слишком сильное государство ослабевает. А в данном случае для нашей страны это просто хорошо. Посол, широко улыбаясь, поднял бокал. - Ах да, сегодня в двенадцать было сообщение о преобразовании кабинета министров, - сказал секретарь посольства и взял со стола три скрепленных вместе, отпечатанных на машинке листа. - Как вы приказали, мы в деталях проследили биографии новых членов кабинета, в пределах возможного, конечно. - Ото! - воскликнул пожилой при первом взгляде на бумагу. - Крупную фигуру вытащили на пост министра иностранных дел. Этот все прекрасно понимает. До войны работал в Маньчжурии, потом был послом в Бразилии и Австралии. - Но возраст уж очень большой, а? - сказал посол. - Сдержан, немногословен, говорят, неплохой теоретик. Я слышал, в бытность свою в Канберре он развернул бурную дискуссию по азиатской проблеме с Макмилланом, когда тот туда приезжал... - Так, так... министр строительства, самообороны... А пользующееся дурной славой министерство промышленности и торговли отдали умнице. Транспорт теперь в руках крупнейшего финансового воротилы... - Я думаю, вы уже обратили внимание, - заметил секретарь посольства, - что преобразование кабинета проведено при полном игнорировании внутрипартийных фракций. Такое впечатление, что премьер объединил все фракции в новом кабинете "восстановления"... - Стойте, стойте, - покусывая пальцы, пожилой просматривал листки. - Странно... В сообщении о преобразовании кабинета еще нет ничего о перемещениях внутри министерств... - Слухи уже ходят, кого куда должны назначить, - сказал секретарь посольства. - Думаю, опубликуют примерно через неделю. Во время землетрясения погибло и пострадало довольно много высших чиновников. - Как только опубликуют список перемещенных, самым тщательным образом познакомьтесь с биографиями всех, кто выше начальника отдела, - произнес пожилой, продолжая покусывать палец. - Начальник канцелярии премьера и управляющий делами кабинета министров остаются на местах. Так... А начальником Управления обороны... постой, постой... такого прожженного типа назначили?! - А ты его знаешь? - заглядывая в список, спросил посол. - Еще бы не знать! Он неплохо поработал в тени, когда Исороку Ямамото перед нападением на Америку закупал в Мексике нефть. Кончил интендантскую школу военно-морского флота, потом околачивался в спецслужбе или еще где-то. Тогда мне так и не удалось поймать его за хвост. - Ну, знаешь, если начать копаться, чем они все занимались во время войны, то и в правящей партии, и в оппозиции немало найдется таких, от которых - только тряхни - столбом пойдет пыль. Ведь военные власти самую способную молодежь, особенно морских офицеров, силой заставляли заниматься всякими такими вещами. - Ты в японские шахматы играешь? - спросил пожилой у посла. - Нет. Просто в шахматы играю. Если не ошибаюсь, за тобой шахматный должок числится... - Это гораздо сложнее и любопытнее, чем шахматы. Если возьмешь фигуру противника, то можешь ее использовать как свою. Совсем как в теории партизанской войны. И комбинации фигур очень интересные... - И что же? - Да вот смотрю я на этот список и замечаю кое-какие странности... Послушай! Если бы ты был премьер-министром Японии, какой бы ты себе подобрал кабинет, на что бы делал основной упор? - На охрану порядка внутри страны в первую очередь, - сказал посол. - На ее укрепление. Подобрал бы человека, который имеет огромное влияние на печать. Этой страной нельзя управлять без сотрудничества с органами массовой информации. Далее я бы, само собой, сделал упор на министерства строительства, транспорта, здравоохранения. Усилил бы позиции министерства финансов и Национального государственного банка, чтобы избежать валютного кризиса. Разумеется, и министерство промышленности и торговли пришлось бы укрепить. Ведь до восстановления промышленности импорт будет играть очень важную роль. И министерство сельского хозяйства и лесоводства... - Ну да, естественно, - кивнул пожилой. - Для восстановления необходима расстановка фигур, укрепляющая внутреннюю политику. - На первый взгляд так и подобран кабинет, - вмешался секретарь посольства. - Все места, о которых сейчас говорил господин посол, укреплены. - Это если смотреть с точки зрения японца, - лицо пожилого выражало сомнение. - Впрочем, японский народ и не способен смотреть на свои внутренние дела глазами внешнего наблюдателя, да и политические обозреватели у них такие же, за исключением разве нескольких... Но с точки зрения внешнего наблюдателя, состав нового преобразованного кабинета говорит о его внешней направленности. Например, новый министр иностранных дел... Я думаю, его имя мало кому известно в Японии, а вот за рубежом его хорошо знают как одну из крупнейших фигур... - Японцы одновременно с укреплением внутриполитического положения хотят укрепить и свою внешнюю политику. - Нет, не так это просто. На наш взгляд, расстановка сил такова, что основное внимание уделено иностранным делам, торговле, промышленности, транспорту и обороне. Все эти новые четыре министра - крупнейшие знатоки международной политики. За рубежом их авторитет гораздо выше, чем внутри страны. Так что укрепление внутриполитических дел служит только ширмой для укрепления внешней политики. Поставив на стол бокал, посол задумался. - Не кажется ли тебе, - спросил пожилой у посла, - что эта расстановка свидетельствует о подготовке Японии к крупному дипломатическому наступлению? Но почему? Почему Японии нужна именно такая комбинация фигур, когда внутри страны настоящее столпотворение?.. Чтобы понять это, одной только логикой не обойдешься... - Кстати, - сказал молодой специалист, - когда мы уже выезжали, была получена несколько странная информация. Правда, она не показалась мне особо важной, и я не стал изучать ее во всех подробностях. Но наш экономист обратил на нее внимание. Дело в том, что темпы японских инвестиций в зарубежную промышленность после землетрясения снизились только на одну неделю, а потом восстановились до прежних норм. Оказывается, это произошло за счет того, что правительство, не предавая делу огласки, предоставило заем гражданским предприятиям, вкладывающим свой капитал в иностранную промышленность. - Этот вопрос, пожалуй, заслуживает более досконального изучения... - сказал пожилой, покусывая губы. - Есть еще кое-что странное. Это тоже выяснилось только в последнее время. Японское правительство, используя чрезвычайно сложную систему подставных лиц, скупает земельные участки за границей. Общая площадь земель, купленных японским правительством по всему миру, уже достигла очень больших размеров. - Недвижимое имущество за границей? - посол нахмурился. - Странно! Я знал, что японцы покупают рудники в Африке и Австралии, но чтобы земельные участки... - Да, закупают целинные равнины... - А-а, переселять людей собираются, чтобы избежать демографического взрыва. Или для беженцев... - Одну минуточку, - остановил посла пожилой. - Население Японии уже третий год не увеличивается, а уменьшается. Непонятно. Этот вопрос придется изучить самым подробным образом. - Что же они собираются делать, эти самые японцы... - пробормотал посол. - О чем думают?.. Я с ними общаюсь уже больше полувека, а вот что они думают, не всегда понимаю. - Н-да, все очень сложно... - задумчиво произнес пожилой. - Такое впечатление, что в Японии что-то происходит. Неспроста все это делается... 3 В Токио, где еще были свежи раны бедствия, пришла зима. В конце года, словно нанося дополнительный удар, наступили сильные холода. Из двух миллионов лишенных крова людей около полутора миллионов рассеялись по префектурам. Тут им предстояла беспокойная жизнь в чужих семьях или в сдающихся внаем комнатах. Остальные временно поселились в переносных или разборных домиках. Некоторые встретили суровые холода в бараках, наспех сколоченных на пожарищах. По всей стране были почти полностью приостановлены строительные и земляные работы. Со всех концов Японии, по суше и по морю, в Токио доставляли подъемные краны, экскаваторы и прочую технику, необходимую для восстановительных работ. Люди трудились день и ночь, однако пока только четвертая часть хайвеев стала проезжей и лишь десять процентов пострадавшей подземки вновь вошло в строй. В основном восстанавливались жилые дома и портовое оборудование. Недавно начала работать вторая ТЭЦ, но пока с половинной нагрузкой. Экономия электроэнергии продолжалась. Дома отапливались плохо, и это сказывалось на здоровье и настроении людей. Из-за острой нехватки жидкого топлива отопительные системы, как в былые времена, перешли на каменный уголь. При каменноугольных шахтах Тикухо был экспериментальный завод по сжижению угля, но его производительность, конечно, была крайне низкой. Но в эту зиму никто не жаловался на копоть, хотя трубы большинства каменных громад изрыгали черный дым. Колючий снег сеял с холодного неба. Онодэра, тщетно пряча лицо в поднятый воротник пальто, спешил из канцелярии премьер-министра в Управление морской безопасности. Ему не удалось пройти кратчайшим путем - прилегающий к зданию парламента район был затоплен демонстрантами. После землетрясения это была первая крупная демонстрация. Кое-где уже происходили столкновения между студентами и мобильными полицейскими частями, и он решил проскользнуть мимо Патентного управления и через Тораномон пройти в Касумигасэки. Университеты пострадали сравнительно мало, и в большинстве из них шли занятия. Правда, в некоторых учебных корпусах все еще размещались пострадавшие. Погибло немало преподавателей, так что лекции часто отменялись. Многие учащиеся, лишившись крова, уехали в родные места, поэтому среди демонстрантов студентов было не очень много, и, несмотря на свою обычную экипировку - шлемы, маски и шестигранные палки, - они не проявляли особенной активности. Тем не менее, поначалу смешавшись с рабочими и служащими, они постепенно собирались группами и нападали на мобильные полицейские отряды. У парламента в нескольких местах шли стычки. На этот раз у студентов не было бутылок с горючей смесью, и они забрасывали полицейских кирпичами и кусками бетона. Но Онодэра почти не смотрел на студентов. На него произвели гнетущее впечатление остальные демонстранты. Подавленные и мрачные, они накатывали волна за волной в гнетущем молчании... Люди шли с плакатами: "Требуем жилищ!", "Каменные громады - народу!", "Пострадавшим - зимнее вспомоществование!". Их серые окаменевшие от холода лица внушали неодолимую тревогу. Может быть, они что-то подспудно ощущают, подумал Онодэра. Он знал, что японский народ обладает обостренной чувствительностью. Да, ущерб от землетрясения действительно огромен, но Япония - экономически мощная страна, и через несколько лет все станет на место, как заявляет правительство... Но в души людей стало закрадываться какое-то недоброе предчувствие, что на свете что-то не так, что происходит нечто, не должное происходить. И такие настроения чувствовались во всем обществе. Этому способствовали и газеты, писавшие в своей излюбленной предостерегающе-пророческой манере. Обычно люди пропускали мимо ушей громогласные, порой сбивавшиеся на откровенно грубую брань "предостережения" газет. В эпоху переизбытка всякого рода информации люди обрели эмоциональный иммунитет против "громких заголовков" и считали, что такова уж природа журналистики. Как бы газеты ни изобиловали мрачными, полными яда статьями, народ умел отмахнуться от истеричной прессы, если интуитивно чувствовал, что "на свете" в общем все в порядке, больше этого, приобрел способность кожей чувствовать то, что на самом деле кроется в запутанном клубке информации. Нет, подумал Онодэра, на этот раз они наверняка учуяли, что здесь что-то не то. Тревога, исходившая от демонстрантов, их замкнутые, серые от холода и тоски лица, казалось, свидетельствовали о том, что люди начинают терять уверенность в завтрашнем дне. И эти плакаты с такими категорическими требованиями в трудный для всей страны момент... Нет, нет, они чувствуют приближение чего-то недоброго, каких-то трагических перемен... Они по-прежнему относились к броским заголовкам, вроде "Наступит ли большой кризис?", или "Свежие продукты на черном рынке повысились в цене на сорок процентов", или "Опасность продовольственного кризиса будущей весной", но сделались более внимательными, пытаясь прочитать за ними признаки чего-то страшного. Тонкий народ, с болью в сердце думал Онодэра, проходя мимо демонстрантов и чувствуя - всей своей кожей - их настроение. А что если они... если народ узнает об _этом_?.. Ведь вероятность теперь уже превысила пятьдесят процентов?.. Не приведет ли это к гигантской панике? В одной из комнат Управления морской безопасности Онодэра встретил пришедшего сюда минутой раньше Катаоку. За короткое время этот веселый, по-мальчишески круглолицый, дочерна загорелый парень страшно изменился. Его ослепительно яркая улыбка погасла. Всегда плотно сомкнутые губы скрыли белизну ровных зубов. Глаза стали тусклыми, кожа серой, словно он постарел на десять лет. Катаока, как и все сотрудники группы, работал день и ночь до полного изнеможения, но не только в этом было дело - он потерял в Тамати всю семью. - Демонстрацию видел? - спросил Катаока лишенным интонации голосом. Онодэра кивнул. - Как ты думаешь, газетчики еще ничего не пронюхали? - Катаока смотрел на снег, облепивший оконную раму. - Сегодня один приходил в Управление обороны. Конечно, никто из главных плана Д с ним не виделся. А он, газетчик-то, побывал на заседании Совета по восстановлению столицы, потом в сейсмологическом институте, а оттуда явился в Управление обороны и долго торчал в отделе прессы... - Подозрительно... - пробормотал Онодэра. - Что это он вдруг положил глаз на Управление обороны? - Кажется, увидел там профессора и Юкинагу. С Юкинагой этот репортер еще раньше был знаком. Ему было известно даже, что тот вдруг уволился из университета... - Прежде чем дойдет до газет, я думаю, будут приняты меры, - сказал Онодэра. - Куниэда-сан шепнул мне, что сегодня вечером у начальника канцелярии кабинета министров состоится секретное совещание с главами крупнейших газет. Договорились, наконец, и о совершенно секретной встрече руководителей оппозиции с премьер-министром... - А сколько вообще можно скрывать? - все так же холодно произнес Катаока. - Ощущение такое, что вот-вот поползут всякие слухи. Тревога ведь все усиливается. А тут еще неизвестно, будут ли наградные за прошедший год выплачивать... Может начаться так называемый "ножничный" спад из-за свирепого кризиса и страшного повышения цен на предметы первой необходимости... - Но, говорят, телевизоры и радиоприемники раскупают вовсю, - сказал Онодэра. - Странные дела. Автомобили, например, почти не покупают, хотя почти ни у кого сейчас не осталось нормальной исправной машины. - В группе Д-2 сегодня был скандал. Сцепились сотрудник, откомандированный из министерства иностранных дел, и молодой парень, которого прислали из Генштаба, да так, что чуть не подрались, - потирая щеки ладонями, все тем же бесстрастным тоном сказал Катаока. - Когда штат увеличивается, такие стычки неизбежны. И ни талант, ни знания тут значения не имеют. Очень даже возможно, что подобные недоразумения могут привести к разглашению тайны. - И в Д-1 тоже не все гладко. Молодые ученые и технические специалисты из государственных служащих - эти ничего, с ними все в порядке. А вот ученые из Научно-технического совета отвергают мнение профессора Тадокоро. Держатся высокомерно... - Зачем только таких взяли? Ведь Тадокоро-сан очень вспыльчив... - В том-то и дело, что он совершенно спокоен, больше того - тих и смирен. Видно, ни о чем другом думать не может... - А что с этим ученым, Фукухара, которого притащили из Киото? - Он в Хаконэ, у старика Ватари. - Что он там делает? - Точно не знаю, - усмехнулся Онодэра. - Но Куниэда подозревает, что он целыми днями спит. Открылась дверь, в комнату вошел заместитель начальника отдела гидрологии. - Простите, заставил вас ждать, - сказал он, положив на стол бумаги. - Все оформили. "Сэйрю-мару" завтра в восемнадцать часов прибудет в Йокосука. - Благодарю вас... - Онодэра придвинул к себе бумаги. - Значит, послезавтра можно будет произвести погрузку аппаратуры и принять на борт специалистов. - Мы связались и с исследовательской группой, - заместитель кивнул на бумаги. - У нас тут было возникло одно препятствие. Хотели арендовать глубоководное исследовательское судно и подводную лабораторию у фирмы "Джейкоб", но они нам отказали. Кажется, вмешался американский военно-морской флот... Но, к счастью, подобное судно освободилось у одной отечественной фирмы, мы его и арендовали, правда, не без некоторого применения силы. И подводную лабораторию тоже. - Отечественная фирма, говорите? - спросил Онодэра. - А что за фирма? - Фирма КК по исследованию шельфов. Арендовали "Вадацуми-2". Онодэра глотнул воздух. "Вадацуми"... КК - фирма, в которой он служил, откуда уволился, вернее, удрал... - Глубоководное судно забрал американский военно-морской флот? - как бы между прочим спросил Катаока. - Если не ошибаюсь, суда фирмы "Джейкоб" занимались разведкой нефти у Марианских островов. А морской флот собирается использовать эти суда в Тихом океане? - Точно не знаю, но думаю, что да, - пожал плечами заместитель. - Как будто бы несколько дней назад за ними пришел корабль Седьмого тихоокеанского флота США... По словам инженера из "Джейкоб", они собираются в срочном порядке исследовать дно в районе Японских островов. Может быть, собираются проверить, как повлияли землетрясения на подводные указатели для подлодок "Поларис"? Онодэра и Катаока невольно переглянулись. - Догадались, что ли... - пробормотал Онодэра, выйдя из комнаты с бумагами в руках. - Они всегда неплохо знали морское дно поблизости от Японских островов. Изучали его в стратегических целях... - Ну, так сразу не догадаются, - сказал Катаока. - Изменения в морском дне, они, конечно, обнаружат, но чтобы сразу догадаться... - Э-э, не говори, у них тоже есть специалисты, да и система анализаторов получше нашей... Очень даже возможно, что для нужных выводов им хватит нескольких незначительных признаков. И... у нас сразу все обо всем узнают... из зарубежной прессы. - Ну, не беспокойся, вероятность этого Наката-сан не мог не учесть. А вообще, что мы можем сделать? Не пойдем же топить американское исследовательское судно под покровом ночи?! Как только они переступили порог управления, Онодэра почувствовал удар в грудь. Он удивленно остановился. Дорогу преградил чернявый маленький мужчина с пылающими от гнева глазами. Онодэра тут же получил второй удар по левой скуле. Следующий удар пришелся справа по носу. - Что ты делаешь?! - Катаока бросился было на мужчину, пытаясь схватить его за руки. - Нет... Катаока, стой. Не вмешивайся! - крикнул Онодэра, прикрываясь руками от сыпавшихся на него градом ударов. - Иди... Бумаги... Я тут сам!.. Вокруг начинал собираться народ, и Онодэра, принимая все новые и новые удары, отступил за угол здания. Краем глаза он видел, как Катаока, на минуту оглянувшись, стал удаляться. Мужчина бил не разбирая - по глазам, по носу, в живот. В конце концов Онодэра, обо что-то споткнувшись, упал. - Встать, подлец! - заорал маленький мужчина, стоя над ним во весь рост. - Сколько лет, сколько зим, Юуки... - сказал Онодэра, продолжая лежать на спине и шмыгая окровавленным носом. - Ну как вы там, все здоровы? Замерзшая земля холодила спину. Онодэра лежа смотрел на мелкий, как пыль, темный на фоне серого неба снег, и ему казалось, что тупая, горячая боль в лице воскрешает его, возвращает ему былую веселость и бодрость. - Идиот... - Юуки, тяжело дыша, смотрел сверху на Онодэру. - Идиот! Надо же, мне, даже мне не сказал! Уволился!.. Дал переманить себя... Онодэра медленно и неуклюже поднялся, Юуки вытащил из кармана брюк скомканный платок и приложил ему к носу. Онодэра улыбнулся, взял грязный платок и вытер нос. - Идиот!.. Хоть слово-то мог сказать! Я... сначала думал, что ты пропал во время землетрясения... Беспокоился, сколько раз ездил искать тебя в Киото. И потом разыскивал, когда узнал, что тебя подцепила на удочку другая фирма. И хоть бы слово... ни ответа, ни привета... И с квартиры съехал... Друг я тебе или нет?! - Прости, - искренне сказал Онодэра, положив руки на плечи Юуки, который был на голову ниже. - Виноват! И твои письма и записки читал, но обстоятельства не позволяли с кем бы то ни было связаться... - Собираешься "Вадацуми" управлять? - отводя глаза, пробормотал Юуки. - Тебя видели в последнее время на улицах бюрократов... А теперь говорят, Управление обороны арендует "Вадацуми". Ну, думаю, раз так, то он обязательно появится в Управлении морской безопасности. - Как там поживает Есимура-сан? Здоров? - А он уволился. Какая-то там неприятность у него была. Уехал служить за границу. Будто и ты там замешан... Вон оно как обернулось, подумал Онодэра, вспоминая красавца и ловкача Есимуру. Ничего, этот где угодно устроится... - Ты... - Юуки поднял глаза на Онодэру. - Что случилось? Обязательно что-нибудь должно было случиться. Я тебя знаю - ты не стал бы увольняться так по-хамски... Наверное, это что-то очень серьезное, иначе ты бы так не поступил. Я все время так считал. И сейчас, как только тебя увидел, сразу почувствовал, что-то было. И вообще... что с тобой?.. Ты очень изменился! - Разве? - Онодэра через силу улыбнулся; все лицо болело, распухал глаз. - Вроде бы с тех пор я не мог особенно постареть... - Пошли ко мне домой, - сказал Юуки. - Прошу тебя! Хочется поговорить в спокойной обстановке. Я теперь в Сугамо живу, дом в Готанда сгорел. В общем, пошли. И если можешь, расскажи толком, что же все-таки случилось. Онодэра колебался, и Юуки, отведя глаза, как разобидевшийся мальчишка, пробормотал: - Я тоже увольняюсь из фирмы... Короче говоря, тоже буду в экипаже "Вадацуми-2"... - Что?! - остановился пораженный Онодэра. - Ты уже подал заявление об увольнении? - Завтра подам. Я уже решил. А кто может управиться с "Вадацуми", кроме нас с тобой? Один остается на вспомогательном судне, поддерживает связь, второй погружается... - Спасибо!.. В это мгновение Онодэра решился. Ведь "Кермадек" тоже придется использовать... Да и группу Д-1 хотят увеличить. А Юуки - на него можно положиться. - Так, значит... согласен... Юуки стыдливо отнял руку, которую Онодэра невольно пожал, и вдруг просветленно улыбнулся. - Опять будем вместе работать! - Завтра приходи в Управление обороны, - вновь сжимая Юуки руку, сказал Онодэра. - Не называя моего имени, попроси майора Яги, он будет в курсе. - Управление обороны? - взгляд Юуки сделался подозрительным. - Ты имеешь отношение к такому учреждению? - Пошли к тебе... - сказал Онодэра, первым трогаясь с места. - И с твоей оку-сан хочу повидаться, давненько не виделись. - Да, кстати, - догоняя его, проговорил Юуки. - Ты знаешь некую Рэйко? Несколько раз приходила в фирму, справлялась о тебе. Рэйко? Онодэра сразу даже не вспомнил, кто это. Но постепенно в памяти всплыли темный лифт, кусочек песчаного пляжа, белизна открывшихся в полуулыбке зубов, горячее тело... Вся девушка в мокром купальнике... Ночь в Хаяма. Вечеринка. Молодая элита, и он, чувствовавший себя там совершенно чужим... Как она далека, та ночь! Как будто все это было в другой жизни. И ночь, и девушка... Уцелел ли особняк Рэйко в Хаяма? Район Конаи почти не пострадал от цунами, но... - В каких ты с ней отношениях? - спросил Юуки. - Она и позавчера приходила во временное помещение нашей фирмы. Спрашивала, нет ли от тебя вестей? - Позавчера? - почему-то испуганно спросил Онодэра. И только тут перед его глазами явственно встало лицо Рэйко с нежными, но четкими чертами. Земля закачалась. Ноги вдруг ослабли. Затрещали уцелевшие здания. В глубине раздался гул, и разом погасли уличные фонари и померкли окна, в которых только зажегся свет. Отовсюду послышались крики. Особенно явственно прозвучал голос женщины: "О-о, сильное!" Онодэра услышал, как Юуки досадливо щелкнул языком. - Опять повторный толчок! Ну, разве не безобразие?! - Нескладно получилось с Управлением метеорологии, - сказал Куниэда, вешая на рычаг телефонную трубку. - Там отдали приказ о неразглашении информации, а газетчики решили, что это неспроста, и сразу стали разнюхивать. - Естественно, они не оставляют в покое отделение сейсмических станций, - заметил Наката, следя за "блохоискателем"; он обнаруживал и исправлял мелкие ошибки в программе, прежде чем заложить ее в компьютер. - Да и члены Общества по прогнозированию землетрясений, должно быть, не могут отделаться от газетчиков. - Представь себе, что общество живет довольно спокойно. Ведь в газетах этими вопросами занимаются репортеры отдела местных новостей. А они, видно, не очень понимают роль Совета по геодезическим проблемам при министерстве просвещения. - Не скажи! В последнее время и они стали кое-что смыслить в науке. - Наката потер обросшие щетиной щеки. - Во всяком случае они знают, что после большого землетрясения наступает передышка, а если и трясет, то не в полную силу - не трясет, а потряхивает. - Их, кажется, очень волнует, перенесут ли столицу в другое место, вот они и стараются разматывать клубок, ищут конец ниточки... - просматривая подшивки бумаг, сказал Куниэда. - А слухи такого рода уже ходят. Наверное, кто-нибудь из правительственной партии проговорился. Но может, и сознательно пустили слух... Во время землетрясения прямо-таки чудом уцелел научный городок. И вот я слышал, как директор находящегося там Государственного центра по защите от стихийных бедствий говорил о возможном переносе столицы... - Было бы хуже, если бы они стали крутиться возле Государственного управления геодезии и картографии... Ну вот и все, - Наката передал оператору последний лист Программы и прикрыл воспаленные глаза. - Правда, геодезическая лаборатория в Канояма сильно пострадала... - Как бы то ни было, кто-нибудь из геологов догадается, - Куниэда на минуту перестал перелистывать бумаги. - И кто-нибудь из технических специалистов Управления метеорологии или сотрудников местных наблюдательных станций рано или поздно обратит внимание... - А что, есть какая-нибудь подозрительная информация? Наката, отпив остывшего чаю, обернулся к Куниэде. - Да как сказать... Разве что вот это. Международное океанологическое общество предлагает сотрудничество в исследовании изменений рельефа морского дна после землетрясения в прилегающем к краю Канто районе. В общем, предлагают помощь, поскольку, мол, у японских ученых сейчас дел по горло. - Ведь это дочерняя организация Международной геодезической и геофизической ассоциации? - Наката, держа чашку у рта, нахмурился. - Ну и дела! Так, пожалуй, обо всем станет известно из-за границы. - Здесь следует опасаться Америки. Их военно-морские силы уже давно усиленно исследуют морское дно в районе Дальнего Востока. Да и специальные суда нефтяных компаний рыщут по дальневосточным морям в поисках нефти. - И не только Америки, но и Советского Союза, - сказал технический специалист, прикомандированный из Управления обороны. - В последнее время к востоку от Курил плавает советское научно-исследовательское судно в сопровождении крейсера. И кажется, еще несколько подводных лодок. - Н-да, обе стороны стараются установить подводные ориентиры... - пробормотал Куниэда. Зазвонил телефон. Технический специалист поднял трубку. - Звонят из Государственного управления геодезии и картографии, - сказал он, слушая. - С завода поступил гравиметр типа Т. - Один? - Да. Еще два поступят немного позже. Сейчас он проходит испытания. - Передайте, чтобы после испытаний его отправили в Йокосуку, - Наката поднялся из-за стола и нажал кнопку звонка. - Постойте! А нельзя ли его отправить из Мэгуро в Йокосуку на вертолете? Тогда полетел бы кто-то из нас и провел испытания в воздухе. - Ну и беспокойный же ты, - усмехнулся Куниэда. - А когда они закончат испытания? - Сегодня, после полудня. - Прекрасно. Передай, что после полудня пришлем к ним вертолет. - ...Наката-сан, Наката-сан, пришел заместитель начальника канцелярии премьера, - заговорил интерфон. - Просим на совещание, все в сборе... - Прошу подождать пятнадцать минут! - сказал Наката, нажав кнопку обратной связи. - Программу уже заложили в компьютер. А в комнате для совещаний есть вывод от компьютера? Очень хорошо... В комнату вошел Катаока. Его темные обветренные щеки запали, глаза потускнели от усталости. - Катаока, извини, пожалуйста, но тебе придется слетать на вертолете от Мэгуро до Йокосуки. Поступил гравиметр. Мне бы хотелось, чтобы ты провел испытание во время полета. - Как бы ни спешили, все равно установить гравиметр удастся только завтра, - бесстрастно произнес Катаока. - У сторожевого гидроплана, который находится в Йокосуке, барахлит двигатель. Мы просили прислать гидроплан из Майдзуру. - А установку геомагнитометров закончили? - Да, установили три штуки на сторожевых самолетах. Когда снимали магнитный обнаруживатель подлодок, один из них сломали. Здорово попало, пришлось писать объяснение. Зазвонил телефон на столе Куниэды. - Управление по науке и технике, - досадливо щелкнул языком Куниэда. - Комитет технических средств исследования океана опубликовал сообщение о необычном погружении континентального шельфа Бофуса. Ну и ну! Штаб проекта по разработке океана организует исследовательскую группу... - Ну и что? Не так-то просто начать исследования. Мы же захватили все имеющиеся батискафы, - сказал Наката. - А у них есть подводная лаборатория, способная работать на трехсотметровой глубине, - заметил Катаока. - Не самоходная же! Ничего, пока ничего страшного, - Наката задумчиво остановился у выхода. - Пожалуй, час пробил - пора переходить к демонстративной тактике. - Демонстративная тактика? - Куниэда обернулся к Накате. - Это еще что такое? - Я уже докладывал о своем проекте. - Наката открыл дверь. - Число участников плана Д превысило сто человек, а вскоре перевалит за тысячу. Тогда хочешь не хочешь, а держать все в тайне станет просто невозможно. Фигура Накаты исчезла за дверью. Технический специалист, все это время молча слушавший другой телефон, передал Куниэде записку. Взглянув за нее, Куниэда помрачнел. "...Взрыв рифов Медзин, Байонез и атолла Смита, извержение острова Аогасима, появились признаки извержения вулкана Нисияма на острове Хатидзе. Начата эвакуация населения с обоих островов". 4 Сообщение об извержении на Хатидзе Онодэра услышал под водой, на глубине двух тысяч метров, в пятидесяти километрах от острова Тори. Разговаривать со вспомогательным судном "Есино" было трудно из-за помех, но все же Онодэра понял, что из двенадцати тысяч жителей острова многие пострадали. И в тот самый момент, когда с "Есино" поступило это сообщение, Онодэра ощутил толчок: "Кермадек", испытывавший давление в двести атмосфер, как-то странно дернулся. - Послушайте... - сказал Онодэра своему напарнику, бледному, совсем молодому парню. - Здесь не наблюдается каких-нибудь аномалий в морском дне? - Что?.. Молодой человек, поглощенный показаниями опущенных на дно приборов, удивленно обернулся. Онодэра кивнул ему, и он поспешно переключил телеметр. Опущенные на дно на глубину от пяти до десяти километров приборы регистрировали изменения температуры, колебания геомагнитного и гравитационного полей и посылали их наверх по двум каналам связи - на сверхдлинных волнах и через фонон-мазерное устройство. Технический специалист начал читать показания ближайшего прибора. - Опасно... - пробормотал он. - Величина теплового потока резко возросла, да и угол склона увеличивается. А геомагнит... - Может произойти землетрясение? - Нет, скорее не землетрясение, а взрыв. Корпус "Кермадека", сделанный из высокопрочной легированной стали, загудел, словно гонг, и судно, продолжая раскачиваться, изменило направление. - Может, закончим наблюдения? - спросил Онодэра, включая прожекторы и глядя в иллюминатор. - Здесь, кажется, тоже становится опасно. - Еще бы немного. Вообще-то я закончил, но хорошо бы проверить, где произошли изменения, - прямо под нами, на дне, или... - Сейчас некогда этим заниматься, - Онодэра запустил двигатель. - Гашу свет. Выпущу подводные ракеты, а вы смотрите в иллюминатор, может быть, что-нибудь увидите. Таща за собой по дну цепь, "Кермадек" медленно удалился от опущенного измерительного прибора. Определив четыре направления, Онодэра нажал кнопку запуска ракет, четыре легких толчка отдались в корпусе "Кермадека". В темной гондоле засияли бледно-голубым светом девять иллюминаторов. Молодой человек издал возглас удивления. - Видите что-нибудь? - спросил Онодэра. - В каком направлении? - В сорока градусах правее нашего курса... Рассчитав в уме скорость всплытия, Онодэра выпустил в этом направлении оставшиеся четыре ракеты. Став легче, "Кермадек" немного всплыл, цепь теперь едва касалась дна. Постепенно стала увеличиваться и горизонтальная скорость судна. - Взгляните, - в голосе молодого человека чувствовались подавленность и испуг. Гори в гондоле свет, можно было бы заметить, что он стал еще бледнее. Оставив свое место за рулем, Онодэра подошел к иллюминатору. В свете четырех ракет он увидел дно и уходивший во мрак пологий склон невысокого подводного холма. В одном месте над этим склоном вздымалась муть. Из темных клубов вверх тянулись мириады пузырьков. Иногда происходил взрывной выброс пузырьков, и тогда "Кермадек" начинал слегка покачиваться. - Будет взрыв? - спросил Онодэра, возвращаясь к своему месту. - Надеюсь, пока ничего страшного... - ответил специалист, торопливо проверяя температуру воды и донных отложений. - Если взрыв и произойдет, то, думаю, небольшой. А батискаф выдержит? Онодэра выбросил цепь и, срочно связавшись с "Есино", стал один за другим открывать магнитные клапаны. "Кермадек" начал всплытие. Ощущая легкий холодок в сердце, Онодэра пытался вычислить безопасный предел для скорости всплытия и насколько эту скорость можно ограничить двигателем горизонтального хода. Слишком большая скорость всплытия может привести к деформации поплавка. Тогда гондола, весящая несколько тонн, опустится на дно и всплыть уже не сможет. Онодэра попытался снизить скорость. Потом вдруг решил комбинировать вертикальное и горизонтальное движение. Мысль оказалась удачной. После нескольких поворотов руля "Кермадек", чуть накренившись, начал боком всплывать. Однако при этом гондола могла опрокинуться, и приходилось иногда переходить на горизонтальное движение. - Держитесь покрепче за что-нибудь, - сказал Онодэра напарнику. - Может качнуть... На глубине три тысячи триста метров Онодэра опять выбросил немного балласта. "Кермадек" стрелой пошел вверх. Онодэру тревожило, что резкое снижение давления может привести к взрыву: находившийся под давлением в двести атмосфер охлажденный на морском дне воздух в поплавке начинал адиабатически расширяться. Когда до поверхности оставалось восемьсот метров, Онодэра решил его стравить. Несколько уменьшив скорость всплытия, он хотел выжать бензин, соприкасавшийся с морской водой на открытом дне поплавка. Следом за воздухом из поплавка стал уходить бензин, а клапан никак не хотел закрываться. - Онодэра-кун! - сдавленным голосом крикнул за его спиной молодой специалист. - Вода, вода! Порой при всплытии, когда резко уменьшается давление на корпус, крепость швов батискафа ослабевает, и в гондолу проникает вода. А "Кермадек" подвергся непосильной для него перегрузке. - Из иллюминатора? - Вроде бы нет, не знаю откуда, но ее довольно много. - Ничего, не беспокойтесь, скоро перестанет течь. Утечка бензина продолжалась, скорость всплытия упала до восьмидесяти метров в минуту. Проверив остаток балласта, Онодэра мысленно представил себе схему масляного клапана. На глубине пятисот метров он перешел на горизонтальное движение и включил полную скорость. При таком режиме аккумулятора могло хватить только на три минуты. Онодэре хотелось по возможности сохранить скорость горизонтального движения до всплытия на поверхность. "Кермадек" стало подбрасывать. К этому прибавился еще боковой снос. Онодэра потратил целых две минуты, чтобы выровнять батискаф. Аккумулятор почти сел. В корпусе звоном отдавались ультразвуковые сигналы эхолота "Есино". Переключив телефон на УДВ, Онодэра вызвал командный пункт. - Постарайтесь нас поймать! Возможно, мы выпрыгнем из воды. - Понял. Беспрерывно следим за вами. Не меняйте направления. Задним ходом идем к месту предполагаемого всплытия. - Как на море? Погода? - Качает. Высота волн превышает полтора метра, ветер северо-западный, смотри, как бы тебя не укачало! Поймаем вас под водой, на десятиметровой глубине. Когда оставалось уже сто пятьдесят метров, из бака с поврежденным клапаном вышел весь бензин. Чтобы сохранить равновесие, Онодэра выпустил бензин и из двух других баков. Скорость всплытия упала до сорока метров в минуту. Оставалось только одно: используя инерционную скорость в три с половиной узла и выбросив остатки воздуха, регулировать всплытие. Начало сказываться волнение на поверхности - "Кермадек" стал подпрыгивать и раскачиваться. - Держитесь крепче! - крикнул Онодэра. Операторы "Есино", словно волшебники, ловко поймали батискаф. На двенадцатиметровой глубине его поджидали два водолаза на подводном скутере. С помощью магнитного якоря они прикрепили к корпусу буксирный канат и подсоединили телефонный кабель. Выбросив остатки воздуха и маневрируя рулем, Онодэра погасил скорость всплытия. На глубине пяти метров закончилось крепление подъемных тросов, поплавок соединили со шлангом и началась откачка бензина. - Волны высокие, подъем будет опасным, - сообщили с палубы "Есино". - Выходите из люка. Крепление судна проведем под водой. Механические рули подъемного крана крепко схватили "Кермадек". Оба члена экипажа через люк выбрались на палубу и тут же насквозь промокли: море было неспокойно. Когда они перешли на "Есино", механические руки отпустили "Кермадек". Его подтянули к корме и начали крепить. Онодэра осмотрелся. В море на довольно большом пространстве плавала пемза. - Говорят, извержение на рифе Косю, - сказал кто-то из стоявших на палубе. - Странно, в таком месте... - Да и из этого района лучше поскорее уйти, - Онодэра вытер лицо мохнатым полотенцем. - Вы слышали, что я передавал? - Да. Как только батискаф установят на палубе, мы так и сделаем. Когда Онодэра, выпив горячего кофе, поднялся в радиорубку, "Есино" уже быстро удалялся из опасной зоны. - Можно вызвать "Сэйрю-мару", где он сейчас? - спросил Онодэра радиста. - В пятидесяти милях к северу. Попробую вызвать. - А как там на Хатидзе? - в рубку заглянул напарник Онодэры по погружению. - При извержении Ниси-яма там погибло около двухсот человек. Но опасность не миновала. Сейчас на пассажирских и военных судах эвакуируют всех жителей острова... Двенадцать тысяч человек. На сборы не дают ни минуты... На других островах Идзу тоже тревожно. Оттуда, говорят, людей будут эвакуировать в р