ом спала; пятерых сынов она Вечности дала. -- Так вы говорите, Коропит где-то рядом? -- обратился Эльрик к Фаллогарду Пфатту. -- Вы чувствуете его? -- Слишком много Хаоса, понимаете, -- ответил ясновидящий. -- Трудно разделить его... трудно что-то разглядеть. Трудно позвать. Трудно рас-сльплать ответ. Все в тумане, сударь. Космос всегда неспокоен, когда действует Хаос. Видите ли, этот мир под угрозой. Первые попытки его захватить были сделаны давно. Но что-то мешает им. Эльрик сперва подумал о рунном мече, но он знал, что адский клинок не помогает, но и не препятствует событиям идти своим чередом; клинок лишь стремился вернуться в тот мир, где хотел оказаться в определенный момент времени. Так что Хаосу здесь противостояла иная сила. Может быть, таинственные три сестры? Он ничего не знал о них, кроме того, что они несли с собой сокровища, за которыми охотились и он, и Гайнор... ну и еще балладу Уэлдрейка, но она была сочинена самим поэтом, и там не было ничего, кроме выдумок. Да и существовали ли эти сестры на деле? Может, они были сотворены воображением бар- да из неведомого Патни? Может, все тратили время в погоне за химерами -- плодом поэтической фантазии романтического ума? И вот за Гайнором в погоню, Не зная страха, три сестры, Чтобы вернуть свои дары, Отправились, себя не помня... -- Ну так что же, сударь, -- говорит Эльрик, помогая разводить огонь, ибо Пфатты собирались устроить привал на этой поляне еще до его внезапного появления, -- могут эти ваши стихи помочь нам отыскать сестер? -- Признаюсь, сударь, я слегка изменил их, включив все новое, что узнал за последнее время, так что в поисках истины на меня едва ли стоит полагаться -- разве что в самом глубинном смысле. Как и на большинство поэтов. Что касается Гайнора, кое-что мы о нем разведали. Но о мастере Сна-ре -- увы, ничего. Любопытно, что сталось с ним. -- Он пожертвовал собой, -- отозвался альбинос просто. -- Больше того, он спас меня от смерти. Мне кажется, он сумел изгнать Ариоха из этого измерения -- и погиб от руки владыки Преисподней. -- Так вы потеряли союзника? -- Потерял союзника, мастер Уэлдрейк, и потерял врага. Потерял, похоже, еще год жизни. Но не могу сказать, чтобы мне не хватало общества моего покровителя, герцога Энтропии... -- И все же угроза Хаоса остается, -- заметил „Фаллогард Пфатт. -- В этом мире я чую его повсюду. Пока он выжидает -- но готов пожрать все, до чего сумеет дотянуться! -- Неужели мы так нужны Хаосу? -- удивилась его племянница. -- Нет, дитя. -- Дядя покачал головой. -- Нельзя сказать, что он алчет нас. Мы для него, по-моему, просто раздражитель. Совершенно бесполезный. Но он был бы рад разделаться с нами. -- Он прикрыл глаза. -- Он гневается, я чувствую это. А теперь еще Гайнор... Зрю его -- чувствую на вкус -- на запах -- Гайнор -- сейчас я найду его -- вот он скачет... исчез, исчез... Вот он опять -- скачет куда-то -- все еще ищет сестер. И скоро' найдет их! Он желает обрести некую странную силу. Те, кому он служит, жаждут заполучить ее. Без нее им не покорить это измерение. А, сестры -- вот и они -- наконец я чую их. Они тоже кого-то ищут. Гайнора? Хаос? Что же? Союз? Они ищут -- нет, не Гайнора... Проклятый Хаос, он стишком силен!.. Опять туман. Все расплывается... -- Вскинув голову, он со всхлипом втянул в себя сумеречный воздух, словно едва не захлебнулся в море видений. -- Гайнор направлялся к восточным горам, -- заметил Эльрик. -- Сестры все еще там? -- Нет. -- Фаллогард Пфатт нахмурился. -- Они давно уже покинули Майнс, но... время... Гайнору удалось выиграть время... ему помогли... неужели ловушка? Что? Что такое? Я его не вижу! -- Нам нужно пораньше сняться с лагеря, -- заявила Черион с присущей ей практичностью, -- и попробовать отыскать сестер до Гайнора. Но первый наш долг -- по отношению к семье. Коропит здесь. -- В этом измерении? -- удивился Эльрик. -- Или в ближайшем отсюда. -- Она отломила кусок засахаренной шкурки и предложила альбиносу, но тот покачал головой: ему не по вкусу были сласти ее родного мира, где, по уверению Уэлдрейка, повара были еще хуже, чем у него на родине. -- Интересно, -- пробормотала она чуть по -- годя, -- знает ли хоть кто-то, кроме меня, насколько сам Гайнор устремлен ко злу? -- И уставилась в огонь, пряча глаза от остальных. Поутру пошел мягкий снег, скрывая оставленные ими накануне шрамы, заметая тропы впереди, и мир застыл в ледяном безмолвии. Путники двинулись в путь, ориентируясь по видневшимся над головой утесам и определяя направление по размытому солнечному свету, -- но шли они без колебаний, упрямо, ведомые психическим чутьем ясновидцев, в этом мире, где они оказались едва ли не единственными смертными. Они останавливались ненадолго, чтобы передохнуть, согреть матушке Пфатт травяного настоя -- травы и сладкое вяленое мясо были их единственными припасами. Затем они вновь шли, выбирая места, где меньше снега, собирая кору и мох, которые приносили показать старухе, и та, рассмотрев все как следует, заявила, что мир этот лежит под снегом уже больше года и здесь, несомненно, видна рука Хаоса, помянула также Ледяных Исполинов и Народ Холода, о котором рассказывали в ее родных краях. По ее словам, эта раса правила в Корнуэле задолго до того, как тот получил свое имя на языке людей. Был один принц, сказала она, из древней расы, и он взял в жены девушку человеческого рода. То были ее предки по матери. -- Отсюда мы обрели дар Второго Зрения, -- доверительно прошептала она Эльрику на стоянке, потрепав того по плечу. Она обращалась с альбиносом, точно с любимым внуком. -- И были те люди похожи на тебя, только не такие бледные. -- Мелнибонэйцы? -- Нет-нет! Слова не имеют значения. Они называли себя вадхагами, те, что были еще до мабденов. Так что, может статься, мы с тобой родня, принц Эльрик? -- На миг она перестала притворяться слабоумной, и, взглянув на нее, альбинос подумал, что смотрит в лицо самому Времени. -- Что ты об этом думаешь, принц Эльрик? -- Вполне возможно, сударыня, -- мягко отозвался тот. Он чувствовал, что она несет на плечах тяжкое бремя, и был рад, что может хоть немного облегчить ее ношу задушевным разговором. -- И, боюсь, мы рождены, чтобы влачить на себе всю скорбь мира. После чего старуха вновь заквохтала и запела хриплым голосом: -- Динь-дон-дон! Старый Пим идет в свой дом! Мальчик юный, мальчик славный, сердце пусть отдаст для Мая. Кровь цветет, кровь растет, пусть богатство прирастет! -- И принялась выбивать сумасшедший ритм ложкой о миску. -- И из крови прямо в мозг боль придет, придет, придет! -- Мамочка! О, Чресла моего Творения! Мало мне туманов Хаоса, да тут еще ты с этими дикарскими напевами! -- взмолился Фаллогард Пфатт, заламывая руки. -- Пусть приходят, обгложут мамочкины косточки! -- с пафосом воскликнула старуха, но сын ее не пожелал продолжать игру. -- Мама, мы почти нашли Коропита, но дальше дорога пойдет тяжелее. Надо беречь силы. И придерживать язык, и не сыпать заклинаниями и стишками -- а то мы оставим за собой такой след в астрале, что хоть армию за нами вслед пускай! Это неосторожно, мама. -- Осторожностью крыс не морят, -- отозвалась матушка Пфатт, но подчинилась, признав правоту сына. Эльрик заметил, что воздух понемногу становится теплее, иней тает на деревьях и хлопья снега падают на землю. После полудня, под лучами палящего солнца, они увидели строй покрытых коркой льда зверолюдей -- диковинно вооруженных воинов, застывших в самых причудливых позах; под слоем обжигающе горячего на ощупь льда глаза статуй жили, рты кривились в безмолвном крике боли. Маленькая армия Хаоса, согласился Фадлогард Пфатт с Эльриком, побежденная неведомым колдовством -- возможно, силами Порядка? Теперь они оказались в пустыне, по которой струился явно искусственного происхождения поток -- с водой, вполне пригодной для питья. На другой день пустыня кончилась, и глазам их предстал густой лес. Листва деревьев была длиной в рост человека, а стволы -- тонкие и гибкие, как девичьи тела, кроны полыхали золотом, багрянцем, киноварью и аквамарином, но каждый лист пронизывали розоватые, алые и серые жилки -- точно лес этот питался кровью. -- Похоже, именно здесь мы отыщем блудное дитя! -- воскликнул Фаллогард Пфатт, но мать его с сомнением взглянула на густосплетение ветвей, стволов, цветов и листвы. Нигде не было видно тропинки сквозь чащу. Фаллогард Пфатт, возглавив отряд, уверенно потрусил вперед, так что племяннице, несшей носилки с ним вместе, приходилось почти бежать. Она просила его замедлить шаг -- но он не слушал, пока наконец не оказался в гуще липкого змееподобного леса. Обрадовавшись тени, Эльрик прислонился к податливому стволу. Он словно провалился в мягкую плоть. Выпрямившись, он перенес вес тела на другую ногу. -- Это работа Хаоса, -- сказал он. -- Мне знакомы эти создания -- полуживотные-полурастения -- первые, кого Хаос отправляет завоевывать новый мир. Обычно их создают из ошметков неудавшегося колдовства, и ни один император Мелнибонэ не унизился бы до подобной дряни. Но у Хаоса, как вы, должно быть, уже успели заметить, не хватает вкуса. Тогда как у Порядка его, напротив, слишком много. Идти по лесу оказалось куда проще, чем они боялись. Лишь порой случайная почка нежно прилипала к лицу или к руке, или сверкающее зеленое щупальце обнимало кого-то за плечи. Но тварям этим явно не хватало подпитки Хаоса, и они не могли надолго задержать целеустремленных путников. Пока наконец, совершенно внезапно, лес из органического не сделался кристальным. Свет мириадов оттенков падал сквозь призму древесных крон, сверкал, отражаясь от ветвей, хрустальных листьев, стекал по стволам и лианам -- но Фаллогард Пфатт упрямо продолжал свой путь сквозь джунгли, и ничто не могло задержать его. -- А это, должно быть, работа Порядка? -- спросила Черион у Эльрика. -- Вея эта бесплодная красота... -- Согласен, -- отозвался тот, любуясь игрой света, падавшего, преломляясь тысячами оттенков, заливая все вокруг, так что путники шли словно по колено в рубинах, изумрудах и аметистах. Огни играли и у них на коже, так что Эльрик наконец перестал отличаться внешне от своих спутников, разряженный, подобно им, в сияющий пестротой шутовской костюм, ежесекундно, с каждым шагом меняющий цвета и оттенки. И вот наконец они ступили под своды огромной пещеры, залитой серебристым сиянием, Где слышалось лишь далекое журчание ручья, -- и вздохнули с облегчением, ощутив покой, что прежде Эльрик испытывал лишь в Танелорне. Здесь Фаллогард Пфатт наконец остановился, и они с племянницей опустили носилки на ароматный мох, устилавший пол пещеры. -- Мы пришли туда, где не правит ни Хаос, ни Порядок, -- возможно, здесь царство Равновесия. Здесь мы найдем Коропита. И вдруг откуда-то сверху, из дальней галереи, раздался истошный крик: -- Быстрее, глупцы! Сюда! Там Гайнор! Он схватил сестер! Глава вторая Нежданные встречи. Еще один странный поворот Колеса Судьбы -- Коропит, свет души моей! Радость моя! О, плод моих чресел! -- Фаллогард Пфатт вглядывался в пересекающиеся лучи света, отражавшиеся от потолка пещеры, в хитросплетения зеленой листвы и темного камня, в паутину ветвей и ароматных цветов, протягивая к сыну руки. -- Быстрее, папа! И вы все! Сюда! Мы должны помешать ему! -- В голосе мальчика, звонком, как горный ручеек, слышалось отчаяние. Эльрик отыскал высеченные в скале ступени, что вели наверх. Не тратя времени на раздумья, он устремился вперед, а за ним -- Фаллогард Пфатт и Черион, оставив матушку Пфатт на попечение Уэлдрейка. Покой и величие огромной пещеры делали ее похожей на собор, о чем не преминул заметить задыхающийся Фаллогард: "Словно сам Господь Бог поставил ее здесь нам в назидание!". (По рождению и воспитанию он был монотеистом.) И если бы сын не кричал ему сверху, он непременно остановился бы полюбоваться на это чудо. -- Вот он! А теперь их двое! -- подал голос Уэлдрейк, остававшийся внизу. Никто не понял, что он имел в виду. -- Еще немного! Осторожнее, душа моя! Присматривайте за ней, папа! Но Черион не нуждалась в присмотре. С мечом в руке она бежала по ступеням вслед за Эльриком и давно обогнала бы его, не будь лестница столь узкой. Они оказались в галерее со стенами из живой изгороди, явно выращенной специально, чтобы создать этот проход, и Эльрик подивился, до чего искусен был народ, что жил здесь прежде. Пережил ли кто из них приход Хаоса? И где же они тогда? Галерея расширилась, переходя в просторный туннель. Там их поджидал Коропит, задыхавшийся от волнения и быстрого бега. При виде отца слезы выступили у него на глазах. -- Быстрее, папа! Гайнор убьет ее, если мы не поторопимся! Он их всех убьет! И он метнулся вперед, то и дело оглядываясь и подгоняя их криками. Он сильно вырос за это время и здорово похудел, сделался таким же нескладным и угловатым, как отец. Они бежали по галереям, залитым зеленым светом, по залам, чей покой ничто не нарушало, кроме их шагов, по анфиладам комнат, чьи окна под самым потолком выходили в серебристую пещеру; нигде не было ни пуши, дух запустения царил повсюду. Они бежали вверх по спиральным лестницам и изгибающимся коридорам, по этому странному городу-дворцу -- или по дворцу, огромному, как город, -- где мягкий, незлобивый народ жил некогда в мире и гармонии... ...и вдруг слышатся звуки боя -- на психическом, магическом и физическом уровне... все вокруг взрывается вспышкой желто-алого света -- обрушивается непроглядная тьма, водоворотом кружатся краски, неведомые человеческому глазу, и слышатся гулкие звуки, подобные сердцебиению ... ...и Эльрик первым вбегает в зал, масштабами, красотой и утонченностью напоминающий пещеру, оставшуюся внизу, -- словно он был возведен в подражание ей... ...и на полу голубого мрамора, пронизанного серебристыми жилками, видит распростертое тело девушки, которую сразу узнает по одежде и рассыпавшимся золотистым волосам. Меч выпал у нее из правой руки. Но левая еще сжимает кинжал. -- Нет! -- в ужасе кричит Коропит Пфатт. -- Она не могла умереть! Этого не может быть! Эльрик, вернув в ножны Приносящего Бурю, опустился рядом с ней на колени, нащупывая пульс. Голубоватая жилка билась на горле слабо, но ровно, и спустя миг девушка открыла прекрасные карие глаза. -- Гайнор? -- прошептала она. -- Похоже, он сбежал, -- отозвался Эльрик. -- И сестры, видимо, с ним. -- -- Нет! Я была уверена, что сумею их защитить! -- Роза попыталась подняться, но усилие оказалось для нее слишком велико. Коропит Пфатт выглядывал у Эльрика из-за плеча, жалобно бормоча слова утешения. Она ободряюще улыбнулась. -- Я не ранена. Просто очень устала. -- Дыхание ее было прерывистым. -- По-моему, Гайнору помогал кто-то из Владык Хаоса. У меня на него ушли все заклятия, что я купила в Оио. Почти ничего не осталось, -- А я и не знал, что ты колдунья, -- заметил Эльрик, помогая ей сесть. -- Мы владеем природной магией, -- отозвалась она, -- но мало кто ею пользуется. Зато Хаосу сложнее с ней бороться, и это меня здорово выручило. Хотя я надеялась на большее: что сумею пленить его и кое о чем расспросить. -- Мне кажется, он по-прежнему на службе у графа Машабека, -- предположил альбинос. -- Уж это мне хорошо известно, -- произнесла Роза с напором, но ничего больше не пояснила. И лишь спустя некоторое время, уже после того как Коропит вернулся с Уэлдрейком и матушкой Пфатт, -- которых провел сюда более длинным, зато куда более безопасным путем через внутренние туннели, -- Роза оправилась достаточно, чтобы начать рассказ. Пробравшись в пещеру ("сквозь измерения, тайком, как воришка"), она отыскала прячущихся там сестер, которые потерпели неудачу в своих собственных поисках во множестве вселенных. Роза вновь предложила им помощь, и те с благодарностью согласились, но Гайнор со своей цитадели, всего в пятидесяти милях отсюда, почуял неладное, должно быть ощутив разрывы в ткани пространства, и во главе целого отряда явился сюда за сестрами и их сокровищем. Он не ожидал встретить сопротивление -- тем более от Розы, чью утонченную магию Хаосу понять не под силу. -- Мое колдовство берет истоки не из Хаоса или Порядка, -- пояснила она, -- а из мира Природы. Порой проходят годы, прежде чем одно из наших заклятий достигнет цели. Зато действуют они наверняка, и спасения от них не существует. Наше призвание -- выискивать и уничтожать тиранию в любых видах. И нам это столь хорошо удавалось, что вызвало гнев владык Высших Миров, которые правили посредством тех людей. -- Так вы Дщери Сада! -- перебил ее восхищенный Уэлдрейк и тут же смутился, когда все взоры устремились на него. -- Я слышал одно персидское сказание. Или багдадскую сказку -- не помню точно. Иначе их называли еще Дочери Справедливости... Но вы приняли мученическую смерть... Прошу простить меня, сударыня. Это звучало так: Тяжелой поступью Малкольм Явился в сад, один. В его руке пылал Огонь, Он нес цветам и смерть, и боль... И так погиб Брандин. Боже правый, сударыня, порой мне кажется, что я оказался в плену огромной нескончаемой поэмы моего собственного сочинения! -- А вы помните конец баллады, мастер Уэлдрейк? -- Их было несколько разных, -- уклончиво ответил поэт. -- И все же вы должны его вспомнить! -- Кажется, вспоминаю, сударыня. -- В голосе Уэлдрейка звучал ужас. -- О, не надо, сударыня, нет! -- Да, -- отчеканила Роза. И проговорила уверенным, усталым голосом: Как смерч, ворвался он в Брандин, Цветы готовый погубить. В живых остался лишь один -- Дабы скорбеть и слезы лить. Я была тем самым последним цветком, -- пояснила Роза, -- который не сгубил "граф Малкольм" из вашей баллады. Тот, прежде кого к нам пришел Гайнор со своими лживыми рассказами о том, как героически он сражался против сил Зла. -- Голос ее прервался. -- Он обманул нас и застал врасплох. Мы верили Гайнору. Я первая защищала его! Теперь я знаю, насколько он неизобретателен -- всех обманывает одними и теми же сказками. Спустя несколько часов наша доли на превратилась в выжженную пустыню. Мы были совершенно не готовы устоять против Хаоса -- ведь тот мог войти к нам лишь с помощью смертных. С помощью Гайнора. О, несчастные глупцы, обманутые им... -- Сударыня! -- вновь подает голос Уэлдрейк, и она дружески протягивает руку, словно чтобы утешить его. Но в утешении нуждается она сама. -- Этот единственный цветок... -- Была еще одна, -- печально промолвила Роза. -- В отчаянии она прибегла к самым сильным чарам -- и умерла ужасной смертью... -- Так значит, сестры вам не родня? -- прошептал Фаллогард Пфатт. -- А я был уверен... -- Сестры по духу, может быть, хотя у них иное призвание. Но враг у нас один, и потому я пришла им на помощь. Ибо, помимо прочего, они владеют ключом, нужным мне, чтобы достичь цели. -- Но куда мог забрать их Гайнор? -- воскликнула Черион. -- Ты говоришь, его крепость в пятидесяти милях отсюда? -- И там же собраны легионы Хаоса, которые только и ждут команды, чтобы двинуться на нас войной. Но я не думаю, что он сумел отыскать сестер. -- Как это? -- изумилась Черион. Роза покачала головой. Силы понемногу возвращались к ней, и она уже могла передвигаться без посторонней помощи. -- Мне пришлось спрятать их от него. Времени оставалось слишком мало. Спрятать сокровища я не успела. Не знаю только, все ли получилось как надо. Ясно было, что она больше не хочет говорить об этом, и потому они принялись расспрашивать их с Коропитом о том, что случилось тогда на мосту в Стране Цыган. Она рассказала, что отыскала сестер и Гайнора в тот самый миг, как Машабек разрушил дамбу. Разумеется, это Гайнор призвал его. -- Я пыталась остановить Машабека и спасти хоть кого-то. Но за это время Гайнор успел сбежать, хотя и без сестер -- те в суматохе скрылись. Я пробовала остановить цыган, а когда поняла, что это бесполезно, отправилась за Гайнором... или за Машабеком. Несколько раз нам с Коропитом почти удалось их настичь, а потом мы узнали, что, вслед за сестрами, они вернулись в этот мир. Хаос набирает силу. Это измерение почти полностью в его власти. Только мы и сестры смогли устоять против него. -- Не знаю, хватит ли мне смелости отправиться ко Двору Хаоса, сударыня, -- медленно произнес Уэлдрейк, -- но если вам нужна моя помощь, прошу рассчитывать на меня во всем. -- И он отвесил ей церемонный поклон. Черион, стоя бок о бок со своим возлюбленным, также предложила Розе свой меч. Та с благодарностью приняла их помощь. -- Однако еще рано строить планы. Мы пока не знаем, каково истинное положение вещей. -- Изящным движением поднявшись на ноги, она вскинула голову и издала мелодичный свист. Издалека донесся цокот когтей по мраморным полам и жаркое дыхание -- словно Роза призвала на помощь Псов Преисподней; и в зал вбежали три огромные собаки -- три волкодава с огромными клыками и вывалившимися набок розовыми языками -- белый, серебристо-серый и золотистый. Все трое готовы были сразиться с любым врагом, преследуя его хоть до края вселенной. Они уселись у ног Розы, заглядывая ей в глаза, готовые исполнить любое ее приказание. Как вдруг один из псов, взглянув в сторону, увидел Эльрика. Он тут же заметно занервничал, негромким рыком привлекая внимание собратьев, и первая мысль, пришедшая на ум альбиносу, была -- что перед ним родичи Эсберна Снара, которым пришлось не по душе то, как вервольф пожертвовал собою ради мелнибонэйца. Волкодавы поднялись и направились к альбиносу, не обращая внимания на негодующий окрик Розы. Она велела им вернуться. Они ее не послушали. Но Эльрик, как ни странно, совсем не боялся их. Было в этих псах нечто вселявшее уверенность в собственной безопасности. Однако он был весьма озадачен. Приблизившись, собаки обошли его кругом, принюхиваясь, вопросительно глядя друг на друга и порыкивая, затем, удовлетворив любопытство, невозмутимо вернулись к Розе. Та была в полном недоумении. -- Я как раз хотела объяснить, почему нам придется подождать, ничего не предпринимая. Эти собаки -- заколдованные сестры. Я наложила на них чары, чтобы скрыть от Гайнор а и дать им возможность защитить себя, ибо их собственная магия на исходе. Они не нашли того, что искали, а потому сейчас совершенно беззащитны. -- И что же они искали? -- вопросил Эльрик негромко, делая шаг вперед и не сводя удивленного взора с собак, которые в ответ взглянули на него с тоской. -- Мы искали тебя, -- ответил золотистый пес, струящимся движением поднимаясь на задние лапы и превращаясь в прекрасную женщину. На ней было шелковое платье того же цвета, что шкура собаки, а лицо -- утонченное и продолговатое, как у мелнибонэйцев. Серебристо-серый мех стал серебристо-серым шелком, а белый -- белым, и вот уже все три сестры стояли перед ним. -- Мы искали тебя, Эльрик Мелнибонэйский, -- повторили они. Черные волосы обрамляли точеные лица, подобно шлемам. У них были огромные, чуть раскосые фиалковые глаза, бледная кожа цвета самой светлой меди, изогнутые, подобно лукам, губы... ...и они говорили с ним одним. На Тайном Языке Мелнибонэ, который не понимал даже Уэлдрейк. От неожиданности Эльрик попятился. Но тут же спохватился, застыл на месте, коротко поклонился... и опомнился, когда губы его уже шептали слова, которые он клялся никогда больше не произносить, -- слова древнего приветствия, принятого меж знатными семьями Светлой Империи: -- Я чту вас и ваши желания... -- ...как мы -- твои, Эльрик Мелнибонэйский, -- поддержала его женщина в золотом. -- Я принцесса Тайарату, а это мои сестры, также принадлежащие к Касте: принцесса Мишигуйя и принцесса Шану'а. Принц Эльрик, мы искали тебя многие тысячелетия, в тысячах Сфер! -- А я вас -- всего несколько веков и, быть может, в пятистах Сферах, -- отозвался альбинос скромно, -- но, сдается мне, оказался как тот хвост, что гонялся за лисицей... -- Как когда Безумный Джек Поркер заложил свою ногу! -- в восторге выкрикнула матушка Пфатт, наслаждавшаяся жизнью на мягком ложе, на свежих простынях. -- Кругами друг за дружкой гонялись, да? Вот так-то! Я же говорила, в этом есть какой-то смысл. Если поискать, смысл есть всегда! Динь-чик, дон-чик, потерял малец бубенчик! Знаменитая гонка была, знаете ли. Испытание Случаем. Последний его бросок -- это уж было чистой воды геройство. Все так говорили. Дамы и господа, они прибивают нам ноги к земле. Это не честная игра! -- Она принялась вести какой-то комический диалог сама с собой, явно вспоминая юность на театральных подмостках. -- Буффало Билл против Вечного Жида! Какой отличный был финал! Последний штрих. Всю эту тираду сестры выслушали с безупречным терпением и наконец продолжили: -- Мы искали тебя, дабы обратиться с мольбой, -- произнесла принцесса Тайарату, -- и взамен принести тебе дар. -- Располагайте мною, как собственными руками, -- привычно отозвался Эльрик, следуя ритуалу. -- А ты -- нами, -- поддержали его хором все три сестры. Принцесса .Тайарату опустилась на одно колено и взяла его за руки, заставив встать рядом с собой, так что теперь они оказались на коленях друг против друга. -- -- Твоя власть надо мной, господин, -- промолвила она, подставляя лоб для поцелуя. Тот же обряд повторили и остальные. -- Чем я могу помочь вам, сестры? -- спросил их Эльрик наконец, когда они обменялись тройным родственным лобзанием. Древняя мелнибонэйская кровь бурлила в его жилах, и он с неведомой прежде силой ощутил тоску по утраченной родине, по речи и обычаям своего народа. Эти женщины были ему ровней. В первый же миг между ними установилось понимание, глубже, чем кровные узы, глубже, чем любовь. Альбинос чувствовал, что во владении магией они не уступают ему самому -- пока силы их не растратились на погоню за ним. Он знал и любил многих прекрасных женщин, среди них -- его нареченная невеста Киморил, колдунья Мишелла и многие другие, но, если не считать Розы, эти три Принцессы были самыми удивительными из всех, кого он встречал на своем пути с тех самых пор, как превратил Имррир в погребальный костер своей усопшей возлюбленной. -- Я польщен вашим вниманием, ваши величества, -- заметил он, из вежливости переходя на обычный язык, понятный и остальным присутствующим. -- Чем могу вам служить? -- Нам нужен твой меч, Эльрик, -- без предисловий заявила принцесса Шану'а. -- И вы его получите -- и меня вместе с ним, -- любезно отозвался он, как повелевала честь, однако ему не давала покоя мысль о призраке отца, что таился где-то неподалеку, готовый при первом же признаке опасности навеки слиться с душой сына в его теле... А ведь Гайнору также хотелось заполучить его Черный Меч! -- И ты не хочешь спросить, зачем нам твой клинок? -- удивилась принцесса Мишигуйя, присев рядом с Розой. -- Ты не потребуешь ничего взамен? -- Я и без того рассчитываю на вашу помощь, -- невозмутимо отозвался альбинос. -- Ведь мы дали друг другу кровную клятву. Теперь мы -- одно. И наши цели едины. -- Но в тебе живет страх, Эльрик, -- подала вдруг голос Черион Пфатт. -- Ты боишься того, что может случиться, если ты согласишься помочь этим женщинам! -- Она говорила, как ребенок, слепо требуя справедливости, не задумываясь о том, почему альбинос ни с кем не желает делиться своими опасениями. -- Да, но ведь и они не сказали, чего боятся они, если я соглашусь им помочь, -- возразил ей альбинос. -- Каждого из нас несет страх, сударыня, и остается лишь покрепче ухватиться за поводья. Черион Пфатт покорно кивнула, украдкой метнув гневный взгляд на Уэлдрейка, словно призывая того вмешаться. Но поэт хранил дипломатическое молчание, не слишком хорошо понимая, что за игра идет и каковы в ней ставки, готовый, однако, ринуться в бой по первому знаку возлюбленной. -- И куда же я должен отправиться со своим мечом? -- спросил Эльрик сестер. Принцесса Тайарату, переглянувшись с остальными, промолвила мягко: -- Ты сам -- никуда. Мы говорим вполне буквально. Нам нужен только твой меч. Сейчас я все объясню, принц. И она поведала им о мире, где все жили в гармонии с Природой. В этом мире не было городов в обычном смысле слова, а все поселения строились, не нарушая естественных очертаний холмов и долин, гор и потоков, перетекая в леса, но не уничтожая их, так что случайный гость не заметил бы и следов существования цивилизации на этом континенте. Но Хаос явился по следам Гайнора Проклятого, который просил их о гостеприимстве и предал, как предавал множество людей и народов на протяжении веков, призвав в их земли своего демона-повелителя, что наложил печать Хаоса на этот край. -- Мы были надежно защищены Вязким Морем, так что мало кто знал о том, что эти места обитаемы. А леса были столь густы и реки столь широки, что мало кто решался отправиться на поиски нашего народа, поверив легендам, случайно подслушанным где-нибудь на краю света. Это правда, мы жили в раю. И этот рай был для всех. Но за считанные дни он был уничтожен, и не осталось ничего, кроме нескольких цитаделей, подобной этой, где с помощью магии нам удалось удержать остатки прежнего мира, каким он был до прихода Хаоса. -- А долго ли Хаос осаждал вас, сударыня? -- поинтересовался Фаллогард Пфатт сочувственно и поднял брови в изумлении, услышав ответ: -- Около тысячи лет длилось противостояние. Многие из нас покинули этот мир и отправились в другие измерения, но некоторых долг заставил остаться и дать Хаосу отпор. Мы -- последние из них. Но пока мы искали Эльрика, многие здесь погибли в беспрестанных стычках, ибо Хаос постоянно атаковал нашу твердыню. -- Почему же теперь наступило затишье? -- удивился Эльрик. -- Двое владык Преисподней принялись враждовать между собой, и это отвлекло их внимание. Особенно когда Ариоху удалось с помощью неимоверных хитростей заманить Машабека в тот мир, где он был особенно силен, -- то есть в наш -- и пленить его здесь. Лишенный демонической помощи, Гайнор мог надеяться лишь на то, что сестры приведут его обратно. Но теперь все изменилось. Что-то произошло, и перемирие было нарушено. Машабек вернулся и намерен бросить против нас все свои силы. Тот, кто нарушил Равновесие, лишил нас времени для передышки... Эльрик не сказал ничего, вспоминая, как отважно набросился Эсберн Снар на герцога Преисподней, чтобы прийти на помощь другу, -- и сам того не желая, изменил баланс сил не в пользу сестер. Тем временем преисполненный безумной решимости Гайнор, оставленный своим покровителем, в одиночку пробивался сквозь измерения, поклявшись завоевать этот мир уже не для Машабека, а для себя самого! Он бросил вызов Хаосу, как когда-то Равновесию! Он не желал признавать над собой ни одного господина! Бывший принц Всеединства заблудился и был вынужден на протяжении многих лет субъективного времени отыскивать дорогу в это измерение. Он шел на любые ухищрения, на любые уловки -- проклиная своего всемогущего покровителя, который, похоже, оставил его, -- чтобы добиться цели. В конце концов, он принял решение повсюду следовать за сестрами, ибо рано или поздно они должны были возвратиться на родину. Изначально в погоню за сестрами поспал его Машабек, велев добыть у тех вечноживую розу. Но теперь, когда демон забыл о нем, роза утратила для Гайнора интерес. Меч Эльрика был ему куда нужнее. А теперь он вернулся, и даже в этом дворце от него не было спасения. Он явился сюда и, угрожая Сестрам мечом, потребовал легендарные Три Сокровища, которые они привезли с собой, чтобы вернуть тому, кто им их некогда одолжил. Замысел Гайнора был прост: силой или хитростью заманить сестер к восточному выходу из пещеры, где уже дожидалась его орда -- ибо отродья Хаоса сами не смели ступить под своды дворца. С помощью Коропита Пфатта, едва не надорвавшегося в отчаянной попытке, Розе удалось .наконец пробиться в это измерение -- как раз вовремя, чтобы успеть наложить защитные чары на сестер и дать бой Гайнору. Меч и магия помогли ей изгнать проклятого принца из дворца. И в этот миг подоспели Эльрик с друзьями. -- Мы уже готовились к смерти, -- промолвила принцесса Шану'а. -- Но теперь мне хотелось бы знать, почему мы оказались здесь все вместе. Что за силы свели нас? Что вы думаете об этом, мастер Пфатт? Способны ли вы узреть длань Судьбы в том, что происходит? -- Это Равновесие, -- с уверенностью отозвался ясновидящий. Эльрик не сказал ничего. Но он твердо знал, что Приносящий Бурю не служит Равновесию, а ведь именно благодаря рунному клинку он сам оказался здесь. Однако знал ли меч, что потребуют от него? Как вдруг чудовищная мысль поразила альбиноса. Что, если он уже исполнил то, ради чего Черный Меч нуждался в нем, и теперь их союз больше не нужен Приносящему Бурю? Это привело его в панику -- и одновременно переполнило отвращением к самому себе. Как же сильно он зависит от своего клинка!.. Отцепив ножны, он сделал то, в чем отказал Гайнору: протянул меч сестрам. -- Вот то, что вы просили, сударыни. -- Он отдавал им оружие, не задавая вопросов ни словом, ни жестом, ни выражением глаз, без колебаний и сомнений. Таково было веление чести. Принцесса Тайарату сделала шаг вперед и с поклоном приняла клинок в свои маленькие ручки. Мышцы ее напряглись от тяжести меча, но она даже не шелохнулась. Женщина была куда сильнее, чем казалась внешне. -- У нас есть своя руна, -- сказала она. -- Всегда была. Еще с тех пор, как народ наш только пришел в этот мир и обосновался здесь. Даже когда ушли драконы, мы не испытывали страха, ибо руна наша, была с нами. Руна Последней Надежды, как некоторые ее называли. Но у нас не было меча. А Руна Последней Надежды должна быть произнесена в ходе особого обряда, в присутствии Магического Предмета. Необходимо, чтобы там был Черный Меч; затем владелец меча должен пропеть руну с нами вместе. И еще надо знать имена сущностей, коих мы желаем призвать. И все это нужно собрать воедино. Таков узор, что мы должны создать. Он станет отражением узора, что уже существует, и их двойственность освободит жизненную силу мироздания. И лишь тогда, если все исполним в точности, мы сумеем пробудить союзников, что помогут нам против Хаоса -- и изгонят Машабека, Гайнора и их орды из нашего измерения! Если нам это удастся, принц Эльрик, мы предложим тебе любое из наших сокровищ... -- Она бросила взгляд на Розу. Но Уэлдрейк не дал ей договорить, восторженно декламируя: Поискам долгим положен конец! Найден из черного древа ларец И розы цветущей весенний венец. Остались лишь три вересковых кольца -- Чтобы пленить Ледяного Отца. -- Именно, -- подтвердила принцесса Мишигуйя, чуть приподняв брови, словно недоумевая, как могла столь сокровенная тайна сделаться достоянием менестрелей. -- У него хорошая память на стихи. -- Черион Пфатт, кажется, стало неловко за своего суженого. -- Да, -- вскинулся Уэлдрейк, уязвленный тем, что он счел за высокомерие. -- Особенно на свои собственные. Осуждайте меня, если угодно. Я отдаюсь во власть рифм и ритмов... -- И он принялся бормотать себе под нос какие-то строки. Принцесса Мишигуйя улыбнулась с извиняющимся видом. Роза поспешила заступиться за поэта: -- Без помощи мастера Уэлдрейка мы так никогда и не нашли бы друг друга. Его таланты были для нас неоценимы. -- Если все окончится удачно, -- сказал Эльрик, -- я приму тот дар, что вы мне обещали. Ибо, признаюсь, моя собственная судьба во многом зависит от одного из тех предметов, что были у вас... -- Мы не могли знать, какой из трех ты согласишься взять. Мы не ведали даже, что ты нам родня -- хотя, конечно, давно должны были догадаться. Увы нам, но этих даров больше нет... -- Не может быть! -- воскликнула Роза взволнованно. -- Мы же спрятали их от Гайнора... -- Тебе удалось спасти нас самих, -- вздохнула принцесса Тайарату, -- но не наши сокровища. Гайнор похитил их и укрылся с ними на Корабле Былого. Так что все они уже в руках Хаоса. Я Думала, ты знаешь об этом. Роза медленно опустилась на мраморную скамью. Глухой стон сорвался с ее уст. Наконец, подняв голову, она обратилась к сестрам: -- Теперь ваш обряд для нас особенно важен ... Женщины унесли Черный Меч в недра дворца, где должна была состояться церемония, и, следуя за ними, Эльрик не мог удержаться от мысли, что теперь и он, и отец его воистину обречены. Глава третья Обряды крови, обряды железа. Шесть мечей против Хаоса Вчетвером они шли аркадами, украшенными алой и розовой мозаикой, узкими проходами среди цветущих кустов, освещенных отраженным солнечным светом, падавшим из скрытых под самой крышей окошек, галереями, заполненными полотнами и скульптурами. -- Все это напоминает мне Мелнибонэ, и все же это не Мелнибонэ, -- заметил альбинос. Принцесса Тайарату была оскорблена. -- Здесь нет ничего от твоего Мелнибонэ, смею надеяться. Мы не несем клейма этого воинственного рода. Мы происходим от вадхагов, что бежали от мабденов, которым пришел на помощь Хаос... -- Тогда как мы, мелнибонэйцы, решили, что никогда и ни от кого не будем спасаться бегством, -- негромко отозвался Эльрик. Он мог понять предков, взявшихся изучать боевую науку, чтобы отстоять свои земли. Чего он не принимал, так это того, что случилось с ними потом. -- Я никого не осуждаю, -- смутилась принцесса. -- Но сами мы скорее отправимся в изгнание, чем станем подражать тем, кто готов нас уничтожить... -- Однако теперь, -- возразила принцесса Шану'а, -- мы будем биться с Хаосом, чтобы защитить то, что принадлежит нам. -- А я и не говорила, что мы не станем сражаться, -- твердо промолвила ее сестра. -- Я сказала, что мы не станем строить империй. -- Это я могу понять, -- кивнул альбинос. -- различие существенно. И я никогда не разделял подобных устремлений моих сородичей. -- Есть множество способов достичь безопасности, -- загадочно заметила принцесса Мишигуйя. И они продолжили свой путь по прекрасному дворцу самого мирного племени на свете. Принцесса Тайарату по-прежнему несла Черный Меч, хотя ноша была нелегкой. Но когда Эльрик предложил помочь ей, она с гордостью отказалась, точно это был долг, который никто : не мог выполнить, кроме нее самой. Новый коридор вывел их в открытый сад, с трех сторон окруженный каменными стенами. Над головой было синее небо; пахло розами. Посреди сада журчал фонтан, трехгранный цоколь которого, с высеченными на нем фигурами, венчала каменная чаша, украшенная изображениями дев и драконов, кружащихся в танце. Из чаши струилась серебристая вода, и Эльрику показалось кощунством принести в такое место Черный Меч. -- Мы в Рунном Саду, -- заметила принцесса Мишигуйя. -- Здесь -- средоточие нашего мира, его сердце. Когда вадхаги пришли сюда, этот сад был первым, что они создали. -- Она с наслаждением вдохнула аромат роз. И задержала дыхание, точно этот вдох мог стать для нее последним. Положив рунный меч на мраморную скамью, принцесса Тайарату опустила руки в прохладную воду и плеснула ее себе на чело, точно ища благословения. Что до принцессы Шану'и, то она быстрым шагом прошла в боковую галерею и вернулась с золотистым, украшенным рубинами цилиндром, который передала Мишигуйе. Та извлекла из цилиндра другой, чуть поменьше, из слоновой кости, опоясан