Гарри Гаррисон. Крыса из нержавеющей стали призвана в армию --------------------------------------------------------------- The Stainless Steel Rat Gets Drafted (1988) Origin: http://druzhba.pptus.ru/AlS/BOOKS/index.html ║ http://druzhba.pptus.ru/AlS/BOOKS/index.html --------------------------------------------------------------- Я слишком молод, чтобы умирать. Мне всего-навсего восемнадцать. Но сейчас вы смело можете назвать меня покойником. Пальцы слабеют, ладони - скользкие от пота, а под ногами - километровая бездна. Я попал в беду, в нелепую ловушку, и винить меня в этом, кроме себя, некого. Как много мудрых советов я дал себе за всю жизнь, как много получил их от Слона, - а что толку? Опять, не зная броду, полез в воду. Наверное, я заслуживаю такого конца. Крыса из нержавеющей стали на поверку оказалась очень даже ржавеющей. Край металлической двери очень скользкий, необычайно трудно держаться за него кончиками пальцев. Носки ботинок едва зацепились за выступающий фланец, а каблуки висят над бездной. Стоять так долго на цыпочках - настоящая пытка, но боль в пальцах - ничто по сравнению с пламенем в кистях и предплечьях. А ведь план казался таким простым, четким и логичным. Но теперь-то я знаю, какой он сложный, путаный и бессмысленный! - Джимми ди Гриз, ты идиот, - бормочу я сквозь стиснутые зубы и только сейчас замечаю, что до крови прикусил губу. Я разжимаю зубы и сплевываю - тут правая рука срывается. Безумный страх придает мне сил, и я каким-то чудом ухитряюсь снова зацепиться за верхний край двери. Но силы уходят быстро, и я жду близкого конца. Отсюда не выбраться. Вскоре пальцы разожмутся, и я полечу вниз. С тем же успехом можно отцепиться сию секунду, не продлевая мучений. "Нет, Джим! Не сдавайся!" У меня шумит в ушах, в голове раздаются глухие удары, и кажется, что голос доносится издалека. И я не узнаю свой голос - он стал выше, богаче интонациями. Такое чувство, будто ко мне обращается сам Слон. Это его мысль, его слова. И я держусь, не зная толком, зачем. А снизу доносится далекий гул. Гул? В шахте темно, как в могиле. Неужели кто-то включил магнитный лифт? Я с трудом - окостенела шея - наклоняю голову и вглядываюсь во мрак. И спустя какое-то время вижу крошечный огонек. Кабина движется вверх. Что с того? В здании 233 этажа. Велики ли шансы, что кабина остановится как раз подо мной и я смогу легко и спокойно сойти на крышу? "Астрономически малы", - горько думаю я, а подсчитывать их точнее мне почему-то не хочется. А вдруг кабина поднимется на этаж выше, размазав меня по стенке? Такое вполне возможно. Огонек приближается, мои зрачки с каждой секундой расширяются, гул двигателя нарастает, налетает ветер... Конец! Да, конец - подъему кабины. Она останавливается как раз подо мной. Я слышу, как раздвигаются створки двери, слышу голоса двух охранников. - Я тебя прикрою. Но и ты не зевай, когда будешь осматривать холл. - Он меня прикроет! Вот уж спасибо! Я вроде бы не вызывался добровольцем. - Ты не вызывался - я тебя назначил. У меня два шеврона, а у тебя сколько? То-то. Выходит, тебе идти. Охранник с одним шевроном невнятно выругался и вышел из кабины. В ту же секунду моя левая нога бесшумно ступила на крышу. Кабина покачнулась, но стоявший в ней человек ничего не заметил. Не так-то просто мне после всего было двигаться. Мускулы свело судорогой, скрюченные пальцы онемели. Стоя на одной дрожащей ноге, не в силах оторвать пальцы от края двери, я казался себе последним идиотом. - В холле пусто, - донесся издалека голос охранника. - Проверь память монитора, не засек ли он кого постороннего. Неразборчивые ругательства. Щелканье тумблеров. Оторвав-таки от двери правую руку, я попытался с ее помощью оторвать левую. - С восемнадцати ста, когда последний служащий ушел домой, здесь никто не появлялся. - М-да, загадка, - буркнул охранник с двумя шевронами. - Датчики зарегистрировали, что кабина поднялась на этот этаж. Мы спустили ее вниз. И никто, говоришь, здесь не выходил? - Нет тут никакой загадки. Просто лифт поехал сам собой. Механизм сработал вхолостую. - И не хочется с тобой соглашаться, но делать нечего. Поехали вниз, доиграем партию в картишки. Охранник с одним шевроном вернулся, дверь лифта закрылась. На этаже, где находилась тюрьма, они вышли. Тем временем я пытался дрожащими пальцами распутать узлы, в которые превратились мои мускулы. Как только удалось это сделать, я открыл люк в крыше, проник в кабину и осторожно выглянул. Картежники скрылись в караулке. С бесконечной осторожностью я вернулся в камеру тем же путем, каким выбрался: медленно прокрался, прижимаясь к стене - будь у меня хвост, он бы обязательно поджался, - стараясь как можно меньше шуметь, отпер замки дверей в коридоре, открыл дверь своей камеры, заперся изнутри и спрятал отмычку в подметку. После чего завалился на кровать со вздохом, который мог слышать весь мир. В тюремном безмолвии я не решался заговорить, зато мысленно кричал во весь голос. "Джим, ты самый безнадежный идиот на свете! Никогда, повторяю, никогда не поступай так, как сегодня!" "Не буду", - хмуро пообещал я себе. Эти слова накрепко засели в моей подкорке. В том, что я безнадежный идиот, сомневаться не приходилось - пытаясь удрать из тюрьмы, я совершил все возможные ошибки. Теперь предстояло разобраться, можно ли было их избежать. Я слишком торопился. А спешить не следует никогда. Капитан Варод из военной полиции Космической Лиги утверждал, что ему известно, где я прячу отмычку. Народ верит в закон и порядок, но не считает, что за мелкие проступки, совершенные мной на родной планете, так уж необходимо выдавать меня властям. С чем я сразу и полностью согласился. "А если я знаю, где твоя отмычка, но не отбираю ее,- продолжал капитан,- то и ты не должен пытаться убежать раньше, чем дождешься этапа". Дождаться этапа! Да мне ничего так не хотелось, как подольше посидеть в этой комфортабельной, больше напоминающей санаторий, тюрьме Лиги на планете Стерен-Гвандра, о которой я не знал ничего, кроме названия. Я наслаждался отдыхом после тягот и лишений, перенесенных на рабовладельческой Спиовенте, и настоящей едой после помоев, которые там называют пищей. Да, я научился ценить такие вещи. Я радовался жизни и копил силы, готовясь к неминуемому освобождению. Так зачем, спрашивается, бежать отсюда? Да из-за нее, женщины, существа противоположного пола, которое я и видел-то один миг, но сразу узнал. Один быстрый взгляд - и куда девался весь мой здравый смысл? Мною завладели эмоции, и вот результат - я лежу на тюремной койке и кляну себя за неосторожность. Эх, осел я, осел! Вспомнив, с чего началось это идиотское приключение, я скривился от отвращения к себе. Это случилось во время прогулки, когда заключенных выпустили в огороженный бетонными стенами внутренний двор и позволили слоняться под ласковыми лучами двух солнц. Я бродил от стены к стене, стараясь не замечать своих товарищей по несчастью, не видеть их скошенных лбов, сросшихся бровей, слюнявых оттопыренных губ. Все они - отпетые уголовники, пробу негде ставить, и тем, что я оказался среди них, отнюдь не следовало гордиться. Внезапно их что-то взбудоражило, нечто особенное всколыхнуло дряблые мозги, и ребята с хриплыми возгласами и похабными жестами бросились к решетке, перегораживавшей двор пополам. Утомленный однообразием тюремной жизни, я заинтересовался причиной столь бурной реакции заключенных и вскоре определил ее: женщины. Только бабы да крепкая выпивка могли интересовать этих кретинов. Среди женщин, слонявшихся по ту сторону ограды, были три новеньких. Две из них, слепленные из того же теста, что и мои "приятели", тоже хрипло орали и делали интересные жесты; третья молчала и недовольно отворачивалась от своих товарок. Ее походка показалась мне знакомой. С чего бы? Прежде я ни разу не был на этой планете, меня привезли сюда против моей воли. Я прошел вдоль изгороди до конца, ткнул суставом согнутого пальца в волосатую шею одного из уголовников, и когда бесчувственное тело съехало вниз, занял его место. Меньше чем в метре я увидел знакомое лицо. Никаких сомнений - я встречал эту женщину, я знаю ее имя! Бибз, девушка из экипажа капитана Гарта. Я сразу решил: необходимо с ней поговорить. Возможно, она знает, где находится Гарт. Ведь это он высадил нас на гнусной Спиовенте, это на его совести смерть Слона. А значит, его смерть будет на моей совести. Пусть только попадется мне, каналья! Вот так, не потрудившись хорошенько подумать, я совершил нелепую попытку к бегству. Лишь случайность уберегла меня от гибели и позволила благополучно вернуться в камеру. Я покраснел от стыда, вспоминая план побега. "Хоть бы чуть-чуть пошевелил мозгами, прежде чем хвататься за отмычку!" - упрекал я себя. Это же просто чудо, что система сигнализации на всех этажах оказалась одинаковой! Пока день за днем меня водили на прогулку и обратно, я убедился в примитивности замков на каждой двери, и действительно, справиться с ними не составило труда. И я поверил, что дальше все пойдет столь же просто. И прогадал. Когда кабина лифта пошла вверх, надзиратели встревожились. Как только двери лифта распахнулись, я заметил установленные в холле камеры мониторов. Вот почему я не пошел в холл, а выбрался через люк на крышу кабины. Там, над выходом из лифта, оказалась еще одна дверь. Как она открывалась, оставалось только догадываться, во всяком случае, не из шахты. Должно быть, о ней знали очень немногие люди. Пытаясь раскрыть эту тайну, я встал на нижний фланец двери, зацепился кончиками пальцев за верх и принялся ощупывать ее. Кончилось тем, что кабина умчалась вниз, а я остался висеть над бездной. Что и говорить, из этого идиотского приключения я выбрался незаслуженно легко. Но впредь не стоит рассчитывать на такое везение. Для побега необходимы прежде всего ясный ум и железная логика. Решив, что бранить себя, пожалуй, довольно, я стал искать способ встретиться с Бибз. - А если попробовать законный путь? - спросил я себя и едва не подавился этими словами. Законный путь? Для меня. Крысы из нержавеющей стали, рыскающей в потемках, никого не боясь, ни в чьей помощи не нуждаясь? Да. Обидно это сознавать, но бывают случаи, когда честность - лучшая политика. - Эй, вонючие тюремщики, слушайте меня! - заорал я, колотя по решетке. - Оторвите задницы от кушеток, очнитесь от эротических снов и отведите меня к капитану Вароду! Да поспешите, лежебоки! Я перебудил не только надзирателей, но и своих соседей. Они пришли в неистовство и грозили мне всевозможными увечьями; я с воодушевлением отвечал им тем же. Вскоре появился надзиратель со зловещей гримасой на физиономии. - Здорово, дружище, - приветствовал его я. - Счастлив видеть твое доброе лицо. - Хочешь, чтобы тебе проломили черепушку, сявка? -остроумием он не уступал своим подопечным. - Нет. Наоборот, хочу избавить тебя от неприятностей. Для этого от тебя требуется одно: немедленно отвести меня к капитану Вароду, поскольку я обладаю секретными сведениями военного значения. Я не шучу: если капитан узнает, что ты тянул резину, он тебя расстреляет. Надзиратель выдал еще несколько угроз, но в его глазах появилась тревога. И то сказать: любому ослу на его месте было бы ясно, что с такими вещами, как военная тайна, лучше не связываться. Бормоча оскорбления в мой адрес, он отошел к телефону. Ждать пришлось недолго - вскоре появились двое охранников, явно перегруженных мускулами и салом. Они отомкнули замок моей камеры, отвели меня к лифту и доставили на сотый этаж. Там они пристегнули меня к тяжелому креслу и вышли за дверь. Появившийся несколькими минутами позже лейтенант зевал во весь рот и тер глаза - по нему нельзя было сказать, что он любит просыпаться среди ночи. - Мне не о .чем разговаривать с мелкой сошкой, - сообщил я. - Зовите сюда Варода. - Заткнись, ди Гриз, если не хочешь неприятностей. Капитан в дальнем плавании, ему не до тебя. Я из его отдела. Выкладывай, в чем дело, а не желаешь - возвращайся в камеру. Его слова показались мне убедительными. Да и выбор был невелик. - Вам приходилось слышать о космической свинье, называющей себя капитаном Гартом? - Нечего ходить вокруг да около, - буркнул лейтенант, зевая. - Я просматривал твое досье, можешь говорить по существу. Если хочешь сообщить о нем что-нибудь новенькое, не стесняйся. - Мне кое-что известно об этом парне, промышляющем незаконным ввозом оружия. Ведь вы прихватили его с грузом, кажется? - По блеску в его глазах я предположил, что Гарт сумел ускользнуть от полиции. - Сегодня на прогулке я видел девушку. Новенькую. Ее зовут Бибз. - Ты вытащил меня из постели, чтобы поведать о своих сексуальных похождениях? - Нет. Думаю, вам интересно будет узнать, что Бибз - из экипажа Гарта. - Ты уверен? - Можете проверить, чего проще. Он так и сделал - уселся за стальной стол и нажал несколько клавиш на терминале компьютера. Взглянул на экран и скривился. - Сегодня к нам доставили трех женщин. Среди них нет девицы по имени Бибз. - Да неужели? - с издевкой спросил я. - А нельзя ли предположить, что преступники иногда пользуются кличками? Он не ответил, снова склонившись над клавиатурой. Факс загудел и выдал три цветных портрета, два из них я уронил на пол, третий вернул лейтенанту. - Вот она - Бибз. Он нажал еще несколько клавиш, затем откинулся на спинку кресла и пробормотал: - Вроде сходится. Мэрианни Гьюффрида, двадцати пяти лет, специальность. - корабельный электротехник, имеет опыт работы в пространстве. При задержании у нее обнаружен наркотик. Утверждает, что он подброшен. - Спросите ее о Гарте. Не захочет говорить - заставьте. - Спасибо за помощь, ди Гриз. В твоем досье появится соответствующая запись. - Он набрал номер телефона. - Похоже, ты насмотрелся детективов. Мы не имеем права силой вытягивать из людей признание. Наши средства - наблюдательность, умело заданные вопросы, умозаключения. Сейчас тебя отведут в камеру. - Вот уж спасибо! - хмыкнул я. - Спасибо за спасибо. То есть, ни за что. Хоть бы уж сказали, сколько мне еще торчать в вашей кутузке. - Ну, это как раз несложно выяснить. - Он пробежал пальцами по клавиатуре и с досадой покачал головой. - Послезавтра мы с тобой простимся. Тебе предстоит возвращение на Бит О'Хэвен. Там тебя будут судить и дадут срок, надо полагать. - Мою вину еще надо доказать, - усмехнулся я, стараясь не выдать охватившую меня радость. Мне бы только выбраться отсюда - а там я сумею найти путь к свободе. Не обращая внимания на тычки и ругательства конвоиров, я позволил отвести себя в камеру и решил до послезавтра быть паинькой. Еще долго после разговора с лейтенантом я лежал на койке и глядел во тьму, размышляя о том, как бы добраться до Бибз и половчее вытянуть из нее нужные мне сведения. - Подпишись вот здесь. Я поставил подпись. Белобородый старикашка пододвинул мне пластиковый пакет с моими пожитками, отнятыми при аресте. Я протянул к нему руку, но стоявший рядом охранник оказался проворнее. - Не спеши, заключенный, - процедил он сквозь зубы. - Вещдоки мы передадим кому следует. - Но это мои вещи! - Ничего с ними не случится. Все готово, Рэско? - Меня зовут не Рэско! - А меня - Рэско. Заткнись, - буркнул второй охранник, крепко сбитый, неприятный тип, чье правое запястье было соединено цепью наручников с моим левым. Он дернул за цепочку, и я едва не упал к нему на грудь. - Делай все, что я тебе скажу, и не вздумай зубы скалить. - Слушаюсь, сэр. Простите. Я с виноватым видом опустил голову, а Рэско самодовольно ухмыльнулся. Не знал он, недотепа, что я сделал это для того, чтобы внимательно рассмотреть браслеты. Ага, "Бульдожья Хватка", знакомая система. Такие наручники можно встретить в любом уголке Галактики, фирма-изготовитель гарантирует "дуракостойкость". Может, дурак и не сумеет сломать или отомкнуть их, а для меня это раз плюнуть. Я приободрился. Фэтсо шел справа от меня, здоровяк Рэско - слева. Я шагал с ними в ногу, горя желанием поскорее покинуть тюрьму и взглянуть на здание, окружающее базу Лиги. Дело в том, что меня сюда доставили в темном, без единого окошка, фургоне. Мои конвоиры тоже торопились - им не терпелось сбыть меня с рук. Но о возвращении на любимую родину я мечтал меньше всего на свете. Выбрался из здания оказалось непростым делом, и я который раз мысленно дал себе пинка за мальчишескую попытку побега. В здании было всего три двери, все три запирались надежнее, чем воздушные шлюзы космических кораблей. Мы прошли мимо жужжащих и пощелкивающих сканнеров, трижды сенсоры роботов изучали отпечатки наших пальцев и сетчатки глаз, затем загудели механизмы раздвигающейся двери, и на нас хлынула волна теплого воздуха, запахов и звуков. На улице, куда мы спустились по длиннющей лестнице, я прямо-таки рот разинул. И было отчего, ведь эта планета - всего-навсего третья из тех, где мне довелось побывать. А жизнь на скотоводческих фермах Бит О'Хэвен и рабство в болотах Спиовенты не подготовили меня к тому обилию впечатлений, которое я испытал, едва покинув тюрьму Лиги. Теплый пыльный воздух напоен пряными ароматами, над улицей разносится какофония непривычных звуков, мимо движется непрерывный поток людей, незнакомых экипажей и каких-то четвероногих существ. Одно из них шествовало мимо, неся на спине человека. Внезапно длинные ноги животного уперлись в мостовую, а глаза вытаращились в мою сторону. Оно разинуло рот, демонстрируя чудовищные желтые зубы, и визгливо заорало. Я попятился, а конвоиры захохотали. - Не дрейфь, от мара мы тебя защитим, - пообещал Фэтсо. Может, для местных жителей этот зверь и был маром, а для меня - конем. В школе я видел таких в учебных фильмах по истории. Первопоселенцы Бит О'Хэвен привезли с собой лошадей и первое время ездили на них, пахали, возили сено и так далее. Однако вскоре лошади вывелись - слишком уж много у меня на родной планете хищного зверья. Выжили только люди и свинобразы - к ним ни один хищник не подступится. Я взглянул на зверя повнимательней, отметил, что при всей его огромной величине он, судя по зубам, травоядный, а значит, бояться нечего. Тут подскочили два его сородича, впряженные в какой-то ящик на колесах. Услышав свист Рэско, сидевший на ящике кучер натянул поводья. - Залезай,- велел мне Фэтсо, распахивая дверцу. Я с омерзением отшатнулся. - Там грязно! Неужели Лига даже нормального транспорта не может... Рэско дал мне такого пинка, что я птицей влетел в фургон. Следом забрались охранники. - Лига старается по возможности пользоваться туземным транспортом, чтобы поддерживать местную экономику. Так что заткнись и радуйся. Я заткнулся, но радоваться не стал. Устремив на улицу, по которой громыхали колеса нашего фургона, невидящий взор, я размышлял, как бы удрать от конвоя, при этом сделав какую-нибудь гадость паршивцу Рэско. Пожалуй, сейчас самое подходящее время. Два молниеносных удара - и они лежат без чувств, и я исчезаю в толпе... Нагнувшись, я с остервенением почесал лодыжку. - Тут клопы! Меня укусили! - А ты их тоже укуси, - с детской непосредственностью посоветовал Фэтсо, и оба надзирателя захохотали. Вот и чудненько. Они не заметили, как я вытащил из подошвы и зажал в кулаке отмычку. Но едва я повернулся к Рэско, замышляя, как говорят судьи, нанесение побоев, фургон остановился, и Фэтсо отворил дверцу. - Выходи, - велел он мне, а Рэско с силой дернул цепочку, отчего наручник больно впился мне в запястье. Выбравшись из фургона, я в недоумении уставился на здание с мраморным фасадом. - Но ведь это не космопорт, - пробормотал я. - В самую точку попал, - ухмыльнулся Рэско и потащил меня за собой. - Это местный вариант пересылки. Я решил, что дальше не пойду, хватит с меня этой мерзкой компании. И все-таки пришлось потащиться следом за надзирателями, всей душой желая, чтобы подвернулась какая-нибудь лазейка. Вскоре она подвернулась. Я заметил, что в дверь под красивой вывеской "ПИЧЕР ПИСА ГОРРИТ" входят и выходят одни мужчины. Проще простого было догадаться, что означает надпись. Я остановился и, показывая пальцем на дверь, заныл: - Я хочу туда! Ну, пожалуйста! - Нельзя! - ухмыльнулся Рэско. Вот ведь садист! Неожиданно за меня заступился его приятель. - Ладно, отведи его. Ему здесь долго торчать. Рэско выругался, но не стал спорить. Наверное, он был младше Фэтсо по званию. "Пичер писа" оказался самым примитивным сортиром - стенка, вдоль нее желоб на полу. Над желобом выстроились в ряд мужики. Расстегнув ширинку, я направился к свободному месту в дальнем углу. Рэско с недовольным видом топал следом. - Будешь на меня пялиться, я ничего не смогу сделать, - обернувшись, буркнул я. Он на секунду поднял глаза к потолку. Этого времени оказалось достаточно, чтобы свободной рукой схватить его за шею. Во взгляде охранника вспыхнуло удивление, но тут же угасло, едва я изо всех сил вдавил в шею большой палец. В тот самый миг, когда раздался приятный удар бесчувственного тела о пол, я освободился от "браслета". Рэско лишь похрапывал, пока я обыскивал его и доставал бумажник, чтобы оправдать свою репутацию вора. Угнездив бумажник в своем кармане, я выпрямился и оглянулся. Стоявшие вдоль желоба люди обернулись ко мне. - Ему стало плохо, - объяснил я и, переводя взгляд с одного непонимающего лица на другое, добавил на эсперанто: - Li svenas. - Но и это не произвело на них впечатления. Тогда я показал на Рэско, на двери и на себя. - Пойду за помощью. Вы приглядите за ним, ребята. Я скоро вернусь. Никто не попытался меня остановить. Я выскочил за дверь - и едва не угодил в лапы Фэтсо. Он заорал и бросился ко мне, но не тут-то было, я пулей вылетел из здания и затерялся в толпе прохожих. За мной раздавались вопли, но вскоре они затихли вдали. Я проскочил между двумя конями, перепрыгнул через скамейку и помчался по тенистой аллее. Вскоре я оказался на другой, такой же людной, улице и влился в поток пешеходов. Вольный, как птица, я брел, насвистывая и глазея на вывески, на женщин, носящих чадру, на расфранченных мужчин. Здравствуй, свобода! А может, рано ликовать? Один на варварской планете, не зная языка, преследуемый властями - с какой стати я так обрадовался? Тут же нахлынула черная тоска, но я ей не поддался. "Ты ли это, Джим? Встретив пустяковые трудности, падаешь духом? Стыдись! Что бы сказал Слон, если бы тебя сейчас увидел?" "Ничего бы не сказал, - подумал я, ловя косые взгляды прохожих. - Не стал бы он распускать язык при всем честном народе, как я сейчас". Беззаботно насвистывая, я свернул за угол и сразу наткнулся на столы, уставленные яствами, и людей, сидящих за ними и потягивающих аппетитные на вид напитки. Поверх всего этого красовалась вывеска: "СОСТЕН ХА ГВИРОС". Эти слова ровным счетом ничего мне не говорили, но под ними я прочитал знакомое: "NI PAROLOS ESPERANTO, BONVENUU". Оставалось лишь надеяться, что на эсперанто здесь говорят лучше, чем пишут. Сев за столик у стены, я поманил пальцем официанта: - Дхе'г плагедоу, - сказал он. - Плагедоу будешь с остальными, а со мной прошу говорить на эсперанто, - проворчал я. - Что можешь предложить из выпивки, папаша? - Пиво, вино, даур-том-ис. - Что-то нынче не тянет меня пить даур-том-ис. Тащи-ка побольше пива. Пока он ходил за пивом, я достал бумажник Рэско. Если моих бывших тюремщиков заботит процветание здешней экономики, резонно предположить, что они носят с собой местную валюту. Бумажник оказался полон маленьких металлических дисков. Я потряс один из них, подбросил, поймал и перевернул. На одной стороне была отчеканена цифра "два", на другой - слово "аргхана". - С вас один аргхан, - сказал официант, ставя передо мной запотевший глиняный кувшин. - Возьми, добрый человек, и оставь себе сдачу, - сказал я, протягивая ему монету. - Вы, инопланетники, все такие щедрые, - пробормотал он, пробуя монету на зуб. - Не то, что мои серые, злые, нелюдимые земляки. Хотите девочку? Или мальчика? Или кавергана покурить? - Не сейчас. Если захочу - обращусь к тебе. Пока только пиво. Он отошел, что-то бормоча, а я сделал здоровенный глоток и сразу пожалел об этом. Но было поздно - ядовитая пузырящаяся бурда уже текла по пищеводу. Я отодвинул кувшин и сплюнул. Хватит валять дурака. Мне удалось бежать, и это само по себе замечательно. Но что делать дальше? Ни одна стоящая мысль не приходила в голову. Превозмогая себя, я еще раз глотнул пива - но даже эта пытка не подстегнула воображение. От тщетных раздумий меня оторвал официант. Прикрывая рот ладонью и воровато косясь на посетителей, он прошептал мне на ухо: - Есть свеженький каверган, только что с поля. Берите, не пожалеете - несколько дней стоять будет. Не хотите? А как насчет девочки с кнутом? Может, змеи? Или кожаные ремни и горячая грязь... - Ничего мне не надо! - перебил я его. - Все у меня было, все я испытал. Единственное, чего бы мне хотелось, это найти базу Лиги. - Как вы сказали? Не понимаю. - Большое высокое здание, где живет много инопланетников. - А, вы имеете в виду лиз. Пожалуйста, я могу отвести вас туда за один аргхан. - За один аргхан ты расскажешь, как туда добраться. Я вовсе не хочу отрывать тебя от работы. - Кроме того, я не хотел, чтобы в пути он приставал ко мне, предлагая сомнительные удовольствия. В конце концов, официанту пришлось уступить. Дождавшись, когда он скроется на кухне, я глотнул пива и ушел. По пути к зданию Лиги в моей голове начало складываться некое подобие плана. Мне очень хотелось добраться до Бибз. В том, что капитану Гарту удалось бежать, я не сомневался, но она могла знать, где он прячется. Бибз - единственная моя ниточка. Но как проникнуть в тюрьму? Я знал, что во время ареста Бибз носила имя Мэрианни Гьюффрида. Может, представиться ее близким родственником, Хайзенпеффером Гьюффрида, например? Подделать удостоверение личности, если таковые вообще существуют на этой планете? Наверняка это несложно, но вдруг компьютер у входа узнает во мне бывшего арестанта? Или сведения обо мне уже стерли из его памяти? Это вполне возможно, как и то, что после доклада Фэтсо мое досье снова ввели в программу. С этими мыслями я свернул за угол и увидел перед собой здание базы. Как огромный крутой утес, высилось оно над приземистыми городскими строениями и выглядело таким же неприступным. Не отрываясь, глядел я на дверь, за которой то и дело исчезали поднявшиеся по знакомой лестнице люди, створки раздвигались, чтобы впустить посетителя, и тут же наглухо сдвигались, словно за ними хранился золотой запас Вселенной. Шло время, я безуспешно пытался сообразить, как туда проникнуть. Наверное, не следовало стоять под окнами Лиги, прислонясь к кирпичной стене, ведь я не успел сменить тюремную одежду на что-нибудь более подходящее. Впрочем, в разношерстной толпе горожан мой наряд не должен был бросаться в глаза. Опустив голову, я тянул время. Вернее, собирал силы для решительного штурма. Но штурмовать базу не пришлось. Благодаря счастливому случаю, тому самому единственному шансу из тысячи. Дверь снова раздвинулась, и на верхнюю площадку лестницы ступили три человека: двое блюстителей закона, что явствовало из огромного размера их сапог, и стройная фигурка между ними. От ее тонкого запястья к лапе охранника шла цепь наручников. Бибз! Внезапность ее появления ошеломила меня. Я стоял, привалясь к стене, словно в обмороке, и смотрел, как троица спускается по лестнице на тротуар. Один из конвоиров помахал рукой и свистнул. К ним наперегонки понеслись два конных экипажа, и один эффектно врезался в другой. Лошади заржали, вставая на дыбы, послышалась оглушительная брань кучеров. Вскоре суматоха улеглась, один фургон остался на месте, а другой двинулся дальше. Оставшийся фургон загораживал меня от Бибз и охранников, но я словно сквозь его стенки видел происходящее: вот распахивается дверь, арестантку втаскивают внутрь, дверь закрывается... Щелкнул бич кучера, и ящик на колесах тронулся с места. Но я уже мчался к нему. Не прошло и секунды, как я вскочил на подножку и рывком распахнул дверь. -Куда! - рявкнул ближайший конвоир, поворачиваясь ко мне. - Не видишь - занято! Это был ночной надзиратель. В следующую секунду он узнал меня и заревел от ярости. Силенками его бог не обидел, но я оказался ловчее. Уклонившись от его ручищ, я мельком взглянул на испуганное лицо Бибз - и хорошенько врезал надзирателю по горлу. Едва он обмяк, я приготовился к схватке с другим охранником, но тут выяснилось, что ему не до меня. Бибз умело схватила его за шею и душила. Бедняга ничего не мог поделать, как ни сопротивлялся. - Погоди... сейчас я его тоже... прикончу, - с натугой произнесла Бибз. Я не стал объяснять, что не убил, а лишь отключил надзирателя. Мой палец впился в нервный узел на локте девушки; ее рука онемела, а лицо побагровело от гнева. Но не успела она раскрыть рта, как я угомонил хрипевшего конвоира и снял с Бибз наручники. Она потерла запястье и улыбнулась. - Не знаю, откуда ты взялся, но за помощь спасибо. - Приглядевшись ко мне, она спросила: - А мы с тобой, часом, не знакомы? Ну да, ты же наш ночной пассажир. Джимми, кажется? - Ты не ошиблась, Бибз, Джим ди Гриз к твоим услугам. Она громко засмеялась и быстро забрала ценности у бесчувственных конвоиров. И проворчала, глядя, как я пристегиваю полицейских друг к другу: - Лучше бы их пришить. - Не стоит. Если мы убьем охранников, Лига перетряхнет всю планету, но разыщет нас. А так - может, про нас скоро забудут. - Пожалуй, ты прав, - неохотно согласилась Бибз, а затем дала каждому конвоиру хорошего пинка. - Зачем? Они же ничего не чувствуют. - Почувствуют, когда оклемаются. Итак, куда мы пойдем теперь, Джим? - Откуда мне знать? На этой планете я впервые. - Зато я здесь своя. - Тогда веди. - Ладно. Как только фургон замедлил ход, Бибз отворила дверь, и мы соскочили на мостовую. В толпе Бибз взяла меня под руку - надо отметить, мне это было приятно. Возможно, в каком-нибудь другом городе наши серые робы, со вкусом украшенные бубновыми тузами, привлекали бы внимание, но только не в этом. Каких только франтов и модниц здесь не было: бородачей в костюмах из оленьей кожи с бахромой, женщин в платьях из разноцветного газа, вооруж└нных воинов в доспехах из стали и кожи... В глазах у меня рябило от пышных платьев, мантий, кольчуг, кирас и орденских лент. Иным нарядам и украшениям я даже названия не мог подыскать. На нас никто не смотрел. - У тебя есть деньги? - спросила Бибз. - Несколько аргханов, позаимствованных у конвоира. Я ведь тоже сбежал. Ее очаровательные брови над столь же очаровательными глазами слегка приподнялись. - Вот значит почему ты мне помог? А за что тебя держали в кутузке? Помнится, тебя и старикашку высадили на Спиовенте. Гарт продал вас в рабство. - Да, и мой друг там погиб. Так что не буду скрывать - я слегка недоволен Гартом. Такого друга, как Слон, мне уже не найти. Он мне помог, многому научил, и я горжусь тем, что смог оказать ему несколько ответных услуг. В спешке покидая нашу родную планету, - ты это помнишь, наверное, - мы заплатили капитану Гарту кучу денег. Но ему этого показалось мало, и он продал нас работорговцу. Я выжил, а вот Слон не перенес неволи. Понятное дело, его смерть не привела меня в дикий восторг. На той планете со мной приключилась масса неприятностей, а потом меня арестовала военная полиция Космической Лиги. Меня собирались отправить на родину под суд. - За какие грехи? - с неподдельным интересом спросила Бибз. - Ограбление банка, киднэппинг, побег из-под стражи. Ну, и так далее. - Как здорово! Вот что я скажу тебе, Джим: выручив меня, ты оказал себе неоценимую услугу. Я хорошо знаю эту планету, мне известно, где можно раздобыть денег. Давай договоримся: ты будешь красть, а я - тратить деньги. Зато у тебя не возникнет никаких проблем. Потом, когда придет время, я позабочусь об отлете. - Пожалуй, в этом есть резон, - кивнул я. - А нельзя ли нам потолковать о делах за едой? - Ну конечно. Тут есть подходящее местечко. Она привела меня в маленький ресторанчик, затерявшийся среди домов. Заказанное ею блюдо на вкус оказалось вполне сносным, чего я никак не ожидал, услышав название: "фелион ха кук мог". Чтобы пища не застревала в глотках, Бибз велела принести кувшин рута - вполне приличного красного вина. На будущее я решил запомнить это слово. После еды я взял из глиняного блюдца заостренную щепку и принялся выковыривать из зубов кусочки хряща. - Можно задать тебе вопрос? - спросил я. Не отрываясь от кружки с вином, Бибз махнула рукой - валяй, мол. - Я рассказал, за что меня арестовали. Нельзя ли узнать, что послужило причиной твоего ареста? Она с такой силой грохнула кружкой о стол, что та дала трещину. Лицо девушки перекосилось от ярости, и я услышал скрежет ее зубов. - Все из-за мерзавца Гарта, - пояснила она. - Он знал, что за мной охотится Космическая Лига. Когда мы сюда прилетели, он списал меня с корабля, на другой день меня сцапала полиция. Гарт подбросил мне в сумочку каверган и настучал фараонам. Меня обвинили в контрабанде наркотиков. Ну, попадись он мне! - Я тоже не прочь до него добраться. Но почему он тебя выдал? - В отместку. Как-то раз полез ко мне в койку, а я его вытолкала. Слишком уж он волосат, не люблю таких. Я поперхнулся вином и закашлялся, но Бибз не заметила этого. Дрожа от злости, она смотрела в пустоту. - Я бы убила его, если бы только смогла попасть в его логово. Но, увы, это невозможно. - Почему невозможно? - спросил я с некоторой тревогой. Мне не по нутру, когда хорошенькие девушки рассуждают о мести и убийстве. - Почему? А что ты знаешь об этой планете, Джим? Ничего. Только название - Стерен-Гвандра. - На языке туземцев это означает "планета". У них не шибко развито воображение, во всяком случае, у жителей Брастира. В годы упадка Стерен-Гвандра, как и многие другие планеты, утратила связь с галактической цивилизацией. Брастир - континент, на котором мы находимся, - не имеет минеральных ресурсов, и за несколько столетий промышленное оборудование износилось, а нового колонисты изготовить не смогли. Это невежественный, неграмотный народ, здесь даже эсперанто мало кто знает. Только торговцы, поддерживавшие сношения с островом, более или менее развиты. К тому времени, как Галактика вспомнила о существовании Стерен-Гвандры, на ней уже установилось нечто вроде сельскохозяйственного полуфеодализма. - Как на Спиовенте? - Не совсем. Возле континента расположен огромный остров, в его недрах сосредоточены почти все запасы руд, угля и нефти этого полушария, поэтому первые поселения возникли на острове. Потом наступила эпоха диаспоры, и вновь прибывшие колонисты бросились заселять континент. Их не пускали на остров, да они и сами туда не стремились - на материке земли хватало всем. Так получилось, что жители Невенкебла заняты в промышленности, а здешний народ - в сельском хозяйстве и добыче леса. Теперь понимаешь, почему нам не добраться до Гарта? - Не совсем. При чем тут Гарт? - Он на острове! - Вздохнув, она макнула палец в лужицу вина и стала рисовать круги на столе. - Но ведь Гарт вениец, как и ты, - удивился я. - Капитан венийского корабля. Какой смысл островитянам его укрывать? - С чего ты взял, что он вениец? Власти острова Невенкебла купили корабль, а Гарта назначили капитаном. Когда речь идет о хороших деньгах, мы, венийцы, становимся очень покладистыми. На острове правят военные. Мы вывезли оттуда уйму оружия. Да, хорошая была работа, денег у меня куры не клевали, и расплачивались с нами межпланетной валютой. А потом, когда о наших делах пронюхала Космическая Лига, военные свернули операцию, а нас уволили. Вот почему я говорю, что нам не добраться до Гарта. - Я доберусь. - Ну что ж, надеюсь. Я помогу тебе, чем сумею. Но прежде надо где-нибудь отсидеться, пока нас не перестанут разыскивать. А для этого потребуется много аргханов. Сколько их у тебя? Она высыпала на стол монеты, отобранные у конвойных, а я добавил свои. - Маловато. Не хватит, чтобы снять надежную берлогу. Правда, у меня есть связи, можно договориться... - Нет. Никаких контактов с преступным миром. Это слишком дорого. К тому же, Лига первым делом обыщет воровские притоны. Здесь есть гостиницы? - Нет, только остелиовы, постоялые дворы. Но инопланетники там не останавливаются. - Тем лучше. Сможешь прикинуться туземкой? - Запросто. Да и ты легко сойдешь за местного. Тут в ходу столько акцентов и диалектов, что никто не заподозрит в тебе чужака. - Вот и отлично. Надо украсть побольше денег, купить роскошные тряпки и поселиться в лучшем постоялом дворе. Согласна? - Согласна, - смеясь, она хлопнула в ладоши. - Да ты просто прелесть, Джим. На этой вонючей планете ты - глоток свежего воздуха. Но украсть большую сумму здесь не так-то просто. У туземцев нет банков. Правда, можно ограбить хога, ростовщика. Но жилища хога - настоящая крепость, там полно охраны из его родственников, их совсем не просто подкупить. - Это интересно. Давай заглянем к какому-нибудь хогу, а ночью пошарим у него в кубышке. - Знаешь, Джим, я не встречала такого парня, как ты. Ты смотришь на вещи с детской непосредственностью, но все же, видно, знаешь свое дело. Я не люблю, когда меня называют ребенком, но на этот раз не обиделся. Бибз увлеченно придумывала план: - Мы возьмем часть наших аргханов и обменяем их на деньги острова Невенкебла. При этом возникнет много поводов для споров с хогом, а у тебя будет время осмотреться. Говорить с ним буду я, а ты помалкивай. Тебе отводится роль моего телохранителя и носильщика кошелька. Телохранителю полагается дубинка. - Не будем терять времени. Пойдем, купим ее. Выполнить эту часть плана оказалось легче легкого. В лавочках, выстроившихся вдоль каждой улицы, чем только не торговали: всевозможными нарядами, фруктами, завернутыми в листья, лакомствами, ножами, седлами, шатрами и, наконец, дубинками. Пока лавочник расхваливал свой товар, я выбрал лучший экземпляр - метровую палку из прочного дерева со стальными кольцами. - Вот это в самый раз,- сказал я Бибз. Торговец закивал и, схватив деньги, что-то пробормотал. - Говорит, его товар продается с гарантией на год, - пояснила Бибз. - Предлагает испытать дубинку на прочность. Испытательный стенд в глубине лавки оказался камнем, обтесанным под человеческую фигуру. Он был весь в выбоинах и царапинах - должно быть, не один год покупатели проверяли на нем надежность дубин. Нос и подбородок у каменного болвана были отбиты, от ушей тоже почти ничего не осталось. Я повертел дубинку в руках, сделал несколько пробных выпадов. Затем повернулся спиной к камню и, регулируя дыхание с помощью мантры и постепенно напрягая мышцы всего тела, стал ждать, когда наступит нужный момент. Перенапряжение мускулов и воли - и резкая разрядка. Вот в чем секрет. Впрочем, тут нет никакого секрета - достаточно знания техники и некоторой привычки. Заревев, как спиовентский паровоз, я развернулся и вложил весь свой вес и всю свою силу в окованный железом конец дубинки. Описав полукруг, она обрушилась на каменную башку. Раздался громкий треск, и голова отлетела. Дубинка осталась целехонькой, только на стальном кольце появилась небольшая вмятина. Мой удар произвел на Б