- Он знает обо мне? - Он знает, что однажды к нему придет законный владелец Красного Амулета и потребует его обратно... - Мне нет дела до Амулета. Мне нужна только Иссольда. Где она, Рыцарь? - В замке. Она в замке. Ступайте, требуйте у него и девушку, и Амулет. В замыслах Рунного Посоха они оба играют важную роль. Повернувшись, Хокмун бросился к двери и исчез в сумраке, царящем за порогом. В замке было невероятно холодно. В коридоре капала с потолка ледяная вода, стены обросли мхом. Ожидая нападения, Хокмун крался в полумраке с мечом в руке. Но ничего не случилось. Он подошел к высокой (футов двадцать пять) двери и остановился, прислушиваясь. За дверью раздавались странные звуки, похожие на громкое, но невнятное бормотание. Хокмун осторожно налег на дверь, она поддалась. Просунув голову в щель, он увидел необыкновенную картину. Пропорции зала были причудливо искажены. Кое-где потолок спускался почти до пола, в других местах поднимался футов на пятьдесят. Окна отсутствовали; помещение освещалось несколькими факелами, укрепленными на стенах. В центре зала, окруженное трупами, лежащими здесь, видимо, уже давно, стояло большое кресло черного дерева, а перед ним покачивалась подвешенная к потолку огромная клетка, похожая на птичью. В клетке, сгорбившись, сидел человек. Кроме него в этом странном зале не было ни души. Хокмун осторожно вошел и приблизился к клетке. Именно из нее и доносились звуки, которые он слышал за дверью - бормотание и стоны. Казалось невероятным, что человек способен так громко говорить и стонать. Хокмун решил, что причиной тому - необыкновенная акустика зала. В тусклом свете факелов человек в клетке был едва различим. - Кто вы? - спросил Хокмун. - Узник Безумного Бога? Стоны прекратились, и человек пошевелился. Затем Хокмун услышал гулкий меланхолический голос: - Да, можно сказать и так. Самый несчастный из его узников. Хокмун уже привык к темноте и смог разглядеть незнакомца как следует. Он был долговяз и очень худ, с длинной цыплячьей шеей. Седые волосы свалялись в космы; грязный клин бороды выдавался вперед почти на фут. У него был длинный орлиный нос; в глубоко посаженных глазах светилось тоскливое безумие. - Я могу вас спасти? - спросил Хокмун. - Может быть, удастся раздвинуть прутья решетки? Человек пожал плечами. - Дверь клетки не заперта. Моя тюрьма - не клетка, а мой череп. О, горе мне! - Кто вы? - Когда-то меня называли Стальниковым. Я из древнего рода Стальниковых. - И вы - в плену у Безумного Бога? - Да. В плену. Да, именно так. - Узник лениво повернул огромную голову и с унылым видом уставился на Хокмуна. - А вы кто? - Дориан Хокмун, герцог Кельнский. - Германец? - Когда-то Кельн принадлежал стране, которую называли Германией. - Я боюсь германцев. - Стальников отодвинулся подальше от Хокмуна. - Меня вы можете не бояться. - Ну да? - Стальников захихикал, и эхо этого безумного смеха раскатилось по залу. - В самом деле? Он сунул руку за пазуху и вытащил предмет, висевший у него на шее. Этот предмет напоминал огромный рубин и светился темно-красным светом. Хокмун увидел на нем символ Рунного Посоха. - Разве ты не тот немец, который должен лишить меня могущества? - Красный Амулет?! - воскликнул потрясенный Хокмун. - Откуда он у вас? - Что значит - откуда? - зловеще ухмыляясь, переспросил Стальников и поднялся на ноги. - С трупа воина, тридцать лет назад проезжавшего по этим землям. Его подстерегли и убили мои слуги. - Он гладил Амулет, и тот разгорался ярким, слепящим светом. - Это и есть Безумный Бог. Это и есть источник моей болезни и моего могущества. Я у него в плену. - Ты - Безумный Бог! Где моя Иссольда? - Иссольда? Девушка? Новенькая девушка со светлыми волосами и нежной белой кожей? А почему ты о ней спрашиваешь? - Она - моя! - Тебе не нужен Амулет? - Мне нужна Иссольда. Смех Безумного Бога прогремел в зале, многократно отразившись от стен. - Так ты ее получишь, германец! Он захлопал в ладоши, похожие на клешни, и заметался по клетке, словно марионетка, которую дергают за одну-единственную нить. - Иссольда, девочка моя! Иссольда! Иди-ка сюда, сделай одолжение своему господину! Из ниши в стене, где потолок почти соприкасался с полом, вышла девушка. Ее силуэт был Хокмуну знаком, но герцог не был уверен, что это его невеста. И все же... "Да, это она. Ее походка, ее тело". Его губы растянулись в счастливой улыбке. Он шагнул к ней, протягивая руки. С диким звериным визгом девушка бросилась к нему. На ее пальцах были наперстки с металлическими когтями, из одежды торчали шипы, лицо исказила гримаса. - Убей-ка его, красотка Иссольда! - хихикал Безумный Бог. - Убей его, цветочек мой, и получишь в награду его потроха! Хокмун едва успел закрыть глаза руками. Металлические когти рассекли кожу на тыльной стороне его ладони. Он отпрянул от девушки. - Иссольда, опомнись! Я - Дориан, твой жених... Но безумные глаза не узнавали его, а из оскаленного рта текла слюна. Острые когти снова метнулись к лицу герцога, и он едва увернулся. - Иссольда... Безумный Бог хохотал, вцепившись в прутья решетки. - Убей его, мой цыпленочек! Разорви ему горло! - Что за сила лишила ее воли? Что заставило ее забыть о любви? - Сила Безумного Бога, подчинившая и меня, - ответил Стальников. - Красный Амулет всех обращает в рабство. - Да - если он в недобрых руках... - Хокмун снова увернулся от когтей Иссольды и бросился к клетке. - Руки, в которые он попадет, обязательно станут недобрыми, - со смехом произнес Стальников, когда когти разорвали Хокмуну рукав. - Любые руки! - Только не руки слуги Рунного Посоха! - произнес гулкий голос. В дверном проеме стоял Рыцарь в Черном и Золотом. - Помоги! - крикнул ему Хокмун. - Я не вправе, - ответил Рыцарь. Убегая от разъяренной Иссольды, Хокмун споткнулся, и тотчас когти впились ему в плечи. Он схватил ее за запястья и вскрикнул от боли - в ладони вонзились острые шипы. Но все же он сумел высвободиться и отшвырнуть девушку, а потом бросился к клетке, где верещал от восторга Безумный Бог. Подпрыгнув, он ухватился за прутья решетки и подтянулся. Потом ударил Стальникова, и тот упал. Клетка дергалась и кружилась; Иссольда приплясывала внизу, пытаясь дотянуться до Хокмуна. С круглыми от ужаса глазами Стальников жался к прутьям. Подобравшись к двери, Хокмун распахнул ее и протиснулся в клетку. Внизу в бессильной злобе выла Иссольда; алый свет Амулета отражался в ее глазах. Глядя на чудовище, в которое превратилась его любимая, Хокмун заплакал. Потом с ненавистью посмотрел на Безумного Бога. По залу разнесся глухой, скорбный голос Стальникова, направляющего в глаза Хокмуну луч Амулета: - Назад, смертный! Повинуйся мне! Повинуйся могуществу Амулета... Хокмун застыл, не сводя глаз с сияющего Амулета и чувствуя, как слабеет тело, как тает воля... - Спускайся! - властно сказал Стальников. - Иди навстречу своей гибели! Но Хокмун напряг всю свою волю и шагнул вперед. Безумный Бог от изумления открыл рот. - Прочь! - взвизгнул он. - Я повелеваю... именем Красного Амулета... - Над ним Амулет не властен, - твердо произнес Рыцарь в Черном и Золотом. - Не властен только над ним. Герцог Кельнский имеет право его носить. Стальников вскрикнул и заметался по клетке. У Хокмуна подкашивались ноги, но он решительно приближался к Безумному Богу. - Назад! - закричал Стальников. - Прочь из клетки! Иссольда ухватилась за прутья и полезла вверх, не сводя с горла Хокмуна остекленевших глаз. - Назад! - Стальникову удалось проскочить мимо Хокмуна к двери и распахнуть ее. Иссольда вскарабкалась наверх и висела снаружи, скаля зубы и корча страшные гримасы. Безумный Бог стоял к ней спиной, направляя свет Амулета Хокмуну в лицо. Просунув руку между прутьями, Иссольда ударила Стальникова по затылку. Завизжав, он спрыгнул на пол. Иссольда увидела Хокмуна и стала пробираться к двери в клетку. Хокмун понимал, что сейчас не время убеждать свою обезумевшую невесту. Он проскочил мимо когтистой пятерни, спрыгнул на неровные плиты пола и несколько мгновений лежал, отдыхая. Видя, что Иссольда тоже вот-вот спрыгнет, он с трудом поднялся. Безумный Бог вскарабкался на высокое кресло и уселся на спинке, как петух на насесте. С его шеи свисал Красный Амулет, а по плечам текла кровь из ран, оставленных когтями Иссольды. Вереща от страха, он смотрел, как Хокмун приближается к креслу и забирается на подлокотник. - Умоляю, оставь меня... - забормотал Стальников. - Я не причиню тебе зла... - Ты уже причинил мне много зла, - мрачно произнес Хокмун. - Очень много. Достаточно, чтобы месть стала бальзамом для моей души... - Иссольда, стой! - закричал Стальников. - Стань такой, как прежде! Повелеваю - именем Красного Амулета! Обернувшись, Хокмун увидел, что Иссольда застыла на месте. Потом обвела изумленным взглядом зал. С ужасом посмотрела на когтистые наперстки, на шипы, покрывающие все ее тело. - Что случилось? Что со мной сделали? - Тебя загипнотизировало это чудовище, - хрипло произнес Хокмун, показывая на Стальникова мечом. - Но я отомщу ему за все! - Нет! - закричал Стальников. - Это нечестно! Иссольда зарыдала. Стальников в страхе озирался. - Слуги! Где мои воины?! - Перебили друг друга в угоду своему гнусному хозяину, - ответил Хокмун. - А тех, кто остался жив, мы взяли в плен. - Где моя армия женщин? Я хотел, чтобы красота покорила всю Укранию! Я хотел вернуть наследство Стальниковых... - Вот твое наследство, - сказал Хокмун, поднимая меч. Стальников спрыгнул с кресла и помчался к двери, но резко свернул, увидев Рыцаря в Черном и Золотом. Он пронесся по залу к противоположной стене и исчез в нише. Хокмун спустился с кресла и повернулся к Иссольде, лежавшей, рыдая, на полу. Опустившись рядом с ней на корточки, он осторожно снял с ее красивых, мягких пальцев наперстки с окровавленными когтями. Она подняла голову. - О, Дориан! Как ты меня нашел? Любимый... - Благодаря Рунному Посоху, - ответил за герцога Рыцарь в Черном и Золотом. Хокмун с облегчением засмеялся. - А вы настойчивы в своих притязаниях, Рыцарь. Рыцарь в Черном и Золотом промолчал. Безликий и неподвижный как статуя, он стоял, загородив собой выход. Хокмун расстегнул застежки костюма с шипами и стал раздевать девушку. - Найди Безумного Бога, - сказал Рыцарь. - Помни, Красный Амулет - твой. Он даст тебе великую силу. Хокмун нахмурился. - И сведет с ума? - Нет, болван! Он принадлежит тебе по праву! Хокмун помолчал, удивляясь раздраженному тону Рыцаря. Иссольда коснулась руки жениха и сказала: - Остальное я сделаю сама. Спрятав меч в ножны, Хокмун посмотрел во мрак - туда, где исчез Безумный Бог. - Стальников! В темноте мелькнуло крошечное пятнышко красного света. Опустив голову, Хокмун вошел в узкий коридор и услышал рыдания, вскоре ставшие очень громкими. Все ближе и ближе подкрадывался герцог Кельнский к источнику красного света; все громче и громче звучали рыдания. Наконец он увидел сияющий Амулет на шее человека, стоящего возле стены из грубо отесанного камня. В руке у Безумного Бога был меч. - Тридцать лет я ждал тебя, германец, - сказал вдруг Стальников тихим, спокойным голосом. - Я знал, что ты придешь. Придешь, чтобы сорвать мои планы, разрушить идеалы, погубить все, что мне удалось создать. Но я надеялся одолеть тебя. Возможно, мне это удастся. И пронзительно закричав, человек взмахнул мечом. Хокмун без труда парировал удар и легко выбил оружие из руки Стальникова. Потом прижал острие своего меча к груди Безумного Бога. Несколько мгновений Хокмун смотрел в перепуганные глаза сумасшедшего. Амулет окрашивал лица обоих в алый цвет. Стальников кашлянул, словно прочищая горло - наверное, хотел взмолиться о пощаде. Но не успел. Повернувшись на каблуках, Хокмун пошел прочь от мертвеца и Красного Амулета. Глава 4. СИЛА АМУЛЕТА Хокмун набросил на обнаженные плечи Иссольды свой плащ. Девушка дрожала и всхлипывала, перепуганная, но и обрадованная. У выхода неподвижно стоял Рыцарь в Черном и Золотом. Внезапно он пошевелился. Пройдя через зал, Рыцарь исчез в темном алькове, где лежал труп Безумного Бога. - О, милый Дориан! Если бы ты знал, что мне пришлось пережить за эти месяцы! Меня носило по всему свету, я попадала в плен то к одной, то к другой шайке разбойников... Даже не знаю, где я, что это за место... и что было со мной в последние дни. Помню только какой-то кошмарный сон, будто я хотела убить тебя, и это желание было почти непреодолимым... Хокмун прижал ее к себе. - Ты права, это был сон. Пойдем отсюда. Мы вернемся в Камарг, и все будет хорошо. Что с твоим отцом? И с остальными защитниками города? У нее широко раскрылись глаза. - Как, неужели ты не знаешь? А я думала, ты там уже побывал и отправился искать меня... - Я там не был, но кое-какие слухи до меня дошли. Что с Богенталем, фон Виллахом, графом Брассом? Она потупилась. - Фон Виллах погиб от огненного копья в бою на северной границе. Граф Брасс... - Что с ним? - В последний раз, когда я его видела, он был очень плох, и даже Богенталь не мог его исцелить. Отец был ко всему равнодушен, казалось, ему больше на хочется жить. Он сказал, что Камарг скоро падет. Он считал тебя погибшим - ведь ты не вернулся в назначенный срок, и никаких известий о тебе не было... У Хокмуна потемнели глаза. - Я должен вернуться - хотя бы для того, чтобы вселить в сердце графа надежду. Ведь после твоего исчезновения он, наверное, совсем упал духом. - Если он вообще жив, - прошептала Иссольда. - Жив. Камарг еще держится - значит, граф Брасс жив. В коридоре, по которому Хокмун вошел в зал, раздался топот бегущих ног. Герцог Кельнский заслонил собой Иссольду и снова выхватил свой боевой меч. Дверь распахнулась. За ней стояли Оладан и - чуть дальше - д'Аверк. Они тяжело дышали. - Воины Темной Империи! - сказал Оладан. - Нам с ними не справиться, слишком уж их много. Похоже, это мародеры - ищут в замке добычу и уцелевших. Д'Аверк подошел и остановился рядом со зверочеловеком. - Я пытался их образумить. Говорил, что я выше рангом, чем их командир. Но увы, - он пожал плечами, - похоже, гранбретанцы уже не считают д'Аверка за своего. Проклятый пилот орнитоптера умер слишком поздно, успев рассказать поисковому отряду о том, как я вас упустил. Теперь я вне закона, как и вы... Хокмун помрачнел. - Входите и заприте дверь на засов. Надеюсь, гранбретанцы не сумеют ее высадить. - Это единственный выход? - спросил д'Аверк. - Похоже на то. Из темноты вышел Рыцарь в Черном и Золотом. Он очень осторожно, за ремешок, нес Красный Амулет, направляясь прямиком к Хокмуну. - Возьми, - сказал Рыцарь. - Он твой. Герцог Кельнский отпрянул. - Не возьму. Он мне не нужен. Это плохая вещь, из-за нее многие погибли. А кто не умер, тот сошел с ума. Даже Стальников, и тот - жертва Амулета. Носи его сам, или найди другого дурака. - Носить его можешь только ты, - прозвучал из-под забрала твердый голос. - И никто другой. - Не буду! - Хокмун кивнул на Иссольду. - Он превратил эту нежную девушку в бешеного, кровожадного зверя. Он повинен в смерти всех, чьи трупы мы видели в деревне. Это он лишил рассудка женщин, которые на нас напали. А по чьей вине мертвы люди, что лежат во дворе замка? - Он выбил Красный Амулет из руки Рыцаря. - Я не возьму его! Если Рунный Посох творит зло, я не желаю служить ему! - Сила Рунного Посоха гибельна только из-за глупцов. - Голос Рыцаря звучал по-прежнему убежденно. - Его дарами надо уметь пользоваться, и уж тем более нельзя их отвергать. Ты - слуга Рунного Посоха, и ты обязан взять Амулет. Он не причинит тебе вреда. Он даст тебе силу. - Чтобы убивать и сводить с ума? - Чтобы творить добро. Чтобы сражаться с ордами Темной Империи. Хокмун презрительно фыркнул. И тут дверь вздрогнула от сильного удара. Воины Темной Империи обнаружили их укрытие. - Нас слишком мало, - сказал Хокмун. - Может ли Красный Амулет спасти нас? Ведь выход отсюда один - через эту дверь. - Может, - заверил Рыцарь в Черном и Золотом, поднимая и снова протягивая Хокмуну Амулет. Дверь трещала под бешеным натиском гранбретанцев. - Если этот Амулет - такая полезная вещь, почему бы тебе самому им не воспользоваться? - спросил Хокмун. - Я не должен к нему прикасаться. Иначе со мной случится то же, что и с беднягой Стальниковым. - Рыцарь шагнул вперед. - Возьми. Ведь ты пришел сюда за ним. - Ошибаешься. Я пришел спасти Иссолльду. - Но она здесь оказалась не случайно. - Так, значит, меня заманили? - Нет, это было предопределено. А сейчас ты противоречишь сам себе. Говоришь, что пришел спасти Иссольду - и не делаешь этого. Отвергаешь Амулет, без которого ты почти бессилен. Скоро сюда ворвутся два десятка свирепых воинов, и смерть девушки будет куда страшней, чем наша... От двери отлетали щепки. Оладан и д'Аверк попятились, выставив перед собой мечи. Д'Аверк сказал: - Еще минута - и они будут здесь. Прощай, Оладан... и вы, герцог, прощайте. С вами было не так скучно, как... Хокмун в нерешительности смотрел на Амулет. - Я не знаю... - Поверь мне на слово, - сказал Рыцарь в Черном и Золотом. - Однажды я спас тебе жизнь. Неужели телько затем, чтобы отнять ее? - Не отнять, а подчинить злой воле, - возразил Хокмун. - Откуда я знаю, что ты действительно посланец Рунного Посоха? С какой стати я должен верить тебе на слово? - Дверь вот-вот рухнет! - с отчаянием закричал Оладан. - Герцог Дориан, идите к нам! Пусть Рыцарь и девушка спасаются, если смогут! - Держи! - Рыцарь снова протянул Амулет. - Не теряй времени - надо спасти девушку. Мгновение Хокмун колебался, затем взял Амулет. Держать его на ладони было очень удобно, словно именно для этого он и был предназначен. Казалось, он светит все ярче, заливая алым сиянием огромный зал с кривыми стенами и причудливым потолком. Возникло ощущение, будто в тело вливается энергия. Хокмун почувствовал необыкновенную легкость. Движения стали молниеносными, мозг освободился от тяжести тревог и сомнений. Улыбнувшись, герцог Кельнский надел на шею окровавленный ремешок, а затем поцеловал Иссольду, испытав при этом небывалое блаженство. Выхватив меч, он повернулся к рычащим гранбретанцам, доламывавшим огромную дверь. Наконец дверь сорвалась с петель и рухнула. В проеме столпились воины в тигриных масках, сверкающих эмалью и драгоценными камнями. Воины сопели, угрюмо рассматривая своих недругов. Их предводитель вышел вперед. - Эге, да их тут по пальцам можно пересчитать! Стоило ли силы тратить. Ладно, братья - они заплатят нам за работу! Глава 5. ПОБОИЩЕ В ЗАЛЕ - Ну и сила у меня, клянусь Рунным Посохом! - прошептал Хокмун и прыгнул вперед. Огромный боевой меч со свистом рассек воздух и обрушился на незащищенную шею предводителя Тигров. Затем лезвие скользнуло влево, и второй воин покатился по полу. Удар вправо - и сталь разрубает доспехи на третьем гранбретанце... И вот уже повсюду - кровь и исковерканный металл. По маскам и доспехам воинов скользили багровые отблески Амулета... Хокмун вел своих спутников в атаку. Уж чего-чего, а этого гранбретанцы не ожидали. Лучи Амулета слепили Тигров, и те отступали, прикрывая глаза ладонями и выставив перед собой оружие, ошеломленные необыкновенной быстротой Хокмуна, яростным напором Оладана и д'Аверка и неторопливой, но грозной поступью Рыцаря в Черном и Золотом, который раз за разом описывал смертоносный круг огромным двуручным мечом. Казалось, что усталость ему неведома. На Хокмуна набросились шесть человек с топорами. Грязно ругаясь, они пытались навалиться на него со всех сторон, не дать ему размахнуться. Но герцог Кельнский одного отшвырнул ногой, другого - локтем, а третьему пронзил маску вместе с черепом - кровь и мозги брызнули сквозь пробоину, когда он выдернул меч. От таких ударов меч очень скоро затупился и уже не пронзал доспехов; им можно было только рубить, как топором. Улучив момент, Хокмун вырвал оружие у одного из нападающих. Теперь своим мечом он рубил, а чужим - колол. - Эге! - воскликнул он. - А этот Красный Амулет - стоящая вещь! Амулет болтался у него на шее, и алые лучи превращали потное, искаженное свирепой радостью лицо герцога в демоническую маску. Уцелевшие Тигры бросились бежать, но Рыцарь и д'Аверк преградили им дорогу. Убивая гранбретанцев, Хокмун мельком увидел Иссольду. Она закрыла лицо ладонями, не желая смотреть на резню, в которой участвовали ее жених и его товарищи. - До чего же приятно карать эту нечисть! - крикнул ей Хокмун. - Не прячь глаза, Иссольда! Смотри, пришел наш час! Но девушка упорно прятала глаза. Повсюду валялись скорченные трупы. Тяжело дыша, Хокмун озирался и не видел живых врагов. Внезапно силы покинули его. Выронив чужой меч, он сунул в ножны собственный и поднес к глазам Красный Амулет. И увидел на нем контуры тех же узоров, что и на Рунном Посохе, только менее причудливые. - Первое, что ты для меня сделал - это помог пролить кровь, - пробормотал он. - Я благодарен тебе, но все-таки боюсь, что ты предназначен не для добрых дел... Амулет вдруг замерцал. Хокмун вопросительно посмотрел на Рыцаря в Черном и Золотом. - Он тускнеет. Почему? - Он получает энергию издалека и накапливает ее постепенно. Придет срок, и он снова засветится. - Рыцарь помолчал, наклонил голову, прислушиваясь, затем добавил: - Я слышу шаги. Мы убили не всех воинов. - Так пойдем, устроим им взбучку! - д'Аверк согнулся в поклоне, жестом приглашая Хокмуна пройти вперед. - Уступаю вам путь, друг мой. Похоже, вы вооружены лучше всех нас. - Нет, - воспротивился Рыцарь. - Первым пойду я. Сила Амулета на время исчерпана. Пойдем! Он направился к дверному проему. Д'Аверк и Оладан устало двинулись следом. Хокмун встретился взглядом с Иссольдой. - Хорошо, что ты их убил, - твердо произнесла она. - Они жили, как псы, и умерли собачьей смертью, - тихо сказал Хокмун. - Как и должны умирать слуги Темной Империи. А нам сейчас снова придется биться с подобными им. Крепись, любимая - нам грозит большая опасность. Новый отряд воинов Темной Империи ворвался в коридор - и тут же отхлынул от закованного в броню Рыцаря. Воины были потрясены, увидев, что из схватки с двадцатью их товарищами пятеро чужаков вышли целыми и невредимыми. Солдаты Гранбретании с криками высыпали во двор, усеянный трупами, и попытались построиться. Четверо воинов, стоявших перед ними, выглядели устрашающе, с ног до головы забрызганные подсыхающей кровью и мозгами. Было холодно, по-прежнему моросил серый дождь. Во дворе Хокмун и его спутники почувствовали себя бодрее, только что одержанная победа придала им уверенности в себе. Хокмун, д'Аверк и Оладан по-волчьи скалили зубы, глядя на врагов, и презрительно ухмылялись. Гранбретанцы топтались на месте, не решаясь напасть на них, хотя значительно превосходили их числом. Воин в Черном и Золотом показал на подъемный мост. - Прочь! - гулко выкрикнул он. - Или вы умрете, как ваши собратья. "Любопытно, - подумал Хокмун, - он блефует или всерьез верит, что без помощи Красного Амулета мы способны одолеть такую толпу?" Это так и осталось для него загадкой, потому что по мосту в замок вбежал новый отряд воинов. Они быстро расхватали разбросанное по двору оружие. Разъяренные женщины Безумного Бога выбрались из сетей. - Покажи им Амулет, - прошептал Хокмуну Рыцарь в Черном и Золотом. - Женщины привыкли подчиняться ему. Именно ему, а не Безумному Богу. - Но ведь он погас, - возразил Хокмун. - Неважно. Покажи. Сорвав с шеи Красный Амулет, Хокмун помахал им над головой. - Остановитесь! Именем Красного Амулета повелеваю уничтожить их... - Он показал на воинов Темной Империи. - Вперед, за мной! Хокмун прыгнул вперед, и затупившееся в недавней битве лезвие меча обрушилось на стоявшего поблизости воина. Солдат упал замертво. Женщин было ненамного больше, чем гранбретанцев, но они с радостью взялись за дело и быстро добились успеха. Д'Аверк вскоре закричал: - Пусть они сами заканчивают... Мы можем бежать. Хокмун пожал плечами. - Наверняка поблизости рыщет не одна стая гранбретанских псов. Вряд ли они дадут нам далеко уйти. - Идите за мной, - вмешался Рыцарь в Черном и Золотом. - Пора, наконец, выпустить на волю зверей Безумного Бога... Глава 6. ЗВЕРИ БЕЗУМНОГО БОГА Рыцарь в Черном и Золотом подвел своих спутников к двум огромным, обитым железом створкам люка. Оттащив в стороны лежащие на них трупы, они ухватились за большие железные кольца и подняли створки. Их глазам открылся длинный каменный скат, ведущий в сумрак. Снизу поднимался теплый воздух, насыщенный запахом, который показался Хокмуну знакомым. Он застыл в нерешительности, уверенный, что этот запах означает опасность. - Не бойтесь, - сказал Рыцарь. - Спускайтесь. Только так можно выбраться отсюда. Хокмун медленно двинулся вниз, остальные - за ним. Вскоре они оказались в длинном темном зале. В конце зала находилось что-то большое, неразличимое. Хокмун хотел подойти и посмотреть, но Рыцарь остановил его. - Не спеши. Сначала - к зверям. Они в стойлах. Хокмун сообразил, что длинный зал - это нечто вроде хлева. Из четырех огромных стойл, примыкающих к стенам, доносились возня и урчание. Внезапно одна дверь содрогнулась, словно изнутри на нее навалилась огромная туша. - Это не кони, - сказал Оладан. - И не волы. Сдается мне, тут пахнет кошками. - Да, верно, - кивнул Хокмун, сжимая эфес меча. - Это запах кошек. Но какой нам от них прок? Сняв со стены факел, д'Аверк возился с кремнем и огнивом. Вскоре факел вспыхнул, и Хокмун разглядел в конце хлева огромную колесницу, достаточно большую, чтобы увезти их всех. - Откройте стойла, - приказал Рыцарь в Черном и Золотом, - и запрягите кошек. - Кошек? В колесницу? - Хокмун резко обернулся. - Слыханное ли дело? Я бы не удивился, услышав такое от Безумного Бога, но от вас... Это же дикие звери, если выпустить их, они растерзают нас в клочья. Словно в подтверждение его слов, в стойле раздался душераздирающий вой, подхваченный остальными животными. Спустя мгновение в хлеву бушевал такой кошачий концерт, что люди не слышали друг друга. Когда шум слегка утих, Хокмун пожал плечами и направился к скату. - У нас есть кони. Если кто и вывезет нас отсюда, то только они. - Неужели ты еще не понял, что мне можно верить? - спросил Рыцарь. - Разве я обманул тебя, когда говорил о силе Красного Амулета? И обо всем остальном? - Я еще не уверен, можно ли тебе доверять во всем, - возразил Хокмун. - Ты же не станешь отрицать, что безумные женщины подчинились Амулету? - Не стану. - Так вот, звери Безумного Бога тоже приучены подчиняться владельцу Амулета. Какой мне смысл лгать тебе, Хокмун? Герцог Кельнский пожал плечами. - С тех пор, как я впервые повстречался с подданными Темной Империи, мне повсюду мерещится обман. Не знаю, выгодно тебе лгать или нет, но все же... - Он подошел к ближайшему стойлу и взялся за деревянный брус. - Я устал спорить. Сейчас увидим, прав ты или нет. Едва он отодвинул засов, дверь стойла распахнулась от удара огромной лапы. В проеме показалась голова - крупнее бычьей, страшнее тигриной - с острыми ушами, узкими желтыми глазами и длинными желтыми клыками. Урча, кошка бесшумно выскользнула из стойла и окинула людей алчным взглядом. Вдоль спины чудовища росли двухфутовые шипы того же цвета, что и клыки. Эти шипы спускалась от затылка до основания хвоста, который, в отличие от обычного кошачьего, заканчивался колючками. - Живая легенда! - ахнул д'Аверк, утративший на миг свой бесстрастный вид. - Боевой ягуар-мутант из Азиакоммунисты. Я видел изображения таких тварей в одном старом зверинце. Говорят, их и на свете-то никогда не было, а если и были, то тысячи лет назад. Будто бы они появились в результате какого-то мерзкого биологического эксперимента, и не могли размножаться... - Да, не могли, - перебил его Рыцарь в Черном и Золотом, - зато жувут они чуть ли не вечно... Кошка повернула к Хокмуну огромную морду. Динный колючий хвост бил по полу, желтые глаза застыли на амулете, который висел у герцога на шее. - Прикажи ей лечь, - сказал Рыцарь. - Лечь! - скомандовал Хокмун, и горящие глаза зверя в тот же миг погасли, а пасть закрылась. Кошка покорно опустилась на пол. Хокмун улыбнулся. - Рыцарь, я прошу прощения. Давай выпустим остальных. Оладан, д'Аверк... Его товарищи открыли остальные двери, а Хокмун обнял Иссольду за плечи. - Любимая, эта колесница отвезет нас домой. - Вдруг он спохватился. - Рыцарь, а как же мои седельные сумки? Наверное, они еще на коне, если их не взяли эти псы... - Подожди здесь, - сказал Рыцарь, поворачиваясь и направляясь к скату. - Я взгляну. - Я сам взгляну, - возразил Хокмун. - Я знаю, где... - Нет, - сказал Рыцарь. - Пойду я. В душе Хокмуна проснулись подозрения. - Почему - ты? - Только тебе и Амулету подчиняются звери Безумного Бога. Если ты выйдешь отсюда, они всех разорвут. Хокмун неохотно шагнул назад. Рыцарь в Черном и Золотом решительно поднялся по скату и исчез наверху. Из стойл выбрались еще три кошки, похожие на первую. Оладан нервно кашлянул. - Герцог Дориан, вы бы напомнили им, что они должны вас слушаться, - сказал он. - Лечь! - рявкнул Хокмун, и звери лениво выполнили приказ. Подойдя к одной из кошек, герцог Кельнский положил ладонь на толстую шею и почувствовал, как под густой, жесткой шерстью перекатываются твердые как сталь мускулы. Кошки были ростом с коня, но весили намного больше и, судя по всему, обладали чудовищной силой. Очевидно, эту породу вывели не для того, чтобы возить колесницы. - Разверните повозку, - велел Хокмун спутникам, - и запрягите в нее этих тварей. Д'Аверк и Оладан выкатили колесницу на середину хлева. Она была изготовлена из черной меди и зеленого золота; пахнуло древностью. Только упряжь у колесницы была сравнительно новой. Ягуары-мутанты ворчали, когда люди слишком туго затягивали ремни на их мордах и плечах. Когда все было готово, Хокмун жестом велел Иссольде садиться в колесницу. - Дождемся возвращения Рыцаря, - сказал он, - и отправимся в путь. - А куда он пошел? - поинтересовался д'Аверк. - Искать мои вещи. Д'Аверк пожал плечами и опустил на лицо огромную маску. - Боюсь, ждать придется долго. А я, признаюсь, буду очень рад, когда этот замок останется далеко позади. Здесь пахнет смертью и злом. Оладан показал вверх, доставая меч. - Вот откуда идет этот запах, д'Аверк. Наверху стояли шесть или семь воинов из Ордена Ласки. Казалось, их длинномордые маски дрожат от нетерпения, охватившего кровожадных гранбретанцев при виде новых жертв. - Живо в колесницу! - приказал Хокмун, как только Ласки двинулись по скату вниз. На колеснице был облучок для кучера, а рядом, на козлах для дротиков, лежал кнут с длинным кнутовищем. Вскочив на облучок, Хокмун схватил кнут и щелкнул им над головами животных. - Вставайте, красотки! Ну, живо! Кошки медленно поднялись на лапы. - А ну, пошли! Вперед, вперед! Колесница рванулась и, кренясь, понеслась вверх по скату. Ласки завопили от ужаса и бросились врассыпную. Кому-то из них удалось спрыгнуть со ската, но большинство нашло свою смерть под могучими когтистыми лапами и железными ободами колес. Необыкновенная колесница выехала в серый свет дня и врезалась в толпу Ласок, собравшуюся у люка. - Где Рыцарь? - закричал Хокмун, перекрывая вой охваченных ужасом гранбретанцев. - Где мои седельные сумки? Но Рыцаря и своего коня Хокмун не увидел. Воины Темной Империи опомнились и бросились на колесницу с обнаженными мечами. Хохмун стал хлестать их кнутом, а Оладан и д'Аверк - рубить мечами. - К воротам, герцог! - закричал д'Аверк. - Быстрей! Они нас вот-вот одолеют! - Где Рыцарь? - озираясь, повторил Хокмун. - Снаружи, где же еще?! - в отчаянии крикнул д'Аверк. - Герцог Дориан, не теряйте времени, не то мы погибнем! В этот миг Хокмун увидел вдали своего коня. Седельных сумок на нем не было, и куда они пропали, оставалось только догадываться. - Где Рыцарь в Черном и Золотом? - снова закричал охваченный паникой герцог. - Надо его найти! Мне нужны сумки! То, что в них находится, может спасти Камарг! Оладан схватил его за плечи и настойчиво произнес: - Зато нас ничто не спасет, если мы сейчас же не уедем отсюда. Подумайте об Иссольде, герцог Дориан! Хокмун чуть с ума не сошел от отчаяния, но постепенно слова Оладана дошли до его сознания. Закричав во весь голос, герцог Кельнский обрушил кнут на спины животных. Колесница вылетела за ворота, прогромыхала по мосту и помчалась вдоль берега. Звери Безумного Бога неслись во всю прыть, словно за ними гнались все орды Гранбретании. Потом кошки свернули и, словно ураган, понесли колесницу прочь от замка и озера, окутанного туманом, прочь от деревни с ее лачугами и трупами, к подножию холмов, по разбухшей от дождя дороге между мрачными обрывами, и дальше - по широкой равнине. Там дорога обрывалась, но бег ягуаров-мутантов не замедлился. - Если я и могу на что-нибудь пожаловаться, - заметил д'Аверк, вцепившийся в борт колесницы, - то лишь на слишком быструю езду. Оладан попытался ухмыльнуться, но ухмылки не вышло - слишком уж сильно лязгали челюсти от тряски. Скорчившись, зверочеловек сидел на дне колесницы и придерживал Иссольду, когда повозка подскакивала на ухабах. Хокмун промолчал. Бледный от гнева, он крепко сжимал поводья. Он был уверен, что человек, назвавшийся его главным союзником в борьбе с Темной Империей, человек, казавшийся воплощением честности, обвел его вокруг пальца. Глава 7. СХВАТКА В ТАВЕРНЕ - Хокмун, заклинаю вас Рунным Посохом - остановитесь! Остановитесь, дружище! Вы с ума сошли! Встревоженный не на шутку, д'Аверк дернул Хокмуна за рукав. Колесница неслась уже несколько часов, пересекла вброд две реки и углубилась в лес. В любую минуту она могла налететь на дерево и разбиться вдребезги, и это означало бы верную гибель седоков. Даже могучие кошки выбились из сил, но в Хокмуна словно дьявол вселился, он снова и снова хлестал зверей. - Хокмун! Ты сошел с ума! - Меня предали! - закричал в ответ Хокмун. - Предали! В тех сумках я вез Камаргу спасение, а Рыцарь в Черном и Золотом украл их! Он обманул меня! Всучил мне никчемную побрякушку, а забрал машину, которая может творить чудеса! Вперед, звери! Вперед, будьте вы прокляты! - Дориан, послушайся д'Аверка! - взмолилась Иссольда. - Ты нас погубишь, и сам погибнешь - а какая польза графу Брассу и Камаргу от мертвецов? Колесница взлетела и с грохотом ударилась о землю, едва не развалившись на части. - Дориан! Опомнись! Рыцарь не предал нас! Он нам помогал! Наверное, его убили враги... Убили и забрали сумки. - Нет! Я еще в хлеву догадался, что он замыслил измену! Он сбежал и унес подарок Ринала! Однако, слова девушки подействовали на Хокмуна отрезвляюще. Длинный кнут перестал гулять по бокам животных, и те сразу умерили свой бег. Усталость брала свое. Молодой герцог уступил вожжи д'Аверку, медленно опустился на дно колесницы и закрыл лицо ладонями. Д'Аверк остановил кошек, и те, тяжело дыша, без сил повалились на землю. Иссольда пригладила растрепанные волосы Хокмуна. - Дориан, милый, Камаргу нужен только ты. Не знаю, на что способна машина, о которой ты говоришь, но уверена, что от нее мало проку. Зато у тебя есть Красный Амулет, а уж он-то нам наверняка пригодится. Сквозь сплетение ветвей светила луна. Выбравшись из колесницы, д'Аверк и Оладан размялись, растерли ушибленные места и отправились за хворостом. Хокмун запрокинул голову. В лунном свете лицо его было белым, а Черный Камень во лбу зловеще поблескивал. Герцог Кельнский тоскливо посмотрел на Иссольду и вымученно улыбнулся. - Спасибо, что веришь в меня, Иссольда. Но боюсь, одного Дориана Хокмуна недостаточно, чтобы победить Гранбретанию. Теперь, после предательства Рыцаря, я сомневаюсь, что нам удастся... - Дорогой, его предательство не доказано. - Не доказано, но я был уверен, что он сбежит от нас, как только завладеет машиной. И он догадывался о моих подозрениях. Знаю, машина у него, и он уже далеко. Не знаю, зачем она ему понадобилась и какие цели он преследует. Может, они благороднее и важнее моих, но простить его я не смогу. Он меня обманул. Он меня предал. - Он служит Рунному Посоху и знает больше, чем ты. Может быть, он хочет сохранить эту вещь. А может, считает, что она опасна для тебя. - Я не уверен, что он служит Рунному Посоху. С таким же успехом он может служить Темной Империи. А я поневоле стал орудием в его руках! - Любовь моя, нельзя быть таким подозрительным. - Приходится, - вздохнул Хокмун. - Я буду в каждом видеть врага, пока не падет Темная Империя, или пока я не погибну. - Он привлек девушку к себе и положил голову ей на грудь. Вскоре он заснул и проспал до утра. Утро выдалось холодное, но солнечное. Мрачное настроение Хокмуна рассеялось вместе с глубоким сном, и его спутники, выспавшись, тоже повеселели. Все проголодались, даже звери-мутанты высунули языки и следили за людьми жадными, злыми глазами. Проснувшись раньше всех, Оладан смастерил лук и несколько стрел и отправился на поиски дичи. Покашливая, д'Аверк натирал свой огромный шлем найденным в колеснице лоскутом сукна. - Как бы этот западный воздух не повредил моим слабым легким, - пожаловался он. - Я бы предпочел снова оказаться где-нибудь на востоке, хотя бы в Азиакоммунисте. Я слышал, это благородная, цивилизованная страна, и там бы моим талантам нашлось достойное применение. Возможно, я бы дослужился там до высокого ранга. - А от Короля-Императора вы уже не надеетесь получить награду? - насмешливо спросил Хокмун. - Разве что подобную той, которую он обещал вам, - ответил д'Аверк. - Ах, если бы проклятый пилот скончался чуть раньше... К тому же, есть свидетели, что в замке я дрался на вашей стороне... Пожалуй, не стоит связывать с Гранбретанией мои дальнейшие планы. Пошатываясь под тяжестью двух оленей - по одному на каждом плече - из чащи вышел Оладан. Хокмун и д'Аверк поспешили к нему на помощь. - Два выстрела - два оленя, - похвастал зверочеловек. - А оружие, между прочим, сделано наспех. - А зачем два оленя? - удивился д'Аверк. - Нам и одного-то не съесть. - А звери? Если их не накормить, то к вечеру они накинутся на нас, и даже Красный Амулет их не остановит. Разделив одну тушу на четыре части, они бросили мясо тихо рычащим мутантам, а сами занялись изготовлением вертела. После еды Хокмун вздохнул и улыбнулся. - Говорят, сытная трапеза избавляет от всех тревог. Признаюсь, я только сейчас в этом убедился. Давненько я так не завтракал. Какое, все-таки, удовольствие - свежая оленина, да еще в лесу... - У вас превосходное здоровье, Хокмун, - сказал д'Аверк, не без ловкости разделавшись с огромной порци