инение, я не смогу публично обращаться к фактам или свидетельствам, чтобы его опровергнуть. Задумайся на минутку о последствиях, если хочешь. Особенно, если... если она ответит согласием на мое сватовство. Подавленный Айвен на секунду прикусил язык. Затем его озарило. -- Но... У Грегора же есть доступ. Кто мог бы спорить с ним? Он может объявить, что ты чист. -- Мой сводный брат-Император, назначивший меня Аудитором из благосклонности к моему отцу? Так все говорят? Айвен неловко поерзал. Значит, Майлз и это слышал, да? -- Те, кого стоит принмиать во внимаеине, знают правду. А где ты набрался этого, Майлз? Сухое пожатие плеч и легкий жест -- единственный ответ, которого он дождался. Майлз все больше становился похож на политика, и это нервировало. Айвена возможность быть вовлеченным в политику Империи привлекала чуть меньше, нежели перспектива поднести плазмотрон к своей голове и нажать на спуск. Нет, он не старался с криками убегать всякий раз, когда на горизонте возникали подобные вещи; это привлекло бы слишком много внимания. Единственным вариантом в такой ситуации было медленно уползти. Майлз... Майлз-маньяк, возможно, имел жилку к политической карьере. У коротышки всегда была эта самоубийственная черточка. Лучше ты, чем я, парень. Майлз, впавший в рассматривание собственных ботинок, снова поднял взгляд: -- Знаю, что у меня нет никакого права требовать эту проклятую вещь от тебя, Айвен. Я все еще должен тебе за... за то, что было прошлой осенью. И еще дюжину раз ты спасал мою шею или старался сделать это. Я могу только просить. Пожалуйста. У меня было не так много возможностей, а эта -- значит для меня все, -- он криво улыбнулся. Проклятая улыбка. Виноват ли Айвен, что родился здоровым, в то время как его кузен -- искалеченным? Нет, черт возьми. Майлз стал жертвой проклятой неумелой политики, и можно было подумать, что это станет для него уроком, но -- нет. Очевидно, даже выстрел снайпера не смог остановить этого гиперактивного маленького типа. Порой он провоцировал желание задушить его голыми руками, но порой -- вызывал у вас слезы гордости. По крайней мере, Айвен постарался, чтобы никто не видел его лица, когда он наблюдал с галереи Совета, как Майлз, ужасающе напряженный, приносил присягу Аудитора перед всем собравшимся вместе паноптикумом Барраяра в прошлый Зимнепраздник. Такой маленький, покалеченный, неприятный. И такой ослепительный. Дай людям свет, и они пойдут за ним куда угодно. Знает ли сам Майлз, насколько он опасен? И этот маленький параноик Майлз действительно верил, что Айвен мог чудесным образом соблазнить любую женщину, которую он хотел вдали от Айвена удержать. Его опасения гораздо более лестны для Айвена, чем тот мог признаться. У Майлза так мало смирения, что было бы просто дурно лишить его этого заблуждения.. Плохо для души, ха. -- Ладно, -- вздохнул Айвен. -- Но я оставляю за тобой только право первого выстрела, имей в виду. Если она даст тебе отставку, то, думаю, я получу полное право быть следующим. Майлз отчасти расслабился. -- Это все, что я прошу. -- Затем напрягся снова. -- Слово Форпатрила, запомни. -- Слово Форпатрила, -- неохотно подтвердил Айвен после долгой паузы. Майлз совсем смягчился и выглядел теперь значительно веселее. Через несколько минут отрывочный разговор по повестке дня запланированной леди Элис встречи перешел в перечисление многочисленных достоинств госпожи Форсуассон. Айвен решил: если и есть что-то худшее, чем выносить примитивную ревность его кузена, так это выслушивать его полное романтических надежд бормотание. Безусловно, дом Форкосиганов сегодня был неподходящим местом, дабы спрятаться от леди Элис -- и, как Айвен подозревал, останется таким и в течение многих последующих дней. Майлз не заинтересовался даже идеей немного выпить и расслабиться; когда он стал рассказывать Айвену про свои новые планы садов, тот сослался на кучу дел и сбежал. Уже когда Айвен спускался вниз по ступенькам крыльца, его озарило, что Майлз его снова сделал. Он получил в точности то, что хотел, и Айвен не очень понимал, как. У Айвена не было даже мысли о том, чтобы взять назад свое слово Форпатрила. Даже подобное предположение можно счесть оскорблением, если посмотреть на него под определенным углом. Он расстроенно нахмурился. Это так несправедливо. Будь эта женщина столь прекрасна, она заслужила человека, который бы постарался для нее. И если нужно проверить чувства вдовы к Майлзу, лучше сделать это раньше, чем позже. У Майлза нет никакого чувства меры, ограничения... самосохранения. Каким cокрушительным стал бы для него ее отказ! Не пришлось бы снова прибегать к лечению ванной со льдом... В следующий раз я продержу его голову под водой подольше. Было ошибкой слишком быстро позволить ему вынырнуть... Для него почти общественный долг -- показать все альтернативы этой вдове, пока Майлз не перевернул целиком ее взгляды, как он это делал с каждым. Но... Майлз вырвал у Айвена его слово, низким и хитрым образом. Хотя ведь кузен фактически заставил его, а клятва под принуждением -- вообще не клятва. Обходной путь решения этой дилеммы пришел к Айвену на ходу; губы сложились в трубочку во внезапном свисте. Схема получилась почти... майлзовская. Космическое правосудие -- приготовить коротышке его собственное блюдо. Когда Пим закрыл за ним входную дверь, Айвен вновь улыбался. Глава 2 Карин Куделка нетерпеливо ерзала на сидении у окна орбитального челнока и прижимала нос к иллюминатору. Пока что она могла видеть только пересадочную станцию на фоне звезд. Через несколько бесконечных минут, как обычно, рывок и металлический лязг оповестили, что произошла расстыковка, и челнок отчалил от станции. Волнующая цветная радуга барраярского терминатора проскользнула мимо ее взгляда, и челнок начал спуск. Западные три четверти Северного Континента все еще пылали в полуденном солнце. Она могла видеть моря. Снова домой, после почти целого года. Карин снова устроилась на сидении, и задумалась о своих неоднозначных чувствах. Жаль, что Марк сейчас не с ней: они могли бы сравнить свои впечатления. И как только людям вроде Майлза, раз пятьдесят бывавшего на других мирах, удается выносить такое рассогласование ощущений? Он проучился год на Колонии Бета, когда был еще моложе, чем она сейчас. Она поняла, что теперь у нее к нему есть гораздо больше вопросов -- если бы она только могла набраться решимости их задать. А Майлз Форкосиган теперь настоящий Имперский Аудитор. Трудно представить его одним из этих непреклонных стариков. При этой новости Марк немало поупражнялся в действующем на нервы остроумии, прежде чем отослал по сжатому лучу свое поздравление брату, но тогда у Марка был по отношению к Майлзу Пунктик. Пунктик -- не общепринятый психологический термин, как объяснила ей, подмигнув, его терапевт, но едва ли с помощью другого термина можно достаточно полно и гибко описать целиком этот... пунктик. Ее рука скользнула по одежде, одергивая рубашку и разглаживая брюки. Эклектичная комбинация одежды -- брюки комаррского стиля, барраярский жакет и эскобарская рубашка из синтетического шелка -- вряд ли потрясет ее родных. Она оттянула пальцами пепельно-русый локон и скосила на него глаза. Волосы отросли почти до прежней длины, и прическа почти такая же, как раньше. Да, все важные изменения у нее внутри и касаются только ее самой; она могла бы продемонстрировать их, когда захочет, или скрыть, когда это покажется ей правильным и безопасным. Безопасным? -- переспросила она себя со смущением. Она позволила себе заразиться паранойей Марка. Однако... Неохотно, нахмурясь, она вытащила бетанские серьги из ушей и затолкала в карман жакета. Мама достаточно имела дело с графиней Корделией; она вполне могла бы расшифровать их бетанский смысл. Эта вещичка была символом, говорящим: Да, я взрослая, я согласна на интимные отношения и контрацептивно защищена, но сейчас я состою в исключительных (моногамных) отношениях, так что, пожалуйста, не смущайте себя и меня, спрашивая об этом. Вот что зашифровано в нескольких завитках металла, и у бетанцев существовало вдесятеро больше стилей подобных украшений для других нюансов, нежели она выразила в этой паре сережек. Контрацептивный имплантат и серьги могли теперь храниться в тайне, они никого не касались, кроме нее самой. Карин немного думала о сравнении бетанских серег с аналогичными социальными знаками в других культурах: обручальные кольца, некоторые стили одежды, шляп, закрывающих лицо вуалей, волос на лице или татуировок. Такие сигналы, конечно, могут быть ложными, как, например, в случае с неверными супругами, чье поведение противоречит их прилюдному утверждению единобрачия. Однако в действительности бетанцы, похоже, чрезвычайно придерживаются соответствия таких знаков их истинному поведению. Конечно, у них есть из чего выбирать. Ношение ложных знаков чрезвычайно предосудительно. "Такое шокирует всех остальных," -- объяснил ей как-то один из бетанцев. -- "В целом идея серег состоит в том, чтобы избежать странных "игр в угадайку". Стоило восхититься их честностью. Неудивительно, что они так преуспевают в науках. В целом, решила Карин, многое в поведении временами просто потрясающе здравомыслящей урожденной бетанки графини Корделии Форкосиган она смогла бы теперь понять намного лучше. Но тетя Корделия не вернется домой почти до императорской свадьбы в Середине Лета, так что поговорить с ней, увы, не удастся. Она резко отставила плотские двусмысленности в сторону -- в поле зрения под ними вплыла Форбарр-Султана. Был вечер, и великолепный закат окрасил облака, пока челнок заходил на посадку. Городские огни в сумраке сделали пейзаж внизу волшебным. Она уже могла различить дорогие, знакомые ориентиры: вьющуюся реку -- настоящая река, а она целый год видела лишь жалкие фонтаны, какие устраивают бетанцы в своем подземном мирке; знаменитые мосты -- в ее памяти всплыла народная песня, которую поют на всех четырех языках; линию главной монорельсовой дороги... -- когда ощутила толчок приземления и пронзительный скрип перед полной остановкой в космопорте. Дома, дома, я дома! Она едва не проскакала по головам всех медлительных стариков в толпе перед нею. Но наконец она миновала изгиб трубы гибкого переходника и последний лабиринт тоннелей и коридоров. Они ждут? Они все будут там? Они не разочаровали ее. Они все были там, заняв одним маленьким отрядом лучшее место у ближайшей к выходу колонны. Мама стиснула в руках огромный букет цветов; Оливия выставила перед собой большой разукрашенный плакат "Добро пожаловать домой, Карин!" с развевающимися радужными лентами; Марсия принялась подпрыгивать, лишь только ее заметила; рядом стояли Делия, с виду очень крутая и взрослая, и сам Па, одетый в зеленый армейский мундир -- наверное, приехал сюда прямо после работы, из Генштаба -- опиравшийся на трость и глядевший с усмешкой на все происходящее. Крепко обняться со всеми, сминая цветы и погнув транспарант, -- это все, о чем тоскующее по дому сердце Карин могло только мечтать. Оливия хихикала, Марсия вопила, и даже Па вытер глаза. Прохожие таращили на них глаза; причем проходящие мимо мужчины -- с тоской и пытаясь сослепу натыкаться на стены. Спецотряд блондинок коммодора Куделки, как шутили младшие офицеры в Генштабе. Карин задавалась вопросом, по-прежнему ли Марсия и Оливия нарочно изводят их. Бедные ребята продолжали пробовать им сдаться, но пока что ни одна из сестер не взяла никого в плен, кроме Делии, явно завоевавшей в Зимнепраздник этого комаррского друга Майлза -- коммодор имперской СБ, не что-нибудь!. Карин едва могла дождаться, когда доберется домой и узнает об этом романе в подробностях. Болтая все одновременно, -- Па, смирившийся с этим уже много лет назад, молчал и снисходительно их слушал -- они всей толпой отправились забрать ее багаж и встречать лимузин. Папа с мамой, очевидно, позаимствовали на этот случай большой лимузин у лорда Форкосигана, вместе с его водителем Пимом, чтобы все могли бы расположиться в заднем отделении машины. Пим сердечно приветствовал ее от своего лорда и от собственного имени, сложил ее скромные пожитки в машину возле себя, и они отправились. -- Я думала, что ты приедешь домой обнаженной до пояса, в одном бетанском саронге, -- поддразнила ее Марсия, когда лимузин отъехал от космопорта и направился к городу. -- Я думала об этом. -- Карин спрятала усмешку в своей охапке цветов. -- Только здесь недостаточно тепло. -- Но ты же правда носила его там, да? К счастью, прежде чем Карин была вынуждена отвечать или уклониться от ответа, вмешалась Оливия: -- Когда я увидела автомобиль лорда Форкосигана, я подумала, что лорд Марк собирается приехать домой вместе с тобой, но мама сказала, что его не будет. Он собирается вернуться на Барраяр к свадьбе? -- О, да. На самом деле он уехал с Колонии Бета еще до меня, но по пути остановился на Эскобаре, чтобы... -- она заколебалась, -- уделить внимание кое-каким своим делам. -- На самом деле Марк отправился выпрашивать лекарства для потери веса -- сильнее тех, что прописывал ему его бетанский терапевт -- в клинику врачей-беженцев с Архипелага Джексона, в которую он вложил деньги. Он в то же время, разумеется, проверял и состояние дел клиники, так что сказанное ею формально ложью не было. Этот сомнительный вариант чуть не привел Карин с Марком к первой настоящей ссоре, однако Карин понимала -- это действительно его личное дело. Источники его контроля над телом лежали в центре его самых глубинных проблем; и у нее уже развился инстинкт -- если, конечно, она не льстила себе относительно своей степени понимания, -- чувствовать момент, когда она должна надавить на него ради его же блага. Но в том случае она была вынуждена просто ждать, позволяя Марку бороться с самим собой. Было какой-то ужасающей привилегией наблюдать и слушать, как в прошлом году его врач проводил тренинг. А принимать участие -- под наблюдением врача -- в процессе достигнутого им частичного излечения оказалось волнующим опытом. Им обоим следовало научиться более важным сторонам любви, нежели просто безумный натиск: одному -- доверию, другому -- терпению. И как это ни парадоксально -- для Марка необходимее всего была некая спокойная, сдержанная независимость. Ей потребовались месяцы, чтобы вычислить это. И она не собиралась даже пытаться объяснить это своей шумной, дразнящейся, любящей семье, расположившейся на заднем сидении лимузина. -- Вы стали хорошими друзьями... -- ее мать замолчала, приглашая продолжить фразу. -- Он нуждался в этом. -- Отчаянно. -- Да, но -- он твой парень? -- Марсия не терпела никаких тонкостей, предпочитая ясность. -- Он казался увлеченным тобой, когда был здесь в прошлом году, -- заметила Делия. -- И ты провела возле него весь год на Колонии Бета. Что же он, не решился? Оливия добавила: -- Полагаю, он достаточно яркая личность, чтобы вызвать интерес -- я имею в виду, он близнец Майлза, так что это естественно -- но он мне показался немного жутким. Карин напряглась. Если ты был клоном, если тебя вырастили словно раба, а террористы выучили тебя на убийцу, причем методами, которые нельзя назвать иначе, нежели просто физической и психологической пыткой, и если затем ты был вынужден убить человека, чтобы обрести свободу... Тогда ты, наверное, будешь казаться немного жутким. Если ты не дрожащая тварь, слизняк. Марк ни в какой мере слизняком не был. Марк создавал себя заново всеми средствами и почти героическим усилием, но практически незаметно для глаз стороннего наблюдателя. Она представила, как пробует объяснить это Оливии или Марсии, и немедленно отказалась от такого намерения. Делия... Нет, даже и не Делия. Стоило только упомянуть четыре полуавтономных составляющих личности Марка (каждая со своим собственным прозвищем), чтобы разговор быстро покатился под откос. Завораживающее описание их совместных усилий по поддержанию хрупкого механизма его индивидуальности не волнует семейство барраярцев, явно желающих проверить их отношения на "законопослушность". -- Стоп, девочки, -- вмешался Па, улыбнувшись в полумраке салона лимузина, и Карин была ему благодарна. Однако и он тут же добавил: -- Но если мы собираемся породниться с Форкосиганами, меня стоило бы предупредить заранее, чтобы я мог подготовиться к этому удару. Майлза я знаю с рождения. Марк... другое дело. Они могли представить мужчину в ее жизни только в роли возможного мужа? Карин ни в коем случае не была уверена, что Марк -- потенциальный муж. Он все еще шел к тому, чтобы сделаться потенциальным человеком... мужчиной. На Колонии Бета все это казалось столь ясным. Она почти физически ощущала обволакивающее ее мрачное подозрение. Теперь она была довольна, что избавилась от серег. -- Я так не думаю, -- честно ответила она. -- Он действительно так растолстел на Колонии Бета? -- весело спросила Оливия. -- Вряд ли его бетанский врач позволил бы ему. Я думала, что они предполагали остановить это. Я имею в виду, он еще здесь был очень полным. Карин подавила порыв рвать на себе волосы -- или желательнее, на Оливии: -- Где ты это услышала? -- Мама сказала, что леди Корделия рассказала ей со слов своей матери, -- Оливия развернула всю цепочку сплетни, -- когда она была здесь в прошлый раз, в Зимнепраздник, на помолвке Грегора. Бабушка Марка весь прошедший год играла роль доброй крестной для обоих сбитых с толку барраярских студентов. Карин знала, что она передавала своей обеспокоенной дочери сведения о том, каких успехов достиг ее необычный клон-сын, причем с той степенью откровенности, какая может быть только между двумя бетанками; бабушка Нейсмит часто рассказывала о полученных или отправленных ею посланиях и передавала им новости и поздравления. Карин поняла, что не подумала о возможности разговора между тетей Корделией и мамой. В конце концов, тетя Корделия была на Cергияре, а мама здесь... Она отчаянно начала вычислять, сравнивая два планетарных календаря. Они с Марком уже были любовниками на барраярский Зимнепраздник, когда Форкосиганы в прошлый раз возвращались домой? Нет, уф-ф. Знала тетя Корделия об этом теперь или нет, но тогда ей это было неизвестно. -- Я думала, бетанцы могут делать с мозговой химией что хотят, -- сказала Марсия. -- Почему они просто так не приведут его в порядок -- раз, и все? Почему это отнимает столько времени? -- Потому что это только отправной пункт, -- сказала Карин. -- Большую часть жизни Марка посторонние люди силой меняли его тело и разум то так, то эдак. Ему нужно время, чтобы выяснить, кто он сам, когда в него не закачивают силой что-то извне. Время, чтобы установить опорную линию, как говорит его врач. У него пунктик относительно лекарств, знаете ли. -- Но, очевидно, не тех, которые ему дают беженцы с Архипелага Джексона. -- Когда он будет готов... ну, неважно. -- И его лечение дало хоть какой-то эффект? -- спросила мама с сомнением. -- О, да, значительный, -- откликнулась Карин, довольная, что может наконец ответить что-то недвусмысленно положительное о Марке. -- И какой же? -- спросила ее озадаченная мать. Карин мысленно нарисовала себе картину, как она бессвязно лепечет: "Ну, в общем, он полностью излечился от импотенции, вызванной пыткой, и научился быть нежным и внимательным любовником. Его врач говорит, что ужасно гордится им, а Пыхтун просто в экстазе. Обжора был бы разумным гурманом, если бы Рева не поощрял его в этом для удовлетворения своих потребностей, и именно я выяснила, кто действительно продолжает пищевые разгулы. Врач Марка поздравила меня с моим наблюдением и догадкой, нагрузила каталогами пяти различных программ обучения бетанской терапии и сказала, что поможет мне найти интересный для меня курс обучения. Она пока еще не совсем знает, что делать с Убийцей, но он-то меня не беспокоит -- вот с Ревой я не могу иметь дела. И -- да, конечно, несмотря на все свои личные стрессы, Марк должен показывать высокие результаты в своей отнимающей массу сил финансовой школе, об этом кто-нибудь подумал?" -- Это довольно сложно объяснять, -- справилась она наконец с ответом. Стоит сменить тему. Несомненно, можно публично разобрать по косточкам не только ее любовный интерес. -- Делия! А твой комаррский коммодор знаком с комаррской невестой Грегора? Ты с ней уже встречалась? -- Да, Дув знал Лаису раньше на Комарре, -- оживилась Делия. -- У них были некоторые общие, гм... академические интересы. -- Она симпатичная, невысокая и пухленькая, -- фыркнула Марсия. -- У нее просто поразительные сине-зеленые глаза, и она породит моду на накладные лифчики. А ты в этом году не пополнела? -- Мы все встречались с Лаисой, -- вмешалась мама прежде, чем обсуждение стало желчным. -- Она кажется очень хорошенькой. И очень умной. -- Да, -- сказала Делия, стрельнув в Марсию презрительным взглядом. -- Мы с Дувом надеемся, что Грегор не потратит ее возможности впустую на светские обязанности, хотя, конечно, она должна будет принять участие в некоторых из них. У нее комаррское экономическое образование. Дув сказал, что она могла бы принимать участие в работе министерских комитетов, если бы ей это позволили. По крайней мере старые форы не могут заставить ее быть племенной кобылой. Грегор с Лаисой уже дали всем понять, что планируют использовать для своих младенцев маточный репликатор. -- И какие возражения по этому поводу у консерваторов? -- спросила Карин. -- Грегор сказал: если они что-то возразят, то он отправит их обсудить этот вопрос с леди Корделией, -- захихикала Марсия. -- Если они посмеют. -- Она преподнесет им их собственные головы на блюде, если они попробуют, -- весело заметил Па. -- И они знают, что она на это способна. Кроме того, мы всегда можем помочь, продемонстрировав Карин и Оливию как убедительный пример того, что репликаторы дают прекрасные результаты. Карин усмехнулась. Оливия слабо улыбнулась. Демография их собственной семьи демонстрировала прибытие этой галактической технологии на Барраяр; Куделки были среди первых простых барраярцев, использовавших новый метод вынашивания ребенка для своих двух младших дочерей. Через какое-то время Карин стало до боли утомлять, что ее демонстрируют всем и каждому, словно призовой овощ на Ярмарке Округа, но она понимала, что это ее общественный долг. К тому же такое стало случаться намного реже потом, как только эта технология стала широко распространенной -- по крайней мере в городах и среди тех слоев общества, что могли себе это позволить. Впервые она задалась вопросом, что же чувствовала по этому поводу контрольная группа -- Делия и Марсия? -- А что комаррцы думают о свадьбе -- твой Дув говорил об этом? -- спросила Карин Делию -- Они принимают это по-разному, но что еще можно ожидать от побежденного мира? Императорский Двор, конечно, предполагает построить на этом всю положительную пропаганду, какую сможет. Вплоть до проведения свадьбы по второму разу на Комарре в комаррском стиле -- бедные Грегор и Лаиса. Во всей Имперской СБ отпуска отменены с момента помолвки и до окончания второй церемонии, так что наши с Дувом свадебные планы откладываются до этого времени. -- Она глубоко вздохнула. -- Ладно, он мне будет принадлежать весь целиком, когда я наконец его получу. Он покоряет вершины новой работы и, как первый комаррец, который возглавит департамент по делам Комарра, знает, что на нем сосредоточены все взгляды в Империи. Особенно, если что-нибудь пойдет не так. -- Она скривилась. -- Если уж говорить о чьих-то головах на блюде. Делия изменилась за этот год. Последний раз, когда она говорила об имперских событиях, разговор шел о том, что сейчас носят. Карин начала думать, что ей может понравиться этот Дув Галени. Свояк, гм. К этой концепции надо привыкнуть. Наконец лимузин в последний раз завернул за угол, и показался дом. Дом Куделки был крайним зданием в квартале, с тремя просторными этажами, с окнами, жадно распахнутыми на полукруглый парк; он находился в самом центре столицы и не более чем в полудюжине домов от самого особняка Форкосиганов. Молодая пара купила его двадцать пять лет назад, когда Па был персональным армейским референтом Регента, а мама вышла в отставку из Имперской СБ с поста телохранителя Грегора и его приемной матери леди Корделии, чтобы родить Делию. Карин не могла подсчитать, на сколько его стоимость должна возрасти с тех пор, хотя Марку, можно поспорить, это бы удалось. Чисто умозрительное упражнение -- кто мог согласиться продать это дорогое старое здание, такое скрипучее? Она выбралась из машины, вне себя от радости. x x x Только поздно вечером у Карин появилась возможность поговорить с родителями наедине. Сперва ей пришлось распаковать вещи, раздать подарки и выкинуть из комнаты все, что сестры безжалостно сложили туда на время ее отсутствия. Потом состоялся большой семейный обед -- на него пришли еще и три ее давние лучшие подруги. Каждый говорил и говорил, -- разумеется, кроме Па, потягивающего вино и выглядящего столь самодовольным за обеденным столом в окружении восьми женщин. Во всей этой маскирующей болтовне Карин только постепенно начала осознавать, что прячет в молчании в самой глубине души вещи, наиболее для нее наиболее важные. Это казалось таким странным. Сейчас Карин забралась на кровать в комнате родителей, а они вскоре собирались ложиться спать. Мама делала свою гимнастику, "накачивая" мышцы -- сколько Карин себя помнила, мама выполняла этот комплекс каждый вечер. Несмотря на то, что она дважды родила естественным путем и что прошло столько лет, она все еще поддерживала атлетическую мускулатуру. Па прохромал через комнату, поставил трость-шпагу со своей стороны кровати, неловко уселся и наблюдал за мамой с легкой улыбкой. Его волосы уже совсем поседели, заметила Карин; заплетенная грива маминых волос все еще сохраняла свой золотисто-русый цвет без помощи косметики, хотя в них уже проглядывал серебристый блеск. Па неуклюже принялся снимать военные полуботинки. Глядя на них, Карин вынуждена была мысленно корректировать то, что видела. Барраярцы на шестом десятке выглядят как бетанцы в шестьдесят или даже семьдесят с лишним лет; и у ее родителей в молодости была тяжелая жизнь -- война и армейская служба. Карин откашлялась. -- Насчет следующего года обучения... -- начала она с улыбкой. -- Ты рассчитываешь на Университет Округа, так ведь? -- сказала, мама, мягко подтягиваясь до подбородка к перекладине, свисающей с потолочных балок, горизонтально выпрямляя ноги и удерживаясь в этой позе, пока не сосчитала про себя до двадцати. -- Мы не пожалеем денег, чтобы дать тебе галактическое образование. Заставить тебя бросить все на полпути было бы душераздирающе. -- О, да, я хочу продолжать. Я хочу вернуться на Колонию Бета. -- Ну вот! Повисло короткое молчание. Затем Па печально сказал: -- Но ты только что вернулась домой, милая. -- Я и хотела вернуться, -- заверила она его. -- Хотела увидеть вас всех. Я просто думала... мне уже можно начать строить планы. Знание -- это очень много. -- Стратегическое планирование? -- Па поднял бровь. Она подавила раздражение. Это не просьба маленькой девочки купить ей пони. Это определяет будущее направление ее жизни. -- Да, планирование. Серьезно. Мама произнесла медленно -- возможно, потому, что раздумывала, или просто потому, что в эту секунду переворачивалась вверх тормашками: -- А ты знаешь, чему собираешься учиться на этот раз? Программа, выбранная тобою в прошлом году, казалась слегка... эклектичной. -- Я получила хорошие оценки по всем курсам, -- защищалась Карин. -- По всем четырнадцати полностью несвязанным курсам, -- пробормотал Па. -- Да, это так. -- Был такой большой выбор... -- В Округе Форбарр-Султаны выбор тоже большой, -- указала мама. -- Больше чем можно изучить за всю жизнь, даже если жить так долго, как бетанцы. И билеты туда и обратно значительно дешевле. Но Марка в Форбарр-Султане не будет. Он вернется на Бету. -- Терапевт Марка рассказывала мне про некоторые учебные курсы в ее области деятельности. -- Это и есть твое последнее увлечение? -- спросил Па. -- Психокоррекция? -- Я не уверена, -- сказала она честно. -- Бетанская методика в этой области очень интересна. -- Но очарована она психологией вообще или только психологией Марка? Она не могла этого сказать. Ну... возможно, и могла бы, но только это был бы не совсем ответ на заданный вопрос. -- Без сомнения, -- сказала мама, -- любое настоящее галактическое образование -- медицинское или техническое -- будет здесь только приветствоваться. Если бы ты могла достаточно сосредоточиться на одном из них... Проблема в деньгах, дорогая. Без поддержки, которую оказывает студентам леди Корделия, мы не могли бы и мечтать послать тебя учиться на другую планету. И насколько я знаю, эта стипендия на следующий год уже предоставлена другой девушке. -- Я и не собиралась просить ее о чем-то большем. Она уже сделала для меня так много. Но можно получить бетанскую стипендию. И я могла бы заработать этим летом. Это, плюс то, что вы так или иначе потратили бы на мое обучение в Университете Округа... вы ведь не думаете, что такая мелочь, как деньги, могла бы остановить, скажем, лорда Майлза? -- Я думаю, что его не остановить и огнем из плазмотрона, -- усмехнулся Па. -- Но он, скажем так, особый случай. Карин на мгновение задумалась, что же питало знаменитую энергию Майлза. Был ли это подавленный гнев -- такой же, как подогревающий сейчас ее собственное намерение? Насколько сильный гнев? Или Марк, со своей преувеличенной осмотрительностью по отношению к его родителю-близнецу, действительно понимал относительно Майлза кое-что, что от нее самой ускользало? -- Конечно, мы можем что-нибудь придумать. Если все постараемся. Мама и Па обменялись взглядами. Па сказал: -- Боюсь, наши дела в несколько затруднительном положении. Плата за школьное обучение для вас всех, и еще болезнь вашей покойной бабушки Куделки... мы два года назад заложили наш дом у моря. Мама фыркнула: -- Мы сдадим его в аренду на все лето, кроме одной недели. Мы участвуем во всех мероприятиях Середины Лета, и у нас едва ли найдется время вырваться из столицы. -- И ваша мама теперь ведет занятия по самообороне и безопасности для министерских служащих, -- добавил Па. -- Она делает все, что может. Боюсь, у нас осталось не слишком много не использованных пока источников наличных денег. -- Мне нравится учить, -- заметила Мама. Заверила его? Она добавила, обратившись к Карин, -- И это лучше, чем продать наш летний домик, чтобы заплатить долг -- а мы боялись раньше, что придется это сделать. Потерять домик у моря, центр ее детства? Карин ужаснулась. Сама леди Элис Форпатрил много лет назад преподнесла Куделкам дом на восточном берегу в качестве свадебного подарка -- в благодарность за спасение ее самой и младенца лорда Айвена во время мятежа Фордариана. Карин не знала, что с финансами настолько туго. Пока не подсчитала число старших сестер и не умножила на их потребности... гм. -- Могло быть и хуже, -- сказал бодро Па. -- Подумай, насколько этот гарем потянул бы нас ко дну в то время, когда за девушками давали приданое! Карин покорно улыбнулась -- он придумал эту шутку не меньше пятнадцати лет назад -- и сбежала. Она оказалась перед необходимостью найти другое решение. Сама. x x x Зеленая Комната в Императорском дворце обставлена прекраснее любого конференц-зала, куда Майлзу когда-либо приходилось попадать. Старинные шелковые обои, тяжелые драпировки и толстый слой ковров придают ей молчаливый, серьезный и какой-то подводный вид, а элегантному чаю, сервированному в изысканных чашках на инкрустированном буфете, и в подметки не годится "типовое угощение в пластиковой посуде" -- обычная деталь военного совещания. Яркое весеннее сияние струилось сквозь окна, ложась теплыми золотыми полосами на пол. Майлз наблюдал, как они все утро гипнотически переползали через комнату. Неизбежный армейский колорит придавало происходящему присутствие троих мужчин в военной форме: полковника лорда Форталы-младшего -- главы отделения СБ, отвечающего за безопасность императорской свадьбы; капитана Айвена Форпатрила, покорно ведущего заметки для леди Элис Форпатрил, как это обычно делает адъютант командующего на любом военном совещании генштаба; и коммодора Дува Галени -- руководителя комаррского отдела СБ, готовящегося ко дню, когда все шоу будет заново проиграно на Комарре. Майлз задумался, собирается ли мрачный сорокалетний Галени сам подобрать идеи для собственной свадьбы с Делией Куделкой, или у него достаточно чувства самосохранения, чтобы скрыть их и оставить ее устройство высококомпетентным, чтобы не сказать напористым, женщинам из этого семейства. Всем пяти. Майлз предложил бы Дуву дом Форкосиганов в качестве убежища, но девушки, разумеется, найдут его и там. Грегор и Лаиса, похоже, пока держались хорошо. Императору Грегору было за тридцать, он был высок, темноволос и худощав. Доктор Лаиса Тоскане была невысокого роста, со светло-пепельными волосами и сине-зелеными глазами, часто прищуренными от смеха, и фигурой, заставляющей Майлза возжелать что-то типа "пасть ей на грудь и зарыться там на всю зиму". В этом не было никакой измены, и Майлз не завидовал везению Грегора. Если честно, Майлз считал месяцы общественной церемонии, которые должны пройти между помолвкой Грегора и его свадьбой, своеобразной садистской жестокостью. Имея в виду, разумеется, что они воздерживаются от близости... Под шум голосов мысли Майлза поплыли дальше. Словно во сне, он раздумывал, где бы могла пройти его будущая свадьба с Катериной. В парадной зале дома Форкосиганов, в сердце империи? Но она не могла бы вместить достаточно большую толпу. Он хотел, чтобы на свадьбе было много свидетелей. Или он, как наследник графства своего отца, связан политическими обязательствами организовать ее в Хассадаре, столице округа Форкосиган? Нынешняя графская резиденция в Хассадаре всегда была больше похожа на гостиницу, чем на дом, в окружении всех этих официальных зданий офисов Округа, обрамляющих главную городскую площадь. Самым романтичным местом был бы дом в Форкосиган-Сюрло, в садах вокруг Долгого Озера. Свадьба на природе, да, держу пари, Катерине бы это понравилось. В некотором смысле на ней могли бы присутствовать и сержант Ботари, и генерал Петр. Думал ли ты, что я доживу до этого дня, дед? Привлекательность такого варианта, конечно, зависела бы от времени года -- в расцвете лета это будет великолепно, но вряд ли покажется настолько романтичным среди зимних порывов снега с дождем. Он не вполне уверен, сможет ли привести Катерину к алтарю до осени, а отсрочка церемонии до будущей весны была бы такой же пыткой, через какую проходил сейчас Грегор. Лаиса, сидящая за столом совещания напротив Майлза, перевернула очередную страницу своей стопки бумаг, несколько секунд пробежалась по ней глазами, и воскликнула: -- Это не может быть всерьез! Грегор, сидящий около нее, встревоженно наклонился, чтобы взглянуть через ее плечо. О, мы уже добрались до Страницы Двенадцать. Майлз быстро нашел нужное место в повестке дня, выпрямился и постарался выглядеть внимательным. Леди Элис кинула на него сухой взгляд перед тем, как перевести внимание на Лаису. Эти полугодовые свадебные испытания -- от церемонии помолвки в Зимнепраздник до свадьбы на Середину Лета -- вершина карьеры леди Элис как официальной хозяйки дома Грегора. Она дала понять, что Все Должно Быть Сделано Должным образом. Проблема лишь в определении понятия "Должным Образом". Последний прецедент свадьбы правящего императора -- предназначенный для захвата трона полувоенный союз Эзара, деда Грегора, с сестрой вскоре отошедшего к праотцам императора Юрия Безумного -- Элис не хотела брать за образец по множеству понятных исторических и эстетических причин. Большинство прочих императоров благополучно женились за много лет до того, как сесть на трон. До Эзара предыдущий случай был почти две сотни лет назад -- брак Влада Форбарра Ученого и леди Форлайтли, пришедшийся на наиболее вопиюще архаичное время Периода Изоляции. -- Они ведь не могли заставить бедняжку невесту раздеться догола перед всеми свадебными гостями? -- спросила Лаиса, указывая Грегору на задевший ее отрывок из исторической цитаты. -- О, Владу тоже пришлось раздеться, -- искренне заверил ее Грегор. -- Его будущие родственники настояли бы. Это был обычный осмотр, для гарантии. На случай какой-то мутации, которая могла проявиться в будущем потомстве, каждая из сторон хотела иметь возможность утверждать, что это происходит не от их семьи. -- Этот обычай почти исчез в последние годы, -- отметила леди Элис, -- кроме некоторых глухих районов проживания национальных меньшинств. -- Она имеет в виду этих греческих деревенщин, -- услужливо перевел эту фразу Айвен для уроженки другой планеты Лаисы. Его мать нахмурилась при такой бестактности. Майлз прочистил горло. -- Императорская свадьба способна вернуть к жизни любой древний обычай, если он будет там использован. Но лично я предпочел бы, чтобы не этот. -- Игры с призами, -- подсказал Айвен. -- Я думаю, что это вновь предоставило бы много волнения обеим свадебным сторонам. Это было бы лучше, чем соревноваться, кто больше выпьет. -- К тому же вечером тогда последует соревнование, кого сильнее вывернет, -- шепнул Майлз. -- Не говоря уже о захватывающих, пусть даже странноватых, форских состязаниях по сползанию под стол. По-моему, ты однажды выиграл их, Айвен? -- Странно, что ты помнишь. Разве не ты обычно вырубался первым? -- Джентльмены, -- холодно произнесла Леди Элис. -- У нас достаточно много вопросов для обсуждения на этой встрече. И никто не уйдет, пока мы не закончим. -- Эти слова, на мгновение повиснув в воздухе, подавили всякое сопротивление, и она продолжила. -- Я не намеревалась точно воспроизвести этот старый обряд, Лаиса, но внесла его в список, поскольку он представляет некоторую культурную ценность для наиболее консервативных барраярцев. Я надеялась, мы могли бы создать модифицированную версию, преследующую ту же психологическую цель. Дув Галени задумчиво нахмурил темные брови. -- Опубликовать результаты их ген-сканирования? -- предложил он. Грегор скривился, но тут же, завладев рукой невесты, улыбнулся ей и сжал ее пальцы. -- Я уверен, у Лаисы результат был бы прекрасным. -- Конечно, он такой и есть, -- начала она. -- Мои родители проверили все, прежде чем поместили меня в маточный репликатор... Грегор поцеловал ее ладонь. -- Держу пари, ты была очаровательным эмбрионом. Она легкомысленно усмехнулась в ответ на его слова. Леди Элис мимолетно снисходительно улыбнулась. Айвен выглядел так, будто все это вызывает у него легкое отвращение. Полковник Фортала, обученный в СБ и годами работавший в Форбарр-Султане, владел собой и выглядел доброжелательно бесстрастным. Галени был почти как всегда, лишь казался чуть чопорным. Майлз улучил этот стратегический момент, чтобы наклониться и вполголоса