стрелка дрогнула и неумолимо повернулась к нему. Я постучал  пальцем
по его животу и, услышав  дребезжание,  машинально  взял  председателя  за
шиворот, вытолкал за дверь и остался,  таким  образом,  в  одиночестве.  Я
стоял перед  несколькими  сотнями  брошенных  портфелей,  пухлых  досье  с
документами, шляп, тростей, книг, переплетенных в кожу, и галош.  Побродив
бесцельно по залу и убедившись, что мне здесь нечего делать, я  повернулся
и пошел домой.