ая его в клочья. Я разинул рот. Услышал, как с расстояния пятнадцати футов ахнула Госпожа. - Будь я проклят! - сказал Одноглазый. - Буреносец! Ее же полагали мертвой! Буреносец... Еще одна из изначальных Десяти Взятых. Еще одна, погибшая, как предполагалось в битве при Чарах, после смерти Повешенного и... ...и Меняющего Облик! Ага, сказал я себе. Ага. Сведение счетов. Меняющий Облик с самого начала знал, против кого идет воевать... Если уж одна таинственным образом оставшаяся в живых Взятая снова принялась за свое, почему бы и остальным не появиться? Как насчет еще троих? - Что за дьявольщина? Они опять здесь! Все, кроме Повешенного, Хромого и Душелова! Я видел этих троих поверженными собственными глазами. Госпожа только качала головой. Но - умерли ли те трое? Я сам однажды убил Хромого, а тот ожил... Меня снова пробрал холод. Будучи Хозяевами Теней, они казались мне всего лишь безымянными противниками, самыми обычными и ничем особенным против меня не располагающими. А вот Взятые... Кое-кто из них имел особые, личные причины для ненависти к Отряду. Момент истины совершенно переменил обстановку. Война приняла другой оборот. Я не имел никакого представления, что там такое творится между Меняющим Облик и Буреносцем, однако воздух трещал, наэлектризованный искрами ненависти. Буреносец казалась лишенной всяких сил. Почему? Несколько минут назад она напустила на нас такую чудовищную грозу... Меняющий Облик был не сильнее ее. Если только не превозмог проклятие всех Взятых - свое Истинное Имя. Я взглянул на Госпожу. Она знала. Она знала Истинные Имена всех. Потеряв силу, она сохранила память. Сила... Я и не думал, что у меня с собой, под боком, можно сказать, все время имелось такое. Знания Госпожи стоили выкупа за сотню князей. Тайны, хранящиеся в ее голове, могли крушить либо создавать Империи. Если только знать, что знания эти у нее есть. Кое-кто знал. Да, чтобы покинуть Башню и Империю и уйти со мной, нужно было куда как больше характера! Пожалуй, следовало произвести стратегическую переориентацию. И Хозяева Теней, и Меняющий Облик, и Ревун - все они знали то, о чем я только что догадался. И ей чертовски повезло, что ее до сих пор не схватили и не выжали досуха. Меняющий Облик положил громадные, ужасные ручищи на плечи Буреносца. Только теперь она начала сопротивляться. С неожиданной, изумляющей силой она швырнула Меняющего Облик к противоположному зубцу, через весь парапет башни. Несколько мгновений он лежал недвижно, и глаза его стеклянно поблескивали. Буреносец получила возможность перевести дух. Меч мой, описав полукруг, достал ее брюхо. Клинок даже не оцарапал ее, однако отвлек от колдовства. Тут ее наотмашь ударила Госпожа. Буреносца опрокинуло наземь, и я снова сделал выпад. Но она поднялась и направилась прочь. Пальцы ее заплясали, меж них засверкали искры. Ох, дьявол! Одноглазый остановил ее. Мы с Госпожой снова взяли ее в клинки, но без особого эффекта. Затем Мурген достал ее наконечником копья, служившего древком нашему знамени. И тут она взвыла, как проклятая. Что за черт? Она снова двинулась прочь, однако Меняющий Облик уже был на ногах. Он принял облик форвалаки, громадного черного леопарда-оборотня, которого почти невозможно убить или ранить, прыгнул на Буреносца и принялся рвать ее когтями. Она сопротивлялась как могла. Мы отодвинулись в сторонку, чтобы не подвернуться под горячую руку. Не знаю уж, что именно такого и в какой момент Меняющий Облик сделал. Может быть. Одноглазому просто-напросто почудилось. Но он скользнул ко мне и прошептал: - Это он. Костоправ. Это он убил Там-Тама. То было давно. Я и забыть успел. Но Одноглазый не забыл и не простил. Там-Там был его братом... - Что ты намерен делать? - Не знаю. Но что-то делать надо. - А что будет с остальными? Мы ведь лишимся нашего ангела-хранителя... - Мы его всяко лишимся, Костоправ. Все, что ему нужно, он завершит здесь. Будет ли жив, нет ли, но, как только он ее прикончит, мы его лишимся. Он был прав. Все шансы были за то, что Меняющий Облик перестанет быть старым, верным псом Госпожи. Если уж кончать с ним, то именно сейчас. Удобнее случая не представится. Бьющиеся рвали друг друга минут пятнадцать. Похоже было, все шло не столь гладко, как на то надеялся Меняющий Облик. Буреносец дралась чертовски хорошо. Но он победил. Вроде бы. Она перестала сопротивляться. Он лежал задыхаясь, не в силах двинуться. Она обхватила его руками и ногами. Из сотни маленьких ран на его теле сочилась кровь. Он негромко выругался. Мне послышались, что он проклинает кого-то за помощь Буреносцу и обещает сразу после нее прикончить этого кого-то. - Ты ему еще для чего-нибудь нужна? - спросил я Госпожу. - Я не имею представления, сколько ты знаешь, и мне, в общем, на это плевать... Но лучше подумай, что он задумал на тот момент, когда перестанет нуждаться в нас в качестве тягловой лошади. Она медленно покачала головой. Что-то скользнуло через край парапета за ее спиной. Еще одна форвалака, поменьше. Я уж думал, что мы - в большой беде, но ученица Меняющего Облик допустила тактическую ошибку: начала менять облик. И закончила как раз вовремя, чтобы крикнуть Одноглазому: - Нет! Тот где-то добыл себе дубинку и двумя быстрыми героическими ударами вышиб сознание из Меняющего Облик и Буреносца. Настолько они вымотали друг друга. Спутница Меняющего Облик бросилась к нему. Но Мурген подсек ее ногу наконечником копья, несшего наше знамя. И здорово ранил ее. Хлынувшая кровь залила все полотнище знамени. Она закричала, словно в адских муках. И тут я узнал ее. Давным-давно, когда я видел ее в последний раз, она кричала часто и много. В какой-то момент схватки на зубцах собралась целая стая ворон. Они издевательски захохотали. Все бросились на женщину, пока она не успела что-либо предпринять. Гоблин живо сварганил что-то вроде крепких магических пут, лишивших ее способности двигаться. Она могла лишь вращать глазами. Одноглазый обернулся ко мне: - Костоправ, есть у тебя при себе нить для сшивания ран? Игла у меня имеется, но ниток, боюсь, не хватит. Это еще к чему? - Есть немного. Я всегда ношу при себе кое-какой лекарский припас. - Дай-ка. Я отдал ему нить. Он снова отвесил Меняющему Облик с Буреносцем по удару. - Чтобы уж наверняка вырубились. Не могут они, пока без сознания, пользоваться особыми силами... Присев на корточки, он принялся зашивать им рты. Покончив с Меняющим Облик, он сказал: - Разденьте его. Зашевелится - гасите. Что за черт? Процесс становился все отвратительнее и отвратительнее. - Что за дьявольщину ты творишь? - спросил я. Вороны веселились вовсю. - Зашиваю все отверстия. Чтобы дьяволы не выбрались наружу. - Что?! Может, он и находил в этом резон, но я - нет. - Старый трюк, известный на моей родине. Избавляет навсегда от злых колдунов. Покончив со всеми отверстиями, он сшил вместе пальцы их рук и ног. - Теперь следует завязать в мешок с сотней фунтов камней и бросить в реку. - Тебе придется сжечь их, - сказала Госпожа. - Все, что не сгорит, размолоть в прах, а прах развеять по ветру. Секунд десять, не меньше. Одноглазый взирал на нее. - То есть я все это делал зря?! - Нет, это тоже будет полезно. Тебе, пожалуй, не понравится, если они очнутся во время сожжения. Я изумленно взглянул на нее. Это было совсем не похоже на Госпожу. Затем я обратился к Мургену: - Так ты собираешься поднимать знамя? Одноглазый ткнул ногой ученицу Меняющего Облик. - Ас этой что? Может, мне и ее обработать? - Нет, она ничего не сделает. - Я присел возле нее на корточки, - г Теперь я тебя вспомнил, дорогуша. Процесс затянулся, потому что не часто мы видели тебя тогда, в Арче. Ты весьма скверно обошлась с моим приятелем. Каштаном Шедом. - Я взглянул на Госпожу. - Как думаешь, что с нею делать? Она не отвечала. - Молчишь? Ладно. После поговорим. - Я перевел взгляд на ученицу. - Лиза-Делла Бовок. Ты слышишь, как называю я твое имя? - Вороны о чем-то затараторили меж собой. - Я дам тебе некоторое время. Чего ты, скорее всего, не заслуживаешь. Мурген, найди, где ее запереть. Когда будем готовы к выступлению, выпустим. Гоблин, поможешь Одноглазому. - Я поднял глаза на отрядное знамя, снова обагренное кровью и снова дерзко реющее по ветру. - Ты, - я указал на Одноглазого, - обо всем позаботишься на совесть. Если не желаешь, чтоб эта парочка, подобно Хромому, наладилась мстить нам. Он сглотнул: - Так точно. - Госпожа, я обещал. Вечером - в Штормгарде. Идем отыщем себе место. Что-то со мною было не так. Я чувствовал легкую тоску и усталость. Я снова стал жертвой падения, пустопорожней победы. Отчего? Два величайших воплощения зла вроде как стерты с лица земли. Удача снова марширует в рядах нашего Отряда. И к перечню наших побед мы добавили еще два невероятнейших триумфа. Мы зашли на две сотни миль дальше, то есть стали на две сотни миль ближе к цели нашего похода, чем имели право надеяться. Очевидных причин ожидать больших трудностей со стороны войск, укрывшихся в лагере, нет. Их командир. Хозяин Теней, ранен. Население Штормгарда в большинстве принимает нас как избавителей. О чем, казалось бы, беспокоиться? Глава 40. ДЕДЖАГОР (БЫВШИЙ ШТОРМГАРД) Вечером - в Штормгарде... Вечером в Штормгарде кое-что было, однако прочно привязавшееся ко мне чувство неудовлетворенности не проходило. Заснул я поздно, а разбужен был звуком горна. Первым, что я увидел, разлепив веки, была крупная, мерзкая ворона, глазевшая на нас с Госпожой. Я запустил в нее, что под руку попалось. Снова затрубил горн. Я высунулся в окно. Затем бросился к другому. - Госпожа! Поднимайся. Пришла беда, откуда не ждали. Беда, в облике еще одной неприятельской армии змеилась из-за южных холмов. Могаба уже выстроил наших. Клетус со своими успели установить на южной стене машины для обстрела лагеря, но помешать прибывшей армии готовиться к бою они не могли. Местные жители повылезали из домов и направились на стены, поглазеть. Повсюду было черно от ворон. Госпожа, едва глянув в окно, рыкнула: - Давай одеваться! - и принялась помогать мне облачиться. Я, в свою очередь, помог ей с ее костюмом. - Попахивать эта штука начинает, - заметил я о своем наряде. - Может, тебе не придется больше ее носить. - Это как? - Армия, идущая через холмы, похоже, включает в себя всех, кого им только удалось найти. Разбить их - и конец войне. - Ну да. Считая и троих Хозяев Теней, каковым, небось, такой исход никак не желателен. Я подступил к окну и прикрыл глаза от солнца. Кажется, среди солдат виднелось плывущее в воздухе пятно Тьмы. - Теперь с нами никого нет. Может, не стоило так спешить с Меняющим Облик? - Все сделано правильно. Своей цели он достиг. Мог даже присоединиться к остальным против нас. Против них он зла не держал. - Ты знала, кто они? - Даже не подозревала. Правда. Заподозрила лишь день-два назад. Тогда этими подозрениями, пожалуй, уже не стоило делиться. - Ладно, идем уж. Она поцеловала меня. Поцелуй ее нес в себе живительную силу. Сколько же мы прошли... Она надела шлем - и превратилась в мрачное, темное существо по имени Жизнедав. Я завершил свое превращение, и стал Вдоводелом. Суетящиеся крысы, то бишь народ Штормгарда, - кстати, название, когда осядет пыль, надо бы поменять - взирали на нас, шагающих по улицам, с благоговейным ужасом. Нас встретил Могаба, тут же подведший нам коней. - Ну? Насколько плохо? - спросил я. - Пока сказать не могу. Имея за плечами две битвы и две победы, я бы посчитал состояние нашей армии более благоприятным. Однако их там очень уж много, а трюков в твоем хитром рукаве, похоже, больше не осталось. - Эт-точно. Такого я меньше всего ожидал. Если этот Хозяин Теней вздумает применить свою силу... - При людях об этом не говори. Они предупреждены, что обстоятельства битвы могут несколько отличаться от обычных и что этого не стоит замечать. Ты хочешь снова пустить в ход слонов? - Все. Все, что у нас есть. Эта битва может решить исход всей войны. Выиграв ее, мы сбросим их с холки Таглиоса и откроем себе путь на юг по всей его протяженности. У них просто не останется солдат. Могаба только крякнул. Нечто подобное должно было произойти и с нами. Мы вышли в поле. В мгновение ока я разослал гонцов во все концы, причем большинство их должны были собрать по городу вооруженных нами рабочих. Нам понадобится каждый меч. Кавалерию Могаба уже отослал на разведку и заодно подергать противника. Умница Могаба. Вороны, наверное, от души развлекались, глядя, как готовится грандиозное представление. Новоприбывший Хозяин Теней не спешил. Он вывел своих людей из-за холмов и построил их, несмотря на все старания нашей кавалерии, а затем отправил против нее свою. Масло с Ведьмаком могли бы изничтожить его всадников, однако я дал им приказ и не пытаться. Они просто отступили, подманивая врага и стреляя по нему из коротких луков. Я хотел дать отдых их лошадям, прежде чем начнется главное. У нас не так много запасных лошадей, чтобы вести кавалерийский бой по всем правилам. Я отрядил нескольких человек собрать вместе бывших, пленников, когда те явятся, и отослать их на отлов всех, кто попытается покинуть лагерь. За ночь мы успели вооружить захваченным накануне оружием еще больше народу. Они, конечно, ничего толком не умели, зато полны были решимости драться. Клетус с парнями получил приказ, переместить артиллерию так, чтобы поддерживать нас огнем и одновременно иметь возможность бомбардировать выезд из лагеря. Я оглядел новую армию. - Могаба! Мысли есть? Противника было этак тысяч пятнадцать. С виду неприятельские солдаты казались, по крайней мере, столь же опытными, как и те, которые нам встретились у Годжийского брода. Опыт ограничен, но - не дилетанты. - Нет. - Кажется, они не спешат. - А ты бы - спешил? - Имея Хозяина Теней при себе - нет. Надеялся бы, что мы пойдем навстречу. Вопрос всем остальным: какие-нибудь соображения есть? Гоблин лишь покачал головой. Одноглазый сказал: - Хозяева Теней - ключ ко всему. Надобно их убрать, иначе - без шансов. - Поучи бабушку яичницу стряпать. Гонец! Поди сюда. У меня возникла кое-какая мысль. Я отослал гонца взять одного из наров и направить в город, с тем чтобы собрать там тысячу вооруженных пленников и занять позицию у западных ворот. С началом битвы они должны были ударять по лагерю с тыла. По крайней мере, это хоть что-то. - Одноглазый прав, - сказала Госпожа с таким видом, словно ей больно было это признавать. - И сосредоточиться следует на здоровом. Это время мистерий. Она обрисовала свою идею. Через десять минут я приказал кавалерии выдвигаться вперед и поклевать противника с целью потянуть на себя его кавалерию, и поглядеть, что Хозяин Теней склонен предпринять, а от чего - воздержаться. Эх, как хотелось бы вправду рассчитывать на то, что пленники смогут запереть тех, кто в лагере... Еще через полчаса кавалерийские наскоки лишили терпения Хозяина Теней, и Гоблин с Одноглазым взялись за обустройство грандиознейшей за всю свою службу иллюзии. - Начали с воссоздания призраков Отряда старых времен, что было использовано в лесах севера, когда мы захватили бандитов. Наверное, и из сентиментальных соображений, и потому, что испробованное ранее воплотить проще. Они создали свой мираж перед строем, чуть позади нас с Госпожой и знамени. Затем я приказал вывести вперед слонов, расставив их по всему фронту, и к каждому придать по десятку лучших и кровожаднейших солдат. Со стороны казалось, что зверюг у нас - неисчислимое множество. Конечно, Хозяин Теней, надо полагать, видит эти иллюзии насквозь, но - что с того? Солдаты его никакой разницы не заметят, а нагнать ужасу требовалось именно, на них. К тому времени, когда они поймут, в чем дело, будет уже поздно. Скрести пальцы, Костоправ... - Готова? - спросил я. - Готова, - Отвечала Госпожа. Кавалерия наша отступила - и как раз вовремя: Хозяин Теней принялся выражать свое раздражение явно. На миг я сжал руку Госпожи. Склонившись голова к голове, мы прошептали друг другу те самые три слова, какие люди стесняются говорить громко. Я, глупый старый хрен, диковато себя чувствовал, произнося их перед публикой из одного человека. Проснулась на миг грусть по утраченной молодости, когда я мог говорить эти слова кому угодно и значило это, что я душой и сердцем принадлежу этому кому-то этак на час. - Ладно. Мурген, давай. Мы с Госпожой воздели к небесам пылающие клинки. - Таглиос! Таглиос! - закричали нараспев легионы. И наша призрачная армия качнулась вперед. Зрелищность! Все эти слоны напугали бы меня до полусмерти, будь я на той стороне! И кой только черт навел меня на мысль, что генерал должен вести армию за собой? Нас - чуть больше тысячи, и мы собираемся положить пятнадцать тысяч неприятельских солдат? Первые стрелы понеслись к нам с приветом. Фантомам они не повредили. Настоящих слонов миновали. Они обрушились на Мургена, Гоблина, Одноглазого и на нас с Госпожой и отскочили, так как нас защищали специальные чары. Может, наша неуязвимость хотя бы озадачит противника. Я подал сигнал к ускорению движения. Вражеский фронт дрогнул в ожидании удара всей этой массы слонов. Боевые порядки начали ломаться. Пожалуй, пора бы этому Хозяину Теней взяться за дело. Я придержал коня. Слоны пронеслись мимо, трубя, наращивая скорость, и свернули чуть в сторону, устремляясь прямиком на Хозяина Теней. Черт, этакие затраты ради одной-единственной боевой единицы! Он понял, куда направлена атака, когда слонам оставалось до него еще около сотни ярдов. Слоны стремились сойтись в одной точке, и точкой этой был он. И тогда он спустил на нас все заклятия, что держал наготове. Секунд десять казалось, что небо рухнуло и земля встала дыбом. Слоны разлетелись на куски, словно детские игрушки. Но весь фронт противника пришел в полный беспорядок. Я слышал сигналы, приказывавшие кавалерии снова выдвинуться вперед, а пехоте - переходить в наступление. А уцелевшие слоны накатились на парящего в воздухе Хозяина Теней. Мощный хобот обвил его тело и подбросил футов на тридцать в воздух. Завертелся, закувыркался, что твой акробат! Затем, упав меж двух серых туш, закричал и снова взмыл вверх, на этот раз, пожалуй, уже по собственной воле. Тут его накрыла туча стрел: солдаты, сопровождавшие слонов, словно практиковались в стрельбе по движущейся мишени. Несколько стрел даже пробили его защиту. Он продолжал колдовать, накручивая заклятие за заклятием, словно фейерверк, однако все они, похоже, были оборонительного толка. Я со смехом подъехал ближе. Теперь этот ублюдок вместе со всеми своими детками был наш. Значит, мой генеральский послужной список останется безупречным. Мурген подоспел к месту действия, когда Хозяин Теней взмыл в воздух в третий раз. И принял этого сукина сына на копье, когда тот в очередной раз упал. Хозяин Теней завизжал. Боги, что это был за визг! Он корчился и бился на копье, словно насаженный на иголку жук. Собственная тяжесть заставила его съехать по древку копья до самой поперечины, поддерживающей знамя. Мурген изо всех сил старался удержать знамя прямо и избавиться от тяжести. Злейшими врагами его в тот момент были наши же ребята. Все, у кого только имелся лук, продолжали держать на мушке Хозяина Теней. Я пришпорил коня, подскакал к Мургену и помог увезти наш трофей. Этому ублюдку было уже не до колдовства. Наши легионы, надвигающиеся на врага, с удвоенной силой закричали: - Таглйос!!! Масло с Ведьмаком врубились в сумятицу вражеского фронта перед легионов Могабы. Конечно, сумятица там была не такой повальной, как я рассчитывал. Солдаты противника уже поняли, что им натянули, нос. Однако построиться еще не успели. Они выдержали удары слонов и кавалерии ценою тяжелых потерь, но бежать раздумали. Масло и Ведьмак отошли, уступая дорогу подходящим легионам, но слоны продолжали давить врага. Ну, что поделать, теперь ими невозможно управлять. Стрелы, мечи и наконечники копий нанесли достаточно ран, чтобы звери обезумели от боли. Теперь им уже было все равно, кого топтать. - Туда, наверх его давай! - заорал я Мургену. - Чтобы все видели, что мы взяли его! Один из возвышающихся над равниной курганов был всего в сотне ярдов от нас. Мы протолкались сквозь подходящую пехоту, въехали на курган и развернулись к полю боя. Знамя приходилось держать вдвоем, потому что Хозяин Теней на древке слишком уж извивался и корчился. Это был хороший тактический ход - выставить его всем напоказ. Его парни увидели, что лишились своего мощнейшего оружия, как раз когда их уже порядочно отпинали, тогда как мои поняли, что на его счет тревожиться больше не стоит. И, соответственно, взялись за дело, чтобы уж к обеду закончить, да поесть вовремя. Масло с Ведьмаком, закусив удила, двинулись огибать врага с правого фланга, дабы ударить с тыла. Черт бы их побрал! Я вовсе не желал, чтобы они заходили так далеко. Но теперь я уже не мог управлять положением. В стратегическом смысле наш ход был не из самых удачных. Засевшие в лагере как раз учуяли поражение и решили, что им очень даже пора хоть что-то предпринять. Они вывалили из лагеря Толпою с парящим впереди собственным убогоньким Хозяином Теней, нетрезво качающимся из стороны в сторону, однако захватившим с собою парочку убийственных заклинаний, весьма смутивших наших вооруженных освобожденных. Клетус с братьями открыли огонь со стены и малость потюкали Хозяина Теней номер два, да так разозлили, что тот бросил все прочие дела и соорудил им заклинание, разом сдувшее со стены и людей, и машины. Затем он отвел свою толпу в сторону, стремясь причинить оставшимся как можно больше бед. Его люди так и не сформировали строй. Наши бывшие пленники тоже. Вышло нечто вроде обычной кабацкой драки, знай только - успевай махать мечом. Тогда парни от западных ворот тихонько подошли и ударили по лагерю с тыла, быстро и легко проникнув за его укрепления. Далее они занялись охраной лагеря, ранеными и прочими, попавшими под руку, но хода основных событий их успехи не изменили. Вышедшие из лагеря просто-напросто зашли нам в тыл. Надо было срочно что-то предпринимать. - Давай-ка как-нибудь укрепим эту штуку, - сказал я Мургену, окинув взглядом хаос, царивший на поле боя, прежде чем спешиться. - Госпожи нигде не было видно. Сердце мое едва не выскочило через глотку. Земля на кургане оказалась влажной и мягкой. Кряхтя и пыхтя, мы вдвоем смогли воткнуть древко копья достаточно глубоко, чтобы оно держалось прямо само по себе, поворачиваясь, когда Хозяином Теней овладевал новый припадок сопровождаемых визгом корчей. Атака с фланга сказалась на бывших пленных плоховато. Самые боязливые побежали к ближайшим городским воротам, чтобы присоединиться к товарищам, вовсе не удосужившимся выйти в поле. Очиба пытался растянуть и развернуть часть своего строя лицом к нападающим, но успех имел весьма ограниченный. Менее дисциплинированная часть Зиндаба начала расползаться в нетерпении ускорить смерть находящихся впереди врагов. Об угрозе с фланга они и не ведали. Только Могабе удалось сохранить дисциплину и единство строя. Будь у меня хоть капля мозгов, я бы поменял его легион местами с легионом Очибы, прежде чем все это начинать. Там, где он находился сейчас, толку от него было мало. Ну конечно, весь правый фланг противника уничтожен, но это не помешает всему остальному взять да рухнуть. У меня возникло нехорошее предчувствие, что дело наше - кисло. - Мурген, я не знаю, что делать. - По-моему, сейчас ты и не можешь ничего сделать, Костоправ. Только скрестить пальцы, да дождаться конца боя. Над участком Очибы заполыхали огни. Сполохи были так яростны, что должны были, пожалуй, положить половину вышедших из лагеря. Одноглазый с Гоблином не дремали. Однако увечный Хозяин Теней сумел утихомирить буйство огня. Что же такое с ним сделать? А что вообще я могу? Ничего. Ничего у меня больше не осталось. Даже смотреть не хотелось. Одинокая ворона уселась на Хозяина Теней, корчащегося на копье. Поглядела на меня, на него, на поле боя и вроде бы озадаченно хмыкнула. Затем она принялась клевать маску Хозяина Теней, стремясь добраться до глаз. Я не обращал внимания на птицу. Мимо нас побежали солдаты. Были они из Зиндабова легиона - в основном бывшие пленные, записанные в легион в последние несколько дней. Я заорал на них, обругал трусами и приказал повернуть назад и построиться. Большинство подчинилось. Ведьмак и Масло атаковали теснивших Очибу, наверное, в надежде обеспечить ему возможность развернуться и покончить с угрозой, исходящей из лагеря. Однако атака с тыла побудила противника резвее устремиться вперед. Пока Масло с Ведьмаком развлекались, те, кого они резали, прорвали строй Очибы и ударили по бывшим пленным с фланга. Легион Очибы даже после этого старался держаться, но, судя по всему, дела его были плохи. Зиндабовы воины решили, что они собираются бежать, а потому их во что бы то ни стало надо обогнать или еще как-то остановить. Словом, строй смешался. Могаба начал разворот, для поддержки Зиндаба с фланга, но к концу маневра поддерживать было уже некого. В несколько секунд его легион остался последним островком порядка в море хаоса. Противник был организован не более нашего. Все превратилось в громаднейшую беспорядочную бойню. Еще больше наших устремилось к городским воротам. Некоторые откровенно бежали. Стоя под знаменем, я и ругался, и вопил, и махал мечом, и пролил пару кварт слез. И боги помогли мне: сколько-то самых глупых услышали, вняли и подчинились, начали вставать в строй вместе с теми, кого мне уже удалось организовать. Они развернулись лицом к врагу и небольшими плотными отрядами устремились вперед. Дух! Мне же с самого начала говорили, что присутствия духа таглиосцам не занимать! Все больше и больше солдат выстраивали мы с Мургеном под ротным знаменем. Все больше и больше врагов собиралось вокруг Могабы, чей легион не желал сдавать позиций. Трупы солдат Хозяев Теней валом окружили его людей, которые нас, похоже, не видели. Несмотря на все противодействие, он двинулся к городу. Мы с Мургеном собрали, пожалуй, тысячи три, но тут судьба решила, что пора бы снова запустить зубы в наши ляжки. На нас навалилась громадная вражеская масса. Я занял позицию рядом со знаменем и поднял меч. Теперь я выглядел далеко не так впечатляюще: видимо, Одноглазый с Гоблином, если были живы вообще, занимались спасением собственных задниц. Казалось, мы легко сможем отразить атаку. Наш строй был накрепко сомкнут. Противник же несся на нас беспорядочной толпой. Но вдруг словно бы из ниоткуда пущенная стрела ударила меня в грудь и выбила из седла. Глава 41. ГОСПОЖА На поле битвы, думала Госпожа, не всегда хорошо быть старым и мудрым. Она отчетливо понимала, что происходит, еще задолго до того, как остальные поняли это. После того как Мурген поддел на копье Хозяина Теней, у нее появились мимолетные проблески надежды на благоприятный поворот судьбы, но появление войска из лагеря повернуло события так, что переменить их ход было уже невозможно. Костоправ не должен был атаковать! Ему следовало ждать до последнего, чтобы потянуть противника на себя, а не зацикливаться так на Хозяевах Теней. Если бы новая армия с юга перегородила путь тем, находящимся в лагере, он мог бы пустить вперед слонов без риска быть атакованным с правого фланга... Однако было слишком поздно ныть о том, что было бы, если бы... Пришла пора для чудес. Один Хозяин Теней был выведен из строя, другой же - здорово изувечен. Если бы у нее осталась хоть десятая, хоть сотая часть былой силы!.. Если бы только было время развить то, что только лишь стало возрождаться в ней. Если бы... Если бы... Вся жизнь в этих "если бы...". Где же этот треклятый Одноглазов бес? Он мог бы изменить ход событий. На той стороне нет никого, способного удержать его, если он пойдет косить вражьих солдат. По крайней мере, надолго... Но Жабомордого нигде не было видно. Одноглазый с Гоблином работали в паре, пытаясь заткнуть пальцем дыру в прорванной плотине. Жабомордого с ними не было. И они, похоже, были слишком заняты, чтобы полюбопытствовать, куда он подевался. Отсутствие беса было слишком важным, чтобы оказаться случайной оплошкой. Почему? В самый критический момент!.. Но не было времени на поиски смысла и упреки по поводу отсутствия либо присутствия беса, что так долго беспокоило ее. Времени хватало лишь на осознание факта, что бес был загодя подсунут Одноглазому и приказам его подчинялся исключительно по своему усмотрению. Но кто же был его истинным хозяином? Нет, не Хозяева Теней. Те применили бы этого беса по прямому назначению. Не Меняющий Облик. Этому просто не было нужды. И не Ревун. Он бы за это поплатился. Какая же сила вырвалась наружу? Мимо, хлопая крыльями, пролетела ворона. Птица закаркала на лету так, что Госпоже показалось, будто ворона насмехается над ней. Костоправ со своими воронами... Целый год он все твердил про ворон. А затем вороны начали появляться возле него всякий раз, когда предстояло нечто важное. Госпожа взглянула на курган, где Мурген с Костоправом водрузили знамя. На плечах Костоправа восседали две вороны. А над холмом описывала круги целая стая. Он выглядел весьма внушительно под маской Вдоводела, с вестницами горя над головой, с пламенеющим мечом в руке, пытающийся поднять смятые легионы... Пока разум гонялся за одним противником, тело разделывалось с другими. Она орудовала мечом с грацией танцовщицы и мастерством полубогини. Вначале она ощущала возбуждение, не посещавшее ее много лет, если не считать тантрического пути достижения подобного состояния вчерашней ночью. Затем оно перешло в полное спокойствие, мистическое отделение Себя от плоти, растворившейся в некоем величайшем, восхитительнейшем и смертоносном целом. Ни страху, ни прочим чувствам не было места в таком, состоянии. Оно было подобно глубочайшей медитации, где Я блуждает по полю блистающих сущностей, пока плоть выполняет свои тленные задачи с точностью и такой силой, что вокруг нее и ее коня громоздятся горы трупов. Враги, отталкивая друг друга, спешили убраться с ее пути. Друзья старались пробиться в безопасное пространство, окружающее ее. Таким образом, несмотря на то что правый фланг развалился по кирпичику, один упрямый камешек все же остался на поле боя. Ее Я покоилось на воспоминаниях о наслаждении, извлеченном из двух тел, взмокших, тесно прижатых друг к другу, и об абсолютном изумлении во время и после того. Всю жизнь она абсолютно владела собой, и все же иногда ее плоть выходила из всякого повиновения. В ее-то годы... Взгляд ее снова устремился к Костоправу, на которого навалились враги. И только тень, вкравшаяся в ее сознание, когда Госпожа действовала с убийственным совершенством, подсказала, почему она до сих пор отказывала себе в главном. Разум замутился мыслью о потере. Эта потеря была для нее важной. Ее значительность вторглась в Я, отвлекая его, возжелала управлять плотью, чтобы привести все в нужное соответствие со своими желаниями. Госпожа начала пробиваться к Костоправу, увлекая за собой сплотившихся вокруг нее людей. Но враг почуял, что она уже не прежнее ужасное существо, а, значит, уязвима. И навалился на ее отряд с новой силой. Товарищи падали один за другим. Затем она увидела, как стрела, ударив Костоправа в грудь, повергла его к подножию знамени. Вскрикнув, она пришпорила коня, давя без разбора своих и чужих. Боль и гнев только ввергли ее в кучу врагов, тут же атаковавших со всех сторон. Некоторые пали под ударами меча, но остальные стащили ее с седла и отогнали жеребца. Она дралась отчаянно и мастерски против едва обученных противников, однако одной неумелости их было недостаточно. Они грудами падали к ее ногам, но все же вынудили рухнуть на колени... Волна беспорядка пронеслась над местом боя. Кто-то бежал, кто-то догонял, и, когда все стихло, видна стала лишь ее рука, простиравшаяся из-под груды мертвых тел. Глава 42. СНОВА ПЕНЬ Лежа по большей части на спине, я ухватился левою рукой за древко копья. Знамя всколыхнулось, и Хозяин Теней затрепыхался там наверху. Похоже было, стрела не задела ничего жизненно важного, однако эта пакость пробила навылет меня вместе с доспехом. Пожалуй, на добрую пару дюймов торчала из спины. Что за дьявольщина там с защитными заклятиями? У меня еще никогда не было столь тяжелого ранения. Вороны не покидали Хозяина Теней. Развлекались, все стараясь добраться до глаз. Еще пяток с гордым видом расхаживали вокруг, словно часовые. Впрочем, мне они не мешали. Когда первые солдаты противника миновали знамя, тогда-то и появилась вся стая. Все кружили и кружили над нами, пока враги не скрылись. Черт, как больно от этой проклятой стрелы! Смогу повернуться так, чтоб сломать древко? А потом вытащить эту пакость? Нет, лучше не стоит. Древко, может быть, сдерживает внутреннее кровоизлияние. Такое случалось. Что происходит вокруг? И не пошевелиться, чтобы оглядеться как следует. Слишком уж больно. А так видно только равнину, усеянную телами. Слоны, лошади, сколько-то солдат в белом и куда больше не в белом... Пожалуй, мы забрали с собой целую прорву. Наверное, продержись наши до этого момента, мы бы здорово напинали им задницы. Ничего не слышу. Полная тишина. Кстати, как там говорилось? Безмолвие камня? Где я это слышал? Устал. Ох, чертовски устал. Хочется только спать. Но не могу. Стрела. Хотя скоро, наверное, ослабну. Жажда. Спасибо, хоть не такая, как при ранении в брюхо. Чего не хотел больше всего, так это умереть от раны в потроха. Ха-ха. И вообще умирать. Все мысли крутятся вокруг сепсиса. Что, если их лучники мажут наконечники чесноком или фекалиями? Заражение крови. Гангрена. Еще дышишь, а воняешь уже так, точно дней шесть мертв. Ну а грудь - ее не ампутируешь... Стыд-то, стыд какой! Стыд и cpам! Втравить Отряд в такое... Не желаю быть последним ее Капитаном. Пожалуй, никто такого не хотел бы. Не стоило сегодня драться. Уж атаковать-то точно не следовало. Хотя... Думал, иллюзий да слонов хватит. И ведь почти что хватило! Теперь-то понятно, что надо было делать. Стоять в холмах, где нас было бы не видно, и ждать, пока сами не подойдут. А можно было пробраться в обход и учинить все, как делал Отряд в былые времена. Знамя показать с одной стороны, напасть с другой. Но я сам спустился к ним... И вот лежу, как дурак, в одних доспехах поверх исподнего. Может, стоило переодеть Мургена Вдоводелом, а самому попробовать организовать контратаку? Могаба имеет понятие о том, что есть знамя... Но я - здесь. Со стрелой в груди. Может быть, кто-нибудь придет за мной, прежде чем отойду в мир иной? Пусть даже противник, и то бы хорошо. Проклятая стрела. Кончить бы с этим поскорей. Со всем... Что-то движется. Нет, это лишь мой треклятый жеребец. Обедает. Траву на яблоки перерабатывает. Для него нынче - просто еще один день жизни. Сходил бы, ублюдок, спер для меня ведерко пива! Если уж такой чертовски разумный, отчего пивка напоследок не принесешь? Да как же белый свет может быть столь ярок, приветлив и покоен, когда здесь умирает столько людей? Посмотри же на все это! Вот же, прямо здесь, полсотни жмуров на травке да диких цветочках! Через пару дней миль на сорок вокруг завоняет! И как я вообще протянул так долго? Может, я из тех, кто всю жизнь помирают, а помереть не могут? Там! Там что-то движется. Во-он там... Вороны кружат... О, это же наш старый товарищ, пень, парадным маршем шествует через долину мертвых. Легко ступает. Настроение у него хорошее. А раньше-то где был? Еще не время? Вороны? Может, он - сама Смерть? Так я ей всю дорогу сюда в глаза, выходит, смотрел? Несет что-то. Ага, ящик. Этак - фут на фут на фут. Помнится, я и раньше замечал этот ящик, но не шибко-то обратил внимание. Никогда не слыхал, чтобы Смерть расхаживала с ящиками. Обычно говорят, что меч носит. Или косу. В общем, кем бы он там ни был, а идет прямиком ко мне. Ради меня, значит, появился. Держись, Костоправ! Может и рано еще помирать. Этот урод на копье все корчился. Не думаю, правда, что последствия его радовали. Вот ближе, ближе... Нет, определенно, не ходячий пень. Человек, или, по крайности, нечто двуногое. Маленький. Забавно. Издали всегда все больше кажется. Вот подошел так близко, что можно в глаза друг другу посмотреть. Если только я различу, где там у него глаза, под этим капюшоном. Похоже, под ним и вовсе ничего нет. На колени опустился. Точно, пустой капюшон в нескольких дюймах от моих глаз. И ящик свой проклятый мне под самый бок поставил... Голос, словно легчайший шорох весеннего бриза в ветвях ивняка, мягкий, ласковый, веселый: - Теперь пора, Костоправ. Затем полусмешок, полухмыканье, взгляд на урода, извивающегося на копье. И совсем другим голосом: - Тебе тоже пора, старый ублюдок! Нет, не просто другим тоном или же с другой интонацией. Совершенно другим голосом... Наверное, все прочие ожившие покойники подготовили меня к этому. Я узнал ее тут же. Словно бы что-то во мне ожидало именно ее. - Ты?! - ахнул я. - Не может быть! Душелов! Я попытался подняться. Уж не знаю, зачем. Может, бежать? Но как? Куда? Боль пронзила насквозь, заставив обмякнуть. - Да, любовь моя. Это я. Ты ведь ушел, так и не закончив... И смех, словно девичье хихиканье. - Я долго ждала. Костоправ. И наконец юна обменялась с тобою волшебными словами. Теперь я отомщу, забрав у нее то, что важнее самой жизни. Снова хихиканье, словно речь шла всего-навсего о дружеском розыгрыше. У меня не было сил возражать. Она повела рукою в перчатке, точно поднимая что-то: - Идем, милый. Я воспарил над землею. На грудь мою приземлилась ворона, немедля устремившая взгляд туда, куда мы направились, словно капитан этакого летучего корабля. Впрочем, была в происходящем и хорошая сторона: боль утихла. Я не мог видеть ни копья, ни его груза, однако чувствовал, что за нами плывут и они. Пленившая меня летела впереди. Полет наш был скор. То-то зрелище, наверное, представляли мы собою для сторонних наблюдателей! Затем где-то на самом краешке сознания возникла тьма. Я начал отчаянно бороться с нею, в страхе, что это последняя, окончательная тьма... И проиграл. Глава 43. ВЕРШИНА Безумный смех раскатисто гремел в хрустальном зале, венчавшем башню Вершины. Некто до глупого хихиканья веселился, забавляясь происходящим на севере. - Трое повержены. Половина работы проделана. Труднейшая ее половина... Еще троих - и все станет моим! И снова шумное, безумное веселье. Хозяин Теней устремил взгляд к огромному, белому и сияющему. - Не пора ли выпустить вас на свободу, мои ночные прелестницы? Не пора ли снова выпустить вас в мир? Нет, нет. Еще не время. Этот островок безопасности еще слишком уязвим... Глава 44. СИЯНИЕ КАМНЯ Равнина сия полна каменного безмолвия. Никто и ничто не живет здесь. Но в часы глубокой ночи Тени порхают меж каменных столпов и восседают на вершинах колонн, и тьма окутывает их плащами тайны. Ночи эти не для неосведомленного чужеземца. Ночи эти порой оглашаются криком, раскалывающим