нонимная вазочка с блошиного рынка, а родительский дом или, не приведи господь, его главное украшение - давний студийный фотопортрет семейства, этакий букет из образцово-показательных улыбок, неминуема бурная неприязнь. Отношения коуплендовских героев с родителями - это одновременно притяжение и отторжение. Ибо родители - живое подтверждение того феномена, что время неумолимо идет вперед, а ты по-прежнему сидишь на обочине. Черт, до чего же похоже: наша альтернативная культура 70-80-х тоже ведь стояла на чужих артефактах. Умиление каким-нибудь случайным номером Лайф помните? Умиление потому и только потому, что эта вещь, этот компендиум текстов находится вне контекста. Он НЕ НАШ, он просочился из недостижимого, непостижимого мира - короче, ОТТУДА. И параллельно - ощущение, что ТАМ жизнь летит вперед, а тут - сегодня тот же день, что был вчера (Гребенщиков образца 1976 года). Впрочем, мы всегда могли свалить вину за свое бездействие на внешний фактор - власть. Кроме того, аксиома о существовании параллельного, идиллического мира (ближайший ночной бар - в Хельсинки) способствовала попыткам этот мир воссоздать. Начиная с языка - ибо в основе нашего хипповского сленга лежит английская лексика. Когда открыли границы, умиление над пространственным импортом выветрилось, сменившись умилением над импортом времени - артефактами побежденного социализма, что уже ближе к подходу героев Коупленда. Ибо для них невероятна сама мысль, что рай может существовать в пространстве. ОТТУДА для них всегда означало С ТОЙ СТОРОНЫ ВРЕМЕНИ. Из той геологической эпохи, когда мама была молодая и о кислотных дождях никто не ведал. Книги Коупленда можно рассматривать как полевые дневники культуролога, скрупулезно фиксирующие взаимоотношения людей и созданных ими вещей. Возможно, в вашем городе найдется здание или сооружение, до того величественное и прекрасное, что его мысленный образ сделался настоящей архитектурой вашего сознания - скелетом, на котором держатся все ваши мечты, замыслы и надежды. В моем городе, Ванкувере, такое сооружение есть - это сказочный мост под названием Львиные ворота, пишет Коупленд в своей новейшей книге Фотоснимки от мертвецов. Мир Коупленда буквально напичкан названиями. Он не говорит цветок, гора, шоколадка, а почтительно называет все эти объекты по именам либо торговым маркам. И хотя для устной и письменной речи американцев эта бытовая черта вообще крайне характерна, у Коупленда она возводится в прием. В своем раздрайном и полустебном интервью 1994 года, изданном под названием Полузабытая беседа с Дугласом Коуп-лендом, он говорит: Индивидуальная память уходит первой, корпоративная - последней. И когда ты забудешь свою семью, ты еще долго будешь помнить Мальборо. Впрочем, по известному афоризму определить - значит ограничить, страсть назвать все предметы и создания по именам порой оборачивается зловещей стороной. Имена становятся оковами. Таков подтекст одного замечания из пронзительного эссе Коупленда Немецкий журналист. Повествователь и его спутник наблюдают за стайкой пожилых туристов: Мы задумались, не суждено ли нам, как ни старайся, превратиться в итоге в членов турклуба Беспокойный странник и скитаться по миру, высматривая смысл жизни из окошка автобуса фирмы Вечнозеленое побережье с орегонскими номерами (курсив мой. - С.С.). У процитированного выше анекдота про нейтронную бомбу есть свое продолжение. Выслушав разъяснения эрудированного приятеля о различиях между нейтронной и атомной бомбой (на примере стаканов с горилкой), один из персонажей задает почти гоголевский вопрос: Так что же это за бомба прилетела, если мы с тобой сидим, а горилки в стаканах - нема?! Похожее впечатление производит мир Коупленда: стряслась какая-то смутная катастрофа, и что-то - даже не объяснишь что - мистическим образом исчезло. Все не так, ребята. Любой из элементов коуплендовского мира невозможно определить иначе как через отрицание. Любовь-Икс - это не любовь. Жизнь-Икс - это не жизнь. Литература-Икс - не литература. Отрицание при этом направлено на внешний мир, мир старших. Мне кажется, мое поколение пришло в мир, чтобы убить штампы. Потому-то очень многие из нас боятся всерьез заняться своей жизнью - они воспринимают мир как один сплошной штамп, - так говорит Бек - певец, музыкант, звезда музыки в стиле пост-гранж В хите Бека Я - неудачник саркастически вышучивается общая беда поколения Икс - ощущение бессилия.. Герой-повествователь книги Рабы Майкрософта влюбляется. Девушка отвечает взаимностью. Для традиционного литератора это повод распахнуть перед читателем душу героя. Коупленд, напротив, задергивает занавес. Точнее, отключает компьютер. Рассказчик просто-напросто временно перестает вести дневник - а потом лишь отмечает, что теперь они живут вместе. На уровне правды жизни - абсолютно достоверная ситуация: чем сокровеннее переживание, тем меньше хочется - и можется - его фиксировать. На уровне правды литературы возникает мысль: Неправильный какой-то герой. А может, и любовь у него неправильная? Но Коупленд отказывается расставлять капканы на нормальных читателей. Его интересуют люди, воспринимающие мир в том же диапазоне. При первом знакомстве с романом Поколение Икс меня поразила полная автономия главных героев - Энди, Дега и Клэр - от культурной традиции в нашем, русском понимании. Книг они не читают (по крайней мере, в кадре). Музыку не слушают. Художественным творчеством не балуются (опять же в кадре). То есть общеизвестные - а следовательно, позорно заштампованные - методы эскапизма они презрели. И пусть свой метод, вокруг которого и организуется книга (сказки на сон грядущий), Энди вынес с собраний Анонимных алкоголиков - но тем выше его ценность, ибо элементы внешнего мира, выдержавшие пересадку в мир-Икс, вдвойне доказывают свою жизнеспособность. В Рабах Майкрософта целая компания (все как один программисты) увлекается учебником для дорожных инженеров. Потому что ЧУЖОЕ. Слишком чужое, чтобы представлять собой угрозу, - в отличие от мелких торговцев облигациями, вроде того, кто читал Клэр мораль в Поколении Икс. И в то же время не такое уж чужое - ребята тому и умилились, что труд дорожного инженера оказался, по сути, сходным с работой программиста. Русскому читателю может броситься в глаза и еще одна деталь - практически полное отсутствие традиционной религиозной образности. Вернемся к интервью Коупленда. Интервьюер. В духе какой конфессии вы были воспитаны? Не кажется ли вам, что даже в наше время любая культура тяготеет к некоей религиозной ортодоксии и не способна полностью избавиться от религиозной идеологии в какой бы то ни было форме? Коупленд. Я получил абсолютно светское, нерелигиозное воспитание. Микроб иудео-христианского мышления там изначально отсутствовал. Вы и вообразить себе такого не можете. Его там просто не было. Вы думаете, будто я - что-то вроде отпавшего от веры христианина. Ничего подобного. Я начал с нуля. И. Вы имеете в виду атеизм? Чем отличается светское воспитание от атеистического отрицания Бога, с одной стороны, и христианского постулата, что Бог - основа всего, с другой? К. В атеизме ничего нового нет. Этой концепции уже много тысячелетий. А вот чего раньше никогда не было: в 50-х, 60-х, 70-х некоторые родители пришли к выводу, что воспитывать детей вообще без всякой религии - это огромная свобода. Есть маленькая кучка людей, вроде меня, которые выросли вообще безо всякой религии. А есть христиане пасхально-рождественские. И вот эти люди, которые вроде меня, достигают возраста, когда отрочество кончается. Мы тянем его и тянем, аж до четвертого десятка. Но когда оно кончается, принимаешься искать какой-то фундамент для мозга, какую-то подкладку: чтобы твоя жизнь - не очень-то веселая в большинстве случаев - обрела смысл. А раз в детстве у тебя не было рождественских елок или картинок с Иисусом, которые могли бы указать дорогу к чему-то еще, то... Короче, у тебя ничего нет. И ты должен - ex nihilo Из ничего (лат.). - построить какую-то основанную на эмпирическом опыте рациональную систему для осмысления всего на свете. Но, попытавшись сформулировать, что же за мир изображен в романе, приходишь к неожиданному выводу - мы имеем дело с вполне традиционной культурой так называемого архаического типа. Трое молодых людей, покинув мир, где родились и выросли, уезжают в пустыню и там ежевечерне рассказывают друг другу притчеобразные истории. Постоянные мотивы этих историй - время, Земля, конец света, смерть. По сути, перед нами - классическая инициация, знаменующая переход от детства под родительской опекой к самостоятельной жизни. Архаические культуры четко различают время повседневности и время ритуала, время праздника. Эти два вида времени могут отождествляться с различными точками пространства. Время праздника посвящено ритуализованному рассказыванию, точнее, воспроизводству мифов. Оно как бы выключено из повседневности - все бытовые дела на это время прерываются. Крайнее выражение этого принципа - суббота у иудеев. Такое время праздника, точнее, время инициации и длится в городе Палм-Спрингс (где никакой погоды просто не бывает - совсем как на ТВ). Все, кто вовлечен в орбиту этого времени, живут не ради быта, а - говоря очень приблизительно - ради того, чтобы выйти на следующий уровень реальности. Несмотря на внешнюю пассивность героев, в их душах кипит работа. Всякий их поступок следует интерпретировать не в материальном, а в духовном (не вкладывая в это слово ни капли пафоса) плане. Показательна история Элвиссы. У нее два финала. Вначале мы узнаем, что Элвисса ушла в монастырь. Это финал палмспрингсовский, абсолютно логичный в ситуации инициации. Затем выясняется, что Элвисса уехала с Тобиасом - то есть вернулась в нормальный мир. Финал опять же абсолютно логичный, но уже согласно законам нормального мира, где благополучный красавец Тобиас - король. Оба финала в пространстве книги мирно сосуществуют. Важно также, что, лишь покидая зачарованную пустыню Палм-Спрингса, герои оказываются перед необходимостью претворить свои взгляды в жизнь, то есть доказать, что инициационные испытания они прошли. По сути, и Энди, и Клэр это удается - но Коупленд не столь банален, чтобы привести книгу к однозначному хэппи-энду. Вроде бы случайное стечение обстоятельств - Дегу не сошел с рук очередной акт вандализма - буквально выпихивает героев из Палм-Спрингс. А едут они в Мексику, где время застопорилось на несомненно техлахомском 1974 году, где вместо земли зернистая, иссушенная, доведенная до отчаяния лунная поверхность. - чтобы создать уже свое пространство инициации. К концу книги каждый из героев сформулировал для себя, чем станет заниматься в жизни. Клэр с веткой будет кружить в песках, исступленно ища под землей воду. Дег примется сажать в пустыне цветы. Энди надеется, что к нему что-то слетит с неба - либо молния, либо пеликан с серебристой рыбешкой. В начале повествования юный Энди лежал на зеленом поле и смотрел на солнечное затмение. В финале мы видим его на другом поле - выжженном, зимнем - под сенью зловещей, похожей на атомный гриб тучи. Но на это черное поле слетает белая птица и, скажем так, официально закрепляет переход Энди во взрослость. Сцена в духе сентиментально-коммерческих самоучителей: Как найти своего ангела-покровителя. Но - в том-то и секрет писательского обаяния Коупленда и вообще секрет прелести культуры-Икс - это благословение выглядит абсолютно естественно. Не в последнюю очередь именно потому, что в тексте (и в сознании героев) отсутствуют прямые отсылки к каким бы то ни было традициям. Острое неприятие штампов разлито в самой атмосфере книги - и потому-то сюжетные ходы, которые в другой, принадлежащей к нормальной литературе книге показались бы надуманными, здесь работают. Как резюмировал Энди свой побег из покоев японского магната: Искренних порывов нечего стыдиться. Пожалуй, единственный деятель так называемой общечеловеческой культуры, которого у Коупленда все-таки цитируют в открытую. - это Рильке. И не зря. Действие Поколения Икс и Записок Мальте Лауридса Бригге происходит в одном и том же мире - мире обостренных переживаний, где ничто не существует просто так. В каждом прохожем, в каждой детали мира внешнего герой видит себя, аллегорию своей трудной судьбы. Каждый шаг- инициационное испытание. Подыскивая Коупленду аналог среди уже известных аудитории писателей, рецензенты журналов Космополитэн и Тайм-аут остановили свой выбор на Сэлинджере (Коупленд - что-то вроде современного Сэлинджера, сидящего на расширяющих сознание наркотиках). И действительно, вся история поездки Клэр в промерзший рождественский Нью-Йорк - это миниатюрный римейк Над пропастью во ржи. Общее ощущение холода, фальши, потаенного неблагополучия вроде бы благополучных нью-йоркцев (Тобиаса и его матери). Искать воду в пустыне или дежурить над пропастью во ржи - это одно и то же. А чисто иксерская привязанность Холдена Колфилда к его странному головному убору - охотничьей шапке? Всякое впечатление, всякую мысль Холден прежде всего проверяет на искренность. Брехня, фальшь, кретины, - слышим мы постоянно. И для иксеров смертный бой со штампами - этим враньем в квадрате - стал, как уже говорилось, главным делом. Но здесь же мы обнаруживаем и одно радикальное отличие. Холден зациклен не только на своих мыслях, но и на своем чувственном восприятии. Его неистовство в значительной мере объясняется этим болезненным раздражением органов чувств, не выдерживающих запахов и картин реальной, немытой жизни. По сути, за этим стоит неистовство плоти - явление, принципиально чуждое героям романа Коупленда. Инициационные испытания не затрагивают их тел. Возможно, таким образом они бессознательно обособляются от предыдущего поколения - нынешних лысохвостиков, в молодости пытавшихся обрести себя и общечеловеческую гармонию на путях свободной любви. Пожалуй, к иксерам ближе герои зрелого Сэлинджера - Глассы, умеющие воспринимать жизнь с иронией и любовью, не срываясь на пафосную ярость. Тем временем пресловутое поколение потихоньку взрослеет и перерастает миф о самом себе. Летом 1997-го в Тайм появилась статья, разоблачающая миф об иксерах, - социологические опросы показали, что они смотрят на вещи трезво и стремятся прежде всего к материальному благополучию, ради которого готовы поступиться любыми принципами. Иксеры не только мечтают, но и действуют - чтобы высокомерные старшие ими не помыкали, они создают собственные фирмы. Некоторые процветают. Тайм с придыханием повествует о сказочно богатых 26-летних. Обозреватель Тайм объясняет это тем, что иксеры выросли при рейгановской администрации, с малолетства впитав в себя ее негласный лозунг: Сам о себе не позаботишься - никто о тебе заботиться не будет. Они не доверяют ни правительству, ни родителям, а потому стараются решать свои проблемы самостоятельно. Возможно, именно благодаря их усилиям экономика США пошла на поправку и сейчас, по оценкам экспертов, во многом напоминает последний золотой век - начало 60-х. Сложно сказать, есть ли у нас аналоги коуплендовскому поколению Икс. Стопроцентных, видимо, нет. Иксерство в России как бы размазано по разным эпохам. Голова -- в поколении дворников и сторожей конца 70-х - начала 80-х, с его лирической созерцательностью и сомнениями в себе. А хвост - вероятно, в душах нынешних двад-цати-с-чем-то-летних. Закончим словами иксера нашего времени и места Ивана Охлобыстина: Кризис как таковой -он в том, что я и мои друзья уже достигли определенного возраста, но как бы продолжаем барахтаться в неотчетливо оформленном времени. То есть раньше, например при сталинизме, кто-то строил всякие ГЭС, кто-то сидел в ЦК, кто-то - на Колыме, но это было поколение. А сейчас - смутные времена, нет формации, то есть река как бы изменила русло, прежний мост оказался проложенным посуху, а новый еще не построен. И свайки переносятся туда, где теперь река. Но еще нет платформы, и мы стоим, как одинокие столбики, мы вынуждены оставаться наедине с самими собой и не можем объединиться в поколение... Илья Кормильцев Поколение ИКС: последнее поколение? В демократических обществах каждое последующее поколение - это поколение людей нового типа. Алексис де Токвиль КОУПЛЕНД ДУГЛАС (род. 1961 г.) На полях этого текста цитируются словарные статьи из справочной энциклопедии Alt. Culture (London, 1995), в которой собраны описания нескольких сот реалий, персоналий и понятий, прочно вошедших в альтернативную культуру 90-х. Книга эта представляет собой также и путеводитель по Интернету: в конце большинства словарных статей приводится электронный адрес, по которому можно получить более полную информацию. Уроженец Ванкувера (Канада), чья писательская карьера началась с внушительного аванса (22 500 долларов), полученного им за будущую книгу, задуманную как документальное повествование о его поколении. Вместо этого К. написал Поколение Икс - роман, полный тонких наблюдений с опорой на маргинальную эстетику, в центре которого - судьба трех неудачников. К 1995 г. книга с подзаголовком Сказки для ускоренного времени была продана в количестве 400 тыс. экземпляров. Из культового текста, слухи о котором передавались из уст в уста, роман превратился в явление культуры, а его заглавие дало имя новой эре в молодежной культуре. К. упрочил свою репутацию, опубликовав ряд интересных и основательных эссе в таких изданиях, как, например, Нью ри-паблик, а также усовершенствовал свой минималистский стиль в романах Планета Шампунь и Жизнь после Бога, в оформлении которого были использованы заставки МТВ. В 1995 г. К. опубликовал более удачный роман Рабы Майкрософта, который родился из истории о шести служащих компании Майкрософт. По мотивам романа был снят получасовой видеофильм Близкий друг, в котором отразились особенности коуплендовского стиля: легкий юмор и пристрастие к ироническому использованию клише масс-медиа, характерные для писателя современной эры. Неологизм поколение Икс распространился ныне до такой степени, что вскоре его будут писать (если уже не пишут) в подъездах и на заборах. Однако, как это бывает сплошь и рядом, популярность термина далеко не означает понимания того, что он выражает, - так некогда Фимочка Собак щеголяла заковыристым словом гомосексуализм перед своей подругой Эллочкой Щукиной. Существует ли вообще поколение Икс, и если да, то в какой действительности? Скрывается ли за этим термином некая универсалия или же это название мимолетного поветрия в одной, отдельно взятой стране? 24-я буква латинского алфавита с давних пор служит общепризнанным иероглифом неизвестной величины (истинное значение которой может быть любым), универсальным заменителем полного имени, псевдонимом тайны. Можно увидеть в ней и некоторый намек на гонимость и неприкаянность. Крестный отец иксеров, канадский романист Дуглас Коупленд, заглавие для своего романа попросту позаимствовал: ведь именно так в Британии начала 60-х называлась серия бульварных книжек о рассерженной молодежи, а позже - группа популярного американского панкера Билли Айдола. Для Коупленда поколение Икс было явлением вполне конкретным и служило общим знаменателем для персонажей его романа: он писал о своих младших калифорнийских сверстниках, так называемых слакерах - говоря современным языком, пофигистах. Коупленд имел в виду прежде всего их быт - с отсутствием привлекательной карьеры и определенных жизненных перспектив, с неустроенностью, которая, за неимением альтернатив, постепенно превращается в жизненное кредо, сочетающее иронию по отношению к обществу с беспомощностью перед его лицом, неприятие никаких ценностей - с полным отсутствием установки на протест. В еще большей степени, чем о самих слакерах, роман этот - об их языке, изобилующем многочисленными словечками, возникающими и исчезающими как пузырьки пены в бурном информационном потоке, специфическая насыщенность которого воспринимается как особая примета конца тысячелетия. Отсюда - примененный Коуплендом метод глосс, когда речь персонажей сопровождается отдельными вставками на полях - подобно тому как течение телевизионной передачи перебивается вставками рекламы. ПОКОЛЕНИЕ БУМА (БУМЕРЫ) Граждане США, появившиеся на свет в годы послевоенного демографического бума (1946 - 1960). Именно они были создателями молодежной культуры 60-х, а в настоящее время продолжают держаться за нее - отсюда попытки институционализировать рок-н-ролл и появление Зала славы героев рок-н-ролла. Пик влияния бумеров на формирование культуры приходится на 80-е, когда благополучный экономический и социальный статус этого поколения превратил их в привлекательную платежеспособную аудиторию. Идиллия, в которой пребывали бумеры, резко оборвалась с появлением поколения Икс. Для этого нового поколения ненависть к бумерам с их благополучием и попытками продлить свою юность стала своеобразным кредо. Масс-медиа подчеркнули и зафиксировали этот разрыв между поколениями. Америка живо откликнулась на зарисовку Коупленда, усмотрев в ней постановку культурной и социальной проблемы далеко не частного порядка. Пишущая братия с вожделением ухватилась за иксерскую концепцию; при этом само понятие со временем наполнялось все более и более широким и, следовательно, размытым, содержанием. Для этого, несомненно, имелись определенные основания: ведь в конце 80-х стало очевидным, что подходит к концу культурное доминирование так называемого поколения бума. Подходит к концу именно в то самое время, когда его политическое могущество достигло пика с приходом к власти администрации Клинтона - образцового во всех отношениях бумера. Да и на всех других ключевых постах бумеры достигли поры своего цветения, лихо перепрыгнув через головы старших братьев - поколения нынешних шестидесятилетних, прозванного молчаливым, - и непосредственно сменив в креслах ветеранов второй мировой. Культура, конечно, делается не в административных кабинетах, но и среди ключевых фигур американской культуры мы встречаем блестящих представителей когорты бумеров - в их числе и Спилберг, и много кто еще. У всех у них есть общий знаменатель, присущий всему поколению свидетелей Вудстока, - бескомпромиссный идеализм, порожденный глубокой уверенностью в том, что человека и человеческое общество можно и нужно переделать к лучшему. Сперва в Америке, а затем - повсеместно. На протяжении более чем двадцатилетнего, рекордно долгого для динамичной американской истории царствования бумеров эта основная идея переживала непростые зигзаги: ее бросало из стороны в сторону - от безграничного либерализма 60-х до нынешнего непоследовательного консерватизма семейных ценностей. СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ Термин с широким значением, используемый для всех консервативных течений и взглядов - в первую очередь в отношении политиков, придерживающихся религиозных убеждений и выступающих против абортов, сексуальных меньшинств, феминизма, свободного секса. Этот термин постепенно стал антонимом понятия альтернатива. Возник в 1966 г. в момент подъема молодежной контркультуры. Был введен Эндрю М. Грили - писателем и католическим священником. К 1976 г. понятие с. ц. стало частью платформы Республиканской партии. Через 16 лет в ходе очередных президентских выборов идеал, обозначаемый этим термином, определил понятие культурной войны, объявленной кандидатом от республиканской партии Патриком Бьюкананом. Но во всей порожденной этой идеей смеси культурных реалий, пестрой, эклектичной и включающей в себя такие разноплановые явления, как новые левые и хиппизм, яппи и новую корпоративную этику, политкорректность и нью-эйдж, всегда можно найти общий знаменатель - позитивную устремленность в будущее, даже если это будущее чревато глобальными катастрофами и конфронтациями. В этом смысле идеология бумеров вполне укладывается в контекст традиционного пионерского менталитета американского общества, что и позволило ей, по крайней мере в своем политическом аспекте, сомкнуться на излете с идеологией фундаменталистов в отношении таких социальных тем, как война с наркотиками или проблема мультикультурализма. Длительная стагнация культурного вектора, пусть даже крайне продуктивная, не могла не вызвать как ответную реакцию смену его знака на противоположный: идеализм провоцирует цинизм, прожектерство -приземленный прагматизм и т. д. Именно такого ответа следовало ждать от следующей фазы культурного развития, и он не замедлил последовать. Способствовали этому, несомненно, и внешние перемены, главной из которых стало окончание Великого Противостояния Систем, - публицистически чуткий легендарный рок-н-ролльщик Игги Поп (тоже, кстати, бумер) отреагировал на это следующим куплетом: Верните мне Берлинскую стену, без нее в нашей жизни что-то безвозвратно утеряно (Loui Loui, 1995). Окончание противостояния привело к развороту от внешнего врага к врагу внутреннему. Реставрировать образ внешнего врага не удалось, как и заменить его чем-либо: полумифический международный терроризм на эту роль никак не тянет - он все же скорее внутри, чем снаружи. Вожделение, испытываемое Клинтоном к Саддаму, имеет не меньше культурологических причин, чем геополитических. Против внутреннего врага, будь то вирус ВИЧ, или торговцы наркотиками, или экологические проблемы, всей нацией в едином порыве бороться сложно - с ним, как с насморком, каждому приходится сражаться в меру своих сил и возможностей. Крестовые походы на него впечатления не производят. МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМ Космополитическая философия, которая отстаивает сохранение различных расовых, этнических и религиозных особенностей, в противовес идее плавильного котла, которой придерживались первые поколения переселенцев в США. Консерваторы и некоторые либералы, вошедшие в истеблишмент, расценивают м. как подрыв основ западной цивилизации. Влияние м. постоянно возрастает - многие школы вводят обязательные предметы типа изучения речевых кодов и принципов культурного диалога. Рост афро-американского и азиато-американского среднего класса и достижения этнических культур в разных областях (вплоть до моды на изучение идиш или предпочтения латиноамериканского соуса привычному кетчупу) по-прежнему активно воздействуют на учебные программы и на поп-культуру. Вот в такой-то изменившейся обстановке и произошло явление иксеров, выросших на обломках семейного уюта, разрушенного духовными метаниями пап и мам - бумеров, и способных наконец оценить со стороны итог этих метаний. Поколение иксеров, как оно описано Коуплендом, - это вполне определенная и хорошо знакомая автору генерация калифорнийских молодых людей, не надеющихся никогда обзавестись собственными (слишком дорогими) домами и посему путающимися под ногами у предков-бумеров, которые к детям (особенно таким) относятся примерно как герой Хармса: выкопать бы в центре города большую яму, сложить туда всех детей и посыпать известью. Работой с предсказуемой и тягомотной карьерой обзаводиться иксеры не торопятся, предпочитая обеспечивать свое существование не требующими высокой квалификации макджобами В русском тексте романа Коупленда термин Мс.)оЬ переведен как Макрабство (прим.ред.).. Строительство семьи тоже не по карману и слишком сближает с ненавистными родителями. Разумный компромисс между свободой и безопасностью иксеры находят в концепции серийной моногамии. Список специфических иксерских примет можно продолжать долго - и многие из них можно найти в романе Коупленда. В крайнем своем выражении сопутствующая такому образу жизни унылая безнадежность хорошо выражается заглавием песни лидера группы Нирвана Курта Ко-бейна (также ставшего одной из культовых икон иксерства): Я ненавижу себя и хочу умереть. МАКДЖОБ Термин, в 1983 г. введенный в обиход Макдональдсом для рекламы своей программы по трудоустройству инвалидов. К концу 80-х стал означать общую тенденцию на рынке труда - сдвиг к низкоквалифицированным и низкооплачиваемым видам работ, особенно в фаст-фуд - закусочных типа Макдональдс. М. описаны Дугласом Коуплендом в его знаменитом романе Поколение Икс (1991); с тех пор это слово широко используется в книжной и телевизионной рекламе. Продолжающееся исчезновение синих воротничков (рабочих высокой квалификации) обусловило увеличение пропасти между доходами выпускников средних школ и выпускников колледжей; с другой стороны, повышение зарплат менеджмента компаний в начале 90-х привело к понижению спроса на специалистов, получивших высшее образование. Выпущенные на свободу силой литературного слова, коуплендовские слакеры начали действовать самостоятельно, обросли шкурой интервью, социологических исследований, комиксов и в конце концов -- что вполне закономерно - стали писать о себе сами. Писать, в основном отрицая свое собственное иксерство, клеймя его как обобщающий ярлык, выдуманный все теми же бумерами. Для этого у них было более чем достаточно оснований - ведь в понятие поколение Икс стали включать вообще все новое и модное: от фильмов Тарантино и трансгрессивной литературы до нового сектантства нью-эйджевского толка (типа Храма солнца) и компьютерных хакеров. СЕРИИНАЯ МОНОГАМИЯ Стабильная семейная жизнь; визиты к родителям друг друга, соблюдение супружеской верности; затем - разрыв и все сначала, с кем-нибудь другим. Сочетание супружеской верности с отсутствием долгосрочных обязательств -этой есть с. м., которая является реакцией на принцип свободной любви эпохи сексуальной революции. Специфическая черта с. м. - не адюльтер, а разрыв отношений. Именно этот тип связей наиболее популярен среди нынешних выпускников колледжей - в то время как количество традиционных браков продолжает снижаться. К середине 90-х выражение поколение Икс со всей присущей ему атрибутикой в контексте американской культуры стало восприниматься скорее иронически - как всякое зашедшее за грань разумного обобщение. Сам Коупленд в беседе о своем последнем романе Рабы Майкрософта призывал отказаться от этого термина, как от уже исчерпавшего себя. Однако иксерство к этому времени уже пошло за пределы Нового Света - что называется, на экспорт. Там его ждала культурная и социальная реальность, неизбежно отличавшаяся от американской в очень многих аспектах. И тем не менее именно там этот термин обрел второе дыхание, а в некоторых регионах (в числе которых, очевидно, и Россия) пик его употребления (и злоупотребления им) только наступает. Очевидно, в самом сочетании слов поколение Икс содержится нечто притягательное для современного сознания и, возможно, скрывается реальность куда более обширная, чем представлялось Коупленду и его комментаторам. Этому не противоречит и разочарование Америки в концепции иксерства - ведь в процессе своей эволюции понятие это действительно превратилось в трюизм, обозначающий попросту современный образ жизни. Первое поколение Икс попало впросак, свалившись в яму, выкопанную его родителями-бумерами. В поисках идентичности оно столкнулось с новым фактом бытия - миром, в котором само понятие идентичности лишено смысла. Но парадоксальным образом в контексте такого мира понятие поколение Икс приобретает новый, глобальный смысл, позволяющий ему укорениться в мировом масштабе и преодолеть свою изначальную временную и географическую ограниченность. Попробуем вскрыть возможные грани этого нового, не-коуплендовского смысла. ТРАНСГРЕССИВНАЯ ЛИТЕРАТУРА Современное течение в литературе, развивающее постмодернистскую технику Томаса Пинчона и минимализм Раймонда Карвера. Для этой литературы характерно обращение к психоделии, пограничным состояниям сознания, связанным с наркотиками и сексом, к болезненным взаимоотношениям в духе де Сада и У. Берроуза, к психическим извращениям, свойственным серийным убийцам. Количество этих книг растет настолько быстро, что в 1994 г. магазин Тауэр в Нью Йорке открыл для продажи т. л. специальную секцию, оформленную в стиле андеграундных книжных лавочек. Вернемся для начала к звонкой фразе де Токвиля, с которой начинается это эссе. Новые люди де Токвиля - это те, кто совершил сознательный выбор нового, неприемлемого для людей старых. Отсюда и неслучайное упоминание демократии - возможность такого отрицательного выбора предполагает определенные гарантии со стороны политического и социального механизма. Но она предполагает и гашековские свободу и прогресс в рамках умеренности и законности, иначе говоря - идеологию, в пределах которой такой выбор может осуществляться. А как быть, если этих рамок нет? Если поверить на слово нещадно восхваляемому и ругаемому Фукуяме, то приходится сделать логический вывод: порогу истории должен соответствовать порог поколений. Именно история как смена культурных и социальных фаз - с присущей им взаимонеприемлемостью - гарантирует существование поколений. Там, где линейная история рушится, подменяясь циклической или даже броуновской, отсутствует и дитя веры в прогресс - поколение. Или веры в регресс - смена знака не нарушает принципа оси. Традиционным обществам, закрученным в колесо вечного космического возвращения, известны только биологические поколения. ПИРСИНГ Древняя практика в странах Востока, распространившаяся в Америке вначале среди ряда субкультур - садомазохистов, панков и металлистов, - а затем вошедшая и в культуру мейнстрима. При п. прокалываются не только уши, но и другие участки тела: пупок, ноздри, соски, брови, язык. Некоторые решительные приверженцы пирсинга рискуют своими гениталиями. Апологеты п. утверждают, что грамотно выполненная процедура не приносит сильной боли и может - в случае, когда система капилляров не нарушена, - вызывать прилив крови и даже обострять чувствительность сексуального органа. БРЭНДИНГ Редкая экстремальная форма украшения тела, когда рисунки выжигаются на коже при помощи горячего металла, что напоминает клеймение крупного рогатого скота. Этот странный ритуал первоначально возник в университетских негритянских кварталах. Другие формы б. вместе с нанесением рубцов возникли на левом крыле культуры современного примитива (начало 90-х), как только татуировки и пирсинг превратились в явление мейнстрима и распространились среди супермоделей н поп-звезд. В некоторых садомазохистских субкультурах обряд выжигания клейма нередко снимается свидетелями на видеокамеру и предстает как общинный ритуал обретения наслаждения через страдание. Если пробежаться беглым взглядом по морю статей и публикаций на тему поколение Икс, можно наглядно увидеть, насколько далеко новое, глобальное содержание этого понятия ушло от первичного: подобно взбесившемуся пылесосу, термин всосал в себя широкий спектр, казалось бы, совсем разнородных элементов - английскую рейв-культуру химического поколения и музыкальный стиль брит-поп, новую молодежь Восточной Европы и - в нашем далеком краю - московскую клубную публику, отмороженных малолетних бандитов и романы Пелевина. Не становится ли в таком случае поколение Икс неким особым ярлыком для потребительской корзины современных и модных товаров, лишь теоретически ориентированной на определенный возрастной слой, но потенциально доступной кому угодно? И если так, то не является ли поколение Икс тем самым последним поколением за порогом истории? Ведь предыдущие классические поколения характеризовались присущим им в силу исторических условий воспитания имманентным духовным модусом, а для поколения Икс показателен прежде всего некоторый подвижный и постоянно расширяющийся список товаров - куда входят не только материальные объекты, но и особые, нередко экзотические стили существования. Для героев Коупленда одной из главных забот является поиск уникальных предметов - тех, что нельзя приобрести в супермаркете: какой-нибудь фотографической рамочки с авиабазы 69 года, пластмассовой занавесочки образца года 71-го и так далее. Этот технологический антиквариат призван заполнить пустоту на месте ликвидированной Истории, дать точку отсчета, по отношению к которой можно быть. Но в наше время любая, самая немыслимая стилизация тотчас же ставится на поток и наполняет супермаркеты (в развитых странах) и оптовые рынки (в странах не столь развитых). Цивилизация достигла способности производить любой товар для любого потребителя, причем временной отрезок между возникновением спроса и его удовлетворением оказывается пренебрежимо мал. Отсюда и сочетание тоски по подлинности с восторгами шопинга в гигантских торговых залах, где деятельность покупателя напоминает скорее азартный восторг первобытного собирателя, наталкивающегося в джунглях на все новые и новые съедобные ягоды и корневища. ВЕГАНИЗМ Строгая растительная диета, исключающая любую пищу животного происхождения. Не путать с вегетарианцами, употребляющими яйца и молочные продукты - сыр, молоко, - или диетами, которые исключают яйца, но разрешают молочные продукты. Согласно данным Веджетариан тайме, более 12 млн. американцев считают себя вегетарианцами, при этом только 10% вегетарианцев - веганнсты. В. часто сопряжен с участием в движениях защиты животных. Родителей-веганистов неоднократно порицали за то, что они лишают детей сбалансированного питания: по утверждениям врачей, такие дети страдают расстройствами пищеварительных функций. Производители пищевых продуктов, стремясь удовлетворить потребность в продуктах, не содержащих мяса, приступили к выпуску так называемых аналогов мясных продуктов - таких, как Псевдобекон. А безграничное удовлетворение спроса предполагает, в свою очередь, ту самую резиновость идеологии, которая снимает обычные ограничения на ассортимент этих товаров. Общим обозначением для обслуживающей эту ситуацию идеологии стало понятие нью-эйдж - закономерный итог исканий бумеров. Нью-эйджу удалось вобрать в себя все, что только можно было объединить под эгидой туманной космической ответственности человечества: и самопознание 60-х, и экосознание 80-х, и современное варварство 90-х. В безграничных рамках нью-эйджа заурядным и доступным товаром стали такие ранее табуированные и традиционно относившиеся к социальным маргиналиям явления, как, скажем, брэндинг или пирсинг. СТРЭЙТ-ЭДЖ Воздержание от наркотиков, алкоголя, табака, мяса (в некоторых случаях - от секса), которого придерживается ряд неопанков. Это движение возникло в 1982 г. благодаря композиции Главная угроза, в которой Иен Маккей - лидер знаменитой группы Фугаци - провозглашает своеобразное кредо: У меня есть кое-что получше... Я не желаю есть таблетки/ Мне смешно, что можно нюхать клей... Моя жизнь - стальной стержень. Эта группа (и более конкретно - эта песня) дала начало новой субкультуре - хардкору, пропагандирующему здоровый образ жизни и все еще популярному сегодня среди белых подростков. В 90-х мораль в духе стального стержня уделяет особое внимание защите животных и веганизму Это пос