ом. Отравление - ужасная смерть. Они терпеливо слушали, сначала с недоверием, потом с возрастающим пониманием. - То, что ты говоришь, может быть правдой, - заметила Роксана. - Идея сумасшедшая - но и полковник сумасшедший. - Сдвинутый, как целый дурдом, - добавил Клейман. - И позвольте мне вам сказать, что я надеюсь, что Трой прав. Потому что тогда он, с нашей точки зрения, давно уже помер. Какое-то время в прошлом он еще жил, но свой дурацкий план он не осуществил. - Откуда ты знаешь? - спросил Трой. - Потому что история не изменилась, друг. Как Юг проиграл войну, так оно и осталось. - Здесь они проиграли войну, - сказала Роксана, - но в параллельной ветви, может, и нет. Трой поднял брови: - Я тебя не понял. - Это одна из многих теорий о природе времени. Она отрицает наиболее распространенное представление о времени как о реке, протекающей из прошлого в будущее через настоящее и при этом неизменной. За ней можно наблюдать, но на нее нельзя воздействовать. Современная версия древнего понятия о предопределении, которое вступает в конфликт с понятием свободы воли. Если будущее неизменно, то мы - только игрушки в руках времени, живущие предопределенной нам жизнью и имеющие не больше свободы, чем актеры на экране кино. Если же воля человека свободна и мы имеем возможность изменять будущее, то с точки зрения этого будущего мы изменяем прошлое. - Глубокая мысль, - встрял Клейман. - Физика, замешанная на философии. Именно этими вопросами нам придется заниматься сейчас, поскольку мы-то знаем, что путешествия во времени возможны. Это приводит нас к другой теории о природе времени, а именно: о возможности ветвления времени и параллельных временных потоках. Например, допустим, что англичане расстреляли как изменника Джорджа Вашингтона раньше, чем он победил в Революции. В этом случае США до сих пор были бы колонией Великобритании. Возможно, что существует вселенная, то есть мир, параллельный нашему, в котором это случилось. Таких вселенных может быть бесконечно много, и каждая из них порождена вероятностью во времени, возможностью выбора, изменением, сделанным из другого мира. - Сложная теория, - сказал Трой. - Уж конечно, - согласился Клейман. - И мы возвращаемся к тому, с чего начали. Если существует вселенная параллельных возможностей, нам без разницы, что там, в прошлом, сделал полковник Мак-Каллох. Нас это не затронет. Если он ничего не добьется, у нас все останется как было. Если он выполнит свой сволочной план, он создаст новую ветвь времени, и нас это опять-таки не коснется. Но если наше время можно изменить, а это не сделано, то его планы потерпели крах. - Ты забыл еще одну возможность, - возразил Трой. - Допустим, его планы потерпели крах потому, что кто-то его остановил. Кто-то из настоящего, кто знал, что он задумал, отправился вслед за ним и помешал. - Интересное рассуждение, - согласилась Роксана. - Но о его истинности принципиально невозможно сказать что-либо. Еще один парадокс времени. Либо полковник потерпел неудачу потому, что такова его судьба, и тогда его никто не должен был останавливать. Либо он был остановлен кем-то из настоящего, но, так как мы знаем, что его остановили, нам нечего беспокоиться. В любом случае что сделано, то сделано, и дальнейшее уже не наша забота. - Все еще не могу согласиться, - угрюмо заметил Трой. - Я не могу его забыть, этого полковника. И то, что он сделал, я тоже не забуду. И что он еще может сделать. Что бы вы ни говорили, а остановить его надо. - Если это можно сделать - отлично, но как? - спросил Клейман. - Ты видишь, как непросто ответить на этот вопрос. От сегодняшнего правосудия он сбежал сквозь время. И проще всего нам действительно забыть о нем. Понимаешь, с точки зрения нашего мира он уже давно сдох и похоронен. - Для нас сегодня все в порядке, - согласился Трой. - А что с теми, которых это затронет? Мы знаем, что он там, в прошлом, и с каким-то преступным планом в голове. Есть ли способ как-нибудь обезвредить его? - Сомневаюсь, - сказал Клейман. - Что мы можем? Послать сообщение в полицию того времени? Предупредить, что некто Уэсли Мак-Каллох разыскивается полицией следующего столетия по обвинению в убийстве? - Я понимаю, что это невозможно. Но у вас есть машина времени. Должен же быть какой-то способ ее использовать. Если бы мы могли послать за ним команду - даже и команду не надо, хватит одного человека. Одного определенного человека. Мак-Каллох этого не ждет, поскольку считает, что его след во времени не найти. - Верно. Но, знаешь, ни от кого не потребуешь выполнения подобной задачи. Покинуть мир своего рождения, оказаться в прошлом, среди неизвестных опасностей да еще знать, что дорога - в один конец, навсегда. Нет, Трой, даже и не думай. Полковник исчез - и скатертью дорога. - Я знаю, что отсюда он ушел навсегда. Но меня мучает мысль, что где-то - или когда-то, если так вернее, - он творит какую-то мерзость. - Трой, мы разобрали ситуацию в деталях, - мягко сказал Клейман. - Ты сам видишь, что нет никакой возможности хоть что-то сделать. Он ускользнул от сегодняшнего правосудия в прошлое, и лучшее, что ты можешь сделать, - это забыть его. Он умер и похоронен. - Нет, - сказал Трой. - Не забуду. Сказано это было твердо, но без эмоций. Он пришел к решению, о котором подсознательно думал уже несколько дней. Теперь он осознал его. И понял, что это решение давно уже им принято. - Мак-Каллох не удерет. Я пойду за ним. 19 Эти слова упали в наступившую тишину. Клейман собрался что-то сказать, но передумал. Заговорила Роксана Делькур: - Решение очень серьезное. Ты продумал его до конца? - Вообще-то нет. Скорее эмоции, чем рассудок. Просто я взялся за это дело. Однажды я видел полковника, и он мне не понравился. Потом я видел, что он натворил, и знаю, что дальше будет еще хуже. Кто-то должен встать у него на дороге. И похоже, что этот "кто-то" - я. - Слушай, - сказал Клейман. - Ведь это необратимо. Туда ты попадешь, а обратно никак. Трой медленно кивнул: - Я знаю. Но в конце концов, это не так уж далеко. Все те же Соединенные Штаты нашей любимой Америки. Только чуть пораньше. Зато сколько новых впечатлений! Добавим, что терять мне тут особенно нечего. Можете назвать это депрессивным восприятием или неадекватной оценкой, но после смерти моей жены все в этом мире стало как-то не так. Уже почти два года. Перед смертью она долго болела. Ей несладко пришлось, и меня это прилично стукнуло. Так что какое-то время я был готовым клиентом для восьмого отдела. Работа спасла. Вообще-то я не склонен к самоубийству, но... Извините, ребята, сам не знаю, с чего это я разговорился. - Потому что мы - твои друзья, - ответила Роксана. - Ты права. На военной службе друзья заводятся нелегко - переводы то туда, то сюда, особенно если работа вроде моей. Пока Лили была жива, в друзьях и нужды не было. Близких родных у меня нет, и ничто не мешает мне отправиться за полковником. - Он поднял глаза от сцепленных рук и улыбнулся. - Не так чтобы великий подвиг, но я собираюсь его совершить. - Нельзя! - взорвался Клейман. - Посмотри, что ты бросаешь! Технологию, научный прогресс, потрясающие открытия двадцатого... - Боб! Мне это все без разницы. У нас с тобой разная жизнь. Работу, которую делаю я, можно делать и в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом, и в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом. А чего мне в самом деле хочется, так это придавить эту сволочь. Ты мне поможешь? - Нет, потому что это самоубийство! И я в этой дурости не участвую. И вообще... - Вспышка злости Боба тихо увядала под спокойным взглядом Троя. Боб опустил глаза. - Ладно, ты меня уговорил. Но мне все равно не хочется. - Клейман вдруг заулыбался и потер руки. - Но слушай, какой эксперимент по изучению структуры времени! Сколько можно узнать нового! Слушай, пообещай нам помочь. Надо будет подумать, как ты сможешь с нами связаться, а, Роксана? - Я думаю, мы обязаны помочь Трою, если он считает, что выполняет свой долг. Хотя бы из благодарности за то, что он открыл нам глаза на истинную природу нашей машины. Но ты должен представить свое предложение начальству, Трой? - Не стоит. Они примут меня за сумасшедшего. По крайней мере мое армейское начальство. Вот адмирал Колонн, с которым я сейчас работаю, - тот поймет. И еще одна вещь: вам не придется об этом докладывать? Как бы не втравить вас в неприятности. - Ничего серьезного, - успокоила его Роксана. - Мы составляем отчеты, но не обязаны описывать каждый эксперимент. Так что делай, что считаешь нужным, и не волнуйся за нас. И все равно мне хотелось бы, чтобы ты передумал. - Спасибо тебе. Но я чувствую, что надо это сделать. Приняв решение, Трою хотелось побыть одному и обдумать все как следует. Тем более, что обсуждать было больше нечего. Трой извинился и почти сразу ушел. По дороге домой он заехал на Массачусетс-авеню за делом полковника. Ночной охранник его впустил, и он уже укладывал документы в конверт, когда заглянул адмирал. - Ты круглые сутки, что ли, работаешь с этим делом? Что-нибудь понял? - Да, сэр. Все свидетельствует об одном, но я не уверен, что вы согласитесь с моей теорией. - Соглашусь, если она состоит в том, что полковник Мак-Каллох отбыл в прошлое с целью изменить исход Гражданской войны. Что уставился? Сядь и расслабься. И я тоже сяду, закурю трубочку и послушаю, как ты до этого дошел. - Но, сэр... вы... - Я тебя удивил? Почему? Я же видел все твои доклады и имел копии всех документов. И я стараюсь быть в курсе всех операций моего отдела. Особенно столь экзотических, как эта. Поначалу мне не верилось, что у тупого убийцы-полковника хватит на это воображения. Но постепенно все стало очевидным. Его зацикленность на расе и классе, да к тому же еще ностальгия по старому унесенному ветром Югу. В тот момент, когда ему стала известна сущность проекта "Гномен", идея должна была запасть ему в голову. А для такого плана сумасшествие только на пользу. Тем более что полковник осуществлял свой план наиболее разумным образом. Приобретение золота - наилучший способ перемещения капитала в другую эпоху. А по-настоящему мне открыла глаза история со "стэном". Простое и смертельное оружие, которое может сделать каждый, имеющий опыт работы по металлу. Мы не знаем, что он конкретно собирается делать с автоматом, однако ясно, что ничего хорошего. Ты составил план своих дальнейших действий? - Да, сэр. Я отправлюсь за ним. - Хорошо. Полностью согласен. Ты пришел к единственно возможному решению. Кто-то должен его придавить. - Однако кое-кто считает, что преследовать его - такое же сумасшествие, как и его бегство в прошлое. - Я не "кое-кто". Я тот, кто руководит организацией исключительной важности. Мы, КССС, несем окончательную ответственность за безопасность нации. Очевидно, что мы обязаны защищать ее настоящее и будущее. Не так очевидно, что мы должны защищать также и ее прошлое. Полковнику Мак-Каллоху нельзя позволить ставить под угрозу само существование нашей нации. Теперь я могу быть откровенным: мне очень приятно было услышать твое решение. При любом другом я вынужден был бы снять тебя с дела и откомандировать обратно. Теперь, к счастью, я этого делать не должен. Поздравляю. Хотя мы работали вместе недолго, скажу тебе, что ты лучший оперативник из всех, кого я знаю. Может быть, потому, что ты думаешь в точности так, как я. Сомнительный комплимент. Трой улыбнулся: - Может быть, но я его понимаю и принимаю. Спасибо. Но позвольте спросить: что бы вы сделали, если бы я не собирался вслед за ним? - Мне бы пришлось отправиться самому. Никого другого послать в такую командировку, в один конец, я не мог. С другой стороны, есть очень серьезные силы, желающие моей отставки. А мне не хочется. Однако я не упустил бы шанса сделать то, что сделаешь ты. Уж если уходить из отдела, такая командировка куда лучше отставки. Тебе повезло, парень. - В некотором смысле - да. - Повезло. Тебя ждет такое приключение! Я даже завидую. Но перейдем к делу. Ты обсудил план с людьми из проекта? - Да, сэр. Они согласились помочь. - Иначе быть не могло. Твое путешествие для них просто клад. Теперь следующий вопрос: финансы. Сколько у тебя в банке и сколько ты еще можешь найти? - Ничего похожего на сундучок полковника. Я не богатый. - Он тоже не был богатым. Просто жулик. Он взял колоссальный заем под залог дома и забыл о нем упомянуть, когда продавал дом. Еще он взял кучу краткосрочных ссуд и хорошо перебрал по кредитным карточкам. Только четверть денег его собственные, остальные - ворованные. Сколько ты можешь собрать? - Тысяч пять. - Так я и думал. Этого мало. Вот чек на двадцать тысяч долларов из нашего специального фонда. Депонируй его завтра в своем банке. Затем иди в магазин де Гру, это один из самых крупных нумизматических магазинов в стране. Купи столько монет, сколько сможешь свободно унести. У Мак-Каллоха были долгосрочные планы, и он мог потратить время на реализацию золота. Монеты избавят тебя от подобных забот. Насчет оружия поговорим позже. Я подготовлю список предметов, которые тебе понадобятся. Ты тоже составь такой список, мы их потом сравним. Не жалей времени и продумай список как следует, - если что забудешь, вернуться не сможешь. Еще надо подумать о способе связи - как ты пошлешь сообщение и как мы его найдем. И еще одно. Расовый вопрос. В то время существовало рабство. Тебе нужен будет документ, подтверждающий, что ты отпущен на свободу. Этого будет достаточно? - Об этом я еще не думал, но сделать это нужно. - Отлично. Похоже, все. Вопросы есть? - Только один, адмирал. - Трой посмотрел на чек, сложил его и сунул в карман. - Но важный. Допустим, я не смогу убедить власти арестовать полковника Мак-Каллоха. Что мне делать в этом случае? - Ты знаешь ответ не хуже меня. Но если хочешь, чтобы я сформулировал его как приказ - с удовольствием. Сержант Трой Хармон, на вас возлагается задача произвести розыск полковника Мак-Каллоха и обнаружить его. По обнаружении - ликвидировать. 20 - Монеты только американские? - спросил клерк. - Именно так, - подтвердил Трой. - Какого-нибудь определенного достоинства? - Не обязательно. Но не позже тысяча восемьсот пятьдесят девятого года выпуска. Что у вас есть? Молодой человек отступил назад и поднял брови. - Если вы минутку подождете, я попрошу подойти сюда мистера де Гру. Он большой специалист по ранним американским монетам. Клерк поспешно ушел, а Трой оглядел помещение. В детстве он не собирал коллекций, - ни марок, ни монет, вообще ничего. Но понимал привлекательность такого рода хобби. Очень заманчиво выглядели разноцветные банкноты со всего света, монеты самых неожиданных размеров и форм. Когда вошел владелец, Трой как раз рассматривал под стеклом римский динарий. - Чем могу служить, сэр? Интересуетесь американскими монетами? - Совершенно верно. Причем не позже тысяча восемьсот пятьдесят девятого. - Прекрасно! Но не будет ли нескромно с моей стороны поинтересоваться, зачем именно? Это могло бы помочь мне отобрать для вас именно то, что вам нужно. - Особых причин нет. Меня просто интересует этот период. - Поймите меня правильно, сэр, я хочу наилучшим образом удовлетворить ваши требования. Не хотели бы вы мне что-нибудь сообщить? - Что, например? - Например - зачем? Я занимаюсь монетами, сэр, и я знаю о них все. Но здесь кроется что-то, чего я не знаю и что хотел бы узнать от вас. Вы - мне, я - вам. Рука, как говорится, руку моет. Я с вас возьму самую честную цену. А вы мне расскажете, что особенного в этом периоде. Понимаете, дело в том, что пару месяцев тому назад один джентльмен совершил у меня точно такую же покупку. - Высокий, с острым носом, седеющие волосы? - Именно он! - Вот он мне и сказал, чтобы я покупал такие монеты. Почему - не знаю. Я скажу ему, что вы интересовались. - Так вы его знаете? Знаете, кто это? - На самом деле нет. Мы случайно встретились однажды. Теперь, если не возражаете, займемся монетами. Нумизмат вздохнул. Тайна осталась тайной, по крайней мере на время. - Ладно, буду надеяться, что вы его спросите. - Он поставил на прилавок выстеленный бархатом поднос. - Вы скажите ему, что я получил новую партию монет, которая может его заинтересовать. Вот, смотрите, отличная золотая двадцатка... - Беру. Какие у вас еще номиналы? - Золотые - здесь. Десять долларов, пять и три. Золотых монет по два с половиной доллара сейчас, к сожалению, нет. Но вот золотой доллар, будто только что из-под пресса. Трой взял тонкую не больше ногтя монетку. - И эту возьму. А монеты меньшего достоинства есть? - Вот они. Самые интересные. Полдоллара, четвертак, один цент и трехцентовик. - А никели? - Конечно, нет, сэр. Вы изволите шутить - ведь мы же знаем, что в это время не было монет по пять центов. Были полудаймы. И даймы [десять центов], конечно. Вот эта красотка вышла сразу после Революции. Она называлась дисма - среднеанглийский вариант старофранцузского disme от латинского decima - одна десятая. Потом превратилась в дайм. Трой упаковал покупки в дипломат, посмотрел на часы и поспешил на улицу. За двадцать минут он должен добраться до конюшни на урок верховой езды. У полковника в этом смысле преимущество, он служил в кавалерии. Трою уроки не нравились, от последнего еще не отошли ноющие мышцы, но выбора не было - либо ходи пешком, либо научись обращаться с лошадью. Помощь адмирала была очень к месту. Их списки необходимых предметов во многом совпали, но адмирал предусмотрел и вещи, о которых Трой не подумал. Например, антибиотики, которые, как оказалось, существуют только около сорока лет. Эти запаянные металлические ампулы могут в один прекрасный день спасти его жизнь. Таблетки галазона. В середине девятнадцатого века об очистке воды не слыхали, чума и холера были постоянной угрозой. Руки у него до сих пор болели от всех предохранительных прививок, которые ему засадили под кожу. Пришлось также срочно смотаться к дантисту для замены золотых коронок фарфоровыми. После верховой езды Трой немедленно направился на Массачусетс-авеню. Адмирал его ждал. Он подтолкнул по столу пистолет с длинным стволом из вороненой стали: - Кольт, сделанный в тысяча восемьсот пятьдесят седьмом. Точная машина, хотя и бокового боя. Заряжается медленней, чем с патронами центрального боя, которые появились лишь в шестидесятых, но стреляет не хуже. Пистолет исполнен как точная копия настоящего, но ствол, камеры и все основные части механизма выполнены из современных марок стали. К нему тысяча патронов, и можно сделать еще столько же. У нас в цоколе есть небольшой тир. Спустись туда и постреляй, привыкни к оружию. От этого может зависеть твоя жизнь. За две недели подготовительная работа была закончена. Договор на аренду квартиры отменен, личные вещи сданы на хранение. Он был уверен, что никогда их не увидит, но не мог просто их вот так взять и выбросить. Адмирал это понимал и обещал оплатить стоимость хранения. Никто из них не сказал, на какой срок. Приготовления закончились, списки выполнены, все готово. В сырую дождливую ночь они вышли из здания на Массачусетс-авеню. Адмирал сидел за баранкой большого белого "кадиллака". Автомобиль дымил, как баржа. Свернув на Окружную, адмирал взглянул на безмолвного Троя. - Список хорошо проверил? - Не меньше тридцати раз. Одежда в чемодане на заднем сиденье. Снаряжение, которое мы собрали вместе, в седельных сумках. Осталось добавить к ним лошадь. - Кольт и деньги? - На дне сумок. Все как задумано. - Надеюсь. Будем считать, что ты подготовился ко всему. Но ты знаешь, что если у тебя найдут револьвер, тебя тут же вздернут? - Знаю. Но у меня мало шансов раздобыть его по прибытии. Черные - то есть ниггеры - на старом Юге близко не подходили к подобным штукам. - Вот это-то меня серьезно беспокоит. - Не стоит беспокоиться. Шансы у меня те же, что были бы у белого. В конце концов, у меня есть защитная окраска. - Не шутил бы ты на эту тему... или ладно, шути. Черт побери, хотел бы я отправиться вместо тебя! Как я тебе завидую! Моя работа становится день ото дня скучнее. - Она важна, сэр. И вы можете сделать ее лучше других. - Знаю, а то бы это я, а не ты, учился верховой езде. Нам сюда? - Правильно, сэр. Ищите маленькую дорогу. Было половина двенадцатого. Они решили заранее принять все меры предосторожности для предотвращения расследования по поводу исчезновения Троя. В эту ночь никто из работников лаборатории или служащих охраны не дежурил, так что их можно было не учитывать. Их прибытие было рассчитано перед сменой часовых в полночь. Проезд будет зарегистрирован в компьютере охраны, однако отсутствие регистрации выхода Троя будет замечено не сразу, поскольку оно попадет в данные следующего дня. В любом случае в здании его следов не останется, а адмирал покажет, что они уехали вместе, и неувязку спишут на сбой компьютера. За входной дверью их ждал Боб Клейман. Трой представил его адмиралу. Клейман сказал: - Я много о вас слышал, адмирал Колонн. - А я о вас, доктор Клейман. Мне не терпится увидеть вашу машину. Я бы хотел поздравить вас с поистине чудесным достижением. - Оставьте ваши поздравления для доктора Делькур - для Роксаны. Это от ее формул завертелась вся эта механика. Она нас ждет в девятой. Вот сюда, джентльмены. Помогите мне внести сумки. Охранник тщательно проверил их пропуска и открыл им дверь. Едва дверь за ними закрылась, Трой показал на душевую: - Я переоденусь. Он хотел остаться один не из-за стеснительности: годы казарменной жизни ее притупили. Просто ему надо было побыть несколько минут наедине с собой. До этой минуты все время шло обсуждение и планирование, но теперь настал момент истины. Трой не боялся. Со страхом он был так хорошо знаком, что распознал бы любую его разновидность. Нет, им владело другое чувство. Это слегка походило на ночной прыжок с парашютом: шаг во тьму. Он медленно разделся догола, складывая вещи в одну сторону. Предмет за предметом он надел новую одежду. Хлопковое исподнее до лодыжек, грубые штаны. Хлопковая рубашка и бесформенная куртка, разорванная на плече и зашитая. Заплаты на локтях другого цвета. Стачанные вручную высокие ботинки с грубыми подошвами на гвоздях, хорошо стоптанные и пыльные. Комплект завершился старой широкополой соломенной шляпой с обвисшими краями. Трой сложил форму, но прежде чем спрятать ее в чемодан, выгрузил все из карманов на стеклянную полочку над умывальником. Ключи, монетки, перочинный нож, платок, значки, ручка и карандаш, бумажник с какими-то деньгами, удостоверение, членская карточка клуба, фотографии. Все это останется. Он взял фотографию Лили на фоне Диснейленда. Лили радостно смеялась. Она всегда радовалась жизни и всегда, кроме последних страшных месяцев, заражала своей радостью других. Трой положил фотографию в бумажник, бросил всю кучу в чемодан поверх мундира и стал закрывать крышку. Остановился. Открыл снова и достал ее портрет. От двадцатого столетия ему не нужно ничего. Совсем. Фотографию положить с пистолетом и патронами. Уж если их найдут, маленький, с обтрепанными краями портретик чернокожей девушки с белыми зубами не вызовет подозрений. Он захлопнул крышку и застегнул замки. Похлопав по карману куртки, Трой ощупал пухлый бумажник со всеми своими документами, большой складной нож и кусок беленого полотна. Еще несколько мелких монет. Все остальное в седельных сумках. Собравшись на выход, Трой увидел себя в зеркале и застыл. На него смотрел неизвестный. Это был не маскарад - это было настоящее. Плотного сложения негр в здорово поношенной одежде. Там, куда он собирался, люди одевались именно так. Ни нейлонового белья, ни застежек-молний, ни автомобилей или самолетов. Другой век. На что, интересно, он похож? Вот уж это точно скоро выяснится. Он взял шляпу под мышку, поднял чемодан и вышел. Дорога начиналась. 21 Они пытались объяснить адмиралу принцип работы машины, когда вышел Трой. Наступило молчание. Увидев его в новой одежде, они вдруг поняли, что это не просто очередной эксперимент, а человек уходит в прошлое, насовсем. Планировали уход все вместе, но уходить должен был он один. Уйти сквозь время и никогда уже не вернуться. С того момента как он отправится, он будет для них мертв уже более столетия. И вот момент настал, и все поняли, что это не просто посылка во времени, но еще и нечто вроде казни. - Я в своей жизни видел столько вытянутых морд, что с меня хватит, пожалуй, - сказал Трой. - Встряхнитесь, парни - это еще не конец света! Я же, честно говоря, затем и еду, чтобы чего не было. - Ты еще можешь передумать, - заговорил Клейман. - Мы поймем. - Не стоит, Боб. Подумай, я же отправляюсь в здоровый мир, без смога, загрязнений, ядерной опасности, телевизионной рекламы и прочих гадостей - а ты меня отговариваешь. - Мы тебя не отговариваем, Трой. - Роксана взяла его за локти. - Я считаю тебя самым храбрым из всех, кто жил на земле, и я хочу пожелать тебе всей удачи, что только есть под солнцем. Она быстро его поцеловала и отвернулась, потому что плакать было бы совсем глупо. - Готов тебя отправить, как только ты скажешь, - Клейман показал на пульт управления. - Дата твоего прибытия установлена на первое августа тысяча восемьсот пятьдесят девятого. Около трех часов утра, когда дождь лил так, что упаси Господь. Если верить тогдашним газетам. Ты уверен, что тебе нужна именно эта дата? - Убежден, Боб. Мы с адмиралом это тщательно проработали. Мак-Каллох там уже около года, так что уже начал осуществлять свои планы и тем их обнаружил. Это поможет мне его найти, а до войны еще полтора года, и, что бы он ни задумал, я еще успею сунуть ему гаечный ключ в спицы. - Звучит убедительно, - согласился Клейман. - Теперь еще одно. Помнишь, ты обещал подумать, как передашь нам сообщение о том, чем дело кончилось и что собирался сделать Мак-Каллох. Ты что-нибудь придумал? - Очень просто. Я напишу доклад и запечатаю его в бутылку. Запечатаю по-настоящему, даже попробую запаять у стеклодува. Положу ее в ящик и закопаю на глубине шесть футов там, где вы легко ее найдете. - Где? - Прямо здесь. - Трой показал на гранитную скалу. - С северной стороны. Вам останется только выкопать. - Колоссально! - воскликнул Клейман. - Придется только вынести все оборудование и взломать бетонный пол. Не могу ждать! Давайте прямо сейчас и... - Боб, подожди, пока я отправлюсь! Наступило недолгое молчание. Все посмотрели на скалу, выступавшую серым из бетонного пола. Там, под фундаментом, лежало сообщение Троя. Если, конечно, Трой его оставил, оно должно быть там. Дожидаясь уже более ста лет, пока его найдут. С тех времен, когда еще лаборатория была не построена, когда и они сами еще не родились. От этой мысли было неуютно. - Мы подождем, - ответила Роксана. - Важный момент, и новый - временной парадокс на этом этапе. Нам это надо обдумать, но не сейчас. - Аминь! - добавил адмирал. - Присоединяюсь, - сказал Клейми. - Парадоксы времени должны быть исключены на любом этапе. Исключены любые слова или действия, которые могут повлиять на уже происшедшие события. Наблюдать последствия заранее мы никак не можем. Трой кивнул и взвалил на себя седельные сумки. - Пора, - сказал он. - Верно подмечено, - согласился Клейман. - Смотри, я ставлю на скалу деревянную платформу. Она приподнимет тебя на дюйм над поверхностью скалы. На этот дюйм ты и упадешь по прибытии, так что согни колени. Я считаю, что лучше оказаться на дюйм над камнем, чем на долю того же дюйма под его поверхностью. Итак, начали. Трой помог закрепить платформу и влез на нее. Адмирал подал ему сумки. Все уже было сказано. Адмирал напрягся. Боб и Роксана возились с управлением. - Готово, - сказал Боб, занося руку над красной кнопкой. - Считаю до трех, о'кей? - О'кей. Вперед, Джеронимо! - Один. Трой согнул колени. - Два. Тишина. Трой увидел, что у Клеймана дрожит рука, а губы силятся что-то произнести. Трой посмотрел ему в глаза: - Давай, парень. Пошел! - Три! Темно. Пусто. Ощущение небытия. Или ощущение отсутствия ощущений? Это длилось мгновение, а может быть, вечность, и кончилось раньше, чем началось, или продолжалось неизмеримое время. Но не успел он это осознать, как все кончилось. Тяжелый и теплый дождь обрушился ему на плечи, и что-то твердое ударило снизу по ногам - твердый, скользкий камень. Он попытался сохранить равновесие, не смог и соскользнул по скале в дождливую тьму, ткнувшись лицом в размокшую землю. От удара перехватило дыхание. В панике Трой протянул руку, нащупывая сумки. Сумки были на месте. Черноту прорезала молния настолько близкая, что гром рванул еще при ее свете. Сквозь густой ливень мелькнул силуэт скалы на фоне неба. Но лаборатории не было, будто и не бывало никогда. Все верно, ее еще только построят в отдаленном будущем. Он на месте. Графство Фэрфакс, штат Вирджиния. Несколько миль к северу от столицы страны. Лето года от Рождества Христова тысяча восемьсот пятьдесят девятого. Подхватив сумки, он прислонился спиной к скале и протер глаза, которые заливал дождь. Он это сделал! Тысяча восемьсот пятьдесят девятый. Но осознание ситуации пока не приходило. Реален был только дождь. Что дальше? Прежде всего определиться на местности. Днем надо будет нанести на карту этот каменный выступ, чтобы в любой момент найти его. В свое время здесь будет закопано сообщение. Это важно не только для тех, кто еще не рожден и кто когда-то будет его откапывать, но и для самого Троя. Какая ни тонкая, а это все же связь с миром, который он покинул навсегда. Трой пристроился под скалой и стал ждать. Дождь слабел, и Трой с удивлением заметил, что на востоке горизонт светлеет. Надо будет об этом упомянуть. Калибровка - дело важное, как говорил Клейман. Однако погрешность в несколько часов на сотню лет - не так уж плохо. Правда, надо будет проверить и дату - на всякий случай. Дождь перешел в мелкую морось и перестал. Воздух был тяжел и душен, день обещал быть жарким. Небо светлело, туман поднимался, травянистый луг постепенно выступал из темноты, сбегая от гранитной гряды вниз к лесам. Вблизи проходила дорога - не дорога, скорее коровья тропа. Откуда-то слышалось мычание и звон колокольчиков - поблизости была ферма. Это место найти будет нетрудно. Скальная гряда, напоминающая корабль, на вершине невысокого холма, и других скал поблизости не видно. Колокольчики слышались ближе, и к ним добавился глухой звук тяжелых медленных копыт. Они выходили из лесу одна за другой. Стадо мелких буренок прошло мимо него цепочкой, передняя корова взглянула на него и обошла вокруг. Трой проводил ее взглядом и обернулся. На опушке леса стоял мальчик и смотрел на Троя. Трой не двинулся с места, когда мальчик направился к нему. Парнишка лет двенадцати с заплатами на рубашке и на штанах, с длинным зеленым прутом в руках. Густые светлые волосы нависали над веснушчатым лицом, а босые ноги месили грязь. Возле Троя он молча остановился. - Дождь перестал, - сказал Трой. - Ты не так говоришь, как все ниггеры, - сказал мальчик. Сам он говорил с акцентом жителя деревень Вирджинии. - Я из Нью-Йорка. - Впервые вижу ниггера-янки. Ты потерялся? - Нет, просто иду на Юг. Попал под дождь и потерял дорогу. Шел в Вашингтон. Не знаешь, где туда дорога? - Знаю, конечно. Вон до тележной колеи, а там налево до Тайсонс Корнере, а там дойдешь до бугра. Дурной ты какой-то, даже этого не знаешь. - Я же тебе сказал, что я не отсюда. - Пеструха, душа из тебя вон, пошла оттуда! - Пастушонок резко повернулся и побежал за коровами. Трой смотрел ему вслед, чувствуя, как его отпускает напряжение. Первая встреча прошла нормально. Правда, всего лишь с мальчишкой. А как будет с другими? Во всяком случае, одно было ясно: нельзя говорить как янки. А удастся ли изобразить негритянский акцент? Иес, сар! Надо постараться, от этого может зависеть жизнь. Этого акцента он в свое время наслушался от неотесанных новобранцев с Юга. В армии их приходилось даже учить читать. Иес сар. Звучит фальшиво, значит, придется потренироваться. Послушай, как говорят другие негры, и говори так же. А пока для верности разговаривай как можно меньше. Мальчик и стадо скрылись за поворотом. Трой повернулся к ним спиной, забросил сумки за плечо и пошел в другую сторону. По дороге ощупал карманы: все было на месте. Впереди лежал Вашингтон, округ Колумбия - столица. И где-то там был полковник Мак-Каллох. Им предстояла встреча, о которой полковник пока еще не знал. 22 Когда Трой дошел до размокшей колеи, солнце уже прилично припекало ему спину. Было еще раннее утро, а он уже вспотел, как лошадь. Днем вообще будет духовка. Ему пришлось снять куртку, от которой уже шел пар. Дорога представляла собой две колеи, наполненные грязью и прерываемые ухабами. Трой пошел по травянистой обочине. После очередного подъема ему открылся вид на тесовые крыши среди деревьев. Тайсонс Корнере. Деревню окружали поля окрестных ферм, а прямо впереди рядом с дорогой стояло ветхое строение. Даже и не строение - это слишком громкое слово. Скорее, хижина. Такие жалкие жилища он раньше видел во время каникул только глубоко в лесных дебрях вокруг Миссисипи. Грубые сооружения из некрашеного леса, покоробленного дождями и солнцем. Точь-в-точь такая. В щель между досками можно было руку просунуть. Дверь открывалась прямо в слежавшуюся дворовую грязь. Половину хижины затенял старый дуб, а под дубом сидел старик, молча наблюдая за Троем. Черная кожа изрезана морщинами, а на голове оставалась пара пучков седых волос. Старик был одет в какие-то древние заплаты. Трой кивнул ему, подошел, но старик не шевельнулся. - Привет, - сказал Трой. Старик покачал головой: - Пока, а не привет. Ты еще до заката помрешь. Трой улыбнулся, пытаясь обратить слова в шутку: - Ладно тебе, старик, еще накликаешь. - Чего там кликать. Ты где сумки спер? - Они мои. - Плохо врешь, даже я не поверю. Такие сумки бывают у белых, а у ниггеров не бывают. Первый встречный белый сперва тебя пристрелит, а потом только спросит, где спер. Ты с Севера или как? - С Севера. - По говору вроде так. Так вот, парень, у нас тут Юг. - В дом не позовешь? Похоже, мне тут надо кое-чему обучиться. - Это уж точно! - старик рассмеялся кудахчущим смехом. - Я глазам своим не поверил, когда ты вот так чапал по дороге. Мистур Янки, тебе много чего надо понять. Ты не на Севере, и здесь ты всего лишь раб. Эта спокойная констатация факта резанула Троя сильнее, чем угроза или оскорбление. Как-то вдруг остро пришло осознание, что негры сейчас в рабстве и что рабство узаконено. Этот вот всю свою жизнь провел в рабстве. Стала ясна одна простая вещь: либо Трой научится вести себя так, как этот старик, либо может считать себя мертвым. Он чуть не упустил шанс. С дороги, откуда он пришел, послышались голоса и стук копыт. - Залазь! - прошипел старик. - Залазь, или ты уже покойник! Трой не стал спорить. Он кувыркнулся в открытую дверь, подкатившись под стену. Стук копыт приблизился, а потом раздался голос: - Эй, дядя, ты давно здесь сидишь? - С рассвета, сар. Как рассвело, капитан, так я здесь. - А ну-ка расскажи, что ты здесь видел. Да говори правду, а то я спущу твою черную шкуру! - Что видел, капитан? Да ничего, сар. Вороны только летают. - Вороны, говоришь? А настоящую черную ворону не видел? Ниггера в чудных ботинках с крадеными сумками? - Как изволите говорить, сар? Нет, сар, не видел. Тут никто не проходил, сар, могу поклясться, капитан! - Я вам говорил, Лютер, что этой дорогой он не пойдет, - сказал другой голос. - Вы называете моего мальчика лжецом? - Если бы я считал, что он лжет, меня бы здесь не было, правда? Я только считаю, что этот хмырь наврал мальчику, чтобы сбить нас со следа. Я думаю, как только мальчик скрылся из виду, он рванул в другую сторону. Вы посмотрите на той дороге, по которой мы приехали, а я сообщу в Корнере. Тогда ему далеко не уйти. Спорить могу, что за этого ниггера и награда назначена. Копыта отстучали прочь, но Трой не шевелился. Он вжался в стену, не обращая внимания на цепочки муравьев, переползавших со стены на него и обратно. Им овладел страх, которого он не испытывал еще никогда в жизни. Даже тогда, когда оказался отрезанным от своей роты на территории противника. Он и сейчас был на территории противника. В своей собственной стране - но она не была его страной. Еще не была. Он знал историю по книгам, а сейчас начинал чувствовать ее собственной шкурой и понимать по крайней мере одну из причин Гражданской войны; и чувствовать, что значила победа, купленная столь дорогой ценой. Трой глянул вниз и увидел, что у него трясутся пальцы. Со злостью сжав их в кулак, он вмазал по стене. Рано еще сдаваться. Старик, кряхтя, разогнулся, устроился на пороге и глубоко вздохнул. Он сидел спиной к Трою. - Ты спас мне жизнь, - сказал Трой. - А я даже не знаю, как тебя зовут. - И не надо. Когда тебя поймают, ты не скажешь. - Как мне от них удрать? И куда податься? - Откуда приперся, туда и иди, скатертью дорога. Вылазь на задворки да спрячься в кустах за хижиной. Туда они не полезут. Когда стемнеет - вылезешь. - А куда потом? Ты же слышал, они поднимут на ноги всю округу. Как я выберусь? Старик презрительно хрюкнул: - Если будешь таким дураком, то никак. Тебя поймают, выпорют и вздернут, но сначала ты им про меня расскажешь. Я с тобой влип, парень, понял? Влип! Он что-то проворчал себе под нос, покачиваясь на пороге, и принял решение. - Выйдешь оттуда и пойдешь, куда я скажу. Я свяжусь с Дорогой, и пусть они с тобой возятся. А теперь пошел вон. Под кустами было жарко. Раскаленный воздух не шевелился, мухи терзали немилосердно. Трой заставил себя вздремнуть, но мухи заползали в нос и в рот. Он их выплевывал, отмахивался. Безуспешно. По дороге иногда проходили люди, слышался скрип тележных колес. К сумеркам у Троя раскалывалась голова от гудящей боли. Шевелиться он не решался. Раздался звук медленных шагов, и он вжался в кусты. Скрипнула дверь хижины, и послышался шепот: - Тут тебе миска с водой. Не хапай, пока я не уйду. Вода была теплая и вонючая, но Трою она показалась самой вкусной на свете. Он заставил себя растянуть ее как можно дольше. Когда стемнело, воздух чуть-чуть остыл, но главное - исчезли мухи. Удовольствие было недолгим, мух сменили наглые и звенящие комары. Казалось, прошли часы, пока снова хлопнула дверь и раздались шаги старика. Он куда-то прошлепал между деревьями и спустя целую вечность возвратился. - Эй, ты! Давай вокруг дома. Там тебя встретит мальчишка. Между облаками плыла бледная луна, и в ее свете можно было разглядеть две фигуры. Старик махнул ему рукой: - Вот этот парень. Он боится, но он тебе поможет. И ты ему помоги. Мамаша у него болеет, надо лекарство. У тебя доллар есть? Должен быть, при таких-то шмотках. - Конечно! Рад буду заплатить. Если я могу тебя еще чем-то отблагодарить, буду счастлив... - Заткнись. Ничего не надо. Иди в сарай, в который он тебя поведет. И никогда не