нностью, - ответила Атаклена. - И нападение приведет к катастрофическим последствиям для человечества. - А до этого? - насмешливо спросил он. Атаклена вновь раздраженно покачала головой. - До этого площадка принадлежит губру. Но это не военная установка! Она построена для того, что можно назвать священной целью. Праведность действия, без соблюдения всех правил его совершения... Она продолжала еще какое-то время, пока не поняла, что возражения бесполезны. Пратачулторн пообещал учесть ее мнение и прекратил разговор. Все знали, что думает морской офицер о советах "детей ити". - Мы пошлем сообщение Меган, - предложил Роберт. - Я думаю, ты уже сделал это, - ответила Атаклена. Он нахмурился, подтверждая ее догадку. Конечно, обращаться через голову Пратачулторна - это верх неприличия. Как минимум, посчитают, что избалованный мальчишка зовет маму на помощь. Возможно, Роберта даже отдадут под трибунал. То, что он это сделал, доказывает, что Роберт боится не за себя. Он не хочет открыто выступить против своего командира из верности присяге. И он прав. Атаклена уважала его честь. "Но у меня такого долга нет", - подумала она. Фибен, до сих пор молчавший, встретился с ней взглядом и выразительно закатил глаза. Относительно Роберта их мнения совпадали. - Я уже сказал майору, что разрушение церемониальной площадки на самом деле на руку врагу. Ведь она построена для гартлингов. Пытаясь заменить гартлингов нами, шимпами, они принимают крайние меры, чтобы оправдать свои затраты. А что, если площадка застрахована? Мы ее взрываем, они обвиняют нас и получают страховку. - Майор Пратачулторн упоминал об этой твоей идее, - сказала Атаклена Фибену. - Я нахожу ее остроумной, но, боюсь, у него другое мнение. - То есть он считает это дурацкой выдумкой... Фибен замолчал: снаружи послышались шаги. - Тук-тук, - произнес женский голос из-за занавески. - Можно войти? - Пожалуйста, лейтенант Маккью, - ответила Атаклена. - Мы уже почти закончили. - Смуглая женщина вошла и села на ящик рядом с Робертом. Он слегка улыбнулся ей, но тут же снова посмотрел на свои руки. Мышцы рук бугрились, он сжимал и разжимал кулаки. Атаклену пронзила боль, когда Маккью положила Роберту на колени руку и обратилась к нему. - Его милость созывает еще одно военное совещание, прежде чем мы ляжем спать. - Она повернулась к Атаклене и улыбнулась. Наклонила голову. - Если хотите, можете присутствовать. Вы наш дорогой гость, Атаклена. Атаклена вспомнила, что недавно была хозяйкой этой пещеры и командовала армией. "Нельзя, чтобы это повлияло на меня", - напомнила она себе. Важно лишь, чтобы эти существа как можно меньше навредили себе в ближайшие дни. И, если представится возможность, она хотела бы также разыграть шутку, которую сама еще не очень понимает, но недавно оценила. - Нет, спасибо, лейтенант. Я поздороваюсь кое с кем из своих друзей-шимпов, а потом лягу спать. День выдался долгий и трудный. Роберт, выходя со своей возлюбленной-женщиной, оглянулся на Атаклену. Над его головой словно нависло метафорическое облако, испуская молнии. "Я не знала, что ты можешь создавать такие глифы", - удивилась Атаклена. Казалось, каждый день узнаешь что-нибудь новое. Следуя за людьми, Фибен расстроенно улыбнулся Атаклене. На самом ли деле она уловила заговорщицкое подмигивание? Когда они ушли, Атаклена принялась рыться в своей сумке. "Меня не связывает их долг, - напомнила она себе. - И их законы тоже". В пещерах может быть очень темно, особенно если выключена единственная лампа в коридоре. Зрение здесь не преимущество, зато корона тимбрими очень полезна. Атаклена создала несколько простых, но оригинальных глифов. Первый из них имел только одну цель: он устремился вперед, углублялся в ответвления, отыскивая дорогу в темноте. Холодная жесткая материя его обжигает, и поэтому по его поведению легко проследить, где проходят стены и препятствия. Маленький клочок ничего искусно обходил их. Второй глиф вращался над головой, позволяя убедиться, что никто не подозревает о ее присутствии на нижних уровнях, помещения которых отведены офицерам-людям. Лидия и Роберт ушли патрулировать. В этой части пещеры оставалась только одна аура. Атаклена осторожно приближалась к ней. Третий глиф набирал силы, ожидая своей очереди. Медленно и неслышно ступала Атаклена по слежавшимся экскрементам тысяч поколений летающих насекомоподобных существ, которые жили здесь, пока земляне не прогнали их своим шумом. Атаклена дышала ровно, считая про себя в человеческой манере, чтобы дисциплинировать мысли. Еще несколько дней назад она и не попыталась бы поддерживать одновременно три бдительных глифа. Теперь это удавалось ей легко и естественно, словно она проделывала подобное уже сотни раз. Она отобрала это умение у отца, используя технику, о которой почти не говорят тимбрими и которую еще реже применяют. "Сначала я стала партизаном, назначала свидания человеку, а теперь это. Мои одноклассники были бы поражены". Она подумала, сохранилось ли у отца что-нибудь из умений, которые она так грубо отняла у него. "Отец, вы с матерью давно организовали это. Ты подготовил меня, а я об этом даже не знала. Неужели ты уже тогда предвидел, что когда-нибудь это станет необходимо?" Она печально подумала, что отобрала больше, чем мог отдать Утакалтинг. "И даже этого недостаточно". Остаются зияющие пробелы. Сердцем она чувствовала, что дело, касающееся планет и видов, не может быть завершено без участия ее отца. Глиф-разведчик повис перед занавеской. Атаклена подошла. Даже коснувшись занавески пальцами, она не смогла ее увидеть. Разведчик растворился в щупальцах ее короны. Она медленно отвела ткань и прокралась в маленькое помещение. Глиф-наблюдатель подсказал, что внутри никто ее не заметил. Она кеннировала только спокойный ритм человеческого сна. Конечно, майор Пратачулторн не храпел, но сон его был чутким и бдительным. Атаклена притронулась к краям всегда присутствующего пси-щита, который ограждает мысли, сны и профессиональные секреты майора. "Их военные хороши и становятся все лучше", - подумала она. Многие годы тимбрими напряженно работают, чтобы волчата стали настоящими галактическими воинами. Но и сами тимбрими часто поражаются удивительным приемам и идеям, которые никогда не могли бы появиться у расы, выросшей под влиянием галактической культуры. И только земная морская пехота никогда не привлекала советников-чужаков. Это настоящие волчата, и, конечно, они анахронизм. Глиф _з_'_с_ч_у_т_а_н_ осторожно приблизился к спящему человеку, опустился, и Атаклена увидела его метафорически как шар из жидкого металла. Он _к_о_с_н_у_л_с_я_ пси-щита Пратачулторна и золотыми быстрыми струйками растекся по нему, покрывая его золотистым свечением. Атаклена с облегчением вздохнула и извлекла из кармана стеклянную ампулу. Подошла ближе, осторожно наклонилась над койкой, и, когда поднесла ампулу с анестезирующим газом к лицу человека, пальцы ее дрогнули. - Я бы не советовал этого делать, - небрежно сказал Пратачулторн. Атаклена ахнула. Прежде чем она смогла пошевелиться, он сжал ее запястья. В тусклом свете она видела только белки его глаз. И хотя он не спал, пси-щит оставался прежним: от него исходили волны глубокого сна. И Атаклена поняла, что это была хорошо продуманная уловка. - Вы, ити, всегда нас недооцениваете. Даже остряки-самоучки тимбрими никак не поймут нас. Потоком устремились _г_и_р_-гормоны. Атаклена попыталась высвободиться, но это было так же бесполезно, как пытаться разорвать стальные наручники. Она царапалась, но он просто удерживал свои мозолистые руки подальше от ее пальцев. Когда она попробовала откатиться в сторону, он умело прижал ее руки, используя их как рычаги, чтобы удержать ее на коленях. Она громко застонала. Ампула с газом выпала из расслабленной руки. - Видите ли, - сказал Пратачулторн дружелюбно, - некоторые из нас считают любой компромисс ошибкой. Чего мы достигнем, пытаясь стать хорошими галактическими гражданами? - усмехнулся он. - Даже если это получится, мы превратимся в ужасных существ, напрочь лишенных всего человеческого. Но у нас нет даже такого выбора. Нам никогда не позволят стать равноправными гражданами. Место уже занято. Исход предрешен. Мы ведь оба это знаем, не правда ли? Атаклена тяжело дышала. Она уже давно поняла тщетность своих попыток, но _г_и_р_-реакция заставляла ее сопротивляться с невероятной силой человека. Быстрота реакций ничто в сравнении с его рефлексами и подготовкой. - Понимаете, у нас есть свои тайны, - продолжал Пратачулторн. - Кое-что мы не поверяем нашим друзьям-тимбрими и даже большинству людей. Хотите узнать, что это за тайны? Атаклена не могла набрать в грудь воздуха, чтобы ответить. В глазах Пратачулторна горела хищная, звериная ярость. - Ну, если бы я открыл вам их, ваш смертный приговор был бы подписан, - сказал он. - А к этому я еще не готов, поэтому расскажу вам о том, что ваш народ уже знает. Он мгновенно перехватил ее запястья одной рукой, а второй нашел ее горло. - Видите ли, нас, морских пехотинцев, учат обезоруживать и даже убивать ити из дружеских рас. Хотите знать, сколько времени мне потребуется, чтобы лишить вас сознания, мисс? Считайте! Атаклена боролась и вырывалась, но рука сильно сжала ей горло. Словно издалека она услышала Пратачулторна: - Эта вселенная - проклятое место. Она ни за что бы не подумала, что может стать еще темнее, но кромешная тьма поглотила все вокруг. Атаклена подумала, сможет ли когда-нибудь проснуться. "Прости, отец". Ей казалось, что это ее последняя мысль. То, что она не потеряла сознание окончательно, очень удивило ее. Болезненное давление на горло чуть ослабло. Атаклена вдохнула и постаралась понять, что происходит. Она слышала тяжелое дыхание майора, но почему-то его хватка ослабела. Перегревшаяся корона не помогала. И когда Пратачулторн неожиданно разжал руки, Атаклена, без сил упала на пол. Человек дышал очень тяжело. Слышались натужные звуки, перевернулась койка, разбился графин с водой, и еще что-то, похоже, накопитель информации. Атаклена что-то нащупала под рукой. Ампула, поняла она. Но что происходит с Пратачулторном? Борясь с энзимным истощением, она поползла куда-то, пока не наткнулась на сломанный накопитель. Случайно пальцы ее нажали кнопку, и экран прибора слабо засветился. И в этом свете Атаклена увидела застывшую картину: мужчина напрягает все силы, чтобы освободиться, перекатываются мощные мышцы, сухожилия натянуты, а сзади его удерживают две длинные коричневые руки. Пратачулторн лягался и шипел, бросался то вправо, то влево, но все его попытки были напрасны. Атаклена увидела из-за плеча человека карие глаза. Она колебалась лишь мгновение, потом поспешила с ампулой. Теперь у Пратачулторна не было пси-щита. Его ненависть открыта для кеннинга. Он отчаянно забился, когда она поднесла ампулу к его носу. - Он задерживает дыхание, - пробормотал неошимпанзе, когда облачко голубого пара повисло перед носом майора и начало медленно опускаться. - Все в порядке, - ответила Атаклена. Она достала из кармана еще десять ампул. Увидев их, Пратачулторн слегка вдохнул, удвоил силы в последнем рывке, но все это только приближало неизбежное. Потребовалось пять минут, и даже тогда Атаклена заподозрила, что он имитирует асфиксию, прежде чем почувствовал наркотик. - Ну и парень, - сказал Фибен, наконец выпустив майора. - До чего же сильны эти морские пехотинцы. - Он вздрогнул и упал рядом с потерявшим сознание человеком. Атаклена обессиленно села на пол. - Спасибо, Фибен, - негромко сказала она. Он пожал плечами. - Черт возьми, что такое нападение на патрона? Не измена, а ежедневное занятие. Она указала на перевязь Фибена. - А, это? - Фибен улыбнулся. - Наверное, мне хотелось побольше сочувствия. Пожалуйста, никому не говорите, ладно? Потом, став серьезным, взглянул на Пратачулторна. - Я, конечно, не специалист, но этим поступком никаких очков у Совета возвышения я не заработал. Он посмотрел на Атаклену, потом слегка улыбнулся. А она ничего не могла с собой поделать. Вопреки всему, происшествие показалось ей смешным. Она обнаружила, что смеется - вначале негромко, потом все сильней и сильней. И это почему-то ее совсем не удивило. Дело еще не закончено. Атаклена устало шла за Фибеном, который нес одурманенного человека по тусклым коридорам. Когда они проходили на цыпочках мимо дремлющего капрала, Атаклена раскинула щупальца и успокоила его сон. Тот что-то забормотал и повернулся на койке. Вдвойне осторожная, Атаклена убедилась, что у него нет пси-щита, что он действительно спит. Фибен тяжело отдувался. Атаклена провела его через старую осыпь в боковой коридор, явно неизвестный военным. По крайней мере он не обозначен на карте, которую она сегодня видела. Фибен взмок, поднимаясь по крутому откосу. Ему наверняка очень хотелось облегчить душу ругательствами, но он воздерживался от эмоций, пока они не выбрались во влажную тихую ночь. - Насмешки и мутации! - вздохнул он, наконец опустив свой груз. - Нам повезло, что Пратачулторн невысокого роста. Представляю, что бы я делал, если бы его руки и ноги волочились по земле. Он принюхался. Луны не видно, но ближайшие утесы затянуты слегка светящимся туманом. Фибен снова посмотрел на Атаклену. - Что дальше, шеф? Через несколько часов тут будет осиное гнездо, особенно когда вернутся Роберт и лейтенант Маккью. Хотите, я схожу за Тихо и отвезу этот дурной образчик к вашим земным клиентам? Это означало бы дезертирство, но какого дьявола? Я никогда не был хорошим солдатом. Атаклена покачала головой. Она поискала с помощью короны и нашла нужные следы. - Нет, Фибен. Я не могу просить тебя об этом. К тому же у тебя другая задача. Ты сбежал из Порт-Хелении, чтобы предупредить нас о предложении губру. Теперь ты должен вернуться туда и сыграть свою роль. Фибен нахмурился. - Вы уверены? Я вам не нужен? Атаклена закрыла рукой рот и испустила негромкий крик ночной птицы. Снизу со склона послышался слабый ответ. Атаклена повернулась к Фибену. - Конечно, нужен. Ты нам всем нужен, но больше всего ты нужен там, у моря. К тому же я чувствую, что ты хочешь вернуться. Фибен потянул себя за большие пальцы. - Я, должно быть, спятил. Атаклена улыбнулась. - Нет. Просто это показывает, что сюзерен Праведности сделал хороший выбор... хотя, возможно, он предпочел бы, чтобы ты больше уважал своих патронов. Фибен напрягся, потом как будто понял ее иронию и улыбнулся. Раздались негромкие удары лошадиных копыт на тропе внизу. - Ну, ладно, - сказал он, наклоняясь и поднимая вялое тело майора Пратачулторна. - Пошли, папа. На этот раз я буду нежен, как со своей теткой-девственницей. - Он чмокнул морского пехотинца в щеку и посмотрел на Атаклену. - Так лучше, мэм? Что-то унаследованное у отца заставило ее усталые щупальца встопорщиться. - Да, Фибен. - Она рассмеялась. - Гораздо лучше. Вернувшись на рассвете и не найдя своего законного командира, Лидия и Роберт почувствовали некоторые подозрения. Оставшиеся морские пехотинцы поглядывали на Атаклену с открытым недоверием. Несколько шимпов прибрались в комнате майора Пратачулторна, ликвидировав все следы борьбы, прежде чем туда зашли люди, но тот факт, что Пратачулторн исчез без всякой записки или следа, они скрыть не могли. На время расследования Роберт даже велел Атаклене не выходить из комнаты и поставил у дверей морского пехотинца. Облегчение, которое он испытал от того, что нападение на площадку для церемонии откладывается, мгновенно исчезло под давлением чувства долга. Лейтенант Маккью находилась на грани истерики. Внешне она сохраняла спокойствие, и только Атаклена чувствовала внутренний дискомфорт и смятение земной женщины. Они ничего не могли сделать. Разослали поисковые группы. Встретили шимпов Атаклены, которые на лошадях возвращались из убежища горилл. Но Пратачулторна к тому времени с ними уже не было. Он находился высоко над землей, его передавали от одного лесного гиганта к другому; теперь он пришел в себя и кипел от гнева, но оставался совершенно беспомощным и спеленутым, как мумия. Еще один случай, когда люди расплачиваются за свой "либерализм". Они воспитали своих клиентов как индивидуумов и хороших граждан, и поэтому шимпы смогли осознать необходимость заключения одного человека для блага остальных. По-своему Пратачулторн сам подвел их к этому покровительственному отношению, когда не воспринимал их мнение всерьез. Тем не менее Атаклена знала, что с морским пехотинцем будут обращаться бережно и осторожно. В этот вечер Роберт собрал новый военный совет. Не вполне определенно выраженный домашний арест Атаклены отменили, и она смогла участвовать. Присутствовали Фибен и лейтенанты-шимпы, а также офицеры морской пехоты. Ни Лидия, ни Роберт не заговаривали о плане Пратачулторна. Тактично предполагалось, что майор не хотел бы, чтобы план воплощался без него. - Может, он решил сам что-то разведать или проинспектировать посты и вернется к вечеру или завтра, - совершенно невинно предположила Элейн Су. - Вполне вероятно. Однако будем рассчитывать на худшее. - Роберт избегал смотреть на Атаклену. - На всякий случай отправим сообщение в убежище. Я полагаю, потребуется около десяти дней для получения нового приказа Совета и появления замены. Он, очевидно, считал, что Меган Онигл никогда не назначит его старшим. - Я хочу вернуться в Порт-Хелению, - просто сказал Фибен. - Там я окажусь в центре событий. Да и Гайлет во мне нуждается. - Почему ты считаешь, что губру примут тебя назад после побега? - спросила Лидия Маккью. - Они могут просто расстрелять тебя. Фибен пожал плечами. - Если встречусь не с тем губру, вероятно, так со мной и поступят. Последовала долгая пауза. Тогда Роберт поинтересовался, есть ли другие предложения, и люди, и шимпы промолчали. Когда здесь руководил Пратачулторн, направляя ход событий и обсуждения, его непререкаемый авторитет не оставлял места сомнениям. Теперь им снова предстоит справляться с ситуацией. Они - крошечная армия с весьма ограниченными возможностями, а враг собирается пустить в действие средства, которым они не только не могут помешать, но даже не понимают их. Атаклена ждала, пока атмосфера не наполнилась мрачным напряжением, и тогда произнесла четыре слова: - Нам нужен мой отец. К ее удивлению, и Роберт, и Лидия кивнули. Даже если со временем придут указания от правительства в изгнании, они тоже будут неясными и противоречивыми. Очевидно, хороший совет им пригодится, особенно насчет галактической дипломатии. "По крайней мере эта Маккью не разделяет ксенофобии Пратачулторна", - подумала Атаклена. И нехотя одобрила то, что кеннировала в ауре Лидии. - Роберт сказал мне, что вы уверены: Утакалтинг жив, - сказала Лидия. - Это хорошо. Но где он? Как нам его найти? Атаклена наклонилась вперед. Корона ее оставалась неподвижной. - Я знаю, где он. - Знаешь? - Роберт мигнул. - Но... - Голос его стих, и он коснулся ее своим внутренним чувством - впервые с позавчерашнего дня. Атаклена отразила его попытку, видя, что он держит Лидию за руку. Но тут же, чувствуя себя глупо, уступила. Роберт тяжело опустился на место и выдохнул, несколько раз моргнул и вымолвил только: "О!" Лидия переводила взгляд от Атаклены к Роберту и обратно. На короткое мгновение она ощутила нечто вроде зависти. "Он тоже по-своему принадлежит мне", - подумала Атаклена. В этот момент она соединялась с Робертом. - ...Н'та'хуу, Утакалтинг, - сказал Роберт на гал-семь. - Нам нужно что-то предпринять, и побыстрее. 77. ФИБЕН И СИЛЬВИЯ Она ждала его, когда он повел Тихо по тропе из долины пещер. Терпеливо сидела под большой сосной, рядом с крутым поворотом, и заговорила, когда он оказался поблизости. - Ты думал улизнуть, не попрощавшись? - спросила Сильвия. Руками она обхватила колени, обтянутые длинной юбкой. Он привязал лошадь к дереву и сел рядом с ней. - Нет, - сказал Фибен. - Я знал, что мне не может так повезти. Она искоса взглянула на него и увидела, что он улыбается. Сильвия фыркнула и посмотрела в каньон, откуда медленно поднимался туман. Утро будет ясным и безоблачным. - Я знала, что ты вернешься. - Я должен, Сильвия. Это... Она прервала его. - Знаю. Ответственность. Тебе нужно вернуться к Гайлет. Ты ей нужен, Фибен. Он кивнул. Фибен прекрасно помнил, что он все еще в долгу у Сильвии. - Когда я собирался, пришла доктор Су. Я... - Ты заполнил пробирку, которую она тебе дала. Знаю. - Сильвия наклонила голову. - Спасибо. Я считаю, что мне хорошо заплатили. Фибен смотрел в землю. Он чувствовал себя неловко, разговаривая на эту тему. - Когда ты?.. - Сегодня. Я готова. Ты разве не видишь? Парка и длинная юбка Сильвии скрывали все признаки, но она права: невозможно ошибиться в запахе. - Я искренне надеюсь, что все твои мечты исполнятся, Сильвия. Она снова кивнула. Так они и сидели в неловком молчании. Фибен пытался найти слова, ощущая себя туполобым. Что бы он ни сказал, все будет невпопад. Неожиданно внизу, там, где после поворота начиналось несколько троп, разветвляющихся в разные стороны, послышался шорох. Из-за поворота показалась высокая фигура бегущего человека. Роберт Онигл бежал к перекрестку, неся только лук и легкий рюкзак. Он взглянул наверх и, заметив двух шимпов, побежал медленнее. Улыбнулся, когда Фибен помахал ему, а потом свернул по заброшенной тропе на юго-запад. И скоро исчез в лесу. - Что он делает? - спросила Сильвия. - Похоже, бежит. Она ударила его по плечу. - Это я и сама вижу. Куда он бежит? - Хочет преодолеть проходы до снега. - Проходы? Но... - Так как майор Пратачулторн исчез, а времени мало, лейтенант Маккью и остальные военные согласились с альтернативным планом Роберта и Атаклены. - Но он побежал на юг, - сказала Сильвия. Роберт выбрал тропу, которая уводит в глубь Мулунских гор. Фибен кивнул. - Он кого-то ищет. Роберт единственный, кто может это сделать. - По его тону Сильвия поняла, что он не собирается больше ничего объяснять. Они еще какое-то время посидели молча. Появление Роберта помогло преодолеть напряжение. "Как глупо", - подумал Фибен. Сильвия ему нравится. Им не довелось много общаться, а эта возможность, наверно, последняя. - Ты мне никогда... никогда не рассказывала о своем первом ребенке, - сказал он неожиданно, сам удивляясь своим словам. Разве его это дело? Конечно, сразу видно, что Сильвия уже рожала и кормила ребенка. Растяжки кожи очень привлекательны: ведь четверть самок вида Фибена вообще не могут рожать. "Но здесь и боль", - подумал он. - Это произошло пять лет назад. Я была тогда совсем молоденькая. - Голос ее звучал спокойно. - ...мы назвали его Сичи. Его, как обычно, подвергли тестам и нашли... аномальным. - Аномальным? - Да, так сказали. В некоторых отношениях его нашли выдающимся... а в других "необычным". Видимых дефектов не было, но прослеживались некоторые "странные" свойства. Это обсуждали несколько специалистов. И Совет возвышения решил отправить его на Землю для дальнейшего изучения. - Они очень хорошо к нему относились. - Она фыркнула. - Мне предложили отправиться с ним. Фибен мигнул. - Но ты не полетела. Она посмотрела на него. - Я знаю, о чем ты думаешь. Я ужасна. Поэтому я тебе и не рассказывала. Ты бы отказался от нашего договора. Ты думаешь, я плохая мать. - Нет, я... - Но в то время все казалось другим. Моя мать болела. У нас не было групповой семьи, и я считала, что не могу оставить ее на руках у чужих и, может быть, никогда больше не увидеть. Я обладала тогда только желтой картой. Я знала, что на Земле мой ребенок попадет в хороший дом... получит высокую оценку и вырастет в семье неошимпанзе высшей касты, либо ему уготована судьба, о которой я не хочу знать. Я так боялась, что улечу с ним, а потом его у меня отберут. И, наверно, боялась и стыда, если его объявят испытуемым. Она смотрела на свои руки. - Не могла решить и попробовала обратиться за помощью к человеку из местного отделения Совета. Он считал, что я родила проби. - Сичи забрали, а я осталась. Через шесть месяцев мама умерла. Она посмотрела на Фибена. - А потом, через три года, пришло сообщение с Земли, что мой ребенок счастлив и хорошо развивается. У него синяя карта и растет он в семье, где все обладают синими картами. И меня повысили, дали зеленую карту. Она сжала кулаки. - Как я ненавидела эту проклятую карту! Мне отменили принудительные контрацептические ежегодные инъекции, и теперь мне не нужно просить разрешения, если я хочу зачать. Мне, как взрослой, доверили контроль над собственной плодовитостью. - Она фыркнула. - Как взрослой? Шимми, которая бросила своего ребенка? Они это игнорировали и повысили меня из-за того, что он прошел проклятое тестирование! "Вот как", - подумал Фибен. Вот в чем причина ее горечи, того, что она раньше помогала губру. Это многое объясняет. - И ты присоединилась к банде Железной Хватки из ненависти к системе? Решила, что при галактах дела пойдут по-другому? - Ну, что-то вроде этого. А может, я просто рассердилась. - Сильвия пожала плечами. - Но немного погодя я кое-что поняла. - Что именно? - Я поняла, что система при людях плоха, но при галактах она будет гораздо хуже. Да, люди высокомерны, но они пытаются с этим бороться. Собственная страшная история научила их опасаться высоко... высоко... - Высокомерия. - Да. Они знают, в какую ловушку это может превратиться, если они будут подражать богам и сами поверят в свою богоподобность. Но галакты именно к этому привыкли и не ведают сомнений. Они так надменны... я их ненавижу. Фибен задумался. За последние несколько месяцев он многому научился и решил, что свой случай Сильвия несколько переоценивает. Она говорит почти как майор Пратачулторн. Но Фибен знал, что галактические расы редко считают добрыми и вежливыми. Да и вообще не его дело судить ее. Теперь он понял ее упорную решимость заиметь ребенка, который с рождения имел бы по крайней мере зеленую карту. Нет сомнений. Она хочет самостоятельно выпестовать следующего ребенка и иметь внуков. Сидя рядом с Сильвией, Фибен все время ощущал ее нынешнее состояние. В отличие от женщин, у шимми строго определенные циклы, и их очень трудно скрыть. В этом одно из основных отличий в социальной и семейной жизни двух родственных видов. Он чувствовал, что его это очень возбуждает, и ощущал вину за это. Момент был неловкий, и Фибен не хотел еще больше испортить его своей бестактностью. Ему хотелось как-то утешить ее, но он не знал как. Он облизал губы. - Послушай, Сильвия. Она повернулась. - Да, Фибен? - Я искренне надеюсь, что ты получишь... То есть я хочу сказать, что оставил достаточно... - Он покраснел. Она улыбнулась. - Доктор Су говорит, что все будет в порядке. А если нет, источник не пересох. Он покачал головой. - Я ценю твою уверенность. Но не стал бы биться об заклад, что вернусь. - И он посмотрел в западном направлении. Она взяла его за руку. - Ну, я не настолько горда, чтобы отказываться от лишней страховки. Твой взнос будет оценен высоко, если хочешь. Он замигал, чувствуя, как учащается ритм сердцебиений. - Ты хочешь сказать - прямо сейчас? Она кивнула. - Когда же еще? - Я надеялся, что ты так скажешь. - Он улыбнулся и потянулся к ней, но она остановила его. - Минутку, - попросила Сильвия. - Ты меня за кого принимаешь? Конечно, тут нет свечей и шампанского, но я бы предпочла прелюдию. - Отлично, - сказал Фибен и повернулся, подставляя ей спину. - Давай сначала ты, потом я. Но она покачала головой. - Я не это имела в виду, Фибен. Нечто более стимулирующее. Она порылась за деревом и достала цилиндрический предмет из резного дерева. Один его конец был туго обтянут кожей. Фибен широко раскрыл глаза. - Б_а_р_а_б_а_н_? Она зажала небольшой самодельный инструмент коленями. - Это твоя вина, Фибен Болджер. Ты показал мне нечто потрясающее, и другое меня теперь не удовлетворит. И она начала искусно выбивать быстрый ритм. - Танцуй, - сказала она. - Пожалуйста. Фибен вздохнул. Очевидно, она не шутит. Эта хореоманьячка-шимми сошла с ума, что бы ни утверждал Совет возвышения. Но ему это нравится. "Кое в чем мы никогда не станем подобны людям", - подумал он, взяв ветку, и попытался резко взмахнуть ею, затем отбросил и взял другую. Он уже чувствовал себя возбужденным и энергичным. Сильвия била по барабану, быстрый веселый ритм заставил его участить дыхание. Блеск ее глаз воспламенял его кровь. "Так должно быть. Мы сами по себе", - подумал Фибен. Он схватил ветвь обеими руками и ударил по стволу, листья разлетелись в разные стороны. - Уук... - сказал он. Второй удар получился еще сильнее, и каждый следующий возглас звучал со все большим энтузиазмом. Утренний туман рассеялся. Гром не гремел. Не склонная к помощи Вселенная не послала на небо ни одного облачка. Но Фибен решил, что на этот раз обойдется без молний. 78. ГАЛАКТЫ Экспедиционные силы губру лихорадило сверху донизу. Начались споры по поводу распределения и снабжения, из-за поведения рядовых, презрение которых к вспомогательному персоналу достигло нового опасного уровня. Днем во время молитвы многие солдаты Когтя надевали традиционные траурные повязки по утраченным Прародителям и присоединялись к священникам в общей негромкой молитве. Но менее набожное большинство, которое в таких случаях обычно сохраняло почтительное молчание, теперь словно специально использовало это время для азартных игр и громких споров. А часовые прихорашивались и пускали по ветру выпавшие перья, отвлекая верующих. Ненужные звуки можно было услышать во время работы, ремонта и учений. Насест-полковник, командир восточного укрепления, проводил инспекцию и явился свидетелем такой дисгармонии. Он не стал тратить время и приказал немедленно собрать весь штат укрепления. Потом пригласил главного чиновника лагеря и священника к себе на помост и обратился к собравшимся: Да не будет сказано, отмечено, разнесено слухами, Что солдаты губру потеряли свою преданность! Разве мы сироты? Утрачены? Покинуты? Разве мы не принадлежим к великому клану? Какими мы были, каковы мы сейчас, Какими мы должны быть? Мы воины, строители, но прежде всего - Мы соблюдаем подобающие традиции! Так насест-полковник говорил некоторое время, к нему в убеждающем пении присоединились администратор и священник лагеря. И наконец смущенные солдаты и весь штат слились в пристыженном и гармоничном ворковании. Небольшой отряд солдат, чиновников и священников пытался побороть сомнения. И на короткое время действительно достиг консенсуса. 79. ГАЙЛЕТ "...даже в редких и трагических случаях, у так называемых волчат, существовала грубая разновидность такой техники. Их примитивные методы включали ритуалы "поединков чести", которые позволили удерживать агрессивность и воинственность в определенных рамках. Возьмем, например, самый последний по времени клан волчат - "людей" с Сол-3. До открытия галактической культуры их "племена" часто использовали ритуалы, чтобы сдерживать циклы все возрастающего насилия, которое является нормальным состоянием таких лишенных руководства видов. (Несомненно, эти традиции восходят к искаженным воспоминаниям об их давно забытых патронах). Среди простых, но эффективных методов, использовавшихся людьми до Контакта (см. ссылки), упомянем метод "поединка чести" у "американских индейцев", "суд путем поединка" у "средневековых европейцев" и "устрашение возможным взаимоуничтожением" у "племенных (национальных) государств". Конечно, этой технике недоставало тонкости, уравновешенности совершенных правил, разработанных Институтом Цивилизованных Войн..." - Все. Перерыв. Конец. Довольно. Гайлет мигнула: грубый голос бесцеремонно прервал ее размышления. Библиотека почувствовала это, и текст на экране застыл. Гайлет посмотрела влево. Ее новый "партнер" отбросил накопитель информации, широко зевнул и потянулся всем большим сильным телом. - Пора выпить, - лениво сказал он. - Да ты даже самый начальный обзор не прошел, - сказала Гайлет. Он улыбнулся. - Не понимаю, зачем мы вообще возимся с этим дерьмом. Ити будут удивлены, если мы не забудем поклониться и правильно назвать свой вид. Ты ведь знаешь, они не ждут, что неошимпы покажут себя гениями. - Очевидно, нет. А твои баллы, несомненно, оправдают их ожидания. Он нахмурился, но заставил себя снова улыбнуться. - А ты так стараешься. Я уверен, ити решат, что ты очень умна. "Туше", - подумала Гайлет. Им не потребовалось много времени, чтобы научиться больно задевать друг друга. "Может, это еще один тест. Они проверяют, насколько хватит моего терпения". Может быть... но маловероятно. Уже больше недели она не видела сюзерена Праведности. Вместо него с ней теперь общается комитет из трех пастельной расцветки губру, по одному от каждой фракции, и главным оказывается солдат Когтя с оперением голубого оттенка. Вчера они все побывали на церемониальной площадке - "для репетиции". Гайлет по-прежнему не знала, нужно ли ей принимать участие в церемонии, но начинала понимать, что передумывать уже поздно. Холм на берегу моря преобразовали так, что энергетические установки больше не видны. Террасы на склонах элегантно уходят вверх, одна за другой, на них только осенние листья, которые приносит ветер. На восточном ветру уже трепещут яркие вымпелы, обозначая места, где представители неошимпанзе будут отвечать на вопросы или подвергаться осмотру. Там, на площадке, рядом с губру, Железная Хватка казался идеальным учеником. И дело не только в том, что он хотел сохранить полученные привилегии и потому был так усерден. Нет, происходящее тешило его тщеславие, и его быстрый ум проявил себя во всем блеске. Но теперь, когда они оказались одни под обширным сводом новой Библиотеки, на первый план выступили другие стороны его натуры. - Как насчет этого? - Железная Хватка наклонился через ручку кресла и распутно ухмыльнулся. - Не хочешь ли погулять на свежем воздухе? Мы можем ускользнуть в эвкалиптовую рощу и... - Ничего не выйдет! - ответила она. Он рассмеялся. - Ну, если тебе нравится делать это публично, отложим до церемонии. И тогда мы будем с тобой, малышка, и на нас будут смотреть все пять галактик. - Он улыбнулся и сжал могучие руки так, что костяшки пальцев затрещали. Гайлет отвернулась и закрыла глаза. Ей пришлось изо всех сил сосредоточиться, чтобы не дрожала нижняя губа. "Спаси меня...", - молила она вопреки всяким надеждам и здравому смыслу. Логика смеялась над ней за эту мысль. Ведь в конце концов ее рыцарь на белом коне - всего лишь обезьяна, к тому же, несомненно, мертвая. Но она не могла сдержать неслышного крика. "Фибен, ты мне нужен. Фибен, вернись!" 80. РОБЕРТ Кровь его пела. После месяцев в горах, где он, подобно своим предкам, жил, полагаясь на свой ум и силу, кожа его загрубела, привыкла к солнцу и к жестким местным материалам. Но Роберт все же не до конца понимал, как изменился, пока не пробежал последние несколько метров по узкой каменистой тропе и десятью длинными шагами не пересек пространство между двумя водоразделами. "Верхняя точка прохода Рванда... За два часа я поднялся на тысячу метров, а сердце у меня быстрее не бьется". Он не чувствовал потребности в отдыхе, но заставил себя идти медленнее. Раскинувшаяся перед ним прекрасная картина стоила того. Он стоял на верху Мулунского хребта. К северу от него уходят горы на восток и на запад, к морю, где продолжаются на архипелаге. Ему потребовалось бежать полтора дня, чтобы добраться сюда от пещер, и теперь он увидел перед собой панораму, которую предстоит пересечь, чтобы дойти до цели. "Я даже не знаю, как искать то, что мне нужно!" Инструкции Атаклена дала очень неопределенные: у нее было не очень четкое представление о направлении. Впереди тоже горы, но они резко обрываются, переходя в серовато-коричневую степь, частично затянутую дымкой. До того, как он достигнет степи, ему предстоит еще немало подъемов и спусков на узкой тропе, по которой даже в мирное время почти никто не проходил. А с начала войны Роберт, вероятно, первым оказался здесь. Но самая трудная часть пути позади. Спуск Роберту не нравился, но он знал, как бежать, не падая и не повреждая ноги. А внизу будет вода. Он потряс кожаной фляжкой и сделал небольшой глоток. Осталось несколько децилитров, но он уверен, что ему хватит. Роберт заслонил глаза и посмотрел на пурпурные вершины, где ему предстоит сегодня заночевать. По пути тоже встретятся ручьи, но роскошных тропических лесов, как на северных склонах Мулуна, не будет. И скоро придется подумать об охоте, до того, как он углубится в сухую саванну. "Воины-апачи могли за несколько дней пробежать расстояние от Таоса до Тихого океана, и при этом съедали только горсть поджаренного зерна". Он, конечно, не воин-апач. У него с собой несколько граммов витаминного концентрата. Скорость он предпочел набитому желудку. Она сейчас важнее. Он обогнул недавнюю осыпь, перерезавшую тропу. И чуть быстрее устремился по многочисленным подъемам и спускам. Ночь Роберт провел в замшелой расселине у журчащего ручья. Спал он, завернувшись в тонкое одеяло, и видел медлительные и спокойные сны, как в космосе, по его представлению, если забудешь о постоянном гудении двигателей. Спокойным одиночеством сна он обязан главным образом неподвижности сети эмпатии. Ведь он столько месяцев провел в тропическом лесу, но в такой глуши даже его грубый кеннинг проникал далеко. И впервые он не ощущал жесткого - выражаясь метафорически, металлического, - присутствия чуждых сознаний на северо-западе. Он заслонен от губру, кстати, от людей и шимпов тоже. Странное чувство - одиночество. Оно не исчезло с рассветом. Роберт наполнил флягу из ручья, напился, чтобы ослабить голод. И снова побежал. Крутые спуски утомляли, но мили улетали быстро. И прежде чем солнце прошло полпути к зениту, перед Робертом открылась широкая степь. Теперь он бежал по пологим холмам; километры оставались позади, как мысли, мелькнувшие в голове и сразу же забытые. На бегу Роберт прощупывал местность, и скоро понял, что где-то там, за высокой травой, находятся какие-то странные существа. Если бы кеннинг указывал направление! Наверно, именно его неточность помешала людям развить собственные несовершенные способности. "Вместо этого мы сосредоточились на другом". Есть игра, в которую часто играют и на Земле, и заинтересованные галакты. Она состоит в том, чтобы попытаться реконструировать знаменитых "утраченных патронов человечества", полумифическую расу, которая предположительно пятьдесят тысяч лет назад начала возвышение людей, а затем загадочно исчезла, ос