Годится. Но с условием, что будешь держаться сзади. Как только мы ступили на поляну, барабанный бой прекратился -- тварь узнала о нашем присутствии. Через несколько секунд она снова забухала, но уже гораздо громче и чаще. И не умолкала, пока я медленно приближался к ней. Я остановился, присмотрелся и озадаченно покачал головой. Трудно было понять, на кого она смахивала, но выглядела сущей уродиной. В центре серой кучи появилась слюнявое отверстие и раздался низкий скрипучий голос: -- Сущая уродина. ГЛАВА 12 -- Она говорить умеет! -- воскликнула Анжелина. -- Не только говорить, но и читать мысли. Что я сейчас подумал, то она и сказала. Слово в слово. -- Неужели она и в мои мозги может залезть? -- хрипло произнесла тварь. Анжелина отшатнулась. -- А это уже моя мысль. Слушай, не нравится мне это существо. Совсем не нравится. Пойдем отсюда, а? -- Секундочку. Я все-таки хочу выяснить, для чего ей эти шарики... Я выяснил, и гораздо раньше, чем мне того хотелось. Тварь с невероятным проворством хлестнула отростком-прутом, и я не успел отпрянуть. Прут обвился вокруг моей шеи и потащил меня вперед. -- Грррк... -- только и сумел выговорить я, всаживая в бок твари стеклянный нож. Из раны потекла желтая жидкость. Резать было невероятно трудно. Тварь упорно подтаскивала меня к себе. -- Щупальце руби! -- Анжелина обхватила меня сзади, изо всех сил уперлась ногами в землю. Это немного помогло, но я все равно приближался к пасти, из которой вырывался голос. Тварь умолкла, пасть все расширялась, и я разглядел в ней множество темных острых роговых пластин. Я рубил и хрипел. Перед глазами сгущалась красная пелена, но я не сдавался. Волокнистая конечность отделилась от туловища твари, когда ее пасть была уже перед моим носом. Я опрокинулся навзничь. Сквозь обморочный туман я видел, как Анжелина тащит меня по земле. Тварь снова заговорила. Громко, хрипло. -- Неужели это страшилище... читает мои... Я сел и потер саднящую шею. Надо же, чуть ни прикончила! -- Как самочувствие? -- Больно! Но в целом -- терпимо. Я опустил глаза. Нож и правая рука были покрыты вязкой жидкостью, а в другой руке я все еще сжимал отсеченную конечность с красным шаром. -- Давай вернемся к океану, -- произнес я так же хрипло, как и телепатка-душительница, которая все еще исторгала мешанину из обрывков наших мыслей. -- Хочу отмыться от этой гадости и узнать, годится ли в пищу наша добыча. -- Давай я ее понесу, -- предложила Анжелина. -- И советую пошевеливаться, а то это чудо-юдо, чего доброго, за нами поползет. Конечно, она шутила, но у меня от этой шутки прибавилось сил. Скоро мы вернулись на берег, я отскреб и отмыл запекшуюся кровь. Рядом со мной Анжелина полоскала шар в воде. -- Дай-ка нож, -- попросила она. -- Сейчас моя очередь отведать туземной пищи. -- Он же размяк. -- Я быстро. Я не успел ее остановить. Она разрезала шар, мякоть оказалась влажной, ярко-красной, волокнистой. Больше всего она напоминала мясо. Анжелина отрезала ломтик, понюхала. -- Запах вроде ничего. -- Не надо, -- сказал я. Но опоздал. Она сунула ломтик в рот, быстро разжевала и проглотила. -- Недурно. Нечто среднее между морепродуктами и конфетами. -- Не стоило этого делать. -- Почему? Кто-то ведь должен был попробовать. К тому же сейчас действительно моя очередь. И я пока отлично себя чувствую. Ладно, по крайней мере, знаем теперь, почему тропа огибала полянку. -- Ой! -- Я коснулся ободранной шеи. -- Ты была права, и больше мы не будем сходить с тропы. Эта тварь -- здешний аналог рыбы-удильщика. Один к одному. -- "Рыба-удильщик"? -- Угу. Она живет в океанских глубинах. У нее есть орган наподобие удочки -- стебелек растет из макушки, а на кончике фонарик качается, перед самым ртом. Отсюда и название. Фонарик сияет во мраке, другие рыбы плывут на свет и попадают в пасть к удильщику. -- А зачем этой зверюге читать мысли? Я тяжело вздохнул и пожал плечами. -- Кто знает? Должно быть, это как-то действует на местные организмы. Что ты делаешь? Она отрезала еще кусочек красного шара и прожевала. -- Ем. А ты что подумал? Я смотрел на движущиеся тени и прикидывал, сколько времени прошло с тех пор, как я оказался здесь. Анжелина посмотрела мне в лицо, а затем погладила по руке. -- Бедняжка Джим. Не бойся, я здорова, только есть очень хочется. -- Дай и мне попробовать. Может, этот яд убивает избирательно, по половому признаку. -- Очень остроумно. -- Анжелина насупилась. -- Извини, я, конечно, глупость сморозил. Должно быть, обстановка на психику действует. Я отрезал, разжевал и проглотил. -- А знаешь, ничего. Но я не собираюсь идти за другим шариком, когда мы этот съедим. -- Как скажешь. Кстати, ты заметил? Опять стемнело. -- Заметил. Предлагаю поспать, а на рассвете пройти дальше по тропе. Согласна? -- Согласна. Когда нас разбудили лучи солнца, мы пребывали в добром здравии и очень хотели есть. Мы разделили и проглотили остатки трофея, запили океанской водой, зевнули, потянулись и посмотрели на тропу. -- Можно сегодня я ножик понесу? -- спросила Анжелина. -- Буду прорубать дорогу сквозь заросли. -- Его больше нет. -- Я показал на песок, там осталось влажное пятно в форме ножа. -- Ничего, найду подходящий камень. Она подобрала камень, отдаленно напоминающий топор -- традиционное оружие человечества. Я безуспешно поискал другой такой же, затем набил карманы галькой. Анжелина пошла впереди. Она ничуть не уступала мне силой и ловкостью, а ее рефлексам я всегда завидовал. Вдобавок я никогда не решался дискутировать с нею на тему равенства полов. Отдохнувшие и сытые, мы шли довольно быстро. На этот раз мы благоразумно обогнули охотничьи угодья коварной твари. Я только на секунду остановился, чтобы запустить в нее камнем, которым только для этого и запасся. Он смачно влепился в бок, и зверюга яростно взмахнула "удочками". -- Эх, была бы у меня... мощная пила... -- сказала тварь. -- Это ты подумала? -- спросил я жену. -- А то кто же? Мы одолели последний, самый крутой участок тропы и взобрались на гребень холма. И остановились. -- Что-то новенькое, -- сказала Анжелина. Зеленый растительный покров обрывался перед нами -- четко по гребню, словно отрезанный по линейке. Впереди лежала котловина. Ни единого признака жизни. Песок, камень и ничего кроме. Бесплодная пустыня. -- Ты говорила, на этой планете дождей не бывает? -- спросил я. -- На моей памяти ни разу не было. -- Пойди тут дождь, стеклянные организмы сразу прикажут долго жить. Это означает также, что углеродная и хлорофилловая жизнь не может удалиться от океана. Держу пари, она либо пускает корни, либо собирает влагу из воздуха. А здесь влаги нет, а значит, нет и жизни. -- Но тропа есть. -- Анжелина показала вперед. -- Интересно. Полагаю, стоит по ней пройти. Мы пошли. Тропа попетляла, огибая камни величиной с дома, и вывела нас на песчаную равнину. -- Это еще что за диво? -- спросила Анжелина. Я не нашелся с ответом. На песке стояла небольшая пирамида, по всей видимости, каменная. Монолитная, но полая. Это сразу стало ясно. Верхушка отсутствовала, и нам удалось заглянуть внутрь. Но еще любопытнее выглядела другая пирамида, она была чуть повыше и стояла неподалеку. И тоже имела наверху отверстие. А рядом с ней -- третья, а за третьей -- четвертая... Целый ряд пересекал пустыню строго по прямой, у всех пирамид были отверстия наверху, причем каждое шире предыдущего. -- Инопланетная загадка, -- бодро сказал я. Анжелина пренебрежительно фыркнула. Она не считала, что над этой загадкой стоит ломать голову. Мы сошли с тропинки и двинулись вдоль ряда пирамид. Насчитали больше тридцати, и последняя была выше нас. -- Взгляни-ка, -- указала на ее верхушку Анжелина. -- Целехонька. Гипотезы? Я смущенно промолчал, что со мной бывает нечасто. -- Хочешь, объясню? -- спросила она. -- Будь любезна. -- Наверное, эти пирамиды созданы силиконовым организмом. Он поедает песок и выделяет камень, создавая таким образом вокруг себя пирамидальную раковину. Когда существо вырастает из раковины, оно проламывает верхушку, вылезает и строит следующую пирамиду. -- Очень интересно. -- Меня действительно поразила ее логика. -- Но позволь спросить, откуда тут взялся этот силиконовый организм и как ему удается строить пирамиды изнутри? -- Я кто, по-твоему? Всезнайка? -- отбрила она меня. -- Возвращаемся на тропу. -- Давай не будем спешить. -- Я показал на ближайший холм. -- Кажется, по ней сюда кто-то идет. -- И этот "кто-то" не один. -- Ты права. Скажи, нам обязательно торчать на открытом месте, пока мы их не разглядим получше? Она отрицательно покачала головой, и мы отступили в тень самой большой пирамиды. Анжелина прижалась к ней ухом. -- Слышишь? -- спросила она. -- Скажи, там правда шуршит или мне кажется? -- Дорогая, давай с этим обождем. Я считаю, инопланетные загадки надо разгадывать по одной за раз. Существа шли гуськом и несомненно представляли собой загадку. Их было одиннадцать, каждое со взрослого человека ростом. Но этим сходство полностью исчерпывалось. Мельтеша, бахрома ног или щупалец несла вперед туловище -- массивное, сморщенное, издали напоминающее неокоренное полено. Один-единственный отросток, очень похожий на "удочку" твари, которая пыталась мною закусить, венчал "полено", и на его конце покачивалось нечто вроде глазного яблока. Существа как ни в чем не бывало шли по тропе и, похоже, не замечали двух инопланетян, затаившихся в тени пирамиды. Они поднялись по склону холма и исчезли за гребнем, взбитая ими пыль быстро осела. -- Ну что, послушаем пирамиду? -- спросила Анжелина. -- Да, конечно. Я напряг слух и, кажется, расслышал похрустывание в глубине. -- Вроде слышу. -- Возвращаются, -- сказала она. Да, они возвращались. Конечно, я не мог с уверенностью сказать, что это та самая стая. Тем более что существа выглядели иначе. Пока мы их не видели, сморщенные туловища так раздались вширь, что от борозд остались только неровные следы на поверхности. -- Воды набрали, -- сказала Анжелина, и я растерянно покивал. -- Возможно, возможно. -- Они прошли через пустыню и набрали воды из источника или океана. Теперь возвращаются. Зачем? -- Ну это-то как раз несложно выяснить. Достаточно пойти за ними следом. Когда загадочные существа исчезли из виду, мы пошли за ними. Далеко идти не пришлось. Тропа нас привела к шеренге громадных валунов и скрылась между двумя из них. -- Подозрительно, -- сказал я. -- Кому понадобилось тащить сюда такие громадные камни? -- А может, это природное образование? -- Не исключено. Но все равно, остается проблема: стоять или идти на разведку? Ты ведь помнишь, что было в последний раз, когда я... -- Сзади! Я резко повернул голову и отскочил в сторону. Появилась вторая колонна водоносов, они шли прямиком к нам. Мы застыли в боевых стойках. Но существа, хоть и увидели нас, не проявили ни малейшей заинтересованности. Они просеменили мимо, только глаза на стебельках поочередно повернулись к нам. И отвернулись. -- Похоже, им нет до нас дела, -- сказал я. -- Зато мне до них есть. Мы пробрались между двумя валунами и оказались на круглой площадке. Там мы и остановились и сделали все возможное, чтобы не разинуть рты от изумления, хотя наши ай-кью в сумме были никак не ниже температуры наших тел. Все выглядело так необычно... Трудно было разобрать, что там происходило. По крайней мере, теперь мы знали, куда девается вода. Существа бродили по зеленому лабиринту, разбрызгивая воду и одновременно съеживаясь. Вот один из них, закончив работу, отошел в сторонку, другой, третий... Затем, то ли по собственной воле, то ли по чьей-то беззвучной команде, они построились в колонну по одному и засеменили к проходу между скалами. Мы приблизились к растительной путанице и остановились, заметив движение под широкими листоподобными образованиями. В сумраке по стволам и лианам бегали существа, похожие на пауков, -- очевидно, садовники. На землю сыпались куски растений, их подбирали другие существа. Один паук свесился на толстой нити или щупальце, в лапах он сжимал что-то красное. -- Очень похоже на фрукт, -- сказала Анжелина, -- из-за которого пострадала твоя шея. -- Вполне может быть. Поглядим, куда он его отнесет Высокий проем в скале служил, по всей видимости, входом в пещеру. Я попытался заглянуть, и в этот момент кто-то легонько, осторожно дотронулся до моей ноги. Как будто перышком пощекотал. -- Что это? Как всегда. Стекло предпочло не отвечать на этот вопрос. Я увидел что-то похожее на мягкий веник или очень многоногое насекомое. Впрочем, кто бы это ни был, он теребил мою штанину. Затем оставил ее в покое и засеменил в пещеру. Остановился. Вернулся, снова пошевелил штанину. -- Попытка общения, -- сказал. -- Кажется, он хочет, чтобы мы следовали за ним. -- Вообще-то, я не против. -- Не возражаю. Мы уже слишком далеко зашли. Мы двинулись вперед. Насекомое возглавляло шествие, время от времени останавливаясь, чтобы дождаться нас. В пещеру проникали солнечные лучи, и мы вполне отчетливо увидели спрутообразное (иначе не скажешь) существо, которое там расположилось. Щупальца, росшие прямо из зеленой шкуры, сплелись в невообразимую путаницу. Верхняя половина выглядела знакомо, она напоминала туловище водоноса. Нижняя представляла собой веник из многочисленных конечностей, как у нашего проводника. А другие члены тела я не возьмусь описать. Внезапно к нему подбежал паук-садовник с красным шаром. В боку большой твари образовалось отверстие, и шар исчез. -- На нас глядит, -- сказала Анжелина. В нашу сторону изогнулось несколько стебельков с глазами на концах. -- Привет, -- сказал я. -- Привет, -- громыхнула тварь. ГЛАВА 13 -- Речь или имитация? -- спросила Анжелина. -- Речь... речь... речь... Не ахти какой ответ. Глаза на стебельках смотрели на нас и покачивались, а на нижней половине туловища отрастал новый орган. Сначала образовалась выпуклость, затем раскрылось нечто наподобие цветка или гриба. Гриб-цветок задвигался, будто что-то искал, затем потянулся ко мне. Я отступил. Цвет, звук, движение, страх. Боль. Удушье. Неприятные воспоминания. Крик... Все это вдруг кончилось, и я понял, что крик рвется из моего горла. Кто-то крепко держал меня за руки. Я сморгнул пелену с глаз и увидел, что меня держит Анжелина. -- В чем дело? -- спросила она. -- Я... не знаю. А что ты видела? -- Ты закрыл глаза, упал и стал корчиться и вопить. Но почти сразу успокоился. -- Это из-за твари, -- тяжело дыша, ответил я. -- В мозги ко мне забралась. Кажется, хотела контакт наладить. Большая, сильная... -- Она тебе ничего не повредила? -- Что ты, она мирная. Ни злобы, ни угрозы, только любопытство. Она что-то искала, но не нашла. И сразу выскочила. Может, я ей по уровню интеллекта в собеседники не гожусь? Пока я это говорил, цветок закрылся и исчез. На тварь забрался водонос, прижался боком и стал пульсировать. Похудев, он с чмоканьем оторвался, спрыгнул на землю и поспешил прочь. -- Это королева, -- сказала Анжелина. -- Отращивает части колонии. А может, она сама -- колония. Тварь больше не пыталась завязать с нами разговор. Как только она утратила к нам интерес, глазастые стебельки разошлись в стороны. Но она помнила о нашем присутствии. В пещере появился паук с двумя красными фруктами. Один сунул в отверстие на боку гигантской королевы, а другой уронил перед нами и выбежал. -- Спасибо, ваше величество, -- сказал я. -- Вы очень любезны. А что, уже пора обедать? Знакомое блюдо, кажется, мы недавно точно такое же пробовали. Да и вы сейчас продемонстрировали, что оно съедобно. Думаете, стоит рискнуть? -- Я опустился на корточки и пригляделся к фрукту, затем ткнул в него пальцем. Кожица лопнула, я слизнул с ладони сок. -- Вкус точь-в-точь как у того, из-за которого нам пришлось подраться. А почему бы и нет? Когда коварная зверюга на поляне предлагает тебе соблазнительную приманку, смело можно предположить, что приманка съедобна. -- Дай-ка и мне откусить. Мы съели угощение, а затем, видя, что новой знакомой явно не до нас, вышли в инопланетный сад. -- Как насчет добавки? -- спросил я. -- Отличная идея. Не заметив поблизости ни одного семенящего создания, я залез на дерево и сорвал красный фрукт. Похоже, никто этого не заметил. Мы уютно расположились у каменной ограды и поели. Фрукт был мясист и сочен, он и насыщал, и утолял жажду. -- Что теперь? -- спросила Анжелина, слизывая с пальцев последнюю каплю сока. -- Хороший вопрос. Предлагаю поразмыслить над ним завтра. Утро вечера мудренее. -- Будем спать по очереди. Не верю я этой пчелиной матке. -- В таком случае, надо отсюда уйти. Найдем безопасное местечко в стороне от тропы, если проголодаемся, всегда можно будет вернуться. Анжелина грациозно зевнула. -- Муж мой, ты дежуришь первым. До чего же утомительный день... Так мы провели два коротких дня и две ночи. Спали, лазали в чужой сад и решали, как быть дальше. Когда важное решение не приходило сразу, заставляли себя ломать головы. Потом засыпали, а поутру начинали все сначала. На третий день Анжелина кое-что предложила и в конце концов убедила меня действовать. Она гораздо дольше, чем я, прожила в этом экзотическом мире, а значит, гораздо сильнее соскучилась по приличной еде. -- Джим, ты худеешь. И я. Так оно и было, но я ей об этом не говорил. Не хотел расстраивать. -- Фрукты -- это хорошо, но ты заметил, как быстро возвращается голод? -- Я все время об этом думаю и не могу понять, в чем тут дело. -- Хватит думать. Вода -- это вода, водород плюс кислород. Жажда нас не мучит, значит, мы получаем вдоволь воды из фруктов. Но еда -- это совсем другое дело. Мы ведь даже не представляем себе, что за элементы и молекулы содержатся в этих красных штуковинах. Очень сомневаюсь, что мы получаем хоть какие-то питательные вещества. Если будем сидеть на месте и лопать эту дрянь, запросто протянем ноги с голодухи. Я огорченно вздохнул. -- Вынужден согласиться. -- В моей голове бродили точно такие же мысли, но я их держал при себе -- боялся показаться глупым. -- Тут, конечно, по-своему забавно, но толку от нашего сидения... Возвращаемся в стеклянную страну? -- Можешь предложить что-нибудь получше? Странное у тебя чувство юмора, если ты считаешь, что здесь забавно. Что же касается меня, то я истосковалась по хорошей пище, горячей ванне и прочим благам цивилизации. Пойдем-ка на ту полянку, с которой все началось. Вдруг кто-нибудь уже получил твою весточку? На тропе я обернулся и помахал инопланетному саду. -- До свиданья. И спасибо за гостеприимство. Ответа мы, конечно, не дождались. Спустились с холма, миновали рыболова-убийцу и вплавь добрались до Большой Земли. -- Вперед, в стеклянный лес! -- воскликнул я, мобилизовав всю свою бодрость. -- Наверняка профессор Койпу уже успел изучить трофейную машину и теперь очень скоро построит собственную. С ее помощью он разыщет нас и спасет. Глазом не успеешь моргнуть, как окажешься за тарелкой с отменным бифштексом. Прошло еще три дня по местному времени, и мне захотелось съесть эти слова, поскольку больше в Стекле есть было нечего. Бумажник, стрелка и слово "острова" дождались нас нетронутыми. Я подобрал бумажник, а остальное растоптал в порошок, рыча от злобы и отчаяния. Оставалось только ждать. Никто не появлялся в сказочном лесу, и вообще ничего не происходило. Мы сидели на полянке и лишь изредка совершали короткие прогулки к океану -- напиться. Время ползло, как самая ленивая улитка на свете, и вскоре нам стало казаться, что мы сами движемся не быстрее хрустального хищника. Он настигал свою хрустальную жертву, но слишком уж медленно... слишком медленно... Опять наступила ночь, ее сменил очередной безоблачный день, и снова -- ночь... Я потуже затянул пояс и постарался не глядеть на впалые щеки и обострившиеся скулы Анжелины. Но на пятый день мне стало не по себе. -- По-моему, сидеть сложа руки -- не выход, -- жалобно произнес я. -- Другого не вижу. Кажется, ты сам говорил, что нам осталось только ждать. Наберись терпения. -- Не хочу! -- Вот так всегда. Джим, надо попытаться. Иначе язву наживешь. -- А я и мечтаю нажить язву! И цирроз! -- Воспоминание о крепких напитках вызвало мощное слюновыделение. Я плюнул на стеклянный кустик и стал глядеть, как растворяется веточка. Все-таки хорошо, что здесь, не бывает дождей. И вот наступило шестое утро. Я проснулся с первыми лучами солнца и увидел диск в зеленую полоску, сияющий сквозь разноцветную листву. Картина эта уже давно не казалась чарующей, и больше не хотелось ломать голову над загадкой зеленых полос. Рядом лежала бледная, исхудалая Анжелина и постанывала во сне. Я не стал ее будить. Сон -- единственное спасение от голода. А еще -- неисчерпаемое терпение. Я решил для разнообразия поглядеть на океан. По-прежнему волны неторопливо бились в утесы, а больше ничто не шевелилось. "Какая тоска, -- подумал я. -- Тоска на тоске едет и тоской погоняет". Я тяжело вздохнул и вернулся на полянку. Когда проснулась Анжелина, мы поговорили о том о сем. У меня пересохло в горле, ей же пить не хотелось, поэтому я снова отправился к берегу. Носить воду было не в чем, поэтому мы ходили на водопой по очереди. Кто-то всегда оставался на полянке. Ждал. Ходьба утомляла, но тут уже ничего не поделаешь. Я напился вдосталь, затем впрок. С полным желудком легче терпеть голод. Обратный путь лежал в гору. Он начисто выкачал из меня силы, вдобавок идти приходилось медленно, чтобы не хохотать от перенасыщения кислородом. -- Отворяй, старуха, двери, за порогом -- пьяный муж! -- Слабая попытка сострить. -- Эгей! Доброе утро? Может, опять уснула? -- Я умолк и прибавил шагу. А потом застыл как вкопанный. Анжелина исчезла! Кажется, еще ни разу в жизни мне не было так страшно. Впрочем, чего это я так всполошился? Профессор Койпу построил машину пространства-времени и выдернул отсюда мою жену. Да, конечно, это сделал Койпу, а не Слэйки. Но разве такое возможно? Почему бы и нет? Если космические пехотинцы захватили машину, если доставили к Койпу не повредив и если он построил свою... Чересчур много "если". А у Слэйки чересчур много машин, и, в отличие от Койпу, он-то знает, где нас искать. Запросто мог вернуться и унести Анжелину, обречь меня на медленную смерть в полном одиночестве... -- Кто это сделал? Кто! -- кричал я, кипя от злости и шатаясь от голода. Конечно, Койпу. Не Слэйки, а Койпу. Что мне еще оставалось? Только надеяться. Но если это дело рук Койпу, почему он забрал только Анжелину, а меня оставил? Должна быть записка... хотя бы записка! Я забегал по полянке, расшвыривая битое стекло. Ни записки, ни следов. А потом долго, очень-очень долго ничего не происходило. Я хихикал от страха и избытка кислорода. Ну-ну, Джим, успокойся. Не надо так волноваться. Я сидел на расчищенном участке, где совсем недавно мы лежали с Анжелиной, и старался дышать помедленней. Еще разок хихикнув, я умолк. Навалилась тоска. Дни на Стекле коротки, но этот мне показался самым длинным в моей жизни. Наступили сумерки, и я, должно быть, задремал, свесив голову на грудь. Просто сил не осталось из-за треволнений, голода и всего прочего. Слишком большая беда на меня обрушилась. Как ни крути, есть предел человеческой стойкости. -- Папа! Вот ты где, -- сказал Боливар. Я поморгал. Нет, я все еще сплю. Вижу сон. -- Папа, ты цел? Надо поторапливаться. Это не сон! В меня точно новую батарейку вставили. Я бросился к Боливару, схватил... и не удержался на ногах. Он тоже. Мы повалились... на мягкий ковер в светлом гостиничном номере. Я так и остался на полу -- глядеть на профессора Койпу, который восседал за пультом, и на улыбающуюся Анжелину. -- Надеюсь, ты успела приготовить что-нибудь вкусное? -- беспечно проговорил я. Мне не верилось, что все кончилось, что моя жена цела и невредима. Она опустилась на колени и взяла меня за руки. -- Прости, что мы так задержались. Профессор говорит, у него были неполадки с машиной. -- При настройке допустил ошибки, затем они разрослись, -- произнес Койпу. -- Но с каждым новым запуском -- все лучше. -- Папа, подкрепись. -- Боливар помог мне встать и протянул огромный сандвич с ростбифом. Я зарычал и, захлебываясь слюной, оторвал здоровенный кусок. -- М-м-м-м! Райское блаженство! -- Я схватил за горлышко протянутую сыном бутылку пива и все глотал, глотал, глотал... пока не отморозил кончик носа. -- Садись за стол. -- Анжелина придвинула стул. -- И не слишком быстро ешь, а то плохо станет. -- Хамфамжум?.. -- Я не могу с тобой разговаривать, пока у тебя рот набит. Ешь помедленней, вот так, а я расскажу, что случилось. За мной пришел Боливар. Он сказал, ждать некогда, машина вот-вот разладится, у него считанные секунды. Я не хотела уходить, но он меня схватил и утащил. Потом профессор очень долго возился, я представляю, каково тебе было. Но все закончилось хорошо, мы вместе, волноваться больше не о чем. -- Вам-то не о чем, зато кое-кому из нас есть о чем, -- проворчал, входя в номер, Инскипп. Мне была до боли знакома свирепая ухмылка на его физиономии. Он плюхнулся в кресло и грозно сверкнул глазами. -- Неплохо устроились, как я погляжу. Пивко попиваете, рассказываете друг дружке о своих инопланетных приключениях. И не вспоминаете о тех, кто изнемогает под тяжким бременем ответственности. С того дня, как начался этот сыр-бор, мы -- в цейтноте, увязли, точно черепаха в дегте, и куда ни кинь -- всюду клин... Я не стал распутывать сложный клубок метафор, а потянулся за новым сандвичем. Всему свое время, вот мой девиз. -- Попадаем из огня да в полымя, и везде нам натягивают нос. Еще ни одному Слэйки не удалось зало-мать руку. Только к нему подкрадемся, откуда ни возьмись, выныривает другой, предупреждает его, и все наши труды насмарку. Пока нам удается только выручать тебя, диГриз, из переделок. И нести убытки. Огромные убытки! Как я полагаю, это ты родил гениальную идею снять всю эту гостиницу, "Праздничную обитель Васка Нулджа", под штаб-квартиру? А ты хоть представляешь, в какую копеечку нам это влетело? -- Надеюсь, эта цифра сопоставима с годовым доходом богатой планеты, -- изрек я надменно и подавился. -- Извини, проголодался очень. Анжелина права, за едой спешить нельзя. Еще пивка не найдется? Спасибо, Джеймс. Инскипп, старый вы скупердяй, неужели еще не сообразили, что каждый из этих кредитов потрачен с толком? Ревут ракеты, марширует космическая пехота, сверхурочно работают новые каналы вещания, галактика в восторге, и триллионам счастливых граждан не приходится скучать. Чем хныкать из-за нескольких жалких кредитов, лучше скажите спасибо за бесценный вклад в дело Специального Корпуса. Кроме выгоды, наша операция ничего не дает. Он побагровел, выпучил глаза и разинул рот, но Анжелина заговорила раньше: -- Джим, ты и прав, и не прав. Похоже, Слэйки отошел от дел. Поиски все еще ведутся, но наши энтропо-метры потеряли его след. Ни на одной цивилизованной планете он больше не показывался. Насколько я поняла со слов нашего мудрого руководителя, любезного Инскиппа, сектор поиска сейчас охватывает практически все зарегистрированные миры. -- Она улыбнулась Инскиппу, но тот обладал врожденным иммунитетом к добрым словам и ласковым прикосновениям. -- Как хотите, -- сказал он, -- а я собираюсь вставить затычку в бездонную бочку. И тут я неописуемо разозлился. -- Ничего вы не вставите! Зануда-монетарист! Все цивилизованные планеты отстегивают вашему Корпусу огромные налоги и не требуют никаких отчетов. Только для того, чтобы вы существовали и хоть изредка шевелили пальцем. А стоит человечеству оказаться перед лицом страшнейшей опасности, вы устраиваете истерику и трясетесь над каждым грошом! -- Какая еще "опасность"? Да неужели псих-одиночка способен угрожать тысячам миров? -- Инскипп, пошевелите извилинами. -- Я схватил бутылку пива -- размочить сандвичи. -- Допустим, профессор Джастин Слэйки начинал как светило науки и гений. Но скачки по вселенным не только повредили ему мозги, но еще каким-то образом их размножили. Вы хотите, чтобы эти психи плодились и умножали число проблем? Нам уже известно, что он отправляет кого ни попадя в ад, на завтрак своей чокнутой персонификации. Слэйки -- массовый убийца, и это самый меньший из его грехов. Убийцу, способного в своем безумии натворить невообразимых бед, необходимо остановить. А кроме того... Мне внимали. С меня не сводили глаз. И молчали. Я поднял бутылку и заполнил паузу драматическим бульканьем. Затем ораторски воздел палец. -- Есть еще много чего. Давайте посмотрим на его "достижения", на все эти церкви, храмы и круги. Он собрал целую гору денег. Зачем она ему? Ответ очевиден. Ради денег. В этом деле замешаны умопомрачительные суммы. Задайте себе вопрос, для чего он копит деньги? Что он затевает? Если кто-то верит, что Слэйки мечтает облагодетельствовать человечество, пусть выйдет из номера. А те, кто останутся, узнают безотказный способ найти его и обезвредить. Ну что, хотите узнать мой план? ГЛАВА 14 -- Конечно, милый, мы хотим узнать твой план. -- Анжелина наклонилась и поцеловала меня в щеку. -- Мой муж -- гений. Может, она и лицемерила, но все равно у меня потеплело на сердце. Боливар и Джеймс показали мне большие пальцы, их примеру последовала Сивилла, а затем и Койпу неохотно кивнул. Только Инскипп упрямо глядел букой, он все еще подсчитывал растущие убытки. Я постучал по столу бутылкой. -- В таком случае, объявляю заседание Лиги Спасения Галактики открытым. Кто возьмет на себя обязанности секретаря? -- Мой диктофон работает. -- Сивилла опустилась в кресло и положила перед собой на стол диктофон. -- Добро пожаловать домой, Джим диГриз. Ты нас заставил здорово поволноваться. -- Я и сам здорово поволновался. Помнишь, что Слэйки сделал с нами в аду? А как забросил на Стекло нас с Анжелиной? Только за эти преступления надо загнать его за край галактики и наложить запрет на профессию. Но и помимо обычной жажды мести у нас вдоволь причин, чтобы отловить Слэйки и все его ипостаси. Инскипп негромко фыркнул. -- И ты знаешь, как это сделать? -- Вот уж от кого не ожидал подобного вопроса, так это от вас. Как я понимаю, пока меня тут не было, вы полностью потеряли его след. Я прав? -- Гм... Ну, выражаясь фигурально... Пожалуй, да. -- А я выражусь совершенно буквально. У меня есть план, отличный план, и на этот раз мы не промахнемся. Профессор, как поживает ваш универсальный дифференциатор? -- Благодарю, отменно. Еще чуточку подрегулировать... Но это много времени не займет. -- Рад слышать. И много ли вселенных вы теперь можете посетить? Он постучал ногтями по зубам, задумчиво нахмурился. -- Теоретически их бесконечное множество. Вероятно, Слэйки и сам создавал эти вселенные, когда попадал в них, как ты предположил по возвращении из ада. На сегодняшний день мы побывали в сорока одной. -- В том числе и в раю? -- Нет. Но мы его ищем. Захваченная тобою машина настроена на разные частоты, но, к сожалению, чьи они, можно узнать, только побывав в каждой вселенной. -- А как насчет ада? -- В ад мы попасть можем, тут никаких сомнений. Помнишь, как твой сын Джеймс загипнотизировал Слэйки и заставил отправить Боливара к тебе на выручку? -- Да, это я помню. -- Я откинулся на спинку кресла и удовлетворенно вздохнул. -- Пожалуй, я еще не прочь пожевать, если сандвичи не кончились. -- Джим диГриз, -- сердито произнесла Анжелина, -- хватит над нами издеваться. А то в придачу к сандвичам получишь плюху. -- Прости, любимая. Я вовсе не пытаюсь извлечь выгоду из своего положения. Просто за последнее время так наскучался, вот и хочется слегка развлечься. -- Ты прощен. Так к чему ты завел речь про ад? -- К тому, что там обитает Слэйки. Краснокожий, толстый, сумасшедший и хорошо вооруженный. Как вы думаете, почему остальные двойники не пытаются его оттуда вытащить? Потому что не могут. Он тогда наверняка умрет, так мне сказал Слэйки на Стекле. Исходя из этого соображения, мы отправим в ад небольшую экспедицию и потолкуем с рогатым профессором. Экспедиция будет хорошо вооружена, ведь что известно одному Слэйки, то знают и остальные. Они его не прикончат -- для них это все равно что самоубийство. Зато без особых угрызений совести попробуют разделаться с нами. Но мы, возможно, доберемся до него раньше и попробуем слегка загипнотизировать. И зададим вопросик-другой, правильно, Джеймс? -- Отлично, папа. -- Мы зададим два исключительно важных вопроса. Где находится ад и чего, по большому счету, добивается профессор? Необходимо выяснить, с какой целью эти Слэйки копят денежки. -- Действуй. -- Инскипп, при всех его недостатках, всегда отличался решительностью. -- Что тебе понадобится? x x x План был неплох, но связан с риском. Как только Слэйки прознает о нашей затее, он отреагирует, и очень агрессивно. К тому же он постоянно опережает нас технически. Койпу до сих пор не придумал способа переносить в другую вселенную действующие машины, а у Слэйки в аду мы отняли исправную гаусс-винтовку. Оставалось лишь надеяться, что этот хвостатый забияка не обзавелся оружием посерьезнее. Мы рассчитывали только на внезапность нападения и численное превосходство. Но все-таки я рассудил, что ударный отряд должен быть невелик, иначе стремительного натиска не получится. Первым в списке я поставил свое имя, ведь идея принадлежала мне. Со мной отправится Джеймс -- кто, как не он, загипнотизирует старого краснокожего дьявола? И конечно, Анжелина -- она не допустит, чтобы мы остались без женской опеки. Конечно, и Боливар не захочет расставаться с дружным семейством. Мы явимся как гром с ясного неба, упадем как снег на голову. Но с флангов нас должны прикрывать две сотни опытных и несносных космических пехотинцев, вооруженных только руками, зубами и рукопашным ноу-хау. И этого должно хватить. Проводником у них будет Сивилла, она уже освоилась в аду. Конечно, пока я разговаривал с суперагентшей, Анжелина не раз и не два бросала на меня мрачный взгляд, который означал: "Джим, у тебя гораздо больше шансов вернуться живым, если Сивилла пойдет не с нами, а с солдатами". Возглавит роту мой старый приятель капитан Гризли. Я уже получил от него весточку -- он желал меня видеть. Быть по сему. -- Без оружия? -- спросил он, оглушительно притопав в номер. -- Космический пехотинец без оружия -- не космический пехотинец. -- А как же рукопашный бой голыми руками? Я всегда считал, что космическая пехота в таких делах знает толк. -- Знает. Но разве не будет лучше, если мы прихватим гранату-другую. -- С таким же успехом можно прихватить гнилые яблоки. На Стекле я даже перочинный нож раскрыть не смог. -- Штыки? -- Намертво застрянут в ножнах. Только не предлагайте оставить ножны здесь. Я не вынесу мысли о том, как двести космических пехотинцев посыплются друг на друга со штыками наголо. Но не беспокойтесь, кое-что я придумал. Будет вам оружие. -- Какое? -- Мне еще надо поработать над деталями. Увидите перед выступлением. Вы свободны. На приготовления ушло несколько дней, впрочем, нам позарез требовалась передышка. Анжелина времени не теряла и восстановила вес, в этом ей здорово помогло четырехразовое питание. По этой части я от нее не отставал. Профессор Койпу возился с электроникой и корпел над уравнениями и в конце концов получил усовершенствованную модель двери в иные миры. -- В сущности, главную роль тут играет энергия, -- объяснил он мне. -- Джастин Слэйки вынужден прятать машины, делать их миниатюрными. У нас такой проблемы нет. Новая машина выглядела очень даже впечатляюще. За огромные деньги мы ее подключили напрямую к общепланетной системе электроснабжения. Через главный бальный зал гостиницы, превратившийся в электронные джунгли, тянулся толстенный, больше метра диаметром, красный кабель. Посреди зала стояли гаражные ворота в полную величину. Я поглядел на них -- спереди, конечно, -- и восхитился. А задней стороны у них не было. Обойдешь -- ничего не увидишь. Вообще ничего. Но снаружи ворота казались массивными и прочными. -- Что ж, давайте поглядим, что у нас получилось. -- Койпу понажимал клавиши на пульте управления, я взялся за ручку гаражных ворот и приотворил на ширину пальца. Сразу засвистел утекающий воздух. Я с лязгом затворил ворота. -- Черным-черно. И звезды. И низкое давление. Это не ад. -- Но очень близко. Это ближайший к нему мир. Ну-ка, попробуй еще разок. В красных небесах заполыхало красное солнце. Нахлынул запах сероводорода, защипало в ноздрях. -- Это он. -- Я снова затворил ворота. -- Звать войска? -- Давай. Я уже готов. Все нетерпеливо ждали моего сигнала. Первыми вошли Сивилла и Анжелина. Затем чеканный топот возвестил о прибытии космической пехоты. Десантники вошли строевым шагом, развернулись и, топнув в последний раз, замерли. -- Отлично, -- сказал я капитану Гризли. -- Скомандуйте им "вольно" и приготовьтесь к раздаче оружия. -- Оружия?! -- Губы капитана Гризли растянулись в непривычной улыбке. Джеймс с Боливаром вкатили нагруженные тележки. Я вскрыл одну из коробок, достал продолговатый предмет с закругленными краями и помахал им над головой. -- Салями? -- опешил Гризли. -- Капитан, вы очень наблюдательны. Оружие смертоносное и съедобное. Раздайте подчиненным. -- Ты что, опять издеваешься? -- спросила Анжелина. Сивилла тоже глядела на меня с подозрением. -- Ну что ты, любовь моя. Это очень серьезное решение. Я исходил из жесткой логики. Вместо того чтобы драться с обитателями ада, мы их накормим. Они ведь каннибалы поневоле, будь у них эта ароматная колбаса, ад показался бы раем. Правда, среди них есть маленько чокнутые, поэтому мы должны быть готовы к затруднениям. На всякий случай советую учесть, что удар десятикилограммовой копченой колбасой способен причинить серьезную травму, и вдобавок, если нам придется задержаться, мы ее сами съедим. Каждый пехотинец получил по батону колбасы. -- И без приказа не грызть! -- предупредил я. Сивилла и близнецы тоже вооружились салями, но Анжелина метнула в меня такой свирепый взгляд, что я даже не рискнул протягивать колбасу в ее сторону. Я взвалил на плечо предпоследний батон. -- Профессор, мы готовы. -- Я тоже. -- А коли так, вперед! -- Я распахнул врата ада и взял салями на изготовку. -- В атаку! Выглядело это потрясающе. С колбасой наперевес, чеканным шагом космические пехотинцы маршировали за Сивиллой в ад. В арьергарде шествовала моя семейка. Затем капитан Гризли, помня мои указания, растянул роту в широкую цепь. Сивилла взмахом салями указала направление главного удара. Мы двинулись к сопкам, в противоположную сторону от лавовой реки. -- Какое ужасное место, -- сказала Анжелина. Задрожала земля, далекий вулкан дохнул огнем и дымом. -- Надеюсь, мы здесь не задержимся. -- Вон там какая-то проблема, -- сказал Боливар. Один из космических пехотинцев попа