ет в кругу читателей. Это источник фактов, притом источник, заслуживающий доверия. Но упаси Бог читателя глотать приводимые издательством (естественно, имеются в виду лишь советское время) достоверные факты вкупе с их далеким от достоверности истолкованием. Фразы типа "буржуазная историография создала миф" сами по себе предостерегают. Миф -- развей его. Так делают ученые. Но советские историки сами были вынуждены к мифотворчеству. Один из мифов, который им велено было создать, -- миф о значении военных операций, одновременных со Сталинградской битвой. Между тем западные историки, о вкладе которых в изучение истории Великой Отечественной войны мало кто в России знает, не забывают отдать должное России и делают это не только с уважением, но и с силой воистину впечатляющей. "С момента немецкого вторжения в Россию начался новый период войны. Хотя значение этого события вначале не было ясно до конца, оно поистине явилось поворотным пунктом в войне. С 22 июня 1941 года и до тех пор, когда русские войска прошли по руинам Вильгельмштрассе, Германия непрерывно вела военные действия на Восточном фронте, выхода из которых для нее не было," -- написал британский историк Дж. Батлер в капитальном труде "Большая стратегия" еще в пятидесятые годы. У кого не сожмет горло при чтении этих слов? Да, судьба войны решалась на Восточном фронте. Да, Сталинград сломал хребет вермахту. Да, Эль-Аламейну не равняться со Сталинградом. Но миф советской историографии идет дальше: операции на Западе, дескать, вообще не сыграли никакой роли в войне. Сокращенно пересказываю эпизод из книги Д.М.Проэктора, одного из таких авторов. Описанием атмосферы в Ставке Гитлера перед 19 ноября 1942 года, он сам же убедительно валит этот воздвигаемый его книгой миф советской историографии. Обстановка на фоне упорнейших, отчаянных боев за Сталинград такова: Войска Монтгомери в Северной Африке после долгих боев прорвали итало-германскую оборону в районе Эль-Аламейна и вышли в тыл Роммеля. Он просит подкреплений, он предупреждал... "Передайте ему, -- мрачно говорит Гитлер, -- что это случается не в первый раз в истории, когда сильная воля побеждает большие батальоны." Его приказ -- не отступать! Ночью пришло известие: итальянцы оставили позиции и отступают. Поэтому вынуждена отступить и германская армия. Сообщение попало к фюреру не сразу, а лишь вместе с другими телеграммами, в девять утра. Следует взрыв. Если бы ему передали это сразу, вопил фюрер, он своею волей предотвратил бы крушение. Гитлер наорал на своего любимца Кейтеля и отстранил от должности генерала Варлимонта. (Впрочем, спустя два дня его вернули обратно.) Атмосфера сгущалась. В бункерах и бараках "Вольфшанце" зашептались о "дальнейшем обострении кризиса доверия". Приехали фельдмаршалы Кюхлер и Буш с требованиями резервов для Северного фронта. Из Африки прилетел посланец Роммеля: фельдмаршал хотел удержать войска на запасной позиции, но англичане наступают громадными силами. Все, что ему сумели выделить, -- отряд парашютистов, пехотный батальон и, в виде особой милости, 12 новых, только что поступивших на вооружение "тигров". Штаб фюрера трясется в лихорадке ожидания русского наступления к 7 ноября, ко дню русской революции. Цейтцлер еще 27 октября докладывал о русской пропагандистской волне по поводу предстоящей операции большого масштаба, предположительно в направлении на Ростов. Генштаб страшится: в праздник Красная Армия попытается наступать и военным успехом отметить годовщину революции. С умозаключением Цейтцлера фюрер согласен. И вот 7 ноября. Еще затемно все были на ногах. Ждали донесений. Они стали поступать и -- ничего. Все спокойно на Восточном фронте! Тяжесть спала с плеч. Разрядка принесла опустошенность. Гитлер больше не может находиться в этом захолустье. Он должен переменить обстановку. Куда? Конечно же, в мюнхенскую пивную "Левенбройкеллер", где ежегодно встречаются соратники и бойцы по путчу 1923 года. Он должен обрести равновесие, необходимое для новых деяний, поэтому из Мюнхена он не сразу вернется сюда, а проведет несколько дней на своей вилле в горах. Он возьмет с собой и офицеров штаба, ничего, некоторое время будут давать указания не из Восточной Пруссии, а из Баварии. Является Цейтцлер с телеграммой: "Перед Восточным фронтом с возрастающей ясностью вырисовывается главный район предстоящих русских операций на участке группы армий "Центр". Документ подписал Гелен -- опытный разведчик, специалист по России. Да-да, ясно, Советы готовят удар из района Москвы и нанесут его не сейчас, а позже. Но уже приняты меры: армия Манштейна перебрасывается из-под Ленинграда в центр, позиции там укрепляются... Едем! 7 ноября в 13 час. 40 мин. спецпоезд с Гитлером, Кейтелем, Иодлем и их аппаратом отошел от перрона на Мюнхен. Он не проехал и полпути до Берлина, как Иодль из покинутого "Вольфшанце" получил сообщение столь важное, что вынужден был немедленно доложить фюреру: "Британские вооруженные силы вблизи Гибралтара соединились с пришедшим из Атлантики крупным конвоем американских судов и движутся на Восток." В купе совещание. Каковы цели союзников? Мнения разошлись: Африка? Сицилия? Крит? юг Франции? В итоге заключили: "Намерения противника высадиться в Северной Африке следует признать установленными или по меньшей мере вероятными". На следующий день, во время остановки на небольшой станции в Тюрингии, пришло известие о высадке союзников в Северной Африке. Немедленно из поезда отправлен был приказ командующему группой армий "Запад" о подготовке марша в неоккупированную зону Франции (операция "Антуан") и об усилении обороны Крита. Поезд Гитлера подошел к мюнхенскому вокзалу, но у обитателей вагонов это не вызвало эйфории. Гитлер в городе ожидал итальянского и французского представителей. В оцепленном эсесовцами штабном поезде оставались Кейтель, Иодль и адъютанты. Самостоятельно они не могли ни принимать решений, ни даже отправлять на фронт приказы, ибо полевой эшелон штаба сидел в Восточной Пруссии. Варлимонт, прощенный за резкость и вызванный в "Вольфшанце", вдруг получает приказ ехать в резиденцию французского правительства в Виши. Не успел он сесть в поезд, как ему велено отправиться в Мюнхен. Из Африки поток плохих вестей: союзники высадились, войска Петэна оказывают сопротивление лишь чести мундира ради... Тем временем в Мюнхене появились Лаваль и Чиано. Краткий разговор, согласие получено, и в 7 часов утра 11 ноября войска группы армий "Запад" перешли демаркационную линию так называемой свободной Франции. Итак, меры приняты. Генералы умоляют фюрера срочно ехать в Бергоф, где обстановка позволит ему восстановить силы и найти выход из новых ситуаций. Управление войной? Пусть фюрер не беспокоится. Полевой штаб верховного командования можно вызвать из Растенбурга сюда. Следует телеграмма в "Вольфшанце", и вот, поздно вечером 12 ноября, специальный поезд "Атлас", в вагонах которого разместились офицеры полевого штаба OKW, отошел от станции Герлиц вблизи Растенбурга, промчался через Германию и в 2 часа ночи 14 ноября прибыл в Зальцбург. Здесь, в часе езды от резиденции фюрера, штаб остановился на запасном пути. Так они и встретили Сталинград -- на запасном пути жел.-дор. ст. Зальцбург, Альпийская жел. дор., Австрия... Все внимание приковано к западному театру. Восточный фронт с его обороняющейся Красной Армией отошел на задний план до такой степени, что ни в Бергоф, ни в резиденцию Кейтеля, ни даже в поезд, стоявший на запасном пути станции Зальцбург не послано донесение отдела иностранных армий Востока от 12 ноября о сосредоточении советских войск против 3-й румынской армии и о подготовке их к наступлению. OKW и Гитлер заняты совсем другим: моряки-французы в ответ на оккупацию свободной зоны Франции потопили свой среднеземноморский флот, а он мог быть использован немцами, хотя, конечно, толку мало в этой войне от тяжелых кораблей, большие мишени, плавучие батареи в лучшем случае, но сам поступок, настроения во французском флоте, возмутительно!.. 18 ноября в OKW стали, как обычно, поступать донесения: потоплен итальянский танкер "Джиордано", еще один британский конвой подходит к Дерне, на Крит переведена авиаполевая дивизия... Ни одного сколько-нибудь заслуживающего внимания сообщения не поступило из Сталинграда. Над руинами его опустилась еще одна морозная ночь, прорезаемая вспышками редких выстрелов и дрожащими стеблями ракет... Это почти дословный пересказ книги Д.М.Проэктора. Мифы западной историографии... Пусть кто-то скажет, что заботы на Западе, самый факт наличия этих забот, приноровленных к часу Сталинграда, не способствовал тому, что немецкое командование пропустило страшный удар, переломивший ход войны. 60. Сталинградский триумф Триумф состоялся не только ради того, чтобы горец сказал свою пошлую и, не исключено, кем-то придуманную для него фразу: "Сталинград был закатом немецко-фашистских полчищ. После Сталинграда они никогда уже не смогли оправиться"{75}. Не смогли -- ибо Сталинград, на страх и риск Жукова и Василевского, состоялся в их варианте. Правда, оба, похоже, рассчитывали, что, оказавшись в котле, немцы окажутся сговорчивее. Тогда удар 19 ноября был бы куда продуктивнее. И стрелу можно было загнуть к югу, отсекая 30 дивизий Клейста и прижимая его к морю... Но окруженные показали мастерство в организации обороны и не дали распотрошить себя, как это почти всегда случалось с окруженными войсками Красной Армии. Увы, пора это признать. Германские войска под Сталингадом проявили героизм, который можно бы назвать беспримерным, если бы до этого такой же героизм не демонстрировали русские, а после них еще и японцы. Немцы проявили также верность присяге и небезосновательный страх: из 91 тысячи пленных, взятых под Сталинградом, лишь 5 тысяч вернулось домой, в Германию. С группировкой. пришлось возиться. Ее сопротивление предотвратило катастрофу всего Восточного фронта. Паулюс не зря получил фельдмаршала: его войска спасли Клейста. Были дни в декабре, когда Манштейн на Мышкове рвался к Волге, и весь мир затаил дыхание: чья возьмет? Именно в этот момент состоялся удар на Среднем Дону, нанесенный на северном фланге рвавшегося на соединение с Паулюсом Манштейна, удар, размоловший 8-ю итальянскую армию, удар столь своевременный, что фон Меллентин называет его великолепным. Удар развивался на юг, к Ростову. Удайся этот удар, как был задуман... "Манштейн был командир с железными нервами, -- сообщает фон Меллентин о Манштейне, -- и, если было бы возможно оставить 48-й корпус (на Волжском направлении. -- П.М.), он бы сделал это. Но это не было возможно. Потеря Ростова была бы фатальной для 48-го корпуса, для армии Гота, для всей кавказской группировки фон Клейста. Возможно, Жуков, с его стратегическим предвидением, специально отложил атаку на итальянцев... пока не убедился, что Гот полностью сосредоточился на Сталинградском направлении. Путем такого приема он вполне мог надеяться на пленение наших южных армий." Это и есть место в воспоминаниях фон Меллентина, в примечании к которому он поминает немецкую компоненту в образовании Жукова. Уже отмечено, что Жуков читал Меллентина, но лестной для него версии не принял. Наступление на Среднем Дону запланировано было на более ранние сроки, они переносились в связи с неготовностью Воронежского и Юго-Западного фронтов. Ну, и кроме того, Красная Армия в то же время проводила еще одну грандиозную операцию, о которой и теперь мало кто знает... К концу декабря движение на внешнем обводе кольца прекратилось, и 6-я армия Паулюса была предоставлена своей ледяной судьбе. Прошел, однако, полный месяц, прежде чем судьба ее свершилась. 61. Страшная сказка Сталинграда Символично даже название пункта, где преломилась война. Так же можно бы сказать -- Пулеград, Смертеград... Ибо Сталинградская эпопея -- ритуальная сторона явления. Это конец парада вермахта по просторам Европы, Азии, Африки. Бытовая его сторона -- это гибель миллионов людей -- русских (собирательно), немцев, итальянцев, румын, испанцев и прочих воевавших по воле Гитлера и Сталина народов. А само явление -- это целиком порождение великого вождя, целиком на его совести, целиком вопреки разуму: победили немыслимой ценой Голема, которого сами же породили идеологически и физически -- путем облегчения его пути к власти объявлением войны германской социал-демократии, путем обмена опытом между генералитетом и офицерством (своих при этом уничтожили!), путем строительства ему самолетов и танков на своих заводах ради заполучения его технологии. * * * Вот и конец повествования, читатель. Немногое остается сообщить: какой ценой досталась победа под Сталинградом и кто были соавторы замысла военной игры на огромном пространстве, намного превышающем Волго-Донское междуречье. Ибо, работая над первым изданием этой книги, из воспоминаний маршала Жукова я ломал себе голову над тем, почему все же Гитлер не выручил 6-ю армию Паулюса, не получил полного представления о том, какова была подлинная цена Сталинградской победы, и ламентация моя по поводу страшной тайны Сталинграда ограничивалась одной тайной -- как случилось, что немцы дошли до Волги. Теперь она пополнилась тайной того, как их выбивали оттуда. И это подлинный скелет под лестницей советской истории... В пересказе эпизода книги Д.Проэктора читатель несомненно отметил фразу: "Перед немецким Восточным фронтом с возрастающей ясностью вырисовывается главный район предстоящих русских операций на участке группы армий "Центр". Отметил и удивился: документ подписал Гелен -- специалист по России. Как немецкая разведка так могла ошибиться? А она не ошиблась. Но об этом я узнал лишь недавно из книги американского историка Дэйвида Глантца "Главное поражение Жукова". Дэйвид Глантц, основатель и первый директор отдела "Изучение иностранных армий" при Пентагоне, издатель серии "Касс" по истории советских (российских) военных институтов, сообщил мне, что, откликаясь на его работы, советские историки изменили себе и называли его не привычно для той поры буржуазным фальсификатором, но буржуазным объективистом. В богатой фактами -- и цифрами! -- книге "Главное поражение Жукова" на основании российских архивов и опубликованных воспоминаний участников событий Д.Глантц раскрывает тайну всегда удивлявшего меня факта, заключавшегося в том, что в ходе Сталинградской катастрофы вермахт не только не предпринял наступления на другом участке фронта, где имел мощную группировку, но даже не перебросил сил для парирования удара, да и попытку деблокады Паулюса осуществил лишь в середине декабря. Объяснение в мемуарах Жукова не звучало убедительно. Позволю себе пересказать это место из мемуаров своими словами. По Жукову, чтобы не допустить переброски к Сталинграду войск из мощной группы "Центр", Ставка решила одновременно с наступлением в районе Сталинграда ударить и по группе армий "Центр" силами Западного и Калининского фронтов. Одновременно? "В период с 20 ноября по 8 декабря планирование и подготовка этого наступления были закончены", -- пишет маршал и сообщает, что директива на наступление фронтам дана была 8 декабря, и она определяла взаимодействие фронтов и их цели на период с 10 декабря и дальше. Позвольте, озадаченно скажет любой здравомыслящий человек, значит, немцам дано было целых 20 дней на оказание помощи Паулюсу за счет группы армий "Центр" -- и они этим не воспользовались?! Калеки! Нет. Немцам не дано было двадцати дней. Им дадено было пять. Наступление Западного и Калининского фронтов началось 25 ноября. В 7.50 утра заревели орудия, и пехота в сопровождении танков пошла в атаку. Не зря было донесение Гелена о концентрации русских войск против группы армий "Центр"... Немцы не ослабили группу "Центр" -- и правильно сделали. Брешь в центре грозила последствиями куда более страшными, чем гибель даже всей армии Паулюса. Но советского прорыва в центре не получилось, и об этих операциях в советской истории было забыто. А назывались они -- "Марс" и "Юпитер". (Найдите-ка у Жукова эти имена...) А операции у Сталинграда -- "Сатурн" и "Уран". И что же было брошено в бой? Во втором издании мемуаров, говоря о подготовке операции Западного и Калининского фронтов, Жуков пишет: "Эта операция, проводившаяся силами двух фронтов, имела важное значение..." В десятом издании мемуаров маршал вставляет всего одно слово: "Эта операция, проводившаяся частью сил двух фронтов, имела важное значение..." Историю пишут, историю переписывают.... Так все же -- частью сил двух фронтов или силами двух фронтов? Без Дэйвида Глантца не обойтись. Не стану утомлять читателя цифрами, приведу одну, но с замечанием: остальные - пропорциональны. Танков в операциях Западного и Калининского фронтов было брошено в бой 2072. А под Сталинградом 1758... 10 армий, в том числе 1 танковая, были брошены 25 ноября 1942 года в наступление в районе Великие Луки - Сычевка и в районе Вязьмы. В одной лишь операции "Марс" было брошено в бой 667 тысяч солдат и 1900 танков. А чтобы фюрер не сомневался, что операция Западного и Калининского фронтов основная, а Сталинградская лишь вспомогательная, на фронт для руководства операцией в качестве уполномоченного Ставки прибыл генерал армии Жуков, а танковой армадой командовал генерал Катуков. Да-да, тот самый, которого имя немцы слишком даже хорошо знали, тот, что остановил самого Гудериана. Надо думать, то, что они здесь, против армий группы "Центр", не очень от немцев и скрывали. Наверное, тут и там мелькали в радиоигре их имена или известные немцам псевдонимы. Потери Красной Армии в операциях "Марс" и "Юпитер" по достойным доверия немецким источникам составили более 200 тысяч человек (из них 100 тысяч убитыми) и от 1665 до 1847 танков. Результат? Немцы не сумели снять на помощь 6-й армии ни единой дивизии из своего мощного кулака. Комментарий? Какой тут комментарий... Две равноценных операции с громадными жертвами понадобились в конце сорок второго года, чтобы победить хотя бы в одной. Об этих операциях российская военная история до сих пор умалчивает, хотя и знает. Не кажется ли тебе, читатель, что задуманы они были равноценными? Вот только скрыть накопление войск на центральном участке было куда сложнее. Наверное, не особенно скрывали. Начала войны русские не забыли и позаботились сковать противника по всему фронту. И одновременно пробовали переиграть немцев: за пять-то дней Гитлер снимет войска и бросит их на помощь Паулюсу для спасения 6-й армии, и тогда в центре возникнет ситуация, обещающая больше, чем в Сталинграде. А не снимет -- что ж, станем пахать Сталинград. Сталинградом Гитлер завел вермахт в капкан. У немцев не оставалось иного выхода, как предоставить армию Паулюса его судьбе, такова была цена спасения всего Восточного фронта. Генштаб осенью 42-го повторил то, что Гитлер планировал летом того же года: два кулака, поди знай, какой ударит. Ударили оба. Лишь надежно остановив один, стали немцы пробиваться к Паулюсу кулаком Манштейна. Но было уже поздно. Советский фронт весь теперь был в движении и маневре. И все же у российского читателя, ровесника событий, чтение книги Глантца вызывает тупую боль. Иначе не получается читать бесстрастное (буржуазный же объективист!) перечисление навальных атак с одной целью -- не дать немцам передышки. Книга "Гриф секретности снят" потери во Ржево-Сычевской и Вяземской наступательных операциях определяет точно: 70374 убитых и 145300 раненых. Дэйвид Глантц, с несомненным уважением относящийся к работе коллектива генерал-полковника Кривошеева, тем не менее замечает, что цифра эта на 120 тысяч меньше его подсчетов и на 260 тысяч меньше той, какую дают немцы. Но цель была достигнута, вермахт скован. Вот вторая тайна Сталинграда. Красная Армия усилиями гениального вождя и учителя Сталина приведена была в такое ничтожество, что побеждать умела лишь числом. Чтобы победить в одном месте, надо было дополнительно положить много жизней совсем в другом. Конечно, Генштаб возлагал мало надежд на преодоление хорошо подготовленной обороны группы армий "Центр", которой командовал талантливый фон Клюге с такими операторами, как будущий фельдмаршал Модель. Но Жуков и Василевский все же ждали переброски части войск в помощь Паулюсу, это давало бы им шансы. В сущности, своим планом они не оставляли вермахту никаких надежд. Снять войска -- обречь центральный участок фронта. Не снять -- обречь Паулюса. Наземное превосходство Красной Армии в то время стало уже фактом. * * * А теперь о первой тайне Сталинграда. Конечно, Красная Армия к Сталинграду подучилась у вермахта. А русская традиция такова, что отдает дань даже врагу, и хрестоматийный тост Петра за учителей-шведов, поднятый им после победы на Полтавском поле, помнится любым российским историком. И все же не поспешим склоняться перед учителями-немцами. У советских полководцев были свои учителя. Комкоры Г.К.Жуков и К.К.Рокоссовский и сами были учителями армии, учившими по методике своих учителей. Да и полковник Василевский, назначенный преподавать, будучи всего лишь студентом второго курса, в Академии Генштаба, где не осталось профессоров, не с потолка брал тезисы, а заимствовал конспекты лекций и по ним учил своих студентов сковывать силы противника при нанесении решающего удара. Еще на Халхин-Голе у Жукова были соавторы. Один из них Г.М.Штерн. Здесь уместно вернуться к жуковской фразе в докладе Сталину о наличии танковых и бронированных бригад, без которых он не мог бы разгромить японцев. Подобный замысел Штерна напугал японцев в июле-августе 1938 г. на оз. Хасан. Танков было мало, в условиях озерного района применение их было затруднено, и японцы своевременно отступили из ловушки. Кольцо замкнуть не удалось. Но замысел был. И при разработке операции на Халхин-Голе Штерн о своем несостоявшемся замысле несомненно помнил. Вечная память и слава Герою Советского Союза генерал-полковнику Григорию Михайловичу Штерну (24.7.1900 -- 28.10.1941). Вместе с ним соавторами победителей вермахта были: Маршал Советского Союза Блюхер Василий Константинович (19.11.1890 -- 9.11.1938) Маршал Советского Союза Егоров Александр Ильич (13.10.1883 -- 23.2.1939) Маршал Советского Союза Тухачевский Михаил Николаевич (4.2.1893 -- 11.6.1937) Командарм 1-го ранга Якир Иона Эммануилович (3.8.1896 -- 11.6.1937) Командарм 1-го ранга Уборевич Иероним Петрович (2.1.1896 -- 11.6.1037) Командарм 1-го ранга Белов Иван Панфилович (15.6.1893 -- 29.7.1938) Флагман флота 1-го ранга Викторов Михаил Владимирович (24.12.1893 -авг.1938). Даже не помнят, когда расстреляли или замучили замечательного человека, дворянина, офицера флота, поверившего в вариант свободы народа... Флагман флота 1-го ранга Орлов Владимир Митрофанович (3.7.1895 -- 28.7.1938) Армейский комиссар 1-го ранга Гамарник Ян Борисович (2.6.1894 -- 31.5.1937) Армейский комиссар 1-го ранга Смирнов П. А.... ... все армейские комиссары 2-го ранга, все командармы 2-го ранга, оба флагмана флота 1-го ранга, все флагманы 1-го ранга, 9 из 15 флагманов 2-го ранга, все командующие и заместители командующих войсками военных округов (за исключением Б.М.Шапошникова), все начальники военных академий, 57 из 67 комкоров, 23 из 28 корпусных комиссаров, 125 из 199 комдивов... ... а всего более 40 тысяч человек комсостава Красной Армии. Вот и пришли к войне, имея ОДНОГО Жукова. * * * Перед аудиториями ветеранов не уйти было от личной оценки Жукова, и я ссылался на Иосифа Бродского, в оде "На смерть Жукова" сделавшего гениальный перифраз державинского "Снегиря" (на смерть Суровова). Поэты знают, не вникая. Видят особым зрением. При скрупулезном изучении предмета даже вольной прозой, даже сейчас не сказать о Жукове так, как сказал Бродский еще в 1974 году: Сколько он пролил крови солдатской в землю чужую? что ж, горевал? Вспомнил ли их, умирающий в штатской белой кровати? Полный провал. Что он ответит, встретившись в адской области с ними? "Я воевал". К правому делу Жуков десницы больше уже не приложит в бою. Спи! У истории русской страницы хватит для тех, кто в пехотном строю смело входили в чужие столицы, но возвращались в страхе в свою. Маршал! поглотит алчная Лета эти слова и твои прохоря. Все же, прими их -- жалкая лепта родину спасшему, вслух говоря... Вместо послесловия Среди песен Сергея и Татьяны Никитиных есть особая - дурашливо-небрежная, легкомысленная "Рио-Рита". Сперва не прозреваешь финала ее незамысловатого рассказа. Зато с самого начала она до зрительной иллюзии воссоздает танцплощадку в каре недавно зазеленевших деревьев какого-нибудь парка в любом областном или районном центре, освещенную тускловатыми фонарями, трио музыкантов (обязательно труба) или просто патефон, и парней в наглаженных брюках и в теннисках или - в те времена и тенниска была роскошью - в рубашках с подкатанными рукавами, кружащих девчонок, свежих, словно горошинки из стручка, взметающиеся подолы девичьих легких платьиц и радостно задыхающееся в ритме фокстрота ликование молодой жизни с ее надеждами на любовь и светлое завтра. Ничего, что немцы в Польше. Но сильна страна! Через месяц - и не больше! - кончится война! Всей жути концовки еще не знаешь, но слезы уже начинают закипать на ресницах. Ведь ясно, что мальчики и девочки, неистово певшие на парадах "И от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней" подлинного положения дел не знают, щебечут, что им вбили в головы, и наивная их вера в Красную Армию и в то, что они усилят ее, пополнив ее ряды, раздирает душу. А песня ликует: Рио-Рита, Рио-Рита! Кружится фокстрот... На площадке танцевальной - СОРОК ПЕРВЫЙ ГОД И - тишина. Глухая. Без знаков препинания. Концовка - молчание смерти. Провал. Мертва молодость сорок первого года. Городские девчонки в платочках, диверсантки, слова не умевшие сказать по-сельски, наспех проинструктированные санинструкторы и зенитчицы. Парни-нехотинцы, кое-как наученные летать летчики, моряки морпехоты, наскоро ознакомленные с матчастью танкисты, связисты, саперы, студенты-лейтенанты, поднимавшие в атаку спешно обученные строю взводы и скошенные в первом же бою, сразу, едва встав в рост с криком "Вперед!", чтобы телом своим прикрыть беззащитную страну. Нет лучшего выражения нашей боли, нежели концовка этой песни. Зияющая тишина. Вопль, для которого ни слов, ни звуков нет. Тупое молчание смерти там, где кружила в танце молодость, доверившая единственное свое достоянине - жизнь - правителю мудрому, великому, бесподобному и, конечно, лучше всех знавшему, как сильна страна... * * * В двадцатые-тридцатые годы железного занавеса и невыездного статуса не было. Специалисты, люди наблюдательные и проницательные, ездили за границу и, возвращаясь, делились впечатлениями. И командармы выезжали не раз и не два, и у них сложились свои собственные впечатления о странах и политических деятелях, с которыми предстояло иметь дело. Разведка доносила правду, а не то, что угодно было деспоту. И выяснилось - увы, поздно, - что стратегическое мышление безошибочно было у командармов, а не у их кровавого вождя. После прихода Гитлера к власти и, наипаче, после его вступления в Рур таким военным мыслителям, как Якир, Тухачевский, Уборевич стали ясны цели нового режима. К 1937 году соотношение сил в Европе изменилось, и Польша на западных границах СССР уже не могла приниматься в расчет в качестве самостоятельной военной угрозы. Превращение ее в германского сателлита было вероятно. Но, если бы это и произошло, то не внезапно, и на ответные меры оставалось время. Теперь понятно, что и "Майн кампф" военные поняли проницательнее вождя. И Якир, и Тухачевский владели немецким. И могли товарищу Сталину сказать, в мягкой, но, быть может, в запале спора и не в очень мягкой форме: "Конечно, товарищ Сталин, можно поспособствовать тому, что Гитлер разгромит Европу. Но сделает он это не для вас, а для себя. И воевать с ним после этого будет очень трудно, Германия страшный противник, а у нас еще и Япония на хвосте. А Гитлер, завоевав Европу, не обязательно растерзает Англию, что дало бы вам, товарищ Сталин, как вы полагаете, Турцию, Иран и половину Индии. Гитлер учитывает нашу мощь, он скорее со всей Европой предпримет осаду СССР. Еще хорошо, если не нападет, учитывая оснащенность РККА и выучку ее бойцов и командиров. Но уж наверняка будет давить на Англию и тянуть ее в союз против нас, кого весь капиталистический мир не любит и клянет. Так не лучше ли нам учесть такой аспект и, не ссорясь с Гитлером, не рассчитывать все же на него, как на союзника?" Произошло наихудшее. Гитлер напал, но уже не было ни легендарных командармов, ни оснащенной РККА с выученными бойцами, способными отразить нападение, с жуковыми, рокоссовскими и еременками во главе армий и корпусов, а не во главе фронтов и Ставки... И не было даже Польши между Германией и СССР! Говоря о противостоянии Сталина с военными, о конфликтах, то и дело возникавших между ними, о том, что там выносилось на Политбюро, историки ссорятся поныне. Одни полагают, что вождь вмешивался в дела, в которых не смыслил. Другие считают, что это военные вмешивались не в свое дело и мешали вождю крутить его гениальные внешнеполитические комбинации. Споры в российской науке длятся, а между тем крупнейший исследователь Красной Армии Джон Эриксон еще в 1962 году понял суть дела и в своей книге "Советское Главнокомандование" изложил его коротко и ясно: "Устранение группы Тухачевского из советского командования было прежде всего политической операцией. Государство, персонифицированное Сталиным и его аппаратом подавления, перевернуло нормальный ход вещей, само превратившись в Бонапарта и промаршировав по своим солдатам. Сталин оказал себе монументальную услугу уничтожением потенциальной оппозиции и сокрушением последнего барьера на пути к неограниченной власти." Вот он, приговор истории, и произнесен он в пользу военных давно, еще в 1962 году. Но никакой приговор не окончателен, пока под сомнением остается хоть одно обстоятельство. В данном случае в доказательстве (или в опровержении) нуждается еще один постулат: Не Сталин, а военные в 20-30-е правильно оценили шкалу общечеловеческих ценностей, внешнеполитические реалии и оптимальное сочетание союзничества в случае большой войны. Мертвых не воскресить, а победителей не судят. И Сталина не судили. Но неужто забыта будет та страшная цена, которую уплатила страна, да и весь мир за его правление? Будущее наползает на прошлое и отодвигает его так, что даже серьезным ученым дает основание на тысячу лет передвигать события всего лишь трехтысячелетней истории нашей цивилизации. Нет Мафусаила, а и был бы - кто бы ему поверил? Скоро и мы, последние свидетели войны, уйдем за горизонт истории, но обидно не это. Мы-то, благодаря нашим братьям и отцам, отдавшим за нас свои жизни, прожили свой век. Обидно за них, не проживших. Обидно, что прекрасный актер Майкл Кейн играет величавого вождя народов так убедительно, что в фильме "Это были гиганты" бандит истории подавляет гуманистов Рузвельта и Черчилля. И не слишком ясно показано, что подавляет-то он их кровью своих граждан, обильно проливаемой на Восточном фронте, и устрашает их этой кровью, зная их боязнь и отвращение к людским потерям. И нет там ни слова о том, что именно Сталин есть первый виновник трагедии Второй Мировой войны. Мы уйдем, а фильм останется, его будут смотреть и думать: гигант! характер! И некому будет сказать: "Опомнитесь! Это - кино. В жизни действовал изменник Родины, бездушный уголовник, коварный бандит, вероломный отравитель, хладнокровный диспетчер Зла." Не согласны? Обидно... Что ж, тогда, значит, человечество достойно своей судьбы. Примечания {1}В качестве примера можно сослаться на недоброжелательного, но добросовестного американского историка Альберта Ситона и во всех отношениях достойного англичанина (или шотландца, что для нас одно и то же) Джона Эриксона. {2}Цитаты взяты из книги Г.К.Жукова "Воспоминания и размышления", издание 2-е, исправленное и дополненное, т.т. 1-2, М., АПН, 1974. "Воспоминания" переиздавались неоднократно и, по мере наступления гласности, со все меньшими купюрами. 2-е издание принято за основу, чтобы купюрами иллюстрировать советскую государственную ментальность времени написания мемуаров. Проекция этой ментальности на пишущего была неизбежна, даже если пишущий -- Жуков. Можно лишь пытаться представить себе, как выглядели бы мемуары маршала, если бы господствующая идеология не давила на него с такою страшной силой. К сожалению, это уже невосполнимо. Цитирование более поздних изданий будет отмечено. {3}Впоследствии эту должность занимали Василевский, Ватутин, Антонов. {4}Поразительны иногда гримасы истории. Ровно 12 лет спустя, 12 июля 1943 года, словно отмечая годовщину гибели этих выдающихся реформаторов РККА, две танковые армады сошлись для решающей битвы на Прохоровском поле Курской дуги. Вряд ли кто-то вспомнил тогда имена тех, кому Красная Армия обязана механизацией и разработкой присущей ей теории. {5}Б.М.Шапошников, помимо личного обаяния, удивительно невоенных манер и других неоспоримых достоинств, обладал, видимо, и дипломатическим даром. Инсинуации против Тухачевского попутно создавали материал и на него. Но ходу этому материалу дано не было. О Шапошникове ни одна живая душа не отозвалась худо. Он был буквально Христос в военном мундире. Он оказал колоссальное влияние на ход начального этапа ВОВ, к сожалению, негативное. Потрясение чисткой несомненно укоротило ему жизнь. {6}По крайней мере, так оценил его Сталин, вложивший в уста жертв кровавого пира показание, что именно Якира планировали назначить наркомвоенмором после устранения Ворошилова. В двадцатых -- начале тридцатых годов руководящей доктриной РККА была доктрина сокрушения (ее и разрабатывал Триандафиллов.) Одним из компонентов доктрины было ни в ком из приверженцев не вызывавшее сомнений восстание трудящихся в тылу капиталистического агрессора с последующим установлением советской власти... и так далее. Якир, отдавая должное механизированным войскам и новой тактике, теорией сокрушения пренебрегал. Готовясь воевать малой кровью, он усиленно занимался вопросами стратегической обороны и побуждал к этому коллег-командующих. Врага должно сперва измотать в приграничном сражении, утверждал он, для чего на первой фазе войны придется, возможно, даже отступить на 150-250 километров в глубину своей территории. Лишь расстроив противника всеми способами, включая диверсии, - а партизанские базы, уничтоженные после расстрела Якира, строились им тогда по всей приграничной Украине, - сосредоточив силы, можно наносить удар по всем правилам современного оперативного искусства. "Поворот Тухачевского к стратегической обороне совершался под ненавязчивым, но твердым нажимоим Якира... Авторитет Якира как руководителя и воспитателя был непререкаем." (Раппопорт, Геллер, "Измена Родине"). {7}Мольтке Хельмут Карл Бернхард (1800(1891), граф, генерал-фельдмаршал, начальник прусского (затем имперского) Генштаба, фактический главнокомандующий прусской армии во франко-прусской войне 1870-1871 г.г. В трудах проводил идею упреждения противника в мобилизации и развертывании армии на границе, внезапного начала военных действий с тем, чтобы с разных направлений двигаться к одному пункту ("врозь идти -- вместе драться"), охватить противника с флангов, разгромить, окружив, в одном генеральном сражении и тем добиться победы в быстротечной войне. {8}Некий ветеран в Филадельфии (США) после первой презентации книги (на которой он не присутствовал, но узнал о ней по рассказам) разыскивал автора, чтобы растерзать, и с пеной у рта кричал, что автор лжет. Удивительно то, что людей задевают столь безобидные вещи, как обучение военной азбуке. Эмоции... Теперь факт обучения Жукова в Германии признается. Дело было, оказывается, не в конце, а в начале 20-х годов. {9}Вдова Н.А.Юнга, комиссара 3-го конного корпуса, Е.М.Темкина помнит Вайнера обаятельным, общительным, добрым человеком. Затем вдруг оказалось, что мой родственник, Аркадий Радомысельский, служил в 3-ем корпусе под началом Вайнера и при скромном звании сержанта стал его товарищем: они соперничали в биллиардной. Ужас охватил меня, когда А.Радомысельский мимоходом сказал мне, как встретил однажды своего командира, вытянулся перед ним, а тот схватил его за руку -- он здоровый был мужик -- и сказал: "Аркадий, сегодня никаких твоих фуйлэ штыкл (хитрых фокусов -- идиш.), играем честно, на бэнэмунэс". Такой командир... И как это он вышколил дивизию и корпус без применения силовых методов... Да, мы знаем, что существуют два вида воспитания, игровой и силовой, они одинаково эффективны в смысле результатов, но дают личностей в одном случае и лишь механические навыки в другом. Сталин уничтожил первую школу и насадил безраздельное владычество второй. Впоследствии она возобладает в генетике, истории, языкознании -- во всей жизни. {10}Вайнера, как и Горячева, тоже не брали у него в корпусе. Его, чтобы взять в августе 37-го, загнали военным советником в Монголию. {11}Лев Мехлис упоминания не стоит, но он был. Была у Сталина шестерка такая, жесткий скребок чистки. Он сменил Гамарника на посту начальника Главного Политуправления РККА. Вся картина чистки вмещается в одну эту замену: вместо Гамарника -- Мехлис. Он арестовывал не одного Н.А.Юнга, он такими поручениями не гнушался. Он, между прочим, плохо кончил, этот Мехлис. Перед самой смертью владыки, буквально за несколько дней, ушел верный пес и похоронен был с пышностью необыкновенной. Мехлис особо усердствовал в перетряхивании РККА. Если Сталин предчувствовал собственную смерть, то несомненно не желал оставлять Мехлиса в свидетелях. Или это не Сталин убрал верного пса? Интересно... {12}Наверное, тут уместно вспомнить Г.Д. Гая -- Гайка Бжишкяна, того самого, что не прошел мимо молодого комполка Жукова, толкнул наверх. Время вспомнить комкора Г.Д.Гая, начальника кафедры военного искусства Военно-воздушной академии, взятого первым из высшего комсостава, еще в июле 1935 г., за год до ареста Шмидта. Принадлежность Гая к армянской общине делала доступными для него обстоятельства загадочной смерти Тер-Петросяна. Впрочем, с другой стороны не исключены и его контакты с Я.Охотниковым, имевшим прямое отношение к ВВС страны. Охотников в то время еще отбывал ссылку в Магадане. Описание приключений арестованного Гая у Рапопорта и Геллера замечательно ядовитым драматизмом. {13}Характерно по этому поводу собственное примечание Жукова в его мемуарах: "После смерти в 1925 году Михаила Васильевича Фрунзе (в возрасте 4