час! Стоя в холодной воде, доходившей почти до бедер, Ннанджи с улыбкой повернулся к нему. - Нам следует сесть, милорд брат? - Думаю, обойдемся без... ух! - Уолли поскользнулся, но восстановил равновесие, и они двинулись дальше наперерез мучительно холодному потоку. - Постараюсь обойтись без того, чтобы садиться. Так или иначе, я имею в виду не всю сутру, лишь эпиграф: "Только кошки дерутся в темноте". - Объясни, наставник. - Сам поймешь, - Уолли снова споткнулся. Мост поднимался выше берегов, заканчиваясь пологими склонами из земли и бревен, но течение неумолимо подмывало его, и большей части бревен уже не было. Цепляясь за остатки моста, он неуклюже выкарабкался из воды, потом помог Ннанджи. Он согнул ноги, вытряхивая воду из сапог и беспокоясь о том, не отморозил ли он пальцы. - Как она называется? - Ннанджи занимался подобной же гимнастикой. Уолли усмехнулся. - Как Оценивать Противников. - О! - Ннанджи молчал, пока они шлепали по шатающемуся мосту к третьей опоре. - Это значит: "Не сражайся, если не знаешь с кем?" - Примерно так. Берись с той стороны, я с этой. - Они начали рубить веревки, удерживавшие деревянный настил. - С кем, или с чем, или как... в общем, соответственно, ясно? Вскоре дело пошло на лад. Ломы не потребовались, поскольку лишь веревки удерживали бревна на балках. Уолли подрезал одну сторону, а Ннанджи другую. Затем Ннанджи перерубил центральную связь, и Уолли толкнул освободившиеся бревна в стороны, в реку. Вода теперь доходила до половины высоты опор. - Нам нужно больше узнать о колдунах? - Намного больше. Конечно! Теперь он понял. Вот почему Уолли Смит был выбран в наследники Шонсу. Да, в нем глубоко укоренилось неверие в колдовство, но он уже согласился с тем, что в Мире оно могло существовать. Свидетельства относительно убийства Кандору были вполне убедительны, и Гарадуи говорил о демонах, вырвавшихся на свободу в Ове. Так что Уолли вынужден был поверить в колдунов. Но он также обладал научными познаниями. Он мог проанализировать проблему таким образом, каким никогда не смог бы ни один воин. Половина среднего пролета была освобождена от бревен, обнажив три длинных балки. Цирковая лошадь могла бы пройти по одной из них в сухую погоду, но самый смелый из наездников не отважился бы на подобный подвиг под дождем, над ревущей стремниной. Однако ловкий человек мог бы попытаться проделать это пешком. - Нам нужно знать, что они могут? - спросил Ннанджи, переводя дыхание. От столь тяжелой работы им стало жарко, несмотря на сильный дождь. - Да. Но еще больше нам нужно знать, чего они не могут. Мост громко, предупреждающе затрещал. Уолли остановился и осторожно окинул его взглядом. Он не собирался тонуть, а боги вполне могли завершить работу за него. Мост явно накренился, и все сооружение начало обрушиваться в результате совместных усилий людей и реки. Со стороны вверх по течению образовался затор из плавающих обломков. Опоры раскачивались, по мере того как размывались удерживавшие их груды камней. - Идем отсюда! - Они побежали. Они едва успели добраться до склона, как еще более громкий треск возвестил о конце. Ослабленный их усилиями, центральный пролет обрушился. Балки треснули, веревки лопнули, перекладины разлетелись в щепки. Вода на мгновение вспенилась, и середина моста исчезла. Плавающий мусор быстро унесло течением. - Это должно их задержать, - с некоторым удовлетворением сказал Уолли. Вполне вероятно, что остальная часть сооружения последует туда же самостоятельно. Возможно, мост и так бы обрушился, но хорошо известно, что боги помогают тем, кто помогает себе сам. Оставалась проблема возвращения на берег, и это оказалось сложнее, чем казалось вначале. Дважды Ннанджи поскальзывался, и лишь крепкая хватка Уолли спасала его от того, чтобы последовать за серединой моста в неизвестность. Один раз Уолли ступил в яму, сел и полностью ушел под воду. Однако в конце концов они, шатаясь, выбрались из воды, дрожа и кашляя. Они снова вылили воду из сапог и начали подпрыгивать и хлопать в ладоши, чтобы согреться. Небо темнело, и им нужно было найти пещеру, но некое предчувствие подсказало Уолли, что стоит немного подождать. - Что ты имел в виду: "Еще больше нам нужно знать, чего они не могут?" - Вопрос прозвучал на фоне тяжелого дыхания от бега на месте, но Ннанджи был известен своим упорством. - Одна из баллад ваших менестрелей рассказывает о том, как колдун превратился в орла, верно? - Да, милорд брат. - Что ж, они не прилетели из Ова; они ехали на лошадях. Вот почему я жду здесь. Может быть, они смогут перелететь через реку. - О! - сказал Ннанджи. - Должен быть способ сражаться с колдунами. Богиня не могла поставить передо мной невыполнимую задачу, не так ли? - Нет. - Значит, у них должно быть какое-то слабое место, и я должен его найти. В Ове погибло сорок человек. Гарадуи рассказывал им об этом. Сам он при этом не присутствовал, но его разбудил шум - как и полгорода. Отряд колдунов появился перед рассветом на главной площади и вызвал на поединок городского старосту. Достопочтенный Зандорфино вышел им навстречу со всеми своими силами. Колдуны начали петь. Воины пошли в атаку. Появились огненные демоны и уничтожили их всех, до последнего человека. Никто не остался в живых. Даже деревья и статуи были уничтожены яростью демонов, разбиты стены и витрины лавок, кровь забрызгала окна верхних этажей. В течение нескольких минут весь гарнизон был уничтожен. Гарадуи нашел тело своего друга Фарафини, обугленное, изгрызенное и истерзанное; одна нога его была оторвана, а меч сломан. Однако должен был быть какой-то способ сражаться с колдунами. - Смотри! Предчувствие Уолли оправдалось. На фоне темного неба, вдоль более темной линии горизонта, двигались фигуры - три или больше. Возможно, кого-то он не заметил, но всадники только что миновали вершину противоположной скалы и исчезли в тумане, двигаясь своей дорогой. - Они идут! - сказал Ннанджи, в чем не было необходимости. - Да! Уберем лошадей - скорее! Уолли побежал к лошадям, Ннанджи за ним, как всегда, спрашивая: - Зачем? - Потому что они могут заржать! Это могло быть и не так. Дождь мог заглушить запах, но предосторожность была разумной. Они отъехали на мокрых и несчастных лошадях подальше от реки и снова их привязали. Затем они снова поспешил обратно, по тропе, которая сама быстро превращалась в реку. Уолли достал меч и положил его у ног, затем заставил Ннанджи сделать то же самое - еще одна предосторожность, чтобы не было отблесков. Они стояли в тени, дрожа, и ждали, смогут ли колдуны перелететь через реку. Смогут ли они почуять наблюдающих за ними воинов и послать против них демонов? Похоже, ничего не происходило. Еще один пролет моста обрушился, а третий покачивался на волнах. Стало уже настолько темно, что лес на противоположном берегу казался черной стеной, а рев реки заглушал все, кроме биения сердца Уолли и тихого стука зубов Ннанджи. - Милорд брат? - прошептал Ннанджи. - Да? - Мне бы не помешал маленький огненный демон, прямо сейчас. - Лучше два, - усмехнулся Уолли. Внезапно на дальнем берегу, среди деревьев, вспыхнул свет. Ннанджи зашипел. Колдовство! В мире кремня и стали не было никакой возможности получить подобный огонь - не было ни спичек, ни зажигалок. Он мерцал среди стволов, и Уолли показалось, что он замечает фигуры в капюшонах, оранжевый отблеск, который мог означать колдуна-Четвертого. Затем сияние померкло, и снова наступила темнота. - Демон? - Не думаю, - сказал Уолли. - Это лишь мое предположение, но мне кажется, что они ищут наши следы. Они видели мост. Теперь они знают, что они нас потеряли. Если только они не могут летать. Еще одна способность колдунов - они могли собственной волей вызывать огонь. Но почему так ненадолго? В темном, сыром лесу свет был бы полезен. Зачем так быстро его гасить? Был ли это предел их возможностей? Огня больше не было, как не было и никаких признаков колдунов среди деревьев. Время тянулось с черепашьей скоростью. Промерзший до костей, Уолли готов уже был сдаться, когда Ннанджи что-то пробормотал и показал рукой. На фоне горизонта вновь двигались неясные фигуры. На этот раз они насчитали четверых и вьючную лошадь. Колдуны уходили, отказавшись от преследования, направляясь обратно в долгий путь домой через холмы. В то же самое время двое продрогших воинов могли, наконец, отправиться на поиски тепла и укрытия, находившихся лишь в половине лиги отсюда. На этот раз все кончилось благополучно. - Идем, - сказал Уолли. - Это был поучительный день, но не упускай из виду этот последний урок, мой юный друг! - О чем ты, милорд брат? Уолли рассмеялся. - Никогда не доверяй танцовщице.  * Книга вторая. ОШИБКА ВОИНА *  1 - Значит, вот как выглядят горы! - сказал Ннанджи, поднимаясь с земли рядом с Уолли. Светало; утро было чистым, свежим и девственным, и на небе не было ни облачка. Солнечный свет отражался от далеких излучин Реки на востоке. На севере вид преграждала громадная вершина, покрытая снегом и величественная, в то время как подобные ей тянулись на юг, насколько хватало взгляда. Путники стояли на краю длинного ряда вулканов; седловина на востоке отмечала место, где должен был находиться перекресток. Уолли догадался о вулканах по черной породе, которую видел накануне. Пещера Гарадуи была лавовым туннелем, часть свода которого обвалилась, в результате чего образовался каменистый склон, по которому можно было до нее добраться. Вероятно, пещерой пользовались поколения охотников и торговцев, поскольку среди каменных обломков была пробита солидная тропа, достаточно пологая для того, чтобы по ней могли спуститься лошади, а внутренность пещеры была грубо обустроена в виде конюшни с одной стороны и жилого помещения с другой. Когда двое воинов добрались сюда прошлой ночью - в сопровождении Катанджи, который до смерти продрог на тропе, пока их ждал - там уже ярко пылал огонь, и их ждала горячая пища и рыхлые охапки старых веток, на которых можно было спать. - Да, это горы, - согласился Уолли. - И не маленькие для первого раза! Да пребудет с тобой Богиня, строитель! Приветствие было не вполне формальным - наступил новый день. - Я, Гарадуи, строитель третьего ранга... После того как ритуал приветствия завершился, парень потянулся и огляделся по сторонам, потом провел пальцами по спутанным волосам. - Ты попросишь ученицу Куили привести нас к молитве, милорд? От него требовали молитв и прошлой ночью. Уолли мог теперь поверить в богов, но до сих пор не слишком преуспел в молитвенном искусстве, и его приводил в легкое замешательство даже ежеутренний ритуал воинского посвящения, который он исполнял с Ннанджи. Гарадуи был первым религиозным фанатиком, которого он встретил в Мире. Хонакура, Джия и Ннанджи были благочестивыми слугами Богини, но они не выставляли напоказ своих религиозных чувств, как юный строитель. После того, как он узнал о миссии Уолли и о его мече, он молился вслух и на публике. И тем не менее, Уолли во многом должен был быть ему благодарен. - Я не имею ничего против молитв, если они будут короткими. Боюсь, что нам нужно спешить. Как скоро эта реку можно будет перейти вброд? - Наверное, где-нибудь через день? Может быть, даже быстрее, подумал Уолли. Каменистая вулканическая порода должна быстро поглощать воду. Он повернулся, глядя на склон впереди и едва видимую на его фоне тропу. Подниматься придется долго, и спрятаться будет негде. Любой наблюдатель с хорошим зрением сможет следить за ними, безо всякого колдовства. - На западной стороне больше леса, милорд, - заметил Гарадуи, явно думавший о том же самом. - Тогда я буду рад до него добраться. x x x Они добрались до вершины около полудня, вспотевшие и уже уставшие от подъема. Солнце над головой освещало плоскую, бесплодную землю, на которой было больше камней, чем травы; время от времени попадались старые кучи золы и груды камней, отмечавшие тропу. Уолли повернулся в седле, бросая последний взгляд на далекую Реку, и стал нетерпеливо ждать, когда в поле зрения появится западный склон. Все его кости болели, и он был уверен, что с головы до ног покрылся в три слоя волдырями. Во время подъема он расспрашивал Гарадуи о колдунах. С некоторой неохотой парень признал, что жители Ова, похоже, не производят впечатления чересчур угнетенных, и даже не слишком возмущаются новым режимом. С еще большей неохотой, и в ответ на прямые вопросы, он признался, что покойного старосту Зандорфино в городе недолюбливали. Он не держал своих людей под надежным контролем. Воины, как Уолли хорошо знал, порой любили похулиганить. Старый король Ова остался на своем посту, единственное, что изменилось - теперь его покой оберегали колдуны, а не воины. Он ввел налог на строительство башни для колдунов и разрушил ряд зданий, чтобы освободить для нее место. Эти непопулярные меры считались следствием заклятия, наложенного на старика предводителем колдунов, Седьмым. Однако подрядчиком был Гаратонди, который стал еще богаче, чем прежде. Затем дискуссия естественным образом перешла к проблемам рабства. Состояние семьи было создано потом и кровью рабов, и из-за этого юного Гарадуи постоянно мучила совесть. Это было источником его мятежа и нынешнего чудесного спасения Уолли. - Так что раб - это раб, милорд! Он такое же дитя Всевышней. Нет никаких причин относиться к человеку как к животному, верно? Уолли до сих пор не сталкивался в Мире с антирабовладельческими настроениями, аналогичными его собственному, и от всей души согласился с юношей. Ннанджи слушал рассказы о колдунах с явным неудовольствием. Вероятно, его никогда до сих пор не заботила этика рабства, но его герой рабства не одобрял, так что ему приходилось пересмотреть свои взгляды. Он вмешался в разговор со словами о том, как лорд Шонсу подружился с рабыней в храме, и как она помогла ему бежать. Уолли считал эту историю даже недостойной упоминания, но Гарадуи выслушал ее с явным одобрением. Потом он несколько успокоил Уолли, и вместе с тем привел в ярость Ннанджи. Вскоре после резни - так он по крайней мере заявил - Гарадуи сам сбежал на корабле в Ги, следующий город ниже по течению. Он лично сообщил старосте о гибели воинов в Ове. Он был не первым, кто об этом рассказывал, и никаких действий предпринято не было, так как Ги был городом намного меньшим, и местный гарнизон не имел ни возможности, ни желания нападать на колдунов, окопавшихся в Ове. Уолли испытал облегчение, услышав, что об укрывательстве речь не шла. Если он когда-нибудь вернется во владения Гаратонди, ему не придется кого-то за это осуждать. Ннанджи же что-то сердито пробормотал насчет трусов из Ги. Тем не менее между Ннанджи и Гарадуи, двумя крайне непохожими молодыми людьми, возникало нечто вроде дружбы, основывавшейся на их одержимости соответственно вопросами чести и религией. Возможно, решил Уолли, он тоже член их компании, хотя и несколько более циничный. Он проехал немного вперед, и беседовал с Джией и Хонакурой, ехавшими налегке в повозке, когда тропа стала опускаться к западу, На юге и севере виднелись такие же снежные вершины, а прямо впереди, вдалеке, блестела... - Я же говорил, что она везде! - самодовольно заметил Хонакура. Конечно, Аус должен был стоять на Реке - как и все города. - У Ова она течет на север, - сказал Уолли, - значит, здесь она должна течь на юг? Проблема относилась к области геометрии, а не теологии, и Хонакуре пришлось некоторое время поразмыслить, прежде чем он согласился, что, вероятно, это именно так. Даже тогда он не признал, что это обязательно должно быть так - Богиня могла сделать все, что Она считала нужным. Спуск стал крутым, тропа превратилась в каменистую просеку среди густого кустарника, который вскоре перешел в теплый, спокойный лес. Как и говорил Гарадуи, западный склон в большей степени порос растительностью, нежели восточный. Лес давал тень и укрытие; однако местные насекомые не доставляли никому удовольствия. Уолли видел деревья, очень похожие на дубы, каштаны и ясени, а пространство между ними заполняли заросли ежевики, крапивы и кизила. Тропа извивалась вправо и влево, вверх и вниз, следуя древним потокам лавы, каменистым осыпям, речным руслам - любым местам, где растительность была редкой. По мере того, как они спускались все ниже, в ложбинах стали появляться маленькие ручейки. Он выстроил свою экспедицию в более организованный боевой порядок, с Катанджи и Гарадуи в качестве впередсмотрящих. Процедура была примитивной - первый выбирал место с самым далеким обзором, потом ждал, пока второй его догонит, прежде чем ехать дальше. Второй ждал повозку и остальных, затем снова ехал вперед на поиски первого. Их тылы были не защищены, за исключением самого Уолли позади повозки, но у него не было людей, чтобы обеспечить прикрытие с этой стороны, и он считал, что преследование им не угрожает, по крайней мере до конца дня. Катанджи был крайне рад тому, что его выбрали на роль впередсмотрящего, и забавлялся, бросая самодовольные взгляды на брата. Ннанджи делал вид, что не замечает, но в действительности просто не мог достаточно хорошо управлять лошадью - она бы отказалась оставить остальных ради него. Во второй половине дня Уолли стал замечать новые признаки того, что тропа была недавно обустроена, а также следы лошадей и колес, проехавших здесь совсем недавно. Повозка нагнала Гарадуи, который послал Катанджи вперед. - Дорога к руднику, милорд! Две одинаковых тропы уходили в лес. Уолли разглядывал развилку. - Я снова рад, что ты с нами, строитель. Они обе очень похожи. - И ими обеими пользуются, милорд. Чтобы это понять, не нужно было быть индейцем - на обеих тропах виднелся конский навоз. Значит, рудник снова был открыт; опять деятельность колдунов, или просто совпадение? - Я очень хотел бы знать, что здесь происходит, - сказал Уолли. - Это работа тех типов в капюшонах? Если так, то что они тут добывают? Что перевозят туда и обратно по этой дороге - и знает ли об этом гарнизон в Аусе? Он на мгновение задумался. - Как далеко до рудника? Юноша пожал плечами. - Думаю, далеко, милорд, но я не знаю. Уолли поколебался и затем решил рискнуть. - Давай, адепт. Поезжай как можно быстрее, но будь осторожен. Я же пока немного исследую другую тропу. Такая ответственность! Радостно улыбаясь, Ннанджи стукнул себя кулаком в грудь. Уолли повернул свою лошадь на дорогу к руднику и встретил сопротивление у первого же поворота. В конце концов ему удалось убедить животное, что воин-Седьмой превосходит рангом простую клячу, неважно, насколько упрямую, и заставить ее перейти на изнурительную рысь. Дорога была столь же узкой и извилистой, как и та, по которой они ехали, и ему постоянно досаждали мухи. Оставить Ннанджи за главного было рискованно. Если он наткнется на караван колдунов, его реакция, с точки зрения Уолли, могла оказаться неразумной. Более того, было маловероятно, что в итоге сам Уолли получит какую-либо полезную информацию. В лучшем случае он мог лишь надеяться найти какие-либо признаки того, что именно добывают на руднике - скажем, что-нибудь просыпавшееся из переполненного фургона. Однако смена обстановки и одиночество давали желанный отдых. Он решил ограничиться четвертью часа, а затем вернуться. Он нашел значительно больше, чем предполагал. Сначала он не видел ничего, кроме деревьев; поворот направо сменялся поворотом налево, подъем - спуском; сплошные кусты, камни и корни. В тот самый момент, когда он решил, что пора возвращаться, он достиг края бывшего лавового потока. Лес неожиданно кончился, открывая пространный вид на голую долину из черного камня. Холм на дальней ее стороне тоже был голым, вероятно, сожженным лавой, и дорога, спускавшаяся по нему, была отчетливо видна... и ею пользовались. Уолли поспешно затормозил лошадь и развернулся, снова скрываясь под пологом леса. Он насчитал три повозки. В рабочей команде, шагавшей позади, было человек тридцать - естественно, рабов - а впереди ехали верхом около дюжины. Они были слишком далеко для того, чтобы увидеть, есть ли у них капюшоны, но они явно были одеты в мантии, и потому могли быть лишь жрецами или стариками... или колдунами. Их мантии были в основном коричневыми, но впереди ехал Четвертый или Пятый, в оранжевой или красной. Уолли развернул лошадь и отчаянно пришпорил ее, пока она не перешла на галоп. Если бы он отправился по этой дороге на полчаса позже, он бы наткнулся прямо на ту процессию. Он выругался, назвав себя безрассудным идиотом. Однако это было не самое худшее. Если география Гарадуи была верной, эти люди шли с рудника, значит, им явно заправляли колдуны. Две из трех повозок были телегами, в которых везли бревна, очищенные от коры стволы деревьев. Колдуны направлялись к разрушенному мосту, собираясь его восстановить. Как они об этом узнали? x x x Когда он резко осадил взмыленную лошадь, спутники посмотрели на него с тревогой. Они остановились посреди широкого, почти сухого речного русла, чтобы напоить животных и поменять верховых лошадей на запасных. Место было открытое, но такое, где вряд ли можно было оставить на земле подозрительные следы. Может быть, сыграл свою роль охотничий опыт Гарадуи, а может быть, это была лишь случайность. Что именно - Уолли не интересовало, поскольку он знал, что экспедиция двигалась слишком очевидным путем. Колдуны не нуждались в магии, чтобы последовать за ней. Расседлав лошадь, он быстро объяснил суть вновь возникшей проблемы. Если колдуны знали про мост, они наверняка должны были знать и о беглецах. - Двенадцать? - задумчиво сказал Ннанджи. - Шестеро по каждой дороге? - Вероятно. Если только они вскоре не увидят, что мы прошли развилку, тогда, может быть, по этой дороге пойдут десять. - И, скорее всего, меньше чем через полчаса. - Думаешь, они могут посылать вести? - заметил Хонакура, хитро поглядывая на него из повозки. - Или видеть на расстоянии? - Он наслаждался тем, с каким трудом до Уолли доходит представление о колдовстве. - Надеюсь, вести. - Однако колдунам нужно было время для того, чтобы загрузить повозки после того, как они узнали о разрушенном мосте... почему они не послали своих людей в погоню немедленно? Либо они в точности знали, что делают воины и где они находятся, или же надеялись без труда перехватить их по дороге. Или где-то впереди могла ждать засада. - Орлы? - Ннанджи запрокинул голову, глядя в высокое голубое небо. Там парили маленькие точки - коршуны или грифы... или колдуны? - Я бы не стал предполагать подобную возможность, - твердо сказал Уолли, - поскольку если они настолько могущественны, тогда все, что бы мы ни делали, бесполезно. Но нам нужно убраться с этой дороги. - Лошадям нужен отдых, милорд! - Голова Куили была высоко поднята, демонстрируя одновременно уважение и протест. - Мы и так уже слишком тяжко и слишком долго их утруждаем. - Уолли подавил искушение обречь лошадей на гибель. Люди нуждались больше чем в отдыхе. - Если мы пойдем дальше той же дорогой, - сказал Гарадуи, - наш путь будет столь же очевиден, как и эта гора. Уолли посмотрел вдоль речного русла. "Эта гора" казалась более туманной и голубой, чем обычно, выше и странным образом дальше. Он повернулся и взглянул в другую сторону. Река была типичной рекой, какие он прежде встречал неподалеку от гор - больше гравия, чем воды, очень широкое галечное русло с мелкими ручейками и лужицами, и несколько травянистых или поросших кустарником островков. Идти по нему было даже легче, чем по дороге. - Мы не можем слишком удаляться от самой Реки! - сказал он. - Идем в ту сторону. И будем оставаться в воде. - Это достаточно безопасно. - Уолли кивнула в ту сторону, где бродило несколько лошадей. Могли ли животные почуять пираний? Не желая демонстрировать свое невежество, он не стал об этом спрашивать. - Пошли! - Ее могущество всегда больше всего проявляется возле Реки, - глубокомысленно изрек Хонакура. - Действительно, в час беды мы должны искать Ее помощи, - согласился Гарадуи. - Катанджи? - спросил Ннанджи, но в то же мгновение стук копыт известил о том, что разведчик возвращается, чтобы посмотреть, в чем причина задержки. Все лучше и лучше. Они двинулись в путь, шлепая по воде. Когда один ручеек кончался, они переходили по галечному дну к другому. Вскоре извилины русла и поросшие кустами острова сделали их невидимыми со стороны дороги, и тогда они вышли из воды и пошли посуху по камням. Хороший следопыт нашел бы их достаточно быстро, но, при наличии некоторого везения, преследователи-колдуны могли уйти далеко в сторону Ауса, прежде чем сообразили бы, что упустили добычу. Вскоре Уолли подошел поближе к Гарадуи. - Каковы шансы, что мы найдем на Реке селение или деревушку? Парнишка покачал головой, с обеспокоенным и потерянным видом. - Мы можем лишь положиться на волю Всевышней, милорд. Если там есть селение, тогда, конечно, у них будут лодки. Именно об этом и думал Уолли. Он мог приобрести более безопасный транспорт для путешествия по Реке с помощью золота - или стали. x x x Прошло около часа, без каких-либо признаков погони. Послеполуденное солнце ярко светило с неба, столь же ярко отражаясь от мокрых камней. Ветра не было. Лошади явно устали от долгого и тяжелого пути, и шли очень медленно. Пассажиры в повозке тоже устали от бесконечной тряски, а у всадников болело все тело. Всех сводили с ума москиты. Изгибаясь и извиваясь, речная долина продолжала свой путь между стенами густого леса. Уолли размышлял над возникшими проблемами, не в силах найти ответа. Наиболее привлекательным вариантом было бегство по воде на лодках, но Река могла быть далеко - никакой возможности выяснить это не существовало. С другой стороны, здравый смысл подсказывал ему разбить где-нибудь лагерь и оставить там штатских. Он надеялся, что опасность угрожает лишь воинам, так что они могли вернуться тем же путем и попытаться добраться до Ауса, путешествуя ночью. Потом можно было бы вернуться с подмогой. Подобная программа действий ему вовсе не нравилась. Он не хотел оставлять Джию без защиты. Внезапно река превратилась в небольшое озеро, почти заполнявшее долину. Его дальний берег представлял собой каменную запруду - как показалось Уолли, явно из застывшей лавы - а за ней было открытое небо и далекий горизонт голубой воды, ограниченный стенами долины. Раздались радостные возгласы. - Господин! - воскликнула Джия. - Смотри - дым! Крики радости стали громче, когда и другое тоже увидели облако белого тумана, поднимавшееся откуда-то впереди. Дым означал присутствие людей. Давно уже было ясно, что прошедший накануне дождь не коснулся этой стороны гор. Озеро было неглубоким, и повозка смогла обогнуть его по каменистой отмели, лишь два или три раза погрузившись в воду. Низкий рев впереди предупреждал о водопаде. Даже лошади, казалось, почувствовали общее возбуждение, когда экспедиция достигла конца озера и начала пересекать выдававшийся над землей черный барьер. Река пенилась вдоль узкого канала, затем обрушивалась вниз облаком вздымавшихся брызг. Катанджи вывел свою лошадь вперед и остановился; его силуэт четко выделялся на фоне неба. Он что-то крикнул сквозь шум воды. Уолли спешился, бросил поводья и на негнущихся ногах подошел ближе. Оказавшись у края обрыва, он обнаружил, что смотрит вниз на маленький каньон, поросший травой и кустарником. Водопад обрушивался в пруд, из которого вытекал ручеек, извивавшийся среди деревьев и впадавший в Реку возле грубо сложенной пристани из черного камня. Возле нее не было ни одной лодки, и она казалась заброшенной. У берега стояло несколько хижин без крыш, заросших и явно древних. Джия подошла к нему и встала рядом. Он приставил рот к ее уху и прокричал: - Мы опоздали на столетие или около того! - Но дым... - Это пар! Он забыл, что в краю вулканов могут быть горячие источники. Одна сторона каньона была покрыта лесом, но другая состояла в основном из голого, шишковатого камня, который блестел и дымился, словно неподвижный каскад овсяной каши. К ним подошли остальные. Вскоре все вернулись в повозку, подальше от шума. - Это каменоломня, - сказал Уолли, - или была когда-то. Горячая вода создает... это коричневатое вещество. - Очевидно, Шонсу никогда не слышал об известняковом туфе, поскольку не мог дать ему названия. - Похоже, здесь никого не было целую вечность. Что ж, здесь есть укрытие, и мы можем принять горячую ванну. - Там лодки, милорд, - сказал Катанджи, щурясь в лучах закатного солнца. Лодки были слишком далеко для того, чтобы ими можно было воспользоваться, но предводитель должен поддерживать дух тех, кто идет за ним. Уолли многозначительно посмотрел на рыжую косичку Ннанджи. - Отведем твоего брата к пристани и немного им помашем, - предложил он. x x x В качестве места для лагеря вряд ли можно было найти что-либо лучше, чем этот каньон. У подножия утеса, действительно, плескались пруды с теплой водой. Заброшенные хижины заросли крапивой, но вокруг было достаточно травы, где можно было разбить палатки, которые были у искателей приключений с собой, и можно было развести костер, не опасаясь быть увиденным. Свежей воды также было вдоволь, и при необходимости здесь можно было найти укрытие от ветра. Однако добраться туда было непросто. Потребовался еще час для того, чтобы благополучно доставить людей, груз и лошадей в долину, и к тому времени солнце уже было у горизонта. Повозку столкнули чуть ниже по склону и поставили у дерева, где она была не столь заметна со стороны озера. Уолли никогда не чувствовал себя столь уставшим за все свои обе жизни, и все остальные были столь же измучены долгим, тяжелым днем. Он послал женщин попробовать горячие источники, пока мужчины разбивали лагерь. Сам он спустился вниз и осмотрел пристань. Сложенная из каменных отходов каменоломни, она выглядела крайне старой, но, вероятно, до сих пор была пригодна для использования. Потом он присоединился к остальным в роскошной горячей ванне, которая сняла напряжение мышц и смягчила волдыри, превращая болезненную усталость в сонное томление. Когда все закончилось, их уже ждал ужин. Солнце зашло, окрасив небо и Реку в золотисто-малиновый цвет. Пролетели в сторону дома водоплавающие птицы. У костра почти никто не разговаривал, пока долина постепенно погружалась в темноту. Телку неудержимо клонило в сон, и Ннанджи велел ей идти спать. Она слабо улыбнулась и побрела к палаткам. Снова наступила тишина. Даже у обычно разговорчивого Катанджи куда-то пропало его возбужденное настроение, в то время как Хонакура выглядел опасно вымотавшимся. Накануне Уолли прибыл на заброшенную пристань возле маленького каньона, и теперь он оказался в похожем месте на той же самой Реке по другую сторону гор. Почему-то ему не казалось, что они продвинулись слишком далеко. - Ну как, новичок? - сказал он. - Уже три дня, как ты воин. Еще не устал? Катанджи через силу улыбнулся. - Нет, милорд. Ннанджи фыркнул с притворным неодобрением. - Когда я был новичком, я провел первые три дня, упражняясь в искусстве владения мечом. Я думал, моя рука отвалится. Его брат переменил позу. - Дело не в моей руке, наставник. - Я знаю, каково тебе, и в каком именно месте. Он хорошо себя проявил, не так ли, милорд брат? - Очень хорошо. Как и все мы. Ннанджи гордо кивнул и спросил: - Что теперь будем делать? - Какие будут предложения? - Нам следует молиться, - строго сказал Гарадуи, - отдавая себя на милость... - Вздор! - лицо Хонакуры сморщилось в недовольной гримасе. - Это богохульство, старик! - Я сказал - вздор! Уверяю тебя, Богиня прекрасно знает, что Она делает. Ты бывал в охотничьих экспедициях, строитель? Тебе когда-нибудь приходилось наткнуться на место для лагеря с горячей и холодной водой, со сладким сеном, с таким видом... более безопасное, лучше укрытое, или более явным образом специально предусмотренное богами? - Но... - Лорд Шонсу - Ее избранник, и о нас хорошо заботятся. - Ты жрец? - Гарадуи покраснел. - Я был им, - раздраженно подтвердил старик. - И я говорю вам, что нас привели на это место с определенной целью, так что любые твои просьбы будут попросту излишни. Единственный здесь здравомыслящий человек - это Телка. - С этими словами он неуклюже поднялся на ноги и направился к палаткам. Очевидно, ему не доставляло никакого удовольствия выслушивать нравоучения от непрофессионала, хотя это было частью цены, которую он платил за свою анонимность. В небо взлетали искры, и желтый свет мерцал на усталых лицах. Тенор потрескивания костра пел свою песню на фоне баритона водопада. Катанджи зевнул во весь рот, завернулся в одеяло и уснул крепким сном. Проблема, однако оставалась. Гарадуи и Куили начали тихую беседу. Уолли обнял Джию. Ннанджи лениво шевелил длинной палкой в костре. Вокруг было достаточно деревьев. На любой другой Реке Уолли, возможно, подумал бы о том, чтобы построить плот, но эти воды несли в себе смерть. Паруса вдали могли принадлежать рыбацким лодкам или торговым кораблям, но он не мог придумать никакого способа подать им сигнал. Даже дым в данном случае ничего бы не дал, так как клубы пара наверняка были хорошо известной местной приметой. - Полагаю, у нас есть запас еды на пару дней, - задумчиво сказал он. - По крайней мере, если расходовать ее экономно. Мы с тобой можем попытаться добраться до Ауса, Ннанджи. Тогда мы могли бы привести сюда лодку для остальных. Ннанджи что-то пробормотал в знак согласия и зевнул. - В последнее время нам не слишком много пришлось спать, - сказал Уолли. - Хороший отдых может несколько прояснить наши мысли. - Ты хочешь, чтобы я первым стоял на страже, милорд брат? - В этом нет особого смысла. Отсюда некуда бежать, и здесь невозможно сражаться. Ннанджи с сомнением нахмурился. Если бы Уолли попросил, он бы охотно стоял на страже, пока бы не свалился. - Я знаю, что говорят сутры, - согласился Уолли, - но мне просто кажется, что данный случай не вполне обычен. Мы оба нуждаемся в сне больше, чем кто-либо другой. Ннанджи послушно кивнул и пожелал ему спокойной ночи. Он сбросил сапоги и начал укутывать свои длинные ноги одеялом. Вскоре он уже вытянулся, словно мумия, и еще через две минуты храпел. Джия придвинулась ближе к Уолли и игриво хихикнула. - У Телки сегодня снова свободный вечер, господин. Похоже, ей не приходится слишком тяжко трудиться в роли ночной рабыни? Он крепче обнял ее. - Нет, у нее в самом деле небольшой отпуск. - Пауза. - По крайней мере, он не пытается оказать честь какой-нибудь жрице. Джия улыбнулась. - Похоже, наша ученица ищет чести в другом месте. Уолли взглянул на другую сторону костра. Куили и Гарадуи сидели очень близко друг к другу, все еще беседуя... обсуждая бараки для рабов? - Гм... Я не заметил. - Я поступила очень смело, господин - я сказала об этом и адепту Ннанджи тоже. Он тоже не заметил. - Он и не мог заметить. - Но он поддерживает строителя Гарадуи. А строитель Гарадуи очень увлечен ученицей Куили. Он говорит, что никогда раньше ее по-настоящему не ценил. Он не слишком много времени проводил в поместье, с тех пор как принес присягу своей гильдии. Уолли поцеловал ее в ухо. - Я прощаю тебе твою самонадеянность, рабыня. Молодец! Джия зевнула и замолчала. Потом сказала: - Лорду Хонакуре это, похоже, нравится, верно? - Он... - Уолли хотел было сказать "наслаждается", но вовремя остановился. Его могли понять слишком буквально. - Да. Он устал, конечно. Но - да, он счастлив. - Ты заметил кое-что еще, господин? Ты изменил мою жизнь, и жизнь Ннанджи. Лорд Хонакура счастлив. А Дикая Эни... - Я дал ей денег? - Деньги бесполезны для рабыни, господин. Она может купить на них вина или сластей, ничего больше. Но ты позволил ей одурачить всю храмовую гвардию. Ей это наверняка более чем понравилось. - На что ты намекаешь, любовь моя? - Я думаю, что все, кто помогает твоей миссии, получили свою награду. Новичок Катанджи должен был пойти в учение к своему отцу, а он этого не хотел. Нет, Катанджи вряд ли был бы доволен, если бы ему всю свою жизнь пришлось ткать ковры. Уолли вспомнил и сыновей-близнецов Бриу, и Имперканни, назначенного старостой храмовой гвардии. А Конингу должен был к этому времени вновь обрести своего давно потерянного сына. - Может быть, ты и права, - сонно сказал он. - Надеюсь, ради Куили, что ты права, и что мы все сможем выйти из этой истории живыми, чтобы насладиться нашими наградами. Джия поцеловала его. Это был крепкий, изобретательный поцелуй, и в конце концов они легли, распростершись рядом друг с другом. - Ты что-нибудь обязательно придумаешь, господин. - Сегодня я не в состоянии о чем-либо думать, - сказал он. - Награды подождут. Давай спать. x x x Он вспомнил, как его знобило ночью, и Джия укутала его одеялом. Солнечный бог летом нуждался в значительно более коротком отдыхе, нежели смертные, особенно смертные столь утомленные путешествием, что они могли спать на твердой земле столь же крепко, как на пуховых перинах. На рассвете ободряюще запели птицы, но никто не обратил на них внимания. Утро уже почти миновало... - Наставник? Ннанджи? Нет - это был голос Катанджи. Благодаря воинским рефлексам Шонсу Уолли проснулся почти мгновенно. Он сел и спросил: - Да? На фоне неба сияла проказливая улыбка Катанджи. - Ты позволишь мне, милорд, представить тебе новичка Матарро, воина первого ранга? 2 - Обязательно позволю, - сказал Уолли, - только дай я сначала найду свою заколку для волос. Парень, стоявший рядом с Катанджи, испуганно съежился, увидев ранг Уолли. Он был выше Катанджи, и выглядел значительно взрослее, хотя вряд ли был намного старше. У него был здоровый и упитанный вид, его кожу покрывал темный загар. На поясе у него висел меч, а единственная метка на лбу также явно имела форму меча, и притом давно зажила, в отличие от метки на лбу у Катанджи, превратившейся в гноящуюся красную рану. Однако Матарро не был похож на воина. У него не было ни косички, ни килта, и единственной его одеждой была длинная полоса белой материи, обернутая вокруг бедер, один конец которой свисал сзади, словно хвост, а другой проходил между ног и крепился петлей спереди, образуя еще один хвост. Закрепив волосы сзади и выпутавшись из одеяла, Уолли взял свой пояс и ножны и неуклюже поднялся на ноги. Он застегнул пряжку, изобразив на своем лице самую дружелюбную улыбку. Несколько успокоившись, парень подтянулся и начал произносить приветствие старшему: - Я Матарро... Он уверенно владел мечом, но принял две позы не в том порядке, и, похоже, не заметил своей ошибки. - Я Шонсу... - Даже произнося ответное приветствие, Уолли изумленно смотрел через голову парня на пристань. Лагерь располагался в дальней части долины, скрытой кустарником. Когда к берегу подошел корабль, его экипаж увидел лишь заброшенную каменоломню и несколько пасущихся лошадей. Новичок Матарро отправился на разведку, или, возможно, ему ради шутки приказали это сделать.