Нужно было еще выяснить, каким образом Катанджи его встретил. Если он сначала увидел корабль, он должен был разбудить Уолли или Ннанджи - который, услышав голоса, с удивленным видом сел. Катанджи, конечно, пустил в ход свои чары и пригласил Матарро познакомиться с его наставником. Он выбрал Уолли, поскольку ему сказали, что Уолли теперь тоже его наставник, и широко улыбался при виде ошеломленной реакции Матарро. Ннанджи вскочил на ноги. - Позволь мне представить тебя, новичок, - сказал Уолли, - адепту... У небольшого корабля был голубой корпус и белые мачты - три мачты, что казалось излишним для его размеров. Он явно кренился на правый борт. На берег было спущено два трапа, и люди носили по одному из них бревна, складывая их на берегу, и поднимались по другому обратно. Шум водопада заглушал их голоса. - Что это за судно? - спросил Уолли, когда с формальностями было покончено. Матарро встревоженно обвел взглядом лагерь, пересчитывая начинавших шевелиться путешественников. - Он называется "Сапфир"! - быстро сказал Катанджи c самодовольной улыбкой. Уолли яростно взглянул на него смертоносным взглядом Седьмого, и тот замолчал. - "Сапфир", милорд. - И что привело вас в эти пустынные края? Матарро поколебался, не будучи уверенным в том, сколь много информации ему следует сообщать. Видимо, он никогда прежде не встречался с Седьмым какой-либо гильдии, и потому имел право беспокоиться. Воины высокого ранга представляли опасность, особенно для других воинов. Уолли мог вызвать парня на поединок, если бы ему не понравился его взгляд или манера речи. Калечить или убивать новичка было неблагородно, но ни кто не стал бы спорить с Шонсу, и это было бы вполне законно. - Нас привела сюда Рука Богини, милорд. Вчера вечером мы бросили якорь... С нами никогда такого прежде не бывало, милорд. - И груз сместился? Матарро кивнул, удивляясь тому, что сухопутный житель мог о подобном догадаться. - А кто у вас главный? - Томияно-Третий, милорд. Уолли улыбнулся. - Тогда, пожалуйста, передай мой привет моряку Томияно и сообщи ему, что я хотел бы с ним встретиться через несколько минут. Мы находимся на службе у Всевышней, и нам нужен какой-нибудь транспорт. Парень снова кивнул. Он начал было поворачиваться, чтобы идти, прежде чем вспомнил, что должен произнести слова формального прощания. Исполняя ритуал, он еще больше запутался, чем при приветствии; однако владеть мечом он умел. Затем он кинулся бежать через кусты, словно перепуганный заяц, в сторону пристани. - Водяная крыса! - с нескончаемым презрением фыркнул Ннанджи. - "Сапфир", а? - добавил он, улыбаясь Уолли. Потом он повернулся к Катанджи с лицом, словно у Демона Возмездия - наступила пора преподать несколько истин относительно правильного соблюдения воинского устава. Уолли направился к палаткам. Хонакура уже выбрался наружу и лучился беззубой улыбкой. - Да пребудет с тобой Богиня, старик. - И с тобой, милорд. - Ты снова оказался прав! - Разве я не всегда прав? - Пока - да, - согласился Уолли. - Расскажи мне, что случилось с колдунами? Я думал, чудеса не принесут мне пользы? Хонакура пожал узкими плечами под черной мантией. - Что касается колдунов - возможно, ты их просто переоценил? Как ты знаешь, люди могут обладать большой властью и вместе с тем совершать ошибки. Они всего лишь люди. Они могут быть все еще на пути сюда, но уже слишком поздно. И я бы не стал называть это чудом; это Рука Богини. Кроме того, я никогда не говорил, что ты не встретишь чудес, я лишь говорил, что не следует на них рассчитывать. Герои имеют право на везение, милорд. Это совсем другое дело. Он ухмыльнулся. Хонакура мог сплести кружевное покрывало из целой коллегии иезуитов. Радуясь прекрасной погоде и столь эффектному решению его проблемы, которое обеспечили ему боги, Уолли направился к пруду у основания водопада, чтобы привести себя в порядок. Несколько мгновений спустя к нему присоединился Ннанджи, бормоча что-то себе под нос о сосунках и фигурально смывая с рук кровь Катанджи. Он не мог понять, что трех дней было явно недостаточно, чтобы превратить его брата в обученного воина, и что он никогда не поднимется до собственных стандартов Ннанджи. - Дай-ка я попробую догадаться, - сказал Уолли. - Он попросил тебя описать, какой должна быть правильная процедура, и тебе пришлось согласиться с тем, что мы ее не соблюли, поскольку я не выставил посты... Ннанджи что-то неразборчиво прорычал. Он мог доставить неприятности брату, но слишком часто позволял ему возражать, и в результате неизменно оказывался неправ. Улыбаясь сам себе, Уолли оставил эту тему. Когда обычные утренние дела были завершены, он сказал: - Теперь идем на "Сапфир". Каковы формальности, когда поднимаешься на борт корабля, Ннанджи? Нужно спрашивать разрешения? - Разрешения? - потрясенно переспросил Ннанджи. Он глубоко задумался, наконец сказал: - Да! Адепт Хагарандо как-то раз об этом упоминал. И капитана нужно приветствовать как старшего, независимо от ранга. Мечей на борту не обнажать... Это были сведения из тех, что были Уолли неизвестны. Именно по этой причине боги назначили Ннанджи ему в помощники, с его безупречной памятью, хранившей богатый опыт всей храмовой гвардии. Однако гордостью Ннанджи была его принадлежность к сословию воинов, и Уолли должен был соблюдать осторожность, чтобы тот не подозревал, что основное его предназначение - служить в роли человека-энциклопедии. Если бы он узнал об этом, это был бы для него сокрушительный удар. Так что Уолли небрежно поблагодарил его, словно дело касалось пустяка, прокладывая путь среди кустов. - Водяная крыса - это воин, который живет на корабле? - Познания Шонсу в воинском жаргоне прошли мимо него. - Сколько вообще существует разновидностей воинов? Ннанджи удивленно заморгал. - Полагаю, три: гарнизонные, свободные, и водяные крысы. - Без косичек, без килтов? Водяные крысы - это на самом деле моряки с метками в виде меча? - Может быть, милорд брат - я никогда прежде их не встречал. Свободные всегда говорят о них с презрением. Я думаю... - Пусть тебя это не беспокоит, - поспешно сказал Уолли, не желая снова извлекать порцию сведений из банка данных в его голове. - С таким именем, как "Сапфир", корабль явно был перенесен сюда Богиней, чтобы... - Проклятье! - закричал Ннанджи. Развернув сине-зеленые паруса, "Сапфир" удалялся вниз по течению, все еще накренившись, но с хорошей скоростью. На пристани лежала брошенная груда бревен. Уолли допустил ошибку. Нужно было идти прямо на корабль с Матарро. Как скоро явятся колдуны? - Милорд брат! Что нам теперь делать? Уолли яростно смотрел вслед уменьшающемуся кораблю, впервые осознав, что в это прекрасное утро на Реке достаточно сильный ветер. - Думаю, мы предоставим решать эту проблему моему другу, - слабым голосом сказал он. - Какому другу? - Я зову его Коротышка. Ннанджи нахмурился. - Коротышка? - Ты его не знаешь. Он бог. "Очень забавно, мистер Смит!" Ему говорили, что он не должен рассчитывать на чудеса. Его также предупреждали, что он может потерпеть неудачу, как потерпел ее Шонсу. Он мог погибнуть, выполняя свою миссию. Сейчас же удача шла прямо ему в руки, почти равная чуду, и он упустил ее сквозь пальцы. Как скоро явятся колдуны? x x x Джия и Куили приготовили завтрак. Уолли был слишком разозлен на свою собственную глупость, что не способствовало хорошему аппетиту. Он в резком тоне приказал Катанджи отправиться на пристань и наблюдать за исчезающим вдали "Сапфиром". Он заверил остальных, что корабль скоро вернется. Его фальшивая уверенность определенно не обманула Хонакуру, который самодовольно ухмылялся, и Джию, которая выглядела явно обеспокоенной. Остальные, кажется, поверили его пророчеству, особенно Гарадуи. Взяв с разложенных листьев щавеля несколько кусков жареной свинины и лепешек, Уолли сделал знак Ннанджи, чтобы тот шел с ним. Отойдя достаточно далеко для того, чтобы их нельзя было услышать, он сели на траву. Ннанджи осторожно последовал его примеру. Появился запыхавшийся Катанджи, доложив, что корабль исчез. Уолли велел ему возвращаться и ждать, пока он не появится снова. - Можешь говорить и есть одновременно, - сказал он; впрочем, Ннанджи обычно именно так и поступал. - Я бы хотел услышать все истории, которые ты помнишь, о моряках и свободных меченосцах. На этот раз как можно более точно. - Конечно! - Ннанджи был явно удивлен тем, что есть еще какие-то вопросы. Он на мгновение задумался, обгладывая кость, потом усмехнулся. - На обеде в День Горшечников, два года назад... Это была юмористическая история про Пятого, который заявлял, что в течение своей карьеры убил четырех человек и восемь капитанов кораблей. Другие истории были более своеобразны; пересказывая их, Ннанджи подсознательно подражал голосам тех, от кого их впервые услышал. Свободные меченосцы требовали для себя бесплатного транспорта - они находились на Ее службе. Моряки, которые отказывались его предоставить, или вели себя с воинами чересчур нахально, могли лишиться уха, или еще хуже. Иногда, конечно, воинам приходилось мириться с дерзостью, пока корабль не приходил в порт. После этого они были свободны в выборе наказания, что и делали. Несколько инцидентов опасно напоминали изнасилование. Не удивительно, что ходили также слухи о воинах, таинственным образом исчезнувших в пути. Конечно, это были лишь те из рассказов, которые имело смысл повторять; однако общая тенденция была ясна. - Достаточно! Спасибо, Ннанджи. - Я знаю еще много! - Хватит. Банда мятежников, так? Ннанджи энергично кивнул, разгрызая кусок хряща. Потом его глаза расширились, и он проглотил кусок, чуть не подавившись. - Ты имеешь в виду моряков, милорд? - Нет. Уолли поднялся и пошел прочь, оставив своего подопечного с открытым в ужасе ртом. x x x - Милорд, теперь мы тебе не нужны, - в голосе Гарадуи не звучало ни тени сомнения. - Если позволишь, ученица Куили и я хотели бы, чтобы ты отпустил нас. - Но колдуны... - Они не причинят ей вреда, милорд. И мне, думаю, тоже. - Ты не можешь этого знать. - Уолли собирался взять их двоих с собой, когда вернется корабль - если вернется. Если нет - тогда, конечно, вдали от его компании они могли быть в большей безопасности, но юный строитель об этом не думал. - Мой отец - один из их главных сторонников среди мастеров гильдий. - Ему явно не нравилось это признавать. Затем он невинно улыбнулся. - И какой же проступок я совершил? Явились трое заблудившихся воинов. Я вывел их из владений колдунов самой быстрой дорогой. - Я крайне благодарен вам обоим, - с самым суровым видом, на какой только был способен, сказал Уолли. - Идите, если хотите, с моим благословением. Но я должен потребовать от тебя клятвы, строитель. - Я ничего им не скажу, милорд! - Ты скажешь им все! Ответишь на все их вопросы. Ты должен мне в этом поклясться - я не допущу, чтобы из-за меня тебя пытали. Иначе ты останешься здесь. В глазах парня появился знакомый фанатичный блеск. - Я помогаю Ей в Ее делах. Она защитит меня! Возможно, это было и так, но тем не менее Уолли потребовал от него торжественной клятвы. Поскольку письменность в Мире еще не изобрели, и других форм договоров не существовало, Народ придавал очень большое значение клятвам. - Ты возьмешь повозку? Гарадуи удивленно посмотрел на него: - И лошадей. - Двух хватит? Остальных я у тебя куплю. - Но... Уолли приложил палец к губам. Удивление превратилось в улыбку. - Мы никогда этого не обсуждали! Но я не возьму твоего золота, лорд Шонсу. Моя семья в состоянии пожертвовать несколькими клячами - "Бабушка, я их потерял". На этот раз Уолли оставил последнее слово за ним. Уединенная пристань могла быть больше чем путем к бегству. Она могла также дать ему доступ к руднику колдунов и к черному входу в Ов - идеальное место, где можно было бы высадиться и собрать небольшую армию. Лошади вряд ли добровольно покинули бы столь райское для них место. Они вполне могли оказаться снова полезными. На пристани все еще одиноко сидел на бревнах Катанджи. Гарадуи поймал двух лошадей, которых хотел, и их быстро нагрузили припасами и палаткой. Затем Уолли проводил его и Куили до вершины утеса и помог вытащить повозку снова на ровное место. Долина Реки тянулась далеко за озером, и никаких признаков колдунов пока не было видно. Он заметил, что вторая лошадь была привязана позади повозки в качестве запасной; Гарадуи собирался ехать рядом с Куили. Когда Уолли еще раз благодарил их обоих, пытаясь перекричать шум водопада, ему не требовалась помощь Джии, чтобы отметить перемену, происшедшую в маленькой жрице - в них обоих. Они стояли рядом друг с другом, и было видно, что они хотят быть вместе, и чтобы больше никого не было вокруг. Он пожелал им счастья и помощи Богини... и чуть было не принес свои поздравления. Но, возможно, это было несколько преждевременно. Вдруг он увидел, что крохотная фигурка на далекой пристани подпрыгивает и размахивает руками. - Я должен идти, - сказал Уолли. Он снова поблагодарил их обоих, пожал руку Гарадуи и поцеловал Куили. Она покраснела, но не сопротивлялась, похоже, испытывая те же чувства, что и он. Затем он начал спускаться с холма, карабкаясь и оскальзываясь. Их экспедиция снова состояла из семи членов. x x x К тому времени, когда он оказался на пристани вместе с Ннанджи и его братом, "Сапфир" был уже достаточно близко для того, чтобы можно было услышать несущиеся над водой сердитые голоса. Ветер полностью стих, и паруса безвольно висели в полуденной жаре, пока корабль сносило течением к пристани. Он уже не кренился столь сильно, как раньше. Катанджи находился под впечатлением увиденного, Ннанджи торжествовал... - Я только отвернулся на секундочку, милорд - и вдруг он появился! - На этот раз они станут делать то, чего требует от них Богиня, милорд брат! Уолли вовсе не был в этом убежден - как и некоторые члены команды "Сапфира". Теперь он знал, как относились воины к морякам, и, соответственно, почему новость, которую принес Матарро, заставила их столь быстро отчалить. Богиня вернула их на то же самое место, но он жалел, что не может расслышать, о чем идет спор на борту. Самая оживленная и громкая дискуссия происходила на приподнятой палубе в кормовой части... полуюте? Высокая палуба впереди называлась по-английски, кажется, "полубак", но, похоже, в его словаре недоставало морской терминологии. Это было странно, поскольку Шонсу наверняка приходилось путешествовать по воде. Затем двое взбежали на полубак, и послышался грохот якорной цепи. Внезапно якорь с лязгом остановился, едва коснувшись воды - видимо, застрял. За проклятьями и яростными воплями последовали звуки ударов молота. "Сапфир" продолжал дрейфовать все ближе. Уолли обернулся, глядя, как приближаются остальные, приноравливаясь к медленной походке Хонакуры. - Ннанджи! Смотри! На вершине утеса подпрыгивала одинокая фигура - Гарадуи. Рядом с ним была лошадь. Уолли помахал ему, и парень помахал в ответ. Он снова сел на лошадь и поскакал прочь. Глаза Ннанджи сузились. - Они идут? - Как я понял, да. Сколько потребуется времени, чтобы всадники, не обремененные повозкой, преодолели расстояние вдоль озера? Сколько им потребуется, чтобы спуститься с холма? И даже в этом могло не быть необходимости, если с помощью заклинания можно призвать сюда демонов. Уолли вытер пот со лба, частично выступивший из-за жары, так как солнце, казалось, раскаляло воду и черные камни. Неподвижный воздух, казался мертвым и обезволивающим. "Сапфир" был уже очень близко, явно намереваясь пристать к берегу точно в том же самом месте, что и в прошлый раз. Споры закончились, как и попытки освободить якорь. Двое подтягивали кранцы, но остальные, похоже, куда-то исчезли. Джия, Виксини, Телка и Хонакура наконец добрались до пристани. Мягко, словно перышко, "Сапфир" пристал к берегу. Уолли шагнул к швартовой тумбе, ожидая каната. Ничего не происходило. Что, сходней не будет? Он вскочил на груду бревен, оказавшись почти на одном уровне с людьми на палубе, чуть позади корабля. - Вы что-то забыли? - вежливо спросил он. Какое-то мгновение ответа не было, лишь яростные взгляды. Он видел пятерых мужчин, и больше никого. Они стояли вдоль ближнего борта, на равных расстояниях, готовые отразить нападение; руки их были опущены и не видны из-за фальшборта, так что он не мог сказать, вооружены они или нет. Все, что он мог видеть - обнаженные смуглые торсы и разъяренные лица. На мгновение у него возникал мысль о команде борцов. Стоявший посредине был ближе всего, и, вероятно, был здесь главным. Должно быть, это был капитан, Томияно. Он был явно разгневан, глаза его сузились, могучие белые зубы оскалились в злобной гримасе. Три метки в виде корабля под короткой челкой говорили о его ранге и гильдии. Он был молод и мускулист, и едва сохранял над собой контроль. У него были рыжеватые волосы - не столь рыжие, как у Ннанджи - но кожа его загорела до столь же темно-палисандрового оттенка. Несмотря на молодость, он производил впечатление человека, с которым следует считаться. Выглядел он угрожающе. Уолли, не поднимаясь еще на борт, жестом приветствовал его как младшего. - Чего тебе нужно, воин? - прорычал моряк. - Разрешишь подняться на борт, капитан? - Зачем? - Я ищу транспорт для себя и своих спутников. - Это семейный корабль - у нас нет места для пассажиров. - Я готов заплатить любую разумную цену. - От этого корабль не станет больше. - Тогда оставьте своих Меняющих Курс на берегу. Обветренное лицо моряка покраснело от ярости еще больше, хотя не было ничего позорного в том, чтобы быть Меняющим Курс. - Какого дьявола ты имеешь в виду, воин? Уолли немного подождал, чтобы слегка остынуть. Подобное обращение к высокопоставленному представителю его гильдии было преднамеренным оскорблением. Он также боролся с жгучим желанием оглянуться и посмотреть на утес - не появились ли еще колдуны, но во время этих тошнотворных переговоров это было бы тактической ошибкой. Он мог лишь надеяться, что Ннанджи продолжает наблюдать и скажет ему, когда это случится. - Если у вас на борту нет Меняющих Курс, тогда, может быть, вы оказались здесь как раз для того, чтобы получить нескольких? Томияно, если это был он, раздраженно стукнул кулаком по поручням и страстно посмотрел на обвисшие паруса. - Моряк, от этого никому не будет пользы. Разреши мне подняться на борт, и я поприветствую тебя. Или ты поприветствуешь меня. Затем мы сможем возобновить нашу дискуссию в более цивилизованной форме. Капитан молчал. Казалось, прошла целая минута, пока они безмолвно смотрели друг на друга. Наконец он бросил: - Я Томияно, моряк третьего ранга, хозяин "Сапфира"... - он пробормотал остальное, сопроводив его несколькими небрежными жестами. Это выглядело как культурный эквивалент плевка под ноги. Уолли позволил грубости на несколько мгновений повиснуть в воздухе, затем вытащил меч. - Я Шонсу, воин седьмого ранга, избранный посланником Богини, и я... - Избранный кем? - Посланником. Это Ее собственный меч, капитан. Он был дан мне богом. Видишь сапфир? В моей заколке для волос еще один сапфир, и я тоже получил ее от него. Я выполняю миссию для Всевышней. В настоящий момент мне необходим транспорт, и твой корабль был перенесен сюда, как я понимаю, Ее Рукой. Томияно сплюнул. - Первые слишком много болтают. - Он солгал? - Нет, - признался капитан. Катанджи громко кашлянул. Уолли обернулся, прежде чем успел подавить это желание. На вершине утеса стояли пятеро в капюшонах. Томияно тоже их заметил и радостно улыбнулся. - От кого-то бежишь, воин? - Да, моряк. От колдунов. - Колдуны? Так близко от Реки? Ха! Уолли бросил взгляд на остальную четверку. Они стояли с хмурым видом, возможно, колеблясь, но сначала нужно было убедить их капитана. Он снова повернулся к обрыву. Колдуны спешили к самому легкому спуску. Ннанджи был бледнее, чем Уолли когда-либо видел. Вовсе не страх перед колдунами мучил сейчас Ннанджи - ему хотелось добраться до этого наглого моряка. Остальные спутники Уолли сбились в кучу за бревнами, с несчастным видом ожидая развязки. Это могло быть очередным божественным испытанием - у Уолли оставалось слишком мало времени, чтобы договориться. Томияно презрительно усмехнулся. - Тебя одурачили, воин! Ты бежишь от обычных привидений. Ценой неимоверных усилий стараясь говорить спокойно, Уолли сказал: - Не совсем так. Год назад в Ове колдуны убили сорок воинов. - Что касается меня, они могут убить и втрое больше. - А Матарро-Первый? Тогда спасай его! Быстро плыви отсюда, капитан. Лицо моряка снова вспыхнуло яростью. Напоминание о его собственном бессилии, казалось, лишило его дара речи. Его корабль подвергался захвату, и он ничего не мог поделать. - Колдуны призывают огненных демонов, капитан. Ты ведь не хочешь, чтобы они появились рядом с "Сапфиром", не так ли? Томияно, казалось, готов был заскрежетать зубами. Он повернулся и взглянул на реку. На некотором расстоянии от пристани вода была чистой и гладкой, словно стекло. Дальше ее покрывала рябь от ветра. - Если я пущу тебя и твою банду на борт, эти колдуны могут явиться за вами. - Пусти нас на борт, и можешь отчаливать. Ты насмехаешься над Ее волей, не над моей. Я тебя сюда не звал. - Нет! - Томияно подумал о другом выходе - мертвецам не нужно никуда плыть. Появилась его рука, сжимавшая нож. Уолли незачем было призывать на помощь энциклопедические познания Шонсу о холодном оружии, чтобы понять, что это метательный нож; об этом говорило то, как моряк его держал. Внезапно он почувствовал себя очень смертным. На таком расстоянии он был чрезвычайно уязвим, но вместе с тем расстояние было слишком большим для того, чтобы воспользоваться мечом. - Ни один проклятый сухопутный воин никогда не ступит на мою палубу! Я поклялся в Йоке, что... - Спокойно! - послышался новый голос. Рука капитана опустилась, и он повернулся, яростно глядя на человека, появившегося из двери на полубаке. Уолли облегченно вздохнул. Он снова бросил взгляд назад; колдунов не было видно за деревьями, но они наверняка были уже близко. Он посмотрел на Реку. Граница таинственного спокойствия перемещалась в сторону берега - поднимался ветер. У него оставалось лишь несколько минут, прежде чем "Сапфир" сдвинется с места. Если он не попадет на борт, тогда ему с Ннанджи придется двигаться в сторону деревьев, чтобы встретить врага... - Я все улажу, Том'о, - сказал голос, и Уолли, обернувшись, ошеломленно уставился на стоявшую рядом с капитаном фигуру - Пятого, в красном. Это был воин, поскольку рядом с седой косичкой виднелась рукоятка меча, но он был достаточно стар, чтобы носить накидку без рукавов; невысокий и невероятно толстый, и ремни на груди пересекались крест-накрест, вместо того чтобы идти вертикально... Слишком толстый. Жир не в тех местах... Затем она начала произносить слова приветствия: - Я Брота, воин пятого ранга, владелица "Сапфира"... x x x Толстая, средних лет - женщина-воин? Вытаскивая меч для ответного приветствия, Уолли с трудом приходил в себя от последнего потрясения, а позади слышалось рычание Ннанджи. Томияно начал было спорить; женщина велела ему замолчать, и он повиновался. Владелица? Она явно была истинной хозяйкой корабля, почти наверняка - матерью Томияно. Когда седьмой меч, звякнув, вернулся в ножны, она быстро повернула голову, взглянув на Реку, затем на казавшуюся пустынной долину на другом берегу. Ее косичка была перевязана нелепым розовым бантом. - Что это за история с колдунами, милорд? - Они убили весь гарнизон в Ове год назад, госпожа. Богиня послала меня разобраться с ними - но в данный момент у меня нет для этого сил. Пятеро из них вот-вот будут здесь. Опасность угрожает не только мне. Тебе и новичку Матарро... Она была ниже ростом, чем Дикая Эни, но, вероятно, толще. Однако ее мягкое смуглое лицо не носило того угрюмого выражения, которое всегда было свойственно рабам. В ее взгляде было что-то зловещее, и Уолли сразу это заметил. Остальные ее черты были мягкими и округлыми, но глаза сидели в темных пещерах, словно таящиеся в засаде драконы. У нее были густые брови, скорее белые, нежели коричневые. С женского лица смотрели глаза старого мужчины. - Тридцать лет мы торгуем на Реке, лорд Шонсу, и никогда нас не касалась Ее Рука. Никогда Она не доставляла нам неприятностей, как и мы ей. Однако я никогда не слышала, чтобы Она перенесла корабль, стоящий на якоре. Возможно, тебе и мне действительно предназначено судьбой общее дело. - Она снова посмотрела на Реку, глядя на предательскую рябь, вызванную приближающимся ветром. Над ними слегка зашевелились паруса. Она тянула время. - Тогда лучше заняться им поскорее, госпожа Брота. Она пожала объемистыми плечами под малиновой тканью. - Чего вы в точности от нас хотите? Уолли поколебался, приводя в порядок мысли. С этой женщиной он предпочел бы контракт с подписью и печатью, заключенный в присутствии свидетелей и нотариально заверенный, но приходилось ограничиться рукопожатием. Он снова посмотрел на казавшуюся пустынной равнину. - Немедленного допуска на борт. Безопасного проезда для меня и моих спутников до... Осторожно! География Мира была изменчива - Аус мог не быть следующим городом на Реке. - Безопасного проезда до ближайшего города, где я мог бы нанять несколько воинов. Естественно, пищи и крова. Томияно снова попытался что-то сказать, и она снова односложно приказала ему молчать. - Очень хорошо. Плата составит двести золотых. Богохульный возглас Ннанджи смешался с взрывом облегченного смеха капитана. Остальные моряки ухмыльнулись. Паруса зашевелились. Зашевелились и кусты, неподалеку от двух заброшенных хижин у другого конца пристани. Двести золотых - это был вопиющий грабеж, подобными средствами располагали лишь богачи. На эти деньги можно было купить ферму. - Согласен! - сказал Уолли. Ее глаза сузились от ярости - зловещие мужские глаза из-под резиновой женской маски. - Я хотела бы видеть твои деньги, милорд. Уолли уже шарил в кошельке, нащупывая среди монет драгоценности, которые дал ему полубог. Он нашел один камень и достал его двумя пальцами. - Я продал точно такой же за триста, госпожа. Так что у меня есть чем заплатить. Договорились? Она хмуро уставилась на крохотную голубую звездочку. Жадность победила. - Пропустите их на борт! Команда немедленно повиновалась. В борту корабля открылись два проема, и вниз протянулись руки. Ветер тронул паруса, и они весело взвились. Когда Уолли спрыгнул с груды бревен, из-за деревьев показались фигуры. Томияно побежал на корму, чтобы взяться за румпель. Джия и Виксини вошли через один проем, Хонакуру почти втащил Ннанджи через другой. Из дверей на полубаке и на корме начали появляться новые члены команды. Таща за собой ошеломленную Телку, Уолли тоже втолкнул ее наверх. "Сапфир" начал отходить от берега, и между ее кранцами и краем пристани образовался просвет. Катанджи вскарабкался на борт, с помощью брата и одного из матросов. Колдуны бежали к пристани, похожие на безымянных монахов в коричневых мантиях и капюшонах. Ннанджи и Уолли схватились за края проемов в борту, и их ноги оторвались от пристани. Прижавшись к борту, они какое-то мгновение болтались в воздухе, лишь несколько дюймов не доставая сапогами до кишевшей пираньями воды. Затем их втащили на борт. Когда Уолли поднялся на ноги, створка за ним захлопнулась. Уфф! 3 Потерпевшие поражение колдуны остановились на середине пристани. Их предводитель, Четвертый, потрясал кулаком. Уолли ждал, когда они начнут свои заклинания, но зловещие фигуры лишь стояли, не двигаясь. "Сапфир" уже отошел на приличное расстояние, разворачиваясь носом в сторону Реки. Или они находились вне пределов действия магии, или колдуны были слишком измотаны погоней, чтобы наводить чары. Брота стояла перед Уолли, расставив ноги и протянув руку. Моряки-мужчины столпились вокруг. Их лица не отличались дружелюбием, а руки их были спрятаны за спиной. Если это была проверка, сумеет ли Уолли добиться того, что их возьмут на борт, то он выиграл. Если же правильным ответом было остаться и сражаться, тогда он полностью проиграл, вручив меч Богини банде пиратов. Через несколько минут он мог уже кормить рыб. По палубе простучали сапоги Ннанджи, и он появился из-за шлюпки, висевшей посредине корабля, возле борта. Он остановился, начал было поднимать руку, но застыл в замешательстве. Уолли снова порылся в кошельке, намеренно тратя на это значительно больше времени, чем требовалось, так чтобы наблюдатели не знали, что там есть еще драгоценности. - А! - Он достал сапфир и бросил его в толстую ладонь Броты. Она тщательно изучила его, затем опустила в карман, не предлагая ему никакой сдачи. Она протянула ему обе руки. Он неуклюже сделал то же самое, и они обменялись рукопожатием в четыре руки - новый обычай для Уолли. После этого, как ему показалось, напряжение несколько спало. - Идем со мной, милорд. - Брота повернулась, и моряки расступились перед ней. Ннанджи отступил назад и чуть не свалился в трюм. У Броты была громоздкая, тяжеловесная походка. Уолли шел за ней с высоко поднятой головой, ожидая ножа в спину. Ничего, однако не случилось, и мгновение спустя Ннанджи уже шел позади него. Главная палуба "Сапфира" была маленькой и очень загроможденной. Уолли прошел мимо большого открытого люка, рядом с которым он поднимался на борт. Дальше к корме с каждой стороны палубу ограничивали шлюпки. Затем ему пришлось обходить главную мачту и другой люк за ней, уклоняясь от отходивших от бортов растяжек, швартовых тумб, ящиков с гвоздями и пожарных ведер, которые, казалось, были расставлены повсюду, а также штабелей бревен и досок, которые, вероятно, служили в качестве крышек для люков. Это была трасса с препятствиями, притом достаточно опасная, учитывая два больших открытых люка. Отовсюду появлялись женщины и дети, угрюмо разглядывавшие пришельцев. Брота направлялась к двери под кормовой палубой - там, по крайней мере, было пусто, если не считать Томияно, который сидел на скамейке рулевого, держа румпель, и хмуро смотрел на них. Вниз вели две лестницы, по одной в с каждой стороны главной палубы, которые еще больше ее загромождали. Уолли последовал за ней через дверь, наклонив голову. Ннанджи шел за ним следом. Помещение было светлым и просторным, столь же большим, как и кормовая палуба над ним, хотя рукоятка меча Уолли почти касалась бимсов. Единственной мебелью служили два больших деревянных сундука у задней стены, и единственной помехой было основание мачты рядом с дверью - вот почему дверь была смещена от центра. В каждой стене было по два больших окна, и ставни на них были открыты, обеспечивая прекрасный вид во всех направлениях. - Это помещение мы называем рубкой, милорд. Если вы собираетесь провести на борту ночь, придется удовлетвориться этим, поскольку свободных кают у нас нет. - Вполне подойдет, - ответил Уолли. - Но для чего вы обычно ее используете? Я бы хотел причинить вам как можно меньше хлопот, госпожа. Густые белые брови слегка приподнялись. - Мы едим здесь, когда погода плохая. Здесь играют дети. По ночам здесь отдыхают вахтенные. Мы можем обойтись без нее день или два, и не слишком от этого пострадаем. Уолли улыбнулся. Он не получил ответной улыбки, но манера ее поведения была не столь враждебной, как у ее сына; бизнес есть бизнес. Уолли понял, что никто не собирается выбрасывать его за борт... по крайней мере, пока. - А какие правила мы должны соблюдать, как пассажиры? Я не хочу никаких проблем, госпожа. Я пришел с миром. Снова последовало легкое удивление, - Я только прошу вас не спускаться вниз. - Согласен. Она посмотрела на него, затем бросила взгляд на Ннанджи. - Позволь мне, - сказал Уолли и представил его. И он, и Брота воспользовались штатским ритуалом - вытащить меч под столь низким потолком было достаточно сложно. Ннанджи говорил отрывисто, явно все еще пребывая в гневе. - Есть еще одно, что часто вызывает определенные хлопоты, милорд. Я уверена, что вы благородные воины... - Адепт Ннанджи и я взяли с собой своих собственных рабынь. Старик безобиден, а новичка мы предупредим. Если возникнут какие-то трения, госпожа Брота, пожалуйста, сразу же скажи мне. Она кивнула, тряся щеками. - Ты очень любезен, лорд Шонсу. - И ты, со своей стороны... Она нахмурилась. - Прошу извинить за бесцеремонное поведение моего сына. Он... Добро пожаловать на борт. Мы будем служить воле Богини. Если Томияно вел себя бесцеремонно, то Уолли не было никакой необходимости встречать враждебный прием. - Как я понимаю, ближайший город - Аус, примерно в половине дня пути на север. Она окинула взглядом окружающий пейзаж. "Сапфир" был уже посредине реки, двигаясь вверх по течению. - Значит, это будет пункт нашего назначения. Один порт или другой - для нас нет большой разницы. Когда восстановим балласт, сможем двигаться быстрее. Уолли повернулся, чтобы взглянуть на главную палубу со стороны. Судя по голосам и ударам, в трюмах шла работа. Время от времени появлялся один конец доски, а потом исчезал снова. На палубе сидело на корточках несколько детей, наблюдая за тем, что происходило внизу. Груз сместился, и теперь его перекладывали. - Если тебе нужна помощь пары сильных ребят, госпожа... Он слишком далеко вышел из своей роли; удивление превратилось в подозрительность. - У нас больше свободных рук, чем места, где можно было бы их приложить, милорд. Прошу меня извинить. Уолли смотрел, как она вперевалку удаляется прочь, с нелепым мечом на толстой красной спине, тряся седой косичкой и болтая мясистыми руками. Он повернулся к Ннанджи и отмел все его попытки протестовать. - Расскажи мне о женщинах-воинах, брат? Ннанджи мрачно нахмурился. - Это одна из особенностей водяных крыс, которая крайне раздражает других воинов. Я слышал, как об этом несколько раз спорили. - Затем он процитировал три различных разговора между людьми, которых Уолли никогда не встречал. Будучи более знакомым с дискуссиями юридического характера, он самостоятельно пришел к заключению, что сутры не запрещали женщинам быть воинами. Сутры ничего однозначно не утверждали по этому поводу, так что водяные крысы могли интерпретировать их так, как считали нужным, но ситуация, когда пришлось бы сражаться с женщиной, лишала присутствия духа. Строго говоря, понятие "воин" было лишено пола. Нечто среднее? Как он мог подумать, скажем, о Ннанджи, как о воине без пола? - Вероятно, она была хороша в молодости, - сказал он, - раз завоевала себе красный цвет. Вероятно, даже сейчас она смогла бы неплохо защищаться. Для нападения, однако, ей не хватает скорости... Ннанджи усмехнулся. - Значит, можно сказать, что нам ничего не угрожает. Я не видел других воинов, кроме новичка Матарро. - Ты хорошо разглядел матросов? - Да. А что? Уолли ухмыльнулся и не торопясь направился к двери. - Милорд брат! Двести золотых - это грабеж! - Согласен. - Значит, ты заберешь их обратно, когда мы придем в Аус? - Глаза Ннанджи горели. Он все еще находился под влиянием казарменной пропаганды, возможно, намереваясь отрезать кому-то уши. - Нет! Когда я пожимаю кому-то руку - я связан обязательствами. Я надеюсь, что и госпожа Брота тоже. Ннанджи тупо посмотрел на него. - Ты не взглянул на матросов. Ты ни о чем не думаешь. Идем! На пожарном ведре у самой двери сидел Хонакура. - Ничего не пропустил? - язвительно спросил Уолли. Сморщенное старческое лицо повернулось к нему. - Не думаю, милорд. Интересная дама! - И ее кровожадный сын! - Верно. Скажи, ты не чувствуешь, насколько низко пал? - В проницательных глазах старика играл издевательский огонек. Уолли никогда не предполагал, что сам может оказаться тем самым героем из загадки. И он еще ругал Ннанджи за то, что тот ни о чем не думает? Не могло быть большего героя, чем воин-Седьмой. - Надеюсь, да, - задумчиво сказал он. - Мне бы не хотелось пасть еще ниже, нежели теперь. Как там дальше: "Встанет войско"? - Пока что он не предпринял ничего для того, чтобы собрать войско. Он попытался догадаться, на что намекает Хонакура. Хитрый старый мошенник что-то видел. - Ты думаешь, что, возможно, набрать войско в Аусе будет не так просто, как я надеюсь? - Возможно. Ты уже нашел какие-нибудь круги, которые можно замкнуть? - Проклятье! Что ты там задумал? - Я, милорд? Я всего лишь бедный нищий, старый и скромный слуга... Уолли пробормотал какую-то грубость и ушел. Маленький жрец был невыносим, когда пребывал в подобном настроении. Шум в трюме продолжался, но "Сапфир" уже не кренился столь сильно. Джия сидела на палубе возле двери на полубаке, терпеливо сдерживая желание Виксини исследовать люк. Телка, сгорбившись, сидела рядом. Катанджи был занят беседой с двумя девочками-подростками, а также с Матарро, который теперь был без меча. У него не было косички, и единственную его одежду составляла набедренная повязка. С этого расстояния его невозможно было отличить от новичка-матроса. Сколько еще членов команды были воинами? Однако ярко светило солнце, дул ласковый ветер, и корабль спокойно скользил по водной глади. Покрытые снегом вершины Реги-Вула неясно маячили на северо-восточном горизонте, величественные и прекрасные. Уолли подошел к борту и оперся спиной на ограждение, разглядывая палубу, приходящих и уходящих людей. Ннанджи стоял рядом с ним, хмуро пытаясь делать то же самое. Джия поднялась и подошла к ним с Виксини на руках; Телка брела за ней следом. - Тебе уже приходилось бывать на кораблях, любовь моя, - сказал Уолли. - Как тебе этот по сравнению с другими? Она улыбнулась и окинула взглядом палубу. - Только однажды, господин. Этот чище. - Да, о нем хорошо заботятся. - "Сапфир" был старым - доски палубы носили явные признаки многолетнего пользования, но медь сверкала, краска и лак блестели, канаты выглядели крепкими и новыми. Люди были хорошо ухожены и здоровы. За исключением пары старух в мантиях и нескольких голых детей, все носили набедренные повязки. Женщины дополняли их нагрудной лентой, завязанной сзади. Некоторые из них в подобного рода бикини смотрелись просто неотразимо. - Можешь отнести этого шельмеца в рубку, - сказал Уолли, когда Виксини начал яростно сопротивляться. Какая-то девочка только что загнала туда двоих малышей. Телка следовала за Джией, словно овечка. Ннанджи издал горловое рычание. Стройная темноволосая девушка примерно его возраста карабкалась по канатам у противоположного борта. Составлявшие ее одеяние ленты были желтыми и даже еще уже, чем у большинства. Картинка была весьма интересной. - Хватит! - сказал Уолли. - Что, посмотреть нельзя? - запротестовал Ннанджи, изображая обиду. - Только не так, как ты! У тебя пар идет из ушей, а косичка торчком стоит. Ннанджи хихикнул, но продолжал настойчиво разглядывать девушку, зад