из ее осторожной застенчивости. Когда он закончил первую долгую беседу с ней, она продвинулась от состояния "я, наверное, не смогу" к пониманию динамических диаграмм контрольного списка и последовательному плану, который, если повезет, воплотился бы в жизнь уже на следующей неделе. О да. Это здорово сработало. Ципис в первую очередь ценил умение быстро учиться. А Катерина -- из тех людей, кого Майлз, будучи адмиралом наемников, ценил выше, чем нежданный кислород в спасательном запасе. И она даже не понимает, насколько необычна. -- Слава богу, -- заметила она, упорядочивая свои записи после того как Ципис отключился. -- Что за энциклопедия этот человек! Я думаю, мне надо Вам за это заплатить. -- Да, оплата, -- вспомнил Майлз. Он достал из карманы кредитный чип. -- Ципис открыл для Вас счет, чтобы оплачивать все расходы. Это Ваша оплата за принятый проект. Она проверила карточку на комме. -- Лорд Форкосиган, но здесь слишком много! -- Вовсе нет. Ципис разведал цены на подобную разработку проекта в трех различных профессиональных компаний. Они считаются тремя самыми лучшими в этом деле, но разве он наймет что-нибудь меньшее для дома Форкосиганов? Это средняя цена трех предложений. Если хотите, он Вам их покажет. -- Но я только любитель. -- Чертовски ненадолго. Чудо из чудес -- это вызвало у нее улыбку возрастающей уверенности в себе. -- Я всего лишь сочетала некоторые привлекательные стандартные элементы. -- Ну, десять процентов из этой суммы -- за элементы дизайна. А остальные девяносто -- за умение их расположить. Ха, с этим она не спорила. Нельзя быть столь хорошей и не сознавать это где-нибудь в тайном уголке сердца, как бы далеко ты ни заходила во впечатляющей прилюдной скромности. Он понимал, что последнее сказанное им -- хорошая яркая реплика и на ней стоило закончить разговор. Он вовсе не хотел затянуть беседу и вызвать у нее раздражение, как это явно сделал Формонкриф. Слишком рано, чтобы... нет, он попробует. -- Между прочим, я собираю на званый ужин кое-каких моих старых друзей -- семейство Куделка. Карин Куделка, в некотором роде протеже моей матери, только что вернулась после учебного года на Колонии Бета. Сейчас ей некогда, но как только я смогу выяснить, когда все будут свободны, я хотел бы, чтобы и Вы тоже пришли и познакомились с ними. -- Я бы не хотела вторгаться... -- Четыре дочери, -- мягко возразил он ей, -- Карин -- младшая. Их мать, Дру, И коммодор Куделка, разумеется. Я их знаю всю свою жизнь. И жених Делии -- Дув Галени. -- Пять женщин в семье? Сразу? -- явная нотка зависти послышалась в ее голосе. -- Думаю, Вы получите от их общества массу удовольствия. А они -- от Вашего. -- Я не очень много встречала женщин в Форбарр-Султане... они все так заняты... -- Она опустила взгляд на черную юбку. -- Мне все же пока не стоит посещать вечеринки. -- Семейный вечер, -- подчеркнул он, ловко уходя от этой темы. -- Конечно, я хочу пригласить и госпожу Фортиц с мужем. -- Почему бы нет? В конце концов, у меня целых девяносто шесть стульев. -- Возможно... это было бы полностью прилично. -- Отлично! Я свяжусь с Вами ближе к дате встречи. Да, и позвоните Пиму, чтобы он уведомил охрану Дома, когда появятся Ваши рабочие, чтобы внести их в допуск безопасности. -- Разумеется. На этой тщательно сбалансированной ноте, теплой, но не слишком личной, он попрощался и сбежал. Так, враг уже стоял у ее ворот. Не паникуй, парень. Начать можно со званого ужина -- и постепенно довести ее и до согласия разделить с ним некоторые связанные с предстоящей свадьбой обязанности. И кто знает, что бы могло случиться к тому моменту, когда они полдюжины раз появятся на людях вместе? Но я, к сожалению, этого не знаю. Он вздохнул и поспешил под дождем к ожидающему его автомобилю. x x x Катерина побрела назад на кухню посмотреть, не нужна ли ее тете помощь в наведении чистоты. Она чувствовала себя виноватой, опасаясь, что слишком задержалась, и действительно обнаружила госпожу Фортиц уже сидящей за кухонным столом с чашкой чая и стопкой, судя по смущенному выражению на лице, сочинений первокурсников. Тетя отчаянно нахмурилась, заскребла ручкой по бумаге, затем оглянулась и улыбнулась. -- Все сделано, дорогая? -- Скорее, только началось. Лорд Форкосиган выбрал дикий сад. Он действительно хочет, чтобы я этим занялась. -- Я никогда в этом не сомневалась. Он решительный человек. -- Извините за все это беспокойство сегодня утром, -- Катерина махнула рукой в сторону гостиной. -- Не вижу, за что тебе извиняться. Ты их не приглашала. -- Да, действительно, не я. -- Катерина с улыбкой показала свою новую кредитную карточку: -- Но лорд Форкосиган уже заплатил мне за проект! Я могу теперь отдать вам арендную плату за наше с Никки проживание здесь. -- О боже, какая арендная плата? Нам ничего не стоит позволить вам пользоваться пустыми комнатами Катерина заколебалась: -- Только не говорите, что и наша еда достается вам бесплатно. -- Если хочешь купить что-нибудь на кухню, пожалуйста. Но я думаю, лучше бы сохранить эти деньги, пока ты осенью не пойдешь учиться. -- И то, и другое, -- твердо кивнула Катерина. Тщательно контролируя расходы, она могла бы благодаря этой кредитной карте еще несколько месяцев не просить отца о деньгах. Па не отказал бы ей, но она не хотела этим вручать ему право дать ей кучу нежелательных советов и предложений, как устроить ее жизнь. Он однозначно дал понять на похоронах Тьена, что, по его мнению, ей стоит вернуться в родительский дом, как приличествует вдове фора, или переехать к матери ее покойного мужа, хотя госпожа Форсуассон-старшая ее и не приглашала. И как он себе это представлял -- Катерина и Никки будут жить в его скромной квартире или найдут возможность получить образование в маленьком городке Южного Континента, где он поселился, выйдя в отставку? Саша Форвейн порой казался человеком, которого жизнь странным образом победила. Он всегда выбирал консервативное решение. Его женитьба была смелым шагом, но мама лишь приблизительно вписывалась в узкие рамки своей роли - роли жены бюрократа-чиновника. Неужели в конце концов дух поражения распространился, словно зараза? Катерина иногда спрашивала себя, не был ли брак ее родителей, в некоем неуловимом смысле, таким же по сути неравным союзом, как и ее собственный? Седоволосая голова промелькнула за окном, со скрежетом открылась задняя дверь и появился дядя Фортиц, а за ним и Никки. Профессор засунул голову в кухню и спросил драматическим шепотом: -- Они ушли? Вернуться теперь безопасно? -- Вполне, -- сообщила его жена, и он протопал в кухню. Он принес и водрузил на стол большой пакет. Это оказалось печенье, причем в количестве, в несколько раз превышающем съеденное гостями. -- Ты думаешь, теперь нам хватит? -- сухо спросила госпожа Фортиц. -- Никаких искусственных ограничений, -- провозгласил ее муж. -- Я помню, как наши девочки проходили эту стадию. Весь день полный дом молодых людей, и к вечеру в доме ни крошки. Я никогда не понимал вашей щедрой стратегии. -- Он кивнул на Катерину. -- Я хотел уменьшить их число, предлагая им овощи с гнильцой и хозяйственные работы. Те, кто придут после этого во второй раз, докажут свои серьезные намерения. А, Никки? Но по некоторым причинам женщины мне не позволили. -- Не стесняйтесь предлагать им все гнилые овощи и хозяйственные работы, какие вам придут в голову, -- ответила Катерина. А также мы могли бы запереть двери и притвориться, что никого нет дома... Она хмуро уселась возле тети и взяла себе печенье. -- Вам с Никки в конце концов досталась ваша доля? -- Мы перекусили в пекарне -- выпили кофе и молока с печеньем, -- заверил ее дядя. Никки счастливо облизнул губы и кивнул в подтверждение. -- Дядя Фортиц говорит, что все они хотят на тебе жениться, -- добавил он с явным недоверием. -- Это правда так? Спасибо, дядюшка, -- кисло подумала Катерина. Она не знала, как же объяснить все это девятилетнему мальчику. Хотя Никки, кажется, эта идея не пугает так сильно, как ее саму. -- Это было бы незаконно, -- пробормотала она. -- Даже слишком. -- Она слегка улыбнулась, совсем в стиле Бая Форратьера. Никки игнорировал шутку: -- Ты понимаешь, о чем я! Ты выберешь одного из них? -- Нет, дорогой, -- заверила она его. -- Хорошо, -- сказал он и после секундной тишины добавил: -- Но если бы ты собиралась, лучше за майора, чем за лейтенанта. -- А-а... почему?? Катерина с интересом наблюдала, как Никки прилагает все усилия, чтобы выразить свою мысль "Формонкриф -- снисходительный зануда-фор", но -- к ее облегчению -- ему не хватило словарного запаса. Наконец он высказался: -- Майору платят больше. -- Очень практичная точка зрения, -- заметил дядя Фортиц, и, возможно, все еще не доверяя великодушию своей жены, завернул почти половину своего нового запаса печений, чтобы унести и спрятать их у себя в подвальной лаборатории. Никки пошел за ним по пятам. Катерина облокотилась на кухонный стол, положила подбородок на руки и вздохнула: -- Стратегия дяди Фортица была бы не такой уж плохой идеей. Угроза хозяйственных работ помогла бы избавиться от Формонкрифа, и, конечно, отвадила бы Форратьера. Хотя я не совсем уверена, что это сработает на майоре Замори. А вот несвежие овощи были бы эффективным приемом. Тетя Фортиц снова села и взглянула на нее с шутливой улыбкой. -- Так как мне поступать, Катерина? Говорить твоим потенциальным ухажерам, что тебя нет дома или ты не принимаешь? -- А Вы можете? Как только я начну работать в саду, это будет правдой, -- сказала Катерина, обдумывая это предложение. -- Бедные мальчики. Мне их почти жалко. Катерина коротко усмехнулась. Мужской интерес ощущался ею, словно давящая, сжимающая рука, увлекающая ее назад в темноту. От подобного у нее по коже ползли мурашки. Теперь каждая ночь, которую она проводит одна, без Тьена, для нее -- райское блаженство одиночества. Она может полностью раскинуть руки и ноги во все стороны кровати, роскошествуя на гладкой поверхности, не думая о компромиссе, замешательстве, притеснении, переговорах или уважении. Свободна от Тьена. За долгие годы их брака она сделалась почти бесчувственной к их отношениям, его обещаниям и страхам, его отчаянным потребностям, его тайнам и лжи. Когда наконец его смерть разорвала путы ее клятвы, то ее душа вся словно пробудилась, болезненно покалывая, как затекшая часть тела, когда восстанавливается кровообращение. Я не знала, что была в тюрьме, пока не освободилась. Мысль о том, чтобы добровольно вернуться в такую брачную клетку и запереть дверь еще одной клятвой, чуть не заставила ее закричать. Она покачала головой: -- Мне не нужна еще одна зависимость. Ее тетя дернула бровью: -- Тебе не нужен еще один Тьен, это так. Но не все мужчины такие, как он. Катерина стиснула кулаки, размышляя. -- Но я сама все еще такая же, как была. Я не знаю, не приведет ли меня близость на старую дурную дорожку. Не скачусь ли я на самое дно, а затем пойму, что я пуста. Самая ужасная мысль, приходящая мне в голову, когда я оглядываюсь назад -- что все это было не только ошибкой Тьена. Я позволяла ему становиться все хуже и хуже Если бы ему повезло жениться на женщине, которая противостояла бы ему, проявила бы настойчивость... -- Твоя цепочка логических выводов вызывает у меня головную боль, -- мягко заметила ее тетя. Катерина пожала плечами: -- Теперь об этом можно спорить. После долгой секунды тишины госпожа Фортиц спросила с любопытством: -- А что ты думаешь о Майлзе Форкосигане? -- С ним все в порядке. От него у меня мурашки не бегают. -- Я думала -- там на Комарре -- он казался слегка увлеченным тобой. -- О, это была просто шутка, -- твердо сказала Катерина. Их шутка немного вышла за рамки, но они оба были утомлены и ошеломлены разрешением этих дней и часов ужасного напряжения... его ослепительная улыбка и блестящие глаза на усталом лице сверкнули в ее памяти. Это должна быть шутка. Поскольку если это не так... ей следовало закричать. И она слишком измучилась, чтобы встать. -- Но хорошо, что еще кто-то искренне заинтересовался моими садами. -- М-м-м... -- ответила ее тетя и вернулась к очередному сочинению. x x x Полуденное весеннее солнце Форбарр-Султаны прогрело серые каменные стены Дома Форкосиганов так, что они чуть не плавились, когда нанятый Марком автомобиль въехал на подъездную аллею. Охранник СБ в проходной у ворот оказался Марку незнаком -- в прошлом году Марк его не видел. Охранник был почтителен, но дотошен, вплоть до того, что проверил отпечаток ладони и рисунка сетчатки Марка, прежде чем пропустить машину внутрь с бормотанием, долженствующим обозначать извиняющееся "милорд...". Марк смотрел через окошко машины, как они подъезжали к парадному крыльцу. Снова в Доме Форкосиганов. Дома? Его удобная студенческая квартира там, на Колонии Бета, теперь представлялась ему больше домом, чем эта обширная каменная громада. Но хотя он сейчас голоден, сексуально возбужден, устал, напряжен и подвержен эффекту скачковой задержки, его по крайней мере не выворачивает наизнанку в пароксизме ожидаемого ужаса, как в прошлый раз. Это просто особняк Форкосиганов. Это можно вынести. И как только он доберется до своей комнаты, он сможет позвонить Карин, да! Он поднял колпак машины в ту же секунду, как автомобиль опустился на мостовую, и обернулся, чтобы помочь Энрике вытащить вещи из машины. Нога Марка еще только коснулась бетона, когда оруженосец Пим выглянул из парадных дверей, обратившись к нему с энергичным, хотя и немного укоризненным, приветствием. -- Милорд Марк! Вам надо было позвонить нам из космопорта, милорд. Мы встретили бы Вас как полагается. -- Все нормально, Пим. Вряд ли вся наша техника как-то влезла бы в бронированный лимузин. Не волнуйтесь, там для вас еще много работы. -- Нанятый ими грузовой фургон, следующий за ними от космопорта, миновал охраняемые ворота и, пропыхтев по дорожке, с шипением остановился позади них. -- Святые угодники, -- пробормотал Энрике краешком рта, когда Марк бросился помогать ему вытащить наружу его хрупкий багаж, ехавший на сидении между ними. -- Вы действительно Лорд Форкосиган. Я, если честно, не особенно верил в это до этой минуты. -- Я действительно лорд Марк, -- поправил его Марк. -- Усвой это немедленно. Здесь это важно. Я не наследник графа и не стремлюсь им когда-нибудь стать. -- Марк кивнул на новый невысокого роста персонаж, выходящий из особняка через резные двойные двери, теперь уже широко приветственно распахнутые. -- Вот он -- лорд Форкосиган. Майлз не выглядел наполовину больным, вопреки тем странным слухам относительно его здоровья, которые доходили до Колонии Бета. Кто-то приложил руку к улучшению его гражданского гардероба, судя по тому изысканному серому костюму, в который он одет. Майлз заполнял свою одежду полностью, не выглядя столь болезненно тощим, каким все еще был почти год назад, во время их последней здешней встречи. Он с усмешкой сделал шаг навстречу Марку и протянул ему руку. У них вышло твердое, братское рукопожатие. Марк сейчас отчаянно нуждался в объятии -- но не Майлза. -- Марк, черт возьми, ты застал нас врасплох. Мы думали, ты позвонишь с орбиты, когда прибудет ваш корабль. Пим бы заехал за тобой в космопорт. -- Мне так и советовали. Майлз пристально поглядел на него, и Марк вспыхнул от неловкости. Врач Лилли Дюрона дала ему лекарства, позволяющие выводить с мочой больше веса значительно быстрее, чем это происходит естественным путем, и он неукоснительно следовал строгому режиму диеты и жидкостей, но не мог при этом еще и бороться с негативными побочными эффектами. Она сказала, что комплексный препарат не вызывает привыкания, и Марк ей верил; он ждал не дождался, когда же он сможет покончить с этой гадостью. Теперь он весил чуть больше, чем когда в последний раз ступал на Барраяр -- в точности как и планировалось. Убийца освободился из клетки сковывающей его плоти и способен снова защитить их, если ему это вообще понадобится... Но Марк не ожидал, насколько дряблым и серым будет выглядеть -- словно он резко растаял, как свеча под солнцем. И действительно, следующими словами его брата были: -- Ты в порядке? Ты не очень-то хорошо выглядишь. -- Скачковая задержка. Это пройдет. -- Он усмехнулся. Он не знал в точности, таблетки, Барраяр или разлука с Карин довели его до ручки, но он абсолютно уверен относительно лекарства от этой неприятности. -- Вы получили известие от Карин? С ней все в порядке? -- Да, она приехала на прошлой неделе и чувствует себя прекрасно. А что это за специальная коробка со всеми этими лотками? Марк хотел видеть Карин больше всего на свете, но -- сначала о делах. Он повернулся к Энрике, с неприкрытым интересом вытаращившегося на него и его клон-брата / родителя. -- Я привез гостя. Это -- доктор Энрике Боргос. Энрике, это мой брат Майлз, лорд Форкосиган. -- Добро пожаловать в Дом Форкосиганов, доктор Боргос, -- сказал Майлз, обменявшись с ним автоматически вежливым рукопожатием. -- Ваше имя, кажется, звучит по-эскобарски? -- Э-э, да, э-э, лорд Форкосиган. О чудо, Энрике сумел в этот раз все произнести верно. А Марк наставлял его в правилах барраярского этикета только каких-то десять дней подряд... -- И в какой области Вы доктор? -- Майлз еще раз встревоженовстревоженно поглядел на Марка; как полагал Марк -- выстраивая всяческие тревожные теории относительно здоровья своего клон-брата. -- Не в медицине, -- заверил Марк Майлза. -- Доктор Боргос -- биохимик и генетический энтомолог. -- Слова...? Нет, это этимология. Насекомые -- вот это вернее. -- Майлз снова скосил глаза на большой обитый сталью ударопрочный ящик у своих ног. -- Марк, а почему на этом ящике отверстия для воздуха? -- Мы с лордом Марком собираемся работать вместе, -- искренне ответил Майлзу долговязый ученый. -- Я думаю, мы сможем выделить для этого какую-то комнату, -- добавил Марк. -- Бог вам в помощь. Дом ваш. Я переехал прошлой зимой в большие апартаменты на втором этаже восточного крыла, так что все северное крыло выше первого этажа теперь не занято. За исключением комнаты в мансарде на четвертом этаже, где живет оруженосец Ройс. Днем он спит, так что вы, возможно, захотите его слегка потеснить. Отец и мать привезут с собой свою обычную армию, когда они приедут сюда к празднику Середины Лета, но тогда мы сможем перенести вещи, если будет необходимо. -- Энрике надеется устроить здесь небольшую временную лабораторию, если ты не против, -- сказал Марк. -- Я надеюсь, ничего взрывчатого? Или ядовитого? -- О, нет, нет, лорд Форкосиган, -- уверил его Энрике. -- Вообще ничего подобного. -- Тогда я не вижу никаких возражений. -- Он опустил взгляд на ящик и вполголоса добавил: -- Марк... а почему отверстия для воздуха i>закрыты сеткой? -- Я все потом объясню, -- заверил его Марк легко, -- как только мы разгрузимся и я заплачу за аренду машин. -- Из-за спины Пима появился оруженосец Янковский; Марк продолжил разъяснения: -- Большой синий чемодан -- мой, Пим. Все остальное пойдет к доктору Боргосу. Завербовав себе в помощь водителей, они быстро разгрузили содержимое фургона в выложенный черно-белой плиткой вестибюль. Был один тревожный момент, когда оруженосец Янковский, шатаясь под тяжестью багажа -- где, как точно знал Марк, в спешке упакована лабораторная стеклянная посуда, -- наступил на черно-белого котенка, удачно замаскировавшегося на фоне плиток пола. Оскорбленное существо испустило оглушительный вой, зашипело и метнулось между ногами Энрике, чуть не сбив с ног эскобарца, именно в этот момент с трудом удерживающего на весу чрезвычайно дорогой молекулярный анализатор; все спасла только хватка Пима. Во время полночного набега на опечатанные лаборатории за результатами работ и незаменимыми экземплярами их чуть не поймали -- и все потому, что Энрике настоял на том, чтобы вернуться и забрать проклятый анализатор. Марк воспринял бы как некую мировую справедливость, если бы тот сейчас уронил его. Я куплю Вам новую лабораторию целиком, когда мы доберемся до Барраяра, пробовал убедить он эскобарца. Но тот, казалось, думал, что Барраяр все еще переживает Период Изоляции, и не ожидал возможности получить здесь что-нибудь более подходящее для научной работы, нежели стеклянная призма, перегонный куб и, возможно, долото для трепанации. Еще больше времени они потратили на то, чтобы устроиться в своем жилище, поскольку идеальным местом, которое Энрике немедленно попытался забрать под свою новую лабораторию, оказалась гигантская, модернизированная, ослепительно освещенная и в изобилии электрифицированная кухня. По зову Пима торопливо появился Майлз, чтобы отстоять этот плацдарм для своей кухарки, впечатляющей женщины, которую он, похоже, считал необходимой для гладкого течения не только его домашнего хозяйства, но и новой политической карьеры. После того, как Марк вполголоса объяснил Энрике, что фраза "Дом -- ваш" -- просто вежливое выражение и ее не стоило принимать буквально, тот дал себя уговорить на запасную прачечную в полуподвале северного крыла, не столь просторную, но с водопроводом и неиспользуемым канализационным оборудованием. Марк пообещал устроить поездку за любыми покупками -- инструменты, станки, маски, освещение и прочее, чего сердце Энрике желало получить как можно скорее, -- и оставил его распаковывать свои сокровища. Ученый не выказал вообще никакого интереса к выбору спальни. Марк представил, что тот, скорее всего, перетащит кровать в свою новую лабораторию и устроится там, словно задумчивая курица, охраняющая свою кладку. Марк бросил свой чемодан в ту же самую комнату, которую занимал в прошлом году, и вернулся в прачечную, чтобы подготовить для старшего брата свое предложение. Там, на Эскобаре, все казалось таким логичным, но тогда Марк еще не был знаком с Энрике столь же хорошо, как сейчас. Этот человек гений, но, боже всемогущий, за ним нужно присматривать. Марк подумал, что лишь теперь полностью разобрался во всех неприятностях с объявлением банкротства и исками о мошенничестве. -- Дайте мне вести этот разговор, хорошо? -- твердо разъяснил он Энрике. -- Майлз здесь очень важная персона, Имперский Аудитор, и еще он имеет доступ непосредственно к императору. Его поддержка могла бы обеспечить нам хороший старт. -- И что еще важнее, его активное возражение могло бы быть фатальным для всего плана; он мог бы все уничтожить одним словом. -- Я знаю, как с ним работать. Только соглашайтесь со всем, что я говорю, и не пытайтесь добавить от себя какие-то приукрашивания. Энрике нетерпеливо кивнул и, словно огромный щенок, преданно поплелся за ним через лабиринт дома, пока они не выследили Майлза в большой библиотеке. Пим только что подал еду -- чай, кофе, вина из подвалов Форкосигана, два из множества сортов производимого в Округе пива и поднос с различными закусками, напоминающий изысканный съедобный витраж. Оруженосец отвесил Марку сердечный приветственный поклон "добро пожаловать домой" и вышел, оставив братьев наслаждаться воссоединением. -- Как удобно, -- сказал Марк, придвигая стул к низенькому столу. -- Закуски. Кстати, у меня есть новый продукт -- ты можешь попробовать его на вкус, Майлз. Я думаю, он мог бы принести немало выгоды. Майлз заинтересованно приподнял бровь и наклонился вперед -- Марк развернул квадратик красивой красной фольги и достал мягкий белый кубик. -- Какой-то сыр, да? -- Не совсем, хотя это -- в некотором смысле животный пищевой продукт. Это -- исходный вариант безо всяких приправ. Ароматизаторы и красители можно добавить по вкусу, и я тебе покажу кое-что из этого позже, когда у нас будет время их изготовить. Это чертовски питательно: совершенно сбалансированная смесь углеводов, белков и жиров, со всеми необходимыми витаминами в нужных соотношениях. Можно было бы жить на диете из одного этого продукта и воды, если понадобится. -- Я сам жил так три месяца подряд! -- гордо заявил Энрике. Марк стрельнул в его сторону хмурым взглядом, и он поник. Марк взял с подноса один из серебряных ножей, разрезал кубик на четыре части и положил одну себе в рот. -- Попробуй это! -- сказал Марк, жуя. Он остановил себя, чтобы не изобразить демонстративное бормотание "ням-ням" или иной убедительный звуковой эффект. Энрике тоже взял кусочек. Чуть осторожнее, но это сделал и Майлз. Он положил кусочек в рот, но заколебался, заметив, что оба глядят на него и замерли при его жесте. Он дернул бровью и прожевал кусок. В тишине все затаили дыхание. Он сглотнул. Энрике, едва способный сдержаться, выпалил: -- Ну, как Вам понравилось? Майлз пожал плечами. -- Это... нормально. Пресно, но вы сказали, что это не приправлено. На мой вкус -- получше большинства армейских рационов, съеденных мною за всю жизнь. -- О, армейские рационы! -- сказал Энрике. -- Ну, я никогда не думал о применении к... -- К этой стадии мы перейдем позже, -- сказал Марк. -- Так, и что делает эту штуку столь потенциально выгодной? -- спросил Майлз с любопытством. -- Потому что благодаря чуду современной биоинженерии этот продукт можно сделать практически бесплатным. Клиент только покупает -- или, возможно, получает лицензию -- на начальную партию масляных жуков, и все. Повисла недолгая, но многозначительная тишина. -- Партию чего? Марк вынул из кармана пиджака небольшую коробку и аккуратно снял крышку. Энрике выжидательно напрягся. -- Это, -- сказал Марк, протянув коробку брату, -- и есть масляный жук. Майлз поглядел в коробку и отшатнулся: -- Ик! Это отвратительнейшая штука из всех, какие я видел в своей жизни! Рабочий масляный жук размером с большой палец царапал стенки коробки всеми своими шестью короткими лапами и отчаянно махал антеннами, пытаясь выбраться. Марк мягко отодвинул его крошечные коготки от верхнего края. Масляный жук скрипнул рудиментным надкрыльем унылого коричневого оттенка и изогнулся, передвигая свой белый, мягкий, поблескивающий живот в безопасный угол. Майлз снова склонился над коробкой, не в силах оторвать глаз: -- Это напоминает гибрид таракана, термита и... и... э-э... и прыща. -- Стоит признать, его внешний вид -- не самая большая ценность в плане продажи. Энрике выглядел возмущенным, но не стал оспаривать это заявление вслух. -- Его огромная ценность в его эффективности, -- продолжил Марк. Хорошо, что они не начали с показа Майлзу целой колонии жуков. Или хуже того -- их королевы. Они могли провернуть дело с королевой масляных жуков попозже, а пока только протащили предполагаемого спонсора по немногим психологическим ухабам. -- Эти существа едят почти любой вид низкосортной органической пищи. Мякину, обрезки травы, морские водоросли -- назови сам что угодно. Затем в их кишечнике органическая материя перерабатывается тщательно подобранным комплексом симбиотических бактерий в... в жучье масло. Они его срыг... выдают через рот и пакуют в специальные ячейки в своем улье, а собирать эти ячейки уже просто. Сырое жучье масло... Энрике показал -- что было совершенно излишне -- на последний кусочек, все еще лежащий на фольге. -- ... совершенно съедобно уже на этой стадии, -- продолжил Марк громче, -- хотя оно может быть далее приправлено или обработано. Мы думаем о разработке более сложного варианта продукта, где бактерии, обеспечивающие желательные вкусовые разновидности масла, будут добавляться непосредственно в кишечник жука, так что необходимости в указанной стадии может и не быть. -- Жучиная рвота, -- сказал Майлз, борясь с упомянутым эффектом сам. -- Вы накормили меня жучиной рвотой. -- Он коснулся ладонью губ и торопливо подлил себе вина. Посмотрел на масляного жука, на оставшийся кусочек масла -- и отпил большой глоток. -- Вы с ума сошли, -- сказал он убежденно. Отпил еще раз, долго и тщательно перекатывая вино во рту, прежде чем сглотнуть. -- Это делается так же, как мед, -- сказал Марк отважно, -- только по-другому. Майлз наморщил брови, рассматривая этот аспект. -- Совсем по-другому. Подождите. А в том ящике, который вы принесли, тоже эти рвотные жуки? -- Масляные жуки, -- холодно поправил Энрике. -- Они упакованы с наибольшей эффективностью... -- И сколько... этих жуков? -- Мы вывезли двадцать королев в разных стадиях развития, когда покинули Эскобар, с каждой примерно до двухсот рабочих насекомых, -- объяснил Энрике. -- Они очень хорошо перенесли дорогу -- я так гордился девочками! -- они более чем удвоили свое число. Очень заняты были!! Ха-ха! Губы Майлза зашевелились в расчетах: -- Вы привезли больше восьми тысяч этих отвратительных штук в мой дом? -- Вижу, что тебя волнует, -- вставил Марк быстро, -- и ручаюсь тебе -- это проблемой не будет. -- Вряд ли ты можешь это видеть. Так что именно не будет проблемой? -- Масляные жуки абсолютно контролируемы с экологической точки зрения. Рабочие жуки бесплодны; воспроизводиться могут только королевы, причем они партеногенетичны -- и не плодовиты, пока не обработаны специальными гормонами. Зрелые королевы не могут даже двигаться без помощи человека. Любой рабочий жук, которому повезет выбраться наружу, просто будет блуждать, пока не умрет, и конец этой истории. Энрике изобразил расстроенную гримасу, представив такой печальный конец, и пробормотал: -- Бедняжка... -- Чем быстрее, тем лучше, -- сказал Майлз холодно. -- Бр-р! Энрике посмотрел на Марка укоризненно и начал вполголоса: -- Вы обещали, что он поможет. Но он точно такой, как и все другие. Близорукий, эмоциональный, неблагоразумный... Марк остановил его жестом: -- Успокойтесь. Мы еще не перешли к самой важной части. Он обратился к Майлзу: -- Здесь есть одна изюминка. Мы предполагаем, что Энрике сможет создать разновидность масляных жуков, способных есть местную барраярскую растительность и преобразовывать ее в съедобное для человека продовольствие. Майлз открыл рот, затем снова закрыл. Его взгляд заострился: -- Ну, дальше... -- Вообрази это. Каждый фермер или поселенец в глуши может разводить в улье этих жуков, а они будут ползать вокруг и объедать все дикорастущие чужеродные растения, на которые вы, барраярцы, тратите столько сил, чтобы их выкорчевать, сжечь и терраформировать освобожденное место. И мало того, что фермеры получат бесплатную еду, они получат еще и бесплатное удобрение. Гуано масляных жуков потрясающе действует на растения -- стоит им только его впитать, и они растут как сумасшедшие. -- О, -- Майлз откинулся на спинку стула, уставившись в одну точку. -- Я знаю кое-кого, кто очень интересуется удобрениями... Марк продолжал: -- Я хочу организовать компанию по развитию здесь, на Барраяре, одновременно торгуя уже имеющимися масляными жуками и создавая новые разновидности. С научным гением Энрике и таким деловым гением, как я, -- и позвольте нам не смешивать эти две вещи, -- о да, нет никакого предела тому, чего мы можем добиться. Майлз глубокомысленно нахмурился: -- И зачем вы улетели с Эскобара, позвольте спросить? Зачем ты привез этого гения и весь его продукт сюда? Энрике попал бы примерно на десять лет в тюрьму, если бы я не появился, но не будем вдаваться в подробности. -- У него тогда не было меня, чтобы вести бизнес. И приложение этого продукта к барраярским условиям абсолютно неотразимо, тебе не кажется? -- Если это заработает. -- Органику земного происхождения жуки могут обрабатывать уже сейчас. Мы создадим рынок как можно скорее и будем использовать прибыль, чтобы финансировать основное исследование. Я не могу составить график, пока у Энрике не будет больше времени для изучения барраярской биохимии. Возможно, год-- два, чтобы, э-э, расселить всех жуков. -- Марк коротко усмехнулся. -- Марк... -- Майлз, нахмурившись, смотрел на закрытую коробочку с масляным жуком, лежавшую на столе. Из нее доносилось тихое царапанье. -- Звучит логично, но я не знаю, подействует ли логика на простой народ. Никто не захочет есть пищу, сделанную штукой вроде этой. Черт, они не захотят есть ничего, чего это касалось. -- Люди едят мед, -- заспорил Марк. -- И его тоже делают насекомые. -- Пчелы, они... они в чем-то симпатичные. Они пушистые и одеты в красивую полосатую форму. И они вооружены жалами, похожими на небольшие мечи, а это заставляет людей их уважать. -- А, понятно -- фор-класс среди насекомых, -- снисходительно пробормотал Марк. Они с Майлзом обменялись язвительными улыбками. Энрике произнес изумленным тоном: -- Вы думаете, сделай я своих масляных жуков с жалами, барраярцам они бы больше понравились? -- Нет! -- хором выпалили Майлз с Марком. Энрике с несколько обиженным видом замолчал. -- Так, -- Марк откашлялся. -- План такой. Я устрою Энрике в настоящей лаборатории, как только у меня будет время на поиски чего-то подходящего. Я не уверен, будет лучше организовать ее в Форбарр-Султане или Хассадаре -- в последнем случае это увеличит деловую активность в Округе, чего ты так добиваешься. -- Верно... -- согласился Майлз. -- Поговори с Циписом. -- Я и собираюсь. Ты теперь понимаешь, почему я мысленно называю их денежными жуками? И как ты думаешь, ты хотел бы вложить в это деньги? Мелочь, а все же в деле лучше быть с самого начала и все такое. -- Нет... не сейчас. Но все равно спасибо, -- сказал Майлз нейтрально. -- Мы, гм... знаешь, мы благодарим тебя за временное пристанище. -- Без проблем. Или по меньшей мере... -- его взгляд похолодел, -- лучше бы их не было. В беседе наступила пауза. Майлз, скорее всего, вспомнил о своей роли гостеприимного хозяина дома -- и предложил им угощаться. Энрике выбрал пиво, а затем просто достал обоих экскурсом в историю использования дрожжей в пищевом производстве, начиная с Луи Пастера, с побочными комментариями о параллелях между дрожжевыми микроорганизмами и симбионтами масляных жуков. Майлз пил много вина и был неразговорчив. Марк понемногу отъедал от огромного шедевра на блюде и подсчитывал, когда же закончится его курс лечения по снижению веса. Или, может быть, ему просто стоит устроить себе на ночь промывание желудка... Наконец появился Пим -- явно играющий роль дворецкого в небольшом холостяцком хозяйстве Майлза -- забрать тарелки и стаканы. Энрике с интересом оглядел его коричневую униформу и спросил, что означает и откуда происходит серебряная вышивка на его воротнике и манжетах. Это на самом деле разговорило Майлза, и он рассказал Энрике о нескольких примечательных моментах семейной истории (вежливо опустив их видное место в неудавшемся барраярском вторжении на Эскобар поколение назад), о прошлом Дома Форкосиганов и об истории их герба. Эскобарец казался очарованным тем, что рисунок "горы-и-лист" произошел от графской отметки, которой опечатывались мешки с собранными в Округе налогами. Марк считал, что Энрике в конце концов освоил общественные приличия. Возможно, он развил бы вскоре и другое. Можно надеяться. Когда, по расчетам Марка, прошло достаточно времени, и они с Майлзом почувствовали, что выполнили свой непривычный и все еще неуклюжий ритуал братских уз, он заговорил о разборке вещей, и вечеринка в честь возвращения домой завершилась. Марк отвел Энрике обратно в его новую лабораторию и убедился, что тот там хорошо устроился. -- Отлично, -- искренне заявил он ученому. -- Дело пошло лучше, чем я ожидал. -- О, да, -- произнес Энрике неопределенно. У него был такой туманный взгляд, что можно воочию представить, как у него в голове пустились в танец длинные органические молекулы -- хороший признак. Эскобарец явно выживет даже после травмирующей пересадки на чужую почву. -- И мне пришла в голову замечательная идея, как заставить твоего брата полюбить моих масляных жуков. -- Великолепно, -- ответил Марк наугад и покинул лабораторию. По боковой лестнице он рванулся наверх -- через две ступеньки сразу - в свою спальню, где его ждал комм-пульт: позвонить Карин, Карин, Карин. Глава 4 Айвен уже закончил свои дела в оперативном отделе Генштаба - отвез туда сотню написанных каллиграфическим почерком приглашений на императорскую свадьбу, которые потом разошлют за пределы планеты избранным офицерским кадрам, - когда столкнулся в вестибюле с Алексеем Формонкрифом, проходившим через сканеры безопасности. -- Айвен! -- приветствовал его Алексей. -- Ты-то мне и нужен! Подожди. Айвен на секунду задержался в автоматических дверях, мысленно придумывая возможное поручение от Той, Которой Следует Повиноваться До Окончания Свадьбы на случай, если ему придется сбежать. Алексей не был самым смехотворным занудой Форбарр-Султаны - нынче за это звание соперничали несколько джентльменов старшего поколения - но он, разумеется, мог бы им стать достойной заменой. С другой стороны, Айвену было чрезвычайно любопытно узнать, не принесло ли каких-нибудь забавных плодов то семечко, которое он заронил в мысли Алексея пару недель назад. Алексей уладил все с охраной и, слегка запыхавшись, заторопился на улицу. -- Я только что со службы, а ты? Могу я угостить тебя порцией выпивки, а, Айвен? У меня есть кое-какие новости, и ты заслуживаешь того, чтобы узнать их первым. -- Он переминался с ноги на ногу. Если платит Алексей, то почему бы нет? -- Конечно. Вместе с Алексеем Айвен направился в ближайший бар на противоположной стороне улицы - место, которое офицеры оперативного отдела считали своей общей собственностью. Это было одно из заведений, открывшихся через десять-пятнадцать минут после того, как оперативный отдел въехал в свое - тогда новое - здание вскоре после окончания мятежа Фордариана. Нарочито потрепанная обстановка без слов сохраняла за ним статус чисто мужского оплота. Они проскользнули к столику в задней части помещения; мужчина в хорошо скроенной гражданской одежде, сидящий, развалясь, у стойки бара, обернулся в их сторону. Айвен узнал Бая Форратьера. Большая часть городских бездельников редко бывала в офицерском баре, но Бая можно было встретить где угодно. У него были чертовские связи. Бай вскинул руку, приветствуя Формонкрифа шутливым салютом, и тот тут же с энтузиазмом пригласил его присоединиться. Айвен приподнял бровь. У Байерли была репутация человека, презиравшего тех, кто, как он выражался, прибывал невооруженным на сражение остроумия. Айвен не мог себе представить, зачем же тот обхаживал Формонкрифа. Противоположности сходятся? -- Садись, садись,-- говорил ему Формонкриф. -- Плачу я. -- Тогда конечно, -- сказал Бай и спокойно устроился рядом. Он радушно кивнул Айвену; тот с некоторой опаской ответил тем же. Будь рядом Майлз, его присутствие при разговоре прикрыло бы Айвена точно защитное поле. Бай никогда не поддевал Айвена, когда Майлз был рядом. Айвен не был точно уверен, было ли это из-за незаметного вмешательства его кузена, или потому что Бай предпочитал более вызывающую цель. Возможно, вмешательство Майлза состояло именно в том, что он сам был гораздо более вызывающей целью. С другой стороны, может, кузен расценивал Айвена как свою собственную мишень для насмешек и просто не хотел ею делиться. Семейная сол