дразумеваю себя, мою семью, а также Беркка и Сивиллу. Профессор будет следить за нашим продвижением, а мудрый руководитель Инскипп при необходимости обеспечит огневую поддержку. Вопросы? -- Все это выглядит достаточно безумно, -- сказала Анжелина, -- а потому может закончиться благополучно. Профессор, когда мы получим скафандры? -- К утру они будут готовы. -- Отлично. -- Обведя нас взглядом, она улыбнулась. -- Предлагаю небольшую вечеринку. Выпьем за нашу скорую победу, падение Слэйки и воссоединение Беркка с самим собой. Все согласны? Ответом ей было радостное хоровое "да". Робобар поспешил начать час коктейля, и даже Инскипп в этот раз согрешил, пригубив сухого черри. -- Меня очень интересует новый элемент. -- Он облизал едва смоченные вином губы. -- Этот психопат основал множество религий, чтобы выманивать у богачей деньги, чтобы заточать рабов в графитовые копи, чтобы превращать углерод в уннильдекновий. Должно быть, у этого вещества весьма необычные свойства, иначе зачем столько хлопот? Я собираюсь это выяснить, так что ступай, Джим, победи, и возвращайся с образцом и подробными объяснениями. -- Считайте, что это уже сделано. -- Я поднял бокал. ГЛАВА 27 Все мы под скафандрами носили только купальные костюмы. Сивилла и Анжелина выглядели потрясающе. Я поспешил отвести взгляд от одной и послать воздушный поцелуй другой. -- Проверка снаряжения. -- Я вытащил из кобуры пистолет. -- Парализатор, заряжен до отказа. В этом контейнере -- гранаты со слезоточивым газом. В этом -- дымовые шашки. Боевой нож с серебряной зубочисткой. Наручники для пленных, сыворотка правды -- для них же. Чтобы разговаривали. -- Плюс алмазная энергетическая пила для разделки одного робота. -- Анжелина подняла жуткий агрегат. -- Все исправно, все практично. И вот еще. -- Я показал белый ранец с красным крестом. -- На всякий случай. Всемогущий Инскипп, вы на связи? --Да, -- проскрипело в ухе. -- И не забывай, у меня туг уйма запасных игроков, они только и ждут, когда ты сядешь в лужу. -- Великолепно. Профессор Койпу, вас не затруднят отпереть ворота? Он постучал по клавишам, и над стальными воротами, обезображенными шляпками болтов и тяжелыми петлями, погасла красная лампочка и вспыхнула зеленя. Я схватился за ручку, повернул, распахнул створку ворот, и мы решительно вступили в рай. -- Что это с ним? -- Я ткнул пальцем в сторону пролегающего мимо облачка. Оно весело позвякивало. -- Облако -- местная форма жизни, -- прозвучал в ум голос Койпу. -- У него хрустальные внутренности, этим и объясняется позвякивание. А плавает оно благодаря метану, который само же и вырабатывает. Поосторожнее с огнем, может взорваться. Оно не только могло взорваться, оно взорвалось. На меня обрушилась волна пламени. Я моргнул от неожиданности, но ничего не почувствовал. Судя по всему, Слэйки обнаружил нас и открыл заградительный огонь. В кашу сторону плыли и другие облака, но мы их сбили, не подпуская близко. Получился восхитительный фейерверк. Когда ветер унес последний клуб дыма, я указал на извилистую желтую дорожку. -- Нам туда. Валгалла -- балаган и сплошное жульничество, а парадиз все еще недостроен. Прошлый раз я повстречал Слэйки в той стороне, на холме. Пойдем по дорожке, она сама приведет. Мы пошли. Оглядываясь по сторонам, Анжелина сказала: -- А ведь неплохая была бы планета. Если бы не Слэйки. -- Мы ее сделаем еще лучше. Для того и прибыли. -- Сделаем. Кажется, я слышу музыку. Это что, птицы? Вон там, впереди. -- Не совсем. -- Я узнал крылатых певцов. -- Я их видел в книжке "Все, что вы хотите знать о религии, но о чем стесняетесь спросить". Мифологические существа, не то херафины, не то серувимы. Судя по всему, бесполые и очень увлекаются игрой на арфе, не говоря уже о хоровом пении. Облачко приближалось, все громче звучали струны и голоса. Появился еще один рой, эти создания тоже пели, ничуть не обескураженные отсутствием легких и вообще тел. Это были просто головы с крылышками за ушами. Выглядели они настолько странно, что у меня возникли закономерные подозрения. -- Ты уверен, что это настоящие аборигены? -- спросила Анжелина. -- Не знаю, не знаю. Но очень бы хотелось выяснить. Они снижались, кружили над нашими головами и пели фальцетом. Я подпрыгнул и ловко ухватил одного за ножку. Он знай себе заливался, возведя горе голубые очи. Я пощупал грудку, животик, крылышки, попытался заглянуть под набедренную повязку. Потом взялся одной рукой за туловище, а другой за головку, и крутанул. -- Джим, ты чудовище! -- Ну что ты. -- Я поднял оторванную головку, и за ней из шеи потянулись провода. А туземец знай себе пел и помахивал крылышками. Я его отпустил, и он улетел; свисающая головка как ни в чем не бывало исторгала нежные трели. -- Нуль-гравитационные роботы с музыкальными затеями. Для пущей достоверности райских кущ. Чтобы проще было охмурять доверчивых прихожан. Дорога извивалась по дну узкой долины, кусты на склонах холмов стояли в цвету. Как только мы приблизились к ближайшему кустарнику, кто-то выскочил из них и галопом поскакал к нам. -- Он мой! -- радостно вскричала Анжелина и побежала навстречу. Я разглядел грязного, обшарпанного одноглазого робота. И поспешил вслед за женой -- не для того, чтобы испортить ей развлечение, а просто на всякий случай. Но моего участия не понадобилось, дело было сделано за несколько секунд. Когда робот замахнулся могучей рукой с когтями-ножами, Анжелина еще быстрее взмахнула энергетической пилой. Рука с лязгом покатилась по дорожке, зато робот обзавелся металлической культей, а в следующее мгновение и второй. Тогда он решил ударить мою верную спутницу жизни ногой. Снова лязгнуло, и робот попытался ускакать на уцелевшей конечности. А затем лишился и ее и покатился по мягким желтым плитам. -- Ты обижал людей, -- сказала Анжелина, поднося к нему пилу. -- Тупо выполнял приказы своего начальства. Твое счастье, что ты -- всего-навсего бесчувственная железка, а потому не почувствуешь того, что я с тобой сейчас сделаю. Но ничего, очень скоро мы доберемся и до твоего господина. Металлическая голова подкатилась к моим ногам. Я досмотрел на нее и улыбнулся. Медленно погас огонек в единственном глазу. Я пинком отшвырнул голову робота. -- Один готов. А теперь по этой дороге мы доберемся до логова его хозяина. И пожалуйста, будьте осторожны. Слэйки знает о нашем вторжении и обрушит на нас весь свой арсенал. Тут в моей голове мелькнуло тревожное воспоминание, я подпрыгнул и закричал: -- С дороги! Поздновато. Рядом громко и противно хлюпнуло, и дорога вырвалась у нас из-под ног. И разверзлась бездна. -- Гравишюты! -- воскликнул я, включая собственный. Падение прекратилось в считанных метрах от зазубренных сталагмитов и острых металлических кольев, которые торчали из дна. Мы благополучно поднялись наверх и двинулись дальше. Но уже по обочине. -- Вот он. -- Я показал на белый храм, украшавший собою вершину холма. -- Там я повстречал старого толстого Слэйки, в этом адском раю он корчил из себя Бога. Интересно, там ли он сейчас? Нам предстояло очень скоро это выяснить. Мы осторожно поднимались по мраморным ступенькам. На сей раз они не двигались -- небесный эскалатор не предназначался для враждебно настроенных пришельцев. Но мы решительно приближались к храму и наконец увидели трон. А на нем сидел Слэйки. И свирепо ухмылялся. -- Вас сюда не звали, -- процедил он сквозь зубы, тряся головой. Вместе с нею тряслись жирные складки на шее и золотой нимб. -- Профессор, где же ваше гостеприимство? -- спросил я. -- Ответьте на несколько вопросов, и мы уйдем. -- Вот мой ответ! -- прорычал он, вскидывая руку к голове. В нас полетел золотой нимб. При ударе о мой костюм он взорвался и свалил меня с ног. Я встал и обнаружил, что трон вместе со Слэйки провалился сквозь пол. Как только он помчался вниз, его примеру последовал потолок. Колонны, которые его поддерживали, были одновременно поршнями. Убежать мы никак не могли, каменный потолок вместе с кровлей обрушился на нас и расплющил, как жуков. То есть непременно расплющил бы, не окажись на нас боевых скафандров. Под натиском камня наномолекулы сомкнулись, и костюмы стали тверже стали. Стальные гробы... -- Кто-нибудь может пошевелиться? -- прокричал я. Ответом были только стоны и кряхтенье. Неужели это конец? Вот так бездарно погибнуть в раю под тяжестью храма с дистанционным управлением? Мы задохнемся, если не успеем что-нибудь придумать. Сто часов, а потом мучительная смерть от удушья. -- Не... пойдет! -- сердито пробормотал я. Мои локти были прижаты к бедрам. Храм всей своей тяжестью давил мне на грудь, а та, казалось, затвердела, как наносталь. Но кисть находилась в свободном пространстве, и я мог пошевелить пальцами. Что я и сделал. Нащупал бризантную гранату на бедре, сорвал, сдавил. Просунул как можно дальше в щель между камнями. Сделал глубочайший вдох. Разжал и отдернул пальцы. Пламя и страшный грохот. И конечно, дым и пыль. Как только они улеглись, я увидел свет -- он проникал сквозь пробоину в каменной толще. Еще несколько гранат, и дело сделано. Я неуклюже поднялся на ноги. Очередной взрыв заставил меня подпрыгнуть вместе с развалинами храма, и в облаке дыма появилась Анжелина. Мы обнялись, а затем с помощью гранат освободили остальных. -- Давайте больше так делать не будем, -- предложила Сивилла, потрясенная в прямом и переносном смысле. -- С его стороны это жест отчаяния, -- сказал я. -- Он чувствует близость неизбежного краха и пытается любой ценой избавиться от нас. Однако фокус не удался, и скоро мы сразимся со Слэйки. -- Где? -- спросила моя практичная Анжелина. -- За мной. -- Я повел их по лестнице назад. -- Помните яму, в которую мы сверзились? Она только для этого и предназначалась -- убивать людей. Но тут есть еще одна шахта, она ведет в подземный мир, к фабрике уннильдекновия. -- С этими словами я бросил на дорогу гранату. Она красиво взорвалась и разметала желтые плитки. Под ними открылась пропасть. -- Я здесь уже бывал, поэтому и поведу. Мы включили гравишюты и прыгнули в отверстие с рваными краями. Но на сей раз я не падал камнем, а медленно снижался. Остальные делали как я, неспешно миновали каменные неровные стены, освещенные снизу красным. Наконец появился унылый черный ландшафт, изредка оживляемый багровыми сполохами. Показались столы, они никуда не делись, исчезли только женщины. Скоро мы выяснили, в чем тут дело. Женщины стояли перед зданием. Мое отделение приземлилось, взяло оружие на изготовку и растянулось в цепь. -- Не стреляйте! -- крикнула Анжелина. -- Это женщины! Они рабыни, жертвы. Мы осторожно приблизились к ним и услышали тихие стоны и плач. Над причиной долго ломать головы не пришлось. Женщины были крепко связаны по десять-двадцать человек. -- Помощь идет! -- крикнул я. -- Мы вас освободим. -- И не мечтай! -- хором возразили Слэйки. Рядом с каждой группой заложниц стоял негодяй с винтовкой наперевес, и все они говорили одновременно, потому что разум был один на всех. -- Прочь, или мы их перестреляем! -- Каждый поднял винтовку к плечу. Пат. -- Тебе это с рук не сойдет. -- Я решил потянуть время. Как же спасти этих бедняжек? -- Еще как сойдет! -- грянул хор. -- Считаю до трех. Если не уйдете, в каждой группе умрет одна женщина. Их смерть будет на вашей совести. Затем еще по одной. Раз, два... -- Стой! -- крикнул я. -- Мы уходим. Но мы не ушли. Это сделали женщины. Рыдания и стоны вдруг утихли, зато раздались хлопки, и группы заложниц исчезли одна за другой. На миг меня объял страх -- что творится, неужели они погибли? Но я успокоился, как только увидел изумление на физиономиях Слэйки. Ну конечно! Профессор Койпу не дремлет, он вовремя пришел к нам на помощь и перенес женщин из рая на Надежную, безопасную главную базу. Я вскинул пистолет, выстрелил в ближайшего Слэйки и побежал к его неподвижному телу. Поднялась жуткая пальба, и огненный луч гаусс-винтовки отшвырнул меня назад. Но я тотчас поднялся, снова бросился вперед и схватил подстреленного мною Слэйки. Схватил пустоту. Он исчез. Стрельба утихала, Слэйки скрывались один за другим. Анжелина вложила пистолета кобуру, подошла ко мне и похлопала по руке. -- Я видела, ты одного прикончил. Поздравляю. -- Преждевременно. Я хотел с ним поговорить, а потому стрелял парализующим лучом. -- Что теперь? -- Хороший вопрос. На графитовый карьер идти не имеет смысла, это всего-навсего источник сырья. И к циклотрону спускаться ни к чему. Мы знаем, что там производится уннильдекновий, но все равно он поступает сюда для очистки от пыли. -- Значит, надо выяснить, куда девается конечный продукт. -- Именно. И вряд ли это место находится далеко отсюда. -- Я повернулся к Беркку. -- Ты слышал, как Слэйки приказывал ныне покойному роботу куда-то его отнести? -- Должно быть, туда. -- Он повернулся и показал за ряды пустых столов. В противоположном направлении от циклотрона. -- Пойдем глянем. Мы пошли. Осторожно. Догадываясь, что поиски наши близятся к концу и вряд ли это может понравиться профессору Слэйки. Ему и не понравилось. -- В укрытие! -- крикнул я за миг до того, как в воздухе перед нами материализовалось и заняло позицию огромное полевое орудие. Оно выстрелило, и рядом со мной взорвался снаряд. Земля вздыбилась и отшвырнула меня в сторону, дождем посыпались шрапнель и осколки камней. Э, так нечестно! Даже боевые костюмы Койпу не спасут от прямого попадания артиллерийского снаряда. Пушка выстрелила, еще раз и исчезла. -- Поймал! -- прозвучал в моем шлемофоне голос Койпу. -- Осадная пушка с дистанционным управлением. Я ее сбросил с большой высоты в адский вулкан. -- Других нет? -- Пока не видно. Спасибо за своевременную поддержку. Мы наступали. Приближались к громадному металлическому строению, похожему на крепость. Мне оно не понравилось, особенно когда в стенах открылись бойницы и из них вылезли стволы крупнокалиберных пулеметов. И принялись метать крупные пули. -- Профессор Койпу! -- воззвал я. Вокруг шлепались пули, попадали в нас, сбивали с ног и катили по каменному полу. Профессор не оставил нас в беде. Между нами и цитаделью появилась бронированная самоходка и выстрелила еще до того, как грянулась оземь. Орудийный ствол неторопливо передвигался, и пулеметы Слэйки умолкали один за другим. Подавив сопротивление, пушка развернулась еще раз и проломила ворота крепости. Когда я проходил мимо самоходки, из люка вынырнула голова космического пехотинца, бравого капитана Гризли. -- Когда ворветесь, я буду прикрывать. Только кричите и показывайте, куда стрелять. -- Хорошо. -- Я воздел над головой кулак, а затем указал вперед. -- На приступ! Мы ринулись в атаку. Подбежали к зияющей бреши на месте ворот. -- Гризли, вы меня слышите? -- Отлично слышу. -- Прежде чем мы войдем, дайте два-три выстрела. -- Никаких проблем. "Два-три выстрела" для Гризли означали больше сотни. Похоже, ему было приказано не жалеть снарядов. Разрывы гремели все дальше и дальше -- фугасы одну за другой сносили перегородки. Взрыв последнего крупнокалиберного снаряда показался хлопком детского пугача. -- Насквозь! -- Ну коли так, прекратить огонь. Мы входим. Если и ждали нас в крепости пушки и ловушки, то пережить стрельбу капитана Гризли им не удалось. Мы ощупью пробирались среди обломков. Наконец тьма начала рассеиваться вместе с дымом. Навстречу из неровной пробоины в стене лился свет. Мы подкрались с оружием на изготовку, выглянули. -- Ну разве не красота? -- спросила Анжелина. -- Похоже, мы добрались наконец до конца дороги. ГЛАВА 28 Мы любовались прелестной райской долиной. Голубое небо, зеленая трава. Ласковый ветерок шевелил листву декоративных кустов и деревьев и наполнял наши ноздри благоуханием. На дне долины белые маленькие строения с черепичными крышами тонули среди цветов. По долине змеились тропинки, огибали клумбы и беседки. И все это великолепие окружало самую необыкновенную вещь, которую мне довелось увидеть в моей необыкновенной жизни. Черную матовую сферу диаметром не менее десяти метров. Безупречно гладкую и чистую. Гигантский восьмой бильярдный шар без семи остальных, бробдингнегский [Бробдингнег -- название страны великанов в "Путешествиях Гулливера".] кегельный шар без отверстия для пальцев. Мы стояли и смотрели во все глаза. -- Разве ты не чувствуешь? -- спросила Анжелина, протягивая руки к загадочному предмету. -- Это непередаваемое ощущение, но оно мне знакомо. Именно это вещество мы искали в графитовой пыли. Я сразу понял, что она имеет в виду. Невесомый вес, неподвижное движение, медленная быстрота. Женщины способны чувствовать крошечные дозы этого элемента, но здесь, в черной сфере, его были тонны. А в таких дозах его может ощущать даже мужчина. -- Уннильдекновий, -- сказал я. -- Вот где он скапливается. Вот для чего он нужен Слэйки. Он собирал вещество по крупицам, чтобы построить этот шар. Должно быть, на это ушли тысячелетия. -- Но зачем? -- спросила Анжелина. -- Не знаю. Однако надеюсь, очень скоро мы это выясним. Взгляни. Из-за колонн одной из построек вышел толстяк. Слэйки из белого храма, и никто иной. Он добрался до большого круглого стола, тяжело опустился на ближайший стул. Долго смотрел в землю, а затем поднял голову. Гневно посмотрев в нашу сторону, он махнул рукой -- дал знак подойти. -- Это ловушка, -- сказала Анжелина. -- Не думаю. Этот шар -- святой Грааль Слэйки. Он столько сил ему отдал, так упорно и бесстрашно защищал. Но битва проиграна. Так что давай спустимся и послушаем, что он скажет. Ни на миг не утрачивая бдительности, держа оружие наготове, мы спустились в долину -- мирную, уютную и, несомненно, очень опасную. Чем ближе я подходил к Слэйки, тем спокойнее было у меня на душе. И вот я совсем рядом с ним, и остальные Слэйки уже не рискнут применить тяжелую артиллерию. Я опустился на соседний стул, снял ранец и положил на колени. Удобно облокотился на него и улыбнулся. Слэйки ощерился. -- Ребята, рассаживайтесь и приготовьтесь услышать занятную историю. -- ДиГриз, если б ты только знал, как я мечтаю тебя прикончить! Ты -- главная моя ошибка. Если б я тебя сразу убил, ничего бы этого не случилось. -- Слэйки, что толку махать кулаками после драки? Никто не застрахован от ошибок, а ты их наделал больше чем достаточно. Но теперь все кончено, и ты это знаешь. Он с огромным трудом держал себя в руках. Щеки покраснели, зубы скрежетали. Смотреть на это было одно удовольствие. Я расплылся в улыбке. -- Я знал, что в конце концов мы припрем тебя к стенке. Поэтому на всякий случай подстраховался. Вот это -- для тебя. -- Я взял ранец с колен и положил на стоя между нами. Несколько секунд Слэйки оторопело разглядывал большой красный крест на белом фоне. -- Походная аптечка? Ты что, умом тронулся? -- Вовсе нет. Сейчас ты все поймешь. -- Я протянул руку и сорвал наклейку с крестом. Под ней алел символ радиоактивной опасности. А под ним -- надпись: "АТОМНАЯ БОМБА (мощность десять мегатонн). ОБРАЩАТЬСЯ БЕРЕЖНО! НЕ ДАВАТЬ ДЕТЯМ!" -- Всего лишь небольшая предосторожность. Только что я поставил ее на боевой взвод, и больше она от меня не зависит, хотя, сказать по правде, кнопка выглядит соблазнительно. Видите ли, у профессора Койпу есть другая кнопка, и он сейчас внимательно наблюдает за нами. Постарайтесь об этом не забывать. -- Ты не посмеешь... -- Еще как посмею. Я настроен очень решительно. Еще один нюанс, прежде чем мы закроем эту тему. Профессор Койпу, пора. Перед уходом с базы у нас с Койпу был серьезный разговор. И я его убедил, что другого выхода нет. Необходимо остановить Слэйки во что бы то ни стало. Как только Анжелина, близнецы, Сивилла и Беркк исчезли, я улыбнулся с облегчением. Они снова на главной базе, я опасность им не грозит. Я помахал рукой. -- Милая Анжелина, прости, но эту работу я должен сделать сам. Если бы ты была рядом, у меня бы не хватило смелости, а теперь хватит. Я уверен, все выйдет, как задумано, но, если я все-таки не вернусь, помни, что я всегда любил тебя. Я вскочил на ноги и похлопал ладонью по бомбе. -- Все, довольно сантиментов. Я вполне способен ненадолго забыть о любви и вспомнить о дикой ненависти. Ты -- подлое чудовище, многоглавая гидра, наконец-то ты в моих руках! Слэйки, на этот раз тебе не сбежать, мы остались один на один, и для тебя все кончено! -- ДиГриз, мы могли бы договориться... -- Никаких сделок. Только безоговорочная капитуляция. И не зли меня, иначе я выйду из себя, стукну по кнопке и успокою тебя раз и навсегда. -- Погоди, ты же еще не выслушал мое предложение. А оно не из тех, от которых отказываются. Ведь я предлагаю тебе бессмертие. Ну что скажешь? В чем-то он был прав. Очень заманчивое предложение. Но этот физик-шизик давно зарекомендовал себя пройдохой, каких поискать, и я не верил ни единому его слову. -- Ну что ж, профессор Слэйки, я даю вам шанс. Объясните. Попробуйте убедить. Может, я и соглашусь подумать. -- Энтропия, -- начал Слэйки, машинально переходя на лекторский тон. -- Тебе уже известно, это мое поприще. Но ты не знаешь, насколько далеко я продвинулся в этой области знаний, как широко раздвинул горизонты науки. Сначала была теория. Я математически исследовал трансурановые элементы. И обнаружил любопытное явление: чем выше атомное число, тем выше степень замедления энтропии. Хоть и очень слабо выраженная, закономерность проявлялась в каждом случае. И мне удалось вывести уравнения, которые показали, что у элемента номер сто девятнадцать обратная энтропия будет максимальной. И я не ошибся. Когда циклотрон произвел первую крупицу уннильдекновия, я ее почувствовал! И чем больше масса, тем ярче выражен эффект. -- Слэйки поднялся на ноги. -- Идем, я тебе покажу. -- Не возражаете, если я ее захвачу? -- Я кивнул в сторону бомбы. Он зашипел от злости. -- Я готов показать тебе врата в вечность, а ты все остришь. Взяв себя в руки, он повернулся и направился к черному шару. Краем глаза я уловил движение в одном из белых строений и понял, что остальные Слэйки рядом. Наблюдают. Все ближе и ближе шар, и вот мы останавливаемся перед ним, и черная выпуклость затмевает собой небосвод. -- Дотронься, -- прошептал Слэйки, поднимая руку и касаясь шара. После недолгих колебаний я дотронулся до матовой черной поверхности. Неописуемое, но восхитительное ощущение. Из тех, которые хочется запомнить на всю жизнь. -- Иди за мной. Он двинулся вдоль шара, ведя по нему ладонью. Я шагал следом и тоже не отрывал от сферы руки. Впереди -- беломраморная лестница в несколько ступенек. Слэйки нажал кнопку на ее боку, и над нами отошла кверху большая квадратная дверца люка. Мы поднялись по ступенькам и вошли. Сфера была полой, стена в толщину достигала метра. И внутри шара невыразимое ощущение было еще невыразимей. Слэйки указал на ряд черных ячеек в центре шара, они напоминали гробы. Мы приблизились к ним и заглянули в крайний "гроб", в нем лежал довольно поджарый Слэйки, глаза были закрыты, грудь едва заметно поднималась и опускалась, и на ней лежала правая рука. Я узнал его. Однорукий. Впрочем... Я наклонился и увидел крошечную розовую кисть. Ока росла из культи. -- Жизнь бесконечна! -- закричал Слэйки, брызгая слюной. -- Здесь я отдыхаю и набираюсь сил. Если я ранен, мое тело восстанавливается. И здесь, в окружении энтропии, повернутой вспять уннильдекновием, я молодею. Другие стареют, слабеют, впадают в маразм, а я с каждым днем все моложе, энергичнее и сообразительнее. И чем больше уннильдекновия в этой сфере, тем быстрее идет обратная энтропия. Теперь ты понимаешь, что я тебе предлагаю? Вечность. Переходи на мою сторону, Джим, и обретешь бессмертие. Одна из этих энтропийных ячеек будет твоей. Да, от такого предложения отказаться непросто. Положа руку на сердце, у кого хватит хладнокровия сказать "нет", когда ему поднесут бессмертие на блюде? Одного такого упрямца я знаю. Увы, далеко не всегда я поступаю так, как мне хочется. Гораздо чаще -- как велит долг. Если бы я встал под знамена Слэйки, я бы уподобился этому негодяю и сам себя перестал уважать. И все-таки, должен признаться, я колебался. Но своевременно вспомнил об Анжелине, которая дожидалась меня на главной базе Специального Корпуса, и собрал волю в кулак. Ценой невероятных усилий повернулся и медленно двинулся к выходу. Нет, это не для меня. Не для одного меня. Но до чего же соблазнительно! А может, я бы согласился, будь рядом Анжелина? Но тогда надо будет договариваться и насчет мальчиков. Да и профессору Койпу мысль о вечной молодости наверняка придется по вкусу. И нашему мудрому боссу Инскиппу. Слэйки глазом не успеет моргнуть, как в его шарик набьется целая толпа народу. Трудно, невероятно трудно было идти к лестнице. Не знаю, сколько времени я простоял у выхода. Не было сил шагнуть на верхнюю ступеньку. Чудом удалось наклониться вперед, потерять равновесие. Я упал, машинально сгруппировался и кувырком скатился на траву. И долго лежал, не шевелясь. Наконец вздохнул и встал. Наверху, в темном проеме, стоял Слэйки. -- Профессор, признаюсь как на духу: мне еще никто и никогда не делал такого заманчивого предложения. -- Ну еще бы. И ты его, конечно, принимаешь. -- По крайней мере, нам есть что обсудить. Давайте-ка сядем возле бомбы рядком и поговорим ладком. Не буду лгать, что я боялся бомбы. Мне хотелось очутиться как можно дальше от искушения бессмертием. -- Поговорим? -- Я похлопал по бомбе, и Слэйки угрюмо кивнул. -- Я отвергаю ваше предложение. Большое спасибо, но нет, спасибо. -- Это невозможно! -- выдавил он. -- Для вас -- да. Но не для меня. Профессор, должно быть, тысячи людей легли костьми из-за вашей навязчивой идеи, из-за вашего патологического желания сохранить свою жалкую, бесполезную жизнь. Будь моя воля, я бы сейчас же, не сходя с этого места, покончил с нею. Со всеми ее отвратительными проявлениями. Вы даже не представляете, как мне хочется взорвать эту бомбу, но я слишком высоко ценю свою жизнь. Мне надо совершить еще уйму добрых дел, и я намерен жить долго и счастливо и по возможности не стареть. А теперь к делу. -- Я склонился над бомбой и грозно наставил палец на Слэйки. -- Вот наши условия. Вы больше никогда не будете добывать графит. Шахтеры вернутся к прежней, привычной жизни. Беркки воссоединятся. Женщины не будут гнуть спину над столами. Они отмоются от угольной пыли и возвратятся к своим мужьям и возлюбленным. Ваша лавочка закрывается. Имущество "Слэйки и Слэйки" идет с молотка. -- Я не... -- Молчать! Стройка парадиза замораживается, рабочие получают расчет. В валгалле -- никаких пьянок и оргии. Не спорьте, профессор, у вас нет выбора. Вы прекратите религиозные аферы на всех планетах, и все ваши ипостаси соберутся здесь. И останетесь тут на веки вечные. -- Я этого не сделаю! -- завопил он. -- Нет, вы это сделаете. -- Неужели думаешь, что я тебе поверю? -- А что еще остается? -- Ты все равно взорвешь бомбу! -- Только если вы нас к этому вынудите. Разве мы можем быть уверены, что кто-нибудь из вас не останется на воле и не попробует начать сызнова весь этот кошмар? Бомба -- гарантия, что вы на это не осмелитесь. А мы не осмелимся ее взорвать, подозревая, что один из вас гуляет на свободе. Это парадокс, проблема без решения, начало без конца, как ваша обращенная вспять энтропия. Так что посидите здесь и подумайте. Посоветуйтесь сами с собой. Ум -- хорошо, а два -- лучше, даже если они с одного конвейера. Это наше первое, последнее и единственное предложение. Я устало поднялся и потянулся. -- Профессор Койпу, заберите меня отсюда. У меня был очень трудный день. ГЛАВА 29 -- Их там не меньше пятидесяти. -- Анжелина скривилась от отвращения. -- И все мерзавцы, как на подбор. Профессор, я вас умоляю, нажмите кнопочку, взорвите бомбу, и все мы будем крепче спать по ночам. Мы сидели втроем и смотрели на экран постоянно действующего монитора. Койпу сокрушенно вздохнул и отрицательно покачал головой. -- Слишком рискованно. Достаточно одному из его "я" спрятаться на одной из миллионов планет в тысячах вселенных, чтобы все началось сначала. -- Но мы будем следить, наблюдать, бдить... -- Да, -- произнес я с глубокой печалью, -- все-таки жаль, что нельзя взорвать бомбу. Конечно, смерть Слэйки -- ничто по сравнению со всеми его злодеяниями, но я бы не стал лить по нему слезы. Однако профессор прав. Может быть, Слэйки и псих, но он далеко не дурак. Если снова возьмется за старое, то на сей раз обойдется без фальшивых религий. Придумает что-нибудь похитрее, и мы не сможем его разоблачить. Найдет планету с подходящим климатом, с запасами графита и построит там фабрику. Будет работать подпольно, стараясь не вызвать подозрений, и в конце концов добьется своего. Ведь у него в запасе целая вечность. Ага, вот и они! Мы едва успели заметить движение возле черного шара. Космические пехотинцы репетировали, наверное, тысячу раз, сократили необходимое время до трех секунд и в решающий момент полностью в него уложились. Двое огромных сержантов с лязгом припечатали к шару водородную мину, капитан Гризли саданул кулаком по кнопке, и они исчезли так же внезапно, как и появились. Рядом с Койпу вспыхнул экран, на нем показалось изображение Беркка. -- Готово, профессор. Фугас на боевом взводе, датчик действует исправно. -- Очень хорошо, спасибо. До связи. Экран погас, и Койпу с облегчением вздохнул. -- Беркк -- хороший техник. Я рад, что он решил служить в Корпусе. И его двойник. Они мне помогли сконструировать датчик, и теперь за сохранность уннильдекновия беспокоиться не стоит. -- Я что-то упустила? -- спросила Анжелина. -- Да. Сегодня ночью меня замучила бессонница, а ты спала как убитая. Я пришел сюда и увидел профессора Койпу, он таращил на экран красные глаза и мучился над той же проблемой, которая не давала покоя и мне. Что, если... -- Какое именно "если" ты имеешь в виду? -- Что, если один из Слэйки гуляет на воле? Что, если он соорудит машину пространства-времени, достаточно мощную, чтобы перенести уннильдекновиевую сферу в другую вселенную? Тогда его братцы непременно сбегут снова и заварят кровавую кашу. И мы нашли выход из тупика. Взяли со склада водородную мину, дополнили молекулосвязью, и только что на твоих глазах бесстрашные десантники сделали ее неотъемлемой частью сферы. -- А еще, -- сказал Койпу, -- мы на ней установили датчик энтропийного размежевания. Если шар окажется в другой вселенной, там появится водородное облако. -- Но если Слэйки не украдет шар, -- возразила Анжелина с несокрушимой женской логикой, -- то будет преспокойно жить-поживать в своих многочисленных телах. И как вы намерены избавиться от этой вечной угрозы? Мы с профессором хором тяжело вздохнули. -- Над этой проблемой трудятся наши эксперты, -- сказал я. -- Мы замаскировали ее под абстрактную головоломку и предложили всем философским кафедрам галактических университетов. Когда-нибудь в чьей-то светлой голове родится ответ. А до тех пор нам остается только наблюдать. -- Ага, до скончания века. Значит, оставляем правнукам в наследство головную боль? Я не люблю, когда мне сыплют соль на раны, и всегда в таких случаях стараюсь сменить тему. -- Зато мы можем кое-что сделать для жертв Слэйки. Я имею в виду женщин из чистилища. Те из них, кто не нуждался в госпитализации, разлетелись по своим планетам. Им назначены пожизненные пенсии -- в основном из средств, вырученных за имущество Слэйки, которое пошло с молотка. То же относится и к шахтерам, с одним-единственным исключением. Бубо отправлен в психиатрическую лечебницу для преступников, а уж там врачи посмотрят, можно его вылечить или нет. -- А как же те бедняги из ада? -- спросила Анжелина. -- Неужели мы их бросим на произвол судьбы? -- Ну что ты! Конечно, это задача посложнее, ведь они не могут покинуть ад. Но уже делается все возможное, чтобы жизнь не была им в тягость. Эту почетную миссию взяло на себя Межзвездное благотворительное общество. В ад уже отправились отряды добровольцев, они строят временные жилища с кондиционерами, оказывают медицинскую помощь, готовят бесплатный суп, барбекю, коктейли и тому подобное. Но скоро краснокожие братья по разуму перейдут на самообеспечение. У Анжелины полезли вверх брови. -- На самообеспечение? В аду? -- Знаешь поговорку: "О вкусах не спорят"? Туристическая фирма "Отпуск в аду" уже отправила туда первую партию желающих снимать дикарей за деньги, жарить мясо на раскаленной лаве и трястись под гравитационными волнами. Страшновато, но не опасно. Чем не развлечение? -- Возмутительно. Надеюсь, всех этих туристов перестреляет и съест краснокожий дьявол Слэйки. -- Увы, этому не бывать. До него уже добрались туземцы. Им надоели его стрельба и крайний эгоизм. -- Вот молодцы! Я бы не стала их упрекать, если бы они зажарили всех его двойников. Чем не решение проблемы? -- Кстати, о проблемах. Профессор, меня давно беспокоят два вопроса. Зачем Слэйки понадобилось столько двойников? И как ему удалось размножиться? Как всегда, у Койпу ответы были наготове. -- На первый вопрос ответ самоочевиден. Кому еще он мог доверять? Он желал вечной жизни только себе, а потому только сам и годился себе в соучастники. А о том, как он размножился, я узнал совершенно случайно. Помните, его машину пространства-времени мы получили вместе с набором координат различных вселенных. Только благодаря им я и нашел вас на Стекле и вернул обратно. Всякий раз, когда выдавалась свободная минутка, я ее тратил на изучение других вселенных. Но среди них попадались довольно жуткие. Чтобы не расходовать понапрасну время и средства, я сконструировал бронированный зонд и отправлял его измерять температуру, гравитацию, плотность и состав атмосферы -- все, что полагается. Каково же было мое удивление, когда он вернулся из Двойников, -- название, как вы понимаете, я выбрал не случайно, -- вместе со своей точной копией! Довольно скоро мне удалось выяснить, что там удваивается частота всех видов излучения и точно так же удваивается любая побывавшая таи материя. Не правда ли, интересный феномен? Каждый раз, когда Слэйки нуждался в помощнике, он заскакивал во вселенную Двойников и возвращался со своим дублем. Между прочим, ты не первый задаешь мне этот вопрос. -- А кто первый? -- Я. -- В дверном проеме лучезарно улыбалась Сивилла.. -- Мистер и миссис диГриз, я больше не могу скрывать, что очень хочу называть вас мамой и папой. Я безумно влюблена в вашего сына и мечтаю выйти за него замуж. -- За которого? -- спросила Анжелина. -- За обоих. -- Два голоса слились в один. Сивилла вошла в лабораторию, за ней по пятам шагала ее точная копия. Я посмотрел на них и впервые в жизни утратил дар речи. Но Анжелину было гораздо труднее сбить с панталыку. -- Ты раздвоилась? Теперь у нас две Сивиллы? -- А что еще оставалось? -- спросили они с несокрушимой женской логикой. -- Я люблю ваших сыновей, а кто любит, тот обязательно что-нибудь придумает. -- Ты их еще не порадовала приятной новостью? -- Еще нет, -- хором ответили Сивиллы. -- Но я знаю, они тоже в меня влюблены. Женщины всегда это чувствуют. Но ваши сыновья слишком благородны, честны, отважны и порядочны, чтобы просить моей руки. Ведь она может достаться только одному, и тогда другой будет несчастен. Но этой проблемы больше не существует. -- Похоже на то, -- кивнула Анжелина. Некоторые решения женщины принимают не умом, а сердцем. Это был как раз тот самый случай. -- А ты, Джим, что скажешь? -- Скажу, что решать мальчикам. Она снова кивнула. -- Скоро они будут здесь, -- дуэтом произнесли Сивиллы. -- Я им позвонила... В этот миг вошли Джеймс и Боливар. Я в жизни не видал такой уморительной немой сцены. Прежде чем близнецы вновь обрели способность двигаться и говорить, к каждому подошла Сивилла, обняла и горячо поцеловала. Ответный поцелуй не был холодней ни на градус. -- Люблю тебя, -- прошептали Сивиллы. -- Люблю всем сердцем. А ты меня любишь? Как вы, наверное, уже поняли, это был чисто риторический вопрос. Улыбаясь до ушей, мы с Анжелиной взялись за руки, повернулись спиной к влюбленным парочкам и отошли в уголок -- обсудить предстоящие свадьбы. Мы поклялись себе и друг другу, что главная база Специального Корпуса запомнит их навсегда. Я щелкнул пальцами. Робобар достал заиндевелую бутылку игристого вина, ловко откупорил двумя щупальцами, наполнил бокалы до краев и подал нам. Мы чокнулись. -- Не желаешь ли произнести тост? -- спросил я. -- Конечно. За здоровье молодых. И пусть они живут долго и счастливо. -- Как мы с тобой, -- сказал я. --Да. Мы поцеловались и осушили бокалы. За спиной Анжелины на экране виднелся чудовищный шар. Я отвернулся -- не хотелось портить себе настроение в такой прекрасный день. И все-таки забыть о нем никак не удавалось. Ни мне, ни Анжелине. -- Сколько у нас денег в банке? -- спросила она. -- На. циклотрон хватит? -- Мы и угольную шахту можем себе позволить. А почему ты спрашиваешь? -- Да так, есть одна мысль... насчет оригинального свадебного подарка.