. Полковник тут же перешел к следующему вопросу: - Вам, очевидно, известно, полковник Сайто, что у нас приняты иные методы работы. Я надеюсь, мы сумеем доказать их эффективность. При условии, что нам будет предоставлена свобода действий. По нашему мнению, подобное строительство невозможно без четкой организации работ. Мы выработали план, который я предоставляю на ваше одобрение. С этими словами полковник развернул организационную схему, над которой он трудился со штабом два дня. Схема была относительно проста и составлена с учетом компетенции каждого офицера. Полковник Никольсон должен был осуществлять общее руководство. Он же отвечал за все перед японцами. Капитан Ривз должен был возглавить программу изысканий, а затем стать техническим руководителем будущей стройки. Майор Хьюз, имевший опыт управления, становился как бы директором мостостроительной компании. Ему непосредственно подчинялись офицеры полка - начальники рабочих бригад. Не была забыта и административная служба, осуществлять которую полковник доверил своему лучшему унтер-офицеру, бухгалтеру по специальности. Ему предстояло обеспечивать связь между подразделениями, передачу приказов, контроль за ходом работ, распределение и сохранность инвентаря и т. д. - Подобная служба абсолютно необходима, - заметил полковник. - Мне думается, полковник Сайто, вам следует взглянуть, в какое состояние пришли инструменты, выданные всего месяц назад. Форменное безобразие... Я настоятельно прошу принять эти предложения за основу, - произнес полковник Никольсон, выпрямляясь. Он закончил описание всех звеньев будущего органа управления и объяснил назначение каждого из них. - Разумеется, я к вашим услугам, если потребуются дополнительные разъяснения. Все ваши замечания будут тщательно изучены. Сейчас же позвольте узнать, одобряете ли вы намеченные мероприятия в целом? Сайто хотел уточнить кое-что, однако полковник принял такой безапелляционный вид, что ему оставалось кивком головы лишь выразить свое согласие. Одним движением он принял план, ограждавший пленных от всякого японского вмешательства и низводивший его, полковника Сайто, до роли простого наблюдателя. Какое унижение!.. Но комендант готов был на любую жертву, лишь бы завершить эту стройку, от которой зависела вся его дальнейшая карьера. Превозмогая себя, отдал он в руки иностранцев судьбу моста. Только бы поскорей построить его. Окрыленный первыми победами, полковник Никольсон двинулся дальше: - Есть еще один важный момент, полковник Сайто, - это сроки. Я полагаю, вы понимаете, что объем работ существенно возрастет из-за удлинения трассы. К тому же возведение новых бараков... - К чему новые бараки? - запротестовал Сайто. - Пленные вполне могут пройти одну-две мили до работы... - Я попросил своих сотрудников рассмотреть оба варианта, - терпеливо ответил полковник Никольсон. - Вот их выводы... Расчеты Ривза и Хьюза ясно показывали, что общее количество часов, которые уйдут на дорогу, значительно превышает затраты времени на постройку нового лагеря. Вновь почва была выбита из-под ног Сайто. Никольсон продолжал: - С другой стороны, мы и так потеряли больше месяца в результате печального недоразумения, происшедшего не по нашей вине. Чтобы закончить мост к намеченной дате - а я обещаю это при условии, что вы примете наше предложение, - нужно одновременно начать валку деревьев, подготовку опор, прокладку дороги и строительство бараков. Расчеты майора Хьюза, имеющего богатый опыт масштабных работ подобного профиля, показывают, что у нас не хватит людей. Полковник Никольсон выдержал паузу, набрал воздуху и в тишине, заряженной тревожным ожиданием, выпалил единым духом: - Я предлагаю следующее, полковник Сайто. Основную часть английских солдат мы бросим на мост. Для возведения насыпи почти не остается людей. Поэтому я прошу вас для усиления этой группы выделить японских солдат. Мы сможем тогда быстро закончить насыпь первого участка железной дороги. Мне думается, ваши конвойные смогут также построить новый лагерь. У них более богатый опыт обращения с бамбуком, чем у моих солдат. При последних словах Клиптона вновь охватила волна умиления. До этого несколько раз у него возникало неодолимое желание своими руками удушить полковника. Сейчас же он не мог оторвать взгляда от его голубых глаз, невинно перебегавших с японского полковника на остальных участников совещания, будто призывая их засвидетельствовать правоту высказанных суждений. У доктора шевельнулась мысль: не кроется ли за этим фасадом простодушия дьявольская хитрость? Он буквально сверлил взором безмятежное лицо Никольсона, силясь угадать в нем скрытое коварство. Но вскоре ему пришлось отказаться от этой мысли. "Это невозможно, - решил Клиптон. - Каждое его слово дышит искренностью. Очевидно, он в самом деле озабочен скорейшим завершением работ". Доктор перевел взор на Сайто. Лицо японца давало богатую пищу для наблюдателя. На нем была написана душевная мука. Оно было искажено чувствами стыда и гнева. Сайто, однако, не мог ничего противопоставить железной логике своего врага, ни одного довода. С одной стороны, его снедало желание поставить их всех на колени; но с другой - он понимал, что дело от этого не продвинется. И он уступил. Уступил в безумной надежде отыграться позже, когда стройка подойдет к концу. Он еще не подозревал, сколь глубока была пропасть, в которую ввергала его западная логика. Сайто, однако, капитулировал по-своему. Он вдруг резко отдал приказ одному из капитанов. Поскольку полковник Никольсон говорил слишком быстро, чтобы его понял кто-то еще, Сайто решил выдать требование англичан за свою собственную инициативу. Дождавшись, когда он кончит, полковник Никольсон перешел к последнему пункту повестки дня. Эта деталь была слишком существенной, чтобы обойти ее. - Нам остается наметить норму выработки для ваших солдат, полковник Сайто. Я постановил в начале один кубометр, чтобы они не перетруждались. Но, может быть, вы сочли бы приемлемым приравнять ее к норме английских солдат? Это, кстати, породило бы дух здорового соревнования. - Норма японских солдат будет два кубометра, - отрезал Сайто. - Я уже распорядился! Полковник Никольсон склонил голову. - Ну что ж, в таком случае работы должны пойти быстро. У меня все, полковник Сайто. Остается поблагодарить вас за проявленное понимание. Джентльмены, если ни у кого нет замечаний и предложений, я полагаю, мы можем закрыть сегодняшнее совещание. Завтра приступаем к работе на основе разработанного плана. Он встал и с достоинством покинул помещение, довольный, что обсуждение прошло так, как он хотел, что разум возобладал и, таким образом, сделан большой шаг в продвижении строительства моста. Он выбрал правильную тактику и расставил силы наилучшим образом. Клиптон вышел проводить полковника до барака. - Подумать только! - воскликнул врач. - Они бы и в самом деле поставили мост прямо в ил. Тот рухнул бы под первым поездом с людьми и боеприпасами! Глаза его светились странным блеском, когда он произносил эти слова; однако полковник остался невозмутим. Сфинкс не мог выдать несуществующей тайны. IV Мосты, в том смысле, как их понимают на Западе, нельзя сравнивать с временными сооружениями, построенными японскими солдатами на Азиатском континенте. Нельзя поэтому сравнивать и методы строительства. Японская империя обладала, разумеется, квалифицированными специалистами, но их держали в метрополии. В оккупированных странах ответственность за подобные работы возлагалась на армию. У малочисленных инженеров, спешно отправленных в Таиланд, не было ни особого опыта, ни власти, и они по большей части не вмешивались в действия военных. Военные же пользовались быстрым и в каком-то смысле эффективным методом, продиктованным необходимостью. Двигаясь по завоеванной стране, они чаще всего натыкались на разрушенные отступающим противником мосты. Тогда спешно наводился новый мост, состоящий из двух рядов опор, вбитых в речное дно, поверх которых клали настил. Все это делалось кое-как, из случайного материала, с полным пренебрежением к статике. В тех местах, где, по опыту, могли произойти разрывы, ставились распорки. Эти сооружения достигали порой значительной высоты. Настилы делали из толстых бревен, деревянные брусы служили шпалами для рельсов. После этого мост считался законченным. Он вполне удовлетворял требованиям момента. На нем не было ни ограждений, ни перил, ни помоста для пешеходов. Если те хотели воспользоваться мостом, то должны были идти по шпалам над пропастью. Кстати сказать, японцы делали это с большой ловкостью. Первый состав двигался медленно, с опаской. Иногда случалось, что паровоз сходил с рельсов в месте стыка моста с насыпью, но бригада вооруженных ломами солдат быстро ставила его на рельсы. Поезд продолжал свой путь. Если в дальнейшем мост клонило набок, его подпирали столбами. Следующий состав шел таким же способом. Сооружение выдерживало несколько дней, иногда несколько недель или даже месяцев; затем паводок сносил его, если только слишком сильная встряска не разрушала раньше. Тогда японцы, нисколько не огорчаясь, возводили на том же месте новый мост, благо джунгли поставляли стройматериалы в неограниченном количестве. Капитан Ривз сгорел бы со стыда, если бы кто-то заподозрил его в намерении следовать вышеописанному примеру. На берегу реки Квай у капитана Ривза не было справочников. Однако он был опытный инженер, и его теоретические познания позволяли обойтись без них. Надо было только проделать ряд экспериментов на местных образцах. А уж вывести коэффициенты он смог бы довольно просто. Вот только времени у него было в обрез. С согласия полковника Никольсона он начал свои опыты. Они шли под неусыпным оком Сайто. Одновременно Ривзу надо было наметить оптимальную трассу будущей железной дороги, прокладывать которую предстояло майору Хьюзу. Когда все это было готово, он смог приступить, наконец, к самой увлекательной части работы - составлению проекта и плана постройки моста. *** Он засел за проект с тем профессиональным рвением, с каким занимался прежде аналогичными работами в Индии. Но сейчас он ощущал еще удивительный прилив восторга и энтузиазма - больше, чем при изучении в свое время специальных дисциплин (как, например, "Строительство мостов"). Он почувствовал себя на седьмом небе после замечания, оброненного командиром: - Знаете, Ривз, я сильно рассчитываю на вас. Вы здесь единственный технически грамотный человек, и я предоставляю вам полную свободу действий. Надо показать этим варварам, кто мы такие. В этом заброшенном краю, я знаю, перед нами встанет множество трудностей, но тем почетнее будет победа. - Можете рассчитывать на меня, сэр, - ответил в каком-то полусне Ривз. - Вы будете довольны, они... они увидят, на что мы способны. Этого случая он ждал всю жизнь. Ривз всегда мечтал сделать что-нибудь масштабное, но чтобы при этом за спиной не стояли бесчисленные чиновники, которым надо объяснять каждый свой шаг и которые умудрялись то и дело вставлять ему палки в колеса под предлогом экономии средств, обращая в прах его творческие усилия. Здесь он отвечал только перед полковником. А тот сам ободрял его. И если требовал соблюдения некоторых формальностей, то, по крайней мере, был понимающим человеком и не оглушал себя такими понятиями, как "высокое доверие" и "политическое значение". Начиная с этой минуты для Ривза не существовало больше ни дня, ни ночи. Он набросал карандашом эскиз моста - таким, каким тот представлялся ему: с четырьмя рядами строго выверенных опор; с гармоничными фермами, смело вознесшимися на сто футов над водой; с распорками, поставленными по его собственной схеме, - той самой, которую он тщетно пытался когда-то отстаивать перед ретроградами в Индии; с широким настилом, обрамленным крепкими поручнями; по мосту пройдет не только железнодорожное полотно, но и пешеходная дорожка, и проезжая часть для автомашин. Покончив с расчетами, он начал вычерчивать проект. Ему удалось раздобыть у японского коллеги лист плотной бумаги нужного формата. Тот приходил иногда и становился за спиной, глядя на рождающееся творение, не в силах удержать изумленных возгласов восхищения. Ривз не разгибал спины с рассвета до сумерек, но все равно время летело слишком быстро; он с беспокойством понял, что дня ему не хватает и он не успеет закончить проект к сроку. Тогда через полковника Никольсона он добился разрешения оставлять у себя свет после отбоя, когда в лагере гасили все огни. С этого момента Ривз проводил все вечера, а иногда и ночи, сидя на колченогом табурете перед бамбуковыми нарами. Прикрепив гвоздиками бумагу к любовно оструганной доске, при свете тусклой коптилки, наполнявшей хижину вонью, он самозабвенно двигал самодельной линейкой и угольником, вычерчивая свой мост. Он оставлял инструменты только для того, чтобы, схватив другой листок бумаги, начать извлекать квадратные корни. Сон Ривз принес в жертву своему детищу, своему творению, призванному продемонстрировать превосходство Запада, - мосту, по которому японские поезда побегут на завоевание Индии. Клиптон поначалу думал, что западный подход к делу (выработка общего плана, терпеливые изыскания и техническая документация) сильно оттянет начало работ, в то время как японцы, следуя стихийному опыту, давно бы уже начали строить его. Но очень скоро ему пришлось признать ошибочность насмешек, которыми он осыпал Ривза во время вынужденных ночных бдений, когда ему не давал заснуть свет инженеровой лампы. Доктор поторопился критиковать принятую в цивилизованном мире методологию. Это стало особенно ясно после того, как Ривз положил законченный проект перед майором Хьюзом и работы пошли со скоростью, превзошедшей самые радужные чаяния Сайто. Полковник был весьма рад, что проект наконец закончен, и детально расспросил инженера обо всех новшествах. Шеф настоятельно просил Ривза не перегружаться: - Хороши мы будем, если вы свалитесь, Ривз. Мост целиком на ваших плечах, помните... В ответ Ривз стал высказывать некоторые соображения: - Мне не дает покоя одно обстоятельство, сэр. Не знаю, стоит ли акцентировать на нем внимание, но я все же считаю должным поставить вас в известность. - В чем дело, Ривз? - насторожился полковник. - Сушка лесоматериала, сэр. На такую серьезную постройку нельзя брать свежесрубленный лес. Надо бы дать ему вылежаться. - Сколько времени потребует сушка ваших дров, Ривз? - Все зависит от породы, сэр. Для некоторых нужно полтора, а то и два года. - Это невозможно, Ривз, - с сожалением констатировал полковник. - У нас всего пять месяцев. Капитан сокрушенно повесил голову. - Увы, я помню об этом, сэр. Очень жаль. - А что может случиться со свежесрубленным лесом? - Некоторые породы могут ссыхаться, сэр. Пойдут щели, вся конструкция может деформироваться... Не все породы, разумеется, ведут себя так; вяз, например, почти не ссыхается. Я старался выбирать здесь деревья, близкие к вязу. Опоры из вяза под Лондонским мостом простояли шестьсот лет, сэр. - Шестьсот лет! - воскликнул полковник Никольсон. Его глаза заискрились, когда он инстинктивно повернулся к реке Квай. - Шестьсот лет - совсем неплохо, Ривз! - О, это все же исключение, сэр. Здесь вряд ли можно рассчитывать больше чем на пятьдесят - шестьдесят лет. Возможно, даже меньше, если дерево просядет. - Придется брать то, что есть, Ривз, - заключил полковник. - Кладите свежесрубленные бревна. Мы сделаем все, что в наших силах. А если потом нас станут упрекать в каких-либо дефектах, достаточно будет сказать: другого выхода не было. - Понимаю, сэр... Еще одна вещь: придется обойтись без креозота. Им обычно покрывают дерево для защиты от насекомых. У японцев его нет. Мы, конечно, могли бы изготовить какой-нибудь суррогат... Я подумывал уже о котле для варки смолы. Но на это тоже потребуется время... Подумав, я решил не рекомендовать этого. - А почему бы нет, Ривз? - осведомился полковник, который всегда смаковал технические подробности. - Хотя специалисты и расходятся здесь во взглядах, но авторитеты все же не советуют покрывать креозотом недостаточно просушенное дерево. В нем надолго тогда остаются сок, влага, и это может повлечь быстрое гниение. - Значит, отказываемся от креозота, Ривз. Запомните: мы не можем идти ни на какое мероприятие, которое отнимет у нас время. Мост нужен сейчас, и немедленно. - За исключением этих двух моментов, сэр, я абсолютно убежден, что мы сможем построить мост, отвечающий всем техническим требованиям. - Вот именно, Ривз. Вы на верном пути. Мост, отвечающий всем техническим требованиям. Одним словом, мост, а не деревянная рухлядь. Это уже будет кое-что. Повторяю, я полностью полагаюсь на вас. На этом полковник Никольсон оставил своего технического советника, довольный тем, что нашел емкую формулу, выражающую стоявшую перед ними задачу. V Ширс, или Первый, как звали его таи-партизаны из глухого селения, где укрылась диверсионная группа Отряда 316, тоже отводил много времени продумыванию и тщательной отработке всех будущих действий. Но уважением, которое питало к нему начальство, он был обязан не столько осторожности и терпению при подготовке дела, сколько быстроте и решительности во время исполнения его. Уорден, доцент Уорден, его помощник, тоже имел репутацию человека, ничего не пускающего на самотек. Что касается Джойса, самого юного в тройке, то у него не успели еще выветриться из памяти уроки, усвоенные в Калькуттской спецшколе при "Фирме подрывных работ". Несмотря на молодость, это был прекрасный аналитик, и Ширс охотно прислушивался к его мнению. Собираясь каждый вечер в туземной хижине, где им отвели обе половины, диверсанты подробно обсуждали все предложения, готовые в любой момент перейти к действию. В тот вечер они сидели возле карты, которую Джойс прикрепил к бамбуковой стене. - Вот так пройдет трасса дороги, сэр, - сказал он. - Все сведения совпадают. Джойс до армии был проектировщиком, поэтому ему поручили нанести на крупномасштабную карту все данные, собранные о бирманско-таиландской железной дороге. Сведений, надо сказать, было много. За месяц, прошедший после благополучного приземления в заданном районе, им удалось завязать необходимые связи. Встречавшие их люди из таиландского сопротивления привели группу в это затерянное среди джунглей селение, где жили охотники и контрабандисты. Население ненавидело японцев. Ширс, который с профессиональной настороженностью приглядывался ко всем новым людям, быстро убедился в лояльности хозяев. Таким образом, первая часть задания была выполнена успешно. Они вступили в тайный контакт с вождями окрестных деревень. Помогать им вызвалось немало людей. Трое офицеров набрали группу добровольцев и приступили к их подготовке. Надо было обучить таев пользоваться оружием Отряда 316 - взрывчаткой. - На трассе довольно много мостов, - продолжал Джойс, - но большая, часть, на мой взгляд, не представляет интереса. Вот полный их список от Бангкока до Рангуна. Не исключено, правда, что произойдут изменения, сэр. Обращение "сэр" относилось к майору Ширсу, Первому. Надо сказать, что, хотя в Отряде 316 дисциплина соблюдалась строго, члены диверсионных групп, находясь на задании, опускали формальное обращение. Ширс неоднократно просил младшего лейтенанта Джойса обходиться без этого - "сэр". Однако привычка, укоренившаяся в армии, брала верх. В остальном Ширс не мог нарадоваться на Джойса. Он сам выбрал его среди выпускников Калькуттской спецшколы. Джойса рекомендовали инструкторы, но майор руководствовался еще и собственной интуицией. В личном деле курсанта Джойса лежали самые похвальные отзывы и характеристики. Из них следовало, что младший лейтенант Джойс, доброволец (в Отряд 316 набирали только добровольцев), выполнил все учебные задания, проявив при этом прилежание и находчивость; это уже неплохо, отметил Ширс. В личной карточке значилось, что по профессии он инженер-проектировщик, работал в одной крупной промышленно-торговой фирме; должность, конечно, была невелика. Ширс не стал вникать в это более подробно. В "Фирме подрывных работ" собрались люди самых разных профессий, и их прошлое принадлежало только прошлому. Однако по одним только данным личного дела Ширс никогда не взял бы Джойса третьим к себе в группу. Он должен был составить о нем собственное представление - то, которое подчас трудно выразить словами. Ширс знавал диверсантов-добровольцев, великолепно проявивших себя на подготовке, но оказавшихся неспособными выполнять задания Отряда 316. И в этом не было их вины. У Ширса на сей предмет были собственные воззрения. Он вызвал выпускника, попросив одновременно прийти и своего друга Уордена: знать мнение доцента о третьем было необходимо. Внешне Джойс произвел хорошее впечатление. Он не выглядел геркулесом, но был ладно скроен. Простые и ясные ответы свидетельствовали, что он знал, какая работа ждет его. Больше того, в глазах у него явственно читалось стремление пойти с ними. Не будет преувеличением сказать, что он просто сгорал от желания участвовать с двумя "стариками" в рискованной операции. Ширс задал ему один из излюбленных своих вопросов: - Вы сможете воспользоваться этим оружием? Ширс указал ему на кинжал. Нож входил в экипировку диверсантов Отряда 316, когда те отправлялись на задание. Джойс ответил, что их обучали в школе владению холодным оружием и что они прошли тренировку на манекенах. Ширс продолжал настаивать: - Я спрашиваю не об этом. Есть ли у вас уверенность, что вы сможете хладнокровно пустить его в ход? Людей, владеющих ножом, много, но далеко не все способны ударить им человека. Джойс понял. Подумав минуту, он очень серьезно произнес: - Я задавал уже себе подобный вопрос, сэр. - Вы задавали его себе? - с любопытством переспросил Ширс. - Так точно, сэр. Должен признаться, на него не так легко ответить. Я попытался представить себе... - Ну и?.. Джойс поколебался еще немного. - Думаю, если это действительно будет нужно, я смогу, сэр. Надеюсь, что смогу. Но полную гарантию я не могу дать. Я постараюсь, сэр. - На практике вам ведь не приходилось им пользоваться? - Никак нет, сэр. При моей профессии вряд ли мог представиться такой случай, - ответил Джойс извиняющимся тоном. Это прозвучало настолько искренне, что Ширс не смог сдержать улыбки. Уорден тоже вступил в разговор: - Мальчик, наверное, думает, что мы по профессии головорезы. Я вот был доцентом на кафедре восточных языков. Майор - кавалерийский офицер! - Я не это имел в виду, сэр! - покраснел Джойс. - Где еще, кроме нашего Отряда, - философски заключил Ширс, - вы сыщете среди диверсантов выпускников Оксфорда и бывших кавалеристов? Почему, собственно говоря, у нас не могут быть проектировщики? "Берем" - так лаконично выразил Уорден свое мнение о кандидате. Ширс был согласен с ним. Он был вполне удовлетворен ответами Джойса. Майор настороженно относился к людям с излишком самомнения. Но он не любил иметь дело и с теми, кто постоянно сомневается в своих силах. Ширс предпочитал людей, умеющих оценивать предстоящее задание, людей которые, составляя в уме возможные варианты, не дают при этом слишком разыгрываться воображению. В целом он был вполне доволен своей группой. С Уорденом он был знаком очень хорошо и точно знал, что тот "потянет", а что "не потянет". В тот вечер они долго просидели перед картой. Джойс по очереди тыкал указкой в мосты, давая им краткую характеристику. Тирс и Уорден внимательно слушали, хотя в общем-то прекрасно знали все, что говорил младший лейтенант. Мосты, словно магнит, притягивали к себе людей "Фирмы подрывных работ". - Из всего названного вами, Джойс, нет ничего подходящего для дела, - сказал Ширс. - Все какие-то жалкие этажерки. - Я упомянул их для сведения, сэр. Что касается дела, то здесь есть три достойные кандидатуры. Не всякий мост представлял интерес для Отряда 316. Первый был полностью согласен с полковником Грином: нельзя допустить, чтобы японцы всполошились до завершения строительства железной дороги. Поэтому до поры до времени группа должна была затаиться и ждать сведений от разведчиков-таев. - Глупо будет испортить дело, пустив сейчас под откос два-три грузовика, - твердил Ширс, призывая спутников набраться терпения. - Начинать надо с большого. Это сразу поднимет наш авторитет в глазах таев. Подождем первого поезда. Таким образом, мелкие дела отпали сами собой. Тщательно подготовленная первая диверсия должна была вознаградить их за утомительное бездействие и обеспечить успех всей операции. По опыту Ширс знал, что нельзя рассчитывать провести несколько диверсий в одном районе. И хотя этим соображением он ни с кем не делился, оба спутника прекрасно понимали его, особенно бывший доцент Уорден. Трезвый ум ученого отвергал долгосрочные прогнозы. Джойса предстоящая операция наполнила восторгом. Он ждал ее с юношеским нетерпением; дело рисовалось ему главной целью жизни. - Джойс прав, - промолвил обычно неразговорчивый Уорден. - Интерес здесь могут представить три моста. Первый - возле лагеря номер три. - Думаю, от него надо будет отказаться, - сказал Ширс. - Оголенная местность, скрытно подойти не удастся. К тому же там равнина, берега невысокие. Восстановить мост им будет нетрудно. - Второй - у лагеря номер десять. - Над этим стоит подумать. Правда, он уже в Бирме, там у нас нет пока связи с партизанами... - Третий, сэр, - быстро заговорил Джойс, даже не заметив, что прерывает командира, - третий мост через реку Квай. Река там расходится на четыреста футов, берега высокие и крутые. Он всего в двух-трех днях пути от нашего селения. Район практически безлюден, сплошные джунгли. Подобраться можно будет совсем незаметно. С горы - вот здесь - просматривается вся долина. Мост отстоит далеко от селений. Японцы возводят его особенно тщательно. Он шире остальных, под ним четыре ряда опор. Это самый крупный объект на трассе. И расположен очень удобно. - У меня впечатление, что вы подробно ознакомились с донесениями нашей агентуры, - заметил Ширс. - Так точно, сэр. Я полагаю, этот мост... - Согласен. Мост через реку Квай - достойная кандидатура, - сказал Ширс, вглядываясь в карту. - Очень неплохо для дебютанта, Джойс. Кстати, полковник Грин и я, мы тоже обратили внимание на это место. Пока кое-что там не ясно. Возможно, окажется, что есть другие, более подходящие для дела мосты... А как идет строительство, Джойс? Вы так говорите, будто уже видели этот мост готовым. VI Строительство шло полным ходом. Английский солдат не чурается работы и безропотно сносит тяготы службы, если верит своему начальству и если у него достаточно дел, чтобы не оставалось времени для раздумий. Солдаты Квайского речного лагеря безгранично верили в полковника Никольсона. Да и кто усомнился бы в нем после столь героического сопротивления! С другой стороны, дневная норма выработки не позволяла пускаться во всякие умствования. Поэтому, поколебавшись немного в самом начале, когда им были неясны подлинные намерения командира, они дружно взялись за дело. Пленным хотелось доказать, что они способны созидать не хуже, чем заниматься саботажем. Да и полковник Никольсон во вступительной речи развеял все сомнения на этот счет. Он сказал, что ждет от них добросовестного труда. А нескольких строптивцев, не усвоивших это, он тут же подверг наказанию. Причем те восприняли это как должное. - Я знаю ребят лучше, чем вы, поверьте, - ответил полковник Клиптону, когда тот стал возражать против увеличения нормы, говоря, что солдаты плохо питаются для такой тяжелой работы. - Я тридцать лет живу бок о бок с ними. Нет худшего состояния для солдата, чем бездействие. Если воинская часть долго бездействует, можете заранее считать ее разбитой, Клиптон. Позвольте им клевать носом, и вы сразу увидите, как они начнут жаловаться на болезни. И напротив - заполните каждую минуту дня утомительной работой, и они будут всегда бодры и здоровы. - "Работать задорно и весело", - коварно напомнил Клиптон. - Так, кажется, говорил генерал Ямасита? - И это не так глупо, Клиптон. Почему мы должны отвергать здравый принцип из-за того, что он был провозглашен противником!.. Если бы не было стройки, я сам бы начал ее! Ну а у нас, слава Богу, есть мост. Клиптон не нашелся, что ответить, и лишь повторил: - Да, у нас есть мост. Справедливости ради надо заметить, что солдатам самим надоело "сачковать" и "халтурить", как они выражались. До возвращения полковника они портили насыпь без всякого удовольствия и в общем с радостью взялись за настоящее дело. Они привыкли честно отрабатывать свой хлеб, и англосаксонское воспитание заставляло их стремиться к созданию вещей добротных и долговечных. Полковник был прав в этом. Работа несла им душевное облегчение. И поскольку японский солдат тоже дисциплинирован и усерден, а кроме того, Сайто пригрозил оторвать им голову, если они будут работать хуже англичан, оба участка дороги были быстро закончены, и рядом с будущим мостом выросли жилые бараки. К этому же времени Ривз закончил проект и вручил его майору Хьюзу. Тот сразу включился в работу и благодаря своим способностям, знанию людей и большому производственному опыту уже в первые дни добился ощутимых результатов. Прежде всего Хьюз разделил рабочую силу на несколько бригад. Одна была отправлена на валку деревьев, другая ошкуривала стволы, третья, самая многочисленная, забивала в дно опоры, остальные готовили доски для настила. Не менее важным считал Хьюз обучить солдат возводить строительные леса, поднимать наверх бревна, ремонтировать инструменты. Этой так называемой вспомогательной службе он - не без оснований - придавал не меньше значения, чем основному производству. Расчет оказался верен. Когда леса были сколочены, Хьюз переключил главное внимание на опоры. У этой бригады была самая тяжелая и неблагодарная работа. На стройке не было необходимых механизмов. Пришлось поэтому прибегнуть к методу, каким пользовались японцы: забивать сваи примитивным копром. Чугунная "чушка" падала на сваю с высоты восьмидесяти футов, затем с помощью веревок ее вновь подтягивали на исходные позиции, и так до бесконечности. С каждым ударом свая входила в грунт не больше чем на четверть дюйма - настолько неподатливо было ложе реки. Работа изматывала людей. Зрелище полуголых пленных, натягивающих веревку, непроизвольно вызывало в памяти картины времен рабовладения. Командовать бригадой Хьюз поставил своего лучшего помощника Харпера. Это был энергичный человек, нередко увлекавший солдат личным примером. Его громкие возгласы "раз-два - взяли!" целый день звучали над рекой. Во многом благодаря Харперу солдаты с азартом включались в этот каторжный труд. И вскоре восхищенному взору японцев предстали четыре ряда опор, стоявших наперекор течению. Клиптон подумал, что церемония забивки первой сваи даст повод для торжественной речи, но полковник Никольсон ограничился лишь символическим жестом: взявшись за веревку копра, он несколько раз дернул за нее - для примера. Когда первая бригада вбила большую часть опор, Хьюз подключил к делу "настильщиков". Они должны были сколачивать фермы и класть настил - в несколько рядов, с двумя балюстрадами. Бригады работали настолько согласованно, что мост вырастал на глазах с математической точностью. Стороннему наблюдателю, не обращающему внимания на будничное копошение солдат, могло бы показаться, что мост вырастает сам по себе, естественным путем. Именно так оно представлялось и полковнику Никольсону. Он с удовольствием взирал на высящиеся опоры, словно это были устои былой цивилизации. В этом же свете виделся мост и Ривзу. Он с волнением глядел, как тот поднимается над водой среди диких таиландских гор и тянется к противоположному берегу, - материальное воплощение его замыслов, его расчетов. Сайто тоже пристально смотрел на это рождающееся на глазах чудо и, сам того не желая, не мог не восхищаться им. Это было естественно. До сих пор ему не доводилось задумываться, а тем более воочию видеть, какой эффект дают предварительные расчеты, символическое изображение на бумаге и умелая расстановка сил. Что касается Клиптона, то он окончательно убедился, как был наивен, расточая сарказмы по поводу применения индустриальных методов при строительстве моста через реку Квай. С каждым днем красавец мост уходил все дальше и вскоре достиг середины реки Квай. Теперь все убедились, что он будет готов раньше срока, установленного японским главным командованием, и победоносная армия сможет вскоре начать наступление.  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *  I Одним глотком Джойс выпил стаканчик виски. Изнурительный поход почти не сказался на нем. Он хорошо выглядел, глаза излучали живой блеск. Еще не сняв тайской одежды, в которой Ширс и Уорден с трудом признали его, Джойс начал докладывать о важнейших добытых сведениях. - Дело вполне осуществимо, сэр, я абсолютно уверен. Операция предстоит нелегкая, не стоит тешиться иллюзиями, но без сомнения перспективная. Джунгли там густые. Река широка. Мост начинается у обрыва, оба берега крутые. Они не смогут поднять поезд без специального тяжелого оборудования. - Давайте по порядку, - сказал Ширс. - Или, может, сначала душ? - Я не устал, сэр. - Оставьте его, - протянул Уорден. - Неужели вы не видите, ему не терпится выговориться. Какой тут отдых! Ширс улыбнулся. Он не меньше Джойса горел нетерпением узнать, в чем дело. Они поудобнее устроились возле карты. Прозорливый Уорден налил Джойсу второй стаканчик. - Поход был довольно утомительным, сэр, - начал Джойс. - Пришлось идти три ночи сквозь джунгли, и по какой тропе! Партизаны сдержали слово. Как было договорено, они вывели меня на вершину горы на левом берегу реки Квай, откуда просматриваются и долина, и лагерь, и мост. Превосходный наблюдательный пункт. - Надеюсь, вас не засекли? - Исключено, сэр. Мы двигались только по ночам, и тьма была такая, что мне приходилось держать руку на плече провожатого. На день мы забирались в густую чащу, чтобы нас случайно не увидел кто-нибудь. Это, кстати, было излишней предосторожностью - район дик и безлюден. Вплоть до самой реки мы не встретили живой души. - Ясно, - сказал Ширс. - Продолжайте. Слушая доклад младшего лейтенанта, Первый исподволь наблюдал за Джойсом, как бы проверяя сложившееся ранее впечатление. Отправляя его на разведку, он хотел дать товарищу по группе проявить себя в ситуации, когда придется действовать в одиночку. Первое впечатление после возвращения было хорошим. Неплохим признаком была и похвала местных проводников - Ширс не сбрасывал со счета такую подробность. Джойс, правда, был несколько взбудоражен - и тем, что он видел, и самим рассказом, и неожиданным переходом к мирной атмосфере бивака после опасностей пути, но он прекрасно владел собой. - Таи говорили чистую правду, сэр. Это действительно впечатляющее сооружение... Срок дела приближался по мере того, как на насыпь, проложенную сквозь Бирму и Таиланд ценой стольких усилий союзных военнопленных, ложились стальные нити рельсов. Ширс и его товарищи день за днем следили за дорогой; Джойс часами выверял трассу на основе последних данных. В конце недели он наносил красным карандашом на карту уже законченный участок. Красная черта теперь тянулась, почти не прерываясь, от Бангкока до Рангуна. Наиболее интересные места были помечены крестом. Характеристика всех инженерных сооружений содержалась в картотеке, которую вел Уорден, любивший во всем порядок. И чем полнее представала перед ними дорога, тем чаще их внимание возвращалось к мосту через Квай, тому самому, на который они обратили внимание в самом начале; мост рисовался им в каком-то ореоле. Это место самой судьбой было предназначено для дела. Пока что у них не было четкого плана проведения операции, и они расцвечивали его фантастическими деталями - характерная черта исполнителей из "Фирмы подрывных работ". Еще через какое-то время все их помыслы сошлись на мосте через реку Квай, и они уже не могли думать ни о каком другом объекте. - Авиация тут бессильна, - заключил Ширс. - Разбомбить деревянный мост очень трудно. Бомба, даже если попадет в цель, сломает от силы две-три опоры, не больше. Японцы научились прекрасно чинить такие разрушения, мастерски. Мы же сможем не только взорвать опоры, но и обрушить мост в тот момент, когда по нему пойдет поезд. Состав рухнет в реку, и после этого вряд ли останется целой хоть одна доска. Я уже видел однажды подобное. Движение застопорилось на несколько недель. А это было в Европе, где противник смог доставить подъемное оборудование. Здесь, я вас уверяю, им придется вести дорогу в обход и заново строить мост. Не считая потери поезда со всем грузом. Адское зрелище! Я представляю себе... Все трое представляли себе это дивное зрелище. Дело обрело крепкий костяк, и теперь воображение покрывало его причудливыми узорами. Картины, то мрачные, то красочные, теснились во сне перед взором Джойса. Он видел в малейших деталях предстоящее дело: вот поезд въезжает на мост; под ним глубоко внизу поблескивает река Квай; по обоим берегам высится темная стена джунглей. Его рука сжимает рукоять подрывного ус-тройства. Глаза неотрывно смотрят в одну точку посреди моста. Расстояние между точкой и паровозом быстро сокращается. Остается уже несколько футов, потом один фут... Твердой рукой он опускает рукоять. На этом, увиденном во сне, мосту он отыскал точку, лежащую ровно на его середине! - Сэр, - обеспокоенно сказал он однажды, - а летчики не могут перебежать нам дорогу? - Я передал, чтобы авиацию не посылали сюда, - ответил Ширс. - Надеюсь, они дадут нам спокойно поработать. Тем временем в деревню со всех сторон стекались новые сведения. Партизаны продолжали следить за мостом с вершины горы. Англичане больше не появлялись там, опасаясь, как бы в округе не разнеслась весть о присутствии белых. Ловкие разведчики-таи не только описали, но и нарисовали на песке контур моста. Диверсанты следили из своего убежища за всеми этапами строительства, удивляясь, насколько упорядоченно и методично разворачивались работы. Во всем этом чувствовалась чья-то умелая рука. Разведчики привыкли выуживать сведения даже из случайных разговоров. Поэтому они прислушивались к восхищенным рассказам таев. Те, естественно, не могли оценить ни техническое умение капитана Ривза, ни организаторские способности полковника Никольсона; однако было ясно, что на реке Квай возводится мост, никак не напоминавший привычные для японцев шаткие сооружения. Техническое совершенство таи умели ценить. - Бог ты мой! - время от времени восклицал Ширс. - Они так говорят, что можно подумать, здесь строится новый мост Джорджа Вашингтона. Как бы наши друзья янки не лопнули от зависти! Этот неожиданный размах, почти роскошь - рядом с рельсами по мосту, говорили таи, идет проезжая часть, где могут разъехаться два грузовика, - вызывали у Ширса беспокойное любопытство. Такой крупный объект будет, несомненно, п