Джеймс Ганн. Девушки, сработанные по науке
-----------------------------------------------------------------------
Сборник "Операция на совести". Пер. - В.Лимановская.
OCR & spellcheck by HarryFan, 18 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
У нас, в Неошо, все началось с Кенди Браун. В городах покрупнее так
было наверняка давно, но там, быть может, не искали причин.
Мне было десять лет, когда Кенди приехала к нам из Канзас-Сити, но даже
я понимал, что девушке с такой фигуркой и лицом да еще с таким именем
[Кенди - конфета (англ.)] не место в нашем захолустье. Ей бы жить в
Нью-Йорке и сниматься в рекламе вечерних туалетов с открытыми плечами, или
черного кружевного белья, или пенистого мыла. Впрочем, какой бы товар она
ни представляла, в первую очередь она представляла любовь. Слово "любовь"
наилучшим образом сочеталось с именем Кенди.
Говорят, что мода на женскую красоту так же меняется, как мода на
платье. Возможно, мой прадед сказал бы, что ноги и талия Кенди слишком
тонкие, а бедра и грудь слишком пышные, но все молодые люди в Неошо,
ослепленные красотой незнакомки, не находили, что в ней надо
перераспределять даже одну унцию.
Весть о приезжей распространилась по нашему городу быстрее, чем было
тогда, когда на почте разбили флакон духов, полученный для кого-то
наложенным платежом. И не успела она войти в гостиницу, как туда уже
сбежался народ. Некоторым счастливчикам удалось захватить кресла в
вестибюле, остальные толпились и галдели, как на распродаже бычков.
Зато мне повезло. Как самый маленький, я протиснулся к приезжей и
увидел совсем близко ее золотистые волосы, голубые глаза и ярко-красные
губы. От нее пахло свежим сеном, я обожал этот запах.
В городе с места в карьер начали судачить главным образом, понятно,
женщины. Одни говорили, что она замужем и не жди у нее успеха: вслед за
ней явится муж. Другие говорили, что нет, незамужем, хотя по годам ей
пора. Третьи утверждали, что она вдовушка, а некоторые открыто выражали
возмущение; мол, по внешности видать ее профессию, и куда смотрит шериф,
допуская такое в Неошо и к тому же в гостинице?
Приезжую поначалу звали мисси Браун - среднее между мисс и миссис, так
и не выяснив, есть ли у нее муж. А я вот узнал это уже в первый день. У
нее на пальце не было обручального кольца, и, что важнее, она обещала
выйти за меня замуж. Обещала после того, как расписалась в книге для
приезжих, которую подал ей Марв Кинкейд, дневной дежурный. Марв едва
оторвал от нее взгляд, чтобы прочесть подпись.
- Кенди! - произнес он с блаженным вздохом.
И так же блаженно вздохнули все мужчины, которые толпились вокруг.
Тут-то я и вынырнул:
- Мисс Кенди, а вы выйдете за меня замуж?
Она поглядела сверху вниз и рассмеялась.
- Как тебя зовут? - услышал я медовый голосок.
Я даже не сразу вспомнил свое имя.
- Джим, - ответил я.
- Что ж, выйду, Джим. Обещаю. Вырастай поскорей.
Но за меня она не вышла. А вышла за Марва Кинкейда, кстати, самого
невзрачного парня, и осталась с ним в Неошо и свила для него уютное
гнездышко. Злые языки предсказывали, что проку не будет от этого брака,
что она его бросит или превратит в горького пьяницу, что он ради нее
запустит лапу в кассу гостиницы и его посадят или найдут в подвале с
перерезанным горлом.
Однако ничего подобного не произошло. Зато Марв перестал околачиваться
в бильярдных и проводил вечера дома, поступил на заочный факультет и в
конце концов стал управляющим гостиницей. Кенди никому не делала плохого -
ни Марву, ни посторонним. Жила она замкнуто, не сплетничала, не ходила в
гости, ни с кем не флиртовала, и это, кажется, сильнее всего бесило наших
кумушек. А что касается городских кавалеров, то они вскоре стали
переключаться на другие объекты. После свадьбы Кенди к нам в город
приехала Трейси. Их можно было принять за близнецов, хотя Трейси была
рыженькая и имела несколько иные черты лица. Но, как и Кенди, она
воплощала мужскую мечту: ангел да и только, красотка с прелестной
фигуркой. Ее мужем стал доктор Уинслоу. Правда, в то время он еще не был
доктором, а просто Фредом Уинслоу и отнюдь не завидным женихом. Зато
потом, когда, потрудившись, он выучился на доктора, Фред говорил, что ему
это удалось благодаря помощи Трейси.
После Трейси к нам приехала Чучу, за ней Ким, за ней Даллас, а после
них Эйприл, и мне тогда уже стукнуло восемнадцать, и Эйприл стала моей
женой. Эйприл была блондинка, как Кенди, и фигурой она очень напоминала
Кенди, будто их отлили из одной формы. Вначале меня это чуточку
беспокоило; не влюбился ли я только по сходству? Но Эйприл оказалась
идеальной женой, и я никогда не пожалел о своем выборе. Найдите другого
мужчину, который мог бы сделать такое признание!
Эйприл обладала всеми достоинствами, нужными для хорошей жены.
Уравновешенная, но не флегматичная, ласковая, но не властная, она
интересовалась моими делами, хотя не совала нос куда не следовало. Она
была прекрасной кулинаркой. Не ленилась встать поутру и приготовить мне
сытный завтрак, а в полдень когда я приходил домой, второй завтрак -
аппетитный, но с учетом калорий. К обеду у нее всегда был какой-то вкусный
сюрприз. Она штопала мне носки и пришивала пуговицы, гладила рубашки и
чистила ботинки, а когда у нас в Неошо задергиваются шторы, выполняла то,
что щедро обещали ее личико и ее прелестные формы, да так, что любой муж
был бы доволен. Вдобавок ко всему она мыла по субботам машину; не знаю,
как в других местах, но в нашем городе никто большего от жены не требует.
А наши кумушки все не переставали судачить:
- И откуда их сюда приносит, хотела бы я знать?
- Девчонка эффектная, не спорю, но чем моя Джейн хуже? И вряд ли такая
финтифлюшка умеет печь пироги, как моя Джейн!
- Какой бес их сюда тянул, раз уж они такие замечательные? Не могли,
что ли, найти себе мужей в других городах?
И некоторые предвещали:
- Что-то здесь неладно, припомните. Скоро увидите мужей-горемык!
Но горемыками оказались другие - те, кто женился до появления Кенди. А
кто женился после, устроили себе приятную жизнь, в том числе, как я уже
говорил, и ваш покорный слуга.
Я поступил на службу в банк, работал с усердием и дослужился до первого
вице-президента. Я знал, что через год старик Бейли уйдет на пенсию и я
займу его кресло президента.
Джесс Холл, женившись на Чучу, окончил юридический и стал первым
юристом в городе. Лиж Симпсон, взявший в жены Ким, был избран сенатором. А
Байрон Джорджи, муж Даллас, владеет сетью универсамов. Я мог бы этот
перечень продолжить. И после Эйприл к нам прибывало еще много таких же
девушек, и все они повыходили замуж. И у всех у них мужья преуспели. А те,
кто умер, дали возможность своим вдовам выйти вторично замуж и помочь
новым супругам тоже сделать карьеру.
Кого я жалел, так это наших местных девиц. Они были вовсе не какие-то
замарашки. Просто им оказалось не под силу выдержать конкуренцию таких,
как Кенди или Эйприл.
Но это не конец. Слушайте дальше.
По субботам мы играли в покер. Собирались вечером в гостинице
вшестером: Марв, док Уинстоу, я, Джесс, Байрон и Лиж, если последний
находился в городе. В ту субботу, о которой пойдет речь, конгресс был
распущен на каникулы, и Лиж приехал домой.
Эйприл не ругалась, когда я уходил. Она никогда не ругается. Но у меня
было тяжелое предчувствие, и я с порога спросил:
- Дай честное слово, ты не сердишься, что я тебя оставляю?
Она поправила воротничок моей рубашки нежными пальчиками и поцеловала
меня. Она выглядела сейчас нисколько не старше, чем двадцать лет назад,
пожалуй, даже еще красивее.
- Ну что ты! - ответила она без ехидства, свойственного некоторым
женщинам. - Ты же со мной шесть вечеров в неделю. Имеешь полное право
развлечься в мужской компании. - И она подтолкнула меня к двери.
Во время игры док вдруг ни с того ни с сего спрашивает:
- А не странно ли вам, друзья, вот нас тут шестеро счастливо женатых
мужчин, а ни ребенка, ни цыпленка ни у кого из нас нет.
Лиж рассмеялся:
- Может, потому-то мы и счастливы. Мои знакомые, у которых дети, все
нервные, издерганные. Впадают в истерику по любому пустяку.
- И все-таки смотрите, ни одна из приезжих не стала матерью, - стоял на
своем док.
- Да что ты... - возразил было Байрон, но он не сумел назвать ни одной
пары с ребенком.
- И постепенно в городе уже почти не стало детей, - продолжал док, -
одно время мне казалось, у молодого Фишера или у Джонсов ждут прибавления,
но вот же нет, как видите.
- А почему? - спросил в упор Джесс.
- Должен сказать правду: Трейси бесплодна, - столь же прямо ответил
док. - Мне хотелось иметь детей и спустя некоторое время я послал ее
обследоваться. И, узнав правду, - док пожал плечами, - заставил себя
утешиться тем, что полного счастья" ведь ни у кого не бывает.
- А я считал повинным за это себя, - сказал Байрон.
- Так же и я, - сказал Марв. - Я думал, Кенди винить тут немыслимо.
Мы все подтвердили кивками - конечно, немыслимо. Потом долго молчали. Я
даже забыл, что у меня три туза и пара.
- Итак? - нарушил я молчание.
- Что итак? - переспросил Марв.
- Чем ты, как доктор, это объяснишь?
- Возможно, все они бесплодные, - с явной неохотой ответил док.
- Но почему? - снова спросил Джесс.
- Почему именно приезжие?
Разговор принимал неприятный оборот. Я сказал:
- Давайте продолжим игру.
Но Джесс уже был в своей обычной роли: он всегда должен был докопаться
до сути. Когда он выступал в суде, с ним было трудно спорить.
- Откуда все они взялись? Свою жену кто-нибудь когда спрашивал?
Первым ответил Марв:
- Кенди приехала из Пассейка, штат Нью-Джерси. Я видел ярлык у нее на
чемодане.
- И Чучу оттуда же, - сказал Джесс и, помолчав, добавил: - Я сам ее
спрашивал.
Мы посмотрели на него с почтением, как смотрят честные трусы на глупца,
осмелившегося играть в русскую рулетку.
- А что там у них в Пассейке? - спросил Байрон.
- Много красивых матерей, - усмехнулся док.
Случалось ли вам находиться в компании, где кто-то выскажет мысль, а
другой подхватит ее и придаст ей новый, зловещий смысл? Сейчас уже Джесса
нельзя было остановить.
- А рассказывали они вам о своих семьях? Вспоминали отца, мать, сестер
или братьев?
Все, как один, замотали головой - такого нет, не было. Черт, тут и меня
пробрало, а Марв - тот крикнул:
- Кто же их произвел на свет там, в Пассейке?
Джесс дернул плечом.
- Может, специальная фабрика.
Мы засмеялись: шутник этот Джесс!
- Как будто есть фабрики, выпускающие бесплатный товар, - сказал
Байрон.
- А про товар в кредит ты что, не знаешь? - Джесс презрительно сощурил
глаза. - Можно подумать, ты ведешь счет каждому центу, который даешь своей
Даллас? Небось, даешь то пятерку, то десятку лишнюю, так же, как я. Ты
хоть не делал первого взноса, зато с тебя возьмут по двадцать долларов в
неделю в продолжение всей твоей жизни. А то и больше. Таким образом, ты за
любую вещь в конце концов выплатишь.
Я робко добавил:
- Я вот у себя дома и половины тех вещей не вижу, на которые Эйприл
просила у меня деньги.
Нас сердито оборвал Байрон:
- Мы с вами достаточно богаты, чтобы себе это позволить. К тому же если
бы не Даллас, у меня и не было бы столько. Хорошая жена стоит любых Денег.
- Пусть так, - примирительно сказал док, - но можем ли мы позволить
себе другое - бесплодие? Разумеется, ты, он или я, мы обойдемся без детей.
А если взять город, нацию, расу? - Он оглядел нас без улыбки. - Если не
продолжится род Уинслоу, большого урона не будет. Но Неошо умирает. И
Соединенные Штаты тоже. Падает рождаемость. Специалисты считают это
естественным после рекордных цифр сороковых и пятидесятых годов, но
объясните катастрофический процент рождаемости количеством приезжих девиц
из Пассейка, и все будет ясно, как дважды два.
- Очень глупо! - возразил Марв. - Никакой бизнес не может сам
уничтожать свой рынок сбыта.
- Именно может, коль скоро он для этого создан.
- Неужели красные? - с сомнением пробормотал Байрон. - Да нет! На этот
счет давно спокойно. У них свои заботы.
- В том числе такие же, как у нас: падение рождаемости, - сказал док.
- И если бы так, это было бы уж давно раскрыто ФБР, - сказал я, чтобы
охладить фантазию моих друзей.
- Точно, - подтвердил Джесс.
- Тогда объясни, как ты это понимаешь, Джесс, - попросил Марв.
За Джесса ответил док:
- Мне кажется, Джесс намекает, что правительство планирует падение
рождаемости.
- Ну нет, это было бы слишком, - Джесс посмотрел на него с прищуром. -
Но наш город обречен. За двадцать лет ни одна местная девушка не вышла
замуж, а только эти - из Пассейка. И за последние пять лет в нашем городе
родился лишь один ребенок, у Мак-Даниелс, когда ей было почти сорок.
- Ты это серьезно?
Джесс вытер потные ладони скомканным носовым платком.
- Мне страшно. - По тону можно было ему поверить.
Марв сказал сдавленным голосом:
- Ты всех нас напугал, Джесс. Продолжай, раз начал. Все равно мне нынче
не уснуть.
Джесс глотнул воздуха и договорил:
- Похоже, что кто-то ликвидирует... человечество.
- Как так?
На это ответил док:
- Ученые делают стерильных женщин и такого высокого качества, что люди
уже не желают жениться на других. Тем более что отцовский инстинкт - не
врожденный. До женитьбы он у нас практически отсутствует. Для холостяка
чужой ребенок нечто похуже черта. Но вот холостяк женился. Если он
согласится иметь детей, так только потому, что это нужно. А вовсе не
потому, что он этого жаждет.
Но Джесс, разведя руками, повторил:
- Нас ликвидируют. Помните, лет тридцать назад, в пятидесятых годах,
многие божились, будто видели летающие блюдца. Лотом уж перестали. А я
сегодня могу поверить, что, может, марсиане, а может, венерианцы явились
на Землю и построили эту фабрику в Пассейке. И тем обрекли нас на
самоубийство.
- Зачем им это надо? - спросил Байрон.
- Затем, что Земля - довольно выгодный кусок недвижимости, - ответил
ему Джесс. - Водопровод, центральное отопление, хороший воздух. Вот они
там и создали производство, устроив так, что сами жертвы его финансируют и
способствуют росту. И венерианцы ждут своего часа. Лет через сто, а может,
и меньше они явятся на Землю и завладеют всем, а бывшие владельцы исчезнут
с лица Земли. Выгодно, просто и дешево. Не то что война.
- Если нас хотят уничтожить, почему же правительство не принимает мер?
- сказал Марв.
Мы все уставились на Лижа. Наш сенатор до сих пор не промолвил почти ни
слова. Но сейчас он заговорил, тихо и размеренно:
- Даже если это правда, что может сделать правительство? Допустим, оно
тебе скажет, Марв, что твоя Кенди - это оружие нападения, ты наверняка
посмеешься, а может, рассердишься и будешь голосовать за другое, не такое
идиотское правительство. А если власти предложат тебе избавиться от Кенди,
тогда им - прощай, Вашингтон!
- Надо полагать! - бодро отозвался Марв.
- С другой стороны, если правительство прикажет закрыть фабрику в
Пассейке и прекратить выпуск всех этих кенди, ким, чучу и прочих,
девяносто девять шансов против одного, что кто-нибудь оповестит
венерианцев: дескать, план номер один провалился, приступайте к выполнению
номера два. И второй номер может оказаться куда более страшным. С расой,
которая умеет изготовлять женщин по науке, таких, которые годятся для
всего, кроме материнства, как, например, моя Ким, с такой расой я не хотел
бы начинать войну.
Мы все сидели как в воду опущенные. Мысль эта проникла в наше сознание,
но трудно было поверить в подобные последствия.
- Погоди, - сказал Байрон, - ты, Лиж, говоришь с такой уверенностью, а
ведь это только твое предположение?
- Нет, я вам сказал правду, - ответил Лиж. - Наверно, мне не следовало
разглашать это вам. Правительству все это уже давно известно. Может, вы
сами, друзья, найдете решение. Мы это сделать не имеем возможности. Если
такие факты станут широким достоянием, в Америке поднимется паника, и
тогда венерианцы не станут ждать сто лет.
- Все равно я не откажусь от Кенди, - закричал Марв. - Мне безразлично,
откуда она, но я большего не требую от женщины. А если кто пожелает отнять
ее у меня, пускай приходит с оружием в руках и прихватит помощников.
- Мы тебя понимаем, - сказал ему Джесс. - У нас у всех точно такое
чувство. - Мы подтвердили его слова безмолвными кивками. - Но наш долг, -
продолжал он, - принести жертву. Будем считать себя солдатами, а солдат
обязан стойко переносить лишения.
Нам ничего не оставалось, как согласиться. А я так и не побил семерки
своими тузами.
И вот, мы свой долг выполнили. Когда в будущем веке венерианцы явятся
на Землю, их будет ждать неприятный сюрприз.
Пример тому - моя нынешняя жизнь. Вчера я запер банк, президентом
которого теперь состою, и прошел пешочком несколько кварталов до
небольшого коттеджа с белой изгородью. Ребятишки высыпали мне навстречу:
пятилетний Кит, четырехлетний Кевин, трехлетняя Лори, Линда двух лет и
годовалый Карл. Кинулись на меня, как муравьи на хлебную корку, стали
тянуть за ноги, за руки. "Папа, папа, папочка!" - орали все хором, кроме
маленького Карла, который еще не умеет говорить, зато умеет повиснуть на
тебе так, что не оторвать.
Я втащил всю компанию в дом, чувствуя себя вдвое моложе своих 44 лет, и
оторвал их от себя, пошлепав каждого разок по мордочке, разок по попке.
- Явился, - сварливо встретила меня Джейн, - решил все-таки уделить
несколько минут своему семейству?
Я буркнул что-то в ответ и клюнул ее в потную щеку. Она стояла у плиты,
готовя ужин для всего выводка.
- Ты действительно можешь уделить нам немножко времени? - продолжала
она язвительно. - Право же, мы не хотели бы лишать других особ твоего
общества.
Я прошел в комнату и сел в свое любимое кресло, ничего не отвечая.
Лучше промолчать. Джейн опять разнесло: она на восьмом месяце, а в такое
время они становятся еще злее, чем обычно. И так достаточно неприятные, а
уж когда такое, так хуже нет. Ведь, кажется, рада, что я пришел!
- Один Бог знает, как мало мы в тебе нуждаемся, - не унималась Джейн. -
Можешь подняться в любую минуту и уйти.
- Хорошо, милочка, - сказал я, отлично зная, что сейчас нельзя уходить.
- Только потому, что ты платишь по счетам, - ярилась Джейн, размахивая
ложкой перед моим носом, - ты вообразил, что ты здесь хозяин. Так вот, да
будет тебе известно...
И все-таки я вам скажу, что венерианцы совершили одну серьезную ошибку.
Они забыли, что человеческие индивиды не одинаковы: женщины моногамны, а
мужчины полигамны. Я в состоянии терпеть характер моей Джейн. Это даже до
некоторой степени вносит разнообразие. Ведь я слышу такие тирады лишь один
вечер в неделю. А когда уже становится совсем невмоготу, я могу подняться
в любую минуту и уйти. Уйти домой к Эйприл.
Last-modified: Fri, 06 Apr 2001 10:34:27 GMT