до сократить в 10 раз, это значит -- поставить под вопрос саму необходимость механизма для проведения общей, союзной внешней политики. Президент Буш на пресс-конференции, еще до ужина у короля, занял очень строгую позицию и ясно высказался в поддержку союзной политики. -- Это очень хорошо, -- сказал Миттеран. -- Я помню, в апреле прошлого года мы встречались с Бушем в Майями и зашел разговор о прибалтийской проблеме. Я ему сказал тогда: да, Прибалтийские страны должны стать независимыми -- это принципиальная позиция, но не надо торопиться с их признанием. Надо дать Горбачеву время для конституционных преобразований. Надо все делать последовательно и постепенно, а не наоборот. Буш поддержал этот подход, хотя ему было очень трудно, потому что и конгресс, и общественность требовали немедленного признания Прибалтийских государств. Так что Буш хорошо понимает ситуацию. Буш за демократический Союз, за включение его экономики в мировую. Но он прислушивается к общественному мнению и осторожничает, а ему со всех сторон нашептывают, мол, не проиграй, у тебя на носу выборы. Я ему все время говорю: новый Союз на востоке Европы -- это проблема, которую надо рассматривать по большому счету, а не в рамках конъюнктуры. Сохранение Союза -- это жизненная проблема для Европы. Кажется, здесь я нахожу у него понимание. Но Буш несколько нерешителен, осторожничает. -- Я Бушу неоднократно говорил, -- включился М. С., -- что ситуация неординарная и действовать нужно не рутинным способом, а с учетом уникальности процесса. Думаю, что я нахожу понимание у него. Он все-таки решился на предоставление большого кредита под продовольствие. -- Я понимаю: отказать вам в существенной помощи сейчас -- это значит сделать очень хрупким весь процесс реформирования Союза. -- Если, -- резюмировал М. С., -- это наша общая задача -- иметь новый Союз как крупнейший оплот демократии и мира, то надо не мелочиться. Тем более что речь идет не о подачке: все будет возвращено. Но мы нуждаемся в помощи именно сейчас, именно в данный момент. Потом был перерыв. В соседнем домике раскинули свою аппаратуру телевизионщики. М. С. и Ф.М. отправились туда давать совместное интервью. Я не пошел: там было просто негде приткнуться так, чтоб не мешать. Заглядывал иногда в окошечко: как они уютно там рядышком сидели в низких креслицах, два великих европейца конца страшного века, такие разные и такие понятные друг другу. Бродил по заросшим тропинкам, в полной темноте: два фонаря возле домиков слабо просматривались сквозь густую зелень. Вторая беседа проходила за вечерним обедом в другом шале, которое служило спальней и гостиной. Состав уже "расширенный": Раиса Максимовна и Даниэль, ее сестра, младший сын Миттеранов, мы с Горбачевым, Пьер Морель -- помощник Ф.М., Андрей Грачев. Протискивались, извиняясь друг перед другом, рассаживаясь за круглым столом в комнатке метров 14. Совсем по-деревенски. Делать пометки в блокноте я, естественно, не мог, сидя за обедом рядом с французским президентом. Воспроизвел разговор уже в самолете. Не все, наверное, запомнил и не во всем будет дословно, тем не менее за смысл ручаюсь. Речь пошла о судьбах Европы -- в контексте югославского кризиса и распада в СССР. Миттеран произносил целые речи. Горячо подхватил мнение М. С. о том, что плохую услугу Европе оказали те, кто извне поддержал центробежные силы в Югославии. "Сепаратизм существовал там всегда, -- в своей размеренной и внушительной манере говорил Миттеран. -- Но немцы сразу же выступили за признание независимости Словении и Хорватии. Я же еще с июня был против независимости этих республик. Моему примеру последовало и большинство других государств -- членов ЕС. Не то чтобы я отрицательно относился к самой идее независимости, просто я исходил из того, что независимость должна провозглашаться при соблюдении международных договоренностей, в частности положений Заключительного Акта Хельсинки, а также Парижской хартии для новой Европы. По моему убеждению, другой вариант -- провозглашение независимости под давлением националистических сил -- вряд ли можно приветствовать. Ясно, почему немцы придерживаются иной позиции: дело в том, что Словения и Хорватия в свое время входили в состав Австро-Венгерской империи. Помимо немецкого влияния они испытывали на себе воздействие римской католической церкви, Ватикана. Я как-то обсуждал югославскую тематику с Мейджором. Он спросил меня, что будет дальше. Я ему ответил: Хорватия, видимо, обратится за помощью к вооруженным силам Германии, Австрии, Венгрии и Турции. Сербия, в свою очередь, аналогичную просьбу адресует Великобритании, России и Франции. Наши вооруженные силы окажутся, таким образом, в Югославии, и возникнет ситуация, как в начале первой мировой войны в 1914 году. Мейджор был явно удивлен, он заявил, что никуда своих солдат отправлять не будет. Не знаю, принял ли он всерьез мое заявление... Мы не должны воссоздавать условия соперничества, как в начале века. Такой вариант означал бы большую драму для Европы. Так что сама жизнь подводит страны ЕС к созданию политического союза. От истории никуда не уйти". "...Вы, конечно, знаете, -- перебросил Ф.М. мысль в другую плоскость, -- что американцы испытывают соблазн расширить функции НАТО, превратить ее скорее в политический, нежели военный союз. Я на этот счет придерживаюсь иной точки зрения. Мне думается, что НАТО и впредь должна сохранять верность тем основам, на которых была создана. Если бы Североатлантический альянс был наделен функциями, в принципе относящимися к ведению СБСЕ или ЕС, было бы очень плохо. Общеевропейский процесс стал возможен во многом благодаря согласованным действиям СССР и Франции. Вы, конечно же, помните, что Франция была практически единственной страной, поддерживающей ваши инициативы в области общеевропейского сотрудничества. Наше взаимодействие дало хороший результат. Так давайте же не будем допускать ликвидацию плодов нашего сотрудничества. Если мы дадим НАТО чрезмерные полномочия, то государства, не являющиеся членами НАТО, почувствуют себя не в своей тарелке. Упадет также роль Парижской хартии для новой Европы". Откликаясь на реплику М. С. о европейской роли США, Миттеран продолжал свое "эссе": "Европа -- это также и Америка. Такое положение будет еще сохраняться какое-то время. Согласен, что США будут продолжать играть важную роль. Это всего-навсего признание существующих реальностей. Однако в будущем Европа должна быть в самой Европе. При этом важно, чтобы преобразования в Советском Союзе способствовали политико-экономическому сближению Запада и Востока и созданию того, что вы называете общеевропейским домом". -- Многое здесь зависит от того, какой видит Америка будущую объединенную Европу и как она видит Японию, -- вступил в разговор М. С. -- Это две ; головные боли американцев, особенно если речь идет о Европе от Атлантики до Урала. Это ведь огромное пространство с почти 600 миллионами жителей, с огромным научно-техническим, экономическим и интеллектуальным потенциалом. Именно здесь мы должны искать "ответы на главные вопросы мировой политики. Здесь же и я ответ на позиции разных стран в связи с переменами в Советском Союзе, в том числе объяснение коррективам, , которые наблюдаются в европейской политике ФРГ. Я имею в виду то, что выявилось в недавнем заявлении Бейкера--Геншера. Отсюда и поддержка Германией идеи новой роли НАТО, о чем вы говорите. Не исключено, что на этом пути немцы рассчитывают усилить воздействие на европейские дела, получить свободу рук в отношении Венгрии, Австрии, Чехословакии и дальше на Восток... ...Мой взгляд таков, и с ним связаны мои оценки на будущее. Есть две опоры: это европейские сообщества, которые обзаводятся системой политических институтов, это также Союз Суверенных Государств на основе прежнего СССР. Есть также взаимодействие между ними в рамках, определенных документами общеевропейского процесса и соглашениями в области разоружения. В такую концепцию вписываются роль и присутствие в Европе США и Канады. Но это должна быть европейская политика, а не американская политика в отношении Европы. -- Конечно, было бы важно опираться на обе эти опоры, -- поддержал идею Ф.М. -- Но одна из опор уже создана, что же касается другой, то неизвестно, что с ней все-таки происходит. Если бы жители всех ваших республик (а это почти 300 миллионов) были бы Горбачевыми, то вопрос был бы решен. -- Хорошо, -- засмеялся М. С., -- я так понимаю свою задачу: мне надо будет укреплять вторую опору. -- Но и мы того же желаем, -- весело заверил его Ф.М. -- Заметили вы, что в своем выступлении перед телекамерами только что я высказывался в пользу сильного, сплоченного, укрепленного федеративными узами Союза? Это было бы очень важно не только для ваших соотечественников, но также и для интересов Франции и Европы в целом. Франция никогда, ни при каких условиях не будет поощрять разрушение Союза. При Сталине такая позиция была сопряжена с определенными проблемами. Но даже и тогда во времена де Голля и Сталина Франция и СССР были союзниками, тем более это важно сейчас, когда ваша страна становится демократической. Повторил: убежден, что Европа сформируется. Вся наша политика нацелена на то, чтобы содействовать как можно скорее достижению этой цели. Если это произойдет не так быстро, как хотелось бы, возникнет ситуация, последствия которой Европа будет ощущать на себе целые века. Потом были веселые "кофе и коньяк" в соседней комнате, где места всем уже не хватило. Говорили о чем попало. Не замолкал М. С. Миттеран, сидя в большом кресле, изредка "останавливал" беспорядочный разговор значительными репликами -- со своей благожелательно-снисходительной улыбкой на усталом лице. Ночевать мы с Андреем Грачевым уехали в Сустон, в туристскую гостиницу, где остановились остальные из команды Горбачева. Утром вернулись вдвоем же в Латче. Был еще деловой завтрак. Тема -- срочная финансовая и продовольственная помощь СССР. Участвовала молодая дама, прелестная Анна Лавержон (эксперт по этим делам, она же "шерп"), только что прилетевшая на доклад президенту из Москвы. Вот вроде все об этой, мне кажется, весьма знаменательной встрече двух президентов. 3 ноября Эти дни, наверное, все-таки решающие. Проснувшийся и проспавшийся, как следует попивший в отпуске Ельцин показал себя в полном объеме. И следовало ожидать... Только М. С. не ожидал, все думал, что на уговорах и "хорошем отношении" можно его "канализировать", как он любит выражаться. Доклад Ельцина на Съезде депутатов РСФСР -- это, конечно, прорыв к новой стране, к новому обществу. Хотя все идеи и все замыслы выхода именно "к этому" заложены в "философии" горбачевской перестройки. Но сам он не сумел вовремя порвать со своими привычками, хотя и не раз признавался: "Все мы из прошлого"... Увы! Не у всех хватило силы порвать с этим прошлым до конца, а главное -- вовремя! Ельцин, порвав, окружил себя людьми разных мотиваций -- карьеристами, нахалами, прохвостами, искренними демократами, настоящими интеллигентами, умелыми администраторами, новыми хозяйственниками и старыми тоже, но перестроившимися, и сумел их употребить на разрыв с эпохой 1917 года окончательно. Его доклад -- это или грудь в крестах, или голова в кустах. Но в России всегда так делались большие дела. М. С. дальше Мирабо не пошел. Этот выйдет в Наполеоны, перешагнув через дантонизм, робеспьеризм, барассизм и даже через "бешеных"... Он бросил народу надежду... Это признак харизмы, при всей примитивности его как личности... Как личность -- он посредственность и серость, но как "вождь" в данной конкретной ситуации -- то, что надо. И ставка -- на Россию. Опять и опять повторяю: историческая ошибка Горбачева -- что он, повязанный психологией "интернационализма", не понял роли России. Сочувствую ему сейчас по-человечески. Он инстинктивно понимает, что не только бессмысленно себя сейчас противопоставлять Ельцину, но с точки зрения интересов страны просто нельзя. У него нет альтернативы... Ни Явлинский, ни Госсовет, ни МЭК -- не альтернатива. Выход в иррационализме русской консолидации, в сплачивающем людей отчаянии. Когда раньше Москва оказывалась без хлеба и молока, люди орали на Горбачева. В эти дни нет совсем ни того, ни другого, а люди сплачиваются вокруг Ельцина и Попова! Ельцин заявил: МИД сократить в 10 раз! Почему в 10, а не в 2, в 5, в 20? Не важно: смысл -- ликвидировать это дорогое центральное ведомство, последнюю опору реальной деятельности Горбачева... И Козырев, "созвав" своих коллег из республик на совещание, открытым текстом говорит: нет Союза, нет президента. Ему оставляем протокольные функции. Ельцин еще весной сказал, что "оставим Горбачеву "вот столечко", хотя он хочет вот столько!" (показывает руками)... Его место -- как у британской королевы. Ельцин достиг теперь и этой цели. На Смоленской паника: кто на поклон к Козыреву, кто -- в СП (совместные предприятия), кто на демонстрации протеста... И т. д. Ягодин (министр образования) звонит: Лазарев (Минфин РСФСР) закрыл счета для вузов союзного подчинения (МГУ, Бауманский, Менделеевский, Педагогический, МАИ, МЭИ и т. п.!) -- сотни тысяч студентов не получили за октябрь стипендии! Будет, мол, "Тяньаньмынь"... Говорю об этом М. С. Не знаю, что он предпримет. Я это к тому -- какие уже пошли действия! Вроде провокация... но вроде бы и "логично"! Явлинский сообщает, что с 4 ноября Внешэкономбанк объявит себя банкротом: ему нечем оплачивать пребывание за границей наших посольств, торгпредств и прочих представителей -- домой не на что будет вернуться... М. С. поручает мне писать Мейджору, координатору "семерки": "Дорогой Джон! Спасай!"... Завтра Госсовет. Будет опять толковище о Союзном договоре и о судьбе МИДа, т. е. "общей внешней политике". Написал М. С. тезисы по МИДовскому вопросу. Что-то будет? Да ничего не будет в пользу М. С., даже если разойдутся миром. Ельцин на Съезде получил авторитарные полномочия. Он обещал народу летом улучшение. И он пойдет напролом, не оглядываясь ни на Кравчуков, ни на Назарбаевых, а Горбачева будет терпеть пока на обочине. Он ему уже не помеха. Но поскольку Горбачева уважают на Западе, зачем его так уж обижать! Пусть себе суетится в тех пределах, сколько Ельцин даст на это из своего бюджета. Даже, думаю, завтра он опять отмолчится на Госсовете: мол, играйте в свои игры, они уже никого не интересуют! Даже 100 000 союзных чиновников, теряющих работу, ничего уже от Госсовета и Горбачева не ждут! Между прочим, Бейкер Павлу Палажченко в Мадриде на ухо, уже на лестнице, пробросил: берите полтора миллиарда -- живые деньги, берите, пока не передумали. Мало? Но больше не можем. М. С. рассказал об этом встречающим во Внуково (Силаев, Яковлев и т. д.) -- и ничего! Даже наши банкиры Московский (фамилия) и Геращенко не знают об этом и не потянулись за ними сразу, хотя уже 4 ноября грозит банкротство, а письмо Мейджору поручено написать мне. То есть мы даже не можем действовать по принципу "спасение утопающих -- дело рук самих утопающих", когда нам уже брошен хотя и дохлый, но спасательный круг. Беда М. С., что он не создал аппарат взамен политбюровскому, болдинский ориентирован работать совсем иначе... Он все думал приспособить партаппарат для новой своей власти, но есть законы революций! Вечером телефонный перезвон М.С. с Колем о МИДе, о Госсовете, о сыне Коля, который попал в катастрофу, о полутора миллиардах и "SOS" Мейджору. Попытки связаться с Явлинским, но так и не нашли его "в гостях"; то же -- с Московским: наши банкиры не торопятся спасать страну, кто-то другой, мол, позаботится... Словом, нервотрепка у телефона. А потом с Митькой слушали Моцарта на лазерном диске. Вышла книга "Августовский путч"... Перечитал вчера статью, написанную там, в "Заре"... Исторически она Должна бы (если кто будет читать!) заинтересовать больше, чем написанное о самом путче и его последствиях: это уже съедено, "проехали"... в ельцинскую эпоху! 5 ноября, вторник Сегодня у Горбачева был Престон. Подписали соглашение о сотрудничестве с МБРР -- вроде от имени Союза, который все газеты и другие СМИ у нас называют уже бывшим, в то время как главы иностранных государств поздравляют "СССР" с 74-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции! Вчера был Госсовет. Взволнованная вводная речь Горбачева "о текущем, тяжелейшем моменте", но главы суверенных государств (бывших союзных республик) отказались ее обсуждать... Он их настойчиво призывал к обмену мнениями и к "совместной работе"... Отмалчивались... А Ельцин, опоздавший на 15 минут, грубо потребовал "идти по повестке дня". Повестка дня включала вопрос об исполнении Экономического соглашения, по которому ничего не делается... Меморандум о внешних долгах, на который М. С. всем ссылался в Мадриде и в Латче, оказался подписанным лишь наполовину: Муталибов и Каримов заявили, что не они должны платить, а им еще Центр должен заплатить... И как Явлинский их ни призывал не следовать большевикам 1917 года, заявившим, что царь брал долги, пусть и платит, -- не вняли... Упразднено около 80 союзных министерств, около 50000 чиновников в одной только Москве к 15 ноября окажутся на улице. Геращенко закрыл счета (вслед за студентами и профессорами университетов) государственным чиновникам. Я, например, сегодня зарплаты уже не получил. Горбачеву на закрытой части Госсовета удалось отстоять МИД (не в 10 раз сократить, по Ельцину, а на 1/з), МВД и единые Вооруженные Силы. По МИДу, наверное, подействовала его информация о позиции Буша, Гонсалеса, Миттерана. Сегодня в этом же духе я дал сообщение в ТАСС о "желании Запада" иметь дело с Союзом и об ужасе перед требованием упразднить МИД. Сегодня мы (я, Игнатенко, Грачев) уговорили наконец М. С. дать интервью Би-би-си Маше Слоним -- к серии "2-я русская революция". Он был великолепен. Говорил 1,5 часа... Ярок, определенен, красноречив, глубок, искренен, не сорвался ни в языке, ни в оценках даже Лигаче-ва и Ельцина. Поразительно. Мы потом его очень хвалили и даже выпили за это джину. Но сразу после этого Трубин (Генпрокурор) сообщил ему, что один из юристов возбудил против него уголовное дело по статье 64 -- за измену Родине: отторжение территорий (Латвия, Литва, Эстония). Он стал хвататься за трубку, хотел звонить одному, другому: остановить "Правду", где это собрались печатать, запретить, рассыпать набор, предупредить... Словом, из него лез генсек: как осмелились! Не окажись мы втроем рядом -- быть беде... Мы в один голос: это же сюжет для раздела "Рога и копыта" в юмористическом журнале. Он успокоился, поехал лечить зубы. 8 ноября Второй день праздника... Вчера утром в насмешку по ТВ показали "7 ноября на Красной площади в 1980 году". Брежнев, Устинов, Суслов, Пономарев и Горбачев... на 2-м плане! Издевательство: ужасаешься тому, что мы в этом жили... Но жили же! Горько! Были с Нелей на теннисе -- кубок Кремля. Потом -- 70-летие Плама. Были там родственники из Калининграда, которые органично живут с литовцами и прекрасно себя в их среде чувствуют, "ставят даже в пример" их образ жизни. Сожалеют, что Литве не дали независимость два года назад. Работал. Написал письмо Бушу от М. С., которое повезет Яковлев: с лекциями и во главе "группы по стратегической стабильности". Пытался закончить письмо-инструкцию для наших послов в странах "семерки", чтоб они не очень якшались с посланцами наших суверенных "новогосударств", чтоб не мешали делать новый Союз. Но плохо получается. Да и уверен, что никуда это не пойдет. 9 ноября В странном полусне я провел ночь. Только в нем я проникся тем, что услышал по ТВ вчера вечером: Ельцин ввел чрезвычайное положение в Чечне, назначил Бурбулиса своим первым замом в правительстве России, Кравчук заявил, что Центр окончательно себя исчерпал и ни о каком политическом союзе речи быть не может. Украина будет самостоятельной. Выразил уверенность, что на референдуме 85 % проголосуют за это! Ну и т.д. Что это означает? Что Россия взяла курс по Бурбулису: единая, неделимая и без всяких этих, которые самостоятельными хотят быть, -- сбросить их бремя! Что править будут в России железной рукой во имя демократии и рынка. И что Украина уйдет... А за Крым + Севастополь им придется иметь дело с Бурбулисом. Плюс казачество. Вчера же по ТВ показали их "всесоюзный" слет в Ставрополе! Поклялись служить России, как века назад... А в Санкт-Петербурге побывал наследник престола: это "цирк" какой-то. Но и с помощью таких вот приемчиков приучают к "новой жизни"... на фоне того, что гроб с телом Ленина уже предложили из-за границы купить за 14 миллионов долларов. И ахнули только старухи. Православие нагло шагает по мозгам -- глупым, невежественным, угрюмым и отчаявшимся. А Горбачев в полном "офсайде". Не нужен ни для чего, хотя и старается изо всех сил получить продовольствие и кредиты от своих западных "партнеров"... Но в той разрухе, какая пошла, эту каплю в океане никто не почувствует и уж во всяком случае не поставят это ему в заслугу... Но почему сон = ночь?.. Потому что я вдруг остро почувствовал: все это касается меня лично... Я остаюсь нужен только Горбачеву, который сам уже никому не нужен. И поэтому надо скорее жить... Читал вчера "Истоки" Алданова, "Жизнь Арсеньева" Бунина... и перечитывал его же -- "Окаянные дни"... Разобраться надо с женщинами: где игра -- и стоит ли продолжать, а где единственная опора жизни, смысл ее... 10 ноября Вчера М. С. вызвал по текущим делам. Захожу -- он на телефонах: Баранников, Шапошников, Бакатин... Договаривается не накапливать и не пускать в ход войска в Чечне, то есть блокировать исполнение указа Ельцина о чрезвычайном положении. В перерывах между звонками кроет матом: "Что делает, что делает! Это же -- сотни убитых, если началось бы! Мне сообщают, что представитель, который был им назначен туда, отказался выполнять свою роль... Парламент (антидудаевский) -- тоже. Все фракции и группировки, которые там дискутировали, дрались между собой, объединились против "русских". Боевики уже собирают женщин и детей, чтоб пустить их впереди себя при подходе войск! Идиоты!" Баранников, Бакатин, Шапошников полностью "за" позицию Горбачева... Предлагают варианты, как не допустить стычки... Говорит мне: "Только что разговаривал с Б. Н. Через несколько секунд понял, что говорить бесполезно: вдребадан, лыка не вяжет". При мне звонит Хасбулатову, тот требует "навести порядок"! М. С. ему: не дергайся. Я, мол, хотел предложить собраться сейчас всем, кому положено, но Б.Н. "не в себе", завтра в 10 соберемся. Звонит Руцкой, бурно что-то доказывает. М. С. отнял от уха трубку и читает бумаги на столе. Минут 10 так "слушал"! Потом говорит: Александр, успокойся, ты не на фронте -- "обложить со стороны гор, окружить, блокировать, чтоб ни один чеченец не прополз, Дудаева арестовать, этих изолировать -- ты что? Не сечешь, чем это кончится?.. У меня вот информация, что никто в Чечне указ Ельцина не поддерживает. Все объединились против вас, не сходи с ума". Руцкой опять долго бурно говорит. Горбачеву это надоедает: "Ладно, пока". Кладет трубку. Мне: хороший, честный парень, но к политике таких близко нельзя подпускать. Пришел Яковлев. Пересели за круглый стол, за кофе. М. С. стал рассказывать о своем "ставропольском" опыте общения с кавказцами. Рефреном: "Идиоты. Что же это за политика?! Хотят власть показать, проучить Татарию и башкир... Получат почище Карабаха". Поговорили о Бурбулисе, который теперь будет определять российскую политику. М. С.: "Меня вот что беспокоит. Кажется, окружение сознательно спаивает Ельцина. И мы можем нарваться на очень серьезный оборот дела: они сделают из него слепое орудие"... Потом "правил" написанное мною письмо Бушу, которое должен повезти Яковлев... Вычеркивал мои "ради дипломатии" хвалы и комплименты в адрес Яковлева. Тот ухмылялся: я, мол, принес вам то, что Анатолий написал, ни слова не добавил. Вычеркнул и элегантную критику республиканских лидеров, которые (как я написал) еще "только учатся международной ответственности". Сказал, что во вторник соберет помощников и советников, всех расставит по местам. Сказал, что назначит меня "специальным помощником"... Вроде уговорил его сделать Брутенца советником и забрать от меня. Пусть будет -- а lа Загладив, но по Востоку. Уговорили его пойти на презентацию книги (12.Х1). Пофантазировал, что он там скажет. Потом перешел вдруг на личное: ты, вот он (показывает на меня и Яковлева) и Вадим тоже (Бакатин)... надо вместе додержаться. Вообще он опять выглядел "нужным стране". "Ляп" Ельцина с чрезвычайкой для Чечни вдохновил его, хотя сказал нам: буду его спасать, нельзя, чтоб это ударило по его авторитету. Пробросил фразу, из которой я понял, что Силаев не останется руководителем МЭК... Наверное, Ельцин, который его убрал от себя, против! Мне еще в Мадриде Лукин намекнул: как можно, чтоб фактически союзное правительство возглавлял человек, отторгнутый Россией? Значит, М. С. его "бросит", хотя Силаев "в России" работал на Горбачева. Вот так у нас и получается: еще один усиливающий оппозицию к М. С., -- Силаев ведь не один, за ним целый клан, и они будут оправдывать свою враждебность моральными мотивами. Шел долго до Кремля. Зашел в кабинет -- и сразу бумаги и звонки. Неля, Измайлово, ярмарка = шмотня, мало интересного. Сырость, промок основательно. Вернулись: я -- в Кремль, она -- домой. Одиноко ей. Начала жаловаться, долго терпела и не роптала. 11 ноября Российский парламент не только отменил указ Ельцина по Чечне, но и назначил комиссию для расследования, как этот указ мог появиться. Удар или щелчок? Думаю, однако, щелчок: российской толпе Чечня до лампочки... Она (в отношении Ельцина) еще подождет -- как будет насчет цен, хлеба и молока!! М. С. так и не удалось вчера провести совещание по Чечне с его, Ельцина, участием! Пил до и все "праздники". Впрочем, Панкин сегодня был у него: получил одобрение проекта "Министерства внешних сношений". Толя Ковалев ходил с проектом на консультацию к Шеварднадзе. В "Новом времени" статья о том, что Бейкер еще 20 июня в Берлине сообщил Бессмертных о заговоре и тот известил М. С. В связи со статьей пошел слух, что бумажечку с этим известием Черняев спрятал в ящик... Такой вот домысел в серьезном журнале! До чего ж примитивны эти наши демократическо-сенсационные аналитики, как поверхностно берут -- в духе Агаты Кристи. А дело-то и проще, и психологичнее. Не было заговора, было намерение и расчет на то, что Горбачева можно будет втянуть... Был сговор за 3--4 дня до 18 августа, не дальше. И как только М. С. "дал отлуп", все посыпалось. ГКЧП по природе своей, по своему составу изначально не способен был "сыграть в Пиночета"!! Было старое мышление и убежденность, что все нормальные должны так думать. Нормальных у нас, в самом деле, десятки миллионов по всей стране, они действительно готовы были послушно пойти и за ГКЧП... Но такие дела делаются сотнями, а не миллионами... Был у М. С. Ваттани (помощник Андреотти), рассказывал о сессии НАТО в Риме 7--8-го числа. Действительно, фиксация политики "новой эпохи". Так это и оценил М. С. Только составные этой эпохи не те, что он полагает... Тут он диаметрально расходился с натовцами во главе с Бушем: у них исчез противник, а с точки зрения М. С. -- у них появился новый партнер, столь же (в перспективе) мощный. М. С. после встречи с губернаторами США сорвался в Колонный зал на 170-летие Достоевского, где доклад делает Карякин. Юрка и меня звал... Мне и хотелось... и нет. Публика "мешала". М. С. туда пошел: это -- "по линии" Фонда культуры, то есть Раисы Максимовны. 13 ноября Вчера состоялась презентация "Августовского путча". Пресс-центр МИДа полон: дипломаты, общественные деятели, журналисты. Выступал он хорошо. Вопросы были достойные. Отвечал находчиво. А главное, Горбачев высказывал свое мнение о самых важных сейчас вещах: судьба Союза, новая структура общества, новые слои, их взаимодействие, свобода крестьянина, опасность сепаратизма. Но, вернувшись к себе, узнаю, что Егор Яковлев (ТВ) распорядился дать во "Времени" об этом важном событии сюжет на 2--3 минуты. Ищу Яковлева, дозваниваюсь до его шофера в машине. Тот говорит: Егор Владимирович заезжал в Дом кино, теперь уехал на "частной машине" -- куда, не знаю, велел сказать, чтоб "не искал до утра". М. С. названивает, спрашивает: как его подают?.. Мы с Грачевым добрались до Лазуткина (зам. Яковлева по ТВ). Уговариваем его дать отдельно -- после "Времени". Он это делает... А утром узнаю, что взбешенный "нарушением приказа" Яковлев потребовал отставки Лазуткина. Звоню М. С., он приглашает к себе Яковлева... Час беседуют. Когда Егор выходил, я видел его в приемной: "довольный", значит, М. С. опять "достиг компромисса". Мы с Грачевым и Игнатенко обзваниваем газеты, чтоб они опубликовали выступление Горбачева на презентации книги. Результат: "Известия" дали только его ответ по Чечено-Ингушетии. И то для того, чтоб натравить на него Ельцина... И ни одна другая газета даже не упомянула о событии, о том, что президент говорил, оценивая положение в стране. Накануне утром (такое редко бывает) он собрал помощников и советников. Распределил роли. Речь зашла и об информационной блокаде президента. И свелось к тому, что М. С. раздраженно заявил: ельцинское окружение "бегает" по микрофонам, а вы сидите по кабинетам, привыкли, как в ЦК, -- все, что "от нас исходит", печатается без разговоров! Демонстрация бессилия... Хотя он все время себя "допингует" апелляцией к истории, которая "возьмет свое". Завтра Госсовет... И боюсь, как бы там не нанесли "последний" удар, тем более что в Верховном Совете обнаружили, что госаппарату нечем платить зарплату: 30 миллиардов, которые М. С. запросил, можно сделать только на печатном станке. Союзный договор, который будет на повестке дня в Н.-Огареве, -- не пройдет: прочел я новый вариант. Но Кравчук вообще не приедет... и никто не приедет от Украины. Ревенко каждого из президентов долго упрашивал явиться, но к вечеру еще было не ясно, явятся ли! Все это выглядит арьергардной затеей... 14 ноября Сегодня "Правда" опубликовала второй опус Большакова с разоблачением г-на Черняева по поводу пассажа о Миттеране в книге Горбачева... С прямым подлогом: даны две фотокопии, наложенные косо одна на другую. На одной роспись Горбачева "А. С. Черняеву", Это на его статье, писанной в Форосе (виден текст!), и подпись относится к 15 августа, до путча... На другой воспроизведена фраза о Миттеране. Визуальное впечатление, что подпись авторизует текст брошюры "Августовский путч", в то время как она относится совсем к другому. Нравы! Товарищи советуют не ввязываться: не трогаешь -- не воняет! Были звонки по вертушке: "Читали "Правду"? Во! врезали вам", "Хорошо вас стукнули, а?", "Не то еще будет!"... И бросали трубку... Это -- по правительственным телефонам! Народец! Весь день готовил завтрашнюю встречу М. С. с мининдел Индии Соланки. Учел советы моего ученого друга -- Куценкова, переделывал мидовскую и брутенцевскую заготовки. Встречался с Хьюиттом -- специальным помощником Буша. Виделись раньше, но поговорили впервые. Все о том же -- о судьбе Союза, о намерениях Горбачева, о национализме республик, о вооруженных силах и ядерном оружии! 15 ноября Сегодня с утра Соланки. Скучный, серый человек. М. С. ему объяснил ситуацию, призвал к терпению и еще беречь накопленный при Радживе Ганди капитал отношений. Потом тот пошел к Ельцину, который министра наставлял: не связывайтесь с Союзом, у него ничего нет, а у меня все -- и нефть, и машины, и оружие на экспорт. И у вас возьму, что России нужно. Заключайте с нами политический союз, и все у нас с вами будет хорошо... Нет? Не хотите? Ну и гуляйте со своим Горбачевым! И это после Н.-Огарева, после договоренности о "конфедеративном демократическом государстве". С утра Андрей Грачев мне "художественно" изобразил, как и что там было ("Ванька на деревне"...). А потом сам М. С. рассказывал еще более красочно... со своими жестами, выраженьицами... Надо бы это воспроизвести, но сейчас -- слишком устал. 17 ноября О Ново-Огареве. М. С. задержал нас с Андреем у себя в комнате и, стоя за своим столом, стал картинно рассказывать, что было. А было так. М. С.: Ельцин начал с пошлого скандала еще до начала заседания -- "Вот вы вчера на презентации книги опять нападали на Россию, на ее президента". Я ему: откуда ты взял, наоборот, защищал тебя. Е.: Мне рассказали. Опять вы начинаете конфронтацию. А без России вам все равно никуда. М. С.: Да опомнись, все наоборот. Андрей, покажи ему стенограмму. У Андрея под рукой ее не было, послал в Москву машину... Потом, уже на обеде, М. С. показал Ельцину. Тот поглядел, отвел лист на расстояние руки, вроде как полюбовался: "Ну, это совсем другое дело!" (Речь шла о месте, где М. С. говорил о Чечне.) М. С. продолжал: "Я для себя решил (как на кон поставил) добиться главного: государство или что-то неопределенное, аморфное -- тогда ухожу! В проекте Союзного договора эта тема еще в преамбуле... И началось... Каждый предлагал какие-то "гибкие" термины... Ельцин (со слов своих бурбулисов): "Союз с некоторыми государственными функциями"... Я ему: "Что это такое?" Е.: "А вот такое -- чтоб не было Центра". Я тоже против старого Центра, но я требую, чтобы было государство, то есть нечто с властными функциями. Исчерпал всю свою аргументацию. Никто из руководства республик, даже Назарбаев, активно не поддерживал. А спорили мы в основном с Ельциным". Присутствовавшие Кудрявцев (академик) и Яковлев (его советник по праву) -- предложили вставить слово "конфедеративный". Е.: "Ну и что! Где конфедерация, там и федерация, и опять к Центру!.. Не пойдет". Кудрявцев: "Но это же демократическое образование!" Е.: "Ну, раз демократия, тогда можно..." М. С.: "Давайте и назовем: "конфедеративное демократическое государство"..." Посудачили и согласились, на это ушло почти 4 часа -- все время до обеда. Андрей откомментировал поведение Ельцина так: это, знаете, как большой Ванька на деревне. "Ну, Вань, ну, давай, это же тебе ничего, тебе же на пользу..." -- "А я не хочу, не хочу, и все, мне это не подходит!" -- "Ну, Вань, подумай, все тебя просим, смотри, вон, люди глядят, ждут, от тебя зависит!" -- "А я не хочу". -- "Да ты подумай, ну проспишься, сам пожалеешь, что не соглашался. Ну, перебрал немного... Завтра-то все яснее будет". -- "Ладно. Согласен. Только смотрите у меня!"... М. С.: "Дальше речь пошла о властных структурах, о президенте. Я им говорю: он должен избираться народом. В ответ все, как один: как же так? Ведь в каждом из наших государств будет президент, зачем еще? Ведь тогда двоевластие... Я им: "Не двоевластие, а четкое разделение полномочий и полное распоряжение делегированными правами и обязанностями". Они: "Ладно, только пусть президента назначают (или выбирают) парламенты суверенных государств". Я им: "Нет... Быть куклой, свадебным генералом или чтобы каждый ноги обтирал о президента -- на это нельзя идти. И дело не во мне. Кто бы ни был, раз договариваемся о государстве-- субъекте международных отношений, с едиными Вооруженными Силами, с согласованной внешней политикой, с общим рынком, финансовой системой и т. д., -- должен быть полномочный и властный глава государства, который имеет мандат народа". Уломал в конце концов: избирается президент гражданами суверенных государств -- членов Союза, а гражданство тройное ("автономий", бывших союзных республик и общесоюзное)... Чтобы человек на всем пространстве чувствовал себя одинаково полноправным -- одно для всех "союзное" гражданство. Выборы -- "по закону", т. е. суверенные государства могут их проводить по-разному, возможно, через выборщиков. Но все равно -- мандат от самих граждан, а не от парламентов или каких-нибудь других властей. Ельцин бросил реплику: это хорошо -- через выборщиков, как в Америке! М. С. на это заметил: не знает, что ли, что в США президент ого-го! Потом в этом же духе (пошло-поехало): каким должен быть общий парламент. Ельцин настаивал, чтоб однопалатный -- из делегаций от парламентов государств. Я круто выступил против. Ибо это опять превратило бы президента в марионетку. Ельцин сопротивлялся, но я его "купил": говорю -- тогда так ведь, Борис, получится: от Туркменистана 50 депутатов и от России -- 50!! -- Что?! -- взревел Ельцин. -- Ну, а как же, раз ты за такой парламент, тогда так... И знаете, -- М. С. смеется, -- при всех я это сказал, при Ниязове (будущий президент Туркменистана -- "Туркмен-баши"). И быстро договорились: другая палата избирается всеми гражданами. С положением о Министерстве внешних сношений, МВД, Министерстве обороны и о единых Вооруженных Силах справились без скандалов. Но уткнулись в бюджет -- в запрос М. С. о 30 миллиардах на квартал до конца года. Тут опять Ельцин начал ваньку валять: "Не дам включить печатный станок -- и все. И так деньги ничего не стоят..." Вызвали Геращенко и других финансовых экспертов. Один за одним Ельцину разъясняли, что государство, какое-никакое, ни дня не может существовать без денег. А денег в Госбанке нет. Ведь что-то от государственных органов остается: армия остается, Академия наук остается... Зарплату люди должны получать, а студенты -- стипендию... -- Не дам, и все!.. -- реагировал Ельцин. Препирались два часа... В том числе уговаривали не разгонять (15 ноября -- срок) Министерство финансов, потому что некому будет даже распределять деньги, если их дадут. -- Ну ладно! До первого декабря пусть еще поживут! -- облагодетельствовал Ельцин. Финал: никто не захотел участвовать в пресс-конференции -- вы, мол, Михаил Сергеевич, и скажите все, о чем договорились. Нет уж, возражал Горбачев, давайте вместе, если действительно договорились... Пошли все к выходу, но никакой уверенности, что они завернут к толпе журналистов. Однако Андрей выстроил журналистскую бригаду так, что увильнуть было некуда. Удалось "раствориться" только одному -- Муталибову. Остальные вынуждены были сказать, что "Союз будет". Впрочем, на другой день Ельцин заявил, что не удовлетворен Ново-Огаревом: "Пришлось пойти на большие компромиссы, чем следовало бы". Журналу "Цайт" перед своей поездкой в ФРГ сказал: я все проблемы практически могу решить без Горбачева! М. С. мне "жаловался" на этот счет по телефону позавчера вечером, уже после интервью "Штерну". Я успокаивал. Поговорили о "падении нравов в политике". С перестройкой М. С. начал поднимать этическую планку в политической деятельности (честность, доверие, правда, о чем договорились -- свято и т. д.). А теперь все снова вразнос, но уже под прикрытием демократии, плюрализма и гласности. И зараза эта пошла в международные отношения, где М. С. создал атмосферу доверия и верности слову. А теперь и Буш, и Миттеран, и Коль "под давлением real politik" изменяют своим заверениям в поддержке его политики, быстро переориентируются на новые "реальные" центры власти -- Россию, Украину, даже Узбекистан... Проверкой в этом отношении будет поведение Коля с Ельциным