юбого, кто вздумает к нам приблизиться. Надеюсь, до ленча управимся. Завтра? -- Почему бы и нет? Сегодня меня ждут в больнице. Хотят залечить шрамы и ушибы, а заодно вправить сломанные ребра. Завтра утром будет в самый раз. x x x Насчет сломанных ребер я не преувеличивал. Как показало сканирование, я отделался всего двумя переломами, и о них вполне могла позаботиться микроскопная хирургия. Требовался такой крошечный разрез, что врачи не видели необходимости в общей анестезии. Но поскольку я всегда очень нервно воспринимаю любые проникновения в мой организм, врачи уступили и предоставили мне голографический монитор, точно такой же, как у оперирующего хирурга. Все, что со мной делали, я видел в превосходной цветной трехмерной проекции. Мягкая змейка залезла мне под кожу и ткнулась в ребро. Из кончика иглы сразу же посыпались субмикроскопические машинки. Они вцепились манипуляторами в края моих сломанных костей и плотно прижали их друг к другу. Загудели микромоторы, и ребра сошлись тютелька в тютельку. Чудненько. Пока не зарастут трещины, машинки побудут во мне. Прямо с операционного стола я отправился в лабораторию, где ждали машина пространства-времени и Анжелина. -- Куда ты, туда и я, -- сказала она. Верная боевая подруга. Ей была очень к лицу черная униформа, усыпанная металлическими шипами и карабинчиками для гранат. А также черные ботфорты и тяжелые пистолеты в кобурах на бедрах. -- Очень стильно, -- похвалил я и надел на спину ранец с фиксатором времени. -- Что показала предстартовая проверка нашего стального коня? -- Все отлично. -- Она похлопала по лобовой броне танка-разведчика. -- Быстрый, крепкий, и огневая мощь вполне приличная. Для ада вполне достаточно. Как твои косточки? -- Лучше не бывает. Я превосходно себя чувствую и рвусь в бой. -- Ну что, поехали? -- Одну секундочку. Перед отъездом я хочу, чтобы профессор Койпу зарубил себе на носу: мы вовсе не собираемся обживаться в аду. -- Ну разумеется. -- Койпу отступил от пульта, выглядел он при этом слегка раздраженно. -- Не беспокойся, на сей раз с межвселенностным активатором проблем не возникнет. -- То же самое вы говорили, отправляя меня в рай. А я там едва не дал дуба! -- Теперь я подстраховался. Один активатор в корпусе вашего танка, другой -- опять же у тебя в каблуке. А если все-таки придется туго, надо только покрепче обнять Анжелину... -- Это я всегда с удовольствием. -- ...и она вернется вместе с тобой. -- Благодарю, теперь мне намного спокойнее. -- Я не кривил душой. Я залез в танк и лязгнул крышкой люка. Анжелина завела двигатель, и я показал профессору большой палец. На экране коммуникатора его физиономия расплылась в виноватой ухмылке. -- Можешь заглушить мотор, -- сказал он. -- У нас тут маленькая проблема. -- Маленькая? -- Ну... точнее сказать, большая. Кажется, я не могу найти дорогу в ад. -- Что значит -- "не можете найти"? -- Это и значит. Похоже, он исчез. ГЛАВА 24 Анжелина заглушила мотор, а я поднял крышку люка. Слегка дрожа от волнения (срыв такой важной операции -- дело нешуточное), мы затопали подкованными каблуками. Койпу сосредоточенно возился у пульта. -- Почему вы говорите, что он исчез? -- спросила рассерженная Анжелина. -- Потому что он исчез. Не понимаю, что за чертовщина творится с этим адом. -- Потеряли целую вселенную? Это еще ухитриться над" было. -- Я ее не терял. Просто она не там, где должна быть, -- По-моему, это все равно, что потерять, -- сказал я. Он раздраженно скривил губы и снова защелкал клавишами и тумблерами. Но толку не добился. -- Прежний набор частот не соответствует нынешнему аду. Я уже несколько раз перепроверил. Похоже, там вообще нет вселенной. -- Уничтожена? -- спросила Анжелина. -- Сомневаюсь. Гибель вселенной -- очень долгий процесс, на много миллиардов лет. -- А рай на месте? -- спросил я. -- Конечно. -- Он покрутил верньеры, нажал на клавишу, крякнул и вытаращил глаза. Нашарил рукой кресло позади, рухнул в него. -- Невероятно! -- Профессор, вы себя хорошо чувствуете? -- спросила Анжелина. Он не услышал. Его пальцы бегали по клавишам, экран стремительно заполнялся математическими формулами. -- Оставим его в покое, -- сказал я жене. -- Все равно только он один способен выяснить, что случилось. А мы пока отдохнем. Мы отправились в бар, и я щелкнул пальцами, подзывая робофицианта. Анжелина поморщилась. -- Не рановато ли зенки заливать? -- Ничего я не собираюсь заливать. Просто хочу утолить жажду одним-единственным бокалом пива. Составишь компанию? -- Только не в это время дня. Я потягивал пиво и думал. -- Опять придется начинать все сначала. До поры до времени забудем о других вселенных. Когда ты исчезла с Луссуозо, мы с Боливаром и Джеймсом тщательно обыскивали все планеты подряд -- вдруг Слэйки проворачивает где-нибудь аферу под другой личиной? Храма Вечной Истины мы не нашли, зато обнаружили Церковь Ищущих Путь на Вулканне. Проникли в нее, а что было дальше, ты знаешь. -- Знаю. Побывали в аду, на Стекле и в раю. И теперь застряли, и будем ждать, пока наш замечательный профессор не найдет кого-нибудь из Слэйки. -- Ждать не придется. -- Я схватился за телефон. -- Возможно, в ходе наших поисков мелькали следы других афер Слэйки. Давай-ка выясним, что удалось найти мальчикам. Мне ответил Боливар, а может быть, Джеймс. Звуковым фоном ему служили радостный визг и плеск. -- Я что, нарушил заслуженный отдых? -- Просто решили провести денек на пляже. В чем дело, папа? -- Расскажу, когда вы будете здесь. Но сначала попробуй вспомнить: когда мы были на Луссуозо, нам не попадались на глаза следы других предприятий Слэйки? -- Даже не знаю. Мы там все бросили и улетели. Но помню, когда улетали, компьютер все еще работал. Мы с ним свяжемся. Как только получим распечатки, будем у тебя. Профессор Койпу все еще бубнил свои формулы, Анжелина пила чай, а я подумывал о новом бокале пива. И тут появились мальчики. -- Новости? -- спросил я. -- Прекрасные! -- хором ответили они. Я полистал распечатки и передал их Анжелине. -- Действительно, прекрасные новости. Несколько слабых следов, два-три довольно отчетливых... -- И один верный, -- сказала Анжелина. Паства Блеющего Агнца. Прихожане -- только женщины. И причем богатые женщины. -- А ты заметила название планеты? -- Еще бы! Клианда. Вы, мальчики, были тогда слишком малы, чтобы сохранить воспоминания об этой планете. Вы ее видели из детской коляски. Там были кое-какие проблемы, но мы с вашим папой все уладили. Как-нибудь расскажем на досуге. А пока вам достаточно знать, что Клианда -- это планета-музей. -- Музей чего? -- Военщины, милитаризма, фашизма, джингоизма и тому подобной древней чепухи. В последний раз, когда мы были на Клианде, она едва сводила концы с концами. Но с тех пор, говорят, многое изменилось к лучшему -- разумеется, благодаря деньгам туристов. Ну что, отправляемся на экскурсию? Страдальческий стон заставил нас дружно повернуть головы. Профессор Койпу тонул в пучине горя. -- Все пропало, -- снова простонал он. -- Ничего не понимаю. Просто абсурд какой-то. Все сгинуло без следа -- и рай, и ад. Он выглядел таким несчастным, что Анжелина подошла и погладила его по руке. -- Ничего, профессор, все будет в порядке. Пока вы тут потели за уравнениями, мы раскрыли еще одно религиозное жульничество Слэйки. Осталось только хорошенько поработать над планом и разобраться наконец с этим мерзавцем. Не думаю, что мы можем себе позволить еще одну ошибку. Мы все одобрительно закивали. -- Нельзя ли сделать новый темпоральный ингибитор? -- спросил я. -- А твой куда подевался? -- Койпу сразу воспрянул духом, он всегда так поступал при малейшем проблеске света в конце туннеля. -- Ах да, ты же говорил, что на Стекле он не действовал. Ты его там оставил? -- Зашвырнул в океан. Кусок металла, что с него проку? Кстати, Слэйки там говорил, что наше оружие в его мирах бесполезно. Так и сказал "оружие", а не "темпоральный ингибитор". Выходит, он не подозревает, что для захвата его машины мы воспользовались ТИ. -- А коли дело обстоит так, я не понимаю, почему бы нам не объединить ТИ с фиксатором времени. -- Точно! Так мы и сделаем. И нанесем внезапный удар! Как раз во время проповеди, когда Слэйки наверняка будет в церкви. Заморозим все и вся, войдем, приставим к голове Слэйки ФВ и перепишем его память. Профессор, неужели это возможно? -- Конечно. Действие обоих устройств основано на одном принципе. Их можно соединить друг с другом и снабдить переключателем. Не нужен режим ТИ, включаешь ФВ. А через миллисекунду автоматически срабатывает обратное переключение. Я потер ладони, предвкушая успех. -- Спокойненько войдем, выкачаем память и выйдем, а когда окажемся в безопасном месте, отключим хронозаморозку. Слэйки будет разливаться соловьем и даже не заподозрит, что мы скопировали его разум. Но нам понадобится машинка помощнее того ТИ, -- чтобы удержала в стазисе уйму народу. И нейтрализующее поле пошире, чем то, рассчитанное на горстку агентов. А еще как-то надо отпереть двери, чтобы проникнуть в здание. Профессор слушал меня с таким видом, будто я требовал от него сущих пустяков. -- Не предвижу осложнений. Ты получишь большой ТИ, испускаемое им поле будет формой и размерами точно соответствовать зданию, в которое ты захочешь проникнуть. Когда остановится время, никто не сможет ни войти, ни выйти. Никто, кроме тебя. Нейтрализующее поле твоего ТИ будет рассчитано на одного человека. -- Не пойдет, -- сказала Анжелина. -- Одного я его больше не отпущу. Ему обязательно потребуется помощь и прикрытие. Можно это устроить? x x x Мы задумывали небольшую семейную операцию, но Инскипп, везде понатыкавший "клопов" и "жучков", не дремал. Я подчинился высокому начальству и явился на ковер. -- Положа руку на сердце, неужели нам необходимо больше четырех человек? -- Положа руку на сердце, мне плевать, сколько агентов будут участвовать в этом деле. Меня беспокоит расцвет кумовства в наших рядах. Не забывай, ты агент Специального Корпуса, а значит, должен подчиняться правилам Специального Корпуса. А правила Специального Корпуса не предусматривают семейных операций. -- Зато они предусматривают использование темпоральных ингибиторов и фиксаторов времени в церквах. Где об этом сказано, в каком пункте? -- Когда я говорю "правила Специального Корпуса", я имею в виду мои правила. Ты возьмешь с собой специального агента, и он будет постоянно держать меня в курсе. -- Кого? -- Сивиллу. Я ее уже отправил на рекогносцировку. -- Согласен. Значит, вы нам даете зеленый свет? -- Да. -- Он выпроводил меня царственным взмахом руки. x x x На борт крейсера мы поднялись только через неделю -- этот срок потребовался на изготовление и проверку заказанной нами техники. Совершив путешествие в кривопространстве, мы расстались с военными на орбитальной станции и вместе с многочисленными пассажирами крейсера спустились на планету в челноке. Как и все они, мы были одеты по-курортному. Мы прилетели налегке (несколько мелких сувениров не заслуживали названия "багаж"), а оружие и снаряжение переправлялись дипломатической почтой. В память о добрых старых временах я снял самые роскошные номера в лучшем городском отеле "Злато-Злато". -- Почему мне знакомо это название? -- спросила Анжелина. -- Не в этой ли гостинице мы жили, когда тебя пытался убить тот нехороший серый человек? -- Совершенно верно. И в тот раз ты спасла мне жизнь. -- Воспоминания... -- Она лучезарно улыбнулась. -- Воспоминания... В вестибюле нас встретил сам управляющий -- высокий, красивый, с проседью на висках. Он поклонился и улыбнулся. -- Генерал, миссис диГриз и сыновья. Добро пожаловать на Клианду, здесь вам всегда рады. -- Остров? Ты ли это? -- Конечно, генерал. Теперь я владелец этого отеля. -- Надеюсь, среди гостей нет убийц? -- На этот раз нет. Не угодно ли посмотреть ваш номер? В номере оказалась превосходная гостиная, за стеклянными стенами открывался прелестный пейзаж. Но Джеймс с Боливаром восторженно закричали при виде совершенно иной картинки. -- Сивилла! Она ласково улыбнулась. -- Рекогносцировка узаконена? -- Ужасно не хотелось портить им радость встречи, но дело -- превыше всего. -- Все сведения здесь. -- Она протянула мне атташе-кейс. -- Завтра в одиннадцать утра -- торжественная месса Паствы Блеющего Агнца. -- И мы на ней поблеем, если вовремя прибудет снаряжение. -- Уже прибыло. Огромный грузовик с черепами и скрещенными костями на бортах. Анжелина предалась любимому занятию -- проверке оружия, а я распаковал фиксатор времени, очень хитроумно замаскированный под типичное клиандское устройство охранной сигнализации. Он не привлечет внимания, когда мы его прикрепим к стене клуба голосистых овечек. И потом его снять будет невозможно -- он застынет во времени вместе со зданием. Я выключил голоэкран и ввел в процессор ФВ все данные о форме и размере здания, которые собрала Сивилла. -- Готово, -- удовлетворенно произнес я и пристегнул к поясу металлическую коробочку с темпоральным ингибитором и фиксатором времени. А затем нажал белую кнопку режима ФВ. Ничего не происходило, пока я не нажал красную кнопку ТИ. Моя семья и Сивилла превратились в статуи. Я выключил ингибитор. Снова -- звуки и движение. Все системы в порядке, можно не волноваться. В тот вечер мы ужинали в ресторане, пили и танцевали, но спать отправились рано. А утром, сразу после одиннадцати, наша дружная компания продефилировала по Глупость-авеню. Достопримечательности радовали глаз, но еще больше его порадовала Анжелина, поджидавшая нас на углу. Проводок ее наушника тянулся к плейеру, точнее, усилителю подслушивающего устройства, замаскированному под плейер. -- Вон там, за тем оконным витражом, -- едва заметно указала она, -- молельный зал. От голоса Слэйки вибрирует стекло, и я отлично слышу его тошнотворные разглагольствования. -- Ну что ж, друзья мои, -- сказал я, -- пора начинать представление. Взявшись за руки, мы бодро и весело двинулись через улицу. По пути Боливар отделился от нашей компании, вошел в переулок и поднес к стене здания пляжную сумку. Затем сдернул сумку, и на стене осталось красивое охранное устройство. Никто из прохожих и проезжих этого не заметил. Боливар догнал нас у парадного. -- Молодец, -- похвалил его я. Я включил ТИ. И ничего не случилось. Во всяком случае, ничего заметного. Но здание вместе со всем содержимым погрузилось в стазис. И выйдет из него через час, а может, и через год, но не раньше, чем я отключу машинку. Люди в этом доме ничего не почувствуют и не узнают. Только удивятся, если обнаружат, что их часы показывают одно и то же неверное время. -- Джеймс, отвори, пожалуйста, дверь. Мы зашагали по вестибюлю, а позади нас поле ТИ заперло дверь надежнее любого засова. Теперь ее даже атомным взрывом не вышибить. Вот я какой могущественный. -- Вперед, -- сказала Сивилла. -- К высокой двустворчатой двери. -- К той, что голубыми овечками разрисована? --Да. За микросекунду рука Анжелины успела выхватить и снова вложить в кобуру пистолет. Моя жена явно искала неприятностей, и я надеялся, что не найдет. Мальчики взялись за дверные ручки и по моему кивку рванули. Прямо перед нами стоял Слэйки и глядел на нас. Мы инстинктивно выхватили оружие -- шесть стволов (Анжелина сразу два). Затем пистолеты медленно вернулись в кобуры. -- Остановись, мгновенье, ты прекрасно, -- сказал я. Слэйки и впрямь выглядел эффектно, хоть картину пиши. Рот разинут в порыве словоблудия, на лбу -- крупные капли пота. Мы обошли толпу замороженных прихожан и поднялись по ступенькам за аналой. -- Милый, ты готов? -- спросила Анжелина. -- Ну еще бы! Она подняла руку и прижала к черепу Слэйки, сразу за ухом, контактный диск фиксатора времени. Кивнула, и я нажал на кнопку темпорального ингибитора. Не произошло ничего зрелищного. Но на кратчайшую долю секунды поле ТИ отключилось, и изобретение гениального Койпу скопировало и заключило в своей памяти разум профессора Слэйки. Со всеми его знаниями и бредовыми идеями. -- Под завязку! -- сказала Анжелина, глянув на шкалу памяти прибора. -- Ах ты, мошенник! -- обратился я к Слэйки. -- Ах ты, черт из райских кущ, ах ты, козлище среди Блеющих Агнцев! Наконец-то попался! ГЛАВА 25 Я нервно грыз ноготь и ждал беды. До сих пор Слэйки постоянно нас опережал, еще ни один демарш против него не увенчался хотя бы пустяковым успехом. Лишь ценой героических усилий нам каждый раз удавалось избежать полной катастрофы в последнюю минуту. И я вовсе не испытывал уверенности, что теперь все пройдет гладко. Поэтому я не выпускал из рук ФВ, не забывал о нем ни на миг. Он лежал у меня на коленях, а я сидел в пассажирском кресле челнока, который вез вас на главную базу Специального Корпуса. Уже в сотый, нет, в тысячный раз я глянул на шкалу и слегка успокоился. Стрелка держалась на красной риске, а над риской виднелась надпись: "Полная загрузка". Ни один бит памяти профессора Слэйки не вырвался из этого крошечного узилища. Только бы дотянуть до базы! В лаборатории нас с нетерпением дожидалась целая толпа. Там был даже Беркк, он уже вполне поправился и теперь наслаждался вполне заслуженным отдыхом. Как только мы вошли, гул голосов уступил напряженной тишине. Профессор Койпу нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Я торжественно приблизился и вручил ему ФВ. -- Он здесь? -- А то где же? Он постучал по шкале пальцем. -- Похоже, разум скопирован целиком. Проверим. Но вот загвоздка: куда пересадить Слэйки из этого "фиксатора? -- Может, в другой? -- Глупости. Пока он в машине, к нему не подступиться. Нужен человек. Заложник. Помнишь, Джим, как это было? Когда ты с помощью моего разума, моих воспоминаний строил машину времени? -- Да, я вам сдал напрокат мое серое вещество. И не скажу, что это было сплошное удовольствие. Помнится, вы еще рассказывали, что с огромным трудом заставили себя отключить ФВ, когда соорудили спираль времени. Ведь это было все равно, что с собой покончить. -- Совершенно верно. Нам нужен доброволец. Мы ж нему подключим ФВ, и безумец завладеет его мозгом и телом. И разумеется, не захочет потом отпустить их за здорово живешь. Правда, не слишком заманчивая перспектива? Теперь вы все сознаете риск. Так кто согласится на него пойти? Наступила самая что ни на есть драматическая пауза. Все старательно прятали глаза. Я уже было совсем решился подать голос, чтобы опередить жену и сыновей. Но, как только я открыл рот, Беркк сказал: -- Профессор, считайте, что доброволец у вас есть. Правда, ребята, я вам по гроб жизни задолжал. И Джиму -- за то, что от каторги спас, и Анжелине -- за то, что из ада в раю вытащила. Иначе бы так и пропал заодно с другими бедолагами. Я не хочу видеть, как вы, или ваши сыновья, или Сивилла пустите к себе в мозги этого психа. Профессор Койпу, у меня к вам только один вопрос. Вы уверены, что потом сможете его выковырнуть и возвратить мне рассудок? Койпу энергично закивал. -- Выковырну, не сомневайся. Если понадобится, вышибу нервным разрядом. -- Здорово. А что при этом будет со мной? -- Не волнуйся. Нервный разряд нейтрализует синапсы, полностью стирает воспоминания. Поэтому мы заранее скопируем твой разум с помощью фиксатора времени. Это несложная и хорошо отработанная процедура, не веришь мне, спроси у Джима. Что бы Слэйки ни вытворял, у тебя в конце концов все будут дома. -- Ну, тогда ладно. -- Бледный как полотно (если не считать темных струпьев) Беркк медленно встал. -- Только поскорее, профессор, пока я не раздумал. Для Койпу слово "поскорее" всегда означало "молниеносно". Похоже, психобластер лежал у него на коленях. Он громко зажужжал, и у Беркка подкосились ноги. Мы с Анжелиной едва успели его подхватить. Из стены выдвинулся длинный, обитый мягким медицинский стол. Мы аккуратно положили на него Беркка, и Койпу приступил к работе. Взял со стеллажа пустой ФВ, приложил диск к затылку Беркка. Щелкнул выключателем и удовлетворенно кивнул. -- Готово. Теперь этот смелый юноша некоторое время полежит на полке. Если Слэйки заартачится, я его "приласкаю" нервным разрядом и верну Беркку его психику. А теперь -- к делу. Он схватил и положил на пульт ФВ со Слэйки, подключил к его порту процессор, запустил программу тестирования. Затем отсоединил фиксатор времени и прижал контактный диск к голове Беркка. -- Погодите, -- сказал я, и Койпу замер. -- А не пристегнуть ли нам Беркка к столу, чтобы не поранился и нас не поранил? -- Нет причины для опасений. Все под надежным контролем электроники. -- Слэйки еще ни разу не бывал под нашим контролем. Давайте все-таки подстрахуемся, а то чем черт не шутит. Койпу нажал несколько кнопок, из-под стола с гудением выползли обитые мягким захваты. Я зафиксировал их на лодыжках и запястьях Беркка, затем нашел широкий пояс, перекинул через живот смельчака и кивнул Койпу. Он убрал контактный диск, понажимал на клавиши и передвинул микрофон ко рту. -- Вы спите. Спите очень крепко. Но вы меня слышите. Слышите мои слова. Вы не можете проснуться. Но вы меня слышите. Вы меня слышите? Динамик пошуршал несколько секунд, затем испустил нечто наподобие вздоха. И мы с трудом разобрали ответ: -- Я вас слышу. -- Очень хорошо. -- Койпу чуть повернул регулятор усилителя. -- А теперь скажите, кто вы, как вас зовут. Пауза затягивалась. Мы все сидели как на иголках. Наконец динамик снова прошелестел: -- Я профессор... Джастин Слэйки... Кто нас упрекнет за дружное "ура!"? Мы победили! Не совсем. Беркк, точнее его тело, корчилось и рвалось из оков. Он до крови прокусил губы, а затем открыл глаза. -- Что вы со мной делаете? Убить пытаетесь? Я вас первым убью! Койпу снова пустил в ход психобластер, и Беркк обмяк. По-видимому, профессор Джастин Слэйки не собирался легко сдаваться. Даже Джеймсу, гипнотизеру гораздо более опытному, чем Койпу, не удалось подчинить разум Слэйки. Стоило загипнотизировать одного, как тут же появлялся другой. Неистовые рывки и жуткие корчи не слишком благотворно сказывались на физическом здоровье Беркка, и я уже всерьез опасался, что он останется без губ. -- Похоже, не обойтись без помощи профессионала, -- сказал Койпу. -- Сюда направляется доктор Мастигофора, главный психосемантик в клинике Корпуса. -- Семи пядей во лбу? -- Угадал. В лабораторию вошел высоколобый скелет, обвитый сухожилиями, обтянутый кожей и увенчанный пышной седой гривой. -- Я полагаю, это и есть пациент? -- Он направил на Беркка длинный костлявый палец. -- Он самый, -- ответил Койпу. Мастигофора окинул нас яростным взором. -- Всем выйти. -- Он раскрыл чемоданчик. -- Единственное исключение -- профессор Койпу. -- У пациента проблема чисто физического свойства, -- объяснил я. -- Он нам одолжил свое тело, но мы не хотим его повредить. -- Что, Койпу, опять фокусы с обменом разумов? В один прекрасный день ты зайдешь слишком далеко. -- Он посмотрел на меня и ощерился. -- Когда я говорю "выйти", это означает "выйти". -- С этими словами он прыгнул ко мне, схватил за руку и довольно ловко ее выкрутил. Разумеется, я ему это позволил, не драться же с представителем такой гуманной профессии, как медицина. При всей своей худобе профессор Мастигофора был весьма ловок и силен, и я надеялся, что он в случае чего справится с телом Беркка. Как только он меня отпустил, я вышел следом за остальными. x x x Прошло много часов. Нами овладела зевота и мысли о сладком сне, и тут загудел коммуникатор. Мы с Анжелиной отправились в лабораторию. -- Невероятно, -- стенал Мастигофора. -- Невозможно удержать разум под контролем, невозможно снять блокировку, невозможно проникнуть в глубь психики! Да вы и сами видите, это же многоличностная сущность! Коллега мне объяснил, что профессору Слэйки каким-то неизвестным образом удалось наделать себе двойников. Их мозг... или правильнее будет сказать -- мозги? Их разумы постоянно находятся в контакте друг с другом. Это похоже на сущий свинобразий бред! Но я это вижу воочию! И ничего не могу сделать! Ровным счетом ничего! -- Ровным счетом ничего, -- эхом вторил ему Койпу. -- Ничего? -- заорал я. -- Вранье! Безвыходных положений не бывает! -- Бывает, -- хором возразили они. -- Кое-что я могу предложить. -- Во всех жизненных передрягах моя Анжелина оставалась практичной и здравомыслящей. -- Давайте пока забудем о Слэйки и займемся машиной пространства-времени. Что, если удастся опять привести ее в действие? Койпу отрицательно покачал головой. Он был мрачнее тучи. -- Пока доктор Мастигофора сушил себе мозги, я снова занялся этой проблемой. Даже освободил центральный компьютер главной базы Специального Корпуса от всех остальных задач. На всякий случай напоминаю: это самый большой, быстродействующий и мощный компьютер в истории человечества. -- Койпу повернулся к видеоэкрану и поднял руку. -- Видите, вон там спутник? Он почти втрое больше этой базы. Так вот, это не просто спутник, а компьютер, и сейчас он корпит над одной-единственной задачей. Я ему предоставил эквивалент одного миллиона лет компьютерного времени. -- И? -- Он рассмотрел вопрос со всех без исключения сторон, но всякий раз приходил к одному и тому же выводу. Частоты излучения вселенных, на которые настроена машина, измениться не могли. -- Но это случилось? -- спросил я. -- Очевидно. -- А мне ничего не очевидно! -- Я очень устал, терпение иссякло, и все это нытье, все эти мрачные взгляды и вздохи здорово действовали на нервы. Я вскочил, подошел к блестящему стальному пульту, посмотрел на мигающие лампочки и змеящиеся диаграммы. И дал машине пространства-времени крепкого пинка. Даже ногу ушиб, но зато с радостью увидел, как на одном из приборов чуть дрогнула стрелка. Затем изготовился для второго пинка. И замер. Несколько долгих секунд я простоял на одной ноге, а тем временем мысли бегали наперегонки. -- Похоже, у него идея. -- Казалось, голос Анжелины доносится издали. -- Когда он вот так замирает, это верный признак вдохновения. Скоро выдаст. -- Сейчас выдам! -- закричал я, разворачиваясь в прыжке и щелкая в воздухе каблуками. -- Профессор, компьютер абсолютно прав, его выводы подтверждают вашу репутацию гения. Все эти вселенные остались на прежних местах. Как только я это понял, ответ стал очевиден. Надо искать причину, по которой мы не можем попасть в эти вселенные. И знаете, что это за причина? Я их ошеломил. У Койпу и Мастигофоры отпали челюсти и задергались головы. Анжелина гордо кивнула, она знала, что объяснения долго ждать не придется. -- Саботаж. -- Я указал на пульт. -- Кто-то изменил настройки. -- Но я же сам ее настраивал, -- сказал Койпу. -- А после много раз проверял и перепроверял, вплоть до исходных данных. -- Значит, их тоже изменили. -- Это невозможно. -- Очень подходящее слово. Когда использованы все возможности, пора браться за невозможное. -- Мои первые записи, -- пробормотал Койпу. -- Они должны были сохраниться. -- Спотыкаясь от усталости, он подошел к письменному столу и вытащил ящик. Тот грохнулся о пол, рассыпались авторучки, скрепки, клочки бумаги, сигарные окурки и пустые мыльницы -- все, что обычно скапливается в ящиках письменных столов. Он порылся среди мусора, поднял скомканный листок, расправил и поднес к глазам. -- Да. Мой почерк, первые расчеты. Их никто не мог изменить. Никто не знал об этом листке. Он подошел к пульту, постучал по клавишам и торжествующе показал на уравнение, которое появилось на экране. -- Видите? То же, что и здесь. -- Он посмотрел на бумажку, затем на экран, затем снова на бумажку; взгляд скакал туда-сюда, точно шарик для пинг-понга. -- Не то, -- хрипло произнес он. Должен признаться, в тот миг на моем лице сияла победоносная улыбка. И я охотно позволил Анжелине нежно обнять меня и поцеловать. Пока Койпу выбивал из компьютера дурь, Мастигофора решил взглянуть на пациента. -- Ну как он, доктор? -- спросил я- -- Без сознания. Пришлось как следует шарахнуть из психобластера, не только мозг парализовать, но и все тело. А что еще оставалось? -- Вот он! -- завопил Койпу, и мы обернулись. -- Ад! На экране багровел знакомый отвратительный ландшафт. И еще более отвратительное солнце. -- Ад, -- сказал Койпу. -- И рай. Никуда они не делись. Ошибка в расчетах, в уравнениях. Изменены совсем чуть-чуть, но в итоге получаются совсем другие частоты. Но кто, кто мог это сделать?! -- Я же вам сказал, саботажник. Шпион, затесавшийся в наши ряды. -- Это невозможно! В Специальном Корпусе шпионов не бывает, а на главной базе и подавно. Это невозможно! -- Очень даже возможно. Я успел над этим как следует подумать и теперь, к сожалению, могу назвать его имя. Я снова приковал к себе внимание. Даже моя супруга взволнованно подалась вперед. Я одарил их безмятежной улыбкой, отполировал ногти о рубашку и показал. -- Вот он. Они дружно повернули головы. -- Шпион -- не кто иной, как мой верный друг-каторжанин. Беркк. ГЛАВА 26 -- Джим, как у тебя язык поворачивается? -- спросила Анжелина. -- Ведь он тебе жизнь спас. -- Он -- мне, а я -- ему. -- Он же вместе с тобой на карьере спину гнул. Не может он быть шпионом. -- Еще как может. Скептик Койпу встал на сторону Анжелины. -- Это невозможно. Ты же сам говорил, он простой механик. Изменить эти уравнения, да так ловко, чтобы я ничего не заметил? Это задача для гениальнейшего, искуснейшего математика. Я поднял руки, чтобы остановить поток возражений. -- Друзья мои, давайте выясним эмпирическим путем. Спросим его самого. Профессору понадобилось несколько секунд, чтобы пропустить через мозг Беркка мощный пучок электронов и полностью очистить его от разума. Пленный Слэйки превратился в рой снующих наугад электронов, и нас это вполне устраивало. И так его ипостасей в мире было с избытком. Затем профессор схватил ФВ, заряженный психикой Беркка, и прижал контактный диск к голове подозреваемого. Нажал кнопку, и Беркк благополучно вернулся к нам. Доктор Мастигофора наполнил шприц противошоковой сывороткой, и Беркк, получив укол в руку, пошевелился и застонал. Веки его затрепетали и размежились. -- Почему я привязан? Прежний голос. Слэйки исчез. -- Профессор, если вас не затруднит, освободите его, Щелкнули зажимы, я отстегнул пояс. -- Ой! -- Беркк коснулся кровоточащих губ. -- Это все Слэйки, да? Это он натворил? -- Он со стоном сел, -- Но хоть дело того стоило, а? Вы узнали, что хотели? -- Не совсем. Беркк, прежде чем мы тебе все расскажем, можно задать один простенький вопросик? -- Вопросик? Какой вопросик? -- Зачем ты подделал расчеты для машины пространства-времени? -- Я? Подделал расчеты? С чего ты взял, что я на это способен? -- Беркк, отвечай. Он обвел нас взглядом затравленного зверя. Он уже не улыбался. Внезапно зрачки расширились, лицо исказилось от ужаса. -- Нет! Не надо! Вы же обещали! -- Он уронил голову на ладони и горько заплакал. Все молчали, никто ничего не понимал. Беркк поднял голову, вытер глаза рукавом. -- Все кончено. Он вернулся в каменоломню -- Тебя не затруднит объяснить? -- Это я про себя. Про моего двойника. Он, то есть я, вернулся в карьер. Его утащил тот мерзкий одноглазый робот. Меня вдруг осенило. -- Слэйки тебя размножил? Как себя? -- Да. Нас двое. -- Ну, тогда все ясно, -- произнес я с ухмылкой. -- Только не нам, тупым крестьянам. -- У Анжелины лопнуло терпение. -- А ну-ка, диГриз, выкладывай, и побыстрее! -- Прости, дорогая. Все очень просто. Отправляя твоего любящего супруга в каменоломню, Слэйки, должно быть, все-таки его побаивался. И еще больше он побаивался следующего шага Койпу или Специального Корпуса. Поэтому он поручил Беркку за мной следить. Раздвоил его и делал всякие гадости одному, чтобы другой беспрекословно подчинялся. -- Цепи, -- простонал Беркк. -- Пытки. Электрошок. Я не мог ему противиться, ведь я испытывал все, чему подвергали мое "второе я". А оно было приковано к стене в лаборатории Слэйки. -- И постоянно сообщало Слэйки обо всем, что мы с тобой делаем? -- Да. Это Слэйки приказал мне изготовить клетки для побега. -- Но ведь мы запросто могли в них угробиться. -- Да разве его это волновало? Если б мы погибли, он бы нисколько не огорчился. Но как только мы благополучно приземлились на груду камней, он снял охрану с циклотрона, чтобы мы смогли пройти беспрепятственно. Как только мы дошли до столов, где уннильдекновий собирают, он послал робота в погоню -- посмотреть, сумеем ли мы оттуда сбежать. -- Ах ты, крыса двуличная! -- Я похолодел, увидев, как Анжелина подняла руки со скрюченными пальцами. -- Змея, на груди пригретая! Мы тебя от верной смерти спасли, а ты нас чем отблагодарил? Тем, что разладил машину профессора? -- У меня выбора не было, -- простонал Беркк. -- Мой двойник обо всем доносил Слэйки. Если б я не подчинился, Слэйки бы его тотчас убил. Когда я очнулся после операции, вы уже разошлись. Я пришел сюда, вижу, никого, только профессор Койпу спит за пультом. Ну и, понятное дело, Слэйки не упустил своего шанса. Я все сделал, как он сказал. -- Это он тебе предложил добровольцем вызваться? Чтобы в твою голову его разум закачали? -- Нет, это моя идея. Честное слово, я сам этого хотел. Но Слэйки не возражал, он знал, что ничего у вас не получится. Зато вы мне будете еще больше доверять. У меня не было выбора. -- Ладно, забудь, -- сказал я. -- Все в прошлом, и нам опять доступны другие вселенные, ведь профессор перенастроил машину. Больше ты не будешь шпионить, но зато поможешь нам рассчитаться со всеми Слэйки. Окажи нам эту услугу, а мы попытаемся спасти твое второе "я". -- Да неужели это возможно? -- Попробуем. А теперь первый вопрос. Куда деваются все эти добытые, перемолотые, облученные и отсортированные камни? Мы до сих пор не имеем представления о главной цели Слэйки. Ты произнес слово "уннильдекновий". Что это такое? -- Чего не знаю, того не знаю. Просто я все время был рядом со Слэйки, а потому видел и слышал все, что он делает и говорит. При мне это слово только раз прозвучало, а речь тогда шла о сортировочных столах. -- Наверное, уннильдекновий -- то самое вещество, которое мы ищем, -- предположила Анжелина. -- Но для чего оно используется? -- Не знаю. Но могу сказать твердо: для Слэйки нет ничего важнее этого самого уннильдекновия. И кажется, я знаю, куда он девается. Слэйки приковал меня к машине цепью, почти как профессор Койпу к столу. И я ему рассказывал обо всем, что тут происходило. Но при этом я видел, чем он сам занимается. Иногда рядом со мной были двое, а то и трое Слэйки, но они не разговаривали друг с другом, им это ни к чему. А один раз на экране появился тот одноглазый робот, и Слэйки сказал ему, куда доставить уннильдекновий. Вот и все. -- Этого достаточно. -- Профессор Койпу постучал по клавиатуре, и экран показал синее небо и низкие белые облака. -- Рай. Вот где все это происходит. Копи могут находиться на любой из многих тысяч планет, но минерал, который там добывают, заканчивает свой путь в раю. -- Одну секундочку, профессор. Что значит "на любой из тысяч планет"? -- Я имею в виду сырье. Это очень широко распространенный минерал. -- Да? И вы можете его назвать? -- Конечно. Его пылью была покрыта твоя одежда. И Беркка, и Анжелины. Этот минерал называется графит. Кристаллическая форма углерода. Его можно найти на многих планетах. Слэйки его добывает и размалывает в порошок, затем подвергает бомбардировке в циклотроне, и при этом очень небольшое количество углерода превращается в уннильдекновий, который потом собирают женщины. У него говорящее название. Сто девятнадцатый элемент периодической таблицы. Новое вещество с неизвестными свойствами. И эти свойства как-то связаны с энтропией, тут никаких сомнений. Женщины способны чувствовать разницу в скорости энтропии, поэтому извлекать уннильдекновий из графитовой пыли поручено им. Потом его забирает тот дешевый робот и куда-то зачем-то уносит. -- Найдем куда, выясним зачем, -- торжественно обещал я. -- Одно можно сказать с уверенностью: это место -- в раю. -- Этим займусь я, -- произнес Инскипп, чеканным шагом входя в лабораторию. Очевидно, он внимательно следил за нашим разговором и выбрал самый подходящий момент для вмешательства. -- Сюда уже летит космическая пехота. Проведем штурм по всем правилам тактики и стратегии. Канонерские лодки, танки, огнеметы, пушки, полевые кухни... -- Отставить! -- с жаром произнес я. -- Я вам не позволю сорвать мою операцию на заключительном этапе. Оружие и войска не понадобятся. Обойдемся своими силами. Не забывайте, нам предстоит битва с одним-единственным человеком, пусть даже у него множество дублей. Да еще с ветхим роботом, но заботу о нем берет на себя Анжелина. И уж она о нем позаботится, ни одного целого винтика не оставит. У нас опытная, притертая команда, и мы все сделаем сами. Конечно, если профессор Койпу снабдит нас защитой от оружия Слэйки. -- Уже готово, -- с нескрываемым самодовольством произнес Койпу. -- Я изучил атмосферу рая и теперь доподлинно знаю, что Слэйки пользуется энергетическим оружием и гипнотическим газом. Кроме того, в атмосфере есть и природные наркотические газы. -- Он нахал на клавишу. Из стенки вынырнула металлическая рука и уронила на пол прозрачный скафандр. -- Серингера, полимер нового поколения. Прозрачна и сверхпрочна, надежно защитит и от силовых полей, и от ядовитых газов. Под верхним слоем -- оболочка с наномолекулярной структурой, она за микросекунды отреагирует на внезапный удар, такой, например, как попадание пули. Молекулы сцепляются намертво, и вещество становится прочнее самой прочной стали, не позволяя пуле углубиться даже на миллиметр. Вот этот маленький ранец на спине -- источник питания для системы цикличной переработки ваших газов и влаги, а еще в него вмонтирован гравишют, который позволит левитировать в случае необходимости. Я сейчас продемонстрирую. Он скинул туфли, рубашку и саронг и продемонстрировал... фиолетовые трусы с вышитыми крошечными роботами и золотыми кружевами. Схватил и напялил на себя прозрачный костюм, нахлобучил пузыреобразный шлем. Внешний динамик заскрежетал его голосом: -- На свете не существует лезвия, способного его разрезать. -- Он выдвинул из стола ящик с инструментами, схватил нож и ткнул им себе в грудь. Нож отскочил. Точно так же поступили и все другие виды оружия, которыми профессор сам себя атаковал. Он включил гравишют и отлетел от потолка, как мячик, вовсю паля из своих смертоносных игрушек. Лаборатория заполнилась удушливыми газами и рикошетирующими пулями, совершенно неопасными для профессора, чего нельзя было сказать о нас. Заливаясь слезами и кашляя, мы выбежали в коридор и не возвращались, пока не закончилась демонстрация и кондиционер под потолком не ликвидировал ее последствия. -- Замечательно, профессор. -- Я вытер глаза уголком носового платка. -- Надеваем ваши чудесные скафандры и отправляемся в рай. Под словом "мы", конечно, я по