В 11 часов утра 1-го февраля состоялся молебен. По окончании молебна, депутаты направились в зал Дворянского областного правления, где большой программной речью Атамана началась деловая работа Донского Парламента.
Я с большим вниманием наблюдал Круг. Бросалась в глаза особенная наэлектризованность и какая-то странная, неестественная напряженность. Большинство депутатов было крайне озабочено. На их лицах отражалось не то недоумение, как у людей, попавших в тупик, не то сосредоточенность и упорное стремление разрешить какую-то трудную и
тяжелую для них задачу. Иногда, попадались лица, сиявшие вызывающей улыбкой. То были члены из противного Атаману лагеря.Ясно и правдиво ген. Краснов обрисовал военную обстановку. Он подробно изложил Кругу ход переговоров с союзниками, а также историю вопроса об едином командовании вооруженными силами юга России. Касаясь причин неудач на фронте, Атаман совершенно правильно указал на чрезмерную растянутость нашего фронта, увеличившегося с уходом немцев с Украины на одну треть, на огромное превосходство в силах и технике противника, на разочарование казачества в помощи союзников, на чрезвычайное его переутомление непосильной борьбой, полное оскудение источников пополнения и, как результат, всего этого -- упадок духа и веры в свои силы, уныние и растерянность.
Атамана слушали с большим напряжением. Твердое и обоснованное его заверение, что в ближайшие дни положение будет исправлено к чему командованием приняты уже меры, подняло настроение, приободрило депутатов и бурные, долго несмолкавшие аплодисменты Круга, были ответом Атаману на его последние слова.
После небольшого перерыва в закрытом заседании ген. Краснов информировал парламент о гнусном ультиматуме представителя Франции -- кап. Фукэ и о своем решительном отказе, а затем огласил свою переписку с ген. Деникиным и Кубанским Атаманом. Этим кончилось первое заседание Большого Войскового Круга.
Вечернее заседание Круга началось коротким докладом Председателя Совета управляющих ген. А. Богаевского о внешнем положении Войска, а затем выступил командующий Донской армией ген. С. Денисов.
Справедливость требует отметить, что Денисову пришлось говорить в чрезвычайно тяжелой обстановке, в атмосфере насыщенной недоброжелательством к нему, что, естественно, не могло не давить на его психику. Ему доподлинно было известно, что отставка его предрешена. Он знал, что кучка его личных врагов, главным образом лица, выгнанные со службы за неспособность, пьянство и неблаговидные поступки
297), привили большинству членов Круга, в том числе даже его296
) "Архив Русской Революции", том V, стр. 313.297
) В качестве добровольного защитника преступной и вредной для общего дела деятельности этих лиц, выступил ген. Деникин, выставляя их "жертвами Красновского произвола" ("Очерки Русской Смуты", том III, стр. 249).377
немногим поклонникам, что источник всех зол, бедствий и неудач -- только командующий армией.
Осунувшийся и исхудалый от бессонных ночей, в зловещей тишине говорил ген. Денисов. Наглядными картами и схемами он показывал ход борьбы на Донском фронте. Временами с мест раздавались нелестные и глупые реплики.
"Настроение казаков" -- говорил ген. Денисов -- "чувствовалось ясно еще в ноябре месяце. Начальник штаба ген. Поляков докладывал, что все те огромные успехи, какие были нами достигнуты, не будут напрасны, если нам не будет оказана посторонняя помощь, иначе вряд-ли мы удержим и то, чем завладели
298).Главной причиной была гибель надежды на иноземную помощь, о которой говорилось и писалось и фронт слишком долго ждал прибытия помощи. Нам присылалось много телеграмм с вопросом: когда прибудут союзники. И их неприход сыграл роковую роль. Главную роль в наших неудачах сыграла агитация. Агитация не только большевистская, пустившая в ход все средства -- подкупы, клевету и прочее, но и другая, которая выражалась в том, что общественные деятели домогались несколько раз моего свержения, настаивая несколько раз на моей отставке"
299).По окончании доклада Командующего армией, пишет ген. Краснов, на трибуну начали выходить один за другим все те генералы и офицеры, которые были, в свое время, удалены ген. Красновым от службы и добились звания членов Войскового Круга. Генерального штаба полковник Бабкин, удаленный за трусость, вышел ген. Семилетов, лихой предводитель детских отрядов, эксплоатировавший детей и командовавший из такого далека, где не слышны были пушечные выстрелы, удаленный за неправильно составленные отчеты, вышел генер. шт. полк. Гнилорыбов
301), удаленный за трусость и агитацию против Атмана, ген.-лейт. Семенов, обвиненный в лихоимстве и, наконец, ген. Сидорин. Они задавали праздные, но интересующую большинство Круга, серую его часть, вопросы:Достаточно ли было уделено внимания нуждам фронта и нуждам станиц?
Посетил ли командующий армией все важнейшие пункты фронта и беседовал ли с казаками?
Были ли и своевременно приняты меры против злоупотреблений , особенно против действий монархической организации, созываемой "Южной армии" и ее карательных отрядов?
Приведены ли в исполнение принятые Войсковым Кругом постановления о пособии семьям мобилизованных, о вознаграждении за лошадей, имущество и прочее? (Более чем на два милли-
она рублей).
298
) Мой письменный доклад командующему армией и Атаману, после совещания в Екатеринодаре 13 ноября 1918 года.299
) Сообщения о заседаниях Войскового Круга 1-8 февраля 1919 года.300
) Совершенно правильно ген. Краснов описывает это заседание Круга и предельно точно дает оценку ораторам, выступавшим против Денисова.301
) Ускоренных выпусков академии. Сначала был в эмиграции, а затем передался большевикам.378
-- Была ли армия обута и одета?
-- Почему своевременно не были мобилизованы иногородние?
-- Обращалось ли достаточное внимание на состояние железных дорог? На санитарную часть? На состояние вооружения?
302).Так продолжалось несколько часов. Несколько часов ген. Денисов отбивался от яростных нападков кучки депутатов, мстивших ему, при молчаливом попустительстве остальной массы Парламента. Сыпались все новые и новые бесцельные и явно преднамеренные вопросы, имевшие в основе вывести ген. Денисова из душевного равновесия, сбить его и уловить на каком-нибудь противоречии. Этой возмутительной пытки над командующим армией не выдержал Атаман. Он потребовал себе слово и сказал: "Вот уже три часа присутствую при недопустимой травле командующего армией. Того, кто
освободил от большевиков Новочеркасск, лично руководя атакующими цепями, того кому Войско Донское обязано и своими победами и своей свободой. Вот вся награда с вашей стороны за те тяжелые и ответственные годы, какие пали на его долю. На моих глазах он исхудал, изнервничался... Вы мне не раз говорили о его смене. Но если вы хотите бороться с врагом и дальше и победить его, то никакой смены быть не может. В бурю не вырывают руля у опытного и знающего море рулевого. Такие опыты до добра не доводят. Я спрошу всех тех генералов, которые сейчас с такой злобной критикой выступили против командующего армией, почему они не у дел и прячутся за его спину?-- Выгнали, -- раздались голоса Сидорина, Бабкина и Семилетова с мест.
-- И за дело -- ответил Атаман. -- Отчего нападают на человека, который так много сделал для общего дела? Невозможно работать с армией лишенной всего необходимого, а этот человек одел и обул армию. Теперешнее положение произошло не по его вине. Я знаю, как велика усталость на фронте. Вместе с командующим армией, я объехал все фронты и знаю, что казаки дали больше, нежели могли. Я суровый человек, -- но я не моту осудить тех, кто теперь отходит. Нельзя доводить людей до последнего, а мы довели. Смотрите струна очень крепка, но и она лопается, если ее чрезмерно натягивать"
303).Слова Атамана произвели глубокое впечатление на Донской Парламент. Произошел, я бы сказал, психологический сдвиг в пользу Денисова. Ген. Краснов пробил дорогу к сердцу и совести депутатов. Поставь сейчас вопрос отставки ген. Денисова на баллотировку, Круг бы ее не принял. Это поняли сторонники Атамана, но понял также и хитрый Харламов. Он предложил поэтому прения о докладе командующего армией, перенести на следующий день, а предварительно рассмотреть этот вопрос в окружных заседаниях.
Однако, судьба была против Денисова. В ночь на 2 февраля на члена Круга П. Агеева, видного оппозиционера, докладчика по земельному вопросу, направленному против крупных землевладельцев, в пустынной улице г. Новочеркасска, двумя неизвестными молодыми людьми, одетыми в солдатские шинели -- было совершено покушение. П. Агеев оказался раненым пулей в живот, но несмертельно. До этого вре-
302
) "Архив Русской Революции", том V, стр. 315-316.303
) "Архив Русской Революции", том V, стр. 17.379
мени политических убийств и террористических актов на Дону еще не было, почему известие о покушении на члена Круга произвело на всех тягостное впечатление. Круг сильно волновался, ибо судя по всем деталям покушения, оно носило чисто политический характер. Такой случай враги Атамана, конечно, не упустили и немедленно использовали его в целях нужной им агитации. Они применили чрезвычайно упрощенную формулу: страдающим лицом явился левый член оппозиции Атаману, следовательно, покушение организовано правыми, т. е. правительством. Несмотря на абсурдность такого толкования, оно, тем не менее, имело успех. Упускали главное и не хотели учитывать того, что Атаман и Правительство в тот момент более, чем когда-либо, были заинтересованы в спокойствии и благоволении
к нему членов Круга, не говоря уже о том -- что пускаться на подобные приемы устранения своих политических противников ни Атаману, ни Правительству не имело никакого смысла. Ведь они располагали более верными средствами, применение коих при желании всегда можно было обосновать законами и требованиями военной обстановки.В итоге -- благожелательное настроение к Донскому командованию, созданное Атаманом накануне, теперь, под влиянием раздувания покушения на Агеева, у большинства депутатов, сменилось недружелюбием, растерянностью и даже опасением за свою личную жизнь.
В заседании Круга 2-го февраля, начавшемуся в 6 часов вечера, председатели окружных совещаний сделали заявление о том, что "забота о защите Дона, о поднятии его обороноспособности должна быть снята с ген. Денисова и ген. Полякова и передана лицу, пользующемуся в глазах Войскового Круга большим доверием
304). Затем этот вопрос был поставлен на решение Круга и 7 округов вынесли постановление о недоверии командующему армией ген. Денисову и мне, как начальнику штаба 305).Такое решение возмутило Атамана. Он вышел на эстраду и, указав Кругу всю огромную ответственность перед Войском какую он берет на себя, вынося такое постановление, добавил: "Выраженное вами недоверие к командующему армией ген. Денисову и начальнику штаба ген. Полякову, я отношу всецело к себе, потому, что являюсь верховным вождем и руководителем Донской армии, а они только мои подчиненные и исполнители моей воли. Я уже вчера говорил вам, что устранить от сотрудничества со мной этих лиц -- это значит, обрубить у меня правую и левую руки. Согласиться на их замену я не могу, а потому я отказываюсь от должности Донского Атамана и прошу избрать мне преемника"
306).Сказав это, генерал Краснов оставил зал заседания. С мест раздались крики депутатов: "Атамана задержать, Атаману остаться, Атама-
304
) "Донская Летопись", том III, стр. 143.305
) Представители Черкасского, Ростовского и Таганрогского округов, наоборот, вынесли доверие. Так фактически происходило это заседание. Между тем К. Каклюгин ("Донская Летопись", том III, стр. 143), давая волю своей фантазии, пишет, что вопрос недоверия командующему армией и начальнику штаба, поставленный на решение В. Круга, был решен всем В. Кругом, за исключением одного голоса, в смысле недоверия, что является беззастенчивым его вымыслом, искажающим фактическую действительность. Автор.306
) "Архив Русской Революции", том V, стр. 318.380
ну верим, не уходите, просим остаться". И опять Харламов правильно учел настроение Круга. Он понял, что дебатировать вопрос отставки Атамана в этот момент опасно, а потому он решил сделать перерыв чтобы подготовить членов в нужном для оппозиции направлении.
В сделанном перерыве, "для обмена мнений" сторонники Атамана и нейтральные депутаты Круга подверглись решительной и последней обработке. Оппозиция била ва-банк. Во что бы то ни стало спешили склонить большинство Круга на свою сторону и с этой целью беззастенчиво лгали депутатам -- простым казакам. Последние, слушая мудреные слова господ интеллигентов,
силились понять их но не могли уловить тайный их смысл и только в недоумении и смущении разводили руками. Им горячо доказывали, что Атаман переутомился и не хочет больше оставаться на своем посту, что он сам просит отдыха. А в то же время таинственно шептали, что Войску от ухода Атамана будет только польза, ибо союзники заявили, что до тех пор пока на Дону будет Атаманом ген. Краснов, они не окажут Войску помощь. Не желает помогать Дону и Добровольческая армия, так как ген. Деникин в ссоре с ген. Красновым. Но главное, что смущало и волновало серую часть Круга -- были категорические утверждения интеллигентов, что после ухода Атамана Краснова, Войску будет легче, ибо старшие возраста казаков будут безотлагательно отпущены домой, а на смену им на Дон придут союзные войска, добровольцы, Кубанцы и сообща быстро справятся с противником. Так бесстыдно и преступно лгали казакам, лишь бы убедить их принять отставку Атамана Краснова. И если, мне думается, простым казакам-депутатам было жаль расстаться со своим любимым Атаманом, столь много сделавшим для Дона, то еще больше им было жаль своих родных станиц, которыми тогда владели красные. Быть может, многое в настоящем им было и непонятно и туманно, но зато в будущем им сулили чрезвычайно соблазнительные перспективы.Необычайно странную картину, помню я, представляло тогда помещение Донского Парламента. Все комнаты и коридоры были буквально запружены депутатами и лицами, не принадлежащими к составу Круга, но почему-то принимавшими горячее участие в его жизни в тот момент. Разбившись на кучки члены Круга оживленно дебатировали вопрос отставки Атамана. Я вышел из ложи и прошелся по длинным корридорам здания. Везде было одно и то же: один или два интеллигента, из лагеря оппозиции, окруженные простыми казаками-депутатами, горячо убеждали их принять отставку ген. Краснова. Не лишено интереса, что при моем приближении к той или другой группе, споры на момент стихали, а оппозиционеры пугливо озирались, словно опасаясь, что я вступлю в разговор. Наконец, депутаты были позваны занять места. Наэлектризованный лживыми обещаниями лидеров оппозиции, дезертирами с Дона, Донской Парламент небольшим большинством принял отставку Атамана. Депутаты Круга в массе не обнаружили ни твердости характера, ни мудрости римлян, судивших вождей не по результатам, зависящим от множества случайностей, а по проявленным ими свойствами и дарованиями.
307)307
) В общем, члены Донского Парламента, в массе своей, не выдержали экзамена на политическую зрелость. Они пошли за кучкой демагогов и подстрекате-381
Как только состоялось это постановление, я не теряя времени, тотчас же написал рапорт об увольнении меня в 4-х месячный отпуск по болезни и лично повез его во дворец. Там я застал Атамана и командующего армией. Это был момент, так сказать, междувластия. Старая власть сложила свои полномочия, а новая пока не вступила в исполнение обязанностей, так как указ Круга о принятии им отставки Атамана, не был еще официально вручен ген. Краснову. Командующий армией и я воспользовались этим моментам и
получили согласие Атамана: он на отставку, я -- на отпуск. 308) П. Н. Краснов в этот момент, оставался совершенно спокойным и даже шутил. Ген. Денисов был несколько взволнован, но не столько тем, что Круг принял отставку Атамана, сколько той травлей, которой он был подвергнут когда докладывал Кругу о военном положении Дона. Что касается меня, то я болел душой и за Атамана и за командующего армией. Меня глубоко возмутило отношение Круга к ним. Ведь именно им войско донское всецело было обязано и своим освобождением от большевиков и своим процветанием. Эти люди работали не покладая рук, работали безкорыстно, отдавая все свои силы, ум и знание на пользу общего дела. А в результате, Донской Парламент, идя за кучкой демагогов, кучкой бездельников и людей более чем сомнительной репутации, вместо преклонения перед самоотверженностью этих лиц и вместо глубокой благодарности -- выразил им недоверие... Но одно меня радовало -- это мой предстоящий отпуск, ибо мне необходимо было восстановить и поправить совершенно расстроенное мое здоровье.Здесь же, между прочим, мы решили дабы не осложнять положение и своим присутствием не вносить диссонанс в работу нового Правительства, -- в ближайшие дни покинуть пределы Дона.
Около 12 часов ночи Ген. Богаевский прибыл во дворец и привез указ Войскового Круга о принятии отставки Донского Атамана и о том, что атаманская власть в Войске Донском, согласно ст. 21 Основных законов Всевеликого войска Донского, впредь до избрания Кругом Атамана, переходит председателю совета Управляющих отделами т. е. ген. А. Богаевскому.
Не желая присутствовать при разговоре Богаевского с Атаманом, я сославшись на необходимость немедленно передать все дела своему
лей против Атамана, Донского командования и порядка существовавшего на Дону и не осознали, что являются лишь игрушкой в руках тех, кто в свои руки захватил В. Круг. Они не поняли того, что у этих вожаков нет никаких высоких побуждений в отношении Дона и что их главными побудительными мотивами является удовлетворение личной мести и злобы, стремление занять теплые местечки и обеспечить свое личное благополучие. Выдающегося Донского Атамана генерала П. Н. Краснова валили при помощи ген. Деникина... и свалили, передав пернач безвольному и во всем послушному заправилам на Круге. А свалив и подчинив во всех отношениях Дон ген. Деникину, сами выказали полную свою несостоятельность к созидательной работе.
В конечном результате эти "правители и законодатели" докатились до Новороссийска, где нашли: "казакам нет места на судах", и где разыгралась небывалая в истории казачества трагедия, как следствие преступной их нераспорядительности. Казаки в числе десятков тысяч были брошены на милость большевиков, а "законодатели" озаботились лишь спасением самих себя.
308
) Атаман Краснов не разрешил уволить меня в отставку, несмотря на мои повторные просьбы, в этом мне отказало и новое Донское правительство, считая необходимым привлечь меня к работе.382
помощнику ген. Райскому, поехал з штаб. Здесь, несмотря на поздний час, все чины штаба были на своих местах. В моей приемной, в ожидании меня, собрались все мои ближайшие помощники. Я пригласил к себе ген. Райского, 1-го генерал-квартирмейстера полк. Кислова и II-го ген.-квартирмейстера ген. Епихова. Мое удивление, было крайне велико, когда каждый из них вручил мне рапорт с просьбой об увольнении его в отставку, мотивируя это каждый по своему. Они заявили, что служить при новом командовании, особенно с ген. Сидориным, уже тогда выдвигавшемся на должность начальника штаба или командующего армией, они категорически не желают. В беседе с ними, у меня прошел целый час. Потребовалось много усилий, дабы удержать их от этого необдуманного шага. В конце концов, мне удалось убедить
их, что, если они не желают оставаться работать при новой власти, то не делать этого сейчас, а сделать позже, дабы это не носило характер саботажа. Мне казалось, что было совершенно недопустимым в такой момент лишить штаб главных ответственных работников и, кроме того, такой их поступок мог рассматриваться, как противозаконнный. Во время разговора с ними, мне доложили, что ген. Богаевский ожидает моего приезда к нему с докладом о положении на фронте. 309) С ним тогда у меня произошел весьма интересный разговор по телефону. Я заявил Африкану Петровичу, что считаю себя уже в отпуску и потому с докладом к нему не поеду, а пришлю своего помощника или 1-го генерал-квартирмейстера, т. е. сделаю все, что могу сейчас сделать. Ген. Богаевский начал меня настойчиво уговаривать оставаться на своем посту, горячо доказывая, что ни он, ни Круг в целом, абсолютно ничего не имеют лично против меня, что моей работой все довольны, но что весь удар был направлен исключительно на командующего армией ген. Денисова (вопрос об Атамане он дипломатически замалчивал), своими действиями вызвавшего негодование Круга. Или Африкан Петрович был так наивен, или искренно заблуждался или же по обыкновению кривил душой, я тогда понять не мог. Избегая, однако, дальше дебатировать и еще больше обострять этот больной вопрос, я поблагодарил Африкана Петровича за поток ласковых слов в отношении меня, но все же категорически заявил ему, что я остаюсь при своем решении и что как будущего моего заместителя могу рекомендовать ген. А. Келчевского. На этом и кончился наш разговор по телефону.Но и мой помощник и I-й генерал-квартирмейстер упорно уклонились от поездки с докладом к ген. Богаевскому. Первый ссылался на слабое знание им военной обстановки и оперативных предположений, второй, наоборот, напирал на полную свою неосведомленность в вопросах общих. Тогда я отправил их обоих к ген. Богаевскому, а сам, сделав последние резолюции на срочных телеграммах и отдав распоряжение о спешнм напечатании прощального приказа П. Н. Краснова
310) поехал домой, зная, что там собрались мои близкие и друзья, с нетерпением меня ожидавшие.Почти до утра, в кругу родных и приятелей мы обсуждали послед-
309
) Обстановка на фронте к этому времени значительно улучшилась. Отовсюду шли хорошие, радостные вести о наших победах.310
) Приказ Всевеликому Войску Донскому от 2 февраля 1919 года No 280.353
ние события, строили разные планы и делали всевозможные предположения о будущем.
На другой день, после отставки ген. Краснова, т. е. 3-го февраля в Новочеркасск впервые приехал ген. Деникин и посетил Круг. Его встретили с особенной торжественностью и даже с подчеркнутой помпой. Отвечая на приветствия председателя Круга, Главнокомандующий такими словами определил цель своего приезда: "Я приехал сказал он -- исполнить свой долг: поклониться праху мертвых и приветствовать живых, чьим трудом и подвигом держится Донская земля. Я приехал приветствовать Войсковой Круг, олицетворяющий разум, совесть и волю Всевеликого Войска Донского".
311) Далее ген. Деникин оттенил, что он не хочет вмешиваться во внутренние дела Дона, сказав: "Верю, что Ваша внутренняя распря, в которой я не могу и не хочу быть судьей, не отразится в борьбе с врагом Дона и России на общей дружной работе".Насколько такое заявление Главнокомандующего отвечало истине и насколько его слова о "невмешательстве" в дела Дона, соответствовали его действиям, беспристрастно разберется история, выяснив попутно и двуличность ген. Деникина. Я же, как живой свидетель всех Донских событий и наших взаимоотношений с Добровольческой армией, имею достаточно оснований утверждать, что затея донской оппозиции свалить Краснова, зародилась не без влияния и содействия высших кругов Добровольческой армии. Мало того, в лице ставки Добровольческой армии, донская оппозиция в своем стремлении умалить и подорвать в Войске престиж ген. Краснова, нашла себе верного и чрезвычайно активного союзника.
Командование Донской армией принял начальник 1 Донской казачьей дивизии ген. Ф. Абрамов, а должность начальника штаба временно стал исполнять мой помощник ген. Райский. Такое положение продолжалось только два дня. И по своему характеру и по своим взглядам на управление армией и вообще ведение военного дела, ген. Абрамов видимо не отвечал желаниям той кучке членов Круга, фактически державших в своих руках тогда всю власть.
Поэтому для меня не явилось неожиданностью, когда 5-го февраля 1919 г. ген. Богаевский опубликовал следующий приказ: "С согласия Главнокомандующего вооруженными силами на юге России ген.-лейтенанта Деникина, командующим Донской армией назначается генерального штаба ген. Сидорин Владимир. Начальником штаба Донской армии назначается генерального штаба ген.-лейтенант Келчевский Анатолий".
312)Я уже несколько раз упоминал о Сидорине и потому совершенно не удивительно то беспокойство и тревога, которые вызвал этот приказ у всех кто болел душой и за Дон и за Россию.
Еще можно понять и объяснить, что слабовольный ген. А. Богаевский, под влиянием известной части Круга, добиваясь атаманского
311
) речь генерала Деникина приведена полностью в газете "Донские Ведомости" от 4 февраля 1919 года, No 30.312
) Приказ Всев. Войску Донскому No 281 от 5 февраля 1919 года. Интересно, что в этом приказе обо мне не упомянуто, и таким образом я, оставаясь начальником штаба Войска, числился в отпуску, что и было проведено в приказе по Войску от 2 февраля 1919 года.384
пернача, вынужден был решиться на это назначение, но поражает, как мог дать на это свое согласие ген. Деникин. Ведь он отлично знал и моральный облик ген. Сидорина и его ограниченность в военном деле и всю его предшествующую деятельность, заслуживающую только самого сурового осуждения.
313)В сущности Сидорина на этот пост выдвигала кучка донских демагогов с Харламовым и Агеевым во главе. А Богаевский и Деникин не нашли в себе мужества воспрепятствовать этому, несмотря на очевидный вред от такого назначения.
Заслуживает внимания, что "заправилы" Войскового Круга лихорадочно спешили узаконить уход Краснова и его помощников. С этой целью, в срочном порядке, был составлен Указ Донской армии, в котором недоверие старому командованию армии мотивировалось "установлением наличности серьезных упущений в военной части".
314) А через два дня, они уподобились унтер-офицерской вдове и сами себя высекли, приняв постановление создать комиссию по обороне и поручить ей "выяснить создавшуюся военную обстановку, причины неудачи на фронте и заняться творческой работой в помощ командованию".315)И так, сначала, "упущения, как будто были установлены", но тогда учреждение комиссии с целью выяснения причин неуспеха на фронте, конечно, излишне.
На самом деле здесь имело значение иное обстоятельство: на всякий случай страховали себя -- авось, что-нибудь найдется, хотя бы и задним числом. И надо признать, что "комиссия" более чем тщательно искала "грехи" старого военного командования. Не менее усердно она помогала новому Донскому командованию в ведении военных операций и так успешно и плодотворно занималась "творческой работой", что столица Дона -- Новочеркасск, едва не стала добычей красных уже в апреле месяце 1919 года. После этого, не дав никаких позитивных результатов, "поиски" прекратились и комиссия распалась.
313
) Уже через три месяца после назначения, Сидорин начал своеобразно пользоваться своим положением. Много шума вызвала тогда "мешочная панама", обо_ гатившая компанию "Сидорин, Воронков и другие", связанная с превышением власти командующего армией и вызвавшая даже протест Атамана. Интересны подвиги этого генерала и на другом поприще, так, например, выведя штаб Донской армии из Новочеркасска на ст. Миллерово, Сидорин для собственного развлечения к штабному поезду прицепил вагон с опереткой. И вот картинки, рисовавшие нравы нового командования со слов тех, кто не только своей кровью, но и жизнью запечатлел любовь к родине: роскошный вагон-ресторан, зеркальные окна, залитые ослепительным светом электричества, на столах - цветы, обилие яств редкие дорогие вина, шампанское, и среди этой обстановки полупьяный командующий армией со своим ближайшим окружением в обществе полуоголенных артисток. А рядом: товарные вагоны, до отказа набитые ранеными и тифозными. Они уже несколько дней в пути без санитарного надзора, голодные и холодные. Не составляли тайны и порядки штаба Добровольческой армии ген. Май-Маевского, любителя хорошо покушать, покутить и выпить. А результатом было то, что большевикам не надо было писать и разбрасывать прокламации; нравы, царившие в больших штабах белых, действовали на войска более разлагающе, чем все проповеди о большевистском рае.314
) "Донские Ведомости" от 6 февраля 1919 года, No 32.315
) "Донские Ведомости, от б февраля 1919 г.. No 32. Отчет о заседании Круга 4 февраля и доклад В. Харламова, в котором красной нитью проходит его настойчивое желание убедить депутатов Круга в пользе для Дона от ухода ген. Краснова.385
Ушел П. Н. Краснов, а с ним и ближайшие его сотрудники.
Как бы ни клеветали, сколько бы ни злословили враги П. Н. Краснова -- нельзя было отрицать одного -- огромной его творческой и чрезвычайно полезной работы для Дона. Ему главным образом, обязано было Войско Донское своим освобождением, от красного ига. Возрождение Дона при необычайно тяжелых обстоятельствах, создание образцовой армии, восстановление благосостояния казаков и нормальных условий жизни -- все это явилось результатом его талантливых организаторских способностей и большого государственного ума.
Вечером 6-го февраля, бывший Атаман П. Н. Краснов, командующий армией С. В. Денисов и я, в специальном поезде, состоявшем
из 3-х вагонов-салонов, покинули столицу Дона.На станции Ростов ген. Краснова встретили, выставленные на перроне, сотня лейб-гвардии Казачьего полка и все офицеры полка, во главе с командиром. Я был невольным свидетелем этого трогательного прощания лейб-казаков со своим любимым Атаманом. Многие из присутствовавших плакали. Здесь же нам было суждено еще раз увидеть ген. А. Богаевского, прибывшего в Ростов, почти одновременно с нами. Он вошел в наш поезд и с каждым из нас весьма любезно распрощался.
Уход Краснова не прошел безболезненно. Казачьи массы хорошо знали Краснова. Они сроднились с ним, верили ему, много перенесли с ним тяжелых испытаний и всегда Атаман с честью выводил их из самых трудных положений. Многие простые казаки чутьем угадывали правду и по-своему расценивали события. Пошел глухой, а местами даже открытый ропот, появилось недовольство, боевые части заволновались. От имени казаков и офицеров за подписью старших начальников со всех фронтов на имя Атамана и председателя Круга, посыпались телеграммы. В них категорически требовали, чтобы Круг не принимал отставки ген. Краснова, а последнего просили не оставлять Войско в тяжелую минуту.
316) Но эти телеграммы по распоряжению председателя Круга были задержаны и по назначению не переданы.Дабы успокоить казаков и умирить страсти, Круг, в срочном порядке, отправил многочисленные делегации с задачей в "истинном виде" осветить на фронте картину происшедших событий.
317)Новым Атаманом был избран ген. А. П. Богаевский. Это избрание в точности отвечало программе, составленной в Екатеринодаре и одобренной "верхами" Круга. Безвольный и бесхарактерный Африкан Петрович, как нельзя лучше, удовлетворял желаниям Екатеринодара и заправилам Круга. Весьма знаменательно, что как только Донским Атаманом стал А. Богаевский, на помощь Дону немедленно начали прибывать добровольческие и Кубанские части. Нашлись и свободные войска, хватило и подвижного состава. Донская столица в несколько дней буквально была запружена Екатеринодарцами и сразу же резко изменила свою строгую физиономию, превратившись в типичный тыловой город со всеми его отрицательными сторонами.
316
) Мне невольно приходит одно сравнение: когда в конце 1919 г. произошла трагедия вооруженных сил юга России, то войска потеряли веру в вождя генерала Деникина, что и решило его участь; иное произошло с Красновым: войска остались ему верны и преданы, а Донской парламент, подогретый кучкой демагогов, при участии верхов Добрармии, свалил Краснова.317
) Отчет о заседании Круга 7 и 8 февраля 1919 года.386
Вступление ген. Богаевского на атаманское место и прибытие добровольцев было ознаменовано небывалыми Лукуловскими пирами. А между тем, обстановка на фронте вновь стала грозной.
Одновременно с этим, на дележку власти в Новочеркасск отовсюду слетались искатели легкой наживы и теплых мест. Началась расплата за "работу". Донскую армию получил, один из главных актеров, ген. Сидорин. В угоду генералу Семилетову, прибывшему в Новочеркасск 6-го февраля из Екатеринодара со своим отрядом
318) каковой, кстати сказать, состоял исключительно из дезертиров Донской армии, с благословения Атамана Богаевского возродили партизан 319). А в результате -- бесцельно погибли тысячи юношей и детей. 320) Начальником штаба партизанских отрядов стал генерального штаба небезызвестный полк. Гущин. 321) Председателем Совета Управляющих назначили, ранее саботировавшего П. X. ген. Попова 322) начальником его канцелярии сделали известного уже читателю полк. А. Бабкина. 323) Другие лица получили большие штабы, или дивизии и корпуса. Портфели в правительстве были столь же быстро разобраны, но не столько по желанию Атамана, сколько с соизволения г. г. Харламова и Агеева. Однако, лакомых мест на всех не хватило. Часть осталась, как бы за штатом. Тогда, не мудрствуя лукаво, увеличили число штабов и тыловых должностей и это, как раз в то время, когда количество войск значительно уменьшилось. Создали, например, отдельно Управляющего Военным и Морским отделами с его канцелярией, а бывший единый штаб разделили на два: штаб армии и войсковой, мера, надо заметить, чрезвычайно неудачная 324).Учредили целый ряд совершенно ненужных "наблюдающих" по разным отраслям деятельности, над ними поставили "главнонаблюдающих", над которыми, в свою очередь сидели "сверхнаблюдающие". Казалось, как-будто удовлетворили аппетиты всех. Одновременно открыли беспощадное гонение на "Красновцев" ... и начали производить основательную чистку всего того, что было связано с этим именем.
Но не прошел и месяц, как "свои люди" уже начали враждовать, сделались врагами, злобно смотрели один на другого, готовые сцепиться, при всяком случае. Вновь начались интриги, междуусобная грызня. А в минуты откровения и сознания тяжести Атаманского пернача -- глава Дона ген. А. Богаевский жаловался на свое одиночество, говоря, что каждый подкапывается под другого, ему некому довериться, не на
318
) Формирование этого отряда упорно отрицали генералы Деникин и Драгомиров.319
) "Донские Ведомости" от 12 февраля 1919 года, No 37. Постановление Круга об избрании комиссии для приветствия возродившихся партизан, и "Донские Ведомости" от 5 марта, No 54, статья "Смотр".320
) Я всегда был противником участия в гражданской борьбе детей, не окрепших физически, считая, что польза приносимая ими далеко не соответствует жертвам.321
) Известный своей вредной деятельностью в Петербурге в дни революции, а на Дону арестованный за поведение несоответствующее званию офицера и агитацию против Атамана. Наконец и в эмиграции его деятельность весьма сомнительна.322
) См. "Воспоминания", часть III и IV.323
) Об этом полковнике упоминалось выше.324
) См. "Воспоминания", часть II.387
кого положиться, что бывшие его друзья -- стали врагами... Созревала жатва того, что усердно сеяли сами.
Весь описанный период борьбы Донских казаков с Советской властью соответствует тому времени, когда Дон под главенством Атамана П. Н. Краснова был самостоятельным, когда он, как сказочный богатырь, один на своих плечах выдерживал почти в течение года страшный натиск огромных полчищ красных. Временами богатырь уставал, утомлялся рубить врага, делал передышку, набирался свежих сил, снова вставал на защиту родной земли и снова беспощадно бил противника.
Дальнейшие события, как то: новое восстание Верхне-Донцов и казаков севера, явившееся главным фактором очищения летом 1919 г. Донской земли от красных, новая оборона границ Области, рейд ген. Мамантова, разнообразные и неудачные эксперименты над казачеством, имевших следствием потери родной Области и всех прежних завоеваний Донцов, крушение политики Деникина, трагедия фронта и казачества, катастрофическое отступление вооруженных сил юга России и частичный уход их в Крым, а с ними и небольшой части казачества, все это, вместе взятое, должно послужить содержанием второго периода гражданской борьбы на юге России.
Югославия -- Загреб.
1925 г.
Конец