Авраам Дэвидсон. О всех морях с устрицами
-----------------------------------------------------------------------
Avram Davidson. Or All the Seas with Oysters (1958).
Пер. - П.Вязников.
-----------------------------------------------------------------------
Оскар встретил посетителя "О. и Ф. - велосипеды" бодрым "Привет!".
Затем он повнимательнее вгляделся в клиента, - человека средних лет в
деловом костюме и очках - наморщил лоб и, вспоминая, прищелкнул пальцами.
- Э, послушайте, да я вас знаю! - провозгласил он. - Мистер...
мистер... э-э... вот вертится на языке и никак... черт...
Оскар был здоровяком с бочкообразным торсом и огненно-рыжей, как
апельсин, шевелюрой.
- А как же, конечно знаете! - ответил посетитель, оправляя пиджак с
эмблемой Лайонз-клуба в петлице. - Помните, я покупал у вас велосипед для
девочки, с переключением скоростей? Мы еще говорили о том красном
французском велосипеде, гоночном, с которым работал ваш партнер...
Оскар хлопнул огромной ладонью по кассовой книге, закатил глаза:
- Ну конечно - мистер Уотни! (Мистер Уотни просиял.) Конечно! Как я мог
забыть! Мы с вами потом пошли в бар напротив, взяли по паре стаканов
пива... Так как ваши дела, мистер Уотни? Велосипед... вы взяли английскую
модель, верно? Да-да. Надо полагать, остались довольны, не то пришли бы
жаловаться, а?
Мистер Уотни ответил, что велосипед был отличный, просто отличный.
Затем осторожно добавил:
- А вот у вас, похоже, кое-какие перемены. Вы теперь один. Ваш
партнер...
Оскар, выпятив губу, посмотрел вниз, покивал.
- Значит слышали, а? Эхе-хе. Я теперь один. Вот уже больше трех
месяцев.
Партнерству пришел конец три месяца назад, но первые признаки появились
куда раньше. Ферд любил книги, долгоиграющие пластинки и умные разговоры;
Оскар предпочитал пиво, кегельбан и женщин. Любых. И в любое время.
Магазинчик их помещался неподалеку от парка, и они неплохо
зарабатывали, сдавая напрокат велосипеды приезжающим на пикник. Если о
клиентке уже можно было сказать "девушка" и еще нельзя - "старуха" и если
она была при этом одна - Оскар спрашивал обычно:
- Как вам машина? Все в порядке?
- А?.. Да... как будто...
Тогда Оскар брал второй велосипед и говорил:
- Ну, я немного проедусь с вами - просто чтобы быть уверенным. Я мигом,
Ферд: туда и обратно.
Ферд угрюмо кивал. Он-то знал, что "мигом" не получится и что позже
Оскар скажет: "Надеюсь, ты без меня поработал в магазине не хуже, чем я -
в парке".
- Ну да, ты всю работу на меня сваливаешь, - бурчал Ферд. Оскар
вспыхивал:
- Ах так? В следующий раз ты поедешь развеешься, а я останусь. Я-то не
буду завидовать!
Но конечно он знал, что Ферд - высокий, тощий, пучеглазый Ферд -
никогда не поедет с клиенткой.
- Полезная штука, - говаривал Оскар, похлопывая себя по волосатой
груди. - Мужчина ты в самом деле или нет? Попробуй хоть разок!
Ферд бормотал в ответ, что ему и так неплохо. При этом он искоса
смотрел на руки. От локтя до кисти те густо поросли черным волосом, но вот
выше локтя были гладкими и белыми. Они были такими еще в школе, и другие
ребята часто смеялись над ним и дразнили "Птичкой". Ферди-Птичка. Знали,
что он обижается, и все равно дразнили. Как так можно, он никогда этого не
понимал - отчего люди часто специально обижают других, причем тех, кто им
ничего дурного не сделал? Как так можно?
Ферда беспокоили и другие мысли. Все время.
- Эти мне коммунисты... - качал он головой, читая газеты. Оскар же
обычно в двух коротких словах излагал свое мнение о коммунистах и заодно
давал хороший совет о том, как решить их проблему в целом. В тех же двух
словах.
Или взять смертную казнь.
- О, как ужасно, что невиновный может быть казнен! - стенал Ферд. Оскар
на это отвечал, что, видать, не повезло мужику.
- Лучше дай-ка мне сюда ручной вулканизатор, - заключал он.
А Ферд переживал по малейшему поводу. Как в тот раз, когда прикатила
супружеская пара на тандеме с корзинкой-багажником для ребенка. Они только
шины подкачали (бесплатная услуга!); а затем жена решила поменять малышу
пеленки, и одна из булавок сломалась.
- Ну куда деваются английские булавки? - возмутилась женщина, перерывая
свой багаж. - Никогда их не напасешься!..
Ферд, издавая сочувственные звуки, отправился на поиски булавок. Но
хотя он был точно уверен, что в конторе (так они называли свою подсобку) у
них есть булавки, ему не удалось найти ни одной.
Парочка так и укатила без булавки, завязав пеленку безобразным узлом.
За ланчем Ферд опять жаловался на жизнь - на этот раз темой были
булавки. Оскар вместо ответа впился зубами в сэндвич. Отхватил порядочный
кусок, прожевал, проглотил. Ферд любил экспериментировать с сэндвичами:
больше всего ему нравился монстр, начиненный плавленым сыром, оливками,
анчоусами и авокадо (все залито майонезом), - Оскар же неизменно потреблял
прозаические бутерброды с розовым колбасным фаршем.
- Вот, наверно, хлопот с ребенком, - продолжал Ферд, откусывая от
своего чудо-сэндвича. - Не то что ездить с ним - вообще там растить,
воспитывать...
- Господи, - ответил Оскар, - да ведь аптеки-то просто на каждом углу.
Неграмотный и то найдет, и вывеску читать не надо...
- При чем тут аптеки?.. А, ты про булавки...
- Ну да. Про них.
- Но... а знаешь... она была права. Когда нужны булавки - их не найти.
Их просто нет.
Оскар сдернул колпачок с бутылки пива, покатал во рту первый глоток.
- Ага, точно! Зато вечно пропасть проволочных плечиков для одежды.
Выкидываешь, выкидываешь, а через месяц глядь - шкаф от них только что не
лопается. Вот, слушай, чем бы тебе в свободное время заняться. Придумай
какую-нибудь машинку, чтоб переделывала плечики в булавки.
Ферд кивнул, о чем-то размышляя.
- Ты же знаешь, я в свободное время чиню тот французский гоночный...
Французский гоночный велосипед был поистине прекрасной машиной. Легкий,
удобный, быстрый, он сиял красным лаком, и езда на нем казалась полетом.
Но как бы он ни был хорош, Ферд чувствовал, что можно сделать его еще
лучше. Каждому, кто заглядывал в их магазин-мастерскую, он показывал этот
велосипед - пока сам немного не охладел к нему.
Новым хобби Ферда стала природа. Вернее, чтение книг о природе. Как-то
возвращавшиеся из парка ребятишки гордо продемонстрировали Ферду жестянки
из-под консервов, куда они посадили свою добычу - тритонов и жаб. С тех
пор работа над красным гоночным несколько замедлилась, так как Ферд
проводил все свободное время за чтением книг по естественной истории.
- Мимикрия! - воскликнул он как-то. - Это просто потрясающая штука!
Оскар заинтересованно оторвался от газеты с результатами чемпионата по
кеглям.
- Это да. Мимики - это здорово. Вот вчера по телеку показывали Эдди
Адамса - как он Мерилин Монро пародирует. Класс!
Ферд раздраженно потряс головой.
- Да нет же, я о мимикрии. Это, например, когда насекомые и всякие там
пауки прикидываются листиком, или сучком, или еще чем - чтобы не съели
птицы или другие насекомые и пауки.
Оскар хмыкнул недоверчиво.
- Ты говоришь, что они меняют свою внешность? Не пудри мне мозги, не
бывает.
- Да нет же, это правда!.. А иногда мимикрия нужна хищнику. Например, в
Южной Африке водится черепаха, с виду ни дать ни взять - камень. Поэтому
рыбы ее не боятся, подплывают близко, тут она их и ловит.
Или взять этого паука с Суматры. Когда он лежит на спине, его не
отличить от птичьего помета. Он так на бабочек охотится.
Оскар засмеялся. На его мясистой физиономии читались недоверие и
некоторое отвращение к предмету. Он опять уставился в газету, задумчиво
ероша густые рыжие заросли под рубашкой. Затем похлопал себя по заднему
карману.
- Где этот чертов карандаш?.. - пробормотал он. Протопал в "контору",
открыл ящик стола и вдруг воскликнул:
- Эй!..
Этот крик встревожил Ферда, и тот во мгновение ока оказался в тесной
комнатке.
- Что случилось? - спросил он. Оскар ткнул пальцем в ящик.
- Помнишь, ты как-то недавно жаловался, что у нас нету булавок? Так вот
тебе: весь чертов ящик ими просто набит!
Ферд заглянул в ящик, поскреб в затылке и неуверенно сказал, что он
точно помнит, что искал и в ящиках...
Из магазина донеслось приятное контральто:
- Кто-нибудь есть?..
Оскар, услышав голос, мигом забыл и про ящик, и про его содержимое,
крикнул:
- Одну секундочку, я сейчас! - и исчез. Ферд медленно вышел следом.
У прилавка ждала молодая женщина. Весьма плотно сложенная молодая
женщина с крепкими икрами и пышной грудью. Она показывала Оскару на седло
своего велосипеда, а тот бормотал "Угу, угу..." - глядя больше на
посетительницу, чем на ее машину.
- Оно слишком сильно выдвинуто, видите? Немного, но неудобно. Мне нужен
только ключ ("Угу"). А я как назло забыла взять инструменты. Так глупо!..
- Угу, - автоматически повторил Оскар, но тут же поправился: - То есть
сию секунду сделаю.
И действительно сделал, сколько посетительница ни настаивала, что
она-де и сама справится. Правда, нельзя сказать, что сделал это "сию
секунду". От денег он отказался, зато разговор затянул насколько сумел.
- Ну вот, большое вам спасибо, - сказала женщина наконец. - А теперь
мне пора...
- Теперь все в порядке? Удобно?
- Вполне. Спасибо.
- Вот что, я немного проедусь с вами - просто чтобы...
Великолепная грудь посетительницы колыхнулась от смешка.
- Вам за мной не угнаться. У меня ведь гоночный велосипед!
Ферд увидел, как Оскар метнул взгляд в угол, и сразу понял, что на уме
у его партнера. Но его "Нет!.." - потонуло в бодром:
- Ну так что ж, по-моему, вот этот велосипед не уступит вашему!
- Посмотрим, - женщина засмеялась глубоким грудным смехом и вышла.
Оскар, не обращая внимания на попытку Ферда задержать его, вскочил на
французский велосипед - и был таков. Ферд, выйдя на порог, увидел только
две удаляющиеся фигуры, согнувшиеся над рулями велосипедов, - парочка
поднажала и скрылась в парке. Ферд медленно вернулся в магазинчик.
Оскар прикатил назад ближе к вечеру - потный, но сияющий. От уха до
уха.
- Ух, ну и киска попалась! - воскликнул он с порога. Он покачивал
головой, он присвистывал, он шумно выдыхал и пытался жестами изобразить
обуревавший его восторг. - Ну и денек выдался - чтоб мне сдохнуть!
- Давай сюда велосипед, - только и сказал Ферд. Оскар сказал, что да,
разумеется, конечно, - отдал велосипед и пошел мыться. Ферд осмотрел
машину: красный лак покрыт грязной коркой; тут запеклись пыль, глина,
грязь, ошметки высохшей травы... Машина выглядела не просто грязной, а
оскверненной, обесчещенной, униженной. А ведь он чувствовал себя на нем
стремительной птицей... Он летал!..
Вышел Оскар - мокрый после душа и все еще сияющий. Увидев, что
происходит, он вскрикнул и бросился к Ферду.
- Не подходи, - сказал Ферд, взмахнув ножом. И продолжил свое занятие:
он резал шины, камеры, седло и чехол седла, снова и снова нанося удары.
- Ты что, спятил?! - заорал Оскар. - Совсем с катушек слетел?! Ферд, не
надо! Ферд!..
Ферд меж тем выломал спицы, согнул их, скрутил. Он взял кувалду и в
считанные минуты превратил раму в груду лома - и продолжал крушить, пока
окончательно не выбился из сил.
- Ты не только псих, - горько сказал Оскар, - ты еще и чертов грязный
ревнивец. Ну тебя ко всем чертям. - И тяжело топая вышел. И дверью
хлопнул.
Ферд, чувствуя себя совершенно разбитым, запер магазинчик и поплелся
домой. Читать ему не хотелось. Он выключил свет, бросился на кровать и
лежал так без сна много часов, прислушиваясь к ночным шорохам и
собственным горячечным мыслям.
Несколько дней они не разговаривали. Только по делу. Обломки
французского гоночного велосипеда валялись позади магазина-мастерской. И
почти две недели ни тот, ни другой не заходили на задний двор, чтобы не
видеть их.
Но вот однажды утром Оскар приветствовал компаньона необыкновенно
восторженно. Он в восхищении качал головой и повторял:
- Нет, ну как тебе это удалось, Ферд? Как? Боже всемогущий, это просто
гениально! Ферд, ты гений, я должен это признать! Вот моя рука - и забудем
прошлое, а, Ферд?
Ферд пожал протянутую руку.
- Ну конечно, конечно, то есть... Слушай, ты, собственно, о чем?
Оскар торжественно повел партнера на задний двор. Там стоял, сияя алым
лаком, французский гоночный велосипед. Целый и невредимый. Без единой
царапины.
Ферд разинул рот. Присел на корточки. Осмотрел и ощупал велосипед. Это
была та самая, его машина. Со всеми сделанными им изменениями и
усовершенствованиями.
Он медленно выпрямился.
- Регенерация...
- А? Чего? - переспросил Оскар. Вглядевшись в лицо партнера, он
заметил: - Слушай, парень, да на тебе лица нет! Белый как стенка! Ты что,
ночь не спал, работал с ним? Иди-ка присядь... И все-таки я не могу
понять, как тебе это удалось.
Они вернулись в магазинчик, и Ферд тяжело опустился на стул.
- Оскар, - сказал он, - послушай...
- Чего?
- Оскар... ты знаешь, что такое регенерация? Нет? Так вот. У некоторых
ящериц например: схватишь ее за хвост, а тот оторвется. А ящерица потом
регенерирует - отращивает новый хвост. Или некоторые виды червей, и гидры,
и морские звезды: разрежь их на куски, и из каждого вырастет новая особь,
каждый кусок отрастит все недостающее. Потом тритоны, они восстанавливают
потерянные лапы, и лягушки тоже.
- Еще бы, Ферд. Здорово. Но, то есть, послушай, это все природа и очень
интересно. Но я тебе про велосипед - как тебе удалось его так здорово
починить?
- Я к нему не прикасался. Он регенерировал. Как тритон. Или омар.
Оскар задумался. Он опустил голову, исподлобья взглянул на Ферда.
- Э-э... ну... Ферд... Послушай... а почему тогда все поломанные
велосипеды так не делают?
- Потому что это - не простой велосипед. То есть, я хочу сказать, не
настоящий... - Перехватив озадаченный взгляд Оскара, он воскликнул: -
Оскар, так оно и есть!
Озадаченное выражение на лице Оскара сменилось недоверчивым. Он
поднялся.
- Ну ладно. Спора ради допустим, что все эти штуки насчет букашек и
угрей - или о ком ты там? - правда. Ну так ведь они живые! А велосипед -
нет.
И он победно взглянул на собеседника сверху вниз. Ферд покачал носком
ботинка из стороны в сторону, задумчиво опустив глаза.
- Кристаллы тоже неживые, но в подходящих условиях они могут
самовосстанавливаться... Оскар, послушай - не мог бы ты пойти заглянуть в
ящик стола, проверить, на месте ли булавки? Пожалуйста.
Оскар вышел в "контору". Было слышно, как он открывает ящики, роется в
них, со стуком их задвигает. Наконец он вернулся.
- Не-а, - протянул он. - Ни одной. Точно как та леди говорила или вот
ты: как булавки нужны, так их и нет. Они просто исчеза... Ферд? Какого...
Ферд распахнул гардероб и отскочил - на него обрушилась лавина
проволочных плечиков.
- И точно как ты говорил, - произнес Ферд, кривя рот. - Зато плечиков
вечно хоть пруд пруди. А вчера их тут не было.
Оскар пожал плечами.
- Не пойму, о чем ты. Впрочем, кто угодно мог залезть сюда, забрать
булавки и подсунуть плечики. Я например - только я этого не делал. Или ты.
Или... - Он сузил глаза. - Или, может, ты во сне это сделал. Может, ты
лунатик. Нет, тебе точно надо идти к врачу. Ты выглядишь скверно - краше в
гроб кладут!
Ферд вернулся от гардероба, сел, уткнул лицо в ладони.
- Я чувствую себя скверно. Я боюсь, Оскар. Чего?.. - Он шумно вздохнул.
- Я тебе скажу. Помнишь, я говорил, что многие живые существа в природе
притворяются чем-то другим, не тем, что они на самом деле? Сучками,
листьями... жабы, похожие на камни... Так вот представь себе, что есть
какие-то существа, которые живут среди людей. В городах. В домах. Такие
твари могли бы имитировать, не знаю, всякие вещи, которые нас окружают.
- Нас окружают - бога ради, Ферд...
- Может, это иная форма жизни. Может, они добывают питательные вещества
прямо из воздуха. Ты знаешь, что такое на самом деле эти "другие"
английские булавки? Оскар, английские булавки - это яйца или, может,
куколки. И они потом превращаются в личинок. Которые выглядят точь-в-точь
как плечики для одежды. Даже на ощупь они такие же - но на самом-то деле
это нечто совершенно иное. Оскар, они же не... не... не...
Он вдруг зарыдал. Оскар, глядя на него, только головой покачал.
Через минуту-другую Ферд немного успокоился, шмыгнул носом.
- А все эти вело... велосипеды, которые находят полисмены и ждут, что
владельцы придут за ними, а потом мы с тобой, Оскар, покупаем их с
аукциона, потому что владельцы не приходят, потому что никаких владельцев
и нет, и то же самое с велосипедами, которые мальчишки пытаются нам
продать и говорят, что нашли их, и они их правда находят, потому что никто
их не делал, никакая фабрика, они просто выросли. Они вырастают. А если
разбить такой велосипед и выбросить, он регенерирует!
Оскар обернулся как бы к невидимому собеседнику и покачал головой:
- У-у, приятель... - Затем вновь обратился к Ферду: - Ты имеешь в виду,
что вот сегодня это английская булавка, а завтра - плечики?..
Ферд объяснил:
- Сегодня кокон - завтра бабочка. Сегодня яйцо - завтра цыпленок. Но
у... этих существ все происходит не на виду. Не днем. Днем их могут
увидеть. А вот ночью, Оскар, ночью ты можешь их услышать. Все эти почти
незаметные звуки в доме ночью, Оскар...
- Тогда как получается, - перебил его Оскар, - что мы с тобой не
завалены велосипедами по самое горло? Если бы из каждых плечиков выводился
велосипед...
Но Ферд подумал и об этом. Если бы каждая икринка трески, объяснил он,
или, скажем, устрицы превращалась во взрослую особь, можно было бы перейти
океан пешком - по спинам трески или по устричным раковинам. Часть личинок
просто умирает, часть достается на обед хищникам - и так много их гибнет,
что природе приходится производить как можно больше потомства, чтобы хоть
сколько-то выжило и могло принести новое потомство. Тогда Оскар,
естественно, спросил, кто же... гм... ест... гм-гм... плечики для одежды?
Взгляд Ферда устремился сквозь стену, сквозь дома и сквозь парк, к
горизонту.
- Ты не понимаешь. Я говорю не о настоящих булавках и плечиках. Я имею
в виду "ложных друзей", как я их назвал. Это когда я еще в школе учил
французский, нам говорили, чтобы мы остерегались французских слов, которые
выглядят как английские, но значат нечто совсем другое. Такие слова
называют "fаuх аmis". Фоз-ами - "ложные друзья". Псевдобулавки.
Псевдоплечики... А кто ими питается? Не знаю. Может, псевдопылесосы?
Его партнер в отчаянии застонал и хлопнул себя по ляжкам.
- Ферд, Ферд, бога ради! Знаешь, что с тобой на самом деле? Ты вот
говоришь об устрицах - а на что они годятся и забыл. Ты забыл главное -
что люди делятся на два вида, и один из них тебе как раз и нужен. Закрой
все чертовы книги, и про букашек, и про всю эту французскую дребедень.
Выйди на улицу, потолкайся с людьми. Выпей, что ли. А еще лучше, знаешь,
когда в другой раз Норма - ну, это та, грудастая, с гоночным - когда она
опять сюда заглянет, ты бери наш красный и езжай с ней в парк. Я не
обижусь. Думаю, и она возражать не будет. Во всяком случае, не слишком
сильно...
Но Ферд решительно отказался.
- К этому красному гоночному я больше никогда не притронусь. Я его
боюсь.
Оскар поднял его на ноги и выволок на задний двор.
- Есть только один способ побороть страх перед ним!
Ферд, белый как мел, сел в седло. Велосипед, вихляя, проехал несколько
метров - и Ферд с криком покатился по земле.
Оскар оттащил его от велосипеда.
- Он меня сбросил! - кричал Ферд. - Он хотел меня убить! Смотри -
кровь!..
Но его партнер возразил, что Ферд упал на бугорке, просто из-за своего
страха. Кровь? Поцарапал щеку о сломанную спицу, когда падал. И он
заставил Ферда снова оседлать велосипед, чтобы побороть страх.
Тут Ферд ударился в истерику. Он кричал, что каждый человек находится в
опасности, что человечество необходимо предостеречь. Оскару пришлось
затратить массу времени, чтобы успокоить Ферда, увести его домой и уложить
в постель.
Конечно, Оскар не стал рассказывать все это мистеру Уотни. Просто
сказал, что его партнер сломался - велосипеды ему вконец опротивели.
- Я-то считаю, что суетиться, пытаться переделать мир - себе дороже, -
сообщил Оскар. - Я всегда говорил - принимай вещи такими, какие они есть.
А насчет всяких проблем, то тут все просто: с кем не сладить, с тем дружи.
Мистер Уотни подтвердил, что и сам придерживается в точности такой
философии. Затем он спросил, как идут дела с тех пор как Оскар остался без
партнера.
- Ну... не так чтобы совсем плохо. Я, знаете ли, теперь помолвлен. Ее
зовут Норма. Просто помешана на велосипедах... В общем, учитывая все
обстоятельства, дела совсем не плохие. Работать, конечно, больше
приходится, зато я могу делать все по-своему, а это уже кое-что...
Мистер Уотни кивнул.
- Я смотрю, дамские велосипеды-то все еще делают, - заметил он. - Не
пойму, зачем это, ведь почти все женщины носят брюки.
- Ну, не знаю, - пожал плечами Оскар. - Мне, например, такие нравятся.
Вам не кажется, что велосипеды похожи на людей? Я имею в виду, что
велосипед - единственная в мире машина, которая бывает мужской или
женской. То есть дамской.
Мистер Уотни хихикнул и сказал - и в самом деле, об этом он раньше не
задумывался.
Потом Оскар спросил - не желает ли мистер Уотни купить что-нибудь, то
есть, разумеется, он в любом случае желанный посетитель...
- Вообще-то, я хотел посмотреть, что у вас есть. Скоро день рождения
моего сынишки, и...
Оскар глубокомысленно кивнул.
- Вот, взгляните, - показал он. - Такого вы больше нигде не найдете.
Это наш фирменный товар. Сочетает в себе лучшие черты французского
гоночного и американской стандартной... модели. Но мы производим его прямо
здесь, и он выпускается в трех вариантах - "детский", "подростковый" и
"стандартный". Отличная модель, правда?
Мистер Уотни осмотрел велосипед и отвечал в том смысле, что да, похоже,
это именно то, что надо.
- А кстати, - спросил он, - что с тем французским гоночным - ну, с
красным, который тут у вас раньше стоял?
У Оскара дернулось лицо. Но потом оно стало спокойным и невинным, и он,
наклонившись к клиенту, слегка толкнул его локтем.
- Ах, этот? - подмигнул он. - Старичок французик? А как же! Его я
пустил на племя!
И они оба расхохотались и долго и весело смеялись, и рассказали друг
другу еще несколько забавных случаев, и мистер Уотни приобрел велосипед
для сына, и они выпили пивка и опять пошутили и посмеялись. И еще
вспоминали: какое несчастье, бедняга Ферд, бедный старина Ферд - его,
бедолагу, нашли в собственном гардеробе, с проволокой от разогнутых
плечиков, туго обвившейся вокруг шеи.
Last-modified: Wed, 03 Oct 2001 16:56:17 GMT