ты можешь понять, что метаболические изменения могут помочь выжить так же хорошо, как и умереть. Разные факты соединились в мозгу Керрика, и он сказал: - Дочери Жизни. - Дочери Смерти, - поправила его Акотолп. - И не говори при мне об этих существах. Они не служат своему городу и не умирают, как принято, покидая его. - Когда она вновь посмотрела на Керрика, в ее движениях читалась холодная злоба. - Икемен умерла, а она была великой ученой. Ты имел честь встречаться с ней, когда она брала образцы твоего тела. Это ее и погубило. Какие-то глупцы на высших этажах потребовали от нее найти биологический путь уничтожения твоего вида устозоу, а она не смогла, как ни старалась. Поэтому, подобно ийланам, отвергнутым своим городом, она умерла. Но я вижу, что тебя это не трогает, и не хочу больше говорить с тобой. Она затопала прочь, но Керрик почти не заметил ее ухода. Впервые он начал понимать то, что происходило вокруг него. А он-то принимал мир таким, каким видел его! Он считал, что существа вроде хесотсанов и лодок появились естественным путем, а что было на самом деле? Ийланы изменяли их тела каким-то неизвестным способом и могли сделать это с любым растением или животным в городе. Если толстая Акатолп знала, как добиться этого, ее знания действительно превосходили все, что он мог вообразить. Впервые он искренне уважал ее, уважал за то, что она знает и что может сделать. Она вылечила его, без нее он бы просто умер. Потом он уснул и во сне стонал, а животные вокруг него изменялись, и он таял и изменялся вместе с ними. Скоро он поправился настолько, что мог уже сидеть, а потом, опираясь на Инлену, ухитрился даже сделать не сколько шагов. Постепенно силы возвращались к нему, и вскоре он рискнул покинуть свою комнату и посидеть у зеленой стены, на солнышке. Фарги снова приходили, когда он окликал их, приносили ему фрукты. Силы его продолжали прибывать, и наконец, то и дело останавливаясь, чтобы отдохнуть, он рискнул дойти до далекой амбесед. До его болезни это была короткая прогулка, а сейчас получилось целое путешествие, он тяжело опирался на Инлену, чтобы достигнуть цели. У стены амбесед он тяжело опустился на землю, задыхаясь от усилий. Вайнти заметила его появление и приказала ему приблизиться. Он с трудом поднялся на ноги и, спотыкаясь, направился к ней. - Ты еще болен, - сказала она. - Болезнь прошла, Эйстаи, осталась только слабость. Бесконечно знающая Акотолп велела мне есть больше мяса, чтобы мое тело обрело прежнюю форму и силу. - Делай, как она сказала - это и мое распоряжение. Победа идет с нами на север, и все устозоу, которых мы встретили, уничтожены, за исключением нескольких пленников. Я хочу, чтобы ты поговорил с ними и получил от них информацию. - Как прикажет Эйстаи, - сказал Керрик. Он говорил с покорной вежливостью и вдруг почувствовал возбуждение: кожа его покраснела, и сам он задрожал. Керрик понял, что ненавидит этих отвратительных существ, и все же продолжал общаться с ними. - Ты будешь говорить, но не с теми, кого мы приносили тогда, они уже мертвы. А сейчас восстанавливай свои силы. Когда теплое солнце вернется на север, мы пойдем туда снова и снова будем убивать. Керрик знаком выразил покорность и удивился своей досаде. Ему оказалось достаточным полежать на солнце, чтобы болезнь окончательно ушла и силы вернулись. Прошло много дней, прежде чем Акотолп послала за ним. Фарги указали ему дорогу в ту часть города, где он никогда прежде не бывал. - Закройте глаза, - приказала фарги. - И Керрик быстро закрыл глаза, когда сверху брызнула теплая жидкость. Акотолп прервала работу, когда они вошли, вытянула руку и ущипнула Керрика своими большими пальцами. - Хорошо. Ты уже поправился. Теперь тебе нужны упражнения, это приказ Эйстаи. Для нее важно, чтобы ты мог идти на север вместе с другими. - Я слышу и выполню это. - Вагляд Керрика обежал странную лабораторию, вникая во все и не понимая, что он видит. - Однажды в далеком Инегбане я был в месте, похожем на это. - Ты мудр в своей глупости. Одна лаборатория, действительно, похожа на другую. - Расскажи мне, что ты делаешь здесь, великая. Акотолп причмокнула губами, и ее толстое тело задрожало от переполнявших ее чувств. - Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, существу бесконечно глупому? Даже прожив десять жизней, ты не сможешь этого понять. С тех пор, как первый ийлан вышел из моря, у нас есть своя наука и с тех самых пор она развивается. Наука - это знание о жизни, взгляд внутрь жизни, взгляд на клетки, образующие все живое, на клетки генов, на спираль, которая может быть разорвана и изменена по нашему желанию. Можешь ты понять мои слова, ползающее и пресмыкающееся существо? - Очень мало, бесконечно знающая, но достаточно, чтобы понять, что ты управляешь жизнью. - Это верно. По крайней мере твоего интеллекта хватает, чтобы оценить то, чего ты не понимаешь. Взгляни на это удивительное существо. - Акотолп оттолкнула в сторону одного из своих ассистентов и указала на шишковатое, разноцветное животное, сидевшее на корточках рядом с прозрачной частью стены. Яркие солнечные лучи сверкали на его больших глазах, направленных в их сторону. Кроме того у него был еще один глаз на махушке. Акотолп пригласила Керрика вперед, затем закачалась из стороны в сторону, развеселенная его отвращением. - Тебя что-то беспокоит? - Эти глаза... - Они ничего не видят, глупец. Эти глаза изменены для наших нужд в линзы, преломляющие солнечные лучи так, чтобы мы могли видеть невидимое. Взгляни сюда, на эту прозрачную пластину. Что ты видишь? - Каплю воды. - Удивительная наблюдательность. А сейчас, смотри, я вставлю ее в сандуу. - Акотолп ткнула пальцем, и в боку сандуу появилось отверстие, куда она вставила пластину. Затем она мельком заглянула в самый верхний глаз и, довольная, подозвала Керрика. - Закрой один глаз и загляни сюда другим. Теперь скажи мне, что ты видел. Он не видел ничего, кроме пятен света. Моргнув несколько раз, он шевельнул головой и тут увидел их. Это были прозрачные существа с быстро двигающимися щупальцами. Ничего не поняв, Керрик повернулся к Акотолп за помощью. - Я вижу каких-то движущихся существ. Кто они такие? - Мельчайшие животные, живущие в калле воды, их изображения, увеличенные линзами. Ты поиимаешь, о чем я говорю? - Нет. - Ну, разумеется, ты же никогда не учился. Твой интеллект не выше интеллекта других усхозоу. Иди. Керрик повернулся и задохнулся, увидев бородатого тану, стоявшего в нише стены. - В следующее мгновениеон понял, что это всего лишь чучело животного. Идя обратно, он чувствовал странное беспокойство. Солнце грело его плечи, Инлену тащилась сзади. Мыслями и речью он был ийланом, но телом - тану, а значит - не был ни тем, ни другим, и это огорчало его. В конце концов он решил, что он ийлан и не стоит сомневаться в этом, но пальцы, снова и снова ощупывающие тело, касались теплой плоти тану. Глава двадцать седьмая - Пришло время уходить, - сказала Сталлан. - Мы уже знаем все места, изображенные на снимках. - Покажи, - распорядилась Вайнти. Ее помоищики и фарги подошли ближе, чтобы тоже увидеть, но властный жест заставил их отойти. Сталлан покаывала снимки один за другим, объясняя каждый из них. - Эти, самые ранние, показывают горные долины, где устоэоу обычно зимуют. Но прошлой зимой ручьи замерзли, а оттепелей, которые приносят им жизнь, небыло. Поэтому, в поисках пищи, устозоу должны двигаться на юг. На юг, подальше от зимних холодов, подумала Вайнти. Мы тоже бежим на юг от зим Ивегбана. Впрочем, она тут же откинула эту отвратительную мысль. Между этими фактами нет никакой связи, как нет ее между ийланами и устозоу. Это только случайное совпадение. Что касается устозоу; то они передвигаются на юг в поисках пищи. - Юг - это место, где мы можем настигнуть их, - сказала Вайнти. - Ты отчетливо видишь будущее, Эйстаи. Если они останутся, то умрут от голода, а если не останутся, то придут прямо к нам. - Когда мы выходим? - Очень скоро. Посмотри сюда и сюда, на крупных животных, которые тащат волокуши. Они идут вниз с холмов. Там есть трава, но она еще серая и мертвая после холодной зимы. И там лежит белая, твердая вода. Им придется идти дальше на юг. - И они пойдут. Приготовления закончены? - Да, Эйстаи. Запасы собраны, лодки накормлены, вооруженные фарги готовы. - Следи, чтобы они всегда были наготове. Она отпустила Сталлан и тут же начала думать о предстоящей кампании. На этот раз они отправлялись далеко и должны были отсутствовать все лето. Они не смогут взять с собой продуктов в достаточном количестве, поэтому нужно подумать о поставках продовольствия. А может лучше жить за счет той земли? Это проще, к тому же, чем больше животных они убьют, тем меньше достанется устозоу. Но кроме того, нужно иметь и запасы консервированного мяса, чтобы продвижение их не замедлялось. Все должно быть предусмотрено. Пленников тоже нужно будет брать. Летавший наугад рептор нашел только несколько стай устозоу, но допросы пленников дадут необходимую информацию о расположении всех стай устозоу. Вайнти нетерпеливо подозвала к себе фарги. - Вызови ко мне Керрика. Ее мысли вновь обратились к будущей кампании, пока она не заметила, что он стоит перед ней. - Расскажи о своем здоровье, - приказала она, - ты выглядишь более худым, чем прежде. - Да, но болезнь ушла и шрамы от язв зажили. Каждый день я устраиваю этой толстой Инлену пробежку со мной по полям. Она теряет вес, а я набираю его. - Скоро мы пойдем на север, и ты с нами. - Как прикажешь, Эйстаи, так я и сделаю. - Он выразил это самым обычным образом, не проявляя никаких эмоций, но мысли его под спокойной внешностью были совершенно другие. Ему хотелось пойти, и в то же время он боялся этого. Большинство его воспоминаний о последней экспедиции были упрятаны под болью болезни. Проще всего было, когда он лежал без сознания, потому что это не оставляло воспоминаний о прошедшем. Но затем пришли бессонные дни, боль в груди, язвы, покрывавшие его тело. Он знал, что должен есть, и смутно осознавал приближение смерти, был слишком слаб, чтобы что-нибудь сделать. Только когда началось постепенное и болезненное выздоровление, он снова смог думать о еде. Но это было в прошлом - и должно было остаться там. Хотя он еще чувствовал усталость к концу дня, каждый день делал его более сильным. Все будет хорошо. Он снова пойдет с ними и там, где будут другие устозоу, будет говорить с ними. Долгое время он даже не позволял себе думать об этом, но сейчас странное возбуждение охватило его, и он нетерпеливо ждал экспедиции. Он снова будет говорить с тану и на этот раз запомнит больше их слов. Они отправились на север спустя несколько дней, раньше, чем планировали, потому что должны были двигаться медленно: Вайнти хотелось посмотреть, смогут ли они запасать мясо по пути. В первый день они плыли лишь до обеда, а затем высадились на каменистый берег. Сталлан взяла своих лучших охотников и ушла, а следом за ней двинулись возбужденные фарги. Они вернулись назад перед сумерками, фарги тащили туши оленей. Керрик с каким-то странным возбуждением смотрел, как они подходят и кладут оленей у ног Эйстаи. - Это хорошо, это очень хорошо, - довольно сказала она. - Ты носишь правильное имя, Сталлан - как охотнику тебе нет равных. ОХОТНИК. Керрик никогда не задумывался над смыслом ее имени. Охотник. Входить в лес, осторожно двигаться по равнине и убивать, убивать... - Я тоже люблю охотиться, Сталлан, - сказал он, наклонившись, чтобы взять хесотсан, лежавший рядом, но Сталлан грубо оттолкнула его ногой. Отказ был жестоким и резким. - Устозоу убивают из хесотсана, а не дают его им в руки! Керрик отпрянул. Он вообще не думал об оружии, а только об охоте и погоне. Пока он составлял ответ, Вайнти заговорила первой. - Твоя память такая короткая, Сталлан, что ты забила, кто приказывает здесь? Дай Керрику свой хесотсан и объясни, как он действует. Сталлан неподвижно замерла от силы этого приказа. Вайнти не меняла повелительного положения своего тела - ей было важно, чтобы все ийланы, даже такого ранга, как Сталлан, помнили, что она - Эйстаи. Сталлан оставалось только повиноваться. Фарги подошли ближе, как делали всегда, когда что-то должны были объяснять, а охотница с отвращением протянула оружие Керрику. - Это существо - хесотсан - выведено для того, чтобы быть оружием. - Керрик осторожно взял длинную темную палку и стал следить за ее указательным пальцем. - Пока молоды, они двигаются, а достигнув зрелости, изменяют свою форму. От ног остаются лишь следы, позвоночник костенеет, и существо выглядит подобно этому. Его нужно кормить, иначе оно умрет. Вот это рот - она указала на черное отверстие, - и его нельзя смешивать с отверстием, в которое вставляют дротики. Дротики собирают на кустах и сушат... НЕ ДВИГАЙ СВОИМИ РУКАМИ! Сталлан вырвала оружие из рук Керрика и держала, пока не усмирила свою злость. Присутствре Эйстаи сковывало охотницу, будь они одни, она разорвала бы этого устозоу на куски. Ее голос стал еще бодее хриплым, когда она заговорила снова. - Это оружие убивает. Чтобы сделать это, нужно сдавить его тело одной рукой там, где была твоя рука. А затем нажать вот здесь, в основании, большим пальцем другой руки. Раздался резкий щелкающий звук, и дротик, свистнув, улетел в море. - Дротик вставляется сюда. Когда хесотсан получит импульс, он выделяет небольшое количество секрета, который превращается в пар и с силой выталкивает дротик. При заряжании дротики можно держать руками, но когда они движутся через эту трубку, то слегка касаются железы, которая выделяет яд настолько сильный, что невидимая капля его убивает такое крупное животное, как ненитеск. - Ты стала отличным учителем, - сказала Вайнти, резко обрывая эту сцену. - А теперь хватит. Сталлан вырвала хесотсан у Керрика и быстро ушла. Однако не настолько быстро, чтобы он не заметил жгу- чую ненависть в ее движениях. Он быстро забыл это обучение пользования оружием, ему не терпелось опробовать его на охоте. Но Керрик был слишком осторожен, чтобы остаться со Сталлан наедине, и предусмотрительно держался от нее подальше, особенно на охоте. Отравленные дротики могли убить его так же легко, как любое другое животное. Когда подходил день очередной охоты, он смотрел, куда идут Сталлан и другие, а затем уходил в противоположном направлении, ему не хотелось стать жертвой несчастного случая. Охотиться с неуклюжей Инлену на привязи было нелегко, но он делал это как мог. Счастье не оставляло его, и Инлену со временем приносила на берег все больше и больше оленей. Но для Керрика важнее, чем олени, были чувства, которые он испытывал, подкрадываясь к ним в высокой траве. Это было высшее удовольствие. При этом он не замечал усталости, его аппетит был огромен, а сон крепок. Охота продолжалась по мере продвижения на север, и с каждым днем он замечал, что делает это все лучше. Когда они покинули океан и вошли в широкую реку, Керрик чувствовал себя сильным, как и до болезни. Через несколько дней после этого произошел первый бой, первая бойня этого лета. Когда все ушли, Керрик остался на своем обычном месте, в лагере. Снимки рептора показывали, что устозоу двигаются в этом направлении вдоль реки, и в удобном месте была устроена засада. Но это не касалось Керрика. Скрестив ноги, он сидел на земле и открывал рот хесотсана ногтем указательного пальца. Затем втолкнул туда кусок мяса, думая при этом о следующей охоте. Он хотел описать широкий круг вокруг найденного стада оленей, а затем лечь в засаду с подветренной стороны. Олени будут бежать от других охотников и выскочат на него. Это был хороший план. Далекий пронзительный крик нарушил его мысли. Даже Инлену засуетилась, оглядываясь по сторонам. Звук повторился ближе и громче. Керрик вскочил на ноги, держа оружие наготове, когда крик раздался снова, сопровождаемый глухим стуком падения. Потом с берега донеслось громкое мычание и появилась большая голова. Огромные белые бивни, поднятый хобот и оглушительный рев. - Убей устозоу! - Взмолилась Инлену. - Убей! Убей! Керрик поднес хесотсан к глазам, взглянул вдоль него и вдруг прошептал: - Кару... - Рука его опустилась, и он не выстрелил. Инлену застонала от ужаса. Мастодонт поднял хобот, снова заревел, затем повернулся и исчез из виду. Кару... Почему он сказал это? Что это значило? Его поразило это гигантское существо, но он вовсе не боялся его. Это странное слово кару, и эта смесь воспоминаний: теплый и дружеский... холодный, как смерть... Весь дрожа, он отбросил их прочь. Сражение должно быть очень близко: огромный волосатый зверь испугался схватки и побежал этим путем. Керрик был рад, что не убил его. - Эйстаи вызывает того, кого зовут Керрик, - сказала фарги, медленно шедшая вдоль речного берега. Она была ранена острым предметом, и широкая повязка покрывала ее руку. Кровь стекала по ней и капала на землю у ее ног. - Вымой себя, - приказал Керрик, затем дернул поводок и Инлену неуклюже поднялась на ноги. Хесотсан доел кусок мяса и, прежде чем идти, Керрик ловко закрыл ему рот: у существа были маленькие острые зубы и оно могло пребольно укусить, если этого не сделать. Они дошли до речной отмели, затем повернули, наткнувшись на хорошо утоптанную тропу. Множество раненых фарги проходили мимо них, направляясь в обратную сторону. Некоторые из них стояли, другие лежали на земле, слишком слабые, чтобы идти дальше, а потом попалась мертвая, лежавшая у дерева с широко раскрытым ртом. Сражение, видимо, было жестоким. А затем Керрик увидел первых мертвых тану. Они лежали рядом - мужчина и женщина, а в стороне валялись маленькие детские трупики. Еще дальше виднелся мертвый мастодонт, окруженный рассыпавшимся скарбом. Потрясенный Керрик, спотыкаясь, отошел от них. Они были устозоу, и их нужно было убивать, и в то же время они были тану. Они были отвратительные устозоу, которые устроили резню ийланских самцов и детенышей на берегу. Но что он сам знал об этом? Он никогда даже не подходил к берегу. Фарги, пронзенная копьем, лежала в луже крови, обхватив охотника, убившего ее. Она была ийланом, и он, Керрик, тоже был ийланом. Но нет, он был тану. А может быть, не был? На этот вопрос он ответить не мог, как не мог и забыть его. Когда-то он был мальчиком, но этот мальчик давно умер, и сейчас он был ийланом, а не грязным устозоу. Фарги дернула его за руку, и он пошел за ней, мимо новых трупов тану, мастодонтов, ийланов. Смотреть на это было невыносимо. Вскоре они подошли к группе вооруженных фарги, которые расступились, пропуская Керрика. Там стояла Вайнти, каждым движением своего тела выражая нескрываемый гнев. Увидев Керрика, она молча указала ему на что-то, лежавшее у ее ног. Это была шкура животного, плохо выделанная и бесформенная, за исключением головы, которая была набита травой. Керрик в ужасе отпрянул. Это было не животное, а ийлан, и он узнал его. Это была Сокайн, убитая устозоу. Убитая, ободранная и принесенная сюда. - Посмотри на это. - Каждое движение Вайнти, каждый звук, издаваемый ею, излучали ненависть и неукротимый гнев. - Посмотри, что сделали эти животные с одним из интеллигентнейших наших ученых. Я хочу знать об этом все: кто это сделал, сколько их было и где их можно найти. Ты задашь эти вопросы захваченному нами устозоу. Вероятно, это вождь стаи, его пришлось заставить покориться дубиной. Я хочу знать все, когда вернусь обратно. Нескольким устозоу удалось бежать, но Сталлан со своими охотниками преследует их. На поляне, окруженной высокими деревьями, лежал связанный тану. Стоявшая рядом фарги избивала его копьем. - Заставь его страдать, но не убивай до моего возвращения, - сказала Вайнти, затем повернулась и заторопилась прочь. Керрик медленно, почти против своей воли, подошел и увидел, что борода и волосы охотника густо измазаны кровью. Он молчал, и фарги продолжала избиение. - Прекрати, - приказал Керрик, ткнув фарги хесотсаном, чтобы привлечь ее внимание. - И уходи отсюда. - Кто ты? - Хрипло спросил мужчина, затем закашлялся и выплюнул кровь и осколки зубов. - Ты тоже пленник?.. Где твои волосы?.. Кто ты?.. Ты можешь говорить?.. - Я... Я Керрик. Здесь я задаю вопросы. Скажи мне твое имя. - Это имя мальчика, а не охотника, а ты уже взрослый. Я - Херилак, а это моя самка. Была... Они мертвы, все мертвы, не так ли? - Некоторые убежали, и за ними гонятся. - Имя мальчика... - его голос стал мягче. - Подойди ближе, мальчик, ставший мужчиной. Дай мне взглянуть на тебя. Я плохо вижу, поэтому тебе нужно подойти... Да, я вижу. Хоть у тебя и нет волос, я вижу, что у тебя лицо тану. Херилак повертел головой, пытаясь стряхнуть кровь, заливавшую ему глаза. Ведя это, Керрик наклонился и вытер ее. Это было, как прикосновение к самому себе, к теплой коже, похожей на его собственную, он вздрогнул от этого незнакомого ощущения. - Ты издавал какие-то звуки, - продолжал Херилак, - и ерзал, как это делают они. Ты можешь говорить с ними, да? - Здесь я задаю вопросы, а ты должен отвечать па них. Херилак не обратил внимания на эти слова, но с пониманием кивнул. - Они хотят, чтобы ты делал их работу. Давно ты у них? - Я не знаю, много лет... зим... - И все это время, Керрик, тану убивали их. Мы убивали их, но слишком мало. Однажды я видел мальчика, которого схватили мургу: у них что, много пленников? - Ни одного, кроме меня... Херилак заговорил почти шепотом: - Ты можешь говорить с ними. Нам нужна твоя помощь, всем тану... - Он вдруг замолчал, увидев, что висит на шее Керрика, затем заговорил вновь. - Повернись, мальчик, повернись к свету. Что это у тебя на шее? - У меня? - переспросил мальчик, касаясь холодного металла ножа. - Они сказали, что это висело у меня, когда меня захватили. Голос Херилака становился все более глухим и далеким, по мере того, как он погружался в воспоминания. - Небесный металл... Я был одним из тех, кто видел его падение с неба, искал его и нашел. Я был там, когда делались эти ножи, пилил куски металла крепкими камнями, ковал и сверлил их. Подними мой мех спереди и посмотри... Под ним на ремне висел металлический нож. Керрик недоверчиво коснулся его - он был таким же, как его собственный, только в два раза больше. - Я видел, как их делали - большой для саммадара, а маленький для его сына. Возможно, детское имя мальчика было Керрик, я не помню, но его отец был близок мне. Его звали Амакаст. Потом много лет спустя, я вновь нашел нож из небесного металла - среди сломанных костей его тела. Тела Амахаста. Керрик молча слушал, как охотник произносил это имя. Имя, приходившее к нему во сне и забываемое наяву. АМАХАСТ. Это слово подобно кличу, освободило поток воспоминаний, хлынувших на него. Кару, его мастодонт, убитый рядом с ним, его отец, Амахаст, убитый вместе со своей саммад... Воспоминания туманились и накладывались на сегодняшнее зрелище трупов, лежавших повсюду. Сквозь эти воспоминания медленно пробивались слова охотника: - Убей их, Керрик, убей их, как они убивали всех нас! Керрик повернулся и вместе с Инлену, спотыкавшейся сзади, бросился прочь от охотника и его голоса. Но от них убежать было невозможно. Он пробежал мимо вооруженных фарги к вершине травянистого склона, который спускался к морю, опустился на землю, сел, обхватив колени, и уставился на море, глядя и не видя его. Вместо этого он видел Амахаста, своего отца, и его саммад. Поначалу нечетко, но со все большим количеством деталей - по мере того, как возвращались воспоминания. Глаза его наполнились слезами, которых он никогда не проливал, будучи ребенком, видя гибель своей саммад, вырезанной так же, как саммад Херилака сегодня. Две эти сцены слились в его мыслях воедино и превратились в одну. За долгие годы жизни с ийлаиами, он забыл все это, но сейчас вспомнил и в воспоминаниях был одновременно устозоу, говорящим как ийлан, и мальчиком тану. Мальчиком? Он взглянул на своя руки и пошевелил пальцами. Он больше не был мальчиком. За эти годы его тело выросло, и теперь он был мужчиной, хотя только сейчас осознал это. Вскочив на ноги, Керрик громко закричал от гнева. Кто он такой, и что произошло с ним? Внезапно что-то дернуло его за шею. Он повернулся и обнаружил, что Инлену тянет осторожно за свой конец поводка. Ее глаза были широко открыты, а движения выражали тревогу и страх из-за его странного поведения. Ему вдруг захотелось убить ее, и он начал поднимать оружие, еще зажатое в его руке. - Мараг! - выкрикивал он. - Мараг! - Но гнев исчез так же быстро, как и появился, и Керрик сконфуженно опустил оружие. Не стоило стрелять в это существо, которое было пленником еще более, чем он. - Успокойся, Инлену, - сказал он. - Все в порядке, так что успокойся. Успокоенная Инлену вновь села на свой хвост и уставилась на вечернее солнце. Керрик смотрел мимо нее на поляну среди деревьев, где ждал Херилак. Но чего он ждал? Конечно ответа на вопрос, на который Керрик не мог ответить, хотя тот был совершенно ясен. Кто он такой? Физически он был тану, мужчиной с мыслями мальчика, и это было ясно и очевидно для него, когда он думал об этом. Этот мальчик, оставшись в живых, стал ийланом, и это тоже было очевидным. Ийланом по своим мыслям и тану для окружающего мира. Это было ясно, непонятно было только, что будет с ним дальше. Если он ничего не сделает, его жизнь станет прежней - высокое положение, правая рука Эйстаи, почет и уважение. Но было ли это тем, чего он хотел? Его будущим? Никогда прежде он не задумывался над этим и даже не имел понятия, что такой конфликт может существовать. Керрик пожал плечами и встряхнулся, освобождаясь от невидимой ноши. Он сделает, как сказала Вайнти, и будет задавать вопросы устозоу, а чтобы подумать обо всем этом, будет время позднее, сейчас же у него слишком болит голова. Когда он вернулся, все было по-прежнему. Херилак лежал связанный на земле, а три фарги стояли на страже, послушные и не рассуждающие. Керрик взглянул вниз, на охотника, попробовал заговорить, но слова не приходили. Первым молчание нарушил Херилак. - Делай, как я говорю, - прошептал он. - Убей мургу, разрежь мои путы и бежим вместе. В горы, к зимнему снегу, к хорошей охоте и костру в палатке. Вернись к своему народу. Сказанные шепотом, эти слова прогремели в голове Керрика, как раскаты грома. - Нет! - Закричал он. - Замолчи! Ты должен только отвечать на мои вопросы. Ничего не говорить, только отвечать... - Ты был потерян, мальчик, потерян, но не забыт. Они пытались сделать из тебя своего гражданина, но ты не стал им. Ты - тану и можешь вернуться в саммад. Керрик гневно закричал, приказывая Херилаку замолчать, но не мог избавиться от голоса охотника и его слов, как не мог и уступить ему. Все решила фарги, державшая копье охотника. Она ничего не понимала, но видя, что что-то не в порядке и помня прежний приказ Эйстаи, двинулась на помощь Керрику. - Нет! - Громко крикнул Керрик на языке марбак. - Не делай этого! Оружие в его руке щелкнуло почти без усилий, и фарги рухнула мертвой. Еще охваченный гневом, он повернулся и выстрелил во вторую фарги, ее рот был недоверчиво открыт, когда она падала. Третья начала поднимать оружие, но Керрик оказался быстрее, и она тоже упала. А он продолжал снова и снова сжимать хеозтсан, пока трупы фарги не ощетинились дротиками. Потом хесотсан опустел и Керрик швырнул его на землю. - Возьми копье и освободи меня, - приказал Херилак. Инлену, шатаясь, последовала за Керриком, когда он подошел к фарги и вырвал копье из ее мертвых рук, а затем освободил руки и ноги Херилака. - Что такое? Что случилось? - услышал он вдруг гневный голос Вайнти. Керрик резко повернулся и увидел ее, стоявшую за ним с открытым ртом и белыми блестящими зубами. Потом глаза его затуманились и он вспомнил, как эти зубы разрывали горло девушки, увидел ряды зубов над собой, когда она сидела на нем, расставив ноги и ревя от наслаждения, разделенного с ним. Наслаждение и ненависть - сейчас он испытывал их одновременно. Она сказала что-то, чего он не услышал, и, видя, что он не повинуется, повернулась и потянулась за одним из валявшихся рядом хесотсанов. То, что он сделал в следующий миг, было настолько естественным, что не потребовало ни размышления, ни усилий. Копье поднялось, рванулось вперед и глубоко погрузилось в тело Вайнти. Она схватила его, выдернула, и из раны фонтаном брызнула кровь, силы покинули Вайнти, и она упала на землю. - Беги! - крикнул Херилак, схватив Керрика за плечо. - Идем со мной. Тебе нельзя оставаться после того, что ты сделал. Единственный выход - бежать. Он взял Керрика за руку и потянул к темной стене леса, на дальней стороне поляны. Поначалу Керрик сопротивлялся, но потом, спотыкаясь, последовал за ним, держа в руке забытое копье. Протестующая Инлену топала сзади. Потом все трое скрылись среди деревьев, и вскоре их шаги затихли вдали. Поляна снова была пуста и тиха. Тиха, как смерть.  * ЭДЕМ, КНИГА 2 *  Глава первая Стая ворон описывала ршрокие круги и громко каркала перед тем, как снова сесть на деревья. Полдень был близок, и слабый ветерок не спасал от жары. Под деревьями было прохладнее, ибо листва берез и дубов была настолько плотной, что лишь редкие солнечные лучи пробивались сквозь нее. Те, которым это удавалось, весело прыгали по трем телам, лежавшим в мятой траве. Даже могучая сила Херилака была на исходе. Его раны открылись, и кровь заливала волосы и бороду. Он лежал на спине, закрыв глаза, и тяжело дышал. Инлену лежала напротив него, широко раскрыв рот, чтобы остыть после долгого бега. Керрик не был утомлен и потому отдавал себе отчет, что случилось и где они находятся: среди предгорий, недалеко от берега. Они могли двигаться, пока двигалась Инлену, а когда она зашаталась и остановилась, Херилак тоже свалился на землю. За время долгого бега паника Керрика прошла, но ее место занял убийственный страх. Что же он наделал? Впрочем, он отлично знал ответ на этот вопрос. Убив Эйстаи, он уничтожил самого себя. Сейчас, когда все было позади, он не мог понять, что заставило его совершить этот безумный поступок. Одним ударом копья он разорвал все узы, соединявшие его с ийланами, противопоставил себя им. Жизнь, которую он вел, закончилась со смертью Вайнти. Он никогда не сможет вернуться к удобствам Альпесака, к легкой жизни, которую вел там. Впереди его ждала пустота. Содрогнувшись от этой мысли, он повернулся и посмотрел на склон. Там ничего не двигалось и ничего не указывало на погоню. Пока нет, но она будет, обязательно будет. Убийце Эйстаи нельзя было позволить уйти безнаказанно. Да, возврата не было. Сейчас он был изгнанником, ийланом среди устозоу. Чей-то голос нарушил его мысли, и прошло некоторое время, прежде чем он понял, о чем тот говорит. - Ты все сделал хорошо, Керрик. Это был отличный удар. Ты убил одного из их командиров. - Это был больше, чем просто командир, - бесцветным голосом сказал Керрик. - Это был глава города, саммадар города. - Это еще лучше. - Лучше? Ее смерть означает мою смерть. - Ее? Этот безобразный мараг - самка? В это трудно поверить. - Они все самки. Самцы содержатся отдельно, в другом месте. Херидак приподнялся на локте и холодно взглянулна Инлену. - Значит она тоже самка? - спросил он. - Да, как и все. - Дай мне копье. Пусть их будет на одну меньше. - Нет! Керрик отдернул копье прежде, чем пальцы Херилака нашли его. - Только не Инлену! Она безвредна и такой же пленник, как и я. Ты не убьешь ее. - Почему? Разве не такие, как она, вырезали всю мою саммад, всю до единого человека? Дай мне копье. Я убью ее, и ты будешь свободен. Неужели ты рассчитываешь далеко уйти с таким грузом? - Ты не причинишь ей вреда, ясно? Керрик сам был удивлен теплотой своих чувств к Инлену. Прежде она ничего не значила для него, и он воспринимал ее как помеху своим передвижениям. Но сейчас ее присутствие было чем-то успокаивающим. - Если не хочешь убивать ее, перережь поводок наконечником копья. - Его нельзя перерезать. Смотри, край камня даже не царапает его. - Он безуспешно водил острием по гладкой и твердой поверхности ошейника. - Некоторые из твоей саммад убежали, - продолжал Керрик, стараясь отвлечь внимание Херилака от Инлену. - Ты знаешь, кто они и сколько их? - Нет. Только то, что несколько сбежало. - Мне нужно подумать. Кто бы они ни были, они не пойдут дальше на юг, а вернутся туда, где мы были прошлой ночью. Нужно и нам идти туда же. - Он взглянул на Керрика. - За нами есть погоня? - Не думаю, чтобы кто-нибудь из ийлан видел наше бегство. Но они придут. Они хорошие следопыты и не позволят мне уйти, после того, что я сделал. - Ты тревожишься без причины: пока они еще не пришли. Но мы не будем в безопасности до тех пор, пока не уйдем на достаточное расстояние от этого берега. - Херилак поднялся, убрал с глаз засохшую кровь и огляделся. - Мы пойдем на север, пересечем гребень горы и выйдем к реке. Всю оставшуюся часть дня они медленно двигались к горам, следуя за хромавшим Херилаком. Войдя в заросшую травой долину, тот вдруг остановился и принюхался. - Олень, - сказал он. - Нам нужна пища. Не думаю, что за нами гонятся, но даже если и так, мы все равно не должны упускать случая. Ты принесешь хорошего бычка, Керрик. Керрик взглянул на копье, прикидывая его вес. - Я не бросал копье с тех пор, как был мальчиком. Я не смогу сделать это сейчас. - Это вернется. - Но не сегодня. А как ты, Херилак? У тебя хватит сил? Он протянул копье, и Херилак схватил его. - Когда? У меня не хватит сил для охоты, я умру. Идите к реке и ждите, я скоро вернусь. Он выпрямился, держа в руке копье, а затем быстро и бесшумно исчез из виду. Керрик повернулся и направился к реке, где досыта напился, а затем плеснул несколько пригоршней воды на свое потное тело. Инлену встала на колени и шумно всасывала воду. Керрик позавидовал ее спокойствию и равнодушию. Наверное, приятно быть таким глупым. Керрик знал, что он оставил за собой, а будущее было для него темно. Сможет ли он жить вдали от города, ведь он ничего не знает об этом грубом существовании. Детские воспоминания тут не годились. Он даже не мог бросить копье. - Ийланы идут, - сказала вдруг Инлену. И Керрик, испуганно вскочив на ноги, метнулся в кусты. Однако страх его был беспочвенным: из кустов вышел Херилак, на плече он нес оленя. Керрик гневно повернулся к Инлену, но тут же понял, что она ни в чем не виновата. Для Инлену все, кто говорил, были ийланы, и сейчас она имела в виду только то, что кто-то идет. - Я видел мургу, - сказал Херилак, и страх Керрика вернулся. - Они были в соседней долине и возвращаются к морю. Думаю, они потеряли наш след. А сейчас мы будем есть. Пользуясь копьем, он выпотрошил еще теплого оленя и, поскольку у них не было огня, сначала вырезал его печень, разделил ее пополам и половину, протянул Керрику. - Я не голоден, - сказал Керрик, глядя на сырой и кровоточащий кусок плоти. - Прошу тебя, не отказывайся. Лицо Инлену было повернуто в сторону, но ее ближний глаз следил за каждым движением Херилака. Тот заметил это и спросил: - Она ест мясо? Керрик улыбнулся этому вопросу и приказал Инлену открыть рот. Инлену сделала это, Херилак увидел пасть, полную блестящих зубов. - Да, она ест мясо. Накормить ее? - Конечно. Херилак ободрал шкуру с передней ноги оленя, вырезал большой кусок и передал его Керрику. - Дай ей сам. Мне не нравятся ее зубы. - Инлену безобидна. Это просто глупая фарги. Инлену сомкнула пальцы вокруг куска мяса и принялась медленно жевать его, тупо глядя куда-то вдаль. - Как ты назвал ее? - переспросил Херилак. - Фарги. Я не могу объяснить, что значит это слово. Что-то вроде существа, которое учится говорить, но у него это плохо получается. - Ты тоже фарги? - Нет! - оскорбился Керрик. - Я - ийлан, то есть вообще-то я тану, но говорю, как ийлан. И поэтому причислял себя к ним. ПРИЧИСЛЯЛ. - А как все это произошло? Ты помнишь? - Сейчас да, но долгое время не мог вспомнить. Его голос прерывался, когда он впервые начал вслух рассказывать о том, что произошло с саммад Амахаста. Резня на берегу, плен, страх неизбежной смерти и неожиданная передышка... Дойдя до этого места, он замолчал, потому что словами нельзя было описать его жизнь за годы, прошедшие с того дня. Херилак тоже молчал, мало поняв из того, что случилось с мальчиком Керриком, который ухитрился остаться в живых, когда все остальные погибли. Единственный выживший, как то сумевший договориться с мургу. Научившийся их языку, он был слишком похож на них, хотя не осознавал это. Разговаривая, он то и дело дергался телом, а закончив, сидел неподвижно. Что-то они там сделали с ним. И потом эта сумка, сделанная из кожи, похожей на его собственную... Тут мысли Херилака прервал громкий всплеск воды. Керрик тоже услышал его и побледнел от страха. - Они нашли нас. Я погиб... Херилак сделал ему знак замолчать, схватил копье и повернулся к воде. Из кустов, росших на берегу, появился человек, и Херилак опустил копье. - Это Ортнар, - сказал он и окликнул охотника. Оргнар замер на месте, потом, увидев их, расслабился. Он был здорово измотан и, идя к ним, опирался на копье. Только подойдя ближе, он увидел Инлену и, подняв копье, хотел метнуть его, но остановился, услышав голос Херилака: - Стой! Этот мараг пленник. Ты один? - Да... - Он остановился и тяжело опустился на землю, положив рядом лук и пустой колчан. - Со мной был Телгес, и мы охотились, когда на нас напали мургу. Мы сражались, пока у нас были стрелы, а потом они подошли к нам со своими смертоносными палками и мы ничего не могли сделать. Все, кроме нас, были уже мертвы, и я хотел уходить, но Телгес колебался и бежал недостаточно быстро. Они преследовали нас, и он повернул обратно, а потом упал... Я остался один... А сейчас скажи мне, что это за существо? - Я не существо, я - тану, - гневно сказал Керрик. - Не очень-то похоже. Ни волос, ни копья... соединен с этим марагом... - Замолчи, - приказал Херилак. - Это Керрик, сын Амахаста. Его мать была моей сестрой. Он был в плену у мургу. Ортнар потер лицо рукой. - Я поторопился со словами. Сегодня был-день смерти... Я - Ортнар, и я приветствую тебя. - Его лицо исказилось в мрачной гримасе. - Добро пожаловать в саммад Херилака, хотя и несколько малочисленную. - Он взглянул на темнеющее небо. - Сегодня ночью там появится много новых звезд. Солнце было уже низко, и воздух на этой высоте был холодным. Инлену отложила в сторону обглоданную кость и взглянула на Керрика. - Униженно спросить, снизу вверх, где плащи? - Плащей нет, Инлену. - Мне холодно. Керрик тоже дрожал, но не от холода. - Я ничего не могу сделать, Инлену, совсем ничего. Глава вторая Инлену умерла ночью. Керрик проснулся на рассвете, дрожа от холода. На траве сверкали капли росы, над рекой клубился туман. Когда он повернулся к Инлену, то увидел, что ее рот широко открыт, а глаза слепо смотрят в одну точку. Холод, подумал он. Она умерла от холода. Затем он увидел лужицу крови под ее головой. Острие копья пробило ее горло, убив на месте. Но кто же сделал это? Херилак еще