из которых было дело Уэтли в 1928 году..."
     Я  уронил  газету  на  колени.  Мой  рассудок  отказывался  принять  то
единственное  объяснение,  которое  напрашивалось   в  отношении  всех  этих
событий.  Именно в этот момент я  и принял решение  предать  бумаге все, что
знал  и чему был свидетелем.  Я  надеялся, что,  расположив  все события  по
порядку, я смогу увидеть их в истинном свете. Пока что у меня в голове царил
полный  хаос: я вспоминал  то об исчезнувших  из подвала костях, то о словах
Уилбера  Уэтли в  письме  к моему двоюродному деду: "Пришельцы из воздуха не
могут обходиться без человеческой крови. Они получают из нее тело... вы тоже
сможете  это  делать...",  то   о   таинственном  возвращении  и   не  менее
таинственном  исчезновении  Септимуса Бишопа,  который  с  тех  пор,  как  я
встретил его в кабинете, больше не появлялся.
     Я швырнул газету на пол. В голове  у меня воцарился еще  больший  хаос,
чем  прежде:  предания  о  колдунах  и чародеях  мешались  со  всевозможными
поверьями, вроде того,  что  в проточной  воде могут  обитать духи, ведьмы и
прочая  нечисть.  Мой  здраьый  смысл  задыхался  под  натиском  суеверий  и
предрассудков. Внезапно меня охватило непреодолимое желание узнать  обо всем
как можно больше. Я выбежал из дома, изрядно исцарапавшись о кусты  ежевики,
спустился по тропинке к автомобилю и поехал в Данвич.
     Едва я  ступил ногой в магазин Тобиаса Уэтли, как он набросился на меня
с криками.
     - Убирайтесь!  Я не стану вас обслуживать!  орал  он, брызгая  слюной и
сверкая глазами. Это все, вы, вы!
     Он не давал мне открыть рта.
     -  Убирайтесь вон из города, пока это не  повторилось! Мы  сделали  это
тогда  сделаем и теперь. Я знал того парня, Сета. Он был мне как родной сын.
Это вы во всем виноваты, вы и все ваше бишоповское отродье!
     Перед лицом такой лютой злобы  мне  ничего не оставалось, как  убраться
восвояси. Пока  я шел к  автомобилю, я  видел,  как другие  жители  Данвича,
сбившись в кучки вдоль улицы, смотрят мне вслед с неприкрытой ненавистью.
     Я сел в автомобиль и покинул город. Впервые в жизни я воочию убедился в
том, какую власть над человеком  имеет  страх  перед неведомым  страх, перед
которым отступает здравый смысл.
     Вернувшись в дом Бишопа, я  взял лампу, спустился в тоннель и прошел по
нему к люку, ведущему в подземную  комнату. Едва  я приподнял крышку, как на
меня дохнуло таким смрадом,  что я почел за благо  остаться  наверху. Запах,
скорее всего, исходил от  того, второго, отверстия,  в которое я ни разу  не
удосужился заглянуть, ибо в самой комнате насколько я мог видеть при тусклом
мерцании лампы ничто не изменилось со времени моего последнего посещения.
     Я опустил крышку люка и поспешил вернуться тем же путем, каким пришел.
     Вопреки  всем  доводам здравого смысла, теперь я знаю,  какой ужас, сам
того не желая, я навлек на Данвич ужас, который до поры до времени  таился в
среднем пролете...
     * * *
     Позже. Мой двоюродный дед Септимус только что оторвал меня от кошмарных
снов,  положив мне на плечо свою  тяжелую руку. Открыв глаза, я  различил во
тьме его смутный силуэт, а за ним белую фигуру обнаженной женщины с длинными
волосами и горящим взором.
     - Внук мой, мы в опасности, сказал мне двоюродный дед. Уходим.
     Они  оба  развернулись и вышли  из  кабинета. Я  вскочил с постели,  на
которой  спал,  не сняв одежды, и  теперь спешу  дописать эти заключительные
строки в свой отчет о происшедшем.
     Отсюда  мне  видны  огни  множества  факелов.  Там,  на  лесной опушке,
собрались озлобленные жители Данвича. Я знаю, что у них на уме.
     Мой двоюродный дед Септимус и его спутник ждут меня в  тоннеле.  У меня
нет другого пути.
     Если  только  они не  знают о  существовании той двери,  что выходит  в
лес...
     * * *
     На  этом рукопись  Бишопа обрывается.  А  через  одиннадцать дней после
того, как  дом  старого Бишопа сгинул  в огне пожара, "Аркхэм  Адвер-тайзер"
опубликовал следующую заметку (любители курьезов найдут ее на развороте):
     <i> "Данвичцы в своем амплуа.</i>
     <i> После таинственного исчезновения Амброза Бишопа данвичцев вновь одолел
строительный  зуд. Старый  мост по  Крэйри-роуд, который полностью снесло во
время недавнего кратковременного разлива реки Мискатоник, по-видимому, имеет
в глазах жителей Данвича какую-то  особую  прелесть,  иначе  вряд ли  бы они
стали отстраивать заново и притом в бетоне один из центральных быков, да еще
и украшать  его  тем,  что  местные  старожилы именуют  "Знаком  Властителей
Древности".  Все  попытки  нашего  репортера   добиться  от  данвичцев  хоть
сколько-нибудь   вразумительного   объяснения  этому   факту   остались  без
успеха..."
     </i>The  horror  from  the   middle  span  (with  A.Derlet,  1967)  <i>Перевод
О.Мичковского</i>