л духов о будущем. Палочка, символизировавшая хаморов, распалась на несколько кусков; некоторые из них запылали. Варатеш убит, власть его рухнула. В Пардрайе начнется война. И Батбайян -- грек был уверен в этом -- хорошо знал, какой большой опасности подвергается. ---------- Когда сгустилась темнота, аршаумы принялись бродить по полю боя, подбирая трофеи и добивая раненых хаморов. Некоторые избавляли от мучений тех аршаумов, которые были ранены смертельно. Шаманы и Горгид делали все, чтобы помочь тем, кто еще мог выжить. Грек применил видессианское искусство исцеления, чтобы спасти двух тяжело раненных воинов. Результат оказался хорош, но сам целитель едва не потерял сознание. Он и без того утомился после долгого дня сражения; усталость охватила все тело. Трупы остались непогребенными -- добыча для стервятников, гиен и шакалов. Похоронили только Аргуна и еще несколько погибших вождей. Аршаумы клана Серой Лошади при свете костров выкопали большую могилу, чтобы положить тело вождя и его коня. В соответствии с обычаем Толаи на самом краю ямы перерезал горло коню Аргуна. Обычно жертву приносил сын вождя, но ни Ариг, ни Дизабул не хотел уступить эту честь другому. Горгид вернулся в лагерь, когда ссора между братьями разгорелась с новой силой. Грек без сил рухнул на землю возле костра, где сидели видессиане, и начал лениво жевать кусок копченого мяса. Было уже далеко за полночь. На небе появился серп полумесяца. Сыновья Аргуна продолжали осыпать друг друга проклятиями. -- Ты, испорченный, капризный щенок! Неужели ты думаешь, что заслужил власть? -- Как красиво ты говоришь! А кто провел столько лет вдали от Шаумкиила и вернулся, чтобы отобрать у меня... -- Они недолго будут переругиваться, -- сказал Виридовикс с мрачной уверенностью. Подобные стычки он наблюдал и в Галлии. -- Еще пара горячих слов -- и в спор вступят мечи. Грек опасался, что Виридовикс праз. -- Ты будешь сношать паршивых коз! -- шипел Дизабул. -- Не рискну, пока ты валяешься с ними в обнимку! -- кричал Ариг. -- Вот и еще одна беда, -- заметил Виридознкс при виде Ирнэка, который быстро шел мимо костров. -- Что ему нужно? -- Увеличить свою власть, -- ответил Горгид. Под пристальным взором Ирнэка сыновья Аргуна замолчали. Он был старше их и опытнее; одно его присутствие на чьей-либо стороне само по себе являлось оружием. -- Надеюсь, не помешал? -- спросил он. В ответ Дизабул удостоил его гневным взглядом, а Ариг нахмурился. -- Что тебе нужно? -- бросил Ариг. Высокомерие старшего сына Аргуна заставило вождя Черных Овец на мгновение замешкаться. Но, как обычно, Ирнэк быстро оправился от замешательства. -- Я хочу кое-что сообщить кагану клана Серой Лошади, -- сказал Ирнэк. -- Как бы его сейчас ни звали. -- Он не нашел нужным сделать паузу и дать соперникам возможность вспыхнуть снова. -- Поскольку ваш... э-э... друг Батбайян однозначно дал понять, что мой клан не будет радостно приветствоваться к востоку от Шаума, я решил вернуться к нашим стадам. Мы и без того слишком надолго уходили с наших пастбищ. Завтра мы выступаем. У обоих братьев вырвалось недовольное восклицание. -- Чего же стоят тогда все твои красивые обещания помочь нам? -- взорвался Дизабул. У него были основания тревожиться -- Ирнэк командовал доброй четвертью войск аршаумов. -- А чем мы, по-твоему, занимались сегодня? -- возразил Ирнэк. В его словах была доля справедливости. -- Я потерял убитыми почти сто человек, почти двести ранены. Разве я тебе не помогал? Скажу тебе, это более чем достаточно. В конце концов, это твоя война, не моя. Он повернулся и зашагал прочь, оставив Дизабула кипеть от негодования. -- Ты, должно быть, крестьянин, если так любишь свою землю! -- презрительно усмехнулся юный принц. Спина Ирнэка напряглась, однако он не замедлил шага. -- Хорошо сказано! -- Ариг хлопнул брата по плечу. Вражда с Ирнэком, по крайней мере на время, пригасила их ссору. Ариг крикнул вслед вождю клана Черных Овец: -- Ну что ж, мы пойдем в поход без тебя! Ирнэк, не оборачиваясь, пожал плечами. Горгид и Гуделин подняли головы одновременно. Глаза их встретились. -- Они не замечают опасности. Как нам исправить их ошибку? -- спросил Горгид. -- Нам? -- удивился Гуделин. -- Для Империи будет лучше, если мы оставим их в покое. Виридовикс и Ланкин Скилицез смотрели на них так, словно их товарищи вдруг заговорили на непонятном языке. -- Да, нам! -- рассердился Горгид. -- Несправедливо взвалить на них весь риск и допустить, чтобы их земли были разорены. Кроме того... они мне просто нравятся. -- Ах, эти зеленые новички в дипломатии! -- вздохнул Гуделин. -- Какое значение имеет справедливость? Что в том, что кто-то тебе нравится или не нравится? Несмотря на это заявление, Гуделин высказал несколько дельных советов. Виридовикс и Скилицез неожиданно начали понимать происходящее. Чиновник заключил: -- Ты сам хочешь втолкнуть мой совет в их упрямые головы? Или лучше это сделать мне? -- Я попробую, -- сказал Горгид, поднимаясь. Его колени хрустнули. Он сделал уже несколько шагов к аршаумам и вдруг повернулся к Гуделину: -- Скажи, Пикридий, если справедливость для тебя не имеет никакого значения, то чем же ты в таком случае отличаешься от Авшара? Он не стал дожидаться ответа. Сыновья Аргуна устанавливали свои легкие шатры из войлока, когда грек подошел к ним. Ариг кивнул ему дружески, Дизабул -- резко. Горгид так и не понял, был ли Дизабул благодарен ему за спасение Аргуна от боргазова яда. Теперь ему уже никогда не узнать этого. По старой эллинской традиции Горгид облек совет в форму вопроса. -- Как вы думаете, что будет делать Ирнэк в Шаумкииле, пока мы преследуем Авшара? -- Вернется к своим стадам, разумеется, -- ответил Дизабул. Он не сразу сообразил, что вопрос отнюдь был не праздным. Ариг понял это гораздо быстрее. В этот момент он как раз забивал в землю колышки своего шатра тяжелой рукояткой кинжала. Услышав вопрос Горгида, старший сын Аргуна с проклятием швырнул кинжал на землю. -- Ответ один: все, что захочет, -- отчеканил Ариг. -- Там не будет никого, кто мог бы его остановить. -- Мы не можем позволить ему делать это, -- сказал Дизабул. Едва речь заходила об интересах клана Серой Лошади, братья обретали полное согласие. Что толку становиться каганом разоренного клана? -- Неужели ты забыл, зачем мы здесь и какой у нас счет к Йезду? Теперь он еще увеличился. -- Ариг с презрением посмотрел на младшего брата. Кочевники все еще забрасывали могилу Аргуна землей. Это происходило совсем рядом. -- Нет... Но что мы можем сделать? -- беспокойно отозвался Дизабул. Ариг в задумчивости пожевал губами. -- Могу я дать вам один совет? -- спросил Горгид. И снова Ариг кивнул первым. -- Вы оба -- вожди одного клана. Вам лучше действовать сообща, а не друг против друга. Пусть один отправится в поход на Йезд, а второй возьмет с собой часть армии и вернется в степи Шаумкиила. Этот отряд не обязательно должен быть таким же большим, как армия Ирнэка. Но ему лучше быть достаточно сильным, чтобы заставить Черных Овец подумать дважды, прежде чем начать мутить воду. Грек видел, как братья взвешивают различные варианты. Кто бы ни отправился в погоню за Авшаром, у него в руках будет большая часть армии. Зато другой получит возможность укрепить свои позиции на родной земле. Гуделин продумал все так, что каждая из ролей имела свои привлекательные стороны. Братья очнулись от раздумий одновременно. -- Я возвращаюсь, -- заявил Дизабул, в то время как Ариг сказал: -- Лично я собираюсь продолжать поход. Они удивленно воззрились друг на друга. Горгид изо всех сил сдерживал улыбку. Видессианам были известны такие фокусы, какие Ирнэку и не снились. После этого спор шел лишь о том, сколько всадников пойдет с Аригом и сколько их отправится в Шаумкиил с Дизабулом. Не все кочевники, что поддерживали Дизабула, принадлежали к клану Серой Лошади; некоторые были из небольших кланов. Они тоже беспокоились, подозревая Ирнэка в вынашивании подлых замыслов. -- Мне очень не по душе отдавать Дизабулу столько бойцов, -- сказал Ариг Горгиду, когда братья наконец договорились. -- Но выбора нет! Врач чувствовал себя пьяным от усталости. -- Выбора у тебя нет. Но не думаю, что количество бойцов имеет большое значение. Авшар превосходит силой нас всех вместе взятых. Ариг потер порезанную щеку и мрачно кивнул. Глава пятая Под сильным напором противника Неврат отступала. Едва успев отбить удар, она снова шагнула назад. Следующий выпад пришелся выше. И снова она отразила его в последнее мгновение. Едкий пот стекал по ее лицу. Неврат не успевала даже смахнуть его с глаз. Противник с хитрой усмешкой подскочил к молодой женщине. Быстро вспыхнула сталь... Вот! В обороне соперника появилась брешь! Неврат уклонилась от удара, приблизилась. Все еще улыбаясь, ее противник резко отшатнулся. Неврат нахмурилась. Ее темные глаза глядели теперь опасно. -- Лед на тебя, Вазкен! Ты нарочно открылся, ведь так? Не вздумай повторить этот фокус! Иначе я пущу тебе кровь по-настоящему. Вазкен театрально развел руками. -- Мне нелегко рубиться по-настоящему с красивой женщиной. -- Ты полагаешь, йезды будут столь же любезны? -- бросила Неврат. На счету молодой васпураканки было куда больше боев и мелких стычек, чем у ее противника по тренировке. Иной раз разведка оказывалась куда более опасным делом, чем сражение, когда плечом к плечу с тобой стоят товарищи. Но говорить об этом вслух Неврат не стала. Она не хотела обижать Вазкена понапрасну. Однако тренироваться с этим человеком Неврат больше не хотела. Ей нужно фехтовать в полную силу, иначе тренировка теряет всякий смысл. Заметив своего двоюродного брата Артаваста верхом на лошади. Неврат вздохнула с облегчением. Теперь она могла спокойно уйти от Вазкена и отпадала всякая необходимость посылать этого любезника "под лед". Неврат приветствовала Артаваста ослепительной улыбкой. Он ответил не сразу. Неврат вдруг с удивлением поняла, что ее брат чем-то испуган. Она отвела Артаваста в сторону от Вазкена. Одной из тех вещей, которым васпуракане очень быстро научились в Видессе, было удовольствие посплетничать. Артаваст подождал, пока Вазкен отойдет достаточно далеко, а затем наклонился к уху Неврат и тихо сказал: -- Садись-ка на лошадь за мной. Меня прислал один человек. Он хочет, чтобы я кое-куда тебя доставил. Срочно едем в город. -- Ты должен меня куда-то доставить? -- переспросила Неврат, не двигаясь с места. -- Но к кому? -- К Алипии Гавре, -- ответил ее брат. -- Если ты не встретишься с ней, у нас могут быть большие неприятности. Такой ответ заставил Неврат быстро сесть в седло. Артаваст едва дождался, пока она устроится удобно, и пришпорил коня. -- Фос милосердный! -- воскликнула Неврат. -- Не могу же я в таком виде встречаться с принцессой! Посмотри на меня! Вся эта полевая кожаная одежда... Да я больше похожа на йезда. И воняю, как один из них. Давай остановимся у казармы, я хоть умоюсь и переоденусь. -- Нет, -- просто сказал Артаваст.-- Сейчас главное -- скорость. -- Ох, братец, лучше бы ты не ошибся. Артаваст поскакал по Срединной улице. Когда он свернул с нее и двинулся в северную часть города. Неврат поинтересовалась: -- Ты хоть знаешь, куда мы едем? -- Туда, куда мне было ведено, -- ответил он. Неврат хотелось схватить его за плечо, встряхнуть, вырвать ответ. Но она пересилила себя. Ну, если братец вздумал над ней пошутить! В таком случае, поклялась она себе, во дворце Туризина скоро появится еще один евнух. Однако спустя недолгое время она взорвалась: -- Во имя Васпура Перворожденного! Неужели ты тащишь меня в Собор? Громада Собора вырастала прямо на глазах с того мгновения, как Артаваст свернул со Срединной улицы. Однако до сей поры Неврат и в голову не приходило, что они могут направляться именно туда. Васпураканское религиозное учение настолько сильно отклонялось от ортодоксальной доктрины Видесса, что соотечественники Неврат никогда не возносили молитвы вместе с имперцами. Артаваст повернулся в седле и бросил на Неврат удивленный взгляд: -- Ты близка к истине. Но как ты догадалась? -- Не имеет значения. -- Как бы ей хотелось, чтобы ее догадка оказалась ошибочной! Со вздохом облегчения Неврат соскочила с лошади. Артаваст привязал животное к дереву рядом со зданием, расположенным сбоку от Собора. Они осторожно приблизились к резиденции Патриарха. Неврат взяла дверной молоточек и дважды постучала. Им открыл сам Патриарх. Неврат едва не потеряла дар речи, завидев его в дверях. -- Входите, друзья мои, входите, -- просиял улыбкой Бальзамон. Эта улыбка была похожа на солнечный свет. "Ничего удивительного, -- подумала Неврат, -- что видессиане так любят своего Патриарха". -- Но где же твои слуги, господин? -- спросила она, пока Бальзамон вел их с Артавастом по коридору. -- У меня только один слуга, -- отозвался Бальзамон. -- А сейчас бедняга Саборий допустил одну ошибку, отправившись разгуливать с моими сапогами. Ну, это не совсем ошибка... И все же он оплошал куда больше, чем полагает. Патриарх засмеялся. Неврат не поняла, в чем соль шутки, однако тоже улыбнулась. Патриарх привел обоих васпуракан в свой захламленный кабинет. Молодая женщина, ожидавшая там гостей, очистила небольшое пространство, чтобы можно было сесть. Гостья Бальзамона была одета очень просто. Из украшений на ней было только ожерелье из изумрудов и жемчужин. Но Неврат потребовалось лишь мгновение, чтобы догадаться, кто она такая. -- Ваше высочество... -- начала было кланяться Неврат, но Алипия быстро остановила ее. -- На это нет времени, -- сказала она. -- Да и в любом случае я хочу просить тебя об одолжении -- не как принцесса, а как простой друг. -- Не беспокойся, дорогая, -- сказал ей Бальзамон. -- Саборию еще долго шляться без моих сапог. -- Даже Нейл не знает, как долго продержится заклинание, -- возразила Алипия и торопливо пояснила: -- Саборий, шавка моего дяди, поставленный шпионить за Бальзамоном, ушел с парой голубых сапог Патриарха. Их надо покрасить заново. Пока действует магия Нейпа, Саборий не заметит, как долго он бродит по городу. Кроме того, надеюсь, никто не обратит внимание на мое отсутствие во дворце. Но мы не можем жонглировать двумя заклинаниями вечно. Поэтому лучше бы нам поторопиться. -- Тогда позволь сразу спросить: чего же ты от меня хочешь? -- спросила Неврат. -- И почему ты называешь себя моим другом? Ведь мы ни разу не встречались! Ошеломленный Артаваст разинул рот при виде такой смелости, но Алипия одобрительно кивнула: -- Вопрос честный. Мы с тобой прежде не встречались, это так. Но обе мы принадлежим к числу добрых друзей Марка Амелия Скавра. На миг эти тихие слова повисли в воздухе. -- Это так, -- произнесла Неврат. Она внимательно посмотрела на принцессу и добавила: -- Однако мне кажется, что ты -- куда более близкий друг Скавра, нежели я. Несмотря на свою роль простого посредника, Артаваст был готов провалиться сквозь землю. Неврат не обращала на своего вспотевшего от ужаса двоюродного брата никакого внимания. Молодая васпураканка хотела увидеть, как отреагирует на ее смелые слова Алипия. Однако первым заговорил Бальзамон: -- Мне кажется, Скавр каким-то образом заражает своей ужасной прямотой всех, кто с ним сталкивается. Если бы голос Патриарха звучал сердито, возможно, Неврат испугалась бы. Но казалось, что Бальзамон лишь забавляется. -- Тихо, тихо, -- проговорила Алипия. -- Да, мы с ним -- куда больше, чем обычные друзья. Именно поэтому мой дядя отправил его на верную гибель. Принцесса рассказала, какое поручение Туризин дал Марку, чтобы тот искупил вину. - Земарк! -- воскликнула Неврат. Молодая женщина слишком хорошо знала, какой погром устроил в Аморионе жрец-фанатик, расправляясь с беззащитными васпураканами. Мысль о возможном мщении горячей волной вскипала в душе Неврат. Но она не могла не согласиться с Алипией: у Скавра, кажется, не было шансов победить. Неврат почти сразу оставила всякую мысль рассказать принцессе о том, как Скавр пытался ухлестывать за ней. Подобная история могла бы излечить от легкой влюбленности. Но теперь Неврат была убеждена, что чувство Алипии куда глубже и сильнее. О Скавре и говорить не приходится, если он готов в одиночку броситься на Земарка, завоевывая право быть рядом с любимой женщиной. -- В таком случае скажи мне, что я должна делать, -- проговорила Неврат просто. Глаза Алипии загорелись от радости. Однако она не стала терять времени на слова благодарности. -- Чтобы уничтожить Земарка, думаю, требуется целая армия. Римляне стоят в Гарсавре. Если они узнают, что случилось с их командиром... Твое мнение -- как они поступят? Неврат не колебалась ни секунды. Дать возможность Гагику Багратони отомстить подлому, жестокому убийце? Дать возможность Муницию спасти любимого командира? -- Они немедленно выступят на Аморион -- и пусть Фос спасет любого, кто вздумает встать у них на пути! -- На это я и надеюсь. Неврат изумленно смотрела на Алипию: -- И ты поступаешь так, несмотря на приказы Императора? -- Какие еще приказы? -- Принцесса была воплощенная невинность. -- Бальзамон! Ты как Патриарх и духовный глава Империи лучше меня осведомлен обо всем, что происходит во дворце. Разве его императорское величество когда-либо приказывал мне не передавать в Гарсавру ни слова о разжаловании Марка? -- Что-то не припомню подобного распоряжения, -- ответил Бальзамон строго. Однако уголки его губ дрогнули. "Только потому, что Туризину никогда и в голову бы не пришло, что ты в состоянии сделать это", -- подумала Неврат. Но вслух она произнесла совсем другое: -- Полагаю, Марку сильно повезло, если ты так любишь его. -- В таком случае его везение весьма своеобразно, -- отозвалась Алипия с горечью. -- Ты едешь? - Разумеется. Правда, Сенпат разозлится... - Надеюсь, что нет. Я объясню ему... - ...Ведь ему придется остаться в городе, -- заключила Неврат. Принцесса закончила свою фразу одновременно с ней: -- ...что у него здесь есть обязанности. К тому же, полагаю, ему нелегко будет выбраться из Видесса незамеченным. Обе женщины уставились друг на друга и засмеялись. Неврат подняла вверх большой палец -- знак одобрения. Этот жест васпуракане переняли у римлян. Впрочем, Неврат ничуть не удивилась, заметив, что Алипия знает этот жест тоже. Принцесса спросила: -- Как мне отблагодарить тебя за все, что ты делаешь? -- Разве непонятно? -- ответила Неврат недоумевающей Алипии. -- Пригласив меня на свадьбу, разумеется. Они снова засмеялись. -- Клянусь Фосом, я это сделаю, -- обещала Алипия. -- Все это весьма трогательно, дети мои, -- произнес Бальзамон, -- но позвольте дряхлому старцу присоветовать вам кое-что. Заканчивайте вашу милую девичью беседу. Иначе этот бедняга рухнет на пол от сердечного приступа. Патриарх вежливо кивнул в стороку Артаваста. Васпураканин, казалось, действительно был готов вот-вот упасть и скончаться. -- А главное, нам нужно успеть расстаться, прежде чем мой дорогой коллега Саборий вернется, в конце концов, с моими голубыми сапогами. Обняв на прощание Неврат, Алипия вышла из резиденции Патриарха через черный ход. Неврат и ее двоюродный брат уселись на лошадь. -- Думаю, если Саборий вас и увидит, -- сказал им Бальзамон, -- то ничего страшного не случится. Он просто решит, что я все-таки сошел с ума и теперь встречаюсь с еретиками. -- Патриарх приподнял густую бровь. -- Конечно, я могу дать ему куда более серьезную пищу для размышлений. Он потрепал Неврат по руке и вернулся в дом. Васпуракане двинулись в сторону Срединной улицы. Совсем неподалеку от Собора они встретили жреца с парой голубых сапог в руках. Он шагал твердой походкой, но на его суровом лице читалось легкое замешательство. -- Ну, что рот разинул? -- прошипела Неврат на ухо Артавасту. Ее брат демонстративно уставился в противоположную сторону. "Да, Артаваст явно не создан для дворцовых интриг", -- подумала Неврат. Теперь ее мысли были полностью поглощены той авантюрой, на которую она согласилась. От Гарсавры до Амориона путь неблизкий. Между этими городами бродит множество банд йездов, наводящих ужас на местных жителей. Сумеют ли легионеры пробиться? Да и успеют ли? -- Что ж, единственное, что мне осталось, -- это узнать все самой, -- прошептала она и усмехнулась. Какое еще предзнаменование может быть лучше -- она начала рассуждать как Скавр. Слежку Неврат обнаружила почти сразу. Она ехала верхом по плодородному зеленому побережью. На плоской равнине был хороший обзор. Неврат знала, что всадник, идущий по ее следу, теперь гораздо ближе, чем утром, когда она впервые заметила его. Неврат потянула за тетиву лука. Если Туризин настолько глуп, что отправил в погоню только одного человека -- что ж, шпиону придется пожалеть об этом. Немногие имперцы могут сравняться с Неврат в опасной игре ловушек и засад. С тревогой думала Неврат о Бальзамоне, Алипии Гавре, о своем брате Артавасте. Что произошло? Что сорвалось в их планах -- там, в городе? Возможно, Саборий что-то заподозрил, несмотря на хитрую магию, состряпанную Нейпом. Жрец из Академии пытался усыпить бдительность нескольких человек одновременно. Сложное занятие, сопоставимое с трюками жонглера, подбрасывающего в воздух десяток колец. Или -- что куда хуже -- раскаленные щипцы вытащили правду из Артаваста? Двоюродный брат Неврат не имел высокого звания, которое спасло бы его от пыток. Однако сейчас все эти догадки не имели значения. Имело значение только то, что к Неврат приближается какой-то всадник. Она бросила быстрый взгляд через плечо. Да, он уже совсем близко. У него неплохая лошадь, хотя вряд ли это ему поможет. Неврат спешилась. Дождавшись, чтобы две телеги, запряженные мулами и нагруженные глиняными кувшинами, полными ягод, поравнялись с ней на дороге, присела и, скрываясь за телегами, юркнула в чей-то большой миндальный сад. Один из крестьян заметил: -- Эй, подружка! Старый Крат не любит, когда по его саду бродят чужие. -- Чтоб ему провалиться под лед! Неужели он откажет мне в укромном месте, где я могла бы справить нужду? -- отозвалась Неврат. Крестьяне засмеялись и прошли мимо. Неврат привязала лошадь к дереву, незаметному с дороги, повесила ей на морду торбу с овсом, чтобы животное не выдало засаду ржанием. Затем взяла свой лук и тихо опустилась рядом, хорошо спрятавшись за густыми кустами. Какая-то гусеница проползла по ноге. Укусы, оставленные зловредным насекомым, страшно зудели. Неврат ждала. Наконец преследователь показался на дороге. Неврат вглядывалась в него сквозь листву. Как и она, он ехал на крепкой, хотя и не слишком породистой лошадке. Неврат положила стрелу на тетиву и вдруг замерла, нахмурившись. Ни один видессианин не надел бы такую шапку -- треуголку со свисающими сзади разноцветными лентами... Смеясь, Неврат отбросила лук и поднялась во весь рост. -- Сенпат! Что ты здесь делаешь? -- Радуюсь, что нашел тебя! -- ответил муж, придерживая лошадь. -- Я боялся, что ты сойдешь с дороги, запутывая следы. -- Именно так я и поступила. -- Улыбка исчезла с лица Неврат. -- Я думала, тебя подослал Туризин. К тому же ты говорил, будто остаешься в городе. Сенпат усмехнулся: -- Ворочаться одному в холодной постели Фос знает как долго? Такая тяжесть мне не по силам. Неврат уперла кулаки в бедра. Ее глаза вспыхнули грозным огнем: -- Из-за такой малости ты решил рисковать своей и моей жизнью? Ты что, совсем рехнулся? Мое исчезновение должно было остаться незамеченным! Ты шел по моим следам. Кто может сказать, сколько имперцев выследили тебя? - Ни одного. Мой командир страшно огорчился, когда я получил письмо. Меня умоляли приехать, ибо мой старший брат скончался от укуса змеи. Я попросил Артаваста написать это послание. Он написал его на васпураканском языке. Капитан Петес, к сожалению, по-васпуракански не читает. -- У тебя нет старшего брата, -- заметила Неврат. -- Теперь уже нет. Бедный парень! Зато у Петеса есть письмо, где об этом написано. -- Сенпат изогнул бровь. -- Даже если кто-нибудь узнает правду, будет поздно. -- Ладно, -- проворчала Неврат. Она не могла долго сердиться на своего мужа, особенно когда он столь упорно очаровывал ее. К тому же Сенпат прав -- имперцы вряд ли сумеют разобраться во всех его васпураканских хитростях. -- И все же это было слишком рискованно, -- повторила молодая женщина. Сенпат хлопнул себя ладонью по лбу: -- И это я слышу от дамы, которая в одиночку проделала путь от Клиата до Марагхи? За последние годы мне стало известно, что одна красотка сражалась и с йездами, и с Земарком... Уж не о тебе ли речь? Неврат надеялась, что Сенпат не заметит ее смущения. Но он все же заметил и ухмыльнулся: -- Я не собираюсь ограждать тебя от опасностей, дорогая. Но, по крайней мере, позволь разделить их с тобой. Кроме того, Скавр и мой друг тоже. И снова Неврат задумалась над тем, что бы сказал Сенпат, знай он, что римлянин ухаживал за ней. Вероятно, посмеялся бы и сказал, что не смеет спорить со вкусом Марка. Неврат решила даже не затрагивать этой темы. -- Идем, я отвяжу лошадь. Я привязала ее в орешнике, чтобы напасть на тебя из засады. -- О, для меня это большая честь! Под ногами шуршали сухие листья. -- Как здесь тихо и красиво, -- заметил Сенпат. -- Местные жители говорили мне, что старый Крат, хозяин этого сада, не слишком жалует чужаков, когда те разгуливают по его владениям. -- Похоже, ты не слишком обеспокоила его, затевая свою замечательную засаду. -- Сенпат положил руку на плечо жены. -- Как ты полагаешь, этот настырный дед сможет еще хотя бы некоторое время не совать сюда свой нос? Неврат прижалась к нему: -- Давай проверим. ---------- -- Все же не стоило тебе убивать собаку старого Крата, -- сказала своему мужу Неврат на следующий день. К этому времени они уже почти добрались до Гарсавры, но Сенпат продолжал ворчать: -- Ты права, дорогая. Следовало зарубить этого старого идиота, который вылез так некстати на полянку, где мы с тобой миловались... -- Ничего, скоро мы все поправим. -- Верно. -- Сенпат вглядывался в город, раскинувшийся перед ним. -- Почему-то мне кажется, что Гарсавра как-то изменилась... Не находишь? -- Римляне, как обычно, занимались своим землеройным делом, -- ответила Неврат. Земляная насыпь высотой в человеческий рост, укрепленная дерном, окружала Гарсавру по всему периметру. В течение нескольких столетий город не имел крепостных стен. Но времена мира и спокойствия для западных провинций Видесса миновали. Неврат видела двое ворот: одни обращены к северу, другие -- к востоку. Видимо, точно такие же ворота располагались к югу и западу. - Они превратили Гарсавру в один большой легионный лагерь! -- воскликнула Неврат. -- А что ты ожидала от Гая Филиппа? Ничто на свете не может быть ему милее, чем старый добрый легионный лагерь, -- усмехнулся Сенпат. -- Интересно, заставил ли он своих римлян повалить половину городских зданий, чтобы превратить улицы в идеальные прямые дороги? Неврат отрицательно покачала головой: -- Он не настолько расточителен. Погляди, как удачно они включили в оборонительную систему старый форт намдалени. Неврат находила старшего центуриона чересчур однообразным в суждениях и достаточно твердолобым. Нельзя сказать, чтобы Гай Филипп ей нравился. Однако она была рада видеть его своим союзником. Часовые у северных ворот оказались васпураканами из отряда Гагика Багратони. При виде приближающихся соотечественников их лица осветились улыбками. Однако вопросы последовали короткие и деловые. Римская дисциплина сказывалась и здесь. Наконец солдаты расступились, впуская Неврат и Сенпата в Гарсавру. Секст Муниций обитал там, где раньше жили Скавр и Гай Филипп, -- в резиденции городского губернатора. Муниций -- красивый рослый парень с черными волосами и отливающими синевой выбритыми щеками -- тепло приветствовал васпуракан. В том, как он держался, оставалась доля легкой неловкости. Когда васпуракане впервые оказались в легионе, Муниций был всего лишь простым солдатом; сейчас он оказался намного выше их по званию. Узнав новости, Муниций тут же стал собранным, деловым и серьезным. -- А Гай Филипп с ним, вот как... -- пробормотал он, обращаясь больше к самому себе, а затем добавил что-то по-латыни. Заметив недоумение на лицах своих собеседников, Муниций вернулся к действительности и заговорил по-видессиански: -- Простите. Я сказал, что это на него очень похоже. Подождите здесь. Я пошлю за Багратони и Пакимером. Правильнее будет, если они получат новости из первых рук. Так они смогут дать мне хороший совет. Последняя фраза уничтожила остатки сомнений Неврат касательно того, кто командует легионом в Гарсавре. Без колебаний Муниций принял на свои плечи бремя ответственности. И это делало молодого легионера очень похожим на Скавра. Первым явился Пакимер. Почему-то это обстоятельство совершенно не удивило Неврат. Казалось, никто и ничто не могло застать Пакимера врасплох. Маленький хатриш чуял любую беду издалека и обладал прекрасным даром останавливать ее загодя. Муниций нетерпеливо расхаживал взад-вперед в ожидании Багратони. Накхарар по очереди обнял Сенпата и Неврат. Он знал их еще с той счастливой поры, когда все они владели поместьями у себя на родине, прежде чем вторжение йездов изгнало их из Васпуракана. -- Так, -- сказал наконец Гагик, повернувшись к Муницию, -- я очень рад видеть этих разбойников, что правда, то правда. Но не думаю, что ради этого ты вытащил меня из палатки. -- Глубокий голос Багратони звучал уверенно; он хорошо подходил к внушительной фигуре накхарара и его суровому лицу, обрамленному густой бородой. -- Да, -- ровно отозвался Муниций. Неврат обменялась с мужем взглядом. Немногие выдерживали Багратони, когда тот начинал давить на человека одним своим присутствием. Муниций добавил: -- Увидеть этих разбойников -- одно, выслушать -- совсем другое. Неврат рассказала почти все. Сенпат иногда дополнял историю, а кроме того, поведал о том, как сумел выбраться из города. Последний эпизод вызвал у Пакимера восхищенную усмешку. Неврат заметила, как ее муж расправил плечи: похвала хитрого хатриша была похвалой выдающегося мастера интриги. Едва рассказчики замолчали, как Багратони хватил кулаком по столу и заревел: -- Мои люди выступают немедленно! Фос, отдай мне Земарка, и я больше ни о чем тебя не попрошу, ни в этой жизни, ни в вечной! Именно такой реакции и ожидала от Гагика Багратони Неврат. Но Муниций удивил молодую женщину. Дождавшись, пока громовой голос Багратони утихнет, командир легиона сказал васпураканину: -- Твои солдаты без моего разрешения никуда не пойдут, Гагик. Черная краска гнева залила лицо Багратони. -- Да кто ты такой, чтобы указывать мне? Я -- накхаpap, повелитель Васпуракана! Я распоряжаюсь моими воинами, как мне угодно! -- Ты сейчас не в Васпуракане, -- отозвался Муниций. -- Ты поступил на службу к римлянам и стал командиром манипулы. Ты что, успел забыть об этом? Неврат испугалась, что Багратони сейчас разорвет римлянина голыми руками. -- Я вижу Земарка! Больше я не вижу ничего! -- отчеканил накхарар. -- Как ты смеешь помешать мне убить его? -- Как? Да с помощью моих солдат, если ты вынудишь меня пойти на такое, -- все так же ровно ответил Муниций. -- Римлян в Гарсавре больше, чем васпуракан. Посмотри мне в лицо, Гагик. Неужели ты сомневаешься, что я сделаю это? Попробуй только не подчиниться приказам. Я очень высоко ценю твой опыт и знания, и тебе это хорошо известно. Но ты обязан повиноваться старшему по званию. И клянусь богами -- я добьюсь повиновения! Багратони внимательно посмотрел на молодого командира. Молчание растянулось на целую вечность. -- Да, ты умеешь добиваться повиновения, -- задумчиво молвил васпураканин. -- Хорошо. Ну, и каковы будут, в таком случае, твои приказы? -- Он почти выплюнул последнее слово. -- То есть как -- каковы? Идти на помощь Скавру, разумеется! -- тут же сказал римлянин. Он вовсе не был так спокоен, как притворялся. Пот проступил на его лице. -- Зачем же было тогда валять дурака? Ведь мы с тобой хотим одного и того же! -- воскликнул Багратони. -- Я знаю, как ты ненавидишь йездов и Земарка. Не могу винить тебя за это, Гагик. Но я хочу, чтобы ты помнил: твой отряд действует в составе легиона. Ты не имеешь права бежать сломя голову, куда тебе вздумается. В разговор вступил Лаон Пакимер. -- Только вот любопытно: понравится ли Императору, если ты начнешь бродить там, где тебе вздумается, Муниций? Полагаю, в таком случае ты не слишком будешь отличаться от Гагика? Неожиданно Муниций ухмыльнулся: -- Вероятно. Но в Гарсавре римских солдат, опять-таки, больше, чем имперских. Уж не знаю, что Туризин сможет тут поделать. -- Не слишком много! Разве что лопнет от злости. -- Пакимер усмехнулся, скаля зубы. -- Если ты захватишь Аморион и отдашь его Туризину, возможно, он не станет сердиться, -- сказала Неврат Муницию. -- Она права. -- Пакимер дерзко посмотрел на Неврат. Молодая женщина подозревала, что одобрение хатриша относится скорее к ее красоте, нежели к ее образу мыслей. Однако Пакимер отнюдь не был таким дураком, чтобы приставать к чужой жене. -- Если йезды разгромят нас по дороге, нам будет безразлично, что поделает об этом Туризин, -- сказал Муниций. -- Но я рад, что мы хорошенько дали по зубам Явлаку, когда он устроил налет прошлой зимой. Его кланы не посмеют нас трогать. -- Оставь Явлака мне, -- сказал Пакимер. -- Я заплатил ему за нападение на намдалени, когда нам это потребовалось. Полагаю, немного золота поможет ему не заметить, как мы проходим через его земли. -- Это земли Империи, -- поправил Муниций, нахмурившись. -- Сейчас на этих землях находится Явлак, а Империей на них, прости, и не пахнет. Неужели тебе так любо рисковать и с боями пробиваться по кишащей йездами территории? Ты потеряешь на этом Фос знает сколько времени. Муниций прикусил губу. Неврат поняла, что Пакимер отыскал магическое слово, которое могло соблазнить командира римлян. Муниций, конечно, не желал иметь каких-либо контактов с йездами, кроме военных столкновений. Но время... Муниций забарабанил пальцами по столу и снова забормотал что-то по-латыни. Неврат уловила знакомое слово, но всей фразы не поняла. В конце концов римлянин сказал: -- Нет. Если мы будем продвигаться достаточно быстро, Явлак не осмелится тревожить нас. В отличие от Багратони, Пакимер по тону говорившего сразу почувствовал, что решение окончательное. -- Что ж, ты командир, тебе и решать, -- сказал он, махнув рукой. Обычно этот небрежный жест изображал у хатриша салют старшему по званию. -- В таком случае нет смысла терять время на пустые разговоры, не так ли? Пора в дорогу. Он поднялся и вышел. Багратони покинул комнату минутой позже. Муниций встал. -- Хатриш прав. Пора готовиться к выступлению. -- Можно мне спросить у тебя кое-что? -- сказала Неврат. -- Мне показалось, когда ты говорил по-латыни, что я слышу имя Марка... но я не разобрала всей фразы. Римлянин слегка смутился: -- Мне следовало бы отучиться от дурной привычки разговаривать с самим собой. Тебе что, интересно? Я просто спрашивал, как поступил бы на моем месте Скавр. Мне пора идти. Неврат. Одной вещи он бы точно делать не стал. Он не стал бы терять времени даром. ---------- Сенпат Свиодо перебирал струны лютни, управляя лошадью с помощью одних коленей. Его песня и тихий плеск Аранда -- вот и вся музыка, сопровождавшая колонну легионеров на марше. Римская армия, в отличие от видессианской, обычно передвигалась молча. Неврат была рада реке, как доброму другу. Центральное плато западных территорий совсем не походило на цветущие зеленые долины побережья. Вдали от воды палящее солнце выжигало землю, превращало верхний слой в сухую пыль. Пение оборвалось. Назад возвращались двое хатришей из отряда конного прикрытия, который двигался впереди колонны. Между всадников Пакимера ехал какой-то незнакомый кочевник. -- Йезд, -- определил Сенпат. Йезд был облачен в обычную для кочевников одежду из вываренной кожи. В руках он держал круглый щит, выкрашенный белой краской. По сигналу Муниция буккинаторы протрубили сигнал остановки. Йезд подъехал ближе и заговорил на ломаном видессианском: -- Что вас делать на земле великий Явлак? -- Мы идем по ней маршем. Кстати, она принадлежит не Явлаку, -- ответил Муниций. Йезд пронзил его гневным взором. В поединке взглядов этот кочевник и в сравнение не шел с Гагиком Багратони, а Муниций устоял даже перед суровым накхараром. Поэтому испепеляющие взгляды пропали втуне. Муниций добавил: -- А если Явлак забыл об этом, то напомни ему, как он посещал Гарсавру. -- Он бросать ваши трупы в кучу, как поленья, -- пригрозил йезд. -- Пусть попробует. Сперва скажи ему вот что. Сейчас я ничего против него не имею. Но если мне придется повернуться к нему лицом, то единственный кусок земли, который он получит, будет его могилой. А теперь убирайся. Мне некогда тратить время на бесполезные разговоры. Муниций кивнул буккинаторам, и те протрубили сигнал к продолжению марша. Армия двинулась вперед. Йезду пришлось отскочить в сторону, чтобы его не втоптали в грязь. Зарычав от ярости, он поскакал прочь. -- Беда, -- сказала Неврат, глядя в спину удаляющегося кочевника. Сенпат отозвался: -- Возможно, и нет. Явлак отнюдь не глуп. Он достаточно поумнел, во всяком случае с прошлой зимы. Кроме того, ему потребуется время, чтобы собрать людей. А когда эта свора будет готова броситься на нас, мы, возможно, уже покинем пределы его территории. Тем не менее Сенпат спрятал свою драгоценную лютню в мешок из мягкой кожи и стал осматривать лук и колчаны со стрелами. Несмотря на дурные предчувствия, никакой беды в тот день не случилось. Возможно, одной из причин была чудовищная скорость, развиваемая легионерами. Поскольку путь пролегал вдоль реки, солдаты несли при себе лишь неприкосновенные запасы; ни тяжелых телег, ни бочек с водой, обременяющих колонну солдат, не было и в помине. Отряд, можно сказать, прыгнул вверх по течению Аранда. В конце первого дня, когда легионеры начали разбивать свой обычный -- такой знакомый теперь -- укрепленный лагерь. Неврат спросила Муниция: -- Как вам удается идти так быстро? Я видела конные армии, которые передвигались куда медленнее. -- Мы учимся совершать марш-броски с первого же дня, как вступаем в легион, -- ответил Муниций. Несомненно, молодой командир устал. Его лицо покраснело, а голос звучал хрипло. Но было очевидно также, что Муниций способен и на большее. -- Мы называем себя "мулами", знаешь. Ведь мы берем в поход полный набор инструментов, припасов, кольев для палисада и оружия. А наши васпуракане и видессиане уже достаточно долго прослужили в легионе, чтобы выдерживать такой темп. -- Если бы я держала пари, то сказала бы, что Явлак бросит своих конников туда, где мы были сегодня около полудня. -- Надеюсь, он в