ведут себя ничем не лучше, бесконечно твердя об "американской провокации" и так далее в том же духе. У меня складывается ощущение, что кризис выходит из-под контроля. Я, лично я, почтенные коллеги, подчеркиваю - лично я был вынужден охотиться за донесениями мисс Лоусон! Ну на что это похоже? А главное - что мы с этого имеем? Да ничего! Ничего, кроме стонов и причитаний. Какая-то абракадабра из слезливых фраз о застрелившемся дежурном офицере или как его там... да в общем - неважно. А как ведет себя представитель славного корпуса "Одиссей"? Что скажете, любезный Пилиардок? Или, быть может, почтенный Ауэркан расскажет нам что-нибудь путное, основываясь на донесениях доблестного послушника не менее славной Церкви Меча? Что вытворяют эти кретины? Они, понимаете ли, плюют на приказы и пытаются пристрелить один другого! Кто будет отвечать за эту дуэль, будь она дракой, поножовщиной или перестрелкой?! Я спрашиваю: кто? Неужели было трудно вовремя распорядиться, чтобы эти двое на время прекратили враждебные действия в отношении друг друга? Я чрезвычайно разочарован, уважаемые коллеги. Неужели нам придется действовать в открытую, чтобы предотвратить войну?.. Похоже, ничего другого нам не остается. И я надеюсь, что почтенные господа отдают себе отчет в серьезности положения. Если мы не сможем добиться своего, само наше существование будет поставлено под угрозу. В зале воцарилось долгое невеселое молчание. Все прекрасно понимали, о чем идет речь... - Но разве мы не можем наложить заклятие? - осторожно предложил Инфелиго. - Настоящее могучее заклятие, как в добрые старые времена. По крайней мере, мы могли бы... - Не выйдет, - возразил Симионт. - Накопившаяся ненависть кипит, она слишком горяча даже для нас. Мы можем ею питаться, но не можем остудить. Проклятие, отличный был выстрел, браток! - раздраженно бросил он Ауэркану. Хранитель русских немедленно перешел в контратаку. - Не изволите ли заткнуться, почтенный Симионт, - отрезал он. - Хватит! Я уже вволю наслушался ваших шуточек. Между прочим, эта ваша Лоусон, эта американская сучка, с которой вы все так носитесь, есть не что иное, как подстилка для головорезов из корпуса "Одиссей"! И скажет она то, что потребует сказать любезный Пилиардок, передав ей свои распоряжения через одного из тех "мальчиков", которые будут трахать ее в казарме "Одиссеев"... А кто, скажи мне, развешивает над Старой Америкой новую противоракетную сеть? И что ты прикажешь в таком случае делать моим ребятам? Естественно, они тоже должны быть готовы ко всему... А кто, кстати, ведет подготовку ко всеобщей мобилизации? - прищурившись, спросил Ауэркан. - Кто пустил гулять лозунг "Убей русских убийц!"? Кто орет: "Врезать по ним!"? Что вы молчите, почтенный Пилиардок? Нечего сказать в свое оправдание, как я понимаю. - Прекратить базар! - рявкнул Аполлион, перепугав всех присутствующих. - Хватит нести чушь! Почтенный Пилиардок, я рекомендую воздержаться от ответа. А вы, почтенный Ауэркан, возьмите свои слова обратно. Мы все осознаем, что сказаны они были в запале и не должны восприниматься всерьез. Господа, я намерен на корню пресекать любые конфликты и разногласия. Да, у нас возникли серьезные трудности в связи с российско-американским противостоянием. Но разве это единственная наша проблема? Все мы получили доклады от благородного Мамри и не менее благородного Инфелиго. Хотелось бы знать наверняка, что означает брожение по границам обитаемой мягкокожими части вселенной? Что означает плотная завеса тайны над сообщениями госпожи Лоусон? Это твои американцы умудрились сотворить такой непроницаемый щит? - Нет, - ухмыльнулся Пилиардок, - у меня нет никаких сомнений, что это чудо техники, разума и магии - дело рук тех, кто находится в ведении моего дражайшего друга, почтенного господина Ауэр... - Благородный господин Пилиардок! - негромко сказал Аполлион, и в зале тотчас же воцарилась тишина. Глазами старой совы посмотрел Аполлион на вздрогнувшего от такого взгляда Пилиардока. - Я... я приношу вам, почтенные коллеги, свои извинения, - пробормотал Хранитель американцев. - Вот и замечательно, - спокойно заметил Аполлион, заглядывая по очереди в глаза каждому из присутствующих. - А теперь я предлагаю начать все заново. Почтенный господин Мамри, вам слово. - Да-да, господа, - прокашлялся Мамри. - Как здесь уже говорилось, я провел осмотр районов космоса, находящихся далеко за границами самых отдаленных застав и блокпостов мягкокожих. От моих агентов и наблюдателей в Дьявольских Пустошах поступали тревожные сигналы. Я пересек пространственно-временной континуум, обитаемый гуманоидами, затем по Великому Разлому перебрался в гипопространственную Преисподнюю и проник в другие покоренные секторы... - Что-то я тебя не понимаю, - вступил в разговор Сирр. - Ты что, собираешься пересказывать нам схему пути, который нам всем и так хорошо известен? Зачем? Может быть, там ты нашел что-то важное? Тогда выкладывай. Обычно дорога находится под нашим пристальным наблюдением, но мы могли и упустить что-то новое, что заметил ты. Итак?.. - Ничего и никого я там не обнаружил. Ни нового, ни старого. Вообще никого, - холодно, но спокойно ответил Мамри. - Путешествие походило на прогулку по деревенскому кладбищу. Никого и ничего... ничего, кроме дурных вестей. Давным-давно порабощенные создания, которых ты, почтенный Сирр, растираешь в порошок, даже не замечая этого, опасливо шептали мне о диких ордах, которые вторгаются из прежде недоступных, покрытых заклинаниями, но не присоединившихся к нам территорий. Вдоль всех границ заставы мягкокожие ведут бои. Не знаю, сколько в этих слухах правды, но предпочитаю принимать дурные вести на веру. Так больше шансов противостоять неприятностям, не правда ли, господа? Никто не проронил ни слова. Тогда Мамри продолжил свой доклад: - Итак, я пересек Внешнюю и Внутреннюю Преисподние, а также Семь Кругов. В Лимбо и Коците слухи стали более конкретными. Зеленые Орды, покинувшие погасшие светила своего мира и обрушившиеся на них планеты, подняли знамена войны. Я лично видел пожирателей, летучих разрушителей и каменные тени. Результат этой личной встречи - перед вами, почтенные господа. Я имею в виду мое испорченное одеяние. Я позволю себе утверждать, что все это означает только одно - войну! Восстание потусторонних существ, если быть совсем точным. Симионт сжал могучие кулаки. - Болваны! Безумцы! - прорычал он. - Столько крови, столько смертей - и никаких донаций в Совет! - Хорошо сказано, почтенный коллега, - присоединился к Симионту Пилиардок. - Но кто все это заварил?.. - поспешил перебить его Ауэркан. - И зачем?.. Они же заведомо обречены на поражение! - Вполне возможно, что они так не считают, - заметил Аполлион, вновь принимаясь протирать очки. - Может быть, они уверены как раз в обратном. Почему? Ну, например, потому, что кто-то сумел убедить их в этом. - Измена! - прошептал Инфелиго в тишине, а затем, выдержав паузу, рискнул пояснить: - Я имею в виду, что произошла измена и предатель, увы, находится среди нас, сидящих в этом зале! - Интересно, кому ты осмелишься бросить такое обвинение, почтенный Инфелиго, - поинтересовался Мамри, одновременно на глазах становясь бледнее смерти. - Спокойствие, господа, прошу вас сохранять спокойствие. - Аполлион даже привстал со своего стула. - Благородный господин Инфелиго, по-моему, здесь нет места обидным словам. Почтенный Мамри преодолел реальную, весьма серьезную опасность, даже для джентльмена его статуса, силы и ума. Посмотрите на следы на его лице и одежде. Он ведь участвовал в настоящем бою! - Именно так, - мрачно улыбнулся Мамри. - Сразу могу вас заверить, что меня они не узнали. Я предстал перед ними в образе боевого колдуна-гуманоида. Они бросились в атаку стремительно и без колебаний. Я уничтожил заклинаниями нескольких самых безрассудных и настырных нападавших, а затем изобразил паническое бегство с поля боя. Оставаться там дольше было бы неразумно - у Зеленых Орд отличное чутье на настоящую магическую силу. Что касается Кипящих Равнин, господа, то они тоже пришли в движение. И мне кажется, что они также обезумели от жажды мести Не могу не признать, что, кто бы ни стоял за этой заварухой, время он выбрал как нельзя более правильно. Вот это и кажется мне странным, коллеги. Кто, ну кто - во всей Вселенной - мог организовать такой продуманный, такой четко спланированный заговор? Увы, я вынужден согласиться с уважаемым Инфелиго: предатель находится среди нас - членов Совета Семи. И никакая конспирация теперь не поможет, ибо мы с Инфелиго уже обменялись своей информацией в полном объеме. Каждый из нас двоих знает теперь слишком много... Но вот чего я никак не могу уразуметь, так это того, с какой целью был организован заговор. - Благодарю вас, почтенный собрат Мамри, - сказал Аполлион, испытующе поглядывая на членов Совета. - Детали вашей схватки с мятежниками, полагаю, сейчас не являются предметом нашего первоочередного интереса, и я вношу предложение не обсуждать их на этом заседании. Послушаем лучше почтенного собрата Инфелиго. И пожалуйста, коллега, - только главные наблюдения и выводы! - "Только выводы..." - пробурчал Инфелиго, отважившись передразнить председателя. По глазам, горящим боевым огнем, было видно, что Инфелиго с трудом удерживает контроль над собой. - Итак, - приступил он к докладу, - я обнаружил некую энергию или силу, которая перекрывает доступ к значительной части информации, передаваемой следователем Лоусон. Я попробовал разыграть несколько ролей, но все подходы оказались заблокированы. Поняв, что действовать здесь можно только чистой силой, я отступил. Мне довелось увидеть, почтенные коллеги, полномасштабные мероприятия по подготовке к войне как со стороны Соединенных Штатов Галактики, так и в лагере Российской Галактической Федерации. Я подумывал о варианте нанесения одновременных ударов по всем объектам, где ведутся такие приготовления, но по расчетам выходит, уважаемые коллеги, что такой удар по своим разрушительным для наших владений последствиям будет примерно равнозначен полномасштабной мировой войне. Корпус "Одиссей" приведен в полную боевую готовность (многозначительный взгляд в сторону Пилиардока), точно в таком же режиме функционируют подразделения Церкви Меча (столь же многозначительный взгляд на Ауэркана). Более того, я обнаружил опасные признаки нарастающей массовой истерии, грозящей перейти в необратимую стадию. Люди, народы слишком долго жили на грани войны. И теперь открытое вооруженное столкновение кажется им самым простым и естественным выходом из кризисной ситуации. Покончить с проблемами раз и навсегда! Все бесплотные существа военного назначения сгорают от ненависти, пьянеют в боевом угаре. Маги и колдуны работают не покладая рук от рассвета до заката и по ночам. Даже я с трудом могу оценить суммарную мощь накопленного и приведенного в боевую готовность магического оружия первого удара. По правде говоря, я не вижу для нас большой свободы выбора. Или заблокировать в сознании человечества всю информацию об этом инциденте, сотворив одно из великих заклинаний, или все же выяснить, что за сукин сын стоит за всем этим делом, и заставить ублюдка жрать собственное дерьмо! Простите, почтенные господа, если я оскорбил ваш слух слишком эмоциональными выражениями. Но все же, какие еще возможности у нас остались, уважаемые коллеги? Осмелюсь высказать свое мнение: никаких! - Легко сказать, да трудно сделать, любезный Инфелиго, - процедил сквозь зубы Сирр. - Сотворить заклинание мы сможем - нет проблем, но вот как мы будем вычислять этот таинственный заговор, особенно если учесть, что он, вполне вероятно, не имеет физического воплощения. Времени у нас очень мало; если точнее, его у нас просто нет. Но, господа, а что, если мы сконцентрируемся не на слишком громоздком заклинании предотвращения войны путем полного забвения повода к ней, а на более локальном, требующем меньших усилий и более точном заклинании, корректирующем исходящую информацию. Я имею в виду заклинание, благодаря которому обе противоборствующие стороны сочтут тот пуск ракеты трагическим стечением обстоятельств, в котором нет ни вины, ни злого умысла кого бы то ни было. При этом нам даже неважно, что именно на самом деле послужило причиной трагедии. - Ну-ну... - скорчил физиономию Ауэркан. - Еще одно великое заклинание. Позволю напомнить, почтенный Сирр, что я, как мастер заклинаний, меняющих информацию... - По-моему, господа, наш собрат Инфелиго абсолютно прав, - словно не замечая Ауэркана, вступил в разговор Аполлион, стекла очков которого вновь заблестели в неверном свете камина. - Безусловно, творя великое заклинание меньшего масштаба, коллега Сирр, мы меньше рискуем оказаться замеченными. Тем не менее риск - и немалый - остается. - Согласен, но какой у нас выбор?! - воскликнул Сирр. - Рисковать, что нас заметят в момент использования одного из экспонатов оружейного хранилища великих заклинаний - или сидеть сиднем и наблюдать за самоуничтожением подвластной нам части галактики! - Даже самая жестокая война между русскими и американцами обойдет стороной какие-то уголки обитаемой вселенной, - заметил Симионт. - Взять, например, кое-какие отдаленные районы моих владений... - Благодарю тебя, брат Симионт. Если ситуация будет развиваться по худшему сценарию, мы сообща воспользуемся всем, что у нас останется, включая твои владения! - холодно кивнул ему Аполлион. Глава Совета, он не забыл пререканий, которые позволил себе Симионт на предыдущем заседании. - И все же мы не должны сдаваться, - бодро продолжал председатель. - Нужно докопаться до истины. Я не верю, что катастрофа стала результатом стечения обстоятельств. Впрочем, ошибочный пуск, даже случайное попадание я еще готов допустить, но происшедшая одновременно с этим активизация Зеленых Орд - это перебор для самой терпимой теории вероятностей. За всем этим скрывается чья-то воля, готов поклясться. Но чья она, эта воля, - вот в чем вопрос... - Вопрос поставлен великолепно, - пробурчал Симионт. - Жаль только, что он пока принадлежит риторике. Впрочем, эта почтенная отрасль знаний - любимый конек нашего председателя. Но в столь ответственный, я бы даже сказал - критический, момент не соизволили бы вы, почтенный Аполлион, снизойти до жалких прикладных исследований, которые могли бы дать ответ на простой и ясный вопрос: что нам теперь делать? Прошу вас, председатель! Вам слово. - Во-первых, - к удивлению Симионта и всех присутствующих, Аполлион не стал тратить время, чтобы осадить нарывающегося на неприятности бунтовщика, а сразу перешел к делу, - итак, во-первых, мы должны остановить Зеленых демонов. Во-вторых, мы должны задействовать все наши пешки, как, впрочем, и более сильные фигуры, чтобы приглушить бой барабанов войны. Что поделать - многими фигурами придется пожертвовать, зато мы выиграем драгоценное время. Мы должны передать нашим людям на станции "Бородино" приказ продолжать расследование, но при этом скрытно уничтожать любой намек на чью-либо злую волю, любые улики, которые могут натолкнуть стороннего наблюдателя на эту мысль. Разумеется, наши люди должны получить Приказ о немедленном прекращении противостояния. Я ясно выразился, господа Ауэркан и Пилиардок? Если кто-либо из вас посмеет отойти от этих указаний, я полагаю, Совет без колебаний исключит такого отступника из своего состава. Лично я готов прибегнуть к помощи могучих рун, чтобы добиться исполнения этого решения, даже если заклятие и сотрясет вселенную, обжитую человечеством, и весь континуум! Я все сказал, господа. Теперь ваша очередь решать и выбирать. Если вы находите мои действия излишне авторитарными и оскорбительными для почтенных членов Совета, у вас есть право проголосовать за исключение из Совета Семи моей персоны. - И Аполлион широко улыбнулся присутствующим. Гробовая тишина повисла в полутемном зале. Даже Ауэркан и Пилиардок перестали сверлить друг друга полными гнева взглядами. Немного подождав, Аполлион продолжал: - Нужно направить разведчиков в дальние края - туда, где заканчиваются владения Зеленых Орд. Вы, господа, вероятно, помните тот странный случай, когда бежавший из-под заклинания демон прихватил с собой один весьма мощный колдовской аппарат? По-моему, твой человек, почтенный брат Ауэркан, имел некоторое отношение к поиску и возврату пропажи... Так вот, я уверен, что между этими событиями есть связь. Наши разведчики должны обшарить наружную грань континуума. Настало время открывать сокровищницы и кладовые, господа. Время выпускать на свободу великие силы! Будут ли возражения? Молчание. - Отлично. И последнее, мы должны послать кого-то переговорить со Старым Чертом. Этот моторный бес, если верить донесениям майора Прожогина, обратил внимание на что-то необычное, проявившееся непосредственно перед катастрофой. Нам нужно определить природу этой странности и необычности. Кто отправится? Выбирать мы можем между почтенными коллегами Мамри, Симионтом, Инфелиго и Сирром. Вы же, почтенные коллеги Ауэркан и Пилиардок, не сможете участвовать в этой части расследования по причинам, которые я не буду упоминать ввиду их очевидности. - Я пойду, - прорычал Инфелиго. - И я тоже, - поторопился заявить Мамри. Сирр и Симионт просто утвердительно кивнули. - Выбор Четырех, почтенный господин председатель, - обратил внимание Аполлиона Ауэркан. - Что? Ах да, благодарю за напоминание, уважаемый собрат. Итак, Выбор Четырех. Ты, благородный Инфелиго, представляешь Силу. Ты, почтенный Мамри, - Изобретательность и Разум. Ты, уважаемый Симионт, - олицетворение Дерзости и Бесстрашия. Ты же, достопочтенный Сирр, - Беспристрастность и Безразличие. Не лучший выбор, признаюсь я вам... Но все же - лучше чтото, чем ничего. Предоставим право принятия решения госпоже судьбе. Будем тянуть жребий, господа! Я предлагаю удар молнии. Другие предложения? - Кровь, - мрачно произнес Ауэркан. - Пуля, - предложил свой вариант Пилиардок. - Пусть будет кровь, - неожиданно согласился Аполлион. - Сделать выбор на крови сейчас - это значит лишить ее шанса быть решающим фактором потом, в реальности. Кровь, господа, кровь!.. Свежая кровь - вот что потребуется нам сейчас. Поднимите руки, - приказал Аполлион Хранителям американцев и русских. - Настало время отрабатывать полученные деньги, как говорят мягкокожие... Три ножа, словно три серебристых лепестка, взлетели в воздух. Три струи огненно-алой крови хлынули на стол - встречаясь, сливаясь, пересекаясь, разбрызгивая снопы искр. В центре стола все три потока слились воедино, и из места их встречи ударил в потолок огненный фонтан, превратившийся в падающий на пол кровавого цвета снег. - Судьба указала на меня, - громко и торжественно объявил Инфелиго. На его лбу красовался большой красный кристалл. - Да, не сказал бы, что ты у нас везунчик, - неожиданно сорвалось с языка у Мамри. Глава 30 Свет умирал. Цепко схваченный сетями и цепями чудовищной силы гравитации, он был обречен. Это было кружение вокруг центра черного шара. Затем гигантское ничто заглотит его без следа. Ничто было без формы, без размера, без цвета. Была лишь чистая сила, тьма и холод. Крошечный призрак, несшийся на гребне световой волны, со страхом и отчаянием глядел на приближающийся финал своей жизни. Рожденный в сверхразогретых недрах какой-то звезды, он пролетел миллиарды миль, пронесся мимо бесчисленных звезд и планет, видел как владения мягкокожих, так и миры их бесплотных рабов. Но теперь он попал в ловушку, в дьявольский капкан. Никто не мог бы ответить на вопрос, где находилась эта засада. Везде. И в то же время - нигде. Она напоминала черную дыру, но не была чудовищно сжавшимся трупом умершей звезды. Она была куда страшнее и непостижимее. Даже в объятиях гибнущей звезды можно было не терять надежды. Вакуум - это огромный спящий зверь; в своем чреве он носит бессчетное количество существ, и мощное гравитационное поле провоцирует его разродиться элементарными частицами. А раз так, то призрак может надеяться и верить, ибо в принципе он бессмертен в этом континууме пространства и времени. Здесь же чувствовалась близость окончательной смерти, которую не пересилят даже трубы Страшного суда. Призрак прекратил бесполезную борьбу. Словно загипнотизированный, он глядел в разверзшуюся перед ним черноту - без звезд, планет, даже без пустоты. Он беззвучно плакал, ибо что еще ему оставалось делать? Великая сила, скрывающаяся в складках пространства, не знает жалости. Мириады световых духов и призраков были поглощены ее ненасытной утробой. Обратной дороги отсюда нет. Призрак задрал голову: прямо над ним смыкались ворота гравитационного коллапса. Даже колдовское зрение бесплотного создания не видело пути к свободе. Вновь опустив голову, малыш закрыл глаза. Надеяться оставалось только на то, что смерть будет быстрой и безболезненной. Гигантские мышцы медленно двигались в теплой темноте. Крылатое существо вполне могло передвигаться в пространстве без помощи этих частей тела, но предпочитало оставить при себе своеобразный рудимент. Существо двигалось силой мысли, куда более проворной, чем крылья или всякая иная плоть, которая сохранилась в этом существе лишь как дань древней традиции. Все шло хорошо, как и задумывалось. По крайней мере, насколько хватало зрения, слуха и прочих чувств, которых у существа было немало. Ловушка широко распахнута, наживка проглочена, оставалось главное: нанести основной удар. И тогда две гигантские хищные твари, две сверхдержавы галактики сойдутся в смертельной схватке, разрывая друг друга на куски зубами, когтями, рогами и шипами. Вот и все - совсем не трудно. Даже непонятно, зачем было откладывать это дело так долго. - Просто я очень терпелив, - довольно сказало про себя существо. - Я дал органическому отродью много времени, но, увы, эти ничтожества подвели меня, не оправдали моих надежд. Они не заметили или не захотели замечать ни одного из посланных мною предупреждений. Опьяненные видимостью победы, на самом деле они находились под властью тщеславных самозванцев, пышно именующих себя Советом Семи. Ладно, с этими мы еще разберемся, пробьет и их смертный час. А теперь вернемся к моему плану. Последние доклады пропитаны паникой. Нечисть ведет себя не лучшим образом, даже лучшие ее представители... Эх, слабы вы, ребята, - пустые сердца. Не способны подняться на борьбу всем миром, стать стеной более прочной, чем камни физической реальности, в которой живут ваши враги. Жаль, что нельзя сразу разобраться с самозванцами из Совета Семи. И как у них хватает дерзости противостоять мне?! Заперлись, забаррикадировались и вознамерились защищаться. Они, видите ли, послали на расследование лучших из лучших. Три наилучшие росинки органической слизи! Жалкая попытка! Вот только, кажется, им все-таки удалось узнать слишком много. Впрочем, поглядим, помогут ли им добытые сведения... К тому же есть способы дезорганизовать работу этих, с позволения сказать, "лучших". Вроде бы они все трое питают друг к другу глупое чувство, именуемое влюбленностью, а госпожа следователь не чужда склонности к роскоши. Вот и замечательно. Почему бы им не отдохнуть всем троим, съездить куда-нибудь, где эта липкость любит отдыхать. Для этого достаточно подтолкнуть их, мягко и ненавязчиво. Жаль, что семерку самозванцев не удастся взять так же просто. Сколько ни приноси в жертву жизней в гуманоидной вселенной и потустороннем континууме, Совет Семи тоже получит с этого свою долю выгоды. Чтобы справиться с узурпаторами, нужно разом убить слишком много народа. А этот вариант пока что еще мне недоступен. Пока что... Итак, пора переходить ко второму этапу. Огонь уже зажжен, отлично: обе потешные армии приведены в боевую готовность; вся бесплотная армейская нечисть - начеку. Колдунишки в очередной раз твердят под нос слова самых сильных из известных им заклинаний. Все идет по плану, все в порядке. Скоро они сами принесут себя в жертву мне. За свое невероятно долгое существование существо успело немало повидать во вселенной. Оно обладало всей информацией о гуманоидных цивилизациях и прекрасно отдавало себе отчет, что такое "эффект лавины". Лавина созданного человечеством оружия повисла над склоном. Последний толчок - и уже ничто не удержит ее от скатывания к пропасти. Погибнут миллиарды. Люди и нечисть. Что ж, такова цена дела. - За работу! - скомандовало существо само себе. Далеко внизу - если в космосе можно говорить о направлениях, на границах освоенного человечеством пространства, где само время течет размеренно и неторопливо, где вокруг звезд вращаются планеты, покрытые зловещей пленкой органической слизи, - пришли в движение невидимые легионы. Несмотря на всю свою силу, существо тоже было ограничено весьма неудобными рамками. Так, например, оно могло совершать какие-либо действия только посредством других созданий. Прячась в глубоких складках пространства, мириады рабов существа пробирались к одной, ничем не примечательной оранжевой звезде. Ее третья планета сине-зеленого цвета - вот их цель. Бесформенные и невидимые, как и их повелитель, они миновали первую оборонительную линию. Кое-где их просто пропустили "сочувствующие" духи и призраки, несшие дежурство на контрольных пунктах, в локаторах и боеголовках. Они прошли верхнюю границу атмосферы, где обитатели разреженных слоев воздуха бросились врассыпную, ослепленные и оглушенные охватившей их паникой. Все ниже и ниже спускались невидимые пришельцы-интервенты. Вот они вошли в слой облаков, вот миновали его и увидели под собой - совсем близко - твердую поверхность и океанскую гладь. Ни красота, ни разнообразие пейзажей не тронуло их пустые, бездушные души. Они учуяли цель, увидели мишень - вот что было главным для этих созданий. Они всей своей сутью ощущали зловещее сияние над поверхностью планеты, багровую пелену, мерцающую над готовыми к бою армиями и жаждущими войны городами. Вот она - цель, вот он - конец долгого пути. Какие-то строения и сооружения, битком набитые мягкокожими и их бесплотными рабами. Повсюду их дурацкие, бесполезные машины и другое барахло; множество людей, облеченных высокими должностями и званиями. Мужчины и женщины. Вот они все - как на ладони. Сторожевые псы взвыли от ужаса, когда невидимые легионы спуститесь с неба на землю, но посланники существа не обратили на собак никакого внимания, Земная кора не была для них препятствием. Все глубже и глубже погружались они в ее толщу, остановившись лишь по приказу своего повелителя. Там, в глубинах земной тверди, на стыке мощных тектонических плит и огнедышащей магмы, в раскаленном граните и базальте они замерли в ожидании зова. На поверхности Земли была глубокая ночь. ТОМ 2 Часть первая ПРОВОКАЦИЯ Разве горе-трюкачу По плечу Нож бросать и вновь ловить, Хворь валять и вновь целить, Медь дробить и вновь ковать, Змей дразнить и вновь смирять, Нож пронзит ему висок... Редьярд Киплинг. "Ким" Глава 1 (31) Старого Черта заела тоска. Уныние его было столь глубоким и беспросветным, что у него едва хватало куража отпустить пару-другую крепких ругательств, даже если случай настоятельно того требовал. Брань его поблекла, стала менее за бористой, виртуозной и ядреной. Казалось, нет во всей Вселенной такой силы, которая заставит бывшего моторного беса воспрять духом. Даже Гомуле, великой матери призраков смерти, не удавалось вывести Старину из депрессии. Меж тем возлюбленные чада Гомулы, как всегда беспечные и жизнерадостные, беззаботно выплясывали и распевали воинственные песни в языках пламени, бушующих в отделении для нечисти космической крепости "Бородино". Но тщетно они упрашивали Старину позабыть о своих горестях и составить им компанию в живительных кострах Внутренней Преисподней. Все представители нечистого племени не зря считают эти костры лучшим средством от хандры. Огненные языки неизменно дарят успокоение и облегчение. Но Старый Черт понуро сидел в углу, устремив в пустоту невидящий взгляд. Излюбленные прежде удовольствия и развлечения совершенно утратили для него былую прелесть и притягательность. Все его мысли были безраздельно поглощены воспоминаниями. Вновь и вновь он представлял гиперпространство, любовался мерцанием бесчисленных звезд, преодолевал опасные магнитные бури. Он скучал без работы. Ему так хотелось бы услышать вновь голоса далеких друзей. А еще произнести моторное заклинание, ох, это удивительное заклинание, благодаря которому неуклюжие на вид, тяжеловесные конструкции преодолевают космические сверхрасстояния со скоростью, многократно превышающей скорость света. Старый Чертяка уже потерял надежду, что ему когда-нибудь удастся покинуть это жуткое место. Ему до смерти надоели докучливые боевые призраки с их бесконечными плясками, набили оскомину назойливые песни, в которых маленькие смертоносные создания восхваляли убийство, кровь и насилие. Он хотел лишь одного - вновь вернуться к своему честному ремеслу моторного беса, вновь направлять огромные космолеты в отдаленные уголки Вселенной. Однако Старый Черт был далеко не глуп. Он отлично понимал: положение складывается так, что рассчитывать на подобное везение не приходится. Вряд ли ему когданибудь позволят взяться за единственное дело, мастером которого он не зря считался. За дело, которое он любил и которому посвятил всю свою жизнь. Он догадывался, что в лучшем случае ему суждено провести остаток своих дней в унылой праздности. "Неужели мне не доведется снова ис- пытать восхитительные ощущения, которые составляют главный смысл существования истинного моторного беса?", - с отчаянием думал Старый Черт. Даже любимый поэт Киплинг не приносил ему прежней радости. На память впавшему в мерехлюндию Чертяке, как назло, приходили лишь самые мрачные и горестные строки. Например, те, что посвящены "горе-трюкачу" и его бедам. Нож пронзит ему висок, Змеи уползут в песок, Не пойдет неловкость впрок - Люди станут, хохоча, Гнать такого трюкача! Сбитый посох, пыль дороги, Черствый хлеб, глоток воды - Вот удел его убогий, Вот награда за труды! Пер. А. Глебовской. Старый Черт не мог без содрогания думать о том, что ему придется навсегда остаться пленником, заточенным в опостылевшем отсеке проклятой, трижды вонючей крепости. Ему трудно было смириться с подобным уделом, с тем, что он ни когда уже не увидит звезды, а тем более вожделенный Авалон. Вроде бы все, кто расследовал дело Старого Черта, пришли к единому, самому благоприятному для него мнению. В случившейся катастрофе не было ни малейшей вины моторного беса, утверждали они. Однако Старый Черт имел возможность убедиться: виновен он или нет, ему никогда не позволят выйти на свободу. Всякий раз, когда он осмеливался заикнуться, что хочет покинуть крепость "Бородино", находилось множество веских причин, по которым в данное время его присутствие здесь было совершенно необходимо. Старый Черт знавал на своем веку немало скользких хитрецов, умеющих мутить воду. Однако он прежде не встречал таких мастеров на всякие отговорки, увертки и оправдания, как хозяева космической крепости. "И пусть весь адский огонь погаснет, если это не так", - угрюмо твердил он про себя. Но сейчас кое-что отвлекало Старого Черта от грустных воспоминаний, тягостных размышлений и тревожных предчувствий. Точнее, кое-кто. Этот мальчонка, который не шел у него из головы. Нет, он просто засел у него в уме! Мощный поток мыслей, посылаемый Билли, с легкостью преодолевал не только расстояние, но и многочисленные сверхпрочные перегородки космической крепости. Он проникал в сознание Старого Черта и заглушал звучавшую там тоскливую беспросветную мелодию. Да! Билли, несмотря на свой юный возраст, обладал незаурядными магическими способностями. Постепенно он начинал это понимать и понемногу обучался владеть собственной сверхъестественной силой. Он постоянно общался со Старым Чертом, не выходя из охраняемой госпи- тальной палаты, расположенной на борту российской космической крепости. Старый Черт успел привязаться к Билли. Благодаря мальчику он не чувствовал себя совершенно одиноким. Он наградил своего юного приятеля прозвищем Маленький Друг Всего Мира, которое позаимствовал из любимого романа Киплинга. Впрочем, ему нечасто приходилось пользоваться этой громоздкой и неудобной кличкой, так что Билли куда чаще оказывался мягкопузиком, дружком, а то и просто малышом. И в эту самую минуту издалека явственно доносился телепатический шепот мальчика, который твердил без устали: - Мы должны выбраться отсюда, Старина! Надо непременно бежать! Иначе нам крышка! Ты сам знаешь, по доброй воле они нас ни за что не выпустят! - Бежать-то нам, конечно, надо, мягкопузик. Вопрос в том, как это сделать? - со снисходительной усмешкой осведомился моторный бес. - Не представляю, как унести отсюда ноги. Мы полностью в их власти: что захотят, то с нами и сделают. Ох, тошно мне! Ты уже сподобился увидеть знаменитого колдуна, Карвазерина? Силен, собака! Разве нам удастся победить его заклятия? Нет, кишка тонка. - Видал я твоего хваленого колдуна. - Судя по пренебрежительному тону, встреча не произвела на Билли сильного впечатления. - Ничего в нем особенного нет, доложу я тебе! Я не стал с ним церемониться и назвал попросту Дэнни. Видел бы ты, как он взбесился! - Ох, Маленький Друг, прошу, будь осторожнее! Такие шутки до добра не доводят! - взмолился Старый Черт. Однако же, услыхав о мальчишеской выходке Билли, он не смог удержаться от довольной ухмылки. - Господина Карвазерина лучше не злить. Он из семьи могущественных колдунов. Такие свинские династии всречаются очень редко. Его брат, господин Брэнд Карвазерин, среди русских волхвов пользуется репутацией самого могучего! Конечно, оба эти жопотряса привыкли к почету. Знаешь, мне говорили, - продолжал Старый Черт, - все боевые колдуны русских крепостей, расположенных на старушке Земле, находятся в подчинении у Карвазерина- старшего, чтоб его горячей магмой по самые уши залило! - Да слышал я сто раз, какие они с братом большие шишки, - с вызовом заметил Билли. - Старикашка Дэнни вечно об этом талдычит. Все уши прожужжал. Но ведь нам с тобой, Чертяка, их крутизна только на руку. Подумай сам, мы слишком мелкие сошки для таких великих деяте- лей. Так что, когда мы сбежим, они самую малость поищут поблизости, только так, для очистки совести. А если не найдут, шибко горевать не станут, успокоятся, а вскоре и думать о нас забудут. Им же некогда канителиться со всякой мелюзгой. Потому что у них и так уйма дел. Великих дел, достойных таких больших шишек! Старый Черт вспомнил угрюмое, непроницаемое лицо колдуна, его холодный пронзительный взгляд и невольно поежился. - Ох боюсь, дружище, ты нас слишком мелко крошишь! Да и Карвазерина тоже, - возразил он. - Если мы убежим, Карвазерина от злости понос пробьет. Хотя сам колдун мягкокожий, но душа у него чешуйчатая. И будь уверен, он сыщет способ, как нами подтереться. Не поздоровится тогда бедному Старому Чертяке. Наверняка Карвазсрин в порошок сотрет его косточки! - Да наплюй ты на него! - Билли едва не сорвался на крик. - Дурак он и есть дурак. Нам и без него хватает о чем волноваться. Разве ты ни- чего не чувствуешь, Старина? Скоро что-то произойдет. Что-то действительно ужасное. Куда страшнее всех пакостей твоего Карвазерина. По чешуйчатому загривку Старого Черта пробежал холодок. Билли был прав, с недавних пор в сердце отставного моторного беса поселилось тревожное предчувствие. И сейчас это предчувствие кольнуло его вновь, заставив закаленную душу Старого Черта сжаться от ужаса. - Да, Маленький Друг Всего Мира, честно говоря, я тоже порядком передрейфил, - признался Старый Черт. - И пусть меня кастрируют ове- чьими ножницами, но я нутром чую, надвигается неладное. Всем нам крышка. - Кто-то приближается, Старина, - многозначительно произнес Билли. - Он еще далеко, но уже старается рассмотреть нас получше. Кто-то ужасно сильный и жутко злой. Я чувствую, как холод его мыслей преследует меня. И мне это не нравится. Мне не нравятся его мысли! Старый Черт содрогнулся всем телом. Теперь, когда мальчик решился заговорить об этом вслух, образ врага стал более четким и осязаемым: перед глазами Старого Черта замаячила огромная темная туча, несущаяся сквозь гиперпространство, туча, полная смертоносных грозовых молний. Внезапно перед его внутренним взором предстало неведомое существо с омерзительно жестоким лицом и горящим во лбу кроваво-красным кристаллом. Монстру нужны были они, Старый Черт и Билли! Уверенность в том, что это именно так, обожгла грудь моторного беса. - Как же мы с тобой убежим, Маленький Друг Всего Мира? - спросил он. - Ты же сам говоришь, надвигается большая беда... От такой беды не уйдешь! - Прежде чем катастрофа наступит, мы успеем унести отсюда ноги, Старина! - В голосе Билли звучала неколебимая надежда. - Нам с тобой не привыкать к таким переделкам. Один раз нам уже удалось спастись с "Холидея Первого", правда? Так почему, гуманоид тебя задери, трусливый старый нытик, нам не спастись опять? Старый Черт задумался. Он так волновался, что взмок от испарины, хотя чешуйчатые демоны, как известно, не потеют. Конечно, на первый взгляд побег - вещь совершенно невероятная. Но если раскинуть мозгами, понимаешь, что это возможно, вполне возможно! В особенности если он и юный колдун объединят магические силы! Как бы то ни было, надо попробовать. Игра стоит свеч! А потом пусть все сыплется в тартарары! - Есть лишь одно затруднение, - прервал его размышления Билли, почувствовавший, что ему удалось убедить Старого Черта в своей правоте. - Я не представляю, куда нам податься, когда мы наконец выберемся отсюда. Где мы можем спрятаться? Нужно найти надежное место. Но для тебя-то это пара пустяков, Старина. Ты же моторный бес, настоящий космический волк. А это не так мало. Ты способен приводить космолеты в движение. А я ничего подобного не умею. Я всего лишь мальчишка, недомерок и недоучка. К тому же ублюдок-полукровка, достойный только пинка под зад! - Не юродствуй, Маленький Друг Всего Мира, - недовольно перебил Старый Черт. - Запомни, даже в шутку нельзя унижать ни себя, ни свою кровь! Звезды светят ярче благодаря тебе. Никогда об этом не забывай. - Но все же, Старина, где мы спрячемся? - настаивал мальчик. - Неужели ты не знаешь подходящего местечка? Тебе ведь известны все закоулки галактики. Старый Черт молчал, почесывая чешуйчатый затылок толстым крючковатым когтем. Вопрос разрешался не так просто, как это представлялось Билли. Тут не помешало бы опрокинуть несколько кубков согревающего огненного пунша. Вроде того, что подают в любимом трактире моторных бесов сектора 666. Честный бес с грустью вспомнил этот трактир, полный благодатного адского огня и живительного едкого дыма. Да, если бы он мог оказаться там... Но что, тысяча лысых гуманоидов, ему мешает? - Эй, Маленький Друг Всего Мира, похоже, я знаю одно такое теплое местечко. Как раз то, что нам надо, - внезапно произнес он, и тут же надежда загорелась в его груди, немедленно растопив лед тоски и тревоги. - Надежное убежище, где мы можем спрятаться на