зимодо!
     -- Горбуном из Нотр-Дама... Просто потому, что ты попросил, Кейт Дойль,
и потому, что я тебе доверяю.  Я решил рискнуть. Я вообще человек  рисковый.
Другие   считают,   что   я  чересчур   прогрессивен,   но,   по-моему,  это
наследственное. По крайней мере, мои родители не против.
     -- Ты читаешь много классики? -- спросил Кейт, нагибаясь еще ниже перед
кабелепроводом.
     -- Ну а чем еще заниматься, когда живешь в библиотеке?
     --   Наверно,  я  просто   никогда  не   задумывался,   каково  жить  в
библиотеке...
     Кейт  внезапно  представил  себе,  как  в стене распахивается  потайная
дверца, и  тысячи хлынувших оттуда  эльфов  заполняют библиотеку,  снимают с
полок  книги, включают  аппараты  с  микрофильмами, листают  энциклопедии  в
поисках статей о гоблинах и  лепрехонах, а суровые  эльфийские библиотекарши
шипят: "Тс-с-с!"
     Он хихикнул.
     --  Пошли, пошли!  -- сказал молодой  эльф и  исчез  за поворотом. Кейт
заторопился следом.
     * * *
     --  Много  лет  назад,  когда  строилось здание библиотеки,  этот  этаж
задумывался как  служебный, для удобства ремонта и профилактики, -- объяснил
Холл, указывая  на трубы  и провода,  тянущиеся там и  сям  под потолком. --
Только  никто сюда не заглядывал. Ты сам видел,  что человеку твоего  роста,
чтобы сюда спуститься,  приходится сгибаться  в три погибели.  Так  что пока
трубы в  порядке, сюда никто не суется. Ну а уж мы-то заботимся о том, чтобы
трубы  оставались  в порядке.  И  постепенно люди  забыли об  этом  этаже, а
чертежи  и  планы  библиотеки,  на  которых есть  этот этаж  и  ведущие сюда
проходы, как-то  так потерялись. Совершенно случайно, разумеется, ха-ха. Они
ведь хранились в этом же здании, -- и Холл невинно улыбнулся.  -- Была  одна
женщина, наш друг,  она нам и посоветовала заделать все проходы и избавиться
от планов, когда мы еще только поселились здесь... Но кто она  -- тебе знать
не обязательно! -- сурово предупредил он.
     --  Хороший  друг,  --  сказал  Кейт.  Настаивать  на  подробностях  он
благоразумно  не  стал.  Судя по направлению,  в  котором  они шли,  коридор
проходит  как  раз под  основной студенческой читалкой...  Кейт пока что был
доволен  тем,  что  на  большинство вопросов  Холл  отвечать  соглашался,  и
предпочитал помалкивать  и слушать. -- Холл,  а как вы вообще сюда попали? И
откуда вы прибыли?
     -- Из  Ирландии,  откуда  же  еще?  --  лукаво  покосился на него Холл.
Сумасшедшие теории  Кейта были известны всему Малому народу, и  их  находили
весьма забавными.
     -- А  что, разве нет? -- спросил Кейт, словно не  замечая подвоха. -- Я
ведь  слышал, как  говорят  твои  родичи. А многие мои  кузены  очень на вас
похожи. Нет, конечно, они не остроухие, но все остальные черты лица... Общий
вид, как сказала бы моя бабушка.
     Мавен пожал плечами
     -- Ну, быть может, в  ваших легендах и  есть доля правды. Велика ли она
-- другой вопрос. Ты ведь не думаешь, что нам приятно признаться в родстве с
нашими  врагами?  Тише,  тише,  парень,  --  сказал  Холл,  поскольку   Кейт
побагровел и  взмахнул руками, готовясь  разразиться прочувствованной речью.
Холл ткнул его пальцем поддых. -- Лично ты нам, конечно, не враг. По крайней
мере, мне так кажется. Но не будь вас так много, нас было бы гораздо больше.
Вот   ты   занимался   соответствующими  исследованиями.   Скажи  мне,   как
беспристрастный   ученый:   что   обычно  происходит  с  мелкими  замкнутыми
популяциями?
     Кейт задумался, и краска мало-помалу сползла с его лица.
     -- Они вымирают...
     -- Вот именно.  По счастью, у нас хорошие видовые особенности. Мы умеем
таиться  и действовать незаметно.  Мои родичи  вдосталь  попрактиковались  в
этом, пока мы шли сюда  через полконтинента. Я  могу стащить яйца из утиного
гнезда, если утка чуть приподнимется.
     -- А  я зато могу напугать утку до полусмерти, а потом уж забрать яйца,
-- сказал Кейт. -- Помнится,  когда я был в  бойскаутах,  разведчик  из меня
всегда выходил никудышный.
     -- Это заметно, знаешь ли. Ты очень открытый. Именно потому я и решился
довериться тебе. Ну и шума же ты наделал давеча в хранилище! Мы все слышали,
что там кто-то шарит, хотя, конечно, из Громадин никто ничего не замечал.
     Кейт открыл было рот, чтобы спросить, но Холл опередил его:
     -- Да, и  за два дня до того, когда Брейси  тебя выставил,  мы тоже все
слышали. Брейси, он ведь тоже один из нас.
     Кейт закрыл рот.
     * * *
     -- Вот тут мы и живем, -- сообщил  Холл,  немного  отступив в  сторону.
Кейт, кряхтя, разогнулся и, растирая спину, окинул  взглядом место, куда его
привели. -- Тут был земляной пол, мы его опустили на несколько футов. Раньше
потолки  были  всего  футов  пять,  а  хочется  все-таки, чтобы  места  было
побольше. Так гораздо уютнее.
     Да, если не знать о  существовании этого этажа, нипочем не догадаешься,
что тут такой  огромный зал... Помещение занимало ту же площадь, что верхние
этажи  библиотеки,  но  без  перегородок.  Иллюзию  огромности  пространства
поддерживало и  то, что  потолки действительно были  очень высокие  --  даже
выше, чем  в  столовой, -- а также то,  что внутри стояли  домики, крохотные
модели настоящих.
     Да, домики  были совсем как настоящие, хотя точнее  было бы  назвать их
хижинами: они словно сошли со страниц  "Красной Шапочки". Конечно, тут,  под
землей,  не  было  нужды  в таких  прочных  двускатных  крышах,  однако  они
создавали иллюзию, будто деревня находится под открытым небом.  Хижины  были
разбросаны  кучками по просторному залу. "Это же хутора! --  сообразил Кейт.
-- Они, наверно, селятся кланами!"  В эльфах, что суетились между  ближайших
домиков, Кейт признал своих соседей по столу.
     С  потолка, из-под  голых бетонных балок, лился тот же  странный  свет,
каким был освещен  коридор.  Однако  тут свет был куда ярче,  почти такой же
сочный,  как  весеннее  солнышко.  И  тепло  тут  было,  как  весной.  Эльфы
занимались  своими повседневными  делами. Шума при этом было гораздо меньше,
чем можно было ожидать от такого множества разумных существ.
     Пятеро-шестеро  ребятишек играли  в салочки  между  домиков  и радостно
хихикали,  уворачиваясь  от  "салки".  Казалось  бы, милая сельская  сценка,
однако село это словно бы уцелело с бронзового века. Просто не верилось, что
все  это происходит  в  двадцатом  столетии,  да  еще  и  в  сотне  футов от
современного  американского   университета,   даже   если  это  сотня  футов
вертикально вверх.
     У дверей хижин там  и  сям  сидели женщины,  одетые  в рубахи и либо  в
длинные  юбки,  либо  такие же обтягивающие  штаны,  какие  носили  мужчины.
Женщины шили, а чаще  латали одежду,  мурлыкали себе  под нос или  болтали с
соседками   Под   ногами  была  утоптанная   земля,  местами  вскопанная   и
расцвеченная клумбочками либо грядками. Почти во  всех дверях Висели  охапки
зелени,  которые наполняли воздух ароматом и усиливали иллюзию весны. Просто
представить было  нельзя,  что на  улице --  октябрь, холод и сырость. И все
домики, стены, карнизы были изукрашены деревянной  резьбой, таким же  тонким
узорочьем, как то, что Мавен вытачивал в классе последние две недели.
     Кейт  провел  пальцем по полированной квадратной  дощечке,  вделанной в
верхнюю часть стены Он залюбовался узором из переплетающихся веточек плюща.
     -- Твоя работа?
     -- Нет, --  улыбнулся  Холл.  --  Но  у  тебя  верный  глаз, ты  хорошо
распознаешь узор. Это работа моего отца. На этой дощечке весь дом держится!
     -- Как это?
     -- Ну, она  его крепит. Держит кости дома. Я  ведь у отца и  учился. Уж
чего-чего, а щепок и деревяшек  у нас всегда хватает, так что практиковаться
есть на чем.
     Кейт  склонился  к самой стене,  пытаясь разглядеть  швы  между  плотно
пригнанными кусками дерева. Здесь не было двух одинаковых деревяшек: все они
отличались  друг  от друга  и по  размеру, и по цвету, и по качеству. Стенка
походила  на  мозаику. Куски  прессованной стружки  соседствовали с дубовыми
брусками,  фанерой,  бальзой  и  сосной.  Строители  пирамид  и то могли  бы
поучиться точности подгонки у этих эльфийских плотников.
     -- А почему вы гвоздей не используете?
     Сколько Кейт  ни  вглядывался, он так  и не увидел во всей постройке ни
одного гвоздя.
     --  Гвозди ржавеют.  Гвозди  гнутся. И  потом,  мы  довольно болезненно
относимся к избытку металла.
     -- Я слышал, холодное железо вредит  волшебству, -- поддразнил Кейт. --
Наверно, потому вы им и не пользуетесь.
     -- А возможно, это больше похоже на отравление тяжелыми металлами, Кейт
Дойль. , Можешь назвать это аллергией.  Отвыкай искать  безумные объяснения,
пока не исчерпаны  обыденные.  В большинстве случаев  можно обойтись простым
здравым смыслом. Даже тебе.
     -- Я верю в волшебство, -- промолвил Кейт.
     --  Но  способен  ли  ты  узнать  его,  когда  столкнешься  с  ним?  --
осведомился Холл.
     -- Да  нет,  наверно!  -- беспечно ответил Кейт. Тут  в нос  ему ударил
аромат пряностей и свежевыпеченного хлеба, и он переменил тему: -- Послушай,
а как вы  тут  готовите?  Я вот никогда не слышал,  чтобы в  библиотеке  так
вкусно пахло!
     -- Все  наши дымовые  трубы выведены наружу.  Мы в свое  время пытались
готовить на  электроплитках, но поварам это не понравилось. Они все как один
заявили,  что не  в  состоянии  контролировать такую  безликую  стихию,  как
электричество, и в результате эксперимент провалился. Топить дровами для них
дело привычное, так что мы решили -- пусть все останется по-прежнему. К тому
же тут проходят  вентиляционные  шахты и  трубы  парового отопления, и их мы
тоже  используем.  От  них  же и  тепло  получаем. Если вы там,  наверху,  и
чувствуете,  что  откуда-то вкусно запахло, то наверняка думаете, что это из
соседней кулинарии. А если невкусно, -- Холл  сморшил  нос, -- то, значит, с
факультета домоводства.  Разносолов  тут  у нас не водится, так  что  мы  не
готовим ничего такого необыкновенного, чтобы это могло вызвать у кого-нибудь
подозрения.  Сильные  запахи задерживаются  надолго,  поэтому  рыбу мы  едим
только свежую, а из капусты вообще ничего не готовим.
     Кейт  брел между  хижинами, кивая всем  эльфам,  кто попадался  ему  на
глаза. Ему хотелось выглядеть как можно более уверенно. Большинство кивали в
ответ и улыбались, в свою очередь, делая вид, будто присутствие человека для
них -- самое что ни на есть обыденное и привычное дело. Они поддерживали эту
иллюзию  изо  всех сил, и  Кейт смог  почувствовать  себя обычным  туристом,
гуляющим по поселку.
     Кучка  эльфов,  мужчин и женщин,  разбирала  и  складывала простыни  из
большой корзины и болтала за работой. Дети  сидели на земле и были  увлечены
какой-то  сложной  игрой. Мимо  проскочила  деревянная  лошадка,  за которой
гнался малыш, едва научившийся ходить.
     -- Электронная? -- спросил Кейт.
     -- Да нет, деревянная, -- ответил Холл.
     -- Волшебная...
     И Кейт, не веря своим глазам,  уставился на лошадку. Малыш почти догнал
ее, но тут лошадка обернулась, увидела  его  и  поскакала в другую  сторону,
прежде чем ребенок успел ее схватить.  Живая! Малыш  издал радостный вопль и
снова погнался  за игрушкой.  Холл хлопнул Кейта по плечу, чтобы вывести его
из блаженного ступора.
     -- Это еще не все, -- сказал он, пытаясь увести Кейта.
     --  Как вы  это сделали?  --  спросил Кейт, порываясь вернуться,  чтобы
разглядеть лошадку получше.
     --  Игрушка как  игрушка!  -- равнодушно пожал  плечами Холл  и потащил
Кейта за собой. Кейт еще раз оглянулся, прежде чем свернуть за угол. Матушка
малыша  подхватила его и протирала ему мордашку мокрым платком. Младенцу это
не нравилось, он брыкался и вопил. Мать виновато  оглянулась на Кейта. Он  в
ответ улыбнулся. Деревянная лошадка  стояла  у ног  женщины  и  сочувственно
смотрела на своего маленького хозяина стеклянными глазками-бусинками.
     Между световыми узорами на потолке шла труба,  которая разветвлялась на
несколько еще  более тонких труб. Они  спускались по  стенам к задам каждого
домика. Кейт посмотрел на Холла, вопросительно вскинув брови.
     --  Вода,  -- лаконично  пояснил эльф,  --  Мы  подключились к  системе
пожаротушения. Там автоматически поддерживается постоянный  напор, и,  опять
же, никто ничего не замечает.
     --  Как у  вас все  продумано! -- Кейт с восхищением огляделся. -- Я бы
обо всем этом никогда не  догадался, даже если бы  это  был  вопрос  жизни и
смерти. Впрочем, для вас это так и есть...
     Холл явно был польщен.
     -- Ну, у нас было достаточно времени, чтобы  все продумать. Поначалу-то
тут было далеко не так  уютно. Но и это еще не все. Ты знаешь, что  под этим
зданием протекает ручей, почти речка?
     -- Нет, не знаю... -- сказал ошеломленный Кейт. -- Мне бы и в голову не
пришло! Ближайшая речка довольно далеко отсюда.
     --  Ну так  вот, а она тут есть. Раньше города только  так и строились.
Подземные реки представляют собой  естественную  систему канализации. А выше
по течению мы берем из нее воду. Вот, погляди.
     Он вывел Кейта  к довольно большому огороду. Тай, белокурый и бородатый
эльф, который тоже  ходил на занятия  к Мастеру, помахал им и снова принялся
дергать морковку  и бросать ее в пластиковую  корзинку  с прорезями. Морковь
была на  редкость яркая, крупная, и  здесь,  в  этом искусственном солнечном
свете,  выглядела  удивительно живой  и сочной.  Холл  выдернул из  корзинки
парочку, прежде чем Тай успел дать ему по рукам, оборвал ботву,  бросил ее в
ведерко, протянул одну морковку Кейту, второй смачно захрустел сам.
     --  Гидропоника,  -- пояснил он. -- Корни этой морковки  -- в воде. Она
течет прямо под фундаментом.
     Кейт  отряхнул  свою  морковку от воды и откусил  кусок.  Морковка была
крепкая, холодная и сладкая и даже пахла свежестью.
     -- А зачем библиотеку построили над речкой? Это же значит напрашиваться
на проблемы с фундаментом.
     -- Ну, поначалу-то  речка  была не  здесь.  Она просто сменила русло за
много лет.  Это еще одна тайна,  о которой университет и не подозревает. А у
нас тут  получился прекрасный гидропонный  огород. И  вода всегда  свежая. А
отходы уплывают вниз по течению.
     -- Круто! -- Кейт не  скрывал своего интереса. -- А откуда вы так много
знаете об этой реке, если ее никто никогда не видел?
     -- Ну,  одна  из наших  женщин умеет  говорить с землей. Она спросила у
реки, и та ей все рассказала.
     Кейт кивнул,  пытаясь  представить себе  эльфийку,  беседующую с рекой.
Выглядело довольно правдоподобно.
     Стояла  тишина.  Издалека  доносились   негромкие  голоса  и  временами
вжиканье пилы или  постукивание молотка,  однако громче  всего звучали  шаги
Кейта. Большинство эльфов  носили  на ногах нечто вроде замшевых или кожаных
чулок с мягкой подошвой, которые натягивались на ногу без шнурков. Детям эти
сапожки обычно подвязывали под  коленом ленточкой, чтобы  обувь не сползала,
но если не бегать, а ходить, сапожки держались и так. Холл пристально следил
за Кейтом и с  одобрением  отмечал, как  внимательно Кейт  разглядывает  все
вокруг.
     -- Как тут у вас спокойно! -- сказал Кейт наконец.
     Холл улыбнулся.
     -- Что да, то да.
     У  Малого народа буквально все шло  в дело. К  примеру, Кейту регулярно
попадалась одна и та же жесткая ткань в цветочек. Платьица на двух девочках,
несколько занавесок на окнах, передник на старухе и рубаха  на молодом парне
-- все явно было пошито из одного куска.
     -- А еще покрывала на кроватях, -- кивнул Холл, когда Кейт поделился  с
ним  своим открытием. -- Ткацких  станков-то у нас нет, слишком много дерева
на  них надо. Так что с тканями туговато. Одну  и  ту  же  тряпку перешьют и
перелицуют  раз десять, пока она не истреплется вконец. Если из ткани пошили
занавеску,  это верный знак, что  больше  она  никуда не годится.  В смысле,
носить ее нельзя.
     -- Ну да, понятно, -- задумчиво сказал Кейт. Теперь, присмотревшись, он
увидел, что большая часть одежды на окружающих была  чистой и  опрятной,  но
старой и поношенной.  На локтях и  коленях красовались аккуратные  заплатки.
Иногда одежду еще и  перекрашивали, чтобы  следы  починки не так бросались в
глаза. -- Значит, вам не хватает тканей?
     --  Угу. Чего  мы  не можем сами  вырастить,  или  сделать, или...  ну,
добыть, --  без того приходится  обходиться. Вот Ли  Эйсли, который  с  вами
занимается,  у  него  очень  хорошая  работа: он подрабатывает помощником  в
столовой. И время от времени чего-нибудь нам  подкидывает: мяса там, или еще
чего. Это нас очень выручает,  особенно  с тех пор, как... С тех пор, как мы
лишились другого источника снабжения.
     --  А  отчего  же вы  не покупаете то, что  вам нужно?  --  неосторожно
спросил Кейт,  и  тут же  пожалел об  этом.  Холл взглянул  на него, как  на
умственно отсталого.
     -- На какие шиши, Кейт Дойль?  Что, по-твоему, я  могу пойти  торговать
пирожками?   Или,   быть  может,  помогать  Санта-Клаусу  на  рождественской
распродаже?
     -- А почему бы и нет? -- Кейт представил себе изящных остроухих эльфов,
провожающих  толпы  человеческих  детишек  к   трону  Сайта-Клауса.   --   В
соответствующих  обстоятельствах никто не поверит,  что вы -- настоящие. Кто
знает, откуда Санта-Клаус берет своих помощников?
     [<i>Надо заметить, что эльфы -- не толкиновские, а именно  такие, о  каких
говорится  в этой книге,  маленькие и  остроухие, --  непременные  участники
рождественских  праздников  и персонажи рождественских  открыток,  такие  же
спутники Сайта-Клауса,  как у нас -- Снегурочка и  малыш-Новый Год (впрочем,
кажется, вышедший из  моды). Почитайте хотя бы  "Письма Деда Мороза" того же
Дж.Р.Р.Толкина</i>].
     -- Почему  бы и нет, говоришь? -- переспросил Холл. -- А  потому, что у
этих  безымянных помощников  есть документы. Они  учтены  и сосчитаны. Может
быть,  ты и не знаешь,  кто  они  такие  и откуда, но ваше правительство  их
знает. Это вам ничего не стоит устроиться на работу, потому что это ваш мир.
У  тебя  есть полис социального страхования! [<i>Для  американца  номер  полиса
социального  страхования  -- все равно что наш номер паспорта и ИНН,  вместе
взятые.  Это  личный номер человека  во  всех системах учета  и контроля,  и
изменить его практически невозможно</i>]. Все знают, кто ты и откуда. А взрослый
человек, да еще выглядящий так, как я, неизвестно откуда взявшийся, вызывает
массу вопросов,  на  которые  мы не желаем отвечать  кому  попало. Начиная с
того,  "па-чи-му у тебя такие большие уши?" -- последнюю фразу Холл произнес
нахмурившись, тоном слабоумного подростка.
     -- Извини,  пожалуйста.  Мне  самому  неудобно  задавать  такие  глупые
вопросы, но я просто не понимаю, как еще узнать то, что я хочу знать.
     Холл  смягчился и  дружески  хлопнул  Кейта  по спине, попав аккурат по
почкам. Кейт скривился.
     -- Твоя главная проблема в том, что ты чересчур прям и откровенен, Кейт
Дойль,  Разве  профессора не говорили  тебе тысячу раз, что не бывает глупых
вопросов...
     --  ...Бывают глупые  люди, -- закончил за него  Кейт покаянным  тоном.
Удивительный  свет,  лившийся с потолка,  начал тускнеть, приобретая оттенки
заката: с одной стороны -- красно-оранжевый, а с другой на потолок наползала
иссиня-черная тьма. "Ничего себе спецэффекты! -- подумал Кейт. -- Кто бы  ни
программировал освещение, это  был мастер своего дела!"  На улице  весь день
было пасмурно  и дождливо, а к этому часу, должно быть, давно  уже стемнело;
здесь же он  любовался ясным весенним закатом.  Везет же  этим эльфам: когда
захочешь,  тогда солнышко  и сядет!  Вот кто  знает толк  в  жизни... Матери
собирали детишек по домам.
     -- Слушай,  мне пора! -- спохватился Кейт. -- Мне  еще домашнее задание
закончить надо.
     -- Хм... Ну да, у нас тоже час поздний. Спасибо, что  зашел. Наверно, я
скоро тебя опять приглашу. Ты же еще с моей семьей не познакомился!
     -- Рад  буду познакомиться. Спасибо, что пригласил! А когда  ты  ко мне
зайдешь, поужинать у нас в общаге? Кормят там не ахти, зато еды много!
     Холл расплылся в широкой ухмылке.
     -- С удовольствием зайду в любое время, хотя бы затем, чтобы послушать,
как ты будешь объяснять своим приятелям, кто я такой!
     -- Ну, что-нибудь придумаю! -- улыбнулся Кейт.
     -- Жду не дождусь полюбоваться!


        Глава 10

     Выйдя  из библиотеки, Кейт галопом помчался к себе в общежитие и первым
делом схватился за  телефон. Пэта не было -- должно быть, на репетицию ушел.
А Кейту было край как важно с кем-то  поделиться -- он чувствовал, что иначе
просто лопнет. Он  набрал номер  Марси и принялся нетерпеливо считать гудки.
Наконец она сняла трубку.
     -- Алло?
     Голос Марси звучал сердито: должно быть, Кейт разбудил  ее, или помешал
смотреть любимую  передачу, или еще  что-нибудь. Кстати,  который же  теперь
час?
     --  Привет!  -- воскликнул он, и  даже  сам заметил,  что  голос у него
какой-то  пьяный. -- Это  Кейт. Я только что ужинал у  них! Ты понимаешь?  У
НИХ!
     -- Чего? -- сонно переспросила Марси. -- У кого это -- "у них" ?
     -- Ну у них, у этих! У Холла, и Тая, и Мауры, и... Я был прямо там, где
они  живут! Я видел!  Я просто не  мог, мне срочно  нужно  было  кому-нибудь
рассказать!  Тебе.  Мне хотелось  рассказать  тебе.  И  знаешь  что,  Марси?
Спасибо, что привела  меня  туда. Ты себе просто не представляешь,  что  это
значит для меня! Ну...  --  тут у него перехватило дыхание,  и Кейт заставил
себя сменить тон на более небрежный, -- увидимся на занятиях.
     И повесил трубку.
     -- Погоди! -- крикнула Марси. -- Кейт!..
     * * *
     Следующие несколько часов Кейт метался по комнате, не находя себе места
от  возбуждения. Время  от  времени он  укоризненно грозил пальцем "Полевому
справочнику" и  прочим книгам о сказочных существах, кое-как распиханным  по
его полкам. Кейт был доволен собой: теперь он знает то, что никому из них не
известно!
     -- Я вас раскусил, парни!
     Настоящие  эльфы были куда интереснее видений и фантазий, о которых ему
приходилось читать. Нет,  все-таки,  как работает это их  освещение? Никаких
проводов там  нет, и даже светильников как таковых нигде не видно... Столько
новых данных, и во всем необходимо разобраться!
     Звонок телефона  отвлек  его.  Он снял трубку, тут же нажал на  рычаг и
бросил аппарат под кровать.
     Деревня  в   подвале  библиотеки  потрясла  его  воображение.  То,  что
совершили эльфы, было настоящим подвигом. Создать для себя приемлемую и даже
местами уютную среду обитания в темной бетонной  коробке, да еще  так, чтобы
никто  о них не пронюхал и не узнал, что они сделали, выжить в таких тяжелых
условиях... Кейт просто не находил слов, чтобы выразить свое восхищение. Они
выжили чудом. Они ухитряются питаться, спать, готовить, шить одежду, строить
дома, делать инструменты, играть,  растить детей -- и все это в помещении, о
котором университет  попросту позабыл, а если бы и вспомнил,  то не нашел бы
ему  применения.  То,  что   зажравшееся  общество   выкидывает  на  свалку,
становится ценным  сырьем в  руках  этих  невидимых  мастеров. Стоит  только
посмотреть, что они творят из обрезков досок и старых занавесок!
     Однако живется им несладко. Это они не в  силах скрыть. И Кейт не мог с
этим смириться.  Конечно,  они могут делать прекрасные  и  полезные  вещи из
мусора, но  все равно ведь это мусор!  Задним  числом Кейт сообразил, что не
видел во всей деревне ни одного нормального бревна.  Или,  опять же, одежда.
Вся   одежда,  которую  он  видел,   была  старомодная,  свободного  покроя,
рассчитанная на то, что носить ее будут не один год. Не то чтобы эльфы ходят
в лохмотьях, но и приличной  одеждой  это не  назовешь. На любых штанах  или
рубахе красовалась заплата, порой не одна.  Кейт  не без стыда вспомнил свои
джинсы с нашлепками, нашитыми просто так, для красоты. Надо достать для  его
новых друзей  материалы -- всякие, какие им нужно. Уж что-что, а добывать-то
он  умеет! А  каких  красивых вещей эти эльфийские  швеи смогут  понашить из
сравнительно  нестарых  тканей!  Конечно,   для   того  чтобы   достать  все
необходимое, надо будет пораскинуть мозгами -- лишних денег у него нет. Кейт
досадливо поглядел в окно --  наступила  ночь, и, значит,  придется отложить
хлопоты  до   утра.   Значит  так:   ткань,   продукты,   дерево,   кухонные
принадлежности, инструменты...
     Кейт уже мысленно принялся составлять список, но спохватился, что он не
одинок в своем стремлении помочь Малому народу. Ли Эйсли занимается этим уже
давно, хотя  каждый раз,  когда  Кейт пытался выведать у него хоть  какие-то
сведения об  их соучениках, Ли  был нем  как рыба.  Значит,  для начала надо
разыскать Ли, поговорить с ним и выяснить, что нужно раздобыть прежде всего.
     * * *
     -- Очень хорошо, -- сказал  Мастер, вставая со  своего  места  во главе
стола. -- Объявляю Совет Старейшин  открытым.  Все, кто  желает высказаться,
смогут это сделать в свой черед.
     Он  сел и  окинул собрание  взглядом, ожидая,  пока  кто-нибудь захочет
взять слово.
     Старейшины, рассевшиеся вокруг стола, переглядывались, но высказываться
никто не спешил. Катра удрученно покачала головой и встала сама.
     -- Можно я, Мастер?
     -- Гут. Что вы имеете сообщить?
     -- Вам это  должно  быть уже  известно.  Я  не  делала тайны из  своего
открытия.
     Она обернулась к остальным  и продемонстрировала им аккуратную газетную
вырезку.
     -- Это входит в мои обязанности архивариуса. Я обнаружила  эту статью в
одном  из еженедельников.  Она  наводит  меня  на  мысль, что  нам  угрожает
опасность быть обнаруженными.
     Аудитория взорвалась озабоченными и встревоженными возгласами.
     -- Погодите, погодите! Нельзя сказать, что в ней  упоминается кто-то из
нас  лично. Здесь говорится всего лишь,  что на улицах Мидвестерна регулярно
видят людей, чье описание соответствует нашему облику.
     --  Регулярно? -- возмутился Курран. --  Да мы  почти  носа  наружу  не
кажем! На улицу  выходят лишь немногие, и то изредка  Чего  ж  нам, и тех не
пущать?
     -- Это невозможно. Они выполняют  важные поручения. Без  этого  нам  не
обойтись.
     -- Тьфу ты!  -- это  Дирдре,  старейшина клана Катры, сидевшая  рядом с
ней,  заглянула  в  заметку.   --  "Словно  Санта-Клаус   устроил  здесь,  в
Мидвестерне, свою мастерскую"! Пакость какая!
     -- Стереотипы, -- согласился Лиган.  -- У них слишком мало легенд,  вот
они и хватаются за первую попавшуюся.
     Лиган был старшим в  клане Мастера,  хотя  именно Мастер был главным  в
деревне.
     -- Но кто мог это написать? И почему именно теперь?
     -- А нет ли на семинарах новичков? -- поинтересовался Лиган.
     -- Лишь один, Кейт Дойль, -- ответил Мастер.
     -- Вы все его видели  давеча  за обедом, -- напомнила Катра и осторожно
предположила: -- Не думаю, чтобы это мог быть он.
     -- А почему бы и нет? -- осведомился Курран.
     Катра пожала плечами.
     -- Ну, не такой он человек.
     --  Мы должны вести себя более  осторожно.  -- Мастер Эльф оглядел всех
поверх своих золотых  очков. --  Добытчики должны выходить  наружу не иначе,
как  под покровом ночи, и непременно в шапках. Новых знакомств с Большими не
заводить. Если это утечка информации, мы должны устранить ее немедленно.
     Прочие печально закивали.
     -- Кто-нибудь считает нужным сообщить Совету о чем-то еще?
     Никто не поднял руки и не встал. Тогда Мастер тяжело поднялся на ноги.
     -- Объявляю заседание закрытым!


        Глава 11

     Из  пасти  промышленной  посудомоечной машины  вырвались  густые  клубы
горячего пара.
     --  Ли!  Ли Эйсли! --  осторожно окликнул Кейт. Коренастый  ремонтник в
засаленном  светлом  комбинезоне, чинивший сломанный  конвейер, разогнулся и
посмотрел на Кейта.
     -- Тут его нету, -- сообщил он. -- Вон он, там где-то.
     Ремонтник указал через плечо рукой в резиновой перчатке и снова полез с
отверткой в приборный щиток.
     -- Б-бляха-муха...
     Посудомоечная   машина   изрыгнула  новые   клубы  пара  Кейт  поспешно
прошмыгнул  мимо.  Миновал  строй  белых  эмалированных  плит  и  столов  из
нержавейки, где дюжина  поваров  что-то кромсала,  заправляла, отвешивала  и
помешивала.  Шум  стоял  жуткий:  лязганье  и  шипение  посудомоечных  машин
сливалось с  рыком  тестомешалок, откуда  сладко пахло ванилином.  В воздухе
висела мучная пыль, и Кейт расчихался.
     Ли, тоже весь в белом,  нашелся  за следующим рядом машин. Он сгружал с
тележки и  укладывал на специальные полки пятидесятифунтовые мешки с мукой и
рисом. Кейт подождал, пока Ли уложит очередной мешок, и рискнул привлечь его
внимание.
     -- Кхм-кхм... Ли...
     Ли вздрогнул  от  неожиданности  и  уставился  на Кейта,  явно  его  не
узнавая.
     -- Это я, Кейт. Ну, с семинара, помнишь?
     -- А-а. Привет.
     Ли крякнул, взвалил на плечи следующий мешок и поволок куда-то в другой
конец помещения.
     -- Ты чего-то хотел?
     -- Если у тебя найдется свободная минутка, я хотел бы задать  тебе пару
вопросов.
     -- Валяй выкладывай.
     -- Хм... -- Кейт огляделся. -- Это насчет тех, с кем мы вместе учимся.
     --  Чего-о?! -- Ли  с грохотом  опустил мешок  на  другие, развернулся,
убедился,  что их никто не подслушивает, и сгреб Кейта за грудки. -- Ты что,
с ума спятил -- говорить об этом здесь? Иди отсюда, придурок!
     -- Они мне сказали,  что ты им вроде как  помогаешь, -- продолжал Кейт,
думая про себя, что, возможно, зря он решил встретиться с Ли именно здесь.
     -- Ты ослышался! -- отрезал Ли несколько громче, чем нужно.
     -- Да  брось  ты.  Я им  тоже хочу помогать,  понимаешь?  --  попытался
убедить его Кейт. Лицо Ли сделалось совершенно непроницаемым, и угадать, что
он думает, было невозможно.  -- Ты им помогаешь, я точно знаю. Они  мне сами
сказали. Я наверняка тоже смогу делать что-нибудь. У меня уже есть кое-какие
идеи. Но прежде мне нужно уточнить некоторые вопросы.
     -- Сказано тебе, я ничего не знаю.
     -- Так это когда  было? Еще  до того, как я  узнал, что ты снабжаешь их
продуктами со склада... -- ответил Кейт, перейдя на доверительный шепот.
     Ли с размаху зажал Кейту рот -- и нос заодно.
     -- Заткнись! --  прошипел он. -- Ну да,  помогаю я им,  помогаю! И что?
Все равно я ничего не знаю.
     -- А  давно  ты...  занимаешься этим? --  спросил  Кейт.  Нос болел. Он
печально потер его.
     Ли вернулся за очередным мешком.
     -- Я стал делать это в качестве одолжения. Сейчас  я  в  аспирантуре на
журналистике. И когда я еще был студентом, тоже подрабатывал здесь. Пять лет
уже.  Я  за  это  взялся, когда  старая Людмила попросила  меня  помочь  "ее
малышам". Черт, я-то сперва подумал, что она просит меня кошек кормить!
     Он угрюмо уставился  на Кейта, как будто злился, что о его добрых делах
стало известно.
     Кейт вздохнул.
     -- А кто такая Людмила?
     --  Она работала уборщицей  в  универе. Четыре года тому  назад ушла на
пенсию. Но живет по-прежнему в Мидвестерне. Если кто-то  и знает об... о них
больше моего, так это она.
     Кейт поспешно протянул ручку и блокнот.
     -- Адрес знаешь?
     Ли схватил и то и другое и нацарапал несколько строк.
     -- Вот. А теперь вали отсюда!
     --  Не беспокойся. Считай, что меня тут  уже  нет. Я просто  начинающий
добрый  самаритянин,  совершаю  свое  ежегодное  доброе  дело,  и  вовсе  не
собираюсь мешать совершать их другим!
     Кейт многозначительно кивнул на полки. Ли угрожающе ухватился за мешок,
и Кейт счел за лучшее смыться.


        Глава 12

     На краю  студгородка возвышались ряды типовых домиков на шесть квартир.
Обитали  там и основном не самые бедные  студенты, которые предпочитали жить
не  в общаге,  а  в  своей  квартире.  Помимо  них,  там селились аспиранты,
молодожены и те, кто работал в университете. Арендная плата там была низкая,
так что большинство не  жаловалось на  состояние жилья.  Адрес,  который был
нужен Кейту, оказался всего за два дома от того, где жила Марси.
     Кирпичный   домишко   на  бетонном   фундаменте   дышал   на  ладан,  а
оштукатуренные  стенки  вонючего   и  сумрачного  коридорчика  были  покрыты
настенными росписями,  как доисторические  пещеры  на юге Франции.  Тяжелые,
покрытые лаком деревянные  двери все как одна перекосились, и  из-под них на
истертые половички  падали  треугольные  полоски  света. Из-за толстых  стен
доносились  чьи-то шаги, хлопанье дверей. Было слышно, что кто-то смотрит по
телевизору  мыльную  оперу.   Когда  Кейт  начал  подниматься  по  лестнице,
навстречу ему  с хохотом  ссыпались двое ребятишек, брат и  сестра, лет пяти
или около того. Кейту пришлось прижаться к перилам, а то бы его снесли.
     -- Эй, ребята, вы потише!
     -- Извините! -- пискнула девочка и тут же  радостно завизжала: братишка
догнал ее и принялся щекотать.
     -- Ай! Перестань! Я пожалуюсь! Ма-а-ма-а!
     Кейт покачал головой, усмехнулся и стал подниматься дальше.
     На втором  этаже  он нашел  дверь, рядом с  которой  висела  выгоревшая
картонная табличка с надписью "Гемперт", и постучал.
     Ему открыла хрупкая старушка с желтовато-седыми волосами.
     -- Да? Чем могу служить?
     Кейт нервно  прокашлялся. Перед ним  стояла  Людмила Гемперт,  и теперь
нужно было как-то объяснить, кто он такой и что ему надо.
     -- Меня зовут Кейт Дойль. Я... я знакомый ваших знакомых, мисс Гемперт.
     -- Миссис Гемперт, но майн супруг уже столько лет как умер,  -- сказала
Людмила, доброжелательно глядя на него голубыми, как незабудки, глазами. Она
была ненамного выше Мастера Эльфа, и взгляд у нее был такой же: оценивающий,
и в то же время терпеливый. -- Каких знакомых?
     -- Ну, этих... ваших малышей.
     Старушка  ахнула и замахала руками,  приглашая  гостя  поскорее  войти.
Когда  Кейт перешагнул порог,  она  с опаской  выглянула в коридор и заперла
дверь.
     --  Это они  фас  послали? --  спросила  она в  полголоса.  -- Какие-то
проблемы?
     --  Нет-нет, все в  порядке,  --  поспешно  заверил Кейт,  увидев,  что
старушка уже потянулась за мешковатым шерстяным пальто, висящим на крючке за
дверью. -- Честное слово. Все нормально. Вообще-то на самом деле они даже не
знают, что я к вам пошел. Они вас вроде как прячут.
     Людмила улыбнулась, и все усталые морщинки на ее лице разгладились, так
что она вдруг стала выглядеть намного моложе своих восьмидесяти с гаком. Она
одернула платье.
     -- Майне киндер! Как это на них похоже. Садитесь, пожалуйста. Чайку?
     Она  прошмыгнула  вперед Кейта  и  торопливо  обмахнула  безукоризненно
чистый диванчик с вышитыми подушками.
     -- Да, пожалуйста. Спасибо.
     Кейт сел  на диванчик  и  буквально утонул  в  нем  --  таким мягким он
оказался. Людмила исчезла на кухне и оттуда послышалось звяканье и бряканье.
Кейт  не  успел  и  глазом моргнуть,  как она вернулась,  катя  перед  собой
узенький  сервировочный  столик  с  медными  уголками.  На  нем  красовались
дымящийся  чай-пик, две  чашки  с блюдечками и порезанный ломтиками бисквит.
Кейт потянул  носом  аппетитный  запах  и с удовольствием  взял чашку  чая и
щедрую порцию бисквита.
     -- Ви знаете, -- сказала Людмила, усаживаясь напротив Кейта  в глубокое
мягкое кресло, -- я как раз сегодня  думала  о моих  малышах. Ведь уше скоро
сорок два года, как я с ними познакомилась.
     -- Да ну? Неужели? -- невольно перебил  ее  Кейт. -- Сколько же они тут
живут?
     -- Фот я ше вам и рассказываю, молодой человек.
     * * *
     -- Сорок два года тому назад,  --  начала  Людмила свой  рассказ,  -- я
работала по ночам, убирала помещения в университете. Работать в такое  время
желающих  было  мало,  поэтому  нашей  смене  платили  больше,  чем  дневным
уборщицам. Жили мы в этом же доме. Соседями нашими были люди семейные, всюду
пахло  супом и  пирожками, и двери целыми днями стояли открытыми настежь.  У
меня было трое детей, и мы с мужем работали как лошади, чтобы их прокормить.
Детки ведь как  птенчики, все время хотят  кушать! На еду и  одежду  уходило
больше, чем мы могли заработать поодиночке. Поэтому муж работал днем, а я по
ночам. Благодаря этому кто-то  все время был дома, с  детьми.  Я же не могла
допустить, чтобы мои детки росли заброшенными.
     Этих домов тогда было гораздо меньше. Научный центр, который теперь так
разросся, тогда занимал всего одно здание из  красного  кирпича -- остальные
построили  позднее.  И  с  прочими  зданиями  он  был   соединен  подземными
коллекторами. Я поначалу  боялась там ходить: свет там  был, но  выключатели
находились  не  у входа,  а  немного  дальше.  Но  потом  привыкла,  хотя до
выключателя добегала скачками,  частенько  еще и зажмурившись. Я обнаружила,
что  лампочки  развешаны  с  расчетом   на  рабочих,  которые  спускаются  в
коллекторы через люки и колодцы. Переход из научного центра в библиотеку был
самый  длинный,  на четырнадцать  светильников.  В следующем  за ним,  через
площадь к гуманитарному корпусу, светильников было всего десять.
     Посторонним  вход в эти тоннели был  воспрещен.  Если вы там никогда не
бывали... А-а, вижу, вижу, бывали,  хотя наверняка без разрешения! Так  вот,
они идут от здания к зданию, и там  всегда тепло, от котельных. Под потолком
идут  трубы  в  асбестовой обмотке, точь-в-точь жилы на  руке.  И  все время
слышится гул, словно бьется огромное сердце -- потому-то я так и испугалась,
когда в первый  раз туда попала. Да еще лампочки развешаны очень далеко друг
от друга, и между ними -- как будто темные провалы.
     Ну, и когда я ходила по этим  тоннелям, то шла всегда посередине, чтобы
поменьше  оказываться   в  темноте.  Там  крути   света  от  лампочек  почти
соприкасаются. А  когда убиралась, то вещи свои  ставила  к стеночке, чтобы,
если кто-то пойдет, не опрокинул мое ведро и не наступил на мой обед. На еду
мне полагалось всего  полчаса, так что  до  дома  было  никак  не  добежать.
Поэтому  я  старалась  всегда  брать  с  собой продукты:  ходить целую  ночь
голодной тоже несладко.
     Шорохи в глубине здания я слышала  часто. Там было полно крыс. Питались
они в основном насекомыми: тараканами, жуками и  прочим; так что их особо не
гоняли,  разве  что когда они,  бывало, обнаглеют и начнут шастать по  жилым
помещениям. Это была не  моя работа, но крыс я не люблю, поэтому убивала их,
где только могла.
     Так вот, я услышала шорох и пошла в ту сторону, вооружившись метлой. Но
тут шорох донесся  с другой стороны,  позади, оттуда, где я оставила ведро и
корзинку с едой. И там крысы! Ну уж, я не я буду, если отдам им свой обед! И
я  опрометью бросилась обратно, не обращая внимания на холод и мрак. Метлу я
держала наперевес, как пику. Сама не понимаю, как я ухитрилась не разбить ни
одной из лампочек.
     Да, точно: в моих вещах  рылось что-то крохотное. Я набросилась на  это
существо  и  отшвырнула  его  от  корзинки.  Существо  пролетело  по полу  и
врезалось в стенку. Ну, если это крыса, то на редкость большая! Больше  двух
футов в длину! Я замахнулась метлой, чтобы размозжить ей голову черенком, но
крыса вскинула лапки и крикнула: "Не-ет!"
     Это  меня остановило.  Говорящих  крыс я еще не встречала.  Стоило  мне
опустить  черенок,  как  существо  стрелой  метнулось прочь,  но я оказалась
проворнее.  Я преградила ему путь прутьями метлы, а другой рукой ухватила --
и поймала существо за одежду.
     Мой  пленник  вырывался и брыкался, но я держала его за спину,  и он не
мог до меня дотянуться.  Он  был такой  легонький, почти  ничего не весил. Я
вытащила  его  на  свет  и  принялась  разглядывать. Это  оказался  мальчик,
черноволосый,  одетый  в  рубашонку  и  штанишки,  но  что  за  удивительный
мальчуган! Мне сразу вспомнились сказки, что рассказывают у меня  на родине,
про домашних  духов,  которые помогают или пакостят в доме,  как им в голову
взбредет. Вот  и  этот мальчуган был  похож на такого  домового. Сразу  было
видно,  что  это  не обычное  человеческое дитя. Раскосые  большие  глаза  и
широкие острые скулы делали его похожим на  дикого звереныша.  И ушки у него
были заостренные  и  прижаты назад,  точно  у  кошки. Но  это точно  был  не
звереныш. Он махал  на меня кулачками,  пытался вырваться и что-то  вопил на
языке, которого я не  знала.  А  я вся будто окаменела. Личико у малыша было
чумазое, и ребрышки под рубашонкой тощие, как у цыпленка.
     У меня все сердце перевернулось.  Я подумала  о своих ребятишках.  Этот
малыш  странный, но  он  всего лишь ребенок. Голодный ребенок. Я  попыталась
успокоить его. Он затих. Я медленно-медленно попятилась туда, где лежала моя
корзинка с едой, и поставила малыша на  пол. Он остался стоять, настороженно
следя  за  мной.  Я разжала руку, поставила  метлу  к стенке и  нагнулась  к
корзинке.  Краем  глаза я видела, что  ребенок уже  успел  ее  открыть, но я
застала  его врасплох  прежде, чем он успел что-нибудь взять. У меня с собой
были яблоки,  бутерброды, пинтовая [<i>Пинта -- примерно пол-литра, а кварта --
почти литр</i>] бутылка  молока и ломоть пирога, завернутый  в бумажку. Пирогами
своими я до  сих пор горжусь: меня учила  их печь  моя матушка, а ее стряпня
славилась на всю деревню. Я медленно, не делая резких движений, вытащила все
из  корзинки и  разложила на полу перед мальчиком.  Малыш стоял и дрожал, не
трогаясь  с места.  Я