так действовал с предельной скоростью. Вот только кожух вентиляционной шахты словно вознамерился преградить путь к отступлению. Болты, крепившие решетку к раме, были старыми, у многих сорваны головки, проскальзывавшие теперь в стальном кулаке пневмоключа. Гаечный ключ с пневмоприводом работал почти бесшумно, издавая лишь слабое урчание, похожее на кошачье мурлыканье. За спиной Дэвида Билли Иванов, который после инъекции должен был бы в течение суток спать, не шелохнувшись, вздрогнул и нечленораздельно забормотал. Дэвид с уверенностью мог сказать: ребенок находится во власти беспрерывно мучающих его кошмаров. "Бедняга, - подумал Дэвид. - Хотел бы я успокоить тебя, сказать, что скоро все будет хорошо... Но нет, не могу я тебе этого обещать. Потому что лучше не будет". Еще один болт выпал из гнезда в раме. Путь почти свободен! Осталось всего два винта, а потом - вниз по шахте, по ее бесчисленным ответвлениям - туда, где осталось десантное оборудование. Никто и глазом не успеет моргнуть, как он уже отчалит от станции и направится к точке встречи с кораблем, ждущим, чтобы подобрать его. Жаль, что с собой у него не было всего необходимого. Доклад будет весьма краток. Но начало положено неплохое, стыдиться, по крайней мере, нечего. Отец Зорза не придет в восторг, но и разочарован не будет. Пневмоключ размером с карандаш, повинуясь едва ощутимому давлению пальцев, впился в головку очередного болта. Болт пошевелился, начал выворачиваться, но на половине пути застрял - перекосилась старая, полусорванная резьба. Дэвид включил инструмент на полную мощность, приговаривая: "Ну давай же, малыш, нажми, нажми!" Болт с хрустом перекрутило и разорвало пополам. Отлично! Теперь можно вытянуть решетку на себя, а затем скрутить ее на сторону, освободив путь в шахту. А там уж - ищи ветра в поле... - Хозяин, он здесь! Поняв, что тихо уйти не удалось, Дэвид позволил себе вздохнуть, а затем отбросил ключ и развернулся, приготовившись встретиться лицом к лицу с противником. Выхватив оружие, он направил ствол в сторону входной двери в палату, прикидывая, с какой стороны может подойти русский. Келлса изрядно беспокоило, что между ним и противником оказался спящий, одурманенный лекарствами Билли. Но делать нечего: стоило Дэвиду сместиться чуть вправо, чтобы Билли оказался вне линии огня, но при этом он загонял себя в самоубийственную позицию с очень узким сектором обстрела. Билли всхлипнул сквозь сон. Дэвид сделал два шага вправо. Влад двигался по коридору, словно подкрадывающийся к добыче волк. Ноги неслышно скользили по полу, мышцы и суставы работали, как мощные, бесшумные механизмы в теплой масляной ванне. Пригнувшись, он слился со стеной, к которой прижимался левым боком. Коридор уходил далеко вправо, а в нескольких шагах впереди на пол падало пятно теплого желтого света, вырывавшегося через дверной проем палаты Билли. Присутствие врага из корпуса "Одиссей" он чувствовал всем телом, разумом, даже особым жжением в костях. Сердце русского майора жаждало убийства, и убийству суждено было произойти. Прожогин мог со стопроцентной уверенностью сказать, кто именно будет его противником, с того момента как он перешагнул порог госпиталя станции. Он определил это по висевшему в больничных коридорах запаху холодной темноты - если, конечно, у холода и черного цвета есть запах. Ферменты смерти - до боли знакомые ему - витали в воздухе. Разумеется, Лучшим вариантом был бы захват противника в плен с последующим пристрастным допросом. Пытать этого гада до тех пор, пока тот не расколется и не выдаст все, что знает об очередном грязном заговоре проклятых штатовцев против матушки-России. Методы, к которым прибегал Влад в таких случаях, никогда еще не подводили его. Будь перед ним обыкновенный, даже очень хорошо подготовленный человек, Влад именно так бы и поступил. Под прикрытием лучшего десантно-штурмового отделения гарнизона он ворвался бы в палату, без труда обезоружил бы противника, а затем, скрутив покрепче, неспешно приступил бы к "сеансу одновременной игры" на всех болевых окончаниях нервной системы пленного. Но в госпитальной палате Влада ждал не обычный противник. Да, именно ждал... В этом Влад тоже не сомневался. Незнакомец наверняка хотел бы смыться по-тихому, но сейчас он определенно уже учуял приближение "Бурого медведя" и, отбросив мысль об отступлении, приготовился к бою. "Мы равны друг другу", - подумал вдруг Влад. Скорее всего противник был настолько же силен и опытен, насколько и сам майор Прожогин. Вполне естественно, что американцы послали на эту операцию лучшего из лучших. Корпус "Одиссей". По странному капризу его величества случая и ее величества судьбы, Церковь Меча и корпус "Одиссей" нечасто встречались в открытом бою лицом к лицу. Счет редких кровавых поединков за всю историю противостояния был абсолютно равным. У Влада мелькнула мысль, что у него появился шанс нарушить это равновесие. Его противник, конечно, подумывал об отступлении, но выхода отсюда практически нет. Практически... Еще скажите - формально. Влад достаточно трезво оценивал уровень противника, чтобы при встрече с "Одиссеями" не полагаться на такие банальности, как запертые двери, задраенные люки и тому подобную ерунду. Если в палате есть хотя бы крысиная нора, то противник сумеет улизнуть, было бы достаточно времени. Но именно этого Влад ему предоставлять никак не собирался. Дело предстояло делать в одиночку. В поединке с бойцом из корпуса "Одиссей" любое прикрытие, даже из самых подготовленных ребят, окажется лишь помехой. Скорее всего противник просто прикроется ими как живым щитом. Двигаясь с необычайной скоростью, он будет заходить им в тыл и уже из-за спин вести огонь по Владу, выжидая момент для удачного выстрела. Кто в такой ситуации уложит больше живых мишеней - американец или сам Прожогин, - одному богу известно. Нет, захватить этого парня в плен не удастся, не стоит даже мечтать об этом. Враг либо уйдет живым, либо будет убит. Другого выбора нет, как не было бы другого выбора у американца, поменяйся они вдруг местами. Сейчас позиция Влада была хуже, чем у американца, который может держать на мушке дверной проем. Но уйти неприятель сумеет только в одном случае - если ему удастся снять Влада с первого выстрела. Мгновение Влад колебался, не вызвать ли на подмогу кого-нибудь из воинственных духов, но решил отказаться от этой затеи. Если вся рать двуногих, электронных и бесплотных сторожей, охранников и часовых упустила этого парня, позволив ему пробраться на станцию, нет смысла просить их о помощи сейчас. Пусть человек сразится с человеком - без всякой потусторонней шушеры. Впрочем, противник, похоже, активизировал какое-то колдовское приспособление. Не оружие ли это? Влад предельно сконцентрировался. Его оружием должна быть скорость и только скорость. Спровоцировать парня на выстрел, на неприцельный выстрел, заставить его промахнуться, а там... там посмотрим. Медленно-медленно подкрадывался к дверям майор Прожогин, едва заметно было его движение к цели. Про себя он мысленно повторял: "Ну, иди сюда, иди же... Иди, враг мой, ко мне, иди..." x x x Дэвид ввел себя в боевой режим на полную мощность. Энергетические разряды пробегали по его нервам, странное, давно забытое чувство, похожее на радость, заставляло кровь бурлить в венах. Давненько Дэвид Келлс не встречал достойного противника. Лишь дважды за тысячу лет ему доводилось напрягать все свои знания, умения и инстинкты, вступая в бой с первоклассными бойцами из России, принадлежащими к воинскому братству Церкви Меча. Тот факт, что из обоих этих столкновений Дэвид вышел живым, хотя и тяжело раненным, составлял немалую часть легенды, повествующей о подвигах Келлса и размещенной на стереоэкране рядом с голограммой самого героя в Зале Славы корпуса "Одиссей". Знал Дэвид Келлс и о двух других стычках с Церковью Меча, закончившихся поражением американцев... Неожиданно ему в голову пришло, что победить его сослуживцев мог тот самый парень, что затаился сейчас за переборкой госпитального отсека. Адреналин, смешанный с эндорфинами, хлынул в вены и мозг Келлса. Какой случай, чтобы нарушить глупое равновесие! "Теперь счет будет три-два в нашу пользу. И сделаю это я", - восторженно думал Дэвид. Его чувства были так напряжены, что он без труда улавливал бесшумное прикосновение ноги к плазмоцементному полу. Враг был всего в нескольких футах от Дэвида. Подкрадывался он из мертвой, не просматриваемой зоны, что не мешало "Одиссею" ощущать его приближение сквозь стену, отделяющую палату Билли Иванова от больничного коридора. Дэвид чуть сдвинул оружие в сторону, прикидывая целесообразность и эффективность выстрела сквозь переборку. x x x Влад колебался. Лучшим решением проблемы казался бросок ручной осколочной гранаты, которая превратила бы противника в разбросанные по палате клочья мяса. Но тогда погибнет и мальчишка. Как и Дэвид, Влад не имел ни малейшего желания убивать детей, и в особенности - этого. Если Билли Иванов погибнет прежде, чем мадам Лоусон снимет с него показания, оправдаться перед американцами будет практически невозможно. Ханжеские вопли о "маленьком страдальце" заглушат последние доводы разума, и мир сгинет в пламени войны вслед за злосчастным "Холлидеем Первым". Вот если бы в палате не было ребенка... Хотя даже в этом случае Влад не воспользовался бы гранатой без крайней необходимости. Нет. Тут особый случай. С этим противником нужно встретиться лицом к лицу, посмотреть ему в глаза - разумеется, выражаясь фигурально. А еще лучше - убить его собственными руками, сойдясь врукопашную... Впрочем, на такое удовольствие рассчитывать особо не приходилось. Скорее всего закончится все очень быстро. Один выстрел. Самое большее - два. Влад замер в нескольких дюймах от двери. Он согнулся, сжался, как пружина, готовая, распрямившись, совершить отчаянный бросок. x x x Дэвид решил не рисковать - не открывать огонь сквозь стену. Если русский будет всего лишь ранен, то его ответный выстрел может зацепить ребенка. Конечно, Дэвид уже поговорил с ним, вызнав все, что нужно, но для пользы расследования Билли Иванов должен оставаться в живых до самого конца. О'кей! Ну ты, русский сукин сын, покажись-ка А там мы с тобой сыграем! Давай... Давай же.,. Черная молния. Да, словно черная молния мелькнула в дверном проеме. И, как и положено молнии, обгоняющей гром, сверкнула она в абсолютной тишине. Без всякого предупреждения темный силуэт пересек дверной проем. "Очень неплохой прыжок. Даже для такого бойца", - успел оценить Дэвид. Но прежде он выстрелил. x x x Влад ракетой бросился вперед. Прыжок был настолько стремительным, что в момент пересечения дверного проема тело Прожогина представляло собой лишь узкую горизонтальную полосу - молнию, то есть быстро движущуюся, трудную для наведения цель. Он успел сотворить заклинание - многократно отработанное и отрепетированное на тренировках надежное боевое заклинание, которое должно было заставить противника моргнуть в нужный момент, дать Владу лишнее мгновение, ничтожную долю секунды, а большего ему и не требовалось. Заклинание было отражено. Да, американец действительно был достойным противником. Проносясь, практически пролетая мимо двери палаты, Прожогин успел разглядеть в помещении больничную кровать со спящим ребенком, мерцающее лампочками медицинское оборудование и главное - пригнувшегося в углу человека с оружием на изготовку. Раздался резкий сухой хлопок - противник выстрелил. Одновременно открыл ответный огонь и Влад. Что-то тяжело ударило в ногу, но траекторию прыжка сбить уже не успело. Влад приземлился, сделал кувырок с разворотом, чтобы перейти в контратаку. Боли в ноге он не чувствовал, обратив внимание лишь на некоторую неловкость в движениях. Широкая улыбка расплылась по физиономии майора, когда он понял, что не ранен, а в результате попадания пострадал лишь сапог, с которого был отстрелен каблук. Противник промахнулся! Оставалось лишь молиться, чтобы самому Владу повезло больше. x x x Дэвид почувствовал, как его руку опалило пламя выстрела, и злорадно усмехнулся. Его противнику чудовищно не повезло: он промахнулся, да и вообще здорово проиграл в результате всей этой комбинации. Впрочем, Дэвид тоже промахнулся, хотя в какой-то момент ему и показалось, что он прострелил русскому ногу. Но, судя по звуку, противник завершил прыжок лихим акробатическим этюдом, что свидетельствовало, что он цел и невредим. Но теперь он не был в мертвой зоне и не мог беспрепятственно подкрадываться. Переборка больше не будет прикрывать его до последних мгновений. Самое главное - теперь Билли был на достаточном удалении от линии огня. А кроме того, оставался открытым путь к отступлению. Однако не следовало забывать и о потере одного из преимуществ Дэвида. Сменив позицию и оказавшись по другую сторону от дверного проема в более широкой части коридора, противник приобрел большую свободу маневра. Оружие у него, похоже, не менее качественное и мощное, чем у Дэвида. Интересно, захочет ли русский ванька-встанька открыть огонь вслепую, испепеляя все вокруг в надежде зацепить и противника. Судя по тому, что знал Дэвид о Церкви Меча, о ее воинах, такого ждать не следовало. Скорее всего русский предпочтет дуэль, а то и рукопашную схватку. Разумеется, цель у него будет точь-в-точь такая же, как и у самого Келлса, - уничтожить противника. Обмен пленными между Церковью Меча и корпусом "Одиссей" - такое ни в кошмарном сне, ни в пьяном угаре не привидится. Дэвид ждал, когда его противник обнаружит себя хоть малейшим движением. И тут он почувствовал в непосредственной близости от места схватки присутствие кого-то третьего! Этот третий приближался по коридору, из мертвой зоны Дэвида. И был этот третий тоже не слабого десятка. Черт! Неужели их там двое? - Черт! - сплюнул Влад. - Промазал! Может, противник сотворил какое-то защитное заклинание, которого я не заметил? Или он попросту не уступает мне в ловкости и проворстве? Терпение, приятель. Главное - терпение, и тогда ты повесишь над камином в гостиной знатный трофей - набитую трухой башку этого жертвенного агнца. Сосредоточиться, мысленно произнести краткую руну из особого кодекса батюшки Онфима, и - вперед, в атаку! Разумеется, на этот раз без лихих прыжков. Неожиданно Влад почувствовал присутствие кого-то третьего. Сориентировавшись, он чуть сдвинул ствол оружия туда, откуда, по его расчетам, из темноты коридора должен был появиться незнакомец. Вероятно, что это один из офицеров службы безопасности, который - чтоб ему пусто было - не успел получить приказ не соваться в эту зону, пока здесь все не кончится. Пожалуй, такая ошибка в коммуникации может оказаться роковой как для местного офицера, так и для самого Влада. Знакомый запах духов ударил Владу в нос. Таня Лоусон! Какого черта она здесь шляется? Что еще нужно проклятой американке?! Влад мысленно свалил на следователя Межпланетной полиции груду самых образных проклятий и ругательств. Вывод же он сделал вполне определенный: худшие опасения подтверждены - Лоусон работает на корпус "Одиссей". Другого объяснения нет. С удивлением Влад обнаружил в себе намек на сожаление по поводу возникшей необходимости убить Таню Лоусон. Жалость к противнику - такого он еще не испытывал. x x x - Хозяин, это следователь Лоусон, - пропищал из шкатулки гремлин. Дэвид в этот момент награждал Таню Лоусон эпитетами, адекватными тем, которыми расписывал ее Влад Прожогин. Нет, ну какого черта она приперлась?! Что ей здесь нужно?! И тут его осенило: да ведь эта продажная тварь работает на русских! Теперь понятно, почему американской стороне, самой заинтересованной в этом деле, не было позволено прислать сюда своих экспертов! Оборотень? Двойной агент? Кто? Таня Лоусон? Откровенно говоря, Дэвид искренне огорчился. На его глазах рушилась одна из последних легенд о чести и неподкупности, столь редких в этом мире. Неожиданно из госпитального коридора донесся знакомый голос: - Внимание! С вами говорит полковник Лоусон, следователь по особо важным делам полиции Объединенных Планет. Я приказываю немедленно прекратить враждебные действия в отношении как друг друга, так и кого бы то ни было на борту станции. Глава 26 Так по-идиотски Таня не чувствовала себя за всю свою жизнь. Еще не договорив, она уже пожалела о сказанном, но... что еще она могла сделать? Ничего другого в голову не приходило. Она отдавала себе отчет, что любой из этих двоих может убить ее голыми руками в течение доли секунды, несмотря на всю ее психофизическую подготовку, опыт службы в Межпланетной полиции и колдовские таланты. Сейчас она оказалась лицом к лицу с особой силой, не знающей пощады, снисхождения или милосердия. Вмешиваться в это противостояние - безумие. Но как иначе могла бы она поступить? Сомнений нет - она поспела как раз к тому моменту, когда поединок боевиков переходил от завязки в стадию кульминации. Столь же очевидно, что дуэль имеет прямое и непосредственное отношение к предмету ее расследования. А значит, дуэлянтов нужно остановить во что бы то ни стало, иначе возможна потеря очень важной, быть может ключевой, информации по делу. Не только логика твердила ей об этом. Магический инстинкт - чтоб он провалился! - жег сердце, улавливая волны ненависти с обеих сторон и твердя о наличии чрезвычайно важной, пусть и нечетко сформулированной информации. Даже едва видимые, словно две серые тени в густых сумерках, эти двое не походили ни на кого из известных ей солдат, офицеров, военных или гражданских бойцов. Почему-то они представились Тане в образе крылатых копий с острыми, тускло поблескивающими наконечниками, измазанными ржавыми пятнами старой крови. Каждый из них был оружием сам по себе. Но не это поразило Таню Лоусон, которой довелось видеть и настоящих ниндзя, и горцев-асассинов. Нет, удивительным был сплав самых разных качеств, соединившихся в двух этих воинах. В них слились сила и разум, энергия, мощь и чувства с ощущениями. Все это сцементировано огромным зарядом воинского духа и боевой магии. Сверхбыстрая и невероятно точная реакция. Непредставимый темпоритм мыслительной деятельности. И при всем этом - самое поразительное - сейчас они были открыты друг другу; ни один не пытался свести встречу вничью. Нет, оба поставили на карту все: таланты и способности - ради того, чтобы победой отстоять свою честь, показать превосходство своей силы. Оба противника сгорали от жажды крови, оба были напряжены до предела, оба плевать хотели на осторожность и скрытность и то задание, с которым они явились сюда... В общем, соваться в топку этой адской печи было чистым безумием. Но кто они? И в чем состоит их секретное задание? - Таня Лоусон нюхом чуяла, что эти двое выполняют очень схожие, хотя и полученные из разных рук, задания, можно сказать, одно задание на двоих, и уж несомненно оно касается и ее работы тоже. Ей нужно узнать это, обязательно нужно выяснить все. Понимая, что в следующий миг смерть может обрушиться на нее, Таня все же сделала еще один шаг вперед, выйдя из темноты, и обратилась к невидимым противникам. Голос ее дрожал, ибо всему есть предел, даже мужеству "бесстрашной мисс Лоусон". - Я не вооружена, - сказала она, - и не могу представлять опасность ни для кого из вас. Затем, уже почти инстинктивно, Таня добавила: - Предупреждаю: если со мной что-нибудь случится, смею вас заверить - правительства стран, которые вы представляете, как одно, так и другое, будут весьма недовольны. Разумеется, Таня понимала, что всем ее предупреждениям и угрозам грош цена. Этим двоим сейчас глубоко наплевать на правительства, парламенты и короны, на все власти, вместе взятые. Влада она увидела первым - неясный силуэт с горящими глазами. Он слился со стеной по ту сторону дверного проема; ствол его оружия был направлен на нее. Сопоставив положение оружия и блеск глаз, Таня подумала, что не удивилась бы, раздайся сейчас выстрел. Но она продолжала идти вперед, диким усилием воли передвигая ноги, не забывая внутренне задействовать все свои магические силы, чтобы хоть как-то снять непомерно давящее на нее и обоих противников напряжение. Мысленно она представила себе тихий, умиротворяющий пейзаж - теплый весенний лес, солнце в небе, поляна, неподвижное, отражающее синеву небосвода зеркало озера, и во всем этом - мир, покой, тишина и благодушие... Сфокусировав в мозгу этот образ, Таня быстро сотворила умиротворяющее заклинание. В следующий миг она произнесла: - Эй, там, в палате! Сейчас я появлюсь в дверном проеме и остановлюсь напротив его центра посередине коридора, чтобы вы оба могли меня видеть. Еще раз предупреждаю: не стрелять! Пот ручьем бежал по ее спине. Почти физически она ощущала на своей голове острия двух линий прицеливания. Эти двое будут стрелять наверняка, и не для того, чтобы ранить, а на поражение. Сделав еще несколько шагов, она смогла лучше рассмотреть лицо Влада, на котором явно читалось удивление. Да, глаза его горели теперь не так свирепо, как раньше. Таня вытянула вперед руки с раскрытыми ладонями и встала так, чтобы и из палаты, и из коридора ее было хорошо видно. - Видите? Я не вооружена. Еще один шаг к намеченной точке пересечения оси коридора с серединой дверного проема - и она замерла как вкопанная. - Итак, теперь вы оба меня видите, у вас обоих я на мушке, - сказала она. - Если кто-либо уличит меня во лжи, в подыгрывании противной стороне или почувствует, что от меня исходит опасность, - что ж, полагаю, я буду довольно легкой мишенью. Влад хотел было что-то сказать, но передумал. Одно слово - и он раскроет перед противником свою позицию. Таня усилила интенсивность умиротворяющего заклинания. Влад без труда преодолевал его, но вдруг отбросил всякое сопротивление и даже немного расслабился. Медленно, чтобы не делать провокационных движений, Таня повернула голову и заглянула в палату. Увидев спящего ребенка, она едва сдержала вскрик. Господи, среди переговоров с этими дуболомами она совсем забыла о главном свидетеле. Похоже, ставки в игре повышаются. Теперь, если она сделает неверный шаг, то поставит под угрозу не только свою безопасность, но в большой мере и жизнь этого мальчика. Затем она увидела Дэвида. Келлс занял позицию в дальнем углу помещения. На его лице блуждала зловещая безумная ухмылка. Ствол его оружия был направлен на несколько дюймов в сторону от Тани - в промежуток между нею и тем дверным косяком, из-за которого мог броситься в атаку Влад. - Привет, магистр, - хрипло сказал он. - Вот и свиделись. Словно электрическая искра пробежала между Келлсом и Таней Лоусон. Где-то в дальнем уголке ее сознания мелькнула мысль, что этот намек на взаимный интерес абсолютно идентичен тому, что она отметила, когда встретилась глазами с Владом. Краем глаза она заметила, как вновь напрягся и насторожился Влад при звуке голоса его противника. Он тотчас же сделал бесшумный, по мнению Тани, шаг вперед, к дверям палаты. - Эй ты, там! - окликнул противника Дэвид, заставив Влада замереть на месте. - Я не возражаю против того, чтобы заговорить первым, потому что ты и так знаешь, где я. - Келлс усмехнулся. - Черт, не так уж много мест во Вселенной, где я мог бы оказаться в таком замкнутом пространстве. Влад не ответил. Несмотря на все Танины заклинания, голос противника вновь разбудил задремавшую было в его сердце ядовитую змею ненависти. Таня немедленно напрягла магические силы, пытаясь максимально активизировать действие умиротворяющего заклинания. - Скорее всего ваш противник тоже знает, где вы находитесь, - обратилась она к Владу. - Почему вы молчите? По-моему, вступив в разговор, вы ничего не потеряете, а выиграть можете многое. Поколебавшись, Влад кивнул. В логичности и убедительности этой женщине отказать было нельзя. - Что тебе нужно? - крикнул он Дэвиду. - Короткое перемирие, - холодно ответил тот. - Большего мне не требуется. Влад усмехнулся. - Приятель, ты не в том положении, чтобы выдвигать требования, - сказал он на хорошем английском. Голос его был полон иронии. - Это еще как посмотреть, - возразил Дэвид. - Лично я полагаю, что у меня в ближайшие минуты будет немало возможностей шлепнуть тебя как муху. Проблема в том, что между нами оказался ребенок и вот теперь в придачу полковник Лоусон. Не вижу смысла впутывать их в наше дело, а тем более - попутно убивать их, выясняя отношения. - По-моему, этот парень дело говорит, - заметила Таня Владу. - Ребенок ни в чем не виноват. А что касается меня, то я уже предупреждала, что произойдет, если со мной что-либо случится. Кстати, и с ним тоже. Правительства обеих стран заинтересованы, чтобы мальчик остался жив. Это дитя - единственная надежда на мирное решение конфликта. Она видела, как гас огонь ненависти в глазах Влада, пока он раздумывал над ее словами. Затем, когда он заговорил, ей самой пришлось широко раскрыть глаза от удивления. - Я... я не хочу... чтобы с вами что-нибудь случилось, Таня, - сказал он и добавил: - Особенно по моей вине. Но моему почтенному оппоненту не следует рассчитывать, что ему удастся легко отделаться от меня или уговорить пойти на мировую. Влад говорил гордо и имел полное право на эту гордость. Таня прекрасно видела, что его тело по-прежнему находилось в готовом к броску положении. Лишь глаза Прожогина были устремлены на нее. Таня почувствовала, как что-то вздрогнуло в ее сердце, ощутила, как устанавливается невидимая связь между нею и этим человеком. Прежде чем она пришла в себя и снова смогла заговорить, раздался голос Дэвида: - Итак, у нас перемирие, если я все правильно понял. - С чего ты решил, что я согласился? - возразил Влад. Дэвид пожал плечами и ответил: - Все просто. Уже сейчас мы оба нарушаем кучу правил и традиций. Хотя бы тем, что до сих пор не убили ее и не развязали мировой войны. Она нас видела, говорила с нами, может догадаться, кто мы, и, разумеется, сообразит, что мы здесь делаем. Если, конечно, вы, ребята, в своей Церкви Меча не провели радикальную реформу уставов и кодексов, все сходится на том, что эта женщина должна быть уничтожена. Исключений не предусмотрено. Я прав? Влад кивнул: - Абсолютно. Полагаю, что наши законы вполне соответствуют тем, что приняты в корпусе "Одиссей". Следователь Лоусон была явно сбита с толку. - Какая Церковь Меча? Что за корпус "Одиссей"? - переспросила она. - О чем вы? Эй, ребята, кто вы такие, черт вас побери?! Террористы, которых послали развязать войну? В таком случае, вам это уже почти удалось. - Войну развязывать я не собираюсь, скорее - наоборот. А в остальном окажется лучше, если вы не будете настаивать на уточнении деталей и получении более подробной информации, - грустно пошутил Влад. - Даже услышать названия наших организаций означает получить повестку от смерти с уведомлением о вручении и гарантией доставки. - И это - несмотря на все ваши заслуги и авторитет Межпланетной полиции, - согласился с противником Дэвид. - Нашему начальству на это глубоко наплевать. Свидетелей быть не должно, даже среди высших функционеров Организации Объединенных Планет. Хотя меня тоже послали не разжигать, а предотвращать войну. - Тогда почему вы развлекаетесь в госпитале вашей милой перестрелкой и почему я до сих пор жива? - чуть ли не требовательно спросила Таня. Дэвид раскрыл рот, осекся, покачал головой и грустно заметил: - На это есть причины, не имеющие абсолютно никакого отношения к службе. Личные причины, мисс Лоусон. Он глядел на Таню открытыми, распахнутыми глазами, словно обнажив перед ней душу, раскрыв загоревшееся в сердце чувство. Таня вздохнула: - Я понимаю. Хотя, на самом деле, что она могла понимать? Она всего лишь сама испытывала к Дэвиду смутное влечение. Но могла ли она знать, что такое тысячелетие одиночества - годы зачарованного сна, перемежаемые редкими пробуждениями, явь, переполненная стрельбой и кровью, недолгие дни отпуска, тающие в алкогольном дурмане. Убийства и безуспешные попытки забыть о них. За тысячу лет во время отпускных загулов у него в постели перебывала куча продажных девок и искательниц пикантных ощущений, а вот настоящей женщины он не встречал ни разу. И не в том дело, что Таня Лоусон была красива, красивых много - она была сильней его, и подсознательно Дэвид Келлс это понимал. Несколько минут царило молчание, затем его нарушил Влад. - Похоже, мисс Лоусон, у вас тут два поклонника, - заметил он. - Я бы приревновал вас к своему противнику, если бы не тот факт, что его теплые чувства сохранили вам жизнь. К тому же, едва кончится перемирие, я собираюсь застрелить этого господина, так что ревновать будет не к кому. Таню эти два признания словно обухом по голове огрели. Все вокруг стало каким-то нереальным. Мир изменился, сузившись до пространства, в котором существовали только трое - она сама и эти двое мужчин. Мысленно щелкнув себя по мозгам, Таня сумела вернуться к реальности. Происходящее она попыталась частично объяснить слишком сильным воздействием максимально активизированного заклинания примирения. "Похоже, я сама попала под его действие", - подумала она. Прекрасно отдавая себе отчет в шаткости и недостаточности такой теории, Таня решила, что на данный момент ей не следует углубляться в осмысление данной проблемы. Нужно пользоваться тем, что свалилось ей в руки, ковать железо, пока горячо. И стесняться или комплексовать по этому поводу нечего. Ставка в этом деле - миллиарды человеческих жизней по всей вселенной. - У меня предложение для вас обоих, - сказала она. - Начнем с того, что продолжим перемирие, которого нам удалось достичь, и даже расширим его рамки. Судя по всему, выполняемые вами задания ничем не отличаются от того, чем здесь занимаюсь я. А именно: все мы хотим выяснить, что случилось с "Холидеем Первым". И я полагаю, нам следует поговорить всем вместе, втроем. Обменявшись информацией, сопоставив факты и пошевелив мозгами, мы скорее всего сумеем докопаться до истины. - То, о чем вы просите, Таня, - не в нашей власти, - вздохнул Влад и, указав стволом на дверь палаты, добавил: - Полагаю, что мой "коллега" из корпуса "Одиссей", расположившийся вон за тем углом, придерживается абсолютно такого же мнения. - Он прав, - согласился Дэвид. - Через несколько минут одному из нас суждено умереть. Дела обстоят именно так - к сожалению ли, к счастью ли, - но другого выхода нет. И не стоит думать, что я хоть на минуту пожалею об этом. Если говорить совсем откровенно, то я испытаю огромное удовольствие, вышибив ему мозги. - Вот видите, - печально улыбнулся Влад, - мы слишком давно ненавидим друг друга. Мы враги. Относительно этого у вас не должно быть никаких сомнений или иллюзий. Таня раздраженно возразила: - Но это же просто смешно! Не агенты, а малые дети! В конце концов, что для вас важнее: выполнить задание или укокошить друг друга? Судя по молчанию, такая постановка вопроса застала обоих противников врасплох. Таня поспешила развить успешное наступление. - Я вижу ситуацию так, - сказала она наставительно. - У нас есть уникальная возможность разобраться в инциденте и найти истину. Готова признать: этот случай - самый странный и загадочный за все годы моей службы. Он сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Нельзя разложить по полочкам: вот это сделали русские, а вот это - дело рук американцев. Здесь скрыто еще что-то, очень серьезное и опасное. И если вы не просто два болвана, умеющие только убивать и одержимые манией угробить друг друга, то вы не могли не прийти к такому же выводу. Ну что, я права? Молчание. Ни один из собеседников не ответил. Таня требовательно топнула ногой. - Я спрашиваю: я права? - повторила она. Влад едва заметно кивнул: - Да, Таня. Я согласен с вами. Вслед за ним заговорил Дэвид: - Продолжайте, мисс Лоусон. До сих пор ваши слова казались мне не лишенными смысла. - Вот и замечательно, - вздохнула Таня. - Очень рада, что вы не разочаровали меня и не проявили себя тупоголовыми мясниками, не способными признать правоту кого-то другого. Дэвид рассмеялся: - Не означают ли эти слова, что я в какой-то мере симпатичен вам? Влад тоже усмехнулся: - Могу ли я осмелиться рассчитывать на те же чувства в отношении меня? По правде говоря, Таня не испытывала ни малейшего желания обсуждать сейчас эту тему ни с одним из ночных собеседников. - Это не имеет никакого отношения к делу, - профессионально строго оборвала она их. - А именно к делу я и предлагаю вернуться. Вот мое предложение по поводу продления перемирия. Мы могли бы встретиться втроем на нейтральной территории, чтобы обсудить ситуацию в спокойной обстановке. Например, на борту того корабля, который доставил меня сюда. Это "Звездная Голубка". Корабль зафрахтован Межпланетной полицией и находится под юрисдикцией Организации Объединенных Планет. Там никто не осмелится побеспокоить нас. - А что... эта мысль мне нравится, - почти не колеблясь согласился Дэвид. - Меня абсолютно не удивляют эти слова. И знаешь почему? - обратился Влад к Келлсу. - Будь я настолько глуп, чтобы согласиться, это означало бы, что я позволил тебе покинуть "Бородино", российскую территорию, на которой действуют российские законы. Такой поступок можно расценивать однозначно - как предательство, измену родине. Добавим к этому, что ты нагло врешь следователю Лоусон. Ведь как только ты выберешься из западни, ты немедленно попытаешься либо смыться, либо убить меня. Таня поглядела на Дэвида. - Это правда? - спросила она. - И что я должен отвечать? - вопросом на вопрос ответил тот. - Если я скажу, что это правда, то буду полным идиотом, если отвечу, что нет, это будет расценено как продолжение вранья. Я просто не знаю, что говорить. Таня подняла руку и попросила: - Пожалуйста, продумайте все как следует и говорите, отдавая себе отчет в собственных словах, с полной ответственностью. Дэвид долго молчал, а затем произнес торжественным тоном: - Клянусь... клянусь моими чувствами... чувствами, которые я испытываю к вам... Таня поняла, нет - почувствовала, что он говорит правду. - Спасибо, - кивнула она в ответ. Дэвид вежливо улыбнулся и заметил: - Да, кстати, меня зовут Дэвид. Таня покраснела, сама не зная отчего. - Спасибо, Дэвид, - пробормотала она. Затем, взяв себя в руки, она обратилась ко второму собеседнику: - Вот видите: он не лжет. - И Влад не лжет, - добавил Прожогин, тоже улыбаясь. - Простите? - не сразу поняла Таня. Влад прикоснулся рукой к груди. - Влад, - пояснил он. - Так меня зовут. Таня с ужасом ощутила, что вновь краснеет, как девчонка. Чтобы скрыть замешательство, она кивнула. - Влад, - негромко повторила она. - Влад. Влад улыбнулся. Ему нравилось, как звучит его имя, произнесенное голосом этой женщины. Затем он нахмурился. - У нас тем не менее остается нерешенной и, боюсь, неразрешимой одна проблема, - напомнил он ей. - Я не могу допустить, чтобы... чтобы этот... чтобы Дэвид покинул станцию. Это будет нарушением закона, тяжким преступлением. В лучшем случае меня будет судить военно-полевой суд Приговор, разумеется, мне известен уже сейчас. Но скорее всего начальство не станет утруждать себя соблюдением формальностей в столь вопиющем случае. Я буду расстрелян на месте. Влад вздохнул и добавил: - Как видите, Таня, я не могу позволить ему уйти. В ответ Таня прокашлялась и осторожно сказала: - Он уже ушел. Влад все понял в мгновение ока. Таня едва успела проследить взглядом его бросок мимо нее к дверям палаты. Окинув помещение взглядом, Влад убедился, что в нем нет никого, кроме спящего Билли. Отогнутая решетка вентиляционной шахты показала путь, по которому ушел его противник. Секунда на размышление - и Влад бросился в погоню, но дорогу преградила Таня Лоусон, вставшая перед ним с широко разведенными руками. - Дай ему уйти! - взмолилась она. Влад перехватил ее руку, рассчитывая отбросить в сторону неожиданно появившееся на пути препятствие. Но, ощутив ладонью тепло Таниной кожи, вновь вдохнув запах ее духов, он остановился в нерешительности. - Пожалуйста, - продолжала умолять она. - Ради меня. Влад отпустил ее руку. - Он солгал, - хрипло сказал он. - И солжет в остальном. Я уверен в этом. - Я так не думаю, - твердо возразила она. На этот раз пришла ее очередь взять Влада за руку. При ее прикосновении он вздрогнул, сам удивляясь тому, тем чувствам, что испытывал он к этой женщине. - Отправляемся на "Голубку", - попросила она. - Дэвид будет ждать нас там, вот увидишь. Она слегка сжала его ладонь, и после долгих колебаний Влад, вздохнув, согласился. - Хорошо, Таня, - сказал он. - Будь по-вашему. На борту "Голубки" у нас будет возможность убедиться, есть ли основания для вашей уверенности или американец провел нас всех. Они вышли из палаты в коридор. За их спинами Билли заворочался во сне. Его мучили кошмары. Глава 27 Встреча лицом к лицу потрясла Влада и Дэвида. Жажда крови, стремление убивать, лишь частично смиренные заклинаниями Тани Лоусон, немедленно испарились, когда заклятые враги, взглянув в глаза, узнали друг друга. - Ты - Рейган! - воскликнул Дэвид. Влад кивнул. - А ты - Ельцин! - радостно догадался он. - Признаюсь, виноват. Было такое дело, - усмехнулсд Келлс. - Я думал, тебя давно нет в живых, - сказал Прожогин. - Я думал то же самое про тебя, - сообщил Дэвид, подмигнув Владу. - Но сдается мне, тут мы оба ошиблись. Таня ошарашенно пыталась уследить за диалогом, происходившим словно между двумя давно знакомыми людьми. Она переводила взгляд с Дэвида на Влада и обратно, как зритель на трибуне теннисного корта. Когда она открыла перед русским майором дверь пассажирского салона "Голубки", где их уже ждал Дэвид Келлс, сердце ее замерло. Она не знала, чем все обернется, как отреагируют эти двое, увидев друг друга так близко. Можно сказать - в упор. С мыслью, что в следующую секунду она может оказаться в самом эпицентре яростного поединка двух супербойцов, Таня Лоусон вошла в салон. За нею, отстав на несколько шагов, проследовал Влад. Она вполне понимала, внутренне чувствовала этого человека - и не случайно. Воспоминания о чем-то... о чем-то давно забытом хлынули ей в душу. В памяти всплыли образы из прошлого: Бруклин... всякая чушь вроде нежных слов и страстных вздохов, ласкового шепота и прочей щемящей сердце ерунды. Этот русский хотел, чтобы она почувствовала, поняла, как он к ней относится. Того же самого ждал от нее Келлс. Таня почувствовала, как Влад ощетинился, словно смотанный клубок колючей проволоки, увидев, что Дэвид встает и делает шаг ему навстречу. Напряжение чуть спало, когда Келлс медленно поднял перед собой руки ладонями вверх, показывая, что он безоружен. Секунду спустя то же сделал и майор Прожогин. Только тогда они впервые по-настоящему посмотрели друг на друга, заглянули в глаза вечного противника. Их реакция еще больше удивила Таню. Прослушав их странный "приветственный" обмен репликами, она жестом остановила разговор и потрясла головой. - Минуточку, - запротест