бе? В этой гостинице их семь. -- "Зеленая ящерица". Очень этническое местечко. -- Интересно, что может быть этнического в ящерицах? Вскоре я это выяснил. В теплом влажном воздухе рокотали барабаны джунглей, вопли ночных животных сотрясали полумрак. Я пригнулся, чтобы не задеть низко свисающие ветви, а в следующую секунду меня едва не задушила лиана. -- Человек-посетитель, чем могу служить? -- спросила рослая зеленая ящерица, одарив меня змеиной улыбкой. Ящеричьей была только голова, тело же -- совершенно человеческое и восхитительно женское, хоть и зеленое. Краска, сразу понял я. Даже в тусклом свете джунглей было несложно ее разглядеть. А еще было несложно разглядеть, что, кроме краски, на женщине-ящерице нет ничего. Любопытно, над чем здесь работает профессор? -- Койпу, -- сказал я. -- Мне надо с ним встретиться. Невысокий гомо сапиенс. Седые волосы, необычные зубы... -- Дорогой человек-посетитель, прошу сюда. -- Удивительная официантка повела меня сквозь джунгли к бревенчатому столу. За ним на толстом чурбане сидел Койпу, тоже обнаженный, но вовсе не такой сексапильный, как женщина-ящерица. Он что-то тянул через соломинку из бамбукового стакана и царапал авторучкой широкий банановый лист. -- Что он пьет, то и я буду, -- заказал я и с трудом оторвал взгляд от ускользающей официантки. -- А, Джим. Присаживайся. -- Не хотел вам мешать... -- А ты и не мешаешь. Я только что закончил и завтра смогу опубликовать научный труд "Ископаемые ящеры как суррогат насильственного подавления подсознательной сексуальности". -- Звучное название. -- Мне тоже так кажется. А еще я пишу сокращенную популяризаторскую версию для "Интернет". Назову ее "Обида на либидо". -- Главный приз вам обеспечен. О чем вы хотите со мной поговорить? -- О планах. Надо придумать надежный способ захватить целую и невредимую действующую модель универсального дифференциатора Слэйки. Без нее я не смогу и шагу дальше ступить. Две машины мы уже получили -- в виде обгорелых обломков. Я сконструировал одно устройство, надеюсь, оно пригодится. -- Что за устройство? -- Темпоральный ингибитор. Интеллектуальный отпрыск моей спирали времени. Джим, ты должен ее помнить, ведь ты по ней путешествовал. Когда отправлялся искать приключения, а заодно спасать мир. Кое-чем это изобретение обязано и тебе. Еще ты должен помнить, как спас от нападения из времени Специальный Корпус, как повстречал хрононавтов из будущего и они тебе дали хронобур... Помнишь, он все кругом замораживал, погружал во временной стазис. Как только я узнал, что такое в принципе возможно, полдела было уже сделано. -- Профессор, вы гений. -- Знаю. Допивай и берись за работу. На столе в моем номере ты найдешь темпоральный ингибитор, или для краткости ТИ. Действием он ничем не отличается от уже знакомого тебе. Включишь его, и все кругом застынет. Конечно, кроме тебя. Ступай, Джим, ступай с темпоральным ингибитором наперевес и добудь универсальный дифференциатор, машину пространства-времени. А сейчас давай попрощаемся, потому что у меня много дел, а ты человек женатый. Я ушел. Поднялся в его номер, увидел на столе "фонарик". Взял, включил. Вместо луча света он испустил механический гул, а больше, на мой взгляд, ничего не произошло. Я выключил ТИ, достал из кармана монетку, подбросил и включил "фонарик". Монетка повисла в воздухе и упала не раньше, чем я нажал на кнопочку. Следующая станция -- город Гаммар. Я позвонил из профессорского номера мальчикам. Они для меня оставили сообщение на автоответчике, предлагали встретиться в "Подводном мире", самом популярном ночном баре в гостинице. Я сунул ТИ в карман, вышел и разыскал бар без особых затруднений, надо было только идти на звуки пляжной музыки и плеск волн. Но у входа я заколебался. Не хватит ли с меня на сегодня ночных клубов? Я еще от "Зеленой ящерицы" не очухался. Впрочем, этот кабак был освещен гораздо лучше, и вообще в нем все выглядело привычнее. Специальная подсветка и близкая к нулю гравитация создавали почти полную иллюзию пребывания под водой. Официантки с русалочьими хвостами не несли, а подталкивали к плавающим столикам подносы с напитками и закусками. Подгулявшие посетители танцевали в нескольких футах над полом, извивались, точно косяк угрей. Боливар отплясывал с Сивиллой -- похоже, им было очень весело. Кажется, Боливар не был против, когда к ним присоединился Джеймс. Или просто не подал виду? Впрочем, это не имело значения. Они были молоды, задорны и заслуживали все удовольствия, которые только могла подарить таким замечательным сыновьям освоенная галактика. Пусть себе гуляют, а я тем временем позабочусь о машине Слэйки. Я поднялся к себе в номер за кой-какими мелочами, и тут зазвонил телефон. На экране появился Инскипп и зло блеснул глазами. -- ДиГриз, что это ты затеял? -- Да так, поработаю немножко мальчиком на побегушках, -- невинно проговорил я. -- Принесу одну машинку профессору Койпу. Злой блеск сменился насмешливым. -- Отставить. Одного я тебя не пущу. Учти, я в курсе всего. Знаю даже, о чем тебя попросил Койпу. За последнее время ты наделал слишком много ошибок. Неряшливая работа. Теперь с этим покончено. В вестибюле гостиницы тебя ждет взвод космической пехоты во главе с капитаном Гризли. -- Спасибо, спасибо, вы сама доброта. Сейчас я к ним спущусь. Разумеется, я решил покинуть гостиницу через черный ход. Я всегда стараюсь избегать докучливого общества, коим вполне обоснованно считаю космическую пехоту. Но тут снаружи громко заколотили в дверь. -- Взвод ждет в вестибюле, но капитан поднялся к тебе. Действуй. Я выхватил из кармана ТИ и подумал, не избавиться .1И с его помощью от вояки. Но телефон зловеще зарычал: -- ДиГриз, не вздумай шутки шутить! Я за тобой слежу! Я пробормотал несколько любимых ругательств и затворил дверь. За ней стоял коренастый военный с некрасивыми красными глазками и тяжелой, как наковальня, нижней челюстью. Дрожа от боевого задора, он кинул руку к козырьку. Я коснулся лба "фонариком". -- Мы вас доставим в аэропорт, -- проорал Гризли. И галантно повел рукой. -- После вас, сэр. На огневой рубеж мы выдвигались эффектно. В чем, в чем, а в таких делах Специальный Корпус знает толк. Выли сирены, топали солдаты, вскидывались и опускались винтовки. Все как обычно. По пути капитан Гризли ввел меня в курс дела, подчеркивая каждый пункт резким взмахом указательного пальца. -- Первое. Гаммарская полиция держит объект под надежным колпаком. В ходе розыска установлено, что машина, которую вы ищете, находится в молельном зале, арендованном организацией под названием "Круг Святости". Это очень узкий круг, только важные персоны -- политики и бизнесмены. Кое-кого из них сейчас допрашивают. -- А вам известна цель операции? -- Так точно, агент диГриз. Я в ней участвую с самого начала. Второе. В отличие от всех прочих сект, фигурирующих в этом деле, Круг Святости -- сугубо мужская организация. Ее не так загробный мир интересует, как деньги и власть. А управляет ею, по нашим данным, некий промышленник, барон фон Крюмминг. -- Значит, они богатеют, и барон -- быстрее всех? -- Так точно. -- Личность установлена? -- Так точно. Чуть постарше, пожирнее, полысее. Но это Слэйки, никаких сомнений. Очередная инкарнация. Сколько еще двойников Слэйки шастает по галактике? Я приуныл. Возможно, им несть числа. Армия из одинаковых солдат. Штамповки, разбросанные по всем временам. У них одни и те же мысли, одни и те же воспоминания. Это казалось настолько невероятным, что я предпочел вообще об этом не думать. -- Какие будут распоряжения? -- спросил капитан. -- А что, разве я руковожу операцией? -- Так точно, сэр. По решению вышестоящего начальства. -- Инскиппа, что ли? -- Так точно. -- Никак, он поумнел на старости лет. -- Сомневаюсь, сэр. Мы выполним все ваши приказы, поскольку я и два сержанта не расстанемся с вами до конца операции. ГЛАВА 10 Полет в баллистическом орбитальном шаттле отнял не слишком много времени. Взлет и посадка -- с многократной перегрузкой, зато в промежутке -- невесомость. Пока мы в ней пребывали, я выспался, казалось, на всю оставшуюся жизнь. Кстати, при нулевой гравитации спится неплохо. Мы благополучно сели и на чем-то колесном добрались до гостиницы, где нас поджидал еще один космический пехотинец, на сей раз лейтенант. Он и мои спутники вволю нащелкались каблуками и накозырялись. Я нетерпеливо переждал этот ритуал, столь милый сердцам военных. Наконец все большие пальцы улеглись по брючным швам. -- Лейтенант, что-нибудь изменилось с тех пор, как пришла последняя сводка? -- Никак нет, сэр. Как и прежде, наши люди с энтропометрами следят за двумя подозреваемыми. Они не перемещаются, мы тоже сохраняем дистанцию. Ни один из них не приближался к универсальному дифференциатору. -- Они не догадываются о слежке? -- Никак нет. Мы к ним ни разу не подходили, даже де видели их. Нам приказано вести наблюдение издали, тока вы не захватите машину. -- Чем я сейчас и займусь. Лейтенант, ведите! Я решил действовать предельно просто, очень уж не хотелось в третий раз перехитрить самого себя. Парадная дверь была уже распахнута и взята под охрану, за проемом входа скрылось из виду еще несколько пехотинцев. Мой вооруженный эскорт трусцой бежал рядом со мной и застыл как вкопанный, когда я остановился. -- Доложите-ка еще разок, -- прошептал я. Лейтенант показал на высокую двустворчатую дверь в конце коридора. -- Вон там они собираются. Конференц-зал. Круглый, метров двадцать в поперечнике. -- Он протянул мне металлическую коробочку со шкалами. -- Ваш энтропометр, сэр. -- Отдайте капитану, пускай носит. Дверь не на замке? -- Не знаю, сэр, мы к ней не приближались. Но у меня есть ключ. -- Отлично. Вот что мы сейчас сделаем. Тихо подойдем к двери. Вставим ключ в замок. Вы попытаетесь отворить. Как только будете уверены, что справились, кивните мне и распахивайте дверь. -- Я поднял ТИ. -- Это не "фонарик", а темпоральный ингибитор. Вы отворяете дверь, я его включаю, и в молельном зале останавливается время. Ни люди, ни механизмы не смогут шелохнуться, пока я его не выключу. А сделаю я это не раньше, чем машина пространства-времени окажется в моих руках. Все ясно? Они нетерпеливо закивали. -- Тогда приступаем. Они дружно отдали честь, и хоть на этот раз обошлось без строевого топота. Мы крались на цыпочках. Гризли и два сержанта дышали мне в затылок. Я взял ТИ на изготовку. Лейтенант вставил ключ в замочную скважину, медленно провернул, а затем изо всех сил ударил ногой в дверь. -- Включаю! -- крикнул я. И включил ТИ. В зале царила чернильная мгла. -- Нельзя ли зажечь свет? -- поинтересовался я. Ответа не последовало. Все застыли. Лейтенант -- под острым углом к полу, и вдобавок на одной ноге. Мой эскорт -- точно статуи со стеклянными глазами. Я отступил к двери, и пехотинцы задвигались, как только оказались в моем поле. -- Мы вошли, -- сообщил я. -- Но я ничего не вижу и не решаюсь отключить эту машинку, чтобы найти выключатель. Предложения? -- Боевые фонари. -- Капитан Гризли взял энтропометр в левую руку, а правой снял с пояса фонарь. Ударил яркий луч, к нему присоединились еще три. -- Держитесь за руки и за меня, а не то будете похожи на него. -- Я указал на неподвижного лейтенанта. Капитан и сержанты подскочили ко мне. Мы медленно зашаркали вперед, точно на состязаниях по групповому бегу в мешке. -- Показания четкие, -- произнес Гризли. -- Стрелка направлена вон на ту дверь. Насчет двери беспокоиться не пришлось. Она была не заперта. Мы двигались, светя боевыми "фонарями". И обнаружили стеллажи с электронным оборудованием, точной копией того, которое я уже видел. -- Вот, -- показал я, -- то, что мне нужно. Не разбредаемся. Все, стоим. Потому что у нас возникла проблема. Чтобы снять эту штуковину, мне придется выключить ТИ. -- Я показал огонек на пульте машины Слэйки. -- А еще мы должны ее обесточить, если хотим вынести. Предложения? -- Сержанты, оружие к бою! -- скомандовал Гризли. -- Никого не подпускать. А мы с вами, -- сказал он мне, -- хватаем машину, снимаем со стеллажа и ищем рубильник или разъем силового кабеля. Больше ничего не придумать. Я поразмыслил над его идеей и не нашел альтернативы. -- Ладно, попробуем. Сержанты, охраняйте нас, увидите кого-нибудь -- кричите. Впрочем, нет, лучше скачала попробуйте пристрелить. Я отключаю хрономорозильник, восстанавливаю статус-кво. Готовы? Телохранители мрачно кивнули. Сержанты взяли оружие на изготовку, капитан крепко ухватился за универсальный дифференциатор. -- На счет "три". Раз... Два... Я нажал на кнопку, и все случилось в один миг. Машина вдруг ожила, на пульте заполыхали огоньки. Жутко вереща, рядом со мной возник человек, облапил, вывел из равновесия. Я вцепился в него свободной рукой... Мы летели. Где-то, куда-то, В пустой тишине все громче и громче стучало мое сердце. Больше я ничего не слышал и не чувствовал. Что это, страх? Почему бы и нет? Снова в ад? Или в рай? Белый свет, густой, теплый воздух... Хруст, треск, звон разбитого стекла. Я лежал спиной на чем-то колючем, а от меня, спотыкаясь, удалялся толстый и старый вариант Слэйки. В руке я держал темпоральный ингибитор. -- Слэйки, ты попался! -- закричал я, направляя на него ТИ и нажимая кнопку. А он отбежал, спотыкаясь и размахивая руками, подальше, остановился и повернулся. И захохотал. -- Здесь твое оружие не действует. Здесь вообще не действует техника из другой вселенной. Ты дурак! Неужели это до тебя еще не дошло? Доходило, но очень уж медленно. Болели расцарапанные ноги. Я уперся бесполезным ТИ в битый хрусталь и с трудом встал. Выдернул из лодыжки осколок стекла и увидел, как штанина пропитывается кровью. -- Мы не в аду, -- крикнул я, оглядевшись. -- Это и есть твой рай? Я бы не удивился, если бы он ответил утвердительно. Ибо глазам моим открылись поистине райские кущи. Я даже рот разинул -- не столько от удивления, сколько от восторга. Но при этом я ни на миг не упускал из виду жирного Слэйки. Только он тут выглядел знакомо, а все остальное не могло привидеться даже в сладостных грезах. Кругом вздымался мир хрустальной красоты. Пышный, красочный и прозрачный. Во все стороны расстилались заросли стекла, -- аналоги деревьев и кустов. Листья -- просвечивающие, с прожилками. Я стоял на круглой полянке, под ногами похрустывали осколки. -- Нет, -- сказал Слэйки. -- Это не рай. -- Что же тогда? Он не ответил. Я сделал несколько шагов в его сторону, и он вскинул руки. -- Стой! Не приближайся. Будешь стоять, я отвечу. Согласен? -- Пока да. -- Я не был расположен давать обещания, но любые сведения могли пригодиться. -- Если мы не в раю, то где? -- В другом месте. Я здесь нечасто бываю. От него мало проку, а может, и вовсе никакого. Раньше я это место называл Силиконовой долиной, а теперь зову Стеклом. Просто Стеклом. -- Ты -- профессор Слэйки. А еще, наверное, ты -- босс в Круге Святости. Барон фон Крюмминг. -- Как тебе угодно. -- Он насупился и оглянулся. Я осторожно шагнул вперед, но он это заметил. -- Не двигайся! -- Успокойся, я не двигаюсь. Лучше расскажи, зачем это все. -- Ничего я тебе не расскажу. -- Даже о том, как ты оказался в аду? Едва я это произнес, он понурился. -- Трагическая ошибка. Но больше я ее не повторю. Да, я не могу оттуда убежать. Слишком долго там прожил, слишком долго. Если уйду, обязательно умру. -- А винтовка? Зачем тебе там винтовка? -- "Зачем винтовка"? Что за глупый вопрос. Конечно, чтобы жить, чтобы есть. В колимиконе слишком мало питательных веществ, а может, их и вовсе нет. Медленная смерть от голода... Ружье -- чтобы охотиться, чтобы давать отпор охотникам... Меня затошнило. Я разговаривал с явным безумцем и вдобавок почти ничего не понимал в происходящем. Но он откровенничал, и я решил задать давно мучивший меня вопрос. Я произнес как можно беспечнее: -- А где та дамочка с Луссуозо? Куда ты ее закинул? -- "Та дамочка"?! -- Он рассмеялся, и мне тот смех совершенно не показался заразительным. -- Помилуй, диГриз! Неужели я тебе кажусь круглым дураком? Ты хочешь знать, где твоя жена? Твоя Анжелина? Это ее ты называешь "той дамочкой"? Заметив выражение моего лица, он повернулся и побежал по тропинке, устланной битым хрусталем, через волшебный лес. А я мчался следом и настигал. Но он-то знал, что делает. Внезапно он остановился, огляделся, метнулся вправо-влево. Я прыгнул на него, и он исчез. Спасся. Выскочил из этой вселенной. Мне стало очень одиноко. Еще бы, ведь я оказался на чужой планете, в чужой вселенной. И не в первый раз. Оставалось лишь одно утешение: я побывал в аду и сумел выбраться. -- Джим, у тебя опять получится. Непременно. Ты хороший парень, а хорошие парни всегда побеждают. Укрепив таким образом свой боевой дух, я огляделся. В солнечных лучах искрился хрустальный лес. Ничто не шевелилось в тепле и тишине. Тропинка вела прочь от полянки, оставалось лишь гадать, куда она ведет. Я медленно брел под стеклянными кронами. Тропка сворачивала, огибая край утеса. Передо мной открылась водная гладь -- до самого горизонта. Тропинка шла влево. Глянув в ту сторону, я увидел невдалеке острова. Над моей головой хрустальные ветви висели над водой, и опадающие листья со звоном разбивались о камни. По морю бежали небольшие волны, пенились, накатывая на берег. Я остановился. Слэйки удрал, я один как перст. Не слишком отрадная мысль, постараемся ее отогнать. Я отсюда обязательно выберусь, это всего лишь дело времени. Наверное, капитан Гризли и его бравые пехотинцы ухе вынесли машину из здания и спешат к гениальному профессору Койпу. А тот изучит трофей, выведет уравнения, сконструирует собственную машину пространства-времени и придет ко мне на помощь. Что же предпринять? Я один в хрустальной вселенной. Один-одинешенек. Я захохотал. Что тут смешного? Я потряс головой, и она вдруг сильно закружилась. -- Кислород, -- сказал я вслух, чтобы успокоиться. -- Избыток кислорода. И в самом деле, не было никаких причин считать, что атмосфера этой планеты неотличима от атмосфер терраформированных и заселенных планет. Намного вероятнее, что все обстоит совсем иначе. Очевидно, Слэйки находит и посещает планеты, малопригодные для жизни людей. Я задержал дыхание, затем решил дышать "через раз". В голове прояснилось, веселья поубавилось. Я оглядел хрустальные заросли. Протоптанная в них тропинка тянулась вдоль утеса. Стоит ли по ней идти? Я не привык к нерешительности, а потому пребывал в нерешительности. Но знал, что от решения никуда не деться. Путешествие в ад доказало, что между точками прибытия и отправления нет географической разницы. Взять хотя бы ту пещеру. Мы с Сивиллой в нее прибыли и из нее вернулись. Как же быть? Возвратиться на круглую полянку? Или побольше разузнать о Стекле? -- ДиГриз, по-моему, ответ очевиден, -- сказал я себе тоном мудрейшего и авторитетнейшего наставника. -- Сиди на пятой точке и жди, когда тебя спасут. Или когда ты тихо-мирно дашь дуба от жажды и голода. А хочешь, поиграй в первопроходца, выясни побольше об этом местечке. Например, чиста вода в этом океане или насыщена ядовитой химией. И вообще, вода ли это. Иди узнавай. Я пошел. По земле, усыпанной битым стеклом. Мое счастье, что подошвы ботинок были сделаны из серин-геры, эластичного компаунда, который считался прочнее стали. Будем надеяться, что так оно и есть. Вдоль берега росли высокие хрустальные деревья, между ними попадались лужайки синеватой травы. Тропинка петляла, и на очередной лужайке я увидел стеклянного зверя. До сего момента я мирился с присутствием хрустальной растительности. С тех пор, как я здесь очутился, слишком много всего произошло, чтобы сомневаться в реальности этого ландшафта. Мало ли диковин на свете? Может быть, это природное минеральное образование либо отходы жизнедеятельности местных организмов наподобие кораллов? Но что, если все это создал некий гениальный скульптор? Поистине, маленькое пламенно-оранжевое существо на поляне казалось произведением искусства. Оно было покрыто стеклянным мехом -- отчетливо виднелась каждая шерстинка. В пасти блестели два ряда великолепно изваянных крошечных зубов. Я посмотрел под ближайшее дерево и отскочил. Там изготовилось к прыжку создание вдвое крупнее меня. Но зверь не двигался, и я успокоился. Полюбовался зазубренными, как гарпуны, саблевидными клыками, громадными когтями, торчащими из пальцев. Хрустя стеклянной травой, я подошел поближе. Изумительная работа. Глаза зверя находились на одной высоте с моими и казались особенно правдоподобными... отчасти потому, что они очень медленно двигались. Зверь наблюдал за мной. Это не статуи! Это живые существа! Я прошел назад и нагнулся над меньшим зверем, убегавшим от хищника. Да точно. Одна нога заметно опустилась, другая чуточку приподнялась. Это не скульптура и вообще не артефакты. Я -- в мире медлительной хрустальной жизни. -- А почему бы и нет? -- проговорил я вслух -- собственный голос слегка успокаивал. -- Джим, ты не тронулся умом. Просто воспользовался наконец своей недюжинной наблюдательностью и увидел то, что с самого начала бросалось в глаза. Я вспомнил, что мало-мальски разбираюсь в химии. У стекла аморфная структура, то есть это вещество, по сути, не жидкое и не твердое. И если в природе встречается жизнь, основанная на углероде, то вполне могут существовать и силиконовые организмы. И существуют. На Стекле наверняка можно обнаружить какие-нибудь необычные молекулы и экзотические реакции. И все, что меня сейчас окружает, убедительно иллюстрирует эту теорию. Я расчистил ботинком местечко на земле и сел. Обхватил руками колени, опустил на них подбородок и набрался терпения. Да, животные двигались. Заторможенный метаболизм, замедленная жизнь. По всей видимости, здесь другая скорость энтропии, по крайней мере, для этих стеклянных существ. Жаль, я не досижу до конца гонки. Интересно, кто ее выиграет? Но это выяснится денька через два, не раньше. Было жарко, мне уже хотелось пить. Тропинка сбегала по обрыву к океану и заканчивалась на песчаном берегу. Песок был великолепен -- как и полагается кварцевой планете. Был отлив, из чего я заключил, что у планеты есть как минимум один спутник. Впереди между выветренными рифами поблескивала вода. Я подошел к ближайшей лужице, нагнулся, и тотчас крошечная тварь поспешила укрыться в трещине. В лужице она была не одна. Трепеща конечностями, малюсенькие рыбоподобные существа метнулись врассыпную от моей тени. На стеклянных они не походили. Они жили в воде, если только это была вода. -- А ты глотни, Джим, -- предложил я себе. -- Вдруг понравится? Зачерпнул ладонью, понюхал. Запах как у воды. Макнул левый мизинец и осторожно дотронулся им до языка. Вода. С легким привкусом, но -- вода. Я глотнул. Никаких болезненных ощущений. Ладно, хорошего понемножку. Привкус может означать все что угодно, а я еще не умираю от жажды. Подожду, не случится ли чего со мной. Я побрел по песку к маленьким островкам, что лежали у самого берега. Они были чуть больше обычных песчаных кос, и за ними виднелись острова покрупнее. Довольно далеко, но кое-что рассмотреть можно. На них росло что-то зеленое, не похожее на хрустальный нес. Хлорофилл? Почему бы и нет? Во вселенной всякое бывает. Где хлорофилл, там и вода. Возможно, и пища. Похоже, все не так уж и страшно. Я напряг зрение. Вроде кусты шевелятся. Это не ветер. Он настолько слаб, что просто не заслуживает упоминания. Живые существа? Разумные или съедобные? Меня устроят и те и другие. Я вошел по колено в воду, постоял в нерешительности, а затем направился к ближайшему островку. Очень мелко. Возможно, удастся перейти вброд. -- Эгей! -- крикнул я. -- Есть там кто-нибудь? Я добрый и миролюбивый пришелец с далеких планет и не желаю вам зла! Mi vidas vin! Diru min -- parolas Esperanto! Из тени появился человек и, размахивая руками, крикнул: -- А ты вовремя! -- Анжелина! ГЛАВА 11 Я окаменел от неожиданности, одеревенел от восторга. Стоя столбом, вновь и вновь выкрикивал ее имя. И глупо улыбался. А она махала рукой и посылала мне воздушные поцелуи. Потом она бросилась в воду -- видимо, рассудила, это от криков и махания руками толку мало. Она всегда была практичнее, чем я. Полдюжины мощных гребков, и вот она встает передо мной, точно богиня из морской пены. И, мокрая до нитки, попадает в мои объятия, чтобы, смеясь, осыпать меня жаркими поцелуями. Недостаток кислорода в легких заставил нас прервать поцелуй, но из объятий мы друг друга не выпустили. -- Ты жива и здорова, -- сказал я наконец, -- и это великолепно. Ты хорошо себя чувствуешь? -- Лучше некуда. Особенно теперь, когда ты рядом. А где Боливар и Джеймс? -- Насчет них не беспокойся. Нелегко было тебя найти, нам пришлось как следует потрудиться. Честное слово, мы очень волновались. Да ты, наверное, представляешь. -- Конечно, представляю. Но ты сюда очень быстро добрался. Кстати, когда я ушла из дому? Вряд ли больше двух-трех дней назад. Сутки здесь такие короткие, трудно судить о времени. Мы пошли обратно к берегу. Я отрицательно покачал головой. -- С твоей точки зрения, ты здесь провела считанные дни. Рад слышать, ведь это означает, что тебе не пришлось сильно мучиться. Судя по некоторым признакам, в разных вселенных время течет по-разному. Разные скорости энтропии, так говорит профессор Койпу. -- Разные скорости? Не понимаю. И разные вселенные? -- Похоже, в этом-то все и дело. Слэйки научился передвигаться между этими вселенными, поэтому для тебя здесь минуло лишь несколько дней, а для нас, после твоего исчезновения, больше месяца. Разумеется, я тебе во всех подробностях опишу наши удивительные приключения, но сначала расскажи, что с тобой случилось. Она перестала улыбаться. -- Джим, я допустила ошибку, и очень жаль, что из-за меня поднялся такой переполох. Я надеялась, что сама справлюсь. Честное слово, я считала рай и все остальное сплошным жульничеством и бредом сивой кобылы. А жуликов и сивых кобыл я насквозь вижу. Посмотришь на магистра Фэньюимаду -- заурядный тюфяк, мешок с салом. Я и не подозревала, что он такой шустрый... И что ему поможет брат-близнец... -- Любимая, погоди. А лучше начни сначала. Сядь со мною рядом на песочек, вот так, давай возьмемся за руки. Один-два поцелуя делу не повредят. А теперь -- с самого начала, если, конечно, ты не против. Я ведь о твоих злоключениях ничего не знаю. Запись, которую ты для меня оставила, видел и слышал, а что потом с тобой было, не представляю. -- Я была слишком самонадеянна... Ровена и остальные девчонки с таким восторгом описывали рай, вот я и захотела посмотреть своими глазами. Магистр Фэньюимаду заупрямился, и пришлось его уговаривать, даже кучу денег выложить. В конце концов он согласился. Я не хотела отправляться совсем безобидной, поэтому захватила пистолет и несколько гранат, ну, все как обычно. Решила взглянуть на рай и вывести Фэньюимаду на чистую воду. Но до этого не дошло. Мы собрались в Храме, он произнес елейную проповедь и сказал, что пора отправляться. Взял нас с Ровеной за руки, и я унеслась вместе с ним. Что-то случилось, было какое-то движение, но я не возьмусь его описать. -- Я тоже не возьмусь. Так всегда бывает, когда проносишься сквозь вселенную. Или попадаешь в другую. -- Если так, ты меня понимаешь. Очень скоро все закончилось, мы снова очутились в Храме, и тут появился этот незнакомец, точная копия Фэньюимаду. Что-то выкрикнул и показал на меня. Сам понимаешь, у меня сработал рефлекс... -- Ты имеешь в виду рефлекс стрелять, бросать гранаты и вообще защищаться? -- Ну конечно, ты же меня знаешь. Ровена завопила и хлопнулась в обморок, я тоже полетела с ног, но могу тебя обрадовать: успела нанести врагу серьезный урон. Потом... не знаю, как это произошло, но мы очутились в этом хрустальном мире. Втроем: я и двое мужчин. Они не обращали на меня внимания, один был ранен, другой его перевязывал. Как только я к ним бросилась, они исчезли. Раз, и нету. Я поняла, что осталась одна, и решила осмотреться. -- Так что же, здесь, кроме нас, ни души? -- Я никого не видела. Конечно, мне было очень одиноко, я и скучала, и грустила, и тосковала, но потом успокоилась. Это было несложно, ведь здесь довольно интересно. К тому же ничего другого не оставалось. Я прошла по тропинке к океану -- такая красотища, ты в жизни ничего подобного не видел. Напилась морской воды, похоже, она безвредна. На островах есть что-то вроде травы и кустов, на них растут крошечные оранжевые фрукты, но они ядовиты. Ты хочешь спросить, как я это выяснила? У меня был только один способ, не самый приятный. -- Отравилась? -- Уже прошло. Я проголодалась и надкусила фрукт. Сначала показалось, что все в порядке, я проглотила кусочек, и стало плохо. И очень долго было очень плохо. Я решила отлежаться на острове, а когда полегчает, сплавать к большим островам. Воды здесь хоть отбавляй, но пищи нет. Я уже начала слегка беспокоиться, и тут слышу, ты кричишь. А теперь рассказывай, что с нами происходит и как это все понимать. Она начала слегка беспокоиться! Да на ее месте любая другая женщина с ума бы сошла от отчаяния. Я приник к ее губам в страстном поцелуе и получил от этого занятия несравненное удовольствие. -- Пока тебя не было с нами, много всякого случилось. Мне помогали мальчики, но своими силами мы бы не справились. Поэтому обратились в Специальный Корпус, и Инскипп подкинул солдат. А еще -- профессора Койпу и агента по имени Сивилла. Она проникла в другую липовую церковь и повстречала еще одного Слэйки. Судя по всему, он постоянно размножается. Мы решили найти его машину, придумали недурной план, но нас с Сивиллой обезвредили в самом начале операции и закинули в жуткую дыру под названием ад. У Койпу есть теория, что все эти места -- рай, ад и Стекло -- находятся в разных вселенных. Потом мы придумали новый план, и мне удалось сорвать еще одну аферу Слэйки. Я хотел захватить универсальный дифференциатор, -- профессору необходима действующая модель, -- но получилось не слишком удачно, и вот я здесь. -- Да, времени ты зря не терял. А теперь расскажи-ка поподробнее про ад и эту твою спутницу. Как бишь ее? Сивилла? Ее тон не мог не вызвать у меня тревоги, поэтому я в ярких красках описал визит в ад. О Сивилле я старался без нужды не упоминать. По-видимому, я сумел убедить благоверную, что в аду мне было не до курортных романов. -- Ладно, -- сказала она наконец. -- Так ты говоришь, мальчикам эта агентша нравится? Сколько ей лет? Я имею в виду, не годится ли она им в бабушки? В этом вопросе пряталась мина-ловушка, и я решил идти на цыпочках. -- Ты не поверишь, но она -- ровесница наших малышей. Взаимный интерес, со стороны очень мило смотрится. Но еще милее твои объятья, любимая. Какое-то время нам было не до Сивиллы. -- Хватит, -- сказала наконец, Анжелина, вставая и отряхивая одежду. -- Итак, насколько я понимаю, Джеймс с Боливаром живы-здоровы и не скучают, Инскипп руководит операцией, а Койпу упражняет мозги. И нам о них беспокоиться не стоит. -- Верно, лучше побеспокоимся о себе. Впрочем, и это ни к чему. От жажды можно умереть через три дня, но нам это не грозит, воды тут целый океан. -- Да, но ты не учел того, что от голода можно умереть через месяц. А у меня уже аппетит появился. -- Она показала на большие острова. -- Может быть, там есть пища? Почему бы не взглянуть? Ничего другого в голову не приходит, а ведь у меня было время поразмыслить. Ты заметил, что все хрустальные животные сторонятся берега? -- Заметил. Только сейчас. Уверен, ты знаешь разгадку. -- Знаю. Я провела несложный эксперимент. Все это живое стекло -- вовсе не стекло. Оно растворяется в воде. Правда, довольно медленно. Размягчается, оплывает и в конце концов тает без следа. -- Значит, местная растительность и живность должны бояться дождя. -- А его здесь не бывает. Посмотри, на небе ни облачка. -- Зато прочие формы жизни к воде претензий не имеют. Я видел у берега несколько водоплавающих. -- И некоторые разновидности зеленых растений тянутся к воде корнями или чем-то наподобие. Предположим, они, как и мы, большей частью состоят из воды... -- А потому вполне могут оказаться съедобными, -- подхватил я с растущим воодушевлением. -- Мы не можем питаться стеклянными тварями, но вполне вероятно, заморим червячка на островах. -- Ты читаешь мои мысли. Я почесал подбородок и скользнул взором по голому берегу ближайшего из крупных островов. Он находился самое большее в двухстах метрах от нас. За песчаным пляжем виднелись зеленые заросли, они были гораздо выше кустарников, покрывавших островок, на котором побывала Анжелина. -- А еще нам не мешает подумать о том, -- сказал я, -- как выбраться со Стекла. Надо вернуться в то место, куда нас затащили Слэйки. Чтобы Койпу, когда наладит машину, сумел нас найти. -- Он ее сможет наладить не раньше, чем изобретет и построит, -- заметила моя практичная супруга. -- Предлагаю оставить записку, где нас искать. А потом сходим на разведку. Если мы намерены здесь задержаться, необходимо найти пищу. -- Умница. -- Я восторженно поцеловал ее. -- Отдохни, наберись сил. Я сбегаю оставлю записку. Я побежал трусцой, но вскоре перешел на шаг -- избыток кислорода вызвал приступ неудержимого хихиканья. Затем передо мной встала исключительно серьезная проблема -- на чем писать послание для Койпу? Но я решил эту задачку, пока добирался до полянки. В кармане лежал бумажник, набитый обесцененными деньгами и бесполезными кредитными карточками, и на каждой стояла моя нынешняя фамилия. Я пробороздил носком ботинка аккуратный круг, в его центре положил бумажник, затем оторвал от рубашки лоскут, обмотал им руку, набрал разноцветных осколков стекла и соорудил из них стрелку, указывающую на тропу, а под стрелкой выложил слово ОСТРОВА. И отошел полюбоваться делом рук своих. Отличная работа, Джим. В тебе пропадает великий художник. Когда прибудут спасатели, они сразу это поймут. Когда я вернулся к Анжелине, уже смеркалось и она крепко спала. Воздух был теплым, а песок мягким, и денек выдался не из легких. Я улегся рядом с женой и, кажется, сразу заснул. Когда она похлопала меня по плечу и я открыл глаза, было уже светло. -- Доброе утро, спящая красавица, которой давно не мешает побриться. Пора вставать. Предлагаю напиться океанской водицы, а затем отправиться в плаванье на поиски завтрака. -- Позволь, я тебе кое-что покажу. -- Я достал из кармана матерчатый сверток. -- Это от моей рубашки. А другим куском обернул рукоятку, чтобы пальцы не порезать. -- Дорогой, ты у меня такой предусмотрительный. -- Она полюбовалась на стеклянный кинжал и вернула мне. -- А он не растает, пока будем плыть? -- Не растает, милая, если держать его над головой, а грести свободной рукой. -- Я вышла замуж за атлета. Ну что, поплыли? В несколько гребков она добралась до первого, самого маленького острова, и там терпеливо дождалась меня. Мы двинулись к противоположному берегу. Внезапно она остановилась и показала. -- Вон там. Под тем растением помесь чахоточного осьминога и полузасохшего кактуса. Кусты, о которых я тебе говорила. С оранжевыми фруктами. Чистый яд. Мы поплыли к другому острову. Пришлось помучиться, но зато ни единой капли не упало на лезвие. Сопя и пыхтя, я вышел на берег и огляделся. Может, тут найдутся другие фрукты или ягоды, не слишком ядовитые? -- Смотри, похоже на тропку. -- Если это тропа, значит, ее кто-то протоптал. И этот "кто-то", возможно, небезобиден. -- Не забывай, со мною мой верный клинок. -- Я развернул тряпицу и любовно протер ею лезвие. -- Коли так, иди первым. Тропка на самом деле оказалась тропой, ее протоптало множество ног, или лап, или иных конечностей. Она вовсю петляла по непривычным моему глазу зарослям. Мы встречали аналоги деревьев и кустов, даже зеленую землю, точнее, покрытую чем-то средним между травой и мхом. И -- ничего знакомого или хотя бы чуть-чуть похожего на съестное. Анжелина первой увидела наш шанс. -- Смотри, -- сказала она, раздвигая ветки. -- Видишь наросты на стволе? Наросты удивительно напоминали сизые фурункулы. Я наклонился, дотронулся ногтем до одного из них. Лопнула тонкая кожица, потек голубой сок. -- Как ты думаешь, это съедобно? -- спросила Анжелина. -- Возможно, -- произнес я с великим сомнением. -- Есть способ выяснить, но он, к сожалению, только один. Похоже, пришел мой черед играть в морскую свинку. Я решительно макнул палец в сок, приблизил к носу, понюхал и скривился. -- Фу, гадость! Даже если это съедобно, наружу быстрее выйдет, чем попадет внутрь. Пошли отсюда. Я выпачкал палец землей, зато очистил от сока. Сторожко зыркая по сторонам, мы снова пошли по тропе. Заросли поднимались все выше, тропка петляла, но вела в одном направлении -- вверх по склону холма, в глубь острова. -- Постой, -- сказала Анжелина. -- Ты ничего не слышишь? Я навострил ухо и кивнул. -- Похоже на буханье. -- Барабаны джунглей. Неужели туземцы всполошились? -- Скоро узнаем, -- проговорил я с бодростью, коей вовсе не испытывал. Как ни крути, мы попали на чужую планету, в чужую вселенную, у нас не было еды, зато нам угрожала неведомая опасность. Было от чего приуныть. Хотя, конечно, я не прав, ведь я нашел мою Анжелину, и это очень, очень отрадно. Настроение слегка приподнялось, и я постарался удержать его в таком положении. При этом я не забывал медленно и бесшумно шагать и осторожно прощупывать заросли ножом. Буханье звучало все громче и аритмичней, ослабевало, затем совершенно непредсказуемо учащалось. Ну а почему бы и нет? Что я надеюсь увидеть, слаженный полковой оркестр? Заросли редели, попадались все более высокие деревья, и впереди я разглядел поляну. Тропа сворачивала, похоже, она не пересекала поляну, а огибала. -- Очень странно, -- сказала Анжелина. -- Почему те, кто протоптал эту тропинку, боялись ходить через поляну? -- Может, у них агорафобия, а может, просто стесняются показаться на люди... -- А еще может быть, на поляне кто-то живет и он не жалует гостей. Кстати, буханье доносится оттуда. Мы остановились у большого толстого ствола, покрытого чем-то наподобие зеленой шерсти, и настороженно огляделись. -- Ух ты! -- воскликнула Анжелина. В самом центре поляны лежала массивная серая тварь, похожая на огромную кучу мокрой глины. С верхушки этой кучи до самой земли ниспадали длинные прутья. И на этих прутьях, словно фрукты на ветках, поблескивали красные шары. -- Они или съедобные... -- Или ядовитые, -- договорила за меня Анжелина. -- Что-то мне эта зверюга не нравится. Развалилась посреди поляны, а тропинка в обход идет. Мне все это тоже не нравилось. -- В таком случае, есть два варианта. Либо идем по тропинке и не приближаемся к твари, либо подходим поближе и узнаем побольше. -- Джим диГриз, насколько я тебя знаю, ты уже принял решение. Я иду с тобой. --