Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
    "The Mucker" by Edgar Rice Burroughs
    Полный  перевод  с  последнего  английского  издания  Э.  К.  БРОДЕРСЕН  ЮВN
    5-7985-0015-2
    OCR: Денис
---------------------------------------------------------------



     Билли Байрн -- дитя улицы западной части Чикаго.
     От  Холстеда до Робей и  от  Большой  авеню  до самой Лэк-стрит едва ли
найдется хулиган, которого бы  он не знал  по имени. И столь же блистательны
были его познания по части  полицейских и  сыщиков, хотя они и давались  ему
нелегко.
     Он  получил  первоначальное воспитание в переулке, на  который выходили
задворки  продуктового  склада  Келли.  Здесь   обычно   собиралась   ватага
подростков и взрослых  парней  в те часы, когда они не были "заняты"; а  так
как Брайдуэлл -- единственное место, где они "работали" дня два в неделю, то
свободного времени у них бывало хоть отбавляй. Общество  было разнообразное;
тут были и карманные воры,  и мелкие жулики уже с  некоторым прошлым,  и те,
которые  еще  только готовились  стать  на  этот  путь,  все  озлобленные  и
сварливые,  готовые  оскорбить первую встречную женщину или завести  ссору с
прохожим, который казался им не слишком сильным.
     Настоящая  "работа"  бывала  только  по  ночам. Днем  они все  сидели в
вонючем  переулке   позади  продуктового  склада  и  дули  пиво  из  старого
оловянного ведра.
     Скучный  вопрос  о труде, заключавшемся  в  том, чтобы относить  пустое
ведро в  ближайшую  пивную  и приносить  его обратно  полным,  безболезненно
разрешался бессменным присутствием кучки мальчишек, которые с  восхищением и
завистью любовались на этих героев их детского воображения.
     Билли  Байрн с шести  лет удостоился  чести  таскать пиво  "благородной
компании". Тут-то он и приобрел свои  первоначальные познания жизни.  Он был
знаком лично  с  великим Эдди Вельч! Он  своими  собственными  ушами  слышал
рассказ Эдди, как он угробил шпика в

     з

     нескольких шагах от двадцать восьмого полицейского участка!
     Период  первоначального  воспитания  длился  у  Билли до  десятилетнего
возраста.  К этому  времени он уже полегоньку втянулся  в работу; сперва  он
отвинчивал медные  дверные ручки  и  краны в пустых помещениях и продавал их
знакомому скупщику в грязной лавчонке на Линкольнстрит около  Кинзи. Скупщик
надоумил его на более крупные  операции, и в двенадцать лет Билли попробовал
свои  силы на  кражах  из  товарных вагонов, стоящих  на запасных  путях  по
Кинзи-стрит. С этого же времени он уже начал находить удовольствие запускать
кулаком  в челюсть  своих  товарищей. Все  раннее  детство его было сплошной
дракой с уличными  мальчишками, но первый серьезный бой произошел, когда ему
было  двенадцать лет.  При  дележке  прибыли за  проданный  "товар"  у  него
возникло недоразумение с другим участником этого дела.
     Спор  произошел  в присутствии всей  честной  компании.  Как  обычно  в
западной части Чикаго, за словами быстро последовали удары. Вокруг дерущихся
мальчишек образовалось кольцо зрителей.
     Бой  был  упорен  и  длился  долго.  Мальчуганы  обменивались тумаками,
катались сцепившись в пыли и  в  грязи переулка,  снова вскакивали на ноги и
снова  дрались. Приемы их борьбы особой чистотой не отличались -- удары были
неправильные и "нечестные". Они кусали, царапали, колотили  друг  друга, как
попало, пускали в ход колени, локти, ноги, и Билли Байрн, вероятно, потерпел
бы позорное  поражение, если  бы в  критическую  минуту  под его  руками  не
оказалось случайно кирпичного черепка; участь  его  противника была  решена!
Целую  неделю,  пока  состояние  раненого внушало  опасения, Билли  пришлось
скрываться у одного из членов шайки.
     когда  из  больницы  пришло  сообщение,  что  раненому  лучше, у  Билли
свалился камень с плеч. Он страшно боялся  ареста и столкновения с полицией,
которую с детства  привык  ненавидеть. Правда, с другой 'стороны он  лишался
известной  славы  и  престижа; на него  уже нельзя  было указывать, как  "на
молодчагу, который  укокошил Шихэна". Но счастье на  свете никогда не бывает
полным, и Билли с легким вздохом покинул свое временное убежище. 4


     Этот  бой  заставил  Билли  призадуматься;  он  остро почувствовал  все
несовершенство  своей борьбы  и решил  обязательно научиться владеть  своими
"кулачищами" "по-ученому".  Тут  следует  отметить,  что  население западной
части Чикаго рук вообще  не  имеет;  оно снабжеко  природой  "кулачищами"  и
"загребалами". Впрочем, некоторые особи имеют "лапы" и "плавники".
     В течение нескольких лет Билли все не представлялось случая осуществить
свою заветную мечту; но, когда  сын  соседа из безвестного возчика  внезапно
превратился в знаменитого во всем  околотке  боксера, Билли свел с ним более
тесное  знакомство.  Этот молодой  человек  никогда не  имел  чести состоять
членом шайки, так как был навеки  опозорен тем, что имел постоянную  службу.
Билли  с  ним  не  дружил  и ничего  не знал  о  его  упражнениях  в  боксе.
Выступление  его  на  этом новом  поприще явилось для  нашего  героя  полной
неожиданностью.
     В замкнутом  кругу шайки никто  не был  лично знаком  с новым  светилом
кроме Билли, который, благодаря  соседству  задних дворов, знал его довольно
хорошо.
     Всю  следующую  зиму  Билли  не  отходил  от  своего  нового  героя   и
сопровождал его на все состязания.
     Когда чемпион  уехал  в  турне, Билли был уже "своим человеком" в  мире
борцов:  он продолжал  вертеться  вокруг  других  атлетов,  бегал у  них  на
посылках, быстро освоился с приемами  бокса и  проник в сокровенные тонкости
этого искусства.
     Целью его честолюбия теперь было  сделаться известным атлетом; впрочем,
это  не  мешало  ему по-прежнему якшаться со  своей старой компанией, и  его
фигура постоянно мелькала у пивных на Большой авеню и на Лэк-стрит.
     В  течение этого  периода Билли бросил "работать" на  товарных  вагонах
Кинзи-стрит,  частью оттого, что он  считал себя способным на  более великие
дела,  частью потому, что железнодорожное общество удвоило число сторожей на
запасных путях. По временам Билли чувствовал неутолимую  жажду  приключений.
Его натура прямо требовала сильных ощущений.
     Это совпадало обыкновенно с периодами острых финансовых кризисов. Когда
в кошельке было пусто, Билли удлинял свои ночные прогулки,с парой приятелей,
"чистил" прохожих и делал налеты на пивные. Вот при 5


     одной из таких экспедиций и произошло то событие, которому было суждено
изменить весь ход жизни Билли Байрна.
     Старейшие  шайки западной  части Чикаго ревниво охраняют свои  права на
известную  территорию. Новички и пришельцы из других  районов  не  переходят
безнаказанно  границ запретных кварталов. Обширная  область от  Холстеда  до
Робей  и от  Лэк-стрит до Большой авеню  составляла  исконную вотчину  шайки
Келли,  к  которой  Билли принадлежал  почти  от рождения.  Купец  Келли был
владельцем того  самого  продуктового магазина,  у  заднего  фасада которого
шайка  собиралась в  течение многих  лет,  и,  хотя  сам  он  был  почтенным
торговцем, имя его перешло банде хулиганов, собиравшихся у его дверей.
     Полиция  и  обыватели этой  большой  территории являлись  естественными
врагами и  законной  добычей  шайки. Как в прежнее время короли  охраняли от
браконьеров  дичь в своих  огромных лесах,  так  и  шайка  считала для  себя
обязательным в некоторой мере охранять  от  внешних  посягательств  жизнь  и
имущество  "своих  обывателей".  Более  чем вероятно,  впрочем,  что они  не
рассуждали подобным образом, но результат получался такой.
     Так,  однажды,  когда  Билли Байрн  возвращался один на рассвете  после
того,  как  он обчистил кассу старика Шнейдера, содержателя  пивной, и запер
хныкающего старика в  его собственный ледник,  он был  глубоко возмущен  при
виде трех пришлых  хулиганов с Двенадцатой улицы, напавших  на  полицейского
Стенлей  Ласки.  Они  били его его  же собственной дубинкой и  в то же время
наносили ему удары в живот своими тяжелыми сапогами.
     Ласки далеко не был другом Билли Байрна,  но он  родился и вырос в  его
квартале, служил в двадцать восьмом полицейском участке на Лэк-стрит и таким
образом   составлял   неотъемлемую  собственность   шайки   Келли.  Избиение
полицейского  казалось  Билли  делом  естественным  и даже  хорошим  --  при
непременном  условии однако, чтобы его совершали  люди, имеющие на то право,
люди его  собственного района. Он  не мог равнодушно видеть, что чужая шайка
осмеливалась  распоряжаться  в  его квартале.  Это  было  просто  нетерпимо!
Какой-нибудь человек, менее искушенный жизнью, 6


     чем  Билли  Байрн,  бросился  бы,  очертя  голову,  в  драку и  по всей
вероятности был бы убит на месте, потому что  пришельцы из Двенадцатой улицы
были самыми настоящими головорезами.
     Опытный  глаз  Билли  сразу  это  учел,  а  потому  он  осторожно  стал
прокрадываться вперед, держась  все время в  тени,  пока не  очутился совсем
близко  за  спиной  негодяев.  Он подобрал с мостовой небольшой,  но  острый
гранитный булыжник, надежный булыжник, который крепче всего на свете, крепче
даже, чем черепа людей, живущих на Двенадцатой улице.
     Билли был ближе всего от того  человека, который размахивал полицейской
дубиной над головой полисмена. Он поднял свой камень и быстро долбанул им по
затылку ничего не подозревающего хулигана. Удар оказался удачен: перед Билли
осталось всего два противника.
     Раньше,  чем  товарищи  убитого  успели  понять,  что  случилось, Билли
схватил  упавшую  дубинку и нанес ею страшный  удар по глазам одного из них.
Тогда последний противник вытащил револьвер и в упор выстрелил в Билли. Пуля
пробила  навылет левое плечо.  Более высоко  развитый  организм  или нервный
человек несомненно свалился  бы  на месте,  но Билли,  не  обладавший высоко
развитым  организмом,  не  знал, что  такое  нервы,  а  потому  единственным
результатом раны было только то, что он  обезумел  от ярости. До этой минуты
он был  только возмущен -- возмущен наглостью этих  пришельцев с Двенадцатой
улицы, вздумавших хозяйничать во владениях Келли... Теперь же он был взбешен
и в этом состоянии проявил чудеса ловкости и силы.
     От  длинного ряда своих  анонимных, но дюжих  предков Билли унаследовал
физическое  сложение,  которому  позавидовал бы премированный бык. С  самого
раннего детства он дрался, ежедневно  и всегда "нечестно",  и знал все трюки
уличной  драки.  В  течение  последнего   года  к  природным   данным  Билли
присоединилось  еще  знание  научных  приемов  борьбы.  Результат  получился
потрясающий -- для негодяя с Двенадцатой улицы.
     Бандит  не успел снова взвести курок; его револьвер  оказался выбитым у
него из  рук и полетел через улицу, а сам он  тяжело  грохнулся на гранитную
мостовую.
     Полисмен Ласки, оставленный  своими противниками, мигом  оправился. Это
пришлось как нельзя более кста
     7

     ти,  потому  что хулиган, которого  Билли  оглушил  ударом  дубинки  по
глазам,  тоже  пришел  в  себя.  Ласки быстро  уложил  его  вновь  рукояткой
револьвера,  которого  он  не  успел   вытащить  при  первом  нападении,   и
повернулся, чтобы прийти на помощь Билли.
     Но в помощи нуждался не  Билли, а джентльмен с Двенадцатой улицы. Ласки
с большим трудом оттащил рассвирепевшего Билли от его жертвы.
     -- Оставь что-нибудь для допроса,-- умолял полисмен.
     Подъехала  карета скорой  помощи, и Билли  улетучился, но  Ласки  успел
разглядеть его, и  когда случайно они после  этого встречались  на улице, то
приветливо кивали друг другу. * * *
     Два года прошло с этих пор до того события, которое явилось переломом в
жизни  Билли. В  течение  этого периода  жизнь его протекала так же,  как  и
раньше.
     Он собирал посильную дань с беззаботных зевак и запоздалых прохожих. Он
участвовал в  ограблении полдюжины пивных  и совершил ночью смелое нападение
на двух высокопоставленных лиц.
     Днем  он  все  еще вертелся  около  боксерской школы  Ларри  Хилмора  и
оказывал  здесь разные услуги.  Хилмор несколько  раз советовал ему  бросить
пить  и  остепениться,  так как усматривал  в  молодом  гиганте  все задатки
"заправского"  атлета-профессионала. Но Билли не мог  отрешиться от  прежней
жизни  и  только изредка  выступал  в небольших  матчах  с  третьестепенными
борцами. Однако три  года,  проведенные  около  школы Хилмора, не прошли для
него даром. Он приобрел недюжинные познания в искусстве самозащиты. * * *
     В ту  ночь, с которой начались настоящие приключения Билли Байрна, этот
уважаемый джентльмен шатался около пивной, что на углу Лэк-стрит и Робей.
     Темные личности,  которые  обычно  собирались  здесь и  находились  под
просвещенным  покровительством  самого  содержателя  притона,  начинали  уже
стекаться.  Билли  знал  всех  наперечет  и кивком  головы  раскланивался со
знакомыми, когда они проходили мимо. 8


     очему-то на лицах некоторых из них  при виде  него  выразилось  сильное
изумление. Билли не понимал, что это могло значить, и решил спросить об этом
первого  попавшегося  человека,  на  лице  которого  он  опять  прочтет  это
удивление.
     В  это  время  Билли  заметил  огромную  фигуру,  облеченную в  мундир,
направлявшуюся прямо к нему. Это был Ласки.
     При виде  Билли, Ласки  тоже изумленно вытаращил глаза и, проходя мимо,
шепнул ему что-то, продолжая смотреть прямо перед собой, как будто он  вовсе
и не заметил его.
     Немного погодя, Билли завернул за угол и, небрежно раскачиваясь, пошел,
как  бы прогуливаясь,  по направлению к Валнут-стрит, но свернул в первый же
переулок направо.
     Здесь, прижавшись в тени телефонного столба, ожидал его Ласки.
     -- Хотел бы я знать, чего ты здесь шляешься? -- спросил его полисмен.--
Разве ты не знаешь, что Ши- хэн засыпался?
     За два  дня до того старик Шнейдер, доведенный до  отчаяния постоянными
набегами на  его  кассу,  вздумал оказать  сопротивление и был убит наповал.
Подозрение пало на Шихэна, и он был арестован.
     Билли в эту ночь не был  с Шихэном. Да он и  вообще не водился с ним. С
той памятной драки, когда они были еще мальчишками, у них  навсегда осталось
друг к другу недружелюбное отношение.  При словах Ласки Билли сразу понял, в
чем дело.
     --  Шихэн говорит, что  это моя работа?  -- быстро спросил  он. --  Вот
именно.
     --  Да  ведь в  ту ночь я  и  близко  не подходил  к  дому  Шнейдера,--
запротестовал Билли.
     -- В  полиции думают иначе,-- сказал Ласки.--  Там рады случаю  утопить
тебя. Ты всегда  был  таким ловка чом, что  к тебе  нельзя было прицепиться.
Приказ  тебя схватить уже дан, и, будь я на твоем месте, я дал бы  драла без
проволочек. Мне нечего  тебе объяснять, почему я  предупредил тебя,  но  это
все, что я  могу для тебя сделать. Послушай  совета, беги как можно  скорее!
Все сыщики поставлены на ноги  и всем известны  твои приметы. Не ответив  ни
слова, Билли повернулся и быстро по9

     шел по направлению к  Линкольн-стрит, а Ласки вернулся на  свой пост на
Робей-стрит.  Затем  Билли  свернул   на  север  к  Кинзи   и  пробрался  на
железнодорожный участок.
     Час  спустя он уже уезжал  из  города,  уютно  устроившись  в  товарном
поезде. Через три недели он был в СанФранциско.
     Денег у него не было;  но те же приемы, которые так часто пополняли его
пустой кошелек дома, должны были прийти ему на помощь и здесь.
     Очутившись  в незнакомом  городе,  Билли  не  знал, в какой  части  ему
обосноваться.  Случайно  он набрел на  улицу с  целым  рядом грязных пивных,
посетителями которых были  по преимуществу матросы. Билли  обрадовался:  что
могло быть лучше для его цели, чем пьяный матрос?
     Он  вошел в  один  из кабаков. Шла игра. Он  встал к столу, наблюдая за
игроками. На самом деле он во все  глаза разглядывал посетителей,  выискивая
человека,  который  платил   бы,  не  стесняясь,  за  выпивку.  Билли  хотел
установить по этому нехитрому признаку, кто из посетителей обладает  толстым
бумажником.
     Вскоре его труды были вознаграждены, и он нашел то, что ему было нужно.
     Неподалеку  от  него, за  небольшим  столиком  сидел  мужчина  с  двумя
другими. Он вынул хорошо  набитый  бумажник и  заплатил малому. При этом  он
взглянул вверх, и его глаза встретились с пристальным взглядом Билли.
     С пьяной улыбкой поманил он Билли  к себе и попросил его присесть  к их
компании. Билли  почувствовал,  что  судьба  ему  улыбнулась,  и,  не  теряя
времени, ухватился  за  благоприятный случай. Через  минуту он уже сидел  за
столиком с тремя матросами и заказывал себе рыбную закуску.
     Незнакомец, у которого был в высшей степени неприятный взгляд, оказался
необычайно тароватым на угощение. Не успел Билли опрокинуть один стакан, как
немедленно  приказали подать  ему другой, и, когда он на  минуту вышел из-за
стола, то  при  возвращении снова  нашел полный стакан,  который  его  новый
приятель приготовил ему в его отсутствие.
     Этот последний стакан и сыграл решающую роль в жизни Билли. 10


     Когда Билли открыл глаза, он  в первую минуту  не мог сообразить, что с
ним  случилось. Затем  он с  мучительным  сожалением  вспомнил о  пьяненьком
матросе и о его тугом бумажнике.
     Он был глубоко  огорчен, что  законная добыча ускользнула  от него. Как
это случилось? "Здорово крепкое пиво в проклятом Фриско"1,-- подумал Билли.
     Голова  трещала  отчаянно,  все  тело  ныло.  Билли   чувствовал  такое
головокружение,  что  ему  казалось, будто  комната подымается и  опускается
самым  реальным образом. Каждый  раз,  как  комната  падала, Билли  делалось
тошно.
     Он закрыл глаза. Противное ощущение не прекращалось.
     Билли застонал.  Никогда во всю свою  жизнь не чувствовал  он  себя так
подло. Бог ты мой, как болела его бедная голова! Убедившись, что с закрытыми
глазами  не  легче, Билли снова  открыл их.  Он осмотрел  комнату, в которой
лежал. Это было небольшое помещение, загроможденное тремя ярусами деревянных
нар,  идущих  вдоль  стен.  В  середине  комнаты  стоял  стол,  над  которым
свешивалась с потолка лампа.
     Лампа привлекла внимание Билли: она так и качалась взад и вперед.
     Это  не  могло  быть  галлюцинацией.  Очевидно,  комната  действительно
раскачивалась. Билли не мог объяснить себе этого явления.
     Он снова на минуту закрыл  глаза,  а затем  открыл и опять посмотрел на
лампу: она продолжала раскачиваться.
     Осторожно  сполз он  со  своей нары на  пол.  На  ногах держаться  было
неимоверно трудно. Верно, все еще последствия выпивки... Наконец он доплелся
до стола и ухватился за него одной рукой, а другую протянул к лампе.
     Теперь уже не было сомнения!  Лампа действительно  раскачивалась взад и
вперед, как язык колокола! Где же он? Билли обвел глазами комнату, ища окна.

     1 Фриско -- народное название города Сан-Франциско. 11

     На одной стене,  около  низкого потолка, он  увидел несколько небольших
круглых отверстий, покрытых стеклом. Рискуя  переломать  ноги, он подполз на
четвереньках к одному из них.
     Когда он  приподнялся  и взглянул  в окошечко,  то в  ужасе отшатнулся.
Насколько хватал  глаз, перед  ним  было только  волнующее безбрежное водное
пространство. Тогда наконец он понял, что с ним случилось.
     --  А  я-то  еще  собирался объегорить этого типа!--  пробормотал он  в
беспомощном смущении.--  В дураках- то остался я: смотри-ка,  что он со мной
выкинул!
     В эту минуту  наверху послышался шум и  в открытом люке показался свет.
Билли  увидел  ноги в огромных сапожищах,  спускающиеся сверху по  лестнице.
Когда  вновь  пришедший   достиг  пола  и  обернулся  к  нему,  Билли  узнал
незнакомца, который так усердно угощал его накануне.
     -- Ну-с, голубчик, как поживаешь? -- спросил, не знакомец.
     -- Ловко же ты это сварганил,-- только и ответил Билли.
     -- Что ты хочешь сказать? -- спросил другой, на хмурившись.
     -- Поди к чорту! -- огрызнулся Билли.-- Сам отлич но знаешь, что я хочу
сказать.
     -- Послушай,-- властно проговорил незнакомец,-- не забывайся! Я штурман
на этом судне, и, если ты не  хочешь иметь неприятностей, то должен говорить
со мной  почтительно.  Меня зовут мистер  Уард,  и ты  должен  называть меня
"сэр". Понял?
     Билли почесал затылок  и прищурил глаза.  Во всю жизнь никто никогда не
говорил с ним  таким  тоном  -- во всяком случае  с  тех  пор, как он вырос.
Голова у него ужасно болела, и ему было тошно, страшно тошно.
     Он  был так поражен своим физическим расстройством, что  плохо вникал в
то,  что ему сказал штурман, а потому прошло  достаточно много времени, пока
истинные  размеры оскорбления, нанесенного его достоинству,  проникли в  его
затуманенный мозг.
     Штурман  решил, что его строгий окрик подействовал на новичка и  смирил
его. Он для этого-то и спустился. Он по опыту знал, что лучше всего сразу же
дать хорошую встряску и что этим можно избегнуть многих 12

     неприятных столкновений  в будущем.  Он знал также,  что самый  удобный
момент  для укрощения  строптивых натур  -- время, когда жертва  страдает от
последствий  виски,  в  который  было  подмешано сонное средство. Умственная
деятельность и мужество в таких случаях обычно находятся в самом подавленном
состоянии.  Самый храбрый человек, когда его  так тошнит, делается покорным,
как собака.
     Но штурман не  знал Билли Байрна  из шайки Келли. Его мозг был, правда,
отуманен  водкой,  и потребовалось  немало времени, пока он начал соображать
как следует, но храбрость осталась при нем.
     Билли был  хулиган, шпана, забулдыга. Когда  он  дрался, то его  приемы
заставили бы покраснеть самого сатану. Он чаще ударял сзади, чем спереди. Он
не принимал в расчет ни слабости, ни роста противника; он не  находил ничего
дурного напасть гурьбой на одного. Он оскорблял девушек и женщин. Он  шлялся
по пивным и скандалил в тавернах.
     В глазах честного человека  он был, конечно, грязным, грубым хулиганом.
Однако,  Билли Байрн не был  подлецом  по  натуре.  Он  был таким, каким его
сделали  воспитание  и  среда.  Он  не  знал иных правил, он  не знал  иного
кодекса. Как ни была убога этика людей его среды, он крепко ее  держался. Он
никогда не выдал ни одного своего товарища и не дал раненому другу попасть в
руки шпиков.
     Никогда  также не допускал он, чтобы  с ним говорили так, как осмелился
говорить  с ним штурман. Хотя он и не реагировал на оскорбление  так быстро,
как он сделал бы это в трезвом виде, он все же  оскорбления не забыл. Долгое
молчание  Билли ввело  штурмана  в  заблуждение,  и  он  захотел еще  больше
утвердить  свой авторитет.  Забыв всякую осторожность,  он  подошел к  Билли
вплотную и прошипел:
     -- Что  тебе  нужно,  так  это  здоровую  трепку!  Это  помогло бы тебе
очухаться,  грязный  бродяга, и  вбить  тебе  в  голову, что,  когда  входит
начальство, ты...
     Но  как  должен был отнестись  Билли  к  входящему  начальству,  так  и
осталось  неизвестным; зато Билли показал, как он поступает  с  начальством,
размахивающимся, чтобы ударить его по лицу...
     Билли  Брайн не напрасно боролся с  атлетами и  занимался боксом. Кулак
штурмана свистнул по пустому 13

     воздуху. Вялое тело с осоловелыми глазами, казавшееся за минуту до того
неспособным  ни  на  что,  мгновенно  преобразилось. Перед  штруманом  стоял
упругий детина, ловкий  как кошка, со стальными мускулами, который нанес ему
такой удар в ребра, что даже борец Смок почувствовал бы к нему почтение.
     С воплем боли штурман отлетел в дальний угол каюты и скатился под нару.
Билли Байрн бросился за ним, как  тигр,  и, вытащив его на середину комнаты,
начал  его  бить  как попало. Неистовые  крики штурмана  раздались  по всему
кораблю.
     Когда  капитан с  шестью матросами сбежали вниз  по  трапу, они увидели
Билли  сидящим верхом на поверженном  теле  штурмана.  Его  стальные  пальцы
сжимали горло противника, и он изо всей силы колотил его головой об пол. Еще
мгновение -- и убийство было бы совершено.
     --  Стой! --  заорал  капитан и  размахнулся  тяжелой  дубиной, которая
обычно была при нем. Сильный удар пришелся Билли по затылку.
     Когда  Билли очнулся,  он  оказался  в  темной  вонючей  дыре, в цепях,
прикованным к стене.
     Его продержали здесь целую неделю. Капитан навещал его ежедневно, чтобы
постараться  убедить  новобранца в ошибочности его образа  действий.  Идея о
спасительности дисциплины запечатлевалась в мозгу Билли посредством  тяжелой
дубинки.
     К концу недели явилась необходимость перетащить арестанта наверх, чтобы
он не был съеден крысами. Зверские побои и  голод  сделали свое дело.  Билли
представлял собой инертную массу сырого окровавленного мяса.
     --  Ну,--  заметил шкипер, когда  он полюбовался делом  своих  рук  при
дневном  свете,-- я думаю,  что этот малый  будет теперь  знать свое  место,
когда с ним заго ворит начальник и джентльмен.
     Что Билли остался в живых, являлось чудом. Он лежал спокойно и не думал
ни  о чем,  за исключением  полусознательных мыслей о  мщении, пока  наконец
природа безо всякой помощи восстановила то, что так грубо разрушил капитан.
     Десять дней после того, как его вынесли наверх, Билли  уже  ковылял  по
палубе "Полумесяца" и исполнял 14

     кое-какую  легкую  работу. От других матросов  он узнал,  что он был не
единственным членом экипажа, завлеченным на корабль против воли.
     Только шесть головорезов,  явно  принадлежавших  к уголовному элементу,
добровольно нанялись на судно, не то потому, что они не могли найти места на
приличном  корабле,  не  то  желая   как  можно  скорее  удрать  за  пределы
Соединенных Штатов. Остальные все,  подобно. Билли, были захвачены обманом и
силой.
     Вряд ли когда-либо  судьба подбирала более грубую и преступную команду.
Билли  чувствовал себя  с ними отлично. От  своего первоначального намерения
страшно отомстить  штурману  и  шкиперу  он отказался  под влиянием разумных
советов своих новых товарищей.
     Штурман со своей стороны, ничем не выказывал, что он помнит о нападении
Билли на него. Он мстил ему только  тем, что при всякой возможности назначал
ему  самые опасные  и  неприятные  работы,  но  это  лишь  ускорило  морское
воспитание Билли и поддерживал╘ его физическое здоровье.
     Все  следы  алкоголя  давно  исчезли  из  здорового  организма молодого
человека, и лицо его изменилось под, влиянием вынужденной воздержанности.
     Когда-то красное,  отекшее,  угреватое, оно стало чистым  и  загорелым.
Тусклые,  потухшие   глаза,  придававшие   ему  прежде  скотское  выражение,
сделались  теперь  блестящими.  Черты лица  были у него  всегда правильны  и
красивы,  но  теперь  они  облагородились  под  влиянием  морского  воздуха,
здоровой  жизни  и опасных занятий. Шайка Келли с  трудом  признала бы в нем
своего  старого товарища, если бы он предстал перед ними теперь в переулке у
продуктового склада.
     Билли  начал  замечать, что  вместе с новой жизнью у  него изменился  и
характер.  Он несколько раз  ловил себя на  том, что он весело пел  во время
работы -- он, который так боялся честного труда! Ведь всю  жизнь его любимым
изречением  было: "Мир обязан давать  мне средства  к  пропитанию; мне нужно
только собирать их".
     К  удивлению  своему  он  должен   был  признать,  что  он  работает  с
увлечением,  что  он гордится, когда ему  удается заткнуть  за  пояс других,
работающих вместе  с ним.  Благодаря этому, жизнь  его на борту "Полумесяца"
сделалась  довольно  сносной.  Хотя  капитан  и относился  к Билли несколько
подозрительно со времени 15

     эпизода в каюте, но таким матросом пренебрегать было нельзя,  и, в виду
его   исключительной   работоспособности,   ему  даже  спускались  некоторые
провинности по дисциплине, с которой Билли никак не мог свыкнуться.
     Эти соображения  спасали  жизнь  Билли  и  не  раз  останавливали  руку
капитана,  который при обыкновенных  условиях давно  убил бы  его за дерзкие
выходки. Косоглазый Уард, испробовавший уже раз мускулы Билли, совершенно не
жаждал вторичного столкновения с ним.
     Весь  экипаж состоял  из  грабителей и бежавших  от виселицы  убийц. Но
шкиперу Симсу всегда приходилось иметь дело  с матросами подобного  состава;
он держал их в ежовых рукавицах  и, вместо всяких рассуждений,  пускал в ход
свой  железный  кулак  и  короткую тяжелую  дубинку,  с  которой никогда  не
расставался. Все они,  за исключением Билли, уже служили прежде матросами, а
потому судовая дисциплина была им до известной степени знакома.
     Свыкнувшись с работой  и даже найдя в ней некоторое удовольствие, Билли
был скорее доволен  своей жизнью  на корабле.  Люди  были все  из той среды,
которую  он  хорошо  знал; им  были  так  же,  как и  ему, незнакомы  честь,
добродетель, благопристойность, доброта. Билли чувствовал себя, как дома; он
даже не  скучал по своей старой шайке. Среди матросов у него завелись друзья
и  враги. Он с детства был задирой и любил начинать ссоры. Благодаря  знанию
приемов  борьбы,  огромной  силе  и  бесконечным  плутовским  ухищрениям, он
выходил  победителем  из каждого  столкновения. Вскоре матросы  признали его
первенство и стали избегать заводить с ним драку.
     Эти бои,  часто  кровавые,  не  оставляли никакой  ненависти в  сердцах
побежденных.  Они неизменно  входили в  программу дня и служили единственным
развлечением для сброда, составляющего экипаж шкипера Симса.
     Был   только  один   человек  на  борту  "Полумесяца",  которого  Билли
по-настоящему  ненавидел. Это был  пассажир Дивайн. Билли  ненавидел его  не
потому, чтобы он сказал или сделал ему что-нибудь дурное -- пассажир никогда
слова  не  сказал  ему,-- а  просто за его  приличную одежду,  которая  ясно
доказывала его принадлежность к презренному классу джентльменов. 16

     Билли не выносил опрятных, самодовольных купцов  на Большой  авеню.  Он
внутренне  корчился  .при виде блестящих автомобилей,  нагло  шнырявших мимо
него с нарядно одетыми мужчинами  и женщинами. Чистый , крахмальный воротник
был для него то же, что красная тряпка для быка.
     Опрятность,  богатство, приличие неразрывно  связывались в уме Билли  с
трусостью и  физической слабостью,  а физическую слабость он ненавидел.  Его
представление  о  мужском  достоинстве  и  силе  сводилось   к  тому,  чтобы
выказывать как можно больше грубости. Так, оказать помощь женщине показалось
бы Билли просто неприлично,-- зато подставить ей ногу, чтобы она  шлепнулась
во весь рост, было и остроумно, и элегантно.
     Поэтому всеми силами своей  могучей  натуры  он ненавидел щеголеватого,
вежливого  хлыща,  который  ежедневно  расхаживал  после  обеда  на  палубе,
покуривая ароматную сигару.
     Внутренне  Билли удивлялся, чего  этот  "пижон" сунулся на  борт такого
корабля,  как  "Полумесяц".  Его  поражало,  как такой  заморыш отваживается
разгуливать среди настоящих людей.
     Презрение, которое чувствовал  Билли к Дивайну, заставляло его отводить
пассажиру  больше внимания,  чем он сам  в этом сознавался.  Он заметил, что
лицо Дивайна было красиво, но в  карих глазах  его было неприятное выражение
хитрости.  И  уже  независимо  от  первоначальных  довольно смешных  причин,
заставивших Билли возненавидеть Дивайна, он инстинктивно почувствовал к нему
отвращение, как к человеку, которому нельзя доверять.
     На море  жизнь однообразна. Интерес, который вызывал в Билли неприятный
пассажир, овладел им всецело.  В свободные часы он  неизменно шатался  в той
части корабля,  где  он мог встретить предмет своей  ненависти, все надеясь,
что пижон даст ему какой-нибудь повод "запустить ему в морду".
     С этой целью  он однажды вечером  бродил по палубе и случайно подслушал
часть разговора,  который велся тихим голосом  между пассажиром  и  шкипером
Симсом.  Из  этого  обрывка  разговора он  понял,  что  замышляется какое-то
грязное дело  и что  Дивайн и шкипер Симе  -- оба заинтересованы  в нем.  Он
узнал, что "Полумесяц" направляется собственно пассажиром Дивайном, 17

     что финансировал это предприятие некий Клинкер в СанФранциско, которому
Дивайн многим обязан, и что дело касалось  какого-то Хардинга и еще какой-то
особы по имени  Барбара.  Он узнал также, что в случае успеха  все участники
должны  были   получить  много   денег.   Заинтересованный  Билли   принялся
расспрашивать Костлявого  Сойера и Красного  Сандерса, но  оба матроса знали
еще меньше  его. Наконец "Полумесяц" прибыл  в Гонолулу  и  встал на якорь в
нескольких сотнях футов от нарядной белой яхты.


     Во  все время,  пока "Полумесяц" простоял на рейде Гонолулу, команда не
была  спущена на берег, несмотря на глухое ворчание матросов. Только  первый
офицер Уард и второй штурман Терье съехали на берег.
     Чтобы отвлечь экипаж от злобных мыслей, шкипер Симе занял его чисткой и
покраской бригантины.
     Билли Байрн заметил,  что пассажир  прекратил  свои дневные прогулки по
палубе. С  тех  пор, как  бригантина встала на  якорь, Дивайн не  выходил из
своей  каюты до наступления темноты. Тогда он поднимался наверх и простаивал
иногда часами у перил, устремив пристальный взгляд на изящную яхту, с крытой
палубы которой часто доносились веселый смех и нежная музыка. * * *
     Если  бы  кто-нибудь  стал  наблюдать  за  мистером   Уардом  и  вторым
штурманом, когда  они  сошли на берег, то поведение их показалось бы  весьма
странным.  Они вошли в третьестепенную  гостиницу,  расположенную  у  самого
берега, сняли комнату на  неделю,  заплатили за нее вперед, пробыли в ней не
более получаса и вышли одетые в статское платье.
     Затем они  поспешили в другую  гостиницу, на  этот  раз  первоклассную.
Второй штурман  шел впереди в сюртуке и цилиндре, в то время как мистер Уард
следовал за ним в приличном синем пиджаке и нес два саквояжа.
     В первоклассном отеле  второй штурман  записался, как "Анри Терье, граф
де-Каденэ и его лакей Франс". 18

     Сразу по  прибытии он вручил отельному рассыльному записку  с  просьбой
немедленно отправить ее. Записка была адресована эсквайру Антону Хардингу на
борт яхты "Лотос".
     В ожидании  ответа на  записку граф де-Каденэ и его слуга  удалились  в
отведенные им комнаты. Анри Терье, второй  офицер "Полумесяца", в сюртуке  и
цилиндре, выглядел от головы до пят настоящим джентльменом.
     Никто  на корабле  не знал  его прошлого,  но  изысканность  его манер,
основательное  знание морского  дела,  строгое и начальническое обращение  с
подчиненными заставляли  шкипера Симса предполагать, что  он некогда занимал
важный   пост  во  французском  флоте,  откуда   был,  вероятно,  выгнан  за
какую-нибудь позорную историю. Терье был жесток, раздражителен  и вспыльчив.
Он был нанят вторым штурманом на  этот рейс только благодаря  посредничеству
Дивайна и Клинкера.
     До этого он уже совершил одно плавание с Симсом, но шкипер нашел, что с
ним слишком трудно иметь дело, и решил заменить его другим. Дивайн и Клинкер
встретились случайно  с Терье на борту "Полумесяца" и  после десятиминутного
разговора нашли, что он как нельзя  лучше подходит для выполнения  их плана.
Симсу пришлось оставить его.
     Уард  не  выносил  француза;  его  надменный  вид  и  небрежно-вежливое
обращение оскорбляли грубого штурмана.
     Теперь он страшно  злился  на необходимость разыгрывать из  себя  лакея
Терье. Ничто не могло  быть ему более  обидно.  Он еще  больше  возненавидел
своего подчиненного, который,  как он  должен был сознаться в  глубине своей
души, был во всех отношениях выше его.
     Но деньги могут совершать чудеса. Обещание Дивайна, что  в случае удачи
офицеры  и  команда  "Полумесяца"  получат  миллион   американских  долларов
чистоганом,  помогло  мистеру  Уарду  превозмочь  отвращение,  с  которым он
приступил к исполнению своей роли. ,
     Оба офицера молча сидели  в комнате отеля в ожидании ответа на записку,
отправленную эсквайру Антону Хардингу.  Роли были хорошо заучены и несколько
раз тщательно отрепетированы  на борту "Полумесяца". Теперь каждый был занят
собственными мыслями. Так как между ними не было ничего общего кроме участия
19

     время   этой  прогулки   граф  де-Каденэ   узнал  нечто  очень  важное,
заставившее  его отказаться от настоятельного  приглашения отобедать вечером
на яхте "Лотос": он узнал, что  яхта снимается с  якоря на следующее утро  и
берет курс на Манилью.
     -- Не могу выразить вам, как я сожалею, что об стоятельства лишают меня
удовольствия  воспользо ваться вашим приглашением. Уверяю  вас,  что  только
настоятельная необходимость мешает мне насладиться вашим обществом как можно
дольше.
     И,  хотя его слова  были обращены к мистеру Хардингу,  но он  смотрел в
упор в глаза девушке.
     Менее светская молодая  женщина, вероятно, какимнибудь образом проявила
бы, какое впечатление произвели на нее эти слова; но граф  де-Каденэ не смог
уловить на  лице Барбары,  понравилась ли  ей  его речь или нет. Она  просто
высказала сожаление по поводу его отказа, как этого требовала вежливость.
     Когда де-Каденэ  довезли до его  отеля, он  тихо  произнес,  прощаясь с
Барбарой Хардинг:
     -- Я увижу вас снова, мисс Хардинг, очень, очень скоро.
     Ее   удивили   эти   слова,    казавшиеся   странными   при   настоящих
обстоятельствах. Что хотел он ими сказать?  Как ужаснулась бы  она, если  бы
догадалась  о их истинном значении! Но она видела только выражение его глаз,
полное недвусмысленным восхищением, и не  знала сама, радовало ли это ее или
сердило.
     Как только  де-Каденэ вошел в  отель, он поспешил в  комнату, где его с
нетерпением ожидал мистер Уард.
     --  Живее! -- закричал  он.--  Мы должны сейчас же ехать на бригантину.
Они отплывают уже завтра утром. Ваша служба в качестве лакея оказалась очень
легкой и кратковременной,  но  все же  я дам  вам отличную  реко  мендацию в
случае, если бы вы пожелали поступить к другому джентльмену.
     --  Ваши шутки более чем неуместны,-- холодно отрезал первый штурман.--
Я впутался в эту  театраль ную антрепризу не для развлечения и не вижу в ней
ничего  забавного.  Попрошу вас не  забывать,  что  я ваш  начальник!  Терье
передернуло. Уард не подметил злобного взгляда,  который  кинул на него  его
элегантный товарищ. Они вместе собрали свои вещи, спустились в кон22

     тору, где уплатили по счету, и  поспешили  в маленькую грязную портовую
гостиницу.  Полчаса спустя  они  подымались на  палубу  "Полумесяца".  Билли
Байрн,  работавший по соседству с каютой, увидел их и злобно  насупился. Они
были  представителями  власти, а  Билли  ненавидел  всякую  власть.  Он  был
прирожденным врагом закона,  порядка и дисциплины. "Хотел бы я повстречаться
с одним из этих типи-ков ночью на Грин-стрит",-- подумал он.
     Приехавшие вошли  со шкипером  в его  каюту, и мистер  Дивайн  поспешно
прошел туда же. Вообще  все четверо торопились и  казались озабоченными. Это
заинтересовало Билли.
     Он  вспомнил подслушанный  недавно обрывок  разговора  между Дивайном и
Симсом. Может быть, ему  удастся  узнать  еще  больше?  Никакие  соображения
этического свойства  Билли не удерживали, и он,  не  теряя времени,  перенес
свою деятельность как можно  ближе к каютной двери, чтобы  иметь возможность
подслушать, что говорилось внутри.
     Первые же слова, долетевшие  до  него,  заставили его насторожить  уши.
Было ясно,  что подготовляется дело в его  духе -- грязное дело, и он только
изумлялся, что такое изящное существо, как Дивайн, было  замешано в нем. Это
почти заставило его изменить свое первоначальное мнение о пассажире.
     Оказывалось,  что какой-то  Барбаре Хардинг дед  оставил  наследство  в
двадцать миллионов  долларов,  которые должны  были  перейти  к  ней при  ее
замужестве.  Кроме того, у нее лично было пять миллионов,  а  отец  ее Антон
Хардинг тоже был многократным миллионером.
     Симсу было предписано похитить Барбару и хранить ее  до выкупа. Дивайн,
старый  знакомый  мисс  Хардинг,  должен  был  разыграть роль пленника, тоже
захваченного ее похитителями. Ему нужно  было склонить девушку выйти за него
замуж, и затем они оба были бы освобождены.
     Выкуп  и  существенную часть капитала девушки  предполагалось  поделить
между Симсом, Уардом, Терье и отсутствующим Клинкером; экипаж корабля должен
был получить  тройное  жалованье. Кажется,  согласно завещанию, муж  Барбары
получал сразу в личное распоряжение десять миллионов. . 23

     Дивайн не знал только одного обстоятельства -- и это Билли узнал позже:
в завещании была  оговорка, что выбор  мужа  мисс Хардинг  должен  был  быть
одобрен ее отцом. Только в этом случае могла она унаследовать деньги.
     Разговор  в  каюте  оборвался  так  неожиданно,  что  Билли  еле  успел
отскочить  от  дверей. Однако Терье, который вышел  из каюты раньше  других,
заметил фигуру, которая шарахнулась в сторону.
     Не  сказав ни  слова своим товарищам, француз быстро побежал  наверх на
палубу. Он не ошибся: впереди себя он увидел бегущего матроса. -- Эй, ты! --
крикнул он.-- Стой!
     Билли  обернулся --  и  второй  штурман  признал в  нахмуренном угрюмом
матросе того новичка,  который задал  в первый  день  такую здоровую  трепку
Уарду.
     -- Ах, это вы,  Байрн! -- сказал он приветливо.-- Пойдемте на минуту ко
мне, я хочу с вами пого ворить.
     При этих словах  он круто  повернулся  и  снова направился  вниз; Билли
последовал за ним.
     --  Друг мой,--  сказал  Терье,  когда они очутились в каюте и дверь за
ними  закрылась.--  Мне  не  нужно  спрашивать вас,  много  ли  вам  удалось
подслушать из  разговора,  происходившего  у капитана. Если бы вы не слыхали
больше,  чем  нужно, то  вы не  бежали бы от меня  так  стремительно. Я хочу
сказать вам  одно: держите язык  за зубами. Я предлагаю  вам  помочь  мне во
время событий, которые должны  произойти в ближайшие дни.  Те,-- и он указал
пальцем по  направлению к капитан ской каюте,-- могут угодить на виселицу, а
я совершенно не  желаю подставлять  своей головы в петлю. Без  этого Дивайна
наша  доля  будет  гораздо  крупнее, не  правда  ли?  В особенности, если мы
поведем  дело правильно.  У меня есть план, и для проведения  его  требуется
всего три или четыре человека.
     --  Я  знаю, что вы  Уарда не  любите,-- продолжал  он.--  Можете  быть
уверены, что  и он платит вам тем же. Если вы останетесь с ними, Уард сумеет
надуть  вас при дележе или даже устроит  вам кое-что похуже. Короче  говоря,
друг  мой  Байрн,  ваша  жизнь  в  большой опас ности  --  вы не можете быть
спокойны за  нее,  пока нахо  дитесь  на  одном корабле  с  Бендером Уардом.
Понимае те, что я хочу сказать? 24

     --  Ну,-- сказал  Билли Байрн,--  не очень-то я его боюсь. Пусть-ка  он
сунется и попробует сыграть со мной еще какую-нибудь подлую  штуку -- я  его
мер~ Завца, угощу по-своему!
     -- Верно, верно, Байрн,-- поспешил  согласиться Терье.--  Конечно, если
кто-нибудь  может с ним  спра- виться,  то  это именно вы,-- если только вам
предста вится к этому возможность. Но не  такой человек Уард, чтобы дать вам
эту  возможность! На днях у нас может произойти стрельба. Что помешает Уарду
пустить вам "случайно" пулю в спину? Если он не сделает этого теперь, то, во
всяком случае,  ему  еще не раз предста-  нится случай  отправить вас на тот
свет  прежде,  чем мы достигнем  какого-нибудь цивилизованного порта. Верьте
мне, Байрн, он вас убьет -- он такой  человек! Зато, если ны  будете на моей
стороне, то  вы разом освободитесь от Уарда,  Симса и Дивайна. Ваш пай будет
больше, пам не придется каждую минуту бояться быть подстре ленным сзади. Ну,
что вы на  это  скажете? Хотите  быть  со  мной или же  мне идти к шкиперу и
рассказать ему, что вы подслушивали у дверей капитанской каюты? Решайте!
     --  Что  ж,  я  согласен,--  сказал  Билли  Байрн,--  если  ны обещаете
приличный  куш при  дележке.  Француз протянул руку. -- Давай руку,-- сказал
он.
     -- Идет!  --  вскликнул  Билли, хлопая его по  ла дони.-- Говорите, что
нужно делать?
     --  Не теперь,--? сказал Терье.-- Кто-нибудь может подслушать  нас, как
вы нас подслушали. Погодите, пока представится более удобный случай. Я скажу
вам тогда  все,  что вам  нужно знать.  А  пока подумайте, кто  из матро сов
больше  всего подходит для нашего дела: нам тре буется еще три-четыре верных
человека кроме  нас самих. Ну-с, а пока ступайте на палубу и работайте,  как
будто  ничего  не  случилось,  и,  если  я  буду  с  вами  более  груб,  чем
обыкновенно, то знайте,  что это для того,  чтобы отвлечь всякие подозрения,
-- Ладно! -- ответил Билли Байрн. 25


     К вечеру нарядная свежевыкрашенная бригантина снялась с  якоря и  пошла
на  запад.  Казалось,  обстоятельства  благоприятствовали   ей:   ветер  был
попутный, как по заказу.
     Матросы сразу  ожили. В ожидании предстоящего приключения, команда  уже
не  думала о том, что ей  не позволили  сойти на берег в Гонолулу. В воздухе
чувствовалось  нарастающее  возбуждение;  близилась  цель, к которой они все
стремились.
     Шкипер Симе и Дивайн были в  восторге от  удачи.  Они рассчитывали, что
пройдет по  меньшей мере неделя, пока второму штурману "Полумесяца"  удастся
настолько овладеть доверием Хардингов,  чтобы узнать  их  дальнейшие  планы.
Теперь  им  оставалось только  поздравить друг  друга с  успехом и гордиться
проницательностью, с  которой  они  выбрали  такого способного  агента,  как
Терье.
     Уард был доволен  уже тем, что ему  не  приходилось  больше разыгрывать
унизительной  роли лакея своего младшего офицера. Кроме  того, он  надеялся,
что  предстоящие  события  дадут   ему  возможность  расправиться  с  наглым
матросом,  осмелившимся  избить его  несколько  недель  тому назад. Терье не
ошибся в своей оценке первого штурмана...
     Билли  Байрн,  освободившись  от  трудной   авральной   работы,   начал
раздумывать  на  досуге  о  том,  что  он  подслушал  у  капитанской  каюты.
Сопоставляя  одно с другим, он  тщетно силился  угадать,  что  произойдет  в
ближайшее время.
     Взвешивая предложение Терье, он  сразу  оценил всю  его  выгодность: на
долю  каждого  заинтересованного перепадет  гораздо больше. Билли  нравилась
тоже  полная  секретность  заговора.  Впрочем,  если  бы  он  мог  придумать
какой-нибудь  способ, чтобы в  свою  очередь провести Терье, то  прибыль  от
этого  утроилась  бы,  да,  кроме  того,  это  доставило  бы  ему  искреннее
удовольствие.
     Он был занят  этими мыслями, когда увидел Костлявого Сойера  и Красного
Сандерса,  подымающихся по  трапу,  и окликнул их.  Оба матроса  с восторгом
согласились принять уча26

     стие  в  заговоре,  направленном  против Симса  и  Уарда,  когда  Билли
объяснил им всю выгоду этого дела.
     Костлявый   Сойер   указал   на   чернокожего  повара  Бланко,  как  на
единственного  члена  команды,  на  которого  можно было  положиться, и,  по
просьбе Билли, обещал завербовать гиганта-эфиопа в число соучастников.
     На  второй  день  после  отплытия  из  Гонолулу,  Симе  с раннего  утра
нетерпеливо смотрел в подзорную трубу на  восток. Около двух часов пополудни
на северо-востоке показался легкий дымок.
     Немедленно  курс   "Полумесяца"  был  изменен  и  направлен  прямо   на
северо-запад,  чтобы  перерезать  путь  пароходу,  быстро выплывающему из-за
горизонта.
     Приняв новый курс,  бригантина неслась  под всеми парусами до  тех пор,
пока не явилась  .опасность  быть  замеченной приближавшимся  пароходом. Как
только острые  глаза Терье с  несомненностью установили, что судно, белевшее
вдалеке,  действительно яхта  "Лотос" -- был  отдан  приказ убрать  паруса и
предоставить судно течению.
     В  это  время  на палубе  яхты  веселое общество  смеялось и болтало  в
счастливом неведении  о  готовящейся  ловушке.  Полчаса приблизительно после
того,  как "Полумесяц"  остановился, вахтенный на  "Лотосе" заметил медленно
плывущую по ветру бригантину.
     --  Парусный  корабль  на  юго-западе,-- закричал он.--  Выкинут сигнал
бедствия!
     В  одну  минуту  гости  и  матросы высыпали  на  палубу и выбрали  себе
различные  обсервационные пункты, откуда удобно  было рассмотреть незнакомое
судно.  Этот  инцидент  являлся  приятным  нарушением  однообразия  длинного
морского путешествия.
     Антон  Хардинг  стоял  на  мостике  с  капитаном  Норисом.  Оба  навели
подзорные трубы на далекий корабль.
     -- Можете вы рассмотреть, что это за судно? -- спросил Хардинг.
     Это  бригантина,--  ответил  капитан,--  и, насколь  ко  я могу  судить
отсюда, все на  ней в  порядке. Паруса тщательно  закреплены,  экипаж видимо
многочислен ный, потому  что я вижу на палубе много людей, которые как будто
следят за нами. Попытаюсь изменить курс и поговорить  с ними. Посмотрим, что
там случилось, и, если нужно, придем на помощь. 27

     --  Конечно!  -- ответил Хардинг.-- Сделайте  для них все,  что в ваших
силах.
     Он спустился  к  дочери  и  к  гостям,  чтобы  поделиться  с  ними теми
немногими сведениями, которые ему сообщил капитан.
     -- Вот  интересно! --  воскликнула Барбара Хар динг.--  Конечно, это не
настоящее  кораблекрушение, но,  может  быть, нечто похожее.  Бедняжки! Ведь
может быть, что они уже несколько недель носятся по волнам Тихого океана без
пищи или воды! Подумайте,  как они должны быть счастливы, видя, что мы к ним
подходим!
     -- Если они носятся по океану без воды или пищи уже несколько недель,--
осмелился возразить Билли Мэллори,--  то единственное, что им теперь нужно и
чего  мы  непредусмотрительно не  захватили с  собой,  это  --  гробовщика и
священника.
     -- Не придирайтесь, пожалуйста, Билли,--  ответила мисс  Хардинг.--  Вы
великолепно знаете, что я хотела сказать не "недели", а  "дни". Как бы то ни
было, они  будут  очень  благодарны нам  за все, что  мы сможем им  сделать.
Господи, как интересно услышать историю на стоящего крушения!
     Билли   Мэллори  рассматривал  бригантину  в  подзорную  трубу  мистера
Хардинга, когда у него вырвалось восклицание ужаса.
     -- Клянусь святым Георгием! --  вскричал он.-- Дело все-таки серьезное.
Корабль в огне. Смотрите, . мистер Хардинг!
     Действительно, когда владелец "Лотоса"  снова навел подзорную  трубу на
бригантину,  он  тоже увидел  тонкий  столб  черного  дыма,  подымавшийся  в
середине корабля.  Он  не  мог  знать,  конечно, что  чернокожий  повар, под
присмотром  мистера  Уарда, жег на  бригантине  узел  промасленных  тряпок в
железном котле.
     -- Боже! --  вскричал  мистер  Хардинг.--  Какой  ужас!,  Несчастные  в
панике. Смотрите, смотрите, они спу скают шлюпки!
     И он бросился обратно на мостик посоветоваться с капитаном.
     -- Да,--  сказал Норис.--  Я заметил  дым почти  одновременно  с  вами.
Странно однако,  что  его  раньше не было видно... Я уже отдал приказ идти к
ним полным  ходом и велел мистеру Фостеру держать  наготове  шлюп  ки на тот
случай, если на бригантине не хватит своих. 28

     -- Понять не могу,-- прибавил он после минутного раздумья,-- почему они
начали  проявлять  волнение  из-за  этого  пожара  только  тогда,  когда  мы
приблизились к ним? Это все-таки странно!
     Ну,  мы через  несколько  минут узнаем, в чем дело,--  беспечно ответил
мистер Хардинг.-- Вероятно, пожар возник  недавно  и  еще больше увеличил их
бедственное положение. Они, верно, сами только что узнали о нем.
     -- Огонь не мог за  эти несколько мгновении распространиться так быстро
и нагнать на них такой ужас, что вся команда бросилась в шлюпки,-- настаивал
капитан.--  Но  вы правы, сэр, через несколько  минут  мы все узнаем. Делать
разные предположения вперед -- совершенно напрасно.
     Все офицеры  и  матросы "Полумесяца",--  так по крайней  мере  казалось
толпившимся на  палубе "Лотоса" зрителям,-- вошли наконец в лодки,  отчалили
от  своего  корабля и  принялись  неистово грести  по направлению  к  быстро
приближавшейся яхте.  На  самом  деле на  бригантине  остался мистер Дивайн,
нервно^ расхаживавший взад и вперед по своей  каюте, и второй штурман Терье,
которому было поручено смотреть за дымящимся тряпьем, в то  время как Бланко
и Уард заняли места в шлюпках.
     Терье был страшно смущен оборотом, который приняли события.
     Он уже наметил было такой  блестящий план действия!  Его план,--правда,
смелый  и рискованный,-- состоял в  том,  чтобы в  ту минуту, как  на  борту
"Лотоса"  раскроется  обман Симса и  Уарда,  призвать своих немногочисленных
сообщников и открыто перейти на сторону пассажиров яхты, чтобы вместе с ними
бороться против прежних товарищей.
     Он объяснил  Билли Байрну, что ему хотелось заставить поверить  мистера
Хардинга, что он, Терье, и его  соучастники были одурачены разбойниками, что
они  до последней  минуты не  подозревали  о  целях шкипера Симса,  а  когда
узнали, сразу же встали на защиту яхты. й
     Тогда,-- сказал в заключение Терье,-- они оудут смотреть на нас, как на
героев и на своих  лучших  друзей. Мы легко захватим их всех и получим выкуп
не за одного человека, а за десять или за пятнадцать. 29

     -- Вот  здорово! --  восторженно воскликнул Билли  Байрн.-- Ловко у вас
мозги работают!
     На самом деле  Терье  только  в крайности решился  бы повести дело так.
Красота и богатство Барбары Хардинг страшно импонировали ему, и он надеялся,
что события позволят ему оказать настолько важную услугу ее отцу и ей самой,
что его ухаживания будут приняты благосклонно. В таком случае он не рисковал
бы  ничем  и  легко мог отделаться  от своих  соучастников, объяснив мистеру
Хардингу, что он вынужден был надавать им всяких  обещаний, чтобы заручиться
их помощью  против  Симса и Уарда.  Тогда можно было бы заковать  всех  трех
молодцов  в кандалы,  спустить  их в трюм,  и  все  кончилось  бы  к  общему
благополучию...
     И вдруг этот болван Уард смешал все его карты, придумав дурацкий пожар,
чтобы иметь возможность всей командой перебраться на "Лотос". Он одним ходом
разрушил  все  хитроумное  плетение  Терье,  напомнив   шкиперу  Симсу,  что
пассажиры "Лотоса"  могут  узнать "графа" Терье при  абордаже и  заподозрить
какую-то  измену.  Второго  помощника  капитана  решили  из предосторожности
оставить  на "Полумесяце".  Бандиты слишком хорошо знали, что увеселительные
яхты  обычно снабжены  малокалиберными орудиями и  что при  первом намеке на
опасность на борту найдутся люди, которые смогут отразить нападение.
     Терье имел некоторые основания надеяться, что ему удастся добиться руки
Барбары  Хардинг:  он был образован,  воспитан  и обладал  красивой, хотя  и
мрачной  наружностью. Титул "графа де-Каденэ",  который  он принял во  время
своего  пребывания  в  Гонолулу,  действительно  принадлежал  ему  по  праву
рождения.  Таким  образом,  если  не  считать  давно  забытого  скандала  во
французском флоте, ничто не  могло помешать его заветной  мысли о  блестящей
женитьбе.
     А теперь,  в  последнюю  минуту, все  было  испорчено. Терье  дрожал от
бешенства. Эта скотина Уард сам подписал себе смертный приговор.
     Шлюпки подошли  к яхте, которая замедлила ход и  почти  остановилась. В
ответ на запрос капитана  "Лотоса" шкипер Симе  начал, приставя руки ко рту,
объяснять постигшее их бедствие.
     --  Я  капитан  Джонс,-- закричал  он,--  с бригантины "Кларинда", рейс
Сан-Франциско -- Иокагама, с грузом 30

     динамита. Вчера у  нас испортился руль, а сегодня в трюме возник пожар.
Он может достигнуть динамита в любой момент. Возьмите нас на борт и уезжайте
отсюда как можно скорее: в пределах пятисот саженей вы не в безопасности.
     -- Нужно спешить, капитан! -- тревожно сказал мистер Хардинг.
     -- Не нравится мне вся эта канитель, сэр,-- угрюмо  ответил Норис.-- На
бригантине не выкинуто флага, что на борту  взрывчатые вещества; да, если бы
даже  весь трюм  был набит динамитом, то  и  тогда  нам  не  гро зило бы  ни
малейшей опасности. Каждый, кто перево зил динамит,  знает это или должен бы
знать! От  огня  взрыва  динамита не  происходит; он  взрывается  только  от
сотрясения. Нет, сэр, здесь что-то не чисто; мне все это совсем не нравится.
Взгляните на рожи этих  людей. Видели ли вы когда-нибудь в вашей жизни, сэр,
такую банду висельников?
     --  Должен сознаться,  что  компания не из прият ных,--  сказал  мистер
Хардинг.-- Но разве можно  су дить по  одной внешности? Я думаю, что  во имя
гуман ности их все-таки следует  взять на борт. Я уверен, что  ваши опасения
окажутся неосновательны.
     -- Итак, вы приказываете мне, сэр, взять их на борт? -- спросил капитан
Норис.
     -- Да, капитан, я думаю, так будет лучше,-- отве тил мистер Хардинг.
     -- Слушаю-с, сэр,--  невозмутимо ответил  капитан  и  повернулся, чтобы
отдать необходимые приказания.
     Офицеры и матросы "Полумесяца",  смуглые, со  свирепыми, отталкивающими
физиономиями, начали карабкаться на борт "Лотоса".
     -- Совсем будто нападающий отряд пиратов,-- вос хищенно ? заметил Билли
Мэллори, следя глазами  за звероподобным негром, который последним перелезал
через перила яхты.
     -- Не слишком они  красивы,  правда?  --  прошептала  Барбара  Хардинг,
инстинктивно прижимаясь к своему спутнику.
     -- Слово  "красивый"  вряд  ли к  ним подходит, Бар бара,--  ответил ей
Билли.--  Знаете, мне  довольно труд но  представить  себе  их  на  коленях,
умиленно  вознося  щими  за свое спасение  благодарственные молитвы  господу
богу. Помнится, ведь вы так их изображали? 31

     --  Если  вы задались  целью быть  сегодня  еще  более  неприятным, чем
обыкновенно,--  отпарировала   Барбара  нарочито-вежливым  тоном,--  то  вы,
наверное, будете рады узнать, что вам это удалось!
     -- Рад, что мне  хоть  что-нибудь  удалось,-- ответил, смеясь,  молодой
человек.-- Мне вообще порядочно не везет.
     -- В чем, например? -- спросила Барбара, незаметно попадая в ловушку.
     --  Да вот,  например,  когда  я изо  всех сил  стараюсь быть настолько
приятным, чтобы вы наконец сказали мне "да".
     --  Ну,  теперь  вы  совсем  испортили  все  дело  вашими глупостями,--
шаловливо заявила девушка.-- Почему не можете  вы  быть  таким же милым, как
прежде,  таким, как вы были  раньше,  чем вы вбили себе в голову эту  глупую
мысль?
     -- Я  не нахожу ничего глупого  в том, чтобы быть  по уши  влюбленным в
самую прелестную девушку в  .  мире,-- воскликнул Билли. -- Тише!  Вас могут
услышать.
     -- Пусть слышат,  мне все равно. Я горжусь моей любовью к вам, Барбара,
а  вы  только  смеетесь надо мной и  не  видите,  как она серьезна.  Я готов
умереть за  вас и был бы рад, если бы к этому представился слу чай. Я... Но,
боже мой, что это такое?
     --  О, Билли! Что делают  эти люди?  --  вскричала вдруг девушка.-- Они
стреляют! Они в папу стреляют! Скорее, Билли,  скорее!  Сделайте что-нибудь!
Бога ради, сделайте что-нибудь!
     На  нижней  палубе, под  ними,  "спасенная"  команда  окружила  мистера
Хардинга, капитана Нориса и большинство экипажа яхты. Пираты вытащили из-под
рубах   револьверы   и  выстрелили  в  упор  в  двух  матросов,   вздумавших
сопротивляться.
     --  Стойте смирно,-- скомандовал шкипер Симе,-- и мы никому из  вас  не
нанесем вреда.
     -- Что вам от нас нужно? -- закричал мистер Хар- динг.-- Если вам нужны
деньги, то  возьмите все, что у нас есть на борту, и ступайте своей дорогой.
Никто не помешает вам.
     Шкипер  Симе даже не  взглянул на него.  Его  глаза были  направлены на
верхнюю палубу. Там  стояла девушка  с широко раскрытыми от ужаса глазами  и
рядом 32

     с ней молодой человек; оба они смотрели вниз.
     Та ли это девушка, которая им нужна?  На борту были еще другие женщины.
Он  видел  их, испуганно жавшихся за  Хардингом и Норисом. Некоторые из  них
были молоды  и красивы, но какое-то внутреннее чутье подсказывало Симсу, что
Барбара Хардинг -- та, которая стоит на верхней палубе.
     Симе  прибегнул  к  хитрости.  Если  бы он  напрямик спросил  Хардинга,
приходится  ли  эта  девушка  ему  дочерью,  старик,  по  всей  вероятности,
заподозрил бы цель их посещения и не ответил бы правды.
     --  Кто эта женщина,  которую вы  держите  на бор  ту?  -- закричал  он
угрожающе.-- Из-За этого-то мы и пришли сюда.
     -- Да что с вами? Это моя дочь,-- выпалил Хар динг.-- Кто вам...
     -- Спасибо,-- насмешливо прервал его шкипер.-- Этого только мне и нужно
было. Эй ты, Байрн! Ты бли же всех к трапу,-- добудь нам ее сюда.
     Услышав приказание,  Билли  Байрн повернулся и бросился  по лестнице на
верхнюю  палубу.  Билли Мэллори  слышал  разговор  внизу.  Освободившись  от
Барбары  Хардинг,  в  ужасе  ухватившейся за его руку,  он побежал вперед  к
лестнице.
     Матросы  и  пассажиры  "Лотоса" дрожали от беспомощной  ярости. На всех
были направлены дула револьверов, и неподвижные  тела их  товарищей на  полу
красноречиво свидетельствовали о том, что  их  ожидает  то  же  при малейшем
движении. Они молча стояли, угрюмо опустив глаза.
     Билли Байрн не остановился в своем беге на верхнюю палубу. Вид высокого
молодого человека,  ожидавшего его  наверху,  только разжег  в нем страсть к
борьбе. Элегантный  фланелевый костюм, белые башмаки, светлая кепка были для
Билли вполне достаточным поводом, чтобы убрать с дороги "пижона".
     Билли Мэллори  был  старше  Билли  Байрна  --  ему было  около двадцати
четырех лет, но роста они были одинакового. Он занимался всеми видами спорта
и очень гордился своей физической силой. В студенческих атлетических кружках
имя  Мэллори   пользовалось  большой  известностью.  Но  в  борьбе  с  таким
противником, как Билли Байрн,  Мэллори  был безнадежно обречен на поражение:
ведь он не применял никаких жульни33

     ческих  приемов.  Теперь,  стоя  на  верхней  ступеньке  лестницы,  он,
Мэллори, имел все преимущества позиции на своей стороне. Будь Билли Байрн на
его месте, он не преминул бы этим воспользоваться  и изо всех  сил ударил бы
своего  противника ногой по лицу. Но  для Билли Мэллори  такой поступок  был
совершенно немыслим.
     Вместо этого  он подождал,  пока Билли  Байрн подымется наверх, и тогда
только размахнулся, намереваясь  нанести ему удар в  челюсть. Байрн нагнулся
под  размахнувшейся рукой, затем выпрямился, как пружина, и  ударил его  три
раза с силой молота -- один раз в челюсть и два раза в живот.
     Девушка,  парализованная  от страха,  прислонилась  к  перилам  и  тихо
вскрикнула:  ее защитник зашатался под страшными ударами и чуть  не упал  на
палубу.  Но  Мэллори сделал над  собой отчаянное усилие  и  бросился вперед,
желая сцепиться с грубым животным, стоящим перед ним.
     Билли  Байрн снова  ударил свою  жертву. Он  наносил  короткие,  резкие
удары, от которых голова Мэллори раскачивалась из стороны в сторону, а затем
опять нанес грубый удар в живот.
     Но  молодой  человек  не  сдавался  и  с  упорством  бульдога  старался
схватиться со своим противником. Наконец, несмотря на все усилия Байрна, ему
удалось его захватить и повалить на пол.
     Сплетясь  в клубок, покатились они по палубе. Байрн кусался, бил руками
и ногами, в то  время, как Мэллори напрягал все свои  быстро убывающие силы,
чтобы обхватить горло бандита и задушить его.
     Но страшные удары Билли Байрна сделали свое  дело. Байрн, почувствовав,
что пальцы молодого человека ослабевают, стряхнул его с себя, приподнялся на
один  локоть  и  нанес  своему  уже  почти  бессознательному  противнику еще
несколько бесчеловечных ударов в лицо.
     Барбара Хардинг с  воплем закрыла  лицо  руками и  отвернулась при виде
распухшего  лица  Мэллори и  его  выкатившихся  кровавых  глаз.  Билли грубо
отпихнул от  себя неподвижное тело. В памяти  девушки  встали недавние слова
Мэллори, которые она сочла простой фразой  ухаживателя: "Я готов умереть  за
вас, Барбара, и был бы рад этому случаю".
     -- Несчастный! Как быстро и страшно представился ему этот случай! 34

     Грубая рука схватила ее.
     -- Ну,  ты! --  закричал над ее ухом  хриплый го  лос.-- Очухайся! И он
грубо толкнул ее с лестницы.
     Девушка  отступила  назад; тогда  Билли Байрн, верный своим  традициям,
верный самому себе, неожиданно так перекрутил ей руку, что с ее побледневших
губ сорвался вопль боли.
     -- Ступай  вперед,  коли  не нравится,-- пробурчал Билли Байрн.-- Брось
финтить, матушка, а не то я те твой "плавник" совсем выверну.
     Антон Хардинг  с  проклятием бросился на защиту  своей  дочери, но Уард
сразил его прикладом револьвера.
     --  Легче,  Байрн! -- закричал  шкипер Симе.-- Девки убивать  не  надо,
черта ли нам ее мертвую!
     Онемев  от ужаса, девушка больше не  сопротивлялась и позволила отвести
себя на нижнюю палубу. Там ее спустили в ожидавшую шлюпку.
     Затем  шкипер  Симе  приказал   Уарду  обыскать  яхту  и   забрать  все
огнестрельное оружие. Ему же было поручено управление "Лотосом", а к команде
была приставлена вооруженная стража из шести головорезов.
     Покончив  с  этими  делами,  шкипер  Симе забрал своих  людей  и  шесть
матросов  с  "Лотоса",  которые должны  были заменить  оставленных  на  яхте
бандитов, и вернулся с девушкой на "Полумесяц".
     На бригантине подняли паруса, и через полчаса она быстро неслась к югу;
"Лотос" следовал  за ней. Симе держался этого  курса двое суток, до тех пор,
пока не убедился, что они вышли из полосы регулярных тихоокеанских рейсов.
     Тогда  "Полумесяц"  повернул по  ветру  и  встал с повисшими  парусами,
покачиваясь на волнах. Шкипер Симе снова перешел на "Лотос",  забрав с собою
шесть  матросов с  яхты,  увезенных им два  дня  тому назад,  и  столько  же
матросов своего экипажа.
     Очутившись на борту "Лотоса", матросы с бригантины  сразу  принялись за
работу. Руль яхты был выворочен и брошен в океан; огни в печи залиты, машины
безжалостно разбиты. Яхту  привели  в полною  негодность, чтобы не  дать  ей
возможности преследовать бригантину. Даже  запас угля был  выкинут из трюмов
за борт. Та же участь постигла запасные мачты и паруса, 35

     и, когда  наконец шкипер  Симе  и  первый штурман Уард вместе со своими
матросами покинули яхту, она беспомощно катилась с  волны на  волну и  имела
вид судна, потерпевшего кораблекрушение.
     Все это  время Барбару Хардинг держали  внизу в тесной и грязной каюте.
Она не видела  никого кроме великана-негра, который  приносил ей  три раза в
день  грубую еду, до которой она почти не  притрагивалась. Через иллюминатор
Барбара Хардинг  видела, во  что  превратили  яхту  ее отца. Когда  все было
кончено   и   экипаж  бригантины  вернулся  на  собственное  судно,  девушка
почувствовала, что корабль снова тронулся в путь.
     Вскоре "Лотос" начал удаляться,  а  затем и  совсем скрылся  из поля ее
зрения. С  воплем отчаяния  упала  девушка на жесткую койку, занимавшую одну
стену ее темницы. Ее отец был брошен на произвол судьбы!
     Через  некоторое  время  скрипнула  дверь.   Она  вскочила  на  ноги  с
решимостью защищать  себя против новой неведомой  опасности; но,  когда  она
увидела  лицо человека, остановившегося  в  дверях, глаза  ее  раскрылись от
изумления: -- Вы? -- только и могла прошептать она. V КОМУ ВЕРИТЬ?
     -- Да,  Барбара, я,-- сказал мистер Дивайн.--  Ка кое  счастье,  что  я
здесь, чтобы оказать вам посильную помощь!
     -- Но, Ларри,-- вскричала  Барбара, которая не мог ла прийти в  себя от
изумления,-- как вы-то сами очути лись на борту этого корабля? Как вы попали
сюда? Что вы делаете среди этих разбойников?
     -- Я  пленник,-- ответил Дивайн,-- так же, как  и вы. Мне кажется,  что
они  хотят получить  за  нас  выкуп.  Они  захватили меня  в  Сан-Франциско,
одурманили меня и перенесли на  борт в  ночь перед своим отплытием. --  Куда
нас везут? -- спросила девушка.
     -- Не знаю,-- ответил он.-- Но из того, что мне уда  лось подслушать из
их  разговоров,  мне  кажется,  что они  хотят нас высадить  на какой-нибудь
уединенный остров, находящийся вдали от торговых путей. В Ти хом океане есть
тысячи таких островков, куда корабли 36

     заходят  раз  в десять лет. Там они будут держать нас, пока часть их на
корабле отправится в  какой-нибудь пункт, откуда они смогут войти в сношения
с  своими  американскими агентами.  Когда  наш  выкуп  будет  выплачен  этим
агентам,  они вернутся  за нами и либо перевезут нас на какой-нибудь  другой
остров, где нас смогут найти наши родные,  либо оставят  на том же острове и
дадут знать нашим близким о месте нашего пребывания.
     Во время рассказа Дивайна девушка пристально смотрела на него.
     --  Они  не  плохо  обращались с вами,  Ларри,--  ска  зала  она.--  Вы
выглядите превосходно и у вас такой спокойный вид!
     Легкий  румянец,  выступивший при этих словах  на лице  ее собеседника,
несколько удивил девушку, но не вызвал в ней никаких подозрений.
     -- Они совсем не плохо обращались со мной,-- по спешил он уверить ее,--
да и к чему бы это повело? Ведь если я умру, они лишатся выкупа. Так обстоит
дело  и с вами, Барбара; поэтому я думаю, что вам  нечего опа саться грубого
обращения.
     -- Будем надеяться, что вы правы, Ларри,-- ска зала она.
     Но  безнадежность ее тона и всего ее  вида  ясно говорила,  что она  не
ожидает ничего хорошего от грубого экипажа "Полумесяца".
     -- Все-таки это прямо поразительно, продолжала она,-- что вы  оказались
пленником как  раз на том же судне, что и я! Я никак не  могу  понять этого.
Ведь почти накануне  нападения на нашу  яхту мы познакомились и  принимали у
себя в Гонолулу  вашего друга графа де-Каденэ, который передал нам письмо от
вас!
     Дивайн мучительно покраснел. Как он проклинал себя внутренне за то, что
не умеет достаточно  владеть собой!  Если  он не  будет более осторожным, то
девушка очень скоро догадается об истине...
     --  Они  заставили меня  это сделать,--  сказал он  на  конец, указывая
пальцем по направлению к капитан ской каюте.-- Этим объясняется, может быть,
то, что они захватили меня с собой. Граф де-Каденэ -- на самом деле моряк по
имени  Терье, второй штурман  этого ко рабля. Они подослали его к вам, чтобы
выведать курс "Лотоса" и узнать, когда вы предполагаете покинуть 37

     Гонолулу. Все они здесь сплошь мошенники и негодяи. Если бы я отказался
тогда исполнить их требование, они бы убили меня.
     Молодая девушка не проронила ни  слова, но  Дивайн  заметил на  ее лице
глубокое презрение.
     -- Я ведь не  знал, что  они  собираются делать. Если бы  я мог об этом
догадаться, я скорее бы умер, чем написал  эту несчастную записку,-- неловко
защи щался он.
     Барбаре стало грустно...  Она  вспомнила Билли  Мэллори, который  умер,
желая ее спасти. Она мысленно сравнила его с Дивайном, и результат сравнения
оказался очень нелестным для ее теперешнего собеседника...
     -- Они убили несчастного Билли,-- проговорила она наконец.-- Он пытался
меня защитить.
     Мистер  Дивайн  понял  течение  ее мыслей. Сперва  он хотел было  найти
какое-нибудь оправдание  своему  поступку;  но  сознание  истинных  размеров
совершенного  им предательства, о котором девушка  и не догадывалась, как-то
парализовало его. Он нашелся только сказать:
     --  Билли  поступил бы умнее, подчинясь неизбеж ному, как это сделал я;
зато теперь  я в состоянии помочь  вам. Если  бы  меня тогда  убили, то  моя
смерть все  рав но не помешала бы  им выполнить свои намерения точно так же,
как  и смерть  Билли не  послужила  ни  чему.  Я не вижу, чем помог вам  его
поступок, как бы мужест вен он ни был!
     -- Мне поможет  воспоминание об этом поступке и о Билли,-- ответила она
спокойно.-- Оно поможет мне мужественно перенести, что бы мне ни предстояло,
по может,  если нужно,  мужественно умереть. Дивайн  промолчал. Через минуту
девушка снова заговорила:
     --  Я  хотела бы  остаться  одна, Ларри.  Я сильно по трясена  и  очень
устала. Может  быть мне удастся уснуть. Дивайн раскланялся и вышел из каюты.
* *
     Несколько  недель  "Полумесяц"  упорно  держался  своего  курса  --  на
юго-запад.  В  отношениях  людей,  находящихся на  борту  его, не  произошло
существенной перемены. 38

     Барбара  Хардинг,  видя,  что  ее  оставляют в  покое, уступила наконец
настойчивым просьбам мистера Дивайна, к обществу которого ее невольно влекло
из-за одиночества и страха, и начала выходить на палубу бригантины.
     Однажды вечером она  очутилась лицом к лицу с Терье; это была их первая
встреча со времени ее похищения. Офицер почтительно снял фуражку, но девушка
ответила  на  его  поклон холодным, ничего не выражающим взглядом; казалось,
что она его просто не видела.
     Терье покраснел от досады и пошел было дальше, как бы молча покорившись
ее презрительному отношению, но затем передумал и повернул к ней.
     --  Мадмуазель Хардинг,-- сказал он тихо,--  я не могу  винить  вас  за
недоверие, которое вы  питаете ко мне; но я думаю, что по  справедливости вы
должны вы слушать меня прежде, чем меня осуждать.
     --   Я  не  могу  представить  себе,   каким  образом  вам  удалось  бы
оправдаться,-- холодно ответила она.
     --  Я  был обманут  этой  компанией  негодяев,--  ска зал Терье,  спеша
воспользоваться представившимся ему случаем обелить себя в глазах девушки.--
Мне дали понять, что это --  шутка, которую мистер  Дивайн хочет сыграть  со
своими  старыми друзьями Хардингами  и  их гостями. Предполагалось разыграть
нападение пира тов в открытом море. Я так на это и  смотрел до тех пор, пока
они  не  привели  в  негодность "Лотос"  и не  бро сили его  посреди океана;
правда, и до этого мне уже начинало казаться, что они слишком далеко зашли в
своей мистификации.
     -- Они говорили  мне,--  продолжал он,--  что до  ва  шего  отплытия вы
выражали желание, чтобы пережить  что-нибудь действительно необыкновенное во
время ва шего  путешествия, что  вам надоела будничная и  разме ренная жизнь
двадцатого столетия  и  что вы  жалеете об  исчезнувшем  романтизме  морских
приключений.  Они уверили меня, что мистер  Дивайн -- очень богатый  молодой
человек, с  которым вы помолвлены, и  что он легко  мог позволить  себе  тот
большой расход, который требовался для выполнения этой  шутки. Я не видел ни
чего дурного в том, чтобы принять в ней участие, тем более, что только перед
самым  Гонолулу  узнал  о  пред  полагаемой  цели  рейса. До  этого  времени
считалось, что мистер Дивайн предполагал просто ради своего удо39

     вольствия совершить поездку по южной части Тихого океана.
     Вы видите, мадмуазель, что я был введен в заблуждение так же, как и вы.
Не позволите ли вы мне загладить свою невольную вину тем, что я  стану вашим
другом? Уверяю вас, что друг вам потребуется.
     -- Кому мне  верить? -- вскричала девушка с отчая нием.-- Мистер Дивайн
тоже уверяет меня, что он был втянут в это дело насильно!
     На лице Терье ясно выразилось саркастическое недоверие.
     -- Интересно,  как же он объясняет рекомендатель ное письмо, которое  я
передал вашему отцу от его имени?
     --  Он  говорит,   что  он  был  принужден  его  написать  под  угрозой
револьвера,--- ответила молодая девушка.
     --  Идемте со мной,-- сказал  штурман.-- Я думаю, мне  удастся  убедить
вас,  что мистер Дивайн в прекрас  нейших отношениях  со шкипером  Симсом,--
что, ко нечно, было бы немыслимо, если бы его история была правдива!
     С этими словами  он направился к трапу, который вел в офицерские каюты.
Барбара Хардинг нерешительно остановилась на верхней ступеньке.
     -- Не бойтесь,  мадмуазель,--  успокоил ее Терье,-- доверьтесь мне. Вам
важно установить как можно ско рее, кто вам друг на этом корабле и кто враг.
     --  Хорошо,--  ответила девушка.-- Там не может быть для  меня  большей
опасности, чем здесь. Везде одинаково!
     Терье  повел ее прямо в свою  каюту и приложил палец к губам. Тихо, как
укрывающиеся  преступники, шмыгнули они  в небольшое помещение.  Затем Терье
повернулся, закрыл дверь и бесшумно задвинул засов.
     Барбара следила за ним глазами. Сердце ее усиленно билось от страха.
     -- Идите сюда,-- прошептал  Терье, указывая ей на свою койку.-- Я нашел
выгодным для себя знать, что  происходит за  этой  перегородкой.  В  головах
койки, около фута  над постелью, вы найдете  небольшое  круг лое  отверстие.
Приложите к нему ухо и слушайте; я ду маю, Дивайн сейчас там.
     Перепуганная девушка, все еще не доверявшая Терье, исполнила однако то,
что он ей советовал. Сперва она не могла ничего разобрать; до нее до40

     носился только  смутный гул  голосов и звон стекла, как будто  горлышко
бутылки  ударялось о рюмку. Барбара напряженно вслушивалась, приложив  ухо к
маленькому  отверстию.  Наконец  она ясно  различила хриплый  голос  шкипера
Симса.
     -- А я вам  говорю,  что иначе поступить было нельзя,-- и мне до  черта
надоело, что вы  все  время  пристаете со всякими  неудовольствиями.  Что ж,
по-вашему я непра вильно взялся за дело?
     --  Я  не  говорю  неправильно,  Симе,-- ответил дру гой голос,  хорошо
знакомый  голос  Дивайна,--  но я ду  маю, что  вы переборщили. Для чего вам
понадобилось  приводить  "Лотос" в такую полную  негодность? Ведь  это  явно
ошибка! Скажите на милость, как сможем мы  вернуться в цивилизованные места,
если яхта погибла? Нужно было, конечно, испортить ее, но  слегка, так, чтобы
они  сами  смогли  исправить повреждения. Этой отсрочки было бы  нам  вполне
достаточно,  чтобы  удрать.  После  нашей   свадьбы  мисс  Хардинг  была  бы
возвращена ее отцу, и на радостях старика легко было бы уломать  не подымать
истории.
     Затем еще одно обстоятельство: вы ведь хотели требовать выкупа  за  нас
обоих -- и  за  мисс Хардинг  и за меня,--  чтобы убедить их, что я тоже ваш
пленник. Каким  образом  сможете вы это сделать,  если мистер Хардинг  умер?
Наконец и сама мисс Хардинг ни за  что  не успокоится  до  тех пор,  пока не
предаст  преступников  суду,  если с ее отцом  и  его гостями  действительно
чтонибудь стрясется...
     Молодая девушка отвернулась от  перегородки. Ее лицо как-то осунулось и
было мертвенно бледно. Она встала и подошла к Терье.
     --  Я слышала достаточно,  благодарю вас,  мистер  Терье,-- проговорила
она.
     -- Вы убедились теперь, что я ваш друг? -- вкрад чиво спросил он.
     --  Я  убедилась,  что  мистер  Дивайн  не  друг  мне,--' ответила  она
уклончиво и шагнула к двери.
     Терье стоял и  смотрел  на нее. Как она прекрасна! Ему казалось, что он
никогда  не видел более  красивой  девушки.  Ему захотелось  схватить  ее  и
обнять.
     Терье  не привык обуздывать свои желания. Обыкновенно  он брал то,  что
хотел; если нужно было, то брал силой. 41

     Он  шагнул  к Барбаре.  В его глазах зажегся  огонек,  который  испугал
девушку. Она быстро схватилась за ручку двери.
     Терье был уже возле нее, но внезапно овладел собою. Он вовремя вспомнил
свой хорошо обдуманный план, вспомнил, что  он  может  получить  половину ее
состояния. Он  должен запастись терпением и  разыгрывать  роль бескорыстного
защитника, прежде чем перейти к роли любовника.
     Барбара повернула к  нему  испуганное  лицо; его  поведение казалось ей
подозрительным.
     --  Простите меня, мисс  Хардинг,--  спокойно  сказал он ей.-- Дверь на
засове, позвольте  мне  открыть ее. Он галантно распахнул дверь  и пропустил
девушку.
     Молча и незамеченные, пробрались они на верхнюю палубу.
     Подавив в себе  неожиданный  прилив  опьяняющей  страсти, Терье  вполне
овладел собою и снова был готов  продолжать холодную, расчетливую игру, план
которой он себе начертал.
     Он  решил видеться с мисс Хардинг  только настолько, чтобы  упрочить ее
доверие  к себе, и ни в  коем случае  не навязывать ей своего  общества.  Он
правильно  полагал',  что  в  тех  мучительных   условиях,  в  которых   она
находилась,  девушка  больше  оценит  заботливое внимание к ее  удобствам  и
безопасности, чем настойчивое ухаживание.
     Поэтому он только приподнял свою  фуражку и  удалился, попросив  ее  на
прощанье,  обращаться  к  нему  в  любое  время  за  помощью,  если  в  этом
представится необходимость.
     Оставшись одна, девушка погрузилась в  невеселые размышления. Она никак
не могла  освоиться с  мыслью,  что Ларри Дивайн, ее друг детства  Ларри  --
вдохновитель гнусного  преступления, которое было совершено  над  нею  и  ее
отцом! Почти так же трудно было ей  поверить  и  этому таинственному мистеру
Терье,  что  он  действительно  против  преступления,  а  не  является   его
соучастником, как ни старался он ее разуверить в этом.
     И  однако,  разве  его история  не казалась более  правдоподобной,  чем
история Дивайна, которой она верила до тех пор, пока Терье не раскрыл ей всю
истину? Почему же ей так трудно поверить французу? Барбара сама  не могла бы
этого объяснить, но в 42

     глубине души она продолжала чувствовать  недоверие к этому вежливому  и
вкрадчивому человеку и инстинктивно опасалась его.
     В  то  время,  как  она  стояла,  прислонившись  к  перилам  и  глубоко
задумавшись,  мимо  нее  прошел Билли  Байрн.  При  виде  нее  злая  усмешка
искривила его губы. Как он ненавидел эту девушку! Она, правда, ему ничего не
сделала,  но  она  была  живое  олицетворение  всего  того,  что  он  привык
ненавидеть с раннего детства.
     Ее нежная белая  кожа,  изящные руки  с  выхоленными  ногтями,  хрупкая
фигура,  покрой  ее  платья  --   все  кололо  ему   глаза,  выставляя  свое
превосходство   над  ним  и  ему  подобными.   Это  было  существо  другого,
враждебного  ему  мира.  Он  знал,  что она  смотрит на  него  почти  как на
животное, пожалуй хуже, чем на животное...
     Как  это  часто  случается, молодая  девушка  почувствовала  пристально
устремленный  взгляд,  быстро  обернулась  и  увидела  уставившегося  на нее
матроса. Она сразу  же узнала в нем того дикаря, который убил Билли Мэллори.
Если  в  глазах Билли Байрна  выражалась  ненависть, то  это  было  ничто  в
сравнении с  тем  выражением отвращения, которое появилось в глазах девушки,
когда ее взгляд упал на угрюмое лицо матроса.
     Так  велико было в ней чувство презрения к  этому человеку, что  она не
смогла удержаться от восклицания: -- Негодяй и трус!
     Матрос зловеще нахмурился и с угрожающим видом шагнул к ней.
     -- Чего? -- прохрипел он.--  Ты меня не задирай, или  я тебе  все кости
переломаю! И он занес над ней свой огромный кулак.

     Хулиган рассчитывал,  что девушка  испугается, и это было бы  для  него
достаточным удовлетворением за нанесенное оскорбление.
     Сколько раз  угрожал он таким образом женщинам просто так, удовольствия
ради! Они  так забавно визжали от страха и так неуклюже улепетывали! Если же
они  осмеливались сопротивляться ему, что иногда случалось  в западной части
Чикаго, то он, не задумываясь, 43

     "выколачивал"   из   них  спесь.  Только  так  может  мужчина  достойно
поддерживать свою репутацию храброго кавалера в окрестностях Большой авеню.
     Эта  изнеженная хрупкая  кукла,  конечно,  сразу  скиснет  и  упадет  в
обморок!  К  его  изумлению, девушка  продолжала стоять  перед  ним,  высоко
закинув голову и глядя на него спокойными, холодными  глазами.  --  Трус! --
повторила она снова.
     Билли готов был ударить ее, но что-то удерживало его руку.  Неужели  он
боялся этой девчонки?
     Как  раз  в ту  минуту, когда  Байрн  еще стоял  с  занесенным кулаком,
появился Терье. Он в один миг  понял положение и прыгнул между Билли Байрном
и Барбарой Хардинг.
     -- Что сказал  вам этот человек, мисс Хардинг? -- закричал он.-- Он вас
ударил?
     --  Я не  думаю,  чтобы он  осмелился  ударить меня,-- ответила девушка
презрительно,-- хотя он и угрожал мне. Это тот самый разбойник, который убил
несчаст  ного мистера  Мэллори на "Лотосе".  Он способен на  всякую низость!
Терье сердито обернулся к Байрну.
     -- Пошел вниз! -- заорал он на него.-- Я еще с то бой поговорю! Не будь
здесь мисс  Хардинг, я избил бы тебя, как собаку! Если я еще раз услышу, что
ты  к ней пристаешь или позволишь себе  какую-нибудь наглость, я  пущу  тебе
пулю в лоб так, что ты и опомниться не успеешь.
     -- Мели, Емеля! -- насмешливо проговорил Билли  Байрн.-- И  лучше ты ко
мне  не  лезь!  Нет  такого   чело  века  на  корабле,  который   смеет  так
разговаривать с Билли Байрном,-- понял?
     Раньше, чем Терье успел опомниться, огромный кулак с такой силой ударил
его под подбородок, что он без чувств грохнулся к ногам мисс Хардинг.
     -- Ну что, видишь теперь, как я расправляюсь с теми, кто меня задирает?
--  крикнул  девушке  Билли  Байрн,  и затем,  нагнувшись  над распростертой
фигурой штурмана, вытащил из его кармана револьвер.
     -- Пожалуй, он скоро понадобится мне,-- пробор мотал он.
     Затем, злобно ударив ногой прямо в лицо бесчувственного  Терье, хулиган
направился в матросскую каюту. 44

     -- Теперь небось не скажет, что Билли Байрн трус! -- гордо подумал он и
спустился вниз.
     Барбара  Хардинг остолбенела при виде  зверского  нападения на офицера.
Никогда не предполагала она, что  на свете могло  существовать  человеческое
существо,  до такой степени лишенное всякого понятия о чести и благородстве,
существо,  способное  угрожать  беззащитноной  женщине  и   бить   по   лицу
бесчувственного человека!
     Откуда  бы  и  могла  Барбара  Хардинг  знать  о  подобных  экземплярах
человеческой  породы? Ей ведь не пришлось  жить  в  грязном квартале  Чикаго
между  Большой  авеню и Лэк-стрит,  где  так  своеобразны понятия  о мужской
доблести и чести...
     Когда  она  несколько пришла  в себя,  она подбежала к  трапу  и громко
позвала на помощь.
     Шкипер  Симе  и  первый штурман  Уард,  которые  каждую  минуту ожидали
столкновения  с  матросами, немедленно  кинулись  на  палубу с  револьверами
наготове.
     Барбара  указала  им  на  неподвижную  фигуру Терье и  быстро объяснила
случившееся.
     -- Это  сделал матрос  Байрн,-- сказала она.-- Он  отправился  теперь в
носовую каюту и у него револьвер, который он снял с мистера Терье.
     Несколько матросов глазели на распростертую фигуру штурмана.
     -- Эй, вы! -- закричал шкипер  Симе  двоим  из них.--  Снесите  мистера
Терье вниз и окатите  ему лицо  холодной  водой.  Мистер  Уард, достаньте из
моего  шкапчика  водку  и  постарайтесь влить  ему в рот.  А вы,  остальные,
вооружитесь топорами  и  ломами и смотрите, чтобы  этот  чертов сын не вышел
живым на палубу. Держите его там, пока я  достану ружья, а потом мы с ним, с
проклятым, расправимся!
     Матросы, которым он приказал удерживать Байрна  внизу, столпились около
люка, ведущего в каюту. Некоторые из них перекидывались шутками с пленником.
     -- Вылазь-ка  наверх и  дай себя  сразу  пристрелить по-благородному,--
кричал один из них.-- А то, ежели мы расквасим тебя  топорами, то твоя матка
не узнает своего сынишку.
     -- Суньтесь-ка вы ко мне и попробуйте меня уко кошить,-- кричал в ответ
Билли Байрн.-- Я могу поко лотить всю вашу компанию одной рукой, поняли? 45

     --  Слушай, Билли, не дури! Шкипер пошел  за ре вольверами,--  закричал
вниз Костлявый Сойер.-- Вы ходи-ка лучше наверх добром; может  быть он тогда
со гласится тебя судить.
     -- Черта с два! -- донесся снизу голос Билли.-- Хороший суд будет с ним
и  с Косоглазым! Нет  уж, Кост  лявый, я останусь здесь, пока не  сдохну. Но
поверь мне,. что  дешево я вам  не дамся, а потому, кто мне друг, тот  пусть
лучше убирается подобру-поздорову, пока я его не укокошил.  Не будь  я Билли
Байрн, если я не сумею постоять за себя!
     В эту минуту появился шкипер Симе с ружьями, которые он принес из своей
каюты.  Он роздал  их  Костлявому Сойеру, Красному  Сандерсу  и  еще  одному
матросу по имени Вильсон.
     -- Ну, братцы,-- сказал шкипер Симе,-- теперь пой демте вниз  и выкурим
оттуда эту каналью. Доставьте мне его живым или мертвым. Никто не двинулся.
     -- Ну, пошевеливайтесь, что ли! -- скомандовал шкипер Симе.
     -- Мне показалось, будто он сперва  сказал "мы пой дем",-- заметил один
из матросов.
     Симе побагровел от ярости и обернулся, чтобы обругать грубияна.
     -- Это  еще что?  -- зарычал он.--  Покажите мне того шалопая,  который
смеет грубить! Покажите мне его, чтобы я  его проучил. Эй, вы! -- заорал он,
снова  повернувшись к матросам, которым он велел  спустить ся вниз  за Билли
Байрном.-- Трусите вы, что ли? Марш вниз, а не то я вас ногой подтолкну!
     Но ни  один не пошевельнулся и не повиновался  ему. Шкипер от злости то
бледнел, то краснел. Он метался взад  и вперед среди молчаливых матросов; на
губах его выступила пена, он изрыгал проклятия и угрозы.
     Но все это не привело ни к чему. Матросы не хотели идти.
     --  Ведь вот дело-то какое,-- заговорил наконец Костлявый Сойер.-- Идти
вниз ---  верная смерть для каждого, кто попытается к нему сунуться. Гораздо
легче и безопаснее взять его голодом.
     --  Каким там  голодом,  черт  бы  вас всех  подрал! --  завопил шкипер
Симе.--  Вы  думаете,  я буду  сидеть це лую  неделю,  сидеть сложа  руки, и
предоставлю каюту 46

     этому  проклятому негодяю только потому, что у меня  команда состоит из
несчастных  трусов? Нет,  голубчик1  Шалишь! Ты  сейчас же спустишься вниз и
доставишь мне этого злодея живым или мертвым.
     С этими  словами, он с угрожающим видом  направился  к  трем  матросам,
стоявшим у люка с оружием в руках.
     Неизвестно, что бы  случилось,  если  бы он  выполнил  свой  угрожающий
маневр, но в эту минуту сквозь круг матросов, с интересом ожидающих развязки
событий, протиснулся Терье.
     -- Что  случилось, сэр? --  спросил он Симса.-- Мо жет быть я  могу вам
помочь? Его лицо было сильно разбито, но он держался бодро.
     -- О! --  воскликнул шкипер.-- Значит, вы все-таки живы? Мы, видите ли,
должны  вытащить  оттуда  этого  хулигана,   а  у  этих   мерзавцев  слишком
чувствительные нервы, чтобы спуститься.
     --  Сэр, у него  ваш  револьвер,--  обратился  Вильсон к Терье,-- и это
такой мальчик, что он не задумываясь пустит хоть кому пулю в лоб.
     --  Пустите  меня, я  попробую  с ним сладить,--  ска зал Терье шкиперу
Симсу.-- Нужно по возможности обойтись без потери людьми.
     Шкипер  с  радостью  приветствовал  неожиданно представившийся выход из
неприятного положения,  которое он сам же создал. Каким образом Терье сможет
смирить  взбунтовавшегося матроса, он не знал, но это ему было  безразлично,
лишь бы не рисковать своей собственной шкурой.
     --  А теперь,  сэр,  я попрошу  вас отойти и отозвать экипаж,--  сказал
Терье.-- Я посмотрю, что мне удастся сделать.
     Матросы отошли к середине корабля и оттуда следили за действиями Терье,
а несколько поодаль стояла Барбара Хардинг,  которая тоже с жутким интересом
смотрела на происходящее.
     Терье склонился над открытым люком. Немедленно раздался выстрел, и пуля
прожужжала у самой головы офицера.
     -- Стойте, Байрн,--  спокойно сказал он.-- Это я,  Терье. Не  стреляйте
больше. Я хочу с вами поговорить.
     -- Нечего зубы заговаривать,-- проворчал в  ответ Билли.-- Второй раз я
не промахнусь. 47

     -- Я хочу поговорить с вами, Байрн,-- повторил Терье тихим голосом.-- Я
сейчас спущусь к вам.
     -- Нет, шалишь, не  спустишься,-- ответил Байрн,-- разве только мертвым
скатишься сюда кубарем.
     -- Нет, спущусь,  Байрн,--  твердо  возразил  Терье.--  Бросьте дурить.
Видите, я даже не  вооружен.  Если хотите, можете держать меня под выстрелом
револьве  ра,  пока  не убедитесь, что  я вам ничего  дурного  не  сделаю. Я
единственный  человек  на  судне,  который  мо  жет  спасти  вашу  жизнь,  и
единственный, который имеет причины желать этого. Но  мы должны толком сгово
риться, а в таком положении говорить нельзя, нас мо гут подслушать. Я честно
поступлю  с  вами,  Байрн, если и вы будете  честно  обращаться  со  мною. В
случае,  если  мы не  сговоримся,  я  просто уйду, и  вам хуже не будет, чем
теперь. Так, значит, я к вам иду.
     И, не дождавшись ответа, второй штурман  "Полумесяца"  спокойно перелез
через край люка и скрылся из вида.
     Даже Билли  Байрн должен был признать храбрость этого человека,  а  те,
которые  были  на  палубе и ничего  не  знали  об  отношениях  между  вторым
штурманом и матросом, сочли эту храбрость в некотором роде чудесной.
     Терье сразу вырос в глазах экипажа. Как  испорчены ни были эти люди, но
они ценили храбрость и мужество.  Барбара Хардинг  была  совершенно  сражена
поступком  Терье. Какое необыкновенное бесстрашие  и полнейшее  равнодушие к
жизни! Ей вдруг стало жаль, что она оскорбила его подозрением. Такой храбрый
человек должен был иметь благородную душу.
     Спустившись  вниз, Терье очутился под дулом револьвера, находящегося  в
руках  взбешенного  головореза.  Штурман  улыбнулся при  виде  насупленного,
подозрительного взгляда Байрна.
     -- Вот что,  друг мой Байрн,-- сказал он весело.-- Было бы глупо с моей
стороны утверждать, что я  вас спасаю из нежности к вам... Но вы мне  нужны.
Мы не можем рассчитывать на  успех один  без другого. Когда вы меня  сегодня
ударили,  я подумал, что вы с ума  со шли. Ведь вы помните наш уговор, что я
буду с вами более груб, чем обыкновенно, чтобы отвлечь  всякое подо  зрение,
если бы случайно нас застали за разговором? Сегодня как раз мне представился
случай хорошенько 48

     отделать вас. Ведь мне только и нужно было показать мадмуазель Хардинг,
что между нами плохие отношения. Если бы я предполагал, что вы действительно
собираетесь меня ударить, то я убил бы вас наповал раньше, чем вы бы до меня
прикоснулись. Вы меня захватили врасплох.
     Но все это прошлое -- я готов  все забыть, помочь  вам выйти из петли и
продолжать наше дело,  как будто  ничего  не  случилось. Ну, что  вы на  это
скажете?
     -- Я не знал, что  вы меня  в шутку ругали,--  отве тил потупясь  Билли
Байрн,--  иначе  я  бы вас  не долбанул, сэр. Вы  так говорили, будто совсем
взаправду.
     --  Отлично! Значит,  с этим покончено,-- сказал Терье.-- Ну, а  теперь
выйдете ли вы наверх, если  я уго ворю  капитана назначить  вам день или два
отсидки в холодной? Он должен все-таки как-нибудь вас наказать, чтобы спасти
свою честь. Но  я обещаю вам, что вас будут  регулярно  кормить и что вас не
будут бить, как в первый раз.  Если  Симе не согласится на мое предложе ние,
даю вам слово, что я вернусь и скажу вам.
     -- Ступайте,-- сказал Билли Байрн.-- Я не верю вам, как не верю тем; но
пусть я лопну, если есть другой выход!
     Терье вернулся на палубу и, подойдя к шкиперу, отвел его в сторону.
     -- Он согласен выйти  добровольно, если ему обе щать, что он отделается
только одним или двумя днями карцера с полным  пайком и без порки.  Пожалуй,
сэр, это  самый лучший выход. Мы  не можем  в  настоящем положении  лишиться
человека,  а в  случае, если мы по  том  захотим  наказать этого молодца, мы
всегда найдем какой-нибудь предлог.
     --  Отлично, мистер  Терье,-- ответил шкипер.-- Я всецело  предоставляю
это  дело вашему усмотрению. Делайте с парнем,  что хотите. Это больше всех,
соб ственно, касается вас: ведь вы -- пострадавшее лицо.
     Терье немедленно  снова  спустился  в  матросскую  каюту и вскоре вышел
оттуда вместе с Байрном. Билли отсидел два дня в заключении, и этим инцидент
был как будто исчерпан. Следствия же его оказались весьма разнообразны.
     Во-первых, в сердце  Терье  зародилась непримиримая ненависть  к Билли.
Если до этого времени его намерение отделаться от Байрна после того, как тот
ему 49

     станет  ненужен,  было   продиктовано  осторожностью,  то  теперь   оно
усилилось жаждой мести.
     Происшествие это  имело также  большое влияние на Барбару Хардинг.  Оно
показало ей Терье в новом свете  и вызвало в  ней чувство доверия к молодому
человеку.
     Его "великодушное" обращение с матросом выросло в ее глазах  до степени
геройства, но зато ужас, вселенный в нее Билли Байрном, еще более усилился.
     Его образ  преследовал  ее; впечатление, которое  произвела  на нее его
жестокость, было так  велико,  что хулиган  снился ей даже по  ночам и она в
испуге просыпалась.
     После того, как Билли  вышел из заключения, ему несколько  раз пришлось
проходить на палубе мимо  девушки. Он заметил,  что она всякий  раз в  ужасе
отшатывалась от  него,  но к  своему удивлению, убедился,  что такое лестное
признание  его силы вызывает в  нем одну досаду.  Эта "кукла" страшно  злила
его. Прежде  он ненавидел ее за те понятия, которые она собою  олицетворяла,
теперь он ненавидел ее самое.
     Терье очень часто проводил теперь время в обществе мисс Хардинг. Дивайн
бывал с ней гораздо реже, но,  по совету Терье, Барбара держалась с ним так,
словно она не подозревает о его роли в ее похищении.
     -- Пусть он воображает, что вы ничего не знаете,-- говорил Терье.-- Это
дает вам преимущество, которое исчезнет, как только он догадается об истине.
Если он ничего  не будет  опасаться, то вероятно  выболтает вам что-нибудь о
своих намерениях. Передавайте  мне все, что  он вам говорит, и мы,  действуя
сообща,  легче  сможем расстроить  его планы, чем  если  бы вы порвали с ним
всякие отношения. Было  бы даже хорошо, мад муазель Хардинг, поддерживать  в
нем надежду, что  вы  согласитесь добровольно  выйти за него замуж. Я думаю,
это  заставило  бы его  отбросить всякую  осторожность и  скорее  привело  к
развязке.
     --  О,  мистер Терье, не знаю, смогу ли я  это сде лать! -- воскликнула
молодая  девушка с гримаской от вращения.--  Вы  не можете себе представить,
как я  пре зираю этого человека с тех пор, как я раскусила  его! Он сватался
ко мне уже в продолжение  нескольких лет,  и, хотя я  никогда не  любила его
достаточно, чтобы выйти  за него  замуж, я  всегда  считала его  верным, пре
данным другом. Мне казалось, что его постоянство за50

     служивает, по крайней мере, симпатии с моей стороны. А теперь, когда он
возле  меня,  я вся  содрогаюсь; у меня  такое  гадливое чувство,  точно это
какое-то противное пресмыкающееся. Я не могу выносить предательства!
     -- Я  тоже,--  развязно  согласился Терье.--  Этот  че ловек,  конечно,
заслуживает  ваше  полное презрение, но я  надеюсь, что ради дипломатических
соображений вы найдете в себе  силы говорить с  ним.  Поверьте  мне, если он
обманул  вас, то  насколько  скорее обманет  он Симса  и Уарда!  Представься
только ему возможность получить вас без их помощи,-- он в ту  же минуту изме
нит им. Я уже думал, не навести  ли его на мысль овла деть  кораблем силой и
вернуть  вас  в  Сан-Франциско или,  еще  лучше,  в  какой-нибудь  ближайший
цивилизо ванный  порт?  Вы могли бы, как бы от себя, посоветовать  ему такой
план действия. Скажите ему, что вы думаете, что  я соглашусь помогать  этому
предприятию. Я могу ручаться за  поддержку нескольких  матросов;  нас  будет
достаточно  для  того,  чтобы  вырвать  бригантину  из  рук  ее  теперешнего
начальства.
     --  Хорошо,  я  обдумаю  ваше  предложение,  мистер  Терье,--  ответила
Барбара.-- Во всяком случае, от всей души благодарю вас за вашу великодушную
помощь и за дружбу ко мне. Я так нуждаюсь в друге среди этой массы врагов...
Что такое, мистер Терье?  В чем дело? --  вскричала  девушка,  видя,  что ее
собеседник вне запно изменился в лице.
     В то время как штурман разговаривал с Барбарой, он случайно взглядам на
юго-запад.
     --  Посмотрите на эту тучу там вдали, мадмуазель,-- ответил он.-- Будет
сильный  ураган.  Он  разразится че  рез несколько минут. С этими словами он
схватил ее под руку и сказал: -- Спуститесь пока вниз! VII БУРЯ И ПАНИКА
     Буря,  налетевшая  на "Полумесяц",  застигла корабль врасплох.  Еще  за
несколько минут до того  небо  было повидимому совершенно чистое. По крайней
мере, и вахтенный  и рулевой  клялись  всеми  богами,  что  они  осматривали
горизонт за полминуты до того, как второй штур51

     ман  Терье выскочил из каюты, как сумасшедший, с громкими криками: "Все
на   палубу!"  и   отрядил   одного  из  матросов  предупредить  капитана  о
надвигающейся опасности.
     Еще до прихода  шкипера на  палубу  Терье  выслал всю команду на мачты,
чтобы убрать паруса. Но, хотя экипаж работал с отчаянной энергией обреченных
людей, их усилия увенчались только частичным успехом.
     Небо и  море слились в  зловещий желтый фон, на  котором неслась черная
туча.  Она  как  бы стлалась  над самой  водой  и непомерно росла  с  каждым
мгновением. За первым глухим стоном последовал мрачный тягучий рев.
     Затем внезапно ураган обрушился на "Полумесяц" и сорвал еще не убранные
паруса  с  такой легкостью, как будто они  были из тонкой  бумаги. С треском
переломилась  главная  мачта  в  десяти  футах  от  основания  и  рухнула  с
развевающимися парусами, реями и снастями на палубу. Грохот падения заглушил
на мгновение рев тайфуна.
     Почти половина  команды погибла при  этом  первом порыве урагана: часть
матросов, работавших на вантах,  оказалась  сброшенной в  море, а часть была
придавлена  тяжестью  мачты,  упавшей на  палубу. Шкипер  Симе  бегал взад и
вперед, сыпя проклятиями,  на которые никто не обращал  внимания, и  отдавал
какие-то приказания, которые некому было выполнить.
     Терье  взял  на себя  наблюдение  за люками. Уард  с горстью  матросов,
вооруженных чгапорами, торопливо разрубал обломки упавшей мачты; зазубренный
конец ее с такой силой колотил о борт корабля, что можно было опасаться, что
он протаранит в нем дыру.
     С  неимоверной  трудностью  удалось бросить якорь в  разъяренный океан,
волны которого как будто кипели, вздымались с каждой минутой все выше и выше
и достигли каких-то чудовищных размеров.
     Это слабое средство, которое в лучшем  случае могло держать нос корабля
по ветру, спасало его от немедленного затопления. Но Терье считал его только
печальным продлением агонии, предшествующей неизбежному концу.
     Второй штурман твердо верил, что ничто  не может . спасти их,  и  не он
один  думал  так.  И  Симе,  и  Уард,  и  каждый  опытный  моряк на  корабле
чувствовал, что вопрос 52

     идет  о нескольких часах,  а быть может даже минутах жизни; да и  менее
опытные  тоже были уверены, что  каждая последующая волна  может захлестнуть
корабль и команду.
     Сделалось совсем  невозможным  оставаться  на  палубе. Через нее  почти
беспрестанно перекатывались  во  всю длину корабля тяжелые, как горы,  валы.
Матросы  старались в  промежутках  между  волнами  перебежать  вниз.  Всякое
подобие  дисциплины исчезло.  Это  было  стадо  насмерть перепуганных людей,
потерявших человеческий облик, которые с  воплями  дрались у входов с  теми,
которые уже были внизу и не позволяли открывать люки.
     Уард и шкипер Симе были  одни из  первых  спасшихся  вниз в  каюту.  Из
начальства один Терье оставался до конца на своем посту.  Теперь он прилагал
все усилия к тому, чтобы спасти как можно больше матросов, не теряя при этом
корабля.
     Вход в главные каюты был доступен только в промежутках между перекатами
волн;  к переднему люку уже нельзя было пробраться,  и  его с большим трудом
закрыли после того, как туда спаслись еще трое матросов.
     Билли Байрн стоял рядом с Терье. Это была  его  первая буря. Никогда не
приходилось ему видеть смерть в образе разнузданной стихии.
     На глазах у него грубые хвастливые буяны превратились в бледных трусов,
обезумевших  от страха, которые дрались, чтобы перелезть друг через друга  и
пробраться  в  нижние каюты. Он видел,  что один  штурман остался  на  своем
посту, отгоняя  матросов  от  люков  и  пропуская  их, когда он  находил это
нужным.
     Билли стоял как бы  в стороне и не принимал участия в испуганной суетне
своих  товарищей.  Когда  Терье  случайно  взглянул  в  его направлении,  он
приписал неподвижность Байрна его испугу.
     "Кажется, парень совсем  обалдел от страха",-- подумал он.-- "Такой же,
как и все ему подобные: крикун, а в душе трус".
     В  это  время  на  бригантину  обрушилась  огромная волна,  за  которой
неожиданно  последовала  другая,  меньших  размеров.  Она  захватила   Терье
врасплох, сшибла его с ног и с силой отбросила  к Шпигелю. Здесь он застрял,
окровавленный и оглушенный. 53

     Следующая волна должна была смыть его через борт.
     Оставшись без  присмотра, остаток команды  опрометью бросился к  люкам,
давя  друг  друга,  и скрылся внизу. На палубе  остался один Билли,  который
попеременно глядел то на распростертую фигуру штурмана, то на открытый люк.
     Если бы кто-нибудь увидел его в эту минуту, то вероятно подумал бы, что
он  весь  охвачен ужасом надвигающегося  конца; но  это было  далеко не так.
Билли с беззаботным любопытством дикаря  любовался на развертывающуюся перед
ним  трагедию.  Очнется ли штурман настолько, что сможет  добраться  до люка
раньше, чем  следующая волна  перекатится через  палубу? Это  было в  высшей
степени интересно.
     Волна  налетит  уже в  следующую минуту... Билли  посмотрел на открытый
люк, ведущий  в каюты. Нет, так нельзя: каюта  будет  затоплена водой,  если
оставить люк открытым. Билли бережно его закрыл.
     Затем он снова  взглянул на Терье.  Штурман как раз начинал приходить в
себя, а волна уже поднималась.
     Что-то шевельнулось внутри  Билли  Байрна  и  заставило его действовать
быстро и почти инстинктивно.  Он сделал то, на что никто  не мог считать его
способным, сам Билли -- еще менее других.
     Терье через  силу пополз по палубе.  Было совершенно  очевидно,  что до
люка  ему не добраться. Волна уже поднялась.  Через  минуту  она перекатится
через Билли и смоет Терье в кипящую пучину океана.
     Билли вдруг бросился  к  человеку  принадлежавшему к классу, который он
так ненавидел.  Огромная  волна обрушилась на них  и придавила  их к палубе.
Минуту они были скрыты бурлящим потоком, а затем, когда "Полумесяц" вынырнул
и стряхнул с себя воду, они опять показались: Терье был наполовину перекинут
за  борт корабля, но  Байрн  крепко держал его  одной рукой, в  то время как
другой он судорожно цеплялся за огромные планки шкафута.
     Ему  удалось  оттащить  штурмана   на  палубу,  а  затем   медленно,  с
бесконечными трудностями, подползти  с  ним  к люку. Он протолкнул  Терье  в
отверстие, сам прыгнул за  ним и захлопнул  люк как раз в  ту минуту,  когда
новая волна хлынула на палубу  бригантины.  Терье  был сильно  разбит,  но в
сознании. Когда они 54

     оказались лицом к лицу в каюте, штурман посмотрел на Байрна.
     -- Не понимаю, почему вы это сделали? -- прого ворил Терье в изумлении.
-- Я и сам не понимаю,-- просто  ответил  Билли. --  Я  не забуду вам этого,
Байрн.
     -- Чтоб тебе ни дна, ни покрышки! -- не выдержал тут спаситель.
     Билли был совершенно сражен своим поступком.  Он смотрел на него совсем
не как  на геройство, а как на глупый, непроходимо глупый поступок, которого
ему придется стыдиться.
     Подумать только! Спасти жизнь человеку, который принадлежал к проклятым
буржуям! Билли был страшно недоволен собою.
     Терье со  своей  стороны  был  изумлен неожиданным геройством  матроса,
которого он  всегда  почитал  трусом  и  негодяем. Теперь  он  оказывался  в
огромном долгу  перед  этим  человеком и  решил отплатить ему, насколько это
было в его силах.
     Все  мысли об  отмщении  за прежнее  нападение Билли  отошли теперь  на
задний план; он смотрел на него, как на истинного друга и союзника. *
     Три дня беспомощно носился  "Полумесяц" по бушующим волнам разъяренного
океана.  Никто  на  борту не питал  ни малейшей надежды  на то,  что корабль
переживет бурю.  Но на третью  ночь ветер стих, а  к  утру  море успокоилось
настолько, что матросы отважились выйти наверх.
     Здесь  они увидели, что с  палубы все было начисто смыто.  К северу  от
них, на расстоянии одной или двух лиг', голубела земля. Продолжайся буря еще
несколько часов, корабль разбился бы о берег.
     Как только смерть перестала угрожать матросам, к ним сразу вернулась их
прежняя самоуверенность.
     Шкипер Симе  уже хвастался, что морское искусство спасло "Полумесяц" от
гибели. Под "морским искусством" он подразумевал, конечно, свой  собственный
талант мореплавателя. Уард проклинал судьбу, которая в 1 Лига  -- расстояние
в три географических мили. 55

     такой важный  момент привела корабль в негодность,  и обдумывал в своем
злобном  уме  различные  планы,  как  бы извлечь выгоду  для  себя из  этого
несчастья.
     Билли Байрн, сидя  за  кухонным столом, шептался  с поваром Бланке  Эти
достойные представители судовой  команды  составляли  план  набега на запасы
водки,  хранящейся  у  шкипера. Они  надеялись  воспользоваться  предстоящей
высадкой.
     "Полумесяц" шел к земле, тяжело раскачиваясь в обе стороны. Несмотря на
это,  даже  Барбара  Хардинг,  которой наскучило  заключение в душной каюте,
рискнула выйти на палубу, чтобы подышать чистым воздухом.
     Едва она показалась наверху, как Терье поспешил к ней.
     -- Как  приятно,-- воскликнул он,--  видеть  вас опять  на палубе, мисс
Хардинг! Я не могу найти слов, чтобы выразить вам свои чувства. Мне было так
жаль вас, когда я думал, что вы были совершенно одна в эти страшные дни! Нам
пришлось  пережить  настоящий кошмар.  Никто из  нас не думал,  что  корабль
выдержит такую сильную и продолжительную бурю. Нам очень  посчаст  ливилось,
что мы так легко отделались.
     --  Легко?  --  переспросила Барбара  Хардинг,  с  пе  чальной  улыбкой
оглядывая  пустую  палубу  "Полумеся  ца".--  Я  не  вижу,  чтобы  мы  легко
отделались, и даже  что вообще  отделались. У  нас  ни мачт,  ни парусов, ни
шлюпок, и, хотя я  не  много смыслю в морском деле, но все-таки понимаю, что
нам  вряд ли удастся высадиться на этот скалистый берег.  Теперь ветер стих,
но, если он снова  поднимется,  то очень  возможно,  что нас  снова унесет в
открытое море или наоборот прибьет к берегу, и  корабль разобьется вдребезги
об эти страшные скалы.
     --.  Вижу, что вы слишком хороший  моряк для того, чтобы вас можно было
обмануть сомнительными надеждами,-- засмеялся Терье.--  Но вы должны принять
во внимание мою добрую волю: я просто  хотел несколько осветить ваше мрачное
настроение. Однако,  по совести  говоря, я все же думаю, что мы сможем найти
какойнибудь  способ  высадиться,  конечно   при  условии,  если  море  будет
спокойно. Мы теперь  на расстоянии  какойнибудь лиги  от берега.  С  помощью
запасной  мачты  и  запасных  парусов,  которые  матросы  устанавливают  под
руководством мистера Уарда, мы сможем высадиться 56

     при легком вечернем ветре.  Берег кажется  отсюда  неприступным,  но  я
уверен, что найдется место, где нам удастся пристать.
     -- Будем надеяться,  что вы правы, мистер  Терье,-- ответила девушка,--
но  меня это  ничуть не успокаивает.  Ведь  на суше  мое положение будет еще
хуже, чем на "Полумесяце". Матросы страшно распустятся, дисцип лина наверное
падет;  негодяи будут  способны на  все.  Откровенно  говоря,  мистер Терье,
высадка на  берег меня  больше  пугает,  чем все  ужасы урагана,  которые мы
только что пережили.
     -- Вам нечего опасаться на этот раз, мисс Хардинг,-- сказал  француз.--
Я предполагаю,  как только  мы поки нем "Полумесяц", ясно дать понять  всем,
что  беру  вас под свою  защиту. Я  могу рассчитывать  на помощь  неко торых
матросов.  Даже  мистер Дивайн не осмелится про тестовать против  этого.  Мы
сможем разбить собствен ный лагерь отдельно от шкипера Симса и его партии, и
вы будете постоянно под моей охраной до тех пор, пока не придет помощь.
     Барбара  Хардинг внимательно  смотрела в лицо Терье,  пока он  говорил.
Воспоминание о его всегдашней предупредительности и о почтительном обращении
с  ней  во время  мучительных  недель ее  плена  содействовало  тому,  чтобы
изгладить инстинктивное  недоверие, которое она чувствовала к этому человеку
в  первые  дни  знакомства.  Терье  один  сошел  в  каюту к  вооруженному  и
взбешенному  Байрну,-- и  это  окружало его  облик ореолом  романтизма,  что
неминуемо должно было очаровать американку типа Барбары Хардинг.
     Она не забыла огонек, который зажегся в его глазах, когда она оказалась
запертой  с  ним в каюте. Ни  одна девушка не  могла  ошибиться насчет этого
выражения, и то обстоятельство,  что он сумел тогда подавить в себе страсть,
ясно говорило ей о благородстве его натуры.
     Поэтому  она  радостно  отдала  себя  под  защиту   Анри  Терье,  графа
де-Каденэ, второго штурмана "Полумесяца".
     -- О, мистер Терье,-- воскликнула она,-- если вам это удастся устроить,
как  я облегченно вздохну! Я буду почти счастлива. Как смогу я отблагодарить
вас  за все, что вы для меня сделали? Снова увидела  она, как в глазах Терье
вспыхнул 57

     огонек -- огонь любви, который ему все труднее становилось подавить.
     Барбара сочла, конечно, что это самая возвышенная любовь, но  выражения
любви и  сладострастия так  похожи,  что  нужна большая  опытность, чтобы их
различить, а Барбара опытна не была...
     -- Мисс  Хардинг,-- сказал Терье, и по голосу его было видно, что он  с
трудом сдерживал  свое волнение,-- не спрашивайте меня теперь, как вы можете
отблагода рить меня; я...
     Но тут он запнулся и остановился. С явным усилием воли он овладел собою
и лродолжал:
     -- Я достаточно вознагражден тем, что могу служить вам и завоевать ваше
уважение. Я знаю,  что вы сомнева лись во мне, что вы подозревали меня из-за
моего  участия в несчастном деле с "Лотосом". Когда  вы мне  скажете, что вы
больше во мне не сомневаетесь, что вы готовы смотреть на меня, как на друга,
я  буду с  лихвой вознагражден за все, что  мне  удастся  сделать  для вашей
безопасности.
     --  Тогда  я могу  теперь  же  частично  отблагодарить  вас,--  сказала
девушка, улыбаясь.-- Вы  обладаете моей дружбой и вместе с  тем, конечно,  и
моим полным доверием  -- это я вам говорю от чистого сердца. Правда, вначале
я в вас сомневалась; но ведь я сомневалась  в каждом, кто имел  отношение  к
"Полумесяцу". И как могло быть иначе? Но теперь, мне кажется, я в  состоянии
отличить  друзей от врагов.  К  числу друзей я могу здесь  причислить только
вас, только вас одного считаю я здесь своим другом!
     Терье  стало  как-то  неловко, и он робко посмотрел  на  протянутую ему
руку. В словах и жесте девушки  было столько искреннего доверия и  сердечной
теплоты,  что  в его душе зазвучали какие-то струны, не  звучавшие уже много
лет.
     Внезапно Терье выпрямился во весь рост. Он высоко поднял  голову и сжал
своей загорелой рукой изящную ручку девушки.
     -- Мисс Хардинг! -- сказал он.-- У меня была тяже лая, горькая жизнь. Я
не всегда мог  гордиться тем, что я делал, но  все же были времена, когда  я
вспоминал, что я внук одного из  величайших маршалов Наполеона и что  я ношу
имя, которое пользовалось  почетом  у великой французской нации. Ваши  слова
как раз пробудили во 58

     мне это чувство.  Я  надеюсь, мисс Хардинг, что вам никогда не придется
пожалеть о том, что вы их произнесли.
     Терье  говорил в эту минуту совершенно искренне;  он  говорил  то,  что
думал.
     Девушка  некоторое время не отнимала  от него  руки и, посмотрев  ему в
глаза, она прочла в  них прямоту,  честность и  чистоту, которые показывали,
что Терье мог бы быть совсем  иным человеком,  если бы  его жизнь потекла по
другому  руслу. В эту минуту, неожиданно для нее самой, в уме Барбары возник
вопрос, заставивший ее слегка покраснеть и быстро отдернуть свою руку.
     Мимо них, тяжело ступая, прошел  Билли  Байрн  и с  глубоким презрением
посмотрел на обоих.
     То  обстоятельство, что он спас жизнь Терье, нисколько не увеличило его
расположения  к штурману. Он все еще не  мог понять,  чего  ради совершил он
тогда этот дурацкий поступок; и  двое матросов почувствовали на себе тяжесть
его кулака,  когда  они вздумали  было  восхвалять его  геройство. Билли был
уверен, что они над ним издеваются.
     О мужском достоинстве он неизменно судил  с точки  зрения кодекса чести
Лэк-стрит, и по его  мнению,  если он  совершил геройский поступок,  то  это
было, когда он пнул лежачего Терье ногой в лицо.
     Его  выводило  из себя, что  девушка, перед которой он так блистательно
продемонстрировал свое  превосходство над штурманом, продолжает благосклонно
относиться к Терье.
     Билли ни за что не  сознался бы самому себе, что  ему страшно хотелось,
чтобы девушка относилась благосклонно к нему. Правда, такая мысль привела бы
его  в  дикую ярость;  однако факт был на  лицо: Билли  почувствовал  острое
желание  убить Терье,  когда  он увидел его  в интимной  беседе  с  Барбарой
Хардинг. Почему это было так, он сам не мог бы объяснить.
     Билли мало занимался самоанализом, да и  вообще  думать не  привык. Его
мускулы были  тренированы для  борьбы,  но мозг  никогда не тренировался для
размышления.   Билли  действовал  всегда  под  влиянием  инстинкта,   а   не
рассуждения,  и ему  было трудно  понять  причины своих  поступков  и  своих
настроений. Впрочем, сомнительно, чтобы он когда-нибудь  пытался разбираться
в своих чувствах... 59

     Как бы то ни было, Терье и не предполагал, как он близок к смерти в эту
минуту... На его счастье, его подозвал шкипер Симе, и это спасло ему жизнь.
     Тогда  Билли  Байрн подошел  к  девушке. В его  душе бушевала  ярость и
ненависть, и, когда она обернулась, услышав его  шаги, она тотчас  прочла на
его хмуром лице отражение этих чувств. VIII ПРОХОД В СКАЛЕ
     Барбара  Хардинг взглянула в лицо Билли Байрна и  поняла, что ей грозит
серьезная опасность. Она не могла себе  объяснить,  почему  ее так ненавидел
этот  матрос; но каждая складка  его  угрюмого  лица  говорила о беспощадной
ненависти.
     Минуту он стоял молча, пристально  глядя на нее, затем заговорил глухим
голосом:
     -- Не так я  глуп, чтоб не  видеть, что ты снюхалась с этим молодчиком.
Но я тебе говорю одно -- не вздумайте  замышлять что-нибудь против меня! Вам
и вдвоем  Билли Байрна не провести! Уж  я буду следить за вами. Ведь  только
из-за тебя, черт тебя  подери, потерпели  мы это проклятое крушение! Ты одна
виновата во всех моих неприятностях. Нужно было пристукнуть тебя,-- и  тогда
все пошло бы  гладко. С  ка ким  удовольствием  треснул бы я  тебя по башке,
чтобы ты подохла, проклятая ты... ты... Билли не мог найти подходящих слов.
     К  его удивлению, девушка не проявила ни малейшего признака страха. Она
продолжала держать  голову так же прямо, как  и  раньше,  и не  отвела своих
спокойных глаз от его свирепого взгляда. Презрительная усмешка скользнула по
ее губам.
     --  Мерзавец!  --  спокойно  проговорила она.--  Оскорблять  женщину  и
угрожать ей -- это ваше дело! В сущности, вы просто  убийца из-за  угла.  Вы
убили на "Лотосе" человека, в мизинце которого было больше мужества,  чем во
всем вашем огромном неуклюжем теле. Вы только  и способны нападать сзади или
когда застаете вашу  жертву врасплох, как это было недавно с мистером Терье.
И вы думаете, что я вас  боюсь?  Что я боюсь подлой твари, способной ударить
ногой в лицо лежачего челове60

     ка? Убить меня вы, конечно,  можете. На это у вас, пожалуй, и храбрости
хватит  -- ведь  со мной справиться не трудно! Но, хотя  вы и  можете  убить
меня,  вы ни за что не заставите меня выказать перед  вами  страха.  А  ведь
этого-то вы как раз и желаете. Это ваше понятие о мужестве и силе!
     Я никогда не воображала,  что  на свете существуют такие  типы, как вы,
хотя я  и читала про  таких,  мистер Байрн. Вы  принадлежите  к  тем, кого в
больших городах называют "хулиганами". Я никогда не задумывалась над ними, а
теперь понимаю,  что настоящий мужчина -- джентльмен --  может чувствовать к
таким, как вы, только презрение и отвращение.
     В то время, как она говорила, глаза Билли сузились и брови нахмурились,
но не от злобы. Он думал...
     Он  думал в первый раз  в жизни  о  том,  каким  он кажется со стороны.
Никогда ни один человек не высказал ему так хладнокровно и так сжато, что он
о нем думает.
     Люди его сорта часто  давали  ему в  сердцах  разные гнусные эпитеты  и
ругали его  всячески.  Но эта девушка говорила  без  раздражения, и описание
было ясно и картинно. Она объяснила ему причину своего презрения, и каким-то
образом это презрение стало ему понятно.
     Зная  Билли  Байрна,  можно  было  наверняка ожидать,  что,  взбешенный
безжалостной критикой девушки, он грубо набросится на нее... Но он этого  не
сделал. Казалось, что злобу его как рукой сняло.
     Он стоял и пристально глядел на Барбару Хардинг,-- это была одна из его
странностей: он  мог, не мигая, упорно смотреть в  глаза другому,--  и в это
время в нем произошла  какая-то  перемена. Он неожиданно  увидел, то, что он
отказывался  видеть  раньше,--  прекрасную,   храбрую  девушку,  без  страха
ожидающую его нападения.
     Хотя  Билли  Байрн  считал,  что  он  все  еще   ненавидит  ее,  но  он
почувствовал, что  у него не подымутся на нее руки и что он  вряд ли  сможет
теперь поднять руку и на других женщин.
     Почему произошла эта перемена, Билли не знал; он просто чувствовал, что
это так. Проворчав что-то себе под нос, он  круто повернулся к  ней спиной и
отошел.
     Пронеслись  первые порывы  легкого  юго-западного  ветра;  все  матросы
занялись  установкой  запасной мачты и парусов,  чтобы воспользоваться  им и
постараться пристать к берегу, который круто подымался над 61

     поверхностью  океана  в  трех  милях от  "Полумесяца".  Ветер  крепчал.
Небольшой временный парус надулся, и "Полумесяц" тяжело двинулся вперед.
     -- Мы должны найти  как можно скорее место для высадки,-- сказал шкипер
Симе косоглазому Уарду,-- или мы разобьемся вдребезги об эти скалы.
     -- Так  это  и  будет,  если ветер  будет крепчать,-- ответил Уард.-- К
этому берегу так же легко пристать, как к неприступной крепости.
     И действительно,  когда "Полумесяц" приблизился к сплошной гряде  скал,
падающей отвесной стеной в море, стало казаться совершенно безнадежным найти
место, куда могла бы ступить человеческая нога.
     На  расстоянии четырехсот  футов  от берега сделалось  очевидным, что о
высадке в этом месте нечего и думать, а потому курс корабля был изменен. Его
старались держать  параллельно  берегу, надеясь  найти небольшую  бухту  или
песчаную отмель, где можно было бы произвести высадку.
     Ветер неуклонно  крепчал  и вздымал  свирепые буруны,  которые  с шумом
разбивались  о  'скалистый барьер  острова. Попасть  в  эти  страшные  волны
означало  бы немедленную  гибель  корабля и всей  его  команды.  Потрепанная
прошедшим  ураганом бригантина  почти  не  слушалась руля,  и ее  все  время
относило к берегу. Матросы стояли, столпившись на корме, вдоль правого борта
судна.  Двое  матросов  находились  у  рулевого  колеса  под  невежественным
руководством шкипера Симса и делали, что могли; Уард и Терье с горстью людей
наблюдали  за  жалким парусом  и время  от времени  изменяли его  положение,
стараясь еще на некоторое время удержать корабль от столкновения.
     "Полумесяц" был очень близко  от скал, когда на  расстоянии едва ли ста
саженей  впереди  его  носа  показалась  узкая  расселина,  в  которую  море
вливалось длинными волнами. Волны катились обратно, так что у входа в пролив
бурлил водоворот с высоко вздымающейся пеной.
     В  обыкновенных  условиях  было бы  верхом  безумия  пытаться  провести
корабль в  этот проход.  Никто  не знал, что находилось внутри и было ли там
достаточно  воды для корабля,  хотя большие волны,  вкатывавшиеся  в проход,
свидетельствовали о значительной глубине. Шкипер Симе, увидя  выросшие перед
ним мрачные 62

     утесы, понял, что ничто теперь не сможет спасти корабль от гибели. Трус
в душе, он в  этот критический момент своей жизни потерял  всякую власть над
своими нервами.
     Выскочив из  рулевой  рубки на  палубу, он стал метаться по палубе, как
загнанный заяц,  дико  взывая о  помощи и обещая сказочную награду тому, кто
доставит его невредимым на берег.
     Вопли обезумевшего от  страха капитана страшно подействовали на большую
часть  экипажа. В  одну минуту  буяны с "Полумесяца"  превратились  в  стадо
воющих от ужаса жалких людей.
     Барбара Хардинг, стоя у трапа, смотрела на эту отвратительную сцену. Ее
губы  кривились  презрительной  усмешкой при виде  сильных  мужчин,  которые
плакали от  страха и думали каждый только о собственном спасении. Косоглазый
Уард  с  остервенением   выламывал   крышку   люка.   Он,  очевидно,   хотел
воспользоваться ею для  своего спасения после того, как "Полумесяц" ударится
о скалы.  Выломав  крышку, он привязал к  ней веревки и потащил ее  к левому
борту корабля, подальше от берега.
     Ларри  Дивайн  скорчившись  сидел  у  каюты  и  жалобно  плакал.  Симе,
обезумевший от ужаса, все еще метался по палубе.  Оба рулевых покинули  свой
пост. Почти  немедленно  вслед за этим "Полумесяц" круто  повернулся носом к
скалам. Но, едва  только  рулевые  дошли  до палубы,  как  Терье подскочил к
колесу и занял их место.
     Со страшными усилиями поворачивал он тяжелый руль. Барбара видела,  что
он  единственный из всех  на  бригантине что-то делал, чтобы спасти корабль.
Как  ни жалки  были  усилия  этого  человека,  они  свидетельствовали  о его
хладнокровии и мужестве.
     При  виде  того  как  он  храбро  боролся  со смертью, несмотря на  всю
безнадежность положения, девушка почувствовала  как  бы некоторую  гордость.
Вот это настоящий мужчина! И он любил ее -- в этом она была уверена...
     Отвечала ли она на его любовь  или нет, но ее место сейчас  возле него.
Она должна была помочь ему, насколько могла.
     Барбара  быстро  подбежала  к рулевой будке. Терье  улыбнулся ей.  -- Я
опасаюсь, что надежды мало,-- сказал он,-- но 63

     буду спокойно бороться до последней минуты, не так, как эти  презренные
трусы.
     Девушка не ответила, она схватила  спицы тяжелого колеса и напрягла всю
свою силу,  чтобы помочь  штурману.  Терье не  отговаривал  ее бросить  этот
утомительный труд  -- каждый золотник  силы  мог иметь значение, а  в  мозгу
Терье зародился безумный план, который он и старался привести в исполнение.
     -- Что вы хотите сделать? -- задыхаясь от волнения, спросила девушка.--
Проскочить в проход  между скал? Терье молча кивнул головой.  -- Вы считаете
меня сумасшедшим? -- спросил он.
     -- Только  отважный человек  мог решиться  на  такой  план,--  ответила
она.-- Как вы думаете, сможем ли мы направить корабль?
     --  Сомневаюсь,-- ответил  Терье.--  Если бы с  нами  у  руля  был  еще
мужчина, то, пожалуй, и смогли бы.
     Под ними взад и вперед  вдоль  палубы,  на  стороне, противоположной от
берега, метался в панике экипаж  "Полумесяца". Матросы дрались друг с другом
из-за каждого куска дерева и за обрывки веревок.
     Гигантская фигура чернокожего повара Бланко возвышалась над другими.  В
его руке был огромный кухонный нож. Когда он замечал  кусок  дерева  в руках
другого,  он  набрасывался  на  беспомощную  жертву, угрожая ей  ножом.  Ему
удалось набрать таким образом материал для плота.
     Только один  человек  не обезумел от страха.  Это был  огромный парень,
который   стоял,  прислонившись   к  кабестану,  с  некоторым  удивлением  и
презрительной  усмешкой смотревший на  беснование  своих товарищей.  Барбара
Хардинг случайно посмотрела в  его  сторону;  в ту же  минуту и  он случайно
взглянул на рулевую будку; их взгляды встретились: это был Билли Байрн.
     Девушка  изумилась:  он,  этот  отъявленный  трус,  не  выражал  теперь
признаков страха! Очевидно, ужас совсем парализовал его...
     Как  только Билли увидел Терье  и  Барбару  в рулевой  будке, он быстро
побежал к ним. При его приближении девушка невольно прижалась к Терье. Какую
новую наглость замышлял он против нее?
     Его хмурое лицо имело обычное мрачное выражение. Он тяжело опустил руку
на плечо девушки и заорал: -- Убирайся отсюда! Это не дело для девки. 64

     Резко оттолкнув Барбару в сторону, он занял ее место у колеса.
     --  Хорошо,  что вы  пришли,  Байрн,-- воскликнул  Терье.-- Мне  вас до
зарезу  нужно было.  --  Чего  же вы меня не позвали? -- проворчал  Билли. С
помощью геркулесовских мускулов Байрна удалось  повернуть  "Полумесяц"  так,
что он снова встал почти  параллельно скалам. Но за это время его так сильно
отнесло к берегу, что Терье  почти  не надеялся на удачу  своего  плана:  он
хотел попытаться подвести корабль к  проходу,  затем  повернуть  его и гнать
судно прямо в бурлящие воды протока.
     Они достигли  расселины, темневшей  между  гигантскими  скалами,  и  им
открылся вид,  давший им новую надежду: за проливом синела небольшая бухта с
отлогим, песчаным берегом, о который волны ударялись с меньшей силой.
     -- Можете вы на минутку справиться  один, Байрн? -- спросил Терье.-- Мы
должны будем сделать сейчас поворот и мне нужно убрать паруса. Как только вы
увидите,  что  парус  срезан,-- поворачивайте  руль  на штирборт.  Я  думаю,
корабль послушается; тогда  держите  нос прямо на этот проход. Конечно,  это
один шанс из тысячи, но другого исхода у  нас нет.  Идет? -- Ступайте,-- был
лаконический ответ.
     Как только Терье отошел от колеса, Барбара Хардинг подошла к Байрну.
     -- Дайте,  я помогу  вам,-- сказала  она,--  каждая лишняя  рука  может
оказать пользу.
     ∙-- А, черт! --- огрызнулся Билли.-- Мне юбки не нужны.
     Девушка вспыхнула и отошла.  Отвернувшись от Байрна, она  стала следить
за Терье, который стоял наготове, чтобы срезать парус в нужный момент.
     Судно  было  теперь против самой  расщелины. Терье  уже  привязал новый
парус. Затем он быстро срезал старый.
     Билли навалился на руль  и повернул  его  на штирборт.  Нос  бригантины
послушно  направился  к  скалам.  Парус надулся,  и,  минуту спустя, корабль
помчался вперед.
     Шкипер Симе заметил действия Терье только тогда, когда было уже слишком
поздно,  чтобы   ему  помешать,  и  бросился,   как  сумасшедший,  к  своему
подчиненному. 65

     -- Идиот! --  завопил он.--  Идиот! Что же  вы делаете?  Вы  ведете нас
прямо на скалы! Вы губите нас!
     С  этими словами, он с  бешеной яростью набросился на штурмана и свалил
его на палубу.
     Барбара Хардинг видела нападение обезумевшего от страха капитана, но не
могла ему помешать. Билли  тоже видел его и только ухмыльнулся. Вот здорово,
если эти двое сцепятся  не на шутку! Ну и зрелище!  Жаль вот только,  что он
сам  не может принять  участие в  драке. Этот  проклятый руль еле слушается.
Билли не может даже как следует полюбоваться дракой. Нужно в оба смотреть на
узкий проход, к которому "Полумесяц" летит со все возрастающей скоростью.
     Остальные члены  команды тоже пропустили интересный момент борьбы между
двумя начальниками, которая в другое время немало бы их потешила. Они стояли
у борта  и  горящими  глазами смотрели на  бурный канал, к которому  неслась
бригантина.  Они увидали  то,  что проглядел  шкипер  Симе,--  бухту  позади
прохода, бухту, которая представляла  шанс на спасение,  если бы смелый план
удался.
     Билли  Байрн все еще стоял  у руля, с непреклонной решимостью  напрягая
свои  гигантские мышцы.  За ним  стояла Барбара Хардинг, которая попеременно
смотрела то на Терье и Симса, то на Билли, то на ревущий водоворот впереди.
     Несмотря  на  опасность  момента,  она  невольно  подумала  о  странных
противоречиях в  характере  дюжего  молодого разбойника,  стоящего на  руле:
после целого ряда подлых и трусливых поступков, он вдруг оказывался способен
на удивительное хладнокровие и мужество. Теперь, глядя на него, она в первый
раз  заметила  его львиную  голову  и правильные  черты  его  лица.  Но  она
вспомнила о бедном Билли Мэллори, о подлом ударе, нанесенном бесчувственному
Терье, и, содрогнувшись от отвращения, отвернулась.
     Терье  в  это время удалось  подмять под  себя Симса,  но  тот все  еще
цеплялся за него с отчаянием тонувшего человека.
     В  этот  момент огромная  волна  подхватила "Полумесяц" и, по-видимому,
должна была отнести  его  прямо в проход. Ветер крепчал; бригантина неслась,
как конь, закусивший удила. Куда мчалась она? К гибели или к спасению? Никто
не мог этого предугадать. 66

     В середине прохода волна  опустила  корабль,  и  он  с  ужасным хрустом
ударился серединой киля о подводный риф.  Его корпус  раскололся надвое, как
ореховая скорлупа. В один миг все очутились в воде.
     От сильного сотрясения Барбара Хардинг была со страшной силой  сброшена
с палубы. Бурлящие воды потока поглотили ее. Она знала, что ей спасения быть
не   могло;  только  самые  сильные  пловцы  могли  надеяться  справиться  с
водоворотом и достигнуть берега бухты. Девушке об этом нечего было и думать.
     Началась отчаянная борьба с огромными  волнами, которые кружили ее туда
и сюда, то отбрасывая ее почти к  самым стенам прохода, то относя к середине
бешеного потока.  "О, если бы  Терье был около нее". Если кто-нибудь мог  ее
спасти, то это был он!
     С тех пор как Барбара поверила в дружбу и искренность второго штурмана,
у нее появилась  некоторая надежда  на избавление от плена,  а вместе  с тем
проснулось  и  желание  жить,  совсем  отсутствовавшее  в первые  недели  ее
пребывания на "Полумесяце".
     Теперь  она  боролась  изо   всех  сил,  но  скоро  почувствовала,  что
изнемогает.  Ее усилия становились все  слабее и слабее;  наконец,  видя всю
бесполезность своих усилий, она почти перестала двигаться.
     Но  в  эту  минуту  ее  вдруг подхватила  какая-то  сильная  рука.  Она
оказалась переброшенной через широкое  плечо и быстро ухватилась  за  грубую
рубаху,  покрывавшую спину ее  спасителя.  В  продолжение нескольких  минут,
показавшихся  ей  часами,  пловец неутомимо и упорно  пробивался к  песчаной
отмели -- и наконец достиг ее, неся в своих руках бесчувственную девушку.
     Когда  он, шатаясь, вышел из  воды и ступил на  берег,  Барбара Хардинг
открыла глаза  и  с изумлением увидела перед собою лицо Билли Байрна.  IX НА
ОСТРОВЕ САМУРАЕВ
     Только  четыре матроса погибли при крушении.  Вся команда толпилась  на
носу,  и,  когда  судно  раскололось,  люди были отброшены  далеко вперед  и
оказались недалеко от  берега бухты. К Ларри Дивайну, который  с тех пор как
корабль был 67

     обречен  на гибель,  сидел  на  палубе  и хныкал,  сразу  вернулась его
обычная  самоуверенность.  Шкипер Симе,  подавленный в первую  минуту,  тоже
очень скоро принял начальнический тон.
     Он грубо обрушился на Терье, обвиняя его в гибели "Полумесяца".
     --  Если мы  когда-нибудь доберемся  до  цивилизован ного  мира,-- орал
он,-- я притяну вас к  суду, жалкая вы  тряпка!  Погубить такое  судно после
того,  как оно  вы держало трехдневный шторм! Если бы вы  не взбунтова  лись
против меня, я провел  бы корабль целым как стек  лышко  и  не потерял бы ни
единой души из моего экипажа.
     -- Стоп! -- остановил его  Терье.-- Ваше бессмыс ленное хвастовство  не
изменит факта: вы дезертировали с  вашего поста во время опасности. Помните,
что мы  теперь на берегу  и что у вас нет  корабля, на котором вы  могли  бы
распоряжаться.  Будь  я  на  вашем месте, я осторожнее  говорил бы с людьми,
высшими по поло жению.
     --  Это еще  что такое?  --  завопил  шкипер.--  С людь  ми, высшими по
положению? Ах, вы, несчастная кики мора! Вот подождите! Эй, сюда! --  заорал
он, обращаясь к матросам.-- Закуйте этого молодчика в кандалы. Я ему покажу,
что я все еще капитан над всей командой.
     Терье  расхохотался ему прямо в  лицо; но Уард и двое матросов, которые
всегда пользовались особым расположением шкипера, с угрожающим видом подошли
к нему.
     Тогда Терье понял положение вещей. На берегу в его услугах не нуждались
и потому  с удовольствием  освободились бы  от него... Ну что ж, лучше сразу
выяснить положение...
     -- Минутку,-- сказал Терье, поднимая руку.-- Живым вы меня все равно не
захватите;  да  впрочем  вы,  пожалуй,  этого  и  не  хотите...  Если  же вы
попытаетесь убить меня,  то  некоторые из вас  умрут вместе со мной. Лучшее,
что мы можем сделать, это -- разойтись. Разде  лимся  теперь же раз навсегда
на две партии. Он обернулся к Билли Байрну.
     -- Ну, как вы  и другие,  со мной или против меня?  -- спросил он. -- Я
против Симса,--  ответил Билли уклончиво. Костлявый Сойер,  Красный Сандерс,
Бланко, Виль68

     сон  и  еще два матроса придвинулись к Билли Байрну. -- Мы  с  Билли,--
заявил Бланко.
     Дивайн  и  Барбара  Хардинг  стояли несколько  в стороне.  Оба они были
встревожены неожиданным оборотом, который приняли события.
     Изо всей команды  только Симе, Уард и Терье имели  оружие. У каждого из
них  был за поясом  револьвер.  Со всех них еще текла  вода  после недавнего
пребывания в море. На стороне  Симса  осталось всего пятеро матросов, зато у
этой партии  было  два  револьвера. Внезапно  Уард повернулся к Дивайну.  --
Мистер Дивайн,  вы  вооружены? --  спросил он. Дивайн  утвердительно  кивнул
головой.
     --  Тогда идите на нашу сторону, вы можете  нам  понадобиться,-- сказал
Уард.
     Дивайн  колебался. Он  не  знал,  чья  сторона  возьмет верх,  и  хотел
действовать наверняка. Внезапно его осенила блестящая мысль.
     --  Дело  касается только офицеров  корабля,-- сказал  он.--  А  я ведь
пленник  или,  в  лучшем  случае,  пассажир.  Кто  из  вас  победит  --  мне
безразлично, и потому я не примкну ни к одной партии.
     -- Шалишь, примкнете! -- произнес Уард глухим, угрожающим голосом.-- Вы
слишком крепко связаны с  нами, голубчик,  чтобы теперь  отвиливать. Если вы
сейчас  же  не встанете на нашу сторону, мы будем смо  треть  на вас, как на
мятежника, и поступим с вами  со образно с  этим, как  только расправимся  с
ними. А как мы поступим с ними, я думаю, вам не трудно догадаться!
     Дивайн уже сделал несколько шагов по направлению к партии  Симса, когда
тихий голос девушки, стоящей за ним, остановил его:
     --  Ларри,--  сказала она,-- я знаю все. Я знаю,  что  вы участвовали в
этом  заговоре. Если в  вас еще  сохрани лась  искра чести, вы  постараетесь
как-нибудь загладить зло, сделанное  вами  мне и моему отцу. Замуж за вас  я
никогда  не  выйду. Даю  вам  честное слово, что  я скорее лишу себя  жизни.
Значит, и мое состояние никогда  не перейдет  к  вам. Бросьте о  нем думать.
Лучшее, что вы могли бы теперь  сделать, это попытаться спасти меня из этого
ужасного  положения,  в которое ввергла  меня  ваша  алчность.  Встаньте  на
сторону мистера Терье.  Он обещал помочь мне и  защитить меня. Густая краска
залила лицо и шею молодого человека. 69

     "Полумесяца", прибитых волнами к отмелям бухты.  Тут были  и  бочонки с
пресной водой, и жестянки с бисквитами, и одежда, и консервированное мясо, и
многие другие вещи.
     Этот утомительный  труд  поглотил большую  часть вечера. Не успели  они
закончить его, как Дивайн и его партия вернулись на берег.
     Они донесли, что источник  нашелся в трех  милях к востоку от бухты и в
полумиле от морского берега. Однако переноску  вещей на  место нового лагеря
было решено начать только на следующее утро.
     Терье  и  Дивайн  построили  грубый  шалаш  для  Барбары  Хардинг.  Они
поставили его у самого подножия скалы, насколько возможно дальше от воды.
     За  всеми  их действиями  пристально следили сверху  черные  сверкающие
глаза Оды Иоримото, но теперь рядом с ним лежали еще шесть самураев.
     Кроме  двух мечей,  самураи  были вооружены  еще  примитивными копьями,
какие были в ходу у диких туземных племен.
     Ода  Иоримото  внимательно  разглядывал  белых  мужчин  на  берегу.  Он
разглядывал также и белую девушку -- может  быть еще внимательнее, чем белых
мужчин. Он видел, как  строили шалаш и, когда его закончили, девушка вошла в
него. Он понял, что шалаш предназначался для нее одной.
     Тут  Ода Иоримото причмокнул  губами,  и  его узкие  глаза  еще  больше
сощурились.
     Перед  грубым  жилищем, которое должна  была занимать Барбара  Хардинг,
горел  костер,  а  несколько  дальше  к  западу  был  разложен второй костер
побольше.  Там собрались матросы,  окружив  повара Бланко,  который старался
смастерить ужин из разнообразной снеди, выброшенной на берег.
     Матросы дружно сидели вместе, и  ничто не указывало на  то, что команда
раскололась  на  две  партии; но, как только  ужин окончился,  Терье отозвал
своих  сторонников и  занял с ними  место между шалашом  Барбары  и  главным
костром.  Здесь  он  приказал  им расположиться  на  ночь возможно удобнее и
развести  собственный  костер,  потому  что  с  наступлением  темноты  холод
тропической ночи давал себя чувствовать.
     Все  были  до такой степени утомлены,  что почти немедленно весь лагерь
оказался погруженным в глубо72

     кий сон.  А на вершине  скалы все еще  лежал  Ода  Иоримото  со  своими
самураями, устремив блестящие глаза на беззаботно спящую добычу.
     Около  часа  сидел  он в глубоком безмолвии,  а затем,  убедившись, что
внизу  все  стихло,  он встал  и,  шепотом  отдав приказания  воинам,  начал
спускаться к бухте. Он шел впереди, а за ним гуськом крались шесть самураев;
но,  едва они сделали несколько  шагов, как  Ода Иоримото снова остановился.
Внизу под  ним,  в лагере,  расположенном  между шалашом  девушки и западным
костром, тихонько поднялась какая-то фигура.
     Это был Терье. Он осторожно двинулся  к спящему рядом  с ним матросу  и
начал трясти его.
     --  Тише,  Байрн!  --  шепнул  француз.-- Это  я,  Терье. Помогите  мне
разбудить других, только смотрите, не  по  дымайте  шума. -- В чем  дело? --
поинтересовался Билли.
     -- Мы снимаемся с  лагеря сейчас и перейдем на новое место прежде,  чем
те, другие, проснутся,-- про шептал в ответ Терье.-- Конечно, мы  захватим с
собой  и  провизию и  девушку. Билли усмехнулся:  --  Ловко! То-то  похнычут
утром! Потребовалось очень немного времени, чтобы  разбу  дить остальных,  а
когда им объяснили план, они все . оказались в восторге натянуть нос шкиперу
и Косоглазому.  Было решено  в  первый  переход  захватить  с  собой  только
провизию,  спуститься к  бухте еще раз  до наступления рассвета и уже  тогда
захватить одежду, брезент и канаты, которые были выловлены из моря.
     Миллеру и Свенсону поручили идти в арьергарде с мисс Хардинг и помогать
ей взбираться  по  отвесной скале. Дивайн должен был служить  проводником  и
вести  партию к  ее новому лагерю;  Терье  брал  на себя  общее командование
маленьким отрядом.
     Вся  партия,  за  исключением Дивайна,  Миллера  и  Свенсона, осторожно
поползла  к небольшой груде запасов, сложенной  в пятидесяти или шестидесяти
футах  от  лагеря  Симса.  Остальные  бесшумно  двинулись  к шалашу  Барбары
Хардинг.
     Подойдя  к  нему,  Дивайн  начал  царапать  ногтями брезент,  служивший
дверью. А  сверху Ода Иоримото пристально,  не мигая, смотрел  на непонятное
движение, происходящее у бухты. 73

     Девушка, спавшая беспокойным  сном, сразу  проснулась и, встревоженная,
подошла к двери своего примитивного жилища.
     -- Это я, Ларри,-- прошептал мужской голос.-- Вы одеты?
     --  Да,-- ответила Барбара и  показалась в дверях, освещенная  луной.--
Что вам нужно? Что случилось?
     -- Я и Терье хотим увести вас  от Симса,-- ответил молодой человек,-- и
разбить собственный ла герь в безопасном месте, где они не смогут  причинить
вам зла. Терье и остальные  матросы пошли  за припа  сами и, как  только они
вернутся, мы начнем взбираться на скалы.  Если вам  нужно собрать  кой-какие
вещи, то, пожалуйста,  сделайте это поскорее.  Нужно очень спе  шить,  а то,
если проснется кто-нибудь из партии Симса, то нам без боя не обойтись.
     В это время  Терье, Байрн, Костлявый Сойер, Красный  Сандерс,  Бланко и
Вильсон отбирали добро, которое они хотели унести  с собою.  Оказалось,  что
провианта столько, что унести его  возможно  только в два приема,  а  потому
Терье послал Билли за Миллером и Свенсоном.
     --  Мы  сперва  все  понесем  наверх,  сколько сможем,--  сказал он,.--
спрячем там запасы и вернемся за остатком.
     В то  время как они ждали возвращения Байрна с двумя матросами, один из
спящих в лагере Симса зашевелился.
     Мародеры  припали к земле и притаились  за  ящиками и бочонками.  Терье
присел таким образом, что мог следить за движениями неприятеля.
     Человек, который зашевелился, приподнялся и оглянулся,-- это был Уард.
     Он медленно встал и пошел прямо к груде сложенных вещей.  Терье вытащил
свой  револьвер. Если бы  первый  штурман взглянул по направлению  к  шалашу
Барбары  Хардинг,  он  обязательно увидел  бы  стоящие  там  четыре  фигуры,
освещенные лунным светом.
     Терье сам  повернул  голову  по направлению  шалаша,  чтобы  убедиться,
насколько  ясно  они  видны.  Он  очень обрадовался, заметив, что  не  видно
никого. Или они вовремя  заметили  Уарда, или из предосторожности встали  за
шалашом.
     Уард подошел к ящикам  со  стороны противоположной той,  где притаились
мародеры. Терье держал палец 74

     на курке револьвера. Он был уверен, что штурман разбужен  произведенным
ими шумом и отправился на разведку.
     Терье знал, что он  не  удовлетворится обследованием одной стороны кучи
припасов. Уарда  самого ему  не было жаль,  но ему было  досадно, что  дело,
которое он хотел выполнить спокойно и тихо, окончится битвой.
     Уард остановился у одного  из бочонков  с  водой. Он приподнял  крышку,
зачерпнул  воды  жестяной  кружкой, выпил,  поставил кружку обратно  на верх
бочонка и, повернувшись, спокойно пошел обратно к своему одеялу.
     Терье  поздравил  себя с удачей. Уард  ничего не подозревал! Его просто
мучила жажда, и он  пришел попить  воды;  через минуту  он,  вероятно, снова
крепко заснет.
     И  действительно, прежде  чем Байрн  вернулся с  Миллером  и Свенсоном,
Терье уже различил храп первого штурмана.
     В  первый  подъем  на вершину  скалы всем восьмерым  удалось  перенести
значительный груз; Дивайн оставался внизу, чтобы охранять Барбару Хардинг.
     Второй  подъем  был совершен  с таким же  успехом.  Ни одного звука  не
доносилось  из неприятельского лагеря,  за исключением храпа усталых  людей.
При втором подъеме Дивайн и  Терье были тоже нагружены запасами, а  Миллер и
Свенсон шли сзади с Барбарой Хардинг. При их проходе Ода Иоримото  со своими
самураями бесшумно отошел в сторону и притаился в тени.
     Терье спрятал  первую  часть добычи в  расщелине  утеса  и  закидал  ее
хворостом.
     Все  было  выполнено  по  программе  и  сошло  блестяще.  Лагерь  внизу
продолжал лежать, погруженный в сонное молчание. Дойдя до вершины, маленький
отряд немедленно двинулся по направлению к новому лагерю.  Дивайн по'казывал
дорогу.  Во время своей дневной разведки Дивайн нашел вдоль края скал хорошо
протоптанную тропинку, а от нее отходила другая тропа к самому источнику. По
своей неопытности он принял их  за  звериные тропы, в то  время как на самом
деле  это  были  дороги,  проложенные  туземными  охотниками   за  черепами.
Передвигаться по ним можно было сравнительно легко, но они 75

     были так узки, что Терье не смог  ходить  взад и вперед по флангу своей
небольшой колонны.
     Он попробовал было, но это  так мешало нагруженным людям,  что  он  был
принужден отказаться от этой попытки и шел в середине отряда, пока не достиг
нового лагеря.
     Здесь  оказалось  довольно  большое  открытое  пространство,  в  центре
которого  выбивался прозрачный источник.  На  зеленой лужайке  росло  только
несколько  низких  кустарников,  а  вокруг  нее  подымались  сплошной стеной
непроходимые заросли джунглей.
     Матросы  сложили  припасы  на  землю,  а  Терье  все  ∙стоял,  поджидая
замешкавшийся арьергард -- Миллера  и Свенсона с Барбарой Хардинг. Но они не
приходили.
     Тревога Терье передалась и другим. Все бросились обратно по той дороге,
по которой они только что пришли, и, когда они подошли к склону,  ведущему к
бухте, они должны  были убедиться в  страшной истине: Барбара Хардинг и  оба
матроса исчезли неизвестно куда. х ЕЩЕ РАЗ ПОХИЩЕНА
     Когда  Барбара Хардинг,  с Миллером впереди  и  Свенсоном позади  себя,
последовала  за нагруженным провизией отрядом, семь  темных теней выпрыгнули
из леса и бесшумно последовали за ними.
     Около  полумили прошел отряд  по узкой дороге без  всяких происшествий.
Терье  подходил к арьергарду,  обменялся несколькими словами  с девушкой,  а
затем опять поспешил вперед к голове колонны.
     Миллер  шел не более  чем в двадцати пяти  футах от идущего  перед  ним
матроса, а мисс Хардинг и Свенсон следовали за ним на расстоянии шести футов
друг от друга.
     Вдруг, без всякого предупреждения, Свенсон и Миллер  одновременно пали,
пронзенные копьями; в ту же минуту мускулистые руки схватили Барбару Хардинг
и кто-то зажал ей рот.
     Все было  совершено так быстро  и так  бесшумно, что девушка  несколько
минут не могла прийти в себя и понять, что с ней случилось. 76

     В  темноте  она не могла  различить  фигуры и лица своих  похитителей и
естественно  предположила, что  это была партия  шкипера  Симса,  заметившая
заговор  и решившая  хоть частью помешать  ему. Но  она начала сомневаться в
правильности своего предположения, когда ее  похитители свернули от берега в
самую гущу джунглей.
     Когда они  вышли  на  небольшую  прогалину,  освещенную  луной, Барбара
Хардинг убедилась, что ни  один матрос с "Полумесяца" не  находился среди ее
новых похитителей.
     Барбара не напрасно несколько  раз объездила свет.  На земном шаре было
немного рас или наций, история которых,  прошлая и настоящая, не  была бы ей
хорошо  знакома.  Поэтому  вид,   представившийся  ее  глазам,  исполнил  ее
изумления.
     Она  находилась  в  руках  людей,  которые  казались японскими  воинами
пятнадцатого   или   шестнадцатого   столетия.  Барбара  узнала  характерные
средневековые доспехи и вооружение, старинные шлемы,  оригинальную  прическу
древних японцев.
     На поясах двоих из ее похитителей висели мрачные трофеи. При свете луны
она распознала, что это были головы Миллера и Свенсона.
     На девушку напал безумный страх. До этого времени она считала, что хуже
ее  судьбы  быть не  могло; но  очутиться во  власти  этих  странных  воинов
средневековья было, конечно, еще ужасней, чем быть в лапах шайки Симса. Если
бы  несколько дней тому назад ей  сказали, что  она  сама пожелает вернуться
обратно на "Полумесяц", это показалось бы ей невероятным, а между тем теперь
она именно этого и желала...
     Бесшумно двигались  в  темноте  ночи молчаливые,  коричневые люди, пока
наконец они не подошли  к небольшой деревне,  укрывшейся в  узкой  долине, в
стороне  от  морского  берега.  ∙  Жилища были наполовину  вырыты  в земле и
напоминали  пещеры. Верхние  стены и  соломенные крыши  едва поднимались  на
четыре  фута над  уровнем почвы. Там и сям между жилищами виднелись сараи на
сваях.  В одну из этих смрадных грязных берлог внесли Барбару  Хардинг.  Она
очутилась в  полутемном помещении,  в  котором  спало несколько  туземцев  и
женщин. Вокруг них лежали и сидели в самых разнообразных 77

     позах пестрая куча грязных, желтых детей, собак, свиней и кур.
     Это был дворец даймио Оды Иоримото, правителя острова Иока.
     Как  только  они  вошли  в  жилище,   оба  самурая,  тащившие  Барбару,
удалились, и она осталась одна с Одой Иоримото и его семьей.
     В середине комнаты с потолка  свешивалась  полка  с  кучей отскобленных
черепов.  В задней  стене темнела  дверь, которая, очевидно, вела в какое-то
другое помещение.
     Девушке  не  дали  подробнее осмотреть ее  новую темницу,  так как едва
самураи покинули комнату,  Ода Иоримото приблизился к  ней и схватил  ее  за
руку.
     --  Идем! -- сказал он на языке,  настолько  напоми навшем  современный
японский язык, что девушка его поняла.
     Сказав это, он  потащил  ее  к высокому ложу, стоявшему  у  одной стены
комнаты. В его узких глазах светился сладострастный огонь. * * *
     Когда Терье понял, что Барбара Хардинг исчезла,  он  сразу подумал, что
это дело рук Уарда и Симса.
     Остальные  согласились с его предположением, и только Байрн  проворчал,
что  тут  "что-то  не так!" Однако  все  решили опять  спуститься  к  бухте,
соблюдая величайшую осторожность, потому что каждую минуту ожидали нападения
со стороны часовых, которые вероятно подстерегали их.
     Но ко  всеобщему удивлению, они  достигли бухты  благополучно и,  когда
они, крадучись, подползли  к лагерю, то увидели, что он был погружен в такой
же мирный сон, как и несколько часов тому назад...
     Отряд молча повернул обратно и снова взобрался на  скалы. Терье и Билли
Байрн шли в арьергарде.
     -- Что вы об этом думаете, Байрн? -- спросил француз.
     --  Если вы хотите, чтобы я сказал  напрямик,-- ответил Билли,--  так я
думаю, что вы об этом знаете го  раздо больше, чем прикидываетесь. -- Что вы
хотите сказать, мой друг? -- вскричал 78

     Терье, страшно удивленный словами Билли.-- Выскажитесь!
     --  Что же, понятно, выскажусь! Думаете, что я вас испугался? Чего ради
отрядили  вы  этих  двух,  Миллера и  Свенсона,  охранять девку, как не  для
какой-нибудь  вашей штучки?  Оба не из  нашей компании, вот вы их и выбрали.
Подкупили их, чтобы они задали стрекача с  девкой, а потом и  вы  удерете  к
ним,  а  мы,  как  дураки, останемся на  бобах. Думали,  что  нас так  легко
провести, да? Эх вы, размазня!
     --  Байрн! -- сказал Терье, и легко было видеть, что он  только большим
усилием  воли  сдерживал  свой  гнев.-- У  вас  может  быть и  есть  причины
подозревать  каждого, кто находится в связи  с  "Полумесяцем". Я вас даже не
осуждаю. Но я хочу, чтобы вы запомнили  то,  что  я  вам  сейчас скажу. Было
время, когда у  меня, действительно, было намерение "оставить вас на бобах",
как вы выража етесь; но это было до  того дня, когда  вы спасли мне жизнь! С
этих пор я всегда был с вами честен и в поступ ках и в мыслях. Даю вам слово
человека, чье слово что-нибудь  да значит,-- я  с  вами играю сейчас в откры
тую, за исключением одного  пункта, да и тот я от вас не скрою. Я, п р а в д
а, н  е  з  н а  ю, где мисс Хардинг, правда, не знаю, что случилось с  ней,
Миллером и Свенсоном. Теперь относительно того пункта, о котором я упомянул.
     В самое недавнее время я круто изменил свои намерения относительно мисс
Хардинг.  Сперва я  желал получить ее деньги,  как  и  остальные,-- в этом я
должен сознаться. Теперь  я этого не желаю. Я намерен воспользоваться первой
возможностью  вернуть мисс Хардинг  в  цивилизованный  порт невредимой  и не
потребую в награду ни гроша.
     Почему  произошла во мне такая перемена,-- это уж мое личное  дело.  По
всей вероятности, вы бы  не поверили искренности моих  мотивов, если бы я их
открыл вам.  Я  говорю  вам все это  только потому, что  вы  обвинили меня в
двбйной  игре, а я не хочу,  чтобы  человек, который спас мне жизнь,  рискуя
своей, имел малейшее основание подозревать меня в нечестности по отношению к
нему. В течение многих  лет я был довольно-таки плохим человеком, Байрн, но,
черт возьми, я еще не в конец испорчен!
     Байрн некоторое время молчал. Он тоже  недавно пришел к заключению, что
и он быть может не совсем испор79

     чен,  и  в нем даже зародилось смутное желание какимнибудь  образом это
проявить. Поэтому он был готов признать в Терье то, что он чувствовал сам.
     -- Ладно,-- сказал  он  наконец,-- я готов  верить  вам,  пока не узнаю
другое.
     --  Спасибо,--  вежливо  ответил  Терье.-- А теперь мы  вместе примемся
искать мисс Хардинг. Но откуда, черт побери, начать поиски?
     --  Ну, конечно, оттуда, где  мы видели  ее  в последний раз,-- ответил
Билли.-- С вершины этих скал.
     -- Тогда мы ничего не можем сделать до утра,-- печально сказал француз.
     -- Пожалуй, что так...  а утром нам наверняка на чешут спины те, внизу.
И Билли указал пальцем по направлению к бухте.
     ∙-- Я  думаю,-- продолжал Терье,-- что недурно было бы потратить теперь
часок на то, чтобы вооружиться дубинами и камнями. Позиция здесь прекрасная;
мы легко сможем отразить  нападение снизу.  Если мы подготовимся, мы  сможем
удержаться здесь, пока не разыщем где-нибудь следов мисс Хардинг.
     Маленький отряд немедленно принялся за работу: все срезали себе крепкие
дубины и начали собирать валявшиеся обломки гранита и складывать их  в кучу.
Терье воздвиг даже невысокий бруствер поперек  тропинки,  по  которой должен
был взобраться неприятель.
     Закончив свои  приготовления,  они  убедились,  что три человека  легко
могли отстоять позицию против десятикратного числа противников.
     Затем  они улеглись спать, поставив Бланко и Дивайна караульными.  Было
решено, что эти двое и Костлявый Сойер останутся утром на вершине  скалы для
защиты позиции, в то время как остальные отправятся на поиски следов Барбары
Хардинг.
     Едва только показались на  востоке  первые проблески утренней зари, как
Дивайн, который был в это время на часах, разбудил  Терье. Через минуту  все
проснулись и поделили запасы провизии, припрятанные в расщелине.
     Отсутствие воды остро чувствовалось, но источник был слишком далек и им
не  хотелось терять драгоценное время;  те, которые собирались углубиться  в
джунгли в  поисках  Барбары Хардинг, надеялись найти  воду гденибудь  внутри
страны, а для тех, кто оставался 80

     охранять  вершину,  Костлявый  Сойер  должен  был  принести   воды   из
источника.
     Наскоро позавтракав  бисквитами  и напихав ими карманы,  Терье  и  трое
матросов отправились в путь.
     Они  пошли сперва по тропинке, ведущей к источнику, стараясь установить
место, где Барбара Хардинг перестала следовать за ними.  В тот  день,  когда
девушка  была похищена с "Лотоса", на ней были мягкие  туфли  из лосины, без
каблуков, и они почти не оставляли следов на хорошо утоптанной почве.
     Но Терье все  же  установил один слабый отпечаток  ноги. Он  виднелся в
двухстах футах  от того места, где они вступили на дорожку после восхождения
на скалы. Значит, до этого места она наверное шла с ними.
     Матросы  рассыпались теперь по обе стороны  тропинки -- Терье и Красный
Сандерс по одну сторону, Байрн и Вильсон по другую. Иногда Терье возвращался
на дорогу, чтобы искать, не найдется ли еще следов.
     Отряд  прошел таким  способом  с  полумилю,  когда  внезапно  раздалось
подавленное восклицание Байрна.
     -- Сюда!  --  закричал  он.--  Тут  Миллер и швед,  и как же их страшно
разделали!
     Остальные  поспешили   на   голос  и   в   ужасе   остановились   перед
обезглавленными туловищами обоих матросов.
     --- Mon dien! --; воскликнул француз, прибегая к родному  языку, как он
это всегда делал в минуты волнения.-- Mais c'est atroce!
     --  Кто же это  сработал?  -- спросил Красный Сан  дерс,  подозрительно
глядя на Байрна.
     -- Охотники за черепами,-- ответил Терье.-- Боже! Какая страшная судьба
ожидает эту несчастную девушку! Билли Байрн весь побледнел.
     -- Вы думаете, что они и с нее сняли башку? -- прошептал он испуганно.
     Что-то  странное  зашевелилось  в  его  груди,  когда  он  высказал это
предположение. Он  не  старался анализировать  своего чувства, но во  всяком
случае  мысль,  что  женщину,  которую  он так ненавидел,  постигла  ужасная
смерть,-- не вызвала в нем никакой радости.
     --  Боюсь, что нет,-- проговорил Терье таким голо  сом, в котором никто
не признал бы голоса сурового и властного штурмана "Полумесяца".
     -- Боитесь, что нет? -- недоумевающе повторил Билли. о1

     --  Ради  нее, я надеюсь, что они это  сделали,-- сказал  Терье.--  Для
такой, как  она, это было бы  гораздо менее страшной судьбой, чем та участь,
которая ее ждет.
     --  Вы думаете...-- начал  было  Билли  и запнулся, потому что внезапно
понял то, о чем думал Терье.
     Билли  Байрну  не  было  причины  питать  особые рыцарские  чувства  по
отношению  к  женщинам.  Такие  чувства  воспитываются с  детства  и  обычно
сохраняются даже после того, как мужчина убеждается, что женщины, с которыми
сталкивает его судьба, мало похожи на женский идеал их отроческих лет...
     Мать  Билли,  сварливая  и сквернословящая  баба,  в  пьяном  виде была
настоящим демоном, а пьяной она бывала всегда, как только всякими правдами и
неправдами  раздобывала себе денег. Билли не помнил, чтобы она  когда-нибудь
приласкала его или просто ласково поговорила с ним. Едва вышедши из пеленок,
он научился ее ненавидеть с такой силой, с какой обычно маленькие дети любят
своих матерей.
     Когда он подрос, он стал защищаться от грубых нападений женщин так, как
он  защищался бы против мужчин.  Если  женщина  била его,  он тоже  ее  бил.
Единственное, что можно сказать в его пользу,-- что он никогда не бил женщин
первый.
     Над женским  целомудрием  он смеялся, в существование чистых девушек не
верил. Он судил  всех женщин по той, которую он так хорошо  знал,-- по своей
пьяной и опустившейся  матери. И, ненавидя ее, он научился ненавидеть и всех
женщин...
     Барбару  Хардинг  он невзлюбил вдвойне: она  была  не просто женщина, а
женщина того класса, который он презирал.
     Тем более  странно и необъяснимо было, почему мысль о  возможной судьбе
девушки произвела  на  него  такое  действие. Билли  чувствовал  безотчетную
ярость  против людей,  которые  увели  Барбару.  Однако  внешне он ничем  не
проявил  бури,  клокотавшей  в его  груди. --  Мы девку найдем,--  сказал он
только  Терье.  Обычно Билли во  все горло повествовал о  том,  что  ожидает
объект  его гнева, пророча ему всякие  ужасы. Теперь он оставался молчалив и
удивительно спокоен. Только твердо  сжатые челюсти  и  стальной  блеск серых
глаз свидетельствовали о его непреклонной решимости. 82

     Терье, который  напряженно обследовал  почву  вокруг  убитых  матросов,
подозвал к себе остальных.
     -- Вот след,-- сказал он наконец.-- Если он всю  до рогу  будет так  же
ясно виден, как здесь, то мы скоро их настигнем. Идемте!
     Он не успел закончить фразы, как Билли бросился вперед через джунгли по
следам самураев.
     --  Как  вы  думаете, что  это  за  люди?  --  опасливо спросил Красный
Сандерс.
     --  Малайские охотники за  черепами,--  в этом  почти  нет  сомнения,--
ответил ему Терье.
     Сандерс содрогнулся. Название не предвещало ничего хорошего. Он удержал
Вильсона за руку. XI ЗАЩИТА СКАЛЫ
     --  Вперед! -- воскликнул Терье  и бросился вслед за Билли, который уже
скрылся из виду в густом лесу.
     Красный Сандерс и  Вильсон сделали несколько шагов вслед за  Терье. Как
раз в эту  минуту француз повернулся,  чтобы посмотреть,  следуют ли они  за
ним,  и успокоенный пошел  дальше.  Вскоре поворот тропинки  скрыл их от его
глаз. Тогда Красный Сандерс остановился.
     -- Будь я проклят, если  я пойду подставлять свою  башку под  топор! --
сказал он Вильсону.
     -- А девушки скорее всего и в живых-то больше нет,-- прибавил другой.
     -- Наверняка убили! -- согласился Красный Сан дерс.-- А  заберемся мы в
эту  чащу,  и нас  убьют.  Ох, бедный Миллер! бедный Свенсон! Вот смерть-то!
Видел ты, что они с ними сделали кроме того, что отрубили головы?
     --  Да,-- прошептал Вильсон,  нервно озираясь кру гом. Красный  Сандерс
вздрогнул и тоже оглянулся.
     -- Что там? -- боязливо спросил он.-- Что ты там увидел?
     -- Мне  показалось,  будто там что-то  шевельну лось,-- ответил шепотом
Вильсон.--  Бога ради, уйдем  от сюда! И,  не дожидаясь  согласия  товарища,
матрос повер83

     нул  и,  сломя  голову,  помчался обратно к тому месту, где  находились
Дивайн, Бланко и Костлявый Сойер.
     Когда они подбежали к позиции,  Костлявый как раз собирался отправиться
к источнику  за водой, но при виде  перепуганных  товарищей, еле переводящих
дух  от   отчаянного  бега,   он  вернулся,  чтобы  услышать,   что  с  ними
приключилось.
     --  В чем  дело?  --  вскричал  Дивайн.-- У  вас  такой  вид, будто  вы
повстречались с призраками. Где остальные?
     --  Все убиты  и  головы  их  отрублены,--  возбужденно лепетал Красный
Сандерс.-- Мы выследили  целую банду,  которая захватила Миллера, Свенсона и
девушку. Они всех их убили и пожирали, как раз  когда мы на них на ткнулись.
Тогда набежало еще более тысячи  таких чер тей. Мы не успели опомниться, как
они  нас  разъединили.  Когда мы увидели,  что и Терье,  и  Байрн  убиты, мы
опрометью бросились обратно. Господи! Вот страх-то!
     --  Как  вы  думаете, будут они вас преследовать? -- беспокойно спросил
Дивайн.
     При этом вопросе  все  оглянулись на тропинку,  по которой  только  что
прибежали  Сандерс и Вильсон. В  эту же  минуту  с  бухты донеслись  громкие
крики, и, взглянув вниз, они увидели, что лагерь Симса был весь в движении.
     Исчезновение  отряда Терье было наконец обнаружено,  а  вместе с ним  и
исчезновение девушки и кража провизии.
     Шкипер бесновался от злости. Его проклятия и ругательства раскатывались
подобно грому. Вскоре Уард заметил фигурки на вершине скалы. -- Вот они!  --
крикнул он. Симе взглянул вверх.
     --  Проклятые!  --  завопил  он.--  Воры!  Украли  наше  добро,  украли
несчастную девушку.  Проклятые!  Подайте мне их  сюда, говорю я вам, подайте
мне их сюда!
     --  Нам  лучше всем вместе полезть за ними наверх,-- сказал Уард.-- Бой
неизбежен.  Эй вы, братцы,  наберите  камней и  пойдемте.  Симе,  вы слишком
жирны, чтобы лазить по скалам; оставайтесь лучше здесь и дайте ваш револьвер
кому-нибудь из матросов.
     Уард знал боевые  способности своего начальника и предпочитал, чтобы он
не присутствовал в  предстоящем сражении... Револьвер капитана  мог принести
гораздо 84

     больше пользы в руках кого-нибудь менее трусливого.
     Сам Уард тоже не блистал храбростью, но кража провизии ставила партию в
безвыходное положение, а с потерей девушки терялись все надежды на  будущее.
Ради денег и пропитания даже более трусливый человек, чем Бендер Уард, пошел
бы в бой.
     Отряд  полез вверх по  скале, ежеминутно ожидая окрика или  обстрела со
стороны противника. В это время  Дивайн и четверо матросов смотрели  вниз со
смешанными чувствами. Они оказались между двух огней!
     Уард  со  своим  отрядом был уже на полпути,  а Дивайн все еще не делал
никаких попыток его  отразить. Он  испуганно озирался на темный  лес, откуда
каждую минуту ожидал появления диких охотников.
     -- Сдавайтесь! --  кричал снизу Уард.-- Сдавайтесь, или мы вздернем вас
на первое дерево.
     Вместо  ответа Бланко сбросил вниз  огромную  глыбу. Она чуть не задела
Уарда, против которого повар питал  особую  злобу. Уард в ответ выстрелил, и
пуля прожужжала над самой головой Дивайна.
     Ларри  Картрайт  Дивайн, который блестяще умел вести  котильон,  но боя
вести не умел, дрожа растянулся на животе и спрятался за бруствер Терье.
     Костлявый  Сойер  и Красный Сандерс последовали благому примеру  своего
начальника. Только Бланко и Вильсон пытались как-нибудь отразить врага.
     Негр  подбежал  к  обезумевшему  от  ужаса  Дивайну,  выхватил  у  него
револьвер и, не целясь, выстрелил в Уарда.
     Пуля,  пролетев  мимо  намеченной  жертвы,  попала  в  сердце  матроса,
бежавшего сразу  за Уардом.  Когда матрос упал и покатился  вниз  по крутому
склону, его товарищи остановились и начали искать прикрытия.
     Вильсон  воспользовался минутой  замешательства  и  закидал  их  градом
камней, после чего враждебные действия временно прекратились.
     --   Ушли?  --  дрожащим  голосом  спросил  Дивайн,  за  метив  тишину,
наступившую после выстрелов.
     -- Никто  не ушел, мокрая курица!  --  заорал  на него Бланко.-- Что вы
думаете,  два  человека могут заменить  пятерых? Если  бы у вас  была  капля
совести, вы помогли бы  нам и мы могли бы их  отогнать. У меня так и чешутся
руки, чтобы выпустить вам вашу рыбью кровь. Тоже 85

     начальник нашелся! Валяется себе на брюхе! Хороший пример для других!
     Дивайну было  уже не  до  того, чтобы обращать внимание на  тон  своего
подчиненного.
     -- Для чего нам с ними сражаться? -- захныкал он.-- Нам не следовало от
них уходить. Это все  этот дурак Терье! Что мы можем сделать против дикарей,
если  мы разделим  наши силы? Они нас всех понемногу перережут, как зарезали
Миллера,  Свенсона,  Терье  и  Байрна.  Мы должны  сказать  об этом Уарду  и
прекратить эту глупую битву.
     -- Извольте это ему сказать сразу! -- вдруг вскричал Костлявый Сойер.--
Я не желаю больше сидеть здесь и  ждать,  чтобы меня  подстрелили снизу  или
чтобы шайка диких чертей подкралась сзади  и отрубила мне голову. -- Я  тоже
так думаю,-- заявил  Красный Сандерс.  Бланко и Вильсон еще колебались. Негр
собственно тоже не имел бы ничего против того, чтобы вернуться обратно, если
бы не  боялся  репрессий со  стороны  шкипера Симса и  Косоглазого Уарда. Он
знал,  что этим  господам  особенно  доверять  нельзя,  даже  если они дадут
торжественное обещание не наказывать , мятежников.
     С другой стороны, возвращение дезертиров в главный лагерь было  выгодно
партии  Симса.  Присутствие  на  острове страшных туземцев  ставило  всех  в
необходимость соединиться против общей опасности...
     -- Я не  вижу, что мы выиграем, если будем  с ними  сражаться,-- сказал
наконец Вильсон.--  Теперь,  когда девушки нет в  живых, нам делить нечего и
выгоды нет  никакой ни  для кого. Бросимте  это и  давайте лучше  думать, на
каких условиях мы можем сговориться с Косоглазым.
     -- Ну,-- проворчал негр,-- одному  мне с ними все  равно не справиться.
Что ты там делаешь, Костлявый?
     Костлявый Сойер возился с какой-то тряпкой, и, когда он снова обернулся
к своим товарищам, они увидели, что он смастерил белый флаг.
     Никто не протестовал, когда он поднял флаг над краем бруствера.
     -- Ага! Сдаетесь наконец! Опомнились? -- донесся снизу голос Уарда.
     Дивайн,  чувствуя, что опасность временно  миновала, отважился высунуть
голову над земляной насыпью. 86

     -- Нам нужно'кое-что сообщить вам, мистер Уард,-- крикнул он.
     -- Валите! Я слушаю,-- послышался ответ штур мана.
     -- Мисс Хардинг, мистер Терье, Байрн, Миллер и Свенсон захвачены в плен
туземцами и убиты,-- выпалил Дивайн одним духом.
     Глаза Уарда чуть не выскочили на лоб от  изумления, и  он на время даже
лишился слова. Лицо его посинело от злости.
     -- Видите, что вы наделали, проклятые идиоты! -- закричал он наконец.--
Вы сами  убили  курицу, которая несла золотые яйца! Думали все денежки  себе
прикар манить? А теперь из-за вас  никто ничего не получит. Нечего  сказать,
хорошенькая компания болванов! Мо жет быть вы воображаете, что мы вас примем
обратно? Ну уж нет, спасибо,.
     И  с  этими  словами  он  поднял  револьвер,  намереваясь  выстрелить в
Дивайна. Уард не успел нажать курок, как храбрый молодой человек с быстротой
молнии юркнул за бруствер.
     --  Стой, штурман!  -- заорал  Костлявый  Сойер.-- Те  перь уже  поздно
выходить из себя.  Глупо во всем  ви  нить  нас,  бедных матросов; ведь  нас
впутали в это  дело вот эта разиня,--  он указал на Дивайна,-- да еще подлец
Терье. Они уверили нас, что вы и шкипер Симе хотите нас надуть и покинуть на
этом проклятом острове.  Терье сказал еще, что вы при  нем  говорили,  будто
хотите осво  бодиться от нас  для того, чтобы не с кем было делить выкупа. В
чем  же мы виноваты?  Все,  что мы сделали,  было,  так  сказать, сделано из
самозащиты. Лучше  мах нуть рукой на  прошлое  и соединить наши силы  против
людоедов. Нас и то будет не слишком много; Красный и Вильсон говорят, что их
больше  двух тысяч.  Они те перь подбираются  к  нам  сзади, за  это  я  вам
ручаюсь! Оказывается, у них есть  дорога, которая ведет в эту бухту, и может
быть они уже за нами следят.
     Уард боязливо оглянулся  в  обе стороны. В словах Костлявого было много
благоразумия. Было  очень  важно сохранить теперь каждого лишнего  человека.
Потом на свободе он мог наказать мятежников, когда он в них  не будет больше
нуждаться... -- Поклянетесь ли вы, что будете беспрекословно 87

     подчиняться шкиперу  Симсу, если мы вас примем обратно?  -- спросил он.
-- Да,-- ответил Костлявый Сойер.
     Остальные кивнули в знак  согласия  головой, а Дивайн сразу выскочил  и
побежал вниз к Уарду.
     -- Эй, вы, стой! -- осадил его штурман.-- Вас эта сделка  не  касается!
Это -- частное соглашение между шкипером Симсом и его матросами. А вы ведь к
нам не принадлежите: сами вчера говорили, да еще первый под няли мятеж. Если
вы к нам вернетесь, вас будут за это судить, поняли?
     -- Вам лучше удрать,  мистер,-- посоветовал Дивайну Красный  Сандерс.--
Они наверняка вас повесят.
     Дивайн  побледнел. Предстать на  суд перед такими  людьми,  как Симе  и
Уард, несомненно означало верную смерть... Бежать в лес тоже означало верную
смерть, такую же верную, но еще более страшную.
     Дивайн упал на колени и протянул к штурману дрожащие руки.
     -- Ради бога, мистер Уард,--  закричал он,--  сжаль тесь! Я не виноват,
меня подбил Терье. Он лгал мне так же,  как  лгал и матросам. Вы не захотите
сделать убийство! Вам придется за это ответить!
     -- Когда нас поймают, нас все  равно  вздернут,-- проворчал  штурман.--
Если бы вы не увели сегодня ночью девушки, она была бы цела и мы получили бы
за нее достаточно выкупа, чтобы кое-как выпутаться. А вы все дело испортили.
     -- Вы можете получить выкуп за меня! -- восклик нул Дивайн, цепляясь за
соломинку.--  Я сам выплачу вам сто тысяч  долларов в тот день,  как вы меня
живым и невредимым доставите в цивилизованный порт.
     Уард свистнул и бесцеремонно засмеялся ему прямо в лицо.
     -- У вас нет ни шиша, болтун вы этакий! -- закри чал он.-- Мы это знаем
от Клинкера.
     -- Клинкер наврал! -- продолжал барахтаться Ди вайн.-- Что он мог знать
о моих средствах? Я -- состо ятельный человек.
     --  Ну,  чего там  лясы точить,-- недовольно пробур чал Бланко, который
думал только о  том, как бы  ему  са мому сговориться с  Симсом и  Уардом.--
Берете ли вы нас, матросов, обратно, мистер Уард, и обещаете ли 88

     вы никого из нас не наказывать, если  мы поклянемся повиноваться вам  в
будущем? -- Обещаю,-- ответил штурман.
     -- Тогда, белый человек, иди-ка и ты с нами, ты наш пленник...
     Черный гигант  схватил  Дивайна за  шиворот и  насильно потащил  его по
крутой тропинке.
     Таким образом мятежники  вернулись под  команду шкипера Симса, а  Ларри
Картрайт  Дивайн  перешел  на  положение пленника,  при чем его  обвинили  в
преступлении, которое с  тех пор  как существует  мореходство,  наказывается
смертью. XII ОДА ИОРИМОТО
     Стоя среди грязной землянки своего похитителя, Барбара Хардинг вторично
услышала приказание японца, державшего ее за руку: -- Идем! -- повторил он.
     При  звуке голоса  одна из  женщин  проснулась  и  приподнялась.  Она с
мрачной ненавистью взглянула на Барбару,  но  не выказала никакого удивления
при виде ее. Казалось, будто изящные американки были обычным явлением в доме
Оды Иоримото.
     -- Чего вы от меня хотите? -- закричала по-японски испуганная девушка.
     Ода  Иоримото  взглянул на  нее  в изумлении. Где  научилась  эта белая
девушка говорить на его языке?
     -- Я -- даймио Ода  Иоримото,--  сказал он ей.-- Это жены мои. Теперь и
ты будешь моей женой. Идем!
     --  Подождите! -- вскричала дрожащая девушка.-- Если вы не нанесете мне
никакого вреда, мой отец щедро наградит вас. Отпустите меня невредимой, и он
даст вам десять тысяч коку1. Ода Иоримото только покачал головой.
     -- Двадцать  тысяч коку! Сто  тысяч... Вы сами  можете назначить  цену!
Только не делайте со мной ничего пло хого.
     -- Молчи! -- проворчал японец.--  Здесь нам коку не нужны -- даже слово
это известно нам только по старин' Коку -- японская монета. 89

     ным сказаниям;  а если  бы мне  понадобились  коку, то  мои горы  полны
желтого металла, из которого их можно сделать. Ты будешь моей женой. Идем!
     -- Постой! Я хочу поговорить с тобой, но наедине, не при этих женщинах.
     И  она  взглянула  на  дверь,   находящуюся  в   противоположном  конце
помещения.
     Ода Иоримото пожал плечами. "Минутой раньше, минутой позже -- не все ли
равно!"  -- подумал он и повел  девушку  к  двери,  на которую она указывала
глазами.
     Внутри второй  комнаты было совсем темно, но даймио, знакомый с местом,
уверенно двигался  вперед;  девушка же, идя  рядом с ним, украдкой ощупывала
его пояс.
     Наконец Ода Иоримото дошел до дальнего конца длинной комнаты. -- Ну? --
спросил он и взял ее за плечи.
     -- Ну! -- ответила девушка тихим сдавленным го лосом.
     И в  ту же минуту Ода Иоримото, правитель Иоки, почувствовал,  как  его
быстро дернули за пояс. Раньше, чем он успел догадаться, что случилось,  его
собственный короткий кинжал проткнул его горло. С задушенным хрипом, который
вряд ли мог быть услышан в соседней комнате, даймио тихо свалился на пол.
     Барбара  Хардинг  нанесла ему  еще  несколько  ран,  пока не  убедилась
окончательно, что  ее враг убит. Затем, дрожащая и  обессиленная,  она  сама
упала на грязный пол около трупа.
     Несколько  минут Барбара  Хардинг пролежала так в  полусознании, ощущая
только леденящий ужас и полный упадок сил.
     Однако  вскоре она  почувствовала прикосновение  холодеющего  трупа и с
подавленным криком отпрянула назад.
     Понемногу девушка  вновь овладела собой  и вместе с  тем поняла,  какой
опасности  она подвергается.  Ноги под  ней подкашивались,  и  она  присела,
уставив широко раскрытые от ужаса глаза на дверь, ведущую в смежную комнату.
     Женщины и дети,  казалось, были  погружены  в  глубокий  сон. Очевидно,
предсмертный  хрип японца не  разбудил никого.  Барбара встала  и  осторожно
двинулась к двери. 90

     Сможет  ли она  перейти вторую  комнату и  достигнуть наружного выхода?
Если  ей  удастся  выйти  на  открытый  воздух, она  бежит  в  джунгли  и  с
наступлением утра попытается найти дорогу к берегу и к Терье.
     Девушка судорожно сжала кинжал и шагнула в большую комнату, но одна  из
женщин  зашевелилась. Барбара  отшатнулась обратно в  тень, из  которой  она
только что вышла.
     Женщина присела  и оглянулась.  Затем она встала и подбросила несколько
полен в огонь, тлевший в углу, подошла к полке и сняла котелок.
     Барбара поняла, что японка занялась приготовлением завтрака.
     Вся надежда на бегство была потеряна! Несчастная тихо прикрыла дверь  и
ощупью начала  искать  какогонибудь тяжелого предмета,  которым она могла бы
припереть ее, но все поиски ее оказались напрасными.
     Наконец она  вспомнила о теле убитого. Труп мог удержать дверь, если бы
случайно ребенок или собака вздумали ее толкнуть. Это  все же было лучше чем
ничего. Но сможет ли она заставить себя прикоснуться к нему?
     Инстинкт самосохранения производит чудеса. Хрупкая и изнеженная Барбара
Хардинг овладела своими  нервами  и после некоторых усилий  перетащила  труп
убитого и  прислонила  его к  двери. Шорох от передвигания тела заставил  ее
поледенеть от ужаса.
     Она сняла  с убитого его длинный меч и доспехи и  притаилась на полу за
ним. Она решила дорого продать свою жизнь.
     Снова,  как  тогда,  когда  она  боролась  с  волнами  после   крушения
"Полумесяца",  ей  вспомнились  бодрые  слова  Терье:  "Я буду  бороться  до
последней минуты". Ей сейчас ничего другого не оставалось...
     В  соседней комнате по-видимому  просыпались.  До  нее ясно  доносились
женские и  детские голоса, говорившие на каком-то  странном наречии.  В  нем
было  много  японских слов, но многие слова  были  на языке,  ей  совершенно
незнакомом.
     Вскоре  начало  светать.  Она  оглянулась через плечо  и увидела первые
слабые лучи рассвета, проникавшие сквозь небольшое  отверстие около крыши, в
противоположном конце  комнаты. Она  вскочила и подбежала  к нему.  Встав на
цыпочки 91

     и приподнявшись на руках, она оказалась в состоянии заглянуть в окно.
     Менее,  чем  в  двухстах  футах  от  нее  зеленел  лес;  но,  когда она
попыталась пролезть в  окно,  то, к своему ужасу,  убедилась,  что отверстие
слишком мало.
     В  ту же  минуту  послышался  стук в  дверь,  у которой  лежал  труп, и
раздался голос женщины, звавшей своего мужа к утреннему завтраку.
     Барбара снова перебежала через комнату к двери  и обеими руками подняла
над головой тяжелый меч.
     Снова раздался стук; на  этот раз женщина стучала настойчивее и громким
голосом просила Оду Иоримото выйти.
     Девушка была в панике.  Что ей делать? Будь у  нее время,  она могла бы
расширить отверстие окна  настолько,  чтобы  пролезть в  него  и  попытаться
укрыться в  лесу.  Но женщина у  двери,  очевидно,  не успокоится,  пока  не
разбудит своего повелителя!
     Внезапно  ее  осенила мысль.  Очень вероятно,  что это  была  напрасная
надежда, но попробовать все же стоило.
     -- Тише! -- прошептала она сквозь закрытую  дверь.-- Ода Иоримото спит.
Он велел ему не мешать.
     За дверью стихло. Затем женщина  проворчала что-то, и  Барбара слышала,
как она отошла, бормоча про себя вполголоса.
     Тогда Барбара с облегчением вздохнула: она  получила небольшую отсрочку
смерти...
     Снова вернувшись к окну,  она лихорадочно принялась расширять отверстие
посредством короткого меча  японца. Работа подвигалась очень медленно;  надо
было производить ее совсем бесшумно.
     Она работала  уже  около часа, когда вновь  раздался  голос у двери. На
этот раз это был голос мужчины.
     -- Ода Иоримото еще спит,-- прошептала девуш ка.-- Иди прочь и не мешай
ему! Он очень разгневается, если ты разбудишь его.
     Но от мужчины отделаться было не так-то легко. Он продолжал настаивать.
     --  Даймио  сам  назначил  на  сегодня  большую охоту  за черепами  тех
сейиоджинов,  которые  высадились  на  Иоке,--  стоял он  на своем.-- Даймио
действительно раз  гневается, если мы во  время  не  разбудим его.  Дай  мне
поговорить с ним, женщина. Не может быть, чтобы Ода Иоримото еще спал. И как
могу я верить тебе, кото92

     рая принадлежит  к  сейиоджинам! Ты верно околдовала нашего даймио! И с
этими словами он толкнул дверь.
     Труп немного подался, и  мужчина успел  заглянуть в  щелку; но Барбара,
держа меч за спиной, прижалась плечом к двери.
     -- Ступай прочь!  -- закричала она.-- Ода Иоримото убьет  меня, если ты
его разбудишь, а если ты войдешь, то ты тоже будешь убит!
     Мужчина отошел от двери,  и  Барбара слышала,  как он  тихо шептался  о
чем-то с женщинами. Через минуту он  бесшумно вернулся и без  предупреждения
всей своей тяжестью ринулся на дверь.
     Труп  отъехал в  сторону, и дверь приоткрылась  настолько,  что мужчине
удалось  пролезть в  образовавшееся  отверстие.  Но, как только  он вошел  в
комнату, длинный меч правителя Иоки с силой ударил его по  затылку. Не издав
ни звука, воин замертво повалился на пол.
     Прежде  чем  Барбара успела  захлопнуть  дверь,  женам  даймио  удалось
мельком  заглянуть в комнату.  Вопя  от  ужаса  и ярости,  бросились они  на
главную  улицу,  голося  на  всю  деревню  о  том,  что  женщина  из племени
сейиоджинов убила Оду Иоримото и Хаву Нишо.
     Вся деревня встала на ноги. Улицу  запрудила сплошная  толпа  самураев,
женщин, детей и собак. Толпа хлынула к хижине Оды Иоримото, заполнила первую
комнату и несколько минут возбужденно тараторила. Воины добивались толкового
рассказа о случившемся от воющих жен Оды Иоримото.
     Барбара Хардинг  притаилась у самой двери и  напряженно прислушивалась.
Настал  критический момент,  она это  сознавала; она сознавала, что в лучшем
случае ей осталось жить несколько минут.
     Она приставила к  груди острие короткого  меча Оды  Иоримото  и решила,
что, как только покажется на  пороге  первый воин, она покончит с  собою. Но
секунды летели, никто не входил, и она все не решалась  лишить себя жизни...
* *
     Терье несколько минут бежал по джунглям, прежде чем нагнал Байрна.
     -- Вы все еще идете по следу? -- крикнул он ма- тросу. 93


     -- Все время,-- ответил Байрн.--  Это чертовски лег ко.  Их  верно была
целая дюжина. Даже такой баран, как я, ошибиться не может.
     -- Надо  идти очень осторожно,  Байрн,-- предупре дил  его Терье.-- Мне
приходилось  когда-то иметь дело с  подобными молодцами, и я  знаю, что  они
дьявольски хитры.  Если не принять предосторожностей, то вы дога дываетесь о
том,  что  они  близко  только  тогда, когда  по  чувствуете копье в спине..
Конечно,  нам нужно спешить;  но,  если мы  действительно хотим  помочь мисс
Хардинг, то будет непростительно попасть в засаду.
     Байрн понимал благоразумие этого совета  и старался  следовать ему,  но
что-то овладело  сегодня всем его существом и заставляло его мчаться вперед,
сломя голову. Ему все казалось, что они плетутся, как черепахи.
     Почему рискует  он своей жизнью, чтобы спасти эту девушку,  если он так
ее  ненавидит? Эта мысль мелькнула  у него в то время, как он бешено  мчался
сквозь колючий кустарник, и он попытался уверить себя, что это из-за выкупа.
Да, конечно, так оно и есть, из-за выкупа! Если он найдет ее живой и спасет,
он сорвет себе львиную долю.
     Терье тоже недоумевал, почему Байрн, Байрн, на которого он меньше всего
рассчитывал в деле спасения мисс Хардинг,  вдруг  оказался самым  ревностным
преследователем ее похитителей.
     -- Интересно,  как далеко отстали от нас  Сандерс и Вильсон? -- заметил
он Байрну после того, как они шли по следу уже более получаса.-- Не обождать
ли нам их? Четверо могут сделать больше, чем двое.
     -- Не тогда, когда  один из двух Билли Байрн,-- ответил Билли  и упорно
продолжал идти вперед.
     Через полчаса след неожиданно вывел их к туземной деревне.
     Билли Байрн уже готов был прямо броситься в середину деревни и "вывести
дело  на чистоту", но Терье серьезно  воспротивился  этому, и, после жаркого
спора, Байрн признал наконец, что штурман прав.
     -- След ведет  прямо к  этому месту,-- сказал Терье,-- но  раньше,  чем
пытаться  ее спасти,  нужно  сперва  узнать, в  которой  из  этих  хижин она
находится... Sacre nom (d'une pipe! Как вы думаете, что это такое?
     -- Что я думаю? -- переспросил Билли.-- О чем вы говорите? 94

     -- Посмотрите на этих трех мужчин, Байрн, вот  там, в деревне,-- сказал
Терье.-- Они так же похожи на диких охотников за черепами, как вы или я. Это
японцы!  Мы наверное  ошиблись и пошли по неверному следу.  Японцы не  могут
быть охотниками за черепами!
     -- Ничего  мы не ошиблись,--  упрямо  проговорил  Байрн.--  Уж я там не
знаю,  собирают  ли япошки мерт вую кость или нет, но я знаю  одно: молодцы,
которые  утащили девку, прошли сюда. Если их теперь здесь нету,  это значит,
что они прошли через деревню и вышли с дру гой стороны,-- поняли?
     -- Тсс, Байрн! -- прервал его Терье.-- Прячьтесь скорей. Кто-то идет по
дороге направо от нас. И с этими словами Терье потащил Билли за куст.
     Оба приникли к земле  и  застыли в ожидании. Вскоре  из  густой листвы,
невдалеке  от  них,  вынырнула стройная  фигурка  почти  голого  мальчика  с
вязанкой хвороста на голове. Он свернул на дорогу, ведущую к деревне.
     Когда  он очутился  против куста,  где залегли Терье  и  Байрн, француз
неожиданно набросился на него и зажал ему рот рукой. Шепотом приказал он ему
пояпонски не поднимать тревоги.
     -- Мы не  тронем тебя, если ты не будешь кричать и ответишь нам правду.
Что это за деревня?
     --  Это  главный   город  Оды  Иоримото,  правителя  И  оки,--  ответил
мальчик.-- А я его сын, Ода Исека.
     --  Большая  хижина в середине  деревни верно  дворец  Оды Иоримото? --
догадался Терье. -- Да.
     Француз был знаком с нравами и обычаями восточных народов. Если Барбара
еще жива,  то  она  должна  была находиться в  доме  самого  могущественного
начальника;  но  Терье   хотелось  проверить  свою  догадку.  Он  знал,  что
поставленный  прямо  вопрос  вызвал  бы  со   стороны  мальчика  или  хитрый
уклончивый ответ, или одинаково хитрую  ложь. На этот  счет восточные народы
мастера! Поэтому он спросил:
     --  Ода Иоримото хочет убить белую девушку,  ко торую привели в его дом
прошлой ночью?
     --  Как может сын знать  о намерениях своего от  ца? -- ответил мальчик
вопросом. -- Она еще жива? 95

     -- Откуда я могу это знать? Я спал, когда ее при вели, и слышал только,
как  женщины утром шептались, что  Ода  Иоримото привел к  себе  ночью новую
жену. -- Разве ты утром не видел ее? -- спросил Терье.
     --  Мои  глаза не видят  через  дверь.  Они  оба  были  еще в маленькой
комнате, когда я вышел за хворостом,-- объяснил мальчик.
     --  Он говорит,-- ответил Терье  с кривой усмешкой,--  что мисс Хардинг
еще  жива.  Она  находится  в  задней комнате той большой хижины в  середине
деревни. Но,--  и лицо  его омрачилось,-- Ода Иоримото,  началь ник племени,
находится с нею.
     Билли  с  грубым проклятием  вскочил на  ноги  и стрелой помчался  бы в
деревню, если бы более осторожный Терье не удержал его за плечо.
     -- Теперь уж слишком  поздно,  мой друг,-- сказал  он печально,-- чтобы
так  спешить.  Может быть,  если  мы будем осторожны, мы все-таки  спасем ей
жизнь,  а  потом  и  отомстим  за  нее.  Будем   хладнокровны  и  выработаем
какой-нибудь  план.  Нужно действовать сообща  и не рисковать нашими жизнями
зря.  Всего  вероятнее, что  одному  из  нас не удастся  уйти  живым из этой
деревни. Мы  должны быть как можно более осмотрительными, если хотим  помочь
бедной мисс Хардинг.
     -- Ладно. Какой же у  вас план? -- нетерпеливо спросил Билли, видя, что
Терье прав.
     -- Деревня подходит с другой стороны совсем  близко к джунглям. Туда же
выходит задняя сторона хижины предводителя. Мы  должны  обойти деревню лесом
до этой хижины, а там будет видно. -- А этот?
     И Байрн ткнул пальцем в сторону маленького японца.
     -- Мы захватим его с собой. Отпустить его теперь было бы опасно.
     -- Не лучше ли сразу пристукнуть его? -- предло жил Байрн.
     -- Зачем? Мы  сделаем  это только  в  случае  крайней  необходимости,--
ответил  Терье.-- Ведь это  ребенок! У нас, без сомнения,  будет возможность
убить сколько угодно взрослых мужчин, раньше чем мы умрем.
     --  Да   я  никогда  и   не  убивал  детей,--  сказал   Билли,  как  бы
сконфузившись. По какой-то необъяснимой причине ему вдруг стало 96

     неловко за свое необдуманное предложение. Он опять  подивился себе и не
мог понять, что с ним сталось: совсем, видно, стал размазней!
     Все трое  отправились  через  джунгли  по  тропе,  огибавшей деревню  с
севера. Терье шел впереди, держа за руку мальчика, Байрн следовал  за ним по
пятам.
     Они достигли задней стороны "дворца" Оды Иоримото и, скрывшись в густой
листве, попробовали произвести разведку.
     --  Там в задней стене  есть маленькое  окошко,-- сказал Байрн.-- Верно
там она и спрятана.
     --  Да,-- ответил Терье,--  это  должно  быть та  задняя .комната,  про
которую говорил  мальчик.  Но прежде всего  нужно связать этого  мальчишку и
заткнуть  ему рот,  а  затем мы  уже сможем действовать, не опасаясь, что он
поднимет тревогу.
     С  этими словами  француз снял  длинную веревку, которая была  обмотана
вокруг пояса его пленника, и надежно связал его. Он  засунул ему в рот кусок
его передника в виде  кляпа и перевязал его сверху широкой полосой  материи,
оторванной от того же передника.
     --  Может быть ему не  совсем удобно,-- заметил Терье,-- но не особенно
мучительно и не опасно. Те перь за работу!
     -- Я пролезу в окно,-- объявил Билли,-- а вы спрячьтесь здесь в высокой
траве и сторожите молодчи ков, которые могут забраться к нам в тыл.  Если  я
вам  крикну,  можете выбежать  с вашей артиллерией.  Если я выведу  девку, а
япошки будут теснить, так вы их хоро шенько угостите!
     --  Вы берете на себя таким образом весь риск,  Байрн,--  запротестовал
Терье.-- Это несправедливо. Так нельзя!
     -- Бросьте! Одного  из  нас  наверняка уложат,--  доб  родушно,  против
своего  обыкновения, объяснил  Билли,-- и уж лучше, чтобы это был я, чем вы.
Девчонка  не  больно-то  обрадуется,  коли  ей  придется  остаться  со  мной
одной-одинешенькой. К таким, как я, она не привычна. Вы как ей подходите, вы
и оставайтесь здесь, и можете ей помочь после того, как я ее выведу. Не хочу
я  с ней  вожжаться.  Одно беспокойство  от  ней! И  затем, как  бы вспомнив
что-то, он прибавил: -- А выкупа с нее мне не нужно, можете его получить. --
Подождите, Байрн,-- прошептал Терье.-- Мне 97

     тоже  нужно вам кое-что сказать. Можете мне верить или нет, но в  нашем
положении, когда один из нас, а может быть и оба умрут  сегодня, мне, право,
не к чему врать. Я  тоже  не  желаю этого проклятого выкупа. Я  только  хочу
сделать все,  что могу, чтобы исправить зло, причиненное мисс  Хардинг. Я...
я, mon ami...  я люблю ее. Говорить ей об этом я не стану. Я не принадлежу к
тому  сорту  мужчин, за которых может  выйти замуж приличная девушка.  Но  я
желал  бы  иметь возможность рассказать ей все,  касающееся  моего участия в
этом грязном деле, и, если возможно, получить ее прощение. Главное, конечно,
нужно помочь ей благополучно добраться  до цивилизованного порта  и сдать на
руки  ее друзей. Дела  наши так плохи, что может быть мне никогда не удастся
это исполнить. Но, если я умру сейчас,  а вы останетесь живы, то я прошу вас
передать  ей то, что я  вам сказал. Расскажите ей про меня, что хотите,-- вы
не сможете  очернить  меня  больше, чем я того заслуживаю,-- но  скажите  ей
все-таки, что из любви к ней  я в последнюю минуту исправился.  Байрн! Лучше
ее нет в целом мире. Ни вы, ни я еще такой не видывали, мы недостойны дышать
одним воздухом с ней. Теперь вы видите, почему я хочу идти вперед?
     -- Я так и  думал: вы к  ней подмазываетесь,-- ответил  Билли.-- Ну, да
чего зря болтать! Бросим жребий,  кому  идти, кому  оставаться.  Есть  у вас
деньги?
     Терье пошарил в кармане и выудил серебряную монету.
     -- Орел  -- пойдете вы, решка --  я,-- сказал он и,  подбросив монету в
воздух, поймал ее на ладонь.
     --  Орел,--  сказал  Байрн  и  усмехнулся.--  Э!  Чего  это  они  вдруг
разгалделись?
     На улицах деревни, еще за  минуту до  того  пустынных и тихих, внезапно
появилась  толпа возбужденных японцев.  Все они, громко  крича  и  волнуясь,
бежали к хижине Оды Иоримото.
     -- Верно, что-нибудь у них случилось,-- сказал Бил ли.-- Ну,  ладно,  я
пошел.
     Он выскочил из-под прикрытия  джунглей и быстро перебежал через лужайку
к задней стене хижины Оды Иоримото. 98


     Барбара Хардинг услышала, что самураи, находившиеся в  смежной комнате,
уже  подошли  к двери, разделявшей ее  от них, и прижала острие меча к своей
груди.
     Раздался тяжелый удар в дверь,  и в ту же минуту девушка вздрогнула: ей
показалось, что кто-то двигался позади нее.
     Какая  новая   опасность  угрожала  ей?  Она  испуганно  оглянулась   и
вскрикнула от удивления: в отверстии полуразрушенного окна в глубине комнаты
вырисовывались голова и плечи Билли Байрна.
     Барбара  не  знала,  как  ей отнестись к его  появлению.  Она  не могла
забыть, как геройски спас ее накануне этот грубый человек, когда "Полумесяц"
разбился о скалу, но она помнила  также все его приставанья, его  постоянные
угрозы и его зверское поведение с Мэллори и Терье.
     Будет ли ее участь лучше, если она очутится в его власти?
     Одного  взгляда Билли  Байрну было достаточно, чтобы оценить положение.
Девушка стояла на коленях  перед  дверью, в которую кто-то ломился. У ее ног
лежали трупы двух убитых мужчин. Билли заметил тоже странное положение меча,
который Барбара держала у груди.
     ∙-- Веселее, малютка!  -- прошептал он.--  Через минуту я буду с  вами.
Терье тоже здесь.  Он придет на  помощь, если я  не справлюсь один.  Девушка
повернулась к двери.
     --  Подождите,--  закричала  она самураям,  находящимся по  ту  сторону
двери,-- пока я оттащу убитых. Тогда вы сможете войти.
     Воинов  до  сих пор удерживало  только опасение, что  Ода Иоримото быть
может вовсе и не убит и что, если они без его позволения ворвутся в комнату,
то некоторым из  них придется больно  поплатиться за свою  дерзость. Но в ту
минуту, как девушка неосторожно упомянула про  "убитых", самураи  уверились,
что  Оды  Иоримото  больше  нет  в  живых,  и они стремительно бросились  на
маленькую дверь. Барбара изо всех сил налегла на другую сторону до99

     набросились на Билли. Кровь сочилась у него из многочисленных ран, но у
его ног лежали два убитых японца, а  третий корчился на полу со  смертельной
раной в животе.
     Барбара Хардинг прилагала  все усилия,  чтобы  отбивать  удары тех, кто
пытался  обойти  Билли сзади.  Силы  были  так неравны, что борьба не  могла
продолжаться долго.  Соседняя комната  ломилась воинами,  которые  старались
пробить дорогу  к  белому гиганту, сражающемуся подобно древнему  полубогу в
темной, грязной конуре даймио. Барбара искоса взглянула на Билли.
     Он был  поразителен! Пыл сражения совершенно  преобразил его.  Угрюмый,
грубый, неуклюжий матрос, которого она знала  на "Полумесяце", исчез. Вместо
него  перед  ней предстал мускулистый,  ловкий  атлет,  на много превышающий
ростом  своих  противников,  казавшихся перед  ним уродливыми  пигмеями. Его
серые глаза блистали, легкая улыбка играла на энергичных губах.
     Длинный  меч, которым размахивали его непривычные руки, выбивал оружие,
из рук его ловких врагов одной  силой  и  стремительностью нападения. Вот он
ударил по плечу самурая,  рассекая кости и мускулы и раскроив туловище почти
надвое.
     Вот один из самураев, проскочив  мимо  девушки, прокрался к нему, держа
наготове кинжал. Она  бросилась вперед,  чтобы  ему  помешать,  но Билли уже
размахнулся  левым кулаком и нанес воину такой удар в лицо, что он отлетел в
сторону.
     В это время какой-то темнолицый дьявол,  походивший больше  на малайца,
чем на японца,  подскочил к Билли с другой стороны, и тот  с размаху  вонзил
ему меч  в  туловище.  Воин  упал  навзничь,  но при падении  рукоятка  меча
оказалась вырванной из рук Байрна.
     Самурай, стоявший ближе всего к нему, увидел, что враг  обезоружен, и с
радостным воплем ударил его прямо в грудь своим длинным, тонким кинжалом.
     Но  убить  Билли  Байрна  оказалось  не так-то легко. Он  резко толкнул
японца, а  затем, поймав его за плечо, высоко поднял его над своей головой и
бросил  с  размаху  в  толпу,  теснившуюся  в узком  проходе. Почти в то  же
мгновение из рядов самураев, стоявших перед Билли, вылетело копье, и, слегка
вскрикни

     сок. Два трупа своею  тяжестью тоже помогали  ей, а позади ее, хрипя от
усилий,  Билли Байрн с  остервененьем ломал  плотную  глиняную стену  вокруг
окна, стараясь расширить отверстие настолько, чтобы  его  огромное  туловище
могло протиснуться в комнату.
     Наконец это ему удалось. Он подбежал  к девушке. Схватив с пола длинный
меч даймио, он  навалился  всей своей огромной тяжестью на дверь  и приказал
Барбаре как можно быстрее лезть в окно и бежать к лесу.
     --  Там ждет  вас  Терье,--  торопливо прибавил  он.-- Если вам удастся
благополучно добежать до лесу, вы спасены.
     -- А вы? -- воскликнула девушка.-- Что будет с вами?
     --  В мои дела не  суйтесь -- сурово отрезал Билли.-- Делайте так,  как
вам говорят. Ну? Живо! И он грубо толкнул ее по направлению к окну.
     В этот момент под соединенными усилиями японцев хрупкая дверь сорвалась
со своих ржавых петель и рухнула на пол.
     Первый  самурай,  показавшийся на пороге,  был  перерублен с  головы до
груди острым мечом правителя Иоки; второй получил  сильный удар в  челюсть и
отлетел в сторону. Но за ними неудержимо хлынул целый поток воинов.
     Барбара Хардинг инстинктивно кинулась  к  окну.  В  нескольких шагах от
себя  она  увидела  джунгли  и различила  на  опушке  леса  фигуру  мужчины,
прятавшегося в высокой траве.
     -- Мистер Терье! -- закричала она.-- Скорее! Они убивают Байрна!
     Затем  она  отвернулась  от  окна,  схватила  с  полу  короткий  меч  и
подскочила к Билли, который отдавал за нее свою жизнь.
     Байрн поднял испуганный взгляд на девушку, сражавшуюся рядом с ним.
     -- Бросьте сейчас! -- заорал он.-- Убирайтесь от сюда!
     Но  девушка  только улыбнулась и осталась  рядом с  ним. Билли старался
одной рукой оттолкнуть ее позади  себя, в то время как он  отбивался другой,
но она снова выдвинулась вперед.
     Самураи  нажимали  на  них со  всех  сторон.  Трое  воинов, вооруженных
длинными мечами, одновременно 100

     нув,  белый гигант  упал  лицом вниз.  В  ту  же  минуту позади Барбары
Хардинг  раздался  выстрел,  и  Терье,   прыгнув  мимо   нее,  встал   перед
распростертым телом Байрна.
     Один  из  самураев  пал,  сраженный  насмерть.  Остальные,  никогда  не
видавшие огнестрельного оружия, в страхе попятились назад.
     Терье  снова  выстрелил прямо  в самую гущу, и на этот  раз упали двое,
сраженные одной и той же пулей...
     Воины отступили  еще. Терье с торжествующим кличем бросился за ними.  С
минуту  самураи стояли в нерешимости, затем ряды их дрогнули, смешались, и с
воплями ужаса они бросились из хижины.
     Когда Терье обернулся к Барбаре Хардинг,  она стояла на коленях у  тела
Байрна. -- Он умер? -- спросил француз.
     -- Нет. Сможем ли мы поднять его и пронести через окно?
     -- Это единственный выход,--- ответил Терье.-- По пытаемся.
     Они  схватили  Билли и  потащили его  к  дальнему  концу  комнаты.  Но,
несмотря  на  все их усилия,  нечего  было  и думать поднять вдвоем огромное
безжизненное  тело  и  просунуть  его через небольшое  отверстие. -- Что  же
делать? -- в отчаянии вскричал Терье.
     -- Мы должны с ним остаться,--  ответила  Барбара Хардинг.-- Я не смогу
покинуть человека, который так благородно сражался за меня. Терье застонал.
     -- Я тоже не мог бы этого сделать,-- сказал Терье.-- Но  вы... ведь  он
отдал  свою жизнь  для  того, чтобы  спасти вас. Неужели  его  жертва  будет
напрасной?
     -- Я не могу уйти одна,-- ответила она просто,--  а я знаю,  что вы его
не оставите. Другого  исхода нет: мы должны остаться оба. В это время  Билли
открыл глаза.
     -- Кто меня толкнул? -- осведомился он.-- Покажи те мне этого мерзавца!
     Терье  не  смог подавить улыбки.  Барбара  Хардинг снова опустилась  на
колени перед Билли.
     -- Никто не толкал  вас, мистер Байрн,-- сказала она.--  Копье попало в
вас, и вы серьезно ранены.
     Билли открыл глаза еще  шире и остановил их на прекрасном лице девушки,
близко  склонившейся  к  нему. -- Мистер  Байрн! -- произнес он, морщась  от
отвра102

     щения.-- Не называйте меня так! Уж не принимаете ли вы меня за пижона в
крахмале?
     Затем он уселся. Кровь, сочившаяся из раны в груди,  пропитала насквозь
всю  рубашку и медленно стекала на  земляной  пол. На голове  его зияли  две
раны:  одна на  лбу, а другая поперек  всей левой  щеки, от  глаза до  ушной
раковины. Билли получил эти раны  в самом начале боя.  С  головы до  пят  он
представлял сплошную кровавую массу.
     Сквозь свою  красную маску  он взглянул  на  кучу  трупов, валявшихся в
дальнем  конце комнаты,  и  на  лице  его  показалась  усмешка,  заставившая
потрескаться засохшую кровь у его рта.
     -- Здоровую трепку мы задали этим япошкам,-- заметил он мисс Хардинг.
     Затем он встал как  ни  в чем не бывало и встряхнулся, как большой пес.
Казалось, он чувствует себя прекрасно.
     -- Счастье наше, что вы  подоспели вовремя,-- при бавил он, обращаясь к
Терье.-- Япошки как раз собира лись уложить меня навсегда.
     Барбара Хардинг изумленно смотрела на Байрна.  За минуту до того она со
страхом  ожидала  его  конца  -- теперь  он  стоял перед  ней  и говорил так
равнодушно, как будто не получил и царапины.
     Ран  своих  он,  казалось,  не  замечал  совершенно. По  крайней  мере,
относился он к ним совсем безучастно.
     -- Вы очень  сильно ранены, мой милый,-- сказал ему Терье.-- Можете  ли
вы попытаться дойти до джунг лей? Японцы,  вероятно,  очень  скоро  вернутся
обратно.
     -- Конечно могу,-- вскричал Билли Байрн.-- Идемте вперед!
     Он подбежал  к окну и одним махом перепрыгнул  через него. -- Передайте
мне  малютку. Живо! Они уже идут. Терье поднял Барбару Хардинг  и передал ее
Байрну. Затем Билли протянул руку французу, и через минуту  все  трое стояли
уже перед хижиной.
     Около  двенадцати самураев  неслись  к ним  из-за  угла "дворца". Чтобы
достигнуть джунглей,  нужно было  пробежать  около двухсот футов по открытой
лужайке. Нельзя было терять ни минуты.
     -- Бегите вперед с  мисс Хардинг,-- закричал Терье.-- Я буду прикрывать
наше отступление. Не бой тесь! У меня револьвер. 103

     Байрн  схватил девушку и перебросил ее через  плечо. Кровь, лившаяся из
его ран, перепачкала ей руки и платье.
     -- Держись крепко,  малютка,-- закричал он и быст рым шагом пустился  к
лесу.
     Терье бежал за ними, приберегая огонь  до  того момента,  когда он  мог
оказать наибольшую пользу. С дикими криками мчались самураи  за ускользавшей
от них добычей. У всех туземцев были длинные острые копья, их мечи висели на
поясе, и старинные доспехи звенели во время бега.
     Сцена,  разыгравшаяся  на  опушке  непроходимых  джунглей,  была  полна
необычайности.  Преступный  хулиган, парий  мирового города,  нес  на  руках
девушку. Их  защищал бессовестный авантюрист,  потомок  древней  французской
фамилии, а  сзади неслась воющая  банда из семи или восьми японцев, одетых в
доспехи  шестнадцатого   столетия   и  размахивающих   копьями   первобытных
дикарей...
     Три четверти расстояния  были  уже благополучно  покрыты, когд  самураи
приблизились  к  трем беглецам  на  расстояние  полета  копья.  Терье,  видя
опасность, отстал на несколько шагов, надеясь принять удар на себя.
     Передний из преследователей поднял копье над головой и отвел руку назад
для удара. Терье выстрелил, японец упал ничком и покатился по земле.
     Вопли ярости вырвались из груди остальных  самураев, и полдюжины копьев
метнулись  по  направлению к  французу.  Одно  из  них пронзило насквозь его
бедро, и он упал на землю.
     Байрн был уже у опушки леса. Девушка, смотревшая назад, первая заметила
катастрофу.  --  Стойте!  --  закричала  она.--  Мистер  Терье  упал.  Байрн
остановился  и  обернулся.  Терье,   с   трудом   приподнимаясь   на  локте,
отстреливался от приближавшихся врагов. Билли опустил девушку на ноги.
     -- Подождите меня здесь! -- приказал он и побежал обратно.
     Но раньше, чем  он добежал до француза, другое копье вонзилось  в грудь
Терье, и  он без  чувств  откинулся  назад.  Самураи  быстро приближались  к
раненому. Весь вопрос был в том, кто первый  до него добежит. Терье оказался
сраженным, в то время как он заря104

     жал  револьвер.  Оружие лежало  теперь рядом с ним, и  барабан  его был
полон свежих зарядов. Билли  первый очутился около него, схватил револьвер и
начал хладнокровно и быстро стрелять в японцев.
     Четверо из них свалились под убийственным огнем,  и Билли грубо выругал
себя за то, что две пули не попали в цель.
     Сопротивление Байрна ошеломило туземцев, их осталось теперь всего двое.
Этим двум, очевидно, было достаточно того, что они испытали, и они бросились
наутек.  Байрн  послал им  вдогонку  еще  парочку  выстрелов, затем  взвалил
француза на плечи и понес его в лес.
     Там, под прикрытием джунглей, они уложили  раненого  на  траву. Девушке
казалось,  что страшная рана  в грудь  смертельна и что конец наступит через
несколько минут.
     Байрн по-видимому совершенно равнодушно отнесся  к серьезному положению
Терье. Он  деловито  снял с него пояс с зарядами,  одел его  на себя и снова
зарядил револьвер. Тут только заметил он связанного  мальчика Оду Исеку, все
еще лежащего  за  ними в  кустах,  куда он  и Терье его  положили.  Самураи,
получившие  подкрепление,  снова  осторожно  подкрадывались  к  их  убежищу.
Неожиданно Байрну пришла счастливая мысль.
     -- Вы, кажись, лопотали с япошками, когда я прыг нул в окно? -- спросил
он Барбару. Девушка  кивнула  головой.  -- Значит, вы  по-ихнему  знаете? --
Немного.
     --  Скажите  вы  тогда  этой   обезьяне,--  сказал'   он,  указывая  на
мальчика,--  чтобы он передал своим, что я его укокошу, если они  не оставят
нас в покое и не  дадут нам уйти.  Терье  сказывал, будто этот мальчиш ка --
королевский сын. Тятька  его --  тот самый  молод  чик, который вас  потащил
спать в свой курятник,-- пояс нил Билли.-- Так что выходит, что этот  сопляк
теперь ихний король.
     Барбара Хардинг  сразу поняла все благоразумие этого  совета. Она вышла
на опушку леса и громко крикнула японцам остановиться  и выслушать ее. Затем
она  объяснила им, что  в  их руках находится, в качестве  пленника, сын Оды
Иоримото и что он ответит жизнью за дальнейшее преследование белых. 105

     Самураи  некоторое время совещались между собой, а  затем  один  из них
выступил  вперед и  крикнул,  что они ей  не верят и что Ода Исека, сын  Оды
Иоримото, находится в безопасности в деревне.
     -- Подождите,-- ответила девушка.-- Мы покажем его вам.
     И, повернувшись к Байрну, стоявшему за  ней с револьвером в руках,  она
попросила его принести мальчика.
     Когда белый  человек вернулся, неся на  руках  сына  даймио,  горестный
вопль, смешанный с яростными криками, вырвался из уст туземцев.
     -- Белый человек, который держит сына даймио, просит передать вам, что,
если  вы оставите  нас  в покое,  он не сделает ему никакого  зла,--  громко
закричала Барбара.-- Он выпустит его  на свободу в тот день,  как мы покинем
ваш остров. Но если вы  возобновите  свое нападение на нас, то белый человек
вырежет его сердце и бросит на съедение лисицам!
     Туземцы снова начали  шепотом  совещаться.  Наконец  один из них,  тот,
который уже выступал в качестве оратора, повернулся к белым людям.
     --  Мы не  причиним вам зла,--  сказал  он,-- до тех пор,  пока  вы  не
причините  зла Оде Исеке. Но мы  будем за вами все время следить, и,  если с
ним что-нибудь случится, то вы  никогда не покинете  острова, потому что  мы
всех вас  убьем!  Барбара перевела  Байрну  слова  туземца. -- А они нас  не
обдуют? -- обеспокоился он.
     --  Я  думаю,  они  остерегутся  открыто  напасть  на  нас,--  ответила
девушка.-- Но, конечно, мы  должны быть все  время настороже, потому что при
первой воз можности они с нами разделаются!
     Байрн и девушка  снова вернулись к Терье. Француз  лежал без чувств  на
том месте, куда его положили, и тихо  стонал. Билли  вынул изо рта Оды Исеки
тряпку, служившую кляпом.
     -- В какой стороне  здесь вода? Спросите его,-- обратился он к Барбаре.
Девушка спросила мальчика по-японски.
     --  Он говорит, что нужно  идти  прямо вверх  по тому  оврагу,  который
позади нас.  Там  есть  небольшой  родник. Байрн развязал ноги Оде  Исеке  и
привязал его 106

     той же веревкой к своему поясу. Затем  он поднял Терье на руки и указал
мальчику на овраг.
     --  Ступайте рядом со мной,-- сказал  он Барбаре Хардинг,-- и  смотрите
назад в оба.
     Таким образом, в полном  молчании, маленькая компания начала взбираться
по тропинке, которая  вскоре  сделалась крутой  и неровной, а за  ними,  под
прикрытием кустов, неслышно крались четыре самурая.
     После  получасового утомительного  перехода, Байрн стал чувствовать  на
себе результат огромной потери крови.
     Он  начал кашлять от  утомления. При этом кровь снова хлынула из свежей
раны на его груди.
     Однако  видимой  слабости  в  нем не замечалось.  Он  шагал  бодро,  не
шатаясь, и девушка, шедшая рядом с ним, только удивлялась его выносливости.
     Наконец  они подошли к  небольшому прозрачному источнику,  на  половину
скрытому  под  свисающими  мхами  в  середине  естественного грота  чарующей
прелести.   Ода  Исека   знаком  показал,   что  они  достигли  цели  своего
путешествия.  Байрн осторожно  положил  Терье  на усыпанную цветами  лужайку
перед гротом и вдруг сам, с легким криком, упал рядом с французом.
     Барбара Хардинг похолодела от ужаса. Она вдруг поняла, что за последние
часы она привыкла смотреть  на этого гиганта, как на непобедимого героя, что
она надеялась на  него даже больше, чем на  Терье. А  теперь она очутилась в
середине  дикого  острова,   окруженная,--   в  этом  она  была   уверена,--
притаившимися убийцами, в обществе двух умирающих белых мужчин и коричневого
мальчика-заложника.
     Ода  Исека понял  положение  вещей  и  с  торжествующей улыбкой  звонко
крикнул:
     -- Скорее  ко мне,  мой народ! Оба белолицых воина  умирают. И сразу из
джунглей донесся ответный крик:
     --  Мы идем, Ода Исека, правитель Иокошимы. Твои  верные  самураи идут!
107


     Звук грубых голосов, раздавшихся так близко  около Барбары, пробудил ее
от оцепенения.  Подскочив  к лежавшему Байрну, она выхватила из-за его пояса
револьвер и обернулась к мальчику, как разъяренная тигрица.
     -- Живо! -- закричала она.-- Скажи им сейчас же, чтобы  они ушли назад.
Я убью тебя, если только они подойдут ближе.
     Мальчик в ужасе метнулся назад при виде горящих глаз белой девушки и ее
угрожающей позы. Дрожащим  голосом, в котором ясно слышался ужас, крикнул он
своим верным самураям остановиться.
     Барбара облегченно вздохнула...  Теперь  она обратила все свое внимание
на своих  спутников,  лежащих без чувств у  ее  ног. По виду  казалось,  что
каждый из них  в любой момент может  испустить последний  вздох.  Когда  она
взглянула на Терье, ее охватила глубокая жалость и  слезы выступили у нее на
глазах.
     Однако она  подала помощь сперва Билли  Байрну,-- почему? Она и сама не
могла бы этого объяснить.
     Она обрызгала ему лицо холодной водой источника. Она смочила ему руки у
пульса и  обмыла его раны; она оторвала  от своей юбки длинный лоскут, чтобы
перевязать  страшную  рану на груди и остановить поток крови, сочившейся при
каждом дыхании Байрна.
     Ее заботы наконец  увенчались успехом: кровь остановилась,  и появились
признаки возвращающегося сознания.
     Он  открыл  глаза.  Близко  над   ним  склонилось  лучезарное   видение
прелестного лица Барбары  Хардинг. Билли чувствовал, как ее холодные  мягкие
руки гладили его лоб.
     Он снова  закрыл глаза, чтобы  побороть в себе постыдную, как он думал,
нежность, охватившую его от необычайного ощущения.
     С  неимоверным усилием приподнялся он на  локте и  с  нахмуренным лицом
взглянул на нее.
     --  Убирайся!  --  сказал  он  ей  грубо.-- Я  не пижон. Не  приставай!
Оскорбленная больше, чем она желала в этом при108

     знаться, Барбара Хардинг отвернулась от своего неблагодарного пациента,
чтобы оказать помощь Терье. Билли ясно прочел на  ее лице обиду  и принялся,
лежа,  обдумывать этот инцидент, следя  глазами за  ловкими  белыми  руками,
перевязывавшими раны еле дышащего француза.
     Он смотрел, как она смывала грязь и кровь с его страшной раны, и понял,
сколько  мужества требовалось  для того,  чтобы женщина ее  склада исполняла
такую неприятную работу.
     Никогда  раньше  подобная мысль не пришла бы ему в  голову.  И  никогда
раньше  не думал бы  он об огорчении, которое доставили девушке сказанные им
слова... Если бы  он и заметил это огорчение, то оно доставило бы ему только
чувство радости.
     А сейчас он был во власти какого-то  необычайного чувства. Ему хотелось
как-нибудь загладить свою вину. Какая странная  перемена  произошла в сердце
хулигана из шайки Келли? -- Слушай! -- неожиданно сказал он.
     Барбара Хардинг вопросительно взглянула на него. В ее глазах опять было
то холодное, надменное высокомерие, с которым она смотрела на него на палубе
"Полумесяца"  и за  которое он так ее ненавидел.  При  виде этого взгляда  у
Билли  захватило  дыхание, и произнести слова, которые он  приготовил, стало
прямо-таки невозможно.
     Он нервно закашлялся, и лицо его опять стало хмурым.
     -- Вы, кажется, что-то сказали? -- холодно спросила мисс Хардинг.
     ,  Билли Байрн откашлялся, и' с его губ сорвались не те  слова, которые
он предполагал  произнести, а  грубые  слова, которые исходили как будто  от
кого-то другого, от прежнего Билли Байрна. -- Что, этот олух еще не сдох? --
пробурчал он.
     Потрясенная  до глубины  души  этим  грубым вопросом,  Барбара  Хардинг
вскочила на ноги. Она с  ужасом посмотрела на человека, который мог говорить
таким  тоном о  храбром товарище, находящемся  при смерти.  Ее глаза  гневно
сверкнули,  и горячие,  горькие слова были готовы  сорваться с ее губ, когда
она внезапно вспомнила о геройском  самопожертвовании Байрна, вернувшегося к
раненому  Терье  перед  лицом  приближающихся  самураев..  Она  вспомнила  о
хладнокровии 109

     и мужестве, которые  он выказал, унося бесчувственного Терье в джунгли,
о преданном, почти сверхчеловеческом  самоотвержении, с которым он взбирался
на крутую гору с тяжелой ношей, сам истекая кровью... и смолчала.
     Как могли совмещаться  такие поступки и такие  слова  в одном человеке?
Барбара  подумала,  что в  Байрне странным  образом уживались два существа с
совершенно различными характерами.
     Кто может  утверждать, что ее гипотеза была неправильна? В Билли Байрне
происходила  постепенная  метаморфоза,  и в  настоящую минуту  еще  было под
вопросом, какой из его характеров одержит окончательно верх.
     Байрн  прочел  упрек в  глазах девушки.  Он резко отвернулся и,  тяжело
вздохнув, откинул голову  на свою вытянутую  руку. Девушка некоторое время с
недоумением смотрела на него, а затем снова вернулась к Терье.
     Дыхание  француза было чуть  слышно; однако, спустя некоторое время  он
открыл  глаза  и  устало  взглянул  вверх.  При  виде Барбары он  попробовал
улыбнуться и заговорить, но приступ кашля окрасил его губы кровавой пеной, и
он снова закрыл глаза.  Его  дыхание делалось все слабее и слабее. Девушка с
трудом  могла  различить  движение груди.  "Он  умирает!"  --  подумала  она
испуганно.
     Она перевела взгляд на Байрна. Билли все еще лежал неподвижно,  прикрыв
лицо рукой,  и  по-видимому спал. А  может быть  он  мертв? Последняя  мысль
заставила ее побледнеть.
     Она тихо подошла к нему  и, наклонившись над ним, положила свою руку на
его плечо. -- Мистер Байрн,-- прошептала она.
     Билли повернул к ней свое лицо. Оно выглядело усталым и растерянным. --
Что такое? -- спросил он. Голос его звучал мягче обыкновенного.
     -- Мне кажется, мистер Терье  умирает,-- прошеп тала девушка,-- и  я...
я... я так боюсь!
     Байрн  покраснел до корней волос. Воспоминание о грубых словах, которые
он  только что  произнес,  мучило его до боли. Несколько дней  до того Байрн
рассмеялся  бы в лицо кому-нибудь, кто предположил  бы, что  он может питать
другое чувство, кроме ненависти, ко второму штурману "Полумесяца". Теперь он
совершенно 110

     неожиданно для  себя понял, что ему будет очень  неприятно, если  Терье
умрет...
     В нем пробудилось первое чувство -- чувство, которого он не знал во всю
свою тяжелую одинокую жизнь,-- чувство дружбы.
     Он положительно чувствовал дружбу  к Терье. Это было невероятно, и  все
же Билли чувствовал, что это так!
     Со  страшным  усилием,  причинявшим  ему  острую  боль,  подполз  он  к
французу. -- Терье! -- прошептал  он  ему на ухо. Офицер с трудом повернул к
нему голову.
     -- Узнаете вы меня, дружище? -- спросил Билли, и по тону  его охрипшего
голоса Барбара Хардинг поняла, что в глазах его стояли слезы.
     Билли был невероятно взволнован новыми ощущениями. Да и то  сказать, он
в первый раз в жизни подходил к человеку с дружеским обращением!
     Терье  взял  руку  Байрна в  свою. Было  очевидно,  что  и  он  заметил
необычайный тон матроса. -- Да, друг мой, узнаю,-- сказал он слабо. И затем,
обращаясь к мисс Хардинг, простонал: -- Дайте мне воды, пожалуйста.
     Барбара Хардинг  принесла  ему  воды и  держала  его  голову  на  своих
коленях, пока он пил. Холодная влага, казалось, придала ему силы, потому что
вскоре он заговорил более твердым голосом.
     -- Я умираю,  Байрн,-- сказал он.--  Но перед  смертью я  желаю сказать
вам,  что в последние дни я убе дился, что из  всех храбрых людей, которых я
когда-  либо  знал, вы  самый  храбрый. Еще неделю тому назад  я считал  вас
трусом и негодяем: мне хочется попро сить у вас за это прощения.
     --  Бросьте об  этом  думать,-- прошептал Байрн,-- я так  полагаю,  что
неделю тому назад я и вправду был негодяем и трусом.
     -- Байрн,-- продолжал Терье,-- не забудьте пере дать мисс Хардинг то, о
чем я просил вас, когда мы бро
     сили жребий, кому первому войти в дом  Оды Иоримото. -- Хорошо, хорошо,
не забуду,-- сказал Билли.
     -- Прощайте,  Байрн,-- прохрипел  Терье.--  Охра няйте мисс Хардинг как
можно лучше. --  Прощай, дружище,--  ответил  Билли.  Голос его предательски
дрогнул, и две крупные слезы 111

     скатились  по  щекам "самого  грубого  парня  западной  части  Чикаго".
Барбара склонилась над умирающим.
     -- Прощайте, мой бедный друг,-- сказала она.-- Да  вознаградит вас  бог
за вашу дружбу, храбрость и преданность! Терье печально улыбнулся.
     -- Байрн расскажет вам все,-- проговорил он,-- за исключением того, кто
я такой; этого он не знает.
     -- Может быть  вы хотите что-нибудь передать ва шим близким, мой  друг?
-- спросила девушка. Терье с минуту молчал, как бы раздумывая о чем-то.
     -- Мое имя,--  сказал  он,--  Анри Терье, граф де-  Каденэ. Мне  нечего
передавать своим родным, мисс Хардинг, разве только то, что  вы сами найдете
нуж  ным сообщить  им. Они жили  в Париже, в  то время как я в последний раз
слышал о них. Мой брат, Жак, был де путатом.
     Его  голос  сорвался  и  стал таким  слабым,  что  девушка  едва  могла
разобрать последние слова.  Затем он два раза  открыл рот,  с трудом забирая
воздух, и снова попробовал заговорить. Барбара еще ниже склонилась  к нему и
приложила ухо почти к самым его губам.
     --  Прощайте, любимая,-- чуть слышно произнес  он  еще. Затем тело  его
слегка вздрогнуло и вытянулось. -- Умер! -- прошептала девушка.
     Она не  плакала, но чувствовала себя  глубоко  несчастной. В эту минуту
она поняла, что не  любила этого  человека  настоящей любовью, но что  у нее
была  к  нему  привычка и  что  она смотрела  на  него, как на единственного
верного друга среди негодяев и убийц, окружавших ее в последнее время.
     Было возможно, что когда-нибудь она смогла бы ответить ему на его явную
горячую любовь. О  теневой стороне  его  жизни  она  ничего  не знала  и  не
догадывалась о той подлой двойственной  игре, которую он вел в первое  время
своего знакомства с ней.
     В  ее  памяти  он  остался храбрым  и преданным  человеком,  и  в  этом
отношении она была права. Кем бы ни был Анри Терье в  прошлом, последние дни
его жизни выявили его настоящую душу. Своей смертью он искупил много грехов.
В эти последние несколько дней, неведомо для са112

     мого  себя, он  установил известные  правила чести  и рыцарства.  Билли
Байрн  бессознательно  старался  преобразовать  себя  по  образцу  человека,
которого он сперва ненавидел,  но которого,  в  конце  концов,  он  научился
любить.
     Некоторое  время  они оба  сидели с  поникшими головами, тупо уставивши
взоры в  землю. Наступил  вечер,  и  короткие  сумерки тропиков окутали  все
непроглядной темнотой.
     Байрн  первый поднял голову и оглянулся. Его глаза безучастно скользили
по небольшой лужайке. Внезапно, шатаясь, он вскочил на ноги. Барбара Хардинг
тоже  вскочила,  испуганная  его  встревоженным  видом.  --  Что  такое?  --
прошептала она.-- В  чем дело? -- Япошка! -- вскричал он.-- Где  япошка? Ода
Исека исчез.
     Молодой даймио воспользовался тем, что  внимание его  похитителей  было
всецело поглощено последними минутами Терье, и  перегрыз веревку, которой он
был привязан к Байрну.  Руки его продолжали быть связанными назад, но это не
могло помешать ему ускользнуть в джунгли и пробраться к своим.
     -- Он  приведет их сюда  очень скоро,-- прошептала  девушка.--  Что нам
делать?
     --  Нужно улепетывать,--  ответил  Билли.-- Хоть и  стыдно  удирать  от
каких-то япошек, но, я думаю, нам с ними сейчас  не справиться. -- А  бедный
мистер Терье? -- спросила девушка.
     -- Я похороню его где-нибудь по близости,--  отве  тил Байрн.-- Вряд ли
мне  удастся утащить его далеко  -- слишком я ослаб.  Вам  все равно, если я
похороню его здесь?
     --  Другого  ничего  не  остается  сделать,  мистер  Байрн,--  ответила
девушка.-- Да и не нужно совсем нести его далеко. Мы сделали все, что могли:
вы почти отдали свою жизнь за него, и теперь ни к чему не при ведет, если мы
понесем с собою его мертвое тело.
     -- Так-то так, да  страшно подумать, что проклятые охотники за черепами
надругаются над его телом! -- сказал Билли.-- Нужно будет схоронить его так,
чтобы они никак не могли его найти.
     -- Но  ведь вы  совсем не  в состоянии сейчас  нести  тело,--  заметила
девушка.-- Я боюсь даже, что вы один, без ноши, не сможете уйти далеко. 113

     Байрн только усмехнулся.
     -- Вы  меня  не  знаете,  мисс,--  сказал  он, нагнулся,  взвалил  тело
француза на плечи и отправился вверх по склону горы через мелкий кустарник.
     Несмотря на свою страшную слабость, несмотря на боль,  Байрн  продолжал
упорно  карабкаться  вверх, в то время как изумленная девушка  следовала  за
ним.
     Пройдя двести футов от источника, они  нашли  небольшое  ровное место и
здесь, с помощью двух мечей Оды Иоримото, вырыли неглубокую яму, в которую и
положили бренные останки графа де-Каденэ.
     Некоторое время они оба с поникшей головой постояли над свежей могилой,
а затем свернули в дикие горы, чтобы продолжать свое бегство.
     Луна наконец взошла и освещала им путь, но дорога была страшно неровная
и опасная. Часто представлялись непроходимые препятствия. В некоторых местах
они на  значительном  расстоянии  принуждены были идти,  держась  за руку, а
дважды Билли Байрн переносил девушку через расщелины.
     Вскоре после полуночи  они подошли к маленькому  горному потоку и пошли
вверх по  его течению,  пока  не добрались  до его источника.  Здесь путь их
оказался прегражденным отвесными скалами.
     Они вошли в  этот маленький амфитеатр  через узкий скалистый проход, по
дну которого бежал небольшой ручей. Билли  должен был наконец сознаться, что
дальше идти он не в состоянии.
     --  Кто  бы  мог  подумать, что я такая размазня?  -- воскликнул  он  с
отвращением.
     --  Что  вы! Вы просто  поразительный,  необыкновен ный человек, мистер
Байрн,--  горячо  ответила  де  вушка.--  Кто  мог бы проделать  то,  что вы
проделали сегодня, и остаться в живых? Билли махнул рукой.
     -- Ну,  а  теперь  нужно как можно лучше  устроиться на ночь,--∙ сказал
он.-- Защищаться здесь будет удобно.
     Несмотря  на  свою усталость,  он  еще отправился  за мягкой  травой  и
накидал ее кучей под деревцом, росшим в глубине лощины.
     -- Это вам пуховик,-- пошутил он.-- Ложитесь, небось сейчас захрапите.
     -- Спасибо,-- ответила девушка.-- Я еле стою от усталости. 114

     Она была так утомлена и обессилена  всякими волнениями,  что,  едва она
успела лечь на мягкую травяную подстилку, как немедленно  крепко заснула, не
думая о странном положении, в котором она находилась.
     На  следующее утро  солнце уже высоко  стояло  на небе,  когда  Барбара
проснулась.  Она  с  удивлением  посмотрела  на  окружавшую  ее  обстановку.
Потребовалось несколько минут, пока она пришла в себя. Сперва ей показалось,
что  она  одна, но скоро ее  взгляд  упал  на гигантскую фигуру, стоявшую  у
узкого прохода в ложбину.
     Это был Байрн. При  виде его, девушку охватил ужас. Одна, в диких горах
неведомого острова, одна, с глазу на глаз с убийцей Билли Мэллори, с  грубым
животным, который ударил по лицу бесчувственного Терье, с хулиганом, который
всячески оскорблял ее на корабле и угрожал  ей кулаком! Она содрогнулась при
этом воспоминании.
     Но затем она вспомнила другую сторону его характера -- и сама не знала,
бояться его или  нет:  по-видимому, все зависело от настроения, в котором он
окажется. "Нужно постараться  расположить его в свою пользу..." --  подумала
девушка.
     Ласковым веселым голосом крикнула она ему утреннее приветствие.
     Байрн обернулся. Барбару поразил изможденный  вид его бледного лица. --
С добрым утром,-- ответил  он.-- Как вы спали? -- О, прямо  восхитительно! А
вы? -- Так себе.
     Она пристально  взглянула  на  него, когда он приблизился к ней. -- Вы,
пожалуй, вовсе не спали! -- воскликнула она.
     -- Мне не очень хотелось спать,-- ответил он уклон чиво.
     -- Вы всю ночь провели настраже,-- вскричала девушка.-- Да, да, я знаю,
что это так!
     -- Япошки могли  нас выследить, нельзя было дрыхнуть,--  сознался он.--
Но  я маленько  сосну  утреч ком, после  того,  как  мы  найдем какую-нибудь
жратву. -- Что же мы можем найти здесь? -- спросила она.
     --  Здесь  рыбы  много,--  объяснил  он.-- Я думаю,  если вы дадите мне
шпильку, мне удастся подцепить парочку. ш


     Девушка  дала шпильку,  которую  он  нашел  пригодной для  своей  цели.
Сапожный  шнур  заменил лесу,  и,  нацепив жирного червя в  виде приманки на
самодельный крючок, Байрн уселся удить в маленьком горном потоке. Доверчивая
и  голодная рыба оказалась  легкой  добычей,  и Билли  через  короткое время
выудил две великолепные форели.
     -- Я  мог  бы  их  сейчас  слопать  цельный  десяток,-- объявил  он,  и
продолжал закидывать удочку, пока на траве, рядом с  ним, не оказалась груда
блестящей форели.
     Он  очистил рыбу перочинным ножом, развел костер между двумя камнями и,
нанизав рыбу на палки, поджарил ее на огне.
     У  них не было ни соли, ни перцу, ни масла, но  девушке показалось, что
за  всю свою  жизнь  ей не  приходилось есть такого вкусного кушанья. Только
когда запах жареной рыбы приятно защекотал ей ноздри, она вспомнила, что уже
второй день,  как  не ела.  Не  мудрено,  что  оба  они накинулись  на  еду,
наслаждаясь каждым куском.
     -- Ну, а  теперь,-- сказал Билли  Байрн,-- я думаю, что могу завалиться
на часок. Смотрите в оба и, как что услышите, сразу будите меня.
     С этими словами он лег на траву и моментально заснул.
     Чтобы убить  время, девушка принялась исследовать ложбину, в которую их
занесла судьба. Скалы громоздились со всех сторон. Имелся только  один вход,
тот узкий проход,  через который протекал ручеек и через который они пришли.
Она не отваживалась выйти за проход, но через него виднелся лесистый  склон,
тянувшийся книзу.  Дважды, совсем  близко  от нее, олень подошел к  ручейку,
чтобы напиться.
     Это было идеальное местечко, красота которого прельщала ее, несмотря на
ужасные условия, в которых она находилась. Как чудно можно  было бы провести
время в этом лесном раю при других обстоятельствах!
     Ее страшно мучил  вопрос: могла ли она  полагаться на Байрна?  Долго ли
будет у  него  продолжаться "добрый стих?"  Ей  все  время казалось, что она
ходит   по  вулкану.   С  возвращением   его  силы,   при   сознании  полной
безнаказанности, неужели этот грубый человек сумеет себя обуздать? Даже в ее
собственном кругу было не 116

     много  мужчин, на  которых  она могла  всецело положиться  и с которыми
рискнула бы провести в безопасности несколько недель наедине.
     Барбара  посмотрела на  человека,  лежавшего  в траве  и погруженного в
глубокий  сон.  Какой он огромный! По своей физической силе он был идеальным
защитником.  И  она  думала  о  том,  что  она  одновременно   и  в  большой
безопасности -- и в большой  опасности из-за того, что Байрн такой сильный и
грубый.
     Погруженная в  эти невеселые  мысли, девушка  обегала глазами  лесистый
склон, зеленевший позади прохода. Внезапно она вздрогнула,  вскочила на ноги
и, затенив глаза рукой, начала  вглядываться вдаль. Она могла бы поклясться,
что что-то зашевелилось между деревьями далеко внизу! Да, она не ошиблась,--
это была фигура мужчины...
     Она подбежала к Байрну и стала трясти его за плечо.
     -- Кто-то идет к нам! -- крикнула она встревожен ным голосом.


     Байрн и  девушка вместе  подошли ко входу  в ложбину и,  спрятавшись за
утес, заглянули в расстилавшийся под ними лес.
     Сперва  ни  один из  них не  увидел  ничего тревожного.  --  Вам  верно
привиделось,-- сухо сказал Байрн.
     -- Нет,-- возразила девушка,--  я хорошо видела; да  вот  я вижу опять!
Взгляните! Там, там, направо! Байрн посмотрел по указанному направлению.
     -- Япошки,--  пробормотал  он, наморщив  брови.-- Глянь-ка  на них!  Их
целая сотня. Он с беспокойством окинул глазом ложбину.
     -- А  это место хуже, чем  оно  мне  ночью показа лось,-- заметил он.--
Заберутся япошки на скалы,-- нам тут и крышка, не уйти никуда от их копий.
     --  Да,--  согласилась  девушка,--  мы  здесь,  как  в  мы шеловке.  --
Убираться,  так  убираться  не  медля.  Идем!  С  этими словами  они  быстро
проскочили через 117

     проход и, повернув направо, пошли вдоль отвесных скал, которые тянулись
насколько мог охватить глаз и терялись в густом лесу.
     Деревья и кустарник скрывали их от взоров туземцев. Их могли заметить в
тот момент, когда они пробегали через проход, ведущий по ложбине, но как раз
в это время неприятель был сам скрыт густыми кустами.
     Несколько часов без передышки  шли  наши беглецы. Они  перевалили через
гребень горного кряжа, спустились в другую долину и наконец остановились для
отдыха у небольшой речки. Они  надеялись, что им удалось сбить с толку своих
преследователей.
     Снова Байрн  занялся  рыбной ловлей,  снова сели  они  за  незатейливую
трапезу.
     Байрн все поглядывал  на  девушку. Уже несколько  дней, как  он обратил
внимание на  ее поразительную  красоту. Барбара  часто ловила  на  себе  его
пристальный  взгляд, и  каждый раз  Билли,  застигнутый  врасплох,  виновато
опускал глаза.
     Эти   взгляды  сильно  беспокоили  девушку.  Неужели   опять   начнутся
осложнения и неприятности?
     Байрн почти не говорил во время еды, и Барбара никак не могла придумать
какой-нибудь  интересной  темы  для разговора,  которая отвлекла  бы  его от
мыслей.
     -- Не лучше ли нам двинуться дальше? -- спросила она наконец.
     Байрн вздрогнул, как бы уличенный в каком-то неблаговидном поступке.
     -- Пожалуй,-- сказал он.-- Здесь ночь провести нельзя: слишком открытое
место. Нужно найти такую дыру, где бы они нас не пронюхали.
     Снова пустились они в безотрадный путь -- бесцельное плутание по горам.
Они  бежали  от  одной  опасности, а впереди ждала быть может  опасность еще
более страшная...
     На  сердце девушки  было тяжело  и неспокойно: она  опять утратила свое
доверие к Байрну и стала его бояться.
     Они  держались  все время  течения небольшого ручья,  пока  не дошли до
места, где ручей вливался в  реку. Тогда они двинулись по  долине, по берегу
этой реки,  которая с каждой милей становилась все  более широкой и  бурной.
День клонился к вечеру, когда они 118

     очутились  против  небольшого скалистого  островка. У  Байрна вырвалось
радостное восклицание:
     -- Вот это место в самый раз! Здесь им нас ни в жисть не найти!
     -- Но как нам туда добраться? -- спросила девушка со страхом,  указывая
на бешено мчавшуюся пенистую реку.
     -- Здесь не глубоко,-- успокоил ее Байрн.-- Я пе ретащу вас.
     И, не  дождавшись ответа, он  схватил ее на руки и начал  спускаться  с
берега.
     Билли уже  был разгорячен мыслями, которые занимали  его в течение дня;
теперь же,  когда он почувствовал близость  молодого  теплого  тела,  у него
захватило дыхание и кровь закипела в жилах. Он  еле удержался от  страстного
желания прижать ее к себе и покрыть ее лицо поцелуями.
     А затем  ему пришла в  голову страшная масль: чего ради  ему собственно
стесняться?
     Чем  была для  него  эта девушка? Он ненавидел ее  и ей  подобных.  Она
смотрела  на  него с презрением. Разве  ее  жизнь  не принадлежит  ему, ему,
который спас ее дважды?
     Да и что за беда? Им все равно никогда не выбраться с  этого проклятого
острова.
     Они находились в это  время  на середине  реки. Руки  Байрна все крепче
прижимали к себе девушку.
     Резким  движением он  попробовал  притянуть ее лицо  к своему,  но  она
уперлась обеими руками в его плечо и откинула голову.
     Ее широко раскрытые глаза прямо смотрели в серые глаза Байрна. И каждый
прочел во взгляде другого что-то огромное и значительное.
     Барбаре показалось, что во взгляде Байрна светилась настоящая любовь, и
это дало  ей  некоторую  надежду.  Или  она  ошибалась?  А Билли  смотрел  в
прелестное лицо женщины,  которую  он, сам того не сознавая,  любил, и видел
молчаливую и трогательную мольбу о пощаде.
     -- Не  надо,--  прошептала  она похолодевшими губами.-- Пожалуйста,  не
надо. Вы меня пугаете.
     Неделю тому  назад Билли Байрн только засмеялся бы и, пожалуй,  "вздул"
бы девушку за ее строптивость.
     Теперь он не сделал ни  того ни другого, и  это одно  уже  красноречиво
говорило о перемене, которая в нем 119

     произошла.  Но  он не  ослабил своих объятий и не отвел своего горящего
взора от ее испуганных глаз.
     Так перешел он через бурную, но неглубокую реку. В его душе шла борьба.
     Страх, немой, леденящий страх застыл теперь в  глазах девушки. Напугать
ее! Это было то, чего он так безуспешно добивался еще несколько времени тому
назад, на "Полумесяце".
     Теперь  она открыто созналась,  что  боится  его  -- и это не доставило
Байрну ни малейшего удовольствия. Наоборот, ему стало как-то не по себе.
     А  тут  еще  в  прелестных глазах показались слезы и сдержанное рыдание
сотрясло тело девушки.
     -- И как раз тогда, когда я уже начала доверять вам! -- вскричала она.
     Он  взобрался на берег и, все еще держа ее в своих  объятиях, стоял  на
мягком ковре из густой травы.
     Наконец  он медленно поставил  ее  на  ноги.  Он  был весь  еще охвачен
безумным желанием,  но в душе его  крепло новое чувство, которое боролось со
страстью.
     Ему вспомнились предсмертные  слова Терье: "Прощайте, Байрн,  охраняйте
мисс Хардинг как можно лучше". Вспомнились и свои собственные слова во время
последнего  разговора  с умирающим французом: "Я полагаю,  что  неделю  тому
назад я взаправду был трусом и негодяем".
     Билли стоял, уставившись  в землю  и все  еще держа девушку за руку. Ее
большие глаза вопросительно глядели на него. Она ждала своего приговора, как
подсудимая.
     Билли поднял  глаза на девушку, и вдруг она  представилась  ему в новом
свете.
     Он понял, что никогда не сможет ее обидеть, потому что любит ее.
     И  вместе  с сознанием  своей любви, ему пришла  мысль, что эта  любовь
безнадежна. Никогда, никогда эта  девушка не сможет принадлежать такому, как
он!
     Барбара Хардинг, напряженно ожидавшая его решения, заметила безнадежную
грусть, засветившуюся в  глазах  Байрна, и  изумилась. Пальцы, сжимавшие  ее
руку, безвольно разжались.
     -- Не пужайтесь,-- тихо сказал Билли.-- Пожалуй ста, не пужайтесь. Я не
могу обидеть вас, даже если б хотел. 120

     Глубокий  вздох облегчения  вырвался из груди Барбары.  Ее радовало  не
только  то, что опасность миновала, но  и  то, что Байрн оказался  достойным
того уважения, которое она стала было к нему питать.
     -- Идем,--  сказал Билли,-- нам лучше пройти вглубь, чтобы с берега нас
не было видно.  Там мы поищем место для лагеря.  Я полагаю, что нам придется
просидеть здесь несколько дней. Вы верно до смерти устали,-- и я тоже.
     Они вместе принялись за поиски. Девушка снова чувствовала себя свободно
и  легко,  как  будто  между ней  и ее  спутником  не  подымалось  страшного
призрака.
     Билли был  в  каком-то необыкновенном состоянии: острая боль щемила его
сердце, и вместе с тем он чувствовал себя более счастливым, чем когда-либо в
своей  жизни.  Он бессознательно  радовался  присутствию  любимой  девушки и
гордился  своей победой над самим собой.  Он ловко срезал  длинным мечом Оды
Иоримото несколько молодых деревьев и бамбуков, связал их крепкими волокнами
трав и покрыл широкими листьями веерообразной пальмы. Получилось нечто вроде
примитивного шалаша. Барбара собрала листьев и трав и устлала ими пол.
     -- Номер первый,  Риверсайд-Драйв,--  с усмешкой  сказал  Билли,  когда
работа была кончена,-- а  теперь я пойду к берегу и построю себе Боуэри1. --
О, вы из Нью-Йорка? -- живо спросила девушка.
     -- Ни  в жисть,-- ответил Билли Байрн.-- Я из  доб рого старого Чикаго,
но мне два  раза пришлось быть в Нью-Йорке,  и я знаю названия кварталов.  В
Боуэри *у реки живет наш  брат: вот я и хочу разбить свою па латку у реки. А
вы, буржуйка, должны жить в Ривер сайд-Драйве! И он засмеялся своей шутке.
     Но девушка не вторила его смеху. Наоборот, она казалась встревоженной.
     -- Не  хотите ли и  вы быть буржуем,-- предложила она,-- и поселиться в
Риверсайд-Драйве, прямо через улицу  от меня?  -- Рылом не  вышел,--  угрюмо
ответил Билли.
     1   Риверсайд-Драйв   и   Боуэри   --  кварталы  в  Нью-Йорке:   первый
фешенебельный квартал, а второй -- рабочий. 121

     -- Разве вам не хотелось бы там пожить? -- настаи вала девушка.
     Всю свою жизнь Билли с  презрением  смотрел  на  ненавистных, трусливых
буржуев, и вдруг ему задавали  вопрос, не хотел ли он быть одним из них! Что
это, насмешка? И, однако, он вдруг почувствовал непонятное желание оказаться
на  месте Терье или Билли  Мэллори;  в  некотором  отношении даже  на  месте
Дивайна. Ему безотчетно хотелось походить на мужчин того общества, в котором
жила любимая им девушка.
     -- Мне  поздно меняться,-- сказал он печально.--  Вы такой родились.  И
разве  я  не выглядел  бы,  как  чучело гороховое, в спинжаке  и крахмальной
рубашке?
     Барбара невольно расхохоталась, представив себе его в таком виде.
     -- Я не то думала,-- поспешила она объяснить.-- Я не  думала,  чтобы вы
одевались так,  как  они,  но поступали, говорили как они,  ну,  знаете, как
мистер Терье. Он был настоящий джентльмен. -- А я нет,-- отрезал Билли.
     -- О, я не хотела этого сказать,-- торопливо прого ворила девушка.
     --  Хотели или нет,-- все равно, это  так,-- продол жал  Байрн.--  Я не
джентльмен,  а хулиган. Помните, вы  сами мне это сказали на "Полумесяце"? Я
не  забыл. И правильно, я хулиган. Меня  никогда и не учили  быть чем-нибудь
другим, да я никогда и не желал быть чем-нибудь другим, до сегодняшнего дня.
Теперь мне бы хотелось быть джентльменом, но слишком поздно.
     -- А вы попробуйте,-- сказала девушка.-- Хотите? Ради меня.
     -- Идет! -- весело ответил Билли.-- Для вас я готов даже баки носить.
     -- Какой ужас! -- воскликнула Барбара Хардинг,-- я бы на вас и смотреть
не могла!
     -- Ладно! Так говорите, что вы хотите, чтобы я делал?
     Задача  была нелегкая и очень  деликатная, если она не хотела оскорбить
болезненного самолюбия Билли. Но Барбара решила ковать железо, пока  горячо.
Ей в голову не приходило спросить себя, почему она была так заинтересована в
перевоспитании  Билли  Байрна.  Она  слегка колебалась,  прежде  чем  начать
говорить. -- Первое, что вы должны сделать, мистер Байрн,-- 122

     сказала она,-- это научиться  говорить правильно;  вы  должны стараться
говорить так, как я. Никто на  свете не говорит совсем правильно ни на одном
языке,  но есть такие  ошибки в произношении, которые  особенно неприятны. И
если обращать на них внимание, то очень легко отучиться от них.
     ---  Ладно!  -- ответил  Билли.--  Я  буду говорить,  как  всамделишний
пижон,-- ради вас!
     Таким образом началось перевоспитание Байрна  и,  так как времени у них
было  более  чем достаточно,  то  оно  пошло  быстрыми шагами.  Билли  очень
заинтересовался  учением, и, кроме того,  ему  так захотелось угодить  своей
учительнице! Таким образом дружба между ними еще более скрепилась.
     Три недели провели они на  островке, почти не покидая его и переходя за
реку только для того, чтобы собирать плоды, которые росли в лесу.
     Рана Байрна причиняла ему немало  мучений. Одно время ему даже угрожало
заражение  крови.  Температура  вдруг  поднялась,  и  встревоженная  Барбара
Хардинг  всю  ночь  просидела возле  него,  смачивая  ему  голову  водой  и,
насколько возможно, облегчая его страдания.  Наконец поразительная живучесть
его организма взяла верх над болезнью.
     Однако  он  был  так изнурен,  что они решили  подождать, пока  к  нему
вернется  его  прежняя  сила, и  только тогда попытаться достигнуть морского
берега.
     Во все это  время  у них не было  оснований для тревоги. Никаких следов
преследования не замечалось. Два раза, правда, они видели за рекой туземцев,
занятых  по-видимому охотой,  но это были чистокровные малайцы,  и  самураев
между ними не  было видно. Все же вид их был такой дикий и воинственный, что
Байрн и Барбара не отважились обнаружить своего присутствия.
     С тех пор,  как они  прибыли на  остров, они питались  главным  образом
рыбой и лесными плодами. Изредка им удавалось разнообразить свой стол блюдом
из  дичи  и   лисиц,  которых  Байрн  успешно   ловил  в  примитивные  силки
собственного изобретения. Но за последнее время дичь стала осторожнее и даже
рыбы, казалось, поубавилось. 123

     После того, как они два дня просидели на  одних плодах, Байрн объявил о
своем намерении пойти на охоту за реку.
     -- Не плохо поесть чего-нибудь мясного,-- ска зал он.
     -- Да,--  воскликнула  девушка,--  я прямо  соскучи лась  по  мясу. Мне
кажется, я могла бы съесть его сырым.
     -- Я-то во всяком случае мог бы! -- подтвердил Билли.-- Не поздоровится
оленю, который попадется под револьвер Терье. Боюсь, что вам не перепадет ни
кусочка.  Я так  изголодался, что съем его целиком  --  с рогами, копытами и
шкурой, прежде чем донесу что- нибудь до вас.
     -- Ну,  уж  что-нибудь  донесите!  -- засмеялась  де вушка.-- Прощайте!
Желаю вам успеха. Только, по  жалуйста, не заходите далеко. Мне будет ужасно
скучно и страшно без вас.
     -- Может быть, вы пойдете со мной? -- предложил Билли. -- Нет, я только
помешаю вам.
     -- Ладно, я буду держаться на расстоянии выстрела. Ждите меня до заката
солнца. Прощайте! И он начал спускаться с обрыва в реку.
     На другом берегу, в густой заросли, два злобных глаза следили за каждым
его движением.  Коричневая  мускулистая  рука  крепко  сжала  боевое  копье;
стальные мускулы приготовились для прыжка и удара.
     Девушка смотрела, как Билли Байрн перебирался через быстрый поток.
     Какой он сильный! Сколько в нем энергии и выносливости! Что за человек!
Правда,  он  грубый...  но,  странным  образом, Барбара Хардинг  восхищалась
теперь той самой грубостью, которая  когда-то  так ее отталкивала... Вот  он
легко перепрыгнул на противоположный  берег. В ту же минуту девушка заметила
какое-то движение в кусте рядом с Билли. XVI ПРИЗНАНИЕ
     Барбара  Хардинг  не  знала,  что  вызвало  движение,  но  инстинктивно
почувствовала,  что за  этим  кустом  скрывается  смертельная опасность  для
Байрна. 124

     -- Билли! -- вскричала она. Его имя в первый раз невольно  сорвалось  с
ее губ.-- Смотрите, в кустах налево!
     Тревога, звучавшая в ее голосе, заставила его повернуться при первом же
ее  слове,  и  это  спасло  ему  жизнь. В  нескольких шагах  от  него  стоял
полуобнаженный дикарь  с занесенным копьем. Билли  инстинктивно пригнулся  и
отскочил вправо.  Тяжелое  копье пролетело  мимо, не причинив  ему  никакого
вреда.
     Воин  с диким ревом выхватил  свой  кинжал и  бросился на  него.  Байрн
схватился за револьвер  Терье и выстрелил прямо в упор; но, к ужасу девушки,
револьвер  дал осечку. Воин набросился  на Билли раньше, чем он  снова  смог
выстрелить.
     Девушка  видела,  как  белый  человек  сделал прыжок  в сторону,  чтобы
избежать смертельного  удара,  затем обернулся с ловкостью пантеры и кинулся
на дикаря.
     Левая рука Байрна обхватила горло  малайца, а могучим правым кулаком он
наносил удар за ударом в коричневое лицо своего противника.
     Дикарь  выронил кинжал и вцепился в грудь гиганта, кусая и царапая его,
но страшные удары продолжали сыпаться. Тогда дикарь обезумел от ужаса.
     Единственная   свидетельница   этого   первобытного  боя   стояла,  как
зачарованная. Голыми  руками  встретился  он с вооруженным воином  и победил
его!
     Какая сила! Ни Терье, ни Билли Мэллори не смогли бы этого сделать!
     Бедный  Билли  Мэллори!  Она,  Барбара  Хардинг,  могла  с  восхищением
смотреть  на его убийцу!  Девушка ужаснулась  самой себе... Бой  был кончен.
Байрн бросил  безжизненное тело своего врага  на землю и снова вошел в воду,
чтобы вернуться  на остров. Когда  он  вскарабкался на  берег  и  подошел  к
девушке, на лице его еще играла жесткая усмешка.
     --  Пожалуй, мне  лучше  не  отходить от дома,-- сказал  он.--  Я  вижу
теперь, что оставлять вас одну нельзя. Подумать только, что бы было, если бы
он за стиг вас одну! И Байрн содрогнулся при этой мысли.
     Девушка не ответила  ни слова. Пораженный ее молчанием, Билли  взглянул
на нее. Он опять  прочел  в ее глазах выражение  ужаса, как тогда, на палубе
"Полумесяца", когда он ударил в лицо бесчувственного Терье. К __ 125

     -- В чем дело?  -- спросил он  тревожно.-- Разве  я не так поступил? Не
убей я этого чумазого, он бы меня убил, а потом бы захватил бы  и  вас.  Мне
очень жаль, что вы всему этому были свидетельницей!
     --  Это не то,-- ответила она  тихо.-- Вы вели себя очень храбро, и это
было  поразительно. Только я вспом нила о  мистере  Мэллори. О,  Билли!  Как
могли вы тогда это сделать? Байрн поник головой.
     --  Пожалуйста,  не  вспоминайте об  этом,--  с  трудом  проговорил  он
наконец.-- Я отдал бы  свою жизнь, чтобы вернуть его  обратно,  ради вас. Вы
любили его, я понял  теперь. Что бы я теперь не сделал, чтобы иску пить свою
вину! Когда я  увидел, что Терье полюбил вас и что у него честные намерения,
я  начал помогать  ему.  Он был вам ровня,  и  я надеялся, что, помогая  ему
честно завоевать вас, я заглажу то, что я  сделал с Мэл лори. Теперь я вижу,
что  ничто  никогда  не  сможет этого  изгладить. Мне  придется мучиться всю
жизнь. Вы мне  ясно показали, какую подлость  я совершил. А если бы не вы, я
бы даже гордился этим. Вы и Терье научили меня глядеть на вещи совсем иначе,
чем я привык это делать. Я не жалею об этом. Но, мисс Хар- динг, ради  бога,
не глядите на меня так,-- я не могу перенести этого!
     В первый раз  Байрн открыл перед  ней  свою  душу. Это тронуло  девушку
больше, чем она себе в этом сознавалась.
     -- Было бы глупо с  моей стороны уверять  вас, что я когда-нибудь смогу
забыть это ужасное дело. Но  мне  кажется, что его совершил какой-то  совсем
другой человек,  а  не вы,  который  выказал столько мужества и так рыцарски
относился ко мне в течение этих по следних недель!
     -- И  все же  это был я!  --  печально  сказал  он.-- Ужасно,  что  это
останется в вашей памяти. Вы никогда не сможете вспомнить о мистере Мэллори,
не  вспомнив также о той скотине, которая его убила. Господи! А я еще считал
себя таким молодцом! Но  вы не можете себе представить, мисс Хардинг, как  я
был воспитан.  Не  думайте,  что  я хочу  этим  оправдаться;  я хочу  только
сказать,  что  было  бы  просто  непостижимо,  если  бы  я  сделался  другим
человеком. Ведь у меня не было дру  гих знакомых,  кроме воров,  карманщиков
или убийц. 126

     Хитрости во мне  было меньше, чем  у большинства  из них, и поэтому мне
приходилось опираться на свою грубую силу; я это и делал.  Стыдно вспомнить,
как  я  это делал!  Поняте  о "честной  борьбе",--  он  рассмеялся при  этой
мысли,-- мне и  в голову не приходило.  Да если бы  я вздумал тогда "честно"
бороться, мне бы живо наступил конец. Никто у нас не дрался честно ни в моей
шайке, ни в других  шайках,  с которыми мне приходилось сталкиваться.  Убить
человека  считалось самым славным поступком,  а если его избивали до смерти,
то это нисколько не  уменьшало подвига. Принималось во  внимание только, что
вы  делали, а не то, как  вы  делали. Конечно,  если бы я хотел, я  бы мог и
тогда сделаться порядочным.  Были такие парни, которые родились и выросли по
соседству со мной и умудрились  стать довольно  приличными.  Они работали  и
вели честную жизнь. Но мне  всегда тошно было смотреть на них, я страшно  их
презирал. Мне совсем не хотелось быть  приличным, пока... пока я не встретил
вас и... и... Он запнулся, и краска залила его лицо и шею.
     -- И не  пожелал заслужить  вашего уважения,-- закончил он наконец свою
фразу.
     Это  было совсем не то, что  он хотел сказать первоначально, и  девушка
это поняла. Внезапно ее охватило желание услышать от Билли Байрна  именно те
слова, которые он не осмелился произнести. Но она быстро подавила в себе эту
фантазию и возмутилась, что  смогла так фамильярно разговаривать с человеком
из его класса... * *

     Дни шли за  днями, недели  за неделями, а Байрн и  мисс Хардинг все еще
сидели в своем убежище на  маленьком островке. Байрн находил один предлог за
другим,  чтобы отсрочить путешествие к морскому  берегу. Он понимал, что оно
неминуемо, что рано или  поздно они  двинутся в путь; но он  знал также, что
это будет началом конца его  тесной дружбы с мисс Хардинг, и боялся  об этом
подумать.
     Если им повезет, они  будут  подобраны каким-нибудь случайным кораблем;
если  нет,  их  убьют  туземцы.  В  последнем случае  его разлука с  любимой
женщиной  будет  не  более полной, чем если бы ей удалось вернуться  на свою
родину. 127

     Билли   Байрн  был  уверен,   что,  как  только  они   очутятся   среди
цивилизованных  людей,  Барбара  Хардинг снова примет  по отношению  к  нему
прежний высокомерный тон,  что  он  опять  станет для  нее существом низшего
порядка, к которому люди ее круга обращаются со словом "человек".
     Конечно, он  приложит  все  усилия,  чтобы  вернуть ее родным. Но разве
такое  уж преступление -- урвать несколько часов  счастья в награду за  свои
услуги? Это  лишь  слабое возмещение за одинокую безрадостную жизнь, которая
ему предстоит, когда она навсегда уйдет из его жизни!
     Билли  подумал, что он имеет некоторое право на  эту краткую радость, а
потому    медлил   и    продолжал   жить   во   втором   шикарном   квартале
"Риверсайд-Драйв", против "особняка" мисс Хардинг. * *
     Прошло почти два месяца. Наконец весь запас отговорок и отсрочек иссяк.
Пришлось назначить определенный день для путешествия.
     --  Мне кажется,--  сказала  мисс Хардинг,-- что вам просто не  хочется
покинуть  остров.  Все  ваши  отго  ворки  смешны.  Может  быть  вы  боитесь
опасностей, которые нам предстоят? -- прибавила она шутливо.
     -- Вы  угадали,-- ответил  он  серьезно.-- Я  не  желаю покидать  этого
острова и я очень боюсь того, что пред стоит... мне. -- Вам?
     -- Как ни смотри, я потеряю, вас, а я... я... о, неуже ли вы не видите,
что  я вас  люблю? -- вырвалось у  него вдруг, несмотря  на  все его  добрые
намерения.
     Барбара Хардинг посмотрела на него с минуту, а затем  нанесла ему самую
большую обиду, какую могла нанести: она засмеялась.
     Кровь  кинулась  ему  в  голову;  он  мучительно  покраснел,   а  затем
побледнел, как мертвец.
     Девушка собиралась что-то  сказать,  но в эту  минуту из-за  реки слабо
донеслись до них грубые крики и звуки выстрелов.
     Билли немедленно побежал по направлению к ним. Девушка следовала за ним
по пятам. Добежав до берега островка, он обернулся к ней. 128

     -- Подождите  здесь, тут безопаснее,-- сказал он.--  Судя по выстрелам,
это могут  быть белые люди, но  может быть  и  нет. Я хочу сам разузнать это
раньше, чем они вас увидят, кто бы они ни были.
     Звуки стрельбы стихли, но громкие крики становились все слышнее.  Байрн
уже собирался спуститься с берега в реку.
     --  Стойте,--  прошептала девушка.-- Они идут к нам, через минуту мы их
увидим отсюда.
     И она потащила Байрна за куст. Приникнув к земле, они молча следили  за
приближавшимися людьми.
     --  Это япошки,-- объявил Билли, который продол жал называть так гордых
самураев.
     -- Да, и с ними двое белых мужчин,-- прошептала Барбара Хардинг.
     В голосе ее слышалось плохо скрываемое возбуждение.
     -- Пленные! -- добавил Байрн.-- Верно, кто-нибудь из  почтенной команды
"Полумесяца".
     Самураи  двигались  прямо по берегу реки.  Они  должны  были  пройти на
расстоянии  двухсот  футов от острова. Билли и девушка тихо лежали в кустах.
-- Я не узнаю их,-- сказал изумленно Билли.
     --  Что  это? О,  мистер Байрн,  это  просто невозмож но! -- прошептала
вдруг девушка  в страшном  волне  нии.--  Ведь  это  капитан  Норис и мистер
Фостер, штур ман с "Лотоса"!
     Байрн приподнялся. Отряд находился как раз против их убежища.
     -- Сидите  здесь,--  прошептал он сурово.--  Я пойду  освобождать их. И
прибавил:
     -- Ради  вас, потому  что люблю вас. Ну  что  же, смейтесь  опять! И он
ушел.
     Он быстро побежал по берегу, прячась от самураев, которые уже  миновали
остров. В руке у него было длинное боевое копье туземца,  которого он  убил,
за поясом  висел длинный меч Оды Иоримото, а в  кобуре  находился  револьвер
Терье.
     Барбара Хардинг тревожно следила за ним глазами, пока он переходил реку
в брод и карабкался на противоположный  берег. Она видела, как он побежал за
уходившим отрядом. Вот он высоко поднял копье, и 5 Боксер Билли 129

     из его груди вырвался такой воинственный крик, которому позавидовали бы
дикие индейцы.
     Воины  обернулись как  раз в  ту  минуту,  когда  копье уже  летело  на
направлению  к  ним. Метнув копье,  Билли выхватил свой  револьвер и  открыл
стрельбу. Оба пленника  воспользовались замешательством своей охраны,  чтобы
схватиться с туземцами и овладеть оружием.
     В отряде было всего  шесть  самураев.  Двое оказались  убитыми в  самом
начале  нападения  Байрна,  но  остальные  четверо,  оправившись от  первого
испуга, яростно бросились на своих врагов.
     Снова  в  самую  критическую  минуту   револьвер  Терье  дал  осечку...
Обозлившись, Байрн отказался от этого оружия и взялся за длинный  меч. Норис
подхватил  с  земли  копье   Байрна   и  проткнул   им  одного  из  японцев,
набросившегося на Билли.
     Теперь силы оказались равны -- трое боролись против троих.
     Норис на славу работал копьем. Оно оказалось самым действенным  оружием
против мечей  самураев.  Он убил  им  своего противника и бросился теперь на
помощь к Фостеру. Зато дела Билли оказались не столь блестящи.
     Барбара Хардинг  видели издали, как искусный противник теснил  его. Она
видела, что  Билли тщетно  старался проскочить  мимо  японца и  схватить его
сзади руками.
     Если  только  к Билли не подойдет помощь -- и очень быстро,-- он погиб!
Девушка схватила короткий меч, который она постоянно носила, и  бросилась  в
реку.
     Ей  еще ни разу  не приходилось переходить  через нее, потому что Байрн
всегда  переносил  ее на руках.  Течение было быстрое и  сильное. Оно  почти
свалило ее с ног, когда она была на полпути, но ей  ни на минуту не пришло в
голову отказаться от своего намерения.
     Ей показалось, что прошла целая вечность, пока она добралась наконец до
берега и, вскарабкавшись наверх, с радостью увидела, что Байрн еще держится.
Фостер и Норис теснили своего противника, им опасность не грозила.
     Девушка  подбежала к Байрну. Она увидела злобную  усмешку на коричневом
лице его врага, увидела,  как блестящий  меч  сделал неожиданный финт. Байрн
130

     ответил неловким выпадом, но меч самурая отклонился  в сторону и ударил
его по голове.
     Она опоздала на одну секунду! Он погиб, но во всяком случае  она сможет
отомстить  за него. Едва меч  самурая  коснулся  Билли, как острие короткого
меча Оды Иоримото вонзилось в темную грудь дикаря. Громко вскрикнув, он упал
рядом с телом своей жертвы.
     Барбара Хардинг  бросилась  к Байрну. Жизнь повидимому  покинула его. С
криком ужаса приложила она ухо у губам Байрна. Дыхания не было слышно.
     Вернись!  Вернись!  --  сквозь рыдания повторяла  она. Господи! зачем я
смеялась? Билли, Билли, я люб лю тебя!
     И дочь  миллиардера  Антона Хардинга,  обняв голову  хулигана с Большой
авеню, осыпала  поцелуями  бледное  окровавленное лицо. В  эту  минуту Билли
Байрн внезапно открыл глаза.
     Она  была  поймана  на  месте!  Спасения  не  было...  Барбара  страшно
покраснела, а Билли Байрн обвил ее шею руками, привлек к себе и поцеловал.
     На  этот раз она не положила своих рук к нему на плечо и не  оттолкнула
его. -- Я люблю тебя, Билли,-- сказала она просто.
     -- Вспомни, кто я и какой я,-- напомнил он ей сурово. Она повторила:
     Я люблю тебя, Билли, таким, какой  ты есть. -- Навсегда? -- Пока смерть
не разъединит нас.
     В  этот  момент  Норис  и Фостер,  справившись  со  своим  противником,
побежали к ним.
     -- Он тяжело ранен, сударыня? -- издали закричал капитан.
     -- Не знаю, капитан  Норис,-- ответила Барбара.--  Я как  раз  пыталась
помочь  ему  встать,--   прибавила  она,  стараясь  объяснить  ему  странное
положение своих рук  вокруг шеи Билли. Услышав свое имя, Норис  вздрогнул от
удивления.
     Кто вы? -- вскричал он.-- Каким образом вы меня знаете?
     И  когда  девушка  повернулась  к  нему  лицом,  он  отступил  назад  и
воскликнул: 131

     -- Господи! Да это мисс Хардинг. Вот счастье! Мисс Хардинг, вы живы?
     -- Но скажите на милость, откуда вы взялись? -- спросила девушка.
     -- Это  длинная  история, мисс,-- ответил капитан,-- и  конец  ее очень
тяжелый для вас, но вы должны по стараться молодцом перенести удар.
     --  Неужели вы хотите сказать,  что отец мой умер? -- спросила она, вся
похолодев, и в глазах ее отразился ужас.
     -- Мы надеемся, что нет,-- печально ответил Но- рис-- Он был захвачен в
плен островитянами, но я надеюсь, что они все-таки не убили его. Он и мистер
Мэллори были захвачены три дня тому назад.
     -- Мэллори? -- взревел Билли Байрн, который, ка залось, сразу оправился
от полученного им удара.-- Мэллори жив?
     --  Он  был  жив  вчера, сэр,-- ответил Норис.--  Так по  крайней  мере
уверяли нас эти желтые черти, от которых вы нас  так  мужественно спасли. --
Слава богу! -- прошептал Билли Байрн.
     --  Почему же вы  думали, что он  умер? -- спросил капитан,  пристально
вглядываясь в Байрна и стараясь припомнить, где он видел это лицо.
     Другой человек  постарался бы увильнуть  от  прямого  ответа, но  новый
Билли  Байрн не был  трусом ни  в каком отношении -- ни в  физическом,  ни в
моральном -- и просто ответил:
     -- Потому  что я думал, что  я убил его в тот день, когда мы напали  на
"Лотос".
     Капитан Норис взглянул на говорящего с нескрываемым ужасом.
     -- Вы! -- вскричал  он.-- Вы  принадлежите к тем проклятым разбойникам!
Вы тот человек, который почти убил бедного мистера Мэллори?
     -- Не судите его опрометчиво, капитан Норис,-- сказала девушка.--  Если
бы  не  он,  меня  давно  постигла   бы  смерть,  или  участь  хуже  смерти.
Когда-нибудь я  расскажу вам о его геройстве. И не забудьте, капитан, что он
только что спас вас и мистера Фостера от плена и, возможно, от смерти.
     -- Правильно,-- воскликнул капитан,-- и я хочу поблагодарить  его. Но я
не понимаю, как же это с Мел- лори... 132

     -- Это теперь не важно,-- перебил Билли Байрн.-- Главное, что  он жив и
мои руки не замараны его кровью. Рассказывайте вашу историю.
     -- Хорошо. Так вот, после того, как пираты покинули  нас,--  начал свой
рассказ капитан,-- мы установили радио-аппарат,  который они у нас не нашли,
а в скором времени были замечены военным кораблем "Аляска". Его командир дал
нам часть своего экипажа,  чтобы при вести яхту в исправность, снабдил углем
и провизией и  стал на якорь около нас, пока мы чинились. Это за няло не так
много времени, как мы  сперва думали.  Затем мы отправились в  сопровождении
военного крейсера  на  поиски  "Клоринды",  так  капитан  Симе  назвал  свое
судно,-- и напали на ее след благодаря одной китайской джонке; мы были тогда
к  северу от Люсона Китайцы  сказали, что они слышали от туземцев маленького
острова  вблизи Формозы,  что  там во  время  последнего  тайфуна  потерпела
крушение какая-то  бригантина. Описание  корабля заставило нас подумать, что
это была "Клоринда" или,  вернее, "Полумесяц". Мы напра  вились  к острову и
после  долгих поисков нашли  матросов,  переживших крушение.  Каждый из  них
старался  взва лить вину  на  другого, но наконец  мы  добились от них,  что
какой-то человек, по имени Терье, и матрос  Байрн  увели вас вглубь страны и
что они долго  считали  вас  погибшей. Несколько дней  тому  назад от одного
захва ченного ими в плен туземца они узнали, что вы бежали и скрылись где-то
в глубине острова.
     -- Знаете ли  вы что-нибудь о мистере Дивайне? -- спросила  через  силу
девушка.-- Он когда-то был... моим большим другом.
     --  Дивайн?  --  переспросил  капитан.--  А,  это,  верно, тот, который
застрелился.
     -- Застрелился? -- воскликнула взволнованная Бар бара.
     --  По крайней  мере так рассказывают  матросы "Полумесяца",--  пояснил
капитан.-- Но  они дают такие  сбивчивые  показания,  что  командир военного
корабля решил предать военно-морскому суду чернокожего повара Бланко.
     --  Мы решили  отправиться  на ваши поиски,-- про должал капитан.-- Ваш
отец сгорал от нетерпения  скорее найти вас и был  недоволен кажущейся медли
тельностью начальника военного отряда. Он не утерпел 133

     и пошел вперед с мистером Мэллори; мистер Фостер, я  и двое матросов  с
яхты  "Лотос"  присоединились  к нему.  Три дня  тому  назад  на  нас напали
туземцы. Ваш отец и мистэр Мэллори  были  захвачены  в плен.  Мы  попытались
вернуться к отряду моряков, но  сбились  с пути и блуждали по острову,  пока
несколько  минут тому назад не были вновь  застигнуты туземцами. Оба матроса
были убиты, а мистер Фостер и я взяты в плен. Остальное вы знаете.
     Байрн встал. Он подобрал свой меч и револьвер и заткнул их за пояс.
     --  Вы оба оставайтесь  здесь на островке и охра няйте мисс  Хардинг,--
сказал он.-- Если я не вернусь, то постарайтесь дойти  до морского  берега и
по  нему  добраться до бухты.  Прощайте, мисс Хардинг. -- Куда вы  идете? --
вскричала девушка.
     -- Освободить вашего отца... и мистера Мэллори,-- ответил Билли.


     Весь остаток дня и  всю  долгую ночь  Билли  Байрн шел  без  остановок,
продвигаясь по той, уже знакомой  дороге, которая привела Барбару Хардинг  и
его к маленькому островку на бурной реке.
     Как раз перед рассветом достиг он опушки джунглей позади жилища убитого
Оды  Иоримото. Где-то внутри этой молчаливой  деревни должны были находиться
оба пленника.
     Во время своего  длинного перехода  он  все думал о том,  что случится,
если ему  удастся спасти  Хардинга  и Мэллори. Из всех  людей, которые могли
встать между ним и женщиной, которая  только что призналась ему в любви, эти
двое были наиболее опасны.
     Билли Байрн ни на минуту  не обольщал себя розовыми надеждами; он знал,
что Антон Хардинг  вряд ли благосклонно  взглянет на  брак  своей  дочери  с
хулиганом с Большой авеню...
     А тут еще этот Мэллори! Билли был уверен, что  Барбара когда-то  любила
его. Теперь он вернется к ней, как бы из могилы... Было очень  вероятно, что
прежняя любовь снова вспыхнет в ее сердце. 134

     По  правде  сказать,  Билли  Байрн  не  верил  очевидности,  не   верил
свидетельству  своих  собственных  ушей.  Не  могло  же  быть  правдой,  что
изумительная, несравненная  мисс Хардинг  действительно полюбила его -- его,
презренного хулигана!
     Любовь  к  Барбаре  и  перемена,  происшедшая  в  его  характере,  ясно
проявлялись в  неумолимой суровости, с которой он все время забывал о себе и
не позволял  себе думать о тех последствиях,  которые  могло иметь  для него
предпринятое им дело.
     Он исполнял  свой долг, а  что ожидает его -- быстрая  ли  смерть,  или
долгая, но безрадостная жизнь,  или, наконец, объятия его возлюбленной,-- об
этом он пока не смел думать. "Для нее" -- таков был его лозунг.
     Он  постоял у опушки леса,  глядя  на облитую лунным светом деревню,  и
напряженно  прислушался.   Затем  с  осторожностью  профессионального  вора,
которым он когда-то  был, он  бесшумно скользнул  через лужайку и  скрылся в
тени ближайшей хижины.
     Вот окно, через которое Барбара, Терье  и он спасались несколько недель
тому  назад!  Оно  еще  не  починено. Билли встал  под ним и прислушался. Ни
звука! Он осторожно поднялся на руках и мягко спрыгнул в темную комнату.
     Он обшарил ее всю, но  в ней  никого не  оказалось.  Тогда  он прошел к
двери на противоположном конце.  Немного приоткрыв ее, Билли  заглянул через
узкую щель в тускло освещенную комнату. Внутри все, казалось, спали.
     Билли  смело  толкнул  дверь.  Он решил  обыскать  таким образом каждую
хижину, пока не найдет тех, кого он искал.
     В этой хижине их не было.  Пройдя  через комнату так  тихо,  что он  не
разбудил даже чутких собак, Билли Байрн вышел через наружную дверь на улицу.
Он обыскал так вторую и третью хижины...
     В четвертой  хижине, когда Билли  стоял у противоположного от  наружной
двери конца комнаты, один из туземцев вдруг зашевелился.
     С ловкостью кошки прыгнул к нему Билли. Проснется ли дикарь? Байрн едва
дышал.
     Самурай беспокойно  завертелся,  а затем  неожиданно  присел, вытаращив
глаза. В то же мгновенье сталь135

     ные пальцы обхватили его горло, и длинный меч покойного даймио вонзился
ему в сердце.
     Байрн  не выпускал из рук тело  до тех пор, пока не убедился, что жизнь
прекратилась, а затем тихо опустил его  на  койку и  бесшумно выскользнул из
хижины, чтобы обыскать соседнее жилище.
     Здесь он нашел большую комнату впереди  и  маленькую позади -- такое же
расположение, как в хижине даймио. В передней комнате не было никакого следа
пребывания  пленников.  Когда он  собирался открыть дверь в  пристройку,  он
услышал изнутри подавленный звук голосов. Он замер на месте и приложил ухо к
скважине. Минуту он  стоял,  напряженно  прислушиваясь,  а затем  сердце его
забилось сильнее, и  он едва не крикнул от радости: люди за  стеной говорили
по-английски!
     Байрн тихо открыл дверь настолько, чтобы пройти. Шепот немедленно стих.
     Байрн закрыл дверь за собою и пошел вперед, пока  не нащупал  одного из
находившихся в комнате.
     Человек отшатнулся от его прикосновения и прошептал:
     -- Кажется, наш час настал, Мэллори. Они пришли за нами.
     -- Тсс...-- предостерегающе шикнул Билли.-- Вы здесь одни с Мэллори?
     -- Да. Бога ради скажите, кто вы и откуда вы по явились?
     --  Молчите,-- приказал  Байрн, ощупью ища веревку, которой был  связан
пленник.
     Вскоре он ее нашел и перерезал; затем он освободил и Мэллори.
     --  Идите за мной,--  сказал он,-- но ступайте  осто рожно. Если на вас
сапоги,  то лучше  снимите  и  под весьте вокруг  шеи. Свяжите  вместе концы
шнурков.
     Они сделали, как он  им приказал, и  через  минуту  крались  уже  через
комнату,  наполненную  спящими  мужчинами,  женщинами,  детьми  и  домашними
животными.
     В дальнем конце ее стояли козлы с длинными мечами. Байрн бесшумно вынул
два  меча  и  передал  их  своим  спутникам, жестом  призывая  их  соблюдать
осторожность. Но оба -- и Антон Хардинг и Билли Мэллори -- были 136

     совершенно неопытны в деле соблюдения тишины. Хардинг сразу же  брякнул
мечом  в  дверной  косяк  с таким  звоном, что разбудил  половину обитателей
хижины.
     Увидя белолицых, туземцы повскакивали и с ревом бросились за беглецами.
-- Живей! -- закричал Билли Байрн.
     Все  трое побежали вниз по деревенской улице, но крики туземцев вызвали
вооруженных  самураев  из  каждой  хижины.  Через  минуту беглецы  оказались
окруженными  бандой  беснующихся  желтокожих,  которые  угрожали  им со всех
сторон мечами и преградили путь во всех направлениях.
     Байрн крикнул  своим  спутникам  держаться вместе, спина к спине. Таким
образом, с Байрном впереди, они медленно пробивали себе дорогу к концу улицы
и к  джунглям. Байрн отбивался от врагов,  имея в одной руке  длинный меч, в
другой револьвер  Терье. Он с неуклонным  упорством пробивал путь  к свободе
для людей, которые, как он наверное знал, отнимут от него его возлюбленную.
     Яркая  луна тропиков  освещала  деревню.  Силы  были  в  высшей степени
неравны, но белые люди, хотя и медленно, но все же продвигались к джунглям.
     По  всему было  видно,  что  туземцы  страшно  боятся  белого  гиганта,
предводителя маленького отряда. Антон Хардинг, несколько знакомый с японским
языком,  понял  это  из  их  восклицаний,  да  и почтительное расстояние, на
котором они держались от Байрна, явно это доказывало.
     Наконец они вышли на  лужайку  за околицей. Самураи бесновались  вокруг
них, выкрикивая угрозы и проклятия. Время от времени они подскакивали к ним,
стараясь  нанести быстрый удар и увильнуть раньше, чем огромный белый дьявол
настигнет их.
     В пятидесяти футах от джунглей Мэллори упал, сраженный копьем,  которое
попало  ему в  ногу.  Байрн,  заметя  это,  вернулся  назад  и  поднял  его.
Поддерживая раненного одной рукой,  Байрн стал медленно пятиться к джунглям,
отбиваясь от нападающего врага.
     Самураи  взялись за копья: они все оказались теперь  по одну сторону от
неприятеля, и не было больше опасности  попасть копьем  в  одного  из своих.
Когда белые скрылись  в  высокой траве джунглей,  то  им вслед полетел  град
копий.


     Почему-то самураи не последовали в джунгли  за беглецами.  Может  быть,
они боялись засады, а потому ограничились метанием копий.
     Они целились главным  образом в Байрна. Три копья вонзились в его тело:
два в грудь, а третье в живот. Байрн упал.
     Антон Хардинг был в ужасе. Оба его спутника оказались  ранены, а дикари
все ближе наседали на них.
     Мэллори сидел на земле, стараясь вырвать копье из ноги. Наконец это ему
удалось.
     Байрн,  не  потерявший  сознания,  подозвал  Хардинга  и  попросил  его
вытащить копья из его тела.
     --  Что нам делать? -- в отчаянии вскричал старик.-- Они наверняка  нас
поймают!
     --  Пока они нас еще  не поймали,-- сказал Билли.-- Постойте, я кое-что
придумал. Можете вы ходить, Мэллори? Мэллори, шатаясь, встал на ноги.
     -- Попробую,-- сказал он, а затем прибавил: -- Да, кажется могу.
     -- Отлично!  --  воскликнул Байрн.-- Теперь  слушай  те. Почти прямо на
север  за этим  гребнем есть долина. По середине  ее -- река.  Для здорового
человека этот переход  занял бы  пятнадцать часов, но  вы и Мэллори пройдете
дольше.  Идите вниз  по реке, пока не уви дите первого  маленького островка.
Там вы найдете мисс Хардинг, Нориса и Фостера. Идите скорей.
     -- А как же вы? -- вскричал Мэллори.-- Мы не можем оставить вас так!
     -- Ни за что,-- горячо поддержал его Антон Хар динг.
     -- Однако так  нужно,--  ответил Билли.-- Это вхо дит в мой план. Иначе
вообще ничего не выйдет.
     Он  поднял  револьвер  и,  выпуская заряд  по направлению  к  туземцам,
остановившимся в нерешительности, прибавил:
     -- Пусть они знают, что мы еще здесь! Пока хватит силы, я буду время от
времени стрелять.  Это  прикроет  ваше бегство. --  Я не уйду,--  решительно
сказал Мэллори.
     -- Нет, вы уйдете,-- не менее решительно заявил Байрн.-- Дело не в нас,
а в мисс Хардинг.  Мы долж ны вернуться к ней, и как можно скорее. Я идти не
могу; значит, должны идти вы двое. Моя песенка спе138

     та  --  это  ведь видно  слепому. Что  за  польза  будет оттого, что вы
останетесь здесь и вас перебьют, пока вы  будете ожидать моей смерти? А вред
от этого может быть, и очень большой. Это может повлечь за собой гибель мисс
Хардинг!
     -- Вы говорите, что моя дочь на острове с Нори- сом и Фостером? Здорова
ли она? Как она себя чув ствует? -- взволнованно спросил Хардинг.
     -- Отлично,-- ответил Байрн.-- А теперь провали вайте. Вы теряете массу
времени.
     --  Чтобы спасти Барбару,  это,  кажется,  действи  тельно единственный
выход,-- нерешительно сказал Антон  Хардинг.-- Но ведь было бы подло с нашей
стороны бросить на произвол судьбы такого благород ного человека, как вы.
     -- Да, подло,-- взволнованно  подтвердил  Билли Мэллори.-- Нужно  найти
другой выход. Кстати, кто вы и каким образом очутились вы здесь?
     Байрн повернул лицо вверх, так что луна ярко озарила его черты.
     --  Другого  выхода  нет, Мэллори,--  сказал  он.--  Теперь  посмотрите
хорошенько. Узнаете ли вы меня?
     Мэллори  пристально взглянул  на повернутое к  нему энергичное  лицо  и
покачал головой.
     -- Ваше лицо кажется мне  немного знакомо,-- сказал  он,-- но я не могу
признать вас. Да  это  и без различно. Кто бы вы ни были, вы рисковали вашей
жизнью, чтобы спасти нас,-- и я вас не оставлю.  Пусть Хардинг  идет один. Я
остаюсь.
     -- Вы пойдете оба,--  настойчиво произнес Байрн,-- и  вы  увидите,  что
совсем не  все равно, кто я. Я не  хотел  говорить вам, но видно придется. Я
тот самый  матрос, который чуть не  убил вас на палубе "Лотоса", Мэллори.  Я
тот,  который так грубо  обошелся  с  мисс Хардинг,  что  даже скотина  Симе
остановил меня.  Мисс  Хардинг провела со мною одна несколько недель на этом
острове. Теперь ступайте.
     Он отвернулся,  чтобы они  не могли видеть выражение  его лица,  поднял
револьвер и снова начал стрелять в туземцев.
     Антон  Хардинг  с  бледным, как  смерть,  лицом  слушал  слова  Байрна,
судорожно  сжимая руки.  Когда  Билли  кончил,  он  шагнул  к лежащему  и  с
подавленным проклятием занес над ним меч. 139

     Билли Мэялори подскочил и схватил его поднятую Руку.
     -- Не  надо,-- прошептал он.-- Подумайте,  чем мы  ему  теперь обязаны!
Идемте.
     И оба  они повернули  к  северу  в  джунгли, в то время как Билли Байрн
ничком лежал  в  высокой  траве,  изредка  стреляя в  том  направлении,  где
поблескивали копья.
     Антон  Хардинг и Билли  Мэллори шли молча. Треск револьвера, делающийся
все слабее по мере того,  как  они удалялись  от поля битвы, показывал,  что
спаситель их еще жив. Через некоторое  время отдаленные  выстрелы стихли. --
Он умер,-- прошептал Мэллори.
     Антон Хардинг не ответил. Они не слышали больше стрельбы за собою.
     Ночь  перешла  в  день.  Томительный  день  медленно  прошел,  и  вновь
наступила ночь. А они все шли, еле передвигая ноги.
     Рана Мэллори доставляла ему  невыносимые страдания. Были минуты,  когда
ему казалось, что он не в состоянии больше сделать ни шагу.  Но он вспоминал
тогда, что  где-то впереди была  мисс Хардинг, что скоро он увидит ее, и это
придавало ему новые силы.
     Они  достигли  реки и медленно  поплелись  вдоль  берега.  Великолепная
полная   луна  обливала  ландшафт  серебром.  --  Смотрите!  --   воскликнул
Мэллори.-- Остров! -- Слава богу! -- горячо прошептал Хардинг. Остановившись
на берегу против  острова, они  громко крикнули. Почти немедленно  вслед  за
этим  три фигуры выбежали из глубины острова на берег:  двое  мужчин и  одна
женщина.
     -- Барбара! -- закричал Антон Хардинг.-- О моя дочь, моя дочь!
     Норис  и  Фостер  поспешили перейти  через реку и  перевести  на остров
Хардинга и Мэллори. Барбара бросилась в объятия отца.
     Минуту  спустя, она  схватила  и крепко  сжала протянутые  к  ней  руки
Мэллори, а затем оглянулась, ища глазами еще одного. -- Где же мистер Байрн?
-- спросила она. -- Он умер,-- ответил Хардинг. 140

     Девушка  с  минуту  смотрела  --на  отца широко  раскрытыми,  ничего не
сознающими глазами.
     -- Умер...-- простонала она и без чувств рухнула к его ногам.


     В течение  получаса Билли продолжал изредка стрелять. Затем он выпустил
несколько зарядов один за другим и, встав на четвереньки, со страшным трудом
пополз в  джунгли,  чтобы  найти какой-нибудь укромный  угол, где  бы он мог
спокойно умереть.
     Он продвинулся таким образом на несколько сотен футов,  когда  внезапно
почувствовал, что  земля под ним уходит. Он сделал неимоверное усилие, чтобы
удержаться,  зацепиться за  что-нибудь, но оборвался  и  полетел  в какую-то
темную бездну.
     Он упал не глубоко и очутился на дне одной из тех ям-западней,  которые
выкапывают туземцы для ловли быстроногих оленей.
     Раны его болели невыносимо. Голова кружилась, и он потерял сознание.
     Когда  он  очнулся,  было  уже  светло.  Солнце  ярко  светило   сквозь
отверстие, пробитое им при падении в легком настиле из веток.
     -- Вот тебе раз! -- пробормотал Билли.-- Неужели я и вправду жив?
     Кровь перестала  сочиться из  его ран,  но  он  чувствовал  смертельную
слабость и ломоту во всем теле.
     "Видно, меня никакая смерть не берет!" -- подумал он.
     Достиг  ли  Хардинг  с Мэллори  островка? Он надеялся, что  да. Мэллори
любил Барбару...  Билли  был  уверен,  что  и Барбара  тоже  когда-то любила
Мэллори. Он от  всей души  желал,  чтобы она была  счастлива. Ревности он не
чувствовал никакой: Мэллори был ей ровня, Мэллори принадлежал к  ее кругу, а
он нет.
     Как выглядел  бы  он  в ее обществе? Ведь ей на каждом шагу пришлось бы
краснеть за него, а он при своем самолюбии немог бы перенести этого.
     Нет!  Даже  лучше,  что дело так повернулось!  Он  искупил теперь  зло,
которое он причинил ей и Мэллори. 141

     Они  сочтут его  мертвым, они  сохранят о  нем наилучшее  воспоминание.
Останься  он  жив,  было  бы  гораздо   хуже:   он   вечно  связывал  бы  их
благодарностью и  мешал  им  быть счастливыми.  Эта мысль заставила  сжаться
сердце Билли. -- Лучше бы мне сдохнуть! -- прошептал он.
     Но он не  "сдох".  Наоборот, к вечеру  он  окреп, и муки голода и жажды
заставили его обдумать, каким бы способом выбраться из ямы.
     Он  подождал до  наступления  темноты,  а  затем  с  невероятным трудом
выкарабкался из  западни. Туземцев не было слышно  с прошлой ночи: они верно
считали,  что  он  умер от раны, и  теперь,  когда  он  выбрался на открытый
воздух, до него доносился отдаленный шум деревни.
     Байрн  потащился к источнику, где умер бедный Терье. Это заняло не мало
времени, но наконец он достиг его. Холодная вода его освежила и подкрепила.
     Теперь ему  нужно было искать еду.  Несколько диких  плодов утолили его
голод. Отдохнув, Билли двинулся в обратный путь к островку.
     Путь,  который  он  прошел   за  пятнадцать   часов,  когда  спешил  на
освобождение Антона Хардинга  и Мэллори, занял теперь почти  полных три дня.
Иногда он сам  себе  удивлялся, зачем ему  возвращаться? Разве  он не  желал
умереть и сделать Барбару свободной?
     Да, но жизнь была все-таки хороша и горячая  кровь все  еще текла в его
жилах.
     -- Я  могу ведь идти своей дорогой,-- думал он,-- и не  мешать  ей.  Но
будь я проклят, если мне хочется подохнуть в этой поганой дыре! Нет, я желал
бы еще пошляться по Большой авеню, послушать грохот  Лэк-  стрит и поглазеть
на толпу!
     Билли Байрна охватила острая тоска по родине. Все, казалось, обрушилось
в  его жизни,  и его  великая  любовь была  в  то  же  время  его величайшим
мучением.
     Он не надеялся ни на что. Однако ее руки обвивались ведь вокруг его шеи
и ее прелестные губы на короткий миг прильнули  к  нему! А затем ее слова...
о, эти слова!  Они все  время звучат  в ушах Байрна: "Я  люблю тебя,  Билли,
таким, какой ты есть!"
     Эти слова, которые он  много раз шепотом повторял про себя, пробудили в
нем внезапное решение. 142

     --  Она, конечно, не должна принадлежать мне,-- сказал он.-- Она не для
таких, как я. Но, если  я не могу жить с ней, я могу жить для нее, жить так,
как она  хотела бы, чтобы  я жил.  Если она  услышит когда-либо  еще о Билли
Байрне, ей не придется стыдиться, что она когда-то обнимала меня и говорила,
что меня любит.
     Наконец Билли дошел до маленького островка и остановился у берега. Было
уже около полуночи, и он долго колебался, переправляться ли ему через реку в
такой  поздний  час.  Он боялся  поднять переполох  в  лагере.  После долгих
колебаний,  он наконец решил осторожно  перейти реку и ждать утра,  улегшись
рядом с ее хижиной.
     Переправа  оказалась  трудной,--  уж  очень  он  ослаб.  Добравшись  до
противоположного берега,  он так и  упал на откос, чтобы немного отдышаться.
Затем он  ползком взобрался  наверх  и,  встав на ноги, осторожно двинулся к
хижинам.
     Все было тихо.  Он предположил,  что вся компания спала, улегся рядом с
грубым  шалашом,  который он  выстроил  для Барбары  Хардинг, и  заснул, как
убитый.
     Когда он проснулся, был ясный, светлый день; солнце стояло уже  высоко;
однако в хижинах никто не шевелился.
     Тут только  в сердце  Билли  закралось злое предчувствие.  Неужели  это
возможно? Он кинулся в  свою хижину --  она была пуста.  Он побежал в хижину
Барбары -- в ней тоже никого не было. Ушли!
     Во все  времена своего  мучительного  путешествия от опушки джунглей  к
острову,  он ежеминутно ожидал встречи  с  отрядом, идущим  ему  на выручку.
Нельзя сказать, чтобы он был разочарован  тем, что отряд все не шел; но день
проходил  за  днем,  помощь  все  не  являлась, и  он  почувствовал  наконец
некоторую горечь. Теперь же это был окончательный удар.
     Его  бросили, оставили  его раненым на  диком острове, не позаботившись
даже удостовериться, действительно ли он умер. Это было просто невероятно!
     "Так ли это? Может быть я несправедлив",-- подумал Билли.-- "Разве я не
сказал им, что умираю? Я сам виноват в этом,  и не было причины, чтобы и они
не поверили этому. Мне кажется, мне не следует их осуждать, хотя я не мог бы
бросить их таким образом 143

     и не вернуться за ними.  В  их распоряжении был военный корабль, полный
матросов,-- им нечего было бояться!"
     Но  здесь ему пришло в голову,  что  маленький отряд  пошел  вероятно к
берегу,  чтобы захватить  подмогу, и  что  теперь уже наверное ищут его.  Он
поспешил перейти через реку и снова пуститься в путь.
     Он достиг морского берега в ту же  ночь.  С раннегс утра принялся он за
поиски кораблей. Он был уверен, что, обойдя вокруг острова, он их найдет.
     Вскоре после полудня  он  достиг  высокого мыса,  далеко вдававшегося в
море. С его вершины открывался широкий вид на Тихий океан.
     Сердце его  усиленно  забилось  и в висках застучало: невдалеке от него
виднелись большой военный корабль и изящная белая яхта. Они медленно уходили
в море.
     Он пришел как раз вовремя! Полный радостного возбуждения, Билли взбежал
на вершину мыса, снял  с себя рубашку  и, громко крича, начал размахивать ею
над головой.
     Но суда продолжали свой путь, не давая ответного сигнала.
     С полчаса бесплодно промучился  Байрн, выбиваясь из сил, чтобы привлечь
чье-либо внимание на борту одного  из  судов.  Корабли медленно уходили  все
дальше и наконец скрылись за краем горизонта.
     Слабый, раненый,  полный отчаяния, Билли упал  на  землю и  закрыл лицо
руками.  В таком  положении  застала его луна, когда она взошла на небо, и в
такой же позе лежал он еще, когда она зашла на западе. * * *
     Три месяца вел  уже Билли Байрн одинокую и однообразную  жизнь  в самых
диких  местностях острова.  Охота  при  помощи силков и рыбная ловля кормили
его. Воды было достаточно. Билли снова окреп и совершенно оправился от своих
ран.
     Туземцы его не трогали. Ему посчастливилось попасть в ту часть острова,
которая была  для  них  "табу"  и  к которой  никто из  них,  ни  при  каких
обстоятельствах, не осмелился бы приблизиться.
     1 Слово, означающее запрещение на островах Тихого океана. 144


     Однажды утром,-- это было в начале четвертого месяца его одиночества,--
Билли заметил на море легкий дымок. Он медленно  увеличивался, а затем из-за
горизонта  появился  и  корпус парохода. Судно все ближе и ближе подходило к
острову!
     Билли набрал сухого валежника и зажег огромный костер на самом  высоком
пункте того  мыса, с которого он смотрел на уходящий "Лотос". Он набросал на
сухие  сучья  свежих веток,  и  вскоре  густой дым  от его  костра  поднялся
вертикальным столбом.
     Еле дыша от волнения, Билли следил за движениями парохода.
     Сперва казалось, что  он  пройдет  мимо,  не заметив сигнала, но  затем
пароход изменил курс и направился прямо к острову.
     Море в этот день было очень спокойное, и  судно  подошло почти к самому
берегу. Как только  Билли  убедился, что  его заметили,  он как  сумасшедший
пустился вниз, спотыкаясь и падая, по  крутому склону скалы к узкой песчаной
отмели.
     Пароход спустил  лодку. Билли, дрожа от  нетерпения, стоял по колено  в
воде и ждал...
     Странная  картина представилась  его спасителям, когда они  подъехали к
берегу,  картина,  вызвавшая в  них  своего  рода благоговейный  страх.  Они
увидели перед  собою белого гиганта, почти  голого, но  вооруженного длинным
мечом  самураев,  современным  револьвером и  тяжелым  боевым  копьем  диких
охотников за черепами.
     Всклокоченные длинные  волосы и огромная борода покрывали голову и лицо
незнакомца,  но  из-за  спутанной гривы волос сияли светлые серые  глаза,  и
добродушная улыбка оживляла лицо.
     -- Наконец-то белые люди! -- вскричал Билли.-- Как мне приятно смотреть
на вас! *
     Шесть месяцев спустя  по  Шестой  авеню  в Нью-Йорке  разгуливал дюжий,
гладко выбритый парень в плохо  сидящем  матросском  костюме. Это был  Билли
Байрн  --  Билли  Байрн,  у которого не  было  ни  гроша денег,  но  который
чувствовал себя  необычайно счастливым. Большая  авеню в Чикаго была  менее,
чем в тысяче миль от него! 145

     -- Славно, черт возьми, быть опять дома! -- прого ворил он вполголоса.
     В  Нью-Йорке у Билли  были кое-какие  знакомые. Он вспомнил о небольшой
школе  атлетики,  помещавшейся  на  третьем этаже  одного  невзрачного дома,
недалеко от Баттери, на которой он когда-то бывал.
     Туда-то  он  и  направился.  В  небольшой  загроможденной  комнате  два
огромные парня, обнаженные по пояс, старательно  занимались боксом.  У одной
стены  на опрокинутом стуле  сидел толстый узколобый  мужчина, вопросительно
взглянувший на вошедшего Байрна. Билли подошел к нему с протянутой рукой. --
Как живете, профессор? -- сказал он.
     -- Отлично, но я вас не узнаю,-- ответил профессор Кассиди, пожимая ему
руку.
     --  Я был здесь с Ларри Хилмором на состязании  год или около года тому
назад. Меня зовут Байрн.
     -- Вспомнил!  --  воскликнул  профессор.--  Вы  тот молодой  парень,  о
котором рассказывал Ларри. Он говорил, что вы были  бы хорошим атлетом, если
бы бросили пить. Билли улыбнулся и утвердительно кивнул головой.
     -- Вы теперь на пьяницу не похожи,-- заметил Кассиди.
     -- Так оно и есть,-- сказал Билли.-- Я был более года на  море и не пил
ни разу.
     -- Вот это правильно! --  одобрил профессор.-- Ну-с, что вы мне скажете
хорошенького? Что вы поделываете в Нью-Йорке? -- Дела ищу,-- ответил Билли.
     -- Разденьтесь! -- скомандовал профессор.-- Я ищу партнеров на бокс для
одного молодца, который всех кладет на лопатки.
     Билли  начал  снимать  одежду.  Обнажившись по пояс,  он показал  такую
мускулатуру, что  даже  профессор  Кассиди,  много видавший  на  своем веку,
пришел в дикий восторг.
     -- Вот это  так  бицепс!  --  воскликнул  он  с  восхище  нием и  сразу
представил Билли обоим боксерам, Хар лему Херикану и Даго Питу.
     --  Пит  --  тот  самый молодчик, о котором  я  вам говорил,--  пояснил
профессор Кассиди.--  У  него такие сильные удары, что  я не могу  найти для
него настоящего партнера. Никто не решается с ним бороться. Один 146

     Херикан согласен  тренироваться с ним. У других нервы не выдерживают. Я
берусь  содержать  вас  все  время,  пока  вы  будете   партнером  Пита  для
тренировки, а иногда буду назначать  вас на  состязания, так что вы  сможете
кое-что подработать. Идет? -- Само собой! -- ответил Билли.
     --  Ну и отлично! -- весело сказал профессор.-- В таком случае одевайте
рукавицы и вызовите Даго Пита на парочку кругов.
     Билли одел кожаные рукавицы на свои огромные руки.
     -- Уже больше года, как я не носил их,-- сказал он.-- Вначале я, верно,
буду немножко  неуверен, но по  том,  когда разойдусь, дело вероятно пойдет.
Кассиди подмигнул Херикану.
     -- Ему  вряд ли будет время разойтись,-- уверенно заявил Херикан.-- Пит
сшибет его через две минуты.
     Кассиди  и Херикан  отошли. На  лицах их  было  написано  плохо скрытое
удовольствие.
     То, что  произошло в  последующие  минуты, навеки  врезалось  в  памяти
профессора Кассиди. Он до сих пор постоянно  говорит  об  этом, как  о самом
интересном событии своей жизни.
     Первую минуту  Билли и  Пит боролись  осторожно,  испытывая друг друга.
Затем Пит размахнулся и ударил левым кулаком прямо в лицо Билли.
     Это был удар,  который мог  бы свалить быка, но  Билли только встряхнул
головой  и чуть-чуть сдвинулся с места. Пит был  настолько уверен,  что удар
свалит с ног его нового партнера,  что наполовину опустил  руки,, но раньше,
чем он снова встал в позу, Билли ринулся на него.
     Удар  в  лицо,  казалось,  заставил Билли  вспомнить  все,  что он знал
когда-то в искусстве бокса.
     Даго Пит нанес ему еще несколько ударов до  окончания борьбы, но так же
безрезультатно, как и первый. Пит растерялся:  ничто  не  обескураживает так
борца,  как  сознание,  что  самые  удачные его  удары  нечувствительны  для
противника.
     Несколько минут Билли  Байрн  играл  с  Питом, как кошка  с  мышью.  Он
боролся, согнувшись,  как это делал знаменитый чемпион Джеффрис, которого он
напоминал  и ростом и силой.  Вдруг с ловкостью  пантеры Билли  подскочил  к
про147

     тивнику  и  нанес  ему  левым кулаком удар  в  челюсть,  за  которым  с
молниеносной  быстротой  последовал удар правым  кулаком  в  подбородок. Пит
подскочил на фут от пола, отлетел  в дальний угол и упал без чувств. Это был
необычайно эффектный финал.
     Кассиди и Херикан поспешили оказать помощь побежденному. Когда он начал
приходить в себя, профессор обернулся к Билли.
     -- Может быть, у вас  есть  еще какие-нибудь  "не победимые" борцы?  --
спросил Байрн, усмехаясь.-- Я думаю, что этого мне бояться нечего!
     -- Да, вы с любым справитесь, если  не запьете опять и будете аккуратно
тренироваться у меня.
     -- Я так и хочу,-- ответил  Билли.--  Ну, а теперь дай те мне поесть. У
меня от голода все кишки перевернулись.


     В  течение  трех  месяцев Билли  встречался с третьестепенными  борцами
Нью-Йорка и его окрестностей. Всех их он колотил немилосердно, обычно просто
сшибал с ног сильным ударом.
     Его имя начинало греметь в местных спортивных кругах. Против него стали
уже выставлять второстепенных борцов из других городов.
     Он справлялся с ними так же легко, как с  прежними своими противниками.
Громадный,  всегда спокойный "новичок" казался очень возможным  кандидатом в
чемпионы.  Вскоре   профессор  Кассиди  получил  письменное  предложение  от
владельца  другой  боксерской  школы  выставить  Билли  против  его  лучшего
боксера, настоящей "будущей звезды".
     В письме говорилось, что  это  состязание  будет отличной практикой для
молодых  борцов,  которые с  трудом  могут  найти желающих бороться  с ними.
Профессор Кассиди  целых два часа  весело  ухмылялся  после того, как прочел
вызов.
     Насчет   условий   борьбы    сговорились    очень    быстро.   Согласно
государственному постановлению,  встреча  должна  была  состоять  из  десяти
схваток.  Было обусловлено все -- даже вес перчаток.  Имя "будущей  звезды",
против которой должен 148

     был  выступить Билли, оказалось достаточно  известным,  чтобы  привлечь
полный  зал зрителей. Среди публики оказалось  несколько лиц, которые  знали
Билли  и  радовались  предстоящему  интересному  состязанию. Когда  "будущий
чемпион", как был представлен противник Билли, вступил в круг, его встретили
дружными апплодисментами, в то время как при появлении Билли раздалось всего
два-три жидких хлопка.
     Первый раз приходилось  Билли  встречаться  с  первоклассным борцом, и,
когда  он  увидел  огромные  мускулы  своего  противника,  он  вспомнил  все
слышанные им рассказы об искусстве и ловкости "будущей звезды".
     Билли  растерянно  обежал  глазами  море  повернутых  к нему  голов,  и
внезапно  на него  напал  страх.  Профессор Кассиди  сразу заметил это своим
опытным глазом  и  впал  в уныние.  Его  розовые  надежды  рушились. Он  уже
представлял себе своего гиганта-борца неподвижно лежащим на арене. Подойдя к
Билли, он поднес к его губам бутылку. -- Хлебни, -- прошептал он.
     Билли покачал головой. Вино  было главным  злом его  жизни. Он дал себе
клятву никогда  больше  не прикоснуться к нему и  хотел сдержать эту клятву,
даже если из-за этого он потерпит поражение в  предстоящей борьбе. Он должен
так сделать ради нее... Ради нее!
     В это время прозвучал звонок, вызывавший его на середину круга.
     Билли  ясно  сознавал, что  он  трусит. Ему  казалось,  что  он  боится
огромного, хорошо  тренированного  борца. На самом  деле его просто  охватил
страх перед рампой.
     Но  этого  было  вполне достаточно, чтобы отнять у него всякий шанс  на
победу, и  после  того,  как "будущая звезда" дважды сшибла  Билли в  первую
минуту первой схватки, Кассиди почувствовал, что все проиграно.
     Верхние ряды хохотали и бросали Байрну насмешливые замечания: -- Эй ты,
чурбан, выдержи хоть одну схватку! -- Убирайся-ка в свою деревню, мужлан!
     А затем, покрывая все остальные голоса, раздался пронзительный  свист и
крик: -- Трус! Трус! Это слово проникло в затуманенный мозг Билли. Трус! Она
назвала его так однажды, но потом 149

     переменила о нем мнение! Терье тоже считал  его трусом; однако, умирая,
он  сказал,  что Билли был  самым храбрым человеком,  которого он когда-либо
знал...
     Билли  вспомнил  воющих  самураев,  их острые  мечи и  копья,  вспомнил
маленькую клетушку во "дворце"  Оды Иоримото,  коричневых дьяволов,  которые
рубили и  кололи  его в  тот  памятный день,  когда  он сражался за спасение
любимой женщины. Трус!
     Что  же  было  такое здесь,  на  этой арене, что  могло  испугать  его,
человека, который столько раз смело глядел в глаза смерти?
     До ушей  его опять донеслись крики, проклятия  и насмешки толпы,-- и он
понял. Виновата была толпа!
     В этот момент тяжелый кулак будущего чемпиона сшиб  его на  ковер; но в
ту же минуту прозвенел звонок и спас его от окончательного поражения.
     После первой схватки Билли  смущенный, с  поникшей  головой, забился  в
угол. Его противник  усмехался и  держал себя  крайне  самоуверенно.  Вскоре
раздался звонок, и они вышли на середину арены для второй схватки.
     Во время короткого перерыва Билли окончательно понял, в чем дело. Толпа
действовала на его нервы. Она рассеивала его, и он не мог сосредоточиться на
своем противнике. Вторая схватка должна пройти лучше!
     Но  первое, что  случилось, когда Билли вновь  очутился лицом к  лицу с
"будущей звездой", привело в дикий восторг верхние  ряды  и  вызвало громкие
крики и свист.
     Билли  размахнулся правой рукой,  чтобы  ударить врага по  челюсти.  Он
рассчитал удар такой силы, что борьба была бы закончена  сразу, если бы удар
попал;  но борец ловко отскочил, и Билли со всего размаху шлепнулся на арену
лицом вниз.
     Когда  он встал,  будущий чемпион уже  ожидал  его и  нанес  ему  такой
страшный удар, что Билли снова упал и остался лежать неподвижно.  Рука судьи
подымалась  и  опускалась, отсчитывая  секунды. --  Одна.  Две. Три. Четыре.
Пять. Шесть.  Билли открыл глаза. -- Семь. Билли сел.  --  Восемь.  Значение
монотонного счета наконец проникло в 150

     оглушенное  сознание  Билли.  Еще две секунды  --  и  его будут считать
побежденным! -- Девять!
     Он вскочил  на  ноги с быстротой  молнии. Он забыл  про толпу.  Ярость,
хладнокровная, расчетливая ярость овладела им.
     Его считали побежденным, его, которого любила когда-то Барбара Хардинг,
его, которого она считала самым храбрым на всем свете. Его хотели осмеять  и
предать на поругание! Он им покажет!
     Но  его  противник  уже ожидал  его.  Едва Билли встал  на ноги, как он
злобно  бросился  на  него   с  торжествующей  улыбкой  на  губах.  "Бросишь
улыбаться!" -- подумал Билли.
     Он  встретил  удар,  согнувшись  по  своему  обыкновению,  и  остановил
противника ударом в живот.
     Кассиди  почти  улыбнулся.  Он  считал дело Билли  проигранным,  но  по
крайней мере хоть на одну минуту его ученик сумел показать себя!
     Изумленный  "чемпион" бросился вперед,  чтобы наказать дерзкого  врага.
Толпа  притихла.  Билли  опять  нагнулся  под   размахнувшейся  левой  рукой
противника и нанес  ему  удар в голову,  так что  тот упал  на колени. В это
время прозвучал звонок.
     В  третьей схватке Билли боролся  уже обдуманно. Он решил показать этой
куче мерзавцев, что он знает бокс, чтобы никто потом не смог сказать, что он
победил случайно... Билли твердо решил победить.
     Третья схватка  исполнила восторгом  сердца тех зрителей, которые знали
все тонкости бокса. И когда она  кончилась, при чем ни той ни другой стороне
не было  нанесено  особого вреда,  то в  умах знатоков  не осталось  и  тени
сомнения:  неизвестный  борец  был  более искусным  боксером, чем  "звезда".
Наступила четвертая схватка.
     Конечно, для большинства зрителей все еще  не  было  никакого вопроса в
том, кто  победит.  Незнакомец просто показал несколько  хороших, ничего  не
значащих приемов, которые часто приходится видеть во  всех отраслях  спорта;
но где  же ему  продержаться против такого противника, как  будущий чемпион!
Толпа каждую минуту  ожидала теперь решительного удара.  Билли  был  доволен
тем, что ему удалось сделать 151

     в предшествующей схватке. Теперь он им покажет другой род борьбы!
     И показал! С первого удара звонка он начал гонять  своего противника по
арене.  Он ударял  его,  когда и  где  хотел.  Чемпион  оказался  перед  ним
совершенно беспомощным.
     Билли  дубасил  по голове будущего  чемпиона  то с одной,  то  с другой
стороны. Он безжалостно бил по вспухшим глазам противника.
     Три раза загнал он его к самому канату, а  один раз "чемпион" даже упал
через канат на колени гикающих и свистящих зрителей.
     На  этот раз они  освистывали не Билли. До  самого звонка вел Билли эту
игру, ни разу не пытаясь нанести решительного удара.
     -- Почему вы  его не  прикончили? -- закричал про фессор Кассиди, когда
Билли  вернулся после  четвертой  схватки.-- Вы могли так легко это сделать!
Почему вы не прикончили его, черт вас побери!
     -- Не хотел,--  ответил Билли.-- Я приберегаю фи нал для пятой схватки.
Если вы хотите выиграть, можете поставить на меня.
     -- Вы это говорите серьезно? -- недоверчиво спросил Кассиди.
     -- Конечно,-- сказал Билли.-- Можете еще увели чить ставку, заявив, что
я уложу его в  первую минуту этой  схватки. Пожалуйста, поставьте и  от меня
сотенку.
     Кассиди  поставил  огромную   ставку,  но  минуту   спустя,  когда  оба
противника встретились  на  арене,  он  пожалел  о  своем  поступке.  К  его
удивлению,  "будущий  чемпион"   явился  к  пятой   схватке   улыбающимся  и
самоуверенным.
     "Видно,   кто-нибудь   поднес  ему   рюмочку",--  проворчал  Кассиди.--
"Скверно! Этого может быть достаточно, чтобы дать ему продержаться в течение
первой минуты или даже всей схватки. Я частенько видел такие примеры!"
     Когда  противники  встретились,  "будущий   чемпион"  сразу  перешел  в
нападение. Он бросился на Билли и нацелил удар в лицо. К огорчению Кассиди и
к удивлению толпы, Билли не увильнул  и принял удар  прямо в челюсть. Однако
он не шелохнулся. Чемпион опять размахнулся, а Билли Байрн стоял, 152

     как  огромное бронзовое  изваяние, и принимал  удар  за ударом, которые
насмерть уложили бы обыкновенного человека.
     Публика пришла  в  неистовство. Оглушительные  крики потрясли  огромное
здание.
     Будущий чемпион  потерял самообладание  и  сознательно  нанес нечестный
удар.
     Раньше чем  жюри  успело вмешаться,  Билли  развернулся  и нанес  удар,
похожий  на  тот, который ему не удался  во второй схватке. На этот раз удар
удался. Могучий кулак поразил будущего  чемпиона в подбородок, приподнял его
с пола и отбросил к канату.
     Здесь  лежал  он, пока судья отсчитывал  десять секунд,  а непостоянная
толпа вопила от радостного восторга. Борьба оказалась решающей.
     Кассиди перелез через канат и облобызал Билли Байрна.
     --  Я знал, что  ты можешь это сделать, голубчик,-- кричал он,  чуть не
плача от радости.-- Теперь твоя карьера сделана, ты -- будущий чемпион...
     На  следующее  утро спортивные листки были  полны  статьями  о "матросе
Байрне", которого называли "самой крупной восходящей звездой на небе бокса".
Портреты  его  пестрели  повсюду. Газеты помещали интервью: интервью  с ним,
интервью  с  борцом, которого он победил,  интервью с  его учителем Кассиди,
интервью  с  судьей,  интервью со всеми,-- и  все сходились на том,  что  со
времен Джеффриса не  видывали такого борца.  Сам негр Корбет  признал,  что,
хотя он,  без сомнения, победил бы новое  чудо,  но  нашел бы  его  нелегким
противником.
     Все говорили, что будущее Байрна обеспечено. Не было никого, кто мог бы
сравняться с ним, а всякий, кто его видел накануне, поставил бы на него свой
последний доллар.
     Кассиди  по  телеграфу  послал  вызов  антрепренеру   негра  и  получил
благоприятный ответ. Хотя условия были невыгодные, но Кассиди принял их, и к
полудню уже выяснилось, что борьба состоится.
     Билли  давно не чувствовал себя таким счастливым, пожалуй с того самого
дня,  когда он добровольно отказался от  Барбары Хардинг в пользу  человека,
которого, как  он думал,  она любила. Он  жадно читал и перечитывал газетные
отчеты о своем подвиге, когда 153

     вдруг,  перелистывая  газеты,  чтобы  найти еще какие-нибудь заметки  о
себе, он наткнулся на то самое  имя,  которое  в течение  всех этих  месяцев
постоянно было у него на уме. Хардинг!
     "Идут  упорные  слухи  о  разрыве  помолвки прекрасной  мисс Хардинг  с
Уилльямом  Д.  Мэллори.  Нам  не  удалось застать дома  мисс Хардинг. Мистер
Мэллори отказывается вдаваться в подробности, но не отрицает слуха"...
     Билли  Байрн  прочел  только  эти  строки и  уронил  газету.  Борьба  и
чемпионство разом вылетели у него из ума.
     Он уставился в одну  точку, а  мысли его унеслись за много тысяч миль к
маленькому  островку, лежащему среди бурной реки.  А в другом конце того  же
огромного  Нью-Йорка, с  той же  газетой в руке  сидела Барбара Хардинг. Она
небрежно пробегала спортивный листок в поисках отчета  о  вчерашнем  женском
состязании гольфа. Внезапно ее глаза остановились на портрете гигантаатлета,
и она забыла об отчете и состязании.
     Торопливо  начала  она  искать заголовок и текст, пока  не нашла  имени
"матроса Байрна".
     Это  он!  Барбара жадно  читала и  перечитывала  все,  что  было  о нем
написано.
     Полчаса  спустя  мальчик-посыльный  разыскал  матроса  Байрна  в  школе
профессора  Кассиди. Его  окружала куча поклонников.  Мальчуган  с восторгом
оглядел с головы до ног нового героя и передал ему записку.
     Пока Билли ее читал, мальчик продолжал смотреть на него с благоговейным
обожанием. --  Будет ответ? -- спросил он.  -- Нет,-- ответил Байрн,-- я сам
его принесу. И он всучил доллар мальчишке.
     Час спустя Билли Байрн  подымался по  широким  белым ступеням,  которые
вели в  особняк Антона Хардинга.  Лакей,  открывший ему дверь,  оглядел  его
подозрительно:  Билли  был  одет,  как прифрантившийся мастеровой.  Визитной
карточки у него не оказалось.
     -- Скажите мисс Хардинг, что мистер Байрн при шел,-- сказал он.
     Лакей  оставил  его  ждать  в  вестибюле,  а  сам,  не  торопясь,  стал
подниматься  по широкой  лестнице, но на  полдороге встретил  быстро бегущую
вниз мисс Хардинг. 154

     --  Знаю,  Смит,  знаю,--  предупредила  она его.--  Я ожидала  мистера
Байрна.
     И,  заметя,  что  лакей  не  потрудился  предложить  посетителю  стула,
прибавила: -- Это старый дорогой друг. Смит моментально стушевался.
     --  Билли!  --  вскрикнула девушка,  бросившись  к  нему  с протянутыми
руками.-- О, Билли, мы все думали, что вы  умерли! Сколько времени вы здесь?
Почему вы ко мне не пришли? Байрн замялся.
     -- Я вернулся  несколько месяцев тому назад,-- ска зал он наконец.-- Но
после того, как  обнаружилось,  что  мистер Мэллори  жив,  я понял, что  все
изменилось... и потому не показывался. -- Билли! Как могли вы это подумать?
     --  Вы  не  хотите  сказать,-- и  голос его дрогнул,--  что... что  все
осталось по-прежнему... как на острове, Барбара? Он внимательно посмотрел на
нее.
     В ее глазах, во всем ее обращении он мог прочесть так же ясно, как если
бы она  выразила это словами, что его надежда, охватившая его при  получении
письма, не была напрасной.
     Но в  нем проснулось  странное чувство. В тот момент, когда он входил в
великолепный  дом  Антона  Хардинга,  он  уже   ощутил  какое-то  неприятное
стеснение в груди.
     Наглое  поведение  лакея,  роскошь  огромного  вестибюля,  за   которым
виднелся целый ряд апартаментов -- все было так чуждо ему!
     И сама Барбара, одетая в какое-то мудреное парижское платье, всем своим
видом противоречила тому выражению, которое он читал в ее глазах.
     Нет,  Билли  Байрн тут  чужой, точно  так  же,  как и  Барбара  Хардинг
навсегда останется чужой на Большой авеню. Билли Байрн вдруг понял это.
     Его сердце упало. Он внезапно потерял всякий интерес к жизни.
     Он на  минуту задумался.  Его собственная жизнь или  счастье в  счет не
идут.  Нужно  думать только о ней. Он благодарил судьбу за то, что опомнился
раньше, чем сказал Барбаре, что понял выражение ее глаз.
     -- Я вернулся  несколько месяцев тому  назад,-- сно ва начал он.-- Но в
моей башке было достаточно со155

     образительности, чтобы не  соваться туда, куда мне не след. Хорош  я бы
был среди ваших пижонов!
     Билли   звонко   хлопнул    себя   по   берду   и    расхохотался   так
неприлично-громко,  что изысканный  Смит, стоявший в верхнем  этаже, в ужасе
приподнял брови.
     -- А затем было это самое состязание. Не мог же я бросить работу, чтобы
гоняться за юбкой!
     Барбара  почувствовала острое разочарование. Снова Билли начал говорить
так отчаянно грубо! Ведь она его  совсем  было отучила от этого во время  их
пребывания на острове.
     -- Я  бы  и совсем не прилупил  к  вам,-- продолжал он,--  да в  газете
прочел, что вы с Мэллори разошлись. Вот я и подумал, что нужно  пронюхать, в
чем тут дело.
     Во  все время, пока он говорил,  он не смотрел  на  Барбару.  Теперь он
обернулся к ней.  --  Он, небось, недоволен  размолвкой?  -- Да,--  ответила
Барбара.
     Она не знала, сердиться ли ей или нет. Но вспомнила о воспитании  Билли
и  подумала,  что  он,  конечно,  не знает,  что  нельзя  затрагивать  такой
деликатный вопрос в такой грубой форме.
     -- Тэк-с,-- продолжал Билли.-- В чем  же у  вас за гвоздка? Мэллори как
раз подходящий  парень для  вас. Вы его любили, иначе  вы не обручились бы с
ним.   Последняя   фраза   походила   почти   на   вопрос.  Барбара  кивнула
утвердительно.
     --  Видите,  Билли,--  начала она,-- я давно  знала  мистера Мэллори  и
всегда думала, что я любила его, пока... пока...
     Но в глазах Билли  не было  ответного  огня,  и  она неловко  замолкла.
Немного помолчав, она продолжала:
     -- Я  обручилась  с ним, только  когда мы  вернулись в Нью-Йорк. Мы все
думали, что вы умерли.
     --  Он ничего худого не  сделал с тех  пор,  как вы дали ему  слово? --
спросил он,  игнорируя  ее  упомина  ние  о  нем самом  и  все,  что из него
следовало. Барбара молча кивнула головой.
     --  Ну,  тогда  я  не  понимаю,  что вы имеете  против  этого  брака,--
продолжал Билли.
     Он опять  стал говорить так, как  его учила  Барбара, но ни он, ни  она
этого не заметили. 156

     -- Видите ли,-- ответила девушка,-- я не  могла при мириться с тем, что
они бросили  вас одного в джунглях.  Каждый  раз,  когда  я  видела  мистера
Мэллори, я  не вольно думала, что он "трус", и  с  таким чувством я не могла
выйти за него замуж. И правда, Билли, я никогда не любила его так, как...
     Она снова  запнулась,  а он  снова  не сделал  попытки  воспользоваться
открывавшейся перед ним возможностью.
     Вместо этого, он подошел к  телефону.  Взяв телефонную книжку, он начал
ее  перелистывать  и  вскоре  нашел  желаемый  номер.  Через  мгновение  его
соединили.
     -- Это Мэллори будет? -- спросил он.-- Говорит  Байрн, Билли Байрн. Да,
да, тот самый, который  вам морду набил на "Лотосе". Умер? Ничего подобного!
Я здесь, у Барбары. Да, я это самое и говорю. Она хочет, чтобы вы пришли как
можно скорее. Барбара Хардинг шагнула к нему. Глаза ее сверкали.
     -- Как  вы  смеете! --  вскричала она, стараясь  выхва  тить телефонную
трубку из его руки. Он заслонил аппарат своим огромным телом.
     -- Пошевеливайтесь! -- крикнул  он в  телефон,--  Прощайте!  И  повесил
трубку. Только тогда повернулся он к разгневанной девушке.
     -- Послушайте! -- сказал он.--  Вы когда-то  говори  ли мне, что готовы
бог  знает что для меня  сделать,  чтобы отплатить *за то, что я сделал. Вот
вам теперь как раз случай!
     -- Что вы хотите сказать? --  спросила пораженная девушка.-- Что я могу
для вас сделать?
     -- Вот  что! Когда Меллори придет,  ты ему скажешь, что промеж вами все
будет по-старому,-- понимаешь?
     В широко раскрытых глазах Барбары Билли  прочел  такую обиду, что сразу
осекся. Он думал, что она сразу отвернется от грубого хулигана и с  радостью
предпочтет  ему  воспитанного  джентльмена.  А  когда  он  увидел,  что  она
по-настоящему  страдает,  когда  понял,  что  она  страдает потому,  что  он
старается грубо разрушить ее любовь, то не смог выдержать своей роли.
     -- Барбара,-- вскричал он,-- разве вы не видите, что Мэллори вам ровня,
что  он подходящий муж  для вас? С  той минуты,  как я вошел  в этот дом,  я
понял, что между мною и вами -- непроходимая пропасть. Когда-то 157

     я надеялся на что-то. Теперь  я так ясно вижу,  что я  вам не пара! Мне
так  хочется,  чтобы  вы  были счастливы,  Барбара! Я  сам  постараюсь  быть
счастливым, насколько смогу. В  Чикаго, на  Большой авеню есть много девушек
чистых и честных -- не хуже, чем на Риверсайд-Драйв, и которые мне подходят.
Среди них я смогу себе выбрать подругу. Вы показали мне, как хорошая девушка
может превратить в человека грубое животное. Вы научили  меня самоуважению и
гордости.  Но я  готов скорее  умереть под  копьями воинов  Оды  Исеки,  чем
переносить  здесь  наглые насмешки  лакеев  и  снисходительные улыбки  ваших
друзей! Я хочу, чтобы вы были счастливы,  Барбара,  и потому хочу,  чтобы вы
обещали мне выйти замуж за Мэллори.  Нет на  свете мужчины,  который  был бы
вполне  достоин  вас,  но из всех,  которых я знаю, Мэллори  лучше всех  вам
подходит. С тех  пор  как  я  в  Нью-Йорке,  я часто слышал  о нем, но никто
никогда  не говорил  о нем дурно.  А  ведь  это -- редкость! И потом Мэллори
настоящий мужчина, который  должен нравиться каждой женщине. Помните, как он
стоял  на  палубе  "Лотоса",  защищая  вас, и  честно  боролся  против  моих
невозможных приемов? Он  настоящий мужчина, Барбара, такой,  каким вы можете
гордиться! И такого вам и нужно. Он сражался с дикарями Иоки так, как должен
сражаться мужчина.  Трусости в нем нет  ни капли,  Барбара. Он и ваш отец не
бросили меня  до  тех  пор,  пока  я  не рассказал  им  таких вещей, которые
заставили их  уйти. Поэтому не ставьте это  ему в вину. Я удивляюсь, как  он
меня тогда не убил! Ваш отец хотел меня убить, но Мэллори удержал его.
     -- Они  никогда  мне этого  не  рассказывали,--  про  шептала  Барбара.
Раздался звонок.
     -- Он! -- сказал  Билли.-- Я не хотел бы встретиться с ним. Пусть  Смит
выпустит  меня  по  черному  ходу.   Думаю,  что  это  доставит  ему  больше
удовольствия... Вы сделаете  так,  как я  вас прошу, Барбара... Он выжидающе
остановился на пороге. Девушка стояла перед ним. Глаза ее были полны слез, и
она видела Билли, как в тумане.
     -- Вы сделаете так, как я вас прошу, Барбара!  -- повторил он. На  этот
раз в  его голосе  слышалось  приказание.  Когда  Мэллори  вошел в  комнату,
Барбара услышала, как дверь черного хода захлопнулась за Билли Байрном.

Last-modified: Sat, 01 May 2004 18:15:01 GMT

Оцените этот текст: