Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     Glen Cook "Shadows Linger", Black Company #3
     ЧЕРНЫЙ ОТРЯД II
     Perewod: Ирина Васильева
     Изд.: "АСТ", www.ast.ru
     OCR: Online-Library (www.bestlibrary.ru)
---------------------------------------------------------------


                     Дэвиду  Г. Хартуэллу, без  которого
                     не было бы ни "Меча",  ни  "Империи
                     ужаса", ни "Звездных рыбаков".





     Все  мы рождаемся обреченными, как говорят мудрецы.  Все мы сосем грудь
Смерти.
     Перед этой молчаливой монархиней склоняются  все.  Повелительница теней
лишь пальцем  шевельнет -  и перышко, кружа,  падет  на землю.  Нет  никакой
логики  в  ее  песне.  Достойные  уходят  молодыми. Негодяи  процветают. Она
королева властителей хаоса. Дыхание ее студит души.
     Мы  нашли город, основанный когда-то  ради  поклонения ей  и такой  уже
старый,  что он забыл о своем  предназначении. Мрачное  величие  его  богини
поблекло,  забытое всеми, кроме  осененных ее тенью.  Но теперь Арче грозила
более непосредственная опасность:  призрак  прошлого  пытался  просочиться в
настоящее сквозь  стены  замка,  вознесшегося над  городом.  И потому Черный
Отряд  отправился  туда, в тот  странный город, лежащий за  пределами границ
империи Госпожи... Правда, началось  все это гораздо  раньше.  Мы тогда были
еще  далеко. И только двое наших старых друзей да горстка  людей, с которыми
мы познакомимся позже, уже столкнулись с тенью нос к носу.



     Детские головенки, словно  сурки, высунулись из травы. Дети  глазели на
приближающихся солдат.
     - Их не меньше тыщи! - прошептал паренек.
     Колонне, казалось, не  будет конца. Пыль, поднятая ею,  пеленою уходила
вверх, застилая дальний холм. Скрип и лязг доспехов становились все громче.
     День выдался жаркий, дети все взмокли. Мысли их невольно устремлялись к
речушке  с тихой  заводью,  что  журчала  неподалеку.  Но  ребятишек послали
наблюдать  за   дорогой.  Ходили   слухи,   что  Госпожа   решила   подавить
возрождающееся повстанческое движение в провинции Бирка.
     И вот ее солдаты уже здесь. Все ближе и ближе. Суровые,  грозные воины.
Ветераны. Судя  по их возрасту, они вполне могли участвовать шесть лет назад
в кровавом разгроме восстания, унесшем четверть миллиона жизней, в том числе
и жизнь отца наблюдавших за колонной детей.
     -   Это  они!  -  выдохнул  мальчуган.  В  голосе  его  звучал  трепет,
граничивший с восторгом. - Черный Отряд!
     -  Откуда ты  знаешь? -  Девочке внешний вид  солдат  явно ни о  чем не
говорил.
     Паренек указал в сторону кряжистого,  как  медведь, всадника  на мощном
чалом  коне.  Голова у  всадника отливала серебром.  Осанка  выдавала в  нем
человека, привыкшего повелевать.
     - Его зовут  Капитаном.  Рядом  с ним - мелкий такой, черный весь - это
наверняка колдун по прозвищу Одноглазый. Видала, какая у него шляпа? Ее ни с
чем не спутаешь. А те двое за ними, должно быть, Ильмо и Лейтенант.
     -  Ух ты! А  кто-нибудь из Взятых тоже есть?  - Девчушка  приподнялась,
чтобы было лучше видно. - Где эти знаменитые колдуны?
     Девочка была младше. Мальчик в свои десять лет уже считал себя солдатом
Белой Розы. Он дернул сестру за руку.
     - Дурочка! Хочешь, чтобы они тебя заметили?
     - А  если и  заметят  - что  тут такого?  Мальчуган усмехнулся.  Глупая
девчонка поверила  утверждению  дядюшки Чиста,  будто  противник не  трогает
детей. Мальчик презирал своего дядюшку. За трусость.
     Все  мятежники, присягнувшие  на верность  Белой  Розе,  просто  жалкие
трусы. Они только прикидываются, будто борются с Госпожой. Самое большее, на
что  они осмелились,  это устроить  засаду и  схватить  случайного  курьера.
Противнику по крайней мере не откажешь в мужестве.
     Дети увидали все, что  должны  были увидеть. Мальчонка тронул сестру за
руку:
     - Пошли!
     Они  побежали,  пригибаясь в траве,  к  деревьям, росшим  вдоль  берега
речки.  К  ногам  их легла густая тень. Ребятишки подняли  глаза и обомлели.
Глядя  сверху вниз,  их рассматривали трое  всадников.  Мимо них и  мышь  не
проскочила бы незамеченной.
     - Гоблин! - ахнул мальчик.
     -  К твоим  услугам,  мой юный друг! - ухмыльнулся  средний из  троицы,
коротышка с лягушачьей физиономией.
     Паренек оцепенел от ужаса, но соображения не потерял.
     - Беги! - крикнул  он. Если хотя бы сестренке удастся удрать...  Гоблин
махнул  рукой,  очертив  в  воздухе   круг.  Кончики  пальцев  его  занялись
бледно-розовым  огнем.  Он махнул  еще  раз, будто  бросая что-то на  землю.
Мальчик  упал,  трепыхаясь в  невидимой сети, как муха в  паутине. Откуда-то
издалека до него донесся плач сестренки.
     - Возьмем  их  с  собой,  -  сказал Гоблин своим спутникам.  -  Они нам
расскажут много чего интересного!



     "Лилия" стоит  в  Цветочном переулке, в центре Котурна - самых  злачных
трущоб  города  Арчи.  Привкус смерти  здесь  на  языке  у каждого,  а жизнь
человеческая ценится дешевле сытного обеда или возможности  посидеть часок у
теплого  камелька.  Фасад  таверны  накренился  вправо: она  будто  пытается
притулиться к соседнему дому,  подражая  собственным  хмельным  посетителям.
Заднюю  стену  перекосило  в противоположную  сторону. Голые боковые  стенки
изъедены проказой гнильпс серых пятен. Окна заколочены обломками досок, щели
в них заткнуты тряпьем. На крыше гордо зияют прорехи, в которых воет кусачий
ветер,  когда он  дует с  Воландерских гор.  Там даже среди лета  серебряным
узором мерцают далекие ледники.
     Ветер с моря  тоже  не  лучше.  Он  приносит  с  собой  волглую  стужу,
пронизывающую до костей, гонит вдоль пристани стаи плавучих льдин.
     Поросшие  лесом,  косматые  лапы  Воландерских  гор  тянутся  к  самому
побережью, охватывая Портовую реку с двух сторон  и  держа в ладонях город и
пристань. Город тянется вдоль реки, карабкается вверх по обоим ее берегам.
     Достаток в Арче тоже  карабкается  вверх - подальше от  реки. Обитатели
Котурна, когда им случается оторвать взгляд от своей нищеты, видят над собой
дома богачей, надменно задравшие носы и глядящие друг на друга через речку.
     Еще  выше, венчая  оба берега,  стоят  два  замка.  На южном  берегу  -
Черепичный  замок,  родовой  бастион  герцогов Арчи.  Черепичник запущен  до
безобразия, как, впрочем, почти все строения в городе.
     Ниже по склону  расположено  священное средоточие Арчи - Выгородка, под
которой  лежат Катакомбы.  Там, оберегаемые Хранителями мертвых, спят вечным
сном полсотни поколений, ожидая Дня Перехода.
     На  северном  берегу  возвышается  недостроенная  крепость,  называемая
попросту "черным замком". Архитектура  его чужда  местным жителям. Неведомые
чудища  скалятся с его зубчатых башен. Змеи застывшим серпантином вьются  по
стенам. А  сами стены без  единого стыка изваяны  из материала,  похожего на
обсидиан. И замок этот растет.
     Жители Арчи  игнорируют  и  рост, и  самое существование замка. Они  не
желают  знать, что там  творится. Слишком редко позволяет им жестокая борьба
за существование подымать глаза в такую высь.



     Я вытащил семерку,  открыл ее,  скинул  тройку и  уставился  на  своего
одинокого туза.
     - С ним все ясно, - пробурчал сидевший слева от меня Ростовщик. - Опять
мы продули.
     Я с любопытством посмотрел на него:
     - С чего ты взял?
     Он взял карту, выругался, сбросил:
     -  Рожа  у тебя,  Костоправ,  когда тебе карта прет, становится  как  у
жмурика. Даже глаза.
     Леденец взял карту, выругался и сбросил пятерку.
     - Он прав, Костоправ.  Ты так непроницаем, что  сразу все  ясно. Давай,
Масло.
     Масло пристально воззрился на свои карты, потом на колоду  - так, будто
надеялся вырвать победу из когтей поражения. И взял карту.
     - Тьфу ты! - Он скинул вытянутого короля.
     Я продемонстрировал им своего туза и сгреб выигрыш.
     Пока  Масло собирал карты, Леденец наблюдал из-за моего плеча за залом.
Взгляд у него был жесткий и холодный.
     - Что там? - спросил я его.
     -  Наш  хозяин  явно пытается собраться с  духом.  Размышляет,  как  бы
половчее улизнуть и предупредить их.
     Я обернулся. Мои товарищи тоже. Трактирщик и его клиенты один за другим
опустили  глаза  и  съежились  -  все,  кроме  высокого  смуглого  человека,
сидевшего в одиночестве в тени возле  камина. Он подмигнул и  поднял кружку,
приветствуя нас. Я нахмурился. Он улыбнулся в ответ.
     Масло раздал карты.
     - Сто девяносто третья, - заявил я. Леденец поморщился.
     - А пошел бы ты, Костоправ, - сказал он беззлобно.
     Я  считал  партии.  Они  не хуже ходиков отмеряли  время  нашей жизни в
братстве Черного Отряда. После битвы при Чарах я сыграл  больше десяти тысяч
партий.  И одни только боги  знают,  сколько  я сыграл их до того, как начал
подсчет.
     -  Думаешь,  они   учуяли  опасность?  -  спросил  Ростовщик.  Ожидание
действовало ему на нервы.
     -  Каким  образом,   интересно?  -   Леденец  с  особой   тщательностью
перекладывал  карты,  зажатые  в  руке.  Верный  признак  -  что-то  у  него
наклевывалось. Я  снова сосчитал свои очки. Двадцать один. Наверняка продую,
но лучший способ остановить его... Я выложил карты на стол:
     - Двадцать один. Масло сплюнул:
     - Сукин ты сын!
     Он бросил на  стол свою взятку - почти выигрышную, если  бы не  король,
давший в сумме двадцать два очка.  У  Леденца  оказалось  три девятки, туз и
тройка. Я усмехнулся и снова сгреб деньгу.
     - Выиграешь еще раз - мы проверим твои рукава, - проворчал Ростовщик.
     Я собрал карты и начал тасовать.
     У заднего входа скрипнули  дверные петли.  Все замерли,  уставившись на
кухонную дверь. За ней двигались какие-то фигуры.
     - Мадл!  Где тебя черти  носят?  Трактирщик бросил на  Леденца  взгляд,
исполненный муки. Леденец погрозил ему пальцем.
     - Я здесь, Чист! - откликнулся трактирщик.
     - Продолжаем играть! - шепнул мне Леденец.
     Я начал сдавать карты.
     Из кухни вышел мужчина  лет сорока, за ним - еще несколько человек. Все
в пятнистой зеленой одежде, с луками через плечо.
     - Они,  должно  быть, схватили ребятишек, - сказал Чист. - Не знаю как,
но... - Он что-то уловил во взгляде Мадла. - В чем дело?
     Однако Мадла мы запугали будь здоров. Он нас не выдал.
     По-прежнему  глядя в  карты, я вытащил пружинную трубку.  Мои  товарищи
тоже. Ростовщик взял карту и сбросил ее - двойку. Обычно мелкие он оставляет
себе. Игра выдавала его взвинченное состояние.
     Леденец подхватил сброшенную карту  и  выложил  на стол туза, двойку  и
тройку, скинув восьмерку.
     - Я же говорил тебе: не  надо  было  посылать  детей,  - заныл один  из
приятелей Чиста. Похоже, это было продолжение давнего спора.
     - Плевать мне  на твои "я-же-говорил"! - рявкнул Чист. - Мадл, я созвал
общий сбор. Нам нужно рассредоточить группы.
     - Но мы же ничего не знаем наверняка, - заметил другой мужик в зеленом.
- Дети есть дети, сам понимаешь.
     - Не обманывай себя. Охотничья свора Госпожи идет по нашему следу.
     - Я  же  говорил тебе: не надо  было захватывать этих... - затянул было
нытик  и вдруг  осекся, заметив наконец, хотя  и слишком поздно, присутствие
чужаков и бледный вид завсегдатаев. Чист схватился за меч.
     Их  было  девятеро,  если  считать  вместе  с   Мадлом   и  несколькими
посетителями, принявшими  участие в драке. Леденец опрокинул карточный стол.
Мы нажали на  спускатели  пружинных  трубок. В  воздухе  просвистели  четыре
отравленных дротика. Мы вытащили мечи.
     Схватка длилась считанные секунды.
     - Никто не ранен? - спросил Леденец.
     - Меня задело, - заявил Масло.
     Я осмотрел его. Сущая ерунда, царапина.
     -  Назад  за стойку,  дружок!  -  приказал  Мадлу  Леденец,  пощадивший
трактирщика. - А все прочие - на расчистку помещения. Не спускай с них глаз,
Ростовщик. Если кто-нибудь рыпнется - кончай его.
     - А трупы куда девать?
     - Скинь в колодец.
     Я поставил  стол на место, сел и развернул листок бумажки.  На нем была
изображена цепочка  командного  состава мятежников  в Бирке. Я вычеркнул имя
"Чист". Оно стояло в середине цепочки.
     -  Мадл! - позвал я. - Иди сюда. Трактирщик подошел ко мне  с  такой же
охотой, с какой собака стремится к плетке.
     - Не дрейфь.  Мы тебя не тронем - если ты нам  поможешь. Скажи мне, кто
были эти люди?
     Он начал мяться и запинаться. Чего и следовало ожидать.
     - Только имена, -  сказал я. Он посмотрел на листок, нахмурился. Читать
он, конечно же, не умел. - Мадл! Плавать  в колодце, битком набитом трупами,
небольшое удовольствие.
     Он  сглотнул,  обвел глазами зал.  Я  глянул на человека,  сидевшего  у
камина. Во время драки  он не шелохнулся и даже теперь  наблюдал за  нами  с
видимым безразличием.
     Мадл назвал имена.
     Некоторые из них были в моем списке, других не  было.  Последних я счел
мелкой сошкой, поскольку предварительная  разведка в Бирке была проведена на
совесть.
     Из  зала  вытащили  последний  труп. Я  протянул  Мадлу мелкую  золотую
монету.  Он вытаращил  глаза. Завсегдатаи смотрели  на  него  с нескрываемой
неприязнью.
     - За оказанные услуги, - усмехнулся я.
     Мадл побелел, не  сводя  глаз с  монеты. Она  была  для  него  поцелуем
смерти. Его хозяева решат, что он помог устроить засаду.
     - Эй! - шепнул я. - Хочешь выбраться из этой заварухи живым?
     Трактирщик взглянул на меня со страхом и ненавистью.
     - Кто вы такие, черт бы вас побрал? - спросил он хриплым шепотом.
     - Черный  Отряд, Мадл. Черный  Отряд. Не знаю,  как ему удалось,  но он
побелел еще больше.



     День  был  холодный,  туманный  и  хмурый,  безветренный,  пасмурный  и
промозглый.  Посетители "Железной лилии",  сидевшие  у тлеющего огня, угрюмо
обменивались односложными репликами.
     Потом заморосил мелкий дождь,  задернув занавес  над миром.  По грязной
мокрой улице бродили, съежившись,  бесплотные серо-бурые тени.  Это был один
из тех дней,  что рождаются  вполне уже  созрелыми из чрева отчаяния. Каштан
Шед,  протиравший  в "Лилии" кружки, оторвался от  своего занятия. "Смахнуть
пыль"  - так  он  это называл.  Никто не пользовался его дешевыми  глиняными
кружками, потому что никто не покупал его дешевое кислое вино. Никто не  мог
себе позволить такой роскоши.
     "Лилия" стояла на южной стороне Цветочного переулка. Между стойкой Шеда
и дверью  простирался погруженный в  глубокий мрак  общий зал длиною футов в
двадцать.  Скопище  колченогих  столиков,  окруженных  выводками  рахитичных
табуреток,  превращало  зал  в  опасный лабиринт для посетителей, заходивших
сюда  с  освещенной солнцем  улицы.  Дополнительными  препятствиями  служили
полдюжины  грубо  вытесанных  опорных  столбов.  Потолочные  балки  нависали
слишком низко для рослого человека. Скрипучий дощатый  пол весь растрескался
и  покоробился,  и  любая  пролитая жидкость благополучно  стекала  вниз  по
склону.
     Стены украшали старые безделушки и разное барахло, оставленное прежними
посетителями и никому уже не нужное.  Каштану  Шеду было лень стирать  с них
пыль или просто выбросить.
     Зал буквой Г огибал стойку, заворачивая к камину, возле которого стояли
самые лучшие  столики.  За камином,  в ярде  от кухонной двери,  пряталась в
густой тени лестница, ведущая в жилые комнаты.
     В  этот  мрачный  лабиринт  вошел низенький юркий  человечек  с охапкой
хвороста.
     - Шед! Можно мне?
     - Что за вопрос, Аза! Нам же лучше будет. В камине дотлевали  последние
угольки,  превращаясь  в  серый  пепел. Аза  юркнул  к  камельку.  Компания,
сгрудившаяся  вокруг огня, нехотя раздвинулась. Аза пристроился возле матери
Шеда. Старая Джун была слепа и не узнала его. Он положил хворост перед собой
и начал помешивать угли.
     - В доках опять ничего новенького? - спросил Шед.
     - Ничего, -  покачал головой Аза. -  Никто не  причалил  и  не отчалил.
Требовалось всего пять человек - на разгрузку фургонов. Народ  передрался за
эту работу.
     Шед  кивнул.  Аза Сыл никудышным бойцом. А  кроме того, его не прельщал
честный заработок.
     - Душечка,  кружку для Азы!  - Шед сопроводил свои слова парой  жестов.
Служанка взяла щербатую кружку и принесла к камину.
     Шеду  не нравился  низенький человечек. Вор, тунеядец, обманщик и плут,
он был из той породы людей, что готовы  продать родную сестру за пару медных
гершей. Вечно скулящий нытик и трус. Но Шед привечал его, извлекая маленькую
пользу из собственной благотворительности. Аза  был  одним из тех бездомных,
кого кабатчик пускал переночевать в зале на полу, если они приносили хворост
для камина. Это не давало прибыли, зато обеспечивало тепло  старым косточкам
Джун.
     Найти зимой  бесплатные  дрова в Арче  еще  труднее, чем  работу.  Шеда
забавляла та решимость, с какой Аза избегал любого честного заработка.
     Потрескивание горящих веток нарушило тишину. Шед скинул с  плеч грязное
тряпье и встал  за  спиной у  матери,  протянув руки к огню. Кончики пальцев
начало пощипывать. Он и не замечал до сих пор, как сильно замерз.
     Впереди была длинная суровая зима.
     - Аза, у тебя источник  дров постоянный? Покупать  топливо Шеду было не
по карману.  Дрова нынче сплавляли в баржах  с  самого верховья реки. Стоило
это дорого. Не то что раньше, когда он был молодым...
     - Нет. - Аза уставился на пламя. В зале запахло  сосновой смолой.  Шеда
беспокоило  состояние дымохода. Придется, видно,  всю зиму топить  сосновыми
сучьями, а дымоход он так и не прочистил. А если,  не дай  Бог, пожар. Тогда
ему конец.
     Хотя в любом случае долго так продолжаться не может. Он по уши  увяз  в
долгах - дошел, как говорится, до ручки. Прямо хоть плачь.
     - Шед!
     Он  обернулся  к  столикам,  к  своему  единственному платежеспособному
клиенту:
     - Да, Ворон!
     - Налей еще, будь любезен.
     Шед поискал глазами Душечку, но та куда-то запропастилась. Он выругался
про  себя.  Звать  девчонку  без  толку:  она глухая, с ней  нужно  общаться
жестами. "Оно и к лучшему", - помнится,  подумал  Шед, когда Ворон предложил
ему взять Душечку на работу. Каких только секретов не выбалтывали в  "Лилии"
под шумок! Если любители посплетничать будут уверены, что  их не подслушают,
глядишь, и клиентов у него прибавится.
     Шед коротко кивнул и взял кружку. Ворона он  не любил,  отчасти потому,
что тот, как и Аза, не жаловал  честной игры - и преуспевал. Никаких видимых
источников  дохода у него не было, но деньги  водились всегда. А еще Шеду не
нравилось, что  Ворон моложе, сильнее и круче остальных посетителей "Лилии".
Аномалия,  одним словом. "Лилия", расположенная в самом  низу Котурна, почти
на  побережье,  влекла  к  себе  всех  забулдыг,  потасканных   проституток,
наркоманов, бродяг и прочее отребье, которое оседало в этой последней мутной
заводи,  прежде  чем кануть  во  тьму навсегда. Шед временами  даже пугался:
неужели его драгоценная "Лилия" - всего лишь конечная остановка?
     Ворон  не  вписывался  в  здешнюю  обстановку. Он  мог  себе  позволить
что-нибудь  получше. Шед не раз жалел, что не смеет вышвырнуть парня вон. От
одного его вида  у  кабатчика  мурашки ползли  по  спине: сидит себе в углу,
пронзая  подозрительным колючим взглядом каждого вошедшего в зал, бесконечно
чистит  ногти острым как  бритва ножом да роняет  порой холодным тоном  пару
слов,  стоит  только  кому-нибудь из  клиентов попытаться  затащить  Душечку
наверх... Этого Шед уж и вовсе понять  не мог. Никакой очевидной связи между
ними не  было, однако Ворон оберегал девчонку, словно свою непорочную  дочь.
Убудет ее, что ли? На кой вообще тогда нужна в таверне служанка?
     Шед вздрогнул и отогнал от себя непрошенные мысли. Ворон ему необходим.
Ему необходим каждый  постоялец,  способный  платить.  Святым  духом  сыт не
будешь.
     Он принес вино. Ворон уронил  ему в ладонь три монеты. Одна из них была
серебряная лева.
     - Чего еще изволите?
     - Купи нормальных дров, Шед. Если бы я хотел замерзнуть,  то остался бы
на улице.
     - Сию минуту, сударь!
     Шед  подошел к двери, выглянул наружу. Дровяной сарай Латама  находился
всего в квартале от кабачка.
     Дождь усилился и стал  совсем холодным.  Грязная  мостовая  подернулась
ледяной коростой.
     -  К  вечеру  снег  пойдет,  - не обращаясь  ни  к  кому в отдельности,
проговорил Шед.
     - Двигай  давай! Туда или  сюда,  - рявкнул  Ворон.  -  Последнее тепло
выстудишь.
     Шед  выскользнул  на  улицу.  Добежать  бы  до  Латама, пока не  грянул
настоящий мороз!
     Сквозь  студеную  хмарь  проглянули  две  фигуры, одна  из  них  просто
гигантская. Обе  сгорбленные, шеи  укутаны тряпками, чтобы ледяные  капли не
падали за шиворот.
     Шед метнулся обратно в "Лилию".
     - Пойду через  задний  ход,  -  сказал он и добавил  жестами, на  языке
глухонемых: - Душечка, я ушел. Ты не видела меня с утра.
     - Крейг? - руками спросила девушка.
     - Крейг, - подтвердил Шед.
     Он юркнул на кухню, сорвал с крючка ветхое пальто,  быстро влез в него.
Потом нашарил дверную щеколду и со второй попытки открыл-таки дверь.
     На дворе его встретила злобная ухмылка с  тремя недостающими  зубами. В
ноздри ударило зловонное дыхание. Грязный палец ткнул кабатчика в грудь.
     - Куда намылился, Шед?
     - Привет, Рыжий. Да я только к Латаму сбегаю, за дровишками.
     -  Ни фига подобного. - Палец ткнул  сильнее. Шед попятился - и пятился
до тех пор, пока не очутился в зале.
     - Кружку вина? - спросил он, покрывшись испариной.
     - Вот это уже по-соседски, Шед. Три кружки.
     - Три? - взвизгнул Шед.
     - Только не заливай мне,  будто ты не знаешь,  что сюда идет Крейг. - Я
понятия не имел, - солгал Шед. Рыжий снова осклабил щербатую пасть: он знал,
что хозяин таверны врет.



     Ты стараешься,  лезешь из кожи  вон, но что-то всегда идет наперекосяк.
Такова жизнь. И если ты не дурак, то заранее имеешь это в виду.
     Как-то  кому-то  все же удалось улизнуть из трактира Мадла - примерно в
то самое время, когда в западню попался уже двадцать пятый по счету мятежник
и  мы  почти  уверились  в том, что  Чист оказал  нам большую услугу, созвав
местную верхушку на собрание. Оглядываясь назад, трудно сказать, кто  из нас
виноват.  Все  мы  делали  свое дело. Но  длительное  напряжение  притупляет
бдительность. Слинявший  мужик,  очевидно,  несколько часов планировал  свой
побег,  и  мы далеко  не  сразу  заметили  его отсутствие. Первым прочухался
Леденец. Недоиграв партию, он вдруг бросил карты на стол:
     -  Одного  не  хватает, ребята.  Одного  из  этих  фермеров-свиноводов.
Помните - коротышка такой, сам на кабанчика похож.
     Я  искоса  глянул в  сторону  столика, где  должен был сидеть  свинячий
фермер.
     - Ты прав, -  проворчал я.  -  Блин! Надо было считать поголовье  после
каждого похода к колодцу.
     Ростовщик сидел к столику спиной  и оборачиваться не стал. Он дождался,
пока сдали карты, потом неторопливо прогулялся к стойке Мадла и купил кувшин
пива.  Его перемещения  отвлекли внимание публики,  а я  тем временем быстро
просигналил на языке глухонемых:
     - Готовьтесь к нападению. Они знают, кто мы. Я проболтался.
     Для повстанцев мы были  желанной добычей. За Черным Отрядом закрепилась
слава  беспощадного  ликвидатора очагов повстанческого  движения, где  бы ни
вспыхивала  эта зараза.  И  хотя мы вовсе не  так страшны,  как  нас малюют,
известие о нашем прибытии всегда вызывает панику. Там, где появляется Отряд,
мятежники уходят в подполье и сворачивают все операции.
     Но здесь нас было всего четверо, отрезанных от своих товарищей, которые
даже  не подозревали о том,  какому риску мы подвергаемся. Так что мятежники
наверняка постараются использовать шанс  - вопрос лишь в том, как сильно они
будут стараться...
     Правда,  в  рукаве  у  нас  были  припрятаны  кое-какие козыри.  Мы  не
поклонники честной игры, если можно ее избежать. Девиз Отряда - максимальная
эффективность при минимальном риске.
     Рослый смуглый человек встал, вышел из своего темного угла и  зашагал к
лестнице, ведущей в спальни.
     - Дуй за ним, Масло, - бросил Леденец.
     Масло поспешил за смуглым. Тот был такой высоченный, что Масло у него в
кильватере выглядел  совсем козявкой. Завсегдатаи наблюдали за ними, теряясь
в догадках.
     - Что дальше? - жестами спросил Ростовщик.
     -  Будем ждать,  -  ответил вслух Леденец  и,  перейдя на  язык жестов,
добавил: - И делать то, за чем нас сюда послали.
     - Не  очень-то  приятно  быть  живой приманкой, -  вздохнул  Ростовщик,
нервно  оглядывая  лестницу. И вдруг предложил:  - Давайте  разыграем Масло,
пока он там шатается!
     Я посмотрел на Леденца. Тот кивнул:
     - Почему бы и нет? Сдай ему очков  семнадцать.  Масло  всегда открывает
карты на первом же ходу, когда у него меньше двадцати очков. Если я сдам ему
семнадцать, в  колоде еще хватит карт, чтобы сообразить нам троим выигрышный
расклад.
     - Давай сюда колоду, - сказал я и быстро склонился над  столом,  колдуя
над комбинациями. В результате  у каждого оказалось по пяти  карт,  но карты
Масла были достоинством выше.
     - Блеск! - ухмыльнулся Леденец. Масло все не возвращался.
     - Пойду проверю, - сказал Ростовщик.
     - Давай, - согласился Леденец.
     Сам он встал и пошел  за пивом. Я обвел взглядом посетителей. В головах
у них  явно зрели какие-то идея. Я уставился  одному прямо в глаза и покачал
головой.
     Через  минуту Ростовщик и Масло  вернулись, следуя по пятам  за высоким
человеком, который опять  уселся в углу. Масло  и Рост, облегченно вздохнув,
взялись за карты.
     - Кто сдавал? - спросил Масло.
     - Леденец, - ответил я. - Твой ход. Масло тут же выложил карты на стол:
     - Семнадцать!
     - Хе-хе, - сказал я в ответ. - Ты продул. Пятнадцать!
     - Оба вы продули, - заявил Ростовщик. - У меня четырнадцать.
     - И у меня четырнадцать, - сказал Леденец. - Да, Масло, не везет тебе.
     Масло онемел на несколько секунд. И тут до него дошло:
     - Ах вы, жулье! Да  вы же все  подстроили! Не  думайте, что я собираюсь
платить за...
     - Угомонись. Мы пошутили, сынок, - сказал Леденец. - Просто пошутили. И
вообще, была твоя очередь сдавать.
     Карты  вновь пошли по  кругу,  а  за  окном сгустились сумерки. Ни один
повстанец  больше не  появился.  Завсегдатаи теряли терпение. Большинство из
них  думали  о  своих семьях, беспокоясь о том, что вернутся  домой  слишком
поздно. Как  и  всех людей, бирканцев волнует исключительно их личная жизнь.
Им до фени, кто победит - Госпожа или Белая Роза.
     Сочувствующее  повстанцам  меньшинство  с  тревогой ожидало  возможного
нападения. Они боялись, что окажутся на линии перекрестного огня.
     Мы делали вид, будто ничего не замечаем.
     - Кто из них может быть опасен? - знаками спросил Леденец.
     Мы  посовещались и насчитали троих. Леденец велел Маслу  привязать их к
стульям.
     До  завсегдатаев  дошло  наконец, что  мы  понимаем,  чего  ожидать,  и
готовимся. Не то чтобы предвкушаем, но готовимся.
     Мы ждали налета до самой полуночи. Они оказались более осторожными, чем
обычно бывают повстанцы. А может, наша репутация была уж слишком пугающей...
     Они  нагрянули целой  толпой. Мы разрядили  пружинные  трубки и  начали
махать мечами, отступая от камина в другой угол.  Смуглый человек равнодушно
наблюдал за нами.
     Мятежников было много  - гораздо  больше,  чем мы предполагали. Они все
валили и валили в трактир,  путаясь друг у друга под ногами, перелезая через
трупы своих товарищей.
     - Мы в ловушке, - выдохнул я. - Их не меньше сотни.
     - Да-а, - протянул Леденец. - Дело дрянь.
     Он пнул одного из нападавших в пах и,  когда  тот  скрючился, снес  ему
голову.
     Зал уже битком набился  повстанцами,  а  судя по шуму, на улице их было
еще больше. Им явно не хотелось упускать такую добычу.
     Что ж, мы это предвидели.
     Я почувствовал жжение в ноздрях. В воздухе разлился запах - слабый, еле
уловимый запашок, почти незаметный в зловонии страха и пота.
     -  Накройсь!  - крикнул я  и  выхватил из поясной  сумки смятую в комок
влажную шерстяную тряпку. Воняло от нее похуже, чем от раздавленного скунса.
Ребята последовали моему примеру.
     Кто-то пронзительно вскрикнул.  За ним еще один. Потом  вопли слились в
один  адский  хор.  Ошалелые,  с искаженными агонией лицами, наши противники
метались в панике по залу и падали друг на друга, корчась и раздирая ногтями
собственные носы и глотки. Я старательно прикрывал лицо тряпкой.
     Высокий худой Человек  вышел из  своего  темного угла и  спокойно начал
резать повстанцам  головы  серебристым клинком четырнадцати дюймов длиной. В
живых он оставил только тех завсегдатаев, которых мы не привязали к креслам.
     - Можно дышать спокойно, - жестами просигналил он нам.
     -  Следи  за дверью,  - велел  мне  Леденец. Он  знал, что  такая бойня
внушает  мне  отвращение. - Масло, ты  давай на кухню. А  мы  с  Ростовщиком
поможем Молчуну.
     Мятежники попытались достать нас с улицы стрелами, но тщетно. Тогда они
подожгли трактир. Мадл чуть  не  спятил от возмущения. Но Молчун  - один  из
трех отрядных колдунов, засланный в Бирку несколько недель назад, - применив
свои приемчики, потушил пожар. Разъяренные повстанцы приготовились к осаде.
     - Они, видать, согнали сюда мужиков со всей провинции, - сказал я.
     Леденец  пожал  плечами.  Он вместе с Ростовщиком складывал  из  трупов
баррикады.
     -  У  них наверняка  тут  поблизости  лагерь.  Вообще-то  о  бирканских
повстанцах мы  были  осведомлены  неплохо.  Госпожа  проводит  основательную
разведку,  прежде  чем  посылать Отряд.  Но  нас никто  не  предупредил, что
мятежники смогут собрать такое войско за такой короткий срок.
     Несмотря на  успешно отбитую  атаку, мне было не  по  себе. За  стенами
шумела большая  толпа,  и, похоже,  подкрепления все  прибывали и прибывали.
Молчун у нас, конечно, ас, но с такой кодлой даже ему не справиться.
     -  Ты послал  весточку? - спросил я,  полагая, что  именно  затем  он и
поднимался наверх. Молчун кивнул. Мне маленько полегчало. Но не слишком.
     Гул  снаружи  притих.  Стрелы  полетели  в дверной  проем более  густым
потоком. Саму дверь толпа снесла с  петель еще при  первой  атаке. А  трупы,
наваленные там кучей, надолго нападающих не задержат.
     - Они готовятся к штурму, - сказал я Леденцу.
     - Отлично.
     Леденец  пошел на кухню и присоединился  к Маслу. Ростовщик пристроился
рядом  со  мной. Молчун  встал  посреди  зала. Вид у него был  злой  и очень
грозный.
     Толпа на улице загудела.
     - Началось!
     С  помощью  Молчуна мы  отбили  основной  натиск,  но  повстанцы начали
срывать  с окон ставни.  Вскоре  Леденцу  с  Маслом пришлось ретироваться из
кухни. Леденец прикончил не в меру зарвавшегося нападающего и отшвырнул труп
подальше, успев при этом рявкнуть:
     - Молчун!  Где  же  наши, черт подери? Молчун  пожал плечами. Казалось,
мысль  о возможной  гибели его  ничуть  не  волнует.  Он  метнул  заклятие в
мятежника, которого с улицы пытались протолкнуть в окно.
     В ночи истошно взревели трубы.
     - Ха! - завопил я. - Наши идут!
     В западне захлопнулась последняя дверца.
     Остался нерешенным один-единственный вопрос:  успеет  ли Отряд до того,
как повстанцы нас прикончат?
     Еще несколько окон не выдержали напора. Молчун не мог поспеть повсюду.
     - На лестницу! - крикнул Леденец. - Отступайте наверх!
     Мы  рванули  к  лестнице.  Молчун  напустил  ядовитого  туману.  Но  не
смертельного, как в прошлый раз: у него не было времени на подготовку.
     Оборонять  лестницу было  значительно проще.  Два человека  при  помощи
Молчуна могли продержаться там целую вечность.
     Повстанцы это поняли -  и снова подожгли трактир. На сей раз Молчуну не
удалось потушить весь огонь.



     Дверь в таверну  отворилась, В "Лилию" ввалились двое, потопали ногами,
стряхнули с  себя налипшие  льдинки.  Шед  поспешил  им навстречу.  Один  из
вошедших -  здоровенный громила  - отпихнул  его. Второй,  ростом  поменьше,
зашагал через зал,  турнул Азу  от огня,  присел  и  вытянул к камину  руки.
Постояльцы Шеда не отрывали взглядов от пламени, ничего не видя и не слыша.
     Все,  кроме Ворона,  как  отметил  про  себя Шед.  Ворона  происходящее
заинтересовало, хотя не особенно встревожило.
     Шеда снова прошиб пот. Крейг наконец повернулся к нему лицом:
     - Ты так и не заглянул ко мне вчера, Шед. Я по тебе соскучился.
     - Я не мог, господин Крейг. Мне  нечего было вам принести. Посмотрите в
мой ящик с  выручкой. Вы  же знаете - я заплачу. Я всегда плачу вам,  Крейг.
Мне просто нужно немного времени.
     - На прошлой неделе ты тоже заплатил с  опозданием, Шед. А  я терпеливо
ждал. Я  знаю, что тебе нелегко.  Но ты запоздал и на  позапрошлой неделе. И
неделей раньше тоже. Ты  ставишь меня в дурацкое положение, Шед. Я-то  знаю,
что ты обязательно заплатишь. Но что подумают люди? А? Может, они  подумают,
что им тоже незачем торопиться? Или решат, что можно совсем не платить?
     - Крейг, я не могу. Загляните в мой ящик. Как только дела поправятся...
     Крейг махнул рукой. Рыжий залез за стойку.
     - Дела  у всех идут неважно, Шед.  У меня тоже проблемы. Я несу большие
расходы. И не могу их покрыть, пока ты не отдашь долги.
     Он  расхаживал по залу, разглядывая обстановку.  Шеду было ясно, что  у
него на  уме. Крейг  хотел заполучить  "Лилию".  Хотел загнать  Шеда в такой
тупик, чтобы тому пришлось продать таверну.
     Рыжий протянул боссу ящик с выручкой Шеда. Крейг скорчил гримасу:
     - Дела и правда плохи.
     Он  махнул рукой.  Верзила по кличке Нокаут  схватил кабатчика сзади за
локти. У Шеда потемнело в глазах.
     - Пощупай его, Рыжий. Может, он чего заныкал? - Крейг злобно усмехнулся
и опустошил ящик. - Это в счет твоего долга, Шед.
     Рыжий нашел серебряную леву, которую дал Шеду Ворон.
     Крейг покачал головой:
     - Шед! Ты обманул меня, Шед.
     Нокаут стиснул своей жертве локти еще больнее.
     - Это не  мои  деньги!  - запротестовал Шед.  -  Это деньги  Ворона. Он
хотел, чтобы я купил дрова. Поэтому я и пошел к Латаму.
     Крейг смерил  его  взглядом.  Видно  было,  что хозяин  таверны говорит
правду. Слишком он перепугался, чтобы врать.
     Шед и впрямь перепугался. Крейг вполне  мог  вынудить  его расстаться с
"Лилией", чтобы не расставаться с жизнью.
     И  что тогда?  Он  окажется на  улице без  единого герша в кармане,  со
старой матерью, нуждающейся в присмотре.
     Джун громко обругала Крейга.  Никто не  обратил на нее  внимания, в том
числе  и  Шед. Кто станет  принимать  всерьез  беспомощную  старуху? Душечка
замерла  у  кухонной  двери,  прижав ко  рту кулачок  и глядя полными мольбы
глазами больше на Ворона, чем на Крейга или Шеда.
     - Чего  бы  ему такое сломать, а, Крейг? - спросил Рыжий. Шед сжался от
страха. Рыжий делал свое дело с наслаждением. - Ты  не  должен  был  прятать
денежку, Шед. Ты не должен был обманывать Крейга.
     Он  с силой двинул Шеду в живот. Тот  задохнулся, но Нокаут держал его,
не давая упасть. Рыжий ударил еще раз.
     - Он  сказал вам правду, - раздался  негромкий бесстрастный голос. -  Я
послал его за дровами.
     Крейг  с  Рыжим сразу  переключились на  новый  объект.  Но верзила  не
ослабил хватку.
     - Кто ты такой?  - требовательно спросил Крейг. - Ворон. Отпустите его.
Крейг и Рыжий переглянулись.
     - Я на твоем месте не стал бы так разговаривать с господином Крейгом, -
заявил Рыжий.
     Ворон поднял  на него глаза. Рыжий инстинктивно сжался. Потом, вспомнив
о публике, шагнул вперед и замахнулся растопыренной ладонью.
     Ворон поймал  его руку  в  воздухе и  крутанул. Рыжий  упал на  колени,
скрежеща зубами и поскуливая.
     - Дурак ты, парень, - сказал Ворон.
     - Умный тот, кто ведет  себя по-умному, - проговорил Крейг, не  скрывая
удивления. - Отпусти его, господин хороший, пока тебе бока не намяли.
     Ворон улыбнулся - впервые на памяти Шеда.
     -  А  вот  это было бы не по-умному.  Раздался характерный хруст. Рыжий
взвыл.
     - Нокаут! - отрывисто бросил Крейг.  Верзила отшвырнул Шеда  в сторону.
Громадный, вдвое крупнее Рыжего, быстрый, сильный как бык  и  почти такой же
умный, Нокаут не ведал поражений.
     В  руке  у Ворона сверкнуло злое лезвие кинжала длиной в девять дюймов.
Нокаут затормозил так резко, что споткнулся  одной ногой о другую. И рухнул,
треснувшись о край Воронова стола.
     - О Боже! - простонал Шед.
     Дело  запахло  смертоубийством. Такого  Крейг  не  спускал никому - это
могло повредить его деловой репутации.
     Но когда Нокаут поднялся, Крейг лишь велел ему небрежным тоном:
     - Помоги Рыжему, Нокаут!
     Верзила послушно повернулся к Рыжему, который отполз в сторону, бережно
поддерживая сломанную руку.
     - По-моему, у  нас тут вышло небольшое недоразумение, - сказал Крейг. -
Шед, слушай сюда. Даю тебе ровно неделю. Через неделю ты отдашь мне  и долг,
и проценты.
     - Но...
     - Никаких "но", Шед.  Уговор есть уговор. Убей кого-нибудь. Или ограбь.
Или продай свою халупу. Но деньги чтоб доставил в срок.
     Иначе - этого Крейгу не было нужды добавлять.
     "Все это пустые угрозы, -  твердил себе Шед. - Он меня не тронет. Зачем
ему  лишаться  такой  выгодной  дойной  коровы?"  Но где  же,  черт  возьми,
раздобыть монет? Продавать таверну - об этом  и речи быть не может. Особенно
сейчас, когда зима на носу. Мать не выживет на улице.
     В таверну ворвался  холодный ветер.  Крейг задержался у открытой двери,
бросив на Ворона свирепый взгляд. Ворон не дал себе труда ответить тем же.
     -  Налей-ка  мне  еще  вина,  Шед, -  сказал  он.  -  Я,  похоже,  свое
расплескал.
     Шед торопливо засеменил к нему, невзирая на  боль. Угодливость была его
второй натурой.
     - Спасибо вам, Ворон, но все-таки зря вы вмешались. Он убьет вас. Ворон
пожал плечами:
     - Беги за дровами, пока никто другой не отобрал у тебя монету.
     Шед  глянул на дверь. Ему не хотелось выходить. Бандиты могли поджидать
на  улице. Он перевел взгляд на Ворона. Тот  невозмутимо  чистил ногти своим
жутким кинжалом.
     - Уже бегу.
     Падал снег. Улица казалась обманчиво чистой. Тонкий белый  слой прикрыл
обычную грязь.
     Шед терялся  в  догадках, пытаясь  понять,  зачем  Ворону  понадобилось
вмешиваться. Хотел отстоять свои деньги? Что ж, вполне разумно... Да  только
разумный  человек не станет  связываться с  Крейгом.  Этот  бандит  способен
перерезать человеку горло только за то, что на него не так посмотрели.
     Впрочем, Ворон появился здесь недавно.  Он, наверное, не знает еще, кто
такой Крейг. Ну  так скоро узнает  -  на  собственной  шкуре. Никто не  даст
теперь и пары гершей за его жизнь.
     А Ворон, похоже, парень не  бедный. Но не станет же он таскать все свое
состояние  с  собой, верно? Часть его деньжат наверняка припрятана в комнате
наверху. И скорее  всего,  их там  вполне  достаточно,  чтобы расплатиться с
Крейгом. Может, продать ему Ворона с потрохами? Крейг бы это оценил.
     - Покажи деньги, - потребовал Латам, когда Шед спросил у него дров. Шед
протянул ему серебряную леву. - Ха! И кто же на сей раз копыта отбросил?
     Шед  покраснел.  Прошлой  зимой  в "Лилии"  умерла  старая проститутка.
Прежде  чем вызвать  Хранителей, Шед присвоил  все ее сбережения. И мать его
целую  зиму провела в тепле. Об этом знал весь Котурн, потому  что  Шед имел
глупость проболтаться Азе.
     Обычно личное имущество и состояние усопших Хранители забирали себе. На
эти  деньги да  еще  на пожертвования они жили  сами и  содержали в  порядке
Катакомбы.
     - Никто не отбросил. Меня послал постоялец.
     - Ха! Когда у тебя появится постоялец, способный на такую щедрость... -
Латам  пожал плечами.  -  А впрочем,  какое мне дело? Монета не фальшивая. К
тому же деньги не пахнут. Бери поленья - вон оттуда, видишь?
     Шед  поплелся  обратно в "Лилию". Щеки у него горели, ребра  мучительно
ныли. Латам даже не пытался скрыть свое презрение.
     Вернувшись домой и подбросив в камин хороших дубовых полешек, Шед налил
две кружки вина и подсел к Ворону за столик.
     - За счет заведения.
     Ворон  мельком взглянул на него, отхлебнул глоток и отодвинул  кружку в
точности на то место, где она обычно стояла.
     - Чего ты хочешь?
     - Поблагодарить вас еще раз.
     - Тебе не за что меня благодарить.
     -  Ну  тогда  я хочу вас  предупредить.  Зря  вы не  принимаете  Крейга
всерьез.
     В таверну с  охапкой дров ввалился Латам, недовольно ворча  из-за того,
что не смог вывести на улицу фургон. Мотайся теперь на своих двоих туда-сюда
десять раз!
     -  Отвали, Шед.  - Лицо  у  кабатчика вспыхнуло, но когда  он поднялся,
Ворон  остановил его: - Нет, погоди. Так ты  считаешь  себя моим  должником?
Ладно, когда-нибудь я попрошу тебя об  ответной услуге. И ты мне ее окажешь.
Верно?
     - Конечно, Ворон! Все что угодно. Вы только скажите.
     - Иди и погрейся у камина, Шед. Кабатчик протиснулся между Азой и своей
матерью,  присоединившись  к  угрюмой  компании.  От этого  Ворона  и правда
оторопь берет.
     А упомянутый  господин тем временем  оживленно  обменивался  знаками  с
глухой служанкой.



     Я опустил меч, позволив ему ткнуться кончиком в пол трактира. Я отдался
изнеможению,  тихо покашливая  в  дыму.  Я покачнулся  и  вяло  ухватился за
перевернутый кверху ногами стол. Наступила реакция. Я был уверен, что на сей
раз нам крышка. Если бы мятежников не заставили потушить пожар...
     Ильмо подбежал ко мне через зал и обхватил за пояс:
     - Ты ранен, Костоправ? Хочешь, я позову Одноглазого?
     - Не ранен. Просто выдохся. Давно я так  не трусил, Ильмо. Я уж  думал,
мне конец.
     Он перевернул ногой стул и усадил меня. Ильмо - самый мой лучший  друг.
Крутой,  закаленный, почти  никогда не унывающий. Левый рукав  его был залит
свежей кровью. Я попытался встать.
     - Сиди! - приказал он. - Карман перевяжет меня.
     Карман - это  мой  помощник,  мальчишка двадцати  трех лет. Стареет наш
Отряд, по  крайней  мере  его  ядро. Ильмо  уже  за  пятьдесят.  Капитану  с
Лейтенантом скоро тоже стукнет по полвека. А мне перевалило за сорок.
     - Всех взяли?
     -  Многих. -  Ильмо тоже уселся  на  стул. -  Одноглазый  с  Гоблином и
Молчуном отправились в погоню за теми, кому удалось  удрать. - Голос у Ильмо
был  равнодушный. - Считай,  одним махом  накрыли  половину мятежников  всей
провинции.
     - Постарели мы для  такой работенки. - Ребята начали загонять пленников
в зал, отделяя  тех,  кто мог  знать что-нибудь  полезное.  -  Пора уступать
дорогу молодым.
     - Кишка у них тонка. - Ильмо невидящим взглядом уставился вдаль, в наше
давно ушедшее прошлое.
     - Что-то не так?
     Он покачал головой, потом сам же себе возразил:
     - Какого черта мы здесь делаем, Костоправ? Неужто конца этому не будет?
     Я подождал,  но он не стал продолжать. Ильмо не любит болтать, особенно
о своих чувствах.
     - Что ты имеешь в виду? - не выдержал я.
     - Да мы как белки в колесе. Охотимся за  повстанцами, но  их полку  все
прибывает.  А  до  того  мы отлавливали диссидентов, работая  на  синдика  в
Берилле. А до Берилла...  Тридцать шесть лет одно и то же. И все эти  годы я
сомневался, на той ли мы стороне. Особенно теперь.
     Это вполне  в духе  Ильмо -  лет восемь держать свои сомнения при себе,
прежде чем ими поделиться.
     - А разве у нас есть  выбор? Вряд  ли Госпожа придет в восторг, если мы
вдруг заявим, что будем делать только то-то и то-то, а вот того-то делать не
будем никогда.
     Честно  говоря, на службе у Госпожи совсем не так уж плохо. Хотя Отряду
и  поручают самые трудные задания, нам  никогда не приходится делать грязной
работы.  Она  достается  регулярным  войскам.  Конечно,   порой  мы  наносим
упреждающий удар. Случается, и убиваем.  Но все в пределах необходимости: на
войне как  на  войне.  Однако  мы ни  разу  не принимали  участия в кровавых
бойнях. Капитан бы такого не допустил.
     - Дело не в морали, Костоправ.  Какая  же в  войне мораль? Кто сильнее,
тот и прав. Нет, я просто устал.
     - Все это больше не похоже на приключение, Да?
     - И  уже давно. Теперь  это просто работа. Которую я делаю  потому, что
ничего другого не умею.
     - Которую ты делаешь блестяще. - Слабое утешение, конечно, но лучшего я
придумать не сумел.
     В зал косолапой медвежьей походкой вошел Капитан. Обвел холодным взором
следы побоища. Потом подошел к нам.
     - Сколько их попалось, Костоправ?
     - Мы еще  не  считали.  Думаю, почти  вся верхушка у  нас в  руках.  Он
кивнул.
     - Ты ранен?
     - Вымотался. Физически и морально. Давненько я так не пугался.
     Капитан перевернул стол ногами вниз, подтащил к нему стул, достал папку
с картами.  К нему присоединился Лейтенант.  А  чуть позже  Леденец приволок
Мадла - трактирщик каким-то чудом уцелел.
     - Наш друг хочет  назвать тебе несколько  имен,  Костоправ. Я развернул
список, вычеркнул тех, кого перечислил Мадл.
     Ротные командиры погнали часть  пленников  на  рытье  могил. Я  мельком
подумал: интересно,  понимают ли они,  что  будут рыть  их  для собственного
упокоения? Мы не оставляем в живых ни одного повстанца, за  исключением тех,
кого удается  перетянуть на  сторону Госпожи, причем бесповоротно.  Мадла мы
перетянули. Сочинили ему легенду, чтобы он мог объяснить, как остался жив, и
ликвидировали   всех,   кто  мог  бы  ее  опровергнуть.  Леденец  в  приливе
великодушия приказал даже трупы из его колодца повытаскивать.
     Наконец  вернулся  Молчун,  а  за ним  Гоблин с  Одноглазым.  Эти  двое
язвительно  переругивались на ходу. Как обычно. Не помню, о чем они спорили.
Да это и неважно. Для них важен был сам процесс, длившийся десятилетиями.
     Капитан смерил их сердитым взглядом и спросил у Лейтенанта:
     - Сердце или Том?
     Сердце и Том - два единственных более или менее приличных города Бирки.
Сердцем правит  король,  преданный союзник Госпожи. Она посадила его на трон
два  года назад,  после  того  как Шепот  убила его  предшественника.  Среди
бирканцев он не пользуется популярностью. По моему мнению  которое никого не
волнует, - Госпоже следовало бы избавиться от своего ставленника, пока он не
навредил ей еще больше.
     Гоблин разжег огонь. Утро выдалось холодное, слегка подмораживало. Став
возле огня на колени, Гоблин начал поджаривать свои пальцы.
     Одноглазый пошарил  за  стойкой  Мадла  и нашел чудом уцелевший  кувшин
пива.  Колдун  опустошил его  одним махом,  утер рот,  обвел  глазом  зал  и
подмигнул мне.
     - Опять начинается, - пробурчал я.
     - А? - обернулся ко мне Капитан.
     - Да Гоблин с Одноглазым.
     - А-а.  - Капитан снова склонился над картой и больше не отрывал от нее
взгляда.
     В огне, прямо перед лягушачьей рожицей Гоблина, стало  появляться лицо.
Но колдун не видел его. Он  сидел, смежив веки.  Я посмотрел на Одноглазого.
Глаз его тоже  был  крепко  зажмурен, а физиономия, затененная полями мягкой
шляпы, вся скукожилась от напряжения - ну просто морщина на морщине. Лицо  в
огне обретало черты.
     Я вздрогнул. Отсюда, где я  сидел, оно походило на лицо Госпожи. Точнее
говоря,  на лицо, которое было у  нее  в тот единственный раз,  когда  я  ее
видел. Случилось это во  время битвы при  Чарах. Госпожа вызвала меня, чтобы
выудить из моих мозгов все, что я подозреваю о заговоре среди Десяти Взятых.
Меня затрясло от страха. Я живу с ним годами Если она вызовет меня на допрос
еще  раз, Черный Отряд лишится  своего главного врача  и летописца. Теперь я
знаю кое-что такое, за что Госпожа без  колебаний  стерла бы в порошок целые
царства.
     Лицо  в  огне  высунуло  язык,  точь-в-точь  как у  саламандры.  Гоблин
взвизгнул, подпрыгнул и схватился за волдырь, вскочивший на носу.
     Одноглазый,  стоя к своей  жертве спиной, осушал очередную кружку пива.
Гоблин нахмурился, потер  нос и снова сел.  Одноглазый чуть-чуть повернулся,
искоса подглядывая за ним и выжидая, пока Гоблин начнет клевать носом.
     Такие розыгрыши они устраивали бесконечно. Когда я вступил в Отряд, оба
колдуна уже  были его  членами,  причем Одноглазый  не меньше  сотни лет. Он
жутко старый, но бодрости у него не меньше, чем у меня.
     А может, и больше.  В последнее время на меня все  сильнее давит  бремя
прожитых лет и упущенных возможностей. Я могу сколько угодно насмехаться над
крестьянами  и  горожанами, которые всю жизнь прикованы к  одному и тому  же
крохотному  уголку земли, в то  время как я разъезжаю  по ней  и дивлюсь  ее
чудесам, но когда я умру, то не  оставлю после себя ни ребенка, носящего мою
фамилию, ни убитой  горем семьи, если  не считать  моих  товарищей. Никто не
вспомнит  обо  мне, никто не  поставит памятник  над моим хладным прахом.  И
пусть я  был свидетелем великих  событий,  от меня не  останется  ничего, за
исключением  этих Анналов.  Такой вот самообман.  Пишу собственную эпитафию,
маскируя ее под историю Отряда.
     Похоже,  я  превращаюсь  в  клинического  ипохондрика.  Надо  за  собой
последить.
     Одноглазый  положил  руки  на  стойку  ладонями вниз,  будто  прикрывая
что-то, пошептал и открыл  ладони.  На стойке остался сидеть  мерзопакостный
громадный паук с пушистым беличьим хвостом. Да, Одноглазый - мужик с юмором,
этого  у  него  не  отнимешь.  Паук  спустился  на  пол,  подбежал  ко  мне,
ухмыльнулся черной  рожей  Одноглазого,  только  без  повязки  на  глазу,  и
засеменил к Гоблину.
     Суть  колдовства, даже когда им занимаются  не мошенники  и  шарлатаны,
заключается  в том, чтобы пустить противника по ложному следу. Именно этим и
занимался хвостатый паук.
     Гоблин  не дремал. Он  таился в засаде.  Когда  паук подбежал  поближе,
колдун  резко развернулся и взмахнул поленом. Паук  юркнул в сторону. Гоблин
яростно  колотил поленом по  полу,  и  все зазря. Живая  мишень стремительно
обогнула его, хихикнув голосом Одноглазого.
     В пламени вновь  появилось лицо, выбросив вперед змеиный язык. Штаны на
заднице у Гоблина задымились.
     - Ох ты черт! - сказал я.
     -  Чего?  -  спросил  Капитан,  не  отрывая  взгляда  от  карты.  Они с
Лейтенантом все еще спорили, где лучше устроить опорный пункт - в Сердце или
Томе.
     Но народ уже прослышал,  и ребята один за  другим повалили в зал, чтобы
посмотреть последний раунд.
     - Думаю, на сей раз победит Одноглазый, - заметил я.
     - Да ну? - Наш  старый  медведь, похоже, на  мгновение заинтересовался.
Одноглазому годами не удавалось обставить соперника.
     Гоблин разинул свой лягушачий рот и издал изумленный озлобленный вопль.
Потом заплясал на месте, хлопая себя по ягодицам ладонями.
     - Ты, гаденыш! - визжал он. - Да  я ж тебя удавлю! Я тебе сердце вырежу
и съем! Я... Я...
     Поразительно. Просто поразительно. Гоблин никогда не впадает в  ярость.
Обычно он  становится  очень спокойным.  И  тогда Одноглазый снова  начинает
шевелить  мозгами,  придумывая  очередную  каверзу.   Если  Гоблин  спокоен,
Одноглазый тотчас смекает, что его провели.
     - Уймите их, пока не поздно,  - велел  Капитан. Мы с Ильмо встали между
противниками.  Дело принимало скверный оборот.  Угрозы  Гоблина были  вполне
серьезны. Похоже, он был сильно не в духе -  впервые, сколько его помню, - и
Одноглазый попался ему под горячую руку.
     - Угомонись, - сказал я Одноглазому.
     Он послушался. Он тоже почуял, что дело Махнет керосином.
     Публика  недовольно заворчала. На кону стояли  немалые суммы. Обычно на
Одноглазого никто и медяка  не ставил: победа Гоблина не подлежала сомнению.
Но на сей раз он явно сплоховал.
     Гоблин  и  не  думал  прекращать  поединок.  Однако играть  по  обычным
правилам тоже не захотел. Он подхватил с пола меч и кинулся к Одноглазому.
     Я  не смог сдержать усмешки. Меч  был  такой громадный и зазубренный, а
Гоблин такой мелкий и свирепый,  что все это походило на карикатуру. Правда,
очень  кровожадную карикатуру. Ильмо не  сумел с  ним справиться.  Я  махнул
рукой,  призывая на помощь. Кто-то сообразил плеснуть Гоблину на спину воды.
Тот развернулся, выругался и забубнил какое-то убойное заклинание.
     Нам  стало совсем не до смеха.  На помощь ринулась сразу  дюжина ребят.
Кто-то вылил на  Гоблина  еще одно  ведро.  Это  остудило его пыл.  Когда мы
забрали у него меч, он выглядел смущенным. Еще воинственным, но смущенным.
     Я отвел его обратно к камину и пристроился рядом.
     - В чем дело? Что стряслось? - спросил  я,  искоса глянув  на Капитана.
Перед ним стоял Одноглазый, весь поникший от суровой нахлобучки.
     - Сам не знаю, Костоправ. -  Гоблин  сгорбился и уставился на  пламя. -
Просто  все вдруг  обрыдло. Засада эта сегодняшняя...  Вечно  одно и  то же.
Каждый  раз  очередная  провинция,  и  с  каждым  разом  в  ней  все  больше
повстанцев. Они размножаются, как черви в коровьей лепешке. А я все старею и
старею, и я  не сделал в жизни ничего, чтобы хоть немного улучшить этот мир.
Честно  говоря, если оглянуться назад, все мы  делали его только хуже.  - Он
покачал  головой.  - Нет,  не  то.  Я  не то хотел  сказать. Просто не  умею
подобрать нужных слов. - Должно быть, это эпидемия.
     - Что?
     - Ничего. Мысли вслух.
     Ильмо.  Я  сам.  Гоблин.  И  не мы  одни, судя по  настроению  людей  в
последнее время. Что-то неладно в Черном Отряде. Кое-какие подозрения на сей
счет у меня были, но анализировать их не хотелось. Слишком тоскливо.
     -  Может,  нам просто нужно размять  косточки? - предположил я. - После
Чар мы ни разу и не дрались-то как следует.
     Это была  полуправда. Сражение, которое  заставило  бы нас  забыть  обо
всем,  кроме сиюминутного  выживания,  могло  излечить симптомы,  но не саму
болезнь.  А  я как врач  не  советую лечить  симптомы.  Они все  равно будут
повторяться до бесконечности. Бороться нужно с причиной заболевания.
     - Что нам нужно, - проговорил Гоблин таким тихим голосом, что его почти
заглушило  потрескивание огня, -  так  это  дело,  в  которое  мы  могли  бы
поверить.
     - Да, - согласился я. - Это бы нам не помешало.
     С улицы донеслись изумленные и яростные  вопли пленников, узнавших, что
им самим предстоит заполнить вырытые могилы.



     Шли дни, и  Шеду с  каждым днем  становилось  все  страшнее. Нужно было
достать хоть немного денег. Крейг распускал слухи, что  на примере кабатчика
проучит всех остальных.
     Тактика  Крейга была понятна. Гангстер хотел  запугать  Шеда так, чтобы
тот оформил продажу  "Лилии". Таверна,  конечно, не ахти, но стоит  все-таки
гораздо  больше, чем  его  долги.  Крейг  продаст  ее  потом  с многократной
прибылью или превратит в дешевый бордель. А Каштан Шед с матерью окажутся на
улице, и зимний ветер будет, завывая, смеяться им в лицо.
     Убей кого-нибудь, сказал  Крейг. Или ограбь. Шед всерьез  обдумывал оба
варианта. Он  был способен на  все,  чтобы сохранить "Лилию" и защитить свою
мать.
     Заполучить  бы  хоть  парочку  стоящих  клиентов! А  то  у  него сплошь
мошенники да бродяги-однодневки.
     Ему  нужны солидные  постояльцы. Но  их не  будет,  пока не  сделаешь в
таверне ремонт. А на ремонт нужны деньги.
     В  дверь  вкатился Аза. Бледный  и  перепуганный, он  потрусил прямо  к
стойке.
     - Ну что, узнал, где взять дровишек? - спросил его Шед.
     Аза покачал головой и бросил на стойку два герша:
     - Дай мне выпить.
     Шед  кинул монеты в ящик. Откуда они у клиента - об этом  спрашивать не
принято. Деньги не пахнут. Шед налил полную кружку. Аза жадно протянул руку.
     - Нет, погоди, - заявил хозяин таверны. - Выкладывай, что стряслось.
     - Брось, Шед! Я же тебе заплатил.
     -  Конечно. И я тебя обслужу, как только ты мне  расскажешь,  почему ты
такой вздрюченный.
     - Где твой постоялец, Ворон?
     - Наверху. Дрыхнет. - Ворона не было дома всю ночь.
     Азу затрясло еще сильнее.
     - Дай мне кружку, Шед!
     - Рассказывай.
     - Ладно. Крейг вместе с Рыжим прижали меня. Они  хотят узнать о  Вороне
побольше.
     Теперь  стало  ясно, где  Аза  разжился  деньгами.  Он  пытался продать
Ворона.
     - Рассказывай дальше.
     - Они просто хотели узнать о нем, вот и все.
     - Что они хотели узнать?
     - Где он бывает.
     - Зачем?
     Аза замялся. Шед отодвинул кружку подальше.
     - Ну ладно!  Крейг послал двоих парней следить за ним. А те испарились.
И никто ничего не знает. Крейг вне себя от ярости.
     Шед протянул ему кружку. Аза осушил ее одним глотком.
     Кабатчик глянул в сторону лестницы и  поежился. Возможно, он недооценил
Ворона.
     - - Что Крейг говорил обо мне?
     - Ты бы побаловал меня еще кружечкой, Шед.
     - Я тебя побалую. Кружечкой по башке.
     -  Не  больно-то  ты  мне  нужен,  Шед.  У меня  теперь связи.  Я  могу
переметнуться под крылышко к Крейгу, когда захочу.
     Лицо у Шеда потемнело.
     - Ты выиграл, - буркнул он и налил вина.
     - Он хочет вывести тебя  из игры, Шед. Чего бы  это ни стоило.  Он вбил
себе  в голову,  что ты с Вороном заодно. - Аза  злорадно ухмыльнулся. -  Он
только все удивляется, как это ты набрался духу взбрыкнуть.
     -  Бред какой-то. У меня нет ничего общего с  Вороном,  Аза, И  ты  это
знаешь. Аза наслаждался моментом.
     - Я пробовал втолковать это Крейгу. Но он и слушать не хочет.
     - Допивай свое вино и проваливай, Аза.
     - Ты что, Шед? - В голосе у Азы прорезались привычные ноющие нотки.
     -  Ты слышал,  что  я сказал. Проваливай.  Иди  к своим  новым дружкам.
Посмотрим, надолго ли ты им понадобился.
     - Шед!..
     -  Они  вышвырнут тебя на улицу, Аза. Прямиком ко  мне и моей маменьке.
Пошел вон, кровосос!
     Аза допил вино и выскользнул, втянув голову в плечи. Он почуял в словах
Шеда горькую правду. Его дружба с Крейгом будет хрупкой и недолговечной.

     ***

     Шед пытался  предупредить Ворона. Тот от него  отмахнулся. Шед протирал
кружки, наблюдая  за тем,  как Ворон болтает  с Душечкой на беззвучном языке
жестов, и напрягал всю  свою  фантазию, силясь  придумать, как  бы  ограбить
кого-нибудь  в  верхнем городе.  Обычно  в эти утренние  часы  он  глазел на
Душечку и старался  представить,  какой  бы  найти  к  ней  подходец,  но  в
последнее время страх перед улицей заглушил привычную похоть.
     На верхнем этаже раздался такой дикий визг, как будто свинье перерезали
горло.
     - Мама!
     Шед понесся по лестнице, прыгая через две ступеньки разом.
     Старая Джун, тяжело дыша, стояла в дверном проеме общей ночлежки.
     - Мам! Что случилось?
     - Там покойник!
     У Шеда екнуло сердце. Он влетел в комнату. На правой нижней койке лежал
какой-то старик.
     Прошлой  ночью в  ночлежке  было всего четверо  постояльцев.  По  шесть
гершей с носа. В комнате - шести  футов  в  ширину  и двенадцати  в длину  -
помещались  двадцать  четыре  койки,  поставленные  в  шесть  ярусов.  Когда
ночлежка заполнялась  до  отказа, Шед за  два  герша пускал желающих поспать
стоймя, прислонясь к веревке, натянутой посередине.
     Шед тронул  старика - кожа была  холодной.  Помер  уже  несколько часов
назад.
     - Кто он такой? - спросила Джун.
     - Понятия не имею.
     Кабатчик пошарил  в  лохмотьях покойного. Нашел четыре герша и железное
кольцо.
     - Черт! - Он не мог их прикарманить. Если Хранители ничего не найдут, у
них возникнут подозрения. - Нас, видно, кто-то  сглазил. Четвертый жмурик за
этот год.
     - Такие у нас постояльцы, сынок. Все они одной ногой в  Катакомбах. Шед
сплюнул.
     - Пошлю-ка я за Хранителями.
     -  Бедняга  ждал  так  долго  -  пускай еще чуток  подождет, - произнес
знакомый голос.
     Шед развернулся. За спиной у матери стояли Ворон и Душечка.
     - Чего?
     - Он мог бы решить твои проблемы, - сказал Ворон.
     Душечка  тут  же  начала  жестикулировать  так  быстро,  что  Шед сумел
разобрал не больше знака из двадцати. Похоже,  она просила Ворона не  делать
чего-то. Ворон проигнорировал ее.
     - Шед! - предостерегающе произнесла старая Джун.
     - Не волнуйся, мам. Я все улажу. Займись своей работой.
     Джун  была  слепа,  но  когда  позволяло  здоровье,  выливала  помои  и
выполняла, если можно так сказать, работу  горничной, то  есть перетряхивала
постели  постояльцев и изводила блох  и  вшей. Когда недуги приковывали ее к
кровати, Шед призывал на помощь своего  кузена Ферта -  такого же лоботряса,
как  и   Аза,  но  обремененного  женой  и  детьми.  Шед  давал  ему  работу
исключительно из жалости к его семье.
     Он спустился по лестнице вниз. Ворон следовал за ним, продолжая спорить
с  Душечкой.  Шед подумал  мельком:  интересно,  трахает ее  Ворон  или нет?
Чертовски обидно, если такой аппетитный кусочек женской плоти пропадает зря.
     Как  может мертвец с четырьмя гершами в кармане помочь ему спастись  от
Крейга? Ответ: никак. По крайней мере, законным образом.
     Ворон взгромоздился на свой табурет и Оросил горсть медяков:
     - Вина. Себе тоже налей.
     Шед собрал  мелочь  и сложил  ее в ящик. Содержимое  его вновь повергло
кабатчика в тоску. Доходов с гулькин  нос. Он обречен.  Даже  если его  долг
Крейгу каким-то чудом будет уплачен, ему все равно не выкарабкаться.
     Он поставил кружку перед Вороном и сел на табуретку. Чувствовал он себя
старым, ни на что не годным и бесконечно усталым.
     - Я вас слушаю.
     - Кто он такой, этот старик? Родственники есть у него?
     Шед пожал плечами:
     -  Просто бродяга, который хотел немного погреться  в тепле.  В Котурне
таких навалом.
     - Понятно.
     Шед содрогнулся от тона, каким это было сказано.
     - Вы предлагаете.., то, о чем я подумал?
     - О чем же?
     - Не знаю.  Но какая от жмурика польза?  Даже Хранителям никакой -  они
только стаскивают трупы в Катакомбы.
     - А если, предположим, найдется покупатель?
     - Я так и подумал.
     - Ну и?
     - Что я должен делать?
     Голос  Шеда   еле   долетел  до  противоположного  края  стола.   Более
омерзительного преступления он себе и  представить не мог. Самого завалящего
из городских покойников почитали выше  живых. Труп был святыней. А Выгородка
- эпицентром Арчи.
     - Совсем немного. Сегодня вечером притащи труп к заднему входу. Сможешь
это сделать? Шед вяло кивнул.
     - Отлично. Допивай свое вино.
     Шед осушил кружку  одним  глотком. Потом схватился  за другую  кружку и
начал усердно ее начищать. Все это просто дурной сон. Он скоро проснется.

     ***

     Мертвец  оказался почти невесомым, но  Шед все равно с трудом спустился
по лестнице. Он слишком много выпил.  Ступая с преувеличенной осторожностью,
он  тихонько  прокрался  через сумеречный  зал.  Люди,  сгрудившиеся  вокруг
камелька, казались  какими-то  дьявольскими  фигурами  в  красных  отблесках
догорающих углей.
     На кухне покойник задел ногой горшок и свалил его. Шед застыл на месте.
Но все было спокойно.
     Сердце наконец перестало колотиться как бешеное. Шед напомнил себе, что
он делает это ради матери, чтобы ей не пришлось мерзнуть на улице.
     Он стукнул коленом в дверь. Ее тут же отворили снаружи.
     - Быстрее,  - прошипела тень и, ухватив старика за  ногу, помогла  Шеду
забросить тело в фургон.
     - А теперь что? - задыхаясь от ужаса, спросил Шед.
     -  Иди  спать.  Свою  долю  получишь  утром.  Шед   почувствовал  такое
облегчение, что чуть не заплакал.
     - Сколько? - выдохнул он.
     - Треть.
     - Только треть?
     - Весь риск я беру на себя. А тебе уже ничего не грозит.
     - Ладно. А сколько это будет?
     - Цены меняются.
     Ворон ушел. Шед запер дверь и прислонился к ней,  закрыв  глаза. Что он
натворил?
     Он подбросил в камин дров и лег в кровать, прислушиваясь к материнскому
храпу.  Догадалась  она  или нет?  Может, все-таки не догадалась?  Хранители
частенько дожидаются ночи. Он скажет ей, что она просто все проспала.
     Но сам  он  никак  не  мог уснуть.  Кто  еще  знает о трупе? Если  слух
просочится,  пойдут  разговоры.  Его  начнут  подозревать..,  хотя  такое  и
заподозрить-то немыслимо.
     А что, если Ворона  поймают? Сумеют инквизиторы его расколоть? Вол - он
такой, у него и камень запоет.
     Шед  наблюдал  за матерью  все  следующее  утро.  Она  говорила  с  ним
отрывисто и односложно, но так она говорила всегда.
     Ворон появился сразу после полудня.
     - Чаю и чашку каши, Шед.
     Когда Ворон расплачивался, то не бросил, как  обычно, на  стойку горсть
медяков. Шед  глазам  своим не  поверил. Перед ним  лежало десять серебряных
лев. Десять? За  одного  старого жмурика?  И это  всего лишь  треть? Ворону,
похоже, не  впервой продавать мертвяков. Так у него, должно быть, денег куры
не клюют! У Шеда  вспотели ладони. В голове невольно начали зреть преступные
планы.
     - Шед! - вкрадчиво  проговорил  Ворон, когда хозяин принес ему  кашу  с
чаем. - Даже не думай об этом.
     - Чего?
     - Не думай о том, о чем ты думаешь. Иначе сам окончишь жизнь в фургоне.
     Душечка  исподлобья смотрела  на них  из  кухни.  Ворон,  казалось,  на
мгновение даже смутился.

     ***

     Шед  пробрался на постоялый  двор, где обитал Крейг  со  своей  свитой.
Снаружи  заведение   выглядело   таким   же   захудалым,   как   и  "Лилия".
Демонстративно  не замечая  Азу, Шед обратился к Нокауту. Громила  был не из
тех людей, что любят мучить просто так, ради забавы.
     - Нокаут, мне нужно видеть Крейга. Верзила открыл карие коровьи глаза:
     - Зачем?
     - Я принес ему деньги. Часть долга.
     Нокаут встал, распрямляя свою здоровенную тушу.
     - Ладно. Подожди здесь.
     К Шеду бочком подкатился Аза:
     - Откуда у тебя деньги, Шед?
     - А у тебя  откуда, Аза? - Аза не ответил. -  Об этом не спрашивают. Не
лезь не в свои дела - или держись от меня подальше.
     - Я думал, мы с тобой друзья, Шед.
     - Я старался быть тебе другом, Аза. Я даже пускал тебя переночевать. Но
раз ты связался с Крейгом...
     Лицо у Азы затуманилось.
     - Прости,  Шед.  Ты же знаешь  меня. Я всегда  был крепок  задним умом.
Вечно во что-нибудь вляпаюсь.
     Кабатчик  фыркнул.  Стало быть, до  Азы  наконец дошло: Крейг вышвырнет
его, как только покончит с Вороном.
     Шеда так и подмывало продать Ворона. У парня наверняка припрятано целое
состояние. Но  Шед  боялся  множества  вещей -  и первым в  списке  был  его
постоялец.
     - Я знаю, как можно раздобыть в Выгородке валежник, - заявил  Аза. Лицо
его  светилось  трогательной мольбой. -  В  основном сосновый, но  это  тоже
дрова.
     - В Выгородке?
     - Тут нет ничего незаконного, Шед. Выгородку нужно порой прочищать.
     Хозяин таверны неодобрительно нахмурился.
     - Шед, это все-таки лучше, чем чистить карманы покой...
     Кабатчик сдержал приступ гнева. Ему нужны союзники во вражеском лагере.
     - Дрова - они ведь все равно что деньги, Аза. Тоже не пахнут.
     - Спасибо тебе, Шед! - заискивающе улыбнулся Аза.
     - Шед! - крикнул Нокаут.
     Проходя через комнату,  кабатчик трясся мелкой дрожью. Подручные Крейга
злорадно ухмылялись.
     Ничего из этого не выйдет. Крейг даже слушать  его не  захочет - просто
швырнет ему деньги обратно, и все.
     - Нокаут говорит, ты принес мне часть долга, - сказал Крейг. - Э-э-э...
     Логово Крейга точно перетащили сюда целиком из  какого-нибудь особняка,
стоящего высоко над долиной. Шед был ошеломлен.
     -  Кончай  глазеть по сторонам,  ближе к делу. Только не вздумай совать
мне  горсть  медяков  и умолять об  отсрочке.  Ты уже  нашел себе тепленькое
местечко, где перезимовать, а? Твои платежи - не платежи, а слезы, Шед.
     - Нет, нет, господин  Крейг! Честное  слово.  Я могу  заплатить  больше
половины. Брови у Крейга поползли кверху:
     - Интересно!
     Шед положил перед ним девять серебряных лев. - Очень интересно!
     Крейг пронзил кабатчика пристальным взглядом.
     -  Тут  больше  половины,  считая  вместе  с  процентами, -  запинаясь,
проговорил Шед. -  Я надеялся - может  быть, теперь  вы дадите  мне немножко
времени, вы же видите, что...
     - Цыц! - Шед заткнулся. - Ты думаешь, я забыл, что произошло?
     - Я не виноват, господин Крейг. Я не подбивал его... Ворон, он такой...
Вы его просто не знаете!
     - Заткнись. - Крейг воззрился  на монеты. - Думаю,  мы  это  как-нибудь
уладим. Я знаю, что ты его не подбивал. Кишка у тебя тонка.
     Шед уставился в пол, не в силах возразить против обвинения в трусости.
     - Ладно, Шед. Ты мой постоянный клиент.  Будешь, как  и раньше, платить
по  графику.  -  Гангстер снова  бросил  взгляд на монеты. - Следующий взнос
через три недели.
     - Спасибо,  господин  Крейг. Большое спасибо. Вы  не представляете, как
много это значит...
     - Заткнись. Я все  прекрасно представляю. Убирайся. И начинай  собирать
следующий взнос. Это твоя последняя отсрочка.
     - Да, господин Крейг. Шед попятился. Нокаут отворил дверь.
     - Шед! Возможно, ты мне  когда-нибудь  понадобишься. Услуга за  услугу.
Понял?
     - Да, господин Крейг. - Ну и хорошо. Ступай.
     Шед ушел, и чувство облегчения  тут же сменилось  подавленностью. Крейг
заставит его  помочь расправиться с Вороном.  Шед чуть не  плакал, ковыляя к
дому. Ничего никогда не меняется к лучшему. Вечно он попадает в ловушку.



     Том был типичным городишкой из числа тех,  что мы  занимали в последнее
время. Маленький,  грязный, скучный.  Оставалось лишь  удивляться, зачем  он
нужен  Госпоже. На кой  ей  сдались эти  дальние провинции? Неужели  она так
жаждет  поставить  их на колени только затем, чтобы потешить свое самолюбие?
Поживиться здесь было нечем, если не считать власти над местными жителями.
     И даже они сами относились к своей стране с изрядной долей презрения.
     Присутствие Черного Отряда быстро истощило окрестные ресурсы. Не прошло
и недели, как Капитан уже начал поговаривать о том, что пора перевести Отряд
в Сердце, расквартировав мелкие подразделения по деревням. Патрульным крайне
редко удавалось зацапать кого-нибудь из повстанцев, даже с помощью колдунов.
Разборка в трактире Мадла практически свела распространение инфекции на нет.
     Шпионы  Госпожи  доносили нам, что считанные мятежники, которым удалось
удрать,  нашли   приют  в  Тамбуре   -   еще  более   унылом  королевстве  к
северо-востоку  от  Бирки.  Похоже,  Тамбур  будет нашим следующим заданием,
подумал я про себя.
     Как-то раз, корпя над своими Анналами, я решил подсчитать, сколько миль
мы  отмахали на  восток.  Подсчитал и  ахнул.  От  Чар до Тома оказалось две
тысячи миль!  Далековато же  мы  протопали  от  границ  империи  шестилетней
давности.  Победоносные  кровопролитные  походы   Взятой  Шепот  передвинули
имперские рубежи за равнину Страха, охватив ее  дугой. Я пробежал пальцем по
линии  городов-государств, стоявших  вдоль той забытой границы. Стужа и  Ад,
Шмяк и  Амбары, а также Ржа,  где  повстанцы  годами успешно  отражали атаки
Госпожи. Крупные города, внушительные  -  больше мы таких  не  видели. А при
мысли о равнине Страха меня до сих пор бросает в дрожь.
     Мы пересекали  ее под защитой  Шепот и Пера - двух Взятых,  двух черных
подмастерьев Госпожи, -  чье  колдовское  мастерство на  несколько  порядков
выше,  чем у нашей  троицы отрядных колдунов. К  тому же мы  шли  не одни, а
вместе  с  регулярной  армией.  И все равно не обошлось без потерь. На  этой
враждебной и  дикой  земле  все нормальные законы природы теряют силу.  Киты
летают,  камни  говорят. В пустыне  растут кораллы.  Деревья ходят. А  более
странных созданий, чем ее обитатели...  Впрочем, все это вспомнилось так, ни
к  селу ни к городу. Просто кошмар из прошлого.  Кошмар,  который преследует
меня и  поныне, когда вопли Пумы и Шустрого  эхом катятся ко мне по туннелям
времен, а я опять не в силах их спасти...
     - В чем дело?  -  Ильмо вытащил  у меня  из-под  пальцев  карту, искоса
заглядывая мне в лицо. - Ты будто привидение увидел.
     - Просто вспомнил равнину Страха.
     -  А-а! Ясно. Выше голову, дружище. Выпей-ка лучше пивка. - Он  хлопнул
меня по спине. - Эй, Шишка! Где тебя черти носили? - И он рванул в погоню за
самым отъявленным отрядным симулянтом.
     Через минуту мои думы спугнул Одноглазый.
     - Как Гоблин?  - тихо поинтересовался  он. После  поединка в трактире у
Мадла  они друг с  дружкой  не  разговаривали.  -  Пустые холмы?  Интересное
название, - добавил он, глянув на карту.
     - Их называют также Полыми холмами. Гоблин в порядке. Почему бы тебе  с
ним не объясниться?
     - А на фига? Он ведет себя как последний осел. Шуток не понимает.
     - Твои шуточки, Одноглазый, порой заходят слишком далеко.
     - Н-да. Может быть. Знаешь что? Пошли вместе, ладно?
     - Мне нужно подготовиться к читке. Раз  в  месяц,  по вечерам,  Капитан
велит  мне  вдохновлять войско чтением  из  Анналов. Чтобы  мы знали, откуда
ведем  свой  род, и  помнили  о предках  по оружию. Когда-то  имя их гремело
повсеместно.  Черный  Отряд.  Последний  из  Свободных   Отрядов   Хатовара.
Нерушимое братство. Высокий  моральный дух. Мы вместе - против всего мира, и
пускай мир побережется! Но что-то,  проявившееся и в поведении Гоблина,  и в
незначительной  пока  депрессии Ильмо, давило на каждого  из  нас.  Братство
расползалось по швам.
     Мне нужно  было выбрать какой-нибудь впечатляющий  отрывок. Такой,  где
Отряд, припертый к стенке,  выживал только потому, что оставался верен своим
традиционным ценностям. За четыре сотни лет  подобных ситуаций было  немало.
Но я хотел найти  отрывок, написанный одним из самых вдохновенных летописцев
- написанный с таким же жаром, с каким  приверженцы Белой Розы  вербуют себе
новобранцев. А  может, лучше выбрать что-нибудь подлиннее и читать несколько
вечеров подряд?
     -  Ерунда! - заявил Одноглазый. - Ты знаешь эти  книжки  назубок. Вечно
сидишь, уткнувшись в них носом. К тому же ты можешь выдумать любую историю -
никто и не заметит.
     - Наверное.  А  если даже заметят, то им это до фени. Грустно, старина.
Ладно, пошли проведаем Гоблина.
     Быть может,  я должен перечесть Анналы более внимательно? Быть может, я
лечу симптомы?  Анналы  обладают  каким-то  мистическим  воздействием  -  по
крайней мере, на меня.  Быть может, я сумею распознать болезнь, погрузившись
в тексты с головой и выискав нечто между строк?
     Гоблин  с Молчуном играли в "ножички", не прикасаясь к ним руками. Надо
отдать  должное  трем нашим  чародеям:  они  не  великие маги, но  постоянно
оттачивают  свои  таланты.  Гоблин  выигрывал  по  очкам  и  был  в  хорошем
настроении. Он даже кивнул Одноглазому.
     Вот  и славно. Значит,  ссоре  конец.  Джинн загнан  обратно в бутылку.
Теперь главное, чтобы Одноглазый что-нибудь не ляпнул.
     К моему изумлению,  он  даже  извинился.  Молчун знаками предложил  мне
выйти и дать им  примириться  с глазу на  глаз. Гордости  у  них  обоих хоть
отбавляй.
     Мы вышли  и, как частенько бывало, когда никто  не  мог подсмотреть наш
разговор,  стали  жестами  вспоминать  о прошлом.  Молчун  тоже  владел  тем
секретом, за который Госпожа не пощадила бы целые государства.
     Еще  с полдюжины ребят когда-то кое о чем догадывались, а потом забыли.
Но мы-то  знали - и забыть не могли. Те шестеро, если Госпоже  вздумается их
допросить, оставят ее  в  глубоком сомнении. А с нами двумя никаких сомнений
не будет. Мы знаем  самого могущественного  врага Госпожи, знаем в лицо и по
имени - и  за шесть лет так и не сообщили ей о том, что враг этот существует
не только в воображении повстанцев. Мятежники по натуре народ суеверный. Они
обожают  пророков,  и  пророчества,  и  всякие театрализованные предсказания
грядущих побед. Как раз одно из таких предсказаний и завело их в ловушку под
Чарами, где  они едва  избежали  поголовного  истребления. Но,  оправившись,
повстанцы убедили себя в том, что пали жертвой ложных пророков и пророчеств,
одураченные  хитроумным  врагом. А убедивши, могли потом поверить и  в более
невероятные вещи.
     Самое смешное, что в байках, которыми они обманывали себя, была большая
доля правды.  За  исключением узкого круга  приближенных Госпожи, пожалуй, я
один знал о том, что повстанцев ведут прямиком в лапы смерти. Только вела их
туда  не Госпожа, как они предполагали. Вел их враг гораздо более зловещий -
Властелин,  бывший  супруг Госпожи,  которого она предала и  оставила заживо
погребенным в могиле в Большом лесу, к северу от города под названием Весло.
Из этой могилы  он  незримо дотянулся до  командиров повстанческого  войска,
сдвинул  им  набекрень  мозги и подчинил  своей  воле, надеясь с их  помощью
свалить Госпожу и воскреснуть. Но он проиграл, хотя на его стороне выступали
и некоторые из старейших Взятых.
     Если  он  знает о моем  существовании, я, должно быть, числюсь в первых
рядах его черного  списка. Он  по-прежнему лежит там, лелея планы мщения, и,
возможно, ненавидит меня, ибо  я помог обезвредить Взятых, помогавших ему...
Жуткая  картина.  Госпожа у  нас,  конечно, не сахар. Но зло ее - лишь тень,
отбрасываемая  телом, то  бишь  Властелином.  По  крайней  мере,  так гласят
легенды. Хотя порой я задаюсь вопросом:  почему - если легенды не врут - она
ходит сейчас по земле, в то время как он томится в могиле?
     С тех пор как я узнал, какие  силы таит в себе  та могила на севере,  я
провел довольно солидное исследование, копаясь в полузабытых хрониках. И чем
больше читал, тем  больше  пугался. Эпоха  правления  Властелина,  похоже, и
впрямь была эпохой  ада  на земле. Просто диву  даешься, как это Белой  Розе
удалось его победить. Жаль,  правда, что она не уничтожила его окончательно.
Заодно  со всеми его присными, включая Госпожу.  Мир был бы сегодня иным - в
нем бы легче дышалось.
     Я все думаю: скоро ли закончится наш медовый месяц? Госпожа не показала
еще себя во всей красе. Когда наконец она  даст себе волю и  выпустит наружу
черную  тьму,  таящуюся в ее душе, вернув  тем  самым  на  землю  все  ужасы
прошлого?
     Я думаю также о зверских злодеяниях, приписываемых Властелину. История,
как известно, всегда пишется под диктовку победителя.
     Из апартаментов Гоблина донесся вопль. Мы  с Молчуном  переглянулись  и
ринулись в комнату.
     Я на полном серьезе был уверен, что один из них уже прощается с жизнью,
истекая  кровью на  полу. Чего я  никак не  ожидал, так  это  увидеть  такую
картину: Гоблин бьется  в припадке, а Одноглазый  изо всех сил старается его
удержать, чтобы тот себе чего-нибудь не повредил.
     - Кто-то вошел с ним в контакт, - прохрипел Одноглазый.  - Помоги  мне.
Судороги очень сильные.
     Я разинул рот. Контакт!  С нами не  связывались  напрямую уже несколько
лет, после той отчаянной и  требовавшей молниеносных решений кампании, когда
повстанцы  осадили  Чары.  С  тех пор  Госпожа  и  Взятые  общались  с  нами
исключительно через посыльных.
     Припадок  длился  считанные секунды.  Так  оно  обычно  и бывает. Потом
Гоблин расслабился, тихо постанывая. И  лишь через несколько минут он придет
в  себя  настолько,  чтобы  передать  сообщение.  Мы  трое  переглянулись  с
бесстрастными минами игроков и со страхом в душе.
     - Нужно доложить Капитану, - сказал я.
     -  Ага, - согласился  Одноглазый,  не  двинувшись  с места. Молчун тоже
стоял как вкопанный.
     - Ладно. Я выбран делегатом.
     Капитана я застал  за его излюбленным занятием: ноги на столе и храп на
полную катушку. Я разбудил его я все рассказал.
     - Найди Лейтенанта,  -  вздохнул  он и поплелся  к  папкам  с  полевыми
картами.
     Я задал пару вопросов, ответа не получил и, уловив намек, вышел вон.
     Что бы  это  значило? Казалось, новость не была  для него  неожиданной.
Может,  в провинции  критическое положение? Но  как могло случиться,  что  в
Чарах об этом пронюхали раньше нас?
     Впрочем, глупо волноваться раньше  времени Нужно сначала послушать, что
скажет Гоблин.
     Лейтенант, похоже, удивился не больше Капитана.
     - Что-то стряслось? - спросил я.
     - Возможно.  После  того  как вы с Леденцом отбыли в  Бирку,  прискакал
гонец  с  депешей. В  ней говорилось,  что  нас  могут  отозвать  на  запад.
Наверное, теперь пришел приказ.
     - На запад? Ты серьезно?
     - Ага.
     Вы бы слышали, сколько сарказма он умудрился вложить в это  коротенькое
словцо!
     Да,  но приказ и  в самом деле  глупый. Если условно  принять  Чары  за
пограничную точку  между востоком  и западом,  то  из Бирки нам  топать  две
тысячи  с лишком  миль.  При  самых  благоприятных  условиях  - трехмесячный
переход.  Однако  местность, которую нам предстоит  пересечь,  можно назвать
какой угодно, только  не  благоприятной.  Тут  и дороги-то  есть  не  везде.
Выходит, шесть месяцев - и то по самым оптимистичным подсчетам.
     И снова я переживаю заранее! Надо подождать, там увидим.
     Но то,  что мы увидели  - вернее, услышали,  -  ИЗУМИЛО даже Капитана с
Лейтенантом.
     Мы  с  трепетом ждали, когда же  Гоблин наконец придет  в себя. Капитан
развернул карту,  прикидывая возможный маршрут до Стужи и недовольно  ворча,
поскольку все дороги на запад  шли через равнину  Страха.  Гоблин  прочистил
горло.
     Напряжение нарастало. Гоблин старательно отводил от нас глаза. Новости,
стало быть, неприятные.
     - Нас отзывают,  - просипел  он.  - Это была  Госпожа. Она беспокоится.
Сначала мы отправимся  в  Стужу. Там  нас встретит  кто-нибудь  из Взятых  и
поведет в Курганье.
     Мои товарищи нахмурились, обмениваясь удивленными взглядами.
     - Ох, - пробормотал я. - Чтоб я сдох.
     -  В чем  дело, Костоправ? - спросил  Капитан. Они не  понимали. А  все
потому, что плохо знали историю.
     - Да ведь это то самое место, где похоронен Властелин! Где все они были
похоронены до поры до времени. В лесу, к северу от Весла.
     Мы были в Весле семь лет назад. Не больно-то дружелюбный город.
     -  От Весла?! - взревел Капитан. - От Весла?! Но до него  двадцать пять
сотен миль!
     - Накинь еще пару сотен до Курганья. Он уставился в карты:
     - Бесподобно. Просто бесподобно. Это значит - не только равнина Страха,
но еще и Пустые холмы с Ветреным Краем в придачу! Ну просто бесподобно! Надо
полагать, нас ждут там на следующей неделе?
     Гоблин покачал головой.
     - Госпожа не торопит нас, Капитан. Но она встревожена и хочет, чтобы мы
двигались в нужном направлении.
     -  Она  объяснила, почему  и  зачем?  Гоблин  только  усмехнулся. Разве
Госпожа когда-нибудь снисходила до объяснений? Черта с два!
     - Ясненько, - пробормотал Капитан. - Значит, просто от скуки. Ей скучно
-  и она приказывает нам прошагать полпланеты. Я в  восторге. - И  он  велел
Лейтенанту начать приготовления к походу.
     Приказ был, конечно, дурацкий - безумный приказ, идиотизм в квадрате, -
но  не такой бессмысленный, как выходило из слов Капитана.  Тем более что он
морально готовился  к чему-то  в этом роде со  дня получения депеши.  Вообще
говоря, сделать  кувырок назад не так уж трудно. Беда лишь в том, что никому
не хотелось кувыркаться.
     На  западе места куда приятнее, чем  здесь, однако не  настолько, чтобы
кто-то из нас горел желанием топать в такую даль.
     Она что, не могла подыскать какой-нибудь отряд поближе?
     Мы жертвы своего собственного профессионализма. Госпожа всегда посылает
нас туда, где  положение становится  особенно угрожающим.  Она знает, что мы
справимся лучше всех.
     Черт побери. И еще раз черт побери.



     Шед отдал Крейгу только  девять из десяти лев. На оставшуюся монету  он
купил дров,  вина и  пива, чтобы пополнить свои  запасы. Но другие кредиторы
тотчас прослышали о  его  богатстве, так что  небольшое улучшение в делах не
принесло  ему ничего  хорошего. Следующий  взнос  Крейгу он  выплатил, заняв
денег у ростовщика по имени Гилберт.
     Он поймал себя на мысли, что с нетерпением  ждет чей-нибудь смерти. Еще
десять лев могли бы дать ему реальный шанс пережить эту зиму.
     А зима выдалась суровой. В гавани  все  замерло.  Работы  в  Котурне не
было. Единственной отдушиной  для Шеда  оказался  Аза. Каждый раз, когда ему
сдавалось  улизнуть  от  Крейга,  Аза  приносил  немного  дров,  не оставляя
трогательных попыток  купить себе друга. Вот и теперь он заявился с охапкой.
И доверительно шепнул:
     -  Будь осторожнее, Шед. Крейг знает, что  ты  ходил к  Гилберту. - Шед
посерел.  -  Он уже нашел на "Лилию" покупателя. Теперь они вместе  собирают
девчонок.
     Шед кивнул. Содержатели борделей вербовали отчаявшихся женщин  именно в
это  время  года.  К лету - сезону  наплыва моряков - они будут уже морально
сломлены и готовы к работе.
     -  Подонок.  А я-то  поверил,  что  он  дал  мне передышку! Сам  дурак,
конечно. Так, значит, он решил прибрать к  рукам и мои денежки,  и  таверну.
Вот подонок!
     - Ну, я тебя предупредил.
     - Да. Спасибо, Аза.
     Очередной  день  выплаты  надвигался на Шеда,  как  тяжелая  колесница.
Гилберт  отказал  ему  в  займе.  Мелкие  кредиторы осадили  "Лилию".  Крейг
натравил их на кабатчика, точно свору собак.
     Шед поднес Ворону бесплатную кружку вина.
     - Можно присесть?
     Губы Ворона тронула еле уловимая улыбка.
     - Это твое заведение. В последнее время ты не очень-то дружелюбен, Шед.
     - Я просто  нервничаю, - солгал Шед. На  самом деле при виде Ворона его
одолевали муки совести. - Долги заедают.
     Ворон, похоже, видел его насквозь.
     - И ты подумал, что я могу тебе помочь?
     - Да!  -  почти простонал хозяин таверны.  Ворон тихо рассмеялся.  Шеду
показалось, что он уловил в этом смехе торжествующие нотки.
     - Ладно, Шед. Сегодня ночью?
     Шед  представил  себе, как его  матушку увозят на телеге  Хранители,  и
поборол приступ отвращения к самому себе.
     - Ага.
     - Отлично. Но на сей раз ты  будешь помощником, а  не партнером. -  Шед
сглотнул и закивал. - Уложишь старушку спать и спускайся сюда. Понял?
     - Да, - прошептал Шед.
     - Хорошо. А теперь отвали. Ты меня раздражаешь.
     - Как скажете, сударь.
     Шед отошел. Весь оставшийся день он никому не мог смотреть в глаза.

     ***

     В Речной  долине завывал  сердитый  ветер, швырял в лицо колючие хлопья
снега. Шед тоскливо  съежился,  ощущая  под собой  толстую наледь, покрывшую
сиденье фургона. Погода портилась прямо на глазах.
     - Почему именно сегодня? - проворчал он.
     -  Лучшее  времечко.  -  Ворон  выбивал  зубами дробь. -  Никто  нас не
застукает.  -  Он  свернул  в   Бакалейный   проезд,  от  которого  отходили
бесчисленные  узкие переулки. - Здесь  отличные охотничьи  угодья.  В  такую
погоду все доходяги расползаются по углам и мрут как мухи.
     Шеда  затрясло.  Слишком  он стар для  всего  этою.  Но именно потому и
нельзя отступать. Чтобы не пришлось каждую ночь дрожмя дрожать на улице.
     Ворон остановил фургон.
     - Проверь-ка этот закоулок.
     Стоило Шеду  спрыгнуть на землю, как у него заныли ноги. Ну и ладно. По
крайней мере ясно, что он их не отморозил.
     Переулок был темный, и Шед искал скорее чутьем, чем глазами. Увидел под
навесом  какую-то груду тряпья, но она вдруг шевельнулась и забормотала. Шед
опрометью бросился назад.
     К фургону он  подбежал в  тот момент, когда Ворон  что-то запихивал  на
дно. Шед отвел глаза. Мальчику было не больше двенадцати. Ворон прикрыл тело
соломой.
     - Один  есть. В такую  ночь должен  быть  неплохой улов.  Шед проглотил
готовый вырваться протест и залез на сиденье. Он думал о своей матери. Она и
одной такой ночи на улице не переживет.
     В  следующем переулке он нашел свой первый труп. Старик  упал и замерз,
потому что не смог подняться. С болью в душе Шед потащил тело к фургону.
     - Отличная ночка, - заметил Ворон. - Никакой конкуренции. В такую  ночь
Хранителей из дома палкой не выгонишь. - И беззаботно добавил: - Трупешников
можно насобирать целую кучу.
     Позже, когда они подъехали еще ближе к берегу ч нашли еще по  мертвецу,
Шед спросил:
     - А вы-то зачем этим занимаетесь?
     - Мне тоже деньги нужны. Я собираюсь в далекий путь. А жмурики приносят
хороший доход, к тому же быстро и без особого риска.
     Шеду  подумалось, что  предприятие  это  куда  более  рискованное,  чем
кажется Ворону. Если их поймают, то разорвут на куски.
     - Вы ведь родом не из Арчи, верно?
     -  Я  родился  на  юге. Моряк с разбитого корыта.  Шед не поверил  ему.
Выговор у Ворона был хотя и мягкий, но совсем не такой, как у южан.
     Однако кабатчик не осмелился назвать подельника  лжецом и выпытывать  у
него правду.
     Разговор  продолжался урывками.  Шеду так и  не  удалось больше  ничего
узнать ни о прошлом Ворона, ни о его намерениях.
     -  Пойдешь в ту  сторону,  -  сказал ему  Ворон.  -  А я проверю здесь.
Последняя остановка, Шед. Я выдохся.
     Шед  кивнул, мечтая лишь о том, чтобы эта  ночь поскорее закончилась. К
своему  стыду,  он  начал  воспринимать людей  на  улице  как неодушевленные
предметы  и  ненавидеть  их за то, что они умирают так по-идиотски  в  самых
неподходящих местах.
     Услышав тихий  оклик,  он  быстро повернул назад.  Ворон нашел еще один
труп. На сегодня, стало быть, хватит. Шед прибавил шагу.
     Ворон ждал его, сидя в фургоне. Шед  вскарабкался на сиденье, съежился,
пряча от ветра лицо. Ворон натянул поводья, мулы тронулись.
     Они  проехали уже половину моста над Портовой рекой, когда  Шед услышал
стон.
     - Что? - Одно из тел шевельнулось. - Ох черт! Ворон!..
     - Он все равно загнется.
     Шед снова съежился и уставился на здания маячившие  на северном берегу.
Ему хотелось спорить, хотелось драться,  хотелось сделать  хоть  что-нибудь,
чтобы не принимать участия в этом зверстве.
     Часом  позже он опять  поднял глаза - и  не  узнал  окрестностей. Вдоль
дороги на  значительном  расстоянии  друг  от друга  стояли  большие  дома с
темными окнами.
     - Где мы?
     - Почти на месте. Еще полчаса, если только гололед не слишком сильный.
     Шед представил себе, как фургон валится в канаву. Что тогда? Плюнуть на
все и бежать, надеясь, что их не выследят? Давешний стыд сменился страхом.
     И  тут  до него  дошло,  куда  они  едут. Дорога  вела  прямиком в  тот
проклятый черный замок.
     - Ворон...
     - Ну что еще?
     - Мы едем к черному замку.
     - А ты думал куда?
     - Там кто-нибудь живет?
     - Да. Чего ты так разволновался?
     Ворон  был  чужеземцем. Он  не мог  понять, что значил для  Арчи черный
замок. Люди,  которые  подходили к  нему  слишком  близко,  исчезали.  Город
предпочитал делать вид, что замка попросту не существует.
     Шед, запинаясь, поведал о своих страхах.
     Ворон пожал плечами:
     - Это только доказывает твое невежество.
     Сквозь поземку проглянула темная громада замка.
     Здесь, на вершине, снегопад ослабел, зато ветер выл еще свирепее.
     Смирившись, Шед пробормотал:
     -  Ну  что ж, чему  быть,  того  не  миновать. Громада  превратилась  в
зубчатые стены,  шпили, башни. Нигде ни огонька.  Ворон  остановил  фургон у
ворот, спрыгнул и постучал тяжелым дверным кольцом. Шед сгорбился, надеясь в
душе, что никто не откроет.
     Ворота отворились мгновенно. Ворон вновь забрался на сиденье.
     - Н-но, мулы! Пошли!
     - Мы же не поедем туда, вовнутрь?
     - Почему бы и нет?
     - Эй! Нет, ни за что! Не надо...
     - Заткнись, Шед. Хочешь получить деньги - поможешь разгружать.
     Шед подавил рыдание. Так они не договаривались! Ворон проехал в ворота,
свернул  направо и остановился  под  широкой  аркой.  Одинокий фонарь тщетно
боролся с тьмой, поглотившей арочный проезд. Ворон спрыгнул на землю. Шед, с
натянутыми  как струны нервами,  последовал за ним.  Они вытаскивали тела из
фургона и бросали их рядом на каменные плиты. Потом Ворон сказал:
     - Садись обратно в фургон. И держи язык за зубами.
     Одно  из тел  пошевелилось.  Шед застонал. Ворон больно  ущипнул его за
ногу:
     - Заткнись!
     Из тени  возникла  фигура -  длинная,  тощая, в широких черных штанах и
рубахе с капюшоном. Она  быстро осмотрела  тела и  вроде осталась  довольна.
Потом она повернулась к Ворону. Шед мельком увидел лицо, сплошь состоящее из
острых углов и теней, - глянцевитое, желто-зеленое, холодное,  с парой мягко
светящихся глаз.
     - Тридцать. Тридцать. Сорок. Тридцать. Семьдесят, - сказала эта тварь.
     - Тридцать. Тридцать. Пятьдесят. Тридцать. Сто, - ответил Ворон.
     - Сорок. Восемьдесят.
     - Сорок пять. Девяносто.
     - Сорок. Девяносто.
     - По рукам.
     Они торговались!  По поводу  стариковских трупов  Ворон препираться  не
стал.  За  мальчика  тварь  поднять  цену  отказалась.  А вот  за умирающего
надбавила.
     Шед  смотрел, как фигура в  капюшоне, не отходя от  трупов, отсчитывает
деньги. Ничего себе  - да это ж целое состояние! Двести двадцать  серебряных
монет! Да с такими-то деньжищами можно сровнять "Лилию" с землей и построить
новое заведение! А то и вовсе убраться из Котурна.
     Ворон ссыпал серебро в карман пальто. Шеду он дал пять монет.
     - И это все?
     - Разве  плохо  за  одну ночную смену? Неплохо бы хоть за месяц столько
зарабатывать. Но получить всего пять из...
     -  В прошлый  раз  мы были  партнерами, -  сказал  Ворон,  запрыгнув на
сиденье. - Возможно,  мы будем ими опять. Но нынче ночью ты был лишь наемным
подсобником. Понял? - В голосе его появились жесткие нотки Шед кивнул, снова
охваченный страхом.
     Ворон подал фургон назад. Шеда внезапно пробрал озноб. Под аркой стояла
адская жара.  Шед  содрогнулся,  ощутив на  себе  голодный взор  существа  в
капюшоне.
     Мимо скользнула темная, стеклянно блестящая стена без стыков. - О Боже!
     Он видел ее насквозь! В ней были кости, обломки костей, тела, части тел
- застывшие, как  взвесь в растворе,  они  точно плыли  в ночи.  Когда Ворон
свернул к воротам, перед Шедом мелькнуло лицо, не спускающее с фургона глаз.
     - Что же это за место такое?!
     -  Не  знаю, Шед.  И  знать не хочу.  Я  знаю  только, что здесь платят
хорошие деньги. А мне они нужны. Мне предстоит дальняя дорога.



     В Стуже нас должен был встретить Взятый по прозванию Хромой. Мы провели
на марше сто сорок шесть дней. Это были долгие дни, тяжелые и  изматывающие.
Люди  и животные шли  вперед неохотно, просто по  привычке. Войско в хорошей
форме, типа нашего, может  покрыть за день миль пятьдесят или даже сто, если
очень  постарается, - но  не неделю за неделей и месяц за месяцем, тем более
по  невероятно дрянным дорогам.  Умный командир  не гонится за  скоростью на
долгом  марше.  Ведь усталость накапливается с  каждым днем, и  люди  просто
сломаются, если задать им слишком быстрый темп.
     Учитывая, что за  территории нам  довелось пересечь,  время мы показали
очень даже  сносное. Между Томом и Стужей есть такие горы, где и пять миль в
день  -  замечательный  результат, а  есть  еще  и  пустыни, где приходилось
блуждать  в  поисках  води,  и  реки,  через  которые  мы  переправлялись по
несколько дней  на самодельных  плотах. Нам еще повезло, что, добравшись  до
Стужи, мы потеряли всего двоих человек.
     Капитан весь сиял, довольный проделанной работой, - пока его не  вызвал
военный губернатор.
     Вернувшись от него, наш  медведь собрал офицеров и старших  сержантов -
Плохие новости, -  сказал он.  - Госпожа посылает Хромого, чтобы тот перевел
нас через равнину Страха. Нас и караван, который мы будем сопровождать.
     Мы  в ответ лишь  угрюмо молчали.  Между  Отрядом  и Хромым была давняя
кровная вражда.
     - Выступаем скоро? - спросил Ильмо.  Все  мы нуждались в отдыхе.  Никто
нам  его, естественно,  не обещал:  ни Госпожа, ни  Взятые, как  правило, не
считаются с человеческими слабостями, но все-таки...
     - Точное  время неизвестно. Однако  не расслабляйтесь. Хромого еще нет,
но он может появиться хоть завтра.
     Может,  конечно.  На  коврах-самолетах,  которые есть  у Взятых,  можно
прибыть куда угодно за пару дней.
     - Будем надеяться, его задержат какие-нибудь другие дела, - пробормотал
я себе под нос.
     Мне  не  хотелось снова с ним  встречаться. В прошлом мы  довольно-таки
сильно ему насолили. До битвы под  Чарами Отряд  тесно сотрудничал со Взятой
по прозвищу Душелов.  Она  не раз  вовлекала  нас  в  свои интриги,  пытаясь
дискредитировать Хромого -  отчасти из-за старинной  вражды, отчасти потому,
что тайно работала на Властелина. Ей удалось настроить против  Хромого  даже
Госпожу, и та чуть было не уничтожила его, но потом полностью восстановила в
правах и привлекла к участию в решающей битве.
     Давным-давно,  в  самом  начале  эпохи  Владычества,  за   столетия  до
основания  империи Госпожи, Властелин победил своих самых опасных соперников
и заставил их служить себе. Так у него появились десять злодеев,  прозванных
вскоре  Десятью Взятыми.  Когда Белая Роза  подняла  народ  против жестокого
правления Властелина,  Взятые были погребены вместе с  ним. Но уничтожить их
она не смогла.
     Мирные столетия притупили  людскую бдительность. Один любопытный колдун
попытался  войти  с  Госпожой в контакт.  Госпожа  использовала  его,  чтобы
вырваться на волю, и Десять Взятых восстали из могил вместе с ней. В течение
жизни одного поколения они создали новую  империю  тьмы. И с  этой  империей
сражались  вот уже  два поколения  повстанцев, чьи  пророки твердили,  будто
Белая  Роза  скоро  родится вновь,  в другом  воплощении,  и  приведет их  к
окончательной победе.
     Какое-то  время казалось,  что  они победят.  Наши  армии были разбиты.
Провинции пали. Взятые  враждовали между собой и убивали  друг друга. Девять
из Десяти погибли. Но  Госпожа  частично возместила свои потери,  взяв  трех
повстанческих полководцев:
     Перо, Странника и  Шепот  - возможно, лучшего генерала со времен  Белой
Розы. Ох и давала же она нам прикурить, пока ее не взяли!
     Пророки  мятежников были  правы во  всем, за исключением  последнего  и
решающего боя.  Они считали, что их  поведет  на него новая Белая  Роза.  Но
этого не случилось. Им не удалось найти ее вовремя.
     А  между тем она  жила  уже  в своем новом воплощении. Но  жила по нашу
сторону от линии фронта,  даже не подозревая о том, кто она такая. Я узнал о
ней - и именно благодаря  этому знанию  моя жизнь не будет стоить и ломаного
гроша, если меня подвергнут допросу.
     - Костоправ! - рявкнул Капитан. - Проснись!
     Все  уставились на меня,  недоумевая, как  я  могу предаваться  грезам,
когда он говорит такие вещи.
     - Что?
     - Ты не слушал меня?
     - Нет.
     Он одарил меня самым медвежьим  из  своих свирепых взглядов. -  Ну  так
послушай! Готовься  к путешествию на ковре, когда  прибудет  Взятый. С собой
можешь взять не больше пятидесяти фунтов барахлишка.
     Ковер?  Взятый? Какого черта? Я оглянулся вокруг. Некоторые ухмылялись.
Другие смотрели на меня с сочувствием. Полет на ковре?
     - Зачем?
     -  Госпожа  хочет послать  десять  человек на подмогу  Шепот и  Перу  в
Курганье, - терпеливо объяснил Капитан. - Я не знаю зачем. Ты  один  из тех,
кого она выбрала.
     Легкий приступ страха.
     - Почему я?
     Я уже побывал в ее любимчиках, и это было круто.
     - Возможно, она все еще любит тебя. Старая любовь не ржавеет.
     - Капитан!..
     -  Потому  что  она  так  сказала,  Костоправ. -  Да, такого  аргумента
достаточно. С ним не поспоришь. Кто остальные девять?
     - Не спи,  тогда  все узнаешь. И не переживай  заранее,  успеешь еще. А
сейчас вернемся к нашим баранам.

     ***

     Шепот  прибыла  в  Стужу  раньше Хромого. Не  успел я  опомниться,  как
обнаружил, что  бросаю свое барахло  на ее ковер-самолет.  Пятьдесят фунтов.
Остальное я оставил на хранение Одноглазому и Молчуну.
     Ковер  называется ковром лишь  из вежливости, то бишь  по традиции.  На
самом  деле  это кусок грубого полотна, натянутый на  деревянную  раму в фут
высотой. Моими  попутчиками  оказались  Ильмо, возглавивший нашу команду,  и
Шишка. Шишка - лентяй, каких свет не видывал, но мечом орудует классно.
     Наше  снаряжение  вместе  с  еще сотней  фунтов  груза,  принадлежащего
ребятам, которые присоединятся к нам позже, лежало посередине ковра. Ильмо и
Шишка  трясущимися руками привязались к  двум задним углам деревянной  рамы.
Мое место было спереди, слева. Справа сидела Шепот.  Все мы напялили на себя
кучу  одежек,  так что  еле могли  шевельнуться. Полет  будет быстрым  и  на
большой высоте, предупредила нас Шепот. А температура наверху очень низкая.
     Меня  трясло  не меньше,  чем Ильмо  и Шишку, хотя мне  уже  доводилось
летать на  коврах. Я  любил вид  с высоты,  но страшился  того  предощущения
падения,  что неизбежно сопутствует полету. Я боялся  также  равнины Страха,
где в воздухе шныряют странные и кровожадные твари.
     - В сортир все сходили? - поинтересовалась Шепот. - Полет будет долгим,
О  том, что мы можем обмочиться со страха - а  в воздухе такое случалось,  -
она  упоминать  не стала, Голос  у Шепот приятный  и  мелодичный, как  у тех
женщин, что приходят к вам в  последнем сне перед пробуждением. Но внешность
ее  совершенно не  соответствует голосу. Шепот до кончиков  ногтей  выглядит
именно  тем закаленным  воякой, каким и является на  самом деле. Она смерила
меня взглядом, очевидно припомнив нашу предыдущую встречу в Облачном лесу.
     Мы  с Вороном лежали в  засаде там, где Шепот собиралась  встретиться с
Хромым,  чтобы  переманить  его  на сторону  мятежников.  Засада  увенчалась
успехом. Ворон скрутил Хромого. Я взял в плен Шепот. Потом подоспели Душелов
с Госпожой и  завершили дело. Шепот стала первой  из новых  Взятых со времен
эпохи Владычества.
     Она подмигнула.
     Полотно хлопнуло меня по заду. Мы стремительно взлетали ввысь.
     Пересекать равнину  Страха  по  воздуху,  конечно,  быстрее, но это все
равно ужасно.  Летучие  киты то  и  дело преграждали нам  путь.  Мы  молнией
огибали их: они летают медленно и не выдерживают соревнования в скорости. Но
с их  спин подымались бирюзовые манты,  неуклюже  взмахивали  крылами,  ловя
восходящие воздушные потоки, а потом взмывали над нами и камнем падали вниз,
как  орлы на  добычу,  бросая  вызов  чужакам,  вторгшимся  в  их  воздушное
пространство.  Опередить мы  их не  пытались,  зато  высоту набирали гораздо
быстрее.  Но взлететь  выше  китов  мы  не могли.  На  такой  высоте  воздух
становится слишком разреженным для  людей. А киты  поднимались еще на милю и
становились живыми вышками для мант, которые ныряли с них вниз.
     Над равниной летали и твари помельче, не такие опасные, хотя и не менее
противные. Как  бы там ни было,  но  мы прорвались. А когда очередная  манта
таки напала на нас, Шепот победила ее своим убойным колдовством.
     Правда,  на  это  время  она   отвлеклась   от  управления  ковром.  Мы
бесконтрольно падали  вниз, пока она не  прогнала  манту  прочь. Я сумел  не
расстаться с завтраком, хотя  был к  этому очень близок. Ильмо с Шишкой я на
сей счет не расспрашивал - не хотел ранить их самолюбие.
     Шепот  не  нападала  первой. Это  главный  закон  выживания  на равнине
Страха.  Не  бей  первым. Иначе  получишь  не  просто  поединок  -  на  тебя
набросятся все окрестные чудовища.
     Равнину мы пересекли без  потерь, как оно обычно и бывает, когда летишь
на ковре-самолете, и мчались дальше весь день до самой ночи. Потом повернули
на  север.  Воздух стал холоднее.  Шепот сбросила  высоту  и  скорость. Утро
застало нас  над  Форсбергом, где  Отряд  начинал  когда-то  свою  службу  у
Госпожи. Мы с Ильмо глазели вниз, перегнувшись через край ковра.
     -  Смотри, вон  там Сделка! - крикнул я, показывая  пальцем.  Мы как-то
стояли в этой крепости, правда, недолго.
     Потом Ильмо показал в другую сторону. Там раскинулось  Весло  -  город,
где мы  сыграли несколько удачных кровавых шуточек с повстанцами и заслужили
ненависть Хромого. Шепот летела так низко, что  мы различали лица на улицах.
Город выглядел не более дружелюбным, чем восемь лет назад.
     Миновав  Весло,  мы  поплыли  над  верхушками  Большого  леса,  древней
девственной  чащобы, откуда Белая Роза вела свои кампании против Властелина.
Около  полудня  Шепот  притормозила.  Мы  снижались  над  заросшей равниной,
когда-то  расчищенной  от  деревьев.  Кучка  холмов   посреди  равнины  была
творением рук человеческих, хотя курганы теперь стали едва различимы.
     Шепот приземлилась на улице города, большей частью лежащего в руинах. В
этом  городе жила Вечная  Стража, охранявшая курганы от любых посягательств.
Стража  несла   свою  службу   исправно,   пока  не  пала  жертвой  всеобщей
беспечности.
     Триста  семьдесят  лет   понадобилось  воскресителям,   чтобы   открыть
Курганье,  но и  тогда им  не удалось  добиться желаемого. Госпожа вместе со
Взятыми вернулась, однако Властелин остался в оковах.
     Госпожа вырубила движение воскресителей под корень. Хорошенькая награда
за усердие, верно?
     Из  дома,  недавно  отремонтированного,  вышло  несколько  человек.   Я
попытался подслушать  их  разговор с  Шепот  и уловил  пару слов.  - Помнишь
Форсберг? - спросил я у Ильмо; разминая одеревеневшие мышцы.
     - Все возвращается  на  круги своя.  Слушай, взгляни-ка  на  Шишку.  Он
что-то плохо выглядит.
     Ничего страшного  я у Шишки  не  нашел. Он просто  перетрусил. Пришлось
потратить немного времени, чтобы убедить его, что мы снова на земле.
     Местные  жители - потомки Стражи, веками охранявшей Курганье, - провели
нас  в  наши апартаменты.  Город  восстанавливался.  Мы были  первой каплей,
предвещавшей приток  свежей крови. Через  три дня, совершив следующий полет.
Шепот доставила Гоблина и двоих наших лучших солдат.  Они сказали, что Отряд
выступил  из Стужи.  Я спросил,  как там Хромой - по-прежнему держит на  нас
зуб?
     - По  его поведению не скажешь, - ответил Гоблин. - Хотя  это ничего не
значит.
     Да уж.
     Последние четверо из  нашей  команды прибыли еще  через три дня.  Шепот
поселилась вместе с нами в казарме. Мы  превратились в  нечто  среднее между
телохранителями   и  полицейскими.   Помимо  охраны  предводительницы,   нам
вменялось в обязанность не допускать посторонних близко к Курганью.

     ***

     Взятая   по   прозванию   Перо   заявилась   вместе   с    собственными
телохранителями. Потом прибыли специалисты,  чьей  задачей было  исследовать
Курганье,  и  привезли с собой рабочих,  нанятых в Весле. Рабочие  расчищали
чащи и кущи вплоть до границы, очерченной заклятием. Нарушить ее без должной
защиты означало  обречь себя на  медленную  и мучительную смерть.  Заклятия,
наложенные  Белой  Розой,  не потеряли силы  с  воскрешением  Госпожи.  А та
добавила к ним еще и свои собственные. Похоже, она безумно боится, как бы он
не вырвался на волю.
     Вскоре  прибыл  еще   один  Взятый   -  Странник  -  вместе   со  своим
подразделением.  Он  поставил  в Большом  лесу часовых.  Взятые  по  очереди
осуществляли  воздушное патрулирование.  Мы, нижестоящие, наблюдали  друг за
другом не менее пристально, чем за окружающим миром.
     Надвигалось нечто серьезное. Никто об этом не говорил, но все было ясно
без слов. Госпожа явно готовилась к возможной попытке побега заключенного.
     Я проводил  свой досуг за чтением архива  Стражи, особенно тех записей,
что  относились  ко  времени  жизни  Боманца.   Тридцать  лет  он  провел  в
гарнизонном  городке,  выдавая  себя  за  археолога,  прежде  чем  попытался
вступить в  контакт  с Госпожой  и,  сам того не  желая, освободил ее.  Меня
интересовала  его  личность.  Однако  раскопать  в  архивах  удалось  совсем
немного, да и эта малость была окрашена весьма тенденциозно.
     Как-то мне довелось держать в руках его собственные записки, на которые
я  наткнулся  незадолго до  взятия  Шепот. Но я  отдал  их  нашей  тогдашней
наставнице Душелову, чтобы она передала  записки в Башню. Душелов придержала
их из личных соображений, и  они вновь попали ко мне  в руки  во время битвы
при Чарах, когда мы с Госпожой преследовали перешедших на сторону Властелина
Взятых. Я никому не рассказывал о записках, кроме  моего друга Ворона.  Того
самого Ворона, который дезертировал, чтобы охранять девчушку, бывшую, по его
мнению,  новым  воплощением  Белой  Розы. Когда  мне  наконец  представилась
возможность  забрать  записки из тайника,  где я их  спрятал,  они  пропали.
Возможно, Ворон забрал их с собой.
     Я часто думаю: что с ним сталось? Он намеревался удрать куда подальше -
туда, где его никто не найдет. Его не интересовала политика. Он просто хотел
защитить  девочку, которую любил. Ради нее Ворон был способен на что угодно.
Быть  может,  он  решил,  что  записки  когда-нибудь  послужат ему  охранной
грамотой.
     В  штаб-квартире  Стражи  хранится дюжина пейзажей,  написанных бывшими
гарнизонными служащими. В  основном на них изображено Курганье. В свое время
оно выглядело очень величественно.
     В самом центре его по  оси север  - юг высился Великий курган, где были
погребены Властелин и  Госпожа. Великий курган окружала высоко поднимавшаяся
над  равниной  насыпь в виде  звезды, очерченная глубоким рвом,  наполненным
водой. В оконечностях этой звезды располагались курганы поменьше -  там были
захоронены  пятеро  из  Десяти  Взятых. Над звездой, соединяя  ее внутренние
точки, возвышалась насыпь в виде круга, и в каждой из этих  точек находилось
еще по кургану с  остальными пятью Взятыми. Курганы были окружены заклятиями
и  идолами. А возле  Великого кургана возвели несколько дополнительных рядов
защиты. Последним из них  был дракон, свернувшийся вокруг кургана  клубком и
держащий свой  хвост во рту. На одной из  более  поздних  картин, написанных
очевидцем,  изображено,  как  дракон  изрыгает   на  равнину  пламя  в  ночь
воскрешения Госпожи. А Боманц шагает прямо в огонь.
     Он  попался  между  воскресителями  и  Госпожой, как  между  молотом  и
наковальней. И  те, и другая манипулировали им.  Случайное, как  он  считал,
воскрешение, было для них заранее спланированным событием.
     Судя по  архивным  записям, жене его удалось уцелеть. Она говорила, что
Боманц пошел в Курганье, надеясь  остановить воскрешение. Никто ей тогда  не
поверил,  хотя  она  утверждала,  что Боманцу было  известно  настоящее  имя
Госпожи  и он хотел припечатать ее  этим  именем, пока она  не вырвалась  на
свободу.
     Молчун,  Одноглазый и Гоблин вам,  подтвердят: больше  всего  на  свете
любой  колдун боится,  как бы  кто-нибудь  не узнал его  настоящее имя. Жена
Боманца  божилась, что имя  Госпожи было зашифровано в записках  ее супруга,
пропавших той же ночью. Тех самых записках, которые я нашел спустя множество
десятилетий.  Может  статься,  Ворон прихватил  с собой  единственный рычаг,
способный сковырнуть империю.
     Но вернемся к Курганью во дни его младости. Что ни говори, а сооружение
действительно было  хоть куда. Известняковые плиты,  покрывающие наветренные
стороны комплекса.  Глубокие и  голубые рвы. Окрестности, похожие на парк...
Но страх  перед Властелином мало-помалу  иссяк,  а  вместе с ним  иссякли  и
ассигнования.  Еще  одна  поздняя  картина, современница Боманца, изображает
заросшую   сорняком   равнину,  иссеченный   временем   известняк   и   рвы,
превращающиеся в болото.  Сегодня  от  рвов не осталось  и  следа. Известняк
исчез  под  кустами  Насыпи  и  курганы  стали просто пригорками.  Та  часть
Великого  кургана, где покоится  Властелин, хотя  и сохранила  форму, однако
тоже сильно заросла. Несколько идолов, скрепляющих заклятия,  все еще стоят,
но непогода пожрала их черты.
     Граница  Курганья  обозначена  нынче  красными  флажками,  которые были
установлены после того, как  Госпожа  заявила, что  собирается прислать сюда
исследователей. Сама Стража, живущая здесь испокон веков,  не нуждается ни в
каких предупреждающих вешках.
     Полтора  месяца я наслаждался здесь жизнью. Ублажал свое любопытство и,
между прочим, нашел, что  Шепот с Пером, не в пример старым Взятым, довольно
общительны.  К  тому  же  и  командир  Стражи  по  имени  Наблюдатель  любил
похвастаться прошлым своей команды, чья  история насчитывает не  меньше лет,
чем  история  Отряда. За  бессчетными  галлонами пива мы  обменивались с ним
байками и небылицами.
     На пятой неделе кто-то что-то  обнаружил. Что именно - нам, пехтуре, не
сообщили.  Но  Взятые всполошились. Шепот  начала  подвозить на ковре других
членов Отряда. Прибывшее подкрепление рассказывало душераздирающие истории о
равнине Страха и  Пустых  холмах. Отряд находился  сейчас в Лордах, всего  в
пяти сотнях миль.
     В  конце шестой  недели  Шепот  собрала  нас и  объявила  об  очередной
передислокации.
     - Госпожа велела  мне перебросить некоторых из вас на  запад.  Двадцать
пять человек. Ты,  Ильмо, будешь  командиром. Мы с Пером,  а также несколько
экспертов  и специалистов-языковедов присоединимся к вам.  Да, Костоправ. Ты
тоже в  списке.  Неужели  ты  думаешь,  что  она  забудет  о  своем  любимом
историке-любителе?
     Приступ  страха.  Я  не  хотел,  чтобы она  снова заинтересовалась моей
персоной.
     - Куда мы направляемся? -  спросил Ильмо. Профессионал до мозга костей,
сукин сын. Ни единой жалобы.
     - В  город под  названием  Арча.  Далеко за  пределами западных  границ
Империи. Город каким-то образом связан с Курганьем, хотя и находится гораздо
севернее. Там будет холодно, так что подготовьтесь соответственно.
     Арча?  Никогда  о  таком  не  слыхал. И  кто-то  из  наших  тоже.  Даже
Наблюдатель.  Я  порылся в его картах, пока не  отыскал  одну с изображением
западного побережья.  Арча и вправду  находилась  гораздо севернее  -  в тех
широтах, где льды не тают  круглый год. А город большой.  Интересно,  как он
может существовать там, среди вечной мерзлоты? Я спросил об этом Шепот. Она,
похоже, кое-что знала  о  тех  местах.  Арчу,  сказала мне Шепот,  согревает
океанское течение, несущее теплые воды на  север. Город этот,  сказала  она,
очень странный - по крайней мере, по словам Пера, которая там уже побывала.
     За несколько часов до отправки  мне удалось поймать  Перо. Но она  мало
что смогла добавить, за исключением того, что Арчей владеет герцог Цимерлан,
который  год  назад  (то  есть  незадолго  до  того,  как Капитану послали с
курьером депешу из Чар) обратился к Госпоже  с  просьбой о помощи  в решении
местных  проблем.  Подумать  только! Весь мир старается держаться от Госпожи
подальше,  а вот поди  ж ты - кто-то обращается к ней за помощью. Интересные
настали времена. А еще интересно, как же этот город связан с Курганьем?
     Плохо, правда, что до Арчи  так далеко. Утешало меня только одно: я уже
буду там, когда Капитан узнает, что после отдыха в Весле ему тоже  предстоит
отправиться в Арчу.
     Возможно,  его  яростный  вопль  долетит  до  моих  ушей,  несмотря  на
расстояние. Могу себе представить, в каком он будет восторге.



     Вот уже которую неделю Шеда мучили по ночам кошмары. Снились ему черные
стеклянное стены и умирающий человек.  Дважды Ворон приглашал его на  ночную
охоту.  Дважды  Шед отказывал  ему. Ворон  не настаивал, хотя оба они знали,
что, если он начнет давить, хозяин таверны уступит.
     Шед  молился, чтобы Ворон разбогател  и убрался с глаз  долой, перестав
маячить в таверне живым укором.
     И какого черта Крейг никак не соберется с ним разделаться?
     Шед не мог понять,  почему  Ворона ничуть не волнует грядущая расправа.
Ведь  не дурак же  он, не слабоумный какой-нибудь. Мысль о том, что Ворон не
боится  Крейга,  попросту  не могла прийти ему  в голову. Только не в голову
Каштана Шеда.
     Аза по-прежнему оставался на  жалованье  у  Крейга, но навещал  таверну
регулярно, принося охапки дров. А порой даже привозил их в фургоне.
     - Зачем тебе это нужно? - не выдержал как-то Шед.
     - Пытаюсь завоевать твое расположение, - признался Аза. - Ребята Крейга
не очень-то любят меня.
     - А кто тебя любит, Аза?
     - От них любой пакости можно ожидать...
     - И ты хочешь обеспечить себе убежище, да? Чем ты занимаешься у Крейга?
Почему он еще валандается с тобой?
     Аза мялся и запинался. Шед продолжал давить.  В кои-то  веки перед  ним
стоял человек, которого даже он мог запугать.
     - Я слежу за Вороном, Шед. Доношу обо всем, что он делает.
     Шед фыркнул.  Крейг использовал Азу, потому что мог пожертвовать им без
сожаления. Двоих парней он уже потерял. Шед догадывался, куда они девались.
     Он внезапно обмер со страху. А вдруг Аза доносит и о ночных похождениях
Ворона? А вдруг он видел Шеда?..
     Нет, быть того не может. Аза  не стал бы молчать.  Он  всю жизнь только
тем и занимается, что ищет, где бы поживиться.
     - Ты в последнее время много тратишь, Аза. Откуда у тебя деньги?
     Аза побледнел. Посмотрел по сторонам, несколько раз сглотнул.
     - Дровишки, Шед. Я же продаю валежник. Врешь ты все, Аза. Откуда у тебя
монеты, говори!
     - Это не принято, Шед, задавать такие вопросы!
     - Может, и так. Но мне позарез  нужны деньги. Я  должен Крейгу. Я почти
было  с  ним  расплатился, но он стал перекупать мои мелкие долги  у  других
кредиторов.  Чертов  Гилберт!..  Мне нужно собрать взнос  заранее,  чтобы не
пришлось у него снова занимать.
     Черный замок. Двести двадцать  серебряных монет.  Шеда  так и подмывало
грабануть Ворона. А тот лишь усмехался, читая его мысли.
     - Так где ты берешь свои денежки, Аза?
     - А ты где взял, когда расплатился с Крейгом? А? Люди удивляются,  Шед.
За одну ночь такую сумму не заработаешь. Только не ты. Скажи мне - тогда и я
тебе скажу.
     Шед отступился. Аза сиял победным торжеством.
     -  Ты, гаденыш!  Убирайся  отсюда,  пока  цел!  Аза  поспешил  к двери,
оглянувшись на  ходу  с задумчивым видом. "Проклятье! -  подумал Шед. - Этот
предатель явно что-то  заподозрил".  И  он  погрузил  свою тряпку  в  липкую
кружку.
     - Что за шум?
     Шед мгновенно  развернулся.  У  стойки  стоял Ворон. Судя  по выражению
лица, шутить он был не в настроении. Шед вкратце изложил ему, в чем дело.
     - Значит, Крейг не успокоился?
     - Вы его не знаете,  иначе не  спрашивали бы. Или он вас - или вы  его.
Ворон.
     - Тогда лучше мы его, верно? Шед разинул рот.
     -  У меня предложение, Шед. Последи  за  своим дружком, когда он пойдет
собирать валежник.
     Ворон вернулся на свой табурет  и  вступил в оживленный немой диалог  с
Душечкой, загораживая от  Шеда свои жесты. Судя по напряженной позе девушки,
она возражала ему. Через десять минут Ворон вышел из "Лилии". Он каждый день
куда-то  уходил  на  пару  часов. Шед  подозревал,  что  Ворон разбирается с
Крейговыми соглядатаями.
     Душечка прислонилась  к дверному косяку,  глядя на улицу. Шед уставился
на нее,  скользя взором вверх и  вниз по ее фигурке. "Ворон  - ее  дружок, -
напомнил он себе. - Даже думать не смей!" Но девчонка была такая  ладненькая
- высокая,  длинноногая,  созревшая  для  мужчины...  Дурак  несчастный!  Не
хватало только попасться еще и в эту ловушку. А то у него забот мало!

     ***

     -  Думаю,  сегодня самое  время, -  сказал Ворон,  когда Шед принес ему
завтрак.
     - Да? Для чего?
     - Для прогулки в гору, чтобы проследить за нашим другом Азой.
     - Н-нет. Нет.  Я не могу. Мне не на кого оставить таверну. - Душечка за
стойкой наклонилась,  подбирая  что-то  с  пола.  Глаза у Шеда  округлились,
сердце затрепетало. Нужно срочно что-то делать. Пойти к проститутке, что ли?
Нет, он не может себе позволить такую роскошь. - Душечка одна не справится.
     - Твой двоюродный братец Ферт, бывало, подменял тебя раньше.
     Выведенный из  равновесия, Шед  с трудом  придумывал отговорки. Душечка
путала все его мысли.
     Пора ей носить что-нибудь подлиннее, чтобы задницу лучше прикрывало.
     - Э-э...  Он  не  сможет  работать с Душечкой. Не  умеет  разговаривать
жестами. Лицо у Ворона слегка потемнело.
     -  Дай ей  выходной. Пригласи ту девушку, Лизу, которая работала здесь,
когда Душечка болела.
     "Лиза! - подумал Шед. - Еще одна горячая штучка".
     - За Лизой нужен глаз да глаз. - Горячая, да к тому же свободная. - Она
обчистит меня почище Крейга.
     - Шед!
     - А?
     - Ты  позовешь Ферта и Лизу, а сам  пойдешь за Азой. Я прослежу,  чтобы
они не сперли фамильное серебро.
     - Но...
     Ворон хлопнул ладонью по столу:
     - Пошел вон!

     ***

     Денек  был погожий, ясный и для зимы  довольно теплый. Шед начал слежку
за Азой прямо от логова Крейга.
     Аза нанял фургон. Шеда  это  изумило.  Зимой  владельцы упряжек требуют
громадного  залога. Мясо тяглового скота, когда его  забьют и сварят, пахнет
только мясом  - поди  докажи  его  происхождение!  Просто  чудо, что  кто-то
доверил Азе упряжку.
     Аза направился прямиком к Выгородке.  Шед крался за ним, низко  склонив
голову, уверенный в том, что Аза ничего не заподозрит, даже  если обернется.
На улицах было полно народу.
     Фургон  Аза оставил в  рощице  напротив  дороги, которая тянулась вдоль
стены, ограждавшей Выгородку.  Таких  рощиц  тут  было  множество:  горожане
собирались в  них на весенние и  осенние ритуалы в честь  мертвых.  С дороги
фургон был незаметен.
     Шед  присел  в тени кустарника, глядя, как  Аза прошмыгнул к ограде. "А
кустарник неплохо  бы  расчистить, -  подумалось Шеду.  -  Из-за него ограда
выглядит  как-то неопрятно. Да и саму ее не мешало бы починить". Шед пересек
дорогу и обнаружил в стене дыру, в которую запросто мог пролезть человек. Он
так и сделал. Аза тем временем миновал пологую опушку и быстро зашагал вверх
по склону к сосновой чаще.
     С  внутренней  стороны ограда тоже  заросла кустами. Под ними  валялись
целые  связки  валежника.  Кто  бы  мог  подумать,  что  Аза окажется  таким
трудолюбивым! Общение с  бандой Крейга сильно переменило его. Здорово же они
его запугали.
     Аза вошел в лес. Шед, пыхтя и отдуваясь, последовал за ним. Аза впереди
издавал такой треск, что казалось, будто через подлесок пробирается корова.
     Выгородка выглядела совершенно запущенной. Когда Шед был мальчишкой, ее
содержали  в образцовом порядке, как  и подобает  содержать такое место, где
усопшие ждут своего часа. Но теперь здесь повсюду следы упадка, характерного
для всей Арчи.
     Шед пополз на шум. Что же там делает Аза с таким треском?
     Аза  обрубал  сучья  с  поваленного  дерева и связывал их в  аккуратные
вязанки.  Аккуратность, по мнению Шеда, тоже  была совершенно  несвойственна
Азе. Вот до чего людей доводит страх.
     Через час Шед чуть было не бросил все к чертям собачьим. Он продрог  до
мозга костей и проголодался. Полдня ушло коту под хвост. Аза не делал ничего
особенного.  Но Шед  все  же взял себя в руки. Нужно как-то оправдать потерю
времени, да и Ворон ждет его доклада. А Ворона злить ни к чему.
     Аза трудился в поте лица  - то рубил сучья как  заведенный, то тащил их
вниз, к фургону. Шед его даже зауважал.
     Он  сидел,  не  двигаясь с  места,  наблюдал  и ругал  себя  последними
словами. Ясно же, что вся эта слежка впустую.
     И  вдруг  Аза  засуетился.  Собрал  свои  инструменты,  припрятал  их и
воровато огляделся кругом. "Вот оно!" - подумал Шед.
     Аза рванул  вверх  по  склону. Шед поплелся  за ним. Каждый  шаг  болью
отзывался в застывших членах. Аза  прошагал  больше мили, а  тени в лесу все
сгущались. Шед  чуть было не потерял его, и лишь услышав тихое позвякивание,
снова вышел на след.
     Аза высекал  металлическим кресалом  из кремня  огонь, склонившись  над
завернутой в клеенку кучкой факелов, которые вытащил из тайника. Когда пакля
занялась,  он подхватил  факел  и юркнул  в  заросли. Потом вскарабкался  на
какой-то  валун  -  и пропал  из  вида. Шед  выждал минуту и  пошел  следом.
Добрался  до валуна, на котором видел  Азу  в последний раз, обогнул его. За
ним  в  скале  зияла  расщелина  -  достаточно  широкая,  чтобы  можно  было
протиснуться вниз.
     -  Боже мой! - прошептал  Шед.  -  Он нашел лаз в Катакомбы. Он  грабит
мертвых!

     ***

     -  Я  тут  же поспешил  назад,  - задыхаясь,  рассказывал  Шед.  Ворона
забавляло  его смятение. -  Я знаю, конечно,  что Аза  мошенник,  но мне и в
голову не могло прийти, что он способен на такое кощунство!
     Ворон улыбнулся.
     - Разве вас это не возмущает?
     - Нет. И тебя не должно бы. Он же не крадет оттуда трупы, верно?
     У Шеда зачесались кулаки. Двинуть бы ему по  морде!  Он  в сто раз хуже
Азы.
     - И много твой дружок с этого имеет?
     - Не так много, как вы. Хранители  забирают себе все погребальные дары,
за исключением  проездных  кулонов.  Каждый труп  в  Катакомбах был  снабжен
маленьким  запечатанным  кулоном, висевшим  на шейной цепочке.  Хранители не
трогали тех  монет, что хранились  в кулонах. Когда настанет День  Перехода,
Лодочник потребует плату за перевозку в рай.
     - Все эти души сядут на мель, - пробормотал Шед и объяснил почему.
     - Как может человек, имеющий хоть каплю мозгов, верить в подобную чушь?
- изумился Ворон. - Труп - он и есть труп. Успокойся,  Шед. И просто отвечай
на вопросы. Сколько примерно жмуриков в Катакомбах?
     -  Кто знает? Их укладывают  туда  со  времен... Черт  возьми,  да  как
минимум тысячу лет! В пещерах, должно быть, миллионы трупов. - Так они там у
вас штабелями  навалены. Шед и  сам  уже  думал об этом. Катакомбы, конечно,
просторны, но и покойников за тысячу лет в таком-то городе  набралась, поди,
целая куча. Он взглянул на Ворона. Чтоб он провалился!
     - Пускай этим Аза занимается. А нам туда соваться нечего.
     - Почему?
     - Чересчур опасно.
     - С твоим дружком пока ничего не случилось.
     - Вот именно, что  пока. Одолеет его  жадность  - тут ему  и  конец.  В
Катакомбах обитают сторожевики. Чудовища.
     - Опиши мне их.
     - Я не могу.
     - Не можешь или не хочешь?
     - Не могу, Я знаю только, что они там есть.
     - Ясно. - Ворон встал. - В этом деле надо разобраться. Только никому ни
слова, особенно Азе.
     - Нет, конечно!
     Если Аза перепугается, то непременно наделает глупостей.

     ***

     По  городу  поползли слухи.  Крейг  послал  двоих  своих лучших  парней
следить за Вороном. Они  исчезли. После них сгинули  еще трое. Самого Крейга
ранил  на   улице  какой-то  неизвестный.  Гангстер  уцелел  лишь  благодаря
нечеловеческой силе Нокаута. Но сам Нокаут, говорили, дышит на ладан.
     Шед запаниковал. Крейга  никак нельзя  было назвать человеком  разумным
или рассудительным. Кабатчик попросил Ворона съехать. Тот  лишь презрительно
усмехнулся в ответ.
     - Послушайте, я не хочу, чтобы он вас здесь убил, - сказал Шед.
     - Вредно для твоего бизнеса?
     - Если не для моей жизни. Теперь он просто обязан убить вас, иначе люди
перестанут его бояться.
     - Значит, урок не  пошел ему впрок? Вот уж точно город дураков! В дверь
ворвался Аза.
     - Шед! Мне нужно  потолковать с тобой.  - Азу трясло от страха. - Крейг
думает,  что  я продал его  Ворону,  Они гонятся за  мной.  Ты  должен  меня
спрятать, Шед!
     - Черта с два! -  Все, ловушка захлопнулась  И  оба они в нее попались.
Крейг, как пить дать, убьет его и вышвырнет мать на улицу.
     - Шед, я всю зиму возил тебе дрова! Если  бы не я, Крейг  давно  бы сел
тебе на шею.
     - Да, конечно. И поэтому мне надо сдохнуть с тобой за компанию?
     - Шед, ты мой должник. Я ведь ни словечком никому не обмолвился о ваших
с Вороном ночных прогулках. Как по-твоему - Крейга бы это заинтересовало?
     Шед схватил Азу за руки, рванул вперед, распластав на стойке. За спиной
у человечка, как по волшебству,  появился  Ворон. В воздухе сверкнуло лезвие
ножа. Ворон, ткнув острием Азе в спину, шепнул:
     -  Давайте-ка  поднимемся ко мне  в комнату, Аза побледнел. Шед выдавил
улыбку.
     - Ага. -  Он отпустил Азу и вытащил из-под стойки глиняную бутыль и три
кружки. - Нам нужно поговорить с тобой, Аза.
     Шед  поднимался  по  лестнице  последним,  спиной  ощущая   слепой,  но
пристальный  материнский взгляд.  Что она  слышала? О  чем  догадывалась?  В
последнее время она была с ним крайне холодна.  Между ними  стеной встал его
позор. Шед чувствовал, что не заслуживает больше ее уважения.
     Он подавил приступ стыда. "Я сделал это ради нее!" Единственной дверью,
сохранившейся на верхнем этаже,  была дверь в комнате Ворона. Тот открыл ее,
пропуская Азу и Шеда.
     - Садись, - бросил он Азе, указе на свою койку.
     Аза  сел. Он выглядел таким  испуганным  - того  и гляди, обмочится  со
страху.
     Комната Ворона была такой  же  аскетической,  как  и его одежда.  Ничто
здесь даже намеком не выдавало присутствия  денег. - Я их вкладываю, Шед,  -
издевательски усмехнулся Ворон. - В судоходство. Налей-ка вина. - И принялся
чистить ногти ножом.
     Аза осушил свою кружку быстрее, чем Шед успел налить остальным.
     - Плесни ему еще, - велел Ворон и отхлебнул глоточек. - Какого черта ты
все время  пичкал  меня той  кислой кошачьей мочой, когда у тебя есть  такой
винчик?
     - Его я подаю лишь по спецзаказу. Это вино дороже.
     - Считай, что я  сделал  долгосрочный заказ. - Ворон уставился  на Азу,
похлопывая себя лезвием по щеке.
     Да, Ворону не приходится  экономить.  Трупный бизнес - дело прибыльное.
Так,  значит,  деньги он  вкладывает? В  судоходство?  Как-то странно он это
сказал. То, куда идут его денежки,  может оказаться не менее интересным, чем
то, откуда они приходят.
     - Ты угрожал моему другу, - заявил Ворон. - Ах нет, прости меня, Шед. Я
оговорился.  Ты  мой  партнер, а  не  друг.  Партнерам  не  обязательно быть
друзьями. Ну что, коротышка? Можешь что-нибудь сказать в свое оправдание?
     Шеда передернуло. Проклятый Ворон! Аза, как пить дать, растреплет об их
партнерстве  во всему Котурну.  И  тогда Шеду  конец.  Этот чертов постоялец
держит его жизнь в своих  руках  и отщипывает  от нее по  кусочку, как мышь,
потихоньку уничтожающая головку сыра.
     - Клянусь вам, господин Ворон! У меня и в мыслях ничего такого не было.
Я испугался. Крейг считает, будто  вы купили  меня. Мне нужно  спрятаться, а
Шед боится меня приютить. Вот я и пытался его убедить, что...
     -  Заткнись.  Шед,  я думал,  он твой  друг. -  Я просто  оказывал  ему
кое-какие услуги. Из жалости.
     - Ты  укрывал его  от непогоды, но  не от врагов. Таких трусов, как ты,
Шед, свет  не видывал. Похоже, я  совершил ошибку.  Я собирался сделать тебя
полноправным партнером, а со временем передать в твои руки весь свой бизнес.
Думал, окажу тебе  услугу.  Но ты же просто ничтожество,  подонок и слюнтяй.
Вот видишь - у тебя даже  оскорбиться духу не  хватает! - Ворон повернулся к
Азе: - Говори, коротышка. Расскажи мне про Крейга. И про Катакомбы.
     Аза побелел. И раскрыл рот лишь тогда,  когда Ворон пригрозил напустить
на него Хранителей.

     ***

     Коленки  у  Шеда  дрожали  так,  что стучали друг  о  дружку.  Рукоятка
мясницкого  ножа стала  скользкой от пота. Шед не мог бы  пустить его в ход,
даже  если  б  хотел,  но Аза был  слишком напуган,  чтобы  это заметить. Он
прикрикнул  на  мулов,  и повозка  покатила  вперед.  Ворон ехал  за ними  в
собственном фургоне.  Шед посмотрел на долину.  Черный замок, высившийся  на
северном горизонте, бросал на Арчу свою грозную тень.
     Зачем он  там стоит? Откуда он  взялся? Шед  отогнал невольные вопросы.
Лучше не обращать на замок внимания.
     Но как его-то самого  угораздило  вляпаться в такое дело? Добром это не
кончится. А разжалобить Ворона нечего и думать.
     Оставив  фургоны  в рощице,  они  пролезли  в  дыру.  Ворон  обследовал
дровяные запасы Азы и распорядился:
     - Тащите вязанки к фургонам. Складывайте пока на землю.
     - Но это мои дрова! - возмутился Аза.
     -  Заткнись. - Ворон пропихнул вязанку через дыру. - Пошел, Шед. А  ты,
коротышка, если вздумаешь сделать ноги, пеняй на себя.
     Когда они перетащили около дюжины вязанок, Аза в панике шепнул:
     - Шед, там один из Крейговых громил! Он следит за нами!
     Ворона, казалось, новость ничуть не встревожила.
     - Идите оба в лес и тащите дрова оттуда. Аза заартачился. Ворон пронзил
его взглядом. Аза поплелся в гору.
     - Откуда он знает? - ныл  на  ходу коротышка. - Он никогда не следил за
мной, в этом я уверен. Шед пожал плечами:
     - Может, он колдун? Он всегда знает, о чем я думаю.
     Когда они  вернулись, Ворона у ограды  не было. Шед нервно  оглянулся и
решил:
     - Пойдем, принесем еще по охапке. На сей раз Ворон поджидал их.
     - Тащите дрова в фургон.
     -  Вот  тебе и  наглядный  ответ,  - сказал Шед, показывая  пальцем  на
фургон. По днищу его бежали струйки крови, сочившейся из-под кучи валежника.
- Понял теперь, что он за человек?
     - Пошли  все наверх! -  скомандовал Ворон, когда они  вернулись.  - Ты,
Аза, нас поведешь. Только не забудь прихватить с собой инструменты и факелы.
     Наблюдая   за   тем,  как  Ворон  сооружает   носилки,   Шед   терзался
подозрениями. Нет, это исключено. Даже Ворон не  может пасть  так низко. Или
может?
     Они стояли, глядя в черную пасть подземелья.
     - Ты первый, Аза, - сказал Ворон. Аза нехотя начал спускаться. - Теперь
ты, Шед.
     - Помилосердствуйте, господин Ворон!
     - Иди давай!
     Шед повиновался. Ворон спустился за ним. Запах разлагающейся плоти хотя
и стоял в Катакомбах, но был  гораздо слабее, чем Шед ожидал. Пламя факела в
руках у Азы колебалось от сквознячка.
     - Стой! - скомандовал  Ворон.  Схватив факел,  он обследовал расщелину,
через которую они спустились, кивнул и отдал факел Азе. - Вперед.
     Туннель начал  расширяться  в  пещеру.  Аза  дошел  до  ее  середины  и
остановился. Шед тоже остановился. Его окружали кости. Кости на полу пещеры,
кости на стенных выступах,  скелеты, свисающие с крюков. Перемешанные в кучу
кости, разбросанные как попало. Скелеты, лежащие  среди этого хлама. Кости в
лохмотьях погребальных  саванов. Черепа, скалящиеся с деревянных колышков на
стене; провалы глазниц, зловещие в отблесках  факела. И на каждом колышке  -
проездной кулон.
     Были тут и  мумии, правда  немного.  Бальзамирование  заказывали только
богачи. Но здесь их богатство ничего не стоило. Мумии валялись в общей куче.
     - Это очень старое место, - заметил Аза.  - Хранители больше  не  ходят
сюда, разве только чтобы избавиться  от лишних костей. Ими забита вся пещера
- похоже, их просто скидывают вниз, как на свалку.
     - Давайте-ка глянем, - сказал  Ворон. Аза оказался прав. Пещера  дальше
сужалась, а потолок ее снижался. Проход  был под завязку набит костями.  Шед
отметил  про себя отсутствие  черепов и кулонов. -  Ваши Хранители не так уж
трепетно относятся к трупам, как ты думал, Шед, - усмехнулся Ворон.
     -  Подземные  покои,  которые  показывают во  время  весенних и осенних
ритуалов, выглядят совсем иначе, - признал Шед.
     - А за  старыми пещерами,  по-моему,  никто уже не  ухаживает, - сказал
Аза.
     -  Пошли  назад,  - предложил  Ворон. И по пути  заметил:  - Все мы тут
будем. Богатые и бедные, сильные и  слабые. - Он походя пнул  мумию ногой. -
Разве  что  богатые  сохраняются  получше. А  в другом  конце  туннеля  есть
что-нибудь интересненькое, Аза?
     - Я далеко не ходил, всего  на сотню  ярдов. Там то же, что  и здесь, -
ответил Аза, пытаясь вскрыть проездной кулон.
     Ворон  хмыкнул,  забрал  у  него  кулон,  открыл и  высыпал  на  ладонь
несколько серебряных монет. Потом поднес ладонь поближе к факелу.
     - Хм. А как ты объясняешь их древний возраст, Аза?
     - Деньги не пахнут, - ответил за приятеля Шед.
     .Аза кивнул:
     - К тому же я пустил слух, что откопал старинный клад.
     - Ясно. Давай, веди вперед. Вскоре Аза остановился:
     - Дальше я никогда не ходил.
     - Шагай-шагай!
     Они блуждали по лабиринту, пока даже на Ворона не начала давить тяжесть
подземелья.
     -  Хватит.  Аида  наверх.  -  Они  выбрались   на  землю.  -  Пошли  за
инструментами. Вот черт! Я надеялся, в пещере будет кое-что поинтереснее.
     Скоро они вернулись с лопатой и веревками.
     - Шед, выкопай там яму. А ты, Аза, держи конец веревки. Когда я крикну,
начинай тянуть.
     Ворон спустился в Катакомбы.
     Аза  остался на  месте как велели. Шед принялся копать. Через некоторое
время Аза не выдержал:
     - Шед! Что он делает?
     - А ты не знаешь? Я думал, тебе известно все, что он делает.
     - Я  только  Крейгу  так говорил. Не мог же я  таскаться за ним  целыми
ночами!
     Шед усмехнулся, сбросив с лопаты очередную порцию земли. Аза - тот  еще
работничек.  Нетрудно себе представить,  как он следил  за Вороном. Дрыхнул,
небось, где-нибудь в укромном уголке. Следи он по-настоящему, разве успел бы
он и дров заготовить, и ограбить мертвецов?
     Хозяин  таверны облегченно вздохнул. Аза не  знает,  чем они  с Вороном
занимались. Но скоро, как пить дать, пронюхает.
     Шед заглянул  в  свою душу и вдруг обнаружил, что  не испытывает к себе
такого   отвращения,   как   раньше.  Проклятие!  Он  уже   привык   к  этим
преступлениям. Ворон перекроил его внутреннее "я" по собственной мерке.
     Из подземелья донесся крик. Аза потянул веревку.
     - Шед, дай мне руку! - попросил он. - Я не могу вытащить ее один!
     Шед нехотя  взялся за  веревку.  Улов оказался  именно таким,  как он и
ожидал: из тьмы, точно выходец из глубины веков, потихоньку выползала мумия.
Шед отвел глаза.
     - Хватай ее за ноги, Аза. Аза чуть не поперхнулся.
     - Господи, Шед! Боже мой! Что ты такое говоришь?
     -  Успокойся и делай  что  велят.  Так будет  лучше, поверь. Бери ее за
ноги.
     Они  отволокли  мумию  в  кусты,  к  яме,  вырытой  Шедом.  Из  узелка,
привязанного к груди  мумии, выпал проездной кулон. В узелке их было много -
не  меньше  пары  дюжин. Значит, яма  нужна для  того, чтобы закопать пустые
кулоны. Но почему Ворон просто не набил себе карманы там, внизу?
     - Бежим отсюда, Шед! - заныл Аза.
     - Иди назад к веревке.
     Вскрыть кулоны  -  на  это  нужно время.  А у Ворона тут, наверху, двое
подручных, которым делать нечего, кроме как думать. Значит, нужно их  чем-то
занять.  И вдобавок занятием небескорыстным.  Да  уж! Пара дюжин  кулонов  с
каждым трупом - это целая куча монет.
     - Шед...
     - Куда  ты  собираешься бежать, Аза? - День был погожий и не  по сезону
теплый, но все равно зимний. Из Арчи зимой не выберешься. -  Он найдет тебя.
Возвращайся к своей веревке. Хочешь не хочешь, но ты уже влип.
     Шед снова взялся за лопату.
     Ворон  послал наверх шесть  мумий, и все с привязанными узелками. Потом
он  вылез из пещеры.  Посмотрел на мертвенно-бледного Азу,  на  смирившегося
Шеда.
     - Твоя очередь, Шед.
     Шед открыл  было  рот, проглотил то,  что  хотел  сказать,  и  побрел к
расщелине. Встал над ней не двигаясь, готовый взбунтоваться.
     - Поторапливайся, Шед. Время - деньги. И Каштан Шед спустился в царство
мертвых.  Казалось, он провел  в  Катакомбах  целую вечность,  тупо  выбирая
трупы,  собирая кулоны, подтаскивая  свои ужасные трофеи к веревке. Сознание
отказывалось  воспринимать происходящее  как реальность. Это был сон, ночной
кошмар. Шед даже  не сразу врубился, когда Ворон позвал его  на поверхность,
Он вылез в сгущающиеся сумерки.
     - Что, хватит? Можем уходить?
     - Нет, - ответил Ворон. - Мы вытащили шестнадцать. Думаю, в два фургона
войдет не меньше тридцати.
     - Но... Да, конечно.
     - Будешь тянуть, - сказал Ворон. - А мы с Азой пойдем вниз.
     Шед тянул.  В серебристом свете  неполной  луны  мертвые лица  казались
исполненными укоризны, Шед, подавляя презрение к себе, укладывал их  в рядок
и опустошал кулоны.
     Искушение сбежать с деньгами  было велико. Но он остался - больше из-за
алчности, нежели из страха перед Вороном. На сей раз они партнеры.  Тридцать
трупов  по  тридцать  лев  - итого  девятьсот  монет.  Даже  если он получит
небольшую долю, о таком богатстве можно только мечтать.
     Но что  это? Ворон совсем не так отдает приказ поднять  веревку! Кто-то
вопит там внизу как резаный... Душа у Шеда моментально ушла в пятки. Он чуть
было  не бросился  бежать  и опомнился, лишь  услышав  зычный  голос Ворона.
Правда, в голосе этом не было всегдашней холодной и презрительной насмешки.
     Шед  поднатужился.  Веревка   еле  поддавалась.  Он  кряхтел,  напрягая
последние  силы...  Из  расщелины, цепляясь  за  камни,  выбрался  Ворон.  В
разорванной рубахе, на щеке - кровавая ссадина, нож весь красный.
     - Тащи! - заорал он, ухватившись за веревку. - Тащи, мать твою!
     Мгновение спустя показался Аза, обвязанный веревкой.
     - Что случилось? Боже мой, что случилось? Аза дышал - но и только.
     -  Кто-то прыгнул  на нас. Я прикончил его,  но он успел-таки потрепать
Азу.
     - Сторожевик. Я же вас предупреждал! Зажгите еще один факел. Посмотрим,
что с ним.
     Однако Ворон сидел,  не  двигаясь с места, и только  грудь  его  ходила
ходуном. Шед сам  взял  факел и зажег.  Раны у  Аза оказались  не такими  уж
страшными. Он потерял много крови, был в шоке, но не при смерти.
     - Нужно убираться отсюда, Ворон. Пока не появились Хранители.
     К Ворону вернулось самообладание.
     -  Нет.  Там было только одно чудовище.  Я  убил  его. Доведем  дело до
конца.
     - А как же Аза?
     - Не знаю. Пора за работу.
     - Я устал, Ворон.
     - Ты не так еще устанешь, когда мы закончим. Шевелись давай. Уберем все
следы преступления.
     Они перетащили  в фургоны тела,  потом инструменты, потом отнесли  вниз
Азу. Когда они просовывали носилки через дыру в стене, Шед спросил:
     - Ас ним-то что делать будем? Ворон посмотрел на него как на идиота:
     - А ты как думаешь, Шед?
     - Но...
     - Разве тебе не все равно?
     - Да  в  общем-то...  -  Но Шеду  было не  все равно. Аза, конечно,  не
подарок, но Шед его знал. Они не были друзьями и все же не раз выручали друг
друга... - Нет. Я  не могу так, Ворон. Он еще, возможно, выкарабкается. Будь
я уверен, что он отбросит коньки, - тогда конечно. Тогда какой разговор? Нет
тела - нет вопросов. Но я не могу убить его.
     - Ну что ж, неплохо. Наконец хоть какой-то поступок. Но как ты заткнешь
ему рот? Его болтливый язык уже стоил кое-кому перерезанной глотки.
     - С этим я справлюсь.
     - Как скажешь, партнер. Шея твоя.

     ***

     До  черного  замка  они  добрались уже  глубокой ночью. Ворон проехал в
ворота  первым,  Шед -  сразу  за ним.  Они  остановились в  том же  арочном
проезде.  И процедура была  все той  же. Как  только  они  выгрузили  трупы,
длинная тощая тварь прошлась вдоль ряда.
     - Десять. Десять. Тридцать. Десять. Десять. - И так далее.
     Ворон  яростно спорил.  Выше десятки тварь  оценила  лишь  соглядатаев,
убитых Вороном у Выгородки, да Азу, лежавшего в фургоне.
     - Они умерли слишком давно, - заявила нечисть, обернувшись  к Ворону. -
Поэтому почти ничего не стоят. Забирай их обратно, если недоволен.
     - Ладно, ладно. Договорились. Кроме того, что в фургоне.
     Тварь отсчитала монеты. Ворон клал в  карман  шесть из каждых десяти, а
остальные отдавал Шеду. Обращаясь к длинной фигуре, Ворон мимоходом бросил:
     - Это мой партнер. Возможно, он когда-нибудь приедет один.
     Фигура нагнулась, пошарила в своем одеянии и протянула что-то Шеду. Это
оказалась серебряная висюлька в виде двух сплетенных змей.
     -  Надень ее, если придешь один, - сказал Ворон.  -  Это твоя  охранная
грамота.
     Ежась  под  его  ледяным  взглядом, Шед  бросил  висюльку в карман, уже
набитый серебром.
     И занялся  подсчетами.  На его долю пришлось  сто двенадцать лев. Чтобы
честно заработать такую сумму, пришлось бы вкалывать лет пять, не меньше. Он
богат!  Он богат,  черт  возьми!  Теперь он может  делать все, что  захочет.
Никаких больше долгов. Никакого Крейга, медленно сосущего  из него кровушку.
Никакой овсянки на завтрак и обед и  ужин.  Он превратит "Лилию" в приличное
заведение. Подыщет матери местечко,  где ей будет обеспечен хороший  уход. И
женщины! Все женщины на свете!
     Развернув фургон, Шед заметил высокий кусок стены, выросшей там, где ее
прежде не было. В стене белело лицо. Лицо того самого человека, которого они
с Вороном привезли еще живым. Глаза неотступно следили за Шедом.



     Шепот доставила нас в разрушенный  замок под  названием Черепичник.  Он
возвышается над Арчой вообще  и Выгородкой в  частности. В течение недели мы
не разговаривали с  хозяевами замка - не могли найти общего языка. Потом нас
осчастливил   своим  присутствием  душегуб   по  имени  Вол,  знавший  языки
Самоцветных  городов. Вол был кем-то вроде надзирателя за  местной религией,
которую я совершенно не понимаю. Поначалу она казалась  мне культом  смерти.
Но  стоит приглядеться получше - и увидишь,  что смерти и  умершим здесь  не
поклоняются:  их почитают,  фанатично сохраняя трупы,  которые должны  якобы
воскреснуть через тысячи лет. Эта религия наложила печать на всю Арчу, кроме
Котурна, где  у  живых слишком много насущных проблем,  чтобы волноваться  о
благополучии покойников. Вола я невзлюбил с первого же  взгляда. Он произвел
на меня впечатление  склонного к насилию  полицая-садиста, привыкшего решать
все вопросы с  помощью дубинки. Кто-кто,  а он-то останется на  плаву, когда
Госпожа захватит Арчу. Ее военным губернаторам нужны такие типы.
     Я не  сомневался,  что  Арча  будет захвачена  за  считанные  дни после
прибытия  Капитана.  Мы  изучили  город досконально,  как  под  микроскопом.
Достаточно одного лишь приказа из Чар - и все будет кончено. Люди герцога не
смогут помешать оккупации.
     Собрав нас  всех вместе, включая переводчиков, Вола, самого  герцога  и
человека по имени Аргадон, который  был старшим Хранителем мертвых - то бишь
управлял  Катакомбами,  где  хранилась  трупы,  - Шепот  с  Пером повели всю
компанию на северную крепостную стену Черепичника, в  жуткую, надо  сказать,
холодрыгу.
     -  Вон из-за  той крепости,  - сказал  герцог, показывая  вдаль, -  я и
попросил о подмоге.
     Я  взглянул  на  крепость  и  поежился. Что-то  в  ней  было  настолько
зловещее, что мурашки ползли по спине.
     - Мы называем ее "черным замком", -  сказал герцог. - Ему уже несколько
столетий.  - И тут герцог выдал нам такое, что мы поразевали рты: -  Вначале
это был просто маленький черный камушек,  лежавший возле покойника. Человек,
который  нашел его, хотел  поднять камушек.  И умер. А камень начал  расти и
продолжает  расти  до  сих пор. Предки мои пытались разрушить его  - но  все
впустую. Камню ничего  не  делалось,  а  любой,  кто  дотрагивался до  него,
погибал. Поэтому  люди  решили  игнорировать существование замка,  чтобы  не
повредиться в уме.
     Я  сощурился  и  уставился  на  крепость.  Замок как  замок,  похож  на
Черепичник, разве что черного цвета.., и почему-то от него мороз по коже.
     -  Несколько  веков камень увеличивался в размерах почти  незаметно,  -
продолжал наш хозяин. - И  всего лишь пару  поколений назад  стал похожим на
крепость. - Взгляд у герцога сделался каким-то затравленным.  - Говорят, там
кто-то живет.
     Я улыбнулся. А чего он ожидал, интересно? Крепости, построенные они или
выросшие на то и существуют, чтобы кого-то защищать.
     Нить  повествования   перехватил  Аргадон.  Изъяснялся   он  напыщенным
официальным слогом - сразу видно, засиделся парень на своем посту.
     - Последние  несколько  лет  замок  растет  дьявольски  быстро.  Службу
Хранителей весьма обеспокоили слухи -  правда, исходящие из Котурна, то есть
источника ненадежного, - о  том, что обитатели  черного  замка скупают  тела
усопших. Достоверность этих слухов остается предметом жарких дискуссий среди
сотрудников службы. Тем не  менее нельзя отрицать,  что в последнее время мы
не получаем достаточного количества  трупов из Котурна. Наши уличные патрули
собирают меньше покойников, нежели десять лет тому назад. А нищета растет, и
на улицах должно бы умирать гораздо больше народу.
     Ну  что  за  душка  этот  Аргадон! Ноет точь-в-точь  как  фабрикант,  у
которого упали доходы.
     - Существует гипотеза,  - продолжал  между  тем Аргадон, -  что  твари,
живущие  в замке, вскоре  перестанут скупать трупы  -  если  они вообще  это
делают. Я лично не уверен. - Гладко излагает, не  придерешься: все рассказал
и  тут  же  во  всем усомнился. Нет, этот парень мне нравится!  -  Возможно,
обитатели крепости так расплодятся, что выйдут за стены замка и сами возьмут
все, что захотят.
     -  Если вы думаете, что  люди продают им покойников,  почему бы вам  не
прихватить этих торговцев и не вытрясти из них правду? - спросил Ильмо.
     Настал черед полицая внести свою лепту в разговор.
     -   Мы  не  можем  поймать  их,  -  сказал  Вол  таким  тоном,  который
подразумевал: "Дали бы мне волю, уж я  бы!.." - Они живут в  Котурне. А там,
внизу,  свой мир. И если для тамошних жителей  вы чужак, черта с два  из них
что-нибудь выудишь.
     Шепот  и Перо  стояли чуть в стороне, не  спуская глаз с черного замка.
Лица у них были мрачные.
     Герцог  хотел,  чтобы  и волки были  сыты, и овцы целы. В сущности, ему
просто надоело беспокоиться из-за этой крепости, и он позволил нам покончить
с  его беспокойством  любой ценой. Но не  любыми способами,  а только  теми,
какие  были  угодны  ему.  К  примеру,  он  хотел,  чтобы  мы  оставались  в
Черепичнике:  пускай, мол, его люди и люди Аргадона  станут  на время нашими
глазами, ушами и руками. Герцог боялся волнений, которые могла вызвать весть
о нашем присутствии.
     После  поражения  при  Чарах нескольким  мятежникам удалось укрыться  в
Арче. Так что о Госпоже  в городе знали, хотя и не брали ее в голову. Однако
герцог боялся,  что  беглецы поднимут в  народе бучу,  если заподозрят его в
сотрудничестве с Госпожой.
     В  каком-то  смысле он был идеальный  правитель. От  своих подданных он
хотел только  одного:  чтобы  его  оставили  в покое. И,  со  своей стороны,
согласен был оказать им такую же услугу.
     Поэтому  до  поры  до времени нас держали в стороне  от  событий - пока
Шепот не встревожило качество получаемой нами информации.
     Дело  в  том,  что  ее  тщательно  просеивали.   И  после  цензуры  она
становилась бесполезной. Шепот приперла герцога к стене  и сказала ему,  что
ее люди пойдут на разведку вместе с его людьми.
     Он  продержался  не  более пяти  минут.  Схватка  была  неравной. Шепот
пригрозила,  что уйдет  и бросит  город на произвол  судьбы. Блеф  чистейшей
воды. И ее, и  Перо крайне интересовал черный замок. Они  не ушли бы из Арчи
даже под угрозой оружия.
     Герцог покорился, и Шепот взялась за  Хранителей.  Вол уперся, не желая
ни с  кем делить свои прерогативы. Не знаю, как она его уломала.  Он никогда
об этом не рассказывал.
     Я стал его напарником по  разведывательным вылазкам  в основном потому,
что  мне  легко даются языки.  Жители города не  обращали  на меня  никакого
внимания.
     Вол - дело  другое. Он был для них  ходячим ужасом.  Люди переходили на
другую  сторону  улицы, чтобы избежать с  ним встречи.  Да, репутация у него
была не дай Бог. И вдруг очередная новость смела все препоны, которые герцог
с Хранителями расставляли на нашем пути.
     -  Слыхал?  - спросил  меня Ильмо.  - Кто-то вломился  в их драгоценные
Катакомбы. Вол рвет и мечет. А его начальство срет кровавым поносом.
     Я  попытался это переварить, но  не сумел. Ильмо  выражается метко,  но
очень уж кратко.
     - Поподробнее, пожалуйста.
     - Зимой бедняков пропускают в  Выгородку и разрешают собирать  валежник
для обогрева. Но кому-то этого показалось мало, и  они проникли в Катакомбы.
Трое или четверо человек.
     - Я все  равно не очень  врубаюсь, Ильмо. - Мой  друг любит, чтобы  его
поупрашивали.
     - Ну ладно. Так уж и  быть. В  общем, они залезли в подземелье и сперли
все  проездные  кулоны,  до  которых  сумели добраться. Вытащили  их наверх,
распотрошили  и закопали в яме. Кроме того,  они стянули  целую кучу древних
мумий. А какой вопеж и скулеж  по этому поводу поднялся - ты бы слышал!  Так
что лучше забудь про свои планы насчет обследования Катакомб.
     Я как-то  обмолвился, что  не худо бы совершить экскурсию в подземелье.
Здешний  культ казался  мне таким загадочным, что хотелось  присмотреться  к
нему поближе. И желательно без гидов. - Боишься, они развопятся еще больше?
     - Развопятся - это слабо сказано.  Вол матерится на чем свет стоит. Ох,
не завидую я тем парням, если они попадут ему в руки.
     - Да? Ну что ж, тогда экскурсия отменяется.
     Вол тут  же  прибыл  в  Черепичник  для согласования  плана действий  с
сотрудниками крайне некомпетентной тайной полиции герцога.
     Работнички  у него  подобрались  просто курам на смех. Всех их в городе
прекрасно знали,  и ни один из них  не  осмеливался  сунуться  в Котурн, где
творились по-настоящему интересные дела.
     В  любом городе есть свой  Котурн, только  названия у них разные. В эти
злачные трущобы полицейские наведываются лишь вооруженными отрядами.  Законы
там соблюдаются в лучшем случае хаотично, а суд вершат самозваные магистраты
при  поддержке  гангстеров,  которых  сами  же  судьи  и  нанимают.  Поэтому
правосудие  в  трущобах субъективно,  беспощадно, скоропалительно и  зависит
главным образом от размеров взятки.
     Я поймал Вола и заявил ему:
     - Пока  это  последнее  дело  не раскрутим,  я  от вас  ни  на  шаг. Он
нахмурился. Одутловатые щеки налились жаром.
     - Мне приказали, - соврал я, вроде как извиняясь.
     - Да? Ну ладно. Тогда пошли.
     - А куда вы собираетесь?
     - В Котурн.  Это дело  рук тамошних  бандитов. Я их,  гадов,  выведу на
чистую воду.
     При  всех  его недостатках,  подумал я, в мужестве  Волу  не  откажешь.
Такого никто не запугает.
     Мне хотелось побывать в  Котурне, а  лучшего  проводника нечего  было и
искать. Говорили, Вол наведывался  туда частенько и совершенно безбоязненно.
Видно, репутация у него  была такая зверская, что даже гангстеры не хотели с
ним связываться. Идеальное прикрытие для меня.
     - Прямо сейчас? - спросил я.
     - Прямо сейчас.
     Я пошел  вслед  за ним  в стужу  и  вниз  к реке. Вол отправился в путь
пешком. Одно  из его маленьких пристрастий. Он  не  признавал верховой езды.
Шагал он  бодро  и резво, как  человек, привыкший  решать все дела  на своих
двоих.
     - И что мы будем там искать? - спросил я его.
     -  Старые монеты. Пещера, которую осквернили,  была заполнена несколько
столетий  назад. Если в  последнее  время  кто-нибудь  потратил кучу  старых
монет, мы сможем выйти на грабителей.
     Я нахмурился:
     -  Не  знаю, как  принято  тратить деньги  у  вас, но во  многих других
местах,  где  я  бывал,  люди  хранят фамильные  сбережения из  поколения  в
поколение  - а потом, стоит появиться  одной паршивой овце, как  она спустит
все в одночасье. Несколько старых монет погоды не сделают.
     - Мы  будем  искать  не  пару монет, а целую  кучу.  Человека,  который
швыряет их, не считая. Преступников  было трое или четверо.  Есть  шанс, что
один из них окажется дураком.
     У Вола  отменное чутье  на глупые стороны человеческой  натуры. Оттого,
надо полагать, что они ему наиболее близки. Эк я его!
     - Расспрашивать будем вежливо, - наставлял  он меня, точно боясь, что я
наброшусь на жителей Котурна с кулаками. Впрочем, как известно, каждый судит
по  себе. - Человек, которого  мы разыскиваем, прослышав о наших расспросах,
ударится в бега.
     - А мы за ним по пятам?
     - Только для того, чтобы он не останавливался.  Авось,  и  приведет нас
куда-нибудь. Я  знаю там внизу  нескольких главарей,  которые могли  учинить
подобное  свинство.  Мне  бы  только  выяснить,  кто это,  - я ему живо яйца
поотрываю!
     Он говорил с жаром,  как  крестоносец. Нет  ли  у него  каких-то особых
счетов с преступными хозяевами трущоб? Я не выдержал и поинтересовался.
     - Угу.  Я  сам родился  в Котурне.  Трудный подросток, которому повезло
попасть в Хранители.  Отцу  моему  повезло гораздо меньше. Он пытался купить
себе крышу. Заплатил банде, а та не  защитила  его от другой такой же  банды
рэкетиров. Ну,  отец и говорит: я,  мол,  не намерен  выбрасывать  деньги на
ветер. А они перерезали ему горло. Я сам подобрал его труп, вместе с другими
Хранителями. А эти гады стояли кружком неподалеку и ржали.
     - Вы с ними разобрались? - спросил я, уверенный в ответе.
     -  Угу.  Отправил  туда же, в Катакомбы. - Вол глянул  на черный замок,
наполовину  скрытый пеленой тумана, стлавшегося по дальнему склону. - Слыхал
бы я тогда сплетни про это место, может, я бы... Да нет, вряд ли.
     Я тоже думал, что вряд ли. Вол был своего рода фанатиком. Он не стал бы
нарушать правила профессии,  которая помогла ему выбраться из Котурна.., ну,
разве только иногда и исключительно для пользы дела.
     -  Начнем  с самого  низа,  -  сказал  он  мне.  - И  будем  помаленьку
продвигаться  вверх. Из  таверны в таверну, из борделя в бордель. Можно даже
намекнуть, что за поимку  обещана  награда. - Он  с  ни сгущаются силой сжал
вместе ладони, пытаясь унять свой гнев. Да, страсти в нем кипят будь здоров.
Как бы в один прекрасный день не взорвался.
     Вышли мы рано, и за этот  день я навидался столько кабаков, борделей  и
вонючих пивнушек, сколько  не  видел  за десять  лет.  В  каждой забегаловке
приход   Вола   вызывал   испуганный   переполох   и   клятвенные   обещания
сотрудничества.
     Но  обещания так и остались обещаниями. Нам не удалось напасть на  след
старинных  монет, если  не считать  пары штук,  слишком давно  уже  бывших в
обращении.
     Вол не падал духом.
     - Где-нибудь да появятся, - сказал он.  -  Времена  нынче тяжелые. Надо
только набраться терпения. - Он задумался ненадолго.  - Неплохо  бы  заслать
сюда  нескольких ваших парней. Их никто  не знает, а выглядят они достаточно
крутыми, чтобы справиться.
     -  Они и есть крутые. - Я улыбнулся, составляя в уме команду, в которую
включил Ильмо, Гоблина, Ростовщика, Шишку и еще парочку ребят. А если б  еще
Ворон остался  в  Отряде и  смог  к  ним присоединиться! Через  каких-нибудь
полгода  они  управляли бы  всем  Котурном. Это  натолкнуло меня  на  мысль,
которую я решил обсудить с Шепот.
     Если мы хотим знать, что здесь творится, мы  должны установить контроль
над Котурном. Напустить, к примеру, на них  Одноглазого - он же прирожденный
гангстер! Хотя  он  будет слишком  бросаться  в  глаза. С  тех  пор  как  мы
переплыли море Мук, я не встречал ни одного чернокожего.
     - Возникла идея? - спросил Вол, стоя  на пороге развалюхи под названием
"Железная лилия". - Вид у вас такой, будто из котелка сейчас пар повалит.
     - Может быть. Идея на крайний случай. Если нам не удастся сдвинуть дело
с мертвой точки.
     "Железная лилия" была такой  же дырой, как и все предыдущие, только еще
грязнее. Хозяин вовсю  лебезил перед Волом. Он, конечно же, ничего не  знал,
ни о чем не слышал, но обязательно сообщит, если  увидит у  кого-нибудь хоть
один  герш, отчеканенный до начала правления нынешнего герцога. Каждое слово
- сплошное  вранье. Я вздохнул с облегчением, когда мы выбрались оттуда. Мне
все казалось, что  эта  развалюха  рухнет нам на  головы, прежде чем  хозяин
закончит лизать Волу задницу.
     - У меня идея, - сказал Вол. - Ростовщики!
     Через минуту до меня дошло, откуда она возникла. Хозяин кабачка нам все
уши прожужжал, ноя про свои долги.
     - Хорошая мысль.
     Человек,  попавший в  сети  ростовщика,  сделает  что  угодно, лишь  бы
выбраться из них.
     -   Это  территория  Крейга.  Один  из  самых   отъявленных  кровопийц.
Давайте-ка заглянем к нему.
     Да  он  просто не ведает страха! Похоже,  его уверенность  в могуществе
собственной организации столь велика, что  позволяет ему не  моргнув  глазом
лезть  в  самое логово бандитов.  Надеюсь, я  искусно скрыл  свой  испуг, но
передрейфил  не на  шутку. У Крейга оказалась целая армия головорезов, и все
они стояли на ушах.
     Скоро мы поняли почему. Главарь банды недавно напоролся на чей-то ножик
и лежал теперь на спине весь в бинтах, спеленутый, как мумия.
     - Клиенты порезвились, а, Крейг? - хмыкнул. Вол. - Или  кто-то из твоих
ребят хотел продвинуться по службе?
     Крейг смерил нас холодным взглядом. Лицо его застыло словно каменное.
     - Чем-то могу помочь, инквизитор?
     - Вряд ли. Ты же, кровосос, все одно наврешь с три короба, даже если бы
правда могла спасти твою жизнь.
     -  Лестью  ты  от меня  ничего не добьешься. Чего  тебе  надо,  говори,
паразит!
     А он не робкого десятка, этот Крейг. Слепленный из того же теста, что и
Вол,  он просто избрал себе менее почтенную профессию. В  общем-то они  друг
друга  стоят. Поп  и  ростовщик - два сапога  пара. Именно это и имел в виду
Крейг. - Очень остроумно. Я ищу одного парня.
     - Да что ты говоришь?
     - У которого куча старинных монет. Кайанского периода чеканки.
     - А я обязан его знать? Вол пожал плечами:
     - Может, он задолжал кому-нибудь.
     - У нас тут деньги не пахнут, Вол.
     -  Котурновская  поговорка,  - пояснил мне  Вол  и  снова  повернулся к
бандиту: - Эти монеты пахнут. Прямо-таки смердят. Дело серьезное, Крейг. Это
тебе не очередной спектакль под названием "расследование": пошумели,  мол, и
разбежались. Мы докопаемся до правды. И кто покрывает этого парня, пойдет ко
дну вместе с ним. Вот попомни мои слова.
     На  секунду   Волу  удалось  произвести  впечатление.  Крейг  переварил
услышанное. Потом снова обратил к нам пустое лицо:
     - Не там копаешь, инквизитор.
     - Я просто предупредил.
     - А что он натворил, твой парень?
     - Одолжил у того, кто не любит пускать монеты в рост.
     Брови у  Крейга  удивленно  поползли кверху.  Он не  мог  припомнить ни
единого человека, подходящего под такое описание.
     - У кого?
     - Неважно.  Просто  не  позволяй своим парням  брать старинные  монеты,
прежде чем не установишь их источник и не свяжешься со мной. Понял?
     - Ты все сказал, инквизитор?
     - Угу.
     - Тогда катись отсюда, ладно?
     Мы вышли. Я  не знал правил игры, поэтому не мог сказать, как отнесутся
подручные  Крейга к такому обмену любезностями.  Мне казалось,  мы  были  на
волосок от смерти.
     На улице я спросил:
     - Он сказал бы нам, если бы кто-то заплатил ему теми монетами?
     -  Нет.  По крайней мере, не сразу. Сначала сам бы попытался разузнать,
что к чему. Но он в глаза не видел никаких старинных монет.
     На чем  основывалась его уверенность, я не понял.  Однако спрашивать не
стал. Он лучше знал здешнюю публику.
     - А  мне показалось,  он  что-то  знает.  Пару  раз;  у  него в  глазах
мелькнули какие-то искорки.
     - Может быть. А может, и нет. Пускай пока понервничает.
     - Если бы вы сказали ему, почему...
     - Нет! Это исключено! Нельзя  допустить, чтобы просочились слухи.  Если
люди решат, что  мы не в  состоянии  защитить покойников, в  том числе и  их
самих, когда  они скопытятся,  здесь начнется  сущее светопреставление! - Он
рубанул ладонью воздух. - Арча просто провалится в тартарары! С треском!
     Мы пошли дальше. Через пару минут он пробормотал:
     - Да, сущее светопреставление.
     Еще через полквартала добавил:
     - Поэтому нам позарез нужно поймать грабителей. Не столько даже,  чтобы
наказать, а чтобы заткнуть им рты.
     - Понимаю.
     Мы повернули обратно, собираясь продолжить обход кабаков и  заглянуть к
ростовщику по имени Гилберт, когда окажемся на его территории.
     - Эй! - вырвалось у меня. Вол остановился:
     - Что?
     Я покачал головой:
     -  Ничего.  Показалось,  будто увидел  привидение. Парень там, в  конце
улицы... По походке очень похож на одного моего старого знакомого.
     - Может, это он и есть?
     - Не-ет.  Это было  давно и неправда.  Его уже  наверняка нет  в живых.
Просто почудилось. Я как раз вспоминал о нем недавно.
     -  Думаю, времени  у  нас осталось  визитов на пять,  не больше.  Потом
пойдем наверх. Не хочу здесь болтаться, когда стемнеет.
     Я глянул на него, вздернув бровь.
     - Черт побери, приятель, ты что - не понял? Тут опасно оставаться после
заката! -  сказал  он и одарил меня одной из своих редких улыбок. Совершенно
искренней.
     В тот момент он мне даже понравился.



     Шед  подолгу  и  ожесточенно спорил  с  матерью. Она  не  обвиняла  его
впрямую, но  не  оставила  сомнений,  что подозревает  его в  самых  ужасных
преступлениях.
     Хозяин таверны с Вороном по очереди выхаживали Азу.
     Потом  пришла  пора предстать перед Крейгом. Шеду не  хотелось идти. Он
боялся, как бы гангстер не связал  его с Вороном и  Азой. Но если  не пойти,
Крейг сам  заявится  сюда. Сейчас он только и ищет  козла отпущения... Дрожа
мелкой  дрожью, кабатчик поплелся по морозной  улице. С  неба лениво  падали
жирные снежинки.
     Один  из  Крейговых  горилл  провел  Шеда в  берлогу гангстера. Нокаута
поблизости не было,  но  ходили слухи,  что  великан  поправляется. "Слишком
глуп, чтобы помереть", - подумал Шед.
     - Привет,  Шед! - сказал Крейг из глубин гигантского  кресла. - Ну, как
ты?
     - Замерз. А вы как поживаете? - Дружелюбие гангстера пугало Шеда.
     - Да ничего. - Крейг коснулся своих повязок. -  Чуть было не  загнулся.
Но мне повезло. Пришел заплатить долги?
     - А сколько всего я вам должен? Вы перекупаете мои долги, так что  я не
в состоянии за ними уследить.
     - Ты  можешь отдать все сразу? - прищурился Крейг. - Не  знаю.  У  меня
десять лев. Крейг картинно вздохнул:
     - Этого  достаточно. Я и не подозревал в тебе такую хватку, Шед. Ладно,
делать нечего.  Где-то  выигрываешь;  где-то  теряешь.  Ты  должен  восемь с
мелочью.
     Шед отсчитал девять монет. Крейг дал ему сдачу.
     - Нынешней зимой у тебя полоса везения, Шед.
     - Да уж.
     - Ты Азу видел? - В голосе Крейга прорезались едкие нотки.
     - Три дня назад. А что?
     - Да  так, ничего  особенного. Мы  в расчете, Шед. Но ты обещал оказать
мне услугу. Ворон. Он мне нужен.
     - Крейг, не сочтите, будто я вмешиваюсь не в свое дело, но лучше бы вам
оставить  этого  парня  в  покое.  Он  бешеный.  Он  настоящий  убийца.  Ему
прикончить  вас - раз плюнуть.  Не  поймите  меня  превратно,  я не хочу вас
обидеть, но он смеется над вами.
     -  Я ему посмеюсь! - Крейг с трудом встал из кресла, морщась от боли, и
схватился за свою рану. - Я ему так посмеюсь!..
     - В следующий раз  он может и не выпустить вас живым, Крейг. В глазах у
гангстера мелькнула тень испуга.
     - Или  я -  или он,  Шед.  Если я не убью его, мой бизнес развалится на
части.
     - А что будет с вашим бизнесом, если он вас убьет?
     И снова тень испуга.
     - У меня нет выбора. Будь готов, ты скоро мне понадобишься, Шед.
     Хозяин таверны кивнул и удалился.  Нужно бежать из  Котурна,  думал он.
Теперь он может себе это позволить.  Но куда бежать? В Арче Крейг найдет его
повсюду. Да и вообще  бежать не хотелось. "Лилия"  -  его дом. Нужно  просто
переждать  невзгоды. Кто бы из них  двоих  ни прикончил друг друга, у Шеда в
любом случае одной петлей на шее будет меньше.
     Сейчас он  стоял на перепутье. Он ненавидел  Крей-га.  Гангстер  годами
унижал  его,  душил  долгами,  вырывал  изо   рта  последний   кусок  своими
сумасшедшими  процентами. С  другой стороны.  Ворон связывал  его  с  черным
замком и преступлениями в Выгородке.
     Хранители вышли на охоту, разыскивая человека, который тратит старинные
монеты  горстями. Розыск велся без особого шума, но то, что им занимался сам
Вол, показывало, насколько серьезно относятся к делу там, наверху. Шеда чуть
удар не хватил, когда Вол ввалился в "Лилию".
     Куда,  интересно, девались деньги из проездных кулонов? Шед не видал ни
одной из этих монет. По-видимому, Ворон забрал их себе. Они с Вороном теперь
партнеры...
     - Что сказал Крейг? - спросил Ворон, когда Шед добрался до "Лилии".
     - Хочет, чтобы я помог ему прикончить вас.
     -  Я так  и думал.  Значит, время пришло,  Шед. Пора отправить Крейга в
Катакомбы. На чьей ты стороне, партнер? На его или моей?
     - Я... Э-э...
     -  По  большому  счету, тебе  выгоднее избавиться от  Крейга.  Рано или
поздно он все равно приберет "Лилию" к рукам.
     "Это верно", - подумал Шед.
     - Ладно. И что делать будем?
     - Завтра пойдешь  к  нему и скажешь:  ты, мол,  думаешь, что  я  продаю
трупы. На пару с Азой. Но  ты подозреваешь, что  я его пришил. Аза был твоим
другом, и ты встревожен. Все это достаточно близко к правде, чтобы запудрить
ему мозги... Слушай, в чем дело?
     Вечно одни ловушки. Ворон прав. История звучит правдоподобно, и Крейг в
нее поверит. Но Шед надеялся избежать непосредственного участия в этом деле.
Если Ворон оплошает, Каштана Шеда найдут в канаве с перерезанным горлом.
     - Ни в чем.
     -  Вот  и  ладно.  Послезавтра  ночью я выйду из дому.  А ты побежишь и
доложишь Крейгу. Я  дам его  людям напасть на  мой след.  Крейг захочет  сам
участвовать в убийстве. И тут я устрою ему засаду.
     - Вы уже однажды напали на него из засады, верно?
     - Он все равно придет. Он дурак. Шед сглотнул:
     - Боюсь, у меня не хватит духа.
     - Твой дух - не моя проблема, Шед. Он твой. Ты его потерял. И только ты
можешь вернуть его обратно.

     ***

     Крейг купился на Шедову байку. Он пришел в  полный  восторг оттого, что
Ворон оказался таким злодеем.
     - Если бы я не хотел с ним расправиться собственноручно, я бы выдал его
Хранителям. Ты молодец, Шед. Я  давно должен был заподозрить Азу. Он никогда
не приносил ни одного стоящего известия.
     - Но зачем кому-то понадобилось скупать мертвецов? - простонал Шед.
     - Не  ломай  свою глупую башку, -  усмехнулся Крейг. -  Дай мне  знать,
когда  он  отправится  на  очередную  ночную  прогулку.  Мы  подготовим  ему
маленький сюрприз.
     На следующую  ночь Шед явился, как и было  запланировано.  И тут судьба
нанесла ему один из самых жестоких ударов. Крейг настаивал, чтобы Шед принял
участие в охоте.
     - Да какой вам от меня прок, господин Крейг! У меня и оружия-то нету. А
Ворон - крепкий орешек. Его без борьбы не возьмешь.
     - Я не жду от тебя помощи. Ты пойдешь с нами так, на всякий случай.
     - На какой такой случай?
     - На  случай, если это ловушка. Тогда ты будешь  под рукой, чтобы я мог
свернуть тебе шею.
     -  Я честно  вам все  рассказал,  - заныл Шед.  - Разве я  когда-нибудь
поступал с вами нечестно?
     - Ты всегда поступал как  трус.  Поэтому  я  тебе не доверяю. Тебя  кто
угодно может запугать. И деньги  у тебя откуда-то вдруг появились. Может, ты
сам помогал Ворону продавать покойничков, а?
     Шед похолодел. Крейг накинул пальто.
     - Пойдем, Шед. И держись ко мне поближе. Надумаешь удрать - убью.
     Шеда  затрясло. Все, его песенка  спета. Он  стольким  рисковал,  через
такое   прошел,  чтобы  скинуть  Крейга  со  своей  шеи,  -  и  вот...   Это
несправедливо.  Просто несправедливо. Почему все вечно оборачивается  против
него?  Он  потащился  на  улицу,  пытаясь  сообразить,  как  спастись,  хотя
прекрасно понимал, что выхода нет. На щеках у него замерзали слезы.
     Нет выхода. Если он сбежит, Крейг сразу поймет, что его провели. А если
останется, Крейг убьет его, когда Ворон нападет из засады. И что тогда будет
с матерью?
     Необходимо  что-то  сделать.  Собраться  с  духом,  принять  решение  и
действовать.  Нельзя покоряться  судьбе,  надеясь  на удачу.  Иначе  еще  до
рассвета он окажется либо в Катакомбах, либо в черном замке.
     Шед солгал Крейгу  насчет  оружия. В левом рукаве у него  был припрятан
мясницкий  нож.  Он  сунул его  туда из чистой бравады. А Крейг  не стал его
обыскивать. Старина Шед с ножом? Ха! Не смешите. Он же может пораниться!
     Старина  Шед порой таки прихватывал  с собой нож,  хотя и не афишировал
этого. Нож придавал ему уверенности. Шед говорил себе, что в  крайнем случае
может пустить его в ход, и даже сам верил в эту ложь. Но в трудную минуту он
все  равно бросал вожжи,  пуская свою судьбу на  самотек.  А  теперь  судьба
влечет его  к погибели... Если только  он не  подхлестнет ее  сию же  минуту
любыми способами.
     Но как?
     Подручных  Крейга  забавлял  его   ужас.   Их   было  шестеро...  Потом
присоединился седьмой.., и восьмой - они вернулись,  выследив  Ворона. Разве
может он на что-то надеяться? У Ворона и то шансов практически никаких.
     "Ты покойник!  -  снова  и  снова нашептывал ему тоненький  голосок.  -
Покойник. Покойник".
     -  Он едет по  Бакалейному,  -  доложил  чей-то  голос  из  тьмы.  -  И
обшаривает по пути все переулки.
     - Думаешь, он  найдет кого-нибудь сейчас, на исходе зимы?  -  спросил у
Шеда Крейг. - Доходяги все уже перемерли.
     Шед пожал плечами:
     - Не знаю.
     Он прижал левую руку к боку. Присутствие ножа помогало, но не очень.
     Ужас,   объявший   Шеда,  достиг  своего  апогея   и  немного  схлынул.
Разгоряченные мозги застыли в бесчувственном  оцепенении. Пользуясь минутой,
пока страх не охватил  его с новой силой, Шед пытался найти выход  из своего
безвыходного положения.
     Кто-то снова вынырнул из  тени  и  доложил, что фургон Ворона  стоит  в
сотне футов. Ворон  десять минут  назад  ушел в переулок  и  до  сих пор  не
вернулся.
     Крейг уставился на Шеда:
     - Как по-твоему, способен он бросить свой фургон с упряжкой?
     - А я почем знаю? - взвизгнул Шед. - Может, он нашел там что-нибудь.
     - Давайте  посмотрим.  Они подошли к  одному из  бессчетных  закоулков,
ответвлявшихся  от Бакалейного проезда. Крейг вперился во тьму, чуть склонив
набок голову.
     - Тихо как в Катакомбах. Проверь-ка, Люк.
     - Но, хозяин...
     - Не волнуйся. Люк. Старина Шед пойдет с тобой. Верно я говорю, Шед?
     - Крейг...
     - Пошевеливайся!
     Шед поплелся в проулок.  Люк  шагал осторожно, то и дело  протыкая тьму
острым ножом. Шед попытался заговорить с ним.
     - Заткнись! - рявкнул тот. - У тебя что, нет оружия?
     - Нет, - соврал Шед и обернулся. Никого, кроме них двоих.
     Проулок закончился тупиком. Ворона нигде не было.
     - Проклятье! - выругался Люк. - Куда он мог ускользнуть?
     - Не знаю.  Давай  попробуем выяснить,  - откликнулся Шед,  а в  голове
мелькнуло: "Может, это и есть мой единственный шанс?"
     - Ага! - воскликнул Люк. - Он забрался по водосточной трубе!
     Шед весь напрягся. В горле сжался тугой комок.
     - Давай попробуем. Может, мы его догоним?
     - Угу.
     Люк полез наверх.
     Шед действовал бездумно, чисто автоматически. Мясницкий нож сам прыгнул
ему в  руку.  Рука нанесла удар. Люк выгнулся назад  и упал. Шед  прыгнул на
него, зажал ему  рот  ладонью и  держал ее так с  минуту,  пока умирающий не
затих. А потом отпрянул назад, не в силах поверить в то, что сотворил.
     - Чего вы там копаетесь? - раздался недовольный голос Крейга.
     - Не можем никого  найти! -  крикнул  Шед.  Он  оттащил Люка  к  стене,
засыпал мусором и снегом и рванул к водосточной трубе.
     Приближение  Крейга  вдохнуло   в  него   невиданные  силы.  Кряхтя   и
надрываясь,  напрягая все мышцы, Шед мигом вскарабкался на крышу. За пологим
и нешироким карнизом круто, градусов под сорок пять, поднимался  кверху скат
длиной  футов  в двенадцать, а дальше крыша была  плоской. Шед прислонился к
крутому скату, задыхаясь и по-прежнему  не веря в то, что он  убил человека.
Услыхав внизу голоса, он стал бочком продвигаться в сторону.
     - Их здесь нету, Крейг! - прокричал чей-то голос. - Ни Ворона, ни Люка,
ни Шеда.
     - Вот сволочь! Я так и знал, что он меня подставил!
     - А Люк-то зачем с ним удрал?
     -  Откуда мне  знать,  черт  подери?  Не стойте  столбом!  Обшарьте все
вокруг. Выясните, как они отсюда выбрались!
     - Эй, идите сюда! Кто-то забрался по этой водосточной трубе! Может, они
отправились в погоню за Вороном?
     - Так чего вы ждете? Быстро наверх! Разыщите их. Люк! Шед!
     - Я тут! - отозвался чей-то голос.
     Шед застыл  на месте. Что за чертовщина? Ворон? Наверняка Ворон, кто же
еще?
     Он  снова  начал  продвигаться  мелкими  шажками  по  карнизу,  пытаясь
заставить себя забыть, что под ногами тридцать пять футов пустоты, и наконец
добрался до края ската, где можно было залезть на плоскую крышу.
     - Я тут! Похоже, мы загнали его в угол!
     -  Все наверх, болваны! - взъярился  Крейг. Лежа недвижно на  холодном,
заледеневшем  гудроне,  Шед  увидел, как  над карнизом выросли  две  тени  и
двинулись  туда,  откуда  доносился  голос.  Металлический  лязг  и  злобные
ругательства  свидетельствовали  о  том,  какая   судьба  постигла  третьего
верхолаза.
     - Я локоть вывихнул, Крейг! - пожаловался незадачливый альпинист.
     - Вставай! - рявкнул Крейг. - Найдем другой путь на крышу.
     "Беги, пока не поздно, - твердил себе  Шед. - Беги домой, спрячься и не
вылезай, пока все не кончится". Но он не  мог.  Он съехал на карниз и пополз
вслед за Крейговыми гориллами.
     Кто-то вскрикнул, зацарапал  руками  по крыше,  пытаясь  удержаться,  и
рухнул во тьму между зданиями. Крейг заорал. Никто не отозвался.
     Шед перебрался на соседнюю крышу - плоскую и густо утыканную трубами.
     - Ворон! - еле слышно позвал кабатчик. - Это я, Шед!
     Он дотронулся до ножа в рукаве, все еще не веря, что пустил его в ход.
     Во мгле возникла фигура. Шед сел на крыше, обхватив руками колени.
     - Что теперь? - спросил он.
     - А ты что тут делаешь?
     -  Крейг  потащил меня с  собой. Говорит  -  если  это  ловушка, я умру
первым.
     И Шед рассказал Ворону, что он сделал.
     - Ох ты черт! Значит, все-таки собрался с духом!
     - Он загнал меня в угол. Ну, что теперь?
     - Наши шансы растут. Погоди-ка, дай мне подумать.
     Из Бакалейного проезда донесся голос Крейга.
     - Сюда! -  откликнулся Ворон.  -  Мы  гонимся  за  ним по  пятам!  -  И
обернулся к Шеду: - Не знаю, как долго мне удастся его дурачить. Я собирался
перебить их поодиночке, но не думал, что он приведет с собой целую армию.
     - Нервы у меня на пределе, - пожаловался Шед. - Я больше не выдержу.
     Высота была одной из тысячи вещей, которых он боялся.
     -  Ну-ну,  держись!  До конца еще далеко. - Ворон  вдруг крикнул: -  Да
бегите же ему наперерез, где вы там? - И исчез, тихо бросив: - За мной, Шед!
     Шед за ним не поспел. Он не был таким проворным, как Ворон.
     Над ним нависла чья-то темная фигура. Шед пискнул.
     - Это ты, Шед?
     Фигура принадлежала одному из  Крейговых громил. Сердце у Шеда забилось
как бешеное.
     - Ага. Ты видел Ворона?
     - Нет. Где Люк?
     - Черт возьми,  он направлялся  прямо  в твою сторону. Как  ты  мог  не
заметить его?  Вот, смотри!  -  Шед показал  на взрыхленный снег. -  Слушай,
приятель, я его не видел.  И не ори  на меня, ты не Крейг. Не то я тебе жопу
на уши натяну, понял?
     - Ладно,  ладно. Успокойся. Просто я боюсь и сам себя подбадриваю. Люк,
похоже, свалился  с крыши. Вон там. Поскользнулся на льду, должно быть.  Так
что будь поосторожнее.
     - Да, я слышал. Хотя по голосу мне показалось, что это Молока. Я мог бы
поклясться, что слышал вопль  Молоки. На черта мы вообще сюда полезли? Ворон
всех нас поскидывает вниз поодиночке. Нужно спуститься на землю и  придумать
что-нибудь.
     - Ну уж нет! Мы должны поймать его сейчас  же. Я не хочу,  чтобы завтра
он напал на меня из-за угла! - Шед сам удивлялся, с какой легкостью вылетает
изо рта это вранье. И ругательски ругал про себя громилу,  который все никак
не поворачивался к нему спиной. - Слушай, у тебя нет с собой запасного ножа?
     - Ножа? Для тебя, что ли? Брось! Держись лучше  ко  мне поближе, Шед. Я
за тобой присмотрю.
     - Да,  конечно. Следы, по-моему, ведут  в  ту сторону. Давай покончим с
ним поскорее.
     Громила  отвернулся,  разглядывая  следы  Ворона. Шед выхватил нож и  с
силой ударил. Бандит, издав  истошный вопль,  покачнулся.  Нож сломался. Шед
еле  удержался  на  крыше.  Жертве  его  это  не  удалось.  Со  всех  сторон
послышались удивленные крики.  Крейг,  похоже, наконец-то вывел на крыши всю
свою команду.
     Когда  Шеда   перестало  трясти,  он  снова  пополз  вперед,   стараясь
припомнить расположение  соседних зданий. Ему  хотелось спуститься  и удрать
домой. Пускай Ворон сам расхлебывает эту кашу.
     На следующей крыше Шед столкнулся с Крейгом нос к носу.
     - Крейг! - тут же заныл  он. -  Боже мой! Отпустите меня отсюда! Он нас
всех перебьет!
     - Тебя убью я сам, Шед. Это была западня, верно?
     -  Нет, Крейг, нет! - Что  же делать?  Мясницкий нож сломался. Остается
только притворяться. Ныть и притворяться. - Вам тоже нужно убираться отсюда,
Крейг! Он уже  прикончил Люка, Молоку  и кого-то еще. Он  бы и  меня  пришил
вместе с Люком, да только поскользнулся и упал, а я  утек - но он меня снова
поймал, когда я говорил тут с одним из ваших парней. Они сцепились, и кто-то
из них свалился с крыши; я  не видел кто, но зуб даю, что не Ворон. Пойдемте
скорее вниз. Он может  наткнуться на нас в любую минуту. Я мог бы прикончить
его,  но у меня же нет оружия,  да и не  знали мы,  кто  к нам приближается:
думали, кто-нибудь из своих. Ворон-то не обознается. Для него любой, кого он
видит, враг, поэтому ему не приходится осторожничать...
     - Заткнись, Шед.
     Крейг, похоже,  поверил. Шед заговорил еще  громче, надеясь,  что Ворон
услышит его, подкрадется и покончит с Крейгом.
     Над крышами прокатился еще один истошный вопль.
     - Это Тескус. - сказал Крейг. - Четвертый. Правильно?
     -  Насколько мы знаем - да, - кивнул Шед. - Но, может быть, кроме нас с
вами, вообще  никого не  осталось. Крейг, мы должны убраться отсюда, пока он
нас не засек.
     - В  чем-то ты, пожалуй, прав.  Может быть.  Не надо было нам  лезть на
крыши. Пошли.
     Шед засеменил рядышком, продолжая тараторить:
     - Это  была  идея Люка. Он хотел  заслужить  вашу  похвалу. Мы заметили
Ворона  на верху  водосточной трубы, а он нас не видел, ну, Люк  и  говорит:
пошли, мол, догоним его и прикончим, а старина Крейг уж нам...
     - Заткнись, Шед. Бога ради, заткнись. Меня тошнит от твоего голоса.
     - Да, конечно, господин Крейг. Только я не могу. Я так перепугался...
     - Если  ты сейчас  же  не закроешь пасть, я сам заткну ее навеки! Тогда
тебе и Ворон будет нипочем.
     Шед перестал  трепаться.  Господь  свидетель, он  старался сколько мог.
Вскоре Крейг остановился.
     - Мы  устроим засаду возле  его фургона. Он же  вернется  за  повозкой,
правда?
     - Надеюсь, господин Крейг. Но какой вам от меня-то прок? Сами посудите:
оружия у меня нет, а и было бы, так я его в руках держать не умею!
     - Заткнись. Да, ты прав. Проку от тебя в засаде мало, Шед, Но, я думаю,
ты послужишь хорошей приманкой. Отвлечешь его внимание, заговоришь с  ним. А
я ударю ему в спину.
     - Крейг...
     - Заткнись.
     Крейг  перелез  за  край  карниза  и  повис,  уцепившись за  парапет  и
нащупывая ногами опору. Шед глянул вниз. До земли было три этажа.
     Он пнул Крейга  по пальцам.  Крейг выругался, отдернул  руку, попытался
ухватиться  снова, промахнулся, с воплем  полетел  вниз  и глухо шмякнулся о
землю. Сверху он казался неясной тенью, которая подергалась и скоро затихла.
     - Я снова убил! - Шеда начало колотить. - Нельзя мне здесь  оставаться.
Его ребята могут меня найти.
     Шед перевалился  через парапет  и полез по стене здания,  как обезьяна,
боясь не столько высоты, сколько того, что его поймают.
     Крейг еще дышал. Он даже был в сознании, только парализован.
     - Ты угадал, Крейг. Это  была  ловушка. Зря ты загнал меня  в угол. Моя
ненависть к тебе пересилила даже страх.
     Шед огляделся  по сторонам. Прошло  не так уж  много времени,  как  ему
казалось.  Погоня  по крышам  продолжалась совсем  недолго. Но  где  же этот
чертов Ворон?
     Придется, видно,  самому прятать концы  в воду. Шед  схватил Крейга  за
ноги и поволок к фургону Ворона. Гангстер завопил. Кабатчик перепугался, как
бы кто  не вышел посмотреть, в чем дело. Но  никто не  появился. Котурн есть
Котурн.
     Когда Шед свалил его в фургон, Крейг снова завопил.
     - Ну как, удобно тебе, Крейг?
     Следующим  он притащил Люка, потом пошел искать другие тела.  Нашел еще
троих. Ворона среди них не было.
     -  Если  он не появится в ближайшие полчаса,  -  проворчал себе под нос
кабатчик, - я сам их отвезу, и черт с ним.
     И  тут  же подумал:  "Что на тебя нашло. Каштан Шед?  Какие мысли лезут
тебе в голову? Ну хорошо, как выяснилось,  не такой уж ты  слюнтяй. И что  с
того? Это не значит, будто ты можешь тягаться с Вороном!" Послышались чьи-то
шаги. Схватив трофейный кинжал, Шед укрылся в тени.
     Ворон подтащил к фургону труп.
     - Что за черт?!
     - Это я их приволок, - пояснил Шед.
     - Кого - их?
     - Крейга и его парней.
     - А я уж решил, что он сбежал. Думал, придется начать все сызнова.  Как
это произошло?
     Шед объяснил. Ворон недоверчиво покачал головой:
     - Ты ли это, Шед?
     - Наверное, у  каждого есть свой предел.  Нельзя запугивать человека до
бесконечности.
     - Верно. Но  я никак не ожидал, что ты  это  поймешь.  Ну, Шед, ты меня
поразил.  Хотя  и  разочаровал  немного  тоже.  Я  сам  хотел расправиться с
Крейгом.
     -  Так он еще  жив. Слышите, стонет? У  него, видно, хребет  переломан.
Убейте его, если хотите.
     - Нет, живой он дороже стоит.  Шед кивнул. Бедный Крейг. - А  остальные
где? - спросил он у Ворона.
     - Один вроде остался на крыше. А еще один, должно быть, удрал.
     - Проклятье! Значит, это еще не конец.
     - Мы разберемся с ним потом.
     - Конечно, а он тем временем соберет всю банду, и она начнет  охотиться
за нами.
     - Думаешь,  они  станут рисковать  своей  жизнью,  чтобы  отомстить  за
Крейга? Черта  с два. Они передерутся между собой за место  главаря.  Погоди
минуточку. Я притащу того, что на крыше.
     - Только  поскорее, - сказал Шед. Наступила реакция.  Он выжил. Старина
Шед возвращался в свою шкуру, таща за собой все привычные страхи.

     ***

     По дороге из замка, глядя на розовые и багряные пятна зари, заполнившие
провалы между вершинами Воландерских гор, Шед спросил:
     - Чего он так орет?
     Длинная тварь в капюшоне  ужасно обрадовалась и  отвалила за Крейга сто
двадцать лев. Вопли его были слышны даже здесь.
     - Я не знаю. Не оглядывайся,  Шед. Делай свое дело да смотри  вперед. -
Ворон помолчал минуту и добавил: - Я рад, что все это кончилось.
     - Кончилось? Что вы имеете в виду?
     - Это был мой последний  визит. - Ворон  похлопал себя  по карману. - С
меня довольно.
     -  И с меня  тоже. С долгами я расплатился. Отремонтирую  "Лилию", мать
поселю в отдельной квартирке,  и мне еще хватит на всю следующую зиму,  даже
если дела пойдут не ахти. А про замок забуду, будто его тут и нет.
     - Не думаю, Шед. Если хочешь забыть про него, лучше поедем со мной. Как
только  деньги у тебя  выйдут, ты  сразу вспомнишь о Нем. - Не могу я никуда
ехать. На кого я мать-то брошу?
     -  Как хочешь. Я тебя предупредил. А что с  Азой делать думаешь? Боюсь,
ты с  ним хлопот  не  оберешься.  Хранители, похоже, настроены искать до тех
пор, пока не найдут виновных в ограблении Катакомб. Аза - слабое звено.
     - Я с ним справлюсь.
     - Надеюсь, Шед. Очень надеюсь.

     ***

     Исчезновение Крейга наделало  шуму в Котурне. Шед прикинулся  дурачком,
божился, что понятия ни о чем  не имеет, несмотря  на все сплетни. И добился
своего:  ему  поверили.  Все  привыкли  считать  его трусом. А  единственный
человек, который знал, что это не так, Шеду не противоречил.
     Труднее  всего  было  встретиться  с  матерью. Старая  Джун  ничего  не
говорила,  но  слепые глаза  ее  смотрели  обвиняюще.  Под  ее  взглядом  он
чувствовал  себя  подлецом и  безбожником,  словно в глубине  души  она  уже
отреклась от сына. Пропасть между ними стала неодолимой.



     Вол зашел за мной, когда собрался в следующую вылазку вниз. Быть может,
ему просто надоело одиночество. А среди местных друзей у него не было.
     - В  чем дело? - спросил я, когда он ввалился в мой крохотный кабинет и
по совместительству амбулаторный пункт.
     - Надевайте пальто. Мы снова идем  в  Котурн. Его рвение заразило  меня
исключительно  по той причине, что Черепичник мне осточертел.  Я жалел своих
товарищей. Они сидели здесь безвылазно и помирали от скуки.
     Итак, мы вышли и направились вниз по склону, мимо Выгородки.
     - А что стряслось-то? - спросил я на ходу.
     - Да ничего  особенного, - ответил Вол. - Возможно, к нам это вообще не
имеет отношения. Помните того милашку ростовщика?
     - В бинтах?
     - Угу. Крейг. Он исчез.  Вместе  с половиной своих горилл.  Похоже, они
погрызлись с каким-то парнем и обломали об него зубы. С тех пор их больше не
видели.
     Я  нахмурился. Что тут особенного?  Гангстеры вечно  исчезают,  а потом
опять появляются невесть откуда.
     -  Вот  здесь!  - Вол  показал  на кусты, которые  росли  вдоль  стены,
опоясывавшей  Выгородку.  -  Здесь  наши  голубчики пробрались  внутрь. - Он
махнул  в  сторону  рощицы  через дорогу. - А там оставили  свои фургоны. Мы
нашли свидетеля, который видел это. Он говорит, фургоны были полны дров. Вол
вломился в кусты, встал на  четвереньки. Я  последовал его примеру,  ругаясь
про себя,  потому  что  сразу  промок.  Северный  ветер  ничуть  не  улучшал
положения.
     Внутри Выгородка  заросла  еще  больше,  чем  снаружи. Вол  показал мне
несколько дюжин вязанок, найденных в кустах неподалеку от лаза.
     - Видно, они перетаскали целую кучу дров. - Им и нужна была целая куча,
чтобы прикрыть тела. А рубили сучья там.
     Вол  показал  на  деревья, росшие вверху,  ближе к  Черепичнику.  Замок
выглядел  как  нарисованный на  фоне бегущих  облаков - серая груда  камней,
которая развалится при первом же подземном толчке.
     Я осмотрел вязанки. Помощники Вола стащили их в одно место и  аккуратно
сложили в кучку, что вряд ли можно было назвать профессиональным подходом  к
делу. Дрова, как  мне показалось, заготавливали в течение нескольких недель.
Некоторые срезы выглядели свежее других. Я сказал об этом Волу.
     - Да,  я заметил. Дровосеки, судя по всему, делали заготовки регулярно.
А потом случайно наткнулись на вход в Катакомбы. И тогда их обуяла жадность.
     - Хм. - Я уставился на вязанки. - Думаете, они продавали дрова?
     -  Нет.  Это  мы  знаем  точно. Никто не продавал  дрова из  Выгородки.
Наверное, семья или группа соседей использовала их для собственных нужд.
     - А вы проверили владельцев конюшен?
     - По-вашему, грабители совсем уж дураки? Кто же станет нанимать фургон,
чтобы обчистить Выгородку?
     Я пожал плечами:
     - Мы ведь рассчитываем на то, что один из них окажется дураком, верно?
     -  Вы  правы,  -  признал  Вол.  -  Надо  будет  проверить.  Все,  увы,
осложняется  тем, что  я единственный,  кто  не  боится спускаться в Котурн.
Надеюсь, нам все-таки где-нибудь да  повезет. Но если потребуется, я прочешу
все конюшни. Когда разгребу более срочные дела.
     - Покажете мне то место, где они проникли в Катакомбы? - спросил я.
     Первым его побуждением было ответить "нет". Но, подумав, он сказал:
     -  Это довольно  далеко,  в  часе ходьбы. Я  бы  лучше хотел по горячим
следам разнюхать что-нибудь об исчезновении Крейга.
     - Ладно, значит, в  другой раз, - кивнул я. Мы спустились на территорию
Крейга и  пошли  шататься  по  домам.  У  Вола еще с детства остались  здесь
кое-какие знакомцы. Если  их уговорить  да подмазать  парочкой  гершей,  они
делились  кое-какими сведениями.  Но  мне при откровениях  присутствовать не
дозволялось. Я  убивал время, потягивая пиво в кабачках,  где передо мной то
виляли  хвостом при виде моих  денег,  то  шарахались,  как от чумного. Если
кто-то спрашивал, я не отрицал, что пришел сюда как инквизитор.
     Наконец ко мне присоединился Вол.
     - Возможно, все эти сведения ничего не стоят. Слухи  ходят разные. Один
говорит, что Крейга укокошили его собственные парнишки.  А другой  считает -
это дело рук конкурентов. Крейг довольно нагло вел себя с хозяевами соседних
территорий.
     Вол  принял  кружку  вина за счет заведения - впервые  на  моей памяти.
Видно, слишком поглощен был своими мыслями.
     - Есть, правда, одна зацепка. Можно будет ее проверить. Крейг, говорят,
жаждал  сквитаться с каким-то чужеземцем,  который публично  сделал  из него
посмешище. Кое-кто считает, что чужеземец с ним и расправился. - Вол вытащил
какой-то список и  начал внимательно его просматривать. -  Не думаю, что это
нам что-то  даст,  однако  в ночь исчезновения Крейга  было  много воплей  и
криков. И ни одного очевидца, разумеется. -  Вол усмехнулся.  -  А ушеслышцы
говорят,  там была настоящая погоня  с бойней. Поэтому я склоняюсь  к версии
дворцового переворота.
     - А что это за список?
     - Здесь  те,  кто  мог таскать  дрова из  Выгородки. Не исключено,  что
кто-то   из   них  видел   там  друг   друга.  Надеюсь   узнать   что-нибудь
интересненькое, сравнив их рассказы.
     Вол заказал еще кружку вина. На сей раз он за нее заплатил, и за первую
тоже,  хотя  хозяин  на   оплате  не  настаивал.  У  меня  сложилось   такое
впечатление, что  жители Арчи привыкли все давать Хранителям задаром. У Вола
просто хватало совести  не пользоваться этим, по крайней мере в Котурне. Ему
не хотелось осложнять местным обитателям и без того трудную жизнь.
     Порой я невольно проникался к нему симпатией.
     - Так вы не собираетесь раскручивать дальше дело Крейга?
     -  А  зачем?  В том,  что тела пропали,  нет ничего  необычного. Скорее
всего, всплывут где-нибудь в реке через пару  дней, если  отдали концы.  Или
начнут  мстить, если живы. - Вол ткнул пальцем в одно из имен списка: - Вот.
Он тоже сшивается в здешнем районе. Надо потолковать с этим Вороном, пока мы
здесь.
     Кровь отхлынула у меня от лица - С кем?
     Вол посмотрел  на  меня с  недоумением.  Я заставил себя расслабиться и
принять непринужденный вид. Складки на лбу у Вола разгладились.
     - С типом по  имени  Ворон.  Тот самый  чужестранец,  который вроде как
повздорил с Крейгом.  Он живет  в тех же краях, что и один дровосек из моего
списка. Пожалуй, надо задать ему парочку вопросов - Ворон. Необычное имечко!
Что вам известно о нем?
     - Только то, что  он иноземец  и, похоже, изрядный прохвост.  Поселился
здесь  пару  лет  назад.  Типичный  бродяга.  Околачивается вместе с  бандой
Кратера.
     Кратер и его банда были  те самые мятежные беглецы, что обосновались  в
Арче.
     -  Могу  я попросить вас об услуге? Маловероятно,  но этот парень может
оказаться тем  самым привидением, о котором я говорил вам  в прошлый раз. Не
лезьте к нему с вопросами. Сделайте вид, что вы не слыхали его имени. Просто
составьте  мне  его  словесный  портрет  и  разузнайте, один он живет  или с
кем-то.
     Вол нахмурился. Моя просьба ему явно не понравилась.
     - Это важно?
     - Не знаю. Может быть.
     - Ладно.
     - И, если можно, пока сохраните все в тайне.
     - Этот парень, как я понимаю, кое-что значит для вас?
     - Да,  если он  тот самый, кого я считал погибшим. У меня  к  нему есть
одно дельце.
     - Личное? - улыбнулся Вол.
     Я  кивнул, пытаясь сообразить, как  себя вести.  Ситуация была опасной.
Если   это   действительно  наш   Ворон,  необходимо   соблюдать  предельную
осторожность. Я не  мог допустить, чтобы он  попался  в сети  расследования.
Слишком уж много - дьявольски много! - он знал. Из-за него половину офицеров
и сержантов Отряда могли подвергнуть допросу. А потом прикончить.
     Лучше  всего, решил я, напустить туману:  пускай Вол считает, что Ворон
мой старый враг, с которым я жажду повстречаться в темном углу. Но не более.
     -  Я вас  понял, - сказал Вол и посмотрел на  меня  как-то  по-другому,
точно обрадовался тому, что я в  конце  концов такой же,  как все нормальные
люди.
     А я и правда такой же. Хотя люблю порой прикинуться, будто это не так.
     -  Мне пора  в Черепичник, - сказал  я ему. - Нужно потолковать с парой
приятелей.
     - Дорогу найдете?
     - Найду. Дайте мне знать, если что-то выясните.
     - Ладно.
     Мы распрощались. Я помчался  вверх  по склону со всей прытью,  на какую
были способны мои сорокалетние ноги.
     - Друзья мои, похоже,  у  нас неприятности, - сказал я, отозвав Ильмо и
Гоблина в укромный уголок, где нас никто не мог подслушать.
     - А  именно? - осведомился Гоблин. Он сгорал  от нетерпения с той самой
минуты, как увидел меня. Полагаю, видок у меня был маленько взмыленный.
     - В Котурне промышляет некий  тип по  имени Ворон. В прошлый раз, когда
мы с Волом ходили в Котурн, там мелькнул какой-то парень, похожий на Ворона.
Но тогда я решил, что мне померещилось.
     Ильмо с Гоблином тут же занервничали не хуже меня.
     - Ты уверен, что это он? - спросил Ильмо.
     -  Нет. Пока нет.  Я  рванул оттуда  со всех ног как только услышал имя
Ворон.  Пускай  Вол  считает  его  моим  старым врагом,  с которым  я  жажду
сквитаться.  Он обещал порасспрашивать  о парне  и  составить его  словесный
портрет.  А также  разузнать, с ним ли  Душечка.  Возможно,  у  меня  просто
приступ белой горячки,  но я  хотел, чтобы  вы  об  этом  знали.  На  всякий
пожарный.
     - А если это и правда он? - сказал Ильмо. - Что тогда делать будем?
     - Не знаю. Мы можем здорово  влипнуть. Если  им случайно заинтересуется
Шепот -  ну хотя бы потому, что  он путается  с  местными  мятежниками...  В
общем, сами понимаете.
     - Молчун, помнится,  говорил, что Ворон собирался слинять в такую даль,
где никто его не сыщет, - задумчиво промолвил Гоблин.
     -  Наверное, он  считал,  что сбежал достаточно далеко. Мы же почти  на
краю света.
     Именно поэтому я так  разволновался. Как раз в  таком месте, типа Арчи,
по  моим  представлениям, Ворон и должен был  укрыться, если хотел удрать от
Госпожи. Дальше бежать было просто некуда, разве только навострившись ходить
по воде аки посуху.
     - По-моему, - сказал Ильмо, - надо выяснить  все в точности, прежде чем
впадать в панику. А там  решим,  что  делать. Может,  пошлем в  Котурн наших
ребят?
     - Я тоже  об  этом  думал. Даже план для  Шепот подготовил - правда, он
относился  совсем  к  другому  делу. Давайте  скажем  ей,  что  займемся его
выполнением, а сами пошлем ребят следить за Вороном.
     - Кого? - спросил Ильмо. - Ворон узнает любого, кто знает его!
     - А вот и нет. Ты можешь послать парней, которые вступили в отряд после
битвы при Чарах. И еще  Ростовщика для верности. Ворон определенно не помнит
новичков,  их там  была целая куча. А  если  ты хочешь,  чтобы  у руля стоял
кто-то надежный, пошли туда  Гоблина. Пускай  зароется в какую-нибудь  дыру,
где он мог бы скрыться от любопытных глаз, но держать вожжи в своих руках.
     - Что скажешь, Гоблин? - спросил Ильмо. Гоблин нервно усмехнулся:
     - Я  на все согласен,  лишь бы чем-то заняться, У  меня  в этом  дворце
скоро мозги заплесневеют. Люди тут все какие-то сдвинутые.
     - Соскучился по Одноглазому? - хмыкнул Ильмо.
     - Почти.
     - Ладно, - сказал я. - Вам понадобится проводник. Им буду, естественно,
я.  Не  хочу,  чтобы Вол  совал  свой нос в  это дело дальше, чем нужно.  Но
тамошние жители  считают, что я из его команды. Поэтому держитесь от меня на
расстоянии. И постарайтесь не выдать, кто вы такие. Не осложняйте  сами себе
жизнь.
     Ильмо встал:
     - Сейчас позову сюда  Шишку и Ростовщика.  Отведешь их вниз и покажешь,
что к чему.  Потом один из них  вернется  за остальными.  Обговори пока  все
детали с Гоблином.
     И он ушел.
     Так мы и сделали. Гоблин вместе с шестью солдатами поселился неподалеку
от квартала, где ранее  царствовал Крейг. Начальству я наплел, что так нужно
для дела.
     И стал ждать.



     Шед поймал Азу, когда тот пытался юркнуть за дверь.
     - Ты что, спятил?
     - Мне нужно выйти, Шед. Я здесь с ума сойду.
     - Да? А ты не хочешь послушать новости, Аза? Инквизиторы ищут тебя. Вол
самолично был здесь ,на днях и спрашивал о тебе по имени!
     Шед слегка преувеличил, конечно. Вол не проявлял  особой настойчивости.
Однако  его  появление явно было как-то связано с Катакомбами. Вол  со своим
корешем шлялись по Котурну почти каждый день и расспрашивали, расспрашивали,
расспрашивали. Шеду не улыбалось, чтобы Аза столкнулся с Волом лицом к лицу.
Аза либо  запаникует, либо расколется при допросе.  И в  любом случае Каштан
Шед очень скоро угодит в самое полымя.
     - Аза! Если тебя заловят, мы все покойники.
     - Почему?
     - Ты  тратил  те старинные монеты. Они ищут человека, у  которого много
старых денег. - Чертов Ворон!
     - Что?
     - Он отдал  проездные деньги мне. Как мою долю. Я богат.  А  теперь  ты
говоришь, что меня схватят, если я начну тратить свои деньги!
     - Ворон,  видно, решил, что ты переждешь, пока уляжется переполох. А он
к тому времени слиняет.
     - Слиняет?
     - Он собирается отплыть, как только откроется гавань.
     - И куда он направляется?
     - Куда-то на юг. Он об этом не распространялся.
     -  Что же  мне делать? Опять перебиваться  с хлеба на  воду? Проклятье,
Шед! Так нечестно!
     - Нет худа без добра, Аза. Зато теперь никто не жаждет твоей крови.
     -  Ну  и  что?  Зато теперь  за мной охотится Вол. С  Крейгом я, может,
как-нибудь договорился  бы. А  с Волом хрен договоришься! Так  нечестно! Всю
свою жизнь...
     Шед не слушал его. Он сам слишком часто пел эту песню.
     - Что же мне делать, Шед?
     - Не знаю. Наверное, затаиться и  ждать. - Шеда вдруг осенило: - А что,
если тебе на время убраться из Арчи?
     - Ну... Что-то в этом есть. Надо  полагать, в других местах мои денежки
можно будет с толком потратить?
     - Не знаю. Я никогда не путешествовал.
     - Попроси Ворона зайти ко мне, когда он появится.
     - Аза...
     -  Да, ладно тебе, Шед! Я же просто спрошу. Ну, в худшем случае, он мне
откажет, и все.
     - Дело твое, Аза. Но мне ужасно не хочется, чтобы ты уезжал.
     - Ну конечно, Шед. Конечно. - Шед нырнул за дверь, но Аза окликнул его:
- Погоди секундочку!
     - Да?
     - Э-э... Видишь ли... В общем, я ведь тебя даже не поблагодарил.
     - За что, Аза?
     - Ты спас мне жизнь. Ты же притащил меня сюда, верно?
     Шед пожал плечами, кивнул:
     - Я не сделал ничего особенного, Аза.
     - Нет, сделал, Шед! И я об этом не забуду. Я у тебя в большом долгу.
     Шед  поспешил вниз, пока его совсем не засмущали. Ворон уже  вернулся и
по своему обыкновению быстро  говорил  о  чем-то  с  Душечкой.  Опять спорят
небось.  Нет,  они  определенно любовники. Черт бы их побрал. Шед  подождал,
пока Ворон заметит его.
     -  Аза хочет вас видеть.  По-моему, он собирается уехать вместе с вами,
если вы не против. Ворон хмыкнул:
     - Это  решило  бы все твои проблемы, правда? Шед не стал  отрицать, что
будет чувствовать себя уютнее, если Аза уедет из Арчи.
     - Как вы к этому относитесь?
     - Вообще-то идея неплохая. Аза не подарок, но люди мне нужны. К тому же
он у меня на крючке. А его отъезд поможет мне замести следы.
     - Тогда забирайте его вместе с моим благословением.
     Ворон направился к лестнице.
     - Погодите! - окликнул  его  Шед. Он не  знал, с чего начать и важно ли
это вообще. Но  решил все-таки сказать. - В последнее время  Вол  зачастил в
Котурн. Вместе со своим корешем.
     - Ну и?
     - Ну и, возможно, он уже напал на наш след. Во-первых, он приходил сюда
и искал Азу. Во-вторых, он расспрашивал о вас.
     Лицо у Ворона застыло.
     - Обо мне? Как это?
     -  Втихаря. Помните  Сэл, жену моего двоюродного брата  Ферта? Ее  брат
женат  на одной  из кузин Вола. Кроме того,  у  Вола  остались  здесь старые
знакомые,  еще  с прежних  времен, когда он  не  был Хранителем.  Он  подчас
помогает им, а некоторые из них помогают ему сведениями...
     - Общая картина мне ясна. Давай ближе к делу.
     - Вол расспрашивал о вас - кто вы, откуда родом, кто ваши друзья и  все
такое.
     - Но зачем?
     Шед только плечами пожал.
     - Ладно. Спасибо. Я с этим разберусь.



     Гоблин стоял через дорогу, прислонившись к зданию и напряженно глядя на
меня.  Я  недовольно нахмурился. Какого  черта он  вылез на  улицу? Если Вол
узнает его, то поймет, что мы ведем двойную игру.
     Очевидно,  Гоблин  хотел  мне  что-то  сказать.  Вол  собрался войти  в
очередную из бесчисленных забегаловок.
     - Мне нужно поговорить с одним человеком в проулке, насчет лошади.
     - УГУ.
     Он исчез за  дверью. Я скользнул в переулок и помочился. Ко мне подошел
Гоблин.
     - В чем дело? - спросил я.
     - Дело в  том, Костоправ, что  это он.  Ворон. Наш Ворон. И не один, ас
Душечкой. Она работает служанкой в кабачке "Железная лилия".
     - Чтоб я сдох! - вырвалось у меня - Ворон живет там же. Они делают вид,
что знакомы не так хорошо, но Ворон за ней присматривает.
     -  Проклятье!  Ну конечно, иначе  и быть не  могло! Что  же нам  теперь
делать?
     - Скорее всего, извернуться  и поцеловать себя в зад. На прощание. Этот
подлец,  похоже, заправляет  торговлей трупами.  Чем  больше  мы узнаем, тем
больше я в этом уверен.
     - Как же ты умудрился Вола-то обставить? Он пока ничего не разнюхал.
     - У меня есть ресурсы, которых нет у Вола.
     Я кивнул. Что правда, те  правда. Порой удобно иметь под рукой колдуна.
Но не всегда, особенно если вспомнить об этих сучках на Черепичнике.
     - Поторопись, - сказал я. - Иначе он удивится, куда я пропал.
     - У Ворона есть фургон и  упряжка. Он держит их в  другом конце города.
Обычно выезжает поздно ночью.
     Я опять кивнул. Мы уже установили,, что охотники за  трупами промышляют
в ночную смену.
     - Но... - продолжал  Гоблин. -  Я  полагаю, тебе  понравится это  "но".
Однажды  он взял  фургон среди бела дня. По странному  совпадению, как раз в
день ограбления Катакомб.
     - Бог ты мой!
     - Я осмотрел его фургон. Костоправ. И нашел там кровь. Довольно свежую.
Судя по всему,  она появилась там в ту ночь, когда исчез  этот процентщик со
своими приятелями.
     - Ох, блин! Ни фига себе! Мы влипли по самую макушку. Слушай, теперь ты
лучше исчезни. Мне нужно еще сочинить какую-нибудь историю для Вола.
     - До встречи.
     - Ага.
     В тот момент  я  готов  был опустить руки  и  сдаться. Меня переполняло
отчаяние.  Этот проклятый  придурок Ворон  -  я  прекрасно понимал,  что  он
делает. Собирает тугую  мошну  для побега, продавая  трупы и грабя гробницы.
Угрызения  совести его  не  мучают. В его  мире покойникам не придают такого
значения. К тому же у него есть причина:
     Душечка.
     Я никак  не мог отделаться от Вола. Мне  отчаянно хотелось поговорить с
Ильмо, но  приходилось брести вслед за инквизитором из одной дыры в другую и
задавать вопросы.
     Взглянув на северный  склон, на черный замок, я подумал,  что смотрю на
крепость, которую построил Ворон.
     Нечего  так  волноваться,  сказал  я   себе.   Улики-то  косвенные,  не
окончательные...  Нет,  все  это   ерунда.  Улик  вполне  достаточно.   Моих
работодателей  не волнуют  такие  юридические  тонкости,  как  стопроцентные
доказательства.
     Ильмо тоже вышел из себя:
     - Мы можем убить его. Тогда он точно ни о чем не проболтается.
     - Ты серьезно, Ильмо?
     - Не совсем. Но ты знаешь:  я сделаю это не  колеблясь, если  положение
станет безвыходным.
     - Н-да.
     Все мы сделаем  это не колеблясь. Во  всяком случае,  попытаемся. Ворон
ведь может  и не дать нам себя убить.  Такого крутого  сукина сына, как  он,
поискать.
     - Знаешь, Ильмо, по-моему, нам нужно найти его и  просто сказать, чтобы
он убирался из Арчи к чертовой матери.
     Ильмо сердито зыркнул на меня:
     - Ты  что, совсем  ничего вокруг  себя не  замечаешь?  Убраться  отсюда
сейчас  можно  только  по  воздуху. Гавань  замерзла.  Все проходы  в  горах
завалило  снегом. По-твоему, нам  удастся уговорить Шепот, чтобы она сделала
нам одолжение и переправила на ковре одного из местных жителей?
     - Двоих местных жителей, Гоблин говорит, Душечка по-прежнему с Вороном.
     Ильмо глубоко задумался. Я открыл было рот, но он махнул на меня рукой,
требуя тишины. Я ждал. Наконец он спросил:
     -  Интересно,  что он сделает, когда увидит  тебя?  Если учесть, что он
якшается со сбродом Кратера?
     Я прищелкнул языком:
     - Н-да. Об этом я не подумал. Мне надо кое-что уточнить.
     И побежал искать Вола.
     - У вас или герцога есть свои люди в банде Кратера? - спросил я его.
     - А если и есть? - удивился он. - Что с того?
     - Давайте потолкуем с ними. У меня идея. Надеюсь,  нам все-таки удастся
раскрутить это дело.
     Он  долго в упор смотрел на меня. Возможно, он был сообразительнее, чем
прикидывался.
     - Ладно. Только  не  ждите  от них слишком  многого.  Если повстанцы не
отделались от наших людей, то  лишь потому, что мы их не трогаем. Они просто
собираются вместе и вспоминают о прошлом. Боевой пыл в них давно угас.
     - И все же  давайте попробуем. Чем черт не шутит!  Может, они вовсе  не
такие невинные овечки, как кажется.
     - Дайте мне полчаса.
     Через полчаса мы с ним уже сидели в компании  двух  тайных агентов и по
очереди задавали им вопросы, каждый со своей собственной целью.
     Агенты  не  знали  Ворона,  по крайней  мере  по  имени.  Я  облегченно
вздохнул. Но что-то там  было не так,  и Вол  это  сразу учуял. Он терзал их
вопросами, пока не выудил все подозрительные подробности.
     -  Мне  пора к  начальству,  - заявил я. - Думаю, Шепот захочет об этом
узнать, г И я изложил ему план захвата. Волу, похоже, он понравился.
     - Я поставлю в известность Аргадона. Мне и , в голову не приходило, что
ограбление может быть делом рук беженцев. Политических. Потому-то, наверное,
и монеты в ходу не появились. А может, они и трупы тоже продают?
     - Повстанцам всегда нужны деньги, - заметил я.
     Мы   выступили  на  следующий  вечер,  по  настоянию  Шепот  и  вопреки
возражениям  герцога,   зато   при  поддержке  главного   Хранителя.  Герцог
по-прежнему не желал, чтобы нас видели  в городе. А Хранителям было плевать.
Они просто хотели спасти свою репутацию.

     ***

     Ильмо тихо возник из вечерней тени.
     - Готовы? - шепнул он.
     Я посмотрел на свою четверку.
     - Готовы!
     В операции приняли участие все до единого члены Отряда, бывшие  в Арче,
а также  сотрудники тайной  полиции герцога и дюжина  людей  Вола.  Какой бы
глупой  ни казалась мне  его  работа, я все равно удивился,  узнав, как мало
народу у него в  конторе. Налицо были все подчиненные Вола, кроме одного. Но
тот не явился по уважительной причине - он болел.
     Ильмо подал сигнал, промычав три раза.
     Бывшие мятежники собрались на свое регулярное толковище. Я хихикнул при
мысли о  сюрпризе, который их ожидает. Они-то  надеялись,  что от Госпожи их
отделяют семь лет плюс пятнадцать сотен миль!
     Операция длилась меньше минуты. И прошла без единой жертвы. Они  просто
тупо смотрели  на  нас,  уронив  безвольно руки.  Потом кто-то узнал  нас  и
простонал:
     - Черный Отряд! В Арче!
     - Все кончено, - отозвался  еще чей-то голос. - Кончено раз и навсегда.
Она победила.
     Казалось,   их  это  не   очень  волнует.   Некоторые  даже  испытывали
облегчение.
     Мы провернули все так тихо, что в городе никто ничего не заметил. Самый
мирный захват в моей жизни. Повстанцев отвели в  Черепичник, и Шепот с Пером
принялись за работу.
     Мне  оставалось  только  надеяться,  что никто  из мятежников  не знает
слишком много.
     Я все поставил на одну карту, надеясь, что Ворон не рассказал  им,  кто
такая Душечка. Но  если  моя  карта будет  бита,  то получится,  что  вместо
дымовой завесы я устроил настоящий пожар, в котором погорим мы все.
     Поскольку Шепот меня так и не вызвала, я решил, что выиграл.



     Ворон ввалился в двери "Лилии". Шед изумленно уставился на него. Ворон,
задыхаясь, прислонился к дверному косяку. Выглядел он так,  будто только что
заглянул в глаза собственной смерти. Шед  бросил тряпку и поспешил  к  нему,
прихватив с собой глиняную бутыль.
     - Что случилось?
     Ворон  не  отрываясь  смотрел  поверх  его  плеча на  Душечку,  которая
обслуживала  одинокого  платежеспособного посетителя. Потом  потряс головой,
глубоко вздохнул и передернул плечами.
     Он был  напуган! Святые  угодники, этот человек  был вне себя от ужаса!
Шед  ошарашенно застыл. Что могло  довести Ворона  до такого состояния? Ведь
даже черный замок был ему нипочем!
     - Идите сюда, Ворон. Сядьте.
     Шед взял его за руку. Тот покорно поплелся следом. Шед  поймал Душечкин
взгляд, знаками велел принести две кружки и еще одну бутыль.
     Душечка,  едва взглянув на Ворона, позабыла о своем клиенте. Через пару
секунд  она прибежала  с кружками  и вином  и тут же начала  говорить что-то
Ворону на пальцах.
     Ворон не видел ее.
     - Ворон!  - свистящим  шепотом позвал его Шед. - Возьмите  себя в руки,
приятель! Что, черт возьми, стряслось?
     Взгляд  у Ворона  наконец  стал осмысленным. Он  посмотрел на Шеда,  на
Душечку, на вино. Осушил кружку одним глотком,  хлопнул ею по столу. Душечка
налила снова.
     Забытый посетитель начал выражать недовольство.
     - Сам возьми что нужно, - бросил ему Шед. Клиент оскорбился.
     - А не хочешь, так иди к черту! - сказал ему Шед. - Говорите же, Ворон!
Мы влипли?
     - Э-э... Нет. Не мы, Шед. Я. - Ворон встряхнулся, как пес, выходящий из
воды, и посмотрел на Душечку. Ее пальцы начали диалог. Шед уловил почти все.
     Ворон велел Душечке собирать вещи. Им необходимо бежать.
     Душечка хотела знать почему.
     - Потому что они нас нашли, - сказал ей Ворон.
     - Кто? - спросила Душечка.
     - Отряд. Он здесь. В Арче.
     Душечка, похоже, не встревожилась. Она просто не поверила.
     "Отряд?  - подумал Шед. -  Что  еще за  Отряд, будь  он неладен?" - Они
здесь, -  настаивал Ворон.  -  Я пошел  на собрание. Но опоздал.  К счастью.
Пришел,  а там уже все началось. Люди герцога. Хранители.  И Отряд. Я  видел
Костоправа, и Ильмо,  и Гоблина. Я  слышал, как  они  окликали друг друга по
именам. Слышал, как они упоминали о Шепот и Пере. Отряд в Арче, и две Взятые
тоже. Мы должны бежать.
     Для Шеда все это  осталось сплошной тарабарщиной. Что за  Отряд? Почему
Ворон так напуган?
     - А как вы собираетесь  бежать.  Ворон? Вы же  не сможете  выбраться из
города. Гавань скована льдом.
     Ворон  посмотрел  на  него  словно  на  еретика  -  Успокойтесь, Ворон.
Подумайте  головой. Я  не понимаю, что происходит,  но одно могу сказать вам
точно: сейчас вы больше  похожи на Каштана  Шеда, чем на  Ворона.  Впадать в
панику - это занятие для старины Шеда. Помните такого парня?
     Ворон выдавил еле заметную улыбку.
     - Да,  ты  прав.  Ворон  не паникует. Ворон думает  головой. - Он криво
ухмыльнулся. - Спасибо. Шед.
     - Что случилось?
     - Скажем так:  меня настигло прошлое. Прошлое,  с  которым я не  ожидал
столкнуться вновь. Слушай, расскажи-ка мне про того кореша, что шатался  тут
вместе с Волом. Насколько я слышал, Вол обычно ходит один.
     Шед описал человека как мог, хотя  помнил его довольно смутно. Все  его
внимание было тогда приковано  к Волу. Душечка повернулась так, чтобы видеть
движения  Шедовых  губ.  А   потом   беззвучно   произнесла  своими  губками
одно-единственное слово.
     Ворон кивнул:
     - Костоправ!
     Шед вздрогнул. Прозвище, переведенное Вороном, звучало зловеще.
     - Он что-то вроде наемного убийцы?
     -  Нет,  -  тихо  рассмеялся  Ворон.  - Вообще-то он  врач. И  довольно
знающий. Но у него есть  и другие  таланты. Ему, например, достало хитрости,
чтобы  разыскивать меня под  прикрытием Вола. Кто  станет обращать  на  него
внимание? Все будут пялиться на проклятущего инквизитора!
     Душечка  вновь  заговорила жестами.  Слишком быстро для Шеда, однако он
понял главное: она пыталась убедить Ворона, что Костоправ его друг и не стал
бы за ним охотиться. Это просто совпадение, что их дорожки пересеклись.
     - Никакое не совпадение, - возражал Ворон и вслух, и руками. - Если они
не охотятся за мной, тогда что они делают в Арче? И почему здесь две Взятые?
     И  снова Душечка  отвечала чересчур быстро, чтобы  Шед мог  понять  все
дословно.  Похоже,  она утверждала, что  если бы некая Госпожа  добралась до
этого Костоправа или какого-то Молчуна, то Костоправа здесь бы не было.
     Ворон  глядел  на  нее  добрых пятнадцать секунд,  застыв как каменный.
Потом осушил еще кружку вина и сказал:
     - Ты права. Абсолютно  права.  Если  бы  они искали меня,  то  давно бы
поймали.  И тебя  тоже. Взятые  охотились бы  за  нами всем  скопом. Значит,
все-таки совпадение. Но самые крутые головорезы Госпожи тем не менее в Арче.
И они что-то ищут. Что? И зачем?
     Наконец    это   был    прежний   Ворон.   Хладнокровный,    собранный,
рассудительный.
     - Черный замок! - жестами ответила Душечка.
     Сердце у Шеда упало. Ворон несколько секунд  смотрел на Душечку,  потом
перевел взгляд в сторону черного замка - и снова уставился на девушку;
     - Почему?
     Душечка пожала плечами и сказала реками:
     -  Потому  что в  Арче нет больше ничего, что могло  бы  привлечь  сюда
Госпожу.
     Ворон подумал еще пару минут и обратился к Шеду:
     - Шед, я помог тебе разбогатеть? Я вытащил тебя из беды?
     - Конечно, Ворон.
     - В таком случае теперь  твой черед протянуть мне  руку помощи. В  Арче
сейчас мои враги, очень могущественные. Они работают  вместе  с Хранителем и
герцогом и, возможно,  прибыли  сюда из-за черного замка. Если они прознают,
что я здесь, мне придется туго.
     Каштан Шед ел досыта и спал в тепле.  Мать  его была пристроена. У него
не  осталось долгов, ничто не  угрожало  его жизни. Всем  этим он был обязан
человеку, сидевшему напротив. Правда, ему же он был обязан и муками совести,
но их он Ворону уже простил.
     - Говорите. Я сделаю все, что смогу.
     - Ты поможешь не только мне, но и себе тоже, если их интересует  черный
замок.  Себе,  мне  и  Азе. Ограбление Катакомб было ошибкой. Ну да ладно. Я
хочу, чтобы ты выяснил, насколько возможно, что творится в Черепичнике. Если
нужны будут деньги на подкуп, скажи мне. Я заплачу.
     - Конечно, - пробормотал озадаченно Шед. - А вы не могли  бы рассказать
мне побольше?
     -  Когда  узнаю,  тогда  расскажу.  Душечка,  собирай  вещи!  Мы должны
исчезнуть.
     Тут Шед запротестовал - впервые за весь день:
     - Эй! Что это вы надумали? Как же я без нее управлюсь с таверной?
     - Возьми к себе ту девушку, Лизу. Или своего двоюродного братца. Это не
мое дело. Мы должны исчезнуть.
     Шед нахмурился.
     - Они охотятся больше за ней, чем за мной, - сказал Ворон.
     - Она же еще ребенок!
     - Шед!
     - Слушаюсь, сударь. Как мне связаться с вами, сударь?
     - Не надо со мной связываться. Я сам тебя найду. Пошли, Душечка. Там, в
Черепичнике, Взятые.
     - Кто такие Взятые? - спросил Шед.
     - Если ты веришь в своих богов, Шед, молись им, чтобы  тебе  никогда не
пришлось об этом узнать. Да покрепче  молись! - И когда Душечка вернулась со
своими  скудными пожитками,  Ворон добавил: -  Поедем лучше вместе со  мной,
Шед! Здесь назревают кое-какие события, которые тебе вряд ли понравятся.
     - Мне нужно заботиться о матери.
     -  Ты все-таки подумай  как следует,  Шед. Я знаю, о  чем говорю. Я сам
работал на этих людей.

        Глава 20. АРЧА. ТЕНЬ ВЛАСТЕЛИНА

     Ворон как сквозь  землю провалился. Даже  Гоблин не мог взять его след.
Шепот с  Пером обрабатывали пленников, пока не вычерпали их  до донышка,  но
никаких сведений о нашем старом друге у повстанцев не было.  Вероятно, Ворон
общался с ними под псевдонимом.
     Почему  же  он  не  воспользовался  им  в Котурне? Глупость?  Гордость?
Насколько я помню, гордости у Ворона навалом.
     Ворон  -  имя  не более  настоящее, чем Костоправ. Но так мы звали его,
когда  служили  вместе. Никто,  кроме  Капитана,  не  знал  настоящего имени
Ворона. Когда-то он был состоятельным человеком в Опале. Это я знал. Он стал
заклятым  врагом Хромого  после того, как тот  использовал жену Ворона  и се
любовников, чтобы отнять у него все  права и титулы. Это  я тоже знал. Но  я
понятия не  имел,  кем  он  все-таки был,  прежде чем стал  солдатом Черного
Отряда.
     Я  боялся говорить Капитану о том, что нам  удалось разнюхать. Он любил
Ворона. Они  двое были как братья.  Капитан, должно быть,  сильно переживал,
когда Ворон дезертировал из Отряда. Он  будет переживать еще  сильнее, когда
узнает,  какими делами занимался в Арче его  друг. Шепот собрала нас,  чтобы
объявить  результаты допросов.  -  Рано праздновать победу, господа, - резко
сказала она. - Все эти люди, за исключением одного или двух, просто болтуны.
Мы выбили из них  боевой дух  под Чарами.  Но мы  узнали,  что  черный замок
действительно  скупает трупы. Его обитатели не  брезгуют даже живыми людьми.
Двое наших пленников продавали им мертвецов, собирая деньги на восстание.
     Мысль о торговле трупами была омерзительной, но не такой уж пугающей. Я
не мог понять, зачем нужны обитателям замка покойники.
     -  Мятежники не  принимали  участия в  грабеже Катакомб,  -  продолжала
Шепот. -  И  вообще, они для  нас  не  представляют  никакого  интереса.  Мы
передадим  их Хранителям: пускай делают с  ними  что  хотят. А  вы, господа,
вернетесь в город и продолжите копать.
     - Прошу прощения, мадам? - спросил Ильмо.
     - Кто-то в Арче  снабжает трупами черный замок. Найдите его. Так  хочет
Госпожа.
     Ворон, подумал я. Не  иначе  как Ворон.  Больше  некому. Да, мы обязаны
найти  этого сукина  сына!  И  вышвырнуть из  города -  или  убить Вы должны
понять, что  значит для нас Отряд. Он для  нас и  отец, и мать,  и вся  наша
семья. Кроме него,  у нас ничего больше нет. Если Ворона поймают, это  убьет
семью,  и в прямом смысле, и в переносном. Госпожа  разгонит остатки Отряда,
после того как пропустит нас через мясорубку за  то, что не  донесли вовремя
на Ворона.
     - Нам было бы легче, - сказал я, обращаясь к Шепот, - если бы мы знали,
с чем  имеем дело. Трудно принимать что-либо всерьез, когда тебе ни черта не
объясняют. В чем суть проблемы? Да, замок довольно странненький, я согласен.
Но нам-то что до него?
     Шепот,  похоже, задумалась.  Несколько секунд глаза ее  были совершенно
пустыми. Она докладывала высшему начальству. Вступила в  контакт с Госпожой.
Вернувшись, она сказала:
     - Корни черного замка - в Курганье. Мы навострили уши.
     - Что? - - Я внезапно охрип.
     -  Черный  замок -  это  лазейка  Властелина, через  которую  он  хочет
вырваться на  волю. Когда  замок  достигнет определенной  величины  и  будут
созданы   соответствующие  условия,  твари,  населяющие  замок  и  преданные
Властелину душой и телом, вызволят его из Великого Кургана. Здесь.
     Кто-то  недоверчиво заворчал. Это казалось невероятным, несмотря на все
виданные нами чудеса и колдовские штучки.
     -  Он  предвидел поражение,  которое нанесет  ему Белая Роза, однако не
сумел предвидеть предательство Госпожи, - продолжала Шепот. - Еще до падения
Владычества он начал подготавливать свое возвращение. Он послал  сюда своего
верного сторонника  с  семечком  черного  замка. Но  что-то у них  не вышло.
Властелин не собирался ждать так долго. Возможно,  он не знал о  том,  что в
Арче  принято сохранять  мертвецов.  Кстати, чего они  ждут? Судна,  которое
перевезет их в рай?
     - Грубо говоря, да,  - сказал я. - Я изучал их обычаи, но все равно они
для  меня  темный лес. Продолжайте, пожалуйста.  Значит,  Властелин выскочит
здесь и нападет на нас?
     - Не выскочит, если нам удастся его остановить. Но не исключено, что мы
явились сюда слишком поздно. Этот торговец  трупами - если мы не схватим его
как  можно скорее, будет действительно слишком поздно. Портал  почти готов к
открытию.
     Я посмотрел на Ильмо. Он - на  меня. Бог  ты мой,  подумал я.  Знал  бы
Ворон, что он делает... Я по-прежнему не держал на него зла. Он поступал так
ради  Душечки. Он не мог знать  о том, что работает  на руку Властелину.  Уж
настолько-то  совести у  него бы  хватило. Он нашел  бы какой-нибудь  другой
способ...  На  кой  черт ему  понадобилась такая прорва денег,  кто  бы  мне
объяснил!
     Мы должны были найти его.  Больше нам ничего не оставалось. Отныне, что
бы мы ни  делали, нашей  главной  целью  будет  убрать отсюда Ворона  - ради
спасения Отряда.
     Я глянул  на  Ильмо.  Он  кивнул. Начиная с сегодняшнего  дня мы  будем
бороться за жизнь своей семьи.
     Где-то,  как-то  Ворон  почуял  опасность. Гоблин заглянул  под  каждый
камушек в  Котурне, наблюдал За каждым  переулком, практически  поселился  в
"Железной лилии", и все без толку. А время мчалось вперед. Надвигался теплый
сезон. И мы все больше впадали в панику.



     Ворон  отплыл вскоре  после открытия навигации на  внешнем  канале. Шед
отправился попрощаться  с  ним  -  и  только тут узрел, во что  превратились
вклады  Ворона  в судоходство. Ворон построил себе корабль и набрал команду.
Настоящий новенький корабль - такого большого судна Шед отродясь не видывал.
"Не удивительно, что  ему потребовалось  целое состояние,  - подумал  хозяин
таверны. -  Интересно, сколько трупов ушло на постройку такой махины?" Домой
он вернулся  в каком-то  оцепенении.  Налил  себе  вина,  сел,  уставился  в
пустоту.
     -  Ворон был потрясающий парень, - пробормотал Шед. - Но я  рад, что он
убрался отсюда и Азу с собой прихватил. Может, теперь  наконец все  войдет в
нормальную колею.

     ***

     Шед  купил домик  неподалеку от  Выгородки и поселил  там  свою  мать с
прислугой, избавившись таким образом от ее злобного слепого взгляда.
     В  "Лилии"  каждый  день трудились ремонтники. Они  мешали бизнесу,  но
торговля все равно шла бойко. В  гавани царило оживление. Работы хватало для
всех желающих.
     Шед не  сумел справиться с достатком. Он потакал  всем  своим желаниям,
накопившимся  за время бедности.  Разорялся  на  богатые одежды, которые  не
осмеливался носить. Посещал места,  доступные одним лишь  богачам. И покупал
внимание прекрасных женщин.
     А женщины  стоят ой как  дорого, когда  выдаешь  себя за  представителя
высшего общества.
     Как-то Шед  в  очередной  раз  направился к своей  потайной шкатулке  и
обнаружил, что  она пуста. Как он  мог истратить  такую  кучу денег? На что?
Ремонт  "Лилии" еще  не  закончен. Он  должен заплатить  рабочим. Он  должен
заплатить прислуге,  ухаживающей  за матерью.  Проклятие!  Неужели  он снова
нищий?
     Нет, не может быть. Есть ведь еще доходы от таверны.
     Шед рванул по лестнице  вниз, к своему рабочему денежному ящику, открыл
его  и  с облегчением вздохнул.  Все  свои  траты  он оплачивал из шкатулки,
хранившейся в спальне.
     Однако что-то тут не так. В ящике должно быть гораздо больше...
     - Эй, Ферт!
     Двоюродный брат взглянул на  него,  поперхнулся  и бросился  за  дверь.
Ошеломленный, Шед  побежал за ним и увидел, как Ферт исчезает в проулке. Тут
горькая правда ударила ему в голову.
     - Сволочь! - завопил он. - Сволочь, ворюга проклятый!
     Вернувшись, Шед попытался прикинуть, на каком он свете.
     Через час  он велел ремонтникам закругляться. Потом, оставив свою новую
служанку  Лизу  присматривать  за таверной, начал  обход  поставщиков.  Ферт
нагрел его капитально.  Он делал закупки в кредит, а  денежки прикарманивал.
Шед  покрывал долги,  и  тревога его все  росла по мере истощения  ресурсов.
Когда  в кармане  осталась пара  медяков, Шед  вернулся  в  "Лилию" и  начал
инвентаризацию.
     Слава Богу, Ферт хотя бы не продал продукты, взятые в кредит. Запасов в
таверне было вдоволь.
     Да, но как же быть с матерью?
     За дом уже уплачено. Это плюс. Однако без обслуги старушке не обойтись.
А он не мог заплатить людям жалованье. И брать ее  обратно в "Лилию" тоже не
хотел.  Нужно  продать  все эти  дорогие  тряпки.  Он выкинул  на  них целое
состояние, а носить все  равно не  носил. Шед занялся подсчетами. Да. Денег,
вырученных за тряпки, хватит, чтобы обеспечить мать до следующего лета.
     Не  будет больше ни  одежды, ни женщин, ни ремонта в  "Лилии"... Может,
Ферт не успел еще все прокутить?
     Найти Ферта оказалось  нетрудно. Два дня он провел в бегах, а на третий
вернулся к семье. Он надеялся, что Шед спустит  ему растрату  с  рук.  Он не
знал, что имеет дело с ловым Шедом.
     Хозяин таверны вломился в крохотную однокомнатную квартирку двоюродного
брата и с треском хлопнул дверью.
     - Ферт!
     Ферт заскулил. Жена и дети засыпали Шеда вопросами, но он отмахнулся от
них.
     - Ферт, гони монету! Все до последнего медяка! Жена Ферта заступила ему
дорогу:
     - Успокойся, Каштан. В чем дело?
     - Ферт! -  Ферт забился в угол. - Уйди с дороги, Сэл! Он украл  у  меня
без  малого сотню лев!  - Шед схватил  брата и потащил  к двери.  -  Отдавай
деньги, ворюга!
     - Шед!..
     Кабатчик пихнул его  в спину. Ферт покачнулся, упал  и кубарем скатился
по лестнице на целый пролет. Шед бросился за ним  и  швырнул его в следующий
пролет.
     - Пожалуйста, Шед...
     - Где деньги, Ферт? Мне нужны мои деньги!
     - У меня  их  нету, Шед.  Я  их потратил. Честное слово! Детишкам нужна
была одежда.  И кушать  тоже что-то надо. Я  не мог удержаться,  Шед. У тебя
было так много... Ты же нам родня, Шед. Ты должен был помочь нам.
     Шед  вышвырнул его на улицу,  пнул по  яйцам, потом заставил  встать  и
начал хлестать по щекам.
     - Где  они, Ферт?  Ты не мог потратить столько! Черт возьми, твои  дети
ходят в лохмотьях! Я  платил  тебе достаточно, чтоб ты мог их  одеть. Потому
что ты мне родня. Отдай деньги, которые украл!
     Все  больше  распаляясь, Шед потащил двоюродного брата к "Лилии".  Ферт
стенал  и  молил  о  пощаде,  но не сознавался. По  прикидкам  Шеда,  братец
обчистил  его  лев  на пятьдесят  слишком  -  их вполне  хватило  бы,  чтобы
завершить  ремонт таверны. Это вам не какая-то  мелкая кража. Яростные удары
сыпались на Ферта дождем.
     Шед загнал свою жертву за "Лилию", подальше от любопытных глаз.
     - А теперь, Ферт, я тебе выдам по-настоящему.
     - Шед, я умоляю тебя...
     - Ты обокрал меня и вдобавок врешь как сивый мерин. Я мог  бы простить,
если  б ты  воровал  ради семьи.  Но это не  так. Говори!  Или  гони  деньгу
обратно!
     Он еще раз с силой врезал Ферту.  Кулаки у Шеда  распухли от  ударов, и
гнев его начал понемногу униматься. Но Ферт внезапно раскололся:
     -  Я проиграл  их, как  последний дурак. Но я был абсолютно уверен, что
выиграю. Они  меня  надули. Эти  жулики  уверяли, будто  я  вот-вот  выиграю
по-крупному, а потом приперли к стенке, и  мне не оставалось ничего другого,
как украсть. Иначе они убили бы меня. Я занял у Гилберта, рассказав ему, как
хорошо у тебя идут дела...
     - Проиграл? Занял  у  Гилберта?  - ошарашенно пробормотал  Шед. Гилберт
захватил бывшую территорию Крейга и был не лучше  своего  предшественника. -
Как ты мог сделать такую глупость?
     Гнев охватил  Шеда с новой  силой. Он схватил доску  из кучи деревянных
обломков, оставленных для  растопки, и  шарахнул Ферта по голове. Потом  еще
раз. Ферт свалился на землю и перестал защищаться от ударов. Кабатчик застыл
на месте, внезапно отрезвев. Ферт не двигался.
     - Ферт! Ферт! Эй, Ферт! Скажи что-нибудь... Тот молчал.
     Внутри у Шеда все сжалось. Он засунул доску обратно в кучу.
     - Нужно занести эти деревяшки внутрь, пока их не растащили, - пробурчал
он и  схватил двоюродного брата за плечо: - Вставай, Ферт!  Я больше не буду
тебя бить.
     Ферт не шелохнулся.
     - Ох, черт, - пробормотал Шед. - Я убил его!
     Теперь  всему   конец.  Что   же  делать?  Правосудие  в  Котурне  было
неправедным, зато безжалостным и скорым  на  расправу. Его повесят, как пить
дать.
     Он  оглянулся в  поиске очевидцев. Вроде никого.  В голове замельтешили
сотни мыслей.  Выход есть! Нет  тела  -  нет и  доказательств  преступления.
Правда, он ни разу еще не ездил в замок один.
     Шед торопливо оттащил Ферта к куче и забросал досками.  Чтобы поехать в
черный  замок,  нужен амулет.  Где он?  Шед бросился  в "Лилию",  взлетел по
лестнице,  нашел  висюльку,  рассмотрел ее  внимательно. Все  правильно, две
переплетенные  змеи.  На диво  тонкая,  искусная  работа.  Крохотные рубины,
заменявшие змеям глаза, зловеще вспыхнули в лучах полуденного солнца.
     Шед сунул амулет в карман. "Возьми себя в руки, Шед, - велел он себе. -
Если раскиснешь,  тебе каюк!" Сэл заявит  о  пропаже  супруга не раньше  чем
через несколько дней. Времени, стало быть, полно.
     Ворон  подарил ему  свой  фургон  с  упряжкой.  Но Шед даже не  подумал
заплатить за аренду стойла. Может, мулы уже проданы? Если так, дело плохо.
     Прихватив  все  оставшиеся  деньги,  Шед  оставил  таверну  на   Лизино
попечение.
     Владелец конюшни  мулов не  продал,  но  животные  сильно отощали.  Шед
выругал хозяина.
     - По-вашему, сударь, я должен кормить их за свои денежки?
     Шед обругал его снова и заплатил долг. -  Накорми  их, - велел  он. - И
запряги часам к десяти.
     Весь день Шед не находил себе места. Вдруг кто-нибудь  найдет  случайно
Ферта? Но тяжкая поступь закона так и не  нарушила покой таверны. Как только
стемнело, Шед крадучись пошел к конюшне.
     Все время  по  пути к замку он то терзался страхами, то  прикидывал, на
сколько  потянет братец. И  сколько  можно  выручить  за фургон  с упряжкой.
Раньше он как-то забыл включить их в расчеты.
     Он должен  будет  помочь  семье Ферта. Просто обязан, хотя  бы приличия
ради. Ох, опять иждивенцы на его голову!
     Наконец  перед  ним   оказались   черные  ворота.   Замок,   украшенный
невиданными  монстрами, выглядел по-прежнему  ужасно, но, похоже, ничуть  не
вырос с прошлого раза. Шед,  похолодев от  ужаса, постучал,  как  это  делал
Ворон. В левой руке он сжимал амулет.
     Ну чего они там  копаются? Он постучал снова.  Ворота  распахнулись так
внезапно, что он вздрогнул. Подбежал обратно  к  фургону, тронул мулов.  Под
арку он въехал в  точности как Ворон, не глядя  по сторонам. Остановился  на
том же месте, слез с сиденья, вытащил из фургона Ферта.
     Несколько минут никто не  появлялся. Шед  нервничал все больше, жалея о
том, что не  прихватил  с собой оружие.  Какая  у него гарантия,  что твари,
живущие в замке, не набросятся на него? Этот глупый амулет?
     Что-то шевельнулось во тьме. У Шеда перехватило дыхание.
     Нечисть,  выступившая  из  тени, была  короткой  и  толстой и  излучала
презрение. Даже  не  взглянув на Шеда, она тщательно  обследовала труп.  Шед
чувствовал  себя беспомощным, как обыватель, неожиданно попавший  во  власть
мелкого чиновника.  Но  хозяин  таверны  знал,  как  вести себя  в  подобных
случаях: непробиваемое спокойствие и никаких признаков раздражения. Он стоял
не шевелясь и ждал.
     Тварь наконец швырнула к ногам Ферта двадцать пять монет.
     Шед поморщился, но  деньги поднял. Залез обратно  на сиденье, развернул
фургон  и  направил мулов  к воротам. Только там он  осмелился выразить свое
недовольство:
     -  Труп  был  первоклассный.  В следующий  раз  заплатишь  больше,  или
следующего раза вообще не будет. Н-но-о!
     И выехал за ворота, изумленный собственным безрассудством.
     Спускаясь вниз по склону, он запел.  Настроение  было отличное. Если не
считать  быстро тающего  чувства  вины перед  Фертом -  подонок  получил  по
заслугам, -  Шед  был  абсолютно  доволен  жизнью. Свобода  и  безопасность,
никаких долгов, а  теперь еще и денежки будут  про  запас! Он вернул мулов в
конюшню, разбудил хозяина и заплатил за четыре месяца вперед.
     - Позаботься как следует о моих животных, - важно заявил он.

     ***

     Представитель  районного  магистрата  появился на следующий  день.  Его
интересовало исчезновение Ферта. Сэл донесла о драке.
     - Да,  я вытряс из него душу, - признался Шед. - Но я не знаю,  куда он
девался. Просто слинял, должно быть. Я бы на его  месте  тоже слинял, если б
довел кого-нибудь до бешенства, как он довел меня.
     - Из-за чего началась драка?
     Шед поломался,  делая вид, что никому не хочет причинять неприятностей,
но в конце концов сказал:
     -  Он работал на меня. А потом украл  мои деньги,  чтобы расплатиться с
карточными долгами. Можете проверить моих поставщиков. Они расскажут, как он
делал закупки в кредит. А мне говорил, будто платит наличными.
     - Сколько он украл?
     - Точно сказать не  могу, - ответил Шед. - Пятьдесят с лишним лев - всю
мою выручку за лето, даже больше.
     Следователь присвистнул:
     - Неудивительно, что вы так разозлились.
     - Да уж. Я не попрекнул бы его, возьми он деньги, чтобы помочь семье. У
него  целая орава ребятишек. Но  проиграть...  Черт побери, я рассвирепел. Я
занял денег, чтобы отремонтировать таверну, причем под большие проценты. Мне
за всю зиму их теперь не выплатить, а все потому,  что этот подонок не сумел
удержаться от игры. Я и сейчас не могу ручаться, что не сверну ему шею.
     Классно сыграно! Похоже, он справился со своей ролью.
     - Хотите подать официальную жалобу? Шед сделал вид, будто колеблется:
     - Он все-таки мой родственник. Двоюродный брат.
     - Я бы за такие штучки родному отцу шею свернул.
     - Н-да. Ладно.  Я подам заявление. Только не вешайте его  сразу. Может,
он отработает или вернет хоть часть. Кто его знает, он  ведь  мог и наврать,
что спустил все до герша.  Ему соврать - раз плюнуть. - Шед покачал головой.
- Он время от времени подрабатывал у нас в таверне еще  тогда, когда был жив
мой отец. Вот уж не думал я, что Ферт способен на такую подлость.
     -  Ну,  вы  же знаете, как  это  бывает.  Влезаешь в долги все больше и
больше, стервятники кружат над тобой, и ты готов на все, лишь бы спасти свою
шкуру. Мы с подобными случаями сталкиваемся сплошь да рядом.
     Шед  кивнул. Он  знал, как  это бывает. Когда  чиновник  из  магистрата
удалился, Шед бросил Лизе:
     - Я ухожу.
     Он хотел напоследок кутнуть, перед тем как окунуться в серые будни.
     Шед купил самую искусную и самую прекрасную женщину, какую только сумел
найти. Стоила она кучу денег, но она их действительно стоила. Шед вернулся в
"Лилию",  мечтая о  том,  чтобы  жить так  всегда. Всю  ночь ему снилась эта
женщина.
     А спозаранок его разбудила Лиза:
     - Там какой-то человек хочет вас видеть.
     - Кто такой?
     - Он не представился.
     Шед с проклятиями вылез из-под одеяла, даже не пытаясь прикрыть наготу.
Не  раз  уже  он  намекал  Лизе,  что  ей следовало бы расширить круг  своих
обязанностей. Но она словно не замечала. Надо бы как-то  ее обратать... Нет,
пора взяться за ум. Он  просто зациклился на сексе. Того и гляди, его самого
кто-нибудь обратает.
     Он спустился в зал. Лиза показала ему на какого-то незнакомца.
     - Вы хотели меня видеть?
     - Могу я поговорить  с вами с глазу на глаз? Тяжелый случай. Хотя... Он
никому уже не должен. И врагов у него нет.
     - А в чем дело?
     -  Давайте поговорим о вашем двоюродном  брате. О том самом,  что исчез
вовсе не так, как люди думают.
     У Шеда заныло в кишках. Но он не выдал своего смятения.
     - Я вас не понимаю.
     - А если кто-то видел, что произошло?
     - Пойдемте на кухню.
     Незнакомец выглянул наружу через кухонную дверь:
     - Как бы кто не подслушал ненароком!
     И в подробностях изложил Шеду обстоятельства гибели Ферта.
     - Кто наплел вам такие небылицы?
     - Я сам видел.
     - Во сне, наверное. Травки накурившись.
     - А ты покруче, чем  я слыхал. Вот что, дружок: у меня бывают провалы в
памяти.  Иногда  я  кое-что  забываю. Все  зависит  от  того,  как  со  мной
обращаются.
     - Ага. Начинаю понимать. Речь идет о плате за молчание.
     - Совершенно верно.
     Мысли в голове  у  Шеда  заметались,  как  испуганные  мыши. Он не  мог
позволить себе платить вымогателю. Нужно срочно  придумать другой  выход. Но
ничего путного  в голову не  приходило. Этот  мерзавец  застал его врасплох.
Шеду нужно, было время, чтобы взять себя в руки.
     - Сколько?
     - Лева в неделю - и ты покупаешь первоклассную амнезию.
     Шед вытаращил глаза. Сплюнул. И промолчал.
     Шантажист развел руками:
     - У  меня свои проблемы. И расходы тоже. Лева в неделю. Иначе  пеняй на
себя.
     В мыслях у  Шеда замаячил образ черного  замка. Низость  и вероломство,
гнездившиеся в его душе, ухватились за  этот образ, ворочая  его так и  сяк,
взвешивая перспективы. Убийство больше не пугало Каштана Шеда.
     Но не теперь. Не здесь.
     - Как мне с вами расплатиться?
     - Просто дай мне леву, - ухмыльнулся вымогатель.
     Шед принес на кухню ящичек с деньгами.
     -  Вам  придется взять  медью.  У  меня  нет серебряных  денег. Ухмылка
шантажиста стала еще шире. Он был доволен. Чем?
     Когда незнакомец ушел, Шед обратился к Лизе:
     -  Лиза, у  меня  есть для тебя работенка.  За деньги. Проследи за этим
человеком. Выясни, куда он пойдет. - Шед протянул ей пять гершей. - Еще пять
получишь, когда вернешься, если разузнаешь что-нибудь.
     Лиза исчезла как молния - только юбки взметнулись.

     ***

     - Он довольно долго  шлялся по улицам, -  докладывала Лиза, - как будто
время хотел убить. Потом пошел по Парусной к этому одноглазому процентщику.
     - Гилберту?
     - Во-во. Гилберту.
     -  Спасибо  тебе,  -  задумчиво протянул Шед.  -  Большое спасибо.  Это
проливает на всю историю немного света.
     - Стоит он пяти гершей?
     -  Конечно. Ты хорошая  девушка.  Отсчитывая  монеты,  он  не утерпел и
сделал ей недвусмысленное предложение.
     - Мне деньги нужны, но не настолько, господин Шед.
     Хозяин  таверны  вернулся на  кухню и  начал  готовить  ужин. Итак,  за
вымогателем стоит Гилберт. Чего он добивается? Хочет зажать его в финансовые
тиски? Но зачем?
     Из-за "Лилии",  конечно.  А зачем иначе?  Ремонт и модернизация таверны
сделали ее еще более лакомым кусочком.
     Итак,  предположим,  что Гилберт открыл  кампанию  по  захвату "Лилии".
Значит, надо бороться. Но на сей раз никто не  придет  ему  на  выручку.  Он
может рассчитывать только на себя.

     ***

     Три дня спустя Шед навестил знакомого, который промышлял в самом нижнем
конце  Котурна.  За  вознаграждение  знакомый  назвал  ему имя.  Шед посетил
названного человека и оставил у него две серебряные левы.
     Вернувшись в  "Лилию",  он  попросил  Лизу  пожаловаться  своим любимым
завсегдатаям,  что Гилберт-де пытается выжить  ее хозяина,  распуская лживые
слухи  и  прибегая  к  угрозам.  Шед  хотел  заранее  посеять  в  магистрате
подозрения против любых будущих обвинений в свой адрес.
     Утром,  когда  настало время очередного платежа,  кабатчик  предупредил
Лизу:
     - Меня не будет весь день. Если кто спросит, скажи, что я вернусь после
ужина.
     - Человеку, за которым я следила, тоже?
     - Ему в первую очередь.
     Сначала Шед  просто  шатался по  городу, убивая  время.  Но  мужество с
каждым  часом  покидало  его. Что-нибудь наверняка пойдет  не  так.  Гилберт
жестоко ему  отомстит...  Нет, он  не посмеет.  Это подорвет  его репутацию.
Сплетня,  пущенная  Шедом, его  же  и защитит. Люди  переметнутся к  другому
ростовщику, если Гилберт начнет уж очень зарываться.
     Шед нашел себе женщину. Стоила она  слишком дорого,  но  зато заставила
его забыться. На время. Он вернулся в "Лилию" на закате.
     - Приходил? - спросил он Лизу.
     - И  еще  придет. Недоволен был -  страсть! Боюсь,  он придет сердитый,
господин Шед.
     -   Ничего,  переживем.  Я  пойду  на  двор,  дровишек  наколю.  -  Шед
подозрительно взглянул на посетителя, которого ни  разу здесь не видел.  Тот
кивнул и вышел через переднюю дверь.
     Шед колол дрова при свете лампы, то и  дело вглядываясь во тьму.  Вроде
никого. Он молился про себя, чтобы дело не сорвалось.
     Шантажист влетел во двор через кухонную дверь:
     - Скрываешься от меня, Шед? А знаешь, что с тобой будет, если вздумаешь
меня надуть?
     - Скрываюсь? О чем вы, помилуйте! Вот он я!
     -  Ты весь день  где-то шляешься,  а  девчонка  твоя  грубит  и норовит
выставить  меня за дверь. Мне пришлось чуть не  колотушками выбивать из  нее
признание, что ты во дворе.
     "А  девочка подходит к делу с выдумкой. Интересно бы узнать, о чем  она
подозревает", - подумал Шед.
     -  Кончай этот спектакль,  - сказал он.  -  Ты хочешь денег,  а  я хочу
поскорее  избавиться от  лицезрения  твоей  отвратной  рожи.  Ну  так  давай
займемся делом.
     -  Ишь,  какой борзый! - изумился шантажист. - А мне говорили, ты самый
большой трус в Котурне.
     -  Кто говорил? На кого  ты работаешь? Выходит,  ты  у нас не свободный
художник?
     Вымогатель прищурился на него, осознав свою ошибку.
     Шед вытащил  горсть мелочи. Считал,  считал, пересчитывал,  потом сунул
пару монеток в карман.
     - Подставляй грабли.
     Шантажист протянул вперед ладони, сложенные в пригоршню.
     Шед  и не думал,  что  все  получится так  просто.  Он бросил монеты  и
схватил вымогателя за запястья.
     - Эй! Ты что, рехнулся?
     Рука,  появившаяся сзади, зажала ему рот. Из-за плеча  он увидел чье-то
искаженное от напряжения лицо. Шантажист встал  на цыпочки, выгибаясь назад.
Глаза его округлились от страха  и боли, потом закатились. Он обмяк и ничком
рухнул на землю.
     - Отлично. Замечательно. А теперь убирайся, - сказал Шед.
     Торопливые  шаги  быстро  стихли  во тьме.  Шед оттащил  тело  в  тень,
поспешно забросал дровами и, встав на четвереньки, принялся собирать мелочь.
Нашел все, кроме двух монет.
     - Что вы делаете, господин Шед? Он вскочил:
     - А ты что тут делаешь?
     - Я пришла посмотреть, все ли у вас в порядке.
     - Все  нормально. Мы  поссорились.  Он  выбил у  меня из  рук несколько
монет. Никак не могу их найти.
     - Подсобить?
     - Иди за стойку, девочка. Иначе нас обворуют начисто.
     - Да. Конечно.
     Лиза скрылась за  дверью. Шед  поискал еще, но через пару минут сдался.
Он найдет их завтра утром.
     Шед весь издергался, ожидая, когда  придет пора закрывать таверну. Лиза
чересчур  любопытна.  Он боялся, как  бы она  не  пошла  искать  монеты и не
наткнулась на труп. Ему не хотелось брать на душу еще один грех.
     Две минуты  спустя после  закрытия Шед выскользнул через заднюю дверь и
поспешил за фургоном.

     ***

     На  сей раз дежурила прежняя длинная тварь. Она заплатила Шеду тридцать
монет. Но когда он разворачивал мулов, недовольно спросила:
     - Почему вы приезжаете так редко?
     - Я не такой искусный, как мой партнер.
     - А куда он делся? Мы по нему соскучились.
     - Он уехал из города.
     Шед  мог  поклясться,  что слышал, как хихикнула эта  гадина, когда  он
выезжал за ворота.



     Прошло много времени, но ничего не происходило. Взятые были недовольны.
Ильмо тоже. Он затащил меня в свои апартаменты.
     - Костоправ! Куда, к чертям, подевался Ворон?
     - Не знаю, - ответил я.
     Можно подумать, его одного  это волнует! У  меня самого  с  каждым днем
душа все глубже уходила в пятки.
     - Я хочу знать. И как можно скорей.
     - Слушай, старик! Гоблин  сделал все,  что  мог, разве что  к пыткам не
прибегал, стараясь нащупать его след. Но Ворон испарился  бесследно. Как-то,
видно, узнал, что мы здесь.
     - Как? Можешь ты сказать мне -  как?  Мы торчим здесь уже  полжизни, но
никто внизу и не догадывается. Почему же Ворон об этом пронюхал?
     -  Потому  что мы ходили  по городу и  искали его. Он, наверное,  засек
кого-нибудь из нас.
     - Если он  засек,  я  хочу знать это наверняка. Пойдешь вниз и вставишь
Гоблину в задницу фитиль. Понял?
     - Слушаюсь. Как скажете, начальник!
     Хотя Ильмо  командовал  авангардом, по  званию  я  выше его. Но мне  не
хотелось качать права. Атмосфера и так была слишком гнетущей.
     Весь  Черепичник  пребывал  в  каком-то подавленном  состоянии, причины
которого я понимал лишь  отчасти. Взятые изучали черный замок, оставляя меня
на  задворках.  Я  был  для  них просто курьером,  мальчиком на  побегушках,
доставляющим из города информацию. У меня не было ни малейшего представления
о том, что они обнаружили % ходе непосредственного  исследования замка. Я не
знал даже, предприняли ли они такое исследование, - возможно, они затаились,
опасаясь, что Властелин почует их присутствие.
     Один из солдат нашел меня в комнате Ильмо:
     -  Шепот вызывает  тебя,  Костоправ. Я вскочил  как ужаленный.  Вот что
значит нечистая совесть.
     - Зачем?
     Я не видел Шепот уже несколько недель.
     - Там  узнаешь. Она не  сказала. - Он  усмехнулся,  предвкушая,  как от
офицера полетят пух и перья. Ему казалось, что мне не миновать головомойки.
     Да, ему явно так казалось; впрочем, мне тоже. Я тянул сколько мог, но в
конце концов явился на ковер. Шепот сверкнула на меня гневным взглядом:
     -  Вы, ребята,  ни хрена внизу не разузнали.  Чем вы  там  занимаетесь?
Дурака валяете? Отпуск себе устроили? Ну, говори!
     - Я...
     -  Ты  знаешь,  что  черный замок перестал  расти  после захвата группы
Кратера? Нет? Почему не знаешь? Ты должен был выяснить все досконально!
     - Но никто из пленников не рассказывал о...
     - Да, конечно. Никто из них не знает,  кто главный поставщик трупов. Но
поставщик-то определенно их  знал.  Он свернул  торговлю. С тех  пор в замок
было доставлено только  два тела. Последнее как раз прошлой ночью. Почему ты
не в курсе? Зачем тогда твои люди торчат в Котурне? Они, похоже, ни черта не
в состоянии разузнать!
     Да, она была в ударе.
     -  Разве это настолько срочно? - спросил я. - Как  я понял, пара трупов
никакой опасности не представляет.
     - Верно. До поры  до времени. Но  дело зашло так далеко,  что очередная
пара трупов может стать решающей.
     Я прикусил губу, стараясь изобразить глубокое раскаяние.
     - Госпожа  торопит нас,  - сказала Шепот.  - Она  очень нервничает. Она
хочет услышать от нас какие-нибудь новости.
     Все ясно.  Дерьмо, как обычно, стекает с горки вниз. Теперь  мне  самое
время выйти вон и разрядиться на каком-нибудь солдатике.
     - Половина  проблемы  заключается  в  том,  что  мы не  понимаем, в чем
проблема. Если  вы  знаете,  что представляет  собой черный замок  и как  он
растет,  почему бы вам просто не сровнять его с землей? Или превратить его в
виноградное варенье, например?
     - Это не так-то просто.
     Ну  конечно, как всегда. Вечно я забываю про  политические последствия.
Да, политик из меня никудышный.
     - Возможно, мы попытаем счастья,  когда  придет остальная часть Отряда.
Необходимо  будет держать  город под  контролем.  Герцогу  с его неумехами с
такой задачей не справиться.
     Я стоял и смотрел  на  нее ожидающим взглядом. Порой люди попадаются на
эту удочку и говорят больше, чем собирались.
     - Когда правда выйдет наружу город сразу взорвется, если не взять его в
ежовые  рукавицы. Почему, как ты  думаешь, Хранители  так  жаждут  сохранить
ограбление  Катакомб  в  тайне?  Родные и  близкие нескольких тысяч  горожан
подверглись чудовищному  осквернению.  Вся  эта толпа  просто озвереет, если
узнает, что души их возлюбленных родичей потеряны.
     - Понимаю.  -  Я  и  правда  понимал,  хотя  довольно смутно  и не  без
некоторого насилия над разумом.
     - Отныне мы  поставим дело  иначе, - сказала мне она. - Я беру  на себя
руководство вашими расследованиями.  Будешь  докладывать мне  ежедневно. А я
решу, что вам Делать и как. Понятно?
     -  Так  точно, мадам.  - Даже  слишком  понятно. Теперь  будет  гораздо
труднее держать ее в неведении насчет Ворона.
     - В первую очередь организуешь наблюдение за замком. Если и это не даст
результатов, я пошлю вниз Перо. Понятно?
     - Так точно, мадам. - И опять  даже  слишком понятно. Интересно только,
подозревает ли Шепот, что у нас с ней противоположные цели?
     - Можешь идти. Жду тебя завтра. С докладом.
     - Слушаюсь, мадам.
     Я направился к Ильмо, кипя от злости. Это он должен  был выслушивать ее
вопли, а не я. Только потому, что я взял на себя часть его...
     Мы пробыли с Ильмо наедине достаточно долго,  и я  успел рассказать ему
все в  подробностях, когда примчался посыльный от Вола. Он хотел видеть меня
немедленно.
     Этот  инквизитор  был для  меня  еще  одной  головной  болью.  Я уже не
сомневался,  что он  гораздо сообразительнее,  чем прикидывается, и почти не
сомневался, что он подозревает нас в скрытности.
     Я ввалился в каморку, которую ему отвели в апартаментах тайной полиции.
     - Что стряслось?
     -  Мне удалось  кое-что раскопать по делу о  мародерстве в  Катакомбах.
Сбор информации - работа тупая и нудная, но порой дает результаты.
     - Ну  и?  - Я устал от разговоров и,  очевидно, был  излишне резок. Вол
удивленно приподнял  бровь.  - У меня  только  что  закончился  тет-а-тет  с
начальством, - пояснил я, надеясь, что он воспримет это как извинение. - Так
что вы раскопали?
     - Имя.
     Я ждал. Вол, как и Ильмо, любит, чтобы к нему поприставали с вопросами.
Но я был не в настроении играть в эти игры.
     - Я  последовал вашему совету проверить  конюшни. И всплыло имя  Аза. В
дыру, которую я вам показывал в стенке Выгородки, лазил заготовщик дров тоже
по  имени  Аза. Человек по имени Аза  потратил несколько  старинных  монет -
правда,  до ограбления Катакомб.  Человек по имени Аза работал на Крейга как
раз  перед тем, как ростовщик  и его люди испарились.  Куда бы я ни ткнулся,
Аза тут как тут.
     - Ас черным замком его что-нибудь связывает?
     - Нет.  Я  вообще не  думаю, будто он всему голова. Но он должен что-то
знать. , Я порылся  в памяти. Вол уже называл однажды это имя, упомянув, что
некий Аза  сшивается в  тех  же  краях, где  и  Ворон. Возможно,  они как-то
связаны. Тогда мне  нужно срочно найти этого Азу, пока до  него не  добрался
кто-нибудь другой.
     - Я отправляюсь в Котурн, - сказал я. - Прямой  приказ ее святейшества.
Я велю Гоблину найти вашего парня.
     Вол нахмурился. Он затаил на нас обиду с той поры, когда Ильмо отправил
в Котурн наших ребят, не посоветовавшись с ним.
     - Договорились. Только не надо больше мудрить у  меня за спиной, ладно?
Ваши  люди  и  мои  преследуют  разные  цели,  но  это еще  не  повод, чтобы
подставлять друг друга.
     - Вы  правы. Мы с вами просто по-разному привыкли работать. Я заскочу к
вам, когда вернусь.
     - Буду вам очень признателен.
     Он  смерил меня взглядом, ясно дававшим понять,  что  он мне больше  не
доверяет. Если вообще когда-нибудь доверял. Я ушел, думая о том, что Отряд и
лично я  погрязли в этом  деле по уши. Опасности  грозили со всех сторон. Мы
походили на жонглера, подбросившего  в воздух слишком много  шариков. Только
вместо шариков мы жонглировали ножами, кончики которых были смазаны ядом.
     Я  спустился  вниз,  нашел  Гоблина  и  рассказал  ему  о  наших  новых
затруднениях. Ему это понравилось не больше, чем Ильмо или мне самому.



     Больше  проблем  с шантажистами у  Шеда  не  возникало.  Кто-то  все же
накапал в магистрата-то это Шед  убил Ферта. В магистрате то ли не поверили,
то ли наплевали.
     Зато  вдруг  объявился  кореш Вола. Шед  чуть  не  выронил  драгоценную
глиняную бутылку.  Он-то считал,  что ему уже ничего не грозит. Единственные
двое,  кто был в курсе, уехали из  Арчи.  Усилием воли подавив расшатавшиеся
нервы и чувство вины, Шед подошел к столику, за которым сидел инквизитор.
     - Чем могу служить вам, досточтимый господин?
     - Принеси мне обед и самого лучшего вина, хозяин.
     Шед многозначительно взглянул на него.
     - Я заплачу. Никто  в Котурне  не может себе позволить кормить клиентов
задаром.
     - Святая правда, сударь. Святая правда.
     -  А дела у тебя,  похоже, идут неплохо, хозяин, -  заметил инквизитор,
когда Шед вернулся с вином. Шед фыркнул:
     -  Балансируем  на грани, досточтимый  господин.  На грани нищеты. Одна
неудачная неделя  - и я разорен. Каждую зиму только и делаю,  что  занимаю у
одного ростовщика, чтобы отдать другому. Правда, это лето было удачным, грех
жаловаться.  Я  нашел  себе партнера,  сумел  маленько привести заведение  в
порядок. Теперь оно  выглядит  попривлекательнее.  Хотя, возможно, это  лишь
последний вздох перед полным  крахом. - Он  состроил самую скорбную мину, на
какую был способен.
     Инквизитор кивнул:
     -  Оставь  мне  всю  бутылку.  Позволь  Братству внести  лепту  в  твое
благосостояние.
     - Я отдам ее вам по себестоимости, досточтимый господин.
     - Что за глупости? Посчитай мне как обычному посетителю.
     Шед мысленно накинул процентов двадцать против обычной цены. Он рад был
избавиться от бутылки. Ворон исчез, оставив ему ненужный запас.
     Когда Шед притащил обед, инквизитор предложил:
     - Принеси еще кружку и присядь ко  мне. Нервы у Шеда тут же натянулись,
как тетива. Все, пиши пропало. Они его поймали.
     -  Как вам будет угодно, досточтимый  господин. Он потащился к стойке и
взял свою кружку. Она была покрыта  пылью.  Шед мало пил в  последнее время,
опасаясь, как бы у него не развязался язык.
     - Садись. И перестань хмуриться. Ты же ничего не сделал, правда? Я даже
имени твоего не знаю.
     - Шед, досточтимый  господин. Каштан Шед.  "Железная лилия" принадлежит
моей семье вот уже три поколения.
     - Замечательно! Значит, это место с традициями. В  наши дни традициями,
увы, пренебрегают.
     - Что правда, то правда, досточтимый господин.
     - Я вижу, наша репутация меня опередила. Да успокойся же ты наконец!
     - Чем я могу помочь вам, сударь?
     - Я ищу человека по имени Аза. Мне говорили, он тут часто бывал.
     -  Это верно, - признал Шед.  - Я  хорошо его  знал. Лентяй и  бродяга,
вечно ни герша за душой. Он не любил честной работы. И все-таки он по-своему
был мне другом, и даже великодушным на  свой манер. Зимой я пускал его в зал
ночевать, потому что в трудные дни он всегда снабжал меня дровами.
     Инквизитор кивнул.  Шед решил держаться как можно ближе к правде, благо
Азе она повредить не могла. Аза был недосягаем для Хранителей.
     - Ты знаешь, откуда он брал дрова?
     -  Он  собирал их в  Выгородке,  досточтимый  господин,  - сказал  Шед,
разыгрывая крайнее смущение.  - Я  все спорил со своей совестью, можно ли их
принимать. Это не против закона, но все же как-то предосудительно.
     Инквизитор улыбнулся и кивнул:
     - Тебе не  в чем  себя упрекать, Каштан Шед. Братство не осуждает  сбор
валежника. Иначе Выгородка совсем замусорится.
     - Зачем же вы тогда ищете Азу?
     -  Насколько я знаю,  он работал на человека по  имени Крейг. -  Верно.
Хотя  и недолго. Когда  Крейг взял его на работу, Аза возомнил  себя королем
Котурна. Хвастал и важничал без удержу. Но скоро все это кончилось.
     - Да, я слышал. Меня как раз заинтриговало совпадение во времени.
     - То есть?
     -  Крейг и несколько его  дружков исчезли. Аза исчез примерно в это  же
время. И все они пропали вскоре  после того, как кто-то проник в Катакомбы и
выпотрошил несколько  тысяч  проездных  кулонов.  Шед  постарался изобразить
надлежащее потрясение:
     - И это сделали Аза с Крейгом?
     -  Возможно. Когда  Аза  начал  собирать  в Выгородке валежник,  у него
появились  старинные монеты. Судя по данным  нашего расследования, он таскал
по  мелочам. Очевидно, во  время каждого визита за дровами опустошал парочку
кулонов. Крейг, вероятно, прознал об этом и решил  грабануть по-крупному. Не
исключено, что тогда-то  и произошел между ними разрыв, если у Азы  осталась
хоть капля совести.
     -  Возможно,  досточтимый  господин.  Хотя  я  лично   думал,  что  они
разругались из-за моего постояльца. Его звали Ворон. Крейг хотел убить его и
нанял Азу,  чтобы тот следил за Вороном. Аза сам мне говорил.  А потом Крейг
решил, что Аза халатно относится к своему заданию. Наверное, так оно и было.
Аза  все  делал спустя рукава. Но, сдается мне,  ваша теория ближе к истине.
Аза ведь мог и соврать мне. Он был отпетым врунишкой.
     - А какие отношения связывали Азу и Ворона?
     - Да никаких.
     - Где сейчас Ворон, не знаешь?
     - Он уехал из Арчи, как только в гавани сошел лед.
     Инквизитор, похоже, был удивлен и обрадован.
     - Ас Крейгом что сталось?
     -  Ума  не приложу,  досточтимый  господин. Это  одна из  самых больших
загадок  Котурна. Он  просто испарился: был - и нету. Слухи, конечно, ходили
разные.
     - Может, он тоже уехал из Арчи?
     -  Все  может  быть. Я слыхал и такую версию.  Но  главное -  он никому
ничего не сказал. Люди, которые работали на него, тоже ничего не знают.
     - Или просто говорят, что не знают. Как по-твоему, мог он  награбить  в
Катакомбах столько денег, чтобы стоило удрать из Арчи?
     Шеда озадачил этот вопрос. Он звучал провокационно.
     - Я не... Я не понимаю, что вы имеете в виду, сударь.
     -  Хм-м.  Послушай,  Шед,  мародерству  подверглись  тысячи  мертвецов.
Большинство из  них  лежат  в подземелье  с  давних  пор,  когда богачи  еще
славились  своей щедростью. Мы подозреваем,  что там могла  быть и некоторая
сумма золотом.
     Шед разинул рот. Он  не видел никакого золота. Инквизитор явно заливал.
Но зачем? Расставлял ловушки?
     - В общем, это было ограбление века. Мы очень хотели бы задать Азе пару
вопросов.  -  Могу  себе  представить.  -  Шед  прикусил  губу,  лихорадочно
соображая, что сказать. - Сударь,  я не знаю, куда  девался  Крейг.  Но Аза,
по-моему, отплыл на юг. - И Шед  ударился в пространное повествование о том,
как Аза, разругавшись с Крейгом, прибежал в таверну и умолял об убежище. Как
однажды  он  ушел надолго и вернулся весь  израненный;  как  отлеживался  на
втором этаже,  а в один прекрасный день исчез. Шед  уверял,  что видел его в
доках, правда издали, в тот день, когда первое судно отчалило на юг.  - Я не
сумел  пробраться к  нему  и  поговорить, но,  судя  по всему, он  собирался
уехать. У него была с собой пара тюков. - Название корабля помнишь?
     - Какого корабля, сударь?
     - На котором он отплыл.
     - Да  я же не видел, как  он садился  на  борт,  сударь. Я  просто  так
предположил. Может, он никуда и не уехал. Только тогда он наверняка дал бы о
себе  знать. Аза всегда приходил ко  мне, когда ему  было туго. Насколько  я
понимаю, он и сейчас попал в передрягу?
     - Может быть.  Прямых улик против него нет.  Но я  лично уверен, что он
причастен к мародерству. А Крейга ты в доках не видел?
     - Нет, сударь. Пристань была битком набита  людьми. Весь город приходит
смотреть, как отчаливают первые суда. Это что-то вроде праздника.
     Примет  ли  инквизитор его байку  на веру? Должен принять, черт возьми!
Инквизитор -  это  тебе  не какой-нибудь  шантажист, от него  так  просто не
избавишься, сплавив труп в черный замок.
     Инквизитор устало покачал головой:
     - Я боялся, что услышу от тебя нечто подобное. Проклятье. Ты не оставил
мне выбора.
     Сердце у Шеда подпрыгнуло и застряло в горле. Безумные мысли замелькали
в мозгу. Стукнуть инквизитора по  башке,  схватить  ящик с деньгами и - дай,
Бог, ноги!
     -  Я  не  люблю путешествовать, Шед.  Но, похоже, мне или Волу придется
отправиться за этими людьми. Могу поспорить, что выбор падет на меня.
     Волна облегчения окатила Шеда липкой испариной.
     - Отправиться за ними, досточтимый  господин?  Но на юге не признают за
Святым Братством права...
     -  Нелегко мне придется,  да?  Эти варвары  нас  просто  не понимают. -
Инквизитор  налил  еще  вина  и  уставился в кружку долгим  взглядом.  Потом
наконец  сказал: -  Спасибо  тебе, Каштан  Шед.  Ты  мне  очень  помог.  Шед
надеялся, что это означает прощание. Он поднялся из-за стола:
     - Что-нибудь еще, досточтимый господин?
     - Пожелай мне удачи.
     - Конечно, сударь. Сегодня же вечером помолюсь за успех вашей миссии.
     - Спасибо, - кивнул инквизитор и снова уставился в кружку.
     Он оставил щедрые чаевые. Но  Шеду было не по себе, когда он совал их в
карман.  Инквизиторы славились своим упорством. Что будет, если они все-таки
поймают Азу?



     - Кажется, все сошло гладко, - сказал я Гоблину.
     - Вы бы видели  этого Шеда! - гоготнул  Ростовщик. - Дрожит как кролик,
потеет как свинья и  врет как  сивый мерин. Целый скотный двор в одном лице.
По-твоему, он врал? - усомнился я. - Он  не сказал ничего, что противоречило
бы известным нам фактам.
     - Что ты выяснил? - спросил Гоблин.
     - А я думаю, врал! - продолжал  настаивать Ростовщик. - Или, по крайней
мере, не говорил всей правды. Он как-то замешан в этом деле.
     - Что ты выяснил? - сердито переспросил Гоблин.
     Тут вошел Ильмо:
     - Ну, как дела?
     - Отлично, - ответил я. - Я выяснил, куда девался Ворон.
     - Что?! - хором воскликнули Ильмо и Гоблин.
     - Он отчалил из города. На корабле.  В  первый же день, когда открылась
гавань.
     - Вместе с Душечкой? - осведомился Гоблин.
     - А ты ее где-нибудь видел? Сам-то ты как думаешь?
     - Спорим, что Аза слинял вместе с ним, - задумчиво протянул  Ростовщик.
- Старина Шед сказал, они оба уехали в первый же день.
     - Возможно.  Я был ужасно  горд собой, когда он раскололся. Теперь  Шед
остался у нас единственным слабым звеном. Он один знает, куда девались Ворон
с Азой. Не станет Шеда - и никто уже не проболтается Волу или Взятым.
     Ильмо нахмурился. Такое  предложение было больше в  его стиле, нежели в
моем. Он решил, что я говорю на полном серьезе.
     - Не  знаю,  - сказал  он. - Слишком уж это просто. Кстати,  нас  здесь
внизу уже заприметили, верно?
     Гоблин кивнул:
     - По легенде мы моряки, отставшие от корабля.  Но люди сравнивают  свои
наблюдения и пытаются вычислить,  кто  же мы на самом деле. Если Шеда убить,
может  подняться  довольно  сильный шум, который  насторожит Вола. А если он
начнет  копать, рано или поздно новости дойдут  до Взятых. Я думаю,  крайние
меры лучше приберечь на крайний случай.
     Ростовщик согласился с ним:
     -  Старина Шед что-то скрывает. Я  нутром это  чую. Костоправ рассказал
ему о  грабеже  в  Катакомбах - а  тот и ухом не повел. Любой другой на  его
месте тут же  помчался бы к соседям, и  слухи разнеслись бы по  всему району
быстрее чумы.
     - Шишка по-прежнему следит за ним? - спросил я.
     -  И не только Шишка,  но  и Щекотун с  Акулой по  очереди. Старина Шед
теперь чихнуть не сможет без нашего ведома.
     - Хорошо. Продолжайте в  том же  духе.  Но не  трогайте его.  Мы просто
хотим, чтобы он держался подальше от Вола и  Взятых. - Я снова погрузился  в
размышления.
     - Ну, что надумал? - не выдержал Ильмо.
     - Пока я говорил с Шедом, у меня мелькнула идея.  Вол  для нас сейчас -
главный фактор риска, правильно? Мы знаем,  что если Вол нападет на след, то
вцепится в  него бульдожьей хваткой. И  мы знаем, как ему не терпится  взять
след этого Азы. Так почему бы нам не отправить его за Азой на юг?
     - Трудно сказать, - пробурчал Ильмо. - А вдруг он его найдет?
     - Зачем Волу нужен Аза? Чтобы допросить его о набеге на Катакомбы.  Как
по-вашему, может  Вол рассчитывать на сотрудничество местных властей на юге?
По-моему,  вряд ли.  Насколько  я знаю,  Арча для  южных  соседей - типичная
притча во  языцех. В любом случае, нам нужно  только выиграть время. Но даже
если Вол  отыщет Азу  -  он найдет  тогда и Ворона.  А  Ворона сюда никакими
силами не затащишь,  поскольку он считает, что  Взятые ищут Душечку. Поэтому
они сцепятся, и  я лично ставлю на Ворона.  Он заткнет единственный источник
информации,  на время  или навсегда.  Улавливаете мою  мысль?  А если,  паче
чаяния, победит Вол, то Ворон уже не сможет проболтаться.
     - С чего ты  взял, что тебе удастся уговорить Вола? - спросил  Ильмо. -
Это глупо, Костоправ. Вол не погонится за каким-то ничтожным подозреваемым.
     - Еще как погонится! Помните, когда мы только прибыли в Черепичник, ему
приходилось работать  у нас переводчиком? Откуда, как вы думаете,  он  знает
язык  Самоцветных  городов?  А  я у него спросил.  Он  провел  там три года,
выслеживая парня не менее ничтожного, чем Аза.
     - Эти  хитросплетения с каждым днем становятся  все безумнее,  - сказал
Гоблин. -  Мы постоянно наводим  тень на плетень, так что  я уже запутался в
нашем  собственном вранье.  По-моему, лучше всего  нам сейчас затихариться и
лечь на дно до прибытия Капитана.
     У  меня тоже не раз возникало  ощущение, что мы лишь ухудшаем ситуацию.
Но я не видел иного выхода, кроме как не смыкать вежды и не терять надежды.
     - Лучший  выход из  положения  - убить  всех, кто  что-нибудь знает,  -
лаконично сформулировал Ильмо. - А потом самим грудью пасть на острия мечей.
     - По-моему, это  чересчур радикальный выход, -  возразил  Гоблин. -  Но
если ты подашь пример, я ему последую.
     -  Меня  ждет Шепот.  С докладом,  -  сказал я. -  Есть  у  кого-нибудь
блестящие идеи насчет того, что мне ей сказать?
     Как  же, дождешься  от них! Я ушел,  трепеща при  мысли  о  предстоящей
встрече. Каждый раз, представая перед Шепот, я боялся, что она все поймет по
моим  глазам. И злился на  Ильмо, потому что не ему приходилось  выносить ее
ежедневные выволочки.
     С Волом все получилось на удивление  просто.  Он бросился собирать вещи
прежде,  чем  я  закончил вешать ему на уши лапшу. Очень уж ему не терпелось
зацапать этого Азу.
     Меня даже  сомнение взяло: может, он знает что-то такое, чего не  знаем
мы? Или просто зациклился на загадке ограбления Катакомб?
     С Шепот было посложнее.
     - Я хочу, чтобы вы послали с ним кого-то из своих, - заявила она.
     Мне же надо было ей что-то сказать, вот я выложил почти всю  правду.  Я
считал, что шансы на поимку Азы и Ворона равны нулю. Но... Шепот  неожиданно
выказала к  этому делу интерес, которого  я  не  ожидал. Возможно, она знала
больше, чем говорила. В конце концов, она была одной из Взятых.
     Ильмо отобрал троих, назначил Шишку главным и велел ему прирезать Вола,
если потребуют обстоятельства.
     Капитан с  Отрядом находились, как мне сказали, в Воландерских горах, в
сотне  миль  от  Арчи.  Им  предстоял  еще медленный  переход  через  крутые
перевалы,  а я уже изнывал от нетерпения. Когда  Старик прибудет сюда, бремя
наконец свалится  с моих  плеч  и с  плеч  Ильмо. "Поторопитесь!" - мысленно
воззвал я к ним и вернулся к плетению нашей паутины обманов.



     Каштан  Шед  влюбился.  Влюбился  так, что хуже  некуда,  -  в  женщину
значительно моложе себя, чьи вкусы значительно превосходили его возможности.
Он отдался своей страсти  со  всем  пылом  быка, объятого половой охотой, не
думая о последствиях и швыряя деньгами с такой щедростью, будто они текли из
бездонного источника.  Но  источник иссяк. Через  две  недели  после  первой
встречи со Сью Шед уже взял заем у  процентщика  Гилберта. За первым  займом
последовал второй, потом третий.  Через месяц Шед залез в долги  глубже, чем
за всю зиму.
     А  ему  было  плевать. Эта  женщина делала его счастливым,  вот  и весь
разговор.  К  его   обычным  недостаткам   добавились  теперь  склонность  к
безрассудному упрямству и подсознательная уверенность в  том, что деньги для
него не проблема.
     Как-то  утром  в  "Лилию"  пришла жена  Ферта  Сэл,  мрачная  и  слегка
сконфуженная.
     - Каштан! - сказала она. - Можем мы поговорить?
     - А в чем дело?
     - Ты обещал помочь с квартплатой и едой.
     - Конечно. Какие проблемы?
     -  Ну,  мне  не  хотелось  бы  выглядеть  неблагодарной, и я  прекрасно
понимаю, что не имею никакого права ждать от тебя  помощи,  но  домовладелец
угрожает  выбросить нас на улицу, поскольку за  квартиру не плачено уже  две
недели. И мы не можем найти работу, потому что сейчас  ни у кого нет заказов
на шитье.
     - За квартиру не плачено, говоришь? Но я же виделся с ним  недавно... -
Вообще-то, если честно, это было довольно  давно. Он  просто  забыл..  И про
мать забыл.  Ее  прислуге  через пару  дней пора будет платить жалованье. Не
говоря уже  о  Лизе.  -  Ох, черт! Прости, пожалуйста.  У  меня вылетело  из
головы. Но ничего, я все улажу.
     -  Шед, ты был добр к  нам, хотя тебя никто  не  принуждал. Мне  больно
смотреть, как ты запутался в ее сетях.
     - В каких сетях?
     - В сетях этой женщины. Она хочет пустить тебя по миру.
     Шед так удивился, что даже не разозлился.
     - Сью? Но зачем? Как это?
     - Брось ее.  Тебе же лучше  будет, если  ты с  ней  порвешь. Все кругом
видят, чего она добивается.
     - И чего же она добивается? - устало спросил Шед.
     - Неважно. Я и так сказала больше  чем нужно. Если мы можем хоть чем-то
тебе помочь, дай нам знать.
     -  Обязательно.  Обязательно,  -  пообещал  Шед.  Он  поднялся  наверх,
заглянул в потайную шкатулку и обнаружил, что сна пуста.
     Во  всей  таверне не  было  ни  герша,  ни  в  спальне,  ни  внизу. Что
происходит?
     - Лиза! Куда девались все деньги?
     - Я их спрятала.
     - Что?
     - Я  их спрятала. Если вы будете  и дальше  так швыряться деньгами,  то
скоро вылетите  в  трубу. А потратите что-нибудь  на  дело -  скажите мне. Я
возмещу расходы.
     Шед выпучил глаза.
     - Да кем ты себя возомнила, девчонка сопливая?! - взорвался он.
     -  Девчонкой,  которая  сохранит вам  таверну  даже  против вашей воли.
Девчонкой, которая не  даст потаскушке  Гилберта окончательно сделать из вас
дурака.
     - Гилберта?
     - Конечно. А вы как думали?
     - Убирайся! - рявкнул Шед. - Ты здесь больше не работаешь!
     Лиза пожала плечами:
     - Как хотите.
     - Где деньги?
     - Прощенья просим. Приходите за ними, когда маленько прочухаетесь.
     Шед  рванул   за  ней   через  зал.  Посетители  захлопали  в   ладоши,
подзадоривая его. Он осыпал ее угрозами. Он умолял. Ничего не помогало. Лиза
оставалась твердой как алмаз.
     - Это мое личное дело! - возражал он.
     - А вы докажите, что эта женщина  не  шлюха Гилберта. Тогда я отдам вам
деньги и уйду.
     - Я докажу!
     - А если я права?
     - Чушь! Я знаю ее.
     - Ни черта вы не знаете.  Она свела  вас  с ума. Так что будет, если  я
все-таки права?
     Шед не мог даже в мыслях представить такого.
     - Плевать я хотел на твое вранье!
     -  Ладно. Но  если я все-таки окажусь права, то управлять таверной буду
я.  Вы дадите  мне возможность вытащить нас из долгов.  Шед коротко кивнул и
бросился вон из "Лилии". Он ничем не рисковал. Девчонка все наврала.
     Что  за игру  она  затеяла? Ишь,  раскомандовалась! В  точности как его
матушка  после смерти  отца, пока  не  ослепла.  Да как она смеет с ним  так
обращаться,  эта  соплюшка! Он вдвое  опытнее  ее  - ив торговых делах,  и в
житейских тоже.
     Полчаса он бродил по  городу. А когда тоска и злость немного  улеглись,
то обнаружил, что стоит неподалеку от Парусной улицы. Черт!  Раз уж его сюда
занесло,  надо  заскочить к  Гилберту.  Одолжить  денег, чтобы  увидеть  Сью
сегодня вечером. Эта  сучка Лизка может  спрятать его деньги, но  она  не  в
силах помешать ему сходить к ростовщику.
     Через полквартала его начали терзать угрызения совести.  Слишком многие
люди зависели от него. Он не должен ухудшать и без того плачевную финансовую
ситуацию.
     -  Чертова девка, - пробормотал он. - Зачем она  наговорила мне столько
гадостей? Теперь из-за нее начнешь подозревать всех и каждого!
     Он прислонился к стене, борясь со своей совестью. Страсть то брала верх
над  чувством  ответственности, то отступала. Он изнывал от  тоски по Сью...
Если она и вправду любит его, никакие деньги ему не нужны...
     -  Что? - внезапно вырвалось у  него.  Он  протер глаза. Но они  его не
обманули. Это была Сью, и она зашла к Гилберту.
     В животе у Шеда что-то оборвалось.
     - Нет. Она не может... Должно быть какое-то объяснение...
     Но предатель рассудок тут  же начал перечислять маленькие  странности в
их отношениях, критиковать склонность Сью к мотовству. Над огнем невыносимой
боли потихоньку начала вскипать ярость. Он перебежал через дорогу и бросился
в  проулок, огибающий здание сзади. Окно конторы  Гилберта как  раз  сюда  и
выходило. Шед  не  надеялся, что  оно будет открыто.  Он просто  думал,  что
сумеет хоть что-нибудь подсмотреть.
     Окно было закрыто, но Шед услышал. Хотя он  отдал бы все на свете, лишь
бы не слышать, как они занимаются любовью.
     Он решил  было  покончить с  собой  на месте. Потом решил  убить себя у
порога Сью. Он  придумал еще дюжину эффектных жестов  протеста. И понял, что
этих негодяев ничем не проймешь.
     Они  заговорили. Их болтовня  быстро покончила  с последними сомнениями
Шеда. В разговоре всплыло знакомое имя: "Каштан Шед".
     - Он готов, - сказала женщина. - Я раскрутила его насколько смогла. Ну,
может, еще один заем, прежде чем он вспомнит о своих родичах.
     - Ну  так  постарайся! Я хочу связать его по рукам и ногам.  Ему  нужно
вырыть яму поглубже, не то сбежит. От Крейга-то он ушел!
     Шеда затрясло от злости.
     - Сколько он тебе должен?
     - Восемнадцать лев плюс проценты, а их набежало около десятки.
     - Могу раскрутить его еще на пять монет.
     - Давай. У меня покупатель ждет не дождется. Шед  ушел.  Он  бродил  по
Котурну  несколько часов.  Выглядел он  так  мрачно, что люди шарахались  от
него. Нет мести более жестокой, чем та, что зреет в черном сердце труса.
     Вечером того же дня Шед зашел в контору Гилберта, упрятав все эмоции  в
мрачную бездну своей души, которая открылась ему в ночь охоты на Крейга.
     -  Мне нужно пятнадцать лев, Гилберт. Срочно. Гилберт изумленно выпялил
глаза:
     - Пятнадцать? На кой тебе так много?
     - Я заключил выгодную  сделку, но деньги  нужно отдать сегодня вечером.
Можете накинуть сверху еще пару процентов. - Шед, ты  и так по уши в долгах.
А ну как не сумеешь расплатиться?
     - Если дело выгорит, я уплачу все сразу. Гилберт уставился на него:
     - Что с тобой, Шед?
     - А что со мной?
     - Ты стал ужасно самоуверен.
     Шед полоснул ложью по самому больному месту:
     - Я собираюсь жениться, Гилберт. Хочу сегодня сделать даме предложение.
И  поэтому мне нужно  поскорее  завершить  сделку, чтобы привести "Лилию"  в
порядок для невесты.
     - Та-ак! - выдохнул Гилберт. - Так-так-так!  Каштан Шед решил жениться.
Очень  интересно. Ладно,  Шед.  Я,  конечно, рискую,  ну  да  черт  с тобой.
Пятнадцать, говоришь?
     - Спасибо, господин Гилберт. Век не забуду вашей доброты...
     - А ты уверен, что сумеешь расплатиться в срок?
     - Я верну вам десять лев  еще до конца недели. С гарантией. А когда Сью
начнет помогать мне в "Лилии", мы запросто покроем остальные долги.
     Гилберт вкрадчиво улыбнулся:
     -  Слушай,  а  ты  не  против,  если  я  попрошу  в залог  нечто  более
существенное, чем твое слово?
     - То есть?
     - Я имею в виду закладную на "Железную лилию".
     Шед изобразил мучительные раздумья.
     - Ладно, - вздохнул он наконец. - Моя Сью стоит риска.
     Гилберт  просиял  улыбкой  голодного  крокодила,  сумев в  то же  время
напустить на себя деловой вид:
     -  Погоди.  Сейчас  схожу запишу  и  принесу деньги. Шед  проводил  его
нехорошей улыбкой.



     Шед оставил повозку в переулке за домом Сью, подбежал к парадному входу
и  забарабанил  в  дверь.  Дом  для  Котурна  был  роскошный.  Вход  охранял
привратник, стоявший за дверью. Жили здесь восемь женщин, каждая в отдельной
квартире. Все они занимались  тем же  ремеслом, что и Сью, и все запрашивали
за свои услуги солидные суммы.
     - Добрый  день, господин Шед, - сказал привратник. - Идите  наверх. Она
ждет вас.
     Шед сунул ему  чаевые, чего  не  делал прежде.  Привратник  согнулся  в
угодливом поклоне. Шед, даже не взглянув на него, поднялся по лестнице.
     Теперь  предстояло самое  трудное:  сыграть  роль  слепого  от  страсти
любовника, в  то время как он уже прозрел.  Но он одурачит ее, точно так же,
как она одурачила его.
     Сью появилась в двери, ослепительно прекрасная. У Шеда заныло в  груди.
Он сунул ей в руки цепочку:
     - Это тебе.
     - Ох, Каштан, не надо было... - Но он прекрасно знал, что иначе она  не
пустила бы его на порог. - Какой странный кулончик! Это змейки?
     - Настоящее серебро,  -  ответил  Шед. -  И  рубины. Он  показался  мне
любопытным. Уродливый, но работа превосходная.
     - По-моему, он изумительный, Каштан! Сколько он стоит?
     -  Слишком много,  - язвительно усмехнулся Шед. - Не могу тебе сказать.
Очень уж дорогой ценой он мне достался.
     Сью не стала настаивать.
     - Заходи же, Каштан!
     Ей, видно, приказали вести с ним осторожную игру. Обычно она  уступала,
лишь заставив его изрядно помучиться.
     Сью  начала  раздеваться. Шед вошел. Он взял ее  грубо, чего никогда не
позволял себе раньше. И тут же взял еще раз.
     - Что на тебя нашло? - спросила она, когда все было кончено.
     -  У  меня  для  тебя  большой  сюрприз.  Действительно  большой.  Тебе
понравится,  я уверен. Можешь ты выскользнуть  отсюда  так, чтобы  никто  не
заметил?
     - Конечно. Но зачем?
     - Не скажу. Иначе какой  же это  сюрприз? Ну как,  договорились? Ты  не
разочаруешься, клянусь.
     - Не понимаю.
     - Ну просто сделай так, как я прошу. Выйди тайком через несколько минут
после  моего ухода. Встретимся в  переулке. Я  хочу отвезти тебя  кое-куда и
что-то показать. Только обязательно надень цепочку с висюлькой.
     - Что ты затеял? - спросила она удивленно, но не подозрительно.
     "Отлично!" - подумал Шед, заканчивая одеваться.
     - Не  спрашивай ни  о чем, дорогая. Это будет  самый большой  сюрприз в
твоей жизни. Я не хочу его испортить.
     Он направился к двери.
     - Через пять минут? - спросила она вдогонку.
     -  Только не опаздывай. Я терпеть не могу, когда меня заставляют ждать.
И не забудь надеть цепочку.
     Шед прождал минут пятнадцать. Он весь извелся от нетерпения, хотя  и не
сомневался, что жадность заставит Сью выйти. Она  крепко сидела на крючке. А
опаздывала просто так, чтобы его подразнить.
     - Каштан! - Голос ее, мелодичный и мягкий, чуть не надорвал ему сердце.
Разве он сможет это сделать?
     - Я здесь, любовь моя.
     Сью подошла к нему. Шед заключил ее в объятия.
     - Ну-ну, хватит. Где мой сюрприз? Я хочу его видеть!
     Шед глубоко вздохнул. "Ну же, давай!" - кричал ему внутренний голос.
     - Я подсажу тебя.
     Она  повернулась к нему спиной.  "Ну  же!"  Но  руки его точно налились
свинцом.
     - Чего ты тянешь, Каштан? - спросила Сью.
     Он  замахнулся.  Сью  треснулась  о  фургон, успев  лишь тихо пискнуть.
Начала приподниматься - и тут он ударил еще раз. Она обмякла. Шед схватил из
фургона кляп, сунул  ей  в рот, пока  не разоралась,  и  быстро связал руки.
Когда он  начал связывать лодыжки,  Сью попыталась его  лягнуть. Шед  больно
пнул ее в ответ, чуть не потеряв голову от злости.
     Сью перестала  сопротивляться.  Шед  затянул  последний  узел  и усадил
женщину на  сиденье фургона.  В  темноте  они  казались  супружеской  парой,
собравшейся вечером куда-то по делам.
     Шед впервые заговорил с ней, только когда они проехали через мост:
     - Ты, наверное, понять не можешь, в чем дело, дорогая!
     Сью  что-то проворчала. Она  была  бледна и напугана.  Шед сорвал с нее
цепочку с амулетом, а заодно и все прочие украшения.
     - Я любил тебя, Сью. Любил по-настоящему. Я готов был сделать для  тебя
все что угодно. Когда убиваешь такую любовь, она превращается в ненависть. -
Украшений по меньшей  мере лев на двадцать. Скольких мужчин она  разорила? -
Ты продала  меня Гилберту  с потрохами. Ты хотела украсть мою "Лилию". Я все
простил бы тебе, только не это. Да, только не это.
     Он говорил без умолку всю дорогу, не переставая. Его болтовня отвлекала
внимание Сью,  пока черный замок не вырос настолько, что  его просто  нельзя
было  не  заметить. И тогда  глаза  у нее стали  громадными.  Она задрожала,
потеряла над собой контроль... От нее неприятно и резко запахло.
     - Да, дорогая, - ласково промолвил  Шед. - Да. Черный  замок. Ты хотела
отдать  меня на  растерзание  своим  друзьям.  Что  ж,  ты сделала  ставку и
проиграла. И теперь я отдам тебя моим приятелям.
     Он  остановился,  слез  на землю, подошел к  воротам. Они  распахнулись
мгновенно.
     Длинная нечисть встретила его, потирая паучьи ладони.
     - Молодец! - сказала  она. - Ну просто молодец! Твой партнер никогда не
привозил такую славную добычу!
     Шед похолодел. Ему хотелось все переиграть. Он хотел только  наказать и
унизить Сью... Но было поздно. Он ничего уже не мог изменить.
     - Прости,  Сью. Ты сама виновата Ты и Гилберт. Скоро придет  его черед.
Каштан Шед вовсе не такой олух, каким кажется.
     Кляп заглушил стоны Сью. Шед отвернулся. Ему хотелось поскорее убраться
отсюда. Длинная тварь начала отсчитывать ему монеты прямо в ладонь.
     Шед,  как  и прежде,  не торговался.  Он  даже  не  глядел  на  деньги,
распихивая  их по карманам.  Все его внимание было  приковано к темной  мгле
позади твари.
     Там толклась  и шипела целая толпа такой же нечисти. Шед различил  даже
толстую тушу, с которой имел однажды дело.
     Длинный  выродок  уронил  ему  в ладонь  последнюю монету. Сунув  ее  в
карман,  Шед  вернулся к фургону. Твари рванулись из  тени  вперед, схватили
Сью,  начали сдирать с нее одежду. Кто-то  вытащил кляп  изо рта.  Шед подал
фургон назад.
     - Бога ради, Каштан! Не бросай меня!
     -  Поздно, женщина.  Поздно. -  Он схватил поводья.  -  Н-но, залетные!
Пошли!
     Когда  он  свернул   к  воротам,  Сью  пронзительно  завопила.  Шед  не
оглянулся. Он не хотел ничего знать.
     - Н-но! Пошли вперед, родные!
     - Поскорее приезжай опять, Каштан Шед! - крикнула  ему вдогонку длинная
нечисть.



     Вызов Шепот застал меня врасплох. Для  ежедневного доклада было слишком
рано. Я только что кончил завтракать. Стало быть, решил я, очередное чепе. И
не ошибся.  Взятая металась,  как зверь  в клетке, излучая бешеную злобу.  Я
отважно вошел и застыл по стойке "смирно", не пытаясь оправдаться в ответ на
потоки отборной брани,  чтобы  не  переусердствовать,  если  чепе  произошло
все-таки не по моей вине.
     Несколько   минут  она  разряжалась,   игнорируя   меня.  Потом   села,
воззрившись на свои ладони.
     И подняла глаза. Она уже полностью владела собой, даже улыбнулась. Будь
Шепот так  же прекрасна, как Госпожа, от ее улыбки расплавился бы гранит. Но
поскольку  была  она старым, покрытым шрамами  воякой, улыбка лишь  смягчила
мрачность ее физиономии.
     - Как были расположены твои люди прошлой ночью? - осведомилась она.
     - Простите... Вы имеете в виду  их настроение? - озадаченно переспросил
я.
     - Где они находились? На каких постах?
     - А-а!  - Вообще-то это епархия Ильмо, но я предпочел не вякать. Взятые
терпеть не могут оправданий, как бы разумно они ни звучали.  - Трое вместе с
Волом отбыли на юг в погоню за пресловутым Азой.  -  Меня  тревожило то, что
она  их  послала. Когда  я  не  понимаю мотивов Взятых,  я сразу  становлюсь
параноиком. - Пятеро по-прежнему в Котурне, косят под иноземных моряков. Еще
трое там же  следят  за людьми, вызвавшими наш особый интерес.  Мне надо  бы
справиться  у  Ильмо для  верности, но как минимум четверо  дежурили ночью в
других  районах города,  пытаясь разнюхать что-нибудь  интересное. Остальные
были здесь, во дворце, Погодите-ка, сейчас вспомню: один, по-моему, торчал в
кабинете тайной полиции герцога,  а двое вместе с  Хранителями слонялись  по
Выгородке.  Сам  я  почти  всю  ночь  трепался  с  инквизиторами -  старался
выяснить,  что у  них на  уме. Знаете, наши силы сейчас слишком распылены. Я
жду не дождусь,  когда  наконец прибудет Капитан. У  нас слишком много дел и
слишком мало людей. Планы оккупации еще далеки от окончания.
     Она вздохнула, встала и снова зашагала взад-вперед.
     -  Думаю, я виновата  не меньше других. - Она уставилась в  окно, потом
кивнула мне.
     Я подошел. Она показала на черный замок:
     - Осталось всего ничего. Они уже пытаются открыть Властелину выход. Еще
не время, но они торопятся. Возможно, почуяли нашу заинтересованность.
     Это арчинское дело походило на  гигантского спрута из морских баек. Что
бы  мы ни делали, как бы ни старались,  его щупальца сжимали нас все теснее.
Преследуя  цели,  противоположные целям Взятых,  стараясь замести все  более
очевидные следы, мы осложняли начальству работу по предотвращению опасности,
исходящей от черного  замка.  А если нам  все-таки удастся замести следы, не
исключено, что тем  самым  мы дадим возможность Властелину явиться в ничего,
не подозревающий мир.
     Я не хотел брать такой страшный грех на свою совесть.
     Боюсь,  из  моих записей  это  не очень-то явствует, но  мы  совершенно
запутались  в  серьезных  моральных дилеммах. А  решать их  мы  не привыкли.
Большинство  наемников не имеют  опыта  в принятии нравственных решений. Как
правило,  наемник  отбрасывает  мораль  или,  в   лучшем  случае,  подгоняет
общепринятые  моральные  нормы  под свой  образ  жизни.  Главными критериями
становится  то,  с каким умением он  делает свою работу,  как  добросовестно
выполняет  взятые  на себя обязательства, насколько неукоснительно соблюдает
неписаный   закон,   требующий   неколебимой   верности  товарищам.  Наемник
дегуманизирует  мир  за рамками  своего подразделения.  И  тогда все, что он
делает  или  чему  бывает  свидетелем,  становится  несущественным, пока  не
коснется непосредственно Отряда.
     Мы сами  загнали  себя в ловушку, в  которой  нам,  возможно,  придется
сделать  самый  кардинальный  выбор  за  всю  историю существования  Черного
Отряда.  Не исключено, что  мы будем  вынуждены предать его четырехсотлетние
мифы ради более глобальных ценностей.
     Я знал,  что  не могу допустить  возвращения  Властелина, даже если это
будет единственный способ не дать Госпоже напасть на след Ворона с Душечкой.
     И  все-таки... Госпожа  была  немногим  лучше.  Мы  служили  ей,  и  до
последнего  времени  служили хорошо и  преданно, уничтожая повстанцев везде,
где могли их найти, но в душе почти каждому из нас было небезразлично,  кому
и зачем мы служим.  Госпожа считалась меньшим злом в сравнении с Властелином
лишь  потому,  что была  не так  прямолинейна  и  более  терпелива  в  своем
стремлении к абсолютному мировому господству.
     И в связи с этим  передо  мной вставала еще одна дилемма. Способен ли я
принести  в  жертву  Душечку  ради  того,  чтобы  предотвратить  возвращение
Властелина? Если предотвратить его можно будет только такой ценой?
     - У тебя очень задумчивый вид, - сказала Шепот.
     - Н-да. В этом деле слишком много заинтересованных  сторон.  Хранители.
Герцог. Мы. Вол, льющий воду на собственную мельницу.
     Я уже  успел доложить Шепот о том, что Вол родом из Котурна, скармливая
ей как  можно больше не  относящейся  к делу информации, чтобы  запутать  ее
мысли и отвлечь внимание.
     - Разве я не приказывала тебе установить  за ним тщательное наблюдение?
- Она снова ткнула пальцем в сторону замка.
     - Да, мадам. Мы его и установили -  на время. Но ничего не происходило,
а потом навалилась куча других заданий...
     Я осекся, пораженный внезапной догадкой.
     Шепот прочла мои мысли по лицу:
     - Да. Прошлой  ночью. И на сей раз  товар был еще жив. - Бог  ты мой! -
пробормотал я. - Кто это сделал? Вы знаете?
     - Мы просто заметили последовавшие затем перемены. Они пытались открыть
портал. Им чуть-чуть не хватило сил, но это ненадолго.
     Шепот опять начала  рыскать  по канате. Я  мысленно  отметил  галочками
фамилии дежуривших прошлой ночью в Котурне, Нужно будет  задать им несколько
неприятных  вопросов.  -  Я  напрямую  связалась   с  Госпожой.   Она  очень
обеспокоена.  Она приказала отложить все прочие дела.  Главная наша задача -
не допустить доставки в замок новых тел. Да, я знаю, что скоро подойдет весь
Отряд.  Через шесть -  максимум десять дней.  И  нужно многое сделать, чтобы
подготовиться к их приходу.  Но, как ты верно заметил, дел  слишком много, а
людей  слишком  мало.  Поэтому  пускай ваш  Капитан  справляется  со  своими
проблемами  сам, когда  прибудет. А  черный  замок  должен  быть  изолирован
немедля.
     - Почему бы вам не подбросить часть Отряда на ковре нам в подмогу?
     - Госпожа запретила.
     - Но почему? - Я постарался изумиться как можно более натурально.
     Однако у меня возникло пугающее подозрение, что я уже знаю ответ.
     Шепот пожала плечами:
     - Потому что она не хочет, чтобы вы теряли время на болтовню и введение
новичков в курс дела. Иди и прими все меры, чтобы отрезать подходы к замку.
     - Слушаюсь!
     Я  ушел,  думая  о том, что свидание наше  прошло и  лучше и хуже,  чем
ожидал. Лучше потому, что  Шепот не обрушилась на меня в очередном  припадке
ярости. А хуже потому, что, по  сути, она  объявила всех нас, находящихся  в
Арче,  подозреваемыми,  которых  Госпожа  велела  изолировать,   чтобы  наше
моральное разложение не заразило собратьев по оружию. Плохо дело.
     -  Да-а, - протянул  Ильмо, когда я ему  рассказал. Объяснять, чем  это
грозит, не требовалось. - Нужно срочно связаться со Стариком.
     - Послать связного?
     - А как иначе? Только кого бы послать, чтобы проскользнул незамеченным?
     - Одного из тех, кто сейчас в Котурне. Ильмо кивнул:
     -  Я  распоряжусь.  А  ты  займись  замком:  разведай,  как  его  лучше
изолировать.
     - Почему  бы  тебе самому им не  заняться? Я хочу выяснить, что  делали
дежурные прошлой ночью в Котурне.
     - Сейчас это уже не имеет значения. Костоправ. Котурн я беру на себя. Я
не хочу  сказать, что ты не  справляешься, но дело вышло  из-под контроля. В
общем, это моя вина. Я, в конце концов, солдат.
     - Солдат или не солдат  -  какая разница, Ильмо? Мы не воюем в Котурне,
мы  занимаемся  там  шпионажем.  А шпиону  нужно время,  чтобы  внедриться в
окружающую среду. Нам просто не хватило времени.
     - Но теперь наше время вышло. Или я неправильно тебя понял?
     - Пожалуй,  что так, - признал я. - Ладно. Я разведаю обстановку вокруг
замка.  А ты  все-таки  выясни,  что происходило  в  Котурне прошлой  ночью.
Особенно  в таверне "Железная лилия". Ее название всплывает  сейчас не реже,
чем имя того парня, Азы.
     В конце нашего  разговора  Ильмо  совершенно преобразился.  Он выглядел
теперь точь-в-точь как бывший моряк,  слишком  старый для  плавания, но  еще
достаточно крепкий  для  черной  работы.  В  Котурне он запросто  сойдет  за
своего. Я так ему и сказал.
     -  Ну-ну. Давай-ка за  дело.  И  не рассчитывай  на  отдых  до прибытия
Капитана.
     Мы  молча посмотрели  друг  на друга,  не решаясь  высказать  затаенную
мысль,  которая  мучила  нас  обоих. Если  Взятые  хотят  изолировать нас от
собратьев,  что же с нами  сделают, когда Отряд перевалит через Воландерские
горы?

     ***

     Вблизи черный замок выглядел еще более интригующе  и тревожно. Я сел на
лошадь,  объехал вокруг  замка несколько раз  и  даже  приветственно  махнул
рукой,  уловив какое-то движение  на  верху стеклянно блестящего крепостного
вала.
     Позади замка  начинался  крутой каменистый обрыв, поросший  сучковатыми
колючими кустами  с  полынным запахом. Отсюда  к  крепости  не  подберешься,
особенно волоча  на себе покойника.  Подходы с западной и восточной стороны,
вдоль горного  кряжа, были чуть полегче, но тоже выглядели труднодоступными.
Торговцы трупами наверняка должны были выбрать  самый легкий путь,  то  бишь
дорогу, ведущую от берега Портовой речки вверх, мимо разбросанных по  склону
купеческих  особняков, и упирающуюся прямо  в ворота крепости. Видно, кто-то
частенько пользовался этим маршрутом, поскольку  наезженная колея бежала  от
замка до самого берега.
     Оставалось решить основной вопрос: где устроить  засаду так, чтобы  нас
не  было  видно с  крепостной стены. Я  ломал себе голову до темноты, пока у
меня не созрел гениальный план.
     Я нашел заброшенный дом ниже по склону и чуть выше по течению реки. Там
можно будет разместить группу захвата, а вдоль дороги, в населенном  районе,
расставить часовых.  Они  передадут  нам весточку, если  заметят  что-нибудь
подозрительное.  А мы тогда сразу рванем  по склону вверх  и чуть наискосок,
перерезав дорогу  потенциальным торговцам трупами. Фургоны тащатся медленно,
так что времени у нас будет достаточно.
     Старина Костоправ  - блестящий стратег. Да, господа! К полуночи все  мы
были уже на  местах.  И до  завтрака успели два  раза  сорваться с места  по
ложной тревоге. Гениальный стратег не учел одной мелочи: что даже ночью мимо
моих часовых продолжается вполне законное дорожное движение.
     Я сидел в  старом доме вместе со своей группой, попеременно то  играя в
тонк, то вскакивая по тревоге, а то поклевывая носом. И непрестанно  думал о
том, что творится сейчас на  другом берегу - внизу, в Котурне, и  наверху, в
Черепичнике.
     Я молил Бога, чтобы Капитану удалось удержать в руках все нити.



     Шед весь день провалялся в постели, глядя в потолок и ненавидя себя. Он
пал так низко,  как только  может пасть человек. Нет на  свете преступлений,
которые оказались бы теперь слишком грязными для него, ибо ничто не способно
заморать  его  черную душу еще сильнее. И даже за миллион лев не  купить ему
проездного  билета  в День  Перехода. Имя его  должно быть занесено в Черную
книгу,  наряду с именами величайших злодеев. - Господин Шед!  - позвала  его
Лиза,  возникнув  в дверях на  следующее утро,  когда  он собрался предаться
дальнейшему изучению потолка и самобичеванию. - Господин Шед!
     - Ну?
     - Бо и Лана пришли.
     Бо, Лана и их дочь обслуживали старую Джун.
     - Что им надо?
     - Чтобы вы оплатили счета за месяц, я так думаю.
     - Ах да. - Он сполз с кровати. Лиза остановила его возле лестницы:
     - Я была права насчет Сью?
     - Да.
     - Мне жаль. Я не стала бы говорить, если б мы могли себе это позволить.
     - Мы? Кто это - мы? А,  черт! Не бери в голову. И вообще, забудь  ты об
этом деле, я слышать о нем больше не хочу!
     - Как скажете. Только про ваше обещание я не забуду.
     - Какое обещание?
     - Вы обещали, что позволите мне управлять "Лилией".
     - А-а! Ладно.
     Сейчас ему было на все наплевать. Он забрал месячные счета у  прислуги.
Да, с этими людьми ему повезло. Они не пытались его надуть. Шед решил выдать
им небольшую премию.
     Он пошел за деньгами в спальню. Лиза с  изумлением уставилась на  него.
Шед  слишком  поздно  осознал  свою  ошибку.  Теперь она начнет ломать  себе
голову:  откуда, мол,  у него появились деньги, если  вчера  еще не  было ни
герша?  Он  нашел  свою  грязную  одежду,  вывернул  содержимое карманов  на
кровать. И ахнул.
     -  Ах,  паразиты!  Гады  ползучие!  Какого  черта я  буду делать с этим
золотом? Три золотые монеты!
     Там было и серебро, и даже пригоршня меди,  но... Какое надувательство!
Эти твари подсунули ему целое состояние, которое он не мог потратить.
     Закон Арчи запрещал  ее  жителям  держать  у себя золотые монеты.  Даже
чужестранцам  приходилось менять  свое  золото,  хотя, к примеру,  иноземные
серебряные  монеты имели такое  же  законное  хождение,  как и местные. Мало
того:  деньги  из  черного  замка  были   явно  старинной  чеканки,  хотя  и
стандартного веса.
     Как  же  ему  избавиться  от  золота?  Продать какому-нибудь  капитану,
отчаливающему на юг? Обычно  все так и делают.  Шед запрятал  золото в самый
сокровенный   тайник,  вместе  с  амулетом  из  черного  замка.  Бесполезное
богатство.  Он  подсчитал  остаток.  Двадцать  восемь  монет  серебром  плюс
несколько  лев  медяками.  Хватит,  чтобы позаботиться о  матери  и Сэл.  Но
недостаточно, чтобы сбросить со своей шеи Гилберта.
     - Опять я угодил в ловушку с этими дурацкими деньгами! - простонал Шед.
     Тут он вспомнил о драгоценностях Сью, зло усмехнулся и пробормотал:
     - Ничего, еще посмотрим, чья  возьмет. Сунув все до единого украшения в
карман, Шед спустился вниз, расплатился с прислугой матери и бросил Лизе:
     - Я выйду ненадолго.
     Сначала он  уладил все проблемы Сэл,  потом зашагал к конторе Гилберта.
Поблизости никто не  слонялся. Гилберт,  в отличие от Крейга, не держал  под
рукой целую армию, хотя  свои громилы у него имелись. Правда,  сейчас их тут
не  было.  Однако  в  кабинете  кто-то   сидел,  поскольку  из-за  занавесок
пробивался свет. Шед улыбнулся своим мыслям и поспешил обратно в "Лилию".
     Он  подошел  к  столику,  стоявшему  в  глубокой  тени,  неподалеку  от
излюбленного места Ворона.  За столиком сидели двое чужеземных  матросов. На
вид - круче не бывает. Здесь они сшивались с недавних пор. По их словам, они
сами, а также их  друзья, которые то  появлялись,  то  исчезали,  отстали от
судна и  ждут следующего.  Но Шед ни  разу  не  слыхал,  чтобы они упомянули
название порта своей приписки.
     - Хотите сшибить маленько легких деньжат, ребята? - спросил он их.
     -  А кто не хочет? -  откликнулся один из  матросов.  -  Чего делать-то
надо? - тут же спросил другой.
     - У меня небольшое затруднение. Хочу уладить кое-какое  дельце  с одним
человеком. А он жутко вспыльчивый.
     - Нужна моральная поддержка?
     Шед кивнул.
     Второй моряк глянул на него через прищур:
     - Кто он такой?
     - Зовут Гилберт. Он ростовщик. Слыхали о таком?
     - Угу.
     - Я только что  проходил мимо его конторы.  Похоже, он там один. Моряки
переглянулись.
     - Если ты  не  против,  -  сказал  тот, что  повыше, -  я кликну нашего
дружка.
     - Целая армия мне не по карману.
     - Никаких проблем! Ты нам заплатишь за двоих. А его мы захватим так, за
компанию. С ним нам всем будет уютнее.
     - Такой крутой?
     Матросы усмехнулись. Один из них подмигнул другому.
     - Да уж! Ты просто не поверишь!
     - Ладно, ведите его.
     Один из матросов вышел. Шед начал торговаться о цене с оставшимся. Лиза
наблюдала за  ним из другого конца зала, недобро прищурив глаза. Шед мельком
подумал, что она слишком настырно лезет в его дела.
     Дружком матросов оказался типчик с лягушачьей физиономией от силы  пяти
футов ростом. Шед нахмурился.
     - Он крутой, не забудь! - напомнил ему моряк.
     - Да? Ну ладно, пошли.
     С  тремя провожатыми  Шед  чувствовал себя на сто  процентов увереннее,
хотя и не был убежден, что они сумеют помочь, если Гилберт затеет разборку.
     Возле конторы слонялись двое горилл.
     - Я хочу видеть Гилберта, - сказал им Шед.
     - Да? А если  он  не хочет тебя видеть? Это  была обычная игра в крутых
парней,  но  Шед растерялся,  не зная,  что  ответить.  Его  выручил один из
матросов.  - По-моему, у него  нет выбора. Разве что  за  этой грудой сала у
тебя скрывается  пара  мышц?  - небрежно  спросил  он, вытащил  нож  и начал
чистить им ногти - так похоже на Ворона, что Шед даже вздрогнул.
     -   Он  в   конторе.  -  Жирный  телохранитель  переглянулся  со  своим
напарником.
     "Один из них рванет сейчас за  подмогой", - подумал Шед. Он сделал  шаг
вперед.
     - Я останусь тут, - сказал коротышка с лягушачьей физиономией.
     Шед  с силой толкнул дверь кабинета. Ростовщик, положив на стол мешок с
деньгами, взвешивал левы на точных весах, одну монету за другой,  откладывая
обрезанные в сторону. Он поднял на вошедших злобный взгляд.
     - Какого черта?..
     -  Двое моих друзей очень хотели заглянуть  к тебе - посмотреть, как ты
обделываешь свои делишки.
     - Мне не нравится такое отношение, Шед. Похоже, ты мне не доверяешь.
     Шед пожал плечами:
     - До меня дошли нехорошие  слухи. Говорят,  ты вместе со Сью решил меня
ограбить. Прибрать к рукам мою "Лилию".
     - Вместе со Сью? Кстати, где она, Шед?
     - Так, значит, вы и правда связаны? - Шед состроил угрюмую мину. - Черт
бы тебя  побрал!  Вот  почему она  дала мне  от  ворот поворот.  Сволочь ты,
Гилберт! Она больше  не хочет меня видеть. А  эта обезьяна у двери  уверяет,
будто Сью нету дома.  Твоих  рук дело, Гилберт? Ты это подстроил? Знаешь, ты
мне совсем не нравишься!
     Гилберт искоса  оглядел всех троих. Казалось, он взвешивает свои шансы.
Но  тут  в  кабинет  неторопливо вошел  коротышка  и  прислонился  к  стене,
раздвинув широкий рот в насмешливой ухмылке.
     -  Ты пришел по делу или так, потрепаться? - спросил Гилберт. - Если по
делу, то выкладывай.
     И убирайся поскорее со своими уродами. Они мне всю репутацию испортят.
     Шед вытащил из кармана кожаный мешочек.
     -  Репутация у тебя  и так хреновая, Гилберт. Люди говорят, с  тобой не
стоит связываться. Им не нравится, что ты вечно  норовишь прикарманить чужую
собственность.
     - Заткнись и давай сюда деньги, Шед. А если пришел просто поныть, тогда
уматывай.
     - А он храбрец. Ишь как раздухарился, даром что один против четверых, -
сказал матрос, бывший повыше ростом. Второй ответил ему на незнакомом языке.
Гилберт  злобно зыркнул  на них: я, мол,  ваши физиономии запомню! Коротышка
ухмыльнулся  и  поманил  его  пальчиком.  Гилберт решил,  что пока не  время
заедаться.
     Шед отсчитывал монеты. Гилберт смотрел на растущую  кучку,  и глаза его
становились все шире..
     - Я же говорил, что  проверну выгодное дельце, - сказал  Шед и бросил в
кучку драгоценности Сью.
     Один из моряков взял браслет, покрутил его в пальцах.
     -  Сколько  ты  должен  этому типу?  Гилберт  отрывисто  назвал  сумму,
показавшуюся Шеду преувеличенной.
     - Гляди, Шед, не продешеви, - сказал матрос.
     - Я просто хочу забрать у этого шакала закладную на "Лилию".
     Гилберт  уставился  на украшения, бледный и  взмокший.  Облизнул  губы,
потянулся рукой за колечком. Пальцы у него дрожали.
     Шед  испытывал  и  страх,  и  злорадство  одновременно.  Гилберт  узнал
колечко. Теперь, возможно, он  поостережется связываться  с  Каштаном Шедом.
Или,  наоборот,  перережет  кое-кому  глотку.  Гилберт,  как  и  Крейг, тоже
испытывал проблемы со своим "это".
     - Этого с лихвой хватит, чтобы покрыть все мои долги, господин Гилберт.
Даже считая с дополнительными процентами. Несите-ка сюда мою закладную.
     Гилберт рассеянно достал документ из ящика соседней полки. Глаза его не
отрывались от кольца.
     Шед немедленно порвал бумагу.
     - По-моему, еще  один  должок за мной остался, а, господин Гилберт? Да,
думаю, что так. Будьте уверены, я уж постараюсь, чтобы вы получили  все, что
вам причитается.
     Гилберт злобно сощурился. Но в глазах его мелькнула также  тень испуга.
Шеду это понравилось. Никто никогда не боялся Каштана  Шеда,  за исключением
Азы, но Аза был не в счет.
     Пора сматывать отсюда, чтобы не спугнуть удачу.
     - Благодарю вас, господин Гилберт. До скорого свидания.
     Проходя через приемную, Шед с изумлением увидел, что  оба телохранителя
сладко похрапывают. Человечек с лягушачьей физиономией усмехнулся.  На улице
Шед расплатился со своим эскортом.
     - А он не так уж ерепенился. Я думал, будет хуже.
     - Так мы же были с тобой, - сказал коротышка. - Давай  двинем к  тебе и
попьем пивка.
     - Вид у него был такой, будто он в шоке,  - заметил один из матросов. -
Как ты умудрился наделать такую кучу долгов? - поинтересовался коротышка.
     - Из-за  бабы. Я собирался жениться на ней. А она просто тянула из меня
денежки. В конце концов я прозрел.
     Троица покачала головами.
     - Женщины! - сказал один моряк. - С ними, приятель, нужно поосторожнее.
Иначе костей не соберешь.
     - Я получил хороший урок.  Эй,  давайте это  обмоем! Я  угощаю.  У меня
осталось  немного вина - я закупил его для особого клиента- Но клиент уехал,
а вино девать некуда.
     - Такое дрянное?
     - Нет. Такое хорошее. Никому не по карману.

     ***

     Шед провел весь оставшийся вечер,  потягивая  вино, даже  когда  моряки
смотались куда-то по делам. Каждый  раз при воспоминании о том, как  Гилберт
отреагировал на кольцо, хозяин таверны расплывался в широкой усмешке.
     "Не очень-то зарывайся, - тут же одергивал он  себя. - Гилберт такой же
сумасшедший, как и Крейг".
     Но  потом приподнятое настроение прошло,  сменившись  страхом.  Гилберт
отомстит ему, когда  он  будет один, а под  патиной,  оставленной  Вороном и
несколькими  последними  сделками, по-прежнему скрывалось слишком много того
самого старины Шеда.
     -  Нужно  было отвезти гада в замок, - пробормотал Шед в свою кружку. И
тут же обругал  себя: - Вот черт! Я  такой же негодяй, как Ворон. Даже хуже.
Ворон хоть живых  туда не возил. Что, интересно, делает сейчас этот  подонок
со своим шикарным кораблем и хитрой маленькой потаскушкой?
     Шед надрался до поросячьего визга и чуть не рыдал от жалости к себе.
     Последний  постоялец  ушел  в  свою спальню. Последний посетитель  ушел
домой. А Шед  все сидел, уговаривая бутылку и косо глядя на Лизу, на которую
он злился,  сам не зная  почему. "Из-за ее тела, -  подумал он. - Ишь, какое
налитое! А она не дает. Слишком,  мол, хороша для меня. И какую волю забрала
в последнее время! Да-а".
     Лиза посматривала на него, прибираясь в зале. Ловкая, сучка. Даже лучше
Душечки -  та тоже работала не  покладая  рук,  но  не  было  в  ней  этакой
экономности движений. Может, и правда разрешить ей  похозяйничать в таверне?
Сам он не очень-то с этим справляется.
     Внезапно  он  обнаружил,  что Лиза сидит напротив него.  Шед смерил  ее
злобным  взглядом.  А ей хоть бы хны  - сидит себе и бровью не ведет. Боевая
девка. Такую на пушку не возьмешь. Не запугаешь. Ох, наплачется он из-за нее
когда-нибудь!
     - В чем дело, господин Шед?
     - Ни в чем.
     -  Я слыхала, вы отдали Гилберту долги. По закладной на "Лилию". Как вы
могли заложить "Лилию"? Она принадлежит вашей семье уже несколько поколений!
     - Не  пудри  мне  мозги  этой  сентиментальной  чепухой! Тебе-то  какая
печаль?
     - Где вы взяли деньги?
     -  Кончай приставать, поняла? Иначе тебе не поздоровится! - Несмотря на
суровый тон, Шед сам не верил своим угрозам.
     - Вы как-то странно себя ведете последнее время.
     - Я был влюблен.
     - Не в этом дело. Кстати, а куда  она девалась, ваша любовь? Я слыхала,
будто Сью исчезла. Гилберт говорит, вы ее порешили.
     - О чем это мы порешили? Я был у нее сегодня.
     - Вы с ней виделись?
     - Нет. Привратник сказал, ее нет дома. Она просто не хочет меня видеть.
Небось, ублажала кого-нибудь.
     - А может, ее действительно не было дома?
     - Я говорил тебе, что не хочу больше о ней вспоминать! - взревел Шед. -
Ясно?
     - Конечно. Скажите, где вы взяли деньги.
     - Тебе-то зачем?
     - Потому что, если  там есть еще,  я хочу войти в  долю. У  меня нет ни
малейшего желания угробить  свою жизнь в  Котурне.  Я  готова  на все, чтобы
выбраться отсюда.
     Шед горько усмехнулся.
     Лиза неправильно истолковала его усмешку.
     - Здесь я работаю временно, только пока не подыщу себе другое занятие!
     - Миллионы людей мечтали  о  том же, Лиза. И все они  замерзли потом  в
переулках Котурна.
     - Не все. Я выберусь отсюда. Где вы раздобыли деньги, господин Шед?
     Лиза принесла еще бутылку  дорогого  вина.  "Скоро  конец  запасам",  -
мельком подумал Шед. И рассказал Лизе о своем тайном партнере.
     - Будет врать-то! Я здесь не первый день, что-нибудь да заметила бы.
     - Ты лучше поверь мне,  девочка.  -  Шед хихикнул. - А будешь давить на
меня -  сама с  ним встретишься.  Он тебе не понравится,  даю гарантию. - Он
вспомнил, как длинная тварь приглашала его приезжать поскорее.
     - Куда девалась Сью?
     Шед попытался встать, но ноги его не слушались. Он плюхнулся обратно на
табуретку.
     - Развезло меня. Сильнее,  чем я  думал. Форму  теряю. - Лиза  серьезно
кивнула. - Я любил ее. Любил по-настоящему.  Зачем она так со мной обошлась?
Я бы обращался с ней как с королевой. Я бы в ад для нее пошел, не  побоялся.
В общем-то, туда я и пошел. - Он хихикнул. - Вместе с ней... И тю-тю!
     - А для меня вы бы сделали это, господин Шед?
     - Что?
     - Вы давно меня домогаетесь. Чего я стою, как по-вашему?
     - Не знаю, - осклабился Шед. - Не могу сказать, пока не попробовал.
     - У тебя все равно нет денег, старик!
     - Зато я знаю, где их добыть!
     - Где?
     Шед молча сидел и ухмылялся; пуская слюну изо рта.
     - Ладно, сдаюсь.  Ваша взяла. Пошли. Я помогу вам добраться до спальни,
а потом пойду домой.
     Восхождение было эпически  долгим. Шеду не хватило одного глотка, чтобы
отключиться. Дойдя до спальни, он мешком повалился на кровать.
     - Спасибо, - пробормотал он. - Эй, чего ты делаешь?
     - Вам же надо раздеться!
     - Да, пожалуй.  - Он даже не пытался ей  помочь.  - Эй,  ты чего?  Чего
руки-то распускаешь?
     - Вы же хотите меня, разве нет?
     Через минуту Лиза уже прижималась к нему своим обнаженным телом. Но Шед
был слишком пьян, чтобы воспользоваться ситуацией. Он обнял ее, разнюнился и
излил все свои горести. На это она и рассчитывала.



     Шед сел так резко, что голова пошла  кругом. Внутри кто-то  сразу начал
выбивать барабанную дробь.  Шед  перекатился  к  краю кровати,  и его громко
вытошнило. А потом затошнило по-другому. От страха.
     -  Я выболтал  ей. Рассказал все как на  духу. - Он дернулся, собираясь
спрыгнуть  с кровати. Нужно бежать из Арчи, пока не заявились инквизиторы. У
него есть золото. Какой-нибудь  иноземный капитан может  отвезти  его на юг.
Там он найдет Ворона  и Азу...  Шед бессильно упал обратно на койку, слишком
несчастный,  чтобы  действовать. - Помираю,  - пробормотал  он.  -  Если  ад
существует, то я уже в аду.
     Неужто он выболтал все? Да, похоже. И главное  - ни за что ни  про что.
Он ничего не получил взамен.
     - Каштан Шед, ты прирожденный неудачник! Когда ты наконец усвоишь это?
     Он снова  приподнялся,  более осторожно,  и  пошарил в  тайнике. Золото
по-прежнему было там. Может, он все-таки что-то утаил от Лизы? Шед задумчиво
уставился на амулет.  Лизу можно  отправить вслед за Сью. Если только она не
успела никому растрепаться. Но она будет начеку, верно ведь? Ее не застанешь
теперь врасплох, если она вообще не удрала.
     - Моя голова! Боги мои! Я ничего не соображаю. - Снизу донесся какой-то
шум.  -  Проклятье, -  пробормотал  Шед.  -  Она  сбежала,  оставив  таверну
открытой. Сейчас там все растащат!
     По  щекам его покатились слезы. Вот к какому концу он пришел! Возможно,
это Вол со своими душегубами орудует в зале.
     Лучше пойти и встретить свою судьбу. Проклиная все на свете, Шед оделся
и начал долгий спуск по лестнице.
     - Доброе утречко, господин Шед! -  радостно приветствовала его  Лиза. -
Что вы хотите на завтрак?
     Шед уставился на  нее, разинув рот, потом доковылял  до столика и  сел,
обхватив голову руками и не  обращая внимания на изумленный взгляд одного из
своих вчерашних спутников. - Похмелье мучает, господин Шед? - спросила Лиза.
     - Да. - Собственный голос показался ему громоподобным.
     -  Я вам кое-что  смешаю  по  папашиному рецепту.  Он  у  меня  заядлый
выпивоха, как вы Знаете.
     Шед слабо  кивнул.  И  даже  такой кивок отдался болью  в голове. Лизин
папаша был одной из причин, по которым Шед вообще ее нанял. Девушка отчаянно
нуждалась в помощи. Еще одно доброе деле вышло ему боком.
     Лиза принесла такую отвратную на вид бурду, что к ней не притронулся бы
даже колдун.
     - Выпейте залпом, так будет легче.
     - Могу себе представить. -  Почти  надеясь,  что  бурда  отравлена, Шед
заглотнул адскую смесь. - Когда они придут? - спросил он, еле отдышавшись. -
Сколько у меня времени?
     - Кто придет, господин Шед?
     - Инквизиторы. Законники. Кого ты там вызвала?
     -  А с какой  стати им сюда приходить? Шед,  морщась от боли, поднял на
нее глаза.
     - Я же вам говорила, что готова на все, лишь бы выбраться из Котурна, -
зашептала Лиза. - И я  не  собираюсь упускать  свой  шанс.  Теперь мы с вами
партнеры, господин Шед. Доходы пополам.
     Шед  снова  обхватил руками голову и застонал. Это никогда не кончится.
Разве что вместе  с ним. В душе он клял последними словами  и Ворона, и весь
род его.

     ***

     Зал был пуст. Дверь закрыта.
     - Сначала нужно заняться Гилбертом, - сказала Лиза.
     Шед понуро кивнул, избегая ее взгляда.
     - Глупо с вашей стороны было давать ему драгоценности, которые он может
узнать. Он убьет вас, если мы не прикончим его первые.
     Шед снова кивнул. "Почему я? -  стенал он про себя. - За что  мне такое
наказание?" - И не думайте, будто вам удастся отделаться от меня, как от Сью
или шантажиста. Я оставила у отца письмо,  и, если я исчезну, он отнесет его
Волу.
     - Слишком  ты сообразительная. Плохо кончишь, - буркнул Шед. И добавил:
- Потерпи до зимы, уже недолго осталось.
     - Да. Но  мы не будем работать  как  Ворон. Слишком  это  утомительно и
рискованно.  Мы  займемся  благотворительностью.  Будем  пускать  сюда  всех
бездомных. А утром одним или двумя станет меньше.
     - Ты соображаешь, о чем говоришь? Это же убийство!
     - А кому какое дело? Для них самих так будет лучше. Можете  назвать это
милосердием.
     - Невероятно! Чтобы такая молодая девушка была такой бессердечной!..
     - Сердце  в  Котурне только  помеха,  господин  Шед.  Надо  приготовить
холодное местечко,  где  мы  будем хранить  трупы, пока не  пригоним фургон.
Думаю, одной поездки в неделю будет достаточно.
     - Зима...
     - ..будет моим последним сезоном в Котурне.
     - Я не стану этого делать.
     - Еще как станете! Или отправитесь к Волу. У вас нет выбора. У вас есть
партнер.
     - Боже, избави меня от этого изверга в юбке!
     - А вы разве не изверг? Вы убили пятерых!
     - Четверых, - слабо запротестовал Шед.
     - Вы  думаете,  Сью  еще  жива?  Не  стоит спорить по мелочам.  С какой
стороны  ни  посмотри, вы  все  равно убийца.  Просто вы такой  непрактичный
убийца,  что  вечно  сидите  без  герша   за  душой.  И  такой  глупый,  что
связываетесь  со  всякими  Сью  и Гилбертами.  Повесить  могут  только  раз,
господин Шед!
     Что  толку   спорить   с  социопатом?  Лиза  была  средоточием  Лизиной
вселенной. Остальные  люди  существовали  исключительно для того,  чтобы она
могла их использовать.
     -  После Гилберта надо будет заняться еще кое-кем. Например,  Крейговым
громилой, которому  удалось  смыться.  Он наверняка  гадает,  куда  девались
трупы. Покамест он молчит, иначе весь Котурн гудел бы  от слухов. Но в  один
прекрасный  день может и  заговорить. А  потом примемся за человека, который
помог вам избавиться от шантажиста.
     Лиза походила на  генерала, планирующею  ход кампании. Она хладнокровно
планировала убийства оптом. Как такое возможно?!
     - Я не хочу больше мочить руки в крови, Лиза.
     - А разве у вас есть выбор?
     Шед не мог отрицать, что смерть Гилберта  имеет некоторое значение  для
его собственного выживания. А после Гилберта наступит еще  чья-то очередь. И
в конце концов эта девчонка потеряет осторожность и погубит его.
     Что  она там  говорила  про  письмо?  Проклятие!  Может,  начать  с  ее
папаши?.. Да, ловушка просторная, но выхода из нее не видно.
     - Возможно, для меня это единственный  шанс выбраться отсюда,  господин
Шед. И уж поверьте мне, я ухвачусь за него обеими руками.
     Шед  стряхнул  с  себя  летаргию,  нагнулся,  уставился  в  камин.  Его
выживание прежде всего.
     Поэтому Гилберт должен умереть. Тут двух мнений быть не может.
     А  как насчет  черного замка?  Сказал  он  ей  про  амулет? Шед  не мог
вспомнить.  Надо   будет  намекнуть  о  существовании  некоего  специального
пропуска, иначе  девчонка  может попытаться убить  и продать его самого.  Он
станет для нее угрозой, как  только она выполнит свой план. Да. Естественно.
Едва ей удастся установить контакт с тварями  из  черного замка, как она тут
же захочет избавиться от Шеда.  Стало быть,  он должен внести еще одно имя в
свой черный список.
     Черт  возьми! Ворон сделал самую умную вещь,  единственно возможную. Он
нашел единственный выход. И этот выход - уехать из Арчи.
     - Придется последовать за ним, - пробормотал Шед - Другого выхода нет.
     - Что?
     - Не обращай внимания, девочка. Ты победила. Давай займемся Гилбертом.
     - Хорошо. Тогда не пейте  сегодня, а завтра встанете рано. Вам придется
присмотреть за "Лилией", пока я кое-что организую.
     - Договорились.
     - А потом вы выполните свою долю работы.
     - Да. Наверное.
     - Спокойной ночи, господин Шед.
     Лиза проводила его подозрительным взглядом.

     ***

     - Все в порядке, - сказала она Шеду на следующий день. - Гилберт придет
ко мне  сегодня вечером. Один.  Вы подгоните  фургон. А я  позабочусь о том,
чтобы мой папашка не шлялся поблизости.
     - Насколько я слыхал, Гилберт никуда теперь не ходит без телохранителя.
     -  Сегодня  вечером  пойдет. Он принесет  мне десять лев за то, чтобы я
помогла  ему прибрать к рукам "Лилию". Я намекнула, что ему может обломиться
кое-что еще.
     У Шеда заурчало в животе.
     - А если он заподозрит?
     -  Нас  будет  двое, а он один. Не  пойму  я, как такое  ничтожество  с
заячьей душонкой вообще могло кого-то пришить?
     "Тогда мне  не было  так страшно", - подумал Шед. Но  оставил эту мысль
при себе. Не стоило давать Лизе в руки лишние козыри. Пора было найти козыри
против нее.
     - Ты что, ничего не боишься, детка?
     - Нищеты боюсь.  Особенно в старости.  Меня всю колотит, когда я  вижу,
как. Хранители волокут из переулка трупы старичья в лохмотьях.
     - Н-да. Это я могу понять. - Шед незаметно улыбнулся. Что ж, для начала
неплохо.

     ***

     Шед  остановил фургон, глянул  на заднее  окошко  полуподвала. Свеча не
горит. Лиза,  очевидно, еще не вернулась. Шед стегнул мулов вожжами, покатил
вперед. Гилберт мог расставить наблюдателей. Он ведь не дурак.
     Сделав круг  по  переулкам,  Шед  зашагал  обратно пешком, прикидываясь
пьяным.  Кто-то  уже успел зажечь в  квартире свет.  С бьющимся  сердцем Шед
скользнул к двери черного хода.
     Дверь была незаперта. Как  и договаривались.  Может,  Гилберт  все-таки
дурак? Шед осторожно протиснулся внутрь. Кишки в животе точно узлом связало.
Руки тряслись. Из горла рвался крик.
     Да, это был  не тот Каштан Шед,  что  победил Крейга и его  банду. Того
Шеда загнали в капкан, и он боролся за свою жизнь. У него не было времени на
раздумья,  вгоняющие в  панику.  У  нынешнего  Шеда времени  хватало. Он был
уверен, что проколется.
     Квартира, состояла из двух крохотных комнатушек. Прихожая была пустой и
темной. Шед осторожно прошел вперед,  притаился  за  рваной шторой.  Мужской
голос в спальне что-то невнятно пробурчал. Шед осторожно выглянул.
     Гилберт уже разделся и встал коленом на убогое  подобие кровати. На ней
лежала  Лиза,  натянув  одеяло  по  самую  шею,  точно не в  силах  побороть
стыдливость. Ссохшееся,  сморщенное тело  Гилберта, обвитое веревками  синих
вен, резко контрастировало с юной свежестью Лизы.
     Гилберт злился.
     Шед   выругался  про  себя.  Пора  ей  прекратить  эти  игры,  пока  не
доигралась. Она  просто не  может идти к  своей цели прямым путем. Вечно  ей
нужно что-то выдумать для собственного удовольствия.
     С этим надо кончать.
     Лиза сделала  вид,  что  уступает, подвинулась, освобождая для Гилберта
место.
     Шеду ведено было напасть, когда Лиза обовьет старика  руками  и ногами.
Но  он решил сыграть по-своему, не торопясь. Он стоял и  ухмылялся, глядя на
ее искаженное гримасой отвращения лицо, в то время как Гилберт пыхтел на ней
верхом.
     Шед наконец шагнул вперед.
     Три  быстрых  и бесшумных шага. Удавка обвила  тощую шею  петлей. Шед с
силой потянул веревку на себя. Лиза еще  крепче  сжала Гилберта в  объятиях.
Каким  маленьким и  смертным  оказался этот  ростовщик!  Совсем  не похож на
человека, перед которым трепетало пол-Котурна.
     Гилберт трепыхался, но вырваться  не мог.  Шеду казалось, что  этому не
будет  конца. Он  и  не думал, что так тяжело задушить  человека. Наконец он
отступил от кровати, с трудом подавляя внутреннюю дрожь.
     - Снимите его с меня! - взвизгнула Лиза. Шед откинул труп в сторону.
     -   Одевайся.   Скорей.   Надо  убираться   отсюда.  Он  мог   оставить
телохранителей где-нибудь поблизости. Я подкачу фургон.
     Он метнулся к двери, выглянул в переулок. Никого. Шед быстро подогнал к
двери повозку.
     -  Шевелись!  - рявкнул он,  вернувшись  и застав Лизу  голой. -  Нужно
убрать его отсюда!
     Лиза застыла как изваяние.
     Шед сунул ей в руки одежду, похлопал по обнаженной спине:
     - Побыстрей, черт возьми!
     Лиза  начала  медленно  одеваться.  Шед  подлетел  к   двери,  проверил
переулок.  По-прежнему  никого.  Он мгновенно выволок  труп, забросил  его в
фургон, накрыл брезентом. Забавно, как смерть меняет людей:  они даже  легче
становятся.
     Шед метнулся назад:
     - Ты долго будешь копаться? Я вытащу тебя на улицу в таком виде!
     Угроза не возымела никакого действия. Шед схватил Лизу за руку, поволок
к дверям.
     - Садись!
     Закинул  ее   на  сиденье,  вспрыгнул  сам.  Хлестнул  поводьями.  Мулы
флегматично тронулись  вперед. Когда  повозка миновала  мост  через Портовую
реку, животные привычно побрели  по  знакомой  дороге, почти  не нуждаясь  в
понуканиях "Сколько же раз они проделали этот путь?" - мельком подумал Шед.
     Фургон одолел  половину склона, и лишь тогда  Шед успокоился настолько,
чтобы  обратить  внимание  на Лизу.  Она по-прежнему  была в  шоке. Убийство
внезапно стало не просто словами.  Она своими руками помогла убить человека.
И тем самым сунула собственную голову в петлю.
     - Не так-то легко, как тебе казалось, а?
     - Я не думала, что  так будет. Я держала его и чувствовала, как из него
выходит жизнь. Это... Это оказалось страшнее, чем я ожидала.
     - А еще собиралась сделать карьеру убийцы! Послушай, что я  тебе скажу.
Я своих постояльцев убивать не собираюсь. Хочешь - души их сама.
     Лиза сделала вялую попытку пригрозить ему.
     -  Все,  кончилась  твоя  власть   надо  мной,  поняла?  Валяй,  иди  к
инквизиторам. Под пытками ты выложишь им всю правду, партнер!
     Лиза поежилась. Шед заговорил снова лишь тогда, когда  они  подъехали к
черному замку:
     - И кончай свои дурацкие игры, ясно тебе?
     Он подумал было продать ее вместе с Гилбертом, но  решил, что у него не
хватит для этого ни ненависти, ни злости, ни даже просто подлости.
     Он остановил мулов. - Оставайся здесь. Не вылезай из фургона, что бы ни
случилось. Поняла?
     - Да. - Голос у Лизы был глухой и еле слышный.
     "Напугалась до смерти", - подумал Шед. Он постучал в черные ворота. Они
распахнулись  внутрь.  Шед  залез  обратно  на  сиденье,  въехал  под  арку,
спрыгнул, швырнул Гилберта на  каменную плиту. Длинная тварь вышла из  тени,
осмотрела труп, потом взглянула на Лизу.
     - Нет,  ее не  трожь, -  сказал Шед.  -  Она мой  новый партнер.  Тварь
кивнула.
     - Тридцать.
     - По рукам.
     - Нам нужно много тел,  Каштан Шед. Очень много. Наша работа подходит к
концу. Мы хотим завершить ее поскорее.
     Шед поежился от тона, каким это было сказано.
     - Скоро привезу еще.
     - Хорошо. Очень хорошо. Мы тебя щедро вознаградим.
     Шед  снова  поежился,  огляделся вокруг.  -  Ищете женщину?  - спросила
нечисть. - Она еще не слилась воедино с порталом.
     Тварь  щелкнула  длинными желтыми  пальцами.  Во тьме  зашаркали  шаги.
Черные  тени  выступили вперед, поддерживая под руки нагую  Сью.  Шед громко
сглотнул. Выглядела  она ужасно. Исхудала, кожа стала бесцветной - там,  где
не была  разукрашена синяками и ссадинами. Одно из чудищ приподняло  женщине
подбородок,  заставив  посмотреть  на  Шеда.  Глаза  у  Сью  были  пустые  и
бездумные.
     - Ходячий труп! - прошептал Шед.
     - Ну как, месть достаточно сладка? - спросила тварь.
     -  Уберите ее отсюда! Я  не  хочу  ее  видеть. Длинная  тварь  щелкнула
пальцами. Ее товарки отступили в тень.
     - Мои деньги! -  рявкнул Шед. Выродок, хихикая,  бросил монеты  к ногам
Гилберта. Шед подобрал их и сунул в карман.
     -  Привози нам побольше живых, Каштан Шед. Мы им находим  разнообразное
применение.
     Во тьме эхом прокатился крик. Шеду показалось, что он услышал свое имя.
     - Она узнала тебя, дружок.
     Из горла у  Шеда вырвался  стон. Он мигом запрыгнул на сиденье, рявкнул
на мулов. Длинная нечисть уставилась на  Лизу  с откровенной жадностью. Лиза
поняла, что значит этот взгляд.
     - Уедем отсюда, господин Шед! Пожалуйста!
     - Н-но, залетные!
     Фургон  скрипел, стонал и, казалось, целую вечность тащился  к воротам.
Откуда-то из замка продолжали доноситься крики.
     Когда они  выехали наконец, Лиза посмотрела на Шеда с каким-то странным
выражением.  Шед  уловил  в  нем  облегчение, страх  и даже  долю презрения.
Облегчение  преобладало. Лиза поняла, насколько  она  уязвима. Шед загадочно
улыбнулся, кивнул и ничего не сказал. "Как Ворон", - вдруг вспомнил он.
     И усмехнулся. Как Ворон.
     Пускай она поразмыслит. Пускай поволнуется.
     Мулы неожиданно остановились.
     - Что такое?
     Из  темноты  материализовались  людские фигуры.  В  руках  они  держали
обнаженные мечи. Настоящие мечи, боевые.
     - Чтоб я сдох! - воскликнул чей-то голос. - Это ж хозяин таверны!



     Масло вкатился в дом из ночной темноты.
     - Эй, Костоправ! У нас клиент!
     Я сложил свои карты, но не бросил их в кучу.
     -  Ты уверен?  - Я  чертовски  устал  от  ложных  тревог.  Масло  робко
улыбнулся:
     - Ага. Уверен. Что-то тут было не так.
     - Где он? Выкладывай все до конца!
     - Они въезжают в ворота.
     - Они?
     -  Мужчина и женщина.  Мы даже не думали  их подозревать, пока  они  не
проехали  мимо последнего  дома и не  направились к замку. А  потом уже было
поздно их задерживать.
     Я хлопнул  ладонью по столу. Опять проворонили! Утром  мне  выдадут  по
первое число.  Шепот по горло сыта моими оправданиями. Не исключено, что она
просто   отправит   меня  в  Катакомбы.  Навсегда.   Взятые  не   отличаются
терпеливостью.
     -  Пошли,  - сказал я  как можно спокойнее, прожигая  взглядом  в Масле
дырку. Он старательно держался от  меня подальше. Он знал, что я  недоволен.
Знал,  чем  я  рискую при встрече со Взятыми.  И не хотел  давать мне повода
придушить его на месте. - Если опять напортачите - всем глотки перережу.
     Мы  схватили мечи  и рванули в  ночь. Нашли место для засады  - колючий
кустарник  двумя  сотнями  ярдов  ниже  крепостных  ворот.  Я  только  успел
разместить людей, как в замке раздались истошные вопли.
     - Жуть какая! - сказал один из ребят.
     - Не высовывайся! - рявкнул я. По спине у меня  побежали мурашки. Вопли
и правда были жуткие.
     Казалось, им  не будет  конца. Потом  я услышал  приглушенное  звяканье
упряжи  и   скрип  несмазанных  колес.  А  потом   -  человеческие   голоса,
переговаривающиеся шепотом.
     Мы выскочили из кустов. Кто-то из ребят откинул крышку лампы.
     - Чтоб я сдох! - вырвалось у меня. - Это ж хозяин таверны!
     Мужчина  обмяк.  Женщина уставилась  на  нас  круглыми  глазами.  Потом
спрыгнула с сиденья и побежала.
     -  За ней. Масло! Если упустишь - не  забудь помолиться.  Дергач,  тащи
этого паршивца сюда. А ты, Косоглазый, отгонишь фургон за дом. Все остальные
- за мной, пойдем напрямки.
     Поскольку  кабатчик не  сопротивлялся,  я  отрядил еще  двоих в  помощь
Маслу. Он  гнался за женщиной  через кусты. А та бежала к невысокому обрыву,
загоняя себя в тупик.
     Мы ввели Шеда в  заброшенный дом. Оказавшись в освещенном помещении, он
совсем сник, точно из него выпустили воздух. Он не  говорил ни слова. Обычно
пленники  как-то сопротивляются задержанию, хотя бы тем,  что уверяют, будто
задерживать их нет никакой причины.  Но Шед был похож  на  человека, который
уже приготовился к худшему.
     - Садись. - Я показал  ему на стул возле стола, где мы играли в  карты.
Сам развернул другой стул, оседлал его, положил  руки  на спинку и  уперся в
них подбородком. - Мы взяли тебя с поличным, Шед.
     Он уставился  потухшим взглядом  на столешницу  -  человек,  потерявший
надежду.
     - Что скажешь?
     - А что я могу сказать?
     - По-моему, очень даже многое. Мы взяли тебя за задницу,  это верно, но
ты пока не  помер.  И,  быть  может, останешься  жив,  если сумеешь  со мной
поладить.
     Глаза у него слегка блеснули, но тут же потухли снова. Он мне не верил.
     - Я не инквизитор, Шед. Он немного оживился.
     - Это  правда. Я ходил вместе с Волом потому, что он знает Котурн. Но у
меня своя работа, к Волу она не имеет никакого отношения. Набег на Катакомбы
меня вообще не волнует. Черный  замок волнует  немного  больше, поскольку он
грозит катастрофой, но  сильнее всего меня волнуешь ты, Шед. Из-за  человека
по имени Ворон.
     -  Один  из  ваших  парней  назвал  вас  Костоправом.  Ворон  до смерти
испугался какого-то Костоправа, увидав  его  той ночью,  когда люди  герцога
схватили Вороновых  дружков.  Так.  Значит,  Ворон  видел  наш захват. Черт,
оказывается я рисковал в тот день даже больше, чем думал.
     - Я и есть тот самый  Костоправ. И  я хочу знать все,  что ты знаешь  о
Вороне  и Душечке.  А  также  все обо всех, кто что-нибудь знает По лицу его
скользнула еле заметная тень протеста.
     -  За тобой охотится  уйма народу,  Шед. Не только Вол. Моя  начальница
тоже жаждет тебя  повидать. А Вол -  сущее дитя по сравнению с ней. Она тебе
совсем не понравится. Но я ей тебя отдам, если будешь упрямиться.
     Вообще-то  я лучше отдал бы  его Волу, поскольку Вола  не  интересовали
наши внутренние разногласия со Взятыми. Но  он уехал на юг. - Да, и еще Аза.
Я хочу услышать  все,  что ты  мне о нем не  рассказал. - До  меня донеслись
женские  проклятия,  звучавшие  так,  будто Масло  с  ребятами  пытались  ее
изнасиловать. Но я-то знал, что у них  просто не встанет после того, как они
сегодня облажались. - Кто эта шлюшка?
     - Моя  служанка.  Она... - И тут он начал изливать мне  все, что у него
наболело. Теперь, когда он заговорил, его было не остановить.
     Я решил перекрыть фонтан, пока этот дурак не выболтал лишнего.
     - Заткни его! - Один из моих ребят зажал ему ладонью рот.  - Вот что мы
с тобой сделаем, Шед. Если, конечно, ты хочешь  выбраться  из этой передряги
живым.
     Он ждал.
     - Люди, на  которых  я работаю, все равно узнают,  что в замок  сегодня
ночью доставили труп.  Я должен поймать поставщика. Мне придется  кого-то им
предъявить: тебя, девушку  или вас обоих. Но  ты знаешь  кое о  чем, что мне
хотелось бы утаить от Взятых. А сделать  это  я могу, только прикончив тебя.
При необходимости я действительно тебя убью. Но пока меня  устроит, если  ты
просто притворишься мертвым. Пускай девчонка увидит твой труп. Усек?
     - По-моему, да, - сказал он, задрожав, - Я хочу знать абсолютно все.
     - Но девчонка...
     Я предостерегающе поднял руку, прислушался. Женские  вопли звучали  уже
совсем близко.
     - После  встречи со Взятыми  она уже  не  вернется.  Поэтому я не  вижу
причины, мешающей мне тебя отпустить, если все пройдет гладко.
     Он не поверил мне. Он совершил преступления, заслуживавшие, с его точки
зрения, самой суровой кары, и ожидал ее.
     -  Мы - Черный Отряд, Шед. Арча скоро на собственной шкуре  узнает, что
это такое.  Кстати,  мы никогда не нарушаем данных  обещаний. Но сейчас  для
тебя  это не самое  главное.  Тебе сейчас  нужно остаться в живых,  а  потом
уехать куда подальше.  Поэтому, дружок, постарайся изобразить из себя такого
жмурика, чтоб он казался мертвее тех, кого ты таскал на вершину горы.
     - Ладно.
     - Тащите его к печке и обработайте поубедительнее.
     Мои  ребята знали, что  делать. Они помяли Шеда, почти не причинив  ему
боли. Я разбросал в комнате  вещи, чтобы создать впечатление драки,  и успел
как раз вовремя.
     Девушка влетела в дверь, подталкиваемая кулаками Масла. Видок у нее был
потрепанный. У Масла и его помощников тоже.
     - Настоящая тигрица, да? Масло попытался  улыбнуться.  Из разбитой губы
потекла струйка крови.
     - Хуже, Костоправ.  - Он пнул девушку под  коленки, сбив ее с ног. -  А
что с тем парнем?
     - Мы с ним немного повздорили и я пырнул его ножом.
     - Понятно.
     Мы  уставились  на  девушку. Глаз она не отвела, но боевой  задор в них
погас.  С  каждым  брошенным  на  Шеда взглядом  она становилась  все  более
смирной.
     -  Н-да.  Ты  здорово  вляпалась,  малышка.  Она  выдала нам  ту  самую
сказочку,  которую я  ожидал  услышать от  Шеда.  Мы  почти  не слушали  ее,
поскольку знали, что все это вранье. Масло тем временем прибрал в комнате, а
потом связал девчонку по рукам и ногам и усадил в кресло. Я развернул кресло
спинкой к Шеду. Бедняге все-таки надо было дышать.
     Я сел напротив  девушки  и начал допрос. Шед  говорил, что  выболтал ей
почти  все. Мне хотелось выяснить, знает ли  она о  Вороне что-нибудь такое,
что может подвести его или всех нас под монастырь.
     Но выяснить это мне не удалось.
     Воздух вокруг дома взвихрился с таким ревом, точно грянул гром  или нам
на головы обрушился торнадо.
     -  Ох,  блин!  Взятая,  -  сказал   Масло.  Дверь  резко  распахнулась,
стукнувшись о  стенку.  Я встал. Желудок  у  меня свело, сердце стучало, как
молот. В  дверях появилась Перо  -  в таком  виде,  будто  она выпрыгнула из
горящего здания. От ее тлеющей одежды поднимались колечки дыма.
     - Что стряслось? - спросил я.
     - Замок. Я подлетела  слишком близко. Они чуть не сбили меня.  А что  у
вас?
     Я быстро  рассказал о  наших приключениях,  не  умолчав  о  том, что мы
проворонили труп. Потом показал на Шеда:
     -  Один кончился: не хотел  отвечать на вопросы. Но  вторая  жива. -  И
махнул рукой в сторону Лизы.
     Перо  подошла  к  нам  поближе.  Видно,  досталось  ей  здорово.  Я  не
почувствовал той  ауры  сдерживаемого  напора мощной энергии, которую обычно
излучают Взятые.  А Перо не почувствовала, что  в теле Каштана Шеда теплится
жизнь.
     - Такая молодая! - Перо приподняла подбородок Лизы. - О, какие глазищи!
Огонь и сталь. Госпоже она понравится.
     - Нам продолжать наблюдение? - спросил  я, полагая, что Перо конфискует
пленницу.
     - Конечно.  Может, еще кто появится. - Она повернулась ко  мне лицом. -
Но внутрь больше  никто проникнуть не должен. Все  и так  висит на  волоске.
Этих Шепот вам простит. Следующие станут вашим смертным приговором.
     -  Так точно, мадам. Только очень трудно вести наблюдение, не привлекая
внимания местных жителей. Мы, увы, не можем устроить засаду прямо у дороги.
     - Почему?
     Я объяснил. Перо успела разглядеть местность вокруг черного замка.
     -  Да,  ты  прав  Пока  не  стоит.  Но  скоро,  когда  прибудет  Отряд,
необходимость в секретности отпадет.
     - Так точно, мадам.
     Перо взяла девушку за руку.
     - Пошли, - сказала Взятая.
     Я удивился тому,  как безропотно  поплелась за  ней  наша  дикая кошка.
Вышел,  проводил взглядом  потрепанный  ковер,  быстро  взмывший  в воздух и
полетевший  к   Черепичнику.   Взлет  его  сопровождался  одним-единственным
отчаянным вскриком.
     Я повернулся, собираясь  зайти в  дом,  и столкнулся в  дверях с Шедом.
Чуть было не врезал ему за своеволие, но сдержался.
     - А это кто был? - спросил он. - Что это было?
     - Перо. Одна из Взятых. Одна из моих начальниц.
     - Колдунья?
     -  Одна из самых  могущественных. Пошли,  сядем.  Поговорим. Мне  нужно
точно знать, что известно девчонке про Ворона и Душечку.
     Тщательный  допрос  убедил меня, что Лизе известно слишком мало,  чтобы
возбудить  у  Шепот  подозрения.  Разве  что  Взятая  свяжет  имя  Ворона  с
человеком, причастным к ее пленению несколько лет назад.
     Я допрашивал Шеда до зари. Он жаждал  выложить  свою  историю  во  всех
грязных  подробностях.  В нем назрело  желание  исповедаться.  За  несколько
следующих дней, когда я тайком  выбирался в Котурн, он рассказал мне все что
вы прочли  в тех  главах Анналов, где Шед выступает  как главное действующее
лицо. Мне редко  доводилось  встречать людей,  которые  вызывали  бы у  меня
большее омерзение. Негодяев -  да,  их я  встречал пачками.  Злодеев похлеще
Шеда  -  на  каждом углу.  Но его  закваска  на  жалости к себе  и  трусости
низводила кабатчика до уровня жалкого ничтожества.
     Бедный дурошлеп. Ему на роду написано быть игрушкой в чужих руках.
     И  все же...  Была в  характере  Каштана  Шеда  одна  светлая  искорка,
отражавшаяся в  его отношениях с  матерью.  Лизой, Сэл,  Душечкой, Вороном и
Азой, - искорка, о  которой он сам упоминал, не замечая ее. В его  душе жило
тайное стремление к милосердию и порядочности. Именно постепенное разгорание
этой  искорки, оказавшей  впоследствии влияние и на  Черный Отряд, обязывает
меня  без  утайки  изложить  все  предыдущие   неприглядные  поступки  этого
перепуганного человечка.
     Поутру мы прикатили в город в Шедовом фургоне, и я позволил ему открыть
"Лилию", как обычно. И тут же созвал на совещание Ильмо  и Гоблина.  Увидав,
что мы знакомы друг с другом, Шед совсем приуныл. Просто удивительно, как мы
не взяли его раньше. Дуракам везет.
     Бедный олух. Мы допрашивали его без конца. Бедные мы. Он не мог сказать
нам всего, что нас интересовало.
     - А что будем делать с отцом девчонки? - спросил Ильмо.
     - Если  письмо существует, надо его перехватить, - ответил я. -  Нам не
нужно новых неприятностей. Гоблин, ты займешься папой. Если он хоть о чем-то
подозревает, устрой ему сердечный приступ.
     Гоблин  мрачно кивнул. Спросил Шеда о местопребывании папаши  и умотал.
Вернулся он через полчаса.
     - Тяжелый случай. Письма у него не было. Девчонка блефовала. Но знал он
слишком  много,  и на допрос его  пускать  было  нельзя. Меня  это  дело уже
доконало. Лучше уж охотиться за повстанцами. Там по крайней мере знаешь, кто
есть кто и на чьей ты стороне.
     - Так. Мне  пора  в замок. Взятые меня не поймут, если я буду сшиваться
тут внизу. Ильмо, оставь кого-нибудь у Шеда в засаде.
     - Конечно. Здесь поселится  Ростовщик. Если что, он сразу поймает этого
болвана за руку.
     - Значит, Ворон купил корабль,  - задумчиво  проговорил Гоблин. -  Надо
же! Как по-вашему, что у него на уме?
     - Думаю, он поплыл прямо в море, -  сказал я. - Говорят, далеко впереди
есть  какие-то острова. Или  даже  целый  материк. Там  он  запросто  сможет
затеряться.
     Я  вернулся в Черепичник и два  дня  пробездельничал, время  от времени
ускользая  тайком, чтобы  выудить  из Шеда все, что  он вспомнит. Больше  ни
черта не  происходило. Никто не пытался проникнуть в черный  замок.  Похоже,
Шед был единственным недотепой, занявшимся трупным бизнесом.
     Порой я глядел  на  мрачную черную стену с  бойницами  и гадал, что там
творится. Они чуть было не сбили Перо. Значит, знали, кто такие Взятые и чем
они грозят. Интересно, как  скоро обитатели замка поймут, что к ним отрезали
доступ, и попытаются заново наладить поставку мяса?



     Прошло уже два  дня после того,  как он  попался, а Шед все еще  не мог
прийти в  себя.  Стоило  ему взглянуть  на проклятых  живодеров  из  Черного
Отряда, рассевшихся у  него в зале,  как  он  опять терял от страха  голову.
Время, отпущенное на его век, кончилось; теперь  он жил взаймы. Шед не знал,
зачем он  нужен этим головорезам,  но не  сомневался, что как только они его
используют,  так  сразу  выкинут на помойку.  Некоторые из его нянек даже не
скрывали, что относятся к нему как к падали. Он и сам к себе так относился.
     Он  стоял за  стойкой и мыл кружки, когда  в таверну  вошел Аза. Кружка
выпала у Шеда из рук.
     Аза на  мгновение встретился с  ним взглядом,  завернул на угол и начал
подниматься по лестнице. Шед глубоко  вздохнул и последовал за ним. Когда он
поднялся  на  второй этаж, то  обнаружил, что человек  из Отряда по прозвищу
Ростовщик неслышно, как смерть, крадется за ним с ножом в руке.
     Шед вошел в бывшую спальню Ворона. Ростовщик остался за дверью.
     - Какого черта  ты здесь делаешь, Аза? Тебя ищут инквизиторы, по делу о
Катакомбах. Сам Вол отправился за тобой на юг.  - Успокойся, Шед. Мы  с  ним
столкнулись Порезали маленько, но он оклемается.  И вернется сюда за тобой Я
пришел предупредить тебя. Ты должен уносить ноги из Арчи.
     - Ох нет, - прошептал Шед. Опять судьба  сжимает его в клыкастой пасти.
- Хотя я уже подумывал об  отъезде. -  И  черт с ним, с Ростовщиком,  пускай
слушает.  Это для него не  новость. -  Здесь совсем житья  не стало. Я начал
подыскивать покупателя. - Еще не начал, но сегодня же начнет.
     Возвращение  Азы как-то подбодрило  Шеда. Возможно, просто потому,  что
теперь у него был союзник, разделявший его тревоги.
     Шед  рассказал  Азе о  своих  злоключениях,  упомянув  в  том  числе  и
Ростовщика. Упомянутый, однако, не появился.
     Что до Азы, то он  явно переменился. Шедова  история не повергла  его в
шок. Шед спросил почему.
     - Потому что я много времени  провел  с Вороном. Он мне таких историй о
своем прошлом порассказал, что у тебя бы волосы дыбом встали.
     - Как он?
     - Погиб.
     - Погиб? - ахнул Шед.
     - Что? - В комнату ворвался Ростовщик. - Ты сказал - Ворон погиб?
     Аза взглянул на Ростовщика, на Шеда, потом опять на Ростовщика.
     - Сволочь ты, Шед...
     - Заткнись, Аза,  - оборвал  его  Шед. - Ты понятия не имеешь,  что тут
творилось, пока тебя не было. Ростовщик - наш друг. Ну, что-то вроде того.
     - Ростовщик? Это из Черного Отряда, что ли?
     - Неужто Ворон разболтал? - удивился Ростовщик.
     - Он рассказывал истории о вашем прошлом.
     - Ясно. Все правильно, приятель. Это я и есть. Давай вернемся к Ворону.
     Аза глянул на Шеда. Тот кивнул:
     - Говори!
     - Ладно. Если честно, я и сам  не знаю, что случилось. Мы  сделали ноги
после стычки  с Волом. В бегах,  значит, были.  А он подослал к нам  наемных
убийц,  и они застали нас врасплох. Мы  спрятались в лесу за городом - и тут
вдруг  Ворон  как  заорет,  как  замечется  по кустам!  А я сижу, ничего  не
понимаю. - Аза покачал головой. Лицо у него было бледным и мокрым от пота.
     - А дальше? - мягко спросил его Шед.
     - Не знаю.
     - Что? - рявкнул Ростовщик.
     - Я  не знаю. Я оттуда убег. Шед скривился. Перед ним  снова был старый
знакомый Аза.
     - Ты настоящий друг, парень, - сказал Ростовщик.
     - Послушайте...
     Шед махнул на него рукой.
     - Тебе нужно бежать из Арчи, Шед, -  не унимался Аза. -  Деньги у  тебя
есть, а больше ничего и не нужно. Катакомбы там, на юге,  никого не волнуют.
Местные считают,  что  мы  классно  разыграли  Хранителей.  Вот почему  Волу
удалось нас найти. Все  со смеху  покатывались,  когда слышали  о грабеже. А
несколько  парней  даже  заявили,  что  снарядят  экспедицию  и  как следует
почистят пещеры.
     - Откуда же они прослышали о Катакомбах?  Ведь о набеге знали только ты
да Ворон. Аза смутился.
     - Ну конечно. Я так и думал. Не мог удержаться, хвастунишка несчастный!
- Шед был испуган,  растерян и начал вымещать свой испуг на Азе. Он не знал,
что  делать.  Нужно  убираться  из  Арчи,  тут  Аза  прав.  Но  как  усыпить
бдительность  сторожевых  псов, которые  глаз с  него не спускают?  Особенно
теперь, когда они знают, что ему надо бежать?
     - Шед, послушай! Корабль, что стоит в Тулварских доках, утром отплывает
в Медополь. Я сказал капитану, чтоб придержал два местечка. Поедешь со мной?
     Ростовщик отошел к двери и загородил проход:
     - Ни один из вас никуда не поедет. Мои друзья должны с вами поговорить.
     - Шед, что это значит? - Аза, казалось, вот-вот ударится в истерику.
     Шед взглянул на  Ростовщика. Наемник кивнул, Шед выложил все, что знал.
Аза ничего не понял Шед и сам многого не понимал: поскольку его надсмотрщики
рассказали  ему не все,  в картине,  сложившейся у него в мозгу, недоставало
смысла.
     В данный момент Ростовщик был в "Лилии" один.
     - Может, мне сходить за Гоблином? - предложил Шед.
     - А может, просто подождем? - усмехнулся РОСТОВЩИК.
     - Но...
     - Кто-нибудь да  появится.  Мы подождем. Пошли вниз. А ты, -  Ростовщик
ткнул в  сторону  Азы кончиком  ножа,  -  не вздумай  выкинуть  какой-нибудь
фортель.
     - Будь осторожен, Аза, - сказал Шед. - Этих парней боялся сам Ворон.
     - Ладно. Ворон много мне про них рассказывал.
     - А зря, - сказал Ростовщик. -  Костоправу  с Ильмо это не  понравится.
Пошли вниз, господа. Шед, займись своими делами, как обычно.
     - Кто-нибудь может узнать Азу, - предупредил Шед.
     -  Ничего,  рискнем. Пошли!  - Ростовщик  посторонился, пропуская обоих
приятелей.  В  зале  он  усадил  Азу  за  столик  в  самом  темном  углу  и,
расположившись рядом, принялся чистить ногти ножом.  Аза вылупился на  него,
как завороженный. "Точно призрак увидел", - подумал Шед.
     Теперь,  если  пожертвовать  Азой, можно было  сбежать. Аза им  нужнее.
Рвани сейчас Шед через кухню, Ростовщик не погнался бы за ним.
     Из кухни  вышла его невестка,  балансируя тарелками,  которые  несла на
обеих ладонях.
     -  Подойди на  минутку,  Сэл, -  позвал ее  Шед. И  когда  она подошла,
спросил: - Как ты думаешь, сможешь вместе с детьми управиться в таверне пару
недель?
     - Конечно. А  что стряслось? - Она выглядела озадаченной, однако быстро
оглянулась на темный угол.
     - Возможно,  мне  придется  на  время уехать. Я  буду чувствовать  себя
спокойнее,  если кто-то  из  родственников приглядит за  таверной. Лизе я не
доверяю.
     - Ты до сих пор не знаешь, где она?
     - Нет. Казалось бы, могла и объявиться, когда умер отец, правда?
     - Может, она  не слыхала  о  его  смерти? -. - Но в голосе Сэл  не было
уверенности. Шед подозревал, что она как-то  связывает Лизино исчезновение с
ним. Слишком уж много людей пропадало вокруг него. Он боялся, как  бы Сэл не
сложила два и два и не решила, что он причастен также к исчезновению Ферта.
     - Ходят слухи, что ее арестовали. Пригляди за мамой, ладно? У  нее есть
прислуга, но за ними тоже нужно присматривать.
     - Куда ты собираешься отправиться, Шед?
     - Сам  пока не знаю.  - Он боялся, как  бы ему не  пришлось отправиться
прямиком в Выгородку.  Но если  нет,  тогда  он точно рванет  куда подальше,
прочь от  всех здешних дел. Прочь от этих безжалостных  людей и их еще менее
жалостливых  хозяев. Нужно будет расспросить  Азу  про Взятых.  Может, Ворон
что-нибудь ему рассказал.
     Он хотел улучить момент и  сговориться с Азой, чтобы  бежать вдвоем. Но
не на Тулварском корабле. Аза о  нем проболтался, чтоб  ему пусто  было.  На
каком-нибудь  другом судне, отплывающем на юг.  Что же, интересно, сталось с
новеньким кораблем Ворона? И с Душечкой?
     - А где Душечка, Аза? - спросил он, подойдя к столику.
     Аза покраснел и уставился на свои ладони.
     - Я не в курсе, Шед. Честно. Я сдрейфил и на первом же корабле драпанул
на север.
     Шед пошел к стойке, укоризненно покачивая головой. Бросить девочку одну
на произвол судьбы! Да, Аза все-таки совсем не изменился.
     В дверях появился тип по прозванию Гоблин, И разулыбался, глядя на Азу,
прежде чем Ростовщик успел что-то сказать.
     - Так, так,  так,  так, -  проговорил он. -  Неужели это  тот, о ком  я
подумал, а. Рост?
     - Попал в точку. Пресловутый Аза собственной персоной, вернулся домой с
поля брани. И жаждет поделиться новостями.
     Гоблин уселся напротив Азы, по-прежнему сияя лягушачьей улыбкой.
     - А именно?
     - Ну, главное, он  утверждает, будто Ворон погиб. Улыбка исчезла с лица
Гоблина.  Помрачнев,   он   заставил  Азу  рассказать  всю  историю  заново,
уставившись в кружку с  вином. Когда он наконец поднял глаза, вид у него был
подавленный.
     - Нужно обсудить  это с  Ильмо  и  Костоправом.  Молодец, Ростовщик.  Я
заберу его с собой. А ты не спускай глаз с нашего друга Шеда.
     Шед поморщился. В глубине души он  надеялся, что они оба уйдут вместе с
Азой.
     Он  уже  все решил. Он удерет  при  первой же возможности. Уедет на юг,
сменит фамилию, купит на свое золото гостиницу и будет вести себя  так тихо,
что никто о нем ничего не услышит.
     Аза попробовал было взбунтоваться:
     - Кто  вы такие,  чтобы  мне указывать,  черт подери?  Может, я не хочу
никуда идти?
     Гоблин нехорошо  усмехнулся  и  что-то еле слышно  пробормотал. Из  его
кружки повалил густой коричневый дым, подсвеченный изнутри кровавым сиянием.
Гоблин уставился на Азу. Аза уставился на кружку, разинув рот.
     Дым сгустился в  форме  небольшой  головки.  На  месте глаз  заблестели
огненные точки.
     -  Мой маленький  дружок  очень хочет, чтобы ты  поупрямился, -  сказал
Гоблин.  -  Он  питается болью.  Он,  бедный,  так  давно  не ел! В Арче мне
пришлось держать его на голодном пайке.
     Глаза у Азы все больше вылезали  из  орбит. У Шеда тоже. Колдовство! Он
почуял его  в  той особе, которую называли  Взятой.  Но  тогда  оно  Шеда не
слишком  взволновало,  поскольку не коснулось  его  непосредственно.  Что-то
случилось с Лизой, однако не на его глазах. Но теперь...
     Вообще-то  колдовство это было низкого пошиба. Просто ловкий  фокус. Но
жители Арчи вообще не сталкивались с колдовством, если не считать медленного
роста черного замка. Черная магия практически была неизвестна в городе.
     - Ладно, - сказал Аза. - Ладно. Голосок у него стал тонким и писклявым,
он старался отодвинуть свою табуретку подальше от стола. Ростовщик не пускал
его.
     - Я вижу, Ворон упоминал про Гоблина,  -  усмехнулся Гоблин. - Отлично.
Надеюсь, теперь ты будешь паинькой. Пошли.
     Ростовщик отпустил табуретку. Аза покорно побрел за Гоблином.
     Шед бочком подошел к столу поближе и заглянул в кружку Гоблина. Ничего.
Он нахмурился.
     - Классный фокус, да? - ухмыльнулся Ростовщик.
     - Да-а.
     Шед понес кружку к раковине и, когда Ростовщик отвернулся, швырнул ее в
мусорник. Он был напуган до смерти. Сбежишь от такого колдуна, как же!
     В  памяти  всплыли  байки, слышанные  от  моряков  с  юга.  О  колдунах
рассказывали страшные вещи.
     Шед еле сдерживал слезы.



     Гоблин привел  ко мне  этого мошенника Азу, но упорно настаивал на том,
чтобы мы не начинали его допрашивать до прихода Ильмо. Он уже послал кого-то
за Ильмо в Черепичник,  где тот пытался  умиротворить  Шепот. Ее каждый день
накручивала Госпожа, и  наша начальница разряжалась на  любом, кто попадался
под руку.
     Гоблин был так расстроен новостями, что не стал, как обычно, играть  со
мной в угадалки, а сразу доложил:
     - Аза говорит, он и Ворон схлестнулись с Волом. Ворон погиб. Аза удрал.
Душечка осталась там одна.
     Сказать, что я был  поражен, - значит, ничего не  сказать. Мне хотелось
тут же подвергнуть коротышку допросу. Но я взял себя в руки.
     Ильмо не спешил. Мы с Гоблином совершенно извелись от ожидания. Азу тем
временем вообще чуть удар не хватил.
     Однако ожидание оказалось не напрасным. Ильмо пришел не один.
     Первым  намеком  стал  слабенький,  но  едкий  запашок,  которым  вдруг
потянуло от камина, где я разжег  небольшой  огонь. Разжег  так,  на  всякий
случай, сами понимаете. А рядом прислонил парочку железных прутьев, чтобы их
в  любой момент  можно  было  раскалить, -  пускай Аза  посмотрит  на них  и
подумает: глядишь, и убедит себя, что лучше рассказать все без утайки.
     - Чем тут воняет? - спросил кто-то из ребят. - Костоправ, ты что, опять
пустил этого кота?
     - Я вышвырнул его вон после того, как он оросил мои  ботинки, - ответил
я. - Спустил вниз на полгоры. Может, он успел наделать перед этим в дрова?
     Запашок  стал  сильнее. В общем, он  был не такой уж  противный, просто
раздражал немного. Мы по очереди проверили дрова. Ничего.
     Я начал перебирать поленья по третьему разу, и тут мой  взгляд случайно
упал на огонь. В пламени мелькнуло лицо.
     У меня чуть  сердце не остановилось. Полминуты  я  пребывал в состоянии
дикой  паники, завороженный увиденным. Я лихорадочно соображал, какое из зол
свалилось  на  наши головы:  Взятые ли наблюдают  за  нами, или Госпожа, или
твари из черного замка, а может, сам Властелин подглядывает через пламя... А
потом откуда-то  из  глубин подсознания,  из его сокровенной  тихой  заводи,
всплыло  нечто,  чего я в  первый момент  не заметил, поскольку  не имел  ни
малейших оснований этого  ожидать. У  лица, мелькнувшего  в  огне, был всего
один глаз.
     -  Одноглазый, - выпалил я,  не задумываясь. -  Этот мелкий пакостник в
Арче.
     Гоблин резко повернулся  ко мне, распахнув глаза. Принюхался. Лицо  его
прорезала знаменитая лягушачья усмешка.
     - Ты  прав, Костоправ.  Абсолютно прав.  Так вонять  может  только этот
гнусный скунс. Как же я сразу-то не догадался?
     Я взглянул на огонь. Лицо больше не появлялось.
     - Какой бы достойный прием ему устроить? - задумчиво протянул Гоблин.
     - Думаешь, его Капитан послал?
     -  Наверное. Со стороны  Капитана было бы вполне  логично прислать сюда
Одноглазого или Молчуна.
     - Окажи мне услугу, Гоблин.
     - Какую?
     - Не устраивай  Одноглазому особого приема. Гоблин  сник. Они так давно
не виделись!  Ему  очень  не хотелось упускать возможность ознаменовать свою
встречу с Гоблином громом и молниями.
     - Послушай, - сказал я.  -  Он  же прибыл сюда тайком. Взятые ничего не
должны знать. Или ты хочешь, чтобы они что-нибудь пронюхали?
     Слово  я выбрал  явно  не то. Вонь стояла уже такая,  что хоть  на двор
выбегай.
     -  Лучше  б  Капитан  послал  Молчуна,  - проворчал  Гоблин.  - А  я-то
размечтался! Я устроил бы ему самый большой сюрприз в его жизни.
     - Ну  и устроишь,  только позже. А  пока почему бы тебе не очистить тут
воздух? И не достать этого козла, напрочь игнорируя его присутствие?
     Гоблин задумался. Глаза у него загорелись.
     -  Точно!  - воскликнул он, и я  понял,  что Гоблину, с его извращенным
чувством юмора, моя идея пришлась по душе.
     В дверь  громко  постучали. Я  вздрогнул,  хотя и ждал этого. Кто-то из
ребят открыл двери и впустил Ильмо.
     Одноглазый  вошел  вслед  за Ильмо,  ухмыляясь,  как  маленький  черный
мангуст, готовый  сожрать змею.  Мы  не обратили на него никакого  внимания.
Потому что за ним появился Капитан.
     Капитан! Последний человек, которого  я ожидал  увидеть в  Арче раньше,
чем прибудет весь Отряд.
     - Ты? - вырвалось у меня. - Что ты тут делаешь?
     Он грузно протопал  к камину, вытянул руки  к огню.  Лето кончалось, но
было еще не  так уж холодно. Капитан, как всегда,  походил на  медведя, хотя
здорово похудел и постарел. Видно, переход и вправду был тяжелый.
     - Аист, - буркнул он.
     Я нахмурился, взглянул на Ильмо, Он пожал плечами:
     - Я посылал Аиста с донесением.
     -  Ни черта я не понял из этого донесения! -  пробурчал Капитан, на сей
раз чуть более пространно. - Что там за бодяга с Вороном?
     Ну конечно! Ворон же  был его  лучшим другом, пока не дезертировал.  До
меня начало доходить.
     - Этот парень, -  я показал  на  Азу, - знает  все в подробностях.  Был
корешем Ворона. Он говорит, Ворон погиб.., как называлось это место, Аза?
     Аза уставился на  Капитана с  Одноглазым и раз шесть сглотнул, так и не
сумев выдавить ни слова.
     -  Ворон ему такого про  нас  наговорил,  что  он  поседел,  бедняга, -
объяснил я Капитану.
     - Давайте послушаем его, - сказал Капитан, не спуская с Азы глаз.
     Пришлось Азе повторить свою историю в третий раз. Гоблин навострил уши,
пытаясь уловить хотя бы малейший намек на фальшь. Одноглазого он игнорировал
настолько натурально, что любо-дорого было смотреть. И все зазря.
     Как  только Аза  закруглился,  Капитан утратил к нему  всякий  интерес.
Такая  у нашего Старика манера. Он должен как следует переварить информацию,
прежде чем  делать выводы. Он велел мне кратко доложить обо всем, чему я был
свидетелем со  дня моего прибытия  в  Арчу. Доклад Ильмо он,  очевидно,  уже
выслушал.
     -  Ты слишком подозрительно относишься ко Взятым, -  сказал он, когда я
закончил свой рассказ.  - Хромой был с нами всю дорогу. По его  поведению не
скажешь, чтобы они что-то замышляли против вас.
     Если у кого-то и был повод нас ненавидеть, так это у Хромого.
     - Отношения между Госпожой и Взятыми очень непростые, - заметил  я. - У
них там интрига  на интриге и  интригой  погоняет.  Возможно,  его просто не
поставили в известность, боясь, как бы он не проболтался.
     -  Возможно,  -  признал  Капитан и  заходил  по  комнате,  то  и  дело
озадаченно поглядывая на  Азу. - Как бы там ни было, не давайте Шепот повода
к  излишнему любопытству. Держите язык за зубами. Притворитесь, будто ничего
не подозреваете.
     Делайте свое дело. Одноглазый со своими  ребятами будут  поблизости и в
случае чего вас прикроют. Да уж, подумал я. Это от Взятых-то?
     - Как же тебе удалось улизнуть, если Хромой всю дорогу был с Отрядом? -
спросил я Старика. -  Стоит  ему узнать,  что ты здесь, как он сразу доложит
Госпоже, разве нет?
     - Он не узнает. Мы с ним не общались уже несколько месяцев. Он держится
особняком. Обрыдло ему все, по-моему.
     -  А  что  в  Курганье?  -  спросил  я.  Мне  не  терпелось  узнать   в
подробностях,  что пережил  Отряд  за  время  долгого  перехода, поскольку в
Анналах давно не  было записей,  касающихся большинства моих товарищей. Но я
понимал,  что  сейчас не время  выпытывать  детали - узнать  бы хоть в общих
чертах.
     - Мы там не  были, -  ответил Капитан. - По  словам Хромого,  Курганьем
занимаются Госпожа и Странник. Скорее  всего, решающий бой будет дан,  когда
мы возьмем Арчу.
     - А подготовка к оккупации  на нулях, -  сказал  я. - Взятые все  время
отвлекают, заставляют возиться с черным замком.
     - Мерзкое местечко, верно?  - Он смерил нас взглядом.  -  Я думаю,  вам
удалось бы сделать гораздо больше, не впади вы в паранойю.
     - То есть?
     - Ваше  судорожное заметание следов кажется мне совершенно  бесполезной
тратой  времени.  Это была не ваша проблема,  а  Ворона.  И  он  решил  ее в
типичной для себя манере.  Без чьей-либо  помощи.  - Капитан  метнул  на Азу
яростный взгляд. - Теперь, похоже, проблема решена раз и навсегда.
     Легко  ему говорить: он  здесь не жил и не  испытывал этого ежедневного
напряжения. Но я решил не возникать.
     - Как по-твоему. Аза говорит правду? - спросил я у Гоблина.
     Тот нерешительно кивнул.
     - А ты, Одноглазый? Ты уловил какие-то фальшивые нотки?
     Черный человечек проронил осторожное "нет".
     - Аза! У Ворона должна была быть при себе куча бумаг. Он когда-нибудь о
них упоминал? Аза удивленно покачал головой.
     - Может, у него был сундук, к которому он никого не подпускал?
     Мои вопросы совсем сбили Азу с толку. Остальные тоже смотрели на меня с
недоумением. Об этих бумагах знал только Молчун. И еще, быть может, Шепот, у
которой они находились недолгое время.
     -  Ну же,  Аза! Было  у Ворона  что-нибудь, с чем он  обращался  как-то
необычно?
     В глазах у коротышки вспыхнул огонек.
     -  Был  один  ящик! Размером  с гроб. Я,  помнится,  отпустил  какую-то
шуточку, а  Ворон  таинственно так  заявил,  что  это,  мол, чей-то  билет в
могилу.
     Я улыбнулся. Значит, бумаги еще целы.
     - А куда он дел этот ящик?
     - Я не знаю.
     - Аза!..
     - Честное слово! Я видел его пару раз на  корабле. А потом и думать про
него забыл.
     - К чему ты клонишь. Костоправ? - спросил Капитан.
     - У меня есть теория. Основанная на том, что я знаю о Вороне и Азе. Все
обратилась в слух.
     - Судя  по тому, что нам известно об Азе, Ворон бы с ним  в разведку не
пошел.  Аза  трус.  Ненадежен. Слишком болтлив. Но Ворон все же  взял его  с
собой.  Поплыл с ним,  на  юг, сделал чуть ли не  своим напарником.  Почему?
Может, вас, друзья, это не волнует, зато меня - очень даже.
     - Я что-то не врубаюсь, - сказал Капитан.
     - Предположим, что Ворон хотел исчезнуть так, чтобы никто его больше не
искал. Однажды он уже пытался скрыться  с глаз,  поселившись в Арче.  Но тут
появились  мы.  Он решил, что мы за ним охотимся. Что же делать? А почему бы
ему не  умереть?  На глазах  у свидетеля.  За  мертвецом никто охотиться  не
станет.
     -  Ты хочешь  сказать, - прервал меня Ильмо, - что он инсценировал свою
смерть, чтобы Аза о ней растрепался и все успокоились?
     - Я говорю только, что мы не должны упускать из виду такую возможность.
     Капитан лишь задумчиво хмыкнул.
     - Но Аза видел, как он погиб! - возразил Гоблин.
     - Может быть. Но возможно, ему это только кажется.
     Мы все уставились на Азу. Он съежился.
     -  Прогони-ка всю его историю еще разок, Одноглазый! - велел Капитан. -
Шаг за шагом.
     Два  часа Одноглазый  терзал  коротышку  вопросами.  Но  сбить  его  не
удалось. Аза твердил,  что своими глазами видел, как Ворона пожирала изнутри
какая-то тварь, похожая на змеюку. И чем сильнее трещала по швам моя теория,
тем больше я убеждался в ее правоте.
     -  Моя версия  основана на  знании  характера  Ворона, -  настаивал  я,
отбиваясь от наскоков друзей.  - Во-первых, с ним были бумаги, а во-вторых -
Душечка. Да еще  дорогущий  корабль, который  он построил  черт знает зачем.
Ворон ушел  из  Арчи,  оставив  за собой следы, и  прекрасно это  осознавал.
Зачем,  скажите на милость, причаливать в гавани,  проплыв  несколько  сотен
миль, если за тобой  идет охота? Зачем оставлять в живых Шеда, который может
растрепаться о набеге  на Катакомбы? К тому  же Ворон ни за что  на свете не
бросил  бы Душечку одну. Ни на минуту. Он  обязательно позаботился бы о ней.
Вы это знаете  не хуже меня. - Мои доводы начали казаться притянутыми за уши
даже  мне самому. Я чувствовал  себя миссионером, пытающимся обратить в свою
веру язычников. - Но, по словам Азы, они просто оставили Душечку болтаться в
какой-то гостинице. Говорю вам: у Ворона был план. Если кто-то из вас сейчас
туда съездит, зуб даю, что Душечка исчезла без следа. И ящика на борту вы не
найдете, даже если корабль все еще на приколе.
     -  Да что это за ящик  такой? - сердито спросил Одноглазый. Я пропустил
его вопрос мимо ушей.
     -  По-моему,  у тебя  чересчур  разыгралось воображение,  Костоправ,  -
сказал Капитан. - Но, с другой стороны, Ворон  достаточно хитер,  и это было
бы вполне в его духе. Как только я смогу тебя отправить, поедешь туда и  все
выяснишь.
     - Если Ворон достаточно хитер, так, может, и Взятые достаточно коварны,
чтобы разделаться с нами?
     -  Не  буди  лихо,  пока  тихо.  Там  видно  будет. -  Он повернулся  к
Одноглазому: - А вы с  Гоблином чтобы прекратили свои шуточки. Ясно? Начнете
резвиться - Взятые враз насторожатся. Ты, Костоправ, не спускай с Азы  глаз.
Он  должен  будет показать  тебе,  где погиб Ворон.  Я  отправляюсь назад  к
Отряду. Ильмо, поедем со мной, проводишь меня чуток.
     Понятно.  Небольшой  разговор  наедине. Держу  пари, он  коснется  моих
подозрений насчет  Взятых.  К  некоторым  людям  так  привыкаешь, что можешь
запросто читать их мысли.



     После  визита  Капитана   многое   переменилось.  Ребята  стали   более
собранными.  Влияние Ильмо  начало расти,  мое  - наоборот,  таять.  Исчезла
давешняя  расхлябанность и  апатия,  настроение авангарда  Отряда  сделалось
решительным. Все были готовы к действию в любой момент.
     Средства  сообщения  улучшались  на  глазах,  а спать  приходилось  все
меньше. Мы постоянно, каждые пару часов, поддерживали друг с другом связь. А
Ильмо придумывал повод  за  поводом,  чтобы  отослать  всех,  за исключением
самого себя, подальше от Черепичника -  туда, где Взятым было бы труднее  их
найти. Я со своим подопечным Азой торчал на склоне возле черного замка.
     Напряжение  росло.  Я чувствовал себя цыпленком  из  выводка,  готового
броситься  врассыпную, как  только  из  засады  прыгнет  лисица.  Я старался
отвлечься  от мандража, приводя в порядок Анналы. В последнее время я совсем
их забросил, делая лишь короткие заметки.
     Когда напряжение становилось  невыносимым, я  шел наверх  поглазеть  на
черный замок.
     Я намеренно подвергал себя риску, как ребенок, который  ползет по ветке
дерева, несмотря  на то  что  может упасть и разбиться насмерть. Чем ближе я
подходил  к  замку,  тем  больше  сосредоточивались  на нем  мои  мысли.  На
расстоянии  двух  сотен  ярдов  все  прочие   тревоги  испарялись.   Угроза,
исходившая от  крепости, пробирала меня до мозга костей. На  расстоянии двух
сотен ярдов я ощущал,  что  это значит - когда  тень Властелина нависает над
миром.  Я  понимал,  что  чувствовала  Госпожа,  когда  думала  о  возможном
воскрешении супруга. Все эмоции окрашивались в тона безнадежного отчаяния.
     В некотором смысле черный замок был  чем-то  большим, чем ворота, через
которые  в  мир могло проникнуть величайшее зло. Он  был  зримым воплощением
метафорической  концепции,  живым  символом.  Замок  действовал  на  психику
подобно большому кафедральному  собору. Как и собор, он был отнюдь не только
зданием.
     Я мог до бесконечности смотреть на его обсидиановые стены  и гротескные
барельефы, вспоминая Шедовы рассказы и постоянно копаясь в отстойниках своей
собственной души в поисках некоей  врожденной порядочности, погребенной  под
хламом моей  взрослой  жизни.  Этот  замок  был, если  хотите,  нравственным
ориентиром.  Если, конечно,  вы  сохранили  способность  соображать  и  хоть
какие-то остатки восприимчивости.
     Порой меня сопровождали Одноглазый, Гоблин, Ильмо или еще кто-нибудь из
ребят. Никто из них не оставался равнодушным к воздействию замка.  Они могли
стоять там со мной, болтая всякий банальный вздор о его архитектуре или же о
влиянии его на судьбу Отряда,  но  в душе при этом  постоянно шла подспудная
работа.
     Я не верю в абсолютное  зло. О своей  философии я не раз уже упоминал в
разных местах Анналов, и  ею проникнуты все наблюдения, записанные за  время
моего пребывания в должности  летописца.  Я верю в то, что есть их сторона и
наша, а где добро и где зло - об  этом судить тем, кто выживет. В мире людей
редко бывает так, чтобы под одним знаменем стояли сплошь светлые личности, а
под другим - темные. В нашей войне с повстанцами  восемь-девять лет назад мы
служили  стороне,   которая,  считалась   темной.   Однако  мы  видели,  что
приверженцы  Белой Розы творят  гораздо  больше  зла, нежели те,  кто служит
Госпоже. Явные злодеи по крайней мере не лицемерны.
     Мир  хорошо знает,  чего  ждать от Госпожи. Идеалы  же  и  нравственные
принципы повстанцев, переменчивые,  как погода,  и гибкие,  как змея,  вечно
противоречат их поступкам.
     Однако я отвлекся. Это  все  из-за  черного  замка.  Он заставляет  вас
попетлять  по  всем  тупикам,  кривым дорожкам и ложным следам,  которые  вы
протоптали  в  течение  своей  жизни.  Он  заставляет  совершить  переоценку
ценностей. Вызывает у вас желание определиться и встать на чью-либо сторону,
хотя  бы даже  на сторону  тьмы. Делает вас нетерпимым к  вашей  собственной
податливой нравственности.
     Подозреваю, что  именно  поэтому  жители Арчи  предпочитают делать вид,
будто черный замок не  существует. Это абсолют, требующий абсолютов  в мире,
предпочитающем относительность.
     Стоя под теми  черными  стеклянно  блестящими стенами, я часто  думал о
Душечке, поскольку  она  была антиподом замка.  Белым  полюсом  - абсолютом,
противоположным  тому,  что символизировал черный замок. Я не так  уж  много
общался  с  ней после  того  как  узнал,  кто  она такая,  но, помнится,  ее
присутствие  тоже лишало меня  душевного покоя. Интересно, какое воздействие
оказала бы она на меня теперь, когда подросла?
     Судя  по тому,  что рассказывал Шед, Душечка не давила на психику  так,
как черный замок. У самого Шеда она  вызывала только одно желание - затащить
ее в постель. И  Ворон тоже не свернул под ее влиянием на стезю добродетели.
Скорее, наоборот,  еще глубже погряз в грехах  - хотя из  самых  благородных
побуждений.
     Возможно,  в  этом   был  какой-то   глубинный  смысл,   диалектическое
противоречие   средств   и  целей:   Ворон,   действующий   с   прагматичной
аморальностью  Князя   Тьмы  ради  спасения  девочки,  воплощавшей  в   себе
единственную надежду на избавление мира от Властелина и Госпожи.
     О,  как  это было  бы  чудесно,  если  бы мир  и его моральные проблемы
походили  на  шахматную  доску  с  черными  и  белыми  фигурами, с  твердыми
правилами игры - и никаких тебе серых оттенков!
     Даже Аза и Шед ощущали ауру замка, когда я  приводил их сюда среди бела
дня и заставлял постоять, глядя на его беспощадные стены.
     Особенно Шед.
     Он был сейчас в таком положении, когда мог себе  позволить колебания  и
угрызения  совести. Финансовые проблемы  уже не мучили  его,  как прежде,  а
вырыть себе очередную  яму  мешало наше неусыпное наблюдение, так что он мог
свободно предаться самоанализу и исполниться презрением к самому себе. Я  не
раз  водил  его  к  вершине,   наблюдая   за  тем,  как  вспыхивала  искорка
порядочности, таившаяся на самом  дне его души,  вздергивая  беднягу на дыбу
внутренних терзаний.

     ***

     Не знаю, как Ильмо это удалось. Возможно, он не спал неделями. Но когда
Отряд спустился  с Воландерских  гор, план оккупации был уже  готов, Вчерне,
конечно, но мы и такого не ожидали.
     Я был в Котурне, сидел у Шеда  в "Железной лилии",  когда первые  слухи
дошли до  побережья, вызвав сильнейшее смятение его обитателей. Шедов сосед,
торговец дровами, ворвался в "Лилию" с воплем:
     - Там целое войско спустилось через перевал!  Иноземное! Тысячи солдат!
Говорят...
     В  течение  часа  в  таверне  появилась  дюжина   клиентов  со  свежими
новостями. И с каждым разом войско становилось все больше, а цели его -  все
загадочнее. Никто понять не мог, чего хочет Отряд. Очевидцы строили догадки,
исходя из своих собственных опасений. Все они были далеки от истины.
     Солдаты, хотя  и  измотанные  долгим переходом, под  руководством людей
Ильмо быстро заняли город.
     Леденец привел в  Котурн усиленную роту. Мы по  опыту знали,  что самые
злачные трущобы  обычно оказывают самое  яростное  сопротивление.  Но стычки
случались крайне редко. Жители Арчи, захваченные врасплох, понятия не имели,
как и за что им сражаться. Большинство просто наблюдали и выжидали.
     Я вернулся  к своему взводу. Если Взятые  что-то замышляли  против нас,
сейчас для них самое время перейти к действию.
     Но все  было тихо-мирно. Насколько я мог судить, члены нашего авангарда
вели и направляли прибывающие подразделения. Никто не вышел со мной на связь
в течение  двух следующих дней.  К  этому времени  город  был  усмирен.  Все
ключевые позиции оказались в наших руках. Все общественные здания, арсеналы,
все укрепленные пункты,  даже штаб-квартира Хранителей в  Выгородке. А жизнь
продолжалась  как ни  в чем  не  бывало. Беглые  мятежники  попытались  было
поднять народ  на восстание,  совершенно обоснованно обвинив  герцога в том,
что это он привел в Арчу Госпожу. Но горожанам было до фени.
     И  только  в  Котурне  еще  вспыхивали схватки  Ильмо хотел  навести  в
трущобах  порядок. Однако  некоторым  здешним обитателям порядок был  не  по
нутру. Силами роты Леденца Ильмо разгромил группировки преступных боссов.  Я
не  видел  в  этом  особой  необходимости,  но  умные  головы  боялись,  что
гангстерские  банды  могут  стать очагами  будущего  сопротивления.  А любое
сопротивление,  мол, нужно подавлять в зародыше. Я думаю,  определенную роль
здесь сыграло также стремление завоевать народную поддержку.
     На  третий  день  после прибытия  Отряда Ильмо привел  в мою  хижину на
склоне горы Лейтенанта.
     - Как  дела? - спросил  я. Лейтенант сильно постарел  со времени  нашей
последней встречи. Всем им трудно дался этот марш-бросок на запад.
     - Город взят, - ответил он. - Не город, а вонючее болото, верно?
     - Не то слово. Настоящий гадюшник. И что теперь?
     - Ему нужно взглянуть на цель, - сказал Ильмо.
     Я вздернул бровь.
     -  Хромой говорит, замок должен быть  взят, -  пояснил  Лейтенант. - Не
знаю только когда. Капитан велел мне прощупать почву.
     -  Веселая будет потеха, - пробормотал я. - Его так просто не возьмешь,
внезапным штурмом.
     Я  накинул  пальто.  Там, наверху, было прохладно. Ильмо  с  Одноглазым
потащились  за нами. Лейтенант задумчиво разглядывал замок и в  конце концов
заявил:
     - Не нравится он  мне. Совсем не нравится. Видно, почувствовал холодную
угрозу, исходящую от замка.
     - У меня есть свидетель, побывавший за крепостной стеной, - сказал я. -
Только не проболтайся Взятым. Они считают его мертвым.
     - Он может мне что-то рассказать?
     -  Не думаю. Он бывал там только по ночам, и то не  в самом замке, а во
дворе за воротами.
     - Хм. В Черепичнике у Взятых  тоже есть одна девчонка. Я разговаривал с
ней. Никакого толку.
     Она была там  всего лишь  раз и  слишком перепугалась, чтобы глазеть по
сторонам.
     - Она жива еще?
     - Ага.  Так это ты ее поймал? Жива, жива. Видно, Госпожа так  велела. А
девчонка  противная -  этакая маленькая ведьма. Давай-ка  обойдем его вокруг
Под аккомпанемент неумолчного брюзжания  Одноглазого мы добрались до заднего
склона, круто обрывающегося вниз.
     - Отсюда к нему не подберешься. - Лейтенант констатировал  то, что было
видно с первого взгляда. - Разве что с помощью Взятых.
     - К нему и с других сторон не очень-то подберешься, - заметил я.
     Он вопросительно глянул на меня.
     Я рассказал ему  о том, как подбили  Перо в ту ночь, когда мы захватили
Шеда с его служанкой.
     - А потом были подобные случаи?
     - Ни потом, ни прежде. Мой  очевидец, который наведывался в замок, тоже
не заметил  ничего особенного. Но эта  чертова крепость связана с Курганьем.
За ней стоит Властелин. Так что нахрапом ее не возьмешь. К тому же обитатели
замка знают о грозящей опасности.
     Одноглазый пронзительно взвизгнул.
     - В чем  дело?  -  резко  спросил Лейтенант.  Одноглазый  ткнул пальцем
вверх.  Мы  уставились  на  крепостную  стену,  уходившую  ввысь  на  добрых
шестьдесят футов. Я ничего не заметил. Лейтенант тоже.
     - В чем дело?  - спросил  он  опять - За нами кто-то наблюдал! Какая-то
отвратная тварь!
     -  Я  тоже его видел, -  сказал Ильмо. - Длинный, костлявый, желтоватый
выродок с глазами как у змеи.
     Я смерил стену взглядом:
     - Как ты смог его разглядеть?
     -  Сам не знаю. - Ильмо поежился. - Но тип  ужасно противный. Уставился
на меня так, будто вот-вот укусит.
     Мы потащились дальше сквозь заросли кустарника, перелезая через большие
валуны и глядя одним глазом на замок, а другим себе под ноги.
     - Голодные глаза, - пробормотал Ильмо. - Да, вот именно - голодные.
     Когда  мы  добрались  до  гряды,  ведущей  к  западной  стороне  замка.
Лейтенант остановился:
     - Насколько близко можно отсюда подойти? Я пожал плечами:
     -  У  меня не  хватило  духу  выяснить.  Лейтенант  отошел  в  сторону,
вернулся, опять отошел, точно выискивая точку прицела.
     - Давайте пригоним сюда заключенных и посмотрим. Я звучно всосал сквозь
зубы слюну, потом сказал:
     - Местных ты сюда никакими силами не загонишь.
     - - Думаешь? А если в обмен на помилование? Леденец  засадил за решетку
половину  головорезов  Котурна.  Объявил  настоящий  крестовый  поход против
гангстеров. Как только на кого-то поступает три жалобы,  его тут  же хвать -
ив тюрягу.
     - А не слишком это просто? - усомнился я. Мы  огибали  замок, выходя на
финишную  прямую напротив  фасада.  Говоря о  простоте, я  имел  в  виду  не
легкость, а упрощенность подобного подхода.
     Лейтенант  усмехнулся. Месяцы  тяжких  лишений не сумели притупить  его
своеобразное чувство юмора.
     - Простым  умам  импонируют  простые  решения. Еще пара  месяцев  таких
Леденцовых реформ - и герцога провозгласят героем.
     Что ж, в этом был определенный резон.  В Арче царило право сильного, не
признающее законов. Тысячи Шедов жили в постоянном страхе и унижении. Любой,
кто  хоть  отчасти рассеет  тучи  страха,  завоюет  их  любовь.  И  если  ее
надлежащим образом поддерживать, любовь эта переживет дальнейшие испытания.
     Тем не  менее  я  сомневался, стоит ли  так стараться,  чтобы  добиться
признательности  слабаков.  К тому  же  не исключено, что, вселяя в  их души
мужество, мы тем самым создаем себе новые трудности. Снимите с шеи обывателя
привычное  домашнее ярмо  -  и  он, того  и гляди,  увидит угнетателей в вас
самих.
     Я  с  этим  сталкивался  уже  не  раз. Слабым  людишкам  нужно  кого-то
ненавидеть, нужно свалить на кого-то вину за собственное бессилие.
     Но в данный момент эта проблема была не главной. Данный момент требовал
от нас немедленной и энергичной реакции.
     Ибо как только мы вышли на финишную прямую, ворота  замка распахнулись,
и  оттуда  вырвалось полдюжины  диких тварей  в  черном.  Меня объяла, точно
облаком  окутала,  странная  апатия;  я  испугался, что  вот-вот  хлопнусь в
обморок. Когда  твари были  от нас уже  в нескольких шагах,  у меня осталось
только одно желание - лечь и не двигаться.
     Ноги и руки  пронзила  внезапная  боль. Голова  раскалывалась.  Желудок
сводили судороги. Апатию как рукой сняло.
     Одноглазый  приплясывал на месте, выкидывая какие-то странные  коленца,
подвывая  по-волчьи и  маша руками,  точно  стая раненых птиц.  Его  большая
нелепая  шляпа  упала  и  покатилась,  подталкиваемая ветром, вниз,  пока не
застряла в кустах.
     - Сделайте же что-нибудь, вы, кретины! - проорал он между подвываниями.
- Я не могу сдерживать их вечно!
     Вж-жик! Ильмо выхватил из ножен меч. Лейтенант - вслед за ним. У меня с
собой  был только длинный кинжал.  Я  схватил его и тоже  бросился  в атаку.
Твари  застыли на месте, в их  змеиных глазах сквозило удивление.  Лейтенант
добежал до  них первым,  остановился, размахнулся и нанес мощный удар, держа
меч обеими руками.
     Меч у Лейтенанта просто исполинский, любой палач может позавидовать. От
такого удара три  человеческие головы, как пить дать, слетели  бы с плеч. Но
голова  этого отродья  удержалась на плечах, хотя рана была  глубокой. Кровь
брызнула фонтаном.
     Ильмо сделал выпад,  я тоже. Его  меч  вошел в  тело жертвы на фут. Мой
кинжал застрял,  точно я всадил его в мягкое дерево. Вонзился дюйма на три -
и ни  с места,  наверняка не повредив  никаких  жизненно важных  органов.  Я
вытащил лезвие, порылся  в своих  медицинских познаниях,  вспоминая наиболее
уязвимые для убийства точки. Ильмо встал ногой на грудь  поверженному врагу,
чтобы освободить свой меч.
     У Лейтенанта  и оружие было лучше нашего,  и  подход более  правильный.
Пока мы возились, он срубил еще одну голову.
     И тут Одноглазый иссяк. Глаза  у  обитателей замка  сразу  ожили. В них
кипела жгучая и беспримесная злоба. Я испугался, что  те двое, с которыми мы
не  успели  справиться,  растерзают  нас  в  клочья.  Но  Лейтенант  яростно
замахнулся, и они отступили. Мой раненый поковылял за ними следом и упал, не
дойдя  до  ворот. Он  продолжал ползти,  пока ворота не захлопнулись у  него
перед носом.
     -  Итак,  этих тварей  стало на две пары меньше, -  сказал Лейтенант. -
Выражаю тебе благодарность, Одноглазый. - Говорил он довольно спокойно, но в
голосе его звенела дрожь. А руки тряслись.  Мы  спаслись буквально чудом. Не
будь с нами Одноглазого - нас  бы уже не было в живых. - Я думаю, на сегодня
достаточно. Пошли назад.
     Девяносто  процентов  моего  существа жаждали умчаться  отсюда  во  всю
прыть. Десять процентов сохранили деловую сметку.
     - Давайте прихватим с собой одного из  этих ублюдков, - прохрипели  они
пересохшими от страха губами.
     - На кой черт? - осведомился Ильмо.
     - Чтобы я мог его вскрыть и посмотреть, что там внутри - Ясно.
     Лейтенант  присел   и  подхватил   тварь  под  мышки.  Та  начала  вяло
отбиваться. Содрогаясь, я вцепился  в обутую  ногу и  дернул ее вверх. Тварь
перегнулась пополам.
     - А, черт!  - Лейтенант бросил выродка  наземь  и подошел  ко мне. - Ты
тащи за одну ногу, а я за вторую.
     Мы  потащили.  Тело  начало  болтаться  из  стороны  в  сторону.  Мы  с
Лейтенантом начали препираться, выясняя, кому чего делать.
     - Вы что, совсем ополоумели? - рявкнул на нас Одноглазый, тыкая корявым
черным  пальцем назад.  Я обернулся. На  крепостной  стене  появились  новые
фигуры. Ощущение угрозы, излучаемое замком, усилилось.
     - Они что-то затевают, - сказал я и припустил вниз, не выпуская ногу из
рук. Лейтенант  рысцой мчался  рядом. Наша ноша билась всем телом  о кусты и
камни.
     Бум-м! Что-то с силой ударило по склону, точно топнула гигантская нога.
Я  чувствовал  себя  прусаком,  убегающим  от  человека,  который  ненавидит
тараканов и давит их башмаком. Еще один удар сотряс землю.
     - Ох,  блин!  - ругнулся Ильмо, пробегая  мимо  меня  и  вовсю  работая
руками-ногами. Одноглазый пролетел следом за ним, почти не  касаясь ступнями
земли. Ни тот, ни другой не предложили помочь.
     Третий удар, затем  четвертый - с равными интервалами  и с каждым разом
все  ближе.  Последний  брызнул над  головой  осколками  камней  и  клочьями
растерзанного кустарника.
     Ярдах в пятидесяти ниже  по склону Одноглазый затормозил, развернулся и
выкинул одну  из своих  колдовских штучек.  В  его поднятых ладонях полыхнул
бледно-голубой огонь, с ревом устремившийся  вверх  по склону, чуть  было не
поджарив меня по пути.  Мы с  Лейтенантом обогнали  Одноглазого. Пятый  удар
гигантского башмака осыпал наши спины градом камней и веток.
     Одноглазый истошно завопил и дал деру.
     - Это был мой коронный выстрел, - проорал он нам на бегу. - Бросайте, к
шутам, свою падаль и уносите ноги!
     И он рванул вперед, улепетывая, как заяц от гончих.
     Тишину  над  долиной разорвал  резкий  вой.  С южного  склона  слетели,
крутясь, две точки и помчались вперед с такой скоростью, что глаз не успевал
следить за ними. Они пронеслись над нашими  головами с глухим низким ревом и
оглушительно громыхнули сзади, как будто  сам Господь ударил в барабан. Я не
был уверен, но мне показалось, что точки связаны друг с дружкой.
     Появилась еще  одна  пара точек,  вращавшихся  вокруг общего центра.  Я
пригляделся.  Да, они  были  связаны.  И  снова  этот рев. И  снова  гром. Я
оглянулся.  Черный замок скрылся  за  радужной  завесой  -  казалось, кто-то
плеснул краску на  стекло, и  она стекает вниз,  не  в  силах  прилипнуть  к
скользкой поверхности.
     - Взятые принялись за дело, - задыхаясь, шепнул Лейтенант. Глаза у него
были очумелые, но он вцепился мертвой хваткой в свою часть нашей общей ноши.
     Проклятый  выродок  зацепился  за  колючки.  Чертыхаясь,  мы  принялись
кромсать  его  балахон, чтобы  вытащить тело  из кустов.  Я поминутно глядел
вверх, ожидая, что очередной удар башмака размажет нас по склону.
     Мимо  пронеслась очередная пара шаров, разбрызгивая  краску. Очевидного
вреда они замку не причиняли, но отвлекали на себя внимание его обитателей.
     Мы высвободили тело, поспешили вперед.
     В воздухе показалась пара других на вид точек, падавших вниз с высоты.
     - Перо и Шепот, - показал я на них.
     Взятые с пронзительным свистом спикировали на замок.  Крепостная  стена
занялась огнем. Обсидиан начал плавиться и стекать вниз подобно воску свечи,
придавая  своим  и  без  того гротескным  скульптурам совершенно  чудовищные
очертания. Взятые взмыли  вверх и  сделали круг, готовясь ко второму заходу.
Меж  тем над рекой  с ревом  пролетела еще пара  точек,  раскрасив воздушные
полотнища.  Живописное  было  зрелище,  жаль  только,  времени  не  было  им
полюбоваться.
     Склон  содрогнулся  под очередным шагом  невидимого великана. Над  нами
образовалась воронка футов пятнадцати диаметром  и пяти - глубиной. Полетели
сучья  и  осколки. На  сей раз  твари  дали промашку футов в двенадцать,  не
больше.  Взрывная  волна сбила нас  с  ног.  Вверх по  склону уходила  целая
цепочка таких отпечатков.  Но каким бы мощным ни показался  нам удар, он был
слабее предыдущих.
     Перо и  Шепот опять ринулись  вниз, черный замок снова начал плавиться,
стекать,  теряя  форму.  И тут  грохнули громовые  раскаты.  Бах-бах! Взятых
заволокло клубами дыма. Они отпрянули от замка, стараясь удержать  в воздухе
ковры. Обе  дымились и  тлели, в точности как Перо той ночью, когда мы взяли
Шеда. Ковры-самолеты начали судорожно набирать высоту.
     Замок обратил все свое внимание на них. А мы с Лейтенантом благополучно
смылись.



     "Лилию" тряхнуло несколько раз.
     Шед протирал кружки, гадая о том, кто из его клиентов -  солдат Черного
Отряда. Подземные толчки заставляли его нервно вздрагивать. Над крышей вдруг
раздался  пронзительный  вой  и  стих помаленьку,  уносясь на  север.  Через
мгновение земля содрогнулась  еще  раз, да так сильно, что посуда затряслась
на  полках. Шед рванул на улицу. Какая-то  потайная  часть  его  сознания не
переставала при этом перебирать в памяти постояльцев, пытаясь вычислить, кто
же за ним наблюдает. С прибытием Отряда шансы Шеда  на побег катастрофически
упали. Он не знал больше, кто есть кто. А они все прекрасно его знали.
     Он выбежал на  улицу как раз в  тот момент,  когда из Черепичника снова
донесся  вой. Шед посмотрел туда, куда  тыкали  пальцами все  прохожие. Пара
шаров,   соединенных  проволокой,  стремительно  умчалась  к  северу.  Через
несколько секунд всю Арчу озарило разноцветное сияние.
     - Черный замок! - галдели зеваки. - Они ударили по черному замку!
     Шед увидел, как  замок скрылся за цветной завесой. Ужас объял кабатчика
до глубины души. Хотя он не понимал почему. Ведь здесь, внизу, ему ничего не
грозит. Разве нет?
     Разве нет? Отряд  поддерживают могущественные колдуны. Они не  позволят
замку сделать что-нибудь этакое... Мощный  удар  вздыбил  землю на  северном
склоне.  Шеду не было видно, что там творится, но он сразу понял,  что замок
ударил  по  людям  -  возможно, по  тому самому Костоправу, который сидел на
вершине,  отрезая подходы к  крепости. Быть может, замок  пытался освободить
дорогу.
     Вопли  толпы  привлекли  внимание  Шеда  к  двум  точкам,  падающим  из
поднебесья. Крепость занялась огнем. Обсидиан поплыл, начал терять форму, но
потом снова обрел свой прежний вид.  Нападающие взмыли  вверх, развернулись.
Пролетела  еще  одна  пара шаров,  очевидно  из  Черепичника. Ковры-самолеты
ринулись вниз.
     Шед  понимал,  кто атакует замок, и  трясся от  страха. А  вокруг  него
бесновался ничего не понимающий Котурн.
     Хозяин  таверны  собрался  с духом и  начал обдумывать  свое положение.
Члены Черного Отряда бежали по  улицам на боевые позиции. Солдаты  строились
по взводам  и быстро  расходились.  Несколько военных попарно заняли  боевые
посты, предназначенные для подавления  стихийных  бунтов и  мародерства.  За
Шедом, похоже, никто не следил.
     Он  скользнул обратно  в  "Лилию",  наверх, в свою  спальню, бросился к
тайнику.  Рассовал  по  карманам золото  и серебро, достал  дрожащими руками
амулет, повесил  его  на шею, спрятав под  одеждой. Обвел комнату прощальным
взглядом, не заметил в ней  больше ничего, что  хотелось бы взять с собой, и
поспешил по лестнице вниз. В зале не было ни души, кроме Сэл, которая стояла
в  дверях  и наблюдала за зрелищем на  северном  склоне. Шед никогда  еще не
видел ее такой домашней и спокойной.
     - Сэл!
     - Что, Каштан? Пора?
     -  Да.  Оставляю  тебе  в  ящике  двадцать  лев.   Пока  солдаты  будут
заглядывать сюда, ты не пропадешь.
     - Вся эта заваруха началась из-за той черной штуковины наверху?
     - В общем, да. Наверное,  дальше будет еще хуже. Они пришли сюда, чтобы
разрушить замок. Если смогут.
     - Куда ты собираешься?
     - Сам  не знаю.  -  Он и  правда еще  не решил. - А  и знал бы,  так не
сказал. Иначе они из тебя всю душу вынут, но допытаются.
     - Когда ты вернешься?
     -  Может  быть, никогда.  По  крайней  мере не раньше,  чем они  отсюда
уберутся.  -  Шед сомневался, что Отряд когда-нибудь  уйдет  из Арчи. А если
уйдет, так его заменят другим. Их Госпожа, похоже, не  из тех, кто выпускает
что-либо из рук.
     Шед чмокнул невестку в щеку:
     -  Береги  себя.  И  не  отказывай ни в чем  ни  себе,  ни детям.  Если
объявится Лиза, передай ей,  что  она уволена. А если Ферт  - скажи,  я  его
простил.
     Он направился к задней двери. На северном склоне по-прежнему  громыхало
и полыхало. Нарастающий вой вдруг понесся оттуда к Черепичнику, но оборвался
где-то  над  Выгородкой.  Шед,  склонив  голову  и  подняв  воротник,  пошел
переулками к набережной.
     Патруль ему встретился только  дважды.  Ни  в одной из патрульных групп
знакомцев Шеда не  было. Первая группа  вообще  проигнорировала его. Капрал,
возглавлявший вторую, велел Шеду убираться с улицы к чертовой матери и пошел
своей дорогой.
     С  пристани, сквозь  мачты  бессчетных судов,  Шед снова увидел  черный
замок. Похоже,  ему только  что нанесли очередной мощный  удар.  От крепости
валил густой  черный дым.  Он поднимался  жирным  столбом, чуть накренясь  в
сторону, на тысячи футов, и там рассеивался темной  дымкой. Склон под замком
шевелился и  кишел, словно потревоженный муравейник.  Видать,  Отряд пошел в
атаку.
     На  набережной царила жуткая суматоха. Канал  забили  суда, стремящиеся
выйти в море. Каждый второй иноземный  корабль готовился  к отплытию. И даже
сама река, покрывшись зыбью, казалось, разделяла всеобщее волнение.
     Шед обошел  три  судна, прежде чем  отыскал такое,  где голос денег еще
оказался внятным. Отдав десять  лев пиратского  вида боцману, он спрятался в
укромном местечке, чтобы его не было видно с берега.
     Однако, когда  судно уже  отдало швартовы, на  пирс  со взводом  солдат
прискакал  человек  по  прозвищу  Ростовщик  и  заорал  шкиперу,  чтобы  тот
остановился.
     Шкипер  послал его подальше, сопроводив свои слова непристойным жестом,
и повел  корабль вниз по течению. Для всех судов,  жаждавших  выйти  в море,
буксиров не хватало.
     За свое нахальное неповиновение шкипер получил  стрелу  прямо в  горло.
Ошеломленные матросы и офицеры застыли как вкопанные. Стрелы полетели  тучей
и  прикончили  больше дюжины  человек,  в  том  числе  помощника капитана  и
боцмана.  Шед  съежился  в своем  укрытии,  объятый таким  безмерным ужасом,
какого не испытывал ни разу в жизни.
     Кабатчик знал, конечно,  что они крутые ребята, что с ними шутки плохи.
Но до сих пор  он по-настоящему  не осознавал,  насколько  они беспощадны  и
свирепы.  Люди  герцога  просто  развели  бы  руками  и  убрались  восвояси,
проклиная беглецов. Они ни за что не решились бы устроить такую бойню.
     А стрелы все летели, легко постукивая о дерево, пока  судно не вышло из
зоны досягаемости.
     Только тогда Шед выглянул наружу и увидел, как город понемногу уплывает
вдаль. Медленно, до чего же медленно он удалялся!
     К удивлению Шеда, моряки не злились на него. Конечно, они были вне себя
от  ярости,  но  не   уловили  связи  между  нападением  и  своим  случайным
пассажиром.
     "Слава Богу,  пронесло!"  -  с облегчением вздохнул Шед. Но чувство это
вскоре сменилось тревогой,  когда  он задумался  над  тем, куда забросит его
судьба и что ждет его на новом месте.
     -  Сударь! Они  гонятся за нами на лодке!  - крикнул  один из матросов.
Сердце у Шеда ушло в пятки. Он обернулся и увидел, как от  пристани отчалило
маленькое суденышко.  Матросы,  понукаемые людьми в  форме  Черного  Отряда,
пытались поставить парус.
     Шед снова спрятался  в укрытие.  После такой бойни экипаж корабля,  без
сомнения, выдаст его, едва моряки поймут, что Ростовщик охотится за Шедом.
     Как этот подонок напал на его след?
     С помощью колдовства, не иначе.
     Значит ли это, что они найдут его где угодно?



     Все  стихло.  Представление  было  эффектным,  хотя  я  видал  и  более
впечатляющие.  Битву на  Лестнице  Слез, например. Или сражение  под Чарами.
Нынешние же громы  и молнии больше потрясли горожан, чем нас  или обитателей
черного замка. У нас вообще не было потерь. У них - только те, кого мы убили
возле самых  ворот. Огонь, объявший замок, не причинил ему вреда. По крайней
мере, так сказали Взятые.
     Шепот с угрюмым  видом  посадила свой  ковер возле моей штаб-квартиры и
ввалилась в дом, изрядно потрепанная, но целая и невредимая.
     - Как это началось? - спросила она. Лейтенант объяснил.
     -  Они  боятся, - заметила  Шепот. - Возможно,  впадают в отчаяние. Они
пытались вас прогнать или взять в плен?
     - Взять в  плен, безусловно, - ответил  я. -  Сначала они  поразили нас
каким-то сонным заклятием, а потом уж набросились.
     Одноглазый подтвердил мои слова кивком.
     - Почему же им это не удалось?
     - Одноглазый снял с нас заклятие.  Обернул его против них самих.  Троих
мы убили.
     -  Вот  оно  что!  Неудивительно,  что  они  так разволновались.  И  вы
притащили с собой труп?
     - Я подумал -  мы сумеем лучше понять их, если я вскрою его и посмотрю,
из чего он сделан.
     Шепот отрешенно уставилась в пустоту, удалившись на очередное мысленное
совещание с нашей повелительницей.
     - Идея хорошая, - сказала она, когда вернулась. - Но вскрытием займемся
мы с Пером. Где труп? Я сейчас же возьму его с собой в Черепичник.
     Я показал ей на  тело.  Оно лежало на  виду. Шепот велела двум солдатам
оттащить труп к ковру.
     -  Нам,  черт  возьми,  уже  вообще ничего не  доверяют!  -  в  сердцах
проворчал я себе под нос. Шепот услышала, но ничего не сказала.
     Когда труп погрузили, она обратилась к Лейтенанту:
     -  Немедленно начинайте подготовку  к  осаде.  Возьмите  их  в  кольцо,
создайте   укрепленную  линию.  Хромой  вам  поможет.  Подручные  Властелина
наверняка  попытаются прорваться или  захватить  пленных. Не  позволяйте  им
этого. Иначе будете иметь дело с самим Властелином. А он вас не помилует.
     - Ну и хрен с ним! -  Лейтенант, когда захочет, может быть самым крутым
из всех крутых парней.  В такие моменты его даже Госпожа не запугает. Почему
бы вам не убраться отсюда? Займитесь своей работой и дайте мне заняться моей
Огрызнулся он не по делу, конечно, но Лейтенант был сыт Взятыми по горло. За
несколько месяцев перехода  Хромой достал и его,  и командира. Он осточертел
им  до смерти. Не  исключено, что это  и  послужило источником  трений между
Отрядом и Взятыми. Терпение Капитана тоже было небеспредельно, однако он вел
себя дипломатичнее, чем Лейтенант. Капитан попросту игнорировал  те приказы,
которые его не устраивали.
     Я  вышел поглазеть  на строительство укрепленной  линии  вокруг черного
замка.  Из Котурна прибыли  команды рабочих с лопатами за плечами и ужасом в
глазах. Наши  люди  отложили в  сторону  инструменты  и  взяли на  себя роль
надсмотрщиков и руководителей. Черный замок время от  времени встряхивался и
делал слабые попытки  вмешаться, точно вулкан,  что-то бормочущий про себя и
потерявший  всю  энергию  после извержения. Жители Арчи то и дело  бросались
врассыпную, и  их приходилось  силой  водворять на место. Мы  вмиг  потеряли
большую долю их расположения, завоеванного ранее.
     На склоне, разыскивая меня, появился  Ростовщик,  сконфуженный и  злой.
Солнечный свет подчеркивал его мрачность. Я вышел ему навстречу.
     - Плохие новости?
     - Этот треклятый Шед! Сбежал под шумок, зараза!
     - Под шумок?
     - В городе началась безумная паника, когда Взятые налетели на замок. Мы
потеряли Шеда из виду.  А когда Гоблин  напал  на его след, этот поганец уже
отчалил на  корабле  в  Медополь.  Я  пытался  задержать судно,  но  оно  не
подчинилось. Я обстрелял их, потом схватил лодку и  помчался в погоню, но не
догнал.
     Выругав Ростовщика и  подавив в себе желание  придушить его на месте, я
сел и начал соображать.
     - Как по-твоему, Рост, что его побудило? Чего он так испугался?
     -  Всего,  Костоправ. Своей собственной тени. Думаю, он считал, что  мы
собираемся  убить его. Гоблин  говорит,  дело не  только  в этом,  но ты  же
знаешь, как он любит все усложнять.
     - А в чем все-таки дело, по мнению Гоблина?
     - Гоблин  говорит,  кабатчик хочет  раз  и  навсегда сбежать от старины
Шеда.  Страх  перед нами послужил лишь  стимулом, который  подстегнул его  к
бегству.
     - Сбежать от старины Шеда?
     -  Ну, ты  ж  понимаешь. От чувства  вины  за то, что  он натворил.  От
преследований инквизиторов. Вол же  в курсе, что Шед  участвовал в набеге на
Катакомбы. Стоило Волу вернуться - он живо взял бы кабатчика в оборот.
     Я глянул вниз на  гавань, затянутую туманом. Суда по-прежнему уходили в
море. Набережная выглядела оголенной. Если иноземцы будут продолжать уносить
ноги, мы  потеряем  в  Арче всю свою  популярность.  Город сильно зависел от
торговли.
     - Найди Ильмо.  Расскажи  ему все. Передай, что, по-моему, тебе следует
отправиться  за  Шедом. Разыщи Шишку и его парней и  доставь  их  обратно. А
заодно проверь, как там дела у Душечки и Вола.
     Ростовщик мрачно выслушал  приговор,  но  протестовать не стал. На  его
совести было  уже  несколько проколов. Он  еще  дешево  отделался: разлука с
товарищами - не такое уж серьезное наказание за его грехи.
     - Ладно, - буркнул он и выкатился вон.
     Я вернулся к более насущным делам.
     Наши наконец расставили местных жителей  по местам, с  беспорядком было
покончено, и работа  закипела вовсю. Земля  так  и летела  во  все  стороны:
сначала глубокий ров,  чтобы  выродкам из замка  было затруднительно  оттуда
выбраться, а за ним - частокол.
     Взятые по очереди кружили высоко в небесах, наблюдая за крепостью.
     Из  города  потянулись  фургоны с -  бревнами  и камнями.  Там,  внизу,
специальные рабочие команды крушили здания, разбирая их на стройматериалы. И
хотя  это   были   жалкие  лачуги,   непригодные  для  жилья  и  давно   уже
предназначенные на снос, в них жили люди, которые вряд ли  проникнутся к нам
теплыми чувствами за то, что мы лишили их жилья.
     Одноглазый  и сержант по прозвищу Трясун повели большую рабочую бригаду
вокруг замка, к самому крутому  склону, и начали рыть подкоп, чтобы обрушить
часть крепостной стены в пропасть. Они не скрывали своих  намерений.  Смысла
не было стараться. Твари, с которыми мы имели дело, все равно бы их засекли.
     Вообще говоря,  обрушить  часть стены - работенка та еще. На нее  могло
уйти  несколько недель,  даже  при  помощи  Одноглазого.  Людям  нужно  было
пробиться сквозь толщу сплошного камня.
     Подкоп  был  одним из  отвлекающих маневров, до  которых так  охоч  наш
Лейтенант,  хотя при его методе вести осаду сегодняшний  ложный след  завтра
мог  запросто стать  направлением главного удара. Имея в своем  распоряжении
такой  источник  рабочей  силы,  как  Арча,  Лейтенант  мог  себе  позволить
подготовку запасных  вариантов. Я с  некоторой  даже гордостью  наблюдал  за
возведением осадных сооружений. Я служу в Отряде уже немало  лет, но никогда
еще  мы не затевали такого грандиозного проекта.  У нас  попросту не хватало
для этого средств. Я шатался вокруг, пока не наткнулся на Лейтенанта.
     - Слушай, а общий план кампании тебе известен?
     Меня, например, до сих пор никто не удосужился ввести в курс дела.
     - Мы просто обложим их так, чтобы исключить всякую возможность прорыва.
А потом Взятые обрушатся им на головы.
     Я фыркнул. Просто и без затей. Я ожидал, что  план будет более сложным.
Обитатели замка без боя не сдадутся. Да и Властелин наверняка ломает голову,
планируя контратаку.
     Должно  быть, это  адская мука  -  быть  погребенным  заживо, лежать не
двигаясь, сгорая от страстного желания вырваться на  волю и надеясь  лишь на
своих подчиненных, которые находятся в  сотнях  миль от тебя. Меня бы  такое
бессилие доконало в считанные часы.
     Я рассказал Лейтенанту о бегстве Шеда. Его  это не взволновало. Что ему
какой-то кабатчик? Лейтенант не знал  о Вороне и Душечке. Ворон был для него
всего лишь дезертиром, а Душечка - его сообщницей. И не более. Я упомянул  о
хозяине таверны только для  того,  чтобы  Лейтенант сказал об этом Капитану.
Старик,  возможно,  решит  принять более  активные меры,  нежели  те,  что я
рекомендовал Ильмо.
     Я постоял немного рядом с Лейтенантом. Он наблюдал за  работой, я -  за
караваном фургонов, тянувшихся в гору. Должно быть, на сей раз они везли нам
ужин.
     - До чертиков надоел сухой паек, - пробормотал я.
     - Я скажу, чего тебе нужно, Костоправ. Тебе нужно жениться и  осесть на
месте.
     - Конечно, - отозвался  я с иронией, которой на самом деле не ощущал. -
Сразу после тебя.
     - Нет, правда! Ну чем плохое  местечко? Обзаведешься частной практикой,
будешь  лечить богачей. Герцогскую семейку,  например. А  потом, когда  сюда
приедет твоя подружка, поставишь перед ней вопрос ребром, и дело в шляпе.
     Ледяные кинжалы пронзили мне душу.
     - Подружка? - просипел я.
     -  Ну да! - ухмыльнулся Лейтенант. -  Неужто тебе никто не  сказал? Она
появится к началу нашего грандиозного шоу. Сама будет им управлять.
     Так что  не  прозевай свой единственный  шанс.  Мой  единственный шанс.
Только  на что?  Лейтенант  говорил о Госпоже, разумеется.  Сколько лет  уже
прошло, а  друзья все  подкалывали  меня по поводу нескольких  романтических
историй, которые я записал в Анналы до того, как встретился с Госпожой лицом
к  лицу.  Стоит им нащупать твою  слабину,  как  тебя  будут  доставать  всю
оставшуюся жизнь. Таковы условия игры, принятой в нашем братстве.
     Голову  даю  на отсечение,  что  этот  сукин сын  изнывал от нетерпения
поделиться со мною новостью с тех самых пор, как услышал о ней.
     Госпожа. Прибывает в Арчу.
     Я  всерьез  задумался  о  бегстве.  Пока в  гавани  осталась  еще  пара
кораблей.



     Замок усыпил нашу  бдительность. Мы  возомнили, будто сумеем захлопнуть
дверь  без всякою  стука.  Два  дня  рабочие  бригады  усердно  вкалывали на
северном склоне  -  выдолбили  надежный  и  глубокий  ров,  возвели  длинный
частокол, прогрызли  в  камне  начало подкопа. И тут твари впервые  выказали
свое недовольство.
     Поднялась такая кутерьма, чуть было не  стоившая нам жизни, что теперь,
оглядываясь назад, даже трудно поверить, сколь невинным выглядело ее начало.
     Ночь стояла безлунная, но бригады трудились при свете  костров, факелов
и ламп. Через каждую сотню футов готового рва и частокола Лейтенант  воздвиг
деревянные вышки, поставив рядом с ними небольшие баллисты, которые в  любую
минуту можно было водрузить наверх.  Зряшная потеря  времени, по-моему. Чего
стоят обыкновенные осадные орудия против подручных Властелина? Но  Лейтенант
у нас специалист  по осадам, и он привык делать все как положено:  даже если
баллисты окажутся без надобности, они должны быть под рукой.
     Самые зоркие  члены  Отряда взобрались  на  еще  не  достроенные вышки,
наблюдая за замком. Один углядел какое-то  движение  у ворот и, не  поднимая
шума, сообщил о нем на  землю.  Лейтенант полез на вышку  сам и увидал,  что
кто-то крадется  от замка  в  сторону бригады Одноглазого. Тут  же затрещали
барабаны, взревели трубы, в воздух полетели тучи стрел.
     Тревога разбудила меня. Я побежал наверх поглядеть, что происходит.  Но
сначала не увидел ничего особенного.
     Одноглазый с  Трясуном на заднем склоне изготовились к бою.  Их бригада
запаниковала.  Многие погибли  или покалечились, пытаясь удрать  по  крутому
каменистому и заросшему обрыву. Меньшинству хватило ума остаться на месте.
     Ребята из замка хотели сделать молниеносную вылазку, словить нескольких
рабочих Одноглазого, затащить их внутрь и завершить свои обряды, необходимые
для  освобождения  Властелина.  Но, поняв,  что  их  засекли,  они  изменили
тактику.  Дозорные  закричали  с вышек, что  из ворот  вылезают новые твари.
Лейтенант  приказал  открыть  огонь.  Парочка  небольших  требюше  забросала
территорию возле ворот вязанками горящего хвороста. А Лейтенант тем временем
послал  солдат на  поиски Гоблина  и  Молчуна, справедливо  решив,  что  они
обеспечат более яркую иллюминацию.
     Гоблин был в Котурне и мог появиться здесь не раньше чем через час. Где
обретался Молчун понятия не имею. Я не видел его,  хотя он прибыл в Арчу уже
неделю назад.
     Лейтенант  зажег  сигнальные  костры,  чтобы  предупредить  часовых  на
крепостных стенах Черепичника о том, что у нас намечается заварушка.
     Наконец к  нам  пожаловал один  из Взятых.  Им оказался Хромой.  Первым
делом  он схватил  охапку копий, что-то с ними сотворил  и бросил с  неба на
землю. Между рвом и замком выросли столбы зеленовато-желтого света.
     Одноглазый на заднем склоне сам  обеспечил себе освещение, распустив по
ветру  сиреневые  паутинки. Их  сияние  сразу высветило полдюжины крадущихся
черных фигур. Полетели копья и стрелы.
     Твари  понесли  несколько  жертв  убитыми,  прежде чем  нашли выход  из
положения.  Полыхнула  ослепительная вспышка,  потом  быстро  потускнела,  и
каждую фигуру  окутало неяркое мерцание. Защищенные им, выродки  бросились в
атаку.
     А на  верху крепостной стены  появились новые фигуры и  побросали  вниз
какие-то штуковины размером с  человеческую голову. Те покатились прямиком к
месту  подкопа. Одноглазый завернул их в сторону, не успев  отклонить только
один шар, который оставил за  собой цепочку повалившихся без сознания солдат
и рабочих.
     Похоже,   Властелиновы  отродья   учли  все  возможные   варианты,   за
исключением Одноглазого. Они были готовы устроить Хромому достойную встречу,
но совершенно упустили из виду нашего отрядного колдуна.
     Он  прикрыл  своих людей  и  заставил  их вступить  в рукопашную, когда
черные твари добрались до них.
     Большинство людей Одноглазого погибли, но противник был отброшен.
     Тем временем обитатели  замка пошли в наступление на  ров с частоколом,
прямо  туда, где я  стоял,  глазея по сторонам. Помнится, я больше удивился,
чем испугался.
     Сколько же их  было в  замке на самом-то деле? Судя по рассказам  Шеда,
крепость казалась мне почти не заселенной. Но для  добрых  двух с  половиной
десятков  выродков, шедших в атаку при поддержке  колдовства, ров и частокол
оказались слабой помехой.
     Они вышли  из  ворот.  А  потом что-то взмыло над крепостной  стеной  -
что-то большое и похожее на пузырь. Он ударился оземь, подскочил пару раз  и
шлепнулся на ров с частоколом, заровняв первый и сокрушив второй. Подготовка
к атаке была закончена. Твари могли двигать вперед.
     Хромой с яростным воплем  свалился им на  головы из тьмы, сияя все ярче
по  мере своего снижения.  Сияние рассыпалось  мириадами светящихся хлопьев,
похожих на семечки  клена,  которые кружились и порхали в воздухе, падая  на
землю и разъедая все, что попадалось  на пути. Четверо или пятеро нападающих
упали.
     Лейтенант предпринял  поспешную контрвылазку, добил  раненых  чудищ, но
тут же был вынужден отступить. Несколько выродков подхватили  упавших солдат
и потащили к замку. Остальные продолжали наступать.
     Поскольку во мне  нет героической жилки, я взял ноги в руки и драпанул.
Как оказалось, очень вовремя.
     Атмосфера  затрещала, заискрилась  и  распахнулась,  как  окно.  Что-то
хлынуло на  склон  невесть откуда.  Часть  горы  замерзла так быстро  и  так
сильно,  что  сам воздух обратился в лед. А вокруг зоны поражения взвихрился
смерч и помчался  внутрь,  тоже замерзая на лету.  Мороз  сковал почти  всех
атакующих. Случайно брошенное копье  поразило одну из ледяных статуй - и она
разлетелась вдребезги. Люди начали швырять все,  что попадалось  под руку, и
расколотили остальные статуи.
     Окно закрылось буквально через несколько секунд. Тепло окружающего мира
растопило  нездешний  холод.  На  несколько минут  пораженную зону заволокло
клубами пара. Когда пар рассеялся, от тварей не осталось и следа.
     Тем временем  три  уцелевших выродка помчались вниз  по дороге  к Арче.
Ильмо вместе с целым взводом бросился в погоню. Хромой, набрав высоту, снова
спикировал  на замок  - как  раз в тот момент, когда из  ворот вылезла новая
шайка.
     Твари  похватали   все   ближайшие  трупы  и  поспешили  назад.  Хромой
перестроил  направление полета и  нанес им  удар.  Половина попадала наземь.
Остальные утащили в ворота как минимум дюжину трупов. Из Черепичника с  воем
вырвалась  пара  шаров  и разбилась о стену замка, взметнув  целое полотнище
краски.  За  Хромым показался еще один  ковер. С него что-то слетело прямо в
черный замок. Вспышка ослепила людей на мили вокруг. Я успел отвернуться, но
все равно ослеп секунд  на  пятнадцать и лишь потом увидел крепость, объятую
огнем. Пламя было совсем не таким, как в прошлый раз, когда обсидиан оплывал
наподобие свечи. Теперь там бушевал пожар, пожиравший замок по-настоящему.
     Из него донеслись странные вопли,  от которых мне стало не по себе. Это
были вопли не  боли, но  ярости.  На  крепостную  стену  высыпали  чудовища,
размахивая  чем-то  вроде  плеток-девятихвосток  и  сбивая  пламя. Там,  где
полыхал пожар, крепость заметно съежилась.
     Над рекой ревел непрекращающийся  поток шаров. Видимого  вреда  они  не
причиняли, но я уверен, что Взятые пускали их не без причины.
     Пока Хромой и второй ковер  взмывали ввысь,  сверху  ринулся третий. За
ним  тянулось  облако  пыли.  Все,  на что оседала эта  пыль,  она разъедала
похлеще кленовых  семечек  Хромого. Осыпанные ею  твари  завопили в  агонии.
Несколько из них расплавились. Остальные удрали с крепостной стены.
     События развивались в том же духе еще некоторое время. Казалось, черный
замок обречен.  Но выродкам удалось затащить в крепость немало  трупов,  и я
подозревал, что это чревато новыми осложнениями.
     Как-то во всей этой суматохе Аза  смылся. Я  напрочь забыл о нем. И все
остальные  тоже -  до тех  пор пока,  несколько  часов  спустя. Ростовщик не
заметил его  у  входа  в "Железную  лилию". Но Ростовщик  стоял далеко,  а в
"Лилии", несмотря на  неурочный час, было  не протолкнуться -  все, кто мог,
скинулись на выпивку и  глазели  на побоище  на  северном  склоне. Ростовщик
потерял Азу  в  толпе. Надо полагать,  тот  поговорил с Шедовой  невесткой и
выяснил, что Шед тоже смылся. Мы так и не успели ее допросить.
     Тем временем Лейтенант принялся наводить порядок. Убрал трупы из бреши,
пробитой в  линии укреплений. Поставил баллисты  на вышки, чтобы при попытке
прорыва  сразу открыть  огонь.  Велел  вырыть  ямы-ловушки.  Послал  рабочих
Одноглазому взамен убитых.
     Взятые продолжали атаковать  замок, хотя и не в  таком темпе. Все  свои
лучшие громы-молнии они уже разметали.
     Из Черепичника время от времени с ревом вылетала очередная пара  шаров.
Как я позже узнал, стрелял ими Молчун, которого научили Взятые.
     Казалось,  худшее уже  позади.  Если  не  считать  троих  беглецов,  за
которыми охотился Ильмо, мы не дали тварям хода. Хромой умчался, намереваясь
примкнуть к погоне за удравшей троицей. Шепот вернулась в  Черепичник, чтобы
пополнить запасы  для своих  убийственных  фокусов. Перо  парила над замком,
ныряя время от  времени  вниз, когда  его  обитатели  вылезали  на  стену  и
пытались   сбить   последние   огненные   языки.   Воцарилось  относительное
спокойствие.
     Однако никто  из  нас и не  помышлял  об  отдыхе.  В замок попали новые
трупы. Все мы гадали, хватит ли тварям урожая, чтобы освободить Властелина.
     Но у них на уме было кое-что другое.
     На  крепостной стене появилась группа  тварей  с  каким-то устройством,
нацеленным книзу, вдоль склона горы. Перо тут же спикировала с небес.
     Бах!  Ее  заволокло  клубами  дыма,   подсвеченными   изнутри.   Ковер,
покачиваясь, выплыл из них. Бах! И еще  раз бах! И  еще  три раза. Последний
удар  ее достал.  Объятая  пламенем, она кометой  взмыла  вверх,  прочертила
огненную  дугу  и  упала  где-то  в городе. На  месте  ее падения  прогремел
оглушительный  взрыв.  Через пару  мгновений на  набережной бушевал жестокий
пожар, быстро распространяясь среди тесно прижатых друг к другу домишек.
     Шепот  молнией  вылетела  из Черепичника  и через пару  минут  закидала
черный замок смертоносной пылью,  разъедавшей все дотла, и огнем, пожиравшим
крепость. Неистовство ее  атаки выдавало  те  чувства, что  вызвала  у Шепот
весть о падении Пера.
     Между тем Хромой прервал погоню  и бросился  тушить в Котурне пожар.  С
его помощью  огонь был остановлен за несколько часов.  А не будь его, мог бы
выгореть весь район.
     Ильмо поймал двоих беглецов.  Третий как  сквозь  землю  провалился.  К
охоте подключились потом и Взятые, но напасть на след так и не смогли.
     Шепот продолжала  атаку,  пока  полностью  не  истощила  свои  ресурсы.
Случилось  это уже после восхода солнца. Крепость больше  напоминала  теперь
гигантскую кучу шлака, чем замок, но окончательно разгромить  ее  Взятой  не
удалось. Одноглазый,  когда пришел  за  инструментами,  сказал мне, что  там
внутри кипит бурная деятельность.



     Я  урвал  пару  часиков  для сна.  Лейтенант позволил  такую же роскошь
половине  солдат  и  рабочих,  потом  второй  половине.  Когда  я проснулся,
практически ничего  не изменилось,  за исключением  того,  что Капитан велел
Карману  организовать полевой  госпиталь. Карман вернулся  из  Котурна,  где
старался завоевать нам сторонников бесплатным медобслуживанием. Я заглянул в
госпитальную  палатку,  обнаружил  там горстку пациентов  и полный порядок и
пошел смотреть, как продвигаются осадные работы.
     Лейтенант починил пролом и решил продлить частокол и ров таким образом,
чтобы взять замок в кольцо, несмотря  на сложность  работ на заднем  склоне.
Сооружались новые, более мощные метательные орудия.
     Похоже,  Лейтенант не больно-то полагался на  Взятых. Он  не верил, что
они смогут взять крепость.
     За  время моего короткого сна прибыли бригады заключенных  Леденца.  Но
Лейтенант не  отпустил горожан, работавших здесь  раньше: он  бросил  их  на
земляные работы, поскольку собирался воздвигнуть лестницу для штурма.
     - Ты бы соснул немного, - сказал я ему.
     - Я должен пасти свое стадо, - ответил Лейтенант.
     Ну  что ж, это  был  его  звездный  час.  Талант  Лейтенанта  оставался
невостребованным долгие годы. Он наслаждался  происходящим. По-моему, Взятые
казались ему досадной помехой, несмотря на колдовскую природу черного замка.
     -  Это твое шоу,  - сказал я. - Но  от тебя будет  мало толку, если они
ударят, когда ты замотаешься так, что не сможешь нормально соображать.
     Мы  понимали друг друга без  лишних слов. Все мысли от усталости у  нас
были в таком разброде, а нервы в таком напряжении, что не хотелось не только
двигаться, но даже ворочать языком. Лейтенант коротко кивнул.
     - Ты прав.  - Он обвел взглядом склон. - Пока  все идет как по маслу. Я
пойду в госпиталь. Пришли за мной кого-нибудь, если что.
     Госпитальная палатка  была ближайшим местом, где можно было укрыться от
солнца.  Утро стояло  ясное, погожее,  обещая теплый не  по сезону  день.  Я
предвкушал, как погреюсь на солнышке. Мне осточертело дрожать.
     - Конечно, пришлю.
     Лейтенант был прав: все действительно шло как по маслу.  Так оно обычно
и бывает, когда люди точно знают, что им делать.
     Хромому, патрулировавшему замок с воздуха, наш склон, наверное, казался
разворошенным  муравейником. Шестьсот  солдат  Отряда  надзирали за  работой
вдесятеро большего числа горожан. Дорога, ведущая к вершине, была совершенно
разбита интенсивным  потоком  транспорта.  Несмотря  на ночную  заварушку  и
недосып, настроение у солдат было превосходное.
     Переход был  таким долгим и нудным, что у них  накопился  мощный  заряд
энергии. И теперь она выплескивалась  наружу.  Их энтузиазм заражал горожан,
которые   не  без   удовольствия   участвовали  в  мероприятии,  требовавшем
объединенных  усилий тысяч  людей. Кто-то  из  местных подметил, что жителям
Арчи уже  несколько  поколений  не приходилось  трудиться  сообща. А  другой
добавил,  что  именно потому  город  пришел в упадок.  По его мнению. Черный
Отряд  и  его атака на черный замок могут послужить  хорошим лекарством  для
хиреющего города.
     Впрочем,   это  мнение  разделяли  далеко  не   все.   Особенно  сильно
возмущались  тем, что их используют как рабочую  силу, заключенные  Леденца.
Они представляли для нас серьезную потенциальную опасность.
     Мне  не раз  говорили, что я всегда  вижу будущее в черном цвете. Может
быть. Зато и разочаровываться мне приходится реже.
     День шел за днем, но, вопреки моим  ожиданиям, все было тихо. Обитатели
замка,  похоже, не собирались выползать  из  норы.  Мы немного сбавили темп:
перестали вкалывать так, будто все должно быть сделано именно сегодня.
     Лейтенант  завершил строительство укрепленной линии,  в том  числе и на
заднем склоне, обогнув петлей  подкоп Одноглазого.  Потом  разобрал переднюю
часть  частокола  и  приступил  к сооружению лестницы.  Особенных  прикрытий
вокруг нее он  возводить  не  стал, считая,  что она  сама послужит надежным
щитом. С нашей стороны лестница круто уходила вверх. Ступени ее были сделаны
из  камня  разрушенных  зданий. Рабочие бригады привозили из города  обломки
домов,  пострадавших от пожара, который вызвало падение Пера. Стройматериала
было более  чем достаточно. Солдаты Леденца оставляли  лучшие доски  и камни
для строительства нового жилья на пожарищах.
     Лестница должна  была  вырасти футов  на  двадцать  выше замка, а затем
наклонно спуститься  к крепостной стене. Работа шла  быстрее, чем  я ожидал.
Рытье  подкопа  у Одноглазого тоже  продвигалось  вовсю. Он нашел комбинацию
заклятий, которые размягчали камень, и вскоре докопался до замка.
     Там   он  наткнулся   на  материал,   похожий  на  обсидиан,  и  дальше
продвинуться не смог. Тогда Одноглазый начал рыть в обход, в обе стороны.
     Сам Капитан осчастливил  нас своим визитом. Я  давно уже гадал, куда он
делся и чем занимается. А теперь не выдержал и спросил.
     - Стараюсь, чтобы народ был при деле, - буркнул он в ответ.
     Он беспорядочно  косолапил вокруг. Стоило  мне на мгновение  отвлечься,
как он  тут  же  пропадал из виду  - резко  сворачивал  в сторону  и начинал
инспектировать какую-нибудь явную ерундовину.
     -  Эта  чертовка Шепот хочет сделать из меня  военного  губернатора,  -
пожаловался он наконец.
     - Э-э...
     - Что, Костоправ?
     - Я же летописец, если ты помнишь. Мне нужно это где-то записать.
     Он насупился, глядя на  бочку с водой, предназначенную для  животных. С
водой было трудно. Приходилось доставлять ее из города,  пополняя те скудные
запасы, что мы собирали во время случайных дождей.
     - Она  заставила  меня  управлять  Арчой.  Делать  то, чем  должны были
заниматься  герцог  и отцы  города.  -  Капитан  пнул ногой камешек и  снова
заговорил  только  тогда, когда тот остановился. -  Вроде справляюсь покуда.
Все горожане работают. Платят  им всего ничего,  лишь бы не сдохли с голоду,
но  они работают. К нам уже целая очередь  выстроилась с проектами,  которые
нужно бы осуществить, пока  мы заставляем людей вкалывать. Хранители  сводят
меня с  ума.  Не могу решиться сказать им, что все  их  усилия  по расчистке
Выгородки, возможно, бессмысленны.
     Он сказал это  каким-то  странным  тоном. У меня  уже  раньше  возникло
впечатление, что Капитана угнетает все происходящее.
     - Почему бессмысленны?
     Капитан огляделся. Никого из горожан поблизости не было.
     - Это только догадка, учти. Никаких распоряжений пока не  было, но  мне
кажется, что Госпожа собирается обчистить Катакомбы.
     - Народу это не понравится.
     - Знаю. Ты знаешь, я знаю, даже Шепот и Хромой знают. Но приказы отдаем
не мы. Говорят, у Госпожи туго с финансами.
     За все годы  службы нам  ни разу  не задержали выдачу жалованья. Дело у
Госпожи было поставлено четко. Войскам платили в срок - как наемникам, так и
регулярной армии.  Впрочем, в отдельных подразделениях могли порой случаться
задержки. То,  что командиры время от  времени надувают собственных  солдат,
стало почти военной традицией.
     Большинство  из нас  деньги  не  очень-то  и  волновали.  Вкусы  у  нас
достаточно скромные и непритязательные.  Хотя отношение к деньгам, возможно,
изменилось бы в корне, если бы нам вдруг пришлось обходиться без них.
     - Чересчур много  армий, и чересчур много  границ, - задумчиво протянул
Капитан.  - Слишком  интенсивная  экспансия, и  длится  она  слишком  долго.
Империя  не  выдерживает  напряжения. Усиленные  работы  в Курганье  пожрали
последние резервы Госпожи. А работы еще не закончены. Если она разделается с
Властелином, многое изменится, вот увидишь.
     - Может, мы сделали ошибку, а?
     - Мы сделали их целую кучу. Которую ты имеешь в виду?
     - То, что мы устремились на север, переплыв море Мук.
     - Да. Я давно это понял.
     - Ну и?
     - Сейчас мы ничего  не в  силах  изменить. Когда-нибудь,  возможно, нам
удастся еще пожить по-человечески, если мы вернемся в Самоцветные города или
найдем цивилизованное местечко за пределами империи. - В  голосе его звучала
неизбывная тоска. -  Чем  дольше  я торчу на  севере, тем меньше мне хочется
провести здесь остаток дней своих, Костоправ. Запиши это к себе в Анналы.
     Чтобы Капитан  разговорился -  такое случалось  крайне редко. Я  просто
промычал в ответ, надеясь, что он продолжит свои откровения. И не ошибся.
     -  Мы несем  с собой тьму, Костоправ. Я знаю, что  это не наша  вина. С
точки зрения логики. Мы Черный  Отряд. Добро и зло - категории, не имеющие к
нам отношения. Мы  просто солдаты, которые продают свой  меч. Но  я устал от
того, что все наши  усилия используют только во зло. Если Госпожа решится на
грабеж Катакомб, я, возможно, выйду  из игры. Ворон  сделал правильный выбор
при Чарах. Слинял к чертовой матери, и все дела.
     Тут я высказал мысль, которая годами зрела в глубинах моего сознания. Я
сам не принимал ее всерьез, считая чистейшей воды донкихотством.
     - Это не выход. Капитан. У  нас есть выбор: мы можем  перейти на другую
сторону.
     -  А?  - Он  очнулся от раздумий, которые занесли его  невесть  в какие
дали,  и впервые посмотрел на  меня  в  упор. - Не пори  ерунды,  Костоправ.
Какой, к черту, выбор? Госпожа  раздавит всех, кто попробует встать у нее на
пути. - Он вдавил в землю каблук сапога. - Как клопов. - Н-да.
     Идея  и  правда  была  дурацкой, по многим причинам, не исключая  и тот
немаловажный факт, что противоположной стороне мы были просто не по карману.
К  тому  же я,  хоть  убей,  не мог  представить нас  в роли  мятежников.  В
большинстве своем они или дураки, или  честолюбивые ничтожества, обуреваемые
надеждой отломить жирный кусок от пирога Госпожи. Душечка представляла собой
редкое исключение, но она была больше символом, чем  реальной силой, к  тому
же символом тайным.
     - Восемь  лет прошло с тех пор, как в небе  мелькнула комета, -  сказал
Капитан. - Ты же  знаешь легенды. Власть Госпожи не  падет  до тех пор, пока
Великая комета  не появится снова.  И ты надеешься прожить  двадцать  девять
лет, скрываясь от Взятых? Нет, Костоправ. Пусть даже  сердца наши на стороне
Белой  Розы, выбора  у  нас  нет. То, что ты предлагаешь, это  самоубийство.
Единственный выход - бежать за границы империи.
     - Госпожа найдет нас.
     -  А зачем ей нас искать? Мы  служили ей верой и правдой десять  лет  -
разве этого мало? Мы не представляем для нее опасности.
     Вот  тут  он  сильно ошибался.  Мы представляли  для  Госпожи серьезную
опасность, хотя бы потому, что знали о существовании нового воплощения Белой
Розы. И я не  сомневался, что, оказавшись за пределами империи,  или  я, или
Молчун не выдержим и проболтаемся.
     Но пока, естественно, Госпожа не подозревала о том, что нам известно.
     - Все эти  разговоры - пустое  сотрясение воздуха,  - сказал Капитан. -
Давай замнем эту тему.
     - Как хочешь. Тогда расскажи мне, что здесь готовится.
     - Сегодня ночью прибывает Госпожа. Шепот говорит,  мы начнет штурм, как
только расположение звезд станет благоприятным.
     Я взглянул на черный замок.
     - Да, -  сказал  Капитан. - Это будет  не просто. Возможно, мы так и не
сумеем его взять, даже с помощью Госпожи.
     - Если она спросит обо мне, скажи, что я умер.  Или придумай что-нибудь
еще, - выпалил я.
     - Но, Костоправ, - Капитан даже улыбнулся, - она же твоя...
     - Ворон! - оборвал я его. -  Я знаю  о нем такие  подробности,  которые
всем нам будут стоить головы. Молчун тоже в курсе. Убери его из Черепичника,
пока она не появилась. Не дай Бог, меня или его просветят Оком.
     - В таком  случае  это и для меня  опасно. Потому  что  я  знаю, что вы
что-то знаете. Придется рискнуть, Костоправ. - Похоже на то.  Но, по крайней
мереже наводи ее на разные глупые мысли.
     - Да она наверняка давным-давно  забыла тебя,  Костоправ.  Ты  для  нее
просто один из тысяч солдат.



     Госпожа не  забыла меня. И не собиралась даже.  Вскоре  после  полуночи
меня растормошил мрачный Ильмо:
     - Здесь Шепот. Ты ей нужен, Костоправ. - А?
     Я  не сделал ничего такого, чтобы  навлечь на себя  ее гнев. По крайней
мере, в последние несколько недель.
     -  Она  отвезет  тебя  в  Черепичник.  Сама  хочет тебя  видеть.  Шепот
прилетела за тобой.
     Видали вы когда-нибудь,  как  взрослый  мужик хлопается в обморок? Я не
хлопнулся. Но был к этому близок. И к апоплексическому  удару тоже. Кровяное
давление у меня подпрыгнуло до небес. Минуты две перед глазами все кружилось
так, что я ничего не соображал. Сердце ухало в  груди. Внутренности ныли  от
страха.  Я  знал, что она собирается просветить меня Оком, которое видит все
секреты,  запрятанные  в человеческом мозгу.  И  я  ничего не  мог поделать.
Бежать было поздно. И какого черта я не сел на корабль вместе с Ростовщиком?
     Я шагнул  на ковер, как на  эшафот, сел  у Шепот за  спиной и, когда мы
взлетели и  понеслись  в  прохладной ночи к  Черепичнику, погрузился в  свои
мысли.
     -  Ты,  видно,  произвел на  нее  неизгладимое  впечатление, лекарь!  -
обернулась ко  мне  Шепот,  когда мы пролетали  над портом.  - Не успела она
появиться, как сразу спросила о тебе.
     Я собрался с духом и выдавил:
     - Почему?
     - Думаю, потому, что  она хочет  иметь под рукой придворного летописца.
Как тогда, во время битвы при Чарах.
     Я  поднял  на  нее  изумленный взгляд. Откуда она  знает? Я  всю  жизнь
считал, что Госпожа не очень-то откровенничает со Взятыми.
     Но насчет битвы при  Чарах Шепот была права. Госпожа тогда таскала меня
с собой  повсюду, чтобы  все события  были описаны так, как они происходили.
Она  не требовала пристрастного подхода. Наоборот, настаивала, чтобы я писал
все как вижу. Однажды  Госпожа даже намекнула, что, дескать, власть ее будет
свергнута  и  тогда  историки  обольют ее  грязью. Поэтому она  хочет, чтобы
сохранилось  непредвзятое свидетельство  очевидца.  Давненько я  об  этом не
вспоминал. Это была одна из самых любопытных странностей, подмеченных мною в
Госпоже. Ее совершенно не волновало мнение окружающих, и в  то же  время она
боялась, как  бы какой-нибудь  сукин  сын  не перелицевал  историю  по своей
мерке.
     Слова   Шепот   зародили  во   мне  искорку  надежды.   Может,  Госпожа
действительно хочет  иметь  при  себе  летописца?  Может, я  еще  как-нибудь
выкручусь? Особенно если сумею увернуться от всевидящего Ока.
     Мы  приземлились  на  северной  стене  Черепичника,  где  нас  встретил
Капитан.  Судя  по  количеству  ковров,  сюда  слетелись  все  Взятые.  Даже
Странник, который,  как  я  думал, останется в Курганье. Правда, у Странника
были свои счеты с черным замком. Перо была его женой.
     Судя по  виду Капитана,  он  молчаливо сочувствовал  мне и хотел что-то
сказать, однако  не осмеливался. Я  тихонько передернул  плечами:  возможно,
мол, случай представится позже. Но он не представился. Шепот прямиком повела
меня к Госпоже.
     Со времени  нашей последней встречи, она ни капельки не изменилась. Все
мы здорово постарели, она же осталась навеки двадцатилетней и ослепительной.
Та же роскошная черная  грива, те же бездонные глаза, в которых  мог утонуть
любой  мужчина. И  то же обаяние, настолько  неотразимое,  что описывать  ее
внешность в деталях просто невозможно.  Да и  не нужно, поскольку  то, что я
видел, не  было  настоящей Госпожой. Так  она выглядела лет четыреста назад,
если и тогда ее внешний вид не был подделкой.
     Она встала и подошла ко мне, протягивая руку.  Я не мог оторвать от нее
глаз.  Она одарила меня чуть  насмешливой улыбочкой,  которую  я так  хорошо
помнил:  словно  у  нас с ней был какой-то общий секрет. Я легко коснулся ее
руки и с удивлением обнаружил, что  она теплая. Вдали от Госпожи,  когда она
превратилась  в памяти  в  абстрактный символ угрозы,  типа землетрясения, я
думал  о ней  не  иначе  как  о  чем-то  холодном  и смертельно опасном. Она
представлялась мне скорее кровожадным зомби, чем живой, дышащей и, возможно,
даже уязвимой личностью.
     Госпожа  улыбнулась еще  раз и  предложила мне сесть.  Я так и  сделал,
чувствуя себя  до нелепости  неуместным  в  этой  компании,  собравшей  всех
величайших - за  исключением одного  - злодеев мира. Хотя Властелин тоже был
здесь, по крайней мере дух его, который витал над нами грозной тенью.
     Меня призвали  сюда не  для доклада,  это я  быстро  понял.  Капитан  с
Лейтенантом   отчитались  от   имени   Отряда.  Герцог  с   Аргадоном   тоже
присутствовали, но говорили немногим больше моего. Взятые засыпали вопросами
Капитана и Лейтенанта. Ко мне обратились лишь раз, да и то  Капитан, который
спросил, готов ли я к приемке раненых с поля боя.
     Во всем совещании лишь один пункт касался непосредственно меня. На утро
послезавтрашнего дня был назначен штурм. И продолжаться он будет до тех пор,
пока мы не возьмем замок или же не выдохнемся окончательно.
     - Это место - пробоина в днище корабля империи,  - сказала  Госпожа.  -
Или  мы  ее заткнем, или все потонем. Она  отмела все  возражения герцога  и
Аргадона, уже раскаявшихся в том, что они попросили Госпожу о помощи. Герцог
потерял всякую власть  над своими  владениями.  Положение  Аргадона  было не
лучше.  Хранитель подозревал,  что попросту  лишится работы,  когда  Госпожа
покончит  с  черным  замком. Члены  Отряда и  Взятые  не  давали  себе труда
скрывать то  презрение,  которое  вызывала у  них странная  религия Арчи.  Я
провел среди горожан достаточно много  времени, чтобы  утверждать, что и они
принимали  ее  всерьез  лишь  постольку,  поскольку  их принуждали  к  этому
Хранители да горстка фанатиков. И тем не менее я надеялся, что Госпожа, буде
она  вознамерится  здесь   все  изменить,   не  станет   слишком  спешить  с
нововведениями, чтобы  Отряд успел уйти отсюда подальше.  Играть  с религией
народа -  все  равно что  играть  с  огнем.  Даже если народу она  вроде как
безразлична.  Религия  внедряется   в  наше  подсознание   с   юных  лет   и
по-настоящему  никогда  оттуда не  уходит.  Есть в  ней  какая-то  сила,  не
поддающаяся рациональному объяснению.

     ***

     Утро штурма приближалось. Тотальная война. Отчаянная попытка уничтожить
черный замок.  Все  силы Госпожи,  Взятых,  Отряда  и Арчи  будут  подчинены
достижению единой цели, чего бы это ни стоило.
     Утро штурма  приближалось.  Но  вышло  все  иначе. Никто не предупредил
Властелина, что ему следует дожидаться утра.
     Он  нанес  первый  удар  за шесть  часов до назначенного  срока,  когда
большинство солдат и все рабочие спали мирным  сном. Когда единственным, кто
патрулировал  замок  с воздуха,  был Странник,  наименее  могущественный  из
подручных Госпожи.
     Все  началось  с  того, что знакомая  нам уже  штуковина  в виде пузыря
шлепнулась  из  замка и  заткнула дыру,  зиявшую  между крепостной стеной  и
лестницей Лейтенанта. Не меньше сотни тварей  выбежали наружу и  устремились
вверх по ступеням.
     Странник был  начеку. Он почуял, что  в замке что-то происходит,  и был
готов к неожиданностям. Быстро спустившись вниз,  он осыпал нападающих едкой
пылью.
     Бах! Бах-бах-бах! Замок подбил  Странника, как до того подбил его жену.
Он  пролетел, вихляя, еще  немного, избежав, правда, худшего,  но не избежав
попаданий,  и рухнул,  окутанный  клубами дыма.  Ковер  его  был  безнадежно
испорчен.
     Этот грохот разбудил меня. Он  разбудил весь лагерь, поскольку раздался
одновременно  с  сигналом  тревоги,  начисто  его  заглушив.  Я  выбежал  из
госпиталя  и  увидал,  как  твари  сплошным  потоком  стекают  по  штурмовой
лестнице.  Страннику удалось остановить лишь  горстку  нападающих.  Всех  их
окружало то защитное сияние,  с которым Одноглазому уже пришлось столкнуться
прежде. Они бежали  вперед сквозь ураган снарядов, которыми обстреливали  их
дозорные с  вышек.  Несколько тварей упали,  но совсем  немного.  Они начали
тушить огонь: должно быть, глаза их лучше наших были приспособлены к видению
во тьме.
     Люди  метались  во  все стороны, волоча за собой  одежду.  Кто  бежал в
сторону неприятеля,  кто  наоборот.  Рабочие совершенно потеряли  от  страха
голову и сильно  задержали ответный удар Отряда. Многих убили наши  солдаты,
раздраженные тем, что обезумевшие люди путаются у них под ногами.
     Зычный голос Лейтенанта, отдававшего команды,  перекрыл даже этот хаос.
Первым делом  он расставил по  местам все расчеты тяжелых  орудий и приказал
нацелить их  на  ступени. Он  разослал  курьеров во все  стороны с  приказом
переместить каждую  баллисту,  катапульту  и  требюше  так, чтобы они  могли
стрелять  по  лестнице. Его  команды  вызвали  у меня некоторое  недоумение,
быстро рассеявшееся,  когда я увидел, как первая тварь повернула домой, таща
под мышками два  трупа. Шквал  снарядов, полетевший  в нее, разорвал  тела в
мелкие клочья и оставил от твари мокрое место.
     Лейтенант велел стрелять из требюше  горшками, наполненными маслом: они
разбивались о ступени, и те, занимались огнем,  как только  вслед им  падали
горящие вязанки. Масляные и  огненные снаряды  летели  беспрерывным  залпом.
Твари из замка не могли преодолеть стену огня.
     А  я-то, болван, считал, что Лейтенант  попусту теряет  время, сооружая
ненужные махины!
     Он знал свое дело туго. Одно  слово - профессионал. Его приготовления и
мгновенная реакция оказались в ту ночь более ценными,  чем все,  что сделали
потом Взятые и Госпожа. Он удержал линию обороны в критический момент.
     Когда твари поняли, что отрезаны от замка, началось  дикое побоище. Они
тут же бросились вперед, пытаясь добраться  до орудий. Лейтенант просигналил
младшим офицерам  и  повел весь свой  наличный  резерв  на  подмогу.  Ничего
другого ему не оставалось. Каждая из тварей  стоила как минимум пары солдат,
да к тому же находилась под охраной защитного сияния.
     То там,  то здесь  какой-нибудь  храбрый горожанин  подхватывал с земли
оружие и бросался в драку. Большинство из  них поплатились за это жизнью, но
их самопожертвование помогло не подпустить врага к орудиям.
     Все мы  понимали, что, если выродки  уволокут достаточно много  трупов,
наше дело - труба. Тогда мы столкнемся лицом к лицу с их хозяином.
     Из Черепичника полетели пары шаров,  взрывая ночную  тьму  сумасшедшими
красочными  сполохами. С неба  спикировали Хромой и Шепот, и каждый  из  них
снес по  яичку,  из  которых вылупился  огонь, пожиравший субстанцию  замка.
Хромой,  увернувшись  от  нескольких  атак из  крепости,  вихрем пронесся  в
воздухе  и посадил  свой  ковер  неподалеку от  госпиталя, уже  заполненного
первыми  пациентами.  Мне пришлось  удалиться туда  и  заняться  работой, за
которую мне платили. Но я держал  дверцы палатки раскрытыми, чтобы наблюдать
за сражением.
     Хромой  оставил своего воздушного скакуна  и зашагал к вершине, обнажив
длинный  верный меч, зловеще  мерцавший  в отблесках полыхающей крепости. От
самого  Хромого  исходило сияние, похожее на защитное сияние тварей.  Однако
оно было более  сильным, что Хромой  и продемонстрировал, врубившись в толпу
этой нечисти. Оружие врага не причиняло ему никакого вреда, в  то время  как
он пластал их, как свиное сало.
     К  тому времени твари  убили не  меньше пятисот человек. Большинство из
них  были  рабочие,  но  Отряд  тоже  понес ужасные  потери.  И  потери  эти
продолжали  расти даже  после того, как  Хромой  повернул неприятеля вспять,
поскольку  он  мог  управиться  только  с одним  выродком  за  раз.  Солдаты
старались не дать тварям разбежаться, чтобы Хромому было легче их рубить.
     Те,  в  свою  очередь,  попытались  задавить  Хромого  массой  и  почти
преуспели, навалившись на него кучей  в  пятнадцать-двадцать тел  и прижав к
земле. Лейтенант временно перенес огонь орудий на эту бурлящую кучу и палил,
пока она не распалась и Хромой не встал на ноги.
     Увидав, что их уловка не удалась, твари  сбились вплотную друг к дружке
и попытались  прорваться на запад. Не знаю, собирались  ли они удрать совсем
или просто обойти и ударить с тыла. Дюжина чудищ, сумевшая прорвать оборону,
наткнулась на Шепот, которая щедро посыпала их  разъедающей пылью. На каждую
тварь, погибшую  от пыли, пришлось по  полудюжине  жертв  среди  рабочих, но
прорыв был остановлен. Уцелело лишь пятеро гадин.
     Над  ними немедленно разверзлось невидимое небесное  окно, из  которого
повеяло холодным дыханием вечности. Все пятеро погибли.
     Шепот между тем отчаянно  пыталась  удержаться  в воздухе, преследуемая
оглушительной барабанной дробью выстрелов. Летуньей она была более искусной,
чем  Странник, но  увернуться  все-таки  не сумела - и  вскоре рухнула, упав
где-то за крепостью.
     А  в  самой  крепости целая  толпа  нечисти с  плетками-девятихвостками
сбивала  пламя, разожженное Хромым и  Шепот. Здание  совершенно скукожилось,
потеряв  большую  часть своей  массы, и приобрело жалкий вид.  Своеобразное,
хотя и мрачное изящество замка растаяло  без следа.  Он казался бесформенной
кучей  оплавленного  темного стекла:  трудно было поверить, что  внутри  мог
уцелеть кто-то живой, но твари таки уцелели и продолжали  сражаться. Горстка
их высыпала  на ближайшую к  замку часть лестницы, что-то  поколдовала,  и в
сплошной стене огня, поддерживаемого Лейтенантом, появилась черная брешь.
     Чудища, которым огненный  вал преграждал дорогу домой,  тут же  хлынули
туда, не забыв прихватить с собой хотя бы по одному трупу.
     И снова  раскрылось леденящее  окно,  дохнув на ступени. Огонь вспыхнул
напоследок   и   мгновенно  исчез.  Целая  толпа   чудовищ   исчезла   тоже,
размолоченная в пыль снарядами Лейтенанта.
     Твари, оставшиеся в крепости, прибегли к трюку, о котором я не мог  без
дрожи  вспомнить с  того дня, когда погибла  Перо.  Они  начали  дубасить по
склону своим исполинским колдовским башмаком.
     Если это  и не был тот самый невидимый великан,  что преследовал  тогда
Лейтенанта,  Ильмо, Одноглазого  и  меня, он  как минимум  был  его  близким
родственником.  На склоне, почти без  огня  и  дыма,  появлялись  гигантские
воронки, зачастую с кровавой кашей на дне.
     Все  случилось  так  быстро и неожиданно,  что  никто  из нас не  успел
собраться с мыслями. Я не сомневаюсь, что  даже Отряд дрогнул бы и  побежал,
будь у людей время подумать. Но сейчас, захваченные врасплох, они по инерции
продолжали играть свою  роль, к которой  готовились  со дня прибытия в Арчу.
Они стояли насмерть и гибли один за другим.
     Хромой метался по склону, как обезумевшая наседка, квохча и гоняясь  за
уцелевшими чудищами. Таких было немало, и в основном их окружали разъяренные
солдаты. Часть тварей погибла от рук своих же сородичей, поскольку скопления
людей представляли собой соблазнительную цель для невидимого исполина.
     Группа  чудищ вылезла  на остатки  крепостной  стены и начала  собирать
установку, похожую на ту, которую они пытались уже пустить в ход  ранее.  Но
на  сей  раз в  небе  не  было Взятых, и некому было смешать  эту нечисть  с
дерьмом.
     Правда, лишь до тех пор, пока изрядно потрепанный Странник не промчался
мимо госпиталя и не спер ковер Хромого.
     До  сих пор я думал,  что  Взятые  не  могут  летать  на чужих  коврах.
Оказалось - могут. Во всяком случае.  Странник взмыл в  поднебесье и ринулся
на крепость, осыпая ее пылью  и сбросив еще одно яйцо. Замок сбил его снова,
и, несмотря на оглушительный шум и гвалт, царившие кругом, я расслышал вопли
Хромого, проклинавшего воришку.
     Видали  вы  когда-нибудь,  как  ребенок чертит  прямую  линию? Не очень
прямо,  верно?  Вот такая  же дрожащая линия протянулась  от  Черепичника  к
черному  замку.  Она  повисла  в  ночи  какой-то  неправдоподобной  бельевой
веревкой - извилистой и светящейся  неопределенным цветом. Кончик ее высекал
из обсидиана искры, точно стальное  кресало из кремня, только в десять тысяч
раз сильнее, так что  на  это нестерпимое сияние было больно  смотреть. Весь
склон залило ослепительным голубоватым заревом.
     Я отложил инструменты и шагнул  из палатки,  чтобы  ничего не упустить,
поскольку инстинктивно понял, что другой конец этой веревки сжимает Госпожа,
впервые вступившая в сражение. Она была нашим самым мощным оружием,  и  если
замок вообще мог быть сокрушен, то лишь ее силами.
     Лейтенант,  по-видимому, растерялся,  ибо на пару секунд защитная стена
огня погасла. Полдюжины тварей  сразу устремились  вверх по ступеням, волоча
по два-три трупа каждый. А из замка навстречу  Хромому,  который преследовал
беглецов,  рванули их  сородичи.  Насколько мне  удалось  разглядеть, чудища
утянули  около двенадцати тел. В некоторых  из них, возможно,  еще теплилась
искра жизни.
     Там,  где веревка Госпожи касалась замка, от него отлетали ослепительно
сверкающие  куски. На  черной  глыбе заалели  тоненькие трещинки,  понемногу
расползаясь  все  дальше.  Твари,  собиравшие  установку,  отступили,  и  их
заменили  другие,  пытавшиеся  уменьшить  разрушительные  последствия  атаки
Госпожи.  Но  тщетно.   Нескольких  из   них  раздолбали  снаряды,  пущенные
Лейтенантом.
     Хромой  добрался  до  вершины лестницы  и  картинно  выпрямился, высоко
подняв меч на фоне пылающей части замка. Гигантский карлик, да простится мне
такой  оксюморон. Хромой  росточком  невелик,  но  смотрелся  в  тот  момент
настоящим исполином.
     - За мной! - заорал он и бросился по наклонной вниз.
     К моему величайшему удивлению, люди последовали за  ним. Сотни людей. Я
увидел,  как Ильмо  с  остатком  своего взвода  с ревом  бросился  вверх  по
лестнице, потом вниз - и пропал из вида. Довольно много горожан, из тех, что
похрабрее, тоже приняли участие в штурме.
     Часть истории Каштана Шеда недавно выплыла наружу, безо всяких имен или
подробностей, но с непременным упором на  то, какую кучу денег огребли они с
Вороном  в замке.  Слухи  явно распускались  ради того момента,  когда замок
потребуется штурмовать живой людской силой. Зов богатства в считанные минуты
вознес толпу обитателей Котурна на уходящие кверху ступени.
     А тем временем на заднем склоне Шепот добралась до лагеря  Одноглазого.
Он  со своими людьми, конечно, находился в боевой готовности, но в бой  пока
что не вступал. Рытье подкопа было приостановлено им тогда, когда Одноглазый
убедился,  что  нет  никакой  возможности  обойти  или  пробить материал, из
которого состояла крепость.
     Шепот  притащила  с  собой  огненное   яйцо,  уложила  его  рядышком  с
обсидианом и оставила вгрызаться в самое чрево крепости.
     Как я  узнал потом, сделать это предполагалось  значительно  раньше. Но
Шепот пришлось немало попетлять в  воздухе, прежде чем она сумела  добраться
на своем разодранном ковре до позиций Одноглазого.
     Глядя  на  штурмующих   замок   людей,  глядя   на   его  покинутые   и
полуразрушенные Госпожой стены, глядя на никем  не сбиваемое пламя, я решил,
что победа за нами и до  нее уже рукой подать. Я вернулся в госпиталь резать
и латать, помогая одним и качая головой над другими, которым ничем помочь не
мог. И очень  жалел об  отсутствии Одноглазого, засевшего на дальнем склоне.
Он всегда был моим главным помощником, и сейчас мне его крайне  недоставало.
Не  хочу принижать  умений Кармана, но талантами Одноглазого он не  обладал.
Мне  часто  приходилось  видеть, как безнадежного - с  моей  точки  зрения -
раненого спасала малая толика колдовства.
     Вопли и  рев  снаружи возвестили о том,  что Странник вернулся  с места
своего последнего падения и  снова  напал на врага. А следом за ним в  драку
ринулось подразделение,  прибывшее из Котурна. Лейтенант встретил Леденца  и
предупредил, чтобы солдаты не  лезли на  лестницу. Вместо этого он расставил
их по периметру и принялся отгонять толпившихся  поблизости рабочих,  наводя
порядок в своем хозяйстве.
     Орудие тварей,  которым они сбивали Взятых, палило не переставая и лишь
теперь начало выдыхаться. Лейтенант громко выругался,  сожалея о том, что не
осталось ни одного ковра, с которого можно было бы сбросить огненные яйца.
     Но  один ковер  остался. Ковер Госпожи. И я уверен, что она  знала, как
обстоят  дела.  Однако она  не выпускала  из  рук своей  светящейся веревки,
очевидно полагая, что это важнее.
     Огонь  в  подкопе  Одноглазого  прогрыз-таки  дырку  в  обсидиане.  Она
понемногу расширялась. По  словам Одноглазого, это пламя  совершенно не дает
тепла.  Как  только Шепот решила,  что проход достаточно широк, она  тут  же
повела рабочую бригаду в крепость.
     Одноглазый говорит, он чуть было не подался  туда вместе с ними, но его
остановило  дурное  предчувствие. Он посмотрел, как толпа рабочих  и  солдат
исчезает в  отверстии, и почесал  на  нашу сторону  склона.  В  госпитальной
палатке, помогая обрабатывать раненых, он мне все это и рассказал.
     Через  несколько  минут   после   его  прихода  задняя  часть  крепости
обрушилась. Земля  содрогнулась  от  удара. Отколовшаяся  глыба  с  грохотом
покатилась  в  бездонную   пропасть.  Очень   эффектно,  но  малоэффективно.
Обитателям замка это не причинило ни малейшего вреда.
     Части передней стены тоже валились на землю, не выдерживая неотступного
натиска Госпожи.
     Продолжали  прибывать  все  новые подразделения  Отряда, сопровождаемые
перепуганными формированиями людей  герцога и даже несколькими  Хранителями,
призванными  под ружье. Лейтенант  расставлял их рядами, не  позволяя никому
приближаться к замку.
     А там  творилось  что-то  несусветное:  странные  вспышки огня и света,
душераздирающие вопли...  И  жуткие, жуткие запахи  доносились до  нас. Я не
знаю,  что  там  происходило, и, возможно, не узнаю никогда. Едва ли  кто-то
вышел оттуда живым.
     И  тут раздался протяжный, какой-то  утробный,  еле  слышный стон. Меня
затрясло еще раньше,  чем я  его услышал. Он исключительно  медленно набирал
высоту  и гораздо быстрее - силу. Вскоре от него  задрожал весь горный кряж.
Стон  исходил  одновременно отовсюду. Через некоторое  время мне показалось,
что это не просто стон, а чудовищно замедленная речь. Я даже уловил ее ритм:
каждое слово растянуто на несколько минут.
     Одна  мысль.  В мозгу билась только одна мысль Властелин. Он выходит из
могилы.
     На секунду мне почудилось, будто я различаю слова: "Ты сука, Ардат!" Но
они тут же улетучились из памяти, изгнанные страхом.
     В  палатку  заглянул  Гоблин,  окинул  нас  беглым  взором,  облегченно
вздохнул  при  виде  Одноглазого.  Он   ничего  не  сказал,  и  я  не  успел
расспросить, чем он занимался во  время  штурма.  Гоблин растворился в ночи,
махнув нам рукой.
     А спустя пару минут появился Молчун. Очень мрачный. Молчун, мой  собрат
по  преступному знанию, мой друг, которого я не видал больше года,  которого
мне так  не  хватало во время последнего  визита  в Черепичник.  Он выглядел
выше, тоньше и печальнее обычного. Кивнул мне  и быстро  заговорил  на языке
глухонемых:
     -  У  причала стоит корабль  под красным флагом. Немедленно отправляйся
туда.
     - Что?
     -  Немедленно  отправляйся  на корабль с  красным флагом.  Сообщи  всем
остальным  членам Отряда, из "стариков".  Это приказ Капитана. Ты обязан его
выполнить.
     - Одноглазый!..
     - Я понял, что он говорит, - ответил тот. - Эй, Молчун, какого черта?!
     - Взятые  готовят нам  западню,  -  продолжал жестикулировать Молчун. -
Корабль отвезет  нас в Медополь, где можно будет оборвать все концы. Те, кто
слишком много знает, должны исчезнуть. Пошли. Нам нужно собрать "стариков" и
отчаливать.
     Членов  нашего  старого  братства  осталось  не  так  уж  много.  Мы  с
Одноглазым поспешно  отыскали всех,  кого смогли,  и  через пятнадцать минут
двинулись толпой к мосту  через  Портовую речку,  все  до  единого  в полной
растерянности. Я постоянно оглядывался  назад. Ильмо остался в замке. Ильмо,
лучший мой друг. Ильмо, который, возможно, будет захвачен Взятыми в плен...



     Девяносто шесть  человек явились по  приказу  на борт. На двенадцать из
них  приказ  не распространялся, но у нас рука не поднялась их прогнать.  Не
хватало сотни членов нашего старого братства, сформировавшегося до того, как
Отряд переплыл море  Мук. Кто-то  погиб  на склоне. Кто-то остался  в замке.
Кого-то мы просто не сумели найти. Но среди  недостающих не было никого, кто
владел бы опасным знанием, за исключением Ильмо и Капитана.
     Я был  на борту. Молчун, Одноглазый  и Гоблин были на  борту. Лейтенант
тоже был  здесь, растерянный более прочих. Леденец, Масло, Ведьмак... Список
можно продолжать достаточно долго. Все они были в сборе.
     Но Ильмо  не было, и Старика  тоже, и на корабле чуть не поднялся бунт,
когда Молчун велел отчаливать без них.
     - Приказ,  -  бросил он  единственное  слово,  и  то на  языке  жестов,
которого  многие не понимали,  хотя  мы пользовались им годами. Он  достался
Отряду  в  наследство  от Душечки  и  оказался  удобным  средством общения в
критических ситуациях.
     Как  только корабль отчалил от  пристани.  Молчун вытащил  запечатанное
письмо  за  подписью   Капитана.   Собрав  всех  присутствующих  офицеров  в
капитанской каюте, Молчун попросил меня прочесть его вслух.
     "Ты  был прав насчет Взятых, Костоправ, - начал  я. - Они действительно
нас подозревают и намереваются выступить  против Отряда. Я  сделал все,  что
сумел, пытаясь сорвать их планы: нанял корабль, чтобы он отвез моих братьев,
которым  опасность угрожает больше всего, в безопасное место.  Сам я не могу
присоединиться к вам, поскольку мое отсутствие насторожит Взятых. Поспешите.
Вряд  ли я  продержусь  слишком  долго после  того, как  ваше  бегство будет
раскрыто. Вы с  Гоблином можете подтвердить, что  никто не силах скрыть свои
мысли от всевидящего Ока Госпожи.
     Я не очень-то  надеюсь на успех  вашего побега. Они  погонятся за вами,
потому что  вытянут из  меня все  подробности, если только мне не удастся от
них удрать. Я знаю достаточно, чтобы навести их на ваш след...
     - Что, черт возьми, происходит? - прервал меня  Лейтенант. Он знал, что
некоторые из нас владели тайной, в  которую он не был посвящен. -  Слушайте,
хватит нам играть друг с другом в прятки!
     Я посмотрел на Молчуна и предложил:
     -  Думаю, мы должны  рассказать  об  этом всем, хотя бы для того, чтобы
знание не было утеряно.
     Молчун кивнул.
     - Душечка - это Белая Роза, Лейтенант.
     - Что? Но...
     - Да. Мы  с Молчуном знаем это со времени битвы при Чарах. Ворон первым
раскрыл секрет. Поэтому он и дезертировал. Он хотел убрать ее с глаз Госпожи
как  можно дальше. Ты ведь знаешь, как он любил девчушку.  По-моему, кое-кто
из вас догадывался, в чем дело.
     Мое   заявление  не  вызвало  бури  эмоций.  Удивился  один  Лейтенант.
Остальные подозревали нечто в этом роде.
     Больше в письме Капитана  ничего существенного не было. Слова прощания.
Предложение  выбрать на его место Лейтенанта. И  последнее, личное обращение
ко мне:
     "Обстоятельства,  похоже,  навязывают  вам  тот  выбор,  о  котором  ты
говорил, Костоправ.  Разве что ты сумеешь скрыться от Взятых там, на юге". Я
точно слышал его ехидный смешок, сопровождавший эти слова.
     Одноглазого  интересовало, куда девалась отрядная  казна. Давным-давно,
находясь на службе  у Госпожи, мы как-то захватили целое состояние в монетах
и драгоценностях. Казна путешествовала с  нами все  эти  годы,  деля с  нами
радости и беды, - наша тайная страховка на черный день.
     Молчун сказал, что казна осталась в Черепичнике  у  Старика. Вынести ее
не было никакой возможности.
     Одноглазый не  выдержал  и разрыдался. Этот  сундук был для него важнее
всех превратностей судьбы, как прошлых, так настоящих и грядущих.
     Гоблин  начал  издеваться над ним. Полетели  искры.  Лейтенант собрался
было вмешаться, как вдруг чья-то голова просунулась в дверь:
     - Вы, ребята, лучше поднимитесь на палубу да посмотрите!
     И он исчез, не дав нам возможности выяснить, о чем речь.
     Мы поспешили на главную палубу.
     Корабль, подгоняемый течением и приливом, отплыл уже от порта на добрые
две мили. Но отсветы черного замка освещали и нас, и Арчу  примерно  так же,
как  солнце сквозь дымку  облаков.  Замок был  эпицентром огненного фонтана,
залившего  небо  заревом на несколько миль. В пламени  колыхалась  громадная
фигура. Губы ее шевелились. Медленные, протяжные слова  эхом прокатились  по
порту:
     -  Ты сука, Ардат! Все-таки  я  правильно их разобрал. Фигура медленно,
лениво подняла руку и указала на Черепичник.
     - Им  удалось  затащить туда достаточно  трупов!  - прохрипел Гоблин. -
Старый подлец выходит из могилы.
     Все замерли, завороженные зрелищем. Я тоже замер, а в мозгу билась лишь
одна  мысль: повезло  нам, что мы вовремя удрали! В тот момент я не способен
был сочувствовать людям,  которых  мы оставили  там. Я мог  думать  только о
себе.
     - Ой! - воскликнул кто-то еле слышно. - Смотрите туда!
     На стене Черепичника  образовался  светящийся шар. Он  быстро разбухал,
переливаясь всеми цветами радуги. Выглядел он великолепно - точно громадная,
медленно  вращающаяся  луна из  цветного стекла. Достигнув не меньше двухсот
ярдов  в диаметре, он  оторвался от Черепичника  и поплыл  по направлению  к
черному замку. Громадная фигура протянула руку, пытаясь заграбастать шар, но
тщетно.
     Я хихикнул.
     - Что тут смешного, черт побери? - сердито спросил Лейтенант.
     - Я просто представил себе, что должны испытывать, глядя на это, жители
Арчи. Они никогда не сталкивались с колдовством.
     А  разноцветный  стеклянный  шар,  крутясь,  уплывал   все  дальше.  На
мгновение  он  повернулся  к нам  стороной, которую  я прежде  не разглядел.
Сторона эта была  лицом Госпожи. Ее  огромные  стеклянные глазищи  вперились
прямо в меня, прожигая насквозь.
     -  Я тебя не  предавал, - невольно  вырвалось  у  меня.  -  Это ты меня
предала.
     Клянусь всеми богами, между нами протянулась незримая ниточка. Что-то в
ее  глазах сказало мне, что  она  услышала и что обвинение больно задело ее.
Потом шар повернулся, и больше я ее лица не видел.
     Шар поплыл прямо в  огненный фонтан  и исчез.  Мне почудилось, будто  я
снова слышу этот низкий голос, медленно выговаривающий слова:
     - Ты попалась, Ардат!
     -  Эй!  Смотрите сюда!  - воскликнул чей-то голос,  и  мы повернулись к
Черепичнику.
     Над стеной,  откуда  Госпожа начала  двигаться  к своему супругу, вновь
появился  свет.  Сначала  я  никак  не  мог  понять,  что  происходит.  Свет
приближался к нам - мерцая, поднимаясь и опускаясь.
     - Это ковер Госпожи, - знаками сказал Молчун. - Я видел его раньше.
     - Но кто?..
     В Черепичнике не осталось никого, кто умел управлять ковром. Все Взятые
были у черного замка.
     Ковер ускорил полет, перестав вихлять вверх-вниз и стремительно набирая
скорость.  Он  приближался  к  нам,  все  быстрее  и  быстрее,  одновременно
опускаясь все ниже и ниже.
     -  Кто-то,  не  имеющий  понятия  о  том,  что  он  делает, -  высказал
предположение Одноглазый. - И он непременно убьется, если...
     Ковер летел прямо на  нас, футах в пятидесяти над водой.  Корабль начал
долгий поворот, огибая последний мыс перед выходом в море.
     - Может, его послали, чтобы ударить по нам,  - сказал я.  - Как снаряд.
Чтобы помешать нам удрать.
     -  Нет,  - возразил Одноглазый. - Ковры слишком дороги. Их очень трудно
сделать и сохранить.  А  у Госпожи  он последний. Лишись  она ковра -  и  ей
придется топать домой ножками.
     Ковер  снизился  до  тридцати  футов, вырастая на  глазах,  со  свистом
рассекая  воздух. Скорость у него была по меньшей мере сто  пятьдесят миль в
час.
     И вот он уже  у нас над головами - рвет снасти, с треском натыкается на
мачту и отлетает  от удара на добрую  половину  мили. В воздухе  разлетаются
брызги.  Ковер, как  плоский  камушек,  подскакивает над водой,  касается ее
поверхности   снова  и  с  силой   врезается  в  утес.  Колдовская  энергия,
управляющая ковром, высвобождается фиолетовой вспышкой.
     Никто  из  нас  не  вымолвил ни слова.  Потому что,  когда ковер порвал
такелаж, мы мельком увидели лицо седока.
     Капитан.
     Кто  знает, что было у  него на уме? Хотел ли он  присоединиться к нам?
Может быть. Как мне представляется, он  пошел на стену, намереваясь  вывести
ковер  из строя, чтобы никто  не смог отправиться  на нем за нами  в погоню.
Возможно, он сам хотел броситься  потом  со стены  и избежать  таким образом
допроса. А поскольку  Капитан достаточно часто видел ковер в действии, то не
удержался от искушения попробовать улететь на Нем. В общем,  это неважно. Он
достиг своего.  Никто не сможет воспользоваться ковром, чтобы догнать нас. А
ему самому не придется предстать перед Оком.
     Но личной своей цели он не достиг. Капитан умер на севере.
     Мы все переживали про себя его полет и гибель,  а корабль тем  временем
двигался  дальше, пока и  Арча,  и северная гряда не пропали  за  мысом. Над
черным  замком  продолжал полыхать  огонь,  поднимаясь пламенными языками до
самых  звезд, но  и он потускнел понемногу. Разгорающаяся заря поглощала его
сияние. И когда над волнами прокатился исступленный вопль, означавший чье-то
поражение, мы уже не смогли определить, кто же победил.
     Впрочем,  для нас  это не  имело  значения.  Нам не будет пощады ни  от
Госпожи, ни от ее восставшего из гроба мужа.
     Корабль  вышел  в море и  повернул  на юг. Матросы  с  бранью  заменяли
снасти, порванные  Капитаном.  Мы  же  разбрелись  молча по  палубе,  каждый
наедине со своими мыслями.  И только тогда меня объяла  тревога за брошенных
нами товарищей.
     Мы отслужили по ним долгую двухдневную  панихиду. Мы скорбели  о каждом
погибшем и в особенности о Капитане. Все уцелевшие, все до единого нашли для
него слова хвалы и благодарности. Он был главой  семьи, нашим патриархом, он
был отцом каждому из нас.



     Благодаря  ясной  погоде  и  попутным  ветрам  мы  сравнительно  быстро
добрались  до Медополя. Капитан корабля был доволен. Ему щедро  заплатили за
хлопоты, но, расставаясь с  нами, он ничуть не старался скрыть свою радость.
Пассажиры  мы  были, конечно, не лучшие.  Одноглазый панически боялся  моря,
постоянно  страдал от морской болезни и к тому же требовал, чтобы все вокруг
страдали и  боялись не меньше него.  Они  с Гоблином  непрерывно задирались,
несмотря  на угрозы Лейтенанта бросить их обоих акулам. Сам Лейтенант  был в
таком скверном расположении духа, что они  воспринимали его слова наполовину
всерьез.
     Исполняя волю  Капитана,  мы  избрали  Лейтенанта  своим  командиром, а
Леденца - его заместителем. На месте Леденца должен был быть Ильмо...  Мы не
стали называть Лейтенанта Капитаном. Наша численность настолько уменьшилась,
что  это звучало бы глупо. Нас  не набралось  бы  сейчас  даже на  приличную
уличную банду.
     Последний  из Свободных Отрядов Хатовара.  Четыре столетия  братства  и
традиций - и что от них осталось? Горстка беглецов. Бред какой-то. К тому же
крайне  несправедливый   бред.  Великие  деяния  наших  предков  по   оружию
заслуживали лучших продолжателей.
     Казна была потеряна, но Анналы каким-то образом все же  попали на борт.
По-моему, их притащил Молчун. Для  него они были почти так же важны, как для
меня  самого.  В  ночь перед нашим прибытием в  Медопольскую  гавань я читал
солдатам  отрывок из  книги  Воега, который вел летопись  Отряда  после  его
разгрома в сражении при Печи, в Норсселе. Уцелела тогда всего сотня человек,
но Отряд возродился.
     Однако солдаты не воспринимали услышанного. Рана была слишком свежа.  Я
бросил читать, не дойдя и до середины.
     Медополь подействовал  на нас освежающе. Настоящий город, не бесцветная
мерзлая  гора типа Арчи. Мы сошли на берег, имея при себе лишь оружие  да те
деньги, что каждый прихватил с собой во время бегства. Горожане посматривали
на нас  с опаской,  мы на  них -  тоже, поскольку не были достаточно сильны,
чтобы дать достойный отпор, если принцу не понравится  наше присутствие. Три
колдуна представляли собой  наше  главное  достояние. Лейтенант  с  Леденцом
надеялись  раздобыть с их помощью  какие-нибудь средства,  чтобы отправиться
дальше на другом корабле и, возможно, вернуться в знакомые нам края на южном
берегу моря  Мук. Но  для  этого  нужно было проделать немалый путь,  причем
частично по суше, пересекая земли, принадлежащие Госпоже. Я  считал, что нам
лучше продвигаться вдоль берега, заметая следы, и поступить к кому-нибудь на
службу, по крайней мере пока  войско Госпожи не окажется слишком близко. Что
непременно рано или поздно случится.
     Госпожа. Я постоянно думал о Госпоже. Более чем вероятно, что ее войска
присягают сейчас на верность Властелину.
     Ростовщика и Шишку мы обнаружили через несколько часов после высадки на
берег. Ростовщик приехал всего двумя днями раньше нас - его задержали в пути
встречные ветры и плохая погода. Лейтенант немедленно набросился на Шишку:
     -  Ты  где сшивался, бездельник? - Шишка,  естественно, превратил  свое
задание  в затяжные каникулы. Такой уж он у нас  лоботряс.  -  Ты должен был
вернуться, когда...
     - Я не  мог. Мы свидетели по делу об убийстве. Я не имею права покинуть
город до суда.
     - По делу об убийстве?
     -  Ну  конечно! Ворон-то  погиб.  Рост  говорил,  вы  в  курсе.  Ну, мы
позаботились  о  том,  чтобы Вола  засадили за решетку. А теперь  нам  нужно
сделать гак, чтобы его повесили.
     - Где он? - спросил я.
     - В тюряге.
     Лейтенант обрушился на него, кляня и браня на все корки, а прохожие меж
тем  нервно косились  на двух  крутых парней, честящих  друг друга на разных
незнакомых языках.
     - Нам нужно убраться с улицы, - предложил я. -  Возьмите себя в руки! У
нас и так забот хватает, незачем привлекать к себе внимание. Лейтенант, если
ты не против, я хотел бы потрепаться с Шишкой. Пускай его парни проводят вас
куда-нибудь, где  вы сможете залечь на дно. Шиш, пошли со мной. И вы тоже. -
Я указал на Молчуна, Гоблина и Одноглазого.
     - А куда мы пойдем? - поинтересовался Шишка.
     - Сам придумай. Туда, где мы сможем поговорить. По-серьезному.
     -  Ладно!  -  Он  резво  зашагал  вперед,  стараясь  поскорее увеличить
расстояние между собой и Лейтенантом. - Это правда? То, о чем он сказал? Что
Капитан погиб и все такое?
     - К сожалению, да.
     Шишка потряс головой, пораженный мыслью о распаде Отряда.
     - О чем ты хочешь узнать, Костоправ? - спросил он наконец.
     - Обо  всем, что тебе  удалось выяснить.  В первую очередь о Вороне.  А
также о парне по имени Аза. И о кабатчике.
     -  О Шеде? Я видал его на днях.  По крайней мере, так мне показалось. Я
даже  не сразу понял, кто это.  Он  был  одет  совсем  по-другому. Да.  Рост
говорил мне, что кабатчик смылся.  И Аза тоже.  Его  я, по-моему,  знаю, где
искать. А  вот Шеда... Ну,  если он  тебе так  нужен, можешь  начать  поиски
оттуда, где я его видел.
     - А он тебя видел?
     Мой  вопрос  озадачил  Шишку.  По-видимому,  такая  мысль  попросту  не
приходила ему в голову. Он у нас маленько тугодум.
     - По-моему, нет.
     Мы вошли в кабачок, облюбованный  иноземными моряками.  Здесь толкалась
разношерстная и такая же оборванная, как и мы, толпа, галдевшая  на десятках
наречий.  Мы уселись  за  столик  и начали  беседовать  на языке Самоцветных
городов.  Шишка  говорил  на нем не  ахти, но все  понимал.  Я надеялся, что
остальные посетители этого языка не знают.
     - Ворон! - сказал я. - Вот о ком я хочу услышать, Шишка!
     Он поведал нам историю, очень похожую на историю Азы, только чуть менее
связную, что вполне естественно, когда рассказ исходит не из уст очевидца.
     -   Ты  по-прежнему  думаешь,  что  Ворон  все   подстроил?  -  спросил
Одноглазый.
     - Да.  Это всего лишь  интуиция, но  я  так  думаю.  Возможно, когда мы
осмотрим  место  происшествия,  я изменю  свое  мнение. Можете  вы,  ребята,
как-нибудь определить, в городе он или нет?
     Колдуны склонили друг к дружке головы и высказались отрицательно.
     - Для начала нам нужна хоть какая-то вещь, принадлежавшая ему, - сказал
Гоблин. - А ее у нас нет.
     - Где Душечка, Шишка? И где корабль Ворона?
     А?
     - А?
     - Что случилось с  Душечкой  после  того, как Ворон якобы погиб? И куда
девался его корабль?
     - Про Душечку я ничего не знаю. А корабль стоит, на приколе в гавани.
     Я переглянулся с колдунами.
     -  Мы  посетим это судно, даже если придется прорываться туда с боем, -
сказал я. - Помните, я спрашивал о бумагах? Аза не смог тогда сказать ничего
вразумительного. Я хочу их добыть. Это для нас единственный шанс  избавиться
от Госпожи.
     -  Если Госпожа еще жива, - откликнулся Одноглазый. - А если  Властелин
на свободе - грош цена твоим бумажкам.
     - Типун  тебе на язык!  - Без всяких на то оснований я убедил сам себя,
что  Госпожа победила. Очевидно, просто потому, что мне  очень  хотелось так
думать.  -  Шишка,  мы пойдем на  корабль  сегодня ночью.  Так  где все-таки
Душечка?
     - Я же сказал: не знаю.
     - Тебе было ведено найти ее.
     - Ага. Но она пропала с концами!
     - Пропала? Как это?
     -  Не  "как". Костоправ, -  сказал  Одноглазый в  ответ  на  оживленную
жестикуляцию Молчуна. - "Как" - это вопрос несущественный. Когда?
     - Ладно. Когда, Шишка?
     - Я  не знаю. Но начиная  с ночи накануне гибели  Ворона  ее  никто  не
видел.
     - Ай да ну!  - тихо и с восторгом промолвил Гоблин.  - Лопни мои глаза,
Костоправ, твоя интуиция тебя не подвела.
     - Чего? - не понял Шишка.
     -  Она могла  исчезнуть накануне только в  том случае, если знала,  что
завтра что-то произойдет.
     -  Шишка, ты взглянул на то место, где они жили? - спросил я. - Побывал
ты в их гостиничном номере?
     - Да. Но кто-то побывал там до меня.
     - Что?
     - Номер  кто-то почистил. Я спросил хозяине; гостиницы. Он говорит, они
не  собирались  съезжать. Заплатили, мол, за месяц вперед.  Я  подумал,  что
кто-то,  прослышав  о смерти  Ворона, решил поживиться его  имуществом. Если
честно, то я грешил на Азу. Он почти сразу тогда исчез.
     - И что ты делал потом?
     - Что? Ну, я подумал, что вы не хотите, чтобы  Вол  возвращался в Арчу,
поэтому мы предъявили ему  обвинение  в  убийстве.  Их  драку  видело  много
свидетелей. А раз так, то судьи могут поверить, что мы видели, как он пришил
Ворона.
     -  Ты хоть  пытался разыскать  Душечку?  Ответить  Шишке  было  нечего,
поэтому  он  уставился  в  пол.  Мы  с  колдунами  обменялись  раздраженными
взглядами.
     - Я говорил Ильмо, что глупо его посылать, - проворчал Гоблин.
     Пожалуй, Гоблин был прав. Мы  за считанные  минуты обнаружили несколько
следов, которые Шишка прошляпил.
     - Какого черта она так  волнует тебя,  Костоправ? - обиделся Шишка. - И
вообще, я понять не могу, о чем вы, парни, толкуете?
     -  Слушай, Шишка! Нравится  тебе  это или нет, но  когда Взятые  начали
наезжать  на  нас, они тем  самым толкнули нас  на противоположную  сторону.
Теперь мы на стороне Белой Розы,  и тут  уж ничего не попишешь. Взятые будут
охотиться за  нами.  А  единственная надежда повстанцев  -  это Белая  Роза.
Верно?
     - Если она существует.
     - Она существует. Душечка и есть Белая Роза.
     - Да ну тебя, Костоправ! Она же глухонемая!
     - Да, а кроме того, она еще и эпицентр без магии, - ввернул Гоблин.
     - Чего?
     - Колдовство вокруг нее теряет силу. Мы собственными глазами видели это
при Чарах. И если Душечка  будет  следовать своей природе,  с возрастом этот
эффект усилится.
     Я,  помню, тоже  заметил кое-какие странные  явления вокруг Душечки  во
время  битвы при Чарах,  но  не сделал тогда никаких  выводов.  -  О  чем ты
говоришь?
     - Я говорю о том, что есть  люди с отрицательным талантом. Они не умеют
колдовать - их сила в том, что колдовство вокруг них не  действует. И,  если
задуматься, это единственное, что объясняет победы прежней Белой Розы. Разве
может  глухонемая  девочка состязаться  с  Госпожой  или  Властелином на  их
собственной территории? Готов поспорить, что и бывшая Белая Роза не могла.
     Я  ничего  не  мог  сказать  по  этому поводу.  В хрониках ни словом не
упоминалось о способностях Белой Розы или значимом отсутствии таковых.
     - Тогда мы тем более должны ее отыскать. Одноглазый кивнул.
     Шишка непонимающе хлопал глазами. Беднягу совсем сбили с толку, подумал
я и пояснил:
     -  Раз  колдовство  рядом  с  ней теряет  силу,  нам нужно  найти  ее и
держаться поблизости. Тогда Взятые ничего не смогут с нами сделать.
     -  Не  забывай, что в их  распоряжении  целая армия, которую  они могут
послать за нами, - заметил Одноглазый.
     - Вряд ли мы им так уж нужны... Ох, черт!
     - Что?
     - Ильмо. Если он жив - он  знает  достаточно, чтобы  Госпожа послала по
нашему следу всю империю. Не столько даже за нами, сколько в надежде, что мы
приведем их к Белой Розе.
     - И что же нам делать?
     - А почему ты смотришь на меня?
     - Потому что у тебя, по-моему, есть  какой-то план, Костоправ. -  Ну...
Может быть. Сначала  мы все разузнаем  о Вороне и Душечке.  В  особенности о
Душечке. И нам  опять  придется заловить Шеда  с  Азой, поскольку  они могут
знать  что-то  стоящее.  Мы должны провернуть это дело  быстро и убраться из
города, пока империя не наложила на него  лапу. Быстро - но  тихо, чтобы  не
взбудоражить  местных  жителей.  А  сейчас нужно обсудить  наше положение  с
Лейтенантом. Выложить карты на стол, ничего  не скрывая от ребят, а потом уж
всем миром принимать решение.



     Наш корабль, похоже, был последним из  тех, кому удалось покинуть Арчу.
Мы ждали следующего  судна,  чтобы узнать новости.  Но так  и не  дождались.
Команда корабля между тем оказала нам медвежью услугу. Моряки растрепались о
нашем  прибытии  по  всему  городу.  Нас осаждали местные  жители,  горевшие
желанием узнать что-нибудь о родственниках в Арче, а также городская управа,
озабоченная  тем,  как бы группа крутых беженцев  не вызвала в городе смуту.
Леденец  с  Лейтенантом отбивались от них. А борьба  за  выживание  легла на
плечи всех остальных членов Отряда.
     Троица колдунов,  Масло,  Шишка, Ростовщик и я тайком пробирались после
полуночи  по темному  портовому  району Медополя,  охранявшемуся  усиленными
нарядами полиции. Мы уворачивались  от них с помощью Одноглазого,  Гоблина и
Молчуна.
     Особенно пригодилось нам умение Гоблина погружать людей в спячку.
     - Вот  он! - прошептал  Шишка, показав  на корабль Ворона. Еще  днем  я
пытался разведать, кто  и как оплачивает стоянку  судна в порту, но потерпел
неудачу.
     Большой красивый корабль,  новенький с  иголочки, чего не  могла скрыть
даже  ночная мгла. На нем  горели лишь  обычные огни:  на  носу,  на вершине
кормовой  мачты, по левому и правому борту и еще один - наверху у трапа, где
стоял на вахте одинокий скучающий морячок.
     - Одноглазый? Он покачал головой:
     - Не могу сказать.
     Я опросил остальных. Ни  Молчун,  ни  Гоблин  тоже  не  заметили ничего
особенного.
     - Ладно, Гоблин. Принимайся за дело. Тогда все сразу станет ясно, верно
ведь?
     Он   кивнул.  Если  Душечка   на  борту,  заклятие  не  подействует  на
вахтенного.
     Теперь, когда  все уверовали  в мою теорию о том, что Ворон жив, сам  я
начал в ней сомневаться. Я никак не мог понять, почему он до сих пор не увел
свой драгоценный корабль куда-нибудь подальше. На острова, к примеру.
     Эти острова меня очень интриговали. Я подумывал, а не  захватить ли нам
какое-либо судно  и  не  рвануть ли  туда. Правда,  придется  взять  с собой
проводника. Путь до островов был  неблизкий, и регулярная торговля с ними не
поддерживалась. На авось туда не доберешься.
     - Порядок, - заявил Гоблин. - Он вырубился.
     Морячок,  стоявший  на  юте,  плюхнулся  на  сиденье,  обхватил  руками
поручень и уткнулся в них головой.
     - Душечки там нет, - сказал я.
     - Душечки нет.
     - А кто-нибудь есть поблизости?
     - Никого.
     - Тогда пошли.  Быстро и бесшумно. Мы пересекли причал  и взобрались по
трапу.  Морячок  шевельнулся. Гоблин  дотронулся  до  него, и тот заснул как
убитый. Гоблин пробежался  вперед, потом  на  корму  в  поисках  караульных.
Вернувшись, он кивнул:
     - Внизу еще восемь  человек,  все  спят. Я  усыплю  их покрепче.  А  вы
начинайте.
     Мы начали с  самой большой каюты, рассудив, что она должна принадлежать
владельцу.  Так  оно и  оказалось.  Находилась  она  на  корме,  где  обычно
располагается капитанская каюта, и была разделена на отсеки. В одном я нашел
пару   вещиц,  принадлежавших  Душечке.   В   отсеке  Ворона  мы  обнаружили
заскорузлую от засохшей земли одежду, брошенную довольно давно. Судя по слою
пыли, никто не приходил в отсек уже несколько недель.
     Мы не нашли бумаги, которые я искал.
     Зато мы нашли деньги.  Солидную  сумму.  Они  были спрятаны  достаточно
хитроумно,  но  нюх  у  Одноглазого  на такие вещи  просто  безошибочный. Мы
извлекли из тайника сундучок, набитый серебром.
     -  Не  думаю,  что  они  понадобятся Ворону,  если он  мертв, -  сказал
Одноглазый. - А если жив - перетопчется. Пускай поможет своим старым друзьям
в нужде.
     Монеты  выглядели  как-то странно. Внимательно осмотрев  их, я понял, в
чем эта странность заключается. Они были точь-в-точь как те монеты, что  Шед
получил в черном замке.
     - Понюхай  их  как следует,  -  велел  я Одноглазому.  - Они из черного
замка. Может, в них есть какой-нибудь подвох?
     - Никакого подвоха. Чистое серебро, - ухмыльнулся Одноглазый.
     -  Хм. - Моральная сторона  вопроса меня не волновала. Ворон  добыл эти
деньги  нечестным  путем.  А значит,  мы  можем присвоить  их  без  зазрения
совести. Деньги не пахнут, как говорят в Арче. - А ну, подойдите  все ко мне
поближе.  У  меня идея. -  Я  обернулся на  кормовые  огни,  взглянув  через
иллюминатор на причал.
     Все, кто был в каюте, окружили меня и сундук.
     - В чем дело? - спросил Гоблин.
     - Зачем уносить отсюда деньги? Почему бы нам не прибрать к  рукам  весь
корабль? Если Ворон  мертв и даже  если прикидывается мертвым, как он сможет
нам помешать? Мы превратим это судно в свою штаб-квартиру.
     Гоблину  идея понравилась.  Поэтому Одноглазому  -  нет. Тем более  что
корабли имеют обыкновение плавать по морям.
     - Ас командой  как  же? - спросил он. - И что скажет начальник  порта и
его сотрудники? Они упекут нас за решетку!
     - Возможно. Но я думаю, мы с этим справимся. Переберемся  на корабль  и
посадим команду под замок  - вот и некому будет  жаловаться. А раз жалоб  не
будет, с какой стати начальнику порта беспокоиться?
     - Команда не вся на борту. Некоторые в городе.
     -  Мы  их прихватим, когда  вернутся. Слушай,  черт подери,  можешь  ты
придумать лучший способ, как  унести отсюда  ноги,  если  припрет? И  лучшее
место, где можно ожидать появления Ворона?
     Одноглазый  сдался. Он  лентяй по натуре.  К тому же  глаз его внезапно
заблестел, и я понял, что у него родилась собственная идея.
     - Нужно поговорить с Лейтенантом, - промолвил он. - Наш Лейтенант знает
толк в кораблях. Зато Гоблин у нас знает толк в Одноглазом.
     -  Не думай, что я составлю тебе компанию, если ты  собрался заделаться
пиратом. Хватит с меня приключений. Я домой хочу.
     Они сцепились, подняли шум, и нам пришлось заткнуть им рты.
     - Давайте строить планы только на  ближайшие дни, - рявкнул  я. - А что
будем  делать  потом -  потом  и обсудим.  Слушайте сюда!  У нас есть одежда
Душечки и Ворона. Можете вы теперь их отыскать?
     Колдуны сблизили головы, посовещались, и Гоблин ответил:
     - Молчун считает, что может. Загвоздка в том,  что ему придется идти по
следу, как собаке. То есть  пройти по всему пути Ворона, вплоть до места его
гибели. А если он жив, Молчун выведет нас на него.
     - Но  это...  Черт!  Ему  потребуется  не меньше пары месяцев.  -  Люди
проводят  довольно  много времени на одном  месте.  Костоправ.  А Молчун это
время сэкономит.
     - Все равно слишком долго.
     - Лучшего мы предложить  не можем. Разве  что Ворон сам к нам пожалует.
Но это не очень-то вероятно.
     - Ладно. Хорошо. А как с кораблем?
     - Спроси у Лейтенанта. А мы пока попробуем найти твои дурацкие бумаги.
     Но бумаги  так  и  не  нашлись.  Одноглазый не обнаружил больше никаких
тайников. Чтобы  отыскать хоть какую-то зацепку, придется допросить команду.
Кто-то наверняка помогал Ворону сгружать бумаги с корабля.
     Мы сошли на берег. Гоблин и  Ростовщик  нашли укромное местечко, откуда
могли наблюдать за судном.  Молчун с Маслом пошли по  следу  Ворона. А мы  с
Одноглазым и Шишкой вернулись в город и разбудили Лейтенанта. Он счел захват
корабля отличной идеей.
     Лейтенант  всегда  недолюбливал  Ворона. Я  думаю,  на его  решение это
повлияло даже больше, чем практические соображения.



     По Медополю быстро разносились слухи о самых невероятных происшествиях.
Шед услыхал о  корабле из  Арчи через  несколько часов  после его  прибытия.
Новости  ошеломили  его.  Черный  Отряд  сбежал?   От  собственных   хозяев?
Бессмыслица какая-то. Что, черт возьми, творится в Арче?
     Там  его мать. Сэл. Его друзья. Что сталось  с ними?  Если слухи  верны
хотя  бы  наполовину.  Арча практически  разрушена. Битва  с  черным  замком
поглотила город.
     Шеду отчаянно  хотелось  найти кого-нибудь, расспросить  о  близких. Он
подавлял в себе это желание. Нужно забыть о родной стороне. Может, Костоправ
со своей бандой специально распускает  все  эти слухи, чтобы выкурить его из
норы?
     Целый  день он провел  в  своей комнате,  споря с  самим собой, пока не
убедил себя, что высовываться ему  сейчас не с руки.  Если Отряд и правда  в
бегах, то он отчалит,  и  довольно скоро. Бывшие хозяева бросятся  на поиски
беглецов. Будут ли Взятые искать и  его тоже? Нет, Он с ними не ссорился. На
его  преступления  им  наплевать. За  ним охотятся  только  Хранители... Шед
вспомнил про гниющего в каталажке Вола, обвиненного в убийстве Ворона. Этого
кабатчик  уж  и  вовсе  понять  не  мог,  но  он  слишком  нервничал,  чтобы
углубляться в подоплеку вопроса.  Для выживания Каштана Шеда ответ на данный
вопрос особого значения не имел.
     Проведя день в уединении, Шед решил возобновить поиски работы. Он хотел
стать совладельцем какой-нибудь таверны, решив заняться знакомым бизнесом.
     Только  таверна  должна быть,  лучше "Лилии". Чтобы не  сесть  опять  в
финансовую  лужу.  Каждый раз  при воспоминании  о  "Лилии"  Шеда охватывала
ностальгия и нестерпимое одиночество. Он всю жизнь был одиночкой, но никогда
не был одинок. Изгнание оказалось для него тяжким испытанием.
     Пробираясь по  узкой темной  улочке,  утопавшей  в грязи после  ночного
дождя, Шед неожиданно уловил краем глаза какое-то движение,  заставившее его
похолодеть.  Он  остановился  и  развернулся  так  резко,  что  сбил  с  ног
случайного прохожего.  Помогая  ему встать и рассыпаясь  в  извинениях,  Шед
пристально вглядывался во тьму переулка.
     -  Все  это  шуточки  нечистой   совести,  -  пробормотал  он  наконец,
расставшись со своей  жертвой.  Но  в глубине  души  он сам  не  верил своим
словам. Ему это  не почудилось. Он видел - и слышал тихий голос, окликнувший
его по имени. Шед подошел к темному провалу между зданиями. Но там никого не
оказалось.
     Пройдя еще квартал, Шед истерически расхохотался, пытаясь убедить себя,
что  воображение  все-таки  сыграло с  ним  дурную шутку.  Откуда  им  здесь
взяться,  тварям из замка?  И  вообще,  замок разгромлен...  Однако парни из
Отряда, сбежавшие  сюда,  не знали  этого  наверняка.  Они  же  драпанули до
окончания схватки. Они просто надеялись, что их хозяйка победила, потому что
ее враг был еще хуже.
     Нет, он просто дурак.  Ну как  могла эта  тварь добраться сюда? Ни один
капитан не возьмет на борт такую нечисть.
     "Шед, ты забиваешь себе голову разными глупостями!" -  подумал кабатчик
и  вошел  в  таверну  "Рубиновый  бокал",  хозяина  которой  звали  Селкерк.
Посмотреть  это  заведение  рекомендовал  Шеду  домовладелец,  сдававший ему
комнату.
     Переговоры оказались  плодотворными.  Шед обещал зайти еще  раз  завтра
вечером.

     ***

     Шед со своим потенциальным  партнером  потягивал пивко. Его предложения
были приняты  благосклонно настолько, что  хозяин  уже  пытался продать  ему
таверну целиком.
     - Вечерами торговля снова пойдет бойко, как только уляжется паника.
     - Паника?
     - Ну да. Тут по соседству пропало несколько человек.  Пять или шесть за
последнюю неделю.  После наступления темноты. Причем пропавшие - люди совсем
не  того  сорта, каких хватают отряды  армейских  вербовщиков. Поэтому народ
попрятался по домам. Обычно у нас вечерами куда оживленней.
     Температура  в  зале,  казалось,  упала на сорок  градусов.  Шед  сидел
неподвижный  как доска, с пустыми  глазами, а старые  страхи, словно гадюки,
ползли  по  спине.  Пальцы  невольно потянулись к амулету,  спрятанному  под
рубахой.
     - Эй, Каштан, что с тобой?
     -  Так  же все  начиналось  и в Арче,  -  сказал Шед, не сознавая,  что
говорит вслух. - Только там им  доставляли  покойников. Но они хотели живых.
Если могли их достать. Пора сматывать удочки.
     - Шед! Да что случилось, черт возьми?
     - Ох, извини,  Селкерк, - мгновенно  очнулся кабатчик. - Все нормально.
Считай, что мы договорились. Только мне надо кое-что уладить. Проверить одну
вещь.
     - Какую?
     - Это не имеет к тебе  отношения. То есть  к нам с тобой. У нас с тобой
все на мази. Завтра я принесу деньги, и мы вместе пойдем  к нотариусу, чтобы
оформить сделку законным образом. А сейчас у меня очень срочное дело.
     Он вылетел  из таверны, не соображая,  куда бежать и  с чего начать, не
будучи  даже  уверен, что  его  подозрения -  не  плод больной фантазии.  Но
внутренний голос твердил свое:  в Медополе  начинается тот же ужас, что  и в
Арче.  Только  здесь  события  будут  развиваться быстрее,  поскольку  твари
занялись сбором тел самостоятельно.
     Он  снова потрогал свой  амулет,  гадая, насколько  надежна эта защита.
Обладает ли висюлька какой-то силой? Или это просто условный знак?
     Шед  поспешил  к  себе на  квартиру, где соседи  терпеливо  сносили его
расспросы, зная о том, что он приехал  издалека. Он принялся расспрашивать о
Вороне. Об этом  убийстве  судачил весь город: подумать  только - иноземному
полицейскому предъявили обвинение свои же земляки! Но толком никто ничего не
знал. Очевидцев убийства, кроме Азы, не было. А Аза остался в Арче. И скорее
всего, погиб. Зачем Черному Отряду живые свидетели?
     Шед  подавил  импульсивное  желание   связаться  с   беглецами.  Вполне
возможно, что они хотят убрать и его тоже.
     Нет, придется справляться самому.
     Начать, очевидно,  надо с  того места, где погиб Ворон. Кто  знает, где
это произошло? Аза. Но связаться с Азой невозможно. А еще кто? Вол, конечно.
     Шед  поежился. Вол воплощал  в  себе все, чего кабатчик  боялся дома, в
Арче. И пусть инквизитор сейчас в  тюремной камере, от этого не легче. Разве
Шед осмелится предстать перед ним?
     И захочет ли Вол с ним говорить?
     Найти инквизитора оказалось нетрудно. Главная тюрьма  стояла  на месте,
куда  она  денется? Найти в себе  достаточно смелости,  чтобы  встретиться с
Волом лицом к лицу, даже через решетку, - это другой вопрос. Но как же быть,
если над целым городом нависла страшная тень?
     Шеда терзали муки совести. Чувство вины рвало его на части. Он натворил
таких дел,  что  сам  себе  был  противен. Он  совершил такие  преступления,
искупить которые невозможно. И все-таки...
     "Ты дурак, Каштан Шед, -  убеждал он себя.  -  Чего ты так  волнуешься?
Медополь  сам о  себе  позаботится. Бери ноги  в руки  и  переезжай в другой
город!"  Но голос  более глубокий, чем  голос трусости,  твердил, что  он не
может убежать. И не только от самого себя. Тварь из черного замка объявилась
в Медополе. Двое  человек,  имевшие дело  с замком, тоже  были здесь. Это не
похоже  на простое  совпадение.  Ну, предположим,  он  переедет.  Что  может
помешать тварям вновь догнать его, куда бы он ни скрылся?
     Он  заключил  сделку  с дьяволом. И  чувствовал интуитивно, что сеть, в
которой он запутался, нужно расплетать осторожно, петельку за петелькой.
     Он  задвинул  привычного  малодушного  Шеда  подальше с  глаз  долой  и
разбудил в себе того Шеда, который вышел на охоту вместе с Крейгом и в конце
концов убил своего мучителя.
     Он  даже  и не помнил,  каких  небылиц наплел  надзирателям, но в конце
концов прорвался-таки на свидание с Волом.
     Инквизитор не потерял присутствия духа.  Он  подошел к решетке, плюнул,
выматерился и пообещал Шеду, что казнит его самым мучительным способом.
     - Никого ты сейчас не казнишь, кроме разве тараканов в своей  камере, -
огрызнулся Шед. - Заткнись  и слушай. Забудь,  кем ты был, и вспомни, где ты
сейчас. Я для тебя единственная надежда на освобождение.
     Шед сам изумился своей храбрости. Посмел бы он говорить таким тоном, не
будь между ними решетки?
     Вол взял себя в руки.
     - Валяй, - сказал он бесстрастно. - Говори дальше.
     - Я  не знаю, доходят ли к  тебе в камеру какие-нибудь слухи. Возможно,
что и нет. Я вкратце обрисую тебе ситуацию.  После  того как ты  отчалил  из
Арчи, туда  пожаловал весь Черный Отряд и  захватил город.  Потом прибыла их
Госпожа со своими колдунами или хрен его знает кем. В  общем,  они атаковали
черный  замок. Не  знаю,  чем это  кончилось. Ходят  слухи, что  Арчу просто
стерли с лица земли.  Во время сражения часть Черного Отряда села на корабль
и  смоталась,  якобы  потому,  что  собственные  хозяева  Отряда  собирались
расправиться с ним. За что - я не знаю.
     - Это правда? - пристально глядя на Шеда, спросил инквизитор.
     - Так говорят.
     - Эти подонки из Черного Отряда упекли меня сюда. По ложному обвинению.
Я всего лишь подрался  с Вороном.  Черт возьми, да он чуть было не прикончил
меня!
     - Он погиб. -  Шед рассказал о том, что видел Аза. - Я догадываюсь, кто
его убил и как. Но мне надо знать,  где это было. Чтобы удостовериться. Если
ты мне скажешь, я попытаюсь вытащить тебя отсюда.
     - Я знаю  лишь  приблизительно.  То  есть я могу сказать, где мы с  ним
сцепились и в какую  сторону  они с Азой  удрали потом. Думаю, далеко они не
ушли. А почему тебя это так интересует?
     - Мне кажется,  твари из замка посадили в Ворона нечто вроде семечка. И
поэтому он  погиб. Точно так же, как погиб человек,  принесший в  свое время
семечко в Арчу.
     Вол нахмурился.
     - Да, конечно. Звучит  неправдоподобно. Но ты послушай дальше. Вчера  я
видел одну из тварей неподалеку от  моей здешней  квартиры. Она наблюдала за
мной. Погоди, дай сказать! Я знаю, как  они выглядят. Я встречался с ними. К
тому же в округе начали пропадать люди. Пока не слишком много. Не так, чтобы
вызвать большой переполох. Но достаточно, чтобы соседи перепугались.
     Вол отошел  в глубь камеры,  сел на пол  и прислонился к  стене.  Целую
минуту, если не больше, он не говорил ни слова. Шед нервничал, но ждал.
     - А в чем твоя корысть, кабатчик?
     - Я обязан отдать кое-какие долги. Слушай, Вол, Черный  Отряд некоторое
время держал  меня своим пленником. И  я многое узнал о черном замке. Правда
оказалась  хуже  любых подозрений.  Замок был  чем-то  вроде  дверей,  через
которые пытался проникнуть в мир некий Властелин.  И я невольно помогал ему.
Из-за меня замок вырос настолько,  что привлек внимание Черного Отряда и его
дружков-колдунов. Если Арча  разрушена, в  этом большая  доля  моей  вины. А
теперь то же самое грозит Медополю. Я не могу этого допустить.  Если от меня
хоть что-то зависит.
     Вол прыснул. Потом захихикал. Потом расхохотался во все горло.
     - Ну и оставайся тут гнить! - крикнул Шед и повернулся, собираясь уйти.
     - Погоди!
     Шед притормозил.
     Вол подавил смешок:
     - Извини.  Просто это так неожиданно. Услышать от  тебя такие праведные
речи...  Нет,  без  шуток,  я  верю,  что  ты серьезно.  Ладно,  Каштан Шед.
Попытайся. И  если у тебя получится и ты вызволишь меня отсюда, я, возможно,
не потащу тебя обратно в Арчу.
     - Нет  больше никакой  Арчи, Вол. Ходят  слухи, что  Госпожа собиралась
ограбить Катакомбы, как  только покончит с черным замком. Ты знаешь, что это
значит. Всеобщий бунт.
     Вол посерьезнел:
     -  Прямо  по  Тряской  дороге, мимо указателя двенадцатой  мили.  Потом
налево по первой  же проселочной  дороге,  под сухим дубом. По ней  придется
пройти миль шесть, не меньше, мимо ферм. Места там довольно дикие.  Возьми с
собой оружие.
     - Оружие? - Шед застенчиво улыбнулся. - Ну что ты! Каштану Шеду никогда
не хватало духа научиться держать в руках оружие. Спасибо.
     -  Не  забудь про  меня, Шед, Суд начнется  в первую неделю  следующего
месяца.
     - Ладно!

     ***

     Проехав миль  шесть  от Тряской дороги,  Шед спешился и  повел нанятого
мула   в  поводу.  Он  прошел  еще  полмили.  Проселочная  дорога  оказалась
обыкновенной охотничьей тропкой, петляющей  по  хмурой, густо поросшей лесом
местности. Казалось,  по тропинке давно не  ступала нога человека.  Странно.
Каким  ветром занесло  сюда Ворона с Азой?  Шед  не  мог придумать разумного
объяснения.  Аза уверял,  что  они бежали  от Вола.  Если так, почему они не
бежали дальше по Тряской дороге?
     Нервы  у Шеда были натянуты как струны.  Он  тронул амулет, потом  нож,
спрятанный в  рукаве. Он  не  поскупился  и приобрел два  добротных коротких
ножа: один висел на поясе, другой - в рукаве.
     Но они не придавали ему уверенности.
     Тропинка  сбежала с пригорка к  ручью,  попетляла вдоль него  несколько
сотен ярдов а  потом вдруг  уткнулась в широкую поляну. Шед чуть не выскочил
на  нее. Дитя  города, он никогда  не  бывал  на  природе более  дикой,  чем
Выгородка.
     Какое-то  шестое чувство остановило  его  на  краю поляны. Упав на одно
колено, Шед раздвинул  ветки кустарника и тихо  выругался, когда мул толкнул
его носом.
     Так и есть.
     На  поляне  возвышалась черная глыба  размером с дом. Шед  воззрился на
застывшие лица, искаженные гримасами ужаса и агонии.
     Прекрасное местечко выбрали твари, ничего не скажешь. Если здание будет
продолжать расти такими же темпами,  то достигнет нужных  размеров, никем не
замеченное. Разве что  кто-то наткнется на него чисто  случайно. А случайный
прохожий тут же станет строительным материалом для замка.
     Сердце  у  Шеда  забилось  сильнее.  Его  одолевало  страстное  желание
броситься назад в Медополь и кричать на улицах, что  город  в опасности.  Он
увидел все, что хотел. Он выяснил все, что собирался выяснить. Пора  двигать
назад.
     Он медленно пошел вперед.  Отпустил вожжи  -  но мул последовал за ним,
привлеченный высокой  травой.  Шед  осторожно,  останавливаясь через  каждые
несколько шагов, подобрался к черной глыбе. Ничего не происходило. Он обошел
глыбу кругом.
     Форма здания стала более очевидной. Вскоре  здесь вырастет  точно такая
же крепость, что  стояла  над Арчой, только ворота у  нее  будут  выходить в
другую  сторону  - на юг.  Туда,  к  небольшой  пока что дыре,  вела  хорошо
утоптанная тропинка. Еще одно подтверждение правильности его подозрений.
     Откуда взялись здесь черные твари? Значит ли это, что они наводняют мир
повсюду,  скрываясь под сенью  ночи и  показываясь  лишь тем, кто вступает с
ними в сделку?
     На обратном пути Шед обо что-то споткнулся.
     Кости. Человеческие  кости.  Целый  скелет - череп,  руки, ноги, только
части грудной  клетки не хватает. А на костях - истлевшие лохмотья одежды, в
которой он видел Ворона сотни раз. Шед опустился на колени.
     - Ворон! Я ненавидел тебя. Но я и любил тебя тоже.  Ты был самым худшим
злодеем на свете. И самым  лучшим  другом  в  моей  жизни. Ты заставил  меня
почувствовать себя человеком.
     На глаза его навернулись слезы. Шед порылся в воспоминаниях детства и в
конце концов выудил оттуда заупокойную молитву. Он запел ее хриплым голосом,
не привыкшим выводить мелодии.
     Трава еле слышно зашелестела - и на плечо кабатчика легла рука.
     - Каштан  Шед! -  произнес чей-то  голос. Шед  взвизгнул и схватился за
поясной нож.



     После  посещения  Воронова  корабля  я  провел беспокойную ночь. Ночь с
видениями.  Или привидениями, если  угодно.  Проснувшись,  я  не стал никого
обременять рассказами о своих кошмарах - ребятам и  без того хватало страхов
и забот. Она явилась ко мне во сне, чего  не  делала давным-давно, со времен
нашего бесславного отступления, когда повстанцы чуть было не взяли Чары. Она
явилась в  золотистом сиянии,  которое могло быть и  явью, поскольку озарило
всю  комнату  и  пятерых  моих спящих товарищей.  А я  лежал, пытаясь  унять
сердцебиение, и пялился  на него, не веря  собственным глазам.  Но соседи по
комнате  не  проснулись, и  позже  я  уже не был  уверен,  что  это  мне  не
приснилось. Хотя визиты Госпожи всегда происходили где-то между сном и явью.
     - Почему ты покинул меня, лекарь? Разве я плохо с тобой обращалась?
     Смущенный, сконфуженный, я прохрипел:
     - Нам  ничего другого не оставалось -  или побег,  или  смерть.  Мы  не
сбежали бы, будь у нас  выбор. Мы служили тебе верой и правдой,  преодолевая
такие  трудности и  опасности, каких не сыщешь за всю историю Отряда. Мы без
жалоб шли ради тебя на край земли. И когда мы пришли в город Арчу и потеряли
пол-отряда при  штурме замка, то узнали,  что в  награду  за  это  нас хотят
уничтожить.
     Ее  дивное лицо появилось в золотистом облачке. Дивное лицо, омраченное
печалью.
     - Против вас строили казни Шепот и Перо. Сводили какие-то личные счеты.
Но Перо погибла, а Шепот я призвала к порядку. И я в любом случае никогда не
допустила бы такого преступления.  Вы были моей отборной частью. Я ни за что
не позволила бы Взятым уничтожить вас. Вернитесь ко мне!
     - Поздно, Госпожа. Жребий брошен. Мы потеряли слишком многих друзей. Мы
постарели и потеряли  боевой настрой. У  нас осталось единственное  желание:
уйти на юг, отогреться на солнышке и обо всем забыть.
     -  Вернитесь! Еще так  много  надо  сделать!  Вы мой  отборный отряд. Я
вознагражу вас неслыханно щедро, как никогда и нигде не награждали солдат.
     Я  не мог  уловить  ни намека на фальшь. Но разве  это имело  значение?
Госпожа  стара  и  мудра.  Она  обвела  вокруг  пальца  собственного   мужа,
перехитрить которого куда труднее, чем меня.
     - Слишком поздно, Госпожа.
     - Вернись, лекарь. Хотя бы ты один. Мне нужно твое перо.
     Я и сам  не  пойму, зачем я сказал то,  что  сказал. Это  было не очень
умно,  если  она  и  впрямь была настроена по отношению к нам  хоть  чуточку
снисходительно, если действительно не собиралась ринуться за нами в погоню.
     - Мы окажем тебе  еще одну услугу, Госпожа. Потому  что мы постарели, и
устали, и  не хотим  больше воевать. Мы  не  выступим  против тебя. Если  ты
оставишь нас в покое.
     Золотистое сияние излучало грусть.
     -   Мне   жаль.   Искренне  жаль.  Ты  был  одним   из  моих  любимцев.
Мушкой-однодневкой, вызвавшей мой  интерес. Нет, лекарь. Это  невозможно. Ты
не сможешь остаться  в стороне. Ты никуда  не мог. Ты  будешь со мной -  или
против меня. Третьего не дано.
     Тут  золотое облачко растаяло, и  я уснул глубоким  сном -  если вообще
просыпался.
     Пробудился  я отдохнувшим,  но встревоженным,  и  не сразу  вспомнил  о
сновидении. Но скоро оно  всплыло в  памяти.  Я  быстро оделся  и побежал  к
Лейтенанту.
     - - Нам  надо спешить, Лейтенант! Она  победила  и собирается за нами в
погоню.
     Он удивленно уставился на меня.  Я рассказал ему  о ночном  видении. Он
недоверчиво качал головой до тех пор,  пока я не рассказал ему, что  Госпожа
проделывала такие фокусы  и  раньше, во время  долгих  отступлений и стычек,
которые привели в  конце концов главные силы повстанцев к самым воротам Чар.
Лейтенант не хотел мне верить, но не верить не смел.
     - Тогда иди и разыщи  Азу, - сказал он. -  Мы с Леденцом  сегодня ночью
пойдем на  тот  корабль. А ты, Костоправ, передай остальным:  мы  отчаливаем
через четыре дня, найдете вы Ворона или нет.
     Я начал возражать. Самое главное  для нас было найти  Душечку. Она была
нашей последней надеждой.
     - Почему через четыре дня? - спросил я наконец.
     - Мы добрались сюда из Арчи за четыре дня. При  попутном ветре, хорошей
погоде и  так  далее. Если Госпожа тронулась в  путь  сразу, как  только  ты
отверг ее предложение, она не появится здесь быстрее. Поэтому я даю тебе эти
четыре дня. А потом мы уходим в море. Даже если придется пробиваться силой.
     - Ладно. -  Мне это было не по душе, но решения  принимал Лейтенант. Мы
сами его избрали. - Ведьмак, найди Шишку. Мы идем на поиски Азы.
     Ведьмак вылетел  как  ошпаренный. Через  несколько  минут  он  приволок
Шишку.  Тот  недовольно  бурчал, что  ему не  дали  позавтракать  и  поспать
положенные восемь часов.  - Заткнись, Шиш! Жареный петух  уже  клюнул нас  в
задницу. - Я объяснил, в чем  дело, хотя  мог  и просто приказать. - Захвати
что-нибудь с собой, проглотишь на бегу. Мы должны найти Азу.
     Ведьмак, Шишка, Одноглазый и я рванули на улицу. Как  всегда, на нас во
все глаза глядели утренние  торговцы - не столько потому, что мы прибыли  из
Арчи, сколько  потому, что Одноглазый был им в диковинку. В Медополе никогда
не видели чернокожих. А большинство населения о них и не слыхало.
     Шишка повел нас по извилистым улочкам.
     -  Я думаю, он  прячется  в той же  дыре, где и раньше. Район  этот ему
знаком.  К тому  же  он  не больно  сообразительный  и поэтому  не сбежит из
города, прослышав о вашем приезде.  Наверняка  решит отсидеться, пока  мы не
смотаемся. Он же понимает, что нам тут оставаться нельзя.
     Доводы  Шишки звучали разумно.  И  вскоре  подтвердились на все сто. Он
расспросил  нескольких  знакомцев, с  которыми повстречался раньше, выполняя
свое  задание, и быстро  выяснил,  что Аза действительно скрывается где-то в
районе. Только никто не знал в точности где.
     - Сейчас узнаем, - заявил Одноглазый. Он забрался на  какое-то крылечко
и  продемонстрировал несколько дешевых  трюков, сплошь трескотня да вспышки.
Это  привлекло  внимание местных сорванцов. Улицы Медополя кишат ими в любое
время суток.
     -  Давайте-ка  исчезнем,  -  предложил  я  остальным,  не желая  пугать
пацанов. Мы  отошли  подальше, и  вокруг  Одноглазого  мигом собралась целая
толпа. Он, как всегда, привел публику в  восторг. Через пятнадцать минут  он
догнал нас, сопровождаемый эскортом уличных мальчишек.
     - Адрес есть, - сказал Одноглазый. - Мои маленькие друзья нас проводят.
     Порой он  меня просто изумляет. Я готов был поклясться,  что Одноглазый
терпеть не может детей. Ведь когда он о них вспоминает - не чаще раза в год,
- то неизменно в  одном и  том же смысле: вкуснее  ли они поджаренные или же
вареные.
     Аза  затихарился  в  дыре, типичной  для  трущоб всего  мира. Настоящее
раздолье для крыс и  пожаров. Похоже, богатство не изменило его привычек - в
отличие от старины Шеда, которому деньги мочой бросались в голову.
     В норе был всего лишь один выход - он же вход. Ребятишки просочились за
нами. Мне это не понравилось, но что я мог поделать?
     Мы ввалились в берлогу,  которую Аза считал  своим домом.  Хозяин  дома
дрыхнул  в углу на соломенном тюфяке. Рядом в  луже блевотины лежал какой-то
пьянчуга, от которого разило винищем. Аза похрапывал, свернувшись калачиком.
     - Пора вставать, солнышко. - Я легонько тряхнул его.
     Он  напрягся  под  моей  рукой.  Распахнул  глаза  -  и  они  мгновенно
наполнились ужасом. Я придержал его, когда он попробовал вскочить.
     - Со свиданьицем!
     Он беззвучно хватал воздух ртом.
     - Успокойся, Аза. Мы  тебя не тронем. Мы просто хотим, чтобы ты показал
нам, где погиб Ворон. - Я убрал руку.
     Он  медленно перевернулся, глядя на нас, как кот, загнанный  собаками в
угол.
     - Вы, ребята, вечно от меня "просто" чего-то хотите!
     - Будь  паинькой, Аза. Мы не хотим  причинять тебе  зла. Но можем, если
придется. Через  четыре дня здесь будет Госпожа.  Мы  должны  найти  Душечку
раньше. Ты нам поможешь. А потом делай что хочешь.
     Одноглазый фыркнул, представив себе Азу в канаве с перерезанным горлом.
По его мнению, этот человечишко лучшего не заслуживал.
     -  Езжайте  по  Тряской  дороге.  Потом сверните  влево  на  первую  же
проселочную дорогу после указателя двенадцатой мили. Держите путь на восток,
миль  примерно  семь. Там  уже и дороги-то нет, узкая тропинка, но  это  вас
пусть не волнует. Продолжайте идти  и  придете на место. - Аза закрыл глаза,
отвернулся и наигранно захрапел.
     Я махнул Ведьмаку и Шишке:
     - Поднимите его!
     - Эй! - завопил Аза. - Я вам все рассказал! Чего вы еще хотите?
     - Я хочу, чтобы ты поехал с нами. На всякий случай.
     - Какой еще случай?
     -  На случай, если ты  нам соврал. Ты должен быть рядом, чтобы я быстро
открутил тебе башку.
     - Мы не верим, что Ворон погиб, - добавил Одноглазый.
     - Но я видел его!
     - Возможно, ты кого-то видел, - заметил я. - Но я не думаю, что Ворона.
Пошли.
     Мы  подхватили  его  под руки. Я  велел  Ведьмаку  раздобыть лошадей  и
провизию. А Шишку послал  сказать Лейтенанту, что  мы не вернемся до завтра.
Ведьмаку  я отвалил пригоршню  серебра из  Воронова сундучка.  Аза вытаращил
глаза.  Откуда у  нас деньги,  он,  конечно,  не  понял,  но  чеканку  узнал
наверняка.
     -  Вы  мне тут  не указчики! - снова  завелся он.  - Вы  здесь такие же
беглые, как и я. Стоит нам выйти на улицу, как я закричу и...
     - ..и горько об  этом пожалеешь,  - сказал Одноглазый, проделав  руками
какие-то пассы. От ладоней его заструилось фиолетовое сияние, сгустившееся в
нечто вроде змеи, которая извивалась меж пальцев. - Эта змейка может залезть
к тебе в ухо и выесть глаза изнутри. Только пикни - и я напущу ее на тебя.
     Аза сглотнул и сразу стал сговорчивее.
     -  Ты только покажешь  нам место, и все, - сказал я. - Пошевеливайся. У
меня мало времени.
     Аза сдался. Конечно же, он боялся, что мы его прикончим. Слишком долго,
видать, водил компанию с негодяями почище нас.
     Ведьмак  раздобыл лошадей за полчаса. Шишку мы дожидались еще полчаса -
его только за смертью  посылать. Когда он  наконец явился. Одноглазый одарил
его таким взглядом, что тот побледнел и схватился за меч.
     - Поехали, - рявкнул я.
     Мне не нравилось, что члены  Отряда начали набрасываться друг на друга,
как раненое  животное, выгрызающее собственный бок. Я задал приличный  темп,
надеясь, что все будут слишком заняты и измотаны, чтобы ссориться.
     Следуя  указаниям Азы,  мы легко  находили  дорогу. Я  был  доволен, и,
заметив это, он сразу начал проситься домой.
     - Почему ты так не хочешь вернуться на то место? Чего ты боишься?
     Мне  пришлось применить  некоторое  давление,  а  Одноглазому  -  опять
сотворить фиолетовую змейку, чтобы развязать Азе язык.
     - Я вернулся туда  сразу после того, как смылся из Арчи. Потому что вы,
ребята, не верили мне  насчет  Ворона.  Ну, я и подумал:  может,  вы  правы,
может, он действительно меня  одурачил. Поэтому я  решил посмотреть,  как он
мог это сделать. И...
     - И?
     Он оглядел нас, оценивая наше настроение.
     -  Там еще одна  такая же штуковина. Ее не  было, когда Ворон погиб. Но
теперь она есть.
     - Штуковина? - переспросил я. - Какая штуковина?
     - Такая же, как черный замок. Прямо на том месте, где  он умер. Посреди
поляны.
     - Ах  ты, паршивец! - прорычал Одноглазый. - Хотел послать нас туда без
предупреждения! Я все-таки перережу ему горло, Костоправ. - Нет, ты оставишь
его в покое!
     Следующую милю  пути  я  расспрашивал  Азу  о  подробностях, но  ничего
существенного больше не услышал.
     Ведьмак, прирожденный разведчик,  скакал  немного  впереди.  Он  поднял
руку. Я  подъехал к нему.  Он показал  на  кучки помета,  разбросанные вдоль
тропинки.
     - Нас кто-то опередил. Ненамного. - Ведьмак спрыгнул с лошади, ковырнул
кучку палкой и прошел чуть дальше  по тропе. - Он едет  верхом на  муле  или
битюге.
     - Аза!
     - А? - пискнул коротышка.
     - Кто там впереди? Куда он направляется?
     -  Там ничего  нет, насколько  я  знаю. Может, это охотник? На  местном
рынке продают много дичи.
     - Может быть.
     - Ну конечно, - ехидно бросил Одноглазый, поигрывая фиолетовой змейкой.
     - Думаю,  нам не помешало  бы  немного  тишины, Одноглазый. Нет,  ты не
понял!  Я  имею  в виду - сделай так, чтобы тот  парень  не  услышал  нашего
приближения. Далеко еще, Аза?
     -  Осталась пара миль. Почему бы вам, ребята, не  отпустить меня, а?  Я
мог бы добраться до города засветло.
     -  Нет. Ты поедешь с нами. - Я взглянул на Одноглазого. Он выполнил мою
просьбу.  Теперь  мы слышали друг друга, но никто  другой  нас  не слышал. -
Давай, садись на коня, Ведьмак. Там всего лишь один человек.
     - Да, но кто он, Костоправ? Может, это один из тех ползучих гадов? Если
в Арче их возникла невесть откуда целая куча, то почему бы им не появиться и
здесь?
     Аза издал  парочку нечленораздельных звуков,  означавших,  по-видимому,
что он тоже так думает. Теперь понятно, почему он так рвался назад.
     - Ты видел кого-нибудь, когда был там, Аза?
     -  Нет.  Но  трава  там  примята,  как  будто  кто-то  все время  ходит
туда-сюда.
     - Одноглазый, когда мы доберемся  до места, будь  повнимательнее. Я  не
хочу никаких сюрпризов. Через двадцать минут Аза сказал:
     - Мы почти приехали. Еще ярдов двести вверх по ручью. Можно, я останусь
здесь?
     -  Прекрати  задавать  дурацкие  вопросы.  - Я  взглянул  на  Ведьмака,
рассматривавшего  следы. Кто-то  по-прежнему был  впереди нас, - Дальше идем
пешком. И кончаем болтать. Объясняемся только знаками. А ты,  Аза, держи рот
на замке, понятно?
     Мы спешились, вытащили оружие и зашагали вперед под прикрытием заклятия
Одноглазого. Мы с  Ведьмаком первыми  дошли  до края поляны. Я  усмехнулся и
махнул  рукой, подзывая Одноглазого. Он тоже расплылся в усмешке. Я помедлил
пару   минут,  дожидаясь  удобного  момента,  потом   скользнул  на  поляну,
остановился у кабатчика за спиной и положил ему руку на плечо:
     - Каштан Шед!
     Он  взвизгнул  и  попытался удрать,  выхватив  на  бегу  нож.  Шишка  с
Ведьмаком перерезали ему дорогу и привели обратно.  Я тем временем  встал на
колени там, где застукал Шеда, и уставился на человеческие кости.



     Я посмотрел на Шеда. Он больше не рыпался.
     -  Что,  не  ожидал  встретиться  с  нами  так  быстро?  Он  разразился
бессвязным монологом.  Я  почти ничего  не  понял, потому что он говорил обо
всем сразу. Ворон. Твари из черного замка. Его надежда на новую жизнь. И так
далее, и тому подобное.
     - Успокойся и давай потише, Шед.  Мы на твоей стороне. - Я объяснил ему
ситуацию, сказал, что у нас всего четыре дня, чтобы  найти Душечку. Он никак
не мог  поверить, что девушка, которая работала у него в "Железной лилии", и
есть Белая Роза. Я не убеждал его, просто приводил факты. - Четыре дня, Шед.
Потом  Госпожа  и  Взятые  будут здесь.  И  я  гарантирую,  что  они  начнут
разыскивать  тебя  тоже.  Теперь они уже  знают,  что  мы надули их  с твоей
смертью. Они наверняка уже  допросили достаточно много народу, чтобы понять,
что происходит. Мы боремся за свою жизнь, Шед. - Я взглянул  на черную глыбу
и добавил, не обращаясь  ни к кому в  особенности: - А тут еще эта зараза. Я
снова посмотрел на кости.
     - Ведьмак,  обследуй  их и выскажи свое мнение. Одноглазый, вы  с  Азой
постараетесь воспроизвести  все  в точности,  как  было в  тот день.  Шаг за
шагом. Шишка, ты будешь изображать для них Ворона. Шед, пойдем со мной.
     Я был доволен. И Аза,  и Шед беспрекословно  выполнили  мои приказания.
Шед, хотя и потрясенный нашим возвращением на сцену его жизни, не  собирался
впадать в панику. Я наблюдал за ним, пока Ведьмак  исследовал  землю дюйм за
дюймом. Шед,  похоже, здорово возмужал, обнаружив в себе нечто такое, что не
могло взойти на бесплодной почве Арчи.
     -  Слушайте, Костоправ!  -  прошептал  он. - Я ничего не  знаю про вашу
Госпожу и Душечку, которую вы хотите найти. Меня это  не очень волнует. - Он
показал на черную глыбу: - Но что вы собираетесь делать с этим?
     -  Хороший  вопрос.  - Ему  не  надо было  объяснять мне,  что означает
появление  черной  глыбы.  Это  означало, что  Властелин не потерпел в  Арче
окончательного поражения.  Он заранее  подготовился к отступлению. И  теперь
здесь растет другой выход, причем растет очень быстро. Аза не зря так боялся
тварей  из  замка.  Властелин знал, что ему надо спешить, - хотя  и  вряд ли
ожидал, что его замысел будет раскрыт так скоро. - Если вдуматься, боюсь, мы
ничего не можем сделать.
     - Но вы должны!  Послушайте, я знаю,  о чем говорю. Я имел дело с этими
тварями. То,  что  они  сотворили со мной, и с  Вороном,  и с Арчой...  Черт
возьми, Костоправ, вы не можете допустить, чтобы это повторилось здесь!
     - Я не  сказал, что не хочу ничего делать. Я сказал, что не могу. Ты же
не станешь  просить человека с  перочинным  ножом  нарубить леса и построить
город. У него попросту нет инструментов. - А у кого есть?
     - У Госпожи.
     - Тогда...
     -  Всему  есть предел, друг  мой. Я  не собираюсь жертвовать собой ради
Медополя.  И не хочу,  чтобы остатки Отряда погибли  во имя людей, которых я
даже  не знаю.  Возможно,  за нами есть  моральный  долг,  но  не  таких  же
размеров!
     Шед что-то проворчал,  понимая  мои доводы,  но не принимая их. Он меня
изумлял. Было видно без слов, что он объявил крестовый поход против  тварей.
Преступник пытался найти искупление. Я ни в коей мере не упрекал его за это,
но ему придется обойтись без меня и Отряда.
     Я  наблюдал за тем, как  Одноглазый  с  Азой  и  Шишкой восстанавливают
картину  гибели  Ворона.  С  моей  точки  зрения,  в  рассказе  Азы  не было
противоречий. Я надеялся, что Одноглазый окажется более проницательным. Если
кто-то и  мог найти зацепку, то именно он. Одноглазый был не только  хорошим
колдуном, но и прекрасным фокусником.
     Я вспомнил, что Ворон тоже умел показывать фокусы. Его коронный номер -
когда ножи появлялись прямо из  воздуха. Но были у  него в  запасе  и другие
трюки, которыми он развлекал Душечку.
     - Взгляни-ка сюда, Костоправ! - позвал меня Ведьмак.
     Я посмотрел и не увидел ничего особенного.
     - В чем дело?
     - След -  тянется через траву прямо к глыбе. Его уже почти не видно, но
он есть. - Ведьмак раздвинул стебли травы.
     Я  не  сразу  его  заметил. Казалось, эту  еле  поблескивающую  полоску
оставила за собой  улитка. Приглядевшись повнимательнее,  я увидал, что след
начинается  примерно оттуда,  где находилось сердце мертвеца. Обнаружить это
было непросто, потому что стервятники растерзали останки.
     Я обследовал кости  руки. На  пальцах остались кольца. Вокруг  валялись
металлические детали снаряжения и несколько ножей.
     Одноглазый привел Шишку к костям.
     - Ну? - спросил я.
     -  Это возможно. Если слегка замести следы и применить  парочку трюков.
Хотя я не могу сказать, как он это сделал. Если сделал.
     - Но у нас есть труп. - Я показал на кости.
     - Это он! - настаивал Аза. - Посмотрите!  На  нем кольца Ворона.  А это
его ременная пряжка,  и меч,  и  ножи.  - Но  в  голосе  Азы  появилась тень
сомнения. Похоже, он начинал склоняться в пользу моей версии.
     А  я все никак не мог  понять,  почему Ворон бросил такой замечательный
новенький корабль.
     -  Ведьмак, поищи кругом,  нет ли чьих-нибудь следов, идущих с  поляны.
Аза! Так ты удрал тотчас же, когда увидел, что с Вороном что-то неладно?
     - Ага.
     - Так. Давайте-ка на минутку  отвлечемся  и  попробуем представить, что
здесь   произошло  потом.   Ясно,  что  у  мертвеца  было  с   собой  нечто,
превратившееся в эту штуку. - Я показал на глыбу.
     Я сам  удивлялся тому,  с  какой легкостью игнорировал ее  присутствие.
Наверное,  человек ко всему привыкает.  Я так долго глазел на черный замок в
Арче, что практически перестал ощущать ту холодную угрозу, которая пробирала
меня  раньше  до  костей.  Я  хочу  сказать,  коль  скоро  человек  способен
привыкнуть  к скотобойням или к моей профессии -  солдата и хирурга, - то он
способен привыкнуть ко всему.
     - Аза, ты общался с Вороном. Шед,  он  жил в твоем  доме пару лет и был
твоим  партнером. Что,  по-вашему,  он  мог принести с собой  из  Арчи,  что
впоследствии дало жизнь черной глыбе?
     Они покачали головами и воззрились на кости.
     - Подумайте  как следует, - настаивал я. - Шед, это должно быть  что-то
такое, что было  у  Ворона до  побега  из Арчи. Он перестал  навещать черный
замок  задолго  до того, как  отплыл  на  юг. Прошла минута,  за ней другая.
Ведьмак начал обследовать края поляны. Я не надеялся, что он найдет какой-то
след по прошествии столь долгого времени. Я, конечно, не следопыт, но я знаю
Ворона.
     Аза внезапно ахнул.
     - Что? - резко спросил я.
     -   Все  на  месте.  Все   металлические   штучки.  Даже  его  пуговицы
сохранились. Кроме одной вещицы.
     - А именно?
     - Эта цепочка, что он носил на шее. Я видел ее пару раз... Что с тобой,
Шед?
     Я  обернулся. Шед схватился за  грудь  чуть  повыше сердца. Лицо у него
стало белым, как мрамор. Он разевал рот, но оттуда не вылетало  ни звука. Он
начал рвать на себе рубаху.
     Я  решил,  что у него  сердечный  приступ. Но когда  я подбежал,  чтобы
помочь, он  расстегнул рубашку и  схватился  за цепочку,  висевшую  на  шее,
стараясь сорвать ее. Цепочка не поддавалась.
     Я  заставил  его снять цепочку через голову, выдрал ее из закостеневших
пальцев и протянул Азе.
     Аза слегка побледнел:
     - Да. Это она.
     -  Серебро,  - сказал  Одноглазый,  многозначительно  глянув  в сторону
Ведьмака.
     Вот,  стало быть,  о  чем  он подумал. Что ж, может,  он и прав. -  Эй,
Ведьмак! Подойди сюда. Одноглазый взял цепочку, поднес поближе к глазу.
     -  Ручная работа,  - задумчиво произнес он... И вдруг,  бросив  цепочку
наземь, прыгнул в  сторону, точно жаба с  листа  кувшинки. Описав  в воздухе
дугу, он приземлился и завыл по-шакальи.
     Сверкнула вспышка.  Я резко развернулся. Двое тварей замерли неподалеку
от черной  глыбы  на  полпути  к  нам.  Шед  выругался. Аза взвизгнул. Шишка
промчался мимо меня и вонзил свой меч выродку в грудь. Я сделал то же самое,
настолько взвинченный, что  даже не почувствовал сопротивления  тугой плоти,
как во время предыдущей схватки.
     Мы оба пронзили мечами одну и ту же тварь. И оба вытащили оружие.
     - Шея! - выдохнул я. - Руби прямо по вене!
     Одноглазый  уже очухался и  сделал стойку.  Позже он рассказал мне, что
краем  глаза уловил какое-то движение и еле успел отпрыгнуть, увернувшись от
удара. Твари что-то бросили в него, мигом  смекнув, кого надо первым вывести
из строя. Кто из нас более опасен.
     Ведьмак бросился  в бой, напав  на выродков с  тыла. К моему изумлению,
Шед  последовал за ним. Он прыгнул  на тварь с ножом длиною  в фут, присел и
принялся резать ей подколенные сухожилия.
     Схватка  длилась  недолго.  Одноглазый  дал нам  выиграть время.  Твари
умирали. Второй выродок взглянул перед смертью на Шеда, осклабился и сказал:
     - Каштан Шед! Ты меня еще попомнишь! Шеда затрясло.
     - Он знает тебя, Шед, - прошептал Аза.
     - Это та  самая  нечисть,  что принимала у меня трупы. Все время, кроме
одного раза.
     -  Погоди-ка, - перебил  я его.  - Из Арчи удрал  только  один выродок.
Как-то не верится, чтобы это был тот самый, который знал тебя... - Я осекся,
заметив кое-что еще более невероятное.
     Обе твари были совершенно одинаковые. Вплоть до шрамов через всю грудь,
которые я увидел, сорвав их  черные хламиды. У того  выродка, которого  мы с
Лейтенантом тащили по склону после стычки у крепостных ворот, тоже был такой
же шрам.
     Пока все  прочие приходили  в себя  после  битвы, Одноглазый спросил  у
Ведьмака:
     - Ты видал серебряную вещицу, когда обследовал кости? Ну, говори!
     - Э-э...
     Одноглазый поднял с земли цепочку Шеда.
     - Вот такое украшение. Кстати, оно его и убило.
     Ведьмак разинул рот и полез в карман. Он вытащил такую же висюльку, как
у Шеда, только змеи на этом кулончике были без глаз.
     - Ага!  - протянул Одноглазый и снова уставился на Шедов амулет. - Ага!
Значит, все  дело в глазах. Это из них начинает расти глыба - в урочный час,
в урочном месте.
     Меня  сейчас больше интересовало, каких еще  сюрпризов можно ожидать от
черного здания. Я взял с собой Ведьмака, обогнул глыбу и обнаружил  вход. Он
был похож на  дыру, ведущую  в какую-нибудь глиняную  лачугу. Но,  очевидно,
именно здесь появятся со временем ворота,  когда здание подрастет. Я показал
Ведьмаку на следы:
     - О чем они тебе говорят?
     - Они говорят  мне  о том, что здесь часто  кто-то ходит и что нам пора
убираться прочь. Там этих тварей до черта.
     - Н-да.
     Мы вернулись к остальным. Одноглазый завернул амулет Шеда в тряпицу.
     - Когда вернемся в город, я запечатаю его в стальную капсулу и утоплю в
море.
     - Уничтожь его, Одноглазый! Зло  всегда находит дорогу назад. Властелин
- прекрасный тому пример.
     - Да. Хорошо. Если сумею.
     Пока я собирал свой небольшой отряд, готовясь в обратный путь, в памяти
у меня  всплыла картина прорыва Ильмо в замок. Я решил не останавливаться на
ночевку. Мы успеем до ночи проделать большую часть пути. В Медополе, как и в
Арче, не было ни городских стен,  ни  ворот, так что нам не придется торчать
снаружи до утра.
     Мысль об  Ильмо продолжала подспудно зреть  в моем подсознании. И когда
наконец созрела, я пришел в ужас.
     Дерево обеспечивает продолжение рода,  разбрасывая миллионы семян. Одно
из  них точно приживется, и  вырастет новое  дерево. Я представил, как  орды
штурмующих наводняют  черный замок  и повсюду находят  серебряные амулеты. Я
представил, как солдаты и горожане рассовывают их по карманам.
     Наверняка  так оно и случилось. Тот замок  был обречен. И Властелин это
понял даже раньше Госпожи.
     Я невольно зауважал старого дьявола еще больше. Хитер, мерзавец!
     Мы выехали на Тряскую дорогу, и  только тогда я вспомнил, что собирался
спросить  у  Ведьмака, нашел ли он  следы, ведущие  с поляны в  каком-нибудь
направлении.
     - Не-а, - ответил он. - Но это ничего не значит.
     - Слушайте, кончайте трепаться, - оборвал нас Одноглазый. - Шед, можешь
ты заставить своего треклятого мула шевелиться быстрее?
     Одноглазый  сдрейфил  не  на шутку.  А  если  уж  он испугался, то  я и
подавно.



     Мы добрались  до города. Хотя я клянусь,  что  спиной ощущал, как некто
крадется за нами, пока мы не  выехали  на освещенную улицу. Мы вернулись  на
квартиру -  и обнаружили, что там почти никого нет. Куда они все подевались?
Пошли захватывать Воронов корабль, ответил мне кто-то из ребят.
     Я совсем забыл об этом. Да. Воронов корабль... А  Молчун идет по  следу
Ворона.  Где  он сейчас?  Проклятие!  Рано или поздно  след  приведет его  к
поляне... Тогда мы наверняка узнаем, ушел  оттуда Ворон или нет. И почти так
же наверняка потеряем Молчуна.
     - Одноглазый! Можешь ты связаться с Молчуном?
     Колдун бросил на меня недовольный взгляд. Он устал и хотел спать.
     - Послушай, если он повсюду следует  за Вороном, то обязательно  выйдет
на эту поляну.
     Одноглазый застонал и недвусмысленно объяснил, что  он обо мне  думает.
Потом  пошарил в  своем мешочке с  колдовскими причиндалами и выудил  оттуда
какой-то высохший палец. Ухватил его за кончик,  отрешенно застыл и в  конце
концов промолвил:
     - Я напал на его след. Я найду его.
     - Спасибо.
     - Не  за что. Сволочь ты, Костоправ. Мне  бы  следовало заставить  тебя
пойти вместе со мной.
     Я уселся у огня с большой пивной кружкой и погрузился в размышления.
     - Нам надо будет вернуться туда, - заявил я Шеду чуть погодя.
     - Да?
     - С Молчуном.
     - А кто такой Молчун?
     - Еще один парень  из Отряда.  Колдун. Типа  Одноглазого и Гоблина.  Он
идет  по  следу  Ворона, в  точности  воспроизводя  весь  его  путь.  Молчун
надеется, что сможет его отыскать или по крайней мере выяснить, собирался ли
Ворон одурачить Азу.
     Шед пожал плечами:
     - Надо так надо.
     - Хм-м. Шед, ты меня изумляешь. Ты переменился.
     -  Не  знаю.  Может,  и  так.  Но  одно  я  знаю  точно: это  не должно
повториться, нигде и никогда.
     - Н-да.
     Я не  стал упоминать о сотнях людей, которые тащат амулеты из Арчинской
крепости. Зачем? У Шеда была его миссия. Я не мог лишить его надежды.
     Я спустился вниз и спросил у хозяина еще пивка. От пива я обычно быстро
засыпаю. А у  меня родилась одна идея. Довольно безумная. Я не стал делиться
ею с товарищами: им она вряд ли пришлась бы по душе.
     Через  час я  сходил отлить  и потащился  в спальню,  больше напуганный
мыслью о возвращении на ту поляну, нежели мыслью о том, чем собирался сейчас
заняться.

     ***

     Сон бежал меня, несмотря на пиво. Я не  мог расслабиться. Я все пытался
дотянуться до нее и призвать к себе. Глупая и тщетная затея.
     Только последний дурак мог надеяться, что она вернется так скоро. Я сам
отверг ее. Так  с  какой стати  она  должна обо мне помнить? Почему бы ей не
забыть обо мне,  пока ее подручные не  поймают меня и  не приведут к  ней  в
цепях?
     Наверное,  между  нами  все-таки  была  какая-то  связь  -  на  уровне,
недоступном моему пониманию. Потому что, очнувшись от дремы и решив, что мне
опять требуется посетить гальюн, я  увидел  вокруг себя золотистое сияние. А
может,  я  и не просыпался,  а увидел его во  сне.  Я  никогда  не мог этого
понять. В воспоминаниях ее визиты всегда кажутся сном.
     Я  не  стал дожидаться приветствий. Я начал  говорить. Говорил быстро и
выложил все, что ей нужно было знать о глыбе в Медополе и о том, как солдаты
могли разнести семечки из черного замка.
     - Ты рассказываешь мне все это, хотя решил стать моим врагом, лекарь?
     - Я не хочу  быть твоим  врагом. Я стану им, только если ты не оставишь
мне выбора. - Я  снова перешел  к делу, прекратив этот ненужный спор.  Нам с
ним не справиться. А  справиться с ним необходимо. И со всеми его подобиями.
В  мире  и без того  хватает  зла. -  Я  рассказал ей, что мы нашли амулет у
жителя Арчи, не называя имен. И добавил, что мы оставим труп на месте, чтобы
она могла убедиться сама, когда прибудет сюда.
     - Когда прибуду?
     - А разве ты еще не в пути?
     Скрытная  полуулыбка,  показывающая,  что  она раскусила  мою  нехитрую
уловку, - и ни слова в ответ. Она просто спросила:
     - Где вы будете?
     - Далеко. И постараемся уйти как можно дальше.
     - Что ж, поживем - увидим. - И золотое сияние погасло.
     Я  хотел  ей  сказать еще  много чего,  однако  все это  не  относилось
непосредственно к делу. Я хотел задать ей несколько вопросов. Но не задал.
     По лицу  моему скользнул  последний золотистый блик, и я  услышал тихий
шепот:
     - Я твоя должница, лекарь.

     ***

     Одноглазый заявился лишь  под утро,  измочаленный до предела.  Вместе с
ним  притащился такой  же  усталый  Молчун. Он шел  по  Воронову  следу,  не
останавливаясь ни на минуту.
     - Я поймал его как раз вовремя, -  заметил Одноглазый. - Еще час - и он
бы отправился дальше. Я уговорил его подождать до рассвета.
     -  Правильно. Давай  будить  ребят.  Если сегодня  выедем пораньше,  то
успеем вернуться засветло.
     - Чего?
     - Я что, неясно выражаюсь? Мы должны  вернуться  туда. Немедленно. Один
из четырех дней уже прошел.
     -  Эй,  послушай,  да  я же  с  ног  валюсь. Я просто  сдохну,  если ты
заставишь меня...
     -  Выспишься в седле. Ведь  это  ж твой конек: спать где угодно и когда
угодно.
     - О, моя больная задница!
     Часом  позже  я вновь  повел вчерашний отряд,  к  которому  прибавились
Молчун и  Масло, по Тряской дороге.  Шед настоял, что поедет с нами, хотя  я
готов был оставить его. И даже Аза решил присоединиться к нам. Возможно,  он
считал, что Шед прикроет его собой, как зонтиком. С легкой Шедовой руки  Аза
тоже запел о миссии, но даже глухой услышал бы, как он фальшивит.
     На  сей раз мы ехали  быстрее, погоняя коней. Шеда пересадили с мула на
нормальную лошадь. К полудню мы были уже на  поляне. Пока Молчун  разнюхивал
следы,   я   заставил  себя   подойти  к  черной  глыбе  и   рассмотреть  ее
повнимательнее.
     Никаких перемен.  Если не считать  того, что  обе убитые твари пропали.
Мне не нужен был зоркий  глаз  Ведьмака, чтобы понять, что их втащили внутрь
через дыру.
     Молчун  обогнул  поляну  и  вышел  почти  в  ту   точку,  где   тропка,
протоптанная тварями, уходила в лес.  Там он поднял руку и  махнул, подзывая
меня. Я поспешил  к нему,  практически  не нуждаясь  в  чтении слов  по  его
пляшущим пальцам,  чтобы понять, что  он нашел. Все было написано  у него на
лице.
     - Нашел, да? -  спросил я с радостью, которой не испытывал. Я уже почти
хотел,  чтобы Ворон  был  мертв. Мне не  нравилось то, на что  намекал  этот
скелет.
     Молчун кивнул.
     - Эй! - крикнул я. - Мы нашли след! Пойдем дальше. Ведите сюда лошадей.
     К нам подбежали все остальные. Аза растерянно хлопал глазами:
     - Но как он это сделал?
     Никто из  нас  не  мог ему  ответить. Некоторые  из нас гадали,  чей же
скелет лежит на поляне и почему у него  на шее оказалась Воронова цепочка. А
меня  удивляло,  как могло случиться,  что планы  исчезновения  Ворона столь
тесно переплелись с планами Властелина, который хотел посеять, новое семечко
черного замка.
     Только Одноглазый, казалось, был  в  разговорчивом настроении,  хотя из
уст его лились сплошные жалобы.
     - Если мы  пойдем по  следу, то, как пить дать, не  вернемся в город до
темноты,  -  сказал он и разразился длинной тирадой о  том,  как  сильно  он
устал.  Никто  не обращал  на  него  внимания. Даже те  из нас, кому удалось
отдохнуть, были порядком измотаны.
     - Веди нас.  Молчун,  -  сказал  я. -  Масло, позаботишься  пока  о его
лошади, ладно? Одноглазый, будешь замыкающим. Чтобы с  тыла не  было никаких
сюрпризов. Тропинка была даже не  тропинкой, а просто узеньким просветом меж
кустами. Мы  сильно намаялись, пока  не  вышли на  охотничью  тропу.  Ворон,
очевидно,  тоже притомился,  потому  что свернул на  нее и  пошел вверх,  на
вершину холма, потом вдоль ручья,  потом на другой холм. После чего повернул
на заброшенную дорожку, бежавшую вдоль горной гряды по направлению к Тряской
дороге. За следующие пару часов мы наткнулись на несколько таких развилок, и
каждый раз Ворон забирал все дальше на запад.
     -  Этот паршивец  шел обратно к большой  дороге, - сказал Одноглазый. -
Надо было нам догадаться - тогда не пришлось бы продираться сквозь кусты.
     Кто-то  рявкнул  на него. Одноглазый всем осточертел  со  своим нытьем.
Даже Аза бросил на него сердитый взгляд через плечо.
     Ворон,  без  сомнения,  выбрал  окольный  путь. Мы прошагали  не меньше
десятка миль,  прежде  чем перебрались  через  горный хребет и увидели перед
собой  долину, полого уходящую к большой дороге. Справа виднелось  несколько
ферм. Вдали в голубой дымке угадывалось  море. Пейзаж  вокруг был окрашен  в
коричневые тона,  ибо  в  Медополь  пришла  осень.  Листва  начинала  менять
окраску.  Аза, показав на  кленовую  рощицу,  вдруг заговорил  о том,  какой
красивой она станет  через неделю.  Странно. Никогда  бы  не  подумал, что у
человека типа Азы может быть развито чувство прекрасного.
     -  Вон там!  -  Масло ткнул пальцем  в  сторону  кучки строений в  трех
четвертях мили к  югу от нас. На ферму  они смахивали  мало.  - Спорю на что
угодно - это придорожная гостиница, и Ворон направился именно туда.
     - Молчун?
     Он  кивнул, но  не очень  уверенно. Ему хотелось пройти по следу, чтобы
убедиться.  Мы  сели  на  коней, предоставив  Молчуну возможность  проделать
оставшийся путь пешком. Мне лично до смерти надоело топать на своих двоих.
     - Может, мы в ней и заночуем? - спросил Одноглазый.
     Я взглянул на солнце:
     - Я тоже об этом подумываю. Как ты считаешь, там безопасно?
     Одноглазый пожал плечами:
     - Дымок из труб курится - похоже, все пока спокойно.
     Он словно  прочел мои  мысли.  Я  внимательно  рассматривал  фермерские
постройки, мимо которых мы проезжали, выискивая  признаки того, что твари из
глыбы совершают набеги  на  округу.  Но фермы  выглядели  мирно и  буднично.
Очевидно,  выродки  ограничивались  пока похищением людей из  города, где их
исчезновение было менее заметно.
     След Ворона  вышел на Тряскую дорогу в полумиле  от строений, в которых
Масло опознал гостиницу. Я поискал глазами указатель, не в силах определить,
далеко  ли мы  ушли на  юг  от двенадцатой мили.  Молчун  махнул  мне рукой,
указывая направление. Ворон и правда свернул  на юг.  Мы поехали по дороге и
вскоре миновали каменный столбик с шестнадцатимильной отметкой.
     - Ну и долго еще ты собираешься идти по его следу. Костоправ? - спросил
Одноглазый.  -  Зуб  даю: он  просто встретился здесь  с  Душечкой  и двинул
дальше.
     - Скорее всего. Далеко отсюда до Тряски? Кто-нибудь знает?
     - Двести сорок семь миль, - ответил Шишка.
     - А что тут за народ? Разбойники на дорогах водятся?
     - Я, по крайней мере, не слыхал, - откликнулся Шишка. - Но впереди есть
горы, и довольно крутые. Перебраться через них будет нелегко.
     Я прикинул  про себя: если не  спеша, то  на  такую дорогу уйдет недели
три. А Ворон гнать особенно не сможет, поскольку при нем Душечка и бумаги.
     - Фургон.  Он наверняка  нанял фургон. Молчун тем временем  тоже сел на
коня.  Мы  быстро  доскакали  до строений.  Масло  оказался  прав.  Типичная
придорожная  гостиница.  Как  только  мы спешились,  из  дома вышла девушка,
посмотрела на нас, округлив глаза, и кинулась обратно. Видок у нас, конечно,
был страшноватый. А если кто из нашей  кавалькады и не выглядел грозным,  то
уж странненьким наверняка.
     В дверях показался встревоженный толстяк, подвязывавший на ходу фартук.
Физиономия его никак не могла решиться - то ли еще больше залиться румянцем,
то ли побелеть.
     -  День добрый, - сказал я.  - Можем мы рассчитывать на ужин и корм для
наших лошадей?
     - И вино! - воскликнул Одноглазый, расседлывая коня. - Я должен нырнуть
в галлон вина, а потом - на перину!
     - Посмотрим,  -  сказал  толстяк.  Выговор  у  него  был непривычный. В
Медополе говорят на местном диалекте того же языка, на котором разговаривают
в  Арче. Поэтому горожан  мы  понимали без труда,  тем более что между двумя
городами  постоянно поддерживается связь.  Но  хозяин  гостиницы говорил  на
сельском диалекте и совсем в ином ритме. - Полагаю, вы сможете заплатить?
     Я протянул ему две серебряные монеты из Вороновых запасов. - Если этого
не хватит,  скажешь.  - Я  бросил  поводья на перила  коновязи, взобрался на
крыльцо  и  мимоходом  похлопал  толстяка  по  руке.  - Не  волнуйся.  Мы не
разбойники - мы солдаты.  Следуем за одним человеком, который проезжал через
ваши края.
     Хозяин  недоверчиво  нахмурился. С первого взгляда было ясно, что мы не
состоим на службе у принца Медополя.
     Гостиница оказалась уютной, и, хотя у толстяка было несколько  дочерей,
но ребята вели  себя пристойно. Когда мы отужинали и почти все разбрелись по
спальням, хозяин вздохнул с облегчением.
     -  Могу  я задать тебе пару  вопросов?  - спросил  я,  выложив  на стол
серебряную монету. - Глядишь, и подзаработаешь немного.
     Толстяк  уселся  напротив,  рассматривая   меня  через   прищур  поверх
гигантской  пивной  кружки.  Он  опустошил  ее уже  раз  шесть  после нашего
приезда, что вполне объясняло наличие столь объемистого брюха.
     - Что вас интересует?
     - Высокий человек - вон тот, немой, - разыскивает свою дочку.
     - Да?
     Я показал на Молчуна, который устроился, как дома, возле камина на полу
и поклевывал носом.
     -  Глухонемую  девушку - она  была  в ваших  краях.  Возможно, ехала  в
фургоне. А здесь могла встретиться с одним парнем. - Я описал Ворона.
     Лицо у толстяка застыло. Он вспомнил Ворона. И не хотел о нем говорить.
     - Молчун!
     Тот  подпрыгнул как ужаленный. Я сказал ему  знаками  пару слов. Молчун
нехорошо улыбнулся.
     - Он колдун, хотя по виду и не скажешь, - объяснил я хозяину гостиницы.
-  А  теперь  подумай. Парень,  который здесь был,  наверняка  пообещал, что
вернется и перережет тебе горло, если ты проболтаешься. Но он сейчас далеко.
Молчун  же сию минуту может навести такую  порчу, что коровы твои перестанут
доиться, поля повысохнут, а все вино и пиво прокиснет.
     Молчун   сотворил  одно  из   тех  мелких  чудес,  которыми  так  любят
забавляться  наши колдуны. По  залу  поплыл светящийся  шар, тыкаясь  во все
предметы, точно любопытный щенок.
     Хозяин гостиницы поверил, что я не блефую.
     - Ладно. Они тут были. Все верно. Летом у меня  много народу, так что я
мог их и не заметить,  но  девушка действительно  была глухонемая, а  парень
очень  крутой.  Она приехала утром -  похоже, провела в  пути  всю  ночь.  В
фургоне. Он пришел вечером,  пешком. Они держались особняком,  в  уголку.  А
наутро уехали. - Толстяк взглянул на мою монету. - Расплатились они, кстати,
такими же чудными деньгами.
     - Понятно.
     - Вы прибыли издалека, верно?
     - Да. А куда они поехали?
     - На  юг. По дороге. Судя по вопросам, которые задавал тот парень, они,
похоже, направлялись к Трубе.
     Я вздернул бровь. В жизни не слыхал такого названия.
     -  Нужно  ехать  вдоль  побережья, мимо Тряски.  Оттуда  - по  Игольной
дороге, потом по Ключевой.  Там,  южнее, будет перекрестная дорога,  так вам
надо свернуть на запад. Труба  находится на Салатном полуострове. Где именно
- не знаю. Я только слыхал про этот город от путешественников. - Хм. Длинный
путь. Насколько длинный, как по-твоему?
     - Сейчас прикинем.  Двести двадцать  четыре мили до Тряски. Еще  добрых
двести до Иглы.  А от Иглы до  Ключа  вроде сто восемьдесят миль. Или двести
восемьдесят, я не помню. Перекрестная дорога будет в сотне миль от Ключа,  и
сколько-то еще нужно проехать до Трубы. Понятия  не имею сколько. По крайней
мере еще сто  миль,  а то  и двести. Или  триста. Я как-то видал карту,  мне
парень один показывал. Этот полуостров выпирает в море, как палец.
     Молчун присоединился к  нам, достал листок бумажки и ручку  со стальным
кончиком. Он заставил  хозяина  гостиницы повторить все сначала,  набрасывая
схемку и исправляя ее до тех пор, пока толстяк не сказал, что  она похожа на
виденную  им карту. Молчун накарябал в  столбик несколько  цифр и  подсчитал
приблизительное расстояние от Медополя. Оказалось  девятьсот с  лишком миль.
Зачеркнув последнюю цифру. Молчун приписал рядом "дни" и знак плюс.
     - Как  минимум четыре месяца пути, - кивнул я. - Даже дольше,  если они
будут останавливаться на отдых во всех этих городах.
     Молчун провел прямую линию от Медополя до кончика Салатного полуострова
и написал: "прибл. 600 миль, со скор. 6 узлов = 100 ч.".
     - Да, - сказал я. - Да. Вот почему корабль все еще на приколе. Он ждет,
пока  Ворон  доберется  до полуострова. Нужно  будет завтра  же  расспросить
экипаж. Спасибо, хозяин.  - Я подтолкнул  к нему монету.  -  У вас в  округе
ничего странного не происходило в последнее время?
     - До сегодняшнего дня - нет, - нерешительно улыбнулся толстяк.
     - Нет, ты не понял. Я имею в виду - может, кто-то из соседей пропал без
вести или что-нибудь в этом роде.
     Он покачал головой:
     -  Не-а.  Разве что Кротовой  Шкуры давно не видно.  Но в  этом  ничего
странного нет.
     - Кротовой Шкуры?
     - Он охотник. Промышляет в лесах к востоку  отсюда. В основном добывает
меха и шкуры, но порой приносит мне дичинку, когда ему нужна соль или другие
товары. Правда,  заходит  он нерегулярно, однако на  сей раз  что-то слишком
припозднился. Обычно осенью он делает у меня  запасы на зиму. Я даже сначала
принял за него вашего друга, когда тот вошел в гостиницу.
     - Друга? Какого друга?
     -  Ну, того,  за которым  вы гонитесь. Который умыкнул  дочку у  вашего
Молчуна.
     Мы с Молчуном переглянулись.
     - Больше ты Кротовую Шкуру, похоже, не увидишь, - сказал  я толстяку. -
Я думаю, он погиб.
     - С чего вы взяли?
     Я  вкратце рассказал ему, как Ворон инсценировал свою смерть, оставив в
лесу труп, который запросто можно принять за него самого.
     - Какая подлость,  а? Ай,  какая подлость! Надеюсь, вы его поймаете.  -
Хозяин  прищурил свои хитрые глазки.  - А вы,  ребята,  случайно  не из  тех
будете, что прибыли из  Арчи? Все проезжие только и  говорят...  - Поймав на
себе свирепый взгляд Молчуна, хозяин осекся на полуслове.
     - Я, пожалуй, сосну немного, -  сказал я. - Если никто из моих людей не
встанет раньше, разбуди меня на заре.
     -  Да,  сударь!  -  откликнулся  хозяин  гостиницы.  - я уж  вам  такой
прекрасный завтрак приготовлю, сударь!



     Завтрак  и  правда был превосходный.  Я  дал хозяину  на  чай еще  одну
монету. Он, должно быть, решил, что я свихнулся.
     Мы проехали полмили, когда Одноглазый вдруг остановил отряд.
     - Ты собираешься просто так их оставить? - спросил он у меня.
     - Кого их?
     - Тех  людей. Первый же Взятый, кому придет  в голову проехать по  этой
дороге, узнает о нас во всех подробностях.
     У меня екнуло сердце. Я понял, на что  он намекает.  Я сам уже думал об
этом. Но не сумел отдать приказ.
     -  Нет смысла, - сказал я. - Мы так и так отчалим из города  на виду  у
всего Медополя.
     - Но весь Медополь не будет знать, куда мы направляемся. Мне такие дела
тоже не по нутру, Костоправ.  И все-таки мы должны  замести  за собой следы.
Ворон этого не сделал - и, пожалуйста, мы идем за ним по пятам!
     - Да. Ты прав. Я  глянул  на Азу и  Шеда.  Они подавленно молчали.  Аза
наверняка считал себя следующим.
     - Мы не можем взять их с собой. Костоправ. - Знаю.
     Одноглазый  повернулся и поскакал  назад. Один.  Даже Масло, у которого
совести кот наплакал, не составил ему компанию.
     - Что он собирается делать? - спросил Аза.
     - Заколдует их,  чтобы они все забыли, - соврал  я. -  Поехали.  Он нас
догонит.
     Шед то и дело поглядывал  на меня - с таким выражением он, должно быть,
смотрел  на  Ворона, когда узнал, что тот промышляет трупным бизнесом. Но не
говорил ни слова.
     Одноглазый догнал нас через час - и разразился хохотом.
     - Их  уже  и  след  простыл! Слиняли  все до единого, со всем скотом  и
собаками.  В  лес.  Чертовы крестьяне!  -  Он  снова  залился  смехом, почти
истерическим. По-моему, он испытывал облегчение.
     - Осталось два  дня, даже меньше,  - сказал я.  - Давайте-ка поднажмем.
Чем больше у нас будет форы, когда мы отчалим, тем лучше.
     Окрестностей Медополя мы достигли через пять часов - не так быстро, как
мне хотелось. Углубившись в город, мы невольно сбавили шаг. По-моему, каждый
из нас почуял что-то неладное. В конце концов я остановился.
     - Шиш, ты с Азой разведаешь, что слышно в окрестностях. Мы подождем вас
у фонтана.
     Детей  на улицах не  было.  Взрослые казались какими-то  пришибленными.
Случайные прохожие обходили нас за квартал.
     Шиш, вопреки своему обыкновению, вернулся буквально через две минуты.
     - Беда, Костоправ! Сегодня утром здесь  объявились Взятые. На побережье
была большая заруба.
     Я  глянул  в сторону  моря. Там подымался  призрачный дымок, словно над
пожарищем. Небо на западе, куда дул ветер, было грязно-серое.
     Аза вернулся минутой позже с теми же известиями и небольшой добавкой:
     - У них завязалось серьезное сражение с принцем. Говорят, до сих пор не
кончилось.
     - Ну, долго оно не продлится, - сказал Одноглазый.
     - Не скажи, - задумчиво проговорил я. - Даже Госпожа не в силах поспеть
сразу  всюду.  Но  как, черт их  дери, они добрались сюда с такой скоростью?
Ковров-то у них не осталось!
     - По суше, - сказал Шед.
     - По суше? Но...
     - Этот путь короче,  чем  по морю. Дорога  идет напрямик.  Если скакать
день и  ночь, можно обернуться за двое суток. В моем детстве даже состязания
такие проводились. Но нынешний герцог, когда пришел к власти, их отменил.
     - Ладно, это уже неважно. Итак, что теперь?
     - Нужно выяснить,  что произошло, -  сказал  Одноглазый.  И пробормотал
себе  под  нос:  - Если этот дурак  Гоблин  дал  себя  прикончить, я ему шею
сверну.
     - Правильно. Но как выяснить? Взятые нас знают.
     - Давайте я схожу, -  вызвался Шед.  Более  суровых взглядов,  чем  те,
которыми мы пронзили  Каштана  Шеда, вы  себе и представить  не  сможете. Он
дрогнул на мгновение, но добавил:
     - Я им  в руки не дамся. Да и с какой стати им меня ловить? Они меня не
знают.
     - Ладно, - сказал я. - Иди.
     - Костоправ!..
     -  Мы  должны  ему  довериться. Одноглазый.  Иначе ты  сам  пойдешь  на
разведку.
     - Ну уж нет. А тебя, Шед, если ты нас надуешь, я из могилы достану.
     Шед натянуто  улыбнулся  и  ушел. Пешком. Всадников на  улицах Медополя
было негусто. А мы нашли таверну и расположились там как дома,  выставив  на
улицу двоих дозорных. Шед вернулся лишь на закате.
     - Ну? - спросил я, жестом потребовав еще кувшин пива.
     - Плохие новости. Вы, ребята, здорово влипли. Ваш Лейтенант отчалил  на
корабле. Человек двадцать - двадцать пять из ваших погибло. А все  остальные
уплыли. Принц потерял...
     - Не  все  остальные, - перебил его  Одноглазый,  указав пальцем поверх
своей кружки. - Кое-кого ты привел за собой.
     Шед в ужасе оглянулся.
     В дверях  стояли  Гоблин  и  Ростовщик. Рост  был  здорово порезан.  Он
дохромал  до  стола  и плюхнулся в  кресло.  Я осмотрел его раны.  Гоблин  с
Одноглазым обменялись  взглядами,  которые  могли  означать что угодно,  но,
скорее всего, означали, что они рады видеть друг друга.
     Посетители таверны начали испаряться. Слухи разносятся быстро. Горожане
уже знали, что нас преследуют какие-то злые люди.
     - Сядь, Гоблин, - сказал  я. -  Шиш с Маслом, вы пойдете и  раздобудете
свежих лошадей. - Я отдал им почти  все оставшиеся у меня монеты. - И жратвы
закупите  как  можно  больше. Нам предстоит далекий путь.  Верно  я  говорю,
Гоблин?
     Он кивнул.
     - Расскажи нам, что тут стряслось.
     -  Сегодня  утром  объявились  Хромой и  Шепот.  Вместе с  пятьюдесятью
солдатами.  Из Отряда. Разыскивали  нас. Но наделали много шума, так  что мы
прослышали об их  прибытии. Лейтенант кликнул всех, кто был на берегу. Но не
все  сумели  вовремя  добраться до  корабля. Шепот направилась к пристани, и
Лейтенанту пришлось отдать швартовы, не дождавшись девятнадцати человек.
     - А ты-то что остался?
     - Вызвался  добровольцем. Сиганул  за борт, доплыл  до  берега  и пошел
поджидать  вас, ребята, чтобы сказать  вам, где встретить  корабль. А  потом
случайно наткнулся  на Роста. Пока  я  пытался его  подлатать,  увидел Шеда,
который шлялся по улицам. Ну, мы за ним и пошли.
     - Корабль направился к Трубе, верно? - вздохнул я.
     - Да! А ты откуда знаешь? - удивился Гоблин.
     Я коротко объяснил.
     -  Рост,  теперь  твой черед рассказывать,  -  заявил  Гоблин.  - Роста
заловили  на берегу. По-моему,  он единственный из оставшихся, кому  удалось
уцелеть.
     - Взятые затеяли все это  по собственной инициативе,  - сказал  Рост. -
Примчались сюда, хотя их послали куда-то в другое место. Видно,  решили, что
теперь самое  время  разделаться с  нами,  поскольку мы больше  не  числимся
любимчиками Госпожи.
     - Так она не в курсе, что они здесь?
     - Нет.
     Я  рассмеялся. Несмотря на всю  серьезность положения, я просто  не мог
удержаться.
     -  Тогда  их ждет  отличный  сюрприз.  Старая ведьма  скоро  сама  сюда
пожалует. Тут неподалеку растет еще один черный замок.
     Я  поймал  на  себе  недоверчивые взгляды: мои  товарищи никак не могли
взять в толк, откуда мне известны намерения Госпожи. Я никому не рассказывал
о своем сновидении, кроме Лейтенанта.
     - Ехать ты сможешь, только осторожно, - сказал я, закончив перевязывать
Роста. - Откуда ты все это узнал?
     -  От Трясуна. Мы  с  ним немного потрепались, прежде чем он  попытался
прирезать меня.
     - Трясун? - воскликнул Одноглазый. - Какого дьявола?..
     -  Я  не знаю,  чего  им  Взятые  про  нас наговорили, но только  парни
кидались  на нас как бешеные. Крови нашей жаждали - страсть! Молокососы. Ну,
большинство из них и поплатились за свое усердие жизнью.
     - Жизнью, говоришь?
     - Принц как-его-там  возмутился, что Взятые разгуливают  по городу, как
по   своей  вотчине.  Завязалась  серьезная  потасовка,   наши  дрались  под
предводительством Хромого. Их смяли и перебили почти  всех поголовно. Может,
все сложилось бы иначе, если б ребятам дали отдохнуть.
     Занятно.  Мы переживали  за  них,  так  и  не сумев  почувствовать себя
заклятыми врагами бывших товарищей.  А я с горечью думал о  Взятых,  которые
настропалили ребят против нас и обрекли их на гибель.
     - Трясун говорил что-нибудь про Арчу?
     - Ага. Там началась обычная кровавая бойня.  От города почти ничего  не
осталось.  Когда  Госпожа  покончила  с  черным замком.  Отряд  недосчитался
шестисот  человек,  включая  нас.  Еще  больше   парней  погибло   во  время
последующих бунтов, когда она обчистила Катакомбы. Город просто взбесился, а
наш знакомец Аргадон возглавил восстание. Запер ребят в Черепичнике. Ну, тут
у Госпожи терпение лопнуло,, и она стерла остатки города с лица земли.
     Я покачал головой:
     - Капитан верно угадал насчет Катакомб.
     -  Отряд  -  вернее,  то,  что  от  него  осталось,  -  взял  под  свое
командование Странник, - сказал Гоблин. -  Они собирались покинуть Арчу, как
только закончат грабить Катакомбы. Город так сильно разрушен, что там просто
нет смысла оставаться.
     Я посмотрел на Шеда. Более  унылой физиономии я  в  жизни не видал. Его
терзали боль и невысказанные вопросы. Он хотел узнать о судьбе своих близких
- и  не мог заставить себя заговорить, опасаясь,  как бы его  не  обвинили в
гибели родного города.
     - Это не твоя вина, дружище, - сказал я ему. - Герцог пригласил Госпожу
еще до твоих похождений. Так  что финал был неизбежен, и от  тебя тут ничего
не зависело.
     - Но как люди вообще могут творить такое?
     - Не глупи, Шед, - сказал Аза, бросив на приятеля  странный взгляд. - А
как ты мог  творить  то, что творил?  Все из-за отчаяния. Люди, когда  они в
отчаянии, хуже диких зверей.
     Одноглазый посмотрел  на  меня  с  таким  видом,  будто  хотел сказать:
"Видал, что деется?" Даже Аза порой способен мыслить.
     - Рост! Трясун говорил что-нибудь про Ильмо? Ильмо по-прежнему был моей
самой большой печалью.
     - Нет. Я не спрашивал. У нас было мало времени.
     - Что делать будем? - осведомился Гоблин.
     -  Двинем  на  юг,  как  только Шиш  с  Маслом  вернутся  с  лошадьми и
провизией.  - Я вздохнул. -  Нелегко нам придется. У меня осталось всего две
левы. А у вас, ребята?
     Мы подсчитали свои финансы.
     - Дело дрянь, - подытожил я.
     - Лейтенант просил передать тебе это. - Гоблин выложил на стол мешочек.
В нем оказалось пятьдесят серебряных монет из запасов Ворона.
     - Чуть лучше, но все равно надолго не хватит.
     - У  меня  есть деньги, - вдруг  выпалил Шед. - Они  припрятаны  на той
квартире, которую я снимал. Я уставился на него:
     - Тебе с нами идти не обязательно. Это не твои проблемы.
     - Нет, мои!
     - Все время, сколько я тебя знаю, ты пытался удрать от нас...
     - Теперь у меня с ними свои счеты, Костоправ. Я должен отомстить за то,
что они сделали с Арчой. Я не могу сидеть сложа руки.
     - И я тоже, - поддержал его Аза. - У меня сохранились почти все монеты,
которые Ворон дал мне после ограбления Катакомб.
     Я  вопросительно взглянул на остальных. Они молчали, предоставив  право
решения мне.
     - Ладно. Несите  свои сбережения. Только  быстро.  Я хочу выступить как
можно скорее.
     - Я могу догнать вас на дороге, - сказал Шед. - И Аза тоже.
     Он встал и робко протянул мне руку. Я колебался не больше секунды.
     -  Добро  пожаловать в Черный  Отряд,  Шед.  Аза  на  подобный  жест не
решился.
     - Думаешь, они вернутся? - спросил Одноглазый, проводив их взглядом.
     - А ты как думаешь?
     - По-моему, нет. Надеюсь, ты  знаешь,  что делаешь,  Костоправ. Если их
поймают, они наведут Взятых на наш след.
     - Да. Возможно. - Откровенно говоря, я на это рассчитывал. Мне в голову
пришла совершенно  дикая идея.  - Давайте-ка вмажем по последней. Бог весть,
когда еще придется попить пивка.



     К  моему  величайшему  изумлению, Шед  догнал нас десятью милями  южнее
Медороля. И не один.
     -  Чтоб я сдох! - раздался в арьергарде вопль Одноглазого. - Костоправ,
иди сюда и посмотри!
     Я повернул назад -  и увидел Шеда. А рядом с ним оборванного и грязного
Вола.
     - Я  обещал, что вытащу  его,  если  сумею,  - сказал Шед.  -  Пришлось
кое-кого  подкупить, но, в общем, это оказалось нетрудно. Сейчас там  не  до
него.
     Я посмотрел на Вола. Он не отвел глаз.
     - Ну и? - спросил я.
     -  Шед  рассказал мне, Костоправ. Я  бы поехал с вами, ребята.  Если вы
меня возьмете. Мне больше некуда идти.
     - Черт побери! Если еще и Аза  объявится, я потеряю веру в человеческую
природу. И моя идея, кстати, тоже накроется. Ладно, Вол, о чем разговор!
     Только помни, что мы уже не в Арче. И ты тоже. За нами охотятся Взятые.
Так что теперь не время сводить старые счеты. Хочешь дать кому-нибудь в зубы
- побереги свои силы для Взятых.
     -  Как скажешь, начальник. Дай мне только шанс расплатиться с  ними  за
Арчу. -  Вол последовал за мной в начало колонны. - Между  вашей  Госпожой и
типами вроде Крейга нет особой разницы, верно?
     -  Разница  только  в  масштабах,  -  отозвался  я.  -  Возможно,  шанс
подвернется тебе куда быстрее, чем ты думаешь.

     ***

     Молчун и Масло вынырнули из темноты.
     - Молодцы! - похвалил я их. - Ни одна собака не залаяла.
     Я специально послал Молчуна, потому что он умел обращаться с животными.
     - Они  вернулись из леса  и  сладко спят в  своих кроватках,  - доложил
Масло.
     - Отлично. Пошли. Только тихо. И чтобы никого даже пальцем не  тронули,
ясно? Слышишь, Одноглазый?
     - Слышу, слышу.
     - Гоблин, Ростовщик и Шед останутся с лошадьми. Я посигналю вам лампой.
     Захватить гостиницу оказалось даже  легче, чем спланировать захват. Все
спокойно спали, поскольку Молчун утихомирил собак. Хозяин таверны проснулся,
пыхтя  и  задыхаясь  от  ужаса.  Я   повел  его  вниз,  оставив  Одноглазого
приглядывать  за остальными, в том числе и ехавшими на  север путниками, чье
присутствие не входило в наши планы, но особой проблемы не представляло.
     - Садись, - сказал я толстяку. - Ты по утрам чай пьешь или пиво?
     - Чай, - просипел хозяин.
     - Он заваривается. Итак,  мы вернулись. В общем, мы не собирались этого
делать, но обстоятельства сложились так, что нам придется путешествовать  по
суше. Мне нужна твоя гостиница на пару дней. Мы с  тобой  должны тут кое-что
подготовить.
     Ведьмак  принес  не  чай,  а  настоящий  чифирь. Толстяк  тут же  выдул
громадную кружку, из которой обычно пил пиво.
     -  Я  не хочу,  чтобы кто-нибудь  пострадал, - продолжал  я,  отхлебнув
глоток. - И я заплачу за постой. Но если ты  хочешь уладив дело миром,  тебе
придется мне помочь.
     Он что-то проворчал.
     -  Я  не  хочу,  чтобы  кто-то  узнал,  что  мы  здесь.  Поэтому  твоих
постояльцев  мы  пока  не  отпустим.  Проезжающим  должно  казаться,  что  в
гостинице все как обычно. Я понятно излагаю?
     Толстяк оказался сообразительнее, чем я думал.
     - Вы кого-то ждете, - заявил он.
     Никто из моих людей пока до этого не додумался.
     - Да. И этот кто-то, в отличие от меня, уберет вас всех,  чтобы не было
свидетелей. Если только не угодит в мою ловушку.
     Успех моей безумной идеи целиком зависел от Азы. Если он  нас  догонит,
как обещал, ничего не получится.
     Хозяин  гостиницы,  похоже, поверил, что  я  не собираюсь  убивать  его
семейство. Пока.
     -  Вы,  небось, ждете кого-то из тех парней, что устроили резню вчера в
городе?
     - Слухи разносятся быстро.
     - Особенно плохие слухи.
     -  Да.  Кого-то из  них.  Они убили  около двадцати моих  людей.  Да  и
городских изрядно потрепали.
     - Я слышал. Плохие слухи  и правда разносятся быстро. Среди убитых  был
мой брат. Он служил в гвардии принца. Сержантом. Единственный из семьи, кому
удалось выбиться  в люди. Говорят,  какая-то  штука пожрала его целиком.  Ее
напустил на брата колдун.
     - Да. Он мерзкий парень, этот колдун. Хуже моего немого друга.
     Я не знал, кто из  них погонится за нами. Но надеялся,  что Аза в любом
случае укажет им  путь. Я  рассчитывал  также, что погоня будет быстрой. Аза
скажет им, что Госпожа направляется в Медополь.
     Толстяк  смерил  меня подозрительным  взглядом.  В  глазах  его  кипела
ненависть. Я решил направить ее в нужное русло.
     - Я хочу убить его.
     - Очень хорошо. Медленно? Как он убил моего брата?
     - Не думаю. Если не убить его быстро, он победит. Или она. Их там двое.
И я не в курсе, кто сюда пожалует.
     Я  надеялся,  что если мы  сумеем убрать одного из Взятых,  то выиграем
довольно много времени.  Госпоже, у которой останется всего пара помощников,
придется  целиком  сосредоточиться на борьбе  с черными замками. К тому же я
хотел расплатиться за гибель друзей и заодно внести полную ясность в вопрос,
на чьей мы стороне.
     - Позвольте мне отослать жену и детей,  -  сказал  толстяк. -  А сам  я
останусь с вами.
     Я мельком глянул на Молчуна. Он еле заметно кивнул.
     - Ладно. А как насчет твоих постояльцев? , - Я их знаю. Они не тронутся
с места.
     - Отлично. Тогда иди и займись делом.
     Он  ушел.  Теперь мне предстояло  ввести  в  курс  предстоящей операции
Молчуна и остальных. Меня никто не избирал командиром. Я взял руководство на
себя,  поскольку  временно  оказался  старшим  по  званию  офицером.  У  нас
разгорелся довольно жаркий спор, но в конце концов я настоял на своем.
     Страх  -  превосходный стимулятор.  Он заставил  Гоблина и  Одноглазого
развить такую бурную деятельность, какой я от  них даже не ожидал. Остальные
тоже не сидели без дела. В результате была подготовлена целая уйма ловушек и
укрытий   для   засады,  замаскированных   колдовскими   заклятиями.  Оружие
приводилось в порядок прямо-таки с фанатичным усердием.
     Взятые  не совсем  неуязвимы.  Их  просто очень трудно убить,  особенно
когда  они настороже. А  тот,  кто  погонится  за  нами,  естественно, будет
начеку.
     Молчун  отправился  в  лес вместе  с  семьей  толстяка. Вернулся  он  с
ястребом, которого  приручил в рекордно короткий срок, и пустил  его  в небо
следить за  дорогой  между Медополем и гостиницей. Теперь нас  не  застигнут
врасплох.
     Хозяин приготовил тарелки, намазанные ядом, хотя  я и предупредил  его,
что Взятые редко едят.
     Потом он обратился  к Молчуну за советом  по  поводу  собак. У толстяка
была целая свора  свирепых мастифов,  и он  хотел  приспособить  их к  делу.
Молчун нашел им местечко  в своих  планах. Мы сделали все, что было в  наших
силах,  и  затаились  в ожидании. Отстояв  свою  вахту,  я  прилег  немножко
отдохнуть.
     Она явилась  в тот  самый момент, когда  я сомкнул веки.  Я лихорадочно
попытался выкинуть из головы все мысли о нашем местонахождении и намерениях.
Хотя - что толку? Она уже нашла меня. Главное - утаить от нее план засады.
     - Не передумал? - спросила она. - Тебе от меня все равно не убежать. Ты
нужен мне, лекарь.
     -  Поэтому  ты  подослала  Хромого и  Шепот?  Чтобы  вернуть  нас?  Они
поубивали половину наших  ребят, погубили почти всех своих, навели  в городе
шорох и всех восстановили против себя. Так ты собиралась вернуть нас назад?
     Она,  конечно,  была  тут ни  при  чем.  Ростовщик говорил,  что Взятые
действовали  по собственному  почину. Я  хотел,  чтобы  она  разозлилась или
растерялась. Я хотел увидеть ее реакцию.
     - Я послала их назад в Курганье, - сказала она.
     - Ну  конечно.  А они просто свернули в  сторону,  чтобы  свести  счеты
десятилетней давности.
     - Они знают, где вы находитесь?
     - Пока что  нет. - У меня появилось ощущение, что Госпожа сама этого  в
точности не знает. - Мы за городом, залегли на дно.
     - Где?
     Я позволил образу гостиницы всплыть в воображении.
     - Неподалеку от того места, где  растет новый черный замок. В ближайшей
к  нему  гостинице. - Я решил  не скрывать от нее правды. Тем  более что мне
хотелось, чтобы она нашла подарочек, который я собирался ей оставить.
     - Не двигайтесь с места и не привлекайте к себе внимания. Скоро я к вам
прибуду.
     - Чего еще изволите-с?
     - Не испытывай моего терпения, лекарь.  Ты забавляешь меня, но все-таки
не зарывайся. Мне нынче не до шуток.  И на сей раз  Шепот и Хромому  это так
просто с рук не сойдет.
     Дверь в комнату отворилась.
     - С кем ты разговариваешь, Костоправ? - спросил Одноглазый.
     Я вздрогнул. Он стоял по ту сторону сияния, не замечая его. Значит, мне
это не снится.
     - Со своей подружкой, -  усмехнулся  я. И  тут же  почувствовал приступ
дикого головокружения. Что-то отделилось от меня, оставив  привкус изумления
и  раздражения одновременно. Придя в себя, я увидел, что Одноглазый стоит на
четвереньках и обалдело моргает.
     - Что это за чертовщина? - сердито спросил он.
     Я потряс головой.
     - Башка как чугунная. Не надо было пить столько пива. А в чем дело-то?
     Одноглазый подозрительно прищурился:
     -  Ястреб  Молчуна прилетел. Они приближаются.  Спускайся. Нужно срочно
менять план.
     - Они?
     - Хромой с  девятью солдатами. Поэтому и надо пересмотреть план. Сейчас
у нас силы неравные, и не в нашу пользу.
     - Да уж.
     Солдаты, естественно, из Отряда.  Спокойствие  гостиницы их не обманет.
Гостиницы  -  средоточие  жизни  в  сельской  местности.  Капитан  частенько
устраивал  в  них засады против  мятежников. Молчун добавил мало что нового.
Сказал только, что  наши преследователи в шести  милях, а значит,  времени у
нас всего ничего.
     -  Эй! - Меня  внезапно осенило. Я понял,  зачем  Взятые  примчались  в
Медополь. -  Есть у тебя фургон с упряжкой? - спросил я хозяина. Я так и  не
удосужился узнать, как его зовут.
     - Ага.  Я вожу на нем  продукты из Медополя, с мельницы и пивоварни.  А
что?
     - А то, что Взятые охотятся за бумагами, о которых я уже говорил.
     Мне пришлось раскрыть их происхождение.
     - Те самые, что мы откопали в Облачном лесу? - осведомился Одноглазый.
     -  Да. Слушайте. Душелов говорила, что в  них упомянуто  настоящее  имя
Хромого.  А  еще  там  есть  тайные  записи  колдуна  Боманца, где, по  всей
вероятности, зашифровано имя Госпожи.
     - Ни фига себе! - воскликнул Гоблин.
     - Вот именно.
     - Ну, и что это нам дает? - спросил Одноглазый.
     - Хромой хочет  заполучить свое имя. Предположим, он увидит, как люди с
фургоном делают отсюда ноги. Что он подумает? Аза раззвонил, что бумаги были
у Ворона. Он же не знает, что мы не нашли их на корабле.
     - Аза идет сюда с Хромым, - знаками просигналил мне Молчун.
     - Прекрасно. Именно этого я и хотел.  Все идет  по плану. Хромой решит,
что мы пытаемся сбежать вместе с бумагами. Особенно если разбросать на земле
несколько  листочков. - Понятно,  - сказал Одноглазый.  - Только людей у нас
для  отвлекающего  маневра  маловато. Вол  да хозяин гостиницы  - вот и  вся
команда.
     - Кончайте трепаться и  начинайте что-то делать, - заявил Гоблин. - Они
приближаются. Я подозвал толстяка:
     - Твои друзья с юга должны оказать нам  одну услугу. Скажи им,  что это
их единственный шанс выбраться отсюда живыми.



     Четверо южан  потели  и дрожали.  Они не  понимали,  что творится, и не
одобряли того, что видели. Но одно они усвоили  твердо:  если они  откажутся
нам помочь, им крышка.
     - Гоблин! - заорал я на лестнице, задрав голову. - Ты их видишь?
     - Погоди еще чуток. Сосчитай до пятидесяти - и вперед.
     Я сосчитал. Медленно, принуждая себя не торопиться. Я боялся  не меньше
южан.
     - Пошли!
     Гоблин кубарем  скатился  по  лестнице вниз. Мы кинулись в  сарай,  где
стояла упряжка  с фургоном, вылетели на дорогу и поскакали на юг,  изображая
захваченных врасплох  беглецов.  Отряд  Хромого  на  мгновение  остановился,
посовещался  и  устремился  за  нами.  Я  заметил,  что  Хромому  приходится
подгонять  солдат.  Они  не  очень-то рвались  в  драку  со своими  прежними
приятелями.
     Я  скакал  в  арьергарде,  позади   Гоблина,   Одноглазого  и  фургона.
Одноглазый  сидел  на  козлах.  Гоблин  ехал  верхом  на лошади  рядышком  с
повозкой.
     Мы вихрем неслись по извилистой дороге, подымавшейся к югу от гостиницы
на лесистый холм. Хозяин сказал, что леса тянутся дальше на  несколько миль.
Сам он вместе с Молчуном, Волом и южанами ушел вперед.
     -  Эй! -  предупредил нас чей-то окрик.  Перед глазами  мелькнул лоскут
красной ткани. Одноглазый выпрямился, цепляясь за постромки. Гоблин рванул к
нему поближе. Одноглазый прыгнул.
     На  мгновение  мне  показалось,  что он  промахнулся.  Ноги Одноглазого
волоклись по земле,  вздымая пыль. Но он все же вскарабкался на коня, лег на
живот за спиной у своего друга и метнул на меня злобный взгляд: только, мол,
попробуй ухмыльнуться. Я все-таки не удержался.
     Фургон  ударился  о  заготовленные  бревна,  подпрыгнул  и завихлял  из
стороны  в сторону.  Лошади заржали,  стараясь его  удержать, но  не смогли.
Повозка с  упряжкой  полетела  с  дороги  вниз, с треском  ломая деревья,  и
развалилась на части. Кони оглашали окрестности ржанием, в котором смешались
ужас и боль. Люди, подстроившие крушение фургона, немедленно дунули прочь.
     Я  погнал коня во весь опор,  мимо Гоблина, Одноглазого  и  Ростовщика,
крича  южанам, чтобы  они не останавливались  и убирались  отсюда к чертовой
матери.
     Проскакав еще четверть  мили, я свернул на  тропу, о которой  рассказал
мне толстяк, забрался подальше в  лес, чтобы  меня не  увидели  с дороги,  и
подождал Одноглазого. А потом мы с ним вместе помчались обратно к гостинице.
     Хромой  со  своей  бандой  подъехали  к  месту  крушения  фургона,  где
по-прежнему раздавалось отчаянное ржание лошадей.
     И началось.
     Крики, Вопли. Предсмертные хрипы людей.  Шипение и  рев заклятий.  Я не
думал, что  у Молчуна есть хотя бы шанс, но он сам вызвался добровольцем. Мы
надеялись,  что  фургон отвлечет  внимание  Хромого  и  массированная  атака
застанет его врасплох.
     Когда мы  выехали из леса, приглушенный расстоянием  шум за  спиной все
еще продолжался.
     - Все не так уж плохо, - крикнул я. - Иначе давно стало бы тихо.
     Я не чувствовал того оптимизма, который старался изобразить. Мне совсем
не нравилось, что схватка затянулась. Я надеялся, что они быстренько нанесут
удар и смоются, потрепав Хромого настолько,  чтобы он приплелся в  гостиницу
зализывать раны.
     Мы загнали лошадей в сарай и разошлись по укрытиям.
     - Нам не пришлось бы так  надрываться, если бы  Ворон  тогда  прикончил
его, - пробурчал я на ходу.
     Давным-давно, когда я участвовал в захвате Шепот, пытавшейся переманить
Хромого на свою  сторону,  Ворону  выпала  фантастически  редкая возможность
расправиться  с ним. Но Ворон  не воспользовался ею, хотя у  него  со Взятым
были  и личные  счеты. Теперь его  милосердие обернулось проклятием для всех
нас.
     Ростовщик  пошел в  свинарник, где мы наспех соорудили легкую баллисту,
бывшую  частью нашего первоначального  плана. Гоблин простеньким заклинанием
замаскировал его под борова, неотличимого от остальных хрюшек. Мне казалось,
что баллиста нам вряд ли пригодится, и я велел Росту не высовываться зазря.
     Мы  с Гоблином поднялись наверх, следить за дорогой и восточной грядой.
По плану Молчун почти сразу после атаки должен был рвануть - чего он вовремя
не сделал - в ту же сторону, что и южане, а потом, заметая следы, пробраться
лесом к этой гряде и наблюдать  оттуда за  гостиницей. Я хотел,  чтобы часть
людей Хромого погналась за южанами, приняв их за нас. Самим южанам я об этом
не  докладывал. Я  только надеялся,  что им хватит  ума  драпать вперед  без
оглядки.
     - Ха! - воскликнул Гоблин. - Вон он, Молчун! Жив, курилка!
     Вскоре показались еще люди. Лиц я отсюда не различал.
     - Всего  лишь трое, - пробормотал я. Это означало, что четверо погибли.
- Проклятье!
     - Думаю, им удалось его подранить, - сказал Гоблин. - Иначе их бы здесь
не было.
     Меня  это не успокоило. Полевой  командир я был  неопытный и  не привык
справляться с чувствами, которые неизбежно возникают,  когда ты узнаешь, что
люди погибли, пытаясь выполнить твои приказы.
     - А вот и всадники.
     Они  выехали  из  леса,  приближаясь  к гостинице по  Тряской  дороге и
отбрасывая длинные тени.
     -  Шестеро,  -  сказал я.  - Нет,  семеро.  Значит, они не погнались за
южанами.
     - Похоже, всем им здорово досталось.
     - Элемент неожиданности. А Хромой с ними есть? Не видишь?
     - Нет. Вон тот... Ба, да это же Аза! А на третьей лошади - старина Шед.
И хозяин гостиницы сзади, перед замыкающим.
     Уже лучше. Стало быть, численность  противника уменьшилась вдвое.  А  я
потерял только двоих из семерых, принимавших участие в атаке.
     - Что будем делать, если Хромого с ними нет? - спросил Гоблин.
     - Поживем - увидим.
     Молчун уже скрылся с дальней гряды.
     - Вот он. Костоправ! Перед хозяином гостиницы! Похоже, без сознания.
     На такое я не смел и надеяться.  Но Взятый действительно выглядел  так,
словно был в отключке.
     - Пошли вниз! - скомандовал я. Сквозь щель в ставне  я увидел,  как они
въехали во двор.  Не  ранен  был только  Аза. Руки у  него  были привязаны к
седлу,  ноги - к  стременам.  Один  из раненых  спешился,  развязал  Азу  и,
приставив  к   нему  нож,  заставил  помочь  остальным.  Досталось  им  всем
по-разному.  Шед,  казалось,  был  при последнем издыхании. Хозяин гостиницы
выглядел получше. Его, по-видимому, просто сильно поколотили.
     Солдаты заставили Азу с толстяком снять Хромого с лошади. Я  чуть  было
не  выдал  себя  невольным возгласом. Взятый  лишился правой руки  почти  по
плечо. На  теле у  него  было еще несколько серьезных ран. Но  он,  конечно,
оклемается,  если полежит  под  защитой  своих подчиненных. Взятые  - ребята
живучие.
     Аза  с толстяком  двинулись к двери.  Хромой обмяк, как  сырая веревка.
Человек, понукавший Азу, распахнул дверь.
     - Нет! - очнувшись, прохрипел Хромой. - Западня!
     Аза  и  хозяин  гостиницы бросили  его  наземь. Аза начал удаляться  на
цыпочках,  зажмурив от  страха  глаза.  Толстяк пронзительно  свистнул.  Его
свирепые собаки выскочили из сарая.
     Гоблин с Одноглазым метнулись во двор. Я прыгнул и бросился на Хромого,
пытавшегося подняться на ноги.
     Мой меч вонзился ему в плечо поверх  культи. Единственный кулак Хромого
саданул мне прямо в живот.
     Из меня  со свистом вырвался, весь воздух. Я чуть было  не отрубился  и
осел на землю, выблевывая кишки и слабо соображая, что творится кругом.
     Собаки бросались на солдат Хромого и рвали их в  клочья. Несколько псов
набросились на Взятого. Он молотил их кулаком, убивая с одного удара.
     Гоблин с Одноглазым выдали ему все, на что  были способны. Отмахнувшись
от  их заклятий,  как от дождичка, Хромой вмазал  Одноглазому и повернулся к
Гоблину.
     Тот  побежал.  Хромой,  шатаясь,  ковылял  за  ним.  Уцелевшие  мастифы
вцепились ему в спину.
     Гоблин  бежал к свинарнику,  но,  поскользнувшись, растянулся в грязной
луже. Хромой навис над ним, замахнувшись для смертельного удара.
     Копье, выпущенное Ростовщиком, пробило ему грудь и вышло на три фута из
спины.  Хромой зашатался -  истерзанный  низенький  человечек в  коричневом,
вцепившийся в копье. Казалось, все его силы сосредоточились на этой торчащей
из груди  палке. Гоблин  откатился  в  сторону.  Рост в  свинарнике  зарядил
баллисту и выстрелил еще раз.
     Вж-жих! Копье пронзило Взятого насквозь и сбило с ног. Собаки вцепились
ему в глотку.
     Я перевел дух. Нашел  свой меч. И тут из  кустов ежевики, росших  возле
пруда футах  в двухстах  к  северу, до меня донесся  какой-то  шум.  Рядом с
кустами  взад-вперед  бегал  одинокий  пес  и  рычал.  Аза,  больше  некому.
Спрятался в единственное доступное укрытие.
     Я встал.  Толстяк помог подняться Одноглазому и схватил  с земли чей-то
меч.  Мы  втроем сгрудились  над  Хромым.  Он  лежал в  луже  крови,  слегка
повернувшись набок.  Маска  его соскользнула,  и  нам  открылось  изъеденное
временем  лицо, которое  она скрывала. Хромой вяло отбивался от собак,  не в
силах поверить в случившееся.
     - И все впустую, - сказал я. - Бумаг здесь давно уже нет.
     - Это тебе за брата! - воскликнул толстяк и замахнулся мечом. Однако он
был так избит, бедняга, что удар получился слишком слабым.
     Хромой пытался собраться с силами. Тщетно -  сил у него больше не было.
Он  понял,  что умирает. После  стольких веков.  После того, как он  пережил
Белую Розу  и гнев Госпожи, которую предал  в битве  при Розах и в  Облачном
лесу.
     Глаза у него закатились, и я понял, что Хромой зовет мамочку на помощь.
     - Скорее, мы должны убить его! - сказал я. - Он призывает Госпожу.
     Мы рубили, кололи и  кромсали. Псы  рычали и кусали. Он не умирал. Даже
когда мы выбились из сил, в нем еще теплилась искорка жизни.
     - Давайте оттащим его на задний двор. Мы так и сделали. И там я  увидел
Шеда, лежащего  на  земле рядом  с солдатами,  бывшими  нашими  братьями  по
Черному Отряду. Я поднял  глаза к  тускнеющему горизонту  и заметил Молчуна,
который  приближался к гостинице. За ним шли Ведьмак и Масло. У меня немного
отлегло от сердца. Слава Богу, что эти двое уцелели! Сколько я их помню, они
всегда были неразлучны. Не  представляю,  что  было бы, переживи один из них
другого.
     - А Зола убили?
     - Да, - откликнулся  толстяк. -  Его и этого парня, Шеда. Вы бы видели,
как они дрались! Выскочили на дорогу  и стянули колдуна  с коня. Вол отрубил
ему руку. А еще они вдвоем убили четверых солдат.
     - Как погиб Вол?
     - Кто-то раскроил ему голову мечом, точно спелую дыню.
     - А Шишка?
     - Затоптан насмерть. Но он им тоже выдал будь здоров. Я сел на корточки
рядом с Шедом. Одноглазый тоже склонился над ним.
     - Как они тебя поймали? - спросил я хозяина гостиницы.
     - Слишком я толстый, чтобы быстро бегать. - Он выдавил слабую улыбку. -
Никогда не собирался быть солдатом.
     Я улыбнулся ему в ответ.
     - Что скажешь. Одноглазый? Я с первого же взгляда понял, что Шеду ничем
помочь не смогу.
     Одноглазый покачал головой.
     -  Двое солдат еще  живы.  Костоправ, -  сказал Гоблин. -  Чего  с ними
делать будем?
     - Несите  их в  гостиницу. Я подлатаю.  Они  были мне братьями. То, что
Взятые настроили их против нас и превратили  в наших врагов, ни  в коей мере
не лишало  их права на  мою  помощь. В сумерках  возникла  долговязая фигура
Молчуна.
     - Маневр, достойный Капитана, Костоправ, - сказал он знаками.
     - Да уж.
     Я уставился на Шеда с грустью, какой от себя даже не ожидал.
     Лежавший передо мной человек пал так низко, что дальше  некуда.  Но  он
боролся с собой,  он силой заставил себя подняться и обрести достоинство. Он
стал  настоящим  человеком,  гораздо  лучше  меня,  ибо нашел в  своей  душе
путеводную звезду и без колебаний  последовал за ней, несмотря на то что это
стоило ему жизни. Возможно, хотя бы отчасти, он искупил свои грехи,.
     Погибнув в схватке, которая, по моему мнению, его не касалась, Шед стал
для меня  кем-то вроде святого  покровителя, примером для подражания на  всю
оставшуюся жизнь. Он очень высоко поднял планку перед своим концом.
     Шед открыл глаза, улыбнулся и спросил:
     - Мы победили?
     - Да, Шед. Благодаря тебе и Волу.
     - Хорошо. - Он с улыбкой закрыл глаза.
     - Эй,  Костоправ! -  окликнул  меня Ведьмак. - Что ты  думаешь делать с
этим предателем Азой?
     Аза по-прежнему сидел в кустах ежевики и  орал, взывая о помощи. Собаки
окружили кустарник.
     - Копье ему в глотку, и все дела, - пробурчал Одноглазый.
     -  Нет, -  еле слышно  прошептал  Шед. - Не трогайте  его. Он был  моим
другом. Он пытался вас догнать, но его поймали. Отпустите его.
     - Хорошо, Шед.  Ведьмак! Вытащи  его из кустов и отпусти на  все четыре
стороны.
     - Что?!
     - Выполняй приказание! - Я посмотрел на Шеда. - Ты доволен, Шед?
     Он ничего не ответил. Не смог. Просто улыбнулся.
     - Ну,  хоть один  человек погиб так, как хотел, -  сказал я, вставая. -
Масло! Бери лопату в руки - и вперед!
     - Но, Костоправ...
     - Бери лопату, черт тебя дери, и за работу! Молчун, Одноглазый, Гоблин,
за мной. Надо обсудить, что делать дальше.
     Уже почти  стемнело.  До  прибытия Госпожи  в  Медополь,  по  прикидкам
Лейтенанта, осталось несколько часов.



     Нам нужен отдых, - заявил Одноглазый.
     - В  могиле  отдохнем, - возразил  я. -  Мы сожгли за собой все  мосты,
Одноглазый. Мы сделали то, чего не сумели  сделать  повстанцы: мы прикончили
последнего  из старейших  Взятых.  Госпожа погонится  за  нами,  как  только
закончит прополку всходов черного замка. У нее  нет другого выхода. Если она
быстро не  прижмет  нас к  ногтю, все мятежники на  пять тысяч  миль  вокруг
воспрянут духом и зашевелятся. А у нее  осталось всего двое Взятых, и из них
только Шепот чего-то стоит.
     -  Да.  Я понимаю. Просто  очень  хочется.  Ты  же не можешь  запретить
человеку хотеть. Костоправ!  Я посмотрел на висюльку Шеда. Нужно бы оставить
ее  Госпоже, но серебро могло пригодиться нам  в долгом  пути. Я  собрался с
духом и начал выковыривать у змеек глаза.
     - Что ты делаешь, черт побери?
     - Скормлю их Хромому. Авось, вылупятся.
     - Ха! - развеселился Гоблин. - Браво! Классная шутка.
     -  Я подумал - это  будет в каком-то смысле  справедливо.  Вернуть  его
Властелину.
     - А Госпоже придется самой его уничтожить. Мне это нравится.
     Одноглазый нехотя согласился с ним.
     - Я так и знал, что  вы оцените. А теперь сходите и посмотрите, всех ли
похоронили.
     - Да они только десять минут как приволокли из леса, тела!
     - Ладно. Тогда помогите им.
     Я с трудом поднялся и пошел навестить своих пациентов. Не знаю,  все ли
солдаты, которых Ведьмак с  Маслом  притащили с места засады, были мертвы  в
тот момент, когда  эти двое  до них  добрались. Но теперь-то они точно  были
трупами. Друзья прихватили с собой и Шишку, чтобы я его осмотрел, но тот уже
окоченел.
     Мои пациенты шли  на  поправку.  Один уже настолько очухался, что  даже
успел испугаться. Я похлопал его по руке и поплелся на двор.
     Ребята только что опустили в землю Шишку  рядом с могилами Шеда, Вола и
одного из солдат Хромого, которых похоронили раньше. Осталось закопать всего
два трупа. Аза рыл могилу. Все остальные стояли кружком и наблюдали, пока не
поймали на себе мой свирепый взгляд.
     - Как улов? - спросил я у толстяка, которому  велел пошарить в карманах
убитых.
     - Не густо. - Он протянул мне шапку с монетами и безделушками.
     - Возьми сколько нужно, чтобы покрыть убытки.
     - Вам, ребята, эти цацки нужнее, чем мне.
     - Ты  лишился  фургона с  упряжкой,  не  говоря  уже о  собаках. Возьми
сколько надо. Я в любой момент могу  ограбить  кого-нибудь, кто придется мне
не  по душе.  - Никто не знал, что  я стащил  кошелек  у Шеда.  Его вес меня
приятно поразил. Это будет мой тайный резерв. - И пару лошадей себе оставь.
     Толстяк покачал головой:
     - Не хочу, чтобы у меня нашли чужих коней, когда  все утрясется и принц
начнет  искать козлов  отпущения. - Он  взял  несколько серебряных  монет. -
Этого мне хватит.
     - Ладно. Ты сховайся на время в лесу. Госпожа непременно пожалует сюда.
А она еще хуже Хромого.
     - Хорошо.
     - Ведьмак! Если не хочешь копать, иди приготовь лошадей. Живо!
     Я  подозвал к себе  Молчуна.  Мы  оттащили  Хромого под тенистое дерево
напротив  гостиницы. Молчун перекинул  через сук веревку. Я затолкал змеиные
глаза  Хромому  в глотку. Потом мы  подвесили  его. Он плавно покачивался  в
холодном лунном сиянии. Я разглядывал его, потирая ладони.
     - Долго же ты нас морочил, приятель. Но в конце концов попался.
     Десять лет я мечтал увидеть  его мертвым. Он был самым бесчеловечным из
Взятых. Ко мне подошел Аза:
     -  Всех  похоронили.  Костоправ.  -  Хорошо.  Спасибо  за помощь.  -  Я
повернулся к сараю.
     - Возьмите меня с собой! Я рассмеялся.
     - Ну пожалуйста. Костоправ! Не бросайте меня здесь одного...
     -  Как хочешь, Аза. Только  не  думай,  что я буду тебе  нянькой.  И не
пытайся больше нас надуть. Что-нибудь замечу - убью на месте.
     - Спасибо, Костоправ.  Он побежал  вперед и поспешно  забрался на коня.
Одноглазый посмотрел на меня и покачал головой.
     - По коням, ребята! В погоню за Вороном!

     ***

     Мы скакали во весь опор, но не успели отъехать  от гостиницы и двадцати
миль, как что-то шарахнуло мне по мозгам, словно кулаком. Золотистое облачко
излучало ярость:
     - Ты исчерпал мое терпение, лекарь!
     - А ты мое исчерпала уже давно.
     - Ты пожалеешь об этом убийстве!
     -  И не  подумаю!  Я всегда  буду  вспоминать  о  нем  с  радостью. Это
единственное доброе дело, какое  я совершил по эту сторону моря Мук. Иди ищи
зародыши черного замка. А меня оставь в покое. Мы с тобой в расчете.
     - О нет! Ты еще услышишь обо мне. Как только я захлопну последнюю дверь
за своим муженьком.
     - Не  искушай  судьбу, старая ведьма! Я  готов выйти из игры.  Но  если
будешь ко мне приставать - я изучу теллекурре.
     Это был удар ниже пояса.
     - Спроси у Шепот, что она потеряла в Облачном лесу и надеялась отыскать
в Медополе. А  потом подумай,  как  может воспользоваться этим  рассерженный
Костоправ, если он знает, где найти то, что она потеряла!
     Госпожа испарилась, оставив мне на память минутное головокружение.
     Я обнаружил, что мои спутники недоуменно косятся на меня.
     - Только что попрощался со своей подружкой, - объяснил я им.

     ***

     Аза потерялся в Тряске. Мы остановились там на денек, чтобы передохнуть
перед следующим марш-броском,  а когда пришла пора выступать, Аза как в воду
канул. Никто  не  дал себе труда его  искать. От  имени  Шеда  я пожелал ему
удачи. Хотя, судя по его прошлому, удача вечно поворачивалась к нему спиной.

     ***

     Госпожа,  как  выяснилось, не  распрощалась  со мной  окончательно. Три
месяца  спустя  после гибели  Хромого,  когда  мы набирались  сил,  готовясь
одолеть  последнюю горную гряду, лежавшую  между  нами и  Трубой, золотистое
облачко  навестило меня  опять.  На сей  раз  Госпожа была  настроена не так
воинственно. Я бы сказал, она держалась чуточку насмешливо.
     -  Привет,  лекарь!  Тебе,  возможно,  интересно узнать  -  хотя бы для
Анналов, - что с угрозой черного замка покончено. Я нашла и  уничтожила  все
семечки  до единого. - Насмешка в ее голосе стала еще  явственнее. -  Теперь
мой  муженек может  восстать  из  могилы, только  если его  эксгумируют.  Он
отрезан от мира и напрочь изолирован от своих сторонников. Курганье охраняет
постоянный гарнизон.
     Я  не нашелся, что ей ответить. Именно  этого я и хотел, надеясь, что у
нее достанет сил справиться с Властелином, ибо Госпожа все-таки была меньшим
из  двух зол  и, как я подозревал, сохранила в душе искру света, не дававшую
ей полностью погрузиться во тьму. На моей  памяти она не раз удерживалась от
жестокости,  когда могла  себе это  позволить. Возможно, если ей  перестанет
грозить  ежедневная  опасность,  светлая  сторона  ее  души  возобладает над
мрачной.
     - Я  допросила Шепот. С  помощью  Ока. Теперь мне все  ясно. Костоправ.
Никогда раньше она не звала меня по имени. Я сел, навострив уши. В голосе ее
больше не было веселой насмешки.
     - Что ясно?
     - Насчет этих бумаг. И девчонки.
     - Девчонки? Какой девчонки?
     -  Не прикидывайся, мне все  известно.  Тебе не  удалось замести следы.
Даже  мертвые способны  многое  поведать  тому, кто  умеет правильно ставить
вопросы. Когда я вернулась в Арчу, там еще остался кое-кто из вашего Отряда,
и они мне рассказали  практически все.  Если ты хочешь провести остаток дней
своих спокойно, убей ее.  Иначе я сама ее убью. И всех, кто окажется рядом с
ней.
     - Не понимаю, о чем ты.
     И снова насмешка, только уже не веселая, а скорее злорадная:
     -  Продолжай кропать свои Анналы,  лекарь. Я еще свяжусь с  тобой. Буду
извещать тебя, как идут дела в империи.
     - Но зачем? - озадаченно спросил я.
     - Затем, что это меня забавляет. Веди себя хорошо. - И она растаяла.

     ***

     Мы  наконец  добрались  до  Трубы,  полумертвые  от  усталости.   Нашли
Лейтенанта, корабль и - кого бы вы  думали? - Душечку, которая жила на борту
вместе с Отрядом! Лейтенант из меркантильных побуждений подрядился на службу
в частной охране. Как  только мы появились, он тут же прибавил к списку наши
имена.
     Ворона  мы  не  застали.  Он  избежал   необходимости   выбирать  между
примирением  или конфронтацией со  своими старыми товарищами, ускользнув  от
нас в очередной раз.
     Судьба  - коварная злодейка,  которая жить не может  без  иронии. После
всех  этих немыслимых испытаний, пережив столько бед  и напастей, Ворон в то
самое  утро,  когда  Лейтенант  причалил  к берегу, поскользнулся на  мокром
мраморном возвышении в общественной  бане, раскроил себе голову, упал в воду
и утонул.
     Я отказывался этому верить. Просто  не мог  себя  заставить,  памятуя о
том,  как он инсценировал  свою гибель на севере. Я начал копать.  Выяснять.
Разнюхивать.  Но  тело  погибшего  видела  куча  народу.  И  самая  надежная
свидетельница  -  Душечка - была  абсолютно  уверена.  В конце концов  я был
вынужден сдаться. На сей раз никто моих сомнений не разделял.
     Лейтенант  утверждал,   что  самолично  узнал  покойного  сквозь  пламя
погребального  костра, взметнувшегося в небо в то самое утро, когда причалил
корабль. Именно во время похорон он встретил Душечку  и  привел ее назад под
опеку Черного Отряда.
     Что я могу  сказать? Если даже Душечка поверила,  значит,  это  правда.
Ворон никогда ей не лгал.
     Через  девятнадцать   дней  после  нас   в  Трубу  прибыло  пополнение,
объяснявшее  туманную реплику  Госпожи о том, что она, мол, допросила только
тех, кого сумела найти в Арче после своего возвращения.
     Ильмо  прискакал  во главе отряда  из семнадцати  человек,  в  основном
"стариков", которых он увел из Арчи, когда оттуда  слиняли все Взятые, кроме
Странника,  а Странник пребывал в  такой растерянности  из-за противоречивых
приказов Госпожи, что даже  не осмелился доложить ей  о событиях в Медополе.
Ильмо следовал за мной вдоль побережья.
     Итак,  за два  года  Черный  Отряд  пересек целый  континент,  от самой
восточной точки до самой  западной, прошагав почти четыре тысячи миль и чуть
было  не погибнув, -  но  уцелел и обрел новую цель и новую жизнь.  Мы стали
солдатами Белой  Розы:  мы, по прихоти  насмешницы судьбы,  стали  ядром той
силы, что, согласно легенде, должна была свергнуть власть Госпожи.
     Я не верил в это ни секунды. Но Ворон рассказал Душечке, кто она такая,
и она, по крайней мере, была готова сыграть свою роль.
     Что ж, попытка не пытка.
     Сидя  в   капитанской  каюте,  я  поднял  бокал  вина.  Ильмо,  Молчун,
Одноглазый,  Гоблин,  Лейтенант   и   Душечка  подняли  свои.  Люди  наверху
готовились к отплытию.  Ильмо  притащил с собой  отрядную  казну, так что мы
могли не работать. Я провозгласил тост:
     - За двадцать девять лет!
     Двадцать девять  лет.  Согласно легенде, именно  тогда вернется Великая
комета и фортуна снова улыбнется Белой Розе.
     - За двадцать девять лет! - откликнулись они хором.
     Мне  почудилось,  будто  я уловил  краем глаза еле заметный  золотистый
блик, излучавший еле заметную насмешку.

Last-modified: Fri, 23 Jun 2000 05:54:51 GMT

Оцените этот текст: