е. Это могло позволить смонтировать на нем телевизионную систему прицеливания, оснастить реактивный бомбардировщик управляемым оружием. Дебют Первые атаки немецких реактивных истребителей осуществлялись против беззащитных разведчиков. В большинстве случаев это были безоружные поршневые самолеты, летевшие в гордом одиночестве над Германией. Их спасением была большая высота полета и сравнительно высокая скорость. В поединке с реактивным самолетом и то и другое преимущество над перехватчиками Третьего рейха улетучивалось. Поэтому истребители из Erprobungskommando 262 (Испытательная команда 262) могли действовать совершенно безнаказанно. Первый подобный расстрел безоружного разведчика состоялся 26 июля 1944 г., когда лейтенант Альфред Шрейбер на своем "Me.262" первым в Ekdo 262 сбил вражескую машину. Это был вообще первый в истории авиации самолет, сбитый истребителем с реактивным двигателем. Жертвой Шрейбера стал разведывательный "Москито" из 544-й эскадрильи Королевских ВВС (RAF) -- экипаж флайт-лейтенант (капитан) Волл и пилот-офицер (лейтенант) Лоббан. Через шесть дней -- 2 августа -- расстрел безоружного повторился, и Шрейбер одержал вторую победу, на этот раз уничтожив "Спитфайр" PR IX. Следующий разведчик "Москито" (540-я эскадрилья, экипаж флайт-лейтенант Мэтьюмен и флайт-сержант Стопфорд) стал жертвой "Me.262" менее чем неделю спустя, 8 августа. Отличился лейтенант Иоахим Вебер, настигший своего противника над Ольштадтом. Тем временем развернулось серийное производство "Me.262" (см. табл. 5). Таблица 5. Производство "Me.262"
1944 г. май июнь июль август сентябрь октябрь ноябрь декабрь
"Ме.262" истребитель -- -- -- 5 19 52 101 124
"Ме.262" бомбардировщик 7 28 59 15 72 65 -- --
(Данные приведены по Vajda&Dancey. German aircraft industry.) Хорошо видно, что первоначально действительно большая часть выпуска "Ме.262" шла в бомбардировочном варианте. Это, впрочем, не отменяет того факта, что в Испытательной команде 262 были сконцентрированы истребители. Из 84 "Ме.262", имевшихся в наличии на 10 августа 1944 г., 33 самолета принадлежали I группе 51-й бомбардировочной эскадры, 15 -- "Испытательной команде 262", 14 -- испытательному центру в Рехлине, 11 -- испытания на фирме Мессершмитта, 1 -- на фирме "Юнкерс" для испытания двигателей и, наконец, 10 -- на переделке в двухместные на "Блом и Фосс". Вместе с тем нельзя не отметить, что производство "Me.262" тормозилось, прежде всего, недостатком двигателей. Из-за этого в апреле 1944 г. люфтваффе получили 16 машин, а в мае -- только 7. По мнению английского историка авиации Альфреда Прайса: "Недостаток двигателей, более чем какой-либо другой фактор, сдерживал готовность "Me.262" до середины 1944 г.". /89- P.15/ Ресурс двигателя "ЮМО-004" весной 1944 г. составлял всего 10 часов. Для сравнения, до предела форсированные поршневые двигатели того же периода имели ресурс порядка 25 часов, и это считалось довольно низким показателем. Что хуже всего, двигатель "Юнкере Моторен" часто вспыхивал без видимых причин. Блицбомберы идут в бой В середине мая 1944 г. Гитлер принял решение, что все выпущенные к тому времени "Me.262" (за исключением выделенных в испытательную команду 262) должны направляться в бомбардировочные части. Согласно его мнению, реактивные самолеты, используемые как скоростные фронтовые бомбардировщики, должны были оказать необходимую поддержку вермахту. Ведение боевых действий в условиях господства союзников в воздухе фактически лишало немецкое командование возможности воздействовать на ход сражений самым маневренным средством войны -- авиацией. Любые попытки атаковать наступающие дивизии союзников бомбардировщиками или штурмовиками могли превратиться в избиение немецкой авиации вездесущими "Мустангами". Реактивные бомбардировщики могли действовать в столь сложных условиях с куда меньшим риском. В связи с этим 29 мая Геринг собрал в рейхсканцелярии в Берлине совещание, в котором приняли участие генералы Галланд, Боденшатц, Кортен и полковник Петерсен. Несмотря на их ставшие уже общим местом возражения, рейхс-маршал приказал укомплектовать "Me.262" бомбардировочные эскадры, а испытания "Me.262" как истребителя отложить на более поздний срок или проводить в ограниченном масштабе. Благоприятствовало такому решению наличие подготовленных кадров пилотов-бомбардировщиков. Их переучивание на истребители, как правило, ни к чему хорошему не приводило. Через пять дней после совещания в Берлине -- 3 июня 1944 г. -- полковник Вольф-Дитрих Мейстер, в то время командир III группы 51-й бомбардировочной эскадры, получил приказ сдать использовавшиеся до сих пор двухмоторные бомбардировщики "Ю-88" и отправиться вместе с летчиками и наземным персоналом на базу Лехфельд с целью переобучения на реактивные "Me.262". Известная как эскадра "Эдельвейс", 51-я бомбардировочная эскадра обладала обширным боевым опытом, полученным в ходе операций против Великобритании в 1940 г., ударов по отчаянным контратакам советских танков под Бродами и Дубно, налетов на Москву. Фактически пилоты эскадры были "универсалами", способными наносить удары как по целям на поле боя, так и по объектам в глубоком тылу противника. По плану III группа должна была достигнуть оперативной готовности в августе, а остальные группы эскадры решено было перевооружать по мере поступления самолетов из сборочных цехов заводов Мессершмитта. Таким образом, IV группа начала цикл переподготовки в августе на аэродроме "Мюнхен-Рием", а I и II группы -- в начале октября на аэродроме "Рейн-Хопстен". Изменилось и название эскадры. Отныне вместо 51-я бомбардировочная эскадра во всех документах она именовалась 51-я бомбардировочная (истребительная) эскадра. Когда 6 июня 1944 г. союзники высадились в Нормандии, один из руководителей министерства вооружения, Отто Заур на совещании у Гитлера сказал даже, что "Me.262", используемые как бомбардировщики, просто сбросят войска вторжения в море". Однако принятые меры по превращению "Me.262" из игрушки асов в действительно эффективную боевую машину запоздали. Должно было пройти еще несколько недель, пока 51-я эскадра достигла полной готовности. Боевое крещение названные "Альбатросами" истребители-бомбардировщики "Me.262" прошли только 27 июля, когда десять первых машин, составлявших 3-ю эскадрилью под командованием гауптмана Вольфганга Шенка, провели налет на все еще пребывавшие на пляжах Нормандии союзные войска. Атака не произвела заметного воздействия, не вызвав серьезных потерь в рядах противника. Немецкие самолеты (в основном нулевой серии) еще не имели установленных бомбардировочных прицелов, и пилоты должны были сбрасывать бомбы, пользуясь прицелами бортового стрелкового вооружения и собственным опытом. До момента завершения перевооружения III группы на реактивные бомбардировщики 3-я эскадрилья действовала независимо и вошла в историю под названием "Команда Шенка" (Kommando Schenk). 12 августа, ввиду начавшегося наступления войск союзников, 51-я эскадра перебазировалась на аэродром Этамп вблизи Шартра, а через четыре дня -- на аэродром Крейль под Парижем. Там она находилась до 27 августа, когда снова сменила базу, на этот раз на Ювенкур, откуда уже на следующий день из-за угрозы со стороны британских истребителей направлена в Шиевр в Бельгии. 28 августа "Me.262" атаковали наземные цели в Мелюне, вблизи Парижа, куда уже успели добраться американцы. В этот день группа понесла первые потери. Около 19.15 возвращавшийся на аэродром обер-фельдфебель Иеронимус Лауэр был атакован "Тандерболтами". Головной "Р-47" открыл огонь по снижающемуся "Me.262". Тот зацепил крылом за землю и разбился. Череда перебазирования продолжилась 30 августа, когда 51-я эскадра переместилась на аэродромы "Фолкель" и "Эйндховен" в Голландии, откуда она должна была использоваться для остановки вражеских войск на рубеже канала Альберта у Антверпена и Лурена. Командование союзников было весьма озабочено деятельностью новых немецких реактивных бомбардировщиков. В связи с этим 3 сентября несколько десятков ночных "Ланкастеров" и "Галифаксов" провело налет на аэродром Фолкель. Неизвестно, сколько "Me.262" было там уничтожено или повреждено, но в любом случае с территории Голландии больше не выполнялось никаких операций. Оставшиеся же машины были отведены на аэродромы "Рейн-Хоэрстел" и "Рейн-Хопстен". Осенью 1944 г. проявились качества "Me.262" как высокоэффективного оружия для уничтожения особо важных объектов. Начиная с 26 сентября пилоты "Me.262" 51-й истребительно-бомбардировочной эскадры бомбили захваченный англичанами неповрежденным мост в Нимвегене. В первый день потерян только один самолет, подбитый зенитной артиллерией. Попытки перехвата реактивных бомбардировщиков истребителями, как правило, заканчивались провалом. 30 сентября, около 09.30, патруль из шести "Спитфайров" встретил в тех же окрестностях два "Me.262" с подвешенными бомбами, направлявшихся к мосту. Канадцы немедленно кинулись на немецкие бомбардировщики, которые сразу сбросили свой груз и вышли из-под атаки на полной скорости. Только 13 октября англичанам удалось одержать первую победу над "Me.262". Пилот-офицер Роберт Коул, летавший на "Темпесте", записал на свой счет реактивный "Мессершмитт". Истребители и зенитные орудия не могли оказать практически никакого противодействия реактивным бомбардировщикам. "Me.262" действовали поодиночке, выходя днем к цели на высоте 8000 м, и сбрасывали бомбы с пологого пикирования с высоты 6000 м. При такой большой скорости полета и изменении высоты зенитные орудия были бесполезны. Реактивные "Мессершмитты" могли действовать практически безнаказанно, что вызывало ярость противоборствующей стороны. Никакое воздушное прикрытие моста не могло решить эту проблему. Для патрулирования вокруг моста были привлечены новейшие "Спитфайры" "Mk.XIV" и "Темпесты", но и они не достигли сколь-нибудь заметных успехов. За ударами по мосту последовало несколько дерзких атак на аэродромы английской авиации. 1 октября 1944 г. группа "Me.262" нанесла удар по аэродрому "Граве" под Нимвегеном. В результате молниеносного удара немцы уничтожили на летном поле пять "Спитфайров", а еще три тяжело повредили. Большие потери были среди пилотов и наземного персонала. Тяжело ранен был командир 80-й эскадрильи Р. Акворт. Все немецкие самолеты благополучно вернулись на базу. На следующий день "Me.262" снова атаковали англичан в "Граве", куда тем временем прибыли 80-я и 274-я эскадрильи "Темпестов" и 130-я и 402-я эскадрильи новейших "Спитфайров" "Mk.XIV". Бомбы реактивных бомбардировщиков устроили настоящее побоище среди наземного персонала и уничтожили по меньшей мере семь "Спитфайров". И снова захваченные врасплох зенитчики не отличились ни реакцией, ни меткостью. Уже в самом начале несколько огневых позиций было подавлено градом смертоносных осколков. Возвращавшихся на базу "Me.262" пытались перехватить пилоты "Темпестов", но уходившие с максимальной скоростью реактивные машины оказались недостижимой целью. "Звездным часом" реактивных бомбардировщиков стала операция "Боденплятте" ("Опорная плита") в новогоднюю ночь 1945 г. "Me.262" из 51-й бомбардировочной эскадры совместно с "Me.109" и "ФВ-190" из 3-й истребительной эскадры нанесли удар по английскому аэродрому в Эндховене, где было уничтожено 50 "Спитфайров" и "Тайфунов". Это был наиболее результативный удар по аэродрому во всей операции "Боденплятте". Фактически реактивные бомбардировщики боролись за господство в воздухе, не сбивая одиночные самолеты союзников, но уничтожая их на аэродромах, -- еще один аргумент в пользу постройки "Me.262" в варианте ударного самолета. Одной из самых известных акций реактивных бомбардировщиков стали удары по мосту в Ремагене. Это был единственный мост через Рейн, доставшийся союзникам неповрежденным. 7 марта 1945 г. американская 9-я танковая дивизия подошла к мосту Людендорфа в Ремагене и захватила его, сумев предотвратить подрыв. Мост был сразу же защищен с воды и воздуха. Омар Бредли писал: "На плацдарм было переправлено такое количество зенитной артиллерии, плотность огня которой только в два раза уступала плотности зенитного огня, созданной нами на плацдарме в Нормандии. Вверх по течению через Рейн были протянуты заграждения, предохраняющие мост от подводных мин и мин, управляемых по радио. С обеих сторон моста были выставлены патрули, следившие, чтобы диверсанты противника не просочились на мост в составе наших колонн. Аэростаты заграждения были подняты в воздух с высот по обоим берегам Рейна, в воду были сброшены глубинные бомбы, чтобы не позволить водолазам-подрывникам противника незаметно подойти к мосту". /90- С.554/ Однако для защиты от реактивных бомбардировщиков все эти меры были бесполезными. Для уничтожения моста была сформирована специальная группировка, состоявшая из восьми бомбардировщиков "Арадо-234" (из 76-й бомбардировочной эскадры) и примерно тридцати "Me.262" из I группы 51-й бомбардировочной эскадры. Препятствием для реактивных "Me.262" было лишь отсутствие управляемого оружия -- пикирование, подобно "Ю-87", на них было нереализуемо. В целом действия немецкой реактивной авиации напоминали действия поршневых бомбардировщиков без истребительного и зенитного противодействия. Первый налет не привел к успеху, равно как и следующие двенадцать. Только полковнику Роберту Ковальски на "Арадо-234" удалось повредить один мостовой пролет, но инженерные подразделения американцев быстро его исправили. Но в конце концов сильно поврежденный мост рухнул сам по себе, от близкого разрыва тяжелого снаряда. Однако к тому моменту американцы переправили на плацдарм пять дивизий, и разрушение моста запоздало. За период боев за Ремагенский мост 51-я эскадра потеряла всего одного пилота и две машины. Вряд ли "Ю-88" или "Хе.111" в 1940 г. во Франции или в 1942 г. где-нибудь под Ростовом могли выступить лучше. С другой стороны, попытки атаковать ту же цель обычными бомбардировщиками привели бы к их избиению, подобно тому как десятками сбивались советские "СБ", "ДБ-3" в 1941 г. при попытках разрушить захваченные мосты у Двинска и на Березине. Если бы Мессершмитт озадачился использованием "Me.262" в качестве бомбардировщика еще весной 1943 г., то сочетание реактивного самолета и управляемого оружия могло дать в руки люфтваффе инструмент, подобный недоброй памяти "Ю-87" "штуке", способному уничтожать мосты, точечные цели на поле боя и в ближнем тылу противника. Повторение пройденного Применение "Me.262" в качестве перехватчика было не столь успешным, как это принято представлять. Появление в ПВО рейха реактивного истребителя-перехватчика словно повернуло время вспять. Врагами немецких летчиков-истребителей вновь стали стрелки тяжелых бомбардировщиков. Это уже было в 1943 г., когда американцы впервые, применили тактику массированных дневных налетов тяжелых бомбардировщиков в плотном строю. "Коробка" из летящих пространственным клином "Крепостей" и "Либерейторов" создавала очень плотную зону огня в задней полусфере, делая атаки истребителей почти невозможными. Лекарство от этого немцы нашли в атаке строя "Крепостей" в лоб, когда у стрелков бомбардировщиков было мало времени на прицеливание и огонь. На реактивном самолете подобная атака была просто невозможной. Не только стрелки "Б-17" и "Б-24", но и пилот истребителя просто не успевали открыть огонь. Вынужденные атаковать с задней полусферы, "Me.262" снова сталкивались с 12,7-мм пулями, поражавшими цель просто за счет массирования огня. Кроме того, атака с задней полусферы требовала большего расхода боекомплекта. В носовой части располагалась кабина пилотов, единственное попадание в фюзеляж "Б-17" 30-мм снаряда пушки "МК-108" с передней полусферы гарантировало дальнейший полет бомбардировщика по спирали, ведущей к земле. С задней полусферы нужно было добиться фатальных повреждений планера самолета (не меньше трех попаданий 30-мм снарядов) или вывести из строя не менее чем два двигателя. На высокой скорости полета "Me.262" наличие четырех пушек "МК-108" не обещало гарантированного результата самоубийственной атаки сквозь трассы пуль стрелков. Дело в том, что пушки "МК-108" были довольно своеобразным оружием. Конструктивно они представляли собой авиационный "ППШ": штампованная затворная коробка, автоматика действовала на принципе отдачи свободного затвора. Но за простоту конструкции приходилось платить тактическими характеристиками оружия. Свободный затвор ограничивал начальную скорость 330-граммового снаряда "МК-108" до 540 м/с. Низким также был темп стрельбы пушки -- 600 выстрелов в минуту. Для сравнения, 20-мм снаряд немецкой авиационной пушки "MG-151/20" покидал ствол со скоростью 805 м/с, а скорострельность орудия составляла до 900 выстрелов в минуту. Низкая начальная скорость снаряда "МК-108" приводила к большому рассеиванию очереди, и эффективной дальностью стрельбы была дистанция 150-- 200 метров, то есть практически в упор. Как временное решение на "Me.262" ставились 24 ракеты "R-4M" под крыльями. Одного попадания "R-4M", боевая часть которой несла полкило гексогена, было достаточно для уничтожения тяжелого бомбардировщика с любой полусферы. Фактически ракеты становились основным оружием перехватчика. К чему все это приводило? 11 сентября 1944 г. пилоты из испытательной команды 262 в первый раз атаковали тяжелые бомбардировщики. Они перехватили возвращающееся после рейда соединение "В-17" из 100-й бомбардировочной группы, эскортируемое "Мустангами" из 339-й истребительной группы. Фактически реактивные истребители атаковали уже побитую над целью группу. Бомбардировщики уже понесли тяжелые потери в результате атак "Me.109" и "ФВ-190". Несмотря на это, "Me.262" не сбили ни одной "Летающей крепости", только одному пилоту реактивных истребителей -- Гельмуту Баудаху -- удалось сбить "Мустанг" сил эскорта. На следующий день американцы проводили массированные налеты на различные цели в Южной Германии. Свыше 900 бомбардировщиков нанесли удары по нефтеперерабатывающим и авиационным заводам. В ходе противоборства силы ПВО Германии уничтожили 31 "В-17" и "В-24". Большую часть этих самолетов сбили поршневые истребители "Me.109" и "ФВ-190". Только три машины стали жертвами "Me.262" -- капитан Георг-Петер Эдер из испытательной команды 262 сбил две "Летающие крепости" достоверно и одну -- вероятно. Вскоре вместо испытательной команды реактивными истребителями была вооружена целая истребительная эскадра -- JG7 "Новотны". Достаточно интересно проследить боевую деятельность эскадры в 1945 г., когда она достигла хорошей комплектности самолетами и летчиками. Вторая половина марта 1945 г. была временем самых успешных действий эскадры. Практически ежедневно дело доходило до воздушных поединков с участием десятков, а иногда и сотен самолетов с обеих сторон. 17 марта на перехват "В-17", атаковавших Руланд, Болен и Коттбус, взлетело несколько "Me.262" из III группы. Унтер-офицер Костер сбил две "крепости", а обер-лейтенант Вегманн и обер-фельдфебель Гобель -- по одной. Одна из самых грандиозных воздушных битв разыгралась 18 марта над Берлином, когда три соединения бомбардировщиков 8-й воздушной армии (1221 бомбардировщик в сопровождении 632 истребителей) были атакованы большой группой истребителей из различных частей "Защиты рейха". Среди них находились не менее 37 истребителей "Me.262" (в основном из III группы 7-й истребительной эскадры), из которых собственно в бой вступили 28 машин. В этот день впервые в широком масштабе были использованы ракеты "R-4M". Летчиками немецких реактивных истребителей было заявлено об уничтожении 12 бомбардировщиков и 1 истребителя. Командир эскадры "Новотны" майор Вейсенбергер сбил три "Летающие крепости". По два сбитых "Б-17" записали на свой счет обер-лейтенант Вегманн, лейтенант Шнорер, фенрик Эриг и обер-фенрик Ульрих. Обер-лейтенант Шалль сбил "Мустанг", а обер-лейтенант Зеелер, лейтенанты Редмахер и Штурм -- по одной "Летающей крепости". Реальные потери американцев составили 8 тяжелых бомбардировщиков. В ходе этого боя был сбит и покинул свой самолет с парашютом обер-лейтенант Вегманн. Кроме его машины, эскадра потеряла еще пять других, а также двух пилотов -- обер-лейтенантов Карла-Гейнца Зеелера, ставшего жертвой стрелка одного из бомбардировщиков, и Ганса Вальдманна, который столкнулся со своим ведомым. На следующий день, 19 марта, 45 "Me.262" из III группы 7-й истребительной эскадры в районе Хемница перехватили соединение "В-17". В контакт с противником выступили 28 реактивных истребителей. Снова были применены ракеты, и жертвами немцев стали шесть американских тяжелых бомбардировщиков. За этот результат пришлось заплатить потерей двух машин с пилотами. На базу не вернулись обер-фельдфебель Гейнц Матушка и лейтенант Гарри Мейер, которые были сбиты "Мустангами". Налеты следовали один за другим, 20 марта состоялся налет на Гамбург. Навстречу бомбардировщикам отправились 29 реактивных истребителей III группы 7-й эскадры. Из них 25 "Me.262" вступили в контакт с противником. На этот раз пилотам реактивов удалось уничтожить девять "Летающих крепостей", в основном ракетами "R-4M". Соотношение 10:2 между сбитыми тяжелыми бомбардировщиками и своими потерями. Погибли обер-ефрейтор Гелькер и обер-фельдфебель Ген, сбитые "Мустангами" прикрытия. В течение 21-- 31 марта эскадра "Новотны" беспрерывно сражалась с союзными бомбардировщиками. За десять дней было сбито 92 самолета при потере 26 истребителей и 14 пилотов. Динамика сбитых и качественный состав жертв реактивных истребителей выглядят следующим образом: 21 марта -- сбито 16 американских самолетов (тринадцать "В-17" "Летающая крепость", один "В-24" "Либерейтор", один "Р-47" "Тандерболт" и один "Р-51" "Мустанг"). Один из немецких пилотов претендовал на три самолета из этого списка, еще один -- на два, остальные заявили об одном сбитом. Реальные потери американцев, по послевоенным данным, -- пять тяжелых бомбардировщиков. 22 марта -- сбито 15 американских самолетов (тринадцать "В-17" и два "Р-51"). Все победы были одиночными, то есть каждый пилот претендовал на один сбитый за день самолет союзников. 23 марта -- сбиты три "Б-24", две победы майора Эрлера и одна победа обер-фельдфебеля Рейнгольда. 24 марта -- сбито 14 самолетов союзников (десять "В-17", два "Р-51", один "Р-38" и один "Темпест"). Была только одна парная победа, остальные немецкие пилоты претендовали на один сбитый. 25-- 27 марта -- сбито 10 самолетов союзников (семь "В-24", два "Р-51" и один "Ланкастер"). Все победы одиночные. 28-- 30 марта -- сбито 11 самолетов союзников (пять "В-17", пять "Р-51" и один "Москито"). Стеле, Рудорфер и Шнорер претендовали на парные победы, остальные сбили по одному самолету союзников. Как мы видим, в среднем сбивалось порядка 10 тяжелых бомбардировщиков и 2-- 3 истребителя сопровождения. Это, прямо скажем, немного. В ходе отражения налета на Берлин 6 марта 1944 г. ПВО рейха было сбито 69 четырехмоторных бомбардировщиков и 11 истребителей. Сбиты они были обычными поршневыми "Me.109" и "ФВ-190". Предположим, что случилось чудо и комплектность 7-й истребительной эскадры достигнута неким соединением люфтваффе зимой 1944 г. Нет никаких оснований предполагать, что результативность была бы больше, нежели реально достигнутая в марте 1945 г. В связи с этим довольно странно выглядит утверждение Адольфа Галланда: "Я предпочел бы иметь один "Me.262", чем пять усовершенствованных "Ме.109". /88- С.404/ В большинстве случаев в ходе отражения налетов союзнической авиации в марте 1945 г. пилоты "Me.262" сбивали один самолет (скорее всего ракетами "R-4M"). Гораздо лучший результат мог быть достигнут массированными атаками поршневых "ФВ-190". Ярче всего демонстрирует реальную эффективность "Me.262" как средства ПВО наиболее массированное применение реактивного истребителя за всю историю его использования. На 9 апреля 1945 г. в распоряжении немцев было около двухсот боеспособных "Me.262" (см табл. 6). /89- P.52/ Таблица 6. Распределение "Me.262" на 9 апреля 1945 г.
Часть / соединение Число боеготовых "Me.262"
Штабная эскадрилья 7-й истребительной эскадры 5
I группа 7-й истребительной эскадры 41
III группа 7-й истребительной эскадры 30
"Ягдфербанд 44" Примерно 50
I группа 54-й бомбардировочной эскадры (пилоты-бомбардировщики в роли истребителей) 37
10-я эскадрилья ночных истребителей 9
I группа 51-й бомбардировочной эскадры 15
II группа 51-й бомбардировочной эскадры 6
6-я разведывательная группа 7
Вряд ли можно было бы рассчитывать на большее число боеготовых самолетов в 1944 г. при любом ускорении программы строительства реактивных самолетов. 10 апреля 1945 г. эти самолеты были брошены в бой против 1100 американских бомбардировщиков. Вылетели на перехват 55 реактивных самолетов, в непосредственный контакт с противником вступили 48 машин. Было заявлено о 9 сбитых и 3 предположительно сбитых тяжелых бомбардировщиках. Реальные потери американцев составили 10 бомбардировщиков. Этот успех был достигнут ценой потери 27 "Me.262" (практически половина поднявшихся в воздух самолетов). Если умножить число поднявшихся в воздух 10 апреля 1945 г. самолетов и число вступивших в контакт с противником на предложенный Галландом коэффициент, то получится 275 самолето-вылетов и 240 -- вступивших в контакт самолетов в расчете на поршневые машины. Если сравнить эти цифры с налетом 6 марта 1944 г., то получается следующая картина. В ходе отражения того налета ПВО рейха было выполнено 528 вылетов, из которых 369 завершились вступлением в бой с противником. Было сбито 53 "Б-17", 16 "Б-24", 1 "Р-38", 5 "Р-47" и 5 "Р-51". Потери сил ПВО составили 22 "Me.109", 19 "ФВ-190", 6 "Ме.410", 11 "Me.110" дневных истребителей и 9 "Ме.110" ночных истребителей. Это реальные данные о потерях, а не заявленные пилотами результаты. Мы видим, что даже будучи разбавленными ночными и дневными двухмоторными "Me.110", очевидно неспособными противостоять "Мустангам" и "Тандерболтам" эскорта, поршневые истребители добивались вполне весомого результата. Был сбит не десяток, а семь десятков тяжелых бомбардировщиков. Если исходить из реальной эффективности "Me.262", то для уничтожения 70 тяжелых бомбардировщиков союзников потребовалось бы не менее 300-- 400 самолето-вылетов реактивных истребителей. Это едва ли в полтора раза меньше, чем потребовалось 6 марта 1944 г. поршневым "Me.109" и "ФВ-190". Вопреки утверждениям Адольфа Галланда, ПВО рейха требовалось не качество, а количество. Куда более перспективным, чем создание реактивных истребителей (сбивающих максимум 10-- 15 машин за один налет), представляется создание системы восполнения потерь людей и техники. В тот самый налет 6 марта 1944 г. ПВО рейха потеряло 46 летчиков убитыми и ранеными. И восполнять эти потери было нечем. Однако Галланд не озаботился этим вопросом, его мысли были заняты "чудо-оружием". "Ягдфербанд" Галланда идет в бой В 1945 г. Галланда отправили заниматься тем, что он реально умел делать, -- летать и сбивать. В начале февраля 1945 г. было создано элитное подразделение под его командованием -- "Ягдфербанд 44". Это была не эскадра, не группа и не эскадрилья, поэтому получила столь своеобразное название. По приказу от 24 февраля 1945 г. она включала 16 самолетов "Me.262" и 15 летчиков. В подразделение Галланд отобрал целый ряд известных асов Востока и Запада -- Штейнхофа, Крупински, Баркхорна, Бэра. Полностью укомплектовать "фербанд" кавалерами Рыцарского креста, однако, не удалось -- в подразделение попало несколько пилотов, не имевших обширного боевого опыта. Рассмотрим достаточно характерный для "Ягдфербанд 44" вылет 8 апреля 1945 г. На боевое задание вылетела тройка "Me.262" во главе с полковником Штейнхофом. Ведомыми Штейнхофа был молодой пилот лейтенант Фархманн и ас Восточного фронта капитан Крупински. Немецкие истребители шли на высоте 6000 м у подножия Альп. Первым заметил цель командир тройки. Штейнхоф сообщил по радио своим ведомым: "Лайтнинги" слева, внизу!" -- и начал подниматься. Фархманн не удержался в строю и остался на 1000 м ниже. Штейнхоф перешел в пикирование и атаковал группу "Р-38". Однако атака американских истребителей была безрезультатной -- Штейнхоф взял неправильное упреждение при стрельбе. Снаряды его пушек не попали ни в один самолет. Тройка "Me.262" вышла из боя и продолжила полет курсом на Штутгарт, откуда центр наведения сообщил о вражеских бомбардировщиках. Ведущий набрал высоту 8000 м, где его самолет нашел Фархманн и пристроился к нему. Минутой позже подошел и Крупински. Заметим, что все законы взлелеянной еще в Испании тактики пар (Rotte) были нарушены. "Me.262" из "Ягдфербанд 44" летали на задание тройками (Kette). Самолет ведущего летел на острие клина, с превышением над ведомыми. В бою, как уже продемонстрировал опыт боевых действий троек поршневых истребителей в 1939-- 1942 гг., такое построение рассыпалось. Фактически каждый из пилотов "Me.262" действовал в одиночку, на свой страх и риск. Отметим, что вполне нормально работавшая в 51-й бомбардировочной эскадре тактика одиночных самолетов в истребительных частях явно мешала. Однако от вопросов тактических вернемся к нашим героям. Тройка Штейнхофа встретила цель, действительно достойную внимания, недалеко от Штутгарта. Они обнаружили большое соединение "В-24" и "В-17". Это были самолеты американской восьмой воздушной армии, идущие на Регенсбург. Первым атаковал бомбардировщики летевший на острие образуемого тройкой "Me.262" клина Штейнхоф. Он пронесся стрелой мимо самолетов охранения и при приближении к бомбардировщикам хотел сперва открыть огонь ракетами. Однако устройство не сработало, ракеты не сошли с направляющих. Оставалось только нажать гашетку стрельбы из пушек. Штейнхоф обернулся и увидел, как моторы одного из "Либерейторов" окутались пламенем и черным дымом. Следовавшие за ведомым летчики "Ягдфербанд 44" тоже с энтузиазмом врезались в строй четырехмоторных бомбардировщиков. Еще один бомбовоз стал жертвой новичка Фархманна, а затем еще один "В-17" послал к земле Крупински. В той же атаке Фархманну удалось подбить еще один "В-17", он повредил ему правый мотор. Однако желание записать на свой счет сразу два тяжелых бомбардировщика едва не стало роковым для "качмарика" двух именитых асов. Сначала по нему пристрелялись стрелки бомбардировщиков, а минутой позже на него напали истребители эскорта. Штейнхоф об этом не знал. Выйдя из атаки, он высматривал своего ведомого, но безрезультатно. Горючее, потраченное в двух боях, вынуждало его вернуться в Рием. Сразу после посадки он стал спрашивать о своем "качмарике". Но никто ничего о нем не знал -- сели только два "Me.262" -- Штейнхофа и Крупински. Что же стало с Фархманном? При заходе в атаку стрелки повредили ему правое крыло так, что отказал мотор. Фархманн попробовал уйти на своем поврежденном самолете, но его засекли четыре истребителя сопровождения. Летевший на одном моторе "Me.262" стал "сидячей уткой", и американские истребители засыпали реактивный истребитель пулями своих 12,7-мм "браунингов". Они пробили кабину и разнесли приборную доску. Фархманн понял, что пора прыгать с парашютом. Приземлился он в небольшой лесок у берега Дуная. Еще когда он висел на стропах парашюта, летчик услышал, как что-то большое упало в реку -- это закончил свой путь его "Me.262". Мы видим, что система обороны тяжелых бомбардировщиков могла противостоять реактивным истребителям. Атака с задней полусферы позволяла стрелкам бомбардировщиков нашпиговать "Me.262" тяжелыми пулями, а подранка уже могли добить истребители сопровождения. Подбитый самолет не могли даже толком прикрыть другие самолеты того же Ketten: при атаке строя бомбардировщиков реактивные истребители рассредоточивались, чтобы рассеять внимание стрелков и не позволять им создавать плотную стену огня на каком-то сравнительно узком фронте. Вследствие рассредоточения самолеты теряли друг друга из виду еще перед атакой. Эффективность прикрытия бомбардировщиков союзников смог оценить сам Адольф Галланд, когда атаковал даже не "Б-17" и "Б-24", а двухмоторные "Б-26" "Мародер". Один из истребителей сопровождения настиг его, сбил "Me.262" и ранил летчика -- Галланд получил ранение в ногу. Одним словом, эффективность "Me.262" в качестве средства защиты рейха можно характеризовать как умеренную. Она была несколько выше поршневых самолетов -- "Me.109", "ФВ-190" поздних серий, -- но лишь увеличивала шансы удрать от истребителей прикрытия, если удалось не получить очередь от стрелка "Б-17" или "Б-24". Сделать "Me.262" действительно эффективным перехватчиком могли управляемые ракеты "Рурсталь Х-4". Они позволяли атаковать "коробку" четырехмоторных самолетов с передней полусферы, причем даже не входя в зону эффективного огня стрелков бомбардировщиков. Но ракеты эти остались только в виде опытных образцов, ни одной атаки с их помощью на "Me.262" произведено не было. Атака, которой не было Пролета вечером 6 июня 1944 г. одиночного разведчика на большой высоте никто не заметил. "Me.262" с двумя фотокамерами отснял всю зону высадки, и вскоре был готов план операции. -- Подход к цели -- на высоте 8 тысяч метров, -- бесстрастно говорил командир эскадры. -- Далее пологое пикирование и сброс бомбы на высоте не более 2 тысяч. Он прекрасно понимал, что подробных объяснений нескольким опытным пилотам, выбранным для столь важной и опасной миссии, не требуется. Все они имели опыт пилотирования двухмоторных бомбардировщиков, провели более тысячи часов за штурвалом в воздухе. В седьмом часу вечера следующего дня шесть теней со свистящим гулом поднялись в воздух с бетонки аэродрома. Спокойствия в воздухе пилотам прибавляло ощущение практически полной неуязвимости. Они неслись на огромной скорости над облаками на звенящей высоте. Под приборной доской тускло светился экран телевизионного прицела. В носу самолета была установлена управляемая небольшим рычажком камера, дававшая отличный обзор вниз-вперед. Под брюхом каждого из реактивных бомбардировщиков дремала управляемая бомба. При подходе к цели самолеты один за другим стали нырять вниз, туда, где в дымке то и дело мелькали вспышки разрывов на узкой светлой полоске пляжа, отделявшей сушу от залива густого синего цвета. Их целью были две тянувшиеся от берега змеи, возле которых были видны рыбообразные очертания транспортов. Поймав в телевизионный прицел цепочку металлических конструкций, пилот сбрасывал бомбу, которая, оставляя белесый след реактивного двигателя, неслась вниз. Для управления ей у него была ручка-"кнюппель". На несколько секунд оставив управление двигателем, летчик направлял ракету в цель и затем снова взмывал ввысь. Из пяти бомб в цель попали две, по одной в каждую из змей. Остальные три подняли огромные столбы ила и песка рядом с наплавными пирсами. Разбитые пирсы начало сносить в море. Растерянные пилоты истребителей, барражировавшие в воздухе над зоной высадки, даже не успели понять, что же случилось. На следующее утро девятка реактивных бомбардировщиков атаковала транспорты. С низким гулом они неслись над водой, сбрасывая бомбы и пролетая в нескольких метрах над мачтами транспортов. Один из неизвестных самолетов был сбит удачно спикировавшим на него "Темпестом". Двухмоторный самолет неловко перевернулся и упал в воду. Пилот "Темпеста" растерянно сказал по радио своим менее удачливым товарищам: "У него нет винтов..." Следующую атаку странных самолетов встретили уже в большей готовности и сбили сразу три из девятки, подловив их на выходе из атаки в наборе высоты. Но жертвы среди нападавших были уже слабым утешением. Это была катастрофа. Основной механизм снабжения зацепившегося за полоску берега десанта был прерван. -- Это второй Дьепп! -- с досадой говорили канадские солдаты на английском плацдарме. У них уже был печальный опыт осени 1942 г., когда английское командование бросило в самоубийственную атаку на занятое немцами побережье "малоценных" представителей Содружества из Канады. Рисковать крупными силами элитных соединений не стали. Вскоре должны были последовать атаки плацдарма крупными силами немецких войск, находившимися под командованием хорошо знакомого англичанам и американцам Эрвина Роммеля. Без устойчивого снабжения и господства в воздухе (пошатнувшегося от ударов неизвестных самолетов) открытие второго фронта в Европе могло стать кровавой мясорубкой. Без шума и пыли, сохранив тяжелое вооружение, союзники эвакуировались обратно в Англию. Так или примерно так могли развиваться события в том случае, если бы приближенные Гитлера и руководство фирмы "Мессершмитт АГ" внимательнее слушали своего фюрера. Адольф Гитлер был неуравновешенным, физически и психически нездоровым человеком, но ему нельзя отказать в умении почувствовать правильное направление действий. Целенаправленная работа над "Me.262" в качестве ударного самолета могла принести больше дивидендов, чем утешение нескольких десятков асов ощущением почти полной неуязвимости в кабине реактивного истребителя. Что скрывали Шпеер и Галланд? Жалобы на бесноватого фюрера в большинстве мемуаров немецких генералов и воротил промышленности являются приметой того, что какие-то ляпы допустил сам автор воспоминаний. А. Галланду весной 1943 г. следовало озаботиться не выбиванием для себя и нескольких мегаасов реактивных истребителей, а подготовкой 1000-- 2000 пилотов для обычных поршневых самолетов. Это позволило бы скомпенсировать потери зимы 1944 г. и удерживать ПВО рейха на приемлемом уровне боеспособности. В свою очередь Шпеер должен был обеспечить этих пилотов самолетами. В реальности и тот и другой фактически только реагировали на действия противника вместо игры на опережение. События поздней осени 1943 г. и зимы 1943-- 1944 гг. заставили немцев наращивать производство обычных истребителей, но нужный темп был достигнут слишком поздно. Большую часть 1943 г. производство одно- и двухмоторных истребителей в Третьем рейхе колебалось около 1000 штук в месяц. Максимум выпуска был в июле, 1263 самолета. В ноябре 1943 г. выпустили 985 истребителей, в декабре -- всего 687. Несколько оживилось производство в начале 1944 г. -- 1525 самолетов в январе и 1104