ю сторону, пошел к станции монорельса. До нее было всего несколько кварталов. Дождь барабанил меня по лицу. Я шел, старательно перешагивая лужи, слегка горбясь. Мне не было холодно, я отключил это ощущение почти сразу же, как вышел под дождь из приемника ворот. А горбился я для того, чтобы хотя бы издали походить на обыкновенного человека. Они, попадая под дождь, невольно втягивают головы в плечи. Не хотелось мне более сегодня встречаться со всякими там "защитниками патриотизма" и прочей швалью. Никакие они не патриоты, и ничего они не защищают. Просто напридумывали броских названий и лозунгов, собрали, используя их как манок, всех, кто чувствует себя хоть в чем-то обделенным, и теперь пытаются с их помощью прийти в к власти. Старая, как мир, песня. Она звучала не раз, и плох тот народ, который им поверит, который пойдет за ними. Расплачиваться за это придется целые поколения и весьма дорогой ценой. Впереди, совсем близко послышалось шипение открываемых дверей вагончика монорельса. Это означало, что станция совсем близко. Я снова запустил кольцо ощущений вызываемых сигаретным дымом. Доктор. Давно же я у него не был. Было бы любопытно, кроме всего прочего, узнать, как он поживает. 14. Я насторожился где-то за пару кварталов до дома доктора. Что-то был не так, совсем не так. Прежде всего, по дороге от станции монорельса мне попалась два патруля мусорщиков. В тихом районе, в котором жил Доктор, это было многовато. Причем на лицах мусорщиков не было того самого слегка сонного самодовольства, которое им так характерно. Нет, сейчас они зорко поглядывали по сторонам, словно кого-то искали, словно бы кого-то высматривали. Увидев меня, патрульные явно проявили ко мне интерес, но останавливать не стали. А чего было бы проще? Остановить, узнать, кто находится в искусственном теле, проверить полученные сведенья, задать несколько вопросов. Нежелание досаждать буратине, находящемуся в дорогом искусственном теле, что явно указывает на занимаемое им высокое положение? И кто мешает сделать это более деликатно, вежливо, но в то же время твердо и непреклонно? Любой нормальный мусорщик так умеет. Если понадобится. Однако они меня не остановили. А ведь им это явно хотелось. Откуда такая нерешительность? Впрочем, может, у меня просто приступ паранойи? С чего это я решил, будто мусорщики ищут именно меня? Мало ли в Бразилии Педро? Мало ли в нашем мегаполисе тех, на кого могли бы устраивать облавы мусорщики? Мало ли среди них пользующихся искусственными телами? Стоп, а вот тут не все сходится. Действительно - мало. Тот, кто может себе позволить качественное искусственное тело, как правило редко пускается во все тяжкие. Да и не так еще много тех, кто имеет подобное тело. И значит... Дождь недавно кончился, но улица была безлюдна, и я остановился. Не хотелось мне приближаться к дому Доктора, пока я все хорошенько не обдумал. Что-то словно бы меня от этого удерживало, некое предчувствие. Ах, предчувствия уже в ход пошли? Ну так вот, проверить их не так и сложно. Даже - элементарно. Я активизировал программу телефонной связи, ввел номер Доктора и услышал длинные гудки. Отлично, можно сказать, что повезло. Доктор в данный момент не общается с кибермиром и не болтает с кем-то из множества своих друзей. Вот сейчас все и выяснится. Щелчок соединения. - Привет, - сказал я. - Привет, - послышался голос доктора. - Кто это? - Не узнаешь старых друзей? Ессутил Квак. - А, привет, дружище. Голос Доктора звучал вполне естественно, без малейшего напряжения. Он и в самом деле был мне рад. - Чем занимаешься? - спросил я. - Читаю своего любимого "Тима Таллера". Уже добрался до главы, где он попал в кукольный театр. Совершенно классное описание пьесы. - Понятно, - сказал я. - "Тим Таллер" - это здорово. - А ты чем занимаешься? Где находишься? - Ничем особенным. Вот думаю заглянуть к тебе, поговорить. Примешь? - Обязательно. Скоро ты будешь? - Не очень. Мне еще надо дойти до монорельса, проехать пару остановок... Думаю, через полчасика. - Хорошо. Попьем кофейка. Жду. Как раз к твоему уходу успею дочитать главу. Нет, все-таки описание пьесы - великолепное. Вообщем - жду. Он отключился. Я запустил кольцо со вкусом сигаретного дыма и чисто машинально огляделся. Улица все еще была пустынна. Ну, долго это не продолжиться. Дождь кончился, и скоро на улице появятся прохожие. Тогда затеряться в их толпе будет легче. Не то что сейчас. Торчу посреди улицы как обелиск павшим героям. Ладно, бог с ними с героями. Не лучше ли обдумать разговор с Доктором? С чего это я ему соврал? Из осторожности. Ну, ясное дело, без нее тут не обошлось. А еще? Что-то меня насторожило. Что-то в этом разговоре было неправильное. "Тим-таллер". Хорошая книга. Вот только, никогда она не была у Доктора в самых любимых. При чем тут старый, добрый "Тим-таллер"? Может быть, упомянув о нем, да не просто упомянув, а аж два раза, Доктор хотел мне на что-то намекнуть? На что именно и каким образом? Тем, что он называет в числе любимых книг ту, которую никогда особенно не любил? Но людям свойственно меняться. А мы с ним давно не виделись. Может быть, он за это время открыл всю прелесть действительно очень даже неплохой книги и теперь не может от нее оторваться, все перечитывает и перечитывает? Ох, натяжки все это. И дело нечисто. А если добавить патрули мусорщиком, то вообще возникает подозрение, что это никакая не паранойя. Самая обычная засада. Стоит мне войти в дом Доктора и меня сейчас же арестуют. Может, еще в подъезде. Но почему они не сделают это прямо сейчас? Они не уверены в том, что я - это я? А может, они считают, что арестовывать меня на улице опасно? И именно поэтому патрули мусорщиков не стали проверять, кем я являюсь. Они не хотят меня спугнуть. Черт, за кого они меня принимают? Неужели я так силен и грозен? В конце улицы показалась какая-то женщина. В руках у нее была пластиковая сумка, и она наверняка шла за покупками. Ну вот, уже появляются прохожие, а я все еще стою на месте и не могу ни на что решиться. Так идти мне к Доктору или нет? Может быть, все же - рискнуть? Волков бояться - в лес не ходить. Стоп, а что там Доктор говорил о главе и театре? Что-то очень интересное... Я вдруг понял, осознал, что именно мне хотел сказать доктор. Дело было даже не в самой книге. Глава о театре. Вот самое главное. Кукольный театр. И пьеса. Какая именно? Пьеса называлась "гусь-гусь, - приклеюсь, как возьмусь!". Приклеюсь, как возьмусь. Вот что хотел мне сказать Доктор. Если я к нему сейчас прикоснусь, то приклеюсь. Поскольку там, у него дома - липучая лента. Мусорщики. Уходить, надо немедленно уходить. Я повернулся и пошел прочь. Что-то все еще не складывалось, какая-то мелочь не становилась на место, но меня сейчас это не сильно интересовало. Мне хотелось только одного - оказаться как можно дальше от дома доктора, выйти за пределы района, в котором он стоял. Причем желательно, не привлекая к себе внимания мусорщиков. Уйти прочь. Такси! Украшенная черными шашечками авиетка вынырнула из-за ближайшего поворота и я, еще только не осознавая что делаю, отчаянно замахал рукой, делая знак остановиться. Она остановилась. Чувствуя себя крысой, неожиданно обнаружившей выход из лабиринта, в котором чуть ли не каждый участок пола бил ее током, я вскочил в такси и сказал водителю: - Поехали. - Куда? - поинтересовался тот. Я назвал улицу, находящуюся в двух остановках монорельса, и, откинувшись на мягкую спинку сиденья, почувствовал как меня отпускает, как я начинаю отходить от охватившей было меня паники зверя, попавшего в огороженный красными флажками участок леса. Вот теперь можно и поразмыслить над мелочами. Торопиться пока некуда. Там, куда меня доставит это такси, я пройду всего лишь сотню шагов и снова сяду на монорельс. А потом будет опять такси, которое меня доставит... куда? Я взглянул вниз и увидел, что авиетка поднялась на высоту второго-третьего этажа. А еще я увидел, как на улице появился еще один патруль мусорщиков. Стражей порядка было двое, и не заметить взлетающую авиетку они не могли. Один из них сдернул с пояса стерженек даль-связи и быстро стал в него что-то говорить. Все, хана. Я почувствовал, как возбуждение оттого, что я все-таки оставил мусорщиков с носом, стало пропадать, вытекать словно вино из проколотого бурдюка. Все-таки, они действительно охотились за мной. И, стало быть, я сейчас, реально еще не выбрался из огороженного флажками участка леса. Мне просто удалось его несколько расширить, но это еще не спасение. И охотники по-прежнему идут по моему следу. Кстати, а зачем им это? Они могут, если этого пожелают, в любую минуту определить местоположение любого искусственного тела. Так зачем все эти сложности с засадами? И если так, то на что я надеюсь, пытаясь от них уйти? А авиетка постепенно набирала высоту. Еще немного, и она будет готова к большому прыжку, прямо туда, куда я хотел попасть, недалеко от нужной мне станции монорельса. Вот, правда, нужно ли мне туда сейчас, после того как я убедился, что мусорщики все-таки охотятся за мной? Может быть, пока не поздно, стоит приказать таксисту высадить меня поближе? И тут же взять другое такси, в другом направлении, попытаться запутать преследователей? Нет, не стоит терять время на объяснения с таксистом. Пусть летит туда, куда я сказал. Лучше пока попытаться прикинуть, почему стражи порядка все-таки не смогли определить мое местонахождение раньше? Может быть, они действительно это не в состоянии сделать? Любопытный вопрос. Еще более он любопытен тем, что если ответить на него утвердительно, то объяснение этому ответу может быть только одно. Искусственное тело Хейко Таукана является незаконным, оно не помечено, и поэтому мусорщики не способны его обнаружить. Могло ли такое быть? Там, где крутятся большие деньги, возможно что угодно. К примеру, это тело мог сделать по спецзаказу какой-нибудь гениальный умелец. Но в таком случае, оно стоит раз в десять-двадцать больше, чем может стоит любое стандартное искусственное тело, пусть даже и достаточно высокого качества. Откуда у специалиста по налаживанию индивидуальных контактов такие деньги? Еще один резонный вопрос. Да, конечно, он входит в число младших сокомпаньонов почтенного Глендура. Но все же он не хозяин частного кибера. Откуда у него такие деньги? И заработаны ли они честным путем? Странно все это, очень странно. И наверное, стоит поискать ответ на эти вопросы. Но не сейчас. Мне бы в данный момент оторваться от буквально наступающих на пятки стражей порядка. И если я не смог встретиться с Доктором, значит, мне остается только одна возможность. Воспользоваться тайным убежищем, в котором стояло древнее искусственное тело, как это уже случилось однажды, еще до того как я стал частным детективом. - Вы пристегнулись? - спросил таксист. - Сейчас будем прыгать. Ах да, сейчас же будет большой прыжок, и надо, на всякий случай, пристегнуться. Я защелкнул пряжку пояса и отрапортовал: - Все готово. - Вот и отлично. Прыгаем. Авиетка рванула вверх. Меня ощутимо вжало в спинку сиденья, может быть, несколько больше, чем нужно, поскольку искусственное тело весит немало. Где-то внизу остались улицы мегаполиса, гуляющие по ним люди, и мусорщики, которые в данный момент, наверняка мечутся, не зная как им поступить. Да нет, вряд ли. Скорее всего, у них наготове, для такого случая, стояла где-то поблизости пара авиеток и, вот сейчас они в них, проклиная меня последними словами, грузятся. Еще минута - и они отправятся вслед за мной в погоню. Я бы на их месте, уже сейчас, попытался каким-то образом связаться с шофером такси, на котором я лечу, и дать ему понять, что его пассажир - очень опасный преступник. Причем сделано это должно быть так, чтобы я ничего не заподозрил. Хм... интересно, удастся ли им это? Я внимательно посмотрел на таксиста. Поскольку я сидел на заднем сиденье, то полностью его лицо рассмотреть не мог. Однако того что я видел, когда он слегка поворачивал в моею сторону голову, хватило, чтобы составить о нем кое-какое мнение. Мужчина лет сорока, скорее всего выходец из европейского мегаполиса, достаточно много в жизни повидавший, спокойный, собранный, настоящий профессионал. Это, конечно, делало его более опасным, чем мне бы хотелось, но и сулило некоторую надежду. Если смогу его убедить, что сопротивление бесполезно, а также что при благоразумном поведении с ним ничего плохого не случится, никаких проблем с таксистом не возникнет. Лучше бы их не возникло вовсе. Лучше бы мусорщики не рискнули его беспокоить. Тогда он просто высадит меня там, где мне надо и, даже не подозревая в какую историю чуть не вляпался, отправится дальше. Я слегка наклонился вперед и положил ладони на спинку сиденье, по обе стороны от головы водителя. Совершенно невинный жест, ничем особенным ему не угрожающий и уж тем более - не мешающий. Однако, в случае чего... Приглушенный звонок! Устало вздохнув, таксист взял лежавший до того у него на коленях коммуникационный обруч и надел его на голову. - Да, - сказал он, - Да, слушаю. Ясное дело, вопросов я услышать не мог, но вот по ответам, получить кое-какое представление о них было возможно. - Нет, по крайней мере еще минут десять занят... Нет, пока не могу... Да, на станцию Кармическая... конечно, так и буду. Этот звонок может быть либо самым обыкновенным, дежурным звонком от диспетчера, либо звонком мусорщиков, все-таки решивших предупредить таксиста, кого он везет. А у меня было совершенно четкое, подсказанное шестым чувством ощущение, что это - все-таки мусорщики. Слишком напряженно теперь таксист сидел в своем кресле, словно ожидая сзади удара по голове, слишком неподвижно держал голову, боясь оглянуться, встретиться со мной глазами. Значит, настала пора становиться тем, за кого меня принимают. Либо приготовиться к тому, что на станции Кармическая меня уже ждет небольшой комитет по встрече. С цветами и хлебом-солью, как положено. - Послушайте, - сказал я. - Мне очень жаль, но я передумал. - Передумал? Что значит - передумал? - Не обижайтесь, - миролюбиво сказал я. - Но теперь мне нужно уже в другое место. На станцию Юных устремлений. Заплачу сколько скажешь. Согласен? Таксист дернулся так, словно его ткнули иголкой. - Нет, куда договорились, туда и повезу. В другое место - не согласен. - Почему? Тебе не хочется заработать? Сильно же мусорщики его напугали. Интересно, что они ему про меня наговорили, каким монстром представили? Причем, умудрились сделать это всего в нескольких фразах. Вот бы их услышать. - Не то чтобы мне не хотелось заработать... Просто... хм... мы уже вышли на определенный маршрут... и если я его изменю без согласования с диспетчерской... там, близко, меня будет ждать еще один... А я все мусолил и мусолил мысль о том, что представляюсь ему каким-то монстром, и вследствие этого вдруг почувствовал, каково это -сидеть в тесной кабине авиетки, зная, что сзади, очень близко, сидит некое искусственное существо, которым управляет даже не человек, а просто, как тебе сказали, сбрендившая, слетевшая с катушек бродячая программа, способная в любой момент начать все вокруг крушить, которую не остановят ни моральные, и никакие другие соображения. Вообще-то, это наверняка очень страшно. Чувствовать у себя за спиной неживую, готовую на все, наделенную силой механизма куклу. Она разговаривает и даже, кажется, не собирается вот прямо сейчас начинать крушить все вокруг, но тем не менее это страшно, очень страшно. - Успокойся, - сказал я, - а не то мы в кого-нибудь врубимся. Тебя как зовут? - Меня? - Да, конечно. Ну, не меня же? Те ребята, которые тебе несколько минут назад звонили, наверняка сказали, как меня зовут. Или не так? Таксист судорожно сглотнул и медленно, через силу сказал: - Нет. - Что - нет? Не сказали? - Не сказали. - Ну, наверное, у них не было времени, - я старался чтобы голос у меня звучал спокойно, монотонно, - Меня зовут Ессутил Квак. Прежде чем стать бродячей программой, я был человеком. Так что, о чем ты сейчас думаешь, я понимаю хорошо и не собираюсь без нужды причинять тебе зло. Понимаешь? - Да, - ответил таксист. - Без нужды, - повторил я. - Так как тебя зовут? - Брон Евампулист Тракер. - Прекрасно. Так вот, Брон, можно, я тебя буду называть так, по-простому? - Можно. - Спасибо. Так вот, Брон, давай договоримся об одной вещи. Между мной и теми, звонившими тебе ребятами есть некоторые трения. Они возникли в результате недоразумения, которое я смогу разрешить, если доберусь туда, где мне хотелось бы сейчас находиться. Твое дело - сторона. Ты согласен? - Согласен, - промолвил Брон. Кажется, он начинал приходить в себя. Может быть, это даже неплохо. - Если ты выступишь на моей стороне, тебе придется отвечать перед теми парнями, если попытаешься как-то мне навредить, то тебе придется иметь дело со мной... Ни то, ни другое тебя не устраивает. Не так ли? - Нет. Но если ты попытаешься мне что-то сделать, то мы просто упадем вниз. Я думаю, такой вариант тебе тоже не понравится? - Нет, не понравится. Однако, у этого искусственного тела хорошая конструкция, да и материалы на его производство использовали качественные. Так что, мне кажется, я уцелею. Ты - нет. Хочешь погибнуть? Я блефовал. Вот только Брон Евампулист Тракер об этом не знал. На что я и рассчитывал. Таксист раздумывал недолго. - Ладно, - сказал наконец он. - Забыли об этом. Ты хотел, чтобы я тебя отвез в другое место? - Да, на станцию Юных устремлений. - Прекрасно. Полетели туда. Он крутанул руль, и авиетка, сделав изящный разворот, полетела в другую сторону. - Кстати, - сказал я. - Если сейчас с тобой свяжутся те ребята, будь добр, не дай мне повода заподозрить, что ты все же намереваешься нарушить нейтралитет. В данный момент ты просто таксист, везущий своего пассажира на станцию Юных устремлений. Остальное тебя не касается. - Да, конечно, - сказал Брон. - Не касается. И туда, куда ты пожелаешь. Но только... - Только? - Неужели ты думаешь, что тебе удастся бегать от мусорщиков вечно? - Не собираюсь, - сказал я. - Это недоразумение достаточно быстро... Стоп, а это что? На пульте управления авиеткой, справа, там, где на объемном экране радара были обозначены все находившиеся от нее неподалеку летающие объекты, появилась новая точка. Именно точка. Уж слишком мала она была для пассажирского судна. А еще, судя по этому экрану, она нас нагоняла, и достаточно резво. - Не может быть, - пробормотал Брон. - Такого просто не бывает. - Чего именно не бывает? - спросил я - Это самонаводящаяся ракета, предназначенная против воздушных целей. "Гаруда" или "Василиск" Я такое видел, когда воевал над мескиканским мегаполисом. Но откуда она взялась? Вот это-то меня сейчас интересовало меньше всего. Хотя... мусорщики такими шутками не пользуются. Подобными ракетами вообще пользуются, только если ведутся боевые действия. А вот над мирным городом... Да нет, если бы даже у мусорщиков хватило дури садануть по мне ракетой, то у них таких просто нет в распоряжении. Они им не положены. Только - военным. И значит... - Уйти, увернуться от нее можно? - спросил я. - Мне удавалось. Только тогда, как ты понимаешь, я летал на других авиетках. А на этой гражданской галоше... - И все же... - А куда я денусь?! - крикнул таксист. Он, кажется, даже замурлыкал какую-то песенку и рванул штурвал сначала в одну сторону, потом в другую... Я смотрел на черточки других такси, учуявших нечто неладное и бросившихся врассыпную, прочь, на неумолимо приближающуюся точку ракеты и понимал, что никакие выкрутасы и фигуры высшего пилотажа не помогут. Слишком уж тихоходна авиетка. И значит, оставалось надеяться только на то, что прямого попадания не будет. Пусть ракета рванет неподалеку. При этом остаются какие-то шансы выжить. Лишь бы только не прямое попадание. - Ну, теперь держись! - крикнул Брон. - Сейчас нам небо с овчинку покажется! И сразу же вслед за этим - рвануло. 15. Мы терял высоту, правда, не так быстро, как могло быть, и это означало, что проклятая ракета все же в нас не попала, взорвалась где-то рядом. Причем взорвалась она так удачно, что авиетка выдержала, не развалилась на кусочки и не рухнула вниз словно кирпич. Она всего-навсего загорелась, стала терять высоту, и это было настоящее чудо, из тех, за которые в старину в храмах ставили богам пудовые свечи. Брон что-то вопил, кажется, ругался самыми последними словами. Потом салон стал наполнять густой сизый дым и таксист, судорожно закашлялся. Вот это было уже совсем плохо. Я подумал, что дым доделает то, что не смогла совершить ракета. Он не даст посадить падающий, почти не поддающийся управлению аппарат так, чтобы сидевшие в нем мы с Броном уцелели. Дым. Что делать? Как от него избавиться? Я надавил кнопку, управляющую боковыми полистеклами, пытаясь их открыть. Если в кабине устроить сквозняк, то, возможно, он унесет дым? Вот только кнопка не работала. Полистекла даже не дрогнули. Тогда я ударил что есть силы кулаком по правому, и это, как ни странно, не дало никакого результата. Полистекло осталось целым, а вот я сломал указательный палец. Убрав боль от сломанного пальца, я привстал с сиденья и зашарил по салону, в поисках чего-нибудь твердого и тяжелого, чем это полистекло все-таки можно было разбить. Дыма скопилось уже столько, что я почти ничего не видел, и конечно, надежда найти подходящий предмет была ничтожной. Однако не мог же я сидеть, сложив руки и дожидаться неизбежной катастрофы? Как раз в этот момент из дыма на мгновение показалось лицо таксиста. Он помахал мне рукой, и это, очевидно, надо было расценить как приказание успокоиться. Я заметил, что у него на лицо теперь надета прозрачная, герметичная маска, от которой к пульту тянулся длинный шланг. Очевидно, по нему в маску поступал кислород. Получалось, задохнуться от дыма таксисту не грозило. Это меня действительно успокоило. Брон - опытный водитель, и если у нас есть шанс спастись, он его использует. Надо только ему не мешать, не отвлекать его от работы. Ждать и надеяться. И еще - думать. Я снова опустился на сиденье и попытался прикинуть откуда все-таки могла взяться эта проклятая ракета. Если убрать из числа подозреваемых мусорщиков, то кто останется? Военные? Чем я им так насолил, что они решили рискнуть и использовать против меня такое оружие? Нет, это нереально. При чем тут военные? Откуда они могут знать хотя бы о моем существовании? Кто же тогда? Те самые конкуренты, по заказу которых был убит Глендур? Вот это уже теплее. У них и средств хватит, и причина есть. Почему бы не ухлопать частного детектива, на которого навесили убийство конкурента, так сказать, спрятать концы в воду? Кто еще? Этот, неведомый мне пока наследник состояния уважаемого Глендура? Те же самые причины, и поскольку я ничего не знаю о его возможностях к совершению такой диверсии, то было бы вполне резонно предположить, что они у него могут быть. Еще кто? Да вроде бы больше и никого. Конкуренты и наследник. Вот те, кто может желать моей смерти. Но каков размах? Не пожалели даже ракету. И кстати, вот еще один любопытный вопрос, на который у меня пока нет ответа. Каким образом тот, кто запустил ракету, узнал совершенно точно, где я нахожусь, выбрал подходящее для запуска время и место? Если учесть, что о моем местоположении не знали даже мусорщики... Я не успел додумать, поскольку произошло нечто странное. На меня со всех сторон хлынула взявшая неизвестно откуда желтая, пенообразная, чем-то смахивающая на взбитый желток жидкость. Она мгновенно наполнила салон, а потом послышался тихий щелчок и жидкость эта мгновенно затвердела, охватила мое тело, но не жестко, как стискивает форма отливку, а мягко, почти нежно. Это меня несколько успокоило. Если даже и хорошенько саданемся об землю, то по крайней мере шансы остаться в живых у нас есть. Как там таксист? Он-то вообще во всей этой истории не при чем. Мерзко все-таки устроена жизнь. Чаше всего достается по голове тем, кто в происходящем - не сном ни духом. А потом был удар, и слабым его я бы не назвал. Очевидно, двигатель авиетки сдох, когда до земли оставалось совсем немного. И тут уж мы рухнули вниз, приложились хорошо, но недостаточно, чтобы убиться. И это опять была удача. Сдохни двигатель на несколько секунд раньше... Тут до меня дошло, что я до сих пор еще не попадал в авикатастрофы. Теперь - сподобился. Будет о чем вспоминать в таверне "Кровавая Мэри". Если, конечно, мне удастся выбраться из этой истории живым. Я прислушался. Звук доносился словно через толстый слой ваты, но я его уловил. Похоже, наша авиетка покрывалась трещинами, как переваренное куриное яйцо. И наверное, это было правильно. Это давало возможность выбраться наружу. Я стал ворочаться, словно медведь в берлоге. Причем, через самое короткое время я обнаружил, что желтое вещество, похожее на застывшую пену, великолепно поддается. Оно оказалось мягким и непрочным. Я стал разгребать его ладонями, словно крот, роющий лаз в подвал с картофелем, и это мне вполне удалось. Еще полминуты отчаянных усилий и я наконец, вывалился на землю. Вывалился и быстро оглянулся. Ну и ну! Оказывается, мы упали на самый край здоровенной плотины. Еще метром двадцать влево, и мы запросто могли оказаться в воде. Мне бы она, конечно, не причинила никакого вреда, а вот таксисту... Кстати, что с ним? Я повернулся к такси. Оно и в самом деле разбилось, как упавшая со стола старинная, пластиковая игрушка. Впрочем, я мог и ошибаться. Вполне возможно, так и должно было быть при падении. Жесткая оболочка, внутри которой мягкий наполнитель. Наполнитель спасает пассажиров, оболочка трескается и разлетается, для того чтобы они могли быстро выбраться наружу. И сейчас, там, в этом мягком наполнителе, кто-то шевелился, пытался выбраться наружу, так, как это только что сделал я. Живой, значит! Ну - это самое главное. Я снова превратился в крота и приступил к раскопкам, пытаясь добраться до таксиста. А добравшись, вытащил наружу и убедился, что тот даже, не очень сильно пострадал. - Уцелели, - пробормотал Брон. Вид у него, конечно, был несколько обалделый. Если подумать, то ничего удивительного в этом не было. Шутка сказать - уцелеть в такой переделке. - Ладно, - сказал я ему. - Сейчас появятся всякие там мусорщики и врачи. Ты до их приезда дотянешь? - Да я до чего угодно теперь дотяну. На твердой -то земле. Правда, сказав это, он тут же сел на бетон, так, словно ноги его оказались держать. И все же мне надо было уходить. Здесь, на плотине, я был виден со всех точек зрения. Если меня здесь прихватят мусорщики, придется удирать под градом пуль. А некоторые мусорщики стреляют весьма метко. Я достал из кармана пачку денег, отделил несколько купюр и сунул таксисту. - Плата. Мне пора уходить. Удачи. Брон задумчиво посмотрел на купюры, оказавшиеся у него в руке, и промолвил: - Веселая у тебя жизнь, парень. - Хочешь, поменяемся? - предложил я. - Нет, не хочу, - улыбнулся он - Ну, вот то-то же... - А откуда взялась ракета? Я пожал плечами. - Пока, не знаю. - Но узнаешь? - Обязательно. По крайней мере, это моя работа, и вот сейчас я намерен ее сделать во что бы то ни стало. - Найдешь этого гада, обязательно дай ему о меня хороший пинок. Такую машину угробил! Она, конечно, застрахована, но все же... - Хорошо, - пообещал я. - А теперь - прощай! - Прощай! Я бросил прочь с плотины. Внизу ревела вода и до меня долетали крохотные брызги, водяная пыль. Где-то неподалеку уж слышались сирены мусорщиков, но я знал, чувствовал, что успею ускользнуть. Может, все не так и плохо? Мусорщики ждали меня возле остановки монорельса. Теперь, они мчатся к месту падения авиетки со всех ног. Чем чаще дергается и меняет свои планы твой противник, тем, в конечном итоге, мне лучше. Вот только бы против меня не использовали такое мощное оружие. Как же все-таки преступник смог определить мое местоположение, если это оказалось не по зубам даже мусорщикам? Ладно, все это выяснится потом. Сразу за плотиной начинался лес, и я, очутившись в нем, свернул с покрытой гравием дорожки в обильно разросшиеся малинник. В нем были проложены узенькие тропики и я, воспользовавшись одной из них, устремился в глубь леса. Мне хотелось лишь одного - оказаться как можно дальше от места приземления авиетки, причем, попавшись на глаза как можно меньшему количеству народа. Наверное, это было сделано правильно, поскольку как только кусты малины и стволы деревьев закрыли от меня дорожку, я услышал, как по ней проехала авиетка. Скорее всего, в ней находились мусорщики. Мне еще повезло, что она летела над самой дорогой. Вздумай водитель поднять ее повыше, он запросто мог бы меня заметить. Я пробежал в глубь леса еще несколько десятков шагов, и только тогда мои анализаторы наконец-то сумели выдать запах леса, коктейль из сосновой коры, листьев смородины, поспевающей земляники и отходов, оставляемых разными мелкими зверьками. Это меня почти поразило. Потратить столько времени на анализ, и все же... Да, несомненно, что-то с лесным запахом было не так. Либо я уже забыл, каким он должен быть, либо управляющая телом программа не справилась со своим делом. Одно из двух. Причем, скорее всего первое. Но все же... все же... Я остановился и прислушался. Если мусорщики уже обнаружили, что я ушел от разбитой авиетки, то они наверняка станут меня преследовать. Вряд ли они будут прочесывать лес в пешем порядке. Для этого у них слишком мало людей. Вероятнее всего, они попытаются прошерстить его с воздуха. В таком случае я ничего не выиграю, отбежав в глубь леса еще метров на сто, а вот проиграть могу. Там, дальше лес становится реже, там меня высмотреть с авиетки будет легче. И еще... вполне возможно, мусорщикам даже не придется в голову, что я нахожусь здесь, можно сказать, на самой опушке леска. По их мнению, я должен убегать и убегать, поскольку преступники всегда стремятся оставить как можно большее расстояние между собой и преследователями. Вот тут они ошибаются. Не все и не всегда. Я углядел неподалеку дерево, стоявшее в окружении густого малинника и, не обращая внимания на то, что колючки царапают кожу, залез в самую гущу кустов, и сел там, прижавшись спиной к дереву. Ну вот, а теперь мне придется немного подождать. Если я все рассчитал правильно, то после наступления темноты можно будет отправиться дальше. Вряд ли мусорщики будут искать меня так близко. По крайней мере, я на это надеялся. Мусорщики появились минут через пять. Как я и предвидел, их авиетки летели выше верхушек деревьев. Сколько их было, я определить не смог. Над моей головой пролетела всего одна, но где-то неподалеку слышалось гудение моторов еще нескольких. Они не спешили, размеренно и тщательно облетая лес участок за участком. Очевидно, сидевшие в них мусорщики прилагали все усилия, чтобы обнаружить прячущегося внизу беглеца. А может, они надеялись на то, что у меня не выдержать нервы и я кинусь наутек? В то время когда авиетка кружила надо мной, я сжался в комок и замер, постарался сидеть абсолютно неподвижно. Благо, моему телу это не доставляло никаких неудобств, и я мог так сидеть сколько угодно долго. Наконец, мусорщики удовлетворились осмотром того участка леса, в котором я находился, и полетели дальше. Я же смог облегченно воздохнуть, сесть посвободнее и наконец-то оглядеться. Ничего особенного я не увидел. Лес как - лес. Деревья, трава между ними, в которой виднелись сухие шишки и еловая хвоя. Неподалеку, на веточке, сидела красноносая птичка и, смешно наклонив голову, внимательно меня рассматривала. Наверное, в другое время это было бы мне интересно. Сидеть в лесу и наблюдать за его жизнью, птицами, насекомыми. Тем более, что даже в то время, когда я еще не превратился в обитателя киберов, у меня на что-то подобное практически не было времени. А сейчас?.. Сейчас его было еще меньше, но до тех пор, пока не стемнеет, пока мусорщики не перестанут меня здесь искать, мне придется сидеть, сидеть тихо, стараясь не потревожить птиц. Так, как будто меня здесь и нет. Птица посмотрела на меня другим глазом, задумчиво покачалась на ветке и наконец, перепрыгнула мне на плечо. Ну вот, удостоился. Впрочем, чего тут удивительного? Все очень просто. Она не чувствует в моем теле жизни. Для нее я не живое существо, а бездушный предмет. Бояться же стоит только живых. Живых... Могу ли я причислять себя к живым существам? С точки зрения церковников - нет. С точки зрения науки, руководствуясь древним "Мыслю - следовательно, существую" - да. А на самом деле? Что переносится при прохождении через врата? Сумма знаний, то, что является определяющим для личности, делает ее уникальной, неповторимой? Проще говоря, то, что называется душой. И какая, собственно, разница, в каком теле эта душа находится? Я мысленно хмыкнул. Нет, философии мне сейчас не нужно. Да и стоит ли размышлять над тем, о чем со времен создания первых киберов спорят многие и многие ученые, причем, безрезультатно? Я попытался прикинуть, что будет, если я попытаюсь прикоснуться к птичке. Улетит она или нет? Испугается? Может быть и нет. Но стоит ли ставить такие рискованные эксперименты? Словно почувствовав, о чем я думаю, птичка подпрыгнула и улетела. Ну вот, теперь надо выискивать новый объект для наблюдения. Я подумал, что мог бы сейчас, например, определить свое местонахождение. Наверняка, это мне ничем не грозит, поскольку, имей мусорщики возможность засечь меня таким образом, уж они бы ее наверняка использовали. И значит, бояться нечего. Однако... Нет, бережного бог бережет. Определюсь попозже, когда наступит время двигаться дальше. Я вытянул ноги посвободнее и посмотрел на свои ботинки. Та одиссея, которую я совершил сегодня, особенно гуляние под дождем, не пошла им на пользу. Хорошо, что здесь дождя этого не было. Прятаться в мокром лесу - удовольствие не из самых лучших. А насчет ботинок... придется купить новые. И вообще, первым делом надо добраться до ближайшего магазина, сменить одежду. В этой любой определит во мне буратину. А это сейчас опасно. Наверняка, во всех новостях сообщили о свихнувшемся частном детективе, теперь перебравшемся в искусственном теле. Значит, к моим грехам добавилось еще и похищение авиетки. Сколько их уже набралось? Столкновение на кладбище, закончившееся смертью громилы. Бегство от мусорщиков в кибере, как раз в тот момент, когда они желали со мной побеседовать. Убийство хозяина частного кибера. Бегство и похищение чужого искусственного тела. Бегство и похищение авиетки, угроза жизни ее хозяину... Впрочем, вот тут я не уверен. Все зависит от того, что таксист рассказал мусорщикам. Они, возможно, попытаются его уговорить дать против меня показания, но он может и отказаться, он - твердый орешек. Вообщем, если даже не считать последний инцидента с авиеткой, получается достаточно нехилый список. Сколько же мне, если я не сумею вывернуться, могут припаять? Наверняка очень и очень много. А вернее, я уже, кажется, насобирал себе на полное и окончательное стирание, без возможности последующего восстановления. И если не смогу оправдаться, то моя песенка спета. Вот такие пироги. Что мне нужно для того чтобы оправдаться? Прежде всего, уйти от погони еще раз. Каким образом? Снова попасть в мир киберов? Но что мне это даст? Теперь меня ищут и здесь и там. Кроме того, есть еще некто, кто послал громил поговорить со мной на кладбище, кто может запросто садануть по авиетке, в которой я нахожусь, ракетой. Кто это? И что ему от меня нужно? Ну, тут кое-какие соображения высказать нетрудно. Этот "кто-то" попытался мне помешать попасть в кибер почтенного Глендура, а потом, когда я все же принял предложение его посланца, подослал в богачу убийцу и сделал так, чтобы подозрение пало на меня. Теперь, когда я превратился в беглеца, ему остается только меня прикончить. Нет человека, нет и проблемы. Мусорщиков, кстати, такой вариант тоже устраивает. Они спишут на меня все, какие смогут, случившиеся за последнее время преступления, и поскольку мертвые оправдываться не умеют, так это на мне и останется. Что же делать? Я посмотрел на солнце. Оно медленно клонилось к горизонту. И все же, до темноты было еще часа два, не меньше. Вполне хватит времени все хорошенько обдумать. Может быть, мне этого как раз в последнее время очень не хватало. Времени отдумать свое положение. Может, будь у меня его больше, я бы так не влип. Вообще-то, надежда у меня была. Глория. Возможно, пока я бегал от мусорщиков, она успела что-то узнать, какие-то данные, благодаря которым я смогу сообразить, кто является настоящим преступником? Значит, мне необходимо с ней встретиться. Где именно? Конечно, в мире киберов, где же еще? Вот и получается, что я пока действовал правильно. После наступления ночи, я определю свое местонахождение, выберусь из леса, и дотопаю до ближайшего магазина одежды. Там мне надлежит переодеться во что-то просторное, желательно снабженное капюшоном. Благо в последнее время такая одежда снова стала входить в могу. Ночью, да в такой одежде, я запросто сойду за живого человека, и шансы мои попасть в руки мусорщиков значительно уменьшатся. Возможно, мне даже удастся добраться до тайника, в котором Смотритель прячет старинное искусственное тело. Каким образом оно к нему попало - долгая и не имеющая отношения к происходящему со мной история. Хорошо хоть, после того, как я этим телом один раз воспользовался, Смотритель решил, что тоже будет совершать прогулки в реальный мир. Времени у него на это не нашлось, но как он мне говорил, обновить в укрытии кое-какое оборудование удалось. И если так, то я, вполне возможно, смогу попасть в свой кибер через берлогу Смотрителя. Ну а там... Там что-нибудь придумается. По крайней мере, оказавшись в кибере, я смогу отправить письмо Глории. Встретиться с ней. Да и сам Смотритель - парень не промах. Может подать неплохую идею. Участвовать во всей этой беготне он, конечно, не будет. У него на попечении зоопарк, и он его на произвол судьбы не бросит. А вот что-то подсказать... Где-то неподалеку прогудела авиетка мусорщиков. То, что она принадлежала именно им, не вызывало сомнений. Только мусорщики станут так низко летать над лесом. Я вздохнул и запустил карусель табачного вкуса. Может быть, и в самом деле что-то удастся сделать. А пока мне ничего не оставалось, как сидеть, смотреть на копошившихся в траве насекомых, время от времени поглядывать на медленно опускающееся к горизонту солнце и ждать наступления ночи. 16. - Ты давно ко мне не заглядывал, - в голосе Смотрителя не было и намека на упрек. Он просто отметил факт. Я покачал головой. Опровергать было нечего. Да и имело ли смысл? - А вот когда тебя жареный петух в задницу клюнул... Я кивнул. - И конечно, ты рассчитываешь, что нес