. Затем эта дверь закрылась за ними и тут же почти бесшумно распахнулась внутренняя дверь. - Сначала положим пациента на койку, - сказал Сэм, - потом вы можете отправить препараты в лабораторию. В его голосе слышалось облегчение. Этот мужчина был все еще его пациентом, но скоро его примут врачи госпиталя, а его с его советами оттеснят в сторону. Он ощутил небольшое чувство вины, когда ему стало ясно, почему он испытал облегчение - теперь ответственность лежала не только на нем одном. Сейчас пациент умрет сейчас или умер бы до этого, виноват был бы только он один. Пока Нита укладывала препараты в капсулу транспортировки, чтобы отправить их в лабораторию, Сэм взял приборы, необходимые для работы на столике возле кровати и установил их один за другим в рабочее положение. Манометр и термометр были объединены в одном черном корпусе, который по размерам был не больше игральной карты. Он прикрепил его на сгиб руки пациента, и прибор тот час же начал выдавать данные. Встроенный микропередатчик направлял эти данные на антенну в изголовье кровати, и Сэм видел их на маленьком экране монитора. Пациенту было очень плохо. Сэм наладил электрокардиограф и спектроэнцефалограф. Все данные приборов передавались не только на маленький экранчик монитора, их можно было также видеть на большом экране в кабинете консультации. Сэм бессознательно сжал пальцы в кулаки, ожидая результатов на переданные приборами данные. Прозвучал сигнал вызова, и из тумана на экране видео выплыло лицо доктора Гаспарда. - Пока еще никакого диагноза, доктор Бертолли, - сказал он. - К сожалению, все согласны лишь с тем, что болезнь эта совершенно неизвестна. Пациент отождествлен Всепланетной комиссией как командор Рэнд, второй офицер "ПЕРИКЛА". Его история болезни сейчас появится на экране, архив уже разыскал ее. - Какие будут предложения по лечению? - Поддержка всех функций организма, как вы это уже начали делать... Гаспард замолк, когда прозвучал сигнал тревоги и замигал красный свет. - Фибрилляция сердечной мышцы, - сказал Гаспард. Сэм уже открыл маленький шкафчик и извлек оттуда сердечный стимулятор. Ослабленное болезнью и чрезвычайным напряжением сердце космонавта бешено билось, но это биение было неравномерным. Один, два раза электрический ток пронзил сведенную судорогой сердечную мышцу. Постепенно сердце снова стало биться равномерно, и Сэм опять повернулся к шкафчику с инструментами. Нита опередила его и сунула ему в руку другой стимулятор сердечной деятельности. - Это, конечно, вам понадобится, - сказала она. Сэм кивнул. Когда он сделал надрез на тяжело вздымавшейся грудной клетке пациента, чтобы ввести тончайшую проволочку в сердечную мышцу, судороги начались снова. На этот раз Сэм не сделал никакой попытки воспользоваться дефибриллятором, а решил воспользоваться нейростимулятором. - Включить ток! - сказал он. Он направил взгляд на восковую кожу потерявшего сознание пациента. Позади него тихо загудел животворный механизм. Тщательно дозированные микроимпульсы тока усиливали нервные сигналы, которые больше не могли достигнуть поврежденного сердца. Сердце вновь забилось и снова погнало кровь по артериям и венам Рэнда. Но это было началом конца. В это мгновение жизнь космонавта угасла, и он больше так и не пришел в сознание. Прошло еще несколько часов, прежде чем он умер окончательно. Умер официально - и за это время было установлено, что спасти его невозможно. Только чудо могло спасти Рэнда, но врачи не верили ни в какие чудеса, и чуда не произошло. Антибиотики не оказали на болезнь никакого влияния, которая с невероятной скоростью распространилась по всему телу. Почти все органы тела Рэнда, казалось, были поражены, деятельность почек прекратилась. Начался некроз. Сэм больше не смотрел на экранчик монитора, только слабый голос доктора Гаспарда снова привлек его внимание. - Электроэнцефалограмма больше не регистрируется, доктор. Я благодарю вас. Вы и доктор Мендель сделали все, что возможно. С самого начала было ясно, что помощь пришла слишком поздно. Экран померк. Лицо доктора Гаспарда исчезло. Сэм механически отключил один за другим все приборы, в которых заключалась вся надежда пациента. Он долгим взглядом посмотрел на умершего, затем то, что это умерший, наконец дошло до его сознания. Рэнд был мертв. Это был конец. Теперь ему снова надо было думать и заботиться о живых. Для ультразвукового скальпеля рассечь даже сильно охлажденное тело не представляло никаких трудностей. Сначала было установлено, что спасти жизнь Рэнда уже было нельзя. Его тело было настоящим очагом инфекции, и в каждом органе были большие цисты. Сэм умело произвел вскрытие, а Нита в это время готовила препараты и культуры для ожидавших их техников, и, как только это было сделано, они были отправлены им в запечатанных капсулах. Только однажды Сэм прервал работу. Профессор Чейбл сообщил, что все птицы - вся стайка скворцов и чайка были найдены поблизости от корабля. Мертвые животные уже были отправлены в лаборатории ВОЗ. Уже была полночь, когда они закончили работу и снова простерилизовали все инструменты. Нита вышла из дезинфекционной камеры. Ее влажные волосы были повязаны косынкой. У Сэма в руке была фотография. Он протянул ее Ните. - Вот, только что поступила из одной из лабораторий ВОЗ. Все тела мертвых птиц усеяны нарывами, а здесь мы видим вирус. Он, кажется, идентичен тому, жертвой которого стал Рэнд. Нита взяла фотографию и устало опустилась на кушетку у окна. В своем коротком, едва достигавшем колен халатике, с лицом, на котором не было никаких следов косметики, она казалась очень привлекательной, и можно было забыть, что она была врачом. - Это значит, что... - сказала она, но не закончила предложения. - Мы еще не знаем, что это значит, - ответил Сэм. Он тоже чрезвычайно устал и знал, что Нита, должно быть, устала еще больше. - Существует множество вопросов, ответы на которые очень важны для нас. Почему корабль так долго задержался на Юпитере? Почему командор Рэнд вернулся назад один? Как он заразился этой болезнью? Имеет ли она какую-нибудь связь с птицами? Должна существовать такая связь, но я ее не вижу. Если болезнь заразна - птицы погибают через несколько минут после заражения - то как же так получилось, что мы все еще не заразились ею? Он пожалел, что произнес эти слова, но он их уже произнес. Нита опустила голову и закрыла глаза. Он почти бессознательно взял ее за руку. Она откинулась на кушетке, фотография выскочила из ее рук и упала на пол. Сэм увидел, что она устало задремала. - Я думаю, что вам вообще не хочется просыпаться, - сказала Нита из маленькой диетической кухни. Она гремела посудой. - Уже половина седьмого. Она принесла ему чашку кофе, и он увидел, что ее волосы тщательно причесаны, а губы немного подведены помадой. Она казалась чистой и лучащейся, как начало нового дня. - Я хотела вызвать лабораторию ВОЗ, но потом решила подождать, пока вы не проснетесь. Она повернулась к видео. Сэм покачал головой. - Пока еще не надо. У нас будет время после завтрака. Если только что-нибудь будет на завтрак. - Чудесные сосиски и совсем свежие яйца. Все это уже разморожено. Он кивнул головой. - Вы родились здесь, в этом городе? - спросила Нита. Сэм снова кивнул. - Я здесь родился, вырос и прожил всю свою жизнь, за исключением девяти лет, проведенных в войсках ООН. - Девять лет! А я думала... По вашей внешности... Она внезапно смущенно замолкла и улыбнулась. Сэм улыбнулся вместе с ней. - Вы думали, что я столько лет был ассистентом врача? Вы совершенно правы. - Я не хотела сказать этим, что вы... - Пожалуйста, Нита, если меня когда-нибудь и беспокоило то, что я старше своих коллег-ассистентов на десять лет, то я давно уже отрастил слоновую кожу в отношении этого. Также мало я обращаю внимание на те года, которые я провел в армии. Я сам выбрал для себя военную карьеру и получил чин капитана, прежде чем уволиться со службы. - У вас были особые основания для такого решения? - Конечно. Но внутренне это решения я принял уже давно. Моим лучшим другом тогда был Том, наш штабной врач. В течение многих лет я осознавал, что его деятельность должна была удовлетворять его так же, как моя служба меня. Том отвечал мне на все мои глупые вопросы, которые я ему задавал, он даже позволял мне смотреть, как он оперирует. Но понадобился этот серьезный инцидент в Тибете, чтобы мое решение стало окончательным. Мы ночью были сброшены с самолета, чтобы вбить клин между китайцами и индийцами. Та бедность и болезни, которые я увидел в последующие дни, поразили меня, и я спросил себя, а не могли ли мы принести воюющим кроме пушек еще что-нибудь. Тогда... Гудение видео оборвало его рассказ. Он нажал на клавишу, и на экране появилась голова доктора Мак-Кея. Его Институту тропических болезней, похоже, пришлось работать всю ночь. Темные круги под глазами свидетельствовали, что и Мак-Кей тоже был занят этой работой. - Как дела у вас обоих? Появились ли у вас какие-нибудь симптомы этой болезни? Взгляд Сэма скользнул по шкалам приборов и того прибора, что висел у него на запястье. - Все данные в норме, нет никаких симптомов чего-либо. Были ли еще случаи этого заболевания? - Нет, пока еще нет. Я беспокоюсь о вас, потому что вы в первую очередь подверглись опасности заражения. Мак-Кей на секунду прикрыл глаза и провел тыльной стороной ладони по лбу. - Как уже сказано, у нас нет новых случаев болезни Рэнда, как неофициально мы назвали ее. Во всяком случае заражения ею человека. - Птицы? - Да. Поисковая группа с прожекторами всю ночь была снаружи. С рассветом стали поступать сообщения. Эпизоотия. Повсюду мертвые птицы. ВОЗ уже издала приказ не касаться мертвых или больных птиц и требование сейчас же сообщать о них в полицию. - Другие животные тоже заражаются? - спросила Нита. - Слава Богу, до сих пор только птицы. Так у вас нет никаких симптомов? Это звучит обнадеживающе. Вы должны постоянно поддерживать со мной связь. Сейчас же сообщайте, если заметите какие-нибудь необычные признаки. Всего хорошего! Мак-Кей отключился. Нита подняла со стола чашку и отпила из нее глоток. - Кофе остыл. Я разогрею его снова. Она взяла две высокие колбы и поставила их в микроволновую печь. - Все, что касается этой болезни, необычно. Ничто, чему нас учили, мы не можем использовать против нее. - Ну, в этом нет ничего страшного, Нита. В конце концов это же новая болезнь, пришедшая из глубин Вселенной. Следовало ожидать, что она будет ставить нас перед все новыми и новыми загадками. - А собственно почему? Болезнь новая, но не настолько чуждая. Безразлично, что это за микроорганизмы, если они могут поражать тело человека только ограниченным числом способов. Если болезнь настолько была бы чуждой нам, она не оказала бы на человека никакого действия. Будь он, скажем, грибком, который поражает только живые существа на кремниевой основе... - Или бактерии, которые жизнедеятельны только при минусовой температуре. - Верно! Болезнь, с которой вернулся Рэнд, совершенно новая для нас, но проявления ее не новы. Лихорадка, отказ почек, фурункулез, повышенная температура. Кроме того, болезнь охватывает все тело, только комбинация этих факторов для нас нова. Сэм взял теплую колбу, которую протянул ему Нита, и наполнил свою чашку. - Ваши слова звучат обнадеживающе. Я уже видела перед собой эпидемию, которая пришла из космоса и распространилась по всей Земле. Он задумчиво наморщил нос. - А как с птицами? Как они подходят к вашей теории? - Мы еще не знаем, подходят ли они. Это может быть та же самая болезнь, или совершенно другая. Если они заражены другой болезнью, то мы получим огромную помощь, если кто-нибудь другой будет заражен вирусом, который стоил жизни Рэнду. Тогда мы будем в состоянии приготовить вакцину или даже защитные медикаменты, которые исключат перенос этой болезни. Мне хочется знать, как далеко продвинулась работа в лаборатории. - Я тоже охотно узнал бы это. Но мы должны примириться с тем, что нам придется оставаться здесь еще некоторое время. Вы патолог, у вас будет здесь достаточно работы. А мне, как ассистенту врача, почти нечего делать. Я думаю, не стоит ли мне позвать пару друзей в этом госпитале, чтобы узнать, что происходит за этими стенами в мире. Нита все еще была занята в маленькой, великолепно оборудованной лаборатории, находившейся в карантинном отделении. Когда она перед обедом, наконец, сделала передышку, она обнаружила Сэма согнувшимся над картой, которую он расстелил на столе. Он кивнул ей. - Подойдите, посмотрите вот на это! Вот Лонг-Айленд, а вот аэропорт имени Кеннеди. ВОЗ по моей просьбе присылает мне все сообщения о птицах. Я нанесла на карту места всех находок птиц и их количество. Вы узнаете этот узор? Палец Ниты быстро скользил по маленьким красным цифрам. На первый взгляд казалось, что все места находятся вдоль южного берега, а особенно много их в Кадаркурсте, Лоуренсе и Лонг-Бич. - Да, находки до сих пор сделаны только на южном берегу. Вы видите, что здесь в канале Рейнольдса, вблизи Лонг-Бич найдено около двух тысяч мертвых уток. Ну... вы случайно не помните, в какую сторону был направлен открывшийся люк "ПЕРИКЛА"? - Нет, я была так возбуждена, что не обратила внимания. - Я тоже в этом не уверен, поэтому я связался с аэродромом. Открытый люк был направлен почти точно на юго-восток, вот так. Он взял линейку, положил ее согласно стрелке компаса и провел красную линию от аэродрома через Лонг-Айленд в океан. Когда он поднял линейку, глаза Ниты широко раскрылись. - Эта линия проходит через Лонг-Бич, точно через центр мест находок. Но этого не может быть. Это может быть только в том случае, если в этом направлении дул ветер. - Вчера, кажется, не было ветра. Вы не помните? Самое большее, сила ветра составляла тогда две мили в час, и он все время менял направление. Вы хотите этим сказать, что вирус, поразивший птиц, вылетел из люка по прямой линии и заразил все, что встретилось на его пути? - Это сказали вы, Нита, а не я. Я просто нанес цифры, полученные от полиции. Может быть вирус распространялся так, как мы предполагаем, а, может быть, мы ошибаемся, рассчитывая на то, что чужеродные организмы будут вести себя так, как этого требуют наши правила и законы. До сих пор все это дело шло по неизвестным нам законам. Сэм беспокойно расхаживал взад и вперед и ударял правым кулаком по левой ладони. - И именно теперь я должен сидеть здесь, в этой западне. Если болезнь Рэнда поражает только птиц, они могут продержать нас под наблюдением весь остаток нашей жизни, потому что они никогда не будут уверены, что ни один из нас не носит в себе эту болезнь... Загудел сигнал видео. Сэм снял трубку. На экране появился Чейбл. На его лице пролегли глубокие морщины, и голос его был так тих, что его едва можно было понять. - Пациент на пути к вам, доктор Бертолли. Пожалуйста, примите его к себе. - Это значит... - Да, болезнь Рэнда. Полицейский. Он один из тех людей, которые получили задание собирать мертвых птиц. 4 Нита подготовила койку для больного, а Сэм нетерпеливо ждал, пока откроется внутренняя дверь. Замигала лампочка, показывая, что внешняя дверь открылась, потом загудели скрытые моторы, и шипение всасываемого воздуха показало, что герметический замок внутренней двери открыт. Как только дверь открылась достаточно широко, Сэм протиснулся в нее. Полицейский на передвижных носилках все еще был одет в мундир. Он приподнялся и оперся на локоть. - Я не знаю, почему меня привезли сюда, док, - тихо сказал он, - просто небольшая лихорадка, озноб, и все. Я не болен. Его лицо было покрыто красными точками, которые могли превратиться в язвы. Сэм взял прибывшую с полицейским медицинскую карту. Френсис Миллер, тридцать восемь лет, полицейский - эти данные были выяснены машиной. В нижней половине карты были огромные буквы: "Вирус болезни Рэнда - позитивно!". - Ну, вы здесь потому, что мы установили, что у вас не все в порядке, - сказал Сэм. Лицо его было неподвижным. Он снова вложил карту в предназначенное для нее место. - Ложитесь снова, иначе вы скатитесь с носилок. Потом перейдете на постель. Он вкатил носилки в карантинное отделение и массивная дверь закрылась позади них. Нита встретила полицейского лучезарной улыбкой. Она помогла ему лечь в постель, нашла, что он кажется ей голодным и предложила ему пообедать. Она обнаружила в самом дальнем углу холодильника даже бутылку пива, которую полицейский с благодарностью принял у нее. Сэм работал быстро и уверенно. Он прикрепил измеритель функций тела на сухую, теплую кожу пациента. Ему понадобилось почти четверть часа на все исследования, и за это время температура тела немного поднялась. Первые нарывы начали образовываться, когда Сэм закрыл за собой дверь палаты и набрал на видео номер Мак-Кея. - У вас есть рекомендации по лечению? - спросил Сэм. - Мы пока еще обсуждаем это. - Но у вас должны же быть предложения! Сэм стиснул кулаки, борясь с подступающей яростью. - Существует много различных мнений, - сказал Мак-Кей. - Поддерживающие функции организма средства в предыдущем случае, кажется, не дали никакого эффекта. Может быть они будут действенны в сочетании с интерфероном. Препарат на пути к вам. Существуют случаи, в которых доказала свою действенность барокамера... - Доктор Мак-Кей, - прервал Сэм своего собеседника, - у нас здесь нет барокамеры, чтобы провести лечение в соответствии с этой рекомендацией. Вы также должны понять, что приборы показывают не все. Этот человек умирает у меня на руках. Я никогда еще не видел так быстро прогрессирующей болезни. А вы? Мак-Кей устало покачал головой, и Сэм нагнулся к самому экрану видео. - Вы дадите мне разрешение ввести ему антибиотики, поддерживающие функции тела средства вместе с интерфероном, чтобы воспрепятствовать распространению болезни? Я должен что-то делать. - Да, конечно, доктор Бертолли. В конце концов это же ВАШ пациент. Я согласен со всеми вашими решениями. Я осведомлю комитет обо всем, что здесь произошло. Когда Сэм отключил видео, он увидел Ниту, которая подошла к нему сзади. - Вы все слышали? - спросил он. - Да, вы приняли единственно верное решение. Они не могут этого понять, потому что у них нет перед глазами нашего пациента. Я вынуждена была дать ему суритал. Я поступила правильно? Шесть кубиков, потому что он очень беспокоен, он почти впал в истерику. - Это должно быть правильно, потому что все, что мы делаем теперь, направлено на улучшение состояния больного. Теперь посмотрим, не прибыл ли интерферон. Капсула лежала в ящике приемника, и Сэм быстро приготовил инъекцию, а Нита тем временем простерилизовала руку полицейского. Он лежа на спине, глаза его были закрыты, он тяжело дышал открытым ртом. Кожа его была усеяна красноватыми пузырьками. Сэм сделал ему внутривенную инъекцию. Ток крови разнес препарат в самые удаленные уголки тела. Потом Сэм впрыснул небольшую дозу лекарства в один из фурункулов. - Это мы делаем для контроля, - сказал он. Он пометил фурункул кружком йодной настойки. - Локальное лечение интерфероном всегда было эффективным. В сочетании с жаропонижающим мы, может быть, сумеем получить позитивные результаты. Не наступило никакого заметного улучшения, хотя температура тела больного упала на два градуса. Мак-Кей и его группа следила за усилиями Сэма по экрану видео и предлагали изменения в лечении. Коренастый полицейский был пациентом Сэма, но Сэм был против того, чтобы больного рассматривали как подопытного кролика, хотя дела обстояли именно так. Если этого человека удастся спасти, значит, в будущем будут найдены методы лечения этой болезни. Потом были еще случаи. Они были зарегистрированы в госпиталях Нью-Йорка, где было много карантинных отделений и изолированных палат, которые были заняты помощниками-добровольцами. Было трудно поверить, чтобы сразу произошло столько случаев, потому что официальные сообщения врачей содержали только факты. Телевидение и радиовещание удовлетворились всеобщими призывами, которые апеллировали к морали населения. Как это было хорошо, что у Сэма был пациент, о котором он мог заботиться. Он отогнал мысль, что он находится в изоляции, в то время как снаружи, может быть, распространяется ужасная эпидемия. Это не так-то легко было вынести. - Зачем это нужно? - спросил он. Он увидел, как Нита взяла проволочную сетку с голубями, которую передали им в приемный ящик. Нита смахнула с лица пряди волос и указала на письменный стол: - Я все время читала сообщения из лабораторий, которые исследовали вирус Рэнда. Но один опыт до сих пор не произведен. Это опыт, который лучше всего произвести в карантинном отделении, потому что в нашем распоряжении есть пациент, который болен болезнью Рэнда. - И в чем заключается этот опыт? Она покопалась на полке с бумагами и вытащила один из листков. - Здесь первое сообщение по патологии. Тут говорится, что невозможно заразить человеческие ткани больными клетками тела командора Рэнда. Такой опыт был проделан перед тем, как Рэнд умер прошлой ночью. В дальнейшем вирус, находящийся в лаборатории, так же не удалось привить ни обезьянам, ни морским свинкам, ни кроликам. - Но если вирус не может передаваться, мы оба можем покинуть карантинное отделение. А как заразился полицейский? - Минуточку, вы сейчас это увидите. Вирус Рэнда переносится птицами. Это можно доказать имеющимися у нас средствами. Теперь перейдем к сути дела. Больные клетки птиц могут заражать клетки тканей человека. Так заразился этой болезнью бедный Фрэнк. - Этот опыт был проведен на людях-добровольцах? - Конечно нет, только на взятых из тела тканях. Сэм огромными шагами мерил помещение, он не мог усидеть на месте. - Могут птицы заражать друг друга? - Да, это доказано. - Тогда следующий шаг ясен. Именно для этого у вас здесь голуби. Вы хотите установить, может ли человеческий вирус снова заразить птиц. Из этого вытекает, что Фрэнк и Рэнд заболели одной и той же болезнью. Тогда нам понадобится прервать цепь инфекции только в одном месте, чтобы остановить эпидемию. Нита подготовила шприц. Она сунула руку в клетку и взяла одного из голубей так, что тот больше не мог двигаться, птица ворковала и моргала, когда игла вонзилась ей в кожу. Потом Нита посадила птицу обратно в клетку к остальным голубям и поставила эту проволочную клетку в герметически закрывающийся шкаф. Воздух туда подавался по специальной системе. - Вопрос еще остается открытым, - сказал Сэм. - Заразит ли вирус больного полицейского клетки другого человека? Может быть в птицах он изменяет свои свойства. - Нет, это уже проверено, - сказала Нита. - Здесь у меня нет нужных приборов, но я отправила пробы биокультуры из нарывов на шестой этаж. Там установили, что они не поражают человеческие ткани. Сэм повернулся к спокойно спавшему пациенту. Его состояние не изменилось, дальнейшее распространение болезни или, по крайней мере, ее продвижение вперед приостановилось, хотя температура так и не снизилась. Сэм вернулся в лабораторию и уселся за письменный стол напротив девушки-врача. Нита делала записи в блокноте. - Лаборатория называет теперь эти вирусы Рэнд-альфа и Рэнд-бета, - сказала она. - Я считаю, что это и останется официальным названием. - А какая в них разница? - У командора Рэнда был вирус Рэнд-альфа, смертельный вирус, который не переносится людьми и млекопитающими, а только исключительно птицами. Рэнд-бета, по-видимому, идентичен вирусу, который убивает птиц и переносится людьми. - И птицы могут заражаться друг от друга? - Да, и очень легко. Поэтому и произошло такое быстрое распространение болезни. - Итак, вопрос, который мы задаем, звучит так: превращается ли вирус Рэнд-бета, переносимый людьми, в вирус Рэнд-альфа? Как только мы это установим, нашим заботам конец. При этом потеряет жизнь множество птиц, но мы сможем остановить болезнь на этой стадии и воспрепятствовать тому, чтобы ею заражались люди. - Это то, что я надеюсь обнаружить, - сказала Нита. Ее взгляд испытующе скользил по приборам, которые она прикрепила к клетке. - Если птицы заболеют, значит, это вирус Рэнд-бета, а это означает, что у нашего пациента вирус Рэнд-альфа, такой же, как и в первом случае. Этим будет доказано, что существуют две формы болезни и что источником заражения могут быть только птицы. Как только этот резервуар инфекции истощится, эпидемия будет остановлена. Оба они наблюдали за подопытной птицей, которая сначала вытянула одно крыло, а затем откатилась в сторону. - Температура ее тела поднялась на четыре градуса, - установила Нита. Появились первые предательские узелки, и скоро стало ясно, что течение болезни шло свои чередом. Нита сказала: - Я отправлю пробу крови в лабораторию, чтобы ее исследовали под электронным микроскопом. Но я не думаю, чтобы были какие-нибудь сомнения. А что сделаете вы? Сэм взял шприц из герметической пластиковой коробки. - Во всем этом заключении не хватает только одного фактора, который доказал бы, правы вы или нет, - сказал он. Он повернулся к постели больного. - Нет, вы не должны этого делать! - воскликнула Нита. Она так крепко схватила его за руку, что шприц выпал из пальцев Сэма и разбился об пол. - Сэм, вы не должны этого делать! Эта проблема уже дебатировалась в ВОЗ. Было предложено вызвать добровольцев, но потом было решено подождать. Это опасно и не так уж и нужно. - Я другого мнения. Мы не можем быть уверены, что не может быть дальнейшего распространения эпидемии, если не будет доказано, что вирус Рэнд-альфа не может передаваться от человека к человеку, а пока существуют сомнения, мы оба будем сидеть в этом изоляторе, как в тюрьме. Кто-то должен проверить на себе вирус Рэнд-альфа. От командора Рэнда я сам подвергся действию вируса Рэнд-альфа, и поэтому именно я должен быть этим добровольцем. Кто-нибудь против? - Я должна... Он улыбнулся. - В обоих случаях, дорогой доктор, женщины и дети допускаются в последнюю очередь. Нита долго молчала, потом отвернулась и открыла стерильную коробку. - Я не могу с вами спорить, - сказала она. - Может быть, вы и правы. Я этого не знаю. Во всяком случае, я не могу вас удерживать. Но я цитолог и не могу допустить, чтобы чрезмерно усердный ассистент заработал гепатит или что-нибудь подобное. Я сама подготовлю сам инъекцию. Согласны? - О'кей, - сказал Сэм. Он снова вернулся к своему пациенту, пока Нита готовила культуру. Он знал, что она никогда не сделает попытки воспрепятствовать его эксперименту и не наполнит для этого шприц дистиллированной водой или нейтральной плазмой. Зато существовал вопрос, который было крайне важно решить. Она могла быть женщиной с типично женскими чувствами и восприятиями, но она все же оставалась врачом. - Готово, - сказала она. Сэм смазал свою руку спиртом и, заметив ее дрожь, взял шприц из ее рук, держа его отвесно, выдавил из него пару капель и погрузил иглу глубоко в свою кожу. На лице его при этом не было никакого выражения. 5 - Вирус Рэнд-альфа не поражает человеческие ткани, - сказала Нита. Она так крепко сжала одной рукой другую, что кончики ее пальцев побелели. - Так что едва ли существует опасность, что вы заразитесь этой болезнью. Она старалась убедить себя и его в безопасности этого эксперимента, и Сэм предполагал, что так и будет. Переход от тихой лабораторной работы к жестокой борьбе не на жизнь, а на смерть был очень быстрым. - Шансов на это мало, - сказал Сэм, - но подождем. Не хотите ли доложить обо всем Мак-Кею, пока я забочусь о пациенте? Полицейский все еще спал, но не стало ли его дыхание более глубоким? Сэм перевел на указателе маленький рычажок. Прибор тихо загудел и выплюнул листок бумаги, на котором было нанесено графическое изображение всех регистрируемых данных. Сэм проследил все кривые по отдельности. Они все показывали ухудшение общего состояния до момента введения интерферона около трех часов назад. После инъекции кривые уплощались, данные стали более благоприятными, когда жаропонижающее сбило лихорадку, но улучшения состояния не наступило. Лихорадка снова возобновилась, пациент, казалось, был более близок к смерти, чем когда-либо. Сэм сейчас же подготовил новую инъекцию интерферона и сделал ее больному. Она не оказала на него никакого действия. - Доктор Мак-Кей очень сердится, - сказал Нита. - Он назвал вас легкомысленным глупцом, но благодарит вас за то, что вы сделали. Он напомнил мне о том, чтобы я тщательно наблюдала за вашим самочувствием и регистрировала каждое замеченное изменение, как будто я сама этого не знаю. Вы почувствовали какие-нибудь симптомы? Она взяла его запястье и бросила изучающий взгляд на шкалы приборов. - Нет, как видите, никакой реакции. Я ничего и не ожидаю. Культуры человеческих тканей достаточно чувствительны. Если вирус Рэнд-альфа переносился бы на человеческие ткани, нам бы уже давно стало бы известно об этом. Снова на руках доктора Бертолли умер пациент, и он не смог этому воспрепятствовать. При первой инъекции интерферон оказался эффективным и оттянул конец на несколько часов. Но при повторной инъекции он не оказал никакого действия. Лихорадка снова усилилась и жаропонижающее оказалось неэффективным. Был использован автомат сердце-легкие, а потом искусственная почка. Единственная надежда Сэма заключалась в поддержании жизненных сил организма пациента при помощи переливания крови и антибиотиков. Он знал, что это был безнадежный случай, но боролся до конца и не хотел признавать этого. Он надеялся выиграть бой, который был проигран уже с самого начала. Он только отвернулся, когда Нита положила на его руку свою. Он увидел, что она заплакала. - Сэм, он мертв, Мы больше ничего не сможем сделать для него, - тихо сказала она. Сэм внезапно почувствовал усталость. Как долго он боролся за жизнь пациента? Часов двенадцать или больше? Он взглянул на часы и вспомнил об указателе функций организма на своем запястье. Все показания были в норме, только пульс был несколько замедлен, но это было результатом усталости. Борьба за жизнь полицейского заставила его забыть о своем собственном положении. Он вздохнул. Если он заразился вирусом Рэнда, симптомы должны были бы уже проявиться. Эксперимент удался, но он казался слишком незначительным по сравнению с трагедией последних часов. - Сядьте, - сказала Нита, - и выпейте черный кофе. Он поможет вам. Он нацедил чашку и опустошил ее одним глотком. - А что сделано за это время? - спросил он. - Уже два часа ночи. - Наш карантин закончился. Доктор Мак-Кей решил, что наша изоляция кончится, если до полуночи не появится никаких симптомов. Когда он хотел встать, она положила на его руку свою. - Подождите. Выпейте еще кофе и выслушайте остальное. Он на мгновение заколебался, потом снова опустился на стул. - Кофе уже во мне, но дайте мне еще чашечку. Он почти вынудил себя улыбнуться. - Мне очень жаль, если я вел себя как идиот, но все это стало лично моим с тех пор, как командор Рэнд свалился мне на руки из люка "ПЕРИКЛА". А теперь сядьте и тоже выпейте чашечку кофе в моем обществе. Она наполнила свою чашку и добавила туда сахара и молока. - В городе все очень плохо, - сказала она. - Это явствует из сообщений, которые с тех пор поступили ко мне. Вирус Рэнда очень вирулентен и смертелен. Конечно, вирус Рэнд-бета. Птицы, заразившись, умирают очень быстро. Все их тело и их перья так и кишат вирусом. Очевидно, вирус проникает через кожу при простом прикосновении. Все люди, которые касались птиц и того места, где они лежали, заболели. Вирус в конце концов погибает, лишившись своего носителя, но еще не установлено, через какой промежуток времени это происходит. - Как много известно случаев заражения? Прежде чем ответить, она на мгновение заколебалась. - По последним сообщениям - три тысячи. - Так быстро? И что против этого предпринято? - До сих пор еще существуют затруднения, но в настоящее время проводится совещание здесь, в Бельвью, в аудитории номер два. Присутствуют все медицинские светила мира, мэр и высшие полицейские чины. Председательствует профессор Чейбл из ВОЗ. Он хочет, чтобы вы тоже присутствовали. Это сообщение я получила последним. Мне кажется, что вам нужна еще чашечка кофе. - Я действительно могу быть им нужен, - сказал Сэм. Он встал, выпрямился, потом положил руки на плечи Ниты, стоявшей рядом с ним. Он хотел что-то сказать, но вдруг почувствовал под тонким халатиком ее тело, ее теплое, упругое тело. Он привлек ее к себе и поцеловал. - Нет, - сказал он потом. Он словно удивился самому себе. - Мне самому неясно, почему я это сделал. Мне очень жаль... - Действительно? Она улыбнулась. - А мне нет. Я не нахожу это таким уж неприятным. Хотя будет неплохо, если вы сейчас основательно побреетесь. Он провел рукой по подбородку, и ему показалось, что он погладил наждачную бумагу. - Об этом я действительно не подумал. Я, должно быть, выгляжу порядочной свиньей. Во всяком случае, я чувствую себя так. А сейчас я должен избавиться от этой щетины, прежде чем отправлюсь вниз на собрание. Он отправился в ванную и посмотрелся в зеркало, а затем начал избавляться от щетины при помощи ультразвуковой бритвы. Глаза его покраснели и запали глубоко в глазницы. Аспирин снял головную боль, а пять миллиграммов бензедрина позволили ему надеяться, что на совещании он не уснет. Но сначала ему нужно было зайти в свою комнату и взять оттуда пару ботинок. Белая куртка и белые брюки подходили, но он не мог появиться на заседании в войлочных шлепанцах. - Вы мне потом расскажете, что там было? - спросила Нита, когда он направился к выходу. Он кивнул и еще раз нетерпеливо нажал на рукоятку двери, которая теперь медленно раскрылась. - Да, я расскажу вам, как только у меня появится возможность, - с отсутствующим видом ответил он. Мысленно он уже был в городе. Там произошли огромные изменения. Когда внешняя дверь наконец открылась, он, пройдя через стерилизующий круг, сразу же увидел Киллера Домингеса, который спал в коридоре на скамье. Киллер открыл глаза, услышав гудение механизма двери, потом одним прыжком вскочил на ноги. - С возвращением к цивилизации, - сказал он. Он лучезарно улыбнулся. - Сначала я боялся, что вы никогда больше не выйдете из этой своей тюрьмы, но потом до меня дошел слух, что ваш карантин окончен. Таким образом я, образовав комитет из одного человека пришел, чтобы выразить вам свои наилучшие пожелания. - Спасибо, Киллер. До меня также дошел слух о том, что в самое ближайшее время я должен присутствовать на совещании. - Об этом тоже шла речь. И Чарли Стайн из Гип-лаборатории сказал, что вся ваша одежда отправлена в печь для сжигания мусора. - Ботинки тоже? - спросил Сэм. Киллер ответил, что и ботинки, конечно, тоже. Потом он нагнулся под скамью и вытащил оттуда пару белых ботинок на резиновой подошве. - Я подумал, что они вам понадобятся, и поэтому захватил их из ваших вещей в вашей комнате. - Вы мой спаситель, Киллер, - сказал Сэм. Он скинул шлепанцы, сунул ноги в ботинки и завязал шнурки. - Киллер, вы были на службе, пока я был там занят. Как там снаружи? Улыбка на лице Киллера сменилась выражением озабоченности. - Плохо, док, и будет еще хуже. Все люди становятся подозрительными, закрываются в своих домах и запирают двери, но скоро у них кончатся продукты, и тогда они позавидуют своим предкам, давно лежащим в земле, если только не произойдет какого-нибудь чуда. Газеты и телевидение пытаются приуменьшить все это, но кто умеет читать между строк, поймет всю разницу между официальными газетными сообщениями и действительностью. Я сам видел кое-что: настоящее восстание в Ист-Сайд. Вы думаете, газеты опубликовали что-нибудь об этом? Ни слова. - Я думаю, мы скоро овладеем создавшимся положением, - сказал Сэм. Они подошли к лифту. - Как только мы справимся с птицами-переносчиками болезни Рэнда, она заглохнет сама собой. - В мире существует множество птиц, - ответил Киллер. Он взял зубочистку и, казалось, сохранял абсолютное спокойствие. Дверь в аудиторию номер два была закрыта. Полицейский с выражением ярости на лице охранял ее вход. Он преградил Сэму путь, держа руку на поясе вблизи от револьвера. Когда Сэм объяснил ему, что его там ждут, полицейский сказал несколько слов в микрофон, вделанный в его воротничок, и парой минут позже дверь открылась и вышел Эдди Перкинс, главный врач одного из отделений. Киллер исчез, а Эдди провел Сэма в гардероб. - Прежде чем вы пройдете в аудиторию, я должен вас проинформировать, - сказал он. - Кажется, там разразилась настоящая битва. - А на чьей стороне стоите вы? - Вы задали хороший вопрос. Эдди криво усмехнулся. Он вытащил пачку сигарет и протянул ее Сэму. Сэм поблагодарил его, но отказался. Эдди пожал плечами, но закурил одну из сигарет. - Я прикомандирован к команде доктора Мак-Кея. Ему официально поручены медицинские исследования и выработка всех необходимых мер противодействия. Нельзя забывать, как он действовал во время вспышки болезни Тофольма. Мак-Кей пользуется полной поддержкой представителя ВОЗ и некоторой поддержкой полиции и армии, но не пользуется ни малейшей поддержкой этих болтунов-политиков. Он пытался убедить губернатора, что нужно ввести военное положение, чтобы к этому можно было подключить армию ООН. Раньше или позже нам, несомненно, придется воспользоваться ее услугами, так почему же не сейчас? Кроме того, все птицы в радиусе ста миль должны быть уничтожены. - В этом районе находится добрая сотня парков и заповедников, в которых живут миллионы птиц, - вмешался Сэм. - Я могу себе представить, что могут ответить на это консерваторы. - Они уже ответили, в лице губернатора. Не забудь, что он осенью хочет выдвинуть свою кандидатуру. - А что в этом положении ожидают от меня? - спросил Сэм. - Мак-Кей считает вас человеком, который может перетянуть голоса на его сторону. Если вы скажете пару слов, к вам прислушаются. Вы герой этого часа, человек, который первым увидел Рэнда, который пошел с ним на карантин, который сам сыграл роль подопытного кролика, чтобы доказать, что вирус Рэнд-альфа не передается от человека к человеку. Если эти результаты подтвердятся еще раз, паника уляжется, слухи об эвакуации города утихнут, и у нас больше не будет никаких препятствий, чтобы взять на карантин все происшедшие до этого случаи заболевания. Надо втолковать этим твердолобым, что вирус Рэнд-альфа не передается от человека к человеку. Вы громким и ясным голосом заявите, что единственная возможность остановить распространение вируса Рэнд-бета-это уничтожение нескольких миллионов птиц. Вы со мной согласны? - Да, конечно. Хотя это звучит ужасно, но это единственный путь, пока не найдено действенное средство против этой болезни. Если мы сделаем все возможное, чтобы воспрепятствовать распространению этой болезни, мы ее победим. - Браво! Это древний боевой дух. Перкинс кивнул и повернулс