о понимает, что он одинок в своих поисках, потому и обратился за помощью ко мне. Самым уязвимым местом во всей этой истории остается шрам Риччи, но и здесь положение не так уж безвыходно, как это может показаться на первый взгляд. Можно, если постараться, найти объяснение и зарубцевавшемуся шраму, которого еще вчера не было.
-- Да какое же здесь может быть объяснение?!
Сэндерс снова усмехнулся.
-- Еще великий Холмс говорил, что не существует таких событий, для которых человеческий разум не смог бы найти объяснений. Читали Конан Дойла, Миллер?
-- Мне не до шуток, господин Сэндерс.
-- А я и не шучу. Если Риччи не круглый идиот, то, будучи припертым к стене, вполне может предложить следующую версию. В уличной драке он получает удар ножом по лицу, затем, не теряя ни минуты, спешит за помощью к знакомому экстрасенсу, и тот в два счета рубцует шрам какими-нибудь пасами, заклинаниями или черт знает чем еще. Вы наверняка наслышаны о возможностях нынешних экстрасенсов. Так вот, попробуйте доказать обратное, если Риччи будет стоять на своем. Уверен, ни одна медицинская экспертиза не возьмется за это.
-- Хорошо, пусть будет по-вашему, -- сдался Миллер, -- но ведь есть еще показания Пьера Лебона! От них так просто не отмахнешься.
-- Как раз наоборот, Миллер, -- возразил Сэндерс. -- Учтите, человека, давшего эти показания, не существует... Нет, разумеется, Пьер Лебон жив и здоров. Просто он уехал, скажем, в Новую Зеландию по делам своей фирмы. Или на остров Калимантан. Внезапно собрал вещички и укатил неведомо куда. Ведь тело его не найдено? Так какие же основания считать его мертвым, тем более убитым? Да никаких, черт возьми! Вот и пусть полиция рыщет по всему свету, разыскивая ценного свидетеля. Что ни говорите, Миллер, но в этом деле Левьен проявил удивительную расторопность. Исчезновение Пьера Лебона -- если, конечно, допустить, что именно Шарль Левьен причастен к исчезновению дегустатора, -- было единственным выходом из создавшейся ситуации. Для дилетанта это весьма предусмотрительный шаг.
Сэндерс снова наполнил свой стакан спиртным.
-- Вы слишком много пьете, -- произнес Миллер, следя за манипуляциями босса.
-- Не ваше дело, -- грубо отрезал тот. -- Лучше подумайте о себе. Что вы теперь намерены делать?
В глазах Миллера появилось отчаяние.
-- Не знаю, господин Сэндерс...
-- То-то и оно, что не знаете. -- Сэндерс опорожнил стакан. -- Вы уверены, что хоронили именно вашего двойника?
-- Абсолютно. Я видел его лицо достаточно близко, как раз в тот момент, когда процессия проходила мимо меня.
-- Проклятье!
Ганс Миллер подался вперед и зашептал, выпучив глаза:
-- Я был там пятого сентября... Именно пятого сентября, три года назад, я сшиб того мальчонку... Насмерть! А он, -- Миллер кивнул в сторону окна, -- спас его, разбившись сам...
Миллер всхлипнул.
-- Не распускайтесь, Миллер! -- строго потребовал Сэндерс и брезгливо поморщился.
-- За этого мальчонку меня и приговорили к смерти, -- отрешенно продолжал Миллер, не слыша Сэндерса. -- Так что же я выиграл? Что получил взамен? Ничего... И там, и здесь -- одна смерть. Только здесь, -- он снова кивнул в сторону окна, -- смерть героя, а там... там -- смерть труса...
-- Довольно!
-- Майор Гросс обманул нас: здесь не так, как у нас. Здесь совершенно иной мир, во сто крат лучше. Неужели вы сами не видите, Сэндерс?
Сам этого не заметив, он опустил слово "господин", и это упущение не осталось незамеченным Сэндерсом.
-- Ваша правда, Миллер, -- мрачно произнес он, -- прямого тождества здесь нет. И именно на мелочах мы и горим. Но в вашем деле, Миллер, вина полностью лежит на вас. Вы должны были прибыть в Цюрих самое позднее четвертого сентября.
-- Я прибыл туда третьего, но... но рука не поднималась... на самого себя.
-- Ваша идиотская сентиментальность поставила под угрозу срыва всю операцию. Учтите, Миллер, если акция сорвется по вашей вине, реабилитации вы не получите и приговор будет приведен в исполнение.
-- Знаю, -- чуть слышно отозвался Миллер, -- но теперь я согласен на все, даже...
-- Возьмите себя в руки, Миллер! Не забывайте, что у вас семья.
Миллер затравленно посмотрел на Сэндерса, в глазах его сверкнул злобный огонек и тут же погас.
-- Да-да, семья... -- глухо произнес он. -- Что я должен делать?
-- То, что предписано планом операции: беспрекословно подчиняться мне, -- четко ответил Сэндерс. -- Иначе...
-- Я понял. Простите. Это была минутная слабость. Я к вашим услугам, Сэндерс.
-- Это уже лучше, Миллер. И учтите, в Англии никто понятия не имеет, жив где-то в Цюрихе некий таксист Ганс Миллер или давно отошел в мир иной. Тем более документы у вас в порядке.
Солнце скрылось за Альпами, и мрак ворвался в дом Джилберта Сэндерса.
-- Скоро ночь, а завтра в полдень он уезжает, -- пробормотал Сэндерс, включая свет. -- Времени в обрез.
-- О чем вы, Сэндерс?
-- О чем? Не о чем, а о ком. О Клоде Ренале. Его нельзя так просто отпускать, иначе он пойдет по нашему следу и распутает весь клубок сам.
-- Один? -- недоверчиво спросил Миллер.
-- В том-то все и дело, что он и один, без меня, способен провернуть это дело. В этом его опасность.
-- Его надо задержать!
-- Истину глаголете, Миллер. Задержать же Реналя можно лишь двумя способами: либо принять его предложение и сыграть тем самым на два фронта, либо...
-- Либо?..
-- Либо заставить его замолчать навсегда, -- резко закончил Сэндерс.
-- Убить? -- прошептал Миллер.
-- Если вам по душе это слово, то да, убить. Но я бы предпочел термин "устранить".
-- Что же вы предпримете?
Сэндерс пожал плечами.
-- Не знаю. Но так или иначе, а ехать к нему придется. И немедленно. Там, на месте, обстоятельства подскажут, как мне действовать и какой вариант предпочесть.
-- Вы забыли еще об одном обстоятельстве, Сэндерс. Там, в соседнем помещении, лежит ваш двойник.
Сэндерс усмехнулся и покачал головой.
-- Ничего я не забыл, Миллер. Кстати, что за шум был слышен оттуда, когда Клод Реналь распинался здесь час назад?
-- Ваш двойник попытался сползти с кресла, но сделал это столь неудачно, что ударился головой о край стола и потерял сознание. Когда я вошел, он уже лежал на полу.
Сэндерс кивнул.
-- Что ж, -- произнес он медленно, -- прежде чем навестить Реналя, я думаю, следует покончить с господином Джилбертом Сэндерсом. -- Он вынул из кармана портсигар. -- Ваш при вас? -- Миллер достал точно такой же и протянул Сэндерсу. -- Оставьте его при себе. Уверен, он вам еще пригодится. Идемте.
Оба сообщника направились к двери, ведущей в смежное помещение. Сэндерс вошел первым. Взорам вошедших открылся еще один кабинет, отличающийся от первого лишь незначительными деталями. На полу, возле камина, лежал связанный человек. Лежал неподвижно, в неудобной позе. Лица его видно не было.
-- Да жив ли он? -- усомнился Сэндерс и склонился над телом. -- Жив, -- выпрямился он. Открыв портсигар, с минуту раздумывал, затем захлопнул и сунул обратно в карман. -- Вот что, Миллер, оставляю его на ваше попечение, если что -- уничтожайте. Портсигар у вас есть. Покончу с ним, когда вернусь. Сейчас главное -- не упустить Реналя. Кстати, где он остановился? Принесите визитную карточку, там, на каминной доске.
Миллер вышел и тут же вернулся.
-- Отель "Ницца", -- прочитал он. -- Это далеко?
-- В двух шагах от коттеджа. Ждите меня здесь, Миллер, и не спускайте с него глаз. Этот тип на все способен, по себе знаю. -- Он усмехнулся и с каким-то странным чувством посмотрел на двойника. Он боялся признаться самому себе во внезапной слабости: некогда твердая, не знавшая сомнений рука вдруг дрогнула. Сэндерсу показалось, что, уничтожив двойника, он уничтожит самого себя. По той же причине он ни за что не стал бы стрелять в свое отражение в зеркале. Суеверный холодок заполз в его душу и прочно поселился там.
Оставив Миллера наедине с бесчувственным телом, он спустился вниз, вывел из гаража новенький "бьюик" и через минуту уже катил по вечернему шоссе в сторону Женевы.
Клода Реналя он нашел в небольшом парке возле гостиницы. Тот не спеша прохаживался по одной из аллей и был погружен в безрадостные думы. Парк в этот час был безлюден, и лишь редкие парочки порой попадались навстречу. Где-то вдалеке звучала музыка, раздавался веселый смех. Ночная тьма уже опустилась на этот уголок земли, тусклые фонари роняли бледный свет на густую листву старых сонных вязов.
-- Клод! -- окликнул Сэндерс, заметив широкую спину комиссара. Тот медленно обернулся и замер в ожидании. -- Клод, я передумал, -- крикнул Сэндерс, нагоняя Реналя. -- Я согласен помочь тебе в этом деле.
Физиономия комиссара расплылась в широкой улыбке.
-- Я верил в тебя, старина, -- сказал он, похлопывая друга по плечу. -- Я знал, что ты придешь, Джил, и заранее предупредил портье, где меня искать.
-- Я не был в гостинице, -- ответил Сэндерс, озираясь по сторонам. -- Я увидел тебя еще издали, и вот я здесь.
-- Прекрасно, Джил! Пойдем, переговорим о деталях, здесь есть беседка, где нам никто не помешает.
Чуть в стороне от аллеи действительно видна была уединенная беседка, освещенная гирляндой лампочек, вокруг которых тучей вилась ночная мошкара. Здесь было тихо и пустынно, и лишь ночные шорохи порой нарушали безмолвие. Посредине беседки стоял кем-то сколоченный стол.
-- Отлично, Клод! Здесь все и обсудим.
Они уселись по обе стороны стола.
-- Прежде чем выслушать тебя, -- начал Сэндерс, -- я бы хотел знать, посвящал ли ты кого-нибудь еще в подробности этой истории?
Реналь на минуту задумался.
-- В полном объеме -- только Антонио Пеллони, -- ответил он.
-- Пеллони?.. А, это тот самый итальянец, который сообщил тебе о подмене Риччи! И больше никого?
-- Нет, Джил, никого. А разве это так важно?
-- Кто знает, Клод, -- неопределенно ответил Сэндерс. В его тоне Реналю почудились какие-то почти неуловимые нотки, заставившие комиссара вздрогнуть.
Около четверти часа они обсуждали детали предстоящей операции, причем говорил в основном Клод Реналь. Внезапно Сэндерс положил на стол портсигар.
-- Кури, -- предложил он, и снова его голос заставил Реналя насторожиться. Комиссар запнулся на полуслове и пристально взглянул на собеседника. В глазах Сэндерса он не увидел ничего, кроме пустоты, на губах бывшего "британского льва" застыла кривая усмешка. Реналь понял: перед ним лицо убийцы.
-- Ты же знаешь, я курю сигары, -- ответил он в замешательстве. Холодок пробежал по его спине.
-- Знаю, -- словно удар хлыста, отозвался Сэндерс.
Крышка портсигара откинулась.
-- Еще одно движение, Сэндерс, и я сделаю из тебя решето! -- внезапно раздался грозный, требовательный голос.

 

Глава восьмая

Оба собеседника разом обернулись. В густой тени кустарника смутно вырисовывалась фигура человека. В правой руке он сжимал пистолет с глушителем.
Сэндерс сделал едва уловимое движение рукой, и незнакомец тут же отреагировал.
-- Не двигайся, Сэндерс! -- громко потребовал он. -- Руки со стола! Ну, живо! Руки!
Но Сэндерс будто не слышал. Правая рука его замерла у портсигара, до роковой кнопки оставалось не более дюйма. Внезапным рывком он попытался схватить его, но в ту же секунду глухо хлопнул выстрел и портсигар, словно подброшенный пружиной, отлетел в другой конец стола. Пуля прошила крышку стола у самой кисти Сэндерса.
-- Ловко! -- усмехнулся Сэндерс, откидываясь на спинку скамейки. -- Прекрасный выстрел, черт побери! Довольно прятаться, Джилберт Сэндерс! Выходи, я узнал тебя! Такой выстрел могла произвести только рука Джила Сэндерса, старого "британского льва"! Уж я-то свою руку знаю!..
-- Да что здесь происходит?! -- выкрикнул Клод Реналь. -- Кто вы?
Незнакомец шагнул вперед, в полоску света. Клод Реналь покачнулся, охнул и грохнулся на скамейку. Перед ним стоял Джилберт Сэндерс.
Сэндерс, сидевший за столом, разразился неприятным, режущим слух хохотом.
-- Не правда ли, Клод, забавное зрелище? Ну-ка отгадай, кто из двоих Сэндерсов истинный?
Реналь схватился за голову и застонал.
-- Боже, как я сразу не догадался! -- воскликнул он. -- Ведь чуяло сердце, что-то здесь неладно! Но кто же знал, что и его постигнет та же участь... -- Он повернулся к Сэндерсу с пистолетом. -- Я рад, что ты жив, Джил!
-- Да, я жив, Клод Реналь! -- ответил тот, не сводя оружия с сидящего двойника. -- А вот ты был на волосок от гибели. Возьми портсигар и спрячь его подальше от этого типа. В этом предмете заключена страшная сила. Еще секунда -- и ты бы исчез, как исчезли до этого миланец Риччи, Пьер Лебон и Шарль Левьен.
Реналь схватил портсигар. Глаза его грозно сверкнули, когда он обратил взгляд к двойнику Джила Сэндерса. Тот все еще продолжал хохотать.
-- Убийца! -- прошептал комиссар. -- Ты достоин смерти!..
Двойник тут же оборвал смех, лицо его стало злым.
-- Ошибаешься, Клод, я не убийца. Я всего лишь выполнял приказ. И очень жаль, -- зловеще добавил он, переводя взгляд на истинного Сэндерса, -- что не выполнил его до конца. Пожалел тебя, мерзавца, там, в кабинете. Жаль, очень жаль, что этот болван Миллер упустил тебя!
-- Чей приказ ты выполнял? -- быстро спросил Сэндерс, приближаясь к своему двойнику.
-- Приказ? Ха-ха-ха! -- снова закатился тот. -- Господа Бога -- вот чей приказ!
-- Кто ты?
-- Твой брат! Или не признал?
-- Врешь, подлец! У меня нет братьев. Какова цель вашей операции? Кто такой майор Гросс? Сколько еще двойников работает с тобой помимо Миллера, Риччи и Левьена? С какой целью Риччи и Левьен посланы в Лондон? Кто тебе платит, собака?! Отвечай!
Вопросы сыпались один за другим, и на каждый из них двойник Джила Сэндерса отвечал новым взрывом хохота. Сэндерс понял, что от этого типа добиться ничего не удастся, и замолчал. Нахохотавшись вволю, двойник посерьезнел.
-- Неужели ты думаешь, -- сузив глаза до едва заметных щелей, прохрипел он, -- что сможешь вытянуть из меня хоть слово? Если я расколюсь, меня ждет пуля либо здесь, у вас, либо там, у нас...
-- Где это -- у вас? -- спросил Реналь, подавшись вперед.
-- Неважно, -- ответил двойник. -- Не-ет, Сэндерс, я лучше промолчу. Зачем же я сам буду копать себе могилу? На мне нет ничьей крови, а связь с какими-то двойниками, вами же вымышленными, еще нужно доказать. Я чист перед законом, господа. И еще неизвестно, кто из нас двоих истинный Джилберт Сэндерс.
-- Собака! -- яростно зашипел Сэндерс, сжимая пистолет. -- Тогда я пристрелю тебя сам, и, клянусь, рука моя не дрогнет!
Лицо двойника побелело от злости. Он весь напрягся, борясь с непреодолимым желанием броситься на врагов.
-- Подумайте, Сэндерс, или как вас там, -- произнес Реналь, -- времени на размышления у вас не очень много. Как комиссар французской полиции я обещаю сохранить вам жизнь -- но лишь в обмен на полное признание. В противном же случае ваша жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Вы проиграли, Сэндерс.
-- Да, я проиграл! -- в запальчивости выкрикнул двойник, трясясь от гнева. -- Но мой проигрыш еще не означает вашей победы. Вы еще вспомните меня -- вы, оба! А теперь стреляй, братец!.. Эх, как жаль, что рука у меня дрогнула там, в кабинете!..
Во рту у него внезапно что-то громко хрустнуло, и он, закатив глаза, рухнул к ногам Джила Сэндерса. Реналь бросился к нему, но опоздал -- двойник был мертв.
-- Ампула, -- тихо произнес Сэндерс, опуская пистолет. -- Ампула с ядом, вделанная в зубную коронку. Я носил такую же пять лет назад.
-- Жаль парня, -- покачал головой Реналь.
-- Он хотел тебя убить, -- возразил Сэндерс.
-- Все равно жаль.
-- Сейчас не время предаваться эмоциям, Клод, дорога каждая минута. Я должен вернуться в коттедж, и чем скорее, тем лучше. Иначе Миллер заподозрит неладное.
-- Значит, ты согласен помочь мне, Джил? -- просиял Реналь, порывисто хватая вновь обретенного друга за плечи. -- Ты берешься за это дело?
-- Что за вопрос, Клод! Я берусь за любое дело, если в нем участвуешь ты. Неужели ты мог подумать, что я брошу тебя в трудную минуту?
-- Джил, ты молодчина!
Друзья обменялись крепким рукопожатием.
-- Теперь о главном, -- сказал Сэндерс. -- Что будем делать с этим типом? -- Он кивнул на мертвое тело своего двойника.
Реналь задумался.
-- Ты знаешь, Джил, на этот вопрос не так уж и легко найти ответ. Если мы, к примеру, сообщим о случившемся в местную полицию, то нам придется давать объяснения, которые, во-первых, наверняка вызовут недоверие со стороны полицейских чинов, а во-вторых, могут надолго задержать нас здесь в качестве свидетелей самоубийства. А ведь время дорого для нас, Джил. Второй недостаток этого варианта: личность умершего. Если даже ты не будешь фигурировать в этом деле, то согласишься ли ты с тем, что в самоубийце опознают тебя, Джил? Разумеется, нет. Да и мне в этом случае будут грозить неприятности. Конечно, можно сделать иначе: скрыть тело и не сообщать в полицию. Никто его не хватится, потому что он -- это ты, Джил, а ты жив и здоров! Но представь себе, что тело невзначай найдут. Тогда никакая экспертиза не докажет, что ты -- Джилберт Сэндерс, а он -- самозванец. И опять задержка на неопределенное время.
-- Что же ты предлагаешь?
Клод Реналь пожал плечами.
-- Если бы я знал!
Неожиданно Сэндерс хлопнул себя по лбу.
-- Как же я мог забыть! Портсигар!
-- Портсигар? Гм... Ну и что? Не засунем же мы труп в эту коробочку?
-- Разумеется, нет. Ты наверняка уже понял, Клод, что в портсигаре скрыта какая-то неведомая сила, несущая смерть. По крайней мере, из разговора этого типа с Миллером я понял, что это так. Когда мой двойник, покидая коттедж, оставил Миллера сторожить меня, он сказал (я хорошо запомнил его слова): "Если что -- уничтожайте, портсигар у вас есть".
-- Так-так, -- заинтересовался Реналь. -- Выходит, у Миллера есть точно такой же портсигар. Отсюда вполне логично предположить, что подобными штуковинами снабжены и остальные члены преступной группы двойников. Далее, из тех же слов явствует, что портсигар способен уничтожать, -- не убивать, Клод, а именно уничтожать. Чувствуешь разницу? Если же сопоставить все это с первыми тремя исчезновениями, то вывод напрашивается сам собой...
-- Великолепно, Джил! Продолжай.
-- Наконец, появление этого типа здесь -- и опять с портсигаром. Еще там, в коттедже, он решил избавиться от тебя и именно с этим намерением приехал сюда. Вспомни, Клод, как он вел себя, когда достал портсигар и положил его на стол?
-- Он показался мне очень странным, -- согласился Реналь. -- Но у меня и в мыслях не было, что в этой коробочке заключена смерть!
-- Вернее, уничтожение, -- заметил Сэндерс. -- Что ж, Джил, я понял твою мысль. Но как с ним обращаться?
-- Попробуем разобраться. Дай-ка мне его сюда!
Сэндерс долго вертел в руках обычный с виду портсигар. Наконец он рискнул открыть его.
-- Та-ак, -- сказал он, хмурясь. -- Любопытная вещица. И сигареты все на месте. Гм... Странно. Где-то должно быть что-то вроде... Он направил его на тебя раскрытой стороной, Клод. Так? Так. -- Сэндерс говорил сам с собой, тщательно изучая необычный трофей. -- Где же кнопка? А, вот она! -- Он нащупал наконец чуть заметную кнопочку в торцовой части крышки. -- Теперь направляем его на тело... жмем... Ну, с Богом!..
Голубоватое свечение окутало тело двойника Джилберта Сэндерса. Прошло несколько мгновений, и тот, постепенно дематериализуясь, исчез, оставив лишь легкий запах озона. Ни следа, ни даже намека на былое его существование.
Оба друга стояли ошеломленные и подавленные. Даже на них, видавших виды и не раз встречавших смерть лицом к лицу, это зрелище оказало жуткое воздействие.
-- Страшное оружие! -- выдавил наконец Сэндерс. -- Но какова эффективность! Поразительно!..
-- М-да, -- протянул Реналь и поежился, -- теперь я понял, какую участь мне уготовил твой любезный "братец".
Так или иначе, а от мертвого тела они избавились, при этом получив в руки страшное средство уничтожения, заключенное в металлическом корпусе портсигара.
-- Слава Богу, с этим покончено, -- вздохнул с облегчением Реналь. -- Надеюсь, теперь нам никто не сможет помешать поговорить непосредственно о деле.
-- Без сомнения, Клод. Но помни -- времени у нас в обрез.
За двадцать минут они успели обсудить все детали предстоящей операции, проанализировать возможные нюансы, договориться о связи, обмене необходимой информацией, неотложных мерах в случае возникновения экстремальных ситуаций.
-- Как только Антонио разберется со своими домашними делами, -- добавил в заключение Клод Реналь,-- я подключу его к нашей операции. Вот увидишь, он нам очень пригодится -- это прекрасный аналитик и знаток преступного мира.
-- Делай как знаешь, Клод, -- ответил Сэндерс и взглянул на часы. -- Все, мне пора. Время не ждет. Прощай, Клод!
-- До встречи, Джил! Будь осторожен.
Друзья крепко обнялись. Через пять минут Сэндерс уже мчался на своем "бьюике" в сторону коттеджа.

 

Глава девятая

Замысел Сэндерса был прост: он рассчитывал внедриться в преступную группу под видом своего двойника. Но, несмотря на кажущуюся простоту этого плана, его реализация была сопряжена с рядом трудностей. Во-первых, Сэндерс не имел ни малейшего понятия о целях группы двойников; во-вторых, ему неясна была собственная роль в предстоящих событиях. К тому же он оставался в полном неведении о сложившихся в группе взаимоотношениях. Действительно, как ему вести себя с ними? Кто он для них? Руководитель? Рядовой член? Исполнитель? В мельчайших деталях он припомнил недавний разговор Ганса Миллера с его, Сэндерса, двойником. Что он мог почерпнуть из него? Немногое -- и тем не менее... Судя по тону, каким его двойник беседовал с Миллером, Сэндерс мог определить свое будущее место в преступной группе как место руководителя. Что сулило оно Сэндерсу? Однозначно ответить на этот вопрос было нельзя: с одной стороны, право принимать решения и определенную свободу действий, а с другой -- всю полноту ответственности за успешное проведение намеченной операции, о которой Сэндерс как раз ничего и не знал. Он напоминал сейчас путника, заблудившегося в ночном незнакомом лесу, да вдобавок с завязанными глазами... Далее, кое-что ему было известно о Гансе Миллере, правда, очень немногое. Таксист из Цюриха, имеет семью, нерешителен. Приговорен к смерти за непреднамеренное убийство. Это там, а здесь... Здесь, со слов самого таксиста, Ганс Миллер погиб в автомобильной катастрофе, спасая жизнь ребенка... Голова идет кругом от этой чертовщины!
Но все эти вопросы отступали на задний план перед проблемой, от немедленного решения которой зависел не только успех предприятия, затеянного Клодом Реналем и Джилом Сэндерсом, но и безопасность самих его участников. Неизвестен был пятый двойник...
"Бьюик" замер у ворот коттеджа. В окне второго этажа метнулось испуганное лицо Миллера. Что ж, играть -- так играть ва-банк! Сэндерс легко взбежал по лестнице и в дверях кабинета столкнулся с насмерть перепуганным таксистом.
-- Он сбежал, босс! Он сбежал!
-- Кретин! -- выругался Сэндерс, входя в роль. -- Вы что, спали здесь, Миллер? Я ведь просил вас смотреть в оба!
Вместо ответа Миллер лишь взвизгнул и схватился руками за голову. Его трясло так, словно ему сию минуту грозил электрический стул.
...Четыре часа назад, когда Сэндерс, удобно устроившись в кресле на задней террасе с сигарой в зубах, приготовился было к созерцанию альпийского заката, в доме появились два странных типа. Долговязый заявил, что им срочно нужен господин Сэндерс. Затем тот, кто покрепче и поздоровее и чье лицо чуть ли не до самых глаз было скрыто шерстяным шарфом, без дальнейших церемоний огрел хозяина дома по голове чем-то тяжелым... Очнулся Сэндерс уже связанным в своем втором кабинете. Каково же было его удивление, когда из-за тонкой перегородки он услышал голос Клода Реналя, того самого Клода Реналя, кто был его лучшим другом в пору его бурной молодости и от которого только вчера он получил странную телеграмму! Дальнейшее напоминало страшный сон. Он отчетливо слышал каждое слово, произнесенное собеседниками, и долго не мог понять, кого же Реналь называет "стариной Джилом". Рассказ француза подсказал Сэндерсу разгадку. И тогда он понял, что жизнь Клода Реналя и его собственная всецело находятся в его, Джилберта Сэндерса, руках. Ему, бывшему "британскому льву" и отчаянному головорезу, исколесившему полмира и повидавшему такое, что простому смертному и не снилось, не составило особых трудов освободиться от пут. Случайный шум, вызванный им, привел в кабинет долговязого Миллера, но тот, к счастью, ничего не заподозрил. Жуткие минуты пережил Сэндерс уже после ухода Клода Реналя, когда двойник "старины Джила" склонился над ним с портсигаром в руке. Он готов был вскочить и вцепиться в своего врага, но профессиональная выдержка спасла его от необдуманного шага. Двойник ушел, и следом, не мешкая ни минуты, ибо промедление могло стоить жизни комиссару Реналю, выбрался из коттеджа и он, через окно, обманув бдительность Ганса Миллера и прихватив с собой свой верный пистолет. До "Ниццы" он домчался на одном дыхании. Портье сообщил ему, где искать Клода Реналя, а потом... потом трагедия в беседке...
Сэндерс очнулся от своих мыслей. Миллер все так же предавался отчаянию.
-- Ваше счастье, Миллер, что он последовал за мной, -- жестко произнес Сэндерс. -- Ни его, ни Клода Реналя больше не существует.
Бледная физиономия Миллера вытянулась, глаза тупо смотрели на босса.
-- Как! Вы уб... устранили обоих?
Сэндерс усмехнулся.
-- Их нет -- а остальное не ваша забота. Подумайте лучше о себе.
-- Да-да, Сэндерс, о себе, о себе... Что будет со мной?.. С моей семьей...
Сэндерс выдержал значительную паузу, закурил и в раздумье произнес:
-- Не знаю, Миллер. Вы ведь знаете майора Гросса -- он неумолим. -- Это имя он произнес с большим риском для себя, но, видимо, попал в самую точку: Миллер зажмурился и затряс головой. -- Хорошо, я скрою вашу оплошность как от Гросса, так и от всех остальных.
-- О, спасибо вам!..
-- Но с одним условием: впредь я должен быть уверен, что могу положиться на вас, как на самого себя.
-- Сэндерс, я ваш раб!
-- Хватит об этом, -- отрезал Сэндерс. -- Уже поздно, а завтра много дел. Идемте, Миллер, я покажу вашу комнату.
Но следующий день не принес никаких результатов. Миллер ждал распоряжений от босса, а Сэндерс, исподтишка наблюдая за "сообщником", пытался уловить в его поведении, речи или взгляде хоть какой-нибудь намек на замысел пресловутого майора Гросса.
К исходу второго дня Миллер все чаще и чаще обращал на Сэндерса тревожные взгляды, а утром третьего дня не выдержал и заявил:
-- Завтра истекает последний срок встречи с Риччи и Левьеном. Мы можем опоздать.
-- Знаю, -- отрезал Сэндерс, мысленно потирая руки. -- Заказывайте билеты.
Билеты были заказаны по телефону тотчас же.
-- Номер рейса? -- поинтересовался Сэндерс.
-- Триста сорок первый.
Сэндерс молча кивнул и ушел в свой кабинет. Там, покопавшись в справочнике местной авиакомпании, он обнаружил, что данный рейс имеет пунктом назначения Лондон. Таким образом, предположение Клода Реналя подтвердилось: все силы преступной группы двойников концентрируются в столице Британского королевства.
Накануне отлета Сэндерс имел встречу с Клодом Реналем в отеле "Ницца". Встреча была мимолетной -- осторожность требовала не затягивать ее. За два с небольшим дня Реналь проделал огромную работу. По своим каналам связавшись с различными инстанциями, включая миланское полицейское управление, он затребовал интересующую его информацию и в кратчайшие сроки получил ее. Видимо, должность комиссара французской полиции в значительной степени явилась тем катализатором, который и ускорил процесс получения необходимых сведений. Буквально за три часа до отбытия Сэндерса с "сообщником" в Лондон Клод Реналь получил сразу два послания: одно -- от Антонио Пеллони, второе -- от сержанта Мона. Послания содержали несколько фотографий Риччи и Левьена, а также подробные досье на обоих. Накануне аналогичные сведения поступили и из Цюриха относительно Ганса Миллера. Всю эту информацию Клод Реналь передал Сэндерсу из рук в руки, обратив особое внимание друга на сделанные им пометки.
-- Это очень важно, Джил, -- сказал напоследок Реналь. -- По-моему, здесь кроется ключ к разгадке... Да, кстати, вчера вечером Антонио вылетел в Лондон. Я тоже буду там. До скорой встречи, Джил.
Друзья простились. В тот же день в девятнадцать часов по Гринвичу воздушный лайнер с Джилбертом Сэндерсом и Гансом Миллером на борту приземлился в лондонском аэропорту.
Тем же рейсом прибыл и некто месье Отон, пожилой бельгийский коммерсант с пышной седой бородой и чемоданом из крокодиловой кожи.

 

Глава десятая

-- Итак, господа, все в сборе, -- произнес Сэндерс, окидывая внимательным взглядом троих собеседников.
-- Мы заждались вас, Сэндерс, -- сказал Шарль Левьен, отхлебывая из своего бокала. -- Завтра, согласно инструкции, мы должны были бы отбыть обратно.
-- Знаю, -- нервно ответил Сэндерс, -- но я прибыл сегодня, и потому ваши упреки, Левьен, совершенно неуместны.
-- Вы же знаете, господа, у меня вышла некоторая заминка с моим двойником, -- вступился за босса Миллер.
-- Хороша заминка! -- усмехнулся Риччи. -- Упустить такую возможность... -- Он махнул рукой.
Разговор происходил в тихом, небольшом ресторанчике на берегу Темзы в тот самый час, когда публика обычно обходит вниманием заведения подобного рода. Было около одиннадцати утра.
Вчера вечером, сославшись на усталость, Сэндерс предоставил Миллеру возможность самому позаботиться о крыше над головой. Уловка удалась: таксист отвез его в один из многочисленных дешевых отелей, где в тот же вечер Сэндерсу выпало счастье лицезреть и других его "сообщников" -- Шарля Левьена и миланца Риччи. Фотографии, переданные Клодом Реналем накануне, сослужили хорошую службу: Сэндерс быстро узнал их среди немногочисленных клиентов отеля. В тот же вечер договорились о сегодняшней встрече.
Еще в самолете, пересекая Ла-Манш, Сэндерс выкроил несколько минут, когда его спутник задремал, и, отлучившись в комнату для курения, бегло ознакомился с материалами, полученными от Реналя. Наряду с информацией, уже известной ему, Сэндерс наткнулся на нечто весьма любопытное -- именно эти места и были особо выделены красным фломастером. Выяснилось, что более десяти лет назад Джованни Риччи служил карабинером, причем неоднократно был отмечен начальством за отличное знание современного стрелкового оружия и прекрасное владение им. Шарль Левьен, когда ему было то ли шестнадцать, то ли семнадцать лет, оказался вовлеченным в преступную деятельность одной экстремистской группировки, действовавшей в те годы в Париже. Главари экстремистов вербовали новых членов банды в основном среди молодежи, дабы лепить из несформировавшихся юнцов преданные кадры. Там-то молодой Левьен и научился в совершенстве владеть любым огнестрельным оружием, бывшим на вооружении у наиболее передовых и современных армий мира. К счастью, пребывание в банде длилось для него недолго -- полиции удалось уничтожить банду еще до того, как Шарль Левьен оказался втянутым в какое-нибудь конкретное дело, будь то террористический акт или что-либо подобное. И, наконец, Ганс Миллер. Как выяснилось, с виду безобидный таксист также мастерски владеет всевозможным оружием. Эта способность пришла к нему исключительно благодаря хобби, которому он отдавался со страстью и превеликим усердием. Все свободное время, которое он урывал порой в ущерб семье и службе, Миллер посвящал стрельбе в специализированных тирах.
Теперь Сэндерсу все было ясно: группу двойников объединяло безупречное владение оружием. Ведь и он сам, Джилберт Сэндерс, мог поспорить с любым скептиком, что не существует в мире такой марки пистолета, автоматической винтовки или карабина, которую опытный детектив не знал бы в совершенстве. Продолжая логическую цепочку, осталось предположить, что и таинственный пятый член преступной группы прекрасно знаком со свистом пуль и всевозможными устройствами, способными изрыгать огонь и смерть.
Вновь открывшиеся факты заметно сузили круг поисков Джилберта Сэндерса. Теперь сомнений не оставалось -- готовилось убийство, причем убийство незаурядное...
Встреча с "сообщниками" на берегу Темзы не дала Сэндерсу ничего нового. Они ни словом не обмолвились о своих дальнейших планах, справедливо полагая, что босс знаком с ними значительно лучше их самих. Сэндерс же не рискнул задавать наводящие вопросы. Под покровом тайны осталась также и личность пятого двойника. Да и был ли он вообще?
Сэндерс строго-настрого распорядился без его ведома ничего не предпринимать и ждать дальнейших инструкций. Левьен в ответ лишь пожал плечами, Риччи и Миллер что-то недовольно проворчали. В отель возвращались порознь, двумя парами.
На следующий день, ясным сентябрьским утром, Джил Сэндерс отправился побродить по старым лондонским улочкам, тем самым улочкам, где он провел свою юность, где впервые познал и коварство, и дружбу, и подлость, где чуть позже, уже с удостоверением сотрудника Скотланд-Ярда, рыскал в погоне за преступниками, где впервые получил боевое крещение и был ранен, -- словом, по тем самым улочкам, которые еще помнили упругую поступь отчаянного горячего юноши, полного иллюзий, тщеславия и надежд на будущее. С тех пор минуло более пятнадцати лет...
Сэндерс шатался по городу до полудня. День выдался на редкость солнечным и теплым, но внезапные порывы холодного ветра уже давали знать о грядущей зиме. Отдав дань воспоминаниям, он собирался было уже возвращаться в отель, когда вдруг чья-то широкая ладонь хлопнула его по плечу.
-- Ба, да это никак Сэндерс! -- раздался сзади громкий удивленный голос.
Сэндерс обернулся. В полном лысеющем мужчине с широкой улыбкой на круглом, мясистом лице он с трудом узнал Тома Кигана, своего старого приятеля по службе в английской полиции. Рядом с Киганом, чуть позади, стоял статный молодой человек с умными, внимательными глазами.
-- Том! -- радостно воскликнул Сэндерс. -- Ты! Жив еще, старый хрен!
-- О, я здоров как бык! -- прогремел Киган. -- Не посажено еще то дерево, из которого сколотят для меня гроб... Познакомься, мой племянник, Роджер Диверс, или просто инспектор Диверс.
Молодой человек учтиво поклонился.
-- Инспектор? -- Сэндерс с интересом взглянул на Диверса.
-- Да-да, Сэндерс, -- закивал Киган, -- этот парень пошел по моим стопам, и, скажу тебе честно, из него вышел отличный детектив. Что, Роджер, скажешь, не так?
Диверс смущенно опустил глаза.
-- Ха-ха-ха! -- рассмеялся Киган. -- Ну прямо красная девица!.. А я вот ушел на покой, Сэндерс, решил открыть свое дело. Кстати, процветаю и на судьбу не жалуюсь. М-да... Не вечно же нам гоняться за всякими подонками. -- В тоне его Сэндерс уловил едва заметную тень досады.
-- Ладно, Том, не горюй! -- Сэндерс положил ему руку на плечо. -- Ты свое дело делал не хуже других.
-- Пуля угодила сюда, -- Киган ткнул себя кулаком в бок, -- вот врачи и списали -- как балласт... Ну а ты как, приятель? Слыхал, ты где-то на материке окопался.
-- Да, купил коттедж в Швейцарии, -- ответил Сэндерс и хитро подмигнул Кигану. -- Значит, Скотланд-Ярд до сих пор интересуется своим бывшим сотрудником?
-- Какое там! -- махнул ручищей Киган. -- Эта информация из других источников. Помнишь Брюса?
-- Еще бы!
-- Вот он-то мне и сообщил. А уж откуда Брюс проведал, один Бог знает. Впрочем, тебя многие у нас помнят, ведь ты -- живая легенда. Каких только слухов о тебе не ходило!
-- Простите, мистер Сэндерс, -- робко вступил в разговор Роджер Диверс, -- вы и есть тот самый Джилберт Сэндерс, которого во Франции называют "британским львом"?
-- Тот самый, парень, тот самый, -- перебил племянника Киган. -- Я ведь ему о тебе, Джил, сотни раз рассказывал.
Теперь молодой инспектор Скотланд-Ярда взирал на Сэндерса с нескрываемым восхищением.
-- Я рад познакомиться с вами, сэр, -- с чувством произнес он.
Сэндерс улыбнулся и протянул ему руку. Тот с жаром пожал ее.
-- О, сколько страсти! -- продолжал греметь Киган. -- Кстати, Джил, ты к нам по делу или в качестве туриста? Может, помощь нужна?
-- Спасибо, Том, я справлюсь сам.
-- А то смотри, Роджер в лепешку расшибется, а сделает для тебя все возможное.
-- Да-да, мистер Сэндерс, -- горячо отозвался инспектор Диверс. -- Вот моя визитная карточка, возьмите. Если понадоблюсь, обращайтесь в любое время суток.
Сэндерс неуверенно взял протянутую визитку.
-- Бери, бери, Джил, -- подбодрил его Киган. -- Роджер парень что надо, если что -- вытащит тебя из любой заварухи. Надеюсь, ты не намерен вступать в конфликт с законом, Джил?
-- Не намерен, Том, -- снова улыбнулся Сэндерс.
-- Тогда все в порядке, -- осклабился Том Киган.
Где-то вдалеке Биг Бен пробил час пополудни. Киган с досадой покачал головой.
-- Увы, Джил, нам пора прощаться. Дела, ничего не поделаешь. Заглядывай на огонек, как выдастся свободная минута. Не забыл, где меня искать?
-- Помню, Том.
-- О'кей, Джил. До встречи!
Мужчины тепло простились. Дядя с племянником разместились в стареньком "форде" и укатили. Сэндерс остался один.
Эта неожиданная встреча оказалась последним, самым ярким звеном в цепи утренних воспоминаний. Том Киган, старина Том, этот неуклюжий человек, вдруг ворвался в его жизнь из далекого прошлого и пробудил в душе Сэндерса ностальгию столь острую, что он чуть не задохнулся от внезапного спазма в горле. Ностальгию по родным местам, ностальгию по навсегда ушедшим годам, ностальгию по юности...
В отель он возвращался с большой неохотой. Снова видеть эти рожи ему сейчас очень не хотелось. Но в памяти вновь всплыли отмеченные красным фломастером строчки из досье: все трое были прекрасными стрелками. Значит, замышляется убийство, и его, Сэндерса, долг -- предотвратить его. Он вдруг вспомнил глаза Роджера Диверса и понял, что никогда не сможет открыто смотреть в них, если сейчас уйдет от ответственности, спрячется в кусты, зароется, словно страус, головой в песок. Нет, он должен довести дело до конца.
Когда он вошел в свой номер, двойники уже ждали его там.
-- Куда вы запропастились, Сэндерс? -- развязно спросил Левьен.
-- Я обязан отчитываться перед вами? -- сухо произнес Сэндерс.
-- В конце концов, Сэндерс, мы все в одной упряжке, -- возразил француз, -- и нам хотелось бы знать...
Глаза Сэндерса потемнели от гнева.
-- Послушай, щенок, -- медленно процедил он сквозь зубы, -- если ты забыл свое место, то я тебе вмиг напомню. Ясно?!
Левьен изменился в лице и вжался в кресло.
-- Что сказано в инструкции, Левьен? -- продолжал Сэндерс, надвигаясь на француза.
-- Беспрекословно подчиняться вам, босс, -- испуганно отозвался тот.
-- Кто вас инструктировал? Отвечать! -- рявкнул Сэндерс.
-- Майор Гросс...
-- А у вас есть хоть малейшее представление, Левьен, чем вам грозит нарушение инструкции? Знаете ли вы, кто стоит за майором Гроссом?
Сэндерс сыпал вопросами, не всегда логически связанными между собой, но нервозная обстановка в номере допускала некоторую неосторожность с его стороны.
-- Нет... да... -- залепетал Левьен, -- смутно... Кажется, он из службы безопасности.
"Вот оно что! Майор Гросс из службы безопасности..."
-- Значит, память у вас еще не окончательно отшибло? -- продолжал греметь Сэндерс. -- И вы наверняка помните, куда исчез ваш дружок, Пьер Лебон!
Шарль Левьен вскочил. Лицо его сделалось бледным, правая щека подергивалась, руки тряслись.
-- Откуда вы знаете? -- глухо спросил он.
По предварительной договоренности с Гансом Миллером ни Левьену, ни Риччи решено было не сообщать о визите Клода Реналя в женевскую резиденцию Сэндерса, равно как и о сведениях, доставленных им из Франции и Италии. Таким образом, ни тот ни другой не знали, что полиция напала на их след. Последним вопросом Сэндерс пытался убить сразу двух зайцев: во-первых, нагнать побольше страху на Левьена и поставить его на место и, во-вторых, проверить благонадежность Миллера. Судя по реакции француза, обе цели были достигнуты. Левьена трясло от страха -- значит, Милл