Да нет. Пойдем дальше. Чем больше мы будем торчать на дороге, тем больше шансов, что нас кто-нибудь увидит. Дорога вилась через островок соснового леса, затем огибала крутой выступ. За поворотом на дороге стояли два крупных человека с винтовками. Винтовки были направлены на пришельцев. Первый приступ страха у Троя прошел, едва он разглядел, что один из двоих - негр. Ясно, что те, кто работают с Мак-Каллохом, будут лилейно-белыми. - Держите руки на виду, - сказал белый, качнув дулом. - Теперь отвечайте, кто вы и куда едете? - Это не ваше дело, - спокойно ответил Шоу. - Если вы остановитесь, мы себя переправим. - Странные слова, - сказал человек, но опустил ствол. - Люди много говорят, и слова "остановка" и "переправа" тоже кто-то мог подслушать. Скажи лучше, кого ты знаешь? Рассела знаешь? - Отиса? Разумеется, знаю. И он меня знает. - Он тебя? Тогда самое время назвать твое имя. Шоу, очевидно, с этим согласился: - Я - Робби Шоу. Я уже бывал на этом куске пути. - Помню, как же! - человек закинул винтовку за спину и вышел вперед, протягивая руку. - Гарриэт Табмен говорила, что ты с ней работал. - Она все еще в деле! - Ее не остановить. В каждом штате за ее голову назначена награда. Она переправила уже пять тысяч человек, и все еще работает. Ну, должен сказать, хорошо, что ты знаешь ее и Отиса, потому что мы теперь не очень-то жалуем неизвестных. Слишком много приходит гостей, и слишком много происходит событий. Но сегодня у нас поход, и ты как раз приехал вовремя, чтобы нас проводить. - Поход куда? Я ничего не слышал. - А откуда? Все держалось в секрете, но скоро узнает весь мир. Мы выходим с фермы Кеннеди, с мэрилендского берега Потомака. Шоу озадаченно покачал головой: - Боюсь, не припомню. Это дом на Дороге? - Нет, просто заброшенная ферма, которую мы используем. Несколько миль от Харперз Ферри. Снята самим мистером Айзеком Смитом. Это имя, под которым он скрывается, но ты его знаешь. - Этот Айзек Смит - не кто иной, как Джон Браун собственной персоной! Вот он кто! Джон Браун, вспомнил Трой, - и похолодел. Джон Браун в Харперз Ферри. А сегодня - четырнадцатое октября. Джон Браун. Нападение на Харперз Ферри. Четырнадцатое октября одна тысяча восемьсот пятьдесят девятого года. 30 Трой тихо сидел в углу возле камина, прихлебывая кофе. Стемнело. Поднялся ветер, и от щелей в двери потянуло холодом. Собравшиеся в доме аболиционисты были возбуждены и вели оживленный разговор. Трой в нем не участвовал. Он чувствовал неодолимую тяжесть истории и видел, что эти люди живы - и в то же время мертвы. Харперз Ферри. Атака через два дня. Ему в голову лезли воспоминания из курса истории, как проходила атака и чем закончилась, но Трой старался их отогнать. Он не хотел помнить. Его задачей было остановить полковника Мак-Каллоха, помешать ему выполнить свой сумасшедший план с производством автоматов. Он не имел права сказать даже слова - это уже было бы слишком много. Ему не было дела до того, что здесь произойдет. Но заставить себя не слушать он не мог. Сейчас вниманием слушателей завладел молодой человек, прибывший сегодня днем. Он странно и возбужденно глядел единственным глазом, а второй прикрывала повязка. Его звали Фрэнсис Мерриам, и он приехал из Бостона. - Вот так это и было, - говорил он, - именно так. Когда я говорил с этим негром, я вдруг понял, что у меня шанс принять участие в святом деле. Мой дядя, он большой человек в движении аболиционистов, но теперь не только он из всей нашей семьи знает, что почем. Когда этот человек рассказал мне о Шепарде и о том, чем он занимается, я уже знал, что я должен быть здесь. Я говорил с Сэнборном, а он попросил Хиггинсона, и меня направили сюда. Вот как было дело. Чем-то необычен этот человек, но никто из присутствующих не обращал на это внимания. Он повторялся, часто кивал. Ему часто приходилось вытирать рот рукавом, особенно когда он волновался. Теперь он пошарил сзади себя, достал ковровую сумку и открыл. - Старого Джона Брауна я знаю, я ему помогал выкрадывать рабов там, на Юге, и я знаю, что ему может быть на пользу. - Из сумки он извлек кожаный бумажник и вытряхнул на ладонь кучу золотых монет. - Оружие и патроны стоят денег, так вот они. Шестьсот долларов золотом, кто хочет - пересчитайте. И все ему, на дело. - Благослови вас Господь, Мерриам, - проговорила старая женщина, покачиваясь в кресле у огня. - Да благословит вас Господь, и да поможет он освобождению рабов. Как бы ставя точку в конце фразы, резко хлопнула входная дверь. Присутствующие потянулись к пистолетам; вошел высокий человек, промокший под ливнем, и застыл в двери, борясь с ветром. Потом повернулся лицом к людям в комнате - молодой, чуть больше двадцати, оглядел комнату, ища кого-то: - Фрэнсис Джексон Мерриам - ты ли это? Мерриам поднялся на ноги и поспешил к двери, крепко пожал руку друга. - Джон, они сказали, что ты меня встретишь. Я не опоздал? - Не дожидаясь ответа, он отвернулся. - Люди, это Джон Коупленд, который принимал участие в походе на Оберлин. Это было в газетах. Пришельца приняли. Кто-то сунул ему в руку дымящуюся кружку с кофе. Он с благодарностью принял и стал пить, пока остальные сгрудились в ожидании новостей. Первым не выдержал Мерриам: - Как оно там? Как все? - Все в порядке. Стало известно, что ты приезжаешь, и мне велено встретить тебя и проводить. У нас тут, на ферме довольно много народу. Кое-кто здесь заперт с августа. Но скоро мы ударим. Пики и ружья у нас. есть. Все готово, как говорит мистер Кук. Он уже около года живет в Харперз Ферри и работает на федеральной оружейной фабрике. Он про нее все знает. Он там даже женился на местной. Да, уж он дело знает, этот Джон Е.Кук! Он мой друг, мы говорили с ним в доме, и он мне все рассказал про эту фабрику. Знаете, сколько они там могут сделать оружия? Десять тысяч в год, вот сколько! У них там все есть, и большой горн, и механический цех. Они там делают капсюли, и стволы, и еще какие-то секретные пули, как сказал мистер Кук. Пули! Это слово ударило Троя, как сама пуля. Вот оно что! "Стэн" бесполезен без большого запаса первоклассных патронов. Он же так занялся автоматом, что забыл о необходимости производства сотен тысяч, миллионов патронов. Таких патронов, каких он здесь еще не видел. А ведь разгадка была у него перед самым носом. Он видел здесь массу всякого оружия - гладкоствольного, нарезного, заряжающегося с дула, пистонного и капсюльного, но патроны от них не годились для автоматического ведения огня. Патроны. На заводе Мак-Каллоха не было ни патронов, ни пороха, но ведь работу такого масштаба не спрячешь. Значит, в Ричмонде делались автоматы, а не патроны. А патроны где? На государственном патронном заводе. Пришелец все еще говорил, отвечая на вопросы. Трой ждал, в нетерпении постукивая костяшками пальцев, потом не выдержал. - Извините, что перебиваю, мистер Коупленд, но, если не ошибаюсь, вы сказали, что в Харперз Ферри делают новый вид пуль? - Так мне сказал мистер Кук, а он не из тех, кто будет трепаться зря. Эти пули делаются на винтовочном заводе Холла, на острове Шенандоа. Там всюду охрана. Даже близко не подойти. - А мистер Кук вам не описывал, как выглядит эта пуля? - Он сделал больше. Он сказал, что если это так секретно, значит, важно. Он велел мне сказать Джону Брауну, я так и сделал. Он сделал еще одну вещь: достал несколько бракованных гильз, которые выметали из цеха, и дал мне, чтобы показать Джону Брауну. - Вы можете ее описать? - спросил Трой, стараясь говорить спокойным голосом. - Лучше я вам ее покажу. У меня одна с собой. Он порылся в карманах брюк, поморщился, полез в куртку. - Неужто потерял? Да нет, где-то есть. А, вот она. Трой смотрел на гильзу, лежащую у него на ладони. Патрон от "парабеллума" 9 мм, ничем другим эта гильза быть не могла. Трой достаточно из него пострелял в своей жизни. Завальцована у основания и пробита под капсюль. - Очень интересно, - сказал Трой, возвращая гильзу. - Вы ведете мистера Мерриама к остальным? - Завтра с утра. - Я хотел бы пойти с вами добровольцем. Можно? - Джон Браун будет рад любому, кто придет. - Рад это слышать, - впервые за вечер заговорил Робби Шоу. - Если есть место для одного добровольца, найдется и для другого. Я тоже пойду. С этими словами он взглянул прямо на Троя и позволил себе намек на улыбку. Потом было еще много разговоров и волнений, и лишь позже Трою представился случай отвести Шоу в сторону. - Ты-то зачем? - спросил Трой. - Это уже не игра. Люди идут умирать. - И никогда не было игрой, но всегда - загадкой. Ты знаешь много такого, о чем ты мне не говорил. Но сегодня ты сказал, что этот новый вид патронов имеет отношение к тебе, к полковнику, к вам обоим. Ты подпрыгнул, услышав слова Коупленда. Не хочешь мне рассказать, что за всем этим кроется? - Нет. Но прошу тебя смотаться отсюда, пока есть возможность. Я должен идти на Харперз Ферри, а ты можешь не ходить. Робби, будь другом, поверь мне на слово. Ничего хорошего из этого не выйдет. - Я поверю тебе на слово, когда ты мне все расскажешь. Что ты искал на заводе Мак-Каллоха? Ты ведь нашел что-то, из-за чего пытался его сжечь. Трой задумался. Он теперь точно знал, что Мак-Каллох выпускает автоматы и что он состоит в заговоре, связанном с изготовлением патронов на государственном оружейном заводе. Следовательно, многие знают об автомате, и держать это в секрете не надо. Остается умолчать только о том, что он преследует полковника из будущего. - Ладно, Робби. Так будет честно. Я - правительственный агент, преследующий Мак-Каллоха. Он не только совершил убийства, о которых я тебе говорил, но и украл чертежи секретного и смертельного оружия. Он твердо верит, что скоро начнется война между штатами, и вступил в сговор с другими южанами. Оружие он выпускает у себя на заводе - я там нашел деталь. Но патронов там не было, а для этого оружия нужны специальные пули. С гильзами в точности такими, какие я только что держал в руке. И загадка состоит в том, что эти патроны выпускаются на государственной фабрике, однако могу гарантировать - государство не в курсе. - Ответ на загадку прост. Офицеры, руководящие заводом, все на стороне южан. Это легко было устроить, потому что много офицеров - из Вирджинии. А где еще так легко спрятать производство вооружения, как не здесь, у всех под носом? Это как в рассказе Эдгара Аллана По о пропавшем письме. Ты уж прости, Трой, но я пойду с тобой, и ты меня не отговаривай. Что за история будет для газет! Я - журналист, а только потом аболиционист. Что бы ни случилось в Харперз Ферри, это будет газетной статьей десятилетия. Вперед, на встречу с Джоном Брауном! 31 В ночь пятнадцатого октября буря утихла, и наступил спокойный и свежий рассвет. Добровольцы поднялись пораньше, поели и с первыми лучами зари отправились в путь. Впереди ехали верхом Коупленд и Мерриам, за ними в повозке - Трой и Шоу. Они двигались вперед, и около полудня Коупленд натянул поводья лошади, показав на подножие холма внизу. - Вон там Харперз Ферри. Там, на той стороне Потомака, - Мэриленд. В семи милях дальше стоит ферма. Вон, видите мост через реку? - Нам ехать через город? - спросил Шоу. - Единственный путь, разве что еще можно вплавь. - Тогда должен вам сообщить, что рабовладельцы ищут меня и Троя, и наше описание могли передать по телеграфу. Белый и черный в повозке. - Это легко исправить, - сказал Коупленд. - Один из вас вылезет из повозки и проедет через город на лошади. - Лучше я, - отозвался Трой. - У него нога забинтована, почему мы и ехали в повозке. Так они и въехали в Харперз Ферри - Фрэнсис Мерриам в повозке рядом с Шоу, а Трой - на лошади Мерриама. Город находился на полуострове, образованном Потомаком и впадающей в него Шенандоа. Он представлял собой беспорядочное скопление домов, сапунов, гостиниц и магазинов, растянувшихся по берегам обеих рек и взбегающих на подножие плато Боливар. Коупленд, прокладывая дорогу на Потомак-стрит среди лошадей, повозок и телег, комментировал: - Вот видите дома вдоль улицы, похожие на фактории? Это не фактории, а федеральный оружейный завод. Вот он тянется, начиная от горячих цехов и до склада. Здесь кузница, потом механические цеха и склады. Вон то большое здание - арсенал, где хранится готовое оружие. - А где винтовочный завод, о котором вы говорили? - Винтовочный завод Холла полумилей дальше по улице Шенандоа - мы по ней сейчас едем. Вон, видите? На островке посреди реки. Там всегда стоит пара часовых, ночью и днем. Ни войти, ни выйти оттуда незамеченным нельзя. Вот и все, что я ищу, подумал Трой. Там, должно быть, станки для штамповки гильз, склады патронов, а может, и автоматы. Здесь их собирают и складывают. Двое часовых - они не выдержат неожиданного налета. Опять загадка, едва ли не самая большая. Почему Мак-Каллох выбрал из всех федеральных арсеналов именно этот? Он не мог не знать, что на него нападет Джон Браун - это же есть во всех книгах. Невозможно поверить, чтобы он не читал об этом. Значит, предвидя налет, полковник принял меры предосторожности. Может быть, поставил засаду. Но о засаде Джона Брауна должны были предупредить. Хотя бы этот его агент, Джон Кук. Наверняка есть и другие. Непонятно... В городе никто на них не обратил внимания. Они спокойно въехали на мост через Потомак. Это был железнодорожный мост, и на полпути их обогнал поезд компании "Б. и О." из Вашингтона, сотрясая конструкции моста и извергая клубы дыма. Съехав с моста, они свернули на проселочную дорогу. Проверяя, нет ли за ними слежки, Коупленд вел их к секретному убежищу в предгорьях. Это была ветхая двухэтажная ферма. Две девушки работали в огороде. Завидев прибывших, они приветственно замахали руками. Пока привязывали лошадей, открылась входная дверь и вышел худой человек с большой белой бородой. На изборожденном морщинами лице темнела твердая щель губ. - Мистер Браун, - сказал Коупленд, - я привел добровольцев. - Всем добро пожаловать. Войдите в дом и познакомьтесь с остальными. Он угрюмо кивнул без тени улыбки. Когда Трой вошел в дом, Джон Браун взял его за плечо и негромко сказал: - Ты идешь на святое дело освобождения твоего народа. Трой кивнул и отошел - что еще он мог ответить. Дом набит людьми - всего, вместе с прибывшими, их двадцать четыре. После знакомства Фрэнсис Мерриам достал бумажник из сумки: - Мистер Браун, это вам для того благородного дела, которому вы посвятили свою жизнь. Он высыпал золото струйкой, а Джон Браун сложил руки и склонил голову. - Возблагодарим Господа, - сказал он, - ибо он послал нам этих людей и это золото. Сие есть непререкаемое знамение, что Его воля движет нами. - Он оглядел молчащее собрание и сверкнул глазами, как ангел мщения. - Настает час действий, и да пробьет он для нас. В Субботу, день Господень, обрушимся мы на язычников. Ударим завтра! Мало кого из чад своих удостоил Господь права свершить столь душеспасительное и праведное деяние, как наше. Мы захватим арсенал, наши братья-негры поднимутся в праведном гневе и сбросят своих угнетателей. Да будет так! Да будет так, подумал Трой. Но как будет на самом деле? Если в засаде ждут солдаты, эта горсточка храбрых дураков будет просто перебита. Можно ли их остановить? И надо ли останавливать? Не значит ли это изменить историю, и если да, то какие будут последствия? Но ведь Мак-Каллох пытается изменить историю, создать угодный ему мир с вечным рабством. Так нет же! Наверное, проповедь Джона Брауна вдохновила его, как и всех прочих. Теперь ему была понятна их ненависть к самому институту рабства, гибель которого они мечтали увидеть, все делая для этого. Они хотели вызвать к жизни ту Америку, которую он знал, в которой он вырос. Она не была идеальной, и это он тоже знал, как знал и то, что не бывает идеальных обществ или институтов. Но уж, конечно, она была лучше этого рабского штата, части странной страны, наполовину рабской, наполовину свободной. Здесь он понял, и даже не понял, а почувствовал причины той страшной войны, что должна была разразиться. Никакая страна не может так жить, разделившись сама в себе. Приближалась страшная, очищающая битва. Но если он не вмешается, могут выиграть рабовладельцы. И его мир никогда не появится. Этого не может быть - и этого не будет! И он должен сделать все, чтобы этого не было никогда. И он почувствовал, что не может оставаться безучастным среди этих хороших парней, идущих на самоубийство. Его долг перед ними, перед делом, в которое они все верили, предупредить их. Пусть изменится какая-то сноска в толстых книгах, но эти люди заслуживали лучшей участи, чем овечья гибель под ножом мясника. При первой же возможности он отозвал Джона Брауна в сторону: - Мистер Браун, могу я поговорить с вами? - Конечно, к вашим услугам. Пойдемте на кухню, там будет тише. Они сели у очага. Джон Браун глядел в темную глубину, будто провидя там будущее, и грел руки у огня. Провидя успех восстания. Трой тоже смотрел в огонь, думая о том, как предупредить об опасности, не выдав источника своих знаний. - Вы знаете полковника Мак-Каллоха из Ричмонда? - Я слышал о нем, но никогда не встречал. Человек зла. Я слыхал, что он убил одного из своих рабов. Да поразит его Господь! - Аминь. Но у меня есть сведения, - я их получил от организации, на которую я работаю, - что Мак-Каллох знает о ваших планах. Он мог поставить западню. - Ваше желание предупредить меня прекрасно, но не страшитесь, ибо мы шествуем под защитой Господа. Многие пытались предать нас, кто из лучших побуждений, кто из худших, но не преуспели в том. Я достоверно знаю, что мой добрый друг из Айовы Дэвид Дж.Гью решил, что все мы погибнем, если осуществим наши планы. И, хотя он сокрушается о содеянном, послал письмо с предупреждением министру обороны. На письмо никто не обратил внимания. А почему? По одной причине, сын мой. Ибо мы в руке Божией, и Он - наш щит и оплот. Благодарю тебя за то, что ты предупредил нас о кознях этого создания зла. Но да не поколеблемся мы. Планы наши готовы, силы собраны, оружие наготове. Завтра мы выступаем. Будешь ли ты с нами? Трой заколебался, но выбора у него не было. - Да, я буду с вами. Быть может, эта минута была неизбежна. С того момента, когда он отправился сквозь время за Мак-Каллохом. Быть может. История уже написана - раз и навсегда. Так или иначе, а завтра это узнается. Они поднялись на рассвете, и Джон Браун собрал их в столовой для последней службы. Сперва он прочитал те места из Писания, что обещают утешение рабам, затем пригласил их к общей молитве Господу о помощи в освобождении угнетенных. Потом он стал излагать боевые задачи, и Трою захотелось, чтобы было меньше молитв и больше конкретики. Не надо знать истории, чтобы понять обреченность задуманного. План состоял в нападении на федеральный арсенал и его захвате. И все. Даже маршруты отхода на случай контратаки милиции или федеральных войск не разработаны. Все уповали на то, что рабы восстанут и освободятся, - не было ни попытки оповестить рабов, ни тем более попыток как-то организовать их. На все попытки убедить Джона Брауна принять меры предосторожности или разработать запасные варианты ответ был один: "Господь наш щит и оплот". Желание Троя возглавить нападение на винтовочный завод не вызвало возражений. Там было единственное в городе подразделение федеральных войск, и никто из добровольцев туда не рвался. К нему присоединились Шоу и несколько человек, назначенных им в помощь. Все. Планы составлены, жребий брошен. Напряжение нарастало целый день; около восьми вечера Джон Браун собрал всех снова. - Люди, время настает. Молю вас, не проливайте кровь без нужды, но, не колеблясь, защищайте свою жизнь. Некоторые из вас могут быть убиты, и все мы можем умереть, пытаясь нанести наш удар в защиту свободы и справедливости в этой проклятой стране рабства. У нас одна жизнь и одна смерть. Умирать так, как мы можем умереть сегодня, значит умереть ради нашего дела. Головы склонились в последней общей молитве. Потом поднялся Джон Браун, и выступил перед ними, воздев руки к небесам, и сверкнул глазами, и белая борода его развевалась, и был он похож на ангела Гнева Господня, каким себя, впрочем, и считал. - Братья! - воззвал он. - К оружию! Вперед, на Харперз Ферри! 32 Джон Браун вел отряд, правя фургоном, в котором лежали пики, - ими собирались вооружить освобожденных рабов. Остальные, серьезно и торжественно, как похоронная процессия шли по проселочной дороге вдоль Потомака. Была холодная, темная ночь, пошел дождь, мелкая морось, от которой еще сильнее пробирал холод. Дорога круто вилась вниз с холмов, мимо какой-то фермы и потом вниз, в долину. Впереди видны были огни Харперз Ферри. Робби ясно видел их из фургона, куда его посадили из-за раненой ноги. Он прижимал к себе седельные сумки и дрожал от холода. Каждый участник знал свою роль в атаке. Они молча шли вдоль канала, проложенного рядом с Потомаком, потом, у моста, остановились. Двое - те, кто должен был перерезать телеграф, исчезли в темноте. Едва они ушли, Браун махнул рукой, и еще двое быстро перебежали мост и схватили охранника. Путь свободен. Мост пересекли в молчании и быстро пошли по улицам, осторожно обходя огни салуна и гостиницы. Выставив охрану на мосту через Шенандоа, атаковали основными силами арсенал и завод, который охранял единственный пожилой сторож. Его схватили и бросились проверять здание. Ни охранников, ни сторожей не было. Браун повернулся к перепуганному пленнику и поднял палец: - Этот штат был рабовладельческий - и я освобождаю всех негров этого штата. В моих руках - оружейный завод Соединенных Штатов, и если жители попытаются мне помешать, я сожгу город, и прольется кровь. С этими словами он махнул Трою и его людям, которые должны были захватить винтовочный завод Холла, - единственное здание, которое еще не было проверено. Они быстро продвигались по улице Шенандоа. Наконец Трой увидел то, что искал; он поднял пистолет и остановил свою группу. - Главные ворота охраняются, и, может статься, нам не удастся застигнуть охрану врасплох. Вы, ребята, пойдете прямо на них. Если они оттеснят вас огнем, отступайте и открывайте ответный огонь, для прикрытия. А я возьму лодку и попытаюсь зайти с фланга. Теперь пошли. - Я с тобой, - сказал Шоу. Трой покачал головой. - Нет, Робби, будет больше пользы, если ты останешься здесь. Проследи за сумками. Я не знаю этих людей, но в тебе я уверен, и я рассчитываю, что ты останешься здесь и отвлечешь огонь на себя. В этом случае мне, может быть, удастся проникнуть на завод. Сделаешь? - Конечно. Сколько времени тебе надо? - Несколько минут, чтобы подобраться поближе. - Когда подошли остальные, он понизил голос, чтобы его слышал только Шоу. - Мак-Каллох знает о налете, по крайней мере, может знать. Так что у нас хороший шанс влететь в западню. Береги себя. - И ты тоже. Удачи. Трой раскрыл нож и перепилил чалку, потом оттолкнул лодку от берега и прыгнул внутрь. В холодной воде на дне лодки он нашарил весло, единственное. Этого достаточно. Он выгреб на течение, и лодку понесло к острову. В темноте виднелся берег, то ли песчаный пляж, то ли грязевая отмель за домом. Туда он и направил лодку. Она ткнулась в берег и остановилась. Когда он прыгнул из лодки, раздался треск выстрелов. Атака началась. Цепляясь за прибрежные кусты, он привязал веревку к одному из них. Тем временем стрельба нарастала, слышались отдаленные выкрики. Сопротивление оказалось серьезным. Задняя же сторона дома пока была погружена в темень и тишину. Окна в ней маленькие и слишком высоко. Не годится. Должен быть другой путь. Трой побежал вдоль стены с пистолетом в руке. Огонь резко усилился и вдруг затих. Атакующие прорвались? Да нет, были бы слышны случайные выстрелы внутри. Надо прорываться в дверь. Она была заперта, эта дверь из твердого дерева, и даже не дрогнула, когда он ударил в нее всем своим весом. Оставался только один способ. Шумный, так что придется двигаться быстро. Он два раза выстрелил в замок и снова налег на дверь. Та затрещала, послышался скрежет разбитого металла, и дверь поддалась. Трой широко распахнул ее, нырнул внутрь и перекатился за штабель реек. Ответного огня не было. Пока. Он оказался в большой комнате, заложенной штабелями ящиков. На противоположной стене висела лампа, дававшая тусклый свет. Тихо. Весьма вероятно, что в комнате он был один. В любом случае надо двигаться. Лежать здесь не имело смысла. Он встал и пошел с револьвером наготове к двери в дальней стене. Она вдруг распахнулась, и в проеме появилась темная фигура. Не успев подумать, чисто рефлекторно он отбросил тело в сторону. Сильно ударившись, перекатился по пыльному полу, держа перед собой оружие. Раздался треск выстрелов, пули высекали щепки из половиц. Он успел поднять револьвер и нажать на спуск, стреляя, пока не опустел барабан, на вспышки выстрелов. Он ждал ответного огня. Его не было. В наступившей тишине раздался шорох ткани по дереву и затем звук падения тяжелого тела на пол. Лампа оказалась прямо над покойником и отразилась в немигающих глазах. И в стали автомата, который все еще висел у него на груди. Трой действовал, не рассуждая. Сунув пистолет за пояс, он нырнул вперед, выхватив "стэн" из пальцев убитого. Развернулся, охватив взглядом пустой коридор с закрытой дверью в конце. Секундная передышка. Привычно держа перед собой автомат, палец на спуске, он левой рукой обыскал труп. Выдернул два магазина из-за пояса убитого и ощупал их пальцами - полные. Засунув их за пояс, он рванулся вперед и выбил дверь ногой. Это была бойня. Люди у окон оказались вооружены винтовками и пистолетами и стояли к нему спиной. Они начали оборачиваться, лишь услышав выстрелы. Веер пуль скосил их на пол, магазин опустел. Он вставил новый и повернулся к раненому, что пытался дотянуться до винтовки. Сбил его. Видел, как пули рвали мундир армии Соединенных Штатов и входили в тело. Это были солдаты. Он убил солдат армии Соединенных Штатов, растерзал их, как мясник. Стиснув зубы, он заставил себя вспомнить, что они - предатели, нарушившие присягу правительству, которому служили. Все они на стороне южан, все участвовали в заговоре. Он выбросил пустой магазин и вставил новый. Вдруг ночь затихла. Стрельба у ворот здания прекратилась. Трой попятился к воротам, водя по сторонам стволом. Живых не осталось. Не выпуская автомата из рук, Трой одной рукой открыл входную дверь. - Это ты? - позвал голос из темноты. Робби Шоу. - Я. Заходи. Охрана снята начисто. За дверью лежали два мертвых охранника. Шоу перешагнул через них и протиснулся в дверь, потом втащил за собой сумки. - Как у вас? - поинтересовался Трой. - Плоховато. Часовые нас заметили и открыли огонь. Мы открыли ответный и сняли обоих, но внутри поднялась тревога. Дальше ты знаешь. - Уж я-то знаю! Мне посчастливилось застать их врасплох с тыла. - У нас двое убитых, один раненый и еще один уцелевший. - Иди к нему и скажи, чтобы раненого доставили к Джону Брауну. И надо ему доложить, что мы проверили винтовочный завод и что здесь все в порядке. - Будет сделано. Трой подождал, держа автомат наготове, пока Шоу вернулся. - Запри дверь, - приказал он. Шоу запер щеколду, повернулся, оглядывая посеченные тела, перевел взгляд на Троя и спросил: - Это и есть тот пистолет, о котором ты говорил? - Он. Ты видишь, что он может сделать. А представляешь себе мятежную армию с таким оружием? - Господи Иисусе, - выдохнул Шоу. - Похоже, мы успели вовремя. - Надеюсь, ведь оружие пока держится в секрете. Надо проверить, не здесь ли оно хранится. Подержи это пока. Он сунул автомат Шоу; тот нерешительно взял его в руки. - Я же не знаю, как с ним обращаться. Трой кивнул: - И не надо ничего знать. Сейчас он взведен. Просто наводишь его на цель и жмешь спуск, а он сеет смерть. Теперь прикрой меня. Трой тщательно перезарядил револьвер. Они обходили комнату за комнатой, помещение за помещением, и Шоу стоял со "стэном" наготове. В здании никого не было. Когда они дошли до комнаты охраны, Трой показал на койки: - Восемь. И восемь убитых солдат. Но надо проверить до конца. Больше половины завода занимали механические цеха. Там стояли сверлильные станки для стволов, прессы для штамповки гильз, в задней половине цехов были сложены штабеля металлических прутков, а на запертых складах стояли бочки с порохом и ящики с капсюлями. Один из складов отгорожен массивной дверью, которую пришлось выламывать минут пятнадцать двумя ломами. Когда она рухнула, Трой высоко поднял фонарь и вошел внутрь. Сложенные штабелями ящики поднимались ряд за рядом от пола почти до стропил. Трой подошел к ближайшему, еще не заколоченному, и заглянул внутрь. Латунные коробки с патронами. Автоматы лежали в следующем ряду. - Это то, что ты ищешь? - спросил Шоу. - Оно самое. Станки для производства этого оружия, готовая продукция и патроны. Все в одном месте, даже больше, чем я ожидал. Ну что ж, такую возможность надо максимально использовать. - Он огляделся. - Давай-ка начнем, у нас много работы. - А что ты собираешься делать? - По-моему, это очевидно. Взорвать станки. Сжечь здание. Полностью все разрушить. А потом - искать Мак-Каллоха. Хватит от него бегать. Этого человека я должен найти и убить. Опасность должна быть устранена навеки. 33 - Если ты действительно хочешь, чтобы завод больше никогда не работал, - заметил Шоу, - задача эта архитрудная. - Почему? Разве, если мы его сожжем, он не будет уничтожен? - Только выведен из строя, если найдутся люди, которым отчаянно захочется его запустить. - Он похлопал по станине большого пресса. - Эта штука сделана из литого чугуна и стали. Ее можно извлечь из-под развалин, сдуть пыль и смазать - всего двадцать четыре часа, и она снова работает. - Так что нам делать? - спросил Трой. - Нечто такое, что наши кузены французы называют Sabotage. Мы должны сломать эти машины так, чтобы о ремонте не было и речи. Лучше всего выбрать штамповочные прессы для гильз - они наиболее уязвимы и практически незаменяемы, ибо сделаны по специальному заказу в Шотландии. Достаточно будет заложить в каждый по заряду пороха. - Согласен. Я сделаю заряды, а ты покажешь, куда их сунуть. Хорошо бы еще насыпать пороху на эти коробки с патронами, чтобы они наверняка загорелись и взорвались. Тогда остается подумать только о самих автоматах. Они запакованы, и, даже если ящики сгорят, нет гарантии, что они выйдут из строя. Если их достанут - а где-то есть еще один склад патронов, - вся наша работа насмарку. - В реку их. Несколько дней в воде, и они уже невосстановимы. - Тогда вперед. Этих коробок здесь тысячи. - Следовательно, самое время начать, - сказал Шоу, снимая плащ. - Посмотрим, сколько мы их утопим до рассвета. Работа была на износ. Заложив пороховые заряды, они перешли к ящикам с автоматами. Ящики разламывали, а автоматы выносили к берегу и кидали подальше в темную воду. Работе не видно было конца, а на востоке уже заметно посветлело. Дождь перестал, но небо в тучах. Трой упал на одну из коробок, тяжело дыша. - Хватит. Пора закладывать запальные дорожки. К рассвету мы должны быть далеко отсюда. - Он заколебался. - Понимаешь, я точно знаю, что сегодняшнее восстание обречено. Пытался сказать Джону Брауну, но он не желал слушать. Все участники налета, все, кто не успеет удрать, погибнут. Это я знаю наверняка. - Откуда? - Я не могу тебе рассказать. Робби, поверь мне на слово. Надо удирать. Возьмем лодку сзади - фасад здания наверняка под наблюдением. Уже слышались отдельные выстрелы. Дороги обратно не было. - Ладно, пойдем. У меня нет любви к верной смерти, которая владеет нашим другом Брауном. Аккуратно, стараясь не наступать на рассыпанные зерна пороха, они насыпали пороховые дорожки на все бочки и соединили их в одну, ведущую к открытой двери. Полупустые бочки поставили на последние штабеля автоматов. Приготовления закончились. Трой опустил фонарь, и контуры здания проступили на фоне неба. - Пора. Когда взорвется, мы должны оказаться под прикрытием фундамента стены. Отплываем, как только убедимся, что пожар разгорелся. Это мы возьмем с собой. - Трой положил сумки и заряженный автомат под переднюю банку лодки. - Если нас заметят, сможем защититься - эта штука уравняет шансы. Если на нас не нападут, она пойдет в реку вслед за остальными, а у нас останутся пистолеты. Ты готов? - Готов, давай. Они прижались к мшистой стене, и Трой, разбив стекло фонаря, бросил его пылающим комом на пороховую дорожку. Мягко вспыхнув, огонь побежал по ней, потрескивая, и скрылся за дверью. Через секунду стена, под которой они укрывались, затряслась от канонады взрывов. Со звоном вылетели стекла, пламя рванулось из окон, повалили клубы дыма, расцветающие багровым цветом от запылавшего внутри огня. - Есть! - завопил Трой, перекрикивая рев пожара. - Смываемся! Они побежали к лодке, впрыгнули и оттолкнулись. Трой схватил единственное весло и погреб изо всех сил, стараясь выбраться на быстрину и уйти подальше от горящего здания. На берегах никого. Но Трой не сбавлял темпа до тех пор, пока они не отплыли от острова настолько, что стали неразличимы в туманной серости рассвета. Трой запыхался, и руки у него так болели, что он только обрадовался, когда Шоу забрал у него весло. Потом они гребли по очереди, и вот показался противоположный берег. За ними ярко горел винтовочный завод, впереди выплывал из рассветной серости низкий берег. - Ты что-нибудь видишь на берегу? - спросил Шоу. - Не вижу. Похоже, что там сплошной луг. Но поблизости должна быть дорога. - Будь на ней кто-то, мы бы его уже увидели. Думаю, мы в безопасности. Тишину нарушал только плеск весла. Они подходили к берегу, днище заскрипело по песку прибрежной мели, снизу заплескалась вода. Какая-то птаха песней встречала рассвет. И ни звука больше. Шоу сильно отталкивался веслом, стараясь подойти ближе к берегу. Трой выскочил, держа веревку, и вытянул лодку на песок. - Порядок, - сказал он. - Я ее подержу, а ты... Трой увидел, как лицо шотландца исказила гримаса ужаса. Грохнул выстрел. Шоу схватился обеими руками за кровавое месиво, которое только что было лицом, упал вперед и застыл. Трой в повороте потянул револьвер, но его остановил голос с берега: - Попробуй только вытащить пушку, и пойдешь туда же, куда и этот ниггерский жополиз. Трой медленно поднял руки и повернулся к человеку на берегу с нацеленным на него револьвером. Это был полковник Мак-Каллох. В его голосе звучала холодная злость: - По заслугам ему. Этот Робби Шоу бывал гостем в моем доме, а потом предал меня и привел тебя пакостить мне. Я бы его еще десять раз прикончил. - Не надо было убивать его! - Трой тоже был разъярен. - Никакой необходимости! Поздно, полковник! Видите, пламя? Это горит завод винтовок! И все ваши автоматы и патроны, считайте, сгорели. - Вижу пламя. Я его еще с дороги заметил и вас на фоне пламени. Я пришел убить тебя, черномазенький. - Хармон моя фамилия. Сержант Трой Хармон. Прошу вас запомнить это, полковник. Запомните имя негра, который выследил вас на пути в сто двадцать лет назад, последовал за вами и поломал ваш бредовый план. - Он не настолько бредовый, Хармон. - Мак-Каллох овладел собой. - У меня остались синьки. Заводы здесь и в Ричмонде будут отстроены, люди, которые мне помогли, помогут мне снова. Найдем другое место для выпуска автоматов. Временная задержка. Но время еще есть. - До апреля шестьдесят первого, и все. - На твоем месте я бы об этом не беспокоился, твое время кончается прямо сейчас. Ты принес мне массу неприятностей, но, когда я спущу курок, они кончатся. У тебя есть время быстренько помолиться твоему ниггер-баптистскому боженьке. Молись, черномазенький. Трой медленно опустил руки вдоль тела. Когда он заговорил, голос его был переполнен презрением: - Вы больной, сумасшедший, жалкий расист, Мак-Каллох. Вы - позор своей страны и своего мундира. Вы, как дурак, полагаете, что цвет кожи или религия делает вас выше другого. Я бы плюнул вам в физиономию, но не стоит труда. - Говоришь много, ниггер. Если попросишь пощады, я тебя, может, и помилую. Трой расхохотался: - Насколько же ты глуп, необразованная краснорожая скотина! Стреляй и проваливай к чертовой матери! Мак-Каллох наставил пистолет прямо в лицо Трою и медленно большим пальцем стал взводить курок. Трой застыл перед холодом неминуемой смерти, но не испытывал страха. - Проси! Проси пощады, ниггер! - Этого удовольствия я вам не доставлю. Но попрошу об одном одолжении... - Никаких одолжений. - Оно не составит труда. Скажите, зачем вы для производства патронов выбрали завод в Харперз Ферри? Вы же знали о том, что Джон Браун... Его слова потонули в автоматной очереди; как гром разорвал тишину рассвета. 34 Трой, не веря своим глазам, смотрел, как пули впивались в тело Мак-Каллоха. Полковник сложился пополам, выпустил револьвер, покатился вниз по круче к ногам Троя. Глаза его были открыты, но уже слепы. Он вздохнул последний раз, и забулькали продырявленные легкие: - Кто... такой Джон... Браун... - и умер. - Дай мне руку, Трой, - сказал Шоу, покачиваясь в лодке. Его лицо было залито красным. Автомат бессильно повис вдоль тела, и у Шоу не было сил его поднять. С Троя мгновенно спало оцепенение, он рванулся, как от удара тока, и подхватил Шоу под мышки. Вынеся на берег, Трой осторожно положил его на траву рядом с трупом Мак-Каллоха. Обернувшись, он увидел, что лодку уносит течением. Зашлепав по воде, он догнал лодку и подтащил ее к берегу. Вытащив из лодки сумки, он достал аптечку. - Ранения волосистой части черепа, как правило, весьма кровоточивы, - откомментировал Шоу, когда Трой перевязывал ему рану. - Мне показалось, что череп разнесло. А пришел в себя и понял, что лежу лицом вниз на дне лодки. Ощущение такое, будто срезали половину головы. Но семья Шоу всегда славилась крепкими черепами. И как только я перестал себя жалеть, я обрадовался, что остался жив. Видел я плохо, но со слухом все было в порядке. Я по голосу определил, где стоит бешеный полковник - над нами, на берегу, на том же месте, с которого он стрелял в меня. Остальное, как говорится, принадлежит истории. Мои руки, как оказалось, лежали на автомате под сиденьем, хотя я это не сразу осознал. Я все сделал так, как ты сказал, и получилось. Ты прости, что так долго, но я хотел быть уверен, что, когда я задвигаюсь, его внимание будет отвлечено тобой. - Не знаю, как тебя благодарить... - Тогда и не надо. - Он минуту помолчал, глядя Трою в лицо. - Я слышал, что вы друг другу говорили. - В самом деле? Трой перевернул труп полковника, оторвал кусок рубашки, не залитый кровью, смочил в воде и выжал. Этой тряпицей он стер с лица Шоу засыхающую кровь. - В ваших словах была хоть доля правды? - спросил Шоу. - А это дальше не пойдет, Робби? Ты никому не скажешь и в газеты не напишешь? - История, признайся, превосходная. - А кт