а. - В каком смысле? - поинтересовался Доктор. - Да в самом прямом. Я никак не мог понять почему кто-то потратил столько усилий и денег на то, чтобы спереть мое тело. Если же тут действует конвейер, и тела исчезают одно за другим, то все затраты окупаются. А я - просто сбой, нетипичный случай. Именно поэтому похитители потратили столько денег чтобы меня выловить. Им важно сохранить отлаженную систему. А деньги они наверстают в будущем, если конечно, им удастся меня уничтожить. Покивав головой, Доктор потушил окурок и сказал: - Я тоже так подумал, по крайней мере поначалу. А потом сообразил одну штуку, которая разносит эту теорию на клочки. - Какую? - А вот такую. Подожди немного, я сейчас приду. Он утопал в соседнею комнату. Судя по доносившимся оттуда звукам, Доктор начал что-то искать на своем столе, на котором, я это знал по прежним посещениям его квартиры, царит жуткий бардак. Послышался сонный голос его жены, которая, конечно, поинтересовалась что собственно происходит. Ответив ей что ничего особенного, доктор вернулся на кухню. В руке у него был потрепанный блокнот. - Сейчас, сейчас, - проговорил Доктор, задумчиво листая блокнот. - Где же у меня это? Ага, вот. Найдя нужную страницу, он зачитал мне восемь цифр. - Ну и что? - спросил я. - А то, что это номера киберов, в которых, согласно слухам, совершены похищения. Обратил внимание на одну особенности? - Какую? - "Какую?" - передразнил меня Доктор. - Да очень простую, немазано - сухую. Во первых, все киберы в которых совершены похищения принадлежать примерно к одному классу. Эти киберы в основном посещают не очень богатые посетители, но и не очень бедные. - Это вполне объяснимо, - пожал плечами я. - У богатых посетителей тела воровать опасно. У бедных, конечно, делать это проще всего, но как правило тела у них не очень качественные. А вот красть тела у представителей среднего класса выгоднее всего. И тела хорошие, и шума не очень много. - Хорошо, логично рассуждаешь, - криво ухмыльнулся Доктор. - А вот что ты скажешь о второй особенности? - Ну, ну, послушаем, - пробормотал я. - Послушай, послушай. Ты обратил внимание, что тела похищены в разных киберах, все восемь. В разных. Доходит? - Ну, - тупо сказал я. - О, господи, помоги мне с эти человеком! - воскликнул Доктор. - Нельзя же быть таким непонятливым? О каком конвейере, о какой выгоде может идти речь, если каждое новое тело крадут в другом кибере. Как делается конвейер? - Ага, - сказал я. - Вот тебе и - ага. Как может быть сделан конвейер? Кто-то берет и подкупает в одном, определенном кибере всех кого нужно. Фирму, предоставляющую ворота, мусорщиков, следящих за порядком, кое-кого из проводников и так далее. Вот именно так делается конвейер. Когда все кому надо подкуплены, конвейер начинает действовать. Раз в несколько дней у какого-нибудь посетителя крадут тело и пускают на трансплантаты, другими словами - на запчасти. Длится это до тех пор, пока не запахнет жареным. Тут, те кто создал конвейер, пытаются спешно унести ноги. Иногда, им это даже удается. Тогда они ложатся на дно и ждут несколько месяцев пока все не успокоиться. Потом снова возвращаются к активной деятельности и пытаются запустить конвейер в другом месте. - А тут... - начал было я. - Ну да! Поздравляю, наконец-то допер! О каком конвейере может быть речь, о какой выгоде, если похитители крадут каждое тело в новом месте? Да еще, происходит это с интервалом в неделю. Учти, за неделю обработать кибер, так чтобы украсть в нем тело - невозможно. Но даже если кто-то это и может сделать, то обойдется это ему в такие деньги, что кража всего лишь одного тела становится очень невыгодной. - Что же это тогда за очень странный конвейер? - спросил я. - Откуда я знаю? - буркнул Доктор. - Знал бы - сказал бы. Я задумался. В самом деле, доводы Доктора нельзя было не принять. И все-таки, где-то он ошибался. Если какие-то поступки других людей кажутся лишенными смысла, всегда есть вероятность, что вы, просто воспринимаете их неправильно. Интересно, каким образом можно правильно трактовать изложенные Доктором факты? Хотя, стоп... кажется, есть вариант. - А что если это очень большой конвейер? - спросил я. - В каком смысле? - Ну, в том смысле, что очень большой. Кто-то, некоторое время назад, повел атаку сразу на восемь, нет, если учитывать тот в котором я лишился своего тела, то на девять киберов. Сразу на девять, понимаешь? - Ну, и что дальше? - заинтересовался Доктор. - А то, что он обработал девять киберов, со всеми потрохами, и теперь в каждом из них, по очереди, крадет по телу. В чем выгода, спросишь ты? В том, что его систему обнаружить гораздо труднее, чем обычный конвейер, а стало быть она более безопасна. Еще могу добавить, что в силу сказанного выше, работать она будет дольше и соответственно, принесет больше дохода. Кто-то влупил в гигантский конвейер очень большие деньги, просто колоссальные, но и снимет с него тоже совершенно чудовищную сумму. Может быть, если этот умник не закусит удила, его гигантский конвейер будет работать годами. - Очень интересная теория, - сказал Доктор. Лицо у него вдруг застыло, словно превратившись в маску. Я все-таки не удержался, и довольно хихикнул. Что, съел, умник? То-то, знай наших. Доктор взял сигарету, прикурил, сделал пару затяжек и вдруг, раздраженно ругнувшись, потушил ее в пепельнице. - Что, согласен? - спросил я. - Не согласен, - отчеканил Доктор. - Никак не согласен. - Что тебя не устраивает? - Многое. Да, конечно, теория любопытная. Только, учти, на практике она совершенно неосуществима. - Почему? Я еще раз усмехнулся. Ну-ну, посмотрим, что этот специалист по искусственным телам сумеет мне возразить. - Потому, что в большом конвейере задействовано много людей. Чем больше людей, тем больше вероятность, что кто-то из них проболтается, или совершит ошибку, или попытается надуть главного организатора. Человеческий фактор, вот то, что делает невозможным долгую работу большого конвейера. А если он не будет работать долго, то потраченные на его создание деньги не окупятся. Доктор был несомненно прав. Однако, так быстро сдаваться я не собирался. У меня в заначке был еще один вопрос. - Хорошо, большой конвейер нестабилен. Тут я согласен. Почему же он нестабилен? А потому, что тех кто в нему участвует заставляет работать вместе жажда наживы. Однако, другого объяснения массового похищения тел у нас пока нет. Следовательно он существует. Может быть, кто-то сделал большой конвейер не ради денег? - Ну, тут ты хватил, - промолвил Доктор. - А ради чего? Что еще может заставить людей пойти на такое дело? - В этом и есть мой вопрос. Подумай, может быть, все-таки, есть еще что-то? - Может и так, - Доктор хмыкнул. - Да только, откуда мне это... Хотя, погоди, кажется придумал. - Я тебя внимательно слушаю. - Идея. Какая-то фанатичная идея. Вот тот цемент, который может скрепить людей покрепче чем деньги. - Какая идея? - поинтересовался я. - Да какая угодно. Откуда я могу знать? Чем проще тем лучше, Фанатики они сложные идеи не воспринимают... Хотя, нет, тут не пройдет даже это. Для того, чтобы построить конвейер на основе фанатичной идеи, потребуется еще большее время. А фанатики, они, на долгое терпение не способны. Где-нибудь, когда-нибудь эта идейка уж выплыла бы, обязательно. Он помолчал, потом сокрушенно покачал головой и сказал: - Нет у меня ответа на твой вопрос. Боюсь, тебе придется его искать самому. - И ты мне в этом не поможешь? - Между прочим, я тебе уже помог. Выдал информацию, которую не сообщил бы никому другому. Так что, цени. - Но хоть что-то ты посоветовать еще можешь? - Могу. У тебя есть ниточка. Вот берись за нее и попробуй размотать клубок. Какая ниточка? А слухи о похищениях. Ты должен узнать кого именно похитили и при каких обстоятельствах. Может быть, это поможет тебе найти похитителей. - Как же, найдешь их... - Найдешь, если постараешься. Главное, учти, если и в самом деле работает большой конвейер, у него где-то должен быть центр. Кто-то, где-то, сидит, получает информацию о том как проходит процесс и отдает команды. Найди его, этого главного, прежде чем тебя поймают. В нем твоя главная надежда. - Ну, ты силен, - промолвил я. - Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. - Головой надо работать, головой! - раздраженно сказал Доктор. - Прежде всего узнай кто именно были похищенные. Потом - сообразишь, что делать. - Но ведь официальных данных о похищениях нет. - Правильно, нет. Значит, тебе остается только попытаться получить эти данные из неофициальных источников. - Ты говоришь о дворце слухов? - Конечно. Придется тебе в него заглянуть. Я бросил на Доктора внимательный взгляд. Лицо у него раскраснелось, волосы были всклокочены, глаза... Да, с глазами у него творилось что-то не то. Какие-то они у него были виноватые, что-ли, или испуганные, или еще... - Ладно, нечего на меня пялиться, - грубовато сказал Доктор. - Я понимаю, что по идее получить эти данные должен я. Мне это сделать легче. Но встань на мое место. Судя по твоему рассказу, ты опережаешь преследователей всего на один шаг. Может быть, даже на полшага. Они должны предполагать, что ты попытаешься как-то получить эти данные, или сам или через кого-то постороннего. Что это означает? - То, что любого, кто попытается получить данные о похищенных они возьмут на прицел, - сказал я. - Вот именно. Тебе терять нечего, ты спасаешь жизнь, а мне... Мне даже удрать некуда. Соглашаясь с ним, я кивнул. Да, проще всего было обидеться. Наверное, я так бы и сделал, лет десять назад. Но не сейчас. Сейчас я знал об этой безумной штуке под названием жизнь немного больше. Доктор в самом деле сделал все что мог. И даже больше. Требовать от него еще чего-то было бы жестоко. В конце-концов, у него своя, налаженная, стабильная жизнь. И требовать чтобы он, ради такого эфемерного понятия как дружба поступился ей было бы жестоко, неправильно. Если с ним и в самом деле что-то случится, я себе этого никогда не прощу. Или даже не с ним, а с тем, кто ему дорог. В этом случае все будет даже хуже. И все-таки, все-таки... - Ладно, пора мне и честь знать, - сказал я, вставая. - Да и тебе завтра на работу. - Плевать на нее, - сказал доктор. - При чем тут какая-то работа? У него опять что-то происходило с глазами и видеть это было невыносимо. И я, конечно, должен был еще посидеть с ним, поговорить о чем-то, чтобы он успокоился, чтобы он убедил себя что поступает правильно. Но я знал что мне нужно уйти, прямо сейчас. Как только я покину эту комнату, ему сразу станет легче. А минут через пять он успокоится окончательно, и вернет себе мир, в котором ощущает себя комфортно, мир удобной квартиры и чистой кухни, мир к которому он привык, причем так, что поменять его на что-то другое уже не в состоянии. И еще... Он и в самом деле сделал для меня больше чем кто-либо другой на его месте. Требовать чтобы он еще и чем-то рискнул я не имел права. А значит... Мы еще что-то говорили друг другу, но это уже не имело никакого значения. Главное было сказано, и сделано. И все точки над "и" был поставлены. Доктор проводил меня до двери. Я вышел в коридор, услышал как за моей спиной щелкнул наверняка очень надежный, дорогой замок и двинулся к лифту. Пока лифт спускался вниз, у меня появился еще один вопрос. Интересно, а стал бы Доктор со мной разговаривать если бы я явился к нему в новеньком искусственном теле? Мог он в этом случае, завернуть меня прямо с порога? Или того хуже - вызвать мусорщиков? И пока лифт спускался вниз, я даже попытался прикинуть что бы он в этом случае сделал. А потом, когда коробка в которой стояло мое тело, очутилась на первом этаже, я крепко себя выругал и приказал себе больше на эту тему не думать. Поскольку, если привыкнуть думать на подобные темы, можно запросто превратиться в параноика. И вообще, есть ситуации когда можно рассчитывать только на себя, ни на кого больше. Такие, как та в которой я сейчас и оказался. 13. К моему большому удивлению засады на улице не было. Скорее всего у преследователей случился какой-то сбой, или же я и в самом деле проявил совсем уж необыкновенную прыть и умудрился от них оторваться. Интуиция мне подсказывала, что это ненадолго. Даже если они меня не сумеют засечь до того как я наведаюсь во дворец слухов, то уж после него-то они меня наверняка вычислят. Кстати, насчет дворца слухов... Если попытаться пройти в него через обычные ворота, то неизбежно придется назваться. А это недопустимо. Я, пока, официально не существую, погиб в клетке злобного вируса. Конечно, преследователи уже знают о том, что я спасся, но вот сообщить об этом, так сказать, официальным путем они не смогут. Те мусорщики от которых я сбежал? Нет, они будут молчать. Даже если они оба куплены похитителями, стоит им объявить что на них напал именно я, как у них тотчас поинтересуются каким образом они это узнали. Стало быть, официально, два трупа, крушение авиетки и нападение на стражей порядка, пока числятся за неизвестным негодяем в старом искусственном теле. И чем дольше это будет, тем для меня лучше. Таким образом, попасть во дворец слухов я могу только одним образом. Через анонимные ворота. Если похитители сумели взять их под контроль, то я прямиком попаду в засаду. И ускользнуть из нее уже не будет никакой возможности. Эх, чем черт не шутит, когда бог спит? Все таки, не всемогущи же они, эти похитители? А взять под контроль анонимные ворота, вполне возможно, будет потруднее чем создать большой конвейер. Стало быть, ничего не остается как рискнуть. Риск, говорят, благородное дело. Правда, чаще всего это изрекают те, кому рисковать не приходится. Но все же... все же... у меня просто нет другого выхода. Кстати, если я определил куда мне идти, то почему я все еще стою на месте? Пора отправляться в путь. До дворца слухов не менее двух часов пути. Хотя, может быть, мне удастся попасть на монорельс. В этом случае на дорогу уйдет гораздо меньше времени. Я пошел в сторону монорельса. Благо, этот район я знал неплохо и заблудиться не боялся. Все-таки, те, кто сделал это тело, поработали на славу. Шагов моих, в ночной тишине, почти не было слышно. Неплохие результаты для моего древнего тела. Я шел, чутко вслушиваясь в ночную тишину, готовый, при малейшем звуке, возможно означавшем надвигающуюся опасность, кинуться прочь, спрятаться, скрыться от своих преследователей. Страх? Вряд ли... Мне вдруг стало ясно, что я и в самом деле почти не боюсь. А чего собственно бояться? Смерти? За последнее время она мне столько раз угрожала, что я словно бы перешел невидимую границу, вступил в страну полного, непоколебимого безразличия. Вообще-то ничего хорошего в этом нет. По идее, я сейчас должен чувствовать себя кошкой, осмелившейся прогуляться по улице, наводненной злобными, сильными, здоровенными псами. Если же я окончательно поддамся безразличию, кончится это тем, что тогда, когда моей жизни и в самом деле будет угрожать опасность, вместо того чтобы предпринять отчаянные усилия для ее спасения, я впаду в ступор. Следствием этого, безусловно, будет моя смерть. Чтож, туда мне и дорога. Оба-на! Это еще что за фокусы? Я не могу так думать, я не должен так думать. Хотя бы потому, что на кону теперь стоит не только моя жизнь, а жизнь тех кто после моей смерти попадет в большой конвейер. Он-то после моей смерти возобновит свою работу. И новые похищения, новые жертвы, новые погибшие. До тех пор, пока кому-то не повезет больше чем мне. Если кому-то повезет больше чем мне. Если я буду настолько неосторожен, что позволю себя ухлопать. Если мне не удастся отомстить негодяям, запустившим эту преступную систему в действие. Ха, рыцарь на белом коне, в древних доспехах. Один, против всего мира, готовый идти до конца, поскольку иного пути не осталось. Причем, этот рыцарь не кто-нибудь другой, а именно я, простой коммивояжер, не имеющий навыков в борьбе с ветряными мельницами, не сумевший даже обзавестись Санчо-пансой. Бред, чистейший бред. Особенно если учесть, что драться мне придется с самыми настоящими великанами. И может быть, имеет смысл сдаться, вот сейчас, сесть посреди тротуара и сидеть до тех пор, пока на меня не наткнется патруль мусорщиков, пока меня не доставят в их управление, где уже приготовлена уютная, компактная тюрьма. Меня извлекут из этого старого, противного тела, перенесут в вечный покой и безмятежность тюрьмы, и тогда останется только... Мне захотелось размахнуться и садануть кулаком по стене ближайшего дома, садануть, и не раз, почувствовать как в мозг вонзится импульс боли, очнуться, прийти в себя, отогнать тень безразличия, которая навалилась на меня, уже почти поглотив, почти уничтожив мою волю. Почти поставив меня на колени. Вот так! Врезать по этой проклятой стене, увидеть как на ней появятся трещины, как на мостовую, дождем посыплются мелкие осколки, так, словно она была во всем виновата. Она, а не я, вдруг поддавшийся безразличию, захотевший сбежать в него, от ужаса того положения в котором оказался, спрятаться в него, словно черепаха в панцирь, замкнуться, отгородиться, закрыть за собой дверь и никогда больше ее не открывать. А вот и не выйдет! Ишь чего удумал? Превратиться в черепаху захотел? Фигушки, не позволю. И даже по стене ты, дубина стоеросовая, стучать не будешь, а спокойно двинешься дальше. Что, безразличие? Да, конечно, а чего иного можно было ожидать от человека, для которого окружающий мир вдруг перевернулся с ног на голову? Конечно - депрессия, конечно - все эти безумные штучки, которые вдруг выкидывает лишившееся привычной оболочки, а также привычных ощущений сознание. Но только, быть слабым, сейчас, я не имею никакого права. А стало быть и не буду. И привлекать к себе внимание всякими безумными фокусами - тоже. Вместо этого я снова пойду к монорельсу. И доберусь до дворца слухов. Это будет самое разумное, что возможно в моем положении. Дворец слухов. Шагая к станции монорельса, я подумал, что мне до этого не подворачивался случай войти в него через анонимные ворота. Говорят, они сильно отличаются от всех других ворот. Ну еще бы, ведь все-таки анонимные. Любопытно, очень любопытно. Еще я подумал, что находись я сейчас в своем обычном теле, наверняка, мне понадобилось бы некоторое время чтобы прийти в себя, чтобы унять дрожь рук, заставить свое тело исполнять отдаваемые ему приказы, правильно, четко и точно. Оказывается, искусственное тело дает преимущество и в этом. Понятно почему так много лохов стремятся совершить преступление именно с помощью искусственных тел. Масса преимуществ как в физической силе, так в реакции, плюс больше возможностей создать себе алиби. Для того чтобы обзавестись алиби с помощью искусственного тела, достаточно всего лишь иметь частные ворота в какой-нибудь кибер, и держать подключенным к ним здесь, в большом мире, искусственное тело. После этого ты совершенно официально входишь в какой-нибудь кибер, перебираешься в тот, который тебе нужен, и переносишься в искусственное тело. Все - половина дела сделана. После этого искусственное тело используется по назначению, и происходит возвращение в кибер. Поскольку восстановить твои перемещения по киберам нет никакой возможности, у тебя в кармане идеальное, стопроцентное алиби. На момент совершения преступления тебя не было в большом мире. Многие лохи, наверняка, не могут провернуть даже такую комбинацию и идут на преступление, просто взяв напрокат искусственное тело, надеясь что мусорщики не смогут определить какой именно искусственный ухлопал того или иного человека, ограбил банк или обворовал чью-то квартиру. Я вспомнил, что вопрос о том, каким образом мусорщики раскрывают преступления совершенные с помощью искусственных тел, в прошлом приходил мне в голову не раз. А еще были сериалы, в которых отважные мусорщики, с помощью сложнейших логических построений, в конце-концов все-таки выводили таких преступников на чистую воду. На самом деле, оказывается, все очень просто. Не надо думать или собирать доказательства. Достаточно всего лишь определить, что на месте преступления во время его совершения был искусственный, а потом, за несколько минут, уточнить какое тело для этого использовалось. Дешево и сердито. Маячки. И немного лицемерия. Наверняка, мусорщики, частенько, для того чтобы никто не догадался о том, как они находят преступников, оттягивают момент ареста. На сутки, на двое. Наверняка они совещаются друг с другом, решая дозрел тот или иной преступник, или позволить ему еще походить на свободе, день, два, несколько часов. Тех, кто по их мнению может вот-вот повторить свое преступление они берут сразу, а вот с другими они могут позволить себе подождать, пока не пройдет необходимое время, пока плод не дозреет. Кое-кому из них, а может и многим этот процесс доставляет удовольствие. Может быть они следят за теми, кого арестуют через несколько часов, так же как кошка следит за слишком уж вольно себя чувствующими мышками, зная что может схватить их в любую минуту, но давая им возможность порезвиться. Напоследок. Я вышел на проспект Неудовлетворенных желаний. Теперь, от станции монорельса меня отделяло всего несколько кварталов. Миновать их, сесть в вагончик и минут через тридцать я буду на месте. Если, конечно, не случится ничего необычного. А там... Я улыбнулся. Все-таки, как быстро мне привилась психология беглеца. Можно даже сказать - чертовски быстро. Все что должно быть - налицо. И даже ярко выраженная ненависть к своим преследователям. Мусорщики. Ну, конечно, я абсолютно неправ. Прежде всего в том, кем они являются. Они вовсе не чудовища. Самые обыкновенные люди, которым волею судьбы пришлось заниматься тем, чем они и занимаются. Нет, они не ангелы, и частенько ошибаются, и конечно им случается совершать несправедливость. Так же как и всем прочим людям. А еще кое-кто из них, время от времени раскаивается в том что совершил несправедливость, но как водится, что-либо изменять уже поздно. А кто-то не желает раскаиваться, поскольку привык думать что никогда не ошибается. Ошибки, всегда совершает кто-то другой, но не он, сам, лично. И в этом они тоже ничем не отличаются от прочих людей. А еще, у многих из них есть семьи, и жены, и дети, и даже сварливые тещи, а кое у кого и больные матери. И во имя облегчения собственной такой короткой и такой беспросветной жизни, а чаще во имя своих близких, они идут на преступления, так же как и все остальные люди, наивно веря что причины, толкающие их на это, уникальные, единственные и неповторимые. И тем самым совершают извечную ошибку, за которой последует неизменное наказание, тем или иным способом. Так какого же праха я на них так взъелся? Потому что они меня ловят? Имеет ли это хоть какое-то значение? Если мне удастся доказать что у меня похитили тело, уверен, найдутся мусорщики, которые поймают похитителей, отконвоируют их на суд, а после будут бдительно следить чтобы им не помогли сбежать из тюрьмы. И это будут все те же мусорщики, которых я сейчас так ненавижу, которых считаю своими врагами, которым готов сопротивляться до последней возможности. Самое забавное что на самом деле, даже сейчас, мы по одну сторону баррикады. Просто, пока, они еще этого не знают. И моя задача всего лишь им это объяснить. Я машинально покачал головой. Ничего себе - всего лишь. Станция монорельса была почти пустынна. На одной из скамеек, ожидая поезда, сидел какой-то бородатый тип и с увлечением читал толстую книгу, на другой примостился люмпен, в драном пиджачке и шляпе с обвисшими краями. Еще одну скамейку оккупировала стайка девчушек, очевидно, возвращавшихся с каких-то поздних гулянок. Бородач читал, люмпен кашлял и почесывался, девицы безостановочно щебетали, время от времени прерывая это занятие глупым, жизнерадостным и задорным хихиканьем. Опасаться было нечего. Я тоже примостился на свободную скамейку, и стал терпеливо ждать прихода поезда. Минут через пять мое ожидание было вознаграждено, и я переместился с жесткой скамейки, на мягкую в вагоне. Потом двери вагона закрылись и поезд тронулся. Я облегченно вздохнул. Ну вот, еще один этап позади. Теперь, осталось только приехать на нужную остановку и добраться до дворца слухов. Может быть, меня там ждут, а может и нет. Все зависит от везения. Поэтому гадать не имеет никакого смысла. Поезд резал ночь на крохотные кусочки размером в две минуты. Промежутками между этими кусочками ночного движения являлись минутные остановки. Я сидел возле окна, время от времени настороженно оглядывая почти пустой вагон и жалел о том, что не могу вздремнуть. Наверное, это было бы здорово, провалиться в сон минут на пятнадцать, раствориться в блаженном небытие, вновь почувствовать себя человеком. "И проехать мимо нужной станции, или, проснуться от того, что тебя тормошит патруль мусорщиков, - подумал я. - Нет, спать в моем положении было бы величайшей глупостью. А посему, подобные мысли надлежит забыть." Мне повезло. За время поездки, патруль мусорщиков так и не появился, никто из пассажиров не обратил на меня особого внимания. "Впрочем, это еще ничего значит, - подумал я, сойдя на нужной остановке и направляясь к зданию дворца слухов. - Вот тут, если я что-то в чем-то понимаю, меня должны ждать и отнюдь не для того чтобы вручить букет цветов и приглашение на бесплатный ужин в шикарном ресторане." Дворец слухов представляет из себя большое здание, чем-то смахивающее на старинный замок. Входов у него не менее десятка. Все они, за исключением одного, ведут к самым обыкновенным воротам. Пройдя через них, посетитель оказывался в той части дворца, в которой информацию можно было купить или продать. Меня же интересовали анонимные ворота. Они обладали одним преимуществом перед остальным. Состояло оно в том, что клиент дворца слухов, воспользовавшись ими, вовсе не обязан был сообщать свое имя и род занятий. Еще одно, устраивавшее меня качество анонимных ворот состояло в том, что воспользовавшийся ими клиент мог не купить или продать информацию, а обменять. Конечно, о справедливом обмене не могло быть и речи. Все-таки, дворец слухов был коммерческой организацией и его работники стремились заключать только такие сделки, которые должны были принести неплохую прибыль. Впрочем, я надеялся, что моих знаний должно хватить, для того чтобы получить в обмен, то что меня интересовало. Учитывая ночное время, площадь перед дворцом была пустынна. Это меня тоже устраивало. Если преследователи все-таки надумают устроить засаду, распознать ее будет легче. Днем на подобное преимущество рассчитывать нечего. Днем перед дворцом слухов толчется такое количество народа, что можно организовать хоть две засады и тот на кого они будут устроены не заметит ничего, до тех пор пока его не ухлопают. Понятно дело, каналы по которым дворец слухов связан с сетью киберов, загружены независимо от времени суток. Вообще, просто удивительно сколько народу нуждается в информации, коэффициент достоверности которой достигает в среднем пятидесяти процентов. Некоторые согласны выложить большие деньги даже за то, что имеет вероятность не более пяти - десяти процентов. Причем, журналистов бульварных газетенок среди клиентов не очень много. По крайней мере тех же бизнесменов и ученых среди них гораздо больше. Я прошел прямиком к анонимным воротам, толкнул дверь и очутился в приемной. Там, естественно, восседала девица такой невероятной красоты, что какой-нибудь старый ловелас, увидев ее, рисковал захлебнуться по причине обильного слюнотечения. - Что вам угодно? - прозвенел нежнейший, наводящий на мысли о гуриях мусульманского рая голосок. - Меня интересует обмен, - сказал я. - Обладаете ли вы достаточными сведениями для его проведения? - Обладаю, - подтвердил я. - Напомню вам наши правила. Если сообщенные вами сведения будут признаны недостаточными для произведения обмена, ничего взамен вы не получите. Одновременно, мы оставляем за собой право на то, что вы нам поведаете, независимо от результатов обмена. Вы согласны? Мне захотелось сказать все, что я думаю о хозяевах дома слухов, но я вовремя осекся. Те грязные выражения которые я хотел употребить, в присутствии этой богини не должны были упоминаться. Других же слов у меня в запасе не было. - Так как, вы согласны? Сделав над собой чудовищное усилие, я пробормотал: - Согласен. - Время вашего визита? - Не более получаса. - Хорошо, пусть будет так. Пройдите в кабинку номер семь и приготовитесь к переносу. Я покорно выполнил все, что от меня требовалось. Кабинка была тесноватой, но большого значения это не имело. В конце-концов, какая разница в каком положении меня будет ждать мое тело, в то время когда я сам буду находится во дворце слухов? Стоило мне войти, как дверца кабинки закрылась. Приятный женский голос досчитал до десяти и на мою голову опустился металлический колпак. После этого была краткая как вспышка молнии пауза небытия и я оказался во дворце слухов. Нет, конечно, в прошлом, мне приходилось бывать в нем пару раз, Вот только, я конечно же, пользовался той его частью где информацию предоставляют за деньги. Обставлена она была просто шикарно, со всякими удобными диванчиками, красивыми картинами на стенах и бесплатным кофе. Обслуживали клиентов красавицы примерно того же класса как и та, которую я только что видел. А тут... В анонимной части дворца все было по другому. Никаких диванов или кресел, вообще никакой мебели. Я стоял в узком коридоре, заканчивавшемся от меня шагах в двадцати, небольшой комнаткой, в которой, за большим, абсолютно пустым столом сидела какая-то женщина. Видимо, она и была тем специалистом, с которым мне надлежало обсудить условия обмена. Да, приемчик еще тот! Ничего не оставалось, как двинуться к столу. Шаги мои почему-то звучали гулко, словно к моим подошвам была привязана пара железяк. От неоштукатуренных, сложенных из крупных каменных блоков стен явственно тянуло холодом. Бр-р-р-р... Ну и дела. Женщина сидела за столом низко опустив голову, закрыв ладонями лицо, словно уснув, или же приготовившись зарыдать. Еще бы. Окажись я на ее месте, и получи работу в таком мерзком офисе, давным-давно изошел бы слезами. Вообще, интересно, может быть, работа в этой части дворца является чем-то вроде наказания? Если так, то мое дело плохо. Нечего ждать хоть какого-то снисхождения от человека, наказанного таким образом. Остановившись возле стола, я неторопливо огляделся. Ничего похожего на кресло или стул поблизости не наблюдалось. Стало быть, во время разговора мне придется стоять. Ничего, потерпим. Бывало и хуже. Я кашлянул. Женщина неторопливо отняла руки от лица, посмотрела на меня и улыбнулась. Лучше бы она этого не делала. Нет, безусловно, ничего похожего на ту нимфу, которая встретила меня в прихожей этой темницы я увидеть не ожидал. Но все-таки... не до такой же степени. Судя по всему, особе с которой мне надлежало разговаривать, было ничуть не меньше семидесяти лет. Лицо у нее было худое, аскетичное, уголки губ опущены вниз, нос смахивал на клюв хищной птицы, а глаза по выразительности могли соперничать с древним, запыленным зеркалом. Да, чуть не забыл, еще она улыбнулась. Это позволило мне рассмотреть ее зубы. Ничего себе зубки, таким вполне могла позавидовать средних размеров акула. - Явился совершить обмен? - поинтересовалась женщина. - А как вы думаете зачем еще? - сказал я. - Могу гарантировать что свою руку и сердце я вам предлагать не собираюсь. Вообще, не люблю таких штучек. Наверняка, те кто создавал этот каземат, рассчитывали что подобная обстановка сделает желающих обменять информацию более сговорчивыми. А может быть, они хотели подчеркнуть, что на какую-либо благотворительность в этой части дворца рассчитывать нечего. Насколько я понял, в другой части дворца, особым альтруизмом тоже не особенно страдали, но там об этом давали понять более изящным образом. - Что бы ты хотел узнать? - прокаркала старая карга. - Ходят слухи, что за последние три месяца в девяти киберах у девяти человек украли тела. О последнем случае я знаю все и информация о нем меня не интересует. Также я знаю номера остальных восьми киберов в которых происходили похищения. Таким образом меня интересуют номера ворот, через которые вошли потерявшие тела люди, и названия фирм, которым эти ворота принадлежат. Фирмы, которым принадлежат эти ворота, скорее всего являются филиалами одной, большой фирмы. Я хотел бы получить и ее название. - Стало быть, два вопроса, - плотоядно улыбнувшись, уточнила милая старушка. - Или, все же, один? Ого, а эта бабулька знает свое дело глухо. Если я объединю два своих вопроса в один, то вполне возможно того что я намерен рассказать для обмена не хватит. В этом случае я потеряю все. По отдельности же, два вопроса, потянут больше. Возможно, я получу ответ только на первый. Ладно, черт с ним. Узнать хотя бы номера ворот и названия фирм уже немало. - Два вопроса, - сказал я. Старушка снова продемонстрировала мне свой набор зубов. Наверняка, для того чтобы содержать его в полном порядке ей приходилось прилагать большие усилия. Может быть, по утрам, она даже начищала его кирпичом. - Ага, ты стало быть, парень не промах. - На том стою, - потупив голову, признался я. - В таком случае, могу сообщить тебе, что вероятность тех сведений которые ты хочешь получить достигает восьмидесяти пяти процентов. Это очень большая вероятность. - Вероятность того что я готов рассказать взамен достигает сто одного процента. Старуха то ли закашлялась, то ли захихикала. По крайней мере, те звуки что она издавала можно было принять и за то и за другое. - Это по твоей собственной шкале. Если бы мы измеряли достоверность сведений по шкале клиентов... Вот тут я разозлился. Сколько можно? Не пора ли прямо перейти к делу? О чем я немедленно представительнице дворца слухов и заявил. - Хорошо, раз мы провели предварительный торг, - сделав вид что не обратила на мои слова внимания, заявила она. - Можно приступать к процессу обмена. Давай, выкладывай, с чем явился. Ну вот, кажется началось. Стараясь не упустить ни одной детали, я стал рассказывать. Из-за этого рассказ мой был долог. Когда он закончился, старая перечница некоторое время сидела совершенно неподвижно, словно переваривая услышанное. Не выдержав, я перегнулся через стол и поводил у нее перед глазами ладонью. Никакой реакции. Может быть, произошел какой-то сбой? Довольно редко, но подобное случается. В таком случае, я не получу необходимых мне сведений, а может быть, даже, некоторое время не смогу выбраться из дворца слухов. Нет, смерть мне не угрожает. Те, кто отвечает за безопасность дворца, конечно вызовут спасателей и они меня отсюда вытащат. Вот только, кто мешает этим спасателям, обнаружив кем я являюсь на самом деле, вызвать мусорщиков? Это был бы совсем не тот результат, на который я рассчитывал, явившись во дворец слухов. Я уже прикидывал стоит ли вытащить старушку из-за ее стола и для начала хорошенько потрясти, когда она вдруг открыла глаза и отчеканила: - Не нужно так волноваться. Я задумалась. Могу я некоторое время подумать? Облегченно вздохнув, я все же нашел в себе силы поинтересоваться: - Ну и как? - Что вы имеете в виду? У меня появилось почти непреодолимое желание узнать адрес проживания старой гарпии и немного поиграть в Раскольникова. Должна же она где-то жить, в промежутках между исполнением своих палаческих обязанностей? В том, что она не программа я не сомневался. На такую степень садизма никто кроме живых, настоящих людей не способен. - Состоится ли обмен? Старушенция откинулась на спинку кресла, и смерила меня уничижительным взглядом. Я попытался скрипнуть зубами. Увы у меня ничего не вышло. Нет, зубы моих верней и нижней челюсти добросовестно вошли в соприкосновение. Вот только, звук при этом получился безобразно тихим. Может быть, создававшие эту часть дворца мастера предвидели что кому-то из клиентов придет в голову совершить нечто подобное и позаботились чтобы у него ничего не получилось? - Оценив представленные сведения, и проведя их качественный анализ, а также определив их вероятность по шкале принятой в нашей фирме за базовую, совершив при этом стандартную поправку на ошибочное восприятие мира, преобразованную посредством определенного мной с помощью обычных процедур значения индивидуального вектора данного клиента, я пришла к цифре вероятнее всего оценивающей полученную информацию. Сравнив ее со значением информации которую он желает получить, я пришла к выводу, что обмен неравноценен... По моему, в этот момент я издал звук чем-то напоминающий рык саблезубого тигра, голодавшего неделю и вдруг увидевшего на расстоянии прыжка аппетитного, жирненького козленка. Не обратив на него ни малейшего внимания, старая грымза продолжила: -... однако, учитывая, что полученная информация способствовала повышению рейтинга вероятности некоторых, имеющихся у нас на данный момент сведений, мы считаем вполне разумным произвести перерасчет цены запрашиваемой клиентом информации. Внеся оговоренную выше поправку, мы с полным нашим удовольствием констатируем что сделка, оговоренная с явившимся к нам клиентом может быть частично совершена. Впрочем, на тот случай если он сочтет нашу трактовку заключенного с ним соглашения неадекватной, мы обязаны предупредить его, что согласны на судебное разрешение данного спора. Правда, при этом, мы не сможем гарантировать клиенту анонимности, но учитывая что судебное разбирательство начнется согласно его заявлению, все потери, которые он благодаря снятию анонимности понесет, будут отнесены на его счет. Сделав небольшой перерыв, она потратила некоторое время на то чтобы полюбоваться моим ошарашенным видом. Похоже, он ее вполне удовлетворил, поскольку издав те же самый звуки, напоминающие одновременно кашель и хихиканье, старая фурия поинтересовалась: - Ну, так как? - Что именно? - осторожно переспросил я. У меня все еще было ощущение, будто минуту назад мне на голову свалился дом. - Вы согласны с данной трактовкой нашего соглашения? - С чем именно? - Ага, вы ничего не поняли, - ласково сказало натянувшее на себя маску старушки чудовище. - В таком случае начнем все сначала. Как вы знаете, заключая данное соглашение, мы оговорили кое-какие условия, согласно котором... - Не надо, - твердо заявил я. По правде сказать, мне чудом удалось подавить желание с визгом броситься прочь. - Не надо, - повторил я. - Скажите мне лишь одно, вы ответите на мои вопросы? - Да, на первый. В случае со вторым вопросом, обмен будет неравноценен. - Что вы имеете в виду? Старушка развела руками. - Ну, я же вам объяснила. Для того чтобы я смогла ответить на второй вопрос, предоставленных вами сведений недостаточно. Однако, в виде компенсации, я могу сообщить вам имена и кое-какие анкетные данные людей, у которых украли тела. Обречено вздохнув, я промолвил: - В таком случае, я вас внимательно слушаю. Старушка без запинки выдала мне все необходимые сведенья. Совершив это, она поинте