до стены, зеленой дугой охватившей кусок суши. Сегодня здесь что-то изменилось. - Никого нет, - проговорил Ненне. - Вчера было иначе. Здесь были живые корабли, лодки перевозили мургу на берег, с острова приплывали другие корабли. Теперь все исчезли. Керрик заподозрил неладное. В море никого не было, только в полуденной дымке вдали серел остров. Позади него виднелись еще островки, поменьше. Керрик вспомнил их. - он плыл на урукето мимо этой цепочки островов. Алакас-Аксехент, драгоценное ожерелье. Идеальное место для высадки, вне пределов досягаемости тану. Но эта дуга смерти на берегу... Зачем она? - Залезу на дерево, вот на это, повыше, - сказал Ненне. - С верхних ветвей можно будет заглянуть внутрь, увидеть, что скрывается там. Он был умелым скалолазом и не раз поднимался на окружавшие долину утесы - подъем не составил для него никакого труда. Пока он лез, вниз сыпались листья и ветки. Почти не задержавшись наверху, он стал спускаться так же быстро. - Ничего, - произнес он озадаченно. - Там внутри просто песок. Пусто. Твари, бывшие здесь вчера, исчезли. Если они не зарылись в песок, значит, они ушли. - Пойдем туда, где ты видел убитых зверей, - проговорил Керрик, снимая с плеча лук. Ненне закинул кожаный мешок за плечо. Труп оленя уже кишел мухами, у зеленой стены лежали мертвые звери. Керрик изогнул лук и выбрал стрелу. Ненне развязал мешок. Тщательно обвязав тканью наконечник стрелы, Керрик сунул ее в кожаный мешок с харадисовым маслом. Встав спиной к ветру, Ненне высекал огонь. Он подложил сухие веточки, и скоро в вырытой в песке ямке заплясал огонь. Керрик встал, натянул тетиву, отпустил, наклонился и поднес пропитанную маслом тряпку к огню. Она вспыхнула: огонь, едва видимый при ярком солнечном свете, рождал клубы дыма. Керрик выпрямился, натянул лук, поднял ее вверх и спустил тетиву. Описав высокую дугу, стрела исчезла в зеленом барьере. Обожженный пламенем, свернулся листок, но дым быстро растаял; Керрик послал вторую горящую стрелу следом за первой, и еще, и еще... Но результат был тот же. - Научились... - проговорил он голосом, зловещим, как смерть. - Они поняли, что такое огонь. Мы не сумеем поджечь их еще раз. Озадаченный Ненне постучал себя по лбу. - Ничего не понимаю. - Зато я понимаю. Теперь у них есть база на суше, и мы не можем ни напасть на нее, ни сжечь. - Но у нас ведь и стрелы, и копья. За такой стеной им придется несладко. - За этой да, я согласен, здесь они не будут в безопасности. Но они могут вырастить другую, повыше, и прятаться за ней на ночь. - Эти мургу творят странные вещи. - Ненне с негодованием плюнул в сторону зеленой стены. - Ты прав, это потому что они думают не так, как мы. Но я знаю их, я сумею разгадать их замыслы. Я буду думать. Крепко думать. Во всем этом есть смысл, и я должен понять, почему эта стена оказалась здесь. Подойдем поближе. - Это верная смерть! - Мы не животные, мы люди. Ступай осторожно. Но ноги Керрика дрожали, когда он начал медленно двигаться в сторону оленьего трупа. Ненне схватил его за руку и остановил. - Смотри, лиана с шипами схватила оленя за ногу, - видишь, она выходит из песка, - там, где он стоял... Почему он не заметил ее?. . - Кажется, понимаю. Керрик поднял с песка раковину, размахнулся и бросил. Описав невысокую дугу, она упала возле трупа. Разбросав песок, вверх взметнулась колючая зеленая ветвь и ударила по раковине. - Значит, они прячутся под песком, - проговорил Керрик, - а наступишь - выскакивают. - Но здесь они могут быть повсюду, - ответил Ненне, осторожно отступая по собственным следам. - Здесь обитает смерть, здесь нет места жизни. - Не совсем, глянь-ка вниз, под самую стенку. Едва дыша, они следили за заколыхавшимися вдруг листьями. Наконец они раздвинулись, и появилась чьято пятнистая оранжево-фиолетовая голова, огляделась и исчезла. Через мгновение тварь высунулась целиком. Оказалось, что это какая-то ящерица. Она быстро пробежала по песку и неподвижно застыла. Только глаза ее поворачивались, оглядывая все вокруг. Уродливая приземистая тварь с толстым и плоским хвостом и раздутыми, словно мокрыми, бородавками на спине. Она снова двинулась вперед, оставляя за собой полосу слизи, остановилась возле кустика травы и, повернув голову боком, принялась ее пожирать. Керрик осторожно полез в колчан и, когда тварь отвернулась, вытащил стрелу и натянул тетиву. И выстрелил. - Отлично, - отозвался Ненне, глядя на пронзенную стрелой тварь, не сразу переставшую дергаться. Сделав большой круг, они подошли к ней со стороны океана. - Уродина, - проговорил Ненне, - вся скользкая, как слизняк. - Может быть, слизь защищает ее от яда. Ее вырастили, чтобы она жила там, где все остальное гибнет. Видимо, у мургу есть причина для этого. Иилане ничего не делают без причины. - Она больна - видишь нарывы на спине, они лопаются. - Это не болячки, не нарывы, посмотри, они расположены правильными рядами. Концом лука Керрик ткнул в лопнувший бугорок, из него посыпался бурый порошок. Нагнувшись, Ненне поглядел на них. - Они сухие... не понимаю. Похоже на какие-то семена. Медленно выпрямившись, Керрик поглядел на грозную зеленую стену и вздрогнул, хотя солнце припекало - А я понимаю, - проговорил он. - Понимаю. увы, даже слишком хорошо понимаю. Перед нами, Ненне, наше поражение. Верное поражение. И как выжить, как одержать победу в этой битве, я не представляю. Глава двенадцатая Один нз мандукто помоложе поворошил уголья и подкинул дров. Отсветы пламени озаряли немногих людей, сидевших у костра рядом с Саноне, который расположился напротив Керрика. Он хотел говорить со всеми охотниками, но не таков обычай саску. Мандукто решали, остальные повиновались. Они негромко переговаривались, а Керрик глядел в огонь, словно старался увидеть в нем грядущее, но только отчаяние нес ему этот теплый свет. - Мы не согласны, - проговорил Саноне, поворачиваясь к Керрику. - Это же просто догадки, у тебя нет доказательств. Надо подождать и убедиться. - Будем ждать, пока не начнем гибнуть? Разве непонятно, что они сделали? Поглядите на юг, на берег, на их новый якобы брошенный лагерь. Что в том, что в нем нет мургу? Так и задумано, чтобы он оставался пустым. Там растения, они смертельно ядовиты, но их надо выращивать, чтобы получать семена. Почему бы не сделать этого на берегу? Ведь в этих условиях они и должны расти. И мургу посадили их там, чтобы они росли и плодоносили, чтобы зрели семена. Все понятно. Понятно и зачем этот маленький мараг, которого мы убили. - По это просго догадка... - Возможно, только она похожа на истину. Ну представьте себе эту тварь, которая создана, чтобы жить среди ядовитых лиан и растений, где все прочее гибнет. Зачем она нужна, если вся эта ядовитая поросль необходима мургу только для защиты? Нет, у этих растений ужасное предназначение. Они должны вырасти повсюду на побережье, в том числе и здесь. А мелкие мургу будут разбегаться и разносить эти семена повсюду. Они прибегут и сюда, в Деифобен, принесут сюда смерть, и нам останется только умереть или бежать отсюда. - Если здесь появятся маленькие мургу, мы перебьем их! - крикнул один из мандукто. Прочие отозвались одобрительным ропотом. Керрик с трудом сдержал гнев. - Неужели? Или ты так великолепно владеешь луком и стреляющей палкой и можешь денно и нощно рыскать по всему огромному городу, можешь выследить и убить всех мургу в нем? Ты глуп, если считаешь, что это возможно. Вы все поступаете глупо. Я вас понимаю - мне и самому не хочется в это верить. Но я вынужден. И нам придется бежать отсюда - и чем скорее, тем лучше. - Нет, этого не будет. - Саноне поднялся на ноги. - Кадаир привел нас в эти края и не покинет. - А что если это Карогнис загнал вас сюда? - не обрашдя внимания на возмущенные возгласы, угрюмо буркнул Керрик, надеясь хотя бы оскорблением заставить их обратиться к разуму. - Мы не сумеем перебить всех ящериц, когда они появятся здесь. Мы не сножем помешать семенам вырасти. Надо уходить до первых смертей! - Этого не будет, - опять возразил Саноне. - Мургу не пойдут на это, - ведь город станет бесполезным. То, что несет смерть нам, опасно и для мургу. Керрик постарался перекричать одобрительные возгласы. - Детский лепет! Или вы решили, что мургу выращивают эти лианы и не знают, как их можно уничтожить при необходимости? Когда город вновь окажется в их руках, все смертоносные кусты погибнут. - Но если они умеют это делать - сумеем и мы. - Нет, не сумеем. У нас нет знаний, которыми владеют мургу. Саноне поднял руку, и все примолкли. - Мы сердимся, мудрость оставляет нас. Мы говорим слова, о которых потом будем жалеть. Быть может, сбудется все, о чем говорил Керрик. Пусть так, но разве есть у нас выбор? Если они могут убить нас здесь, значит, смогут это сделать и в нашей долине, на любом привале в долгом пути. Быть может, Кадайр привел нас в этот город затем, чтобы мы умерли здесь, возможно, такова его воля. Мы не знаем. И нам почти не из чего выбирать. Значит, легче остаться. Впервые Керрик промолчал: ему нечего было ответить на слова Саноне. Неужели выхода нет? Остаться здесь и умереть... Или бежать далеко-далеко. И встретить там затаившуюся смерть. Не говоря более ни слова, он встал, завернулся в плащ из оленьей кожи и отправился в свою спальню. День был долог, труден, он устал, но заснуть не мог. Лежа во тьме, он искал выход - тропу к спасению, не замеченную никем. Весной придется вызвать Херилака, он вернется вместе с тану. Они нападут на остров, где засели иилане. Захватят кого-нибудь из ученых, сумеют добиться, чтобы она выдала способ погубить лианы-убийцы. А пока придется убивать ящериц, выкапывать растения. Многое можно сделать... нужно сделать. ...Утро было ясным, солнце грело, свет его рассеял ночные страхи. Керрик чистил апельсин, когда из покрытого листвой бокового прохода появился Саноне. Лицо его страдальчески кривилось, он с трудом волочил ноги. Керрик вскочил, забытый плод упал на землю. - Первая... - сказал Саноне. - Как ты говорил, так и началось. Дитя, девчушка, играла возле реки, шип пронзил ее ногу, и она умерла. Мы выкопали копьями растение из земли - оно было всего лишь с мою ладонь - и сожгли его. Но как оно могло попасть сюда, в самую середину города? - Как угодно. Они могли просто высыпать семена в воду или накормить ими птиц, чтобы они разносили их в своем помете. Они мудры, эти иилане, которые выращивают новое. И когда они делают что-то, то делают хорошо. Предупреди всех, пусть будут осторожны. Или все-таки уйдем? Саноне словно постарел на его глазах, морщины еще глубже врезались в кожу. - Не знаю. Сегодня вечером вновь потолкуем. Есть некоторые вещи, которые я могу сделать, чтобы выяснить волю Кадайра. Очень трудно понять, что именно нам следует делать. Керрик отправился вместе с Саноне поглядеть на обугленные остатки растения, потыкал их палкой. - Какое маленькое, а шипы словно у взрослого. Нашли еще? - Мы искали. Пока только это. - Все должны обмотать ноги кожей. Нельзя прикасаться к неизвестным растениям. Дети постарше должны следить за малышами. И чтобы все держались в одном месте, которое мы будем по утрам тщательно осматривать. Керрик почувствовал, что голоден, и направился к костру Ненне. Его женщина, Матили, всегда была рада ему. Она великолепно пекла мясо на угольях, обмазывая его глиной, так что внутри затвердевшей корки оно становилось мягким и сочным. К мясу она подавала на небольших тарелках пасту, сделанную из фруктов, растертых с солью и жгучим перцем, чтобы обмакивать мясо. Это было так вкусно, а теперь он был голоден. Но, когда он подошел к костру, Матили холодно глянула на него и сделала жест, которого он прежде не видел: ладонь ребром легла на нос между глазами. Он заговорил, а она не ответила и удалилась в комнату, где они с Ненне спали. Это было непонятно, и Керрик хотел было уйти, когда появился Ненне. - Надеюсь, ты не голоден, Керрик, - мяса нет, - проговорил он, отворачиваясь, что было на него не похоже. - Что случилось с Матили? - спросил Керрик. - И почему она сделала так рукой? Он повторил ее жест. Но, как иилане, он воспринимал жест руки. как продолжение движения всего тела, всех конечностей. И, не замечая того, на миг опустил плечи и прикрыл грудь ладонью женским беспомощным жестом, даже расставил ноги, как это делала Матили. Всего этого вихляния телом Ненне не понял, как не понимал многого в Керрике. И все это ему не понравилось, хотя свои чувства он решил держать при себе. Нужно все сказать Керрику, он должен понять. - Идем, я попытаюсь тебе объяснить. Они зашли под деревья, чтобы их никто не услышал. - Виной всему твои вчерашние слова. Ты говорил с мандукто, кричал, и тебя слышали. Матили передали твои слова. Этим жестом глупые женщины отгоняют Карогниса прочь. Керрик был озадачен. - Мои слова... Карогнис... не понимаю. - Карогнис зол, злы мургу, и взгляд его не должен падать на нас, чтобы не стряслась беда. - Но я-то какое отношение имею к Карогнису? - Некоторые говорят, что Карогнис разговаривает твоим языком. Твои слова о Кадайре услышали. Не нужно было их говорить. Керрик посмотрел на мрачное лицо Ненне и понял, что охотник чувствует сейчас то же самое, что и Матили, хотя будет отрицать это. Саску слушали мандукто и понимали их, когда те говорили о живом мире, о том, как Кадайр сотворил его и как познать все в этом мире. В этом они были подобны тану, считавшим живыми не только животных и птиц, но и деревья, и реки... Они знали, кто породил жизнь, и упоминали Ерманпадара с глубочайшим почтением. Керрик всегда забывал об этом, он вырос, не зная строгой веры саску и тану. И попытался объяснить. - Я говорил в гневе, в страхе. Скажи Матили, что это не я говорил, я вовсе не хотел сказать ничего такого. - Мне пора. Ненне повернулся и молча ушел. Теперь было понятно, он верит, как и женщины. Керрик сдержал вспышку гнева: любые слова, сказанные вслед удалявшемуся, только усугубили бы их размолвку. Но он ненавидел их глупость. Они же просто устузоу... Да, но откуда взялась эта мысль иилане, которой не должно было быть? Он ведь и сам устузоу, а вовсе не иилане! С этой мыслью он пошел в ханане узнать, как поживают самцы. Он был тану, но в этот миг ощущал себя иилане. - Скучно, - сказал Надаске и добавил жест спать-навеки. - Мы все время здесь, но никто не приходит навестить нас. Только раз ты вывел нас погулять на солнце, и это было удовольствие. Но ты больше не делаешь этого, и нам остается только разговаривать между собой. И уже просто не о чем говорить, ведь дни так однообразны. Прежде ты разговаривал с нами, но теперь дела мешают тебе бывать с нами. - Но вы же живы, - раздраженно ответил Керрик. - Разве это вас не радует? Надаске отвернулся, сделав жесты женственности и недоумения. Керрик улыбнулся - самец намекал, что он груб, как самка. Вот и женщина совсем недавно прогнала его от своего очага. И он еще не ел. Он огляделся. Аппетит у самцов был переменчив, и со вчерашнего дня оставался большой кусок консервированного мяса. Схватив его, Керрик впился в него зубами. Имехеи взвыл. - Мы умрем здесь под замком, умрем с голода. - Не будь глупым. - Керрик сделал жесты, изображающие глупость и равенство, и ощутил неловкость - последний из них использовался только среди самок. К тому же эта парочка воспринимала его как доминирующую самку. Он внезапно разозлился: неужели теперь он никому не нужен? - Вейнте вернулась, - сказал он. - Они где-то неподалеку. Самцы загорелись вниманием, стали просить прощения за дурной нрав, заверяли в своей преданности, просили информации. Он побыл некоторое время с ними - общение с ними доставляло ему удовольствие, все-таки между ними было немало общего. С ними он мог беседовать на сложном языке иилане! И мог не вспоминать о Кадайре, Карогнисе и Ерманпадаре тоже. Здесь он забывал о своих заботах. Ушел он после полудня и вернулся перед наступлением тьмы. Он прихватил с собой мясо. Все трое с удовольствием поели. Но за радостью темной тучей стояло грядущее. Вейнте неподалеку, и смерть между ее большими пальцами. Ядовитые лианы будут расти на солнце, маленькие ящерицы побегут, разнося смертоносные семена. Будущее было неизбежно и страшно. Глава тринадцатая Когда настала весна и потеплело, а зимние бури утихли, к югу от города началась бурная деятельность. Ядовитые колючки все чаще попадались на подступах к городу, но по неизвестным причинам в самом городе их не находили. Похоже было, что иилане приготовились к нападению, опробовали эффективность всех предпринятых мер и теперь только дожидались условленного сигнала. Но дни проходили, никаких тревожных признаков не было, и Керрик начал сомневаться в своих опасениях. Не то чтобы он совсем успокоился, просто страхи как бы отодвинулись. Он понимал, что последняя битва непременно когда-нибудь разразится. Где-то там затаилась Вейнте. И она не остановится, пока не погибнут все тану. Поэтому, не обращая внимания на протесты, Керрик распорядился, чтобы подходы к городу караулили денно и нощно, а вооруженные патрули совершали вылазки к югу и к северу в поисках признаков деятельности иилане. Керрик всегда возглавлял отряды, отправлявшиеся на юг. Он был уверен - нападение последует именно оттуда, но на берегу они видели только стену ядовитой зелени, медленно выбрасывавшую отростки. Но однажды жарким полднем, возвращаясь из очередной вылазки, он увидел на тропе поджидавшего его Ненне. - Пришел охотник с севера, пришел тану, он говорит, что будет разговаривать только с тобой. Саноне ходил к нему, но охотник не стал говорить с мандукто. Он твердит, что его слова предназначены для тебя одного. - Ты знаешь, как его зовут? - Это саммадар Херилак.. Когда Ненне выговорил это имя, предчувствие холодной волной охватило Керрика. Армун... Что-то случилось с Армун. У страха еще не было причины, - но власть его была так сильна, что руки Керрика затряслись. - Херилак пришел один? - спросил он, застыв на месте. - С ним никого нет, но мы заметили, что за городом его ждут другие охотники. Один, остальные прячутся в лесу. Зачем это? И Армун... Что случилось с ней? Ненне ждал отвернувшись, чтобы не видеть, как на манер иилане дергается тело Керрика, отражая его эмоции. Сделав усилие, Керрик взял себя в руки. - Пойдем к нему... побыстрее. Пыхтя и обливаясь потом от жары, они трусили по городу. Херилак ожидал их посреди амбесида. Он опирался на копье, но, завидев Керрика, выпрямился и заговорил, не дожидаясь, пока тот подойдет. - Я пришел к тебе с просьбой. Наши стреляющие палки... - Поговорим о них потом, сперва расскажи об Армун. - Ее нет со мной, - мрачно ответил Херилак. - Я вижу, Херилак, С ней все в порядке? А с ребенком? - Я не знаю об этом. Предчувствия Керрика оправдались. С ней что-то случилось. Он гневно потряс своим хесотсаном. - Говори понятнее, саммадар. Ты взял Армун в свой саммад и обещал мне оберегать ее, не так ли? Почему же ты теперь говоришь мне, что не знаешь о них? - Потому что она сбежала. Одна, хотя я запретил ей это делать и приказал всем не помогать ей. В том, что Армун сделала, виновата только она сама. Впрочем, охотник Ортнар ослушался меня и помог ей. Это было в прошлом году, в это же время. Теперь он в другом саммаде. Я послал следом за ней охотников, но они не сумели найти ее. Теперь поговорим о других делах... - Мы будем говорить об Армун. Она просила тебя помочь ей, но ты отказал. И теперь говоришь мне, что она сбежала. Куда она отправилась? - Она ушла на юг... к тебе. Она должна быть здесь. - Ее нет, она сюда не приходила. Слова Херилака обдавали Керрика зимним холодом. - Значит, она погибла в пути. Поговорим о другом. Глаза Керрика застлал кровавый туман гнева и ненависти, трясущимися руками он поднял хесотсан и прицелился в Херилака, который невозмутимо глядел на него, опершись на копье. Покачав головой, Херилак сказал: - Если ты убьешь меня - она от этого не оживет. Тану не убивают тану. Есть и другие женщины. Другие женщины. Два этих слова обескуражили Керрика. и он опустил оружие. Нет для него иной женщины, кроме Армун. А она мертва. И нечего винить Херилака. Виноват только он сам. Если бы он тогда вернулся, Армун осталась бы в живых. А теперь все. И даже говорить не о чем. - Ты хотел говорить о стреляющих палках, - проговорил Керрик безжизненным голосом. - Что тебе нужно? - Они умерли, все до одной. Зимой, от холода. Мы пытались согревать их, но многие погибли еще в первую зиму. А теперь нам приходится идти на охоту в земли мургу - на севере дичи не стало. И нам нужно много стреляющих палок. Они нужны, чтобы саммады выжили. У вас они есть. Ты поделишься? - У меня их много, мы выращиваем новые. Где же саммады? - Они с мастодонтами остались на севере, на берегу, и ожидают. Половина охотников охраняют их, половина ждет неподалеку в лесу. Я пришел один. Я подумал, что ты убьешь меня, и не захотел, чтобы они видели, как это случится. - Ты был прав. Но я не дам тебе палки, чтобы вы охотились на равнине. - Что? - Херилак гневно потряс копьем. - Ты отказываешь мне... отказываешь саммадам? Ты мог взять мою жизнь, если бы захотел. Я бы отдал тебе ее за саммады. Но почему ты отказываешь? Не владея собой, он замахнулся копьем, и Керрик, холодно улыбаясь, заметил: - Тану не убивают тану - не замахивайся. - Он подождал, пока Херилак справится с гневом и опустит копье, и заговорил снова: - Я сказал, палок для охоты на равнинах я вам не дам. Городу угрожает опасность, чтобы защитить его, нужны охотники. Здесь все саску. Однажды они помогли тану, и теперь я прошу тебя в свой черед помочь им. Останьтесь и помогите. Палок хватит на всех. - Я не могу решать. Есть и другие саммадары. А что скажут сами саммады? - Веди всех сюда. Пусть решают здесь. Херилак гневно нахмурился, но выбора не оставалось. Наконец он повернулся и зашагал назад мимо Саноне, даже не взглянув в его сторону. - Неприятности? - спросил Саноне. Неприятности... Армун мертва. Керрик просто не мог осознать этого. С трудом он проговорил: - Сюда идут саммадары тану. Я сказал им, что если тану хотят получить стреляющие палки, то пусть остаются в городе. Они приведут с собой саммады. Вместе мы сумеем помочь друг другу... иного пути нет. ...Другого пути действительно не было. Саммадары вели долгие и гневные речи, дымили трубками, передавая их по кругу. Они останутся - куда им деваться. Керрик не участвовал в обсуждении и даже не обращал внимания на сердитые взгляды, которые они устремляли в его сторону, услышав про ультиматум. Какое дело ему до их эмоций. Тану и саску останутся здесь, они уйдут отсюда только если их прогонят. Наконец ход его тревожных и гневных мыслей нарушил оказавшийся перед ним охотник. Керрик даже не сразу понял, что это Ортнар. Но, узнав его, он жестом пригласил охотника сесть рядом. - Садись сюда, в тень, и поведай мне об Армун. - Ты говорил о ней с Херилаком? - Он сказал, что велел ей оставаться в стойбище и приказал всем не помогать ей. Но ты помог. Почему? Лицо Ортнара стало печальным. Он заговорил тихим шепотом, опустив голову, длинные волосы закрыли лицо. - Керрик, все это просто раздирало меня на две части и теперь еще не перестало тревожить. Херилак был моим саммадаром, только мы с ним уцелели из всего саммада, который погубили мургу. Такую привязанность трудно разрушить. И когда Херилак распорядился, чтобы Армун не помогали, я согласился - слова его были справедливы. Долог путь сюда и опасен. Но когда Армун попросила моей помощи, я почувствовал, что права и она. И пока мысли эти спорили во мне, по глупости своей я оказал ей только половину той помощи, в которой она нуждалась. А надо было помочь во всем, надо было проводить ее. Я понял это. А тогда я показал ей дорогу и отдал свою стреляющую палку. Какая же это помощь? - Другие вовсе не помогли. Ты оказался ее единственным другом, Ортнар. - Я обо всем рассказал Херилаку. Он ударил меня, и я без памяти провалялся два дня - так мне потом сказали. Вот сюда. - Пальцы Ортнара нащупали шрам на макушке. - Я более не принадлежу к его саммаду. С того времени мы не сказали друг другу ни слова. - Подняв голову, Ортнар не дал ему перебить себя: - Я сказал это, чтобы ты знал обо всем, что случилось. Когда мы пошли на восток, я повсюду искал следы Армун. И ничего не обнаружил - ни обглоданных костей, ни скелетов твоей женщины и твоего сына. Они ушли втроем: Армун, твой сын и мальчишка, которого она приютила. Но следы должны были остаться. Я расспрашивал всех попадавшихся по пути охотников - их не видел никто. Наконец мне попался охотник, что выменивает каменные ножи на меха, - он торговал на севере с парамутанами. И он говорил, что видел среди них светловолосую женщину тану с двумя детьми. Керрик вскочил и обнял его за плечи. - Понимаешь ли ты, что говоришь, понимаешь? Ортнар улыбнулся и кивнул. - Знаю. Я пришел на юг, чтобы и ты узнал об этом. А теперь я ухожу на север к парамутанам, чтобы отыскать Армун. - Нет, не надо. В одно мгновение все переменилось для Керрика. Он выпрямился, словно огромная тяжесть упала с его плеч. И будущее вдруг протянулось вдаль ясной тропою - словно следы Кадайра, о которых все твердил Саноне. Он поглядел мимо Ортнара, на тропу, уходящую к северу. - В этом нет нужды - я сам пойду туда. Пусть саммады останутся здесь - город надо защищать. Херилак умеет убивать мургу, и ему не нужны мои наставления. Я отправляюсь на север и разыщу ее. - Ты пойдешь не один, Керрик. У меня теперь нет саммада. Веди, и я последую за тобой. Два копья сильней одного. - Ты прав, не хочу тебе возражать, - улыбнулся в ответ Керрик. - Ортнар куда лучший охотник, чем я. Нам придется голодать, если положимся только на мой лук. - Мы пойдем быстро, чтобы не терять времени на охоту. Если у тебя есть еще мясо мургу, возьми его с собой. - Его много. Саску предпочитают свежее. Керрик давно обнаружил большой запас консервированного мяса и носил его самцам в ханане. Что теперь ждет их? Верная смерть? Они заслуживают лучшей участи. Придется подумать и об этом. Придется многое решить. - Мы уйдем утром, - сказал он, - встретимся здесь, когда рассветет. К этому времени саммадары должны прийти к соглашению, ведь выбора у них нет. Керрик отправился в ханане, затворил за собой тяжелую дверь и громко крикнул свое имя. По коридору к нему уже торопился Надаске, цепляясь когтями за плетеный пол, на ходу он делал движения радости и приветствия. - Дни без числа миновали, одиночество и голод уже терзают нас. - Ну-ну, не буду спрашивать, что больше вас беспокоит, скука или голод. Скажи мне, где Имехеи? Есть важный разговор. Мне придется покинуть город. - Покинуть?! - взвизгнул Надаске, жестами давая понять, что умрет от отчаяния. Тут подоспел Имехеи. - Я не хочу. чтобы вы умерли, - сказал Керрик. - И не надо подражать глупым фарги, лучше слушайте. Сейчас мы пойдем по городу. Саску не обратят на вас внимания - они уже видели нас втроем, им приказано не трогать вас. Своему мандукто они повинуются куда лучше, чем вы мне. Мы выйдем за пределы города. А потом вы пойдете на юг, пока не увидите остров, о котором я вам говорил. Там вы найдете иилане и урукето. Там устузоу вам не будут угрожать. Переглянувшись, Надаске и Имехеи выразили согласие и решимость. Показав жестом, что выражает общее мнение, Надаске сказал: - Мы говорили. Многие часы в одиночестве мы говорили. Мы видели город и в нем устузоу, мы ходили по его улицам, и мы говорили. Как это странно, когда рядом нет самок, только устузоу Керрик, самец и самка одновременно. Очень странно. Мы дивились всему увиденному. И наши глаза были круглыми, как у фарги, только что вышедшей из моря. Ведь мы видели, что устузоу живут в нашем городе, как иилане. Но самое странное - это самцы устузоу с хесотсанами и самки с детенышами. Мы говорили и говорили об этом, - Ты много болтаешь, - перебил его Имехеи. - Мы не только говорили, мы решили. Мы решили, что не хотим отправляться на пляжи. Мы решили, что не хотим даже видеть этих больно-царапающихся-грубых-самок иилане. Мы не хотим на юг. - Они одновременно выразили жестами решимость. Керрик удивился. - Я не ожидал такой смелости. Я никогда не видел таких смелых самцов. - А ты и не мог видеть, ведь всю свою жизнь мы проводим в ханане, - ответил Надаске. - Но мы ведь тоже иилане, как и самки. - И что же вы собираетесь делать? - Мы останемся с тобой. Не пойдем на юг. - Но я завтра утром оставлю город. Я иду на север. - Значит, и мы пойдем на север. Все лучше, чем в ханане и на пляжах. - Но там холодно, на севере вас ждет верная смерть. - Она ждет нас и на теплых пляжах. А так мы хоть увидим что-нибудь кроме стен ханане, прежде чем погибнем. Глава четырнадцатая Керрик мало спал в эту ночь: нужно было многое обдумать. Саммады придут на юг. Об этом уже договорились, и охотники с новыми хесотсанами утром должны будут отправиться за семьями. Если охотники останутся тут, город будет в безопасности... насколько это вообще возможно. Теперь Керрик может обратиться к нему спиной. И подумать о собственном саммаде. Он оставил Армун с саммадами, а она сбежала к нему. Он и думать не хотел, что она могла погибнуть: она жива, она на севере, иначе не может быть. Он отыщет ее - Ортнар поможет - отыщет среди парамутанов. Они найдут Армун и ребенка... Значит, остается только один предмет для заботы. Два самца иилане. Почему он так печется о них? Ведь они ничего не значат для него. Неправда, они значили для него многое. Всю свою жизнь они провели в заточении, как он сам когда-то. Пусть его привязывали за шею - он невольно прикоснулся к металлическому кольцу, - а их запирали в ханане. Одно и то же. И все-таки у них нашлась смелость отправиться в мир, о котором они ничего не знали. Они были готовы пойти за ним, потому что верили в него. Они хотели жить в его саммаде. При этой мысли он расхохотался в темноте. Ничего себе саммад! Саммадар, не способный попасть в цель стрелой из лука, охотник с дырой в черепе, проломленной прежним саммадаром, женщина, ребенок да два перепуганных марага! Такой саммад воистину может вселить страх в сердца... если только не в сердце самого саммадара. Но что еще можно сделать с этими несчастными беспомощными созданиями? Оставить их в городе - означало обречь на верную смерть. Уж лучше самому убить их, чтобы не мучились. Они не хотят возвращаться к самкам иилане. Это понятно. Но если они пойдут с ним на север, то погибнут в снегах. Что же делать? Взять их с собой? А что потом? Он уже придумал, что именно следует предпринять, и чем более размышлял об этом, тем удачнее казалась ему эта идея. Ортнар ожидал его на амбесиде с оружием, все пожитки охотника были собраны в аккуратный тючок за спиной. - Выйдем попозже, - сказад Керрик. - Оставь здесь свои вещи, пойдем вместе, я хочу поглядеть, как нам лучше идти на север. Они отправились к уцелевшей модели окрестностей города. Керрик принялся внимательно разглядывать ее. - Зачем? - брюзжал Ортнар. - Я знаю путь. Много раз ходил этой дорогой. - Мы пойдем другим путем, по крайней мере сначала. Скажи мне, Ортнар, будешь ли ты повиноваться моим приказам, даже если они тебе не понравятся или же отправишься искать себе другой саммад? - Возможно, когда-нибудь так и будет, ведь охотник повинуется саммадару, если только тот прав. Но не сейчас. Сперва нам надо разыскать Армун и твоего сына. Я знаю, что неправильно поступил, когда отказал ей в помощи. И поэтому я буду следовать за тобой, пока мы не найдем их. - Твердые слова, и я верю им. Скажи мне, пойдешь ли ты со мною на север, если с нами отправятся два самца мургу? - Что мне до них. Они и так погибнут в снегах. - Хорошо. Тогда выйдем после полудня, когда уйдут охотники. Боюсь, как бы напоследок тану не решили потешиться и попробовать свои новые стреляющие палки на этих самцах. - Я бы и сам был не прочь... если бы ты не был моим саммадаром. - Охотно верю. Давай прихватим с собой побольше мяса мургу. Если тебя спросят, зачем мы берем на север мургу, отвечай, - чтобы несли мясо и не надо было останавливаться для охоты. Скажи им, что мы убьем самцов, когда мясо кончится и они станут не нужны. - Понимаю тебя, саммадар. Хороший план. Если хочешь, сам убей их, когда настанет время. Они направились в ханане, где оба иилане с большим испугом уставились на незнакомого устузоу. - Будьте самцами, - приказал им Керрик. - Мы отправимся путешествовать вместе, и вы должны привыкнуть друг к другу. Это Ортнар, следующий за мной. - Но он ужасно пахнет гибелью-дымом, - деликатно пояснил Имехеи. - А ему кажется, что у вас изо рта дурно пахнет сырым мясом. Но стойте смирно, пока я прилажу вот это. Ортнар смастерил из кожи тючки для мяса - и иилане взвыли от тяжести. - Молчать! - приказал Керрик. - Или я добавлю еще. Вы подобны еще влажным фарги и никогда в жизни не работали. За пределами ханане столько дел, и вам придется поучаствовать в них. Или же вы предпочтете отправиться на юг... на родильные пляжи? Недовольные умолкли, хотя Имехеи жестами выражал крайнюю ненависть, когда Керрик, по его мнению, смотрел в сторону. Хорошо. Чуть посердиться вовсе не вредно. Надаске повернулся к нише в стене, извлек оттуда металлическую фигурку ненитеска, когда-то сплетенную покойным Алиполом. - Куда мы, туда и она, - твердо проговорил Надаске. Керрик сделал знак согласия. - Получше заверни и положи в свой тюк. И оставайтесь здесь с этим устузоу, пока я не вернусь, - велел Керрик и, повернувшись к Ортнару, заговорил с ним на марбаке. - Я иду за вещами и оружием. Побудь с ними до моего возвращения. - С ними? - Ортнар озабоченно потянулся к копью. - У них и зубы, и когти... к тому же их двое, а я один. - Они боятся тебя куда больше, чем ты их. Побудь с ними без меня какое-то время. Недолго. - Горе нам, смерть пришла, - застонал Надаске. - Когда ты выйдешь за дверь, этот устузоу пронзит нас своей палкой. И я пою предсмертную песню... - Молчать! - приказал Керрик, как могущественнейшая из высших приказывает нижайшей. - Я повторю тебе то, что сказал ему. Побудьте вместе. Все вы повинуетесь мне. Вы оба - мои фарги. И устузоу тоже моя фарги. Вы будете друг другу эфенселе. Это будет нашим эфенбуру. Пересказав то же самое Ортнару, Керрик ушел. Возле ханане его поджидал Саноне. - Ты покидаешь нас, - сказал саску. - Я вернусь вместе с Армун. - Все мы идем путями Кадайра. Ты пойдешь один? - Ортнар идет со мной. Он хороший охотник и знает все пути. Мы берем с собой мургу, чтобы несли мясо. - Хорошо. После твоего ухода я не мог бы поручиться за их жизнь. Мы будем ожидать здесь твоего возвращения. На сборы ушло немного времени, собственно, собирать было нечего. Прочное кольцо всегда было на шее. Оба ножа - и большой, и маленький - висели на груди. На севере ему понадобятся все шкуры, какие есть. И Керрик тщательно увязал их, привязал к своему тюку и взвалил его на плечи. Вернувшись в ханане, он обнаружил, что крохотный саммад его не уменьшился; правда, Ортнар жался к одной стене, оба иилане к другой. Увидев Керрика, все трое с облегчением зашевелились. Весть облетела всех, и поглядеть на странную процессию собрались едва ли не все саску. Не глядя по сторонам, Керрик шел первым, позади ковыляли согнувшиеся под грузом самцы, - страх чувствовался в каждом движении их тел. Последним шел Ортнар, на лице которого было написано явное желание оказаться где-нибудь в другом месте. На плече у него, как и у Керрика, было два хесотсана - на случай, если одно оружие погибнет. Они прошли через весь город к северному выходу, мимо пасущихся ненитесков, кроткими глазами глядевших им вслед. Отойдя довольно далеко от города, Керрик позволил всем передохнуть. Ортнар остановился, а оба самца сразу повалились на землю, извиваясь от усталости и отчаяния. - Смерть лучше. Лучше родильные пляжи! - Ханане - дом наш родной... - Тихо, негодные самцы! - скомандовал Керрик. - Передохните, потом отправимся дальше. - Почему они так трясутся и стонут? - спросил Ортнар. - Они как дети. Эти двое никогда не выходили из города, никогда не работали, да и тяжестей не таскали. - Разве это тяжесть, - презрительно буркнул Ортнар. - Похоже, эти уроды обладают достаточной силой. Пусть поработают, пока еще живы. - Они - мои друзья. Я не хочу убивать их. - Тогда за тебя это сделает зима. По-моему, это одно и то же. - Нет, будет иначе. Помнишь, когда мы разглядывали схему этой земли, большое озеро к северу отсюда? - Мы зовем его Круглым. Я бывал там. - Хорошо. Сначала мы пойдем к нему, а ты покажешь дорогу. Из-за стенающих Надаске и Имехеи до озера они добрались только на третий день. С юга к озеру примыкало болото, но Ортнар знал тропинку в обход. - Здесь неплохая рыбалка, - сказал Ортнар, - и охота тоже. - Тем лучше, - ответил Керрик, - мы оставим здесь мургу с запасами мяса, дальше пойдем одни. Так будет быстрее. - А мы не убьем их? Почему бы тебе не сделать этого? - Я не стану убивать их - это мои друзья. Они из моего саммада. И ни разу не просили, чтобы я убил тебя. Ортнар не унимался: - Но ты же тану. а это всего лишь грязные мургу. Пожалуйста, я могу убить их сам, чтобы избавить тебя от хлопот. - В какой-то мере я тоже до сих пор грязный мараг, Не забывай этого, Ортнар. Я ведь вырос среди них, и мне они кажутся иными. Забудь ненадолго про свою ненависть. Помоги мне устроить их в безопасном месте, а потом отправимся дальше. Ортнар глянул в сторону мургу: один из них как раз зевнул, обнажив остроконечные зубы. - Если ты хочешь этого, саммадар, я помогу тебе. Но скажу честно: я не понимаю тебя, и мне не нравятся твои поступки. - Я благодарен тебе за помощь к больше ничего не прошу. А теперь я скажу им, что мы решили. Керрику пришлось подождать, пока страдальческие вопли не превратились в стоны отчаяния. Потом он велел самцам замолчать. - Кто вы, мокрые-из-океана фарги или бесстрашные самцы? Здесь вы можете жить, не зная самок и ханане. Здесь вы будете сильными и независимыми. Мы соорудим для вас укрытие от дождя. И обучим вас ловить рыбу и охотиться. Когда я вернусь с севера, то заберу вас отсюда. Но для этого вам придется постараться остаться в живых. - Оба задрожали от страха. - А вот любая самка смогла бы жить здесь, - ехидно добавил Керрик. Ортнар нарезал ветвей для шалаша. Иилане с интересом следили за его действиями. - И я тоже могу это сделать, - заметил Надаске. - У устузоу такие неуклюжие руки - всего один большой палец. - Попробуй. - предложил Керрик, передавая ему свой кремневый нож. Заметив это движение, Ортнар с опаской отпрыгнул, выставив вперед руку с ножом. Керрик вздохнул. - Ортнар, будет только лучше, если они сами соорудят для себя укрытие. Думаю, что твоя ловкость нашла бы куда лучшее применение, если бы ты взял стреляющую палку и добыл нам свежего мяса. - Хорошо, - согласился Ортнар, с явным удовольствием оставляя их общество. Надаске и Имехеи тоже были довольны этим. - Гневливый-необщительный, - сказал Имехеи. - Я боюсь каменного зуба на его палке. - Он отправился на охоту добывать для нас мясо. Давайте закон