--------------------
Дж. Лэрд ШЕСТАЯ ПОПЫТКА
* странствие двадцать четвертое *
Оригинальный текст на русском Дж. Лэрда
Сборник героико-приключенческой фантастики.
Дж. Лэрд. Ричард Блейд. БЕГЛЕЦ. Спб. -- АО "ВИС", 1994.
OCR: Сергей Васильченко
--------------------
Ноябрь 1980 по времени Земли
Дж. Лэрд, оригинальный русский текст
Предуведомление читателю
Необходимо отметить, что мы, биографы Ричарда Блейда, сильно
колебались, включать ли в его жизнеописание историю двадцать четвертого
странствия. Дело не в том, что события этой хроники происходят не в
отдаленных мирах, а гораздо ближе; и не в том, что за время этой экспедиции
Блейд не убил ни единого человека и не переспал ни с одной женщиной; и даже
не в том, что ему пришлось на этот раз обойтись без услуг лейтоновского
компьютера. В конце концов, он посетил мир, гораздо более чуждый Земле, чем,
скажем, Катраз, Азалта или Меотида, и совершил там все положенные подвиги --
кроме указанных выше. Однако отсутствие мечей, автоматов и постели еще не
давало бы нам права опустить данную хронику.
Дело в другом. История двадцать четвертого странствия, совершенного
Блейдом осенью 1980 года, является продолжением событий, начавшихся в мире
Талзаны и в реальности Иглстаза (для сведения читателей -- они кратко
описаны в комментариях). В Талзане, во время десятой экспедиции, Блейд узнал
кое-что о паллатах, о тех самых инопланетных пришельцах, чьи корабли многие
десятилетия крутятся около нашей планеты. Он снова встретился с ними --
вернее, с их отдаленными потомками -- в Иглстазе; эта история послужила
материалом для шестнадцатой хроники. С каждым разом он собирал все больше и
больше сведений о чужаках, и полученная им информация не вселяла оптимизма.
Однако и Талзана, и Иглстаз очень далеки от Земли, так что любой
читатель воспримет описания этих двух путешествий как развлекательные
повести, не содержащие серьезного предупреждения. Иное дело -- настоящая
хроника; тут мы встречаемся с паллатами в самой непосредственной близости от
нашего мира, и это может испугать всякого здравомыслящего человека. Ибо
опасность близка! И то, что Блейд отсрочил ее на несколько лет, еще не повод
для самоуспокоения.
Возможно, лучше и не знать о ней? Не думать о том, что чей-то холодный
и оценивающий взгляд наблюдает за нами, за нашими войнами и неурядицами, за
тем, как мы уродуем свой прекрасный мир, как убиваем друг друга -- оружием,
злобой или непониманием? Возможно, лучше забыть о странных светящихся
объектах, зависающих иногда над нашими городами и ядерными арсеналами, или
посчитать их забавным курьезом?
Но Ричард Блейд придерживается иного мнения. Тогда, в 1980 году, он не
стал предавать гласности случившееся, но теперь, спустя четырнадцать лет, он
сам настоял, чтобы описание двадцать четвертого странствия было включено в
полную хронику его деяний. Он полагает, что земное человечество, все люди,
должны знать то, что до сих пор было известно лишь ему и небольшой группе
лиц, связанных с проектами "Альфа" и "Измерение Икс".
Ибо не важно, как в самом деле называют себя космические наблюдатели,
чьи аппараты скользят за гранью земных небес, -- паллатами, оривэями,
керендра или пришельцами с кровавой звезды Ах'хат; не важно, похожи ли они
на людей или нет; не важно даже, с какой целью они прибыли к нам. Гораздо
существенней другое: то, что они есть, и что они на нас смотрят.
Помните об этом!
Дж. Лэрд
Земля, ноябрь 1994 г.
Ричард Блейд сидел в своем крохотном кабинетике, последнем в длинном
ряду таких же помещений, вытянувшихся вдоль узкого и мрачного коридора.
Здание, в котором располагалась штаб-квартира Восточно-Индийской компании по
переработке копры, было старинным, облицованным серым гранитом, с массивными
дверями, стрельчатыми окнами и стенами толщиной в три фута; его построили в
прошлом веке и тогда оно действительно предназначалось для некой фирмы,
весьма успешно торговавшей с индийскими и тихоокеанскими колониями. Но
проходили годы, складываясь в десятилетия, колонии получали независимость,
великая империя распадалась, торговля хирела; в век компьютеров и атомной
энергетики потребность в кокосовом масле и орехах была не так уж велика.
Тем не менее, фирма "Копра Консолидейшн" процветала по-прежнему, все
так же занимая свой внушительный серый особняк в Сити, на углу Барт-Лэйн и
Лоутбери. Правда, теперь она занималась не столько экспортом-импортом
экзотических продуктов южных морей, сколько более прозаическими вещами --
поиском, накоплением и обработкой всевозможной любопытной информации. В
отличие от кокосовых орехов и копрового волокна этот товар только
импортировался и вывозу в другие страны не подлежал.
Пожалуй, если не считать сотрудников компании, только две дюжины
человек в Соединенном Королевстве знали, что она служит "крышей" спецотделу
МИ6, который являлся наиболее секретным подразделением британской разведки.
Отдел занимался нестандартными операциями, причем под это определение
подходило что угодно -- начиная от наркобизнеса, технологической информации
из стран Восточной Европы и кончая изучением слухов об НЛО. Впрочем, за
последние десять лет сфера деятельности этого подразделения несколько
сузилась -- или расширилась, смотря как поглядеть. Теперь в солидном сером
здании на БартЛейн находился отдел МИ6А, занимавшийся только проектом
"Измерение Икс" и утилизацией тех сокровищ, которые доставлял на Землю его
главный исполнитель.
Блейд мрачно уставился в окно, навалившись грудью на стол и скривив
губы; ненастный ноябрьский вечер только усиливал его раздражение и сплин.
Он-то и был тем самым главным исполнителем -- и, в силу своего положения,
прекрасно понимал, что вскоре и сам он, и служба МИ6А, и вся ученая команда
лорда Лейтона окажутся не у дел.
Во всяком случае, вероятность такого события была весьма близка к
единице. Целью проекта являлось проникновение в миры иных измерений, и его
бесперебойное функционирование зависело от двух компонентов: лейтоновского
компьютера, осуществлявшего перемещение испытателя ТУДА и ОБРАТНО, и самого
подопытного объекта. Эта пара, электронный мозг и человек, была ценнейшим
национальным достоянием Британии, позволившим ей заполучить в последние годы
ряд уникальных технологий -- разумеется, импортированных из чужих миров без
ведома и согласия их обитателей. К сожалению, Ричард Блейд, в отличие от
гигантского компьютера, старел -- как всякое существо из плоти и крови, чей
срок отмерен от и до, а конечный удел предрешен. Компьютер, затаившийся в
подземелье под Тауэром, был почти вечен, но человек, который раз за разом
совал голову в его электронную пасть, этим качеством -- увы! -- не обладал.
Последнее не означало, что здоровье Блейда пошатнулось. Нет, в свои
сорок пять он выглядел лет на десять моложе и сохранил силу и энергию
молодости, умноженную опытом двадцати трех экспедиций в чужие миры. Дело
заключалось в другом: спидинг, его чудесный дар, позволявший проникать в
иные реальности, слабел. И лорд Лейтон уже не раз предупреждал его об этом.
Теперь же из предупреждений последовали практические выводы: длительное
тестирование, скрупулезные медицинские обследования, испытания скорости
реакций. В результате Блейд прочно застрял на Земле. С момента его
возвращения из Гартанга, из последнего странствия, прошло больше года, но
Лейтон, похоже, все еще не собирался усаживать своего испытателя под колпак
коммуникатора. Как бы ему этого ни хотелось! Его светлость не мог рисковать,
ибо на нем лежала полная ответственность за техническую сторону
экспериментов и их безопасность. Кроме того, этот старый засушенный адепт
знания любил Блейда и, видимо, не хотел приносить его в жертву своей научной
любознательности
Стоило вспомнить и о том, что Лейтон также был не вечен. Гола полтора
назад он сильно сдал, и лишь долгожив, чудесный эликсир, привезенный
странником из Гартанга, помог ему оправиться. Но долгожив отнюдь не
гарантировал бесконечного существования, а его светлости было уже под
девяносто. Оставалось удивляться, как он ухитрился протянуть так долго --
горбатый старец с изуродованными полиомиелитом конечностями. Правда,
некоторые калеки отличаются поразительной живучестью...
Ричард Блейд мрачно усмехнулся. Лейтон стар и болен, но активно
работает; он же, полковник секретной службы Ее Величества, лучший британский
полевой агент, авантюрист и странник, повидавший более двух десятков чужих
миров, торчит в Лондоне, с каждым месяцем все сильней и сильней погружаясь в
пучину меланхолии. Он чувствовал себя словно резервист, получивший первую
повестку, она гласила, что ему следует пребывать в полной готовности и
поддерживать боевую форму, но срок явки на сборный пункт указан не был. И
это ужасно его нервировало.
Странник с отвращением оглядел свой убогий кабинет. Пожалуй,
полковнику, кавалеру ордена Бани и главному исполнителю проекта могли бы
отвести помещение поприличнее! Но одна из основных заповедей МИ6А гласила,
чем важнее пост, занимаемый сотрудником, тем незаметнее и скромнее должно
быть его обиталище. Это принцип распространялся даже на Дж., бессменного
руководителя отдела и шефа Блейда; старый разведчик сидел в комнатке три на
четыре ярда и его визитные карточки украшал неброский титул: третий
вице-директор компании "Копра Консолидейшн". Сам Блейд числился старшим
экспертом и, в качестве такового, являлся раз в неделю на службу, чтобы
подписать две-три бумаги -- в основном о содержании жиров в кокосовом масле
или о его органолептических качествах. Иногда он визировал контракт о
поставках оного продукта какой-нибудь кондитерской или парфюмерной фабрике в
Германии, Италии или Франции. Разумеется, все эти многотрудные обязанности
выполнялись им лишь тогда, когда он находился на Земле и в Лондоне; в
остальное время они были возложены на Стива Рендела, его заместителя. Тот
занимал офис в самом начале коридора, и кабинет его, кстати, выглядел не в
пример роскошнее, чем у Блейда. Там даже был кондиционер!
Раздраженно дернув щекой, странник по мирам иным полез в ящик своего
письменного стола, где лежала распечатанная пачка сигарет и зажигалка. В
остальном ящик был девственно чист -- как и поверхность стола. Сегодня Блейд
подписал две важные бумаги: насчет нового стандарта бутылей, в которых
следовало транспортировать кокосовое масло, и о габаритах тары, в которую
оные бутыли помещались. Оба документа уже забрала секретарша, и старший
эксперт мог спокойно покурить -- с сознанием выполненного долга. Этим он и
занялся, поглядывая на часы. Семнадцать сорок семь; на улице уже стемнело, и
через тринадцать минут он мог покинуть свой жалкий кабинетик. Впрочем,
делать ему было абсолютно нечего: разве что поужинать в каком-нибудь
приличном ресторане, пройтись по барам и напоследок закатиться в Оперу. Он
не относился к числу больших поклонников оперного искусства, но ножки у
девочек из кордебалета были очаровательны!
Блейд затушил сигарету о крышку стола, швырнул окурок в пластиковую
корзину для мусора, встал, одернул свой твидовый пиджак и уселся снова.
Семнадцать пятьдесят шесть; оставалось всего четыре минуты, но он, как
человек военный, старался подавлять свой пылкий темперамент, соблюдая
точность даже в мелочах. Это был вопрос принципа и чести мундира; что же
получится, если все полковники армии Ее Величества начнут сбегать со службы
на минуту-другую раньше? Блейд полагал, что ничего хорошего из этого не
выйдет, а потому сидел и ждал, тоскливо уставившись в потолок.
Когда до восемнадцати ноль-ноль оставалось десять секунд, зазвонил
стаявший на тумбочке телефон. Несомненно, Дж., решил странник; его шеф
обладал почти магической способностью разрушать планы своих подчиненных по
части отдыха. Блейд поднялся, снова одернул пиджак и снял трубку.
Конечно, это был Дж.
-- Ричард, мой мальчик, -- проворковал он, -- как самочувствие?
Подобное обращение означало, что разговор неофициальный, и Блейд
сердито буркнул.
-- Отвратительное, сэр.
-- Я думаю, на тебя влияет погода, -- глубокомысленно заметил Дж. --
Эти унылые ноябрьские вечера...
Странник хмыкнул. Когда он замерзал в снегах Берглиона, умирал от жажды
в пустынях Сармы или пробирался среди радиоактивных развалин брегганских
городов, погода и климат на него не влияли. Но лондонские туманы и сплин
безусловно страшнее любых ужасов, которые выпали на его долга в иных мирах.
Так что Дж. в каком-то смысле был прав.
-- Ты не заглянешь ко мне на минуту? -- прожурчал в трубке голос шефа.
-- Слушаюсь, сэр. Сейчас буду, сэр, -- по-уставному ответил Блейд,
чувствуя, как сердце забилось сильней и мышцы отозвались дрожью нетерпения.
"Минутки" Дж. иногда растягивались на час, по истечении которого вызванный
сотрудник мог очутиться в самолете, вылетающем в Буэнос-Айрес, в Москву или
на остров Борнео, но сейчас Блейд был бы рад любому заданию. Он полагал,
однако, -- и не без веских причин, -- что никакого задания не получит; его
берегли, как завернутую в вату елочную игрушку. Скорее всего, приглашение
Дж. означало полчаса светской болтовни, пару сигарет и рюмку хорошего
коньяка.
Блейд пожал плечами, вышел из кабинета и закрыл дверь на ключ, с
ненавистью покосившись на скромную табличку: "М-р Ричард Блейд, старший
эксперт отдела качества". Именно таким и был его официальный титул.
Шагая по длинному, скупо освещенному коридору и поднимаясь по лестнице,
он размышлял о состоянии собственной нервной системы -- точнее, о неком
сером веществе, таившемся под черепной коробкой. Там, в тиши и покое, лежали
мириады нейронов, соединенных друг с другом наподобие ячеек памяти
компьютера. По ним мчались слабые электрические сигналы -- опять же, как в
компьютере, -- но в точках контактов скорость их прохождения падала; во
всяком случае, так утверждал Лейтон. Межнейронное сопротивление ограничивало
скорость передачи импульсов, а это, в свою очередь, снижало способность
мозга к стремительной перестройке. Существовали, однако, уникальные личности
-- и Ричард Блейд относился к их числу, -- у которых этот резистивный эффект
был сравнительно низок; и все они могли рассматриваться как потенциальные
кандидаты, способные путешествовать в иные измерения.
Ибо компьютер лорда Лейтона не перемещал подопытного в иной мир в
физическом плане, он перестраивал сознание испытателя так, что тот начинал
воспринимать другую реальность. Этот процесс шел с огромной скоростью, и
обычный человек, усевшийся под раструб коммуникатора, просто превратился бы
в идиота. Мозг Блейда поспевал за этой жуткой процедурой; теоретически
говоря, среди миллиардов землян существовали люди, обладавшие подобно ему
таким же свойством спидинга. Кое-кого из них удалось даже разыскать и
отправить в мир иной -- с самыми печальными последствиями. Возможно, эти
несчастные не уступали Ричарду Блейду по части спидинга, но он имел и другие
таланты, делавшие его личность столь уникальной. Его сила, ловкость,
жестокость, ум, боевое искусство -- все это концентрировалось в одном
фокусе, в однойединственной гениальной способности: он был мастером
выживания. А потому он возвращался всегда; по крайней мере, так было до сих
пор.
Эти размышления настроили странника на меланхолический лад и,
остановившись у двери кабинета Дж., он вознес краткую молитву. Он помянул
Джорджа 0'Флешнагана, ушедшего в неведомое ровно семь лет назад и не
вернувшегося на Землю; он вспомнил Эдну Силверберг, которую отправили в
вечное странствие в марте семьдесят девятого; он помолился за Джона и Дарта
Ренсомов, последовавших сразу же за ней, и за Карса Коулсона, посланного в
иные миры совсем недавно -- с того дня миновало не больше двух месяцев. Трое
последних, правда, вернулись, но разума у них было не больше, чем у
месячного младенца.
Покончив с печальными воспоминаниями, Ричард Блейд толкнул дверь и
очутился в кабинете своего шефа.
Дж., восседавший за старинным и весьма потертым письменным столом,
кивнул ему головой, показал на кресло и начал копаться в массивной тумбе
мореного дуба. Вскоре оттуда появилась бутылка коньяка, две рюмки и блюдечко
с тонко нарезанным лимоном. Они выпили по глотку; и Блейд прикрыл глаза,
чувствуя, как по телу разливается благодатное тепло.
-- Ну, -- сказал Дж., окинув взглядом расслабленную фигуру
подчиненного, -- я вижу, ты совсем затосковал.
Блейд встрепенулся.
-- Есть работа? -- с надеждой спросил он.
-- Работа всегда есть, -- его шеф неопределенно повел рукой и принялся
набивать трубку.
-- Где?
Дж. молчал, раскуривая свой агрегат, и Блейд снова поинтересовался:
-- У Лейтона?
-- Нет. Пока что он размышляет над результатами твоих последних тестов.
-- Он занимается этим второй год, сэр, -- Блейд раздраженно полез в
карман за сигаретами.
-- Мы не можем рисковать. Дик. Ты уже не мальчик, тебе не тридцать пять
и даже не сорок. Лейтон утверждает, что с возрастом твои уникальные
способности могут деформироваться. Ты ведь не хочешь попасть в психушку, как
Коулсон и братья Ренсомы?
О, черт! Блейд поперхнулся дымом. Только что он вспоминал этих
несчастных парней, каждый из которых был на добрый десяток лет моложе его
самого.
-- Откровенно говоря, -- продолжал Дж., пуская кольца в потолок, --
существуют четыре исхода твоих дальнейших эскапад. Либо ты возвращаешься в
здравом уме и твердой памяти, как бывало до сих пор, -- он загнул палец, --
либо переход совершается благополучно, но Лейтон не может тебя вытащить, --
второй палец последовал за первым, -- либо ты оказываешься в чужом мире со
стертой памятью, либо, наконец, в таком же состоянии попадаешь домой. Так
вот. Дик, меня устраивает только пятый вариант, -- тут Дж. потряс перед
Блейдом кулаком с отставленным большим пальцем, -- только пятый, повторяю
тебе! А именно: ты сидишь спокойно и больше не играешь с Лейтоном в его
игры!
Странник опустил голову; у Дж., давнего друга его отца, было право так
говорить. Дж. не только являлся его шефом; после смерти Питера и Анны Марии
Блейд, погибших в нелепой автокатастрофе, он заменил молодому Ричарду
родителей. У Дж. это не всегда получалось, но видит Бог, он старался!
-- Пора кончать, мой мальчик, пора кончать, -- задумчиво произнес шеф
МИ6А, глядя на Блейда сквозь завесу дыма. -- Вспомни, у тебя есть
обязательства и здесь, в нашем мире. Аста, твоя девочка... я сам, наконец...
Кто закроет мои глаза, когда придет срок? Ты подумал об этом? -- Помолчав,
Дж. резюмировал. -- Короче говоря, я готов отправить тебя хоть на Луну, но
только не в лейтоновские казематы.
Его слова воистину оказались пророческими, но ни старый разведчик, ни
молодой пока об этом не знали.
Блейд невесело ухмыльнулся
-- Что же мне делать, сэр? Я чувствую, что начал покрываться плесенью.
-- Хм-м... Желаешь размяться? -- Дж. полез в стол и вытащил большой
конверт. -- Вот, пожалуйста! -- он помахал конвертом в воздухе, разгоняя
дым. -- Просят сдать тебя в аренду!
-- Кто?
-- Янки, разумеется. -- Дж., убежденный консерватор, к заокеанским
союзникам относился с опаской; все они были для него "янки".
-- Надолго? -- с интересом спросил Блейд, не имевший никаких
предубеждений против американцев.
-- На неделю, максимум -- на две.
-- Какое задание? Где?
-- Понятия не имею, -- Дж. пожал плечами. -- Что-то исключительно
секретное.
Он сделал большие глаза, словно пугая ребенка, и оба разведчика
улыбнулись. Американцы и были детьми, инфантильными подростками, которые
любят делать великие секреты из пустяков. Разве можно сравнивать их ФБР, ЦРУ
и армейскую разведку с британскими спецслужбами, коих отличала не только
профессиональная зрелость, но и многовековая традиция? Конечно, американские
агенты, резидентуры и базовые подразделения имели превосходную технику --
любые подслушивающие устройства, чудо-рации, психотропные средства и по три
компьютера на каждого сотрудника, однако первоклассное оборудование -- это
еще не все. Гораздо важнее голова! Тут стоило вспомнить, что Шерлок Холмс
был все-таки англичанином.
-- Я полагаю, дело любопытное и в твоем вкусе, Дик, -- произнес Дж.,
когда они выпили по второй. -- Тут краткая депеша, -- он вновь помахал
конвертом, -- а сегодня утром я вел переговоры по спецсвязи с Бристлингом из
ЦРУ. Самое интересное, что он тоже ничего не знает... он -- только
посредник, которому дали заказ.
-- Забавно... -- протянул Блейд.
-- Да, еще одно... Работа связана с большими физическими перегрузками,
так что Бристлинг очень интересовался состоянием твоего здоровья.
Разумеется, я дал наилучший отзыв.
-- С перегрузками? -- удивленно приподняв брови, странник уставился на
шефа. -- Не иначе, как они собираются высадить десант на Кубу! А мне поручат
убрать самого... Ну, вы понимаете!
Дж. расхохотался.
-- Нет, мой дорогой, я не отпустил бы тебя в кубинские болота! Тем
более -- для теракта! Это работа для янки, а не для британского джентльмена.
Нет, нет... -- он задумчиво постучал чубуком, трубки по зубам, -- тут что-то
куда более интересное...
-- Может быть, у них появился свой Лейтон?
-- Может быть... Но, если так, я запрещаю тебе лезть в его мясорубку!
Это -- их дело! В конце концов, в Штатах вдвое больше крепких молодых
парней, чем в Англии, им есть из чего выбирать!
-- Я пошутил, сэр.
-- Я так и понял. Наш Лейтон неподражаем. У него больше мозгов, чем у
всех яйцеголовых за океаном, вместе взятых.
С минуту они помолчали, словно отдавая дань гениальности великого
кибернетика, но обмениваясь при этом ироническими взглядами и ухмылками.
Потом Блейд, посерьезнев, произнес:
-- Не кажется ли вам, сэр, что к этому делу приложил руку один мой
давний приятель? -- он задумчиво побарабанил пальцами по столу. -- Вы
помните Стоуна? Генерала Дэвида Стоуна из главного штаба ВВС?
-- Стоун? -- Дж. наморщил лоб. -- Тот самый Стоун, который принимал
тебя на базе в Лейк-Плэсиде?
-- Да, лет двадцать назад. Тогда он был полковником.
-- Хм-м... А почему ты так решил? -- Глаза Дж., не постариковски
острые, буравили Блейда.
-- Не знаю... Наверно, предчувствие.
-- Предчувствие... Если мне не изменяет память, ты виделся с этим
Стоуном еще раз?
-- Да, весной семьдесят третьего, перед экспедицией в Вордхолм. Тогда
он уже стал двухзвездным генералом и главой Группы Альфа.
Дж. раздраженно скривил рот.
-- Меня не интересуют ни его чины, ни должности. Напомни-ка лучше
повод.
-- Стоун, сэр, один из специалистов, возглавляющих уникальный комплекс
в Лейк Плэсиде, на базе ВВС США. Там, где изучают НЛО и куда мы передали
восемь лет назад кое-что из моей талзанийской добычи.
-- А! -- теперь Дж. вспомнил. -- Но они, кажется, больших успехов не
достигли? Я имею в виду, они так и не разобрались с игрушками, что ты
переслал из Талзаны?
-- Как сказать! Одно устройство они изучили весьма основательно. Я даже
использовал их информацию, чтобы попасть в Вордхолм.
-- Те самые картинки звездного неба? Созвездие, похожее на Кассиопею?
Блейд молча кивнул. Дж. откинулся в кресле, задумчиво наблюдая за
кольцами сизого дыма, медленно всплывавшими к потолку.
-- Ну, хоть какой-то прок от янки, -- буркнул он. -- В общем, я
отпускаю тебя, Дик. Поезжай, разомнись... И если они заставят тебя стрелять,
постарайся не оставить следов.
-- Никаких следов, сэр, -- заверил шефа Блейд. -- Я задушу кого им надо
голыми руками... только сначала надену перчатки.
Дж. усмехнулся и щедро плеснул в обе рюмки коньяка. Как правило, Ричард
Блейд работал аккуратно; улик после него и в самом деле не оставалось.
Ноябрь в Висконсине разительно отличался от ноября в Лондоне. В
британской столище хмурые тучи плыли над Темзой и первые снежные мухи
кружились в продымленном воздухе, лепестками ландыша опадая на мокрые
тротуары; здесь же деревья еще не сбросили золотое осеннее убранство, а
высокое небо отливало бирюзовой голубизной. За это Блейд и любил Америку: за
эти бескрайние просторы, с которыми могли сравниться только русские степи и
леса. Но в России он никогда не был, хотя ему довелось посетить великое
множество не менее интересных мест.
Предчувствие его не обмануло; и на сей раз он понадобился Стоуну.
Генералу было уже за шестьдесят, но выглядел он все таким же бодрым и
энергичным -- по крайней мере, со времени их второй встречи семилетней
давности больших изменении не наблюдалось. Он встретил гостя у трапа
самолета, похлопал по плечу и потащил к машине, стоявшей прямо на взлетном
поле. Из этого Блейд заключил, что Стоуну дозволено многое, запретное для
простых смертных.
По дороге генерал болтал о пустяках. Его интересовало, не обзавелся ли
гость семейством, какова погода в Лондоне и велики ли шансы у английских
футболистов выйти в финал. Блейд отвечал обстоятельно и неторопливо, отметив
про себя, что Стоун везет его не в городок, находившийся в миле от базы, а
прямо на территорию этого военного объекта повышенной секретности.
Они миновали ворота и промчались мимо огромного бетонного куба --
здания Группы Альфа; Блейд припомнил, что оно уходит в землю на столько же
этажей, насколько вздымается ввысь; там, в подземных помещениях,
располагались лаборатории, библиотека и гигантское собрание артефактов,
относящихся к посещению Земли космическими пришельцами. Осенью шестьдесят
первого, когда он впервые познакомился с этой удивительной кунсткамерой, ее
экспонаты показались Блейду собранием подделок, нелепостей и ловко
сфабрикованных лжесвидетельств. Несомненно, таковыми они были и по сей день.
Но не все!
Теперь странник знал -- не догадывался, а именно знал, -- что кое-какие
уфологические раритеты отнюдь не являлись подделками. Еще бы! Ведь он сам
доставил их из Талзаны восемь лет назад, а через три года в Иглстазе, на
планете с ласковым названием Майра, наблюдал эти артефакты в действии.
В Талзане он встретился с людьми из рода оривэй, одной из многих рас,
входивших в звездное содружество паллатов. Тех самых паллатов, чьи корабли
крутились рядом с Землей уже не первое десятилетие, чьи представители, почти
не отличимые от землян, тайно посещали все страны и континенты, наблюдая,
развлекаясь, приглядываясь -- но решительно не желая вступить в контакт.
Блейд знал, что является причиной такого странного поведения. Паллаты
устанавливали связи лишь с равными им по уровню развития и по духу
культурами, с теми, кого они называли палланами. Само слово "паллат" на
языке оривэй означало "свой", "паллан" соответствовало понятию "не свой, но
равный". Но дикари-земляне в эту категорию не входили! Они были презренными
паллези, то есть "чужими и опасными". Еще бы, ведь на Земле до сих пор шли
войны, в которых одни разумные существа убивали других самыми варварскими
способами! Штыком и пулей, напалмом и ядовитыми газами, бомбами и -- что
самое ужасное! -- ядерным оружием. Большей дикости паллаты представить себе
не могли, а потому в контакт вступать не желали.
Они не признавали войн и испытывали отвращение к убийству, но отнюдь не
являлись беззащитными. В их звездном содружестве, кроме народов оривэй,
керендра и многих других, неведомых Блейду, существовала искусственно
выведенная раса Защитников, хранителей покоя и благоденствия великой
Цивилизации. В Талзане Блейд сталкивался и с этими беловолосыми гигантами,
служителями закона и порядка, более того, он доставил на Землю полное боевое
снаряжение такого звездного рейнджера. Комбинезон, шлем, оружие, защитный
пояс-палустар, миниатюрный лазер-ринго, крохотный никер-унн, воспроизводящее
устройство. То была славная добыча, завоеванная в честном бою! Жаль, что с
большей частью этих устройств не могли разобраться лучшие специалисты
Британии... Впрочем, и Штатов тоже.
Да, кое-что было передано американцам -- разумеется, без всяких
указаний, откуда появились столь поразительные устройства. Их изучали уже не
первый год, но, насколько было известно Блейду, без большого успеха. И не
удивительно! Если бы в руки Архимеду попал транзистор, вряд ли сицилийский
гений смог бы вывести уравнения Максвелла.
Обогнув здание Группы Альфа, машина устремилась к парку, где стояли
офицерские коттеджи, и Блейд догадался, что на сей раз его разместят именно
там, а не в какой-нибудь из гостиниц городка. За массивным бетонным кубом
виднелась пристройка -- тоже бетон, но армированный броневыми плитами. Этого
сооружения странник в прошлый свой визит не заметил и теперь вопросительно
покосился на Стоуна.
-- Для ваших игрушек, -- коротко пояснил генерал, видимо, за этими
стальными стенами и занимались исследованием танзанийской добычи.
Обернувшись, Блейд еще раз обвел взглядом броневой купол и удивленно
спросил:
-- Разве что-нибудь взорвалось, Дэйв?
-- Нет. Все, что вы нам передали, на редкость безопасные вещицы. Но --
береженого Бог бережет!
С этим Блейд был полностью согласен.
Генерал подрулил к офицерской столовой, они позавтракали, по-прежнему
болтая о всякой житейской ерунде, потом Стоун отвел гостя в уютный коттедж,
велел отдыхать до обеда и исчез. Блейд побрился, принял душ, распаковал
сумку со своим нехитрым имуществом. Спать не хотелось, несмотря на то, что
летел он ночным рейсом. Он вышел на крыльцо, прогулялся вдоль фасада своего
домика, заглянул за угол. Соседние коттеджи -- вероятно, предназначенные для
гостей, -- стояли пустыми, но он обнаружил по крайней мере дюжину парней
спортивного вида, слонявшихся в окрестностях.
Его стерегли! Или охраняли, если уж на то пошло. Двенадцать человек, на
территории секретнейшего объекта, куда не было доступа посторонним! Это
свидетельствовало как о серьезности предстоящего дела, так и о глубоком
уважении, которое Стоун испытывал к гостю. Блейд вернулся в уютную гостиную,
сел в кресло, закурил, вытянул ноги и расслабился. Беспокоиться было не о
чем -- особенно сейчас, когда за ним присматривал целый взвод морской
пехоты, или "зеленых беретов".
Странник прикрыл глаза. Подобных почестей он удостаивался только в
Зире... там к нему тоже приставили дюжину стражей под командой доблестного
капитана Огьера... И в Джедде у него были свои охранники и, кажется, в
Меотиде... девушки-амазонки... А в Иглстазе... там...
Он задремал, и во сне ему привиделся Иглстаз, благодатный край,
протянувшийся тысячемильной пестрой лентой по побережью единственного
материка в южном полушарии Майры. Он вновь бродил по его лесам, разыскивая
заброшенные поселения-ставаты, в которых тысячи лет назад жили
первопоселенцы-оривэй; он видел их потомков, сохранивших и телесную, и
духовную красоту великой расы, но утративших знания предков; он вновь
сопереживал трагедии народа, заброшенного в неизмеримые дали пространства,
потерявшего связь с родным миром, забывшего о нем настолько прочно, что
самые обыденные устройства древних воспринимались не иначе, как магия, как
чудо, как доброе или злое колдовство.
Блейд слышал тихое пофыркивание, чувствовал, как теплый шерстистый бок
огромного существа трется о его колени... Ффа, его верный спутник в
странствиях, полуразумный зверь, абориген Майры... Странное и прекрасное
создание, гигантская белка-летяга, тигр с золотистой мохнатой шкурой,
способный парить в воздухе на полупрозрачных перепонках, соединявших могучие
лапы... Ффа, его друг... Блейд ощутил его горячее дыхание на своей ладони,
вздрогнул и открыл глаза: его сигарета дотлела, угрожая обжечь пальцы.
С минуту он сипел, уставившись невидящим взглядом в стену, не желая
прерывать цель воспоминаний. В Талзане он встретил трех оривэев,
темноволосых оривэев-лот, проводивших каникулы в райском и безлюдном
местечке у озера с хрустальными водами, потом пришли Защитники, два гиганта
в серебристых комбинезонах, которым полагалось выручать соплеменников в
любых затруднительных ситуациях. В Иглстазе Защитников не было;
искусственные существа, не способные к воспроизводству потомства, вымерли в
самом начале колонизации. Зато потомки оривэев, смуглые лоты и дантра с
золотистыми волосами, процветали... ну, если не процветали, то, во всяком
случае, размножались вполне успешно.
Но там, в Майре, он повстречался и с иным существом, неимоверно
древним, свидетелем произошедшей тысячелетие назад катастрофы. Керендра!
Карлик с зеленоватой кожей, последний из паллатов, некогда пришедших в
цветущий прекрасный мир Иглстаза... Об этой расе его талзанийские знакомцы
даже не упоминали... они вообще не стремились делиться информацией... Но тот
керендра, Сиброл, рассказал много интересного! В содружестве паллатов его
народ занимался развитием технологии; керендра строили, Защитники --
охраняли, а оривэи просто жили... жили долго и счастливо, не особо вникая в
окружавшие их технические чудеса.
Внезапно Блейд подумал о Стоуне и ухмыльнулся. Если бы генерал от
уфологии мог прочитать его мысли! Три десятка лет -- если не больше! -- Дэйв
Стоун ломает голову над тайнами космических пришельцев, "летающие тарелки"
которых упорно кружат над Землей, то словно фантомы появляясь на экранах
радаров, то зависая в ночном небе в зареве дрожащих огней, то являясь днем
изумленным взорам немногочисленных очевидцев... Если бы Стоун догадался,
сколь многое известно об этих загадочных существах его гостю!..
Впрочем, не исключено, что генерал что-то подозревал. Никто в Штатах,
как и во всем остальном мире, не знал о проекте Лейтона и его практических
результатах, но Дэвид Стоун относился к числу людей неглупых и
проницательных. Вероятно, у него имелись свои предположения, каким образом
британские спецслужбы раздобыли столь редкостные предметы, как никер-унн или
палустар, но он держал их при себе. Он никогда не задавал Блейду вопросов на
сей счет и держался весьма тактично, понимая, есть секреты, которыми не
делятся даже с союзниками.
Однако, подумал странник, ему не удалось бы полностью удовлетворить
любопытство Стоуна, ибо сам он не знал ответа на важнейший из вопросов --
зачем паллаты наблюдают за Землей. Блейд мог лишь предполагать, что
стремительное развитие земной технологии, ее военная направленность и
агрессивный характер земной цивилизации тревожат пришельцев со звезд. Но,
возможно, причины были совсем иными. В конце концов, Земля не представляла
для паллатов существенной угрозы, один их крейсер с Защитниками на борту мог
превратить в прах все живое на планете.
Блейд снова задремал, но на этот раз сон его не был таким приятным и
ностальгически-щемящим, как предыдущий. Ему привиделись шеренги Защитников в
серебристых комбинезонах с выставленными вперед стволами излучателей; они
шли мерным шагом, сметая поселки и города, бессильные армии и флоты, танки,
артиллерию, укрепления и толпы беженцев. А за ними двигались керендра,
маленькие зеленые человечки, повелители чудесных машин, и строили, созидали
все заново... Но не для землян, от которых к тому времени оставался лишь
пепел; для паллатов! Для смуглых оривэев-лот, златовласых и рыжекудрых
оривэев-дантра и прочих неисчислимых народов и рас, о которых Блейду ничего
не было известно.
Он пробудился от стука в дверь и тут же взглянул на часы: наступило
время обеда. Несмотря на сон, смахивавший на кошмарное видение, странник
чувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Еще он ощущал голод -- завтрак был
слишком легким, а на ланч его почему-то не пригласили -- может, не желая
мешать отдыху.
Поднявшись с кресла, он распахнул дверь и улыбнулся Стоуну.
-- Пора обедать, Дэйв? Сейчас... я только плесну воды в лицо...
* * *
Обед выглядел довольно странно -- во всяком случае, тот, который был
ему подан. Они со Стоуном устроились в небольшой уютной комнатке,
примыкавшей к общему залу, тут, видимо, питался высший офицерский состав.
Три столика с удобными креслами, бар у стены, большой телевизор и пара
картин на стенах -- больше здесь ничего не было. Обедали они вдвоем. Минуя
просторный зал, Блейд отметил, что и там народу немного -- дюжина офицеров
ВВС в чинах от капитана до полковника. Еще он обратил внимание на четырех
парней, его давешних стражей, уже занявших стратегическую позицию у двери.
Охранники пили кока-колу и тщательно делали вид, что полностью поглощены
своим занятием.
Блейд покосился на них, а потом обратил вопросительный взгляд на
генерала. По лицу Стоуна расплылась ухмылка.
-- Вас сторожат лучше, чем президента, -- заметил он.
-- Это как-то связано с предстоящей работой?
-- Да, Дик. Задание чрезвычайно важное, и все должно пройти без
осечек... Во всяком случае, на Земле, -- добавил Стоун после паузы.
Брови странника полезли вверх после этого многозначительного намека, но
он предпочел промолчать.
Их стол уже был накрыт, и генерал предупредительно отодвинул кресло
гостя. Блейд сел, несколько смущенный такой церемонной вежливостью, и
уставился в свою тарелку, потом, принюхавшись, перевел взгляд на тарелку
Стоуна.
Генералу подали бифштекс -- королевский бифштекс толщиной в два пальца,
с зеленым горошком, луком и картофелем фри; рядом на блюдечке сверкал
глазурью полуфунтовый шоколадный пудинг, за ним стояли три банки пива и ваза
с фруктами. На тарелке же гостя находилась какаято кашица, похожая на
недоваренную овсянку, а в бокале была явно минеральная вода.
Стоун вновь ухмыльнулся.
-- Вдыхайте запах моего бифштекса, дорогой, и ешьте свой фуд-квик.
-- Что?
-- Фуд-квик, так мы называем эту штуку. Рацион для быстрого питания в
особых условиях.
Блейд втянул носом воздух и снова покосился на тарелку Стоуна.
-- Дэйв, может быть, мы поменяемся местами?
-- Ни в коем случае. С этой минуты вы на диете.
-- Хм-м... Если не ошибаюсь, вас интересовало состояние моего здоровья?
Это же вы наводили справки у Дж. через Бристлинга?
-- Я, не буду скрывать.
-- Так вот: пара таких обедов, и я не смогу поднять пистолет и
пристрелить муху.
Стоун покачал головой.
-- Предстоящая работа не связана со стрельбой, Дик. Во всяком случае, я
надеюсь, что дело до этого не дойдет... -- Он с нескрываемым отвращением
посмотрел на "овсянку" и попытался утешить гостя: -- А эта штука на вашей
тарелке весьма питательна. Думаю, вы не сумеете даже доесть до конца.
-- Вы уверены? -- Блейд схватил ложку и в три приема отправил "овсянку"
в рот. К его удивлению, смесь оказалась довольно приятного вкуса и
напоминала цыпленка с шампиньонами.
Проглотив ее, странник поднял глаза на Стоуна, спокойно нарезавшего
свой бифштекс.
-- Ну вот! Я все съел, но голоден по-прежнему.
-- Посидите, подождите, пока кровь насытится сахаром и чувство голода
исчезнет. Пейте вашу минеральную водичку... -- Генерал отправил в рот
огромный кусок мяса, прожевал, проглотил и ободряюще похлопал гостя по руке:
-- Не смотрите на меня как каннибал на филейную часть юной девственницы...
Там, куда я вас собираюсь отправить, бифштексы противопоказаны.
-- Не представляю такого места, -- полусердитополунасмешливо буркнул
Блейд. -- Дэйв, старина, в какую дыру вы собираетесь меня загнать? Недавно я
уже...
Он резко оборвал фразу, сообразив, что едва не проговорился, чуть не
упомянул Гартанг. Этот Гартанг был малоприятным местом, но Блейду попадались
и похуже. Вспомнить хотя бы тот безымянный мир, обитатели которого ютились в
катакомбах! Вот это была настоящая дыра!
Странник помотал головой, отгоняя неприятные воспоминания, и
переспросил.
-- Так куда же вы меня пошлете, Дэйв? Надеюсь, не на пояс астероидов?
Стоун вдруг перегнулся через стол, приблизил свое лицо к лицу гостя,
пристально всматриваясь в его глаза, и тихо произнес:
-- На Луну, Ричард. Всего лишь на добрую старую Луну, мой мальчик.
-- Что-о?.. -- Блейд подавился своим минеральным пойлом, закашлялся и
вытер выступившие на глазах слезы. Стоун сочувственно наблюдал за ним.
-- Разумеется, вы можете отказаться. Но учтите, Дик, -- случай
единственный в своем роде.
Блейд жадно осушил бокал и поинтересовался.
-- Разве у НАСА не хватает своих людей? Почему вы хотите сделать из
меня астронавта?
-- Вы нужны мне вовсе не в качестве астронавта, пилоты там будут.
Весьма надежные парни, надо заметить... Но командовать ими должен
супернадежный человек.
Внезапно Блейд ощутил, что чувство голода прошло; он был сыт, словно
после отличного обеда. Поглядывая, как Стоун расправляется со своим
бифштексом, он спросил:
-- Насколько я понимаю, вы предлагаете мне должность командира
космического корабля?
Кивнув, генерал отодвинул пустую тарелку и принялся за пудинг.
-- Но я специалист несколько иного профиля, -- заметил Блейд.
-- Это не имеет значения.
-- Как не имеет? Я не знаю даже, где мотор у вашего космического
драндулета, как взяться за руль и выжать сцепление... или что там у него
есть...
-- Вам не придется браться за руль, дружище. Я же сказал, что там будут
пилоты, лучшие наши пилоты. Полковник Керк Дуглас, сорок лет, физик и
механик, и подполковник Гарри Нибел, моложе Дугласа на два года, специалист
по электронике и связи. Оба имеют докторские степени, здоровы, как
быки-производители, и обладают большим опытом... -- Покончив с пудингом,
Стоун открыл банку с пивом, сделал пару глотков и добавил: -- Да, отличные
парни, Дик! Но в случае чего вам придется их пристрелить... Оружие будет
только у вас.
-- Обоих? -- деловито справился Блейд.
-- Если понадобится -- обоих.
-- Любопытная ситуация... Как же я вернусь назад без пилотов?
Стоун задумчиво поглядел на пустую балку.
-- Да, конечно же, вы правы... -- Он опустил банку на стол. -- Ну,
тогда пристрелите одного... который начнет сильней паниковать.
Блейд поставил локти на стоя, утвердил подбородок на кулаке и посмотрел
на генерала. Тот невозмутимо потягивал пиво из второй банки.
-- Дэйв, вы не шутите?
-- Отнюдь, мой дорогой.
Некоторое время странник размышлял, уставившись в свой пустой бокал,
затем его глаза вновь остановились на физиономии Стоуна.
-- Я могу снестись с моим начальством?
-- Нет, Дик... не сейчас. Когда операция завершится -- пожалуйста. Я
официально подтверждаю, что все материалы будут направлены в адрес вашего
руководства -- такова плата за ваше участие. Но на сей момент проект
абсолютно секретен.
-- Что это значит?
-- Только то, что все подробности известны лишь троим -- президенту,
начальнику Объединенного Штаба и мне. Вы будете четвертым.
-- А пилоты?
-- Они посвящены в отдельные детали задания, как и пара шишек из
НАСА... -- Стоун взболтал свое пиво и сообщил: -- Поймите, Дик, это
абсолютно секретный запуск. О нем не сообщается в прессе... никакой шумихи,
никакой рекламы... Хотя вашей троице предстоят героические дела -- высадка
на обратной стороне Луны, ни больше, ни меньше.
-- И вы полагаете, что русские будут молчать? С их средствами
космического слежения они обнаружат ваш корабль через три минуты после
старта.
-- И пусть. Мы не предупреждаем о запуске, но когда он состоится,
готовы дать объяснения. Не в прессе, разумеется, а по дипломатическим
каналам. Возможно, мы даже скажем чистую правду, но через неделю, когда вы
вернетесь... Да, чистую правду, -- повторил Стоун, -- а их дело -- верить
или не верить.
-- Ну, хорошо, -- Блейд откинулся в кресле, вытащил сигареты, закурил.
-- Почему же вы избрали меня для командования этой странной экспедицией?
-- Имеются две причины. Дик, -- Стоун покончил с третьей банкой пива и
тоже закурил.
-- Первая?
-- Отвечу вопросом на вопрос: каким требованиям должен отвечать
командир небольшой группы военнослужащих, выполняющих необычное и крайне
опасное задание?
-- Этот парень должен держать подчиненных в кулаке.
-- Вот именно! Знаете, какой приказ получили Дуглас и Нибел?
-- Да?
-- Повиноваться командиру беспрекословно. Но приказ -- приказом, а
человек -- человеком. Мне нужен парень, который сумеет реализовать свои
командирские права. Жестко и безжалостно, если понадобится!
-- Думаете, я подхожу?
Стоун усмехнулся.
-- Вы, Ричард, самый стойкий и жесткий человек, которого я знаю.
Вдобавок вы неглупы и очень сильны... -- Он помолчал и добавил: -- Если
пилоты начнут сходить с ума от страха, ваша первая обязанность -- привести
их в чувство. Даже с помощью... -- генерал сделал вид, будто нажимает на
курок.
-- Нет, -- Блейд отрицательно покачал головой, -- оружия мне не надо. Я
справлюсь своими силами, -- он стиснул огромные кулаки.
-- Именно такого ответа я и ждал от вас! -- Казалось, Стоун очень
доволен. -- Ну, по рукам?
-- Подождите, Дэйв. Вы говорили еще и о второй причине.
-- Сейчас я вам ее изложу. Но это -- наиболее секретная часть проекта,
и будет лучше, если мы продолжим беседу в парке. -- Генерал отодвинул кресло
и поднялся. -- Прошу вас, Дик... Небольшой послеобеденный моцион нам не
повредит.
Они вышли наружу и неторопливо направились к жилым коттеджам, утопавшим
в осеннем золоте и багрянце. Шел четвертый час пополудни, солнце светило
ярко, но в воздухе чувствовалась прохлада. Блейд поплотнее запахнул свою
куртку, приноравливаясь к медленным шагам спутника. Он заметил, что
охранники окружают их со всех сторон, держась, однако, на приличном
расстоянии.
-- Откуда эти парни? Десантники, ЦРУ или армейская разведка?
Стоун пренебрежительно повел рукой.
-- Если не считать отдельных случаев, -- он похлопал Блейда по плечу,
-- мы не пользуемся услугами посторонних специалистов. Нас охраняет команда
захвата. Дик. Профессионалы высочайшего класса!
-- Захвата? Захвата чего?
-- Скорее -- кого. Представьте себе, что на "летающем блюдце" у этих,
-- генерал ткнул пальцем в безоблачное небо, -- произошла маленькая авария,
и они приземлились где-то неподалеку... там, куда мы можем поспеть
вовремя... Как вы думаете, кто должен их встретить?
Странник понимающе кивнул. Именно такая "группа захвата" скрутила его в
Азалте в самом начале четырнадцатого странствия, посчитав за космического
пришельца. Азалта вообще очень напоминала Землю -- и по уровню
технологического развития, и в части сложившейся там политической системы.
Главное отличие, пожалуй, заключалось в том, что на Азалте не было никаких
гостей из космоса, но ее правители свято верили в сей факт, на Земле же
такие гости присутствовали, но ни одна из стран не признавала этого
обстоятельства. По крайней мере, не признавала официально.
Блейд почувствовал, как Стоун придвинулся к нему поближе.
-- Так вот, Дик, изложу вам суть проблемы. Возможно, вы в курсе, что и
мы, и русские регулярно посылаем космические аппараты к Луне... и далеко не
всякий раз об этом сообщается в прессе. Обычно запускаются автоматические
устройства; они совершают несколько витков, фотографируют поверхность
спутника, передают информацию... ну, телеметрия и все такое. Необходимы
подробнейшие карты, по которым можно выбрать места для будущих лунных баз,
возможно -- рудников и поселков. Я полагаю, что в двадцать первом веке
начнется Большой Дележ, и мы должны быть к нему готовы. Уверен, что и
русские учитывают такую возможность.
Стиснув локоть Блейда, генерал повернулся к нему -- так, что губы его
теперь были в десяти дюймах от уха гостя -- и негромко продолжал:
-- При очередном контрольном облете изучался один район... там, на
обратной стороне, к западу от Океана Бурь... -- он сделал неопределенный
жест. -- Удобное местечко для базы: пологий горный склон и рядом -- равнина,
прочный скальный грунт, без трещин и метеоритных воронок, почти готовый
космодром. Съемка производилась с очень высокой точностью. Специалисты из
НАСА, которые отвечают за это дело, клянутся, что могут различить булыжник
трехфутовой высоты.
-- Кажется, они разглядели там что-то еще -- кроме булыжников? --
спросил странник.
Стоун отпрянул, уставившись на него подозрительным взглядом.
-- А вам откуда известно?
-- Иначе вы бы меня не вызвали.
-- Да, конечно, -- генерал вроде бы успокоился и вновь взял Блейда за
локоть. -- Так вот, Ричард, местечко, о котором я говорил, уже занято! Как
вам это понравится?
Блейду это не понравилось, о чем он и сообщил в самых энергичных
выражениях. Похоже, паллаты хозяйничают в Солнечной системе как в
собственном доме!
-- Один из людей НАСА, большой дока по части анализа снимков, разглядел
что-то вроде купола... -- Руки Стоуна обрисовали в воздухе нечто округлое,
-- Предположительный диаметр по основанию -- пять-шесть ярдов, высота --
ярд. Материал неизвестен, но поверхность гладкая, хорошо отражает солнечные
лучи.
-- Небольшое сооружение, -- заметил Блейд.
-- Это как посмотреть! Если мы засекли верхушку полусферы или шара,
скрытого в грунте, то весь комплекс имеет гигантские размеры! Вот так-то,
мой дорогой! -- Генерал сделал многозначительную паузу, -- Теперь позвольте
спросить: что нужно этим парням? Почему они окопались на нашем спутнике?
Следят? Ждут? Чего?
-- Понятия не имею, -- пожал плечами Блейд. -- Лучше скажите, Дэйв, что
должен сделать я.
-- Разве не ясно? Слетать туда и спросить, какого дьявола им нужно.
-- И только-то?
-- И только-то!
С минуту они глядели друг на друга, потом Стоун не выдержал и опустил
взгляд.
-- Вы уверены, что я могу представлять всю Землю и все ее население на
таких переговорах? -- сердито спросил Блейд.
-- К сожалению, я не имею возможности доставить туда, -- Стоун ткнул
рукой в небо, -- ни Ее Величество королеву, ни нашего президента, ни
генерального секретаря русских. Конечно, эта троица лучше бы представила
интересы земного человечества, если бы пережила ускорение на старте... Дик,
дорогой мой, когда нельзя послать воистину великих, посылают самого великого
из малых.
-- Благодарю вас, -- Блейд отвесил насмешливый поклон. -- Но у каждой
из названных вами персон есть компетентные помощники. Если отобрать трех
молодых и крепких политиков...
-- Трех! Святая простота! -- Стоун воздел очи вверх. -- Вы что же
думаете, в моем распоряжении космический лайнер? Это ракета, мой дорогой!
Примитивный "Аполлон"! Объем отсека жизнеобеспечения меньше трехсот
кубических футов! Вы хоть представляете, какое там расстояние от пилотского
кресла до горшка?
Это Блейд и в самом деле представлял смутно, а потому решил промолчать.
-- Что касается политиков, то позвольте вам напомнить, что впереди них
всегда шли разведчики -- такие, как вы!
И это тоже было правдой. Блейд, однако, буркнул в ответ:
-- Разведчиков много...
-- Разумеется! Но тех, кто уже встречался с нашими зеленокожими
приятелями, считанные единицы. Я знаю только вас... Пожалуйста, предложите
другую кандидатуру!
Блейд резко остановился и заглянул в серые глаза Стоуна; они были
безмятежно спокойны.
-- Это и есть вторая причина, по которой выбор пал на меня?
Генерал кивнул.
-- Но откуда вы взяли, что я с ними встречался? С этими зеленокожими,
синелицыми, красными в крапинку, прах их побери?!
-- Ричард, не считайте меня идиотом. Семь лет назад ваше ведомство
передало нам на изучение несколько любопытных артефактов... и я уверен, что
у вас самих осталось в два, в три, в десять раз больше! Откуда они взялись?
-- Да, откуда?
Теперь они смотрели друг на друга, как два петуха, готовых вступить в
схватку.
-- Но это же лежит на поверхности, мой мальчик! Гдето и как-то, силой
или хитростью, вы захватили зелененького пилота, либо его снаряжение, либо и
то, и другое. И, клянусь задницей Сатаны, вы, Дик Блейд, имеете к этому
прямое отношение!
Странник усмехнулся; эта версия его вполне устраивала.
-- Значит, -- задумчиво произнес он, -- вы решили выбрать человека с
опытом и крепкими кулаками...
-- Последнее сомнению не подлежит, -- ухмыльнулся ему в ответ Стоун.
-- Предположим, Дэйв... только предположим, повторяю... что ваши
домыслы верны... Чего же вы от меня хотите? Чтобы я подошел к их куполу,
постучался и справился насчет погоды на Луне?
-- Я хочу, чтобы вы попытались вступить с ними в контакт, Дик. Любыми
способами и средствами! -- Стоун опять придвинулся поближе и прошептал в
самое ухо странника: -- Это будет шестая попытка, мой дорогой... Шестая! Мы
пробовали три раза, и дважды -- русские... на Урале и под Петрозаводском...
Никаких результатов! Они не желают нас замечать. Почему?
-- Вряд ли я сумею прояснить этот вопрос, -- покачал головой странник.
Он снова припомнил строжайшие законы, регулирующие отношения паллатов с
иными расами: они никогда не вмешивались в дела равных и не поддерживали
контактов с дикарями. Земля же в их глазах была совершенно каннибальским
миром.
-- Любой ответ, который вы привезете, меня устроит, -- заявил Стоун. --
Постарайтесь добиться хоть какой-то реакции... только не залпа из лазеров...
Помните, вы нужны мне живым!
-- И на том спасибо, -- сказал Блейд, сворачивая к своему коттеджу. --
Вы зайдете, Дэйв?
-- Нет. Хватит на сегодня, отдыхайте. Завтра я проведу подробный
инструктаж, а потом-потом -- вперед, на мыс Канаверал! Если вы согласны,
разумеется.
В голосе Стоуна слышалась вопросительная интонация. В ответ странник
быстро кивнул и зашагал к коттеджу. Приключение само плыло к нему в руки, и
отказываться он не собирался.
В ту ночь Ричард Блейд долго не мог уснуть.
Он лежал на широкой постели, смотрел в потолок и думал. Думал о том,
что ему уже сорок пять и, возможно, двери в иные миры закрылись перед ним
навсегда; что его ждет унылое прозябание в чиновничьем кресле или отставка;
что он не нажил ни большого богатства, ни семьи, ни детей -- если не считать
малышки Асты. Возможно, он обрел славу, но в самом узком кругу... настолько
узком, что его известность скорее оборачивалась анонимностью.
Впрочем, к славе, он, был равнодушен -- как и к богатству. Он, отдал бы
все свои ордена, все звания и чины за еще одну попытку проникнуть в чуждый
мир, загадочный и манящий. Луна тоже была таким миром, ничем не уступающим в
данный момент Катразу, Сарме или Киртану. До недавних пор она оставалась для
него безжизненной, бесплодной и совсем не интересной; мертвая планета,
которую нельзя даже сравнить с реальностями Измерения Икс, в которых ключом
била жизнь, ярились ветры, шумели леса, катили свои бирюзовые волны океаны.
Но теперь на вечной спутнице Земли, в угрюмом и неприветливом мире,
появилась тайна -- и это решало все.
На миг Блейд почувствовал укол совести. Конечно, он должен был бы
известить Дж., испросить разрешения... Впрочем, он не, сомневался в ответе;
старик безусловно запретит ему ввязываться в новую авантюру.
С другой стороны, если не он, то кто же?.. Какими бы фантастичными не
являлись домыслы Стоуна, генерал был прав в главном: на всей огромной Земле,
среди миллиардов людей, лишь Ричард Блейд обладал необходимым опытом. И ни
президент, ни русский генсек, ни даже Ее Величество не могли бы его
заменить.
Усмехнувшись, странник перевернулся на живот и прикрыл глаза. Пожалуй,
Дэйв Стоун и не подозревает, насколько верен его выбор... воистину,
гениальность неведения! Как говорится, есть много путей к успеху, но лишь
один из них верен... После экспедиций в Талзану и Иглстаз он, Ричард Блейд,
неплохо овладел языком, певучим оривэем... ему ведомо, как управлять
устройствами паллатов, он имеет необходимую для этого ментальную
подготовку... он знает кое-что об их мире, об их обычаях и законах -- если
не слишком много, то и не мало... Наконец, он сражался с их мужчинами и
любил их женщин! И неоднократно!
Блейд вспоминал об этом не ради бахвальства перед самим собой. Для всех
и каждого на Земле паллаты были вещью в себе, явлением непознанным и
таинственным, демонами или богами, готовыми в своей несокрушимой мощи
спуститься с небес в грешный земной мир, творя справедливый суд или жестокую
расправу. Он же, думая об инопланетных пришельцах, представлял мягкие руки
Сариномы, нежность губ Каллы, твердое пожатие Джейда, изрезанное морщинами
трагическое лицо зеленокожего Сиброла. Среди этих воспоминаний имел место и
поединок с Защитником двадцать два-тридцать, существом могущественным и
непостижимым... Блейд до сих пор ощущал жесткую хватку его рук, видел
каменное лицо, белое, как снег горных вершин. Но в той схватке, что
произошла в Талзане, удача улыбнулась ему, и теперь он знал, что под
непроницаемыми серебристыми комбинезонами звездных рейнджеров скрывается
человеческая плоть. Защитники тоже были людьми -- пусть искусственными,
пусть мутировавшими, но -- людьми! И значит, их можно было либо победить,
либо обмануть.
Последнее отнюдь не исключалось. Сильный берет силой, слабый --
хитростью. Никто из паллатов, с которыми Блейд вольно или невольно вступал в
контакт, не знал, что он -- человек Земли. Может быть, только Саринома,
мудрая и прекрасная Саринома, догадывалась об истине, но странник был готов
дать голову на отсечение, что эта женщина не выдаст его тайны нигде, никому
и никогда.
Для всех прочих -- для Джейда и Каллы, для серебристых Защитников, для
керендры Сиброла -- он был и оставался палланом, эмиссаром некой развитой и
миролюбивой цивилизации, ее полномочным представителем на Земле. На Вайлисе,
как называли этот мир паллаты. В свое время ему удалось убедительно сыграть
эту роль! Его мнимое могущество доказывал сам факт проникновения в иную
реальность, в мир Талзаны, а также маленькие чудеса, которые помогал творить
лейтоновский телепортатор.
Что ж, придется снова надеть эту маску, скрывающую его слабость... Он
постучит в их двери и будет говорить как равный с равными! Только так!
Постучит в двери... Но ответят ли ему?
С этим вопросом, крутившимся в голове, Блейд и уснул.
* * *
После завтрака -- тарелки неизменного фуд-квика и стакана минеральной
-- появился Дэйв Стоун, и вскоре выяснилось, что тревоги Блейда насчет двери
безосновательны. Генерал знал, как решить эту проблему.
Инструкции по части прав и обязанностей были всеобъемлющими и
подробными; Стоун повторил их трижды. Для будущего астронавта они сводились
к весьма простым установкам: он имел право делать что угодно ради выполнения
задачи и был обязан доставить информацию на Землю. Последнее означало, что
по крайней мере один из пилотов должен остаться в живых, а также в здравом
уме и твердой памяти. На секунду Блейд призадумался, кто же окажется этим
счастливчиком -- Дуглас или Нибел? Было бы желательно сохранить обоих; два
пилота -- куда надежнее, чем один.
Транспортным средством, которому предстояло доставить экспедицию на
Луну, была ракета-носитель "Аполлон", стандартная трехступенчатая модель с
крохотным отсеком жизнеобеспечения, на котором сверху крепился посадочный
модуль. Горючего имелось в обрез, и после взлета и отстрела двух первых
ступеней его хватало только на заранее предусмотренные маневры: выход на
луноцентрическую орбиту, посадку и взлет модуля, операцию стыковки с
основным кораблем, переход на орбиту возврата и торможение в атмосфере.
Отсек жизнеобеспечения -- с раскрытыми парашютами -- должен был свалиться
куда-то в Тихий океан, и генерал заверил Блейда, что их разыщут и подберут в
течение трех-четырех часов. Конечно, если они не обратятся пар во время
прохождения нижних слоев атмосферы.
Блейд попытался выспросить у своего работодателя кое-какие подробности
насчет "Аполлона", его беспокоил вчерашний намек насчет расстояния между
пилотским креслом и горшком. Стоун сказал, что объяснить это невозможно, это
надо увидеть. Потом он мрачно добавил, что "Аполлон" -- ракета для настоящих
мужчин, для тех, кто не страдает от морской болезни и способен пролезть
между вальцами блюминга.
Наконец дело коснулось пресловутого купола. Блейд полагал, что ему
будет выдан молоток, чтобы постучать в воображаемую дверь, или пара фунтов
взрывчатки, но у Стоуна имелся совсем иной план. С таинственной улыбкой он
вытащил из кармана небольшой футляр и раскрыл его, продемонстрировав
страннику хранившийся внутри маленький диск.
-- Ну, мой мальчик, помните, что это такое?
Блейд кивнул. Никер-унн, миниатюрный прибор паллатов, воспроизводящий
изображения, нечто вроде компактной записной книжки! То был один из
талзанийских раритетов, переданный американцам на изучение восемь лет назад.
Тогда они довольно быстро сумели извлечь из крохотного диска ряд картин и
непонятных записей, но на этом, как полагал странник, дело застопорилось.
Маленькая круглая пластинка величиной с полупенсовую монету лежала на
ладони Стоуна, отливая сапфировой синевой. Такие устройства Блейд видел в
Иглстазе, где их считали талисманами для вызова духов. Он знал, что другая
сторона никер-унна была молочно-зеленоватой, как нефрит, синяя поверхность
использовалась для записи, зеленая -- для воспроизведения. Он знал слова --
вернее, ментальные образы, -- которыми полагалось запускать тот или иной
процесс: "показывай" для зеленой стороны, и "запоминай" -- для синей.
Наконец, ему было известно, как называется на оривэе эта штука, и в
результате он не сомневался, что знает о никер-унне куда больше Стоуна.
Но через секунду Блейд упрекнул себя в самонадеянности.
Лицо генерала внезапно окаменело, на лбу выступил пот, и маленький диск
сменил цвет -- теперь он казался нежно-розовым, словно переливы утренней
зари. Стоун осторожно повернул его, продемонстрировав, что зеленая сторона
тоже стала красной. Потом исходные цвета вернулись.
-- Уф-ф! -- генерал вытащил платок, вытер испарину. -- Нелегкая
процедура для меня!
-- Что это значит, Дэйв? -- в глазах Блейда сверкнуло любопытство.
-- Если помните, в свое время мы установили, что эта игрушка
управляется мысленным усилием... что-то вроде телепатии и биотоков мозга...
Считалось, что известны две команды, аналогичные функциям видеомагнитофона
-- на запись и воспроизведение. Но это не все, мой мальчик, далеко не все! В
"красном" режиме это устройство превращается в передатчик! -- Стоун помахал
платком на лицо, все еще потное после приложенных усилий. -- Только не
спрашивайте меня, в каком диапазоне он работает... По мнению наших спецов,
радио тут не при чем.
Молодцы, невольно восхитился Блейд и протянул руку.
-- Вы позволите?..
-- Да-да, конечно! Берите и владейте! Это для вас! Как видите, стучать
по куполу не придется.
-- Вы пытались наладить связь прямо с Земли? -- странник положил на
ладонь маленький диск.
-- Разумеется! И не один раз! Но радиус действия передатчика ограничен.
Точное расстояние пока неизвестно, но он явно не предназначен для
космической связи. Чтото вроде "уоки-токи", как я полагаю.
Блейд сосредоточенно уставился на никер-унн.
-- Что надо представить для перехода в другой режим?
-- Ну, например, что вы говорите в него, как в микрофон, или
слушаете... Я, на всякий случай, представляю и то, и другое, но получается
неважно.
"Связь!" -- мысленно произнес Блейд, представив, как от поверхности
никер-унна исходят пучки неких лучей, стремящихся во все стороны, к небесам
и горизонту. Диск порозовел, и странник, довольно хмыкнув, проделал обратную
операцию.
-- Здорово у вас получается, -- с легкой завистью отметил генерал, --
Большая практика, так?
-- Наоборот, меньше, чем у вас. Но я занимаюсь карате, а восточные
единоборства -- это не просто драка... это целая философия, дисциплинирующая
разум.
Стоун, кажется, не поверил. Буркнув, что придется, видно, поискать
телепатов на ринге, он протянул Блейду футляр. Затем они отправились обедать
-- опять в окружении команды недремлющих стражей.
Блейд, несколько устрашенный рассказами о ракете "для настоящих
мужчин", ухе не заглядывался на генеральский бифштекс, а мрачно и
сосредоточенно глотал фуд-квик. В ближайшее время бифштексы и пудинги были
не для него; ускорение при старте выдавит все эти кулинарные излишества
наружу. Странник быстро справился со своей порцией и прикрыл глаза, ощущая,
как уходит чувство голода. Полезная штука эта концентрированная пища, решил
он; не слишком вкусно, зато эффективно.
После обеда полагалось спать. Блейд устроился на широком ложе в
спальне, провел несколько тренировок с никер-унном, заставляя его то
розоветь, то возвращаться к исходным цветам, потом задремал. Он не привык
спать днем, однако веки сами опускались, а по телу разливалась приятная
истома. Возможно, в пищу было подмешано слабое снотворное, но это его не
тревожило; он знал, что находится в безопасности и под надежной охраной.
Проснулся он от осторожного похлопывания по плечу. Над ним склонился
Стоун, а в дверь заглядывал еще какой-то человек с небольшим черным
чемоданчиком в руках. Увидев, что Блейд открыл глаза, Стоун повернулся к
своему спутнику.
-- Подождите в гостиной, доктор.
-- Слушаюсь, генерал.
Странник сел, потянулся и поднял взгляд на своего работодателя.
-- Пора на ужин, Дэйв?
-- Пора, мой мальчик, пора, только не на ужин. Есть вам теперь придется
не скоро.
Блейд пожал плечами и встал.
-- Надевайте! Прямо на голое тело! -- Стоун протягивал ему комбинезон
из невесомой эластичной ткани. -- Эту штуку вы будете носить во время полета
и на нее же натянете скафандр.
-- Скафандр?
-- Что вас так удивляет? Или вы собираетесь бегать на Луне нагишом?
Ухмыльнувшись, Блейд застегнул молнию комбинезона, потом сунул в
карманчик с клапаном драгоценный никерунн. Обычно его странствия в новых
мирах начинались с поисков оружия, пищи и одежды, но на сей раз все было
иначе. Совсем иначе!
Повинуясь кивку генерала, он обогнул постель и лишь теперь заметил, что
на полу у окна стоит длинный ящик с откинутой крышкой. Он был изготовлен из
темного пластика и слегка смахивал на гроб, однако показался Блейду не таким
глубоким. Ящик заполняла губчатая масса, похожая на поролон.
-- Прошу! -- Стоун жестом гостеприимного хозяина показал на этот
саркофаг. -- Стандартный контейнер НАСА для транспортировки особо хрупкого
оборудования. Последний раз, насколько мне помнится, в таких перевозили
детали телескопа.
Блейд с сомнением заглянул в ящик.
-- Я все-таки не телескоп, -- сказал он. -- Пожалуй, эта штука для меня
маловата. Я сюда не влезу, Дэйв.
-- Влезете, если подожмете колени.
-- Но тогда не закроется крышка!
-- Закроется, мой мальчик. Даже если для этого мне придется сложить вас
вдвое.
-- Но зачем? Разве вы не можете доставить меня на стартовую площадку в
неупакованном виде? Почему я должен...
-- По соображениям секретности, -- прервал его генерал. -- Полезайте в
ящик, Дик
Все еще покачивая головой, странник лег и, как было приказано, поджал
колени; губчатая масса плотно охватила его тело со всех сторон.
-- Ну, что дальше? -- его глаза остановились на лице Стоуна.
-- Дальше придет доктор и вколет вам некий препарат. Вы заснете;
контейнер погрузят в вертолет и под моим личным присмотром доставят прямо на
стартовую площадку. По нашим расчетам, вы очнетесь ровно через двадцать
четыре часа на полпути к Луне.
-- По-моему, вы слишком носитесь с этой секретностью, -- проворчал
странник.
-- Дело не только в секретности, Ричард. Капсула жизнеобеспечения
рассчитана на двоих, и во время запуска вы будете только мешать пилотам.
-- А потом?
-- Что потом?
-- Кто кому будет мешать?
-- А! Потом наступит невесомость. Как-нибудь разместитесь. Во время
свободного полета можно лежать хоть на потолке.
-- Ладно, -- Блейд заворочался, устраиваясь поудобнее. -- Будем
считать, что вы меня убедили. Зовите свою клистирную трубку, Дэйв.
-- Кстати, в глубоком сне вы легче перенесете перегрузки, -- заметил
Стоун. -- И не беспокойтесь насчет дыхания, в крышке прорезаны щели. -- Он
выглянул в коридор и распорядился: -- Майор! Прошу вас! Пациент ждет.
Медик материализовался словно из воздуха, встал на колени, осторожно
поднес к шее Блейда небольшой шприц с бесцветной жидкостью. Странник ощутил
мгновенный укус иглы, что-то теплое просочилось в вену, потом смоченный
спиртом клочок ваты закрыл крохотную ранку. Доктор отодвинулся куда-то, и на
месте его возник Стоун. Отсюда, снизу, он выглядел настоящим великаном --
ноги расставлены, руки сложены на груди, массивная лобастая голова с
завитками светлых волос чуть склонена к плечу. Он стоял и смотрел на Блейда
-- секунду, другую, третью... Потом губы его зашевелились, и странник, теряя
сознание, разобрал.
-- В добрый путь, Ричард, в добрый путь...
Снадобье, которое вкололи Блейду, вначале погрузило его в полное
беспамятство. Он ничего не ощущал, когда крепкие парни из "группы захвата"
вытащили ящик с его телом из коттеджа, бережно погрузили в фургон и
доставили на вертолетную площадку. Когда машина поднялась в воздух, он
по-прежнему крепко спал и не видел никаких снов, плавное покачивание
вертолета и мерное гуденье моторов баюкали его. Ничего не изменилось и за
время перегрузки. Руки техников из команды обслуживание приняли контейнер;
затем, под неусыпным наблюдением Стоуна и его людей, пластмассовый ящик с
драгоценным содержимым был поднят к люку и передан в жилую капсулу, где его
расположили у задней стены, поверх точно такой же емкости, в которой
хранились продукты и кое-какое оборудование.
Люк задраили, начался контрольный отсчет, Ричард Блейд спал. Внезапно
веки его чуть дрогнули, дыхание участилось, с губ слетел странный звук -- не
то стон, не то невнятное проклятье. Начался кошмар.
Страннику мнилось, что он лежит под плитой огромного пресса, которая
давит на него все сильней и сильней. Он напряг мышцы, пытаясь в
непроизвольном усилии удержать нависшую над ним чудовищную тяжесть, но
тщетно, плита опускалась, плющила плоть и кости, превращая человеческое тело
в кровавый блин. Потом ее сменил асфальтовый каток, который раз за разом
утюжил Блейда с головы до ног, довершая работу пресса. Это было ужасно!
Впрочем, все эти неприятные ощущения не превышали мук, которыми одаривал
странника лейтоновский компьютер.
Наконец каток и пресс исчезли, лицо спящего разгладилось, он задышал
мерно, спокойно, слабая улыбка тронула губы. Нет, ему и сейчас не снились
счастливые сны, но переход от недавнего кошмара к полному беспамятству
казался блаженством. Так прошло еще несколько часов.
* * *
Ричард Блейд очнулся. Над ним склонялось чье-то лицо -- не Дэвида
Стоуна; этот человек выглядел гораздо моложе и совсем не так величественно,
как руководитель Группы Альфа. Парень скалился по весь рот, белки глаз и
великолепные зубы сверкали на фоне шоколадной кожи, черные щегольские усики
щетинились над пухлой верхней губой, не менее щеголеватые бачки обрамляли
веселую физиономию. Его прическу Блейд не мог разглядеть: голову и верхнюю
часть шеи охватывал плотный мягкий шлем, застегнутый под подбородком.
-- Первый раз вижу, чтобы командира доставляли на борт в ящике из-под
сосисочного фарша, -- по-прежнему скалясь, сообщил щеголь.
Странник постепенно приходил в себя. Внезапно марево полусна -- полуяви
исчезло, мозг заработал на полную мощь, словно набравший обороты мотор;
Блейд вспомнил, где находится и что должен делать. Осторожно, не меняя позы,
он чуть оттолкнулся кончиками пальцев от подстилки и неожиданно воспарил
вверх, ощущая во всем теле необыкновенную легкость. Далеко он, однако, не
улетел; потолок находился над ним на расстоянии протянутой руки.
-- Нос, командир! Береги нос! -- с притворным ужасом вскричал
темнокожий щеголь, хватая его за щиколотку и подтягивая вниз. Блейд плавно
приземлился на край своего ящика, окинул шутника суровым взглядом и
приказал:
-- Ну-ка ты, остряк! Доложись по всей форме!
-- Мамма миа! Начальник-то развоевался!
Парень с усиками подтянул колени к подбородку и обнял их руками, приняв
позу младенца в материнской утробе, -- вероятно, по его мнению она была
самой далекой от строевой стойки. Блейд приподнял бровь. Веселые дела! Полет
только начался, а ему уже предстоит потерять одного из пилотов... Пока он
соображал, что же делать с нахальным негром -- то ли придушить на месте, то
ли выбросить в открытый космос -- к нему повернулся летчик, занимавший
сейчас левое кресло у пульта управления. Этот выглядел постарше и походил на
викинга: серые спокойные глаза, соломенные волосы, твердые тонковатые губы.
-- Гарри, перестань паясничать, -- произнес викинг. -- Простите его,
сэр, -- это было уже адресовано Блейду, -- у парня приступ взлетной эйфории.
Через час-другой его вполне можно будет переносить.
"Если он переживет этот час", -- отметил про себя странник, а вслух
сказал:
-- Прошу экипаж представиться.
-- Полковник Керк Дуглас, первый пилот, сэр, -- четко доложил
светловолосый.
-- Подполковник Гаррисон Нибел, второй пилот, сэр, -- отрапортовал
негр. Внешне -- по всей форме, но он произнес это с таким ужасающим
гарлемским акцентом, что Блейд уловил лишь имя.
-- Ричард Блейд, командир данной экспедиции и экипажа, -- представился
он сам. -- Дуглас, вы, насколько мне известно, доктор физики?
-- Так точно, сэр. Калифорнийский университет, сэр.
-- Хорошо. А вы, Нибел?
-- Тоже доктор, масса. Электроника и связь, масса. Моя кончать
Массачусетский Технологический.
-- Трудно поверить... Ну ладно, официальная часть закончена. -- Блейд
оттолкнулся от контейнера, перелетел к стоявшему справа креслу второго
пилота и протянул руку Керку Дугласу: -- Дик.
-- Керк, -- светловолосый стиснул его пальцы и улыбнулся.
-- Так. Теперь познакомимся с тобой, -- Блейд обменялся рукопожатием с
Нибелом. -- Дик.
-- Гарри, хозяин. Спасибо за честь, хозяин. Бедный негр будет помнить
это до самой... О-о! Что ты делаешь! О-о!
Не выпуская руки второго пилота, странник сжимал ее все сильнее и
сильнее. Белые в подобных случаях зеленеют; Нибел посерел. На лбу его
выступил пот, губы задрожали, красивое точеное лица исказила гримаса боли.
-- Э-э... Дик... сэр... пожалуй, хватит...
-- Ты все понял, Гарри?
-- Да, сэр.
-- Когда я обращаюсь по имени, как ты должен ответить?
-- Да, Дик.
-- Отлично! Ты -- понятливый парень. Теперь я вижу, что тебе не зря
вручили докторский диплом.
Блейд разжал пальцы. Нибел, криво ухмыляясь, начал растирать кисть.
-- Как говорила крошка Лин, моя вторая жена, когда мужчина не может
взять умом, он берет силой... Но если бы ты сломал мне руку. Дик, кто
доставил бы тебя на Луну и обратно?
-- Первый пилот, я полагаю.
-- Керк управляет кораблем в космосе, а я -- мастер мягкой посадки.
-- Хорошо, мастер. Я вспомню об этом, когда соберусь свернуть тебе
шею... если ты снова начнешь корчить бедного дядюшку Тома.
Дуглас с наслаждением наблюдал за ними, паря над своим креслом и
придерживаясь за спинку; его тонкие губы растянулись в улыбке.
-- Хочешь, я открою тебе один секрет, командир? -- он заговорщицки
подмигнул Блейду. -- Наш Гарри -- сын преуспевающего черного бизнесмена не
то из Ларчмонта, не то из Мамаронека, и был в Гарлеме раз пять за всю свою
жизнь. Наверно, высматривал там хорошеньких шоколадных девочек, когда ему
надоедали белые подружки.
Блейд кивнул, припомнив, что в Ларчмонте и Мамаронеке, северных
пригородах Большого Нью-Йорка, могли селиться лишь люди весьма и весьма
состоятельные. Видно, папаша Нибел был настоящим золотым мешком.
-- Так, парни, -- сказал он, -- прошу вас запомнить следующее, на этом
корабле командую я. Ваше дело -- нажимать кнопки, крутить ручки и
постараться не угробить нас всех при посадке. Остальное -- мое дело. Ясно?
Согласное молчание было ему ответом. Поддержав таким образом свой
авторитет, странник оглядел кабину. Она была невелика -- двенадцать на шесть
и на пять футов -- и напоминала внутренность удлиненной консервной банки. В
передней части располагалась панель управления с гигантским количеством
циферблатов, рукоятей, маховиков и клавиш; приборы также громоздились на
стенах над пультом, плавно переходящих в потолок. Вся эта машинерия и два
пилотских кресла занимали ровно половину отсека, в оставшейся части тоже
были какие-то приспособления и устройства, с экранами и без оных, но здесь,
по крайней мере, можно было вытянуться в полный рост. В кабине имелись два
небольших иллюминатора, казавшихся сейчас парой круглых картин в
металлических рамах: по их абсолютно черному фону были разбросаны яркие
точки звезд. У задней переборки лежали друг на друге два контейнера,
верхний, из которого выбрался Блейд, зиял пустотой.
Он принюхался, постепенно начиная соображать, почему Стоун назвал
"Аполлон" ракетой для мужчин. Безусловно, Ее Величество не сумела бы
выдержать перелет в этом курятнике, даже ради знакомства с великой
цивилизацией паллатов! Тут царили мужские запахи -- пота, металла, пластика.
Едва заметно пованивало мочой.
Сообразив это, Блейд почувствовал некий позыв. В конце концов, он
проспал сутки, и теперь ему требовалось выполнить все, что положено,
умыться, поесть, привести себя в порядок и так далее. Откровенно говоря,
"так далее" беспокоило его больше всего.
-- Подполковник Нибел, -- командирским голосом распорядился он, -- пока
первый пилот занят, ознакомьте меня с правилами поведения в отсеке. Учтите,
я не астронавт.
-- Есть, сэр! Слушаюсь, сэр! -- лицо Гарри приняло самое серьезное
выражение. -- Самое главное, сэр, не делайте резких движений, чтобы не
повредить оборудование. Второе, во время маневров занимайте место в своем
контейнере и пристегивайтесь понадежнее... тут есть ремни, -- он
продемонстрировал. -- Третье, в случае попадания метеорита...
-- Меня не интересует попадание метеорита, -- прервал его Блейд. -- И я
обещаю, подполковник Нибел, задушить вас медленно, неторопливо, не делая
резких движений.
-- Понял, сэр! Прошу простить, сэр!
Нибел ловко порхнул к стене, покопался там, разворачивая какое-то
приспособление, напоминавшее казенную часть стодвадцатимиллиметровой
гаубицы, и бодро доложил:
-- Вакуумный унитаз, сэр! Приведен в боевую готовность! Прошу вас!
Пока Блейд, спустив комбинезон, седлал непривычное устройство и
приноравливался к нему, Гарри трещал без умолку:
-- Вы, безусловно, правы, сэр, я не с того начал. Ведь клозет, по сути
дела, самая важная вещь на корабле... центр местной Вселенной, можно
сказать. Что такое в конце концов наша ракета? Как говорила моя пятая жена,
унитаз с мотором, и все! А уж малышка Джейн понимала толк в таких вещах! Она
была физиологом и...
-- Была? -- Блейд осторожно слез с насеста и подтянул комбинезон;
унитаз за его спиной глухо рявкнул -- вероятно, реализуя свои вакуумные
функции -- Что же с ней случилось, с нашей малышкой Джейн?
-- Ничего. Она по-прежнему служит в НАСА. Прошедшее время, сэр, в
данном случае означает, что крошка выпорхнула из моей постельки. Боюсь,
навсегда... -- Гарри грустно потупился.
Оправившись, Блейд пришел в хорошее расположение духа. Второй пилот
помог ему умыться -- соответствующее устройство оказалось еще сложнее
вакуумного унитаза. Затем они поели, потягивая из туб саморазогревающийся
фуд-квик, и странник велел Дугласу доложить обстановку. Согласно рапорту
первого пилота, старт и отстрел двух ступеней были произведены без сучка,
без задоринки, все бортовые системы функционировали нормально, корабль
прошел около восьмидесяти тысяч миль и до выхода на луноцентрическую орбиту
оставалось шестьдесят три часа. Дуглас также радировал в центр управления
полетом, державшим их суденышко в радарном луче, что "двухсотфунтовый
телескоп никаких повреждений при взлете не получил". Эта кодовая фраза
предназначалась для генерала Стоуна.
Ознакомившись с обстановкой, Блейд провел беседу с экипажем.
Выяснилось, что дежурство у пульта было чистой проформой -- до маневра
выхода на лунную орбиту их корабль вели земные станции слежения, и делать
пилотам было абсолютно нечего. Этот полет не преследовал никаких военных или
научных целей; у Дугласа и Нибела имелась лишь одна задача -- доставить
своего командира в некую точку на поверхности Луны в сотне миль к западу от
Океана Бурь.
Оба пилота оказались ветеранами. Дуглас поднимался в космос в седьмой
раз, для весельчака Гарри Нибела эта экспедиция была шестой. Он многословно
жаловался, что каждый полет разбивает его семейную жизнь: по возвращении
очередная жена давала ему отставку, опасаясь не то последствий космического
облучения, не то чрезмерной славы своего супруга, не то его любвеобильности.
Нибел страдал, ожидая, что так же поступит и крошка Карин, его нынешняя
жена, шестая по счету, и все порывался поведать командиру историю своих
несчастий.
Блейд велел ему заткнуться, лег в свой контейнер и заснул.
* * *
Его трясли за плечо.
-- Командир! Проснись!
Блейд открыл глаза; в двух футах от него плавало лицо Дугласа, и было
оно весьма мрачным.
-- Обстановка?
-- Полетное время -- двадцать два часа пятнадцать минут; расстояние --
девяносто шесть тысяч триста пятьдесят одна миля, -- доложил первый пилот.
Немного помолчав, он добавил: -- За бортом наблюдается любопытное зрелище.
Оттолкнувшись от своего ящика, странник подплыл к левому иллюминатору.
Где-то сзади маячил огромный диск Земли, голубой и зеленый, в разводах белых
облаков; выше угадывалось яростно пылающее Солнце, отсеченное верхней
закраиной окна. Но не эти великолепные светила и не звезды, неподвижные и
яркие, приковали внимание Блейда: он заметил несколько разноцветных точек,
перемешавшихся параллельно их курсу. Вернее говоря, примерно в том же
направлении -- эти огоньки словно танцевали в пространстве, то приближаясь к
крохотному земному кораблику, то удаляясь в сторону Земли, Солнца, Луны или
просто в пустоту.
-- Можешь взглянуть с правого борта, командир, -- подал голос первый
пилот. -- Там солнце не слепит глаза, лучше видно.
Блейд оторвался от иллюминатора.
-- Спасибо, не стоит. Я увидел все, что хотел. -- Он обвел взглядом
свой экипаж: Дугласа, парившего над контейнером, и Нибела, который устроился
в своем кресле. -- Ну, что вы приуныли? Следят? Черт с ними, пусть следят!
-- Ты, кажется, не удивлен? -- спросил Гарри. Его физиономия, обычно
сохранявшая лукаво-насмешливое выражение, сейчас была серьезной и даже
угрюмой.
-- Не удивлен. Ну и что?
-- При виде такого эскорта, -- глаза Гарри стрельнули к иллюминатору,
-- любой нормальный человек наложит в штаны.
-- Значит, я ненормальный, -- Блейд ухмыльнулся. -- Скажи-ка мне лучше,
может, у нас коллективная галлюцинация?
-- А на локаторе у меня тоже галлюцинация? -- зло ощерился Нибел. -- А
в прошлых полетах тоже была галлюцинация? А у русских парней тоже мания
преследования?
-- Они всегда появляются, рано или поздно, -- пояснил Дуглас. --
Сопровождают и наши объекты, и аппараты красных.
-- Любопытно... -- Блейд покосился на локатор, где танцевала стайка
зеленоватых бабочек. -- Значит, это общеизвестный факт?
-- Как сказать... И мы, и русские космонавты всегда докладываем о таких
встречах, но руководство... оно... как бы это выразиться...
-- Не верит? -- подсказал странник.
-- Не то чтобы не верит... еще не сформировало мнения по этому поводу
-- скорее, так.
-- Мы летаем в ближний космос ухе двадцать лет. Вполне достаточный срок
для любого бюрократа.
Дуглас едва заметно улыбнулся.
-- Проблема сия слишком сложна и запутанна, -- он кивнул на локатор, --
бюрократы же, что наши, что советские, большие тугодумы. Если проблема
слишком сложна, то лучше всего сделать вид, что ее вообще не существует.
-- Я понимаю, -- Блейд кивнул. -- Но почему у вас такой похоронный вид,
парни? Может быть, они сопровождают наши корабли, чтобы оказать помощь в
случае чего? Вроде нянек, которые следят за первыми шагами младенца?
-- За те двадцать лет, о которых вы упомянули, сэр, -- произнес Дуглас
официальным тоном, -- в космосе случались аварии, и довольно серьезные. И я
что-то не припомню, чтобы нам оказывали помощь.
Этим словечком, "нам", он словно связал русских и американцев,
объединив их в единое, великое и интернациональное братство звездоплавателей
Земли. На миг Блейда уколола зависть -- еще ни разу корабль под флагом его
страны не поднимался в космос.
Они помолчали, потом Нибел сказал:
-- Что до меня, то я чувствую некоторый дискомфорт при виде таких
"нянюшек". Так и кажется, что в спину глядят шестидюймовые лазеры... и что
они вот-вот просверлят в моей черной шкуре дырку с футбольный мяч.
Невесело усмехнувшись, Блейд окинул взглядом крохотную кабину. Он
понимал чувства своих пилотов. Это замкнутое пространство, пульт, усеянный
приборами... слишком ненадежными, слишком сложными и в то же время
примитивными... Излишняя сложность была в данном случае свидетельством
несовершенства. Как и сам их кораблик, немногим отличавшийся от
жюль-верновского снаряда, выпущенного из пушки в луну...
А за бортом изящно и легко танцевали чужие аппараты, то устремляясь
вперед, то огибая в стремительном полете убогую консервную банку, в которой
томились трое землян. Истинные властелины космоса, галактические странники,
с холодным спокойствием разглядывали эту древнюю посудину, интересуясь,
вероятно, лишь одним: не несет ли она какой-нибудь смертоносной начинки,
которую надо вовремя распознать и обезвредить. Блейд, знавший больше других,
был уверен: вряд ли паллатов интересует чтолибо иное.
Экипаж его, однако, пребывал в мрачном настроении, и обстановку стоило
разрядить. Он повернулся к Дугласу:
-- Первый пилот, есть ля на борту карты?
-- Карты, сэр? Лунной Поверхности? Сейчас я... -- Дуглас дернулся к
пульту.
-- Отставить, полковник, -- приказал Блейд. -- Я имел в виду другие
карты.
-- А... По этому делу у нас Гарри большой специалист.
-- Так, хорошо. Второй пилот, что можете доложить по сути вопроса?
-- Пожалуйста, сэр, -- Нибел уже протягивал ему засаленную колоду.
-- Надеюсь, не крапленые? -- поинтересовался Блейд.
-- Сэр!
-- Чего еще ожидать от человека, совратившего шестерых женщин? --
буркнул странник. -- Ну, Нибел, взгляника, сколько птичек нас сопровождают?
-- Двенадцать, сэр, судя по показаниям локатора.
-- Превосходно! Значит, по четыре на нос. Оценим каждое из этих корыт,
скажем, в миллион долларов... -- Блейд поднял глаза к потолку, пошевелил
губами, будто производя сложные вычисления. -- Итак, джентльмены, у каждого
из нас имеется исходный капитал в четыре миллиона. Садимся играть!
-- Отличная идея, сэр, -- Нибел потер ладони. -- Бридж, экарте,
баккара?
-- Увольте, подполковник. Покер, только покер!
-- Покер так покер. Керк, ты согласен?
Дуглас молча кивнул.
Игра в невесомости была сопряжена с некоторыми трудностями, которые
астронавты преодолели, использовав планшет с зажимами для чашек, бумаги и
других мелких предметов. После первого круга Блейд отыграл у Дугласа
половину инопланетного корабля, а у Нибела -- целую "тарелочку"; правда, в
распоряжении второго пилота оставался еще экипаж из четырех зеленых
человечков, оцененных по двадцать пять тысяч за голову. Странник заметил,
что его подчиненные реже поглядывают на экран локатора, а больше смотрят в
карты да почесывают в затылках. Это показалось ему хорошим признаком.
-- Сдавай, -- велел он Гарри.
-- Есть, кэп, -- Нибел ловко перетасовал карты и начал сдавать. В
каждом его движении ощущалась большая практика; свою сдачу он держал в
зубах, а партнерам всовывал карты прямо в руку. Закончив, он закрепил карты
в зажимах и поинтересовался: -- Желаете прикупить, джентльмены?
-- Мне -- две, -- Блейд протянул руку.
-- Одну, -- Керк тоже сменил карту.
-- Я не нуждаюсь, -- сообщил Гарри. -- Первая ставка?
-- Двигатель, -- Керк подмигнул Блейду.
-- Ого! Это же у нас... -- второй пилот справился с таблицей, где были
расписаны цены на инопланетное оборудование, -- это же сразу сто кусков!
Крутой старт, Керк!
-- Пасуешь?
-- Нет, отвечаю...
Блейд тоже ответил, но с явной неохотой; у него на руках имелось
королевское каре, и вся проблема заключалась в том, чтобы затянуть партнеров
поглубже в омут торговли, а потом облапошить. Покер -- психологическая игра!
Прошли по первому кругу.
-- Добавляю обшивку, -- сказал Керк.
-- Отвечаю, -- Нибел сделал пометку на листке, где фиксировался размер
банка, затем поднял глаза на Блейда. -- Извини, командир, могу я кое-что
спросить?
-- Спрашивай.
-- Ты вроде бы не удивился, поглядев на наш эскорт?
-- Нет. -- Странник посмотрел в свои карты, мрачно покачал головой и
тяжело вздохнул. -- Отметь, что я тоже отвечаю, Гарри... Дьявол с вами, с
фокусниками... только чтобы поддержать компанию...
-- Не первый раз в пространстве? -- продолжал допрос Нибел. В глазах
Дугласа тоже блеснула искорка интереса.
-- Первый, -- ответил Блейд.
-- И все же не удивился?
-- Нет.
-- Знал заранее?
-- Что-то вроде этого.
Они прошли еще два круга, и Керк предложил открыться. Блейд предъявил
свое каре, наблюдая, как вытянулись физиономии у противников, он стал богаче
на корабль с четвертью.
-- Хотел бы я знать, кто здесь фокусник... -- разочарованно пробормотал
Нибел. -- Прошу прощения за дерзость, масса...
Блейд только загадочно усмехался; покер был его коньком.
Игра продолжалась. Иногда краткие фразы, которые они бросали друг
другу, перемежал вопрос. Чаще спрашивал Гарри, но и первый пилот, гораздо
более сдержанный, тоже стал проявлять любопытство. Вероятно, спокойствие, с
которым командир отреагировал на чужаков, потрясло экипаж.
Наконец Нибел заявил:
-- Возьмем, скажем, меня... я -- пилот и по совместительству скромный
специалист в области электроники и связи... Керк -- доктор физики... -- Он
поднял глаза на Блейда. -- Командир, прошу прощения... кроме полетов в
космос, у тебя есть какое-нибудь хобби? Чем ты занимаешься на шарике?
-- Ломаю пальцы любопытным пилотам, -- странник ухмыльнулся.
-- Ну, это само собой... А еще?
-- Тебя интересует моя профессиональная принадлежность, Гарри?
-- Разумеется.
-- Очень хочешь знать?
-- Видишь ли, босс, бедному негру будет как-то спокойнее, если ты
окажешься лауреатом Нобелевской премии.
Блейд задумчиво обозрел потолок кабины и признался.
-- Видишь ли, Гарри, я не лауреат, я -- эксперт.
-- В покере?
-- Нет, больше по части кокосового масла.
Черные усики обиженно дрогнули.
-- Смеешься над бедным негром, масса...
Странник торжественно поднял вверх руку, вытянул два пальца и произнес:
-- Клянусь Господом нашим, что есть на шарике город, а в нем -- здание
с дверью, на которой так и написано. Ричард Блейд, старший эксперт отдела
качества кокосового масла.
Если он и приврал, то чуть-чуть; однако Нибел подозрительно уставился
на него.
-- А ты, часом, не богохульствуешь?
-- Гарри, Гарри... -- Дуглас укоризненно покачал головой. -- Ты
забываешь, что допрос можно снимать только с младшего по званию.
Нибел было вскинулся, но Блейд сгреб его за плечо и внушительно
произнес:
-- Я и в самом деле эксперт, парень. И в покере, и в масле, и во многом
другом.
-- В другом? Среди этого другого есть что-то главное?
-- Конечно. Выживание! -- Странник посмотрел в черные зрачки Нибела,
потом -- в серые глаза Дугласа, и добавил: -- Потому-то я и лечу с вами, и я
-- командир!
Они доиграли партию и подвели итог: Блейд стал владельцем целой
флотилии из десяти летающих тарелочек, а у его партнеров было по одному
жалкому кораблику. Гарри печально подергал ус и повернулся к локатору; на
его зеленоватом экране подрагивали только две черточки.
-- Гляди-ка, командир! Твоя десять миллионов смылись!
Блейд поглядел.
-- Будем считать, джентльмены, что я инвестировал свой выигрыш в "Банк
Нью-Йорк", а тот лопнул.
-- Ну уж нет! -- Нибел покачал головой. -- Скорее на Манхаттан
высадится инопланетный десант, чем прогорит эта контора! Там держит капиталы
мой старик, -- признался он спустя секунду, -- а нюх у него, как у ищейки.
Ричард Блейд спал.
В пути он спал много, ибо кроме сна, покера и болтовни с пилотами
заняться было нечем. Странно, но его энергичная натура, его мощное сильное
тело будто бы не возражали против такого времяпрепровождения -- возможно,
предчувствуя, что и энергия, и силы понадобятся в скором будущем.
Ричард Блейд спал, и сны его в невесомости были легкими и приятными,
как луч майского солнца, путешествующий по пестрому ковру и освещающий то
прихотливый завиток узора, то фон, сотканный из нитей двадцати цветов, то
розовую чашечку тюльпана или изысканные лепестки орхидеи. Иногда он улыбался
во сне, любуясь наплывавшими видениями, иногда сжимал кулаки, но даже в
такие минуты лицо его оставалось ясным. Он снова странствовал в лесах и
горах, сражался и побеждал, плыл в океане на крутобоком паруснике, любил,
вдыхал соленый и свежий ветер, наслаждался молодой силой, бурлившей в крови.
Ему снова было тридцать три; может быть, тридцать четыре, и уж никак не
больше тридцати пяти.
...Он стоял на склоне горы, пологими террасами спускавшейся вниз, к
морю, такому пронзительно-синему, словно его поверхность была гранью
огромного, тщательно отполированного сапфира. Он был наг, и яркое южное
солнце ласкало кожу, приветствуя странника в новом мире, юном, прекрасном и
загадочном, похожем сразу на Меотиду и Катраз, на Кархайм и Талзану, на
Иглстаз и Таллах. Он видел могучие дубы, обрамлявшие террасы, зеленые свечи
кипарисов, вытянутые в небесную синь, блестящие лаковые кроны лавров,
заросли колючей акации; меж темными лентами лесов простирались лужайки с
изумрудной травой, и он находился как раз на окраине такой просторной
поляны.
Посередине нее темнел сложенный из гранита жертвенник -- низкий серый
пьедестал, на котором высилась увитая цветами статуя местного божества. Она
казалась небольшой; издалека Блейд не мот разглядеть ни лица, ни фигуры, ни
позы -- только смутный силуэт, блеск белого мрамора да пестрые гирлянды
цветов. Он решил, что этот божественный символ, мирный и величественный,
прекрасно гармонирует и с морем, и с лесистым склоном горы, и с уютными
лужайками, и с городом, чьи светлые и стройные каменные башни вздымались на
побережье -- там, где зеленая земля обнимала руками-мысами обширную бухту.
Внезапно послышался звук -- тонкий и протяжный посвист свирели. Она
тянула и тянула нежную мелодию, хрустально-чистую, как воздух этой Аркадии,
и, двигаясь в такт ей, из-за деревьев стали появляться гибкие фигурки. Они
танцевали, вытягиваясь многоцветной змейкой, такой же гибкой и упругой, как
их тела. Блейд видел развевающиеся хитоны -- бирюзовые, розовые, палевые,
сиреневые, лиловые; стройные босые ноги ступали по мягкой траве, нагие руки
плавно покачивались, словно отбивая ритм, волосы -- рыжие,
огненно-золотистые, каштановые, темные, как вороново крыло, и светлые, как
лен, -- падали на обнаженные плечи.
Цепочка девушек обошла статую, закружилась в хороводе, хитоны взлетели
вверх, как крылья бабочек, поплыли в теплом воздухе и огромными цветами
опустились в траву. Нагие плясуньи шли то влево, то вправо, высоко поднимая
колени, прогибаясь назад, подставляя лица ветру и солнцу. Сияли розовые
бутоны сосков на смуглых и белоснежных грудях, метались локоны, щекоча и
лаская спины и станы, колыхались стройные бедра, играли в прятки с травой
маленькие ступни, текла, струилась мелодия...
Блейд, очарованный, покинул опушку. Он двигался прямо к алтарю,
окруженному кольцом теплой юной плоти, такой соблазнительно-дразнящей, такой
многоликой, разнообразной, сладостной... Он миновал разбросанные в траве
хитоны; тонкая прозрачная кисея вздымалась волнами под его ногами, исходила
волшебным ароматом девичьих тел. До хоровода оставалось с десяток шагов, и
странник остановился, приглядываясь к молодым плясуньям, сравнивая, выбирая.
Эту... нет, эту, похожую на Талин, альбийскую принцессу... или ту, точное
подобие малышки Оомы из Джедда... или одну из трех высоких гордых красавиц
-- меотидскую владычицу Гралию, Каллу, его талзанийскую любовь, Ланрану,
царевну Ордоримскую...
Он прыгнул, подхватил на руки девушку; темный шелк волос расплескался
по груди, алые губы дрогнули в испуганном вскрике. Флейта замолкла, хоровод
распался, нагие фигурки заметались перед алтарем, словно моля свое божество
о защите, и тогда загрохотали барабаны. Они стучали мерно, грозно,
воинственно, и темная опушка дубовой рощи вдруг ощетинилась копьями.
На Блейда надвигалась фаланга. Теперь на поляне сверкали не девичьи
нагие тела, а бронза панцирей; не прозрачные хитоны шевелил ветерок, а
развевал плащи и жесткие плюмажи; не гибкие тонкие руки плавно струились в
воздухе, а пронзали его копья и мечи. И девушка, пойманная им, вдруг
превратилась в меч: длинный блестящий клинок с рукоятью из оникса, черного,
как локоны красавицы, теплого, как ее кожа.
Любовь, битва! Нежные объятия после смертельной схватки, кровавый бой
после поединка в постели! Что еще нужно мужчине!
Подняв сверкающий клинок, Блейд испустил боевой клич...
* * *
-- Ты что ревешь, как гризли во время случки? -- темная рука Гарри
Нибела вцепилась в воротник комбинезона, и невесомое тело Блейда выплыло из
ящика. Он раскрыл глаза, осмотрел крохотный отсек, принюхался к затхлому
воздуху и буркнул.
-- Сон...
-- Что -- сон?
-- Сон не дал досмотреть, дьявол тебя побери! Боюсь, скоро у нас станет
на одного пилота меньше.
-- Ну, а я-то при чем? -- Гарри на всякий случай отодвинулся. -- Центр
на связи. Интересуются самочувствием телескопа... значит, какая-то шишка
хочет с тобой поговорить, командир.
-- Ладно, скажи, сейчас буду...
Блейд подплыл к вакуумным удобствам, воспользовался, потом протер руки
и лицо влажной губкой. Опускаясь в кресло второго пилота, он кивнул Дугласу,
тот кивнул в ответ. На лицо Керка падали блики от огоньков на приборной
панели, и оно казалось раскрашенной маской индейца: зеленоватый рот и
подбородок, алое пятно на щеке, голубые полоски на лбу. Странник подумал,
что и сам выглядит, скорее всего, не лучше.
Он взял наушники с дрожащим на изогнутом стерженьке шариком микрофона и
водрузил эту конструкцию на голову. Большие круглые диски плотно прижались к
ушам, отсекли едва слышную воркотню приборов, поскрипывание кресла Дугласа,
шелест и стук -- второй пилот копался в ящике, выбирая обеденный рацион.
На связи был Стоун.
-- Как дела. Дик?
-- Все в порядке.
-- Вам привет от шефа.
-- Надеюсь, вы не...
-- Нет-нет, не беспокойтесь. Вы выполняете важное задание в
Сан-Франциско... или в Лос-Анджелесе... Ревизию местных веселых домов, я
полагаю.
-- Благодарю за доверие, Дэйв.
Стоун помолчал.
-- Дик, мы можем поговорить приватно? Так, чтобы не слышали пилоты?
-- Что касается вас... -- начал странник, бросив взгляд на Дугласа.
-- Речь не обо мне, меня они не слышат. Но я хочу задать вам несколько
вопросов и получить ответы. Совсем не обязательно, чтобы они дошли до их
ушей.
-- Боюсь, это трудно устроить. Как вы и предупреждали, тут между
креслом и... гм-м... прочей мебелью колена не просунешь.
-- Придумайте что-нибудь, Ричард. Вы же такой изобретательный человек!
-- Ну, хорошо... ждите, Дэйв. Сейчас я посоветуюсь с экипажем.
Блейд сдвинул наушники чуть повыше и сказал:
-- Парни, мне надо провести один секретный разговор. Какие будут идеи?
-- Я могу заткнуть уши поролоном и лечь в твой гробик, -- быстро сказал
Нибел. -- А Керка мы вышвырнем за борт.
-- Ты все равно вытащишь затычки и будешь подслушивать государственные
тайны, -- возразил Дуглас, -- поэтому в контейнер Дика заберусь я. Но
сначала двину тебе в ухо -- так, чтобы полчаса звенело.
Блейд усмехнулся.
-- Вы в курсе поданных предложений, Дэйв? -- спросил он, придвинув к
губам шарик микрофона
-- Да, я все слышал. Вы можете сделать так, чтобы звенело в ушах у
обоих? И как можно дольше?
-- Это было бы слишком жестоко, сэр. В конце концов, эти парни еще
пригодятся... мне, по крайней мере.
Он увидел, как Нибел в комическом ужасе схватился за голову -- видно,
решил, что шишка из Центра велит командиру выкинуть за борт обоих пилотов.
-- Ну, так что предложите вы сами? -- нетерпеливо произнес Стоун.
-- Спрашивайте, Дэйв, я отвечу.
-- А! Понял! Эзопов язык?
-- Если вы не владеете китайским, то это все, что нам остается.
После короткой паузы -- видимо, генерал пытался поточнее сформулировать
вопрос -- в наушниках послышалось:
-- Ваш первый пилот передал кое-какую любопытную информацию.
-- И что же, это новость для вас?
-- Нет, разумеется. О подобных встречах сообщают почти все наши
астронавты. И русские, насколько мне известно, тоже.
-- Чего же вы хотите от меня?
Генерал хмыкнул; Блейд не мог понять, какую эмоцию выражал этот звук --
то ли раздражение, то ли Стоун развеселился.
-- Вы подтверждаете этот факт?
-- Сформулируйте точнее, чтобы у нас не возникло неясностей.
-- Хорошо. Итак, полковник Дуглас сообщил, что ваш корабль сопровождают
инопланетные летательные аппараты в количестве двенадцати единиц. Через два
часа семнадцать минут осталась только пара наблюдателей. Еще через два часа
исчезли и они. Дуглас кратко описал эволюции этих машин в пространстве,
указал расстояние до них и предположительные размеры -- по данным локатора.
На дистанцию прямой видимости они, насколько я понимаю, не приближались.
Вопрос: подтверждаете ли вы эти сведения?
-- Целиком и полностью, Дэйв.
В наушниках воцарилось ошеломленное молчание. Подождав с минуту, Блейд
произнес:
-- Я чувствую, вы удивлены. Вопрос: почему? Ведь эта информация, по
вашим же собственным словам, не является новой.
-- Хм-м... да! Но одно дело получить ее от пилотов либо от технических
специалистов, входивших в состав наших экипажей, и совсем другое -- от вас.
-- Не вижу разницы.
-- Вы меня удивляете, Дик! И пилоты, и высоколобые умники склонны к
шуткам. К очень своеобразным шуткам, уверяю вас! Это первое. Второе, они
могли страдать галлюцинациями либо иметь определенные предубеждения, которые
вызывают самые удивительные галлюцинации... Ну, вы понимаете, о чем я
говорю: иногда человек видит не то, что есть на самом деле, а то, что ему
хочется. Легенды же о чужих аппаратах, сопровождающих наши ракеты, ходят в
пилотской среде чуть ли не с первого запуска... Наконец, третье: мы не можем
исключить элемента рекламы. Понимаете, и пилоты, и ученые рано или поздно
выходят в отставку, любой из них может неплохо подзаработать, разъезжая по
стране с лекциями. Люди гораздо охотнее верят байкам тех, кто действительно
побывал там, наверху, чем историям прочих мистификаторов. В силу изложенных
выше причин, Ричард, нам крайне трудно отличить истину от ненамеренной или
заведомой лжи... -- Помолчав, Стоун поинтересовался: -- Ну, теперь вы
понимаете, в чем суть дела? Вы не склонны к шуткам, не страдаете
галлюцинациями и вам не нужна реклама. Вы -- объективный свидетель,
совершенно неоценимый для нас! Итак, вопрос, вы подтверждаете факт появления
чужих аппаратов?
-- Да.
-- Подробности?
-- При личной встрече.
-- Вы имеете в виду, что Дуглас нечто упустил? Вы заметили такое, о чем
не сообщается в его рапорте?
-- Да.
-- Что именно?
-- Дэйв, формулируйте правильно вопросы или запаситесь терпением.
-- Я понял. Вы затрудняетесь говорить об этом при пилотах?
-- Да.
-- Информация касается инопланетных аппаратов?
-- Нет.
-- Вашего корабля?
-- Это уже ближе.
-- Вашего экипажа?
-- Да.
-- Но не вас лично?
-- Не меня лично.
-- Значит, речь идет о пилотах?
-- Совершенно верно.
-- Об их поведении?
-- Да.
-- Они запаниковали?
-- Нет.
-- Проявляли нервозность?
-- Скорее, так.
-- Вам пришлось предпринять какие-то меры, чтобы успокоить их?
-- Да.
Стоун снова сделал паузу, обдумывая услышанное; Блейд ощущал в
наушниках дыхание генерала, оно было тяжелым, взволнованным. Странно! Почему
Стоун начал снимать с него этот допрос в таких неподходящих условиях? Не мог
подождать до возвращения?
Внезапно он понял, в чем дело: его возвращение не гарантировалось.
Весьма возможно, он останется вместе со своим экипажем на Луне -- в качестве
трофея паллатов или в результате какой-то неисправности в одной из
многочисленных систем своего ненадежного кораблика. Стоун хотел получить
информацию немедленно, и он ее получил. Из самых первых рук!
Удивительно, подумал Блейд, насколько доверие к тому или иному
сообщению зависит от авторитетности источника. Биржевой маклер предсказывает
колебания курса акций, юрист трактует закон, политик -- политическую
ситуацию... И люди готовы следовать их советам, учитывать их рекомендации,
полагаться на их мнения, считая их если не абсолютной истиной, то уж, во
всяком случае, более близкими к реальности, чем все исходящее от
непрофессионалов. Скорее всего, это так, но привычка верить лишь авторитетам
приводит к бессознательной слепоте, когда речь идет о необычном. Боссы от
астронавтики вполне доверяли своим пилотам и ученым в делах, лежавших в
пределах их компетентности, но факт поразительный, принципиально новый и
нетривиальный вызывал у руководства НАСА инстинктивное неприятие. Даже у
Стоуна, который занимался проблемами уфологии всю жизнь!
Блейд догадывался, почему его слова перевешивали все рапорты и доклады
астронавтов, с точки зрения Стоуна он был профессиональным наблюдателем, а
значит, лицом авторитетным и заслуживающим полного доверия. Каждый хороший
агент -- наблюдатель, причем крайне заинтересованный в объективной оценке
увиденного, ибо домыслы, фантазии и галлюцинации в профессии разведчика
означают смерть. Вероятно, Стоун все это учитывал.
Его голос прервал размышления Блейда.
-- Благодарю вас. Дик, я удовлетворен. Как проходит полет?
-- Нормально.
-- Тогда -- до связи.
-- До связи, Дэйв.
Странник содрал наушники и повернулся к Дугласу и Нибелу.
-- Ну? Что вы поняли, парни?
Первый пилот пожал плечами.
-- Кажется, они проверяли мое последнее сообщение, командир?
-- Нечто вроде этого.
-- Эти жирные задницы -- там, внизу, -- считают нас ненормальными, --
возмущенно произнес Нибел. -- И теперь, Дик, ты тоже попал в небесную
компанию умалишенных.
Блейд ухмыльнулся.
-- Скорее всего. Особенно если они узнают, что я предложил разыграть
флот тарелочек в покер.
-- Это была превосходная идея, командир! Я думал только о том, как бы
обчистить вас с Керком!
-- Меня обчистить непросто, -- сказал странник.
-- В этом я не сомневаюсь, -- подтвердил второй пилот. -- Как говорила
Франсуаза, моя третья жена, на всякого мошенника найдется свой Гудини.
* * *
После обеда и утилизации отходов разговор вновь вернулся к недавним
событиям. Педантичный Дуглас припомнил все подобные случаи из своей практики
-- где, когда и что он видел, в каких количествах и на каком удалении от
Земли. Он описал по крайней мере три типа летательных аппаратов -- огромные
эллипсовидные конструкции, напоминавшие дыню, довольно большие полусферы с
плоским днищем и двояковыпуклые диски. По мнению первого пилота, эллипсоиды
и сферы являлись кораблями дальнего и ближнего радиуса действия, а диски --
разведывательными судами. Блейд припомнил, что в лейк-плэсидском музее
хранились обломки такого бота, кхора, как называли его оривэй. Из него, по
утверждению Стоуна, извлекли обгорелые и изуродованные трупы инопланетян --
человекоподобных существ невысокого роста с зеленоватой кожей. Теперь
странник не сомневался, что то были керендра, представители расы технических
специалистов.
Когда Дуглас закончил, в воспоминания ударился второй пилот. Гарри
Нибела не интересовала внешняя сторона событий; он больше напирал на
собственные переживания при виде звена тарелочек, садившихся ему на хвост.
Он пришел в астронавтику из истребительной авиации и привык ощущать под
пальцем гашетку пулемета; отсутствие оной на космическом корабле повергало
его в крайне нервозное состояние. Каждый раз при встрече с чужаками Нибелу
хотелось выпалить в них, но, к счастью -- своему собственному и пяти
миллиардов землян, -- ничем подходящим он не располагал: ни пушками, ни
ракетами "воздухвоздух", ни самонаводящимися снарядами, ни термическими
бомбами. Блейд, сочувственно покачав головой, рекомендовал ему отличный
способ успокоить нервы -- выпустить в пришельцев содержимое вакуумного
клозета.
Засим оба пилота уставились на командира, всем своим видом показывая,
что пришла его очередь развлечь компанию. Вполне возможно, их рассказы
преследовали именно эту цель -- вызвать на откровенность эксперта по
кокосовому маслу, которого навязали им в начальники. Поразмыслив, Блейд
решил поведать экипажу историю одной операции, зафиксированной в анналах
МИ6А под кодом "Немо". Разумеется, он не собирался излагать все детали, хотя
с той поры минуло более четырнадцати лет и главные участники тех весьма
интригующих событий почили в мире. Впрочем, Ван Дайкен был все еще жив.
Этой личностью Блейд эпизодически занимался лет шесть или семь --
начиная с шестьдесят первого года, со своей командировки в Лейк-Плэсид. Он
был послан тогда в ведомство Дэвида Стоуна для предварительного ознакомления
с деятельностью Группы Альфа, особого подразделения ВВС США, изучавшего
факты, связанные с НЛО. Собственно говоря, Группа являлась единственным на
планете и прекрасно оснащенным институтом уфологии; разумеется, совершенно
секретным.
В Англии подобных заведений не было. Британская разведка и британские
ученые считали уфологию занятием крайне несерьезным -- несмотря на то, что
на территории их собственной страны можно было обнаружить немало загадок
подобного же плана, начиная от пресловутого чудовища из озера Лох-Несс и
кончая Стоунхенджем. Времена, однако, менялись; все чаще на экранах
локаторов систем раннего оповещения возникали загадочные всплески, которые
никак не удавалось списать ни на русских, ни на природные явления вроде
метеоритов и шаровых молний. Наконец отдел МИ6, занимавшийся нестандартными
операциями, начал расследование.
Почти сразу же в поле зрения Дж., его бессменного руководителя, попала
фигура Ван Дайкена. Этот голландец, человек ловкий и неглупый, делал бизнес
на интересе публики к палеоконтактам, инопланетным пришельцам, йети,
доисторическим чудищам и прочим загадочным явлениям и фактам, кои хранила
земная история, джунгли Амазонки, Конго и Южного Китая, вершины Тибета и
Анд, глубины океанов и прочие труднодоступные места. Продукцией Ван Дайкена
были фильмы -- надо признать, великолепные, -- а также книги, статьи,
интервью и лекции. Он не нарушал абсолютно никаких законов и греб деньги
лопатой.
Блейду поручено было выяснить, что в сказках голландца истина, а что --
ложь. Начал он издалека -- с Бразилии, где в 1965 году якобы обнаружили
пещерный комплекс, древнюю базу инопланетных пришельцев, битком набитую
непонятными приборами, таинственными записями и золотыми изображениями людей
и животных. Как водится, пещеры в амазонских джунглях охраняли индейцы,
скальпировавшие всех любопытных без разбора рода и племени. Однако некий
Умберто да Синто, бразильский спелеолог, сумел снискать благорасположение
краснокожих и не только посетил загадочные пещеры, но и якобы провел туда
Ван Дайкена. В результате у голландца появились новые статьи, новые книги и
изрядные деньги.
Летом шестьдесят шестого Блейд расследовал эту историю. Ему удалось
разыскать да Синто -- который, правда, оказался не спелеологом, а дантистом
и главарем местных мафиози -- и отправиться с ним, с его командой и солидным
запасом динамита в амазонские джунгли. Главным фактором убеждения послужила
солидная сумма в фунтах стерлингов, которую он обязался выплатить бразильцу,
если информация того подтвердится.
Путешественники действительно добрались на вертолете до какой-то
пещеры, но тут между ними возникли разногласия. В результате вход в
подземелье был взорван, да Синто разнесло на клочки, а его банду Блейд
уложил из автоматического пистолета. Фактически можно было бы считать, что
он столкнулся с шайкой обыкновенных жуликов, попытавшихся ограбить
доверчивого англичанина -- если бы не одно обстоятельство. После взрыва,
надежно завалившего вход в пещеру, Блейд нашел в траве перстень, ранее
украшавший палец мнимого спелеолога. Обычное кольцо, по виду -- из золота;
его овальную печатку украшал какой-то крылатый зверь вроде грифона,
оседлавший не то колесо, не то солнечный диск. Вот это-то колечко Блейд и
подобрал в траве, только теперь оно не выглядело обычным -- вместо отверстия
для пальца сверкала сплошная золотая пластинка.
Второй экземпляр этого загадочного украшения разведчик раздобыл той же
осенью в Монако, фактически ограбив самого Ван Дайкена. Голландец был
заядлым покеристом и, встретившись за карточным столом одного из игорных
притонов с молодым и нахальным американцем, собирался обчистить его до
нитки. Но получилось наоборот; богатый шалопай, которого не без блеска
изобразил Блейд, имел неплохих помощников и хорошо отработанную сигнальную
систему. Вскоре речь уже шла не о деньгах, а о чести; Ван Дайкен считался
шестым игроком в Европе и дорожил своим реноме.
Блейд поставил весь свой выигрыш против бесспорного доказательства
причастности к делам таинственным и неземным, которое должен был предъявить
его противник в случае поражения. Поражение не замедлило наступить, и тогда
Ван Дайкен и показал перстень, точно такой же, как у бразильца, и
продемонстрировал его загадочные свойства, стянув с пальца. Чем Блейд и не
замедлил воспользоваться! В притоне находилась пара его помощников, стажеров
МИ6, крепких и умелых парней; втроем они спровоцировали скандал, в
результате коего голландец оказался под столом в бессознательном состоянии
-- как и большинство посетителей. Перстень же, в качестве боевой добычи,
нырнул в карман победителя.
Впрочем, все эти героические подвиги не привели ни к чему полезному.
Проклятые кольца, ради которых Блейд перебил бразильских мафиози и нарушил
покой игорного дома в Монако, не желали раскрываться. Их изучали весьма
компетентные специалисты, но ни радиосигналы, ни высокочастотное
электромагнитное поле, ни гаммаизлучение, ни лазер -- как и прочие силовые
приемы -- не привели к успеху. У Блейда имелись свои догадки на этот счет,
но лишь в Талзане, лет пять спустя, ему удалось их подтвердить. У троицы
оривэев, которую он встретил там, тоже были такие кольца, и отпирались они
ментальным внушением. Весьма разумная мера предосторожности, перстни с
грифонами -- или ринго -- служили средством обороны, и с их помощью не
составляло труда испепелить батальон автоматчиков.
Блейд так никогда и не узнал, каким образом ринго попали к да Синто и
Ван Дайкену и что эта достойная парочка умела делать с ними -- только ли
снимать и одевать, либо им была доступна и другая, смертоносная функция этих
устройств. Возможно, они обнаружили кольца в той самой бразильской пещере,
возможно, ринго хранились там в активированном состоянии -- хотя это совсем
не вязалось с крайней осторожностью паллатов... Все могло быть, не исключая
и того, что Ван Дайкен, сознательно или нет, являлся агентом и информатором
чужаков. В Талзане, когда Блейд стал свидетелем сокрушительной мощи ринго,
он вспомнил ту карточную партию в Монако, и его пробрал озноб. Если
голландец знал о назначении колец, то мог спалить и нахального
партнера-американца, и его приятелей, и весь игорный притон!
Вот эту-то историю, слегка подретушированную и расцвеченную
драматическими подробностями, Блейд и преподнес своим пилотам, убив сразу
трех зайцев. Во-первых, он их развлек, во-вторых, подготовил к тому, что с
пришельцами шутки плохи, в третьих, дал понять, что его деятельность
эксперта не ограничивается кокосовым маслом. В конце концов, подчиненные
должны доверять своему командиру! В самом начале, едва не сломав кисть
Нибелу, он продемонстрировал им свою силу: теперь же -- информированность.
Рассказ произвел впечатление. Дуглас молчал, угрюмо уставившись в
приборную панель, на которой перемигивались цветные огоньки, Нибел же,
стащив шлем и взъерошив пышные волосы, пробормотал:
-- Вот, значит, как... У нас -- пушки и ракеты, а у них -- колечки...
пшик -- и нету! Воистину, "омне игнотум про магнифико эст!"
-- Это что такое? -- поинтересовался Блейд, изрядно подзабывший латынь.
-- Может, переведешь, доктор? ^
-- Так сказала крошка Мимси, моя первая супруга" когда мы
расставались... Тацит. "Все неизвестное представляется величественным..."
-- Видно, она была образованной женщиной.
-- Да. Преподавала в гуманитарном колледже.
Они замолчали, поглядывая то на экран радара, то в иллюминаторы,
затянутые черным бархатом тьмы, скупо расшитой бриллиантами звезд. Крохотный
кораблик летел к серебристой Луне, за тонкими его стенами простирались
холод, мрак и безмолвие, теплая живая Земля кружилась далеко за кормой, а
впереди ждала неизвестность.
Блейд вздохнул и сказал:
-- Не поговорить ли нам теперь о женщинах, джентльмена? Начнем с тебя,
Гарри. Итак, ты был шесть раз женат...
-- Не вижу я никакого купола, командир, -- сообщил Гарри Нибел,
отрываясь от окуляра телескопа. -- Убей меня Бог, не вижу!
Блейд недовольно хмыкнул. Они кружили вокруг угрюмой и неприветливой
планетки в ста десяти милях над ее поверхностью, пошел восьмой час,
совершено несколько витков, но проклятый купол словно провалился сквозь
землю. Вернее, сквозь лунную почву, пепельно-серую, каменистую, изрезанную
трещинами, усеянную воронками давних метеоритных кратеров.
С высоты лунная поверхность представляла собой малопривлекательное
зрелище. Остроконечные ребристые горы и скалы, не сглаженные эрозией,
равнины, засыпанные прахом, резкие тени -- словно острия копий, нацеленных в
несокрушимые каменные щиты, кольцевые выбросы грунта всех размеров, от
нескольких ярдов до десятков миль в диаметре, контрастные переходы от света
к тьме, режущие взгляд. Безусловно, сам странник не сумел бы найти в этом
хаосе нужную точку, но Дуглас и Нибел были людьми опытными, первый пилот
вышел на расчетную орбиту с фантастической точностью, а второй уже на
начальном витке обнаружил искомое место. Блейд лично полюбовался на него в
телескоп, пологий склон горы и небольшая равнинка, на которой Стоун
планировал устроить космодром, были налицо, но никакого купола, отражавшего
солнечные лучи, там не просматривалось. База паллатов исчезла.
Впрочем, после детального изучения ландшафта Нибелу удалось разглядеть
некую аномалию -- крохотный холм, не более пятнадцати футов в высоту, почти
незаметный на фоне серой равнины. Определив его координаты, пилот сверился с
первоначальными данными, полученными с автоматического зонда; обе точки
совладали с погрешностью в двести ярдов. Итак, их находка могла оказаться
естественным образованием либо убежищем чужаков, присыпанным сверху слоем
камней и пыли -- для отвода глаз. Обе гипотезы были вполне равновероятны, и
Блейд понял, что надо спускаться, только проверка на местности могла дать
какие-то определенные результаты.
Ему совсем не хотелось покидать кабину, пусть крохотную и тесную, но
такую уютную по сравнению с мертвым скалистым адом внизу, однако иных
вариантов, похоже, не было. Его тайная надежда, что никер-унн позволит
связаться с паллатами прямо с орбиты, не оправдалась. На втором витке он
вытащил маленький диск и заставил его изменить цвет -- пользуясь тем, что
Нибел прилип к телескопу, а Дуглас отслеживает нужные координаты по
приборам. Сосредоточившись, Блейд попробовал вызвать чужаков, но усилия его
были тщетными: никер-унн молчал. Вероятно, он и в самом деле предназначался
для связи на коротком расстоянии, либо к западу от лунного Океана Бурь
никаких пришельцев уже не было.
Чертыхнувшись в очередной раз, странник велел готовить к старту
спускаемый аппарат, иначе говоря -- челнок. Эта конструкция была рассчитана
на двух человек в скафандрах, суточный запас воздуха, воды и пищи плюс
минимум горючего -- один раз спуститься, один раз подняться. Крепилась она к
носовой части отсека жизнеобеспечения, в результате чего их кораблик
напоминал консервную банку, увенчанную сверху собачьей будкой -- по
утверждению Нибела. Сам Блейд ничего не мог сказать по этому поводу, так как
не видел ракеты снаружи, но он полагал, что второй пилот не слишком
преувеличивает.
Итак, его команда включила электропитание и обогрев челнока, закачала в
него воздух, потом был разгерметизирован стыковочный люк. С полчаса Блейд
слушал заковыристые проклятия Нибела, возившегося внутри крохотной кабины,
тот проверял комплект жизнеобеспечения и навигационные приборы, ругая
тесноту, скупость чиновников НАСА, холод и всех своих жен, прошлых,
настоящих и будущих. Наконец все было готово. Командир и второй пилот
облачились в неуклюжие скафандры, с трудом пролезли в люк и пристегнулись к
креслам. Шлемы они пока не надели; в челноке было еще прохладно, но воздуха
хватало.
Согласно разработанному плану, им предстояло сесть как можно ближе к
искомому объекту и попытаться вступить в контакт. Дуглас в это время
оставался на орбите, по мере сил наблюдая за ходом операции; он также
поддерживал постоянную связь с Землей -- то есть с генералом Стоуном,
потеснившим у передатчика, в силу особой секретности данной миссии, всех
чинов НАСА. Если контакторы останутся в живых, они могли взлететь в любое
время в течение двадцати часов; еще четыре были зарезервированы на
непредвиденные обстоятельства и маневр стыковки. После этого экипажу
следовало отправляться домой, прямо в ласковые объятия тихоокеанских волн,
оставив на память Луне свой челнок, тащить его обратно никакой необходимости
не было.
Устроившись на тесноватом сиденье, Блейд терпеливо ждал, когда его
пилот закончит переговоры с Дугласом. По сравнению с покинутым им отсеком
кабина челнока и впрямь напоминала собачью конуру -- для мастифа или
ньюфаундленда, кроме двух кресел, небольшого пульта с иллюминатором над ним
и баллонов с кислородом, здесь не было ничего. Под креслами располагались
два контейнера с бортовым пайком и кое-какими инструментами, рядом с
сиденьем пилота был люк для выхода наружу -- за ним разворачивалась
гармошкой секция шлюза. Еще у спускаемого аппарата имелись четыре посадочные
консоли, выносная зрительная труба, две телекамеры, антенна и панель
солнечной батареи, все, как и шлюзовая камера, в компактном
свернуто-сложенном положении.
-- Ну, Гарри, ты готов? -- раздался наконец голос Дугласа.
-- Все в порядке, шеф-пилот. Дави на клавиши, босс. Моя не подведет,
масса! -- в голосе Нибела звучал неприкрытый азарт, несмотря на мешковатый
скафандр, Блейду показалось, что он подобрался, словно гончая перед стартом.
-- Отстреливаю, -- сообщил Дуглас.
-- Давай.
-- ...пять, четыре, три, два, один, ноль!
Крохотный челнок ринулся вперед, отброшенный в пространство взрывом
стартовых зарядов. Звезды и пепельная поверхность Луны закружились перед
глазами Блейда.
-- Расходимся нормально, -- произнес голос Дугласа. -- Дистанция триста
ярдов... пятьсот... семьсот... тысяча... тысяча пятьсот... две... Включай
двигатель, Гарри, ты меня уже не подпалишь.
-- Есть!
За спиной у Блейда загрохотало, мягкая подушка ускорения навалилась на
грудь; странник глубоко вздохнул, превозмогая боль в ребрах. Грохот
прекратился.
-- Вышел на траекторию снижения, -- проговорил Нибел, -- Все нормально.
-- Как командир?
Пилот покосился на Блейда, белые зубы сверкнули на смуглом лице.
-- А что ему сделается! Здоровый, как гризли! Франсуаза, моя третья
жена, говорила про таких...
-- Работай, пилот! -- строго оборвал его Блейд.
-- Есть, сэр! -- Нибел замолк, пристально всматриваясь в циферблаты на
приборной доске; казалось, он охватывал их единым взглядом. -- Приступаю к
развороту, -- сообщил он через пару минут.
Снова рявкнули двигатели; Блейда вжало в кресло, небосвод перед ним
перевернулся. Потом опять наступила невесомость.
-- Где мы? -- спросил странник.
-- Высота восемьдесят четыре мили, расстояние по горизонтали -- двести
двадцать. -- Нибел стрельнул в него темными глазами. -- Ставлю дайм против
твоего фартинга, командир, что мы сядем не дальше пятнадцати ярдов от этого
холмика.
-- Посмотрим, -- буркнул Блейд.
Двигатели молчали. Они мчались вниз, вниз, вниз, неслись к серой
поверхности, ощетинившейся острыми пиками, вниз, к гигантским кратерам,
вниз, к печальным и скудным равнинам; вниз, к океанам, не знавшим ни капли
влаги; вниз, к свету и мраку, к холоду и безмолвию, к жизни или смерти.
Пальцы Нибела вновь затанцевали над пультом. Рывок, еще рывок... Блейд
чувствовал, как желудок начинает подпирать гортань. Звезды бешено плясали в
иллюминаторе, пол под ногами содрогался, полумрак в кабине словно стал гуще,
заволок стены темным покрывалом, прильнул к самому лицу. Теперь короткие
сильные рывки следовали один за другим; Нибел тормозил, резко сбрасывая
скорость. Внезапно он навалился на какой-то рычаг, и кабина сотряслась.
-- Эй, мастер мягкой посадки! -- Блейд заставил себя улыбнуться, --
Похоже, ты правишь прямо к дьяволу на сковороду!
-- Не беспокойся за свою задницу, командир! -- Нибел, сам похожий на
дьявола, яростно оскалился. -- Развернулись консоли. Мы приближаемся!
Вниз, вниз, вниз... Крохотный кораблик выбрасывал огненные струи,
пытаясь, словно живое существо, избежать гибели. Вниз, вниз, вниз...
Двигатели теперь грохотали непрерывно, сражаясь с притяжением планеты, такой
маленькой для обитателей далекой Земли и такой огромно-необъятной вблизи.
Вниз, вниз, вниз... Звезды холодно взирали на полый стальной конус, на
ничтожную молекулу, теплую и живую, что безрассудно стремилась к каменной
равнодушной тверди.
Вниз, вниз, вниз...
-- Расслабься, командир! -- прокричал Нибел. -- Мы уже близко!
Расслабься! И смотри, не прикуси язык и не испачкай пеленки!
Внезапно облако пыли взметнулось вверх, окутало челнок, серым языком
лизнуло выпуклое стекло оконца, скрыв звезды. Двигатели ревели словно
дивизион гаубиц, вибрация заставляла стискивать зубы. Удар! Грохот, лязг,
резкое раскачивание кабины... Потом -- тишина.
-- Прибыли! -- Нибел вытащил платок и принялся вытирать потное лицо,
поглядывая в иллюминатор. -- Похоже, с тебя фартинг, командир, -- радостно
объявил он.
-- Это ты называешь мягкой посадкой? -- Блейд потянулся, разминая
мышцы, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы насытить кровь кислородом.
-- Всякая посадка -- мягкая, коли ты остался цел, -- с философским
спокойствием заметил второй пилот. -- А я за пятнадцать лет службы под
звездно-полосатым не угрохал ни одной машины... Как говорила крошка Лили, --
добавил он, помолчав, -- дуракам -- счастье.
-- Это твоя вторая? -- поинтересовался странник.
-- Нет, четвертая... вторую звали Лин, и она сбежала от меня через
месяц, одарив лишь каплей женской мудрости...
Они сидели, отходя от страшного напряжения, блаженно улыбаясь друг
другу, испытывая наслаждение от тишины, покоя, легкости во всем теле --
именно легкости, а не того чувства бесконечного падения, которое порождала
невесомость. Челнок стоял прочно, словно врос в пепельно-серую равнину
подобно торчавшим на горизонте скалам, двигатели молчали, пол стал твердым и
надежным, насыщенный кислородом воздух вливался в легкие.
Наконец Нибел нехотя потянулся к пульту, пощелкал тумблерами, выдвигая
антенну и солнечные батареи.
-- Керк, ты меня слышишь? -- произнес он. -- Мы сели.
-- Слышу, -- казалось, Дуглас примостился где-то сразу за приборной
панелью. -- Без потерь, Гарри?
-- Без потерь.
-- Горючее?
-- В норме.
-- Командир?
-- Обещал мне "Пурпурное Сердце" за мягкую посадку.
Блейд усмехнулся и легонько ткнул Нибела кулаком в бок.
* * *
Нибел честно заработал свой фартинг -- до холма было не больше тридцати
футов. Блейд бросил взгляд в ту сторону, потом осмотрел равнину, уходившую к
западу. Ровная, покрытая тонкой пылью поверхность, на которой коегде торчали
угловатые каменные глыбы, и в самом деле походила на заасфальтированную
взлетную площадку, подготовленную самой природой для будущих земных
кораблей. Странник повернулся к ней спиной. Теперь перед ним лежал горный
склон, полого вздымавшийся ярдов на пятьсот, его гребень был увенчан
остроконечными скалами, а за ними простирался Океан Бурь, еще одна
бесплодная и сухая равнина, словно в насмешку именовавшаяся морем.
Блейд ощутил волнение -- как всегда, когда вступал в новый мир. Сейчас
он находился в родном измерении, в реальности Земли, но мир, в который он
попал, действительно являлся новым и от него веяло такой чужеродностью,
которой странник не испытывал нигде и никогда. Ни ледяные равнины Берглиона,
ни пылающие пески Сармы, ни пустыни Брегги, ни бесплодные горы Ката не могли
сравниться с мрачным пейзажем, на который он взирал.
Бесплодные горы, бесплодные пустыни... Губы Блейда скривились в
усмешке. В слово "бесплодный" человек вкладывает совершенно ясный смысл --
не рождающий жизни, -- забывая при этом, что в пустынях и горах есть змеи,
ящерицы, насекомые и мириады крохотных живых существ в почве и воздухе. Луна
же была воистину бесплодной; тут не имелось ни воздуха, ни почвы -- в том
смысле, как понимали это слово на Земле. По сравнению с Луной берглионские
равнины просто кишели жизнью -- всякими тварями, похожими на медведей и
волков, и дайрами, жуткими снежными чудищами.
Впрочем, решил Блейд, лучше никакой жизни, чем такая, как дайры. Хотя
ландшафты вековечного земного спутника производили самое унылое впечатление,
он имел важное преимущество перед Альбой и Катом, Меотидой и Берглионом,
Тарном, Катразом, Кархаймом и полутора десятками иных реальностей: здесь
было безопасно. Пока был воздух для дыхания, толика тепла для обогрева и
горючее, чтобы вернуться домой, Луна являлась самым безопасным из миров.
Конечно, если не считать паллатов и их Защитников с излучателями.
Паллаты... Блейд провел закованной в перчатку ладонью по блестящему
пластику своего скафандра. Неважная защита от смертоносных лучей! Он
вспомнил о чудокостюме, который на него натянули в Азалте. Как жаль, что не
удалось доставить это снаряжение домой! Да, тот азалтинский костюм не
сравнишь с земным! Его не могли пробить пули, его мощные сервомоторы не
знали усталости, а вооружение оказалось выше всяких похвал! В таком
скафандре, пожалуй, было бы куда удобнее беседовать с Защитниками!
Странник, однако, понимал, что ни лазер, ни бластер, ни мегатонная
ядерная бомба не являются сколько-нибудь весомыми аргументами в предстоящем
разговоре. Не силой, но хитростью! Так и только так! И в этом отношении он
мог полагаться лишь на одно свое тайное оружие -- знание языка. Да, лишь
звучный музыкальный оривэй, которому он обучился в Талзане, поможет
исполнить миссию; язык докажет его сопричастность к тайнам инозвездных
пришельцев, поставит между ними знак равенства. Язык и умная речь, которую
надо произнести!
Он начнет так: "Ханната озинра! Ра лостар, стаа кирид..." Приветствую
мыслящих! Да будет с вами свет, да отступит мрак... Певучие слова сами
рождались в памяти, текли, складываясь в фразы, негромкой музыкой колебали
воздух...
-- Что ты там бормочешь, командир? -- раскатился голос Нибела,
усиленный динамиком шлема. Блейд оглянулся -- его пилот ухе покинул шлюз.
-- Готовлюсь к встрече, Гарри. Тут главное -- знать, что сказать.
-- Хм-м... И что же?
-- Ну, пару слов о межзвездном братстве, гуманности и
взаимопонимании...
-- Плевали они на гуманность и взаимопонимание! Много ты видел
положительных примеров на Земле? У кого бомба побольше, тот и прав!
-- Ты -- проклятый американский империалист, -- с чувством произнес
Блейд. -- Хоть и черный, -- добавил он, помолчав.
-- Мы все черные -- с их точки зрения, -- Нибел неуклюже мотнул головой
в сторону холма. -- Для них наша великая западная цивилизация и загадочная
мудрость Востока -- дерьмо! Как говорила крошка Лили...
-- Думаю, ты не прав, -- прервал пилота Блейд; ему совсем не хотелось
выслушивать сентенцию очередной нибеловской супруги. -- Тобой движет обида.
-- Какая обида? Я просто трясусь от страха! Как представлю, что в нас
вот-вот пальнут чем-нибудь тепленьким... А у меня -- только металлоискатель!
-- Нибел потряс стержнем с рамкой на одном конце, который держал в руках. --
В крайнем случае, им можно дать по башке, но я не вижу тут ничего
подходящего для снятия скальпов!
-- И все же, ты обижен и оскорблен, -- терпеливо объяснил Блейд... --
Оскорблен пренебрежением! Жители нашей планеты могут вынести что угодно; но
когда им молчаливо дают понять, что они вовсе не пуп Вселенной...
-- А! Ерунда! -- пилот махнул рукой. -- Я вот никогда не ощущал себя
пупом... видно, это привилегия белых.
-- Речь идет не о белых, черных или желтых, а о всех землянах, о нашем
чудовищном эгоцентризме...
Внезапно Блейд понял, насколько нелепой выглядит эта дискуссия --
здесь, на Луне, перед насыпью, которая, возможно, скрывала тайную базу
пришельцев. Он негромко рассмеялся.
-- Ладно, Гарри, не будем спорить. Ты только держись подальше и не
размахивай своим миноискателем.
-- Само собой... Ты -- эксперт, командир, тебе и карты в руки...
Они осторожно двинулись к холму, подпрыгивая на фут при каждом шаге;
пыль крохотными фонтанчиками взлетала из-под подошв, медленно оседая вниз.
Блейд оглянулся: над цепочкой четких отпечатков в грунте висело длинное
вытянутое облачко, похожее на инверсионный след.
Астронавты медленно обошли холм, заключив его в такое же дымное кольцо.
По размерам и форме этот пологий бугор примерно соответствовал описанию
Стоуна; под ним вполне мог скрываться загадочный блестящий купол
инопланетной базы или корабля. Блейд, впрочем, полагал, что это сооружение
паллатов не является ни тем, ни другим; возможно, оно выполняло какие-то
функции опорного пункта, но не было базой в том смысле, какой обычно
вкладывали в этот термин на Земле. Скорее всего, земных аналогий просто не
существовало: паллаты владели иными средствами для преодоления пространства,
чем звездные корабли. Блейд вспомнил о гласторах, межвременных
трансмиттерах, переносивших своих пассажиров в иные реальности. Он видел
такие машины в Иглстазе и Талзане; возможно, некие установки с аналогичным
принципом действия помогали паллатам преодолевать огромные расстояния в
мгновение ока и в обычном пространстве.
Нибел поскреб присыпанную пылью каменистую поверхность, расчистив
небольшой участок. Солнце светило ярко, позволяя разглядеть гладкую темную
поверхность скалы.
-- Странно... -- пророкотал в шлемофоне Блейда голос пилота. -- Похоже
на монолит... только не естественный, а сплавленный... Ни трещин, ни
царапин... Как ты полагаешь, командир?
Блейд пожал плечами; четверть века назад, в Оксфорде, ему довелось
прослушать пару курсов по геологии, но было это слишком давно. Вдобавок они
находились не на Земле.
-- Не знаю, -- сказал он. -- В таких делах я не эксперт.
-- Я тоже, -- буркнул Нибел. -- Я пилот и электроник, и кое-что смыслю
только в драгоценных камнях. Лин, моя вторая жена, питала к ним большую
страсть, что и послужило причиной...
-- Заткнись, -- велел Блейд, -- и приступай к делу. Посмотрим, что
покажет твой миноискатель.
-- Слушаюсь, сэр.
Надувшись, Нибел стал медленно обходить холм, приблизив к пыльной
поверхности рамку прибора. Блейд глядел на расчищенный пилотом участок,
потом несколькими движениями увеличил его втрое. Ничего... Глухая скала...
Выпрямившись, он уставился на темный равнодушный камень, шепча про себя
проклятья. Вот так-то! Ни окна, ни двери, ни стенки, в которую можно было бы
стукнуть сапогом! Если тут и было какое-то искусственное сооружение, то его
надежно схоронили в лунном грунте, скрыв от глаз настырных землян.
Интересно, если тут действительно находится что-то вроде базы, то как сами
паллаты выбираются из нее?
Блейд снова оглядел небольшую равнину и горный склон, размышляя над
тем, что ему даже приблизительно не известна величина искомого сооружения.
Оно могло быть размером в пять миль, и тогда тайные входы-выходы, пусковые
шахты и створы подъемников прятались где-то в скалах на западе или востоке.
Разыскивать их было бы безумием; в его распоряжении оставалось шестнадцать
часов, включая время на сон.
Значит, никер-унн, решил странник. Если эта штука и годится для
чего-нибудь, то проверку надо устроить сейчас, в непосредственной близости
от объекта. Конечно, специалисты Стоуна могли перемудрить, полагая, что
"красный" режим никер-унна предназначен для связи; возможно, крохотный
приборчик имел какие-то иные функции, до которых пока не докопались физики
Группы Альфа. Что ж, подумал Блейд, скоро он это проверит.
-- Слушай, командир, -- Нибел, закончивший свои исследования, стоял
перед ним, опустив щуп металлоискателя. -- Ничего не понимаю! Содержание
металла тут меньше, чем в окружающей породе!
-- Ты уверен? -- Блейд всмотрелся в расстроенную физиономию своего
пилота, неясно маячившую за лицевым щитком шлема.
-- Прибор очень чувствителен, -- пояснил тот. -- Я обошел холм пару
раз, фиксируя только отдельные щелчки. Потом проверил на местности -- там и
там, -- он вытянул руку, указывая на цепочки следов, уходивших ярдов на
пятьдесят от бугра. -- Слышен очень слабый гул, как и положено -- в камне
всегда есть следы металла. Но под этой коркой, -- пилот кивнул на
таинственный холм, -- меньше, чем ничего!
С минуту странник размышлял. Сообщение Нибела отнюдь не обескуражило
его; паллаты почти не применяли металлов, и Блейд не сомневался, что затея с
металлоискателем ничего полезного не даст. Однако он ошибся! Если пилот
прав, то под холмом скрывается некая полость, пустое пространство, в котором
нет ни металла, ни камня.
-- Ну, что будем делать? -- спросил Нибел. Лицо его посерело от
усталости, и Блейд только сейчас понял, что спуск и посадка дались его
пилоту не даром.
-- Спать! -- сказал он, поворачиваясь к челноку.
-- Ты это серьезно, командир?
-- Разумеется. Ты должен отдохнуть, Гарри, иначе не сможешь отвезти нас
наверх.
-- А как же это? -- Нибел покосился в сторону холма.
-- Полагаешь, нам надо пробить скалу, добраться до купола, постучать и,
когда нам откроют, вручить им верительные грамоты от вашего президента?
-- Ну, не знаю...
-- Это же нереально! Разве ты сам не понимаешь, Гарри?
Пилот поглядел на равнину, потом -- на скалистый гребень, освещенный
солнцем, и махнул в ту сторону рукой.
-- Мы могли бы поискать в скалах...
-- ...дверцу в страну Оз, -- с иронией закончил странник. -- Нам ее не
откроют, дружище, уверяю тебя.
-- Значит, так: прилетели, посмотрели, улетели?
-- Этого я не говорил. Я сказал, что надо отдохнуть. Потом займемся
розыскными мероприятиями.
-- Хм-м... У тебя есть план?
-- Кое-что получше -- ключик! Во всяком случае, я надеюсь, что он
сработает.
Пилот с подозрением уставился на Блейда.
-- Ты что же, протащил на корабль атомную бомбу? Никогда не поверю!
-- О чем может думать янки-империалист? Только о бомбах! -- Блейд
широко ухмыльнулся.
-- Может, я и империалист, -- возмущенно заявил Гарри, -- но не янки! Я
-- бедный ниггер, масса!
-- Да, с докторской степенью и папашей-миллионером... Ладно, пойдем в
свою конуру. Выспимся, отдохнем, а потом я примусь за дело.
Они зашагали к кораблику, взметая фонтанчики пыли. Холм, освещенный
солнцем, равнодушный в молчаливый, торчал позади, словно напоминание о
поражении. Внезапно Нибел развернулся, подскочил к нему и, склонившись над
пыльной поверхностью, начал быстро водить рукой.
-- Что ты делаешь? -- Блейд замер на половине шага.
-- Отвожу душу, если ты не против, командир...
Пилот вернулся. Теперь на холме красовалась некая надпись, и каждый,
кому придет в голову посетить Луну в ближайший миллион лет, мог бы ее
прочитать. Каждый, безусловно -- ибо кое-какие американизмы были известны
всей планете, от Камчатки до Огненной Земли.
Пока же ее прочитал только Ричард Блейд.
-- Вот видишь, Гарри, -- сказал он своему пилоту, -- ты все-таки обижен
и оскорблен, раз пытаешься оскорбить чужаков. Но думаю, они тебя не поймут.
-- Почему же? Уж английский они знают наверняка!
Блейд пожал плечами. Конечно, многие паллаты знали английский, но в их
собственном языке не было ругательств и даже подобная концепция оставалась
для них непонятной.
Что, безусловно, свидетельствовало об ограниченности разума чужаков.
Уставившись в пульт управления, подмигивавший цветными огоньками,
Ричард Блейд размышлял, проигрывая варианты предстоящей беседы. Только
сейчас, пребывая на спутнике Земли, в нескольких ярдах от убежища паллатов,
он понял, насколько опасна его миссия. Воистину, она была чревата самыми
непредсказуемыми последствиями, и стоило семь раз взвесить все
обстоятельства, прежде чем воспользоваться никер-унном!
До сих пор отношения с пришельцами находились в состоянии неустойчивого
равновесия: паллаты старались явно не обнаруживать себя, лидеры Земли словно
бы не замечали их присутствия, народы же, как всегда, безмолствовали и
питались сплетнями, слухами и завлекательной продукцией Ван Дайкена. Однако
определенный контакт был налицо; ведь взаимное игнорирование -- тоже форма
контакта, причем не самая лучшая.
Действия Блейда могли сдвинуть это равновесие; от того, что он сделает
или скажет, зависела последующая реакция чужаков. Они могли прислушаться к
мнению эмиссара палланов, роль которого он намеревался сыграть, могли вообще
не вступать с ним в разговоры, могли избрать самое неприятное решение.
Неприятное для Земли, разумеется! Блейд представлял себе, на что способны
Защитники, хотя средства, имевшиеся в их распоряжении, оставались тайной за
семью печатями. Вероятно, они могли превратить Солнце в сверхновую звезду
или разнести в клочья любую из планет, но странник полагал, что паллаты не
станут прибегать к таким сильнодействующим средствам. Другое дело -- санация
Земли: полная, с уничтожением животной жизни, либо частичная, в результате
которой будут истреблены только полуразумные дикарипаллези. Эта ситуация
казалась вполне возможной; если уж паллаты пойдут на решительные действия,
то вряд ли они ограничатся чисткой земных ядерных арсеналов, которые всегда
можно возобновить. Здесь невольно напрашивалась аналогия с методом,
использованным Гераклом для приведения в божеский вид авгиевых конюшен.
Но кроме этого Блейда беспокоила еще одна проблема, не столь
глобальная, но тоже весьма существенная. Эта проблема сейчас находилась
рядом с ним, в соседнем кресле, и требовала немедленного разрешения.
Оторвав взгляд от пульта, странник посмотрел на спящего Гарри Нибела,
обдумывая его судьбу. Темнокожий пилот, не подозревая об этом, спокойно
слал; гладкая кожа казалась чуть сероватой, под глазами пролегли черные
полукруги, полные яркие губы, чуть полуоткрытые, слегка подрагивали. Он был
красив -- настоящей мужской красотой, не признающей различий в цвете кожи, в
национальной принадлежности и расе. Тонкие черты лица -- скорее семитские,
арабские, чем африканские, гордый профиль, открытый выпуклый лоб, небольшие,
изящной формы уши... Немудрено, подумал Блейд, что женщины вешаются на шею
этому парню.
Он принялся размышлять над весьма деликатной проблемой. Предположим,
ему удастся установить связь с паллатами; предположим, состоится беседа --
несомненно, на оривэе. Как на это отреагирует Нибел?
Оба пилота, первый и второй, знали, что выполняют крайне секретное
задание. Их командир, он же -- эксперт по контактам с чужаками -- обладал
неограниченными полномочиями и властью; его надо было доставить в
определенную точку, к куполу неподалеку от Океана Бурь, а затем вернуть на
Землю. Разумеется, и Дугласу, и Нибелу полагалось оказывать полное
содействие в этой миссии; особенно Нибелу, ибо он сопровождал командира на
поверхность Луны. Такие инструкции были даны Стоуном и повторены пилотам их
начальством из НАСА, которое обеспечивало техническую сторону операции.
Техническую сторону -- только! По словам генерала, о странном куполе у
Океана Бурь было известно очень немногим: специалисту, который его
обнаружил, начальнику соответствующего отдела и двум высшим чинам НАСА.
Всего четыре человека, если не считать Дугласа и Нибела! Но это не означало,
что кто-либо из этих четверых -- даже директор Национального Управления
Аэронавтики! -- будет допущен к материалам экспедиции. Блейд и его пилоты
должны были отчитаться перед Стоуном, тот доложит президенту, а президент
решит, кому и сколько положено знать. Разумеется, если полученные сведения
будут затрагивать интересы всей Земли, то Штаты передадут информацию всем
правительствам и странам -- тем, кто готов поверить в столь невероятную
историю, но на первом этапе поднимать шумиху не стоило.
Итак, что же подумает генерал Дэвид Стоун, когда пилот Нибел сообщит
ему о беседе командира экспедиции с чужаками? О переговорах, проведенных на
неведомом языке, с неведомыми целями? О том, что Ричард Блейд, эксперт по
кокосовому маслу, свободно владеет речью пришельцев? Странник не без
оснований полагал, что в этом случае никогда не увидит берегов родного
Альбиона, пока Стоун не вытрясет из него все и не перепроверит информацию у
Дж. и Лейтона. Но проект "Измерение Икс" пока оставался чисто британским, и
Блейд не имел права посвящать в него союзников -- даже ради спасения
собственной шкуры.
Существовало несколько возможностей нейтрализации Нибела. Во-первых,
сунуть его в скафандр и отправить проветриться, заблокировав радиосвязь с
челноком -- причем Блейд не был уверен, что последнее ему удастся. Вовторых,
оглушить пилота и попытаться продержать его в бессознательном состоянии
час-другой -- но тогда возникал вопрос, сумеет ли травмированный Нибел
поднять челнок на орбиту и чисто провести стыковку. В-третьих, устроить
несчастный случай -- сразу после благополучной стыковки. В-четвертых,
удавить обоих пилотов, когда корабль закачается на ласковых волнах Тихого
океана.
Все эти варианты Блейду не нравились; они были жестокими и
оскорбительными по отношению к людям, делившим с ним тоску и ужас
межпланетного странствия. Его жизнь зависела от пилотов, и они честно
выполняли свой долг; неужели он должен предать или убить их ради сохранения
секретности?
Возможно, в иной ситуации он бы не колебался, но тут было еще кое-что:
оба этих парня ему нравились. И в особенности веселый чернокожий балагур
Нибел.
* * *
Вздохнув, Блейд поглядел на часы, вмонтированные в панель, и легонько
потряс своего пилота за плечо. Нибел раскрыл глаза.
-- Просыпайся, Гарри... Ну, как себя чувствуешь?
Пилот потер кулаками глаза и улыбнулся.
-- Отлично, командир. Ты был прав: после обеда и отдыха все выглядит не
так мрачно.
-- Тогда соберись с силами, дружище. Тебе предстоит серьезное нервное
потрясение.
Нибел снова усмехнулся.
-- Что, сейчас пойдем взрывать бомбу?
-- Ни в коем случае. Я хочу, чтобы надпись, которую ты там оставил,
сохранилась на века. -- Блейд кивнул на иллюминатор, за которым виднелся
изукрашенный Нибелом холмик.
-- Весьма польщен. Что надо делать?
-- Свяжись с Дугласом, сообщи, что операция входит в заключительную
фазу и что мы пару часов будем сильно заняты. Пусть Керк нас не беспокоит.
Когда это было выполнено, Блейд достал никер-унн и выложил на ладонь.
Глаза Нибела заблестели от любопытства.
-- Что это такое, командир?
-- Передатчик, Гарри, их передатчик.
-- Откуда?!
-- Из запасов Лейк-Плэсида.
-- База ВВС, где?.. -- он не закончил, многозначительно покосившись на
холм.
-- Она самая. У них есть очень любопытные штучки, Гарри.
Пилот, не спуская глаз с никер-унна, покачал головой.
-- Похоже, эти парни не даром едят свой хлеб...
-- Можешь не сомневаться. Так вот, подполковник Гаррисон Нибел,
испытание этого устройства и является главной целью нашей экспедиции.
-- Хм-м... Ничего не имею против. Приступим, шеф?
-- Погоди, -- Блейд пристально всмотрелся в темные глаза пилота. --
Скажи-ка мне, Гарри, ты любишь свою жену?
-- Которую?
-- Последнюю, разумеется! Как ее... Карин?..
-- Да, командир! -- Нибел прижал ладонь к груди. -- Я просто обожаю
малышку Карин! У нее такие чудные золотые волосы...
-- Так вот, Гарри, поклянись ее хорошенькой головкой и своей любовью,
что твой рот будет на замке.
Нибел откинулся в кресле, и его лицо приняло обиженное выражение.
-- Шеф, я давал подписку! Ты что же, считаешь меня болтуном?
-- Нет, нет, Гарри, -- Блейд похлопал его по затянутому в пластик
скафандра колену. -- Но я хотел бы тебе напомнить кое-что еще. Вспомни; ты
должен повиноваться мне беспрекословно.
-- Да, масса! Моя готова!
-- Перестань дурачиться. Поклянись, что ты не скажешь никому ни слова о
том, что сейчас произойдет. Никому!
Лукавая физиономия Нибела обрела некоторые черты серьезности.
-- Что-то слишком торжественно у нас получается... -- растерянно
пробормотал он.
-- Дело того требует, Гарри.
-- Ну, раз требует... я клянусь...
-- Ты не должен говорить ничего и никому, -- повторил Блейд. -- В том
числе и руководителю этой операции.
-- Э! -- Нибел отодвинулся, удивленно уставившись на Блейда. -- Ты
имеешь в виду двухзвездного генерала, который нас инструктировал?
-- Именно его. Я дам ему почти полный отчет, изъяв незначительные
детали... можно сказать -- личного характера... а ты подтвердишь мои слова.
На случай раздельного допроса я скажу тебе, что говорить.
-- Хм-м... Не уверен, что это соответствует моей присяге, командир...
Но я все равно клянусь... Я думаю, ты не обманешь дядюшку Сэма.
-- Вот и хорошо. Теперь посиди тихо.
Больше не обращая внимания на пилота, Блейд сосредоточился и заставил
никер-унн изменить цвет. Маленький диск на его ладони порозовел.
Секунду-друтую ничего не происходило; приборчик как будто прислушивался,
прощупывал окружающее пространство невидимыми лучами, плел незримую паутину,
протягивая ее вверх, вниз, в стороны. Вероятно, ничего подобного не
происходило, но Блейду все представлялось именно так.
Внезапно диск снова изменил цвет, налился алым и ритмично замигал.
"Сигнал вызова?" -- подумал Блейд. Рядом с ним Нибел, глубоко вздохнув,
шепнул:
-- Мамма миа! Что это, Дик?
-- Шестая попытка, Гарри. Шестая, мой мальчик!
-- Попытка? Чего?
-- Связаться с ними. Помолчи... нас, возможно, уже слышат.
Над никер-унном поднялся конус розоватого сияния; он ширился, рос,
теплый алый отсвет заполнял крохотную кабину, словно с ладони Блейда
вспорхнула, расправляя полупрозрачные крылья, утренняя заря. Потом в этом
неярком зареве возник вихрь -- скорее даже намек на завихрение, некий
протуберанец из внезапно сгустившихся красных нитей; формы текли,
стремительно изменялись, твердели, обретая четкость и цвет. Лицо! Гладкий
высокий купол безволосого черепа, глубоко запавшие темные глаза, тонкие
губы, чуть зеленоватая кожа... Керендра! Впрочем, иного Блейд не ожидал.
Изображение чужака полностью сформировалось, оставаясь полупрозрачным;
странник улавливал сквозь него очертания скафандра Нибела. Пилот сжался в
своем кресле и сидел неподвижно, словно статуя.
Керендра моргнул, его бесстрастная физиономия отразила что-то похожее
на удивление, и Блейд на миг представил, что же видит их предполагаемый
собеседник. Крохотную кабину жалкого кораблика, игру огоньков на пульте,
фигуры двух людей в громоздких облачениях, похожие на миниатюрные торпеды
кислородные баллоны... Впрочем, вполне вероятно, зеленокожий карлик не
обратил внимания на это; его глаза смотрели прямо на Блейда.
-- Ханната озинра! Ра лостар, стаа кирид...
Певучие слова приветствия прозвучали словно щебет экзотической птицы.
Керендра вздрогнул.
-- Ханната... Ра лостар, стаа кирид... -- Казалось, он ответил почти
машинально, даже не задумываясь над смыслом слов. Затем опомнился,
посуровел, огладил тонкой рукой безволосый череп: -- Кто и откуда? -- голос
его стал резким. -- Вы с Вайлиса?
-- Анемо, -- ответил Блейд, отрицательно покачав головой. -- Согласно
принятой у вас классификации, я -- паллан, наблюдатель. Можете называть меня
Талзаной.
-- Талзана? Пришедший из Леса? -- теперь на лице керендры отражалось
неприкрытое удивление.
-- Да, именно так. Мне дали это имя друзья-оривэи... очень далеко
отсюда.
Овладев собой, керендра чуть склонил голову и представился:
-- Сайон'эл, оператор. Прошу подождать. Я свяжу вас с координатором.
Его облик померк, растворился в розовом тумане. Блейд, сощурив глаза,
ждал.
Итак, координатор! Высокий пост, должно быть! Интересно, что же он
координирует? Операцию по захвату Солнечной системы? Вряд ли... Насколько
было известно страннику, паллаты решительно не одобряли насилия. Но Сайон'эл
употребил совершенно определенный термин на оривэе, и "координатор" являлось
наиболее точным его переводом на английский, да и на любой другой из земных
языков. Не вождь, не руководитель, не директор и никакой иной титул,
предполагающий, что один человек имеет власть над другим... Именно
координатор... "гот, кто объединяет усилия" в дословном переложении с
оривэя...
После своей талзанийской одиссеи Блейд догадывался, что в обществе
паллатов ценность личности определяется не должностью, не властью, даже не
общественной полезностью и уж во всяком случае не богатством -- они все были
богаты, так богаты, как и не снилось владыкам земных финансовых империй. Да,
богаты, но не равны! Существовало понятие "арисайя", объединявшее такие
качества, как авторитет, мудрость, достоинство, честь, ответственность, но
неизмеримо более широкое. Блейд предполагал, что люди с высокой арисайя
одарены врожденной или благоприобретенной способностью не ошибаться, видеть
правильный выход из самых сложных положений. Это его заключение было чисто
умозрительным; он много раз пытался представить себе, какие ценности
существуют в обществе, где богатство и власть -- сугубо исторические
категории. Вероятно, паллаты особо выделяли тех, кто обладал даром
предвидения, и решения или советы этих людей, в конечном счете, являлись
определяющими.
В Талзане он встретил трех оривэев-лот, Джейдрама, Каллу и Сариному,
представителей смуглой темноволосой расы. Джейд был молодым ученым, пат-дзур
свалталом; похоже, это означало, что он занимается социологией примитивных
рас. Он весьма заботился о своей арисайя, что верней верного доказывало ее
незначительность -- ведь истинный авторитет, достигший в своем деле вершин,
равнодушен к приумножению славы. Что касается Каллы, прелестной девушки,
ставшей подружкой Блейда, то она еще не задумывалась о подобных вещах --
вероятно, в силу юного возраста. Но Саринома... Очаровательная Саринома,
зрелая, как золотистый персик, и тоже не обошедшая странника своими
милостями... О, она была совсем иным существом, отличным и от честолюбивого
Джейда, и от своей ратанги, беззаботной малышки Каллы! Блейд не без
оснований подозревал, что в ближайшие двести лет Джейдрам не обогатится и
десятой частью ее арисайя. Тем не менее, они были любовниками.
Нибел кашлянул, прервав нить его воспоминаний.
-- Да, Гарри?
-- Чего мы ждем, командир? -- голос пилота слегка дрожал.
-- Не тревожься, никто не будет палить в нас из бластеров. Мы ожидаем
приема у местного начальства.
-- Но...
-- Ш-ш-ш... -- Блейд поднес палец к губам. -- Представление начинается!
Над никер-унном сгустились тени, поплыли, потекли, формируя контрастное
изображение. На сей раз это была комната -- вернее, что-то вроде комнаты,
ибо протяженность помещения Блейд не мог установить -- его стены, пол и
потолок скрывал белесоватый туман. В легких изящных креслах сидели двое;
фигуры их казались небольшими, словно камера -- или иной передающий прибор
-- находилась от них ярдах в пятнадцати-двадцати. Тем не менее каждая
складка одежды, как и лица этой пары, были видны с недостижимой для земного
телевидения четкостью.
Тот, что слева, относился к расе керендра. Он выглядел немолодым, и
Блейду, знавшему, что лишь огромные интервалы времени оставляют следы на
лицах людей этой расы, оставалось гадать, сколько же лет координатору --
восемьсот, тысяча или все полторы. Пожилой керендра был облачен в изумрудное
одеяние, гармонировавшее с зеленоватым цветом кожи, голова и безволосый
череп казались слишком крупными для тщедушного тела, но вид его не был ни
уродливым, ни, тем более, гротескным. Совсем наоборот! Глаза координатора
смотрели остро и цепко, как у насторожившегося коршуна.
Справа сидел Защитник. Серебристый комбинезон, облегающий сильные плечи
и грудь, снежные волосы, беломраморное лицо, белые кисти рук... Однако он не
производил впечатления бесцветности -- вероятно потому, что и бесстрастное
его лицо, и застывшее в обманчивом покое тело производили впечатление
невероятной мощи и несокрушимой уверенности в своих силах.
Стараясь не глядеть в сторону Защитника, Блейд произнес слова
традиционного приветствия.
-- Ханната, -- ответил зеленокожий; Защитник только молча склонил
голову -- совсем земным жестом.
-- Вы -- Талзана, паллан, -- произнес пожилой керендра после недолгого
молчания. -- Я -- Фамор, координатор. Кто такой мой помощник, вы, должно
быть, знаете.
-- Да. Но я хотел бы услышать его имя, чтобы обращаться к нему с
должным уважением.
-- Кам! Хорошо! Защитник восемь -- ноль три.
Блейд кивнул, судя по короткому номеру, этот страж спокойствия был на
несколько рангов выше его талзанийского приятеля, Защитника двадцать два --
тридцать.
-- Мой спутник -- земной пилот Гаррисон Нибел, -- произнес он.
-- Это не существенно. Паллези нас не интересуют.
В спокойном голосе координатора не замечалось и следа высокомерия или
неприязни, только констатация факта. Блейд, однако, был рад, что его пилот
не знает оривэя.
-- Возрастает ли ваша арисайя, Фамор? -- задал он традиционный вопрос
вежливости, и глаза керендры довольно сверкнули.
-- Анола. Как, вероятно, и ваша, Талзана?
-- Анола, -- Блейд утвердительно склонил голову. -- Клянусь Единством,
что может быть дороже самосовершенствования и радости жизни, которое оно
приносит?
-- О! Я вижу, вы хорошо знакомы с нашими обычаями!
-- С обычаями оривэев, не керендра, -- заметил странник.
-- И мы, и они -- паллаты. Мы различаемся во многом, но в главном --
едины.
-- Я знаю. Мои друзья-оривэи говорили об этом.
-- Как их уважаемые имена?
Блейд погладил висок и улыбнулся.
-- Они, по большей части, молодые люди, которые еще не живут, но лишь
играют в жизнь, вряд ли вы что-либо слышали о них. Но одно имя я вам назову,
Фамор... очень дорогое для меня имя... Пат Барра Саринома, моя лайя.
"Лайя" было общепринятым обращением между близкими людьми и дословно
значило "дорогая", "милая", иногда это слово использовалось в значении
"возлюбленная", но, строго говоря, оно не предполагало с полной
определенностью наличия интимных отношений. Оставив Фамора в
неопределенности на сей счет, странник прикоснулся пальцем к своему
никер-унну.
-- Это -- ее подарок, хранящий память о наших встречах. Никогда не
думал, что использую его для связи с вами.
Координатор склонил голову.
-- Пат Барра Саринома... -- медленно произнес он. -- Это имя мне
известно, как и многим другим... Пат Барра Саринома редко ошибается.
Блейд понял, что первый раунд за ним.
-- Мне пришлось воспользоваться этим транспортным средством, -- он
обвел рукой крохотную кабину, -- весьма примитивным и ненадежным, чтобы
добраться сюда. Возникли обстоятельства, требующие личной встречи, но ваши
пилоты очень осторожны, и я не смог вступить с ними в контакт на Вайлисе.
Фамор удивленно наморщил лоб.
-- Разве у вас нет корабля, подобного нашему кхору? Или устройства для
связи в со-пространстве?
-- Нет. Я -- наблюдатель, посланный на Вайлис, но наша методология
изучения примитивных цивилизаций значительно отличается от вашей. Мы не
используем при этом технических средств.
-- Это означает, что вы живете на Вайлисе как его обитатель? Без
защиты, без оружия, без связи?
Блейд кивнул.
Казалось, керендра был изумлен.
-- Но это же очень опасно! -- он всплеснул тонкими руками. -- Как вам
удается выжить в дикарском мире, где разумные существа калечат и уничтожают
друг друга? Невозможно представить! В любой момент вы рискуете расстаться с
жизнью, самым благословенным даром Мироздания!
-- Я могу справиться с любыми неприятностями, -- произнес Блейд, --
меня специально готовили к этому. Да, нужно обладать силой, смелостью и
бесконечным терпением, чтобы выжить на Вайлисе, но зато это приносит свои
плоды. Мой народ полагает, что нельзя изучать общество разумных, оставаясь
вне его, с позиции внешнего наблюдателя, гарантированного от нежелательных
контактов. Только погрузившись в примитивную архаическую культуру, став ее
частью, можно сделать правильные выводы. И я полагаю, что в результате нам
известно о Вайлисе много больше, чем вам.
Фамор нахмурился, размышляя, потом поднял глаза на странника и долго
глядел на него с суровым и недоверчивым выражением на лице. Наконец взгляд
координатора смягчился, и он произнес:
-- Если все сказанное правда -- а я не вижу причин считать иначе, --
примите мои поздравления, Талзана. Вы очень мужественный человек, и ваша
арисайя, без сомнения, высока.
Блейд понял, что выиграл второй раунд.
-- Мы не знали, что в системе Вайлиса присутствуют наблюдатели
палланов, -- продолжал Фамор. -- Теперь это, безусловно, будет учитываться.
-- Он расправил складки своего просторного одеяния и задумчиво покосился на
Защитника. -- Я полагаю, что у вас, Талзана, были причины искать контакта с
нами, но прежде, чем перейти к ним, мне хотелось бы задать один вопрос...
Странник насторожился. Еще одна проверка -- вроде вежливой просьбы
сообщить имена знакомых оривэев? Чувство, что он ходит по лезвию ножа,
охватило Блейда.
-- Мы полагали, что наша информация о Вайлисе всеобъемлюща, -- сказал
керендра. -- Мы знаем их историю, жестокую и по большей части лживую, нам
известны их идеалы, обычаи, верования -- столь же нелепые, сколь и опасные;
мы оценили уровень и направление развития их технологии -- примитивной, но
крайне разрушительной; и мы полагаем, что этот мир не сдаст экзамена на
зрелость... -- он помолчал, глядя на свои тонкие изящные кисти. -- Позвольте
спросить, что же такое вы выяснили о Вайлисе, что не было бы ведомо нам? Что
заставляет вас рисковать жизнью, находясь среди этих дикарей?
Блейд усмехнулся; вопрос был важный, но отвлеченный, и не содержал
сомнения в его статусе. Значит, его игра не разгадана; язык, гладкие речи и
упоминание о Сариноме сделали свое дело.
-- Вы правы и неправы, Фамор, -- произнес он. -- Да, мир Вайлиса опасен
и жесток, как и любой другой, не перешагнувший порога зрелости... а я их,
поверьте, повидал немало... Но ни один из них нельзя ни осудить, ни
оправдать, ибо будущее их неясно. С равной долей вероятности они могут
выжить, могут погибнуть, задохнувшись в собственном невежестве,
непредусмотрительности, злобе... Но почти в каждом из этих миров -- и на
Вайлисе тоже -- я встречал людей, понимающих опасность гибели и стремящихся
предотвратить ее. С вашей точки зрения, они обладают большой арисайя, и это
внушает надежду... ради них я воздержался бы от санации Вайлиса и прочих
жестких мер... Поймите, судьбы их мира еще не решены, и лучше подождать, как
требует истинная мудрость.
Фамор опять долго молчал, обдумывая сказанное.
-- Возможно, вы правы, -- координатор провел ладонями по лицу, будто
смывая тяготы размышлений. -- Собственно говоря, мы и не собирались... -- он
резко оборвал фразу.
-- Я знаю, -- мягко проговорил Блейд. -- Я знаю, что не надо призывать
вас к милости, только к терпению... Дайте им время.
-- Кам! Хорошо! -- координатор сделал быстрый неуловимый жест, и
Защитник восемь -- ноль три вдруг поднялся, отступил в сторону и растаял в
белесоватом тумане. -- Теперь коснемся предмета нашей встречи. Вам нужна
какая-то помощь, Талзана?
-- Нет. Я лишь хочу передать вам некую информацию.
-- Я слушаю, Талзана.
Блейд набрал воздуха в грудь; наступал решающий момент. Хотя
символический жест с удалением Защитника внушал ему определенные надежды,
все еще могло перемениться; чтобы вызвать назад стража порядка, координатору
не потребуется много времени.
-- Вероятно вы знаете, что обитатели Вайлиса обнаружили вашу...
э-э-э... -- странник замялся.
-- Сенгаллу, Талзана. Объект, в котором мы находимся, на оривэе
называется сенгаллой.
Прекрасно, решил Блейд, пусть будет сенгалла; слово это было ему
неизвестно, но он не собирался сейчас выяснять его смысл.
-- Итак, земляне обнаружили вашу сенгаллу, -- повторил странник. -- Их
автоматические корабли регулярно облетают спутник Вайлиса, фотографируя его
поверхность; на одном из таких снимков замечен блестящий округлый объект,
предположительно -- верх купола, прикрывающего какое-то искусственное
сооружение.
Координатор склонил голову.
-- Да, мы знаем об этом. Мы были несколько неосторожны... Теперь, как
вы могли заметить, эта оплошность ликвидирована, -- по тонким губам Фамора
скользнула улыбка.
-- Однако вы не можете изъять сведения, полученные специалистами
Вайлиса, -- заметил Блейд. -- Впервые им с полной определенностью известно,
что в их системе, вблизи их планеты, находится нечто инородное.
Координатор молча ждал; лицо его было бесстрастным.
-- Это опасное знание, Фамор. На Вайлисе есть космические аппараты,
пусть примитивные, но вполне способные доставить на спутник людей и
оборудование. Предположим, люди Вайлиса так и поступят; предположим, они
начнут раскопки, а вы примените активные средства... -- странник помолчал.
-- Это не понравилось бы мне и моему народу. Лишняя точка напряженности...
вы понимаете меня?
Керендра по-прежнему не пытался прервать Блейда ни словом, ни жестом;
лишь по сосредоточенному взгляду можно было понять, что слушает он очень
внимательно.
-- Из произошедшего можно сделать и другие выводы. Если ваше
присутствие будет подтверждено документально и станет свершившимся фактом в
глазах лидеров Вайлиса, то неизвестность и страх объединят их. Они начнут
вооружаться стремительными темпами, чтобы противостоять неведомой угрозе...
-- Блейд сделал паузу, вспоминая Азалту, где сложилась именно такая
ситуация. -- Стоит ли говорить, что подобное развитие военной технологии
землян рано или поздно приведет к конфликту -- с самыми фатальными
последствиями для Вайлиса, разумеется. Я полагаю, вы в этом не
заинтересованы, Фамор?
Не ответив на это замечание, координатор сухо поинтересовался:
-- Что вы предлагаете, Талзана?
Блейд пожал плечами.
-- На мой взгляд, существуют два варианта. Первый -- вы открыто
связываетесь с правительствами крупнейших стран Вайлиса и приводите
доказательства своего миролюбия...
-- Это исключено, -- прервал собеседника Фамор. -- Мы не вступим в
контакт с паллези. Вероятно, вам известны наши законы на сей счет.
-- Известны, -- странник кивнул. -- В таком случае, остается лишь одно
-- предать инцидент забвению.
-- Это удастся?
-- Может быть. Я попробую сыграть роль неофициального посредника и пущу
в ход все свои связи...
-- Они столь значительны?
-- Да. В конце концов, попал же я сюда -- на их корабле, как вы видите!
Поверьте, Фамор, это было непросто!
-- Догадываюсь. Итак, вы постараетесь локализовать просочившиеся
сведения, а я... я тоже предприму необходимые меры. В самом ближайшем
будущем!
-- Надеюсь, вы проявите благоразумие и мудрую осторожность...
-- Безусловно. Как того требует моя арисайя.
-- Да, как того требуют честь, долг и снисходительность.
-- Кам! Мне было чрезвычайно интересно познакомиться с вами, Талзана, и
выслушать ваше мнение.
-- Мне тоже, Фамор.
-- У вас есть еще какие-нибудь просьбы?
-- Только одна: передайте мое искреннее восхищение Пат Барра
Сариноме...
Розовое мерцание никер-унна погасло. Встреча завершилась; представители
двух высших цивилизаций обсудили судьбу третьей и вынесли взаимоприемлемый
вердикт. Блейд вытащил платок и вытер лоб; он был мокрым, как мышь,
ускользнувшая от кошачьих когтей.
-- Поднимай свою лоханку, Гарри... И никаких вопросов, пока мы не
выйдем на орбиту.
* * *
Через час с небольшим они зависли на высоте ста десяти миль над лунной
поверхностью, поджидая Дугласа. Первый пилот находился где-то далеко позади
и сейчас приближался к спускаемому аппарату, медленно наращивая скорость. В
баках самого челнока топлива оставалось ровно столько, чтобы выполнить
маневр стыковки.
Нибел сидел, бессильно, опустив руки на колени, но пилота вымотал
отнюдь не трудный старт и не предыдущая короткая прогулка по Луне. Он был
потрясен, и Блейд понимал его чувства: Гаррисону Нибелу, астронавту и
подполковнику ВВС США, довелось лицом к лицу столкнуться с непостижимым.
Теперь, когда бы ему ни встретились в околоземном пространстве чужие
корабли, он будет представлять в их кабинах людей -- таких, как Фамор, или
таких, как Защитник восемь -- ноль три.
-- Они... разные... -- вдруг произнес пилот, поворачиваясь лицом к
Блейду. -- Почему? И почему один говорил, а другой молчал?
-- Маленький, в зеленой одежде -- местный босс, -- пояснил Блейд. --
Второй, в серебристом комбинезоне -- офицер охраны.
-- Почему он ушел?
-- Зеленокожий хотел показать нам, мне и тебе, что не питает дурных
намерений и готов уважать представителей Земли.
"Ложь во спасение", -- подумал странник. Его пилоту не полагалось
знать, что там, на Луне, маленький координатор говорил не с Ричардом
Блейдом, землянином, а с Талзаной, палланом.
-- Что же теперь будет. Дик? Они уйдут? Или откроются?
-- Ни то, ни другое, дружище. Просто станут вести себя поаккуратнее...
-- Блейд помолчал. -- Это все, о чем я смог договориться, Гарри.
-- А... язык?.. Откуда ты знаешь их язык, командир?
-- Это давняя история -- и довольно приятная. Меня обучила женщина...
-- Их женщина?
-- Да.
-- Красивая?
-- Очень.
Нибел мечтательно вздохнул.
-- Везет же некоторым...
-- Нам всем повезло, Гарри. Если бы я не знал их языка, с нами бы не
стали разговаривать.
-- Это и есть то личное, о чем не должны знать наши боссы на Земле?
-- Да. Ни они, ни Дуглас. Мы провели переговоры на чистейшем
английском, и я слово в слово передам их содержание Керку. А ты -- ты слушай
и запоминай. Может быть, придется...
Блейд неожиданно замолк; что-то заворочалось в его сознании, неясное,
смутное, но вполне ощутимое, словно он уловил далекий неразборчивый зов.
-- Что с тобой, командир?
В голосе Нибела звучала тревога, и странник вдруг осознал, что сидит,
уставившись на свои стиснутые кулаки.
-- Ну-ка, Гарри... У нас есть через что поглядеть на тот холмик?
-- Конечно. Телескопическая система и камеры...
-- Камер не надо. Я хочу увидеть то место собственными глазами.
-- Сейчас... -- Нибел выдвинул перископический тубус с зеркалами,
передававшими изображение от небольшого телескопа, и начал крутить ручку. --
Сейчас я наведу его, командир... -- Внезапно он вскрикнул: -- Ух ты!.. Ну и
иллюминация! Гляди скорей!
Развернув к себе тубус, Блейд приник к окуляру, жмуря левый глаз. Он
видел с огромной высоты знакомую равнину и пологий горный склон на востоке,
увенчанный остроконечными скалами, но холмика над сенгаллой уже различить не
мог. Каменный бугор словно бы исчез, растворился в потоке дрожащего
призрачного света, в гигантской сияющей колонне, которая вырастала прямо из
почвы; она тянулась вверх и вверх, скручивалась в огненный жгут, потом
сверкнула молнией и исчезла. Вспышка была мгновенной и беззвучной, но Блейду
показалось, что он уловил ослабленный расстоянием звук -- не то громовой
удар, не то рокот чудовищного двигателя. Конечно, то была чистая игра
воображения.
Он откинулся на спинку кресла, и ремень, не дававший ему воспарить к
потолку, мягко надавил на живот. Итак, Фамор выполнил свое обещание! Эта
сенгалла, чем бы она ни была -- базой, транспортным судном или боевым
крейсером, -- покинула Луну!
-- Мы видели старт их корабля? -- спросил Нибел. -- Они ушли? Насовсем?
Блейд покачал головой.
-- Не думаю, что это был корабль... во всяком случае, совсем не такой,
как наш... И они не ушли, Гарри, просто переместились в иное место,
поспокойнее. Туда, куда нам не добраться.
"На Марс, на Венеру или луны Юпитера, -- подумал он про себя. -- Туда,
где мы не сможем им надоедать".
Нибел заворочался в кресле, и странник заметил, как его темные глаза
вдруг расширились -- чуть ли не в поллица.
-- Командир, -- с необычной робостью произнес он, -- а ты-то сам... ты
не... Я хочу сказать, уж больно много ты знаешь... про то, про се и про
это... И я подумал, что ты сам...
Внезапно ожил передатчик.
-- Командир, вижу вас, -- раздался в крохотной кабине голос Дугласа. --
Расстояние -- сто двадцать ярдов. Иду прямо к вашему шлюзу. Готовьтесь к
стыковке.
Блейд улыбнулся и похлопал Нибела но колену. n Керк уже близко. Давай,
Гарри, работай, и выброси из головы всякую чушь. Я не пришелец из космоса, а
такой же человек, как и ты... -- Он задумался на секунду и добавил: -- Может
быть, только повидал чуточку побольше...
Комментарии к повести "Шестая попытка"
1. Основные действующие лица
ЗЕМЛЯ
Ричард Блейд, 45 лет -- полковник, агент секретной службы Ее Величества
королевы Великобритании (отдел МИ6А)
Дж., 78 лет -- его шеф, начальник спецотдела МИ6А (известен только под
инициалом)
Его светлость лорд Лейтон, 87 лет -- изобретатель машины для
перемещений в иные миры, руководитель научной части проекта "Измерение Икс"
(упоминается)
Аста, 5 лет -- она же -- Анна Мария Блейд, приемная дочь Ричарда
Блейда; девочка, которую он привез из Киртана, восемнадцатое странствие
(упоминается)
Дэвид Стоун -- генерал, уфолог, один из руководителей Группы Альфа,
спецподразделения ВВС США, занимающегося исследованиями НЛО (база Лейк
Плэсид, штат Висконсин)
Керк Дуглас, 40 лет -- полковник, астронавт, пилот НАСА, доктор физики
Гарри Нибел, З8 лет -- подполковник, астронавт, пилот НАСА, специалист
по электронике и связи
Мимси, Лин, Франсуаза, Лили, Джейн, Карин -- жены Нибела (упоминаются)
Бристлинг -- помощник директора ЦРУ (упоминается)
Стивен Рендел -- сотрудник отдела МИ6А, помощник Блейда (упоминается)
Ван Дайкен -- писатель и сценарист, работающий в области уфологии
(упоминается)
Умберто да Синто -- бразилец, якобы открывший базу инопланетных
пришельцев (упоминается)
ПЕРСОНАЖИ ИЗ ИНЫХ МИРОВ
Пат Барра Саринома -- она же Сари; оривэй, возраст и род занятий не
известны; предположительно, пользуется в мире паллатов большой известностью
(упоминается). С Сариномой, Каллой, Джейдрамом и Защитником 22-30 Блейд
встретился в Талзане во время своего десятого странствия
Сиген Барра Калла -- она же Калла; оривэй, ратанга Сариномы, возраст --
17-18 лет, род занятий не известен (упоминается)
Кей Олсо Джейдрам -- он же Джейд; оривэй, приятель Сариномы, возраст
(на вид) -- 30-32 года, пат-дзур свалтал (упоминается)
Защитник 22-30 -- старший патруля Защитников (упоминается)
Сиброл -- паллат из расы керендра, встреченный Блейдом в Иглстазе во
время шестнадцатого странствия (упоминается)
Фамор -- керендра, координатор лунной базы паллатов
Сайон'эл -- керендра, оператор лунной базы
Защитник 8-03 -- старший охраны лунной базы
2. Некоторые общеупотребительные слова, выражения и названия устройств
на оривэе
анемо -- нет
анола -- да
арисайя -- морально-этическое понятие, определяющее ценность разумного
существа в мире паллатов, эквивалент богатства. Примерно может быть
переведено как "честь", "авторитет"
Вайлис -- название Земли на оривэе
гластор -- межвременной трансмиттер
дзур -- ученый, специалист, хранитель знаний; патдзур -- обучающийся
специалист
Закон о Невмешательстве -- закон, регулирующий отношения паллатов с
расами уровня палланов: живи и давай жить другим. На диких паллези (в том
числе -- на землян) не распространяется
Защитники -- каста воинов у паллатов
кам -- хорошо
керендра -- одна из рас в звездном сообществе паллатов
Клянусь Единством! -- типичная клятва у паллатов; имеется в виду
нерушимое единство народов и рас в их союзе и стабильность их культуры
кхор -- малый пространственный корабль (бот), называемый на Земле
"летающей тарелкой" лайо, лайя -- дорогой, дорогая или милый, милая --
обычная форма обращения между любящими людьми у оривэй
никер-унн -- миниатюрный прибор, совмещающий функции телекамеры,
видеомагнитофона и устройства связи
озинра -- мыслящие; общее название для всех разумных существ во
вселенной
оривэй -- базовая раса паллатов; различаются оривэйлот, темноволосые, и
оривэй-дантра, с золотистыми волосами
паллаты -- общее название межзвездной цивилизации, представители
которой часто посещают Землю; дословно "паллат" означает "свой"
палланы -- чужие, "не-свои", но имеющие столь же высокий уровень
развития, как и паллаты
паллези -- чужие, "не-свои", но стоящие ниже паллатов
палустар -- пояс, способный генерировать вокруг носителя защитный
силовой экран
ра -- свет
ратанг -- или ратанга -- тип родственных отношений между членами одной
большой семьи у оривэй; связан с чрезвычайно значительным долголетием
паллатов, в силу которого юная девушка и ее пра-пра-прабабка фактически
являются современниками (земных аналогов не существует)
ринго -- миниатюрный ручной лазер; имеет вид перстня, с печаткой, на
котором изображено крылатое существо, оседлавшее солнечный диск
сенгалла -- некое устройство, позволяющее перемещаться в пространстве;
его функции и принцип действия не известны
свалтал -- представитель одной из наук -- предположительно социолог,
изучающий архаические общества
со-пространство -- возможно, антимир или параллельные Вселенные;
паллаты используют их для быстрого перемещения и связи
стаа -- тьма, мрак
Талзана -- Пришедший из Леса -- на оривэе; имя, которое дали Блейду его
знакомые паллаты (см. пункт 4 настоящих комментариев)
ханната -- приветствие
3. Хронология двадцать четвертого странствия Ричарда Блейда
Полет на, Луну и обратно занял 8 дней; на Земле прошло 8 дней.
Last-modified: Sun, 09 Apr 2000 05:13:49 GMT