ли пустых, но от этого по-своему не менее зорких глазниц. - Haipe! - резко приказал Фесс. Спина покрывалась потом, и это было плохо - неупокоенные обожают чужой страх, он для них словно второй хлеб. Никогда нельзя бояться, столкнувшись с ними лицом к лицу, говорил Темный. Пусть даже ты будешь трижды волшебник. Страх, ненависть, ярость - для них это как для мухи мед. Холодное спокойствие - наш щит; о него разобьются любые атаки. Умом он это понимал. Но именно что умом. Плоть, увы, слушалась крайне плохо. Правда, неупокоенный вел себя именно так, как и предсказывали учебники. Растопырил руки и полез прямо на разбудившего его волшебника, не торопившегося произносить заклятия повеления и подчинения, да еще вдобавок и не защищенного ни Кругом, ни амулетами, ни венками. Легкая добыча. - Иди-иди сюда, мой хороший, - постаравшись, чтобы это звучало как можно более насмешливо, сказал Фесс. Мертвяк не сравнится в беге с человеком, но неупокоенный, в отличие от живых, не устает. Он будет гнать свою жертву день и ночь, не теряя следа ни в дождь, ни в снег, и рано или поздно настигнет, даже если несчастный ухитрится переплыть море. Впрочем, такого, за кем гонится мертвец, и так не возьмут ни на один корабль - такой человек наверняка проклят, а проклятии словно сами собой притягивают Морскую Смерть в виде бурь, штормов и тайфунов. Конечно, лучше всего было поднять весь погост целиком, но на это у Неясыти не хватило бы сил. Нет уж, давайте лучше побегаем... Оказавшись в дальнем углу кладбища, Фесс повторил заклятие подъема. Раскрылась вторая могила, число преследователей удвоилось, но сейчас его это совершенно не волновало. Он полон сил, он может бежать весь день - пока что бояться нечего. Пусть даже ему нечем ткнуть в мертвяка, сумей тот зацепить Фесса своими костяными руками-граблями. Неясыть сделал круг по кладбищу. Дождавшись, когда стихнет мерзкий звон в ушах и отступит боль последнего заклятия, поднял третьего неупокоенного. Затем - четвертого, пятого, шестого... На седьмом, и последнем - остальные спали куда как крепко, их малефик расшевелить еще не успел, - Фесс почувствовал, что начинает терять силы, Мертвяки очень быстро и ловко присосались к его ауре, и с этим было уже ничего не сделать - зато под землей резервов у них уже не осталось. Фесс заставил себя не слышать мерзкий гнилой шепот, что так и лился в уши, отвратительный призыв мертвой плоти, с яростью сражавшейся сейчас против второй смерти. Нельзя дать ослабнуть воле к жизни и жажде борьбы. Он не должен ненавидеть своих врагов, это так, но вот отчаянно любить жизнь - просто обязан. Иначе его затянет в могильный мрак - такое случалось даже с самыми сильными чародеями, понимавшими куда лучше злосчастного Фрегота Готлибского, как нужно упокаивать разбуженные кладбища. Круг, второй, третий... Сердце билось предательски часто, и пот заливал глаза. Плохо. Очень плохо. А ведь надо как следует распалить преследователей, чтобы их волчий голод превратился во всесжигающую алчность, чтобы они не видели ничего, кроме него, Фесса, и готовы были... Нет, нету времени! Фесс резким броском вновь оторвался от неупокоенных. Остановился, поддернул левый рукав, быстро провел ножиком по запястью. Потекла кровь, густая живая кровь, излюбленное лакомство (помимо страха и прочего) ходячих мертвецов. Очень быстро набралась полная пригоршня. Чувствуя, как колотится сердце, Фесс пригнулся и с размаху выплеснул всю кровь в лица двум ближайшим мертвякам. Хладнокровный и уверенный в себе маг после этого приема просто должен был оставаться на месте. Неясыть не выдержал, все же отбежал чуть подальше. Мертвецы с ревом и воем вцепились друг в друга, ломая пальцы, вырывая руки, кроша ребра. Они дрались что было сил, пытаясь дотянуться до вожделенных красных капель; они не могли сейчас действовать сообща и потому - раздирали друг друга на части. Фесс своими глазами видел, как здоровенный мертвяк вцепился обеими руками в верхнюю и нижнюю челюсти более удачливого соперника, рванул, сдернул череп с позвоночного столба и в ярости разбил о ближайший могильный камень. Не прошло и нескольких мгновений схватки, как перед Фессом осталось всего двое врагов. Остальные валялись на земле бесформенной грудой переломанных костей и разбитых черепов. Они были еще живы, с ними предстояло еще много возни, но главное было достигнуто. Неуязвимые для человеческих мечей и копий, неупокоенные могли вот так перебить себя только сами. Правда, мало "какой маг мог решиться на такой прием, прибегнуть к собственной крови... Но с последними двумя (в том числе тем самым сорвавшим чужой череп гигантом) Фессу предстояло управляться теперь в буквальном смысле голыми руками. Капающая из запястья кровь сводила мертвяков с ума, они пребывали в состоянии исступленного бешенства: их сдерживала только высоко поднятая рука чародея. Для неупокоенных это было словно поднятый сверкающий меч, окутанный облаком Силы. Последней Силы, приходится признать... Начиналось самое противное. Теперь он, Фесс, должен был стать одним из них, влезть в шкуру давно умершего, проникнуть в их полные ненависти ко всему живому мысли - с тем чтобы повести их за собой и накрепко запечатать могилы. Или уничтожить, что, по правде говоря, предпочтительнее. Тем более не будем забывать, что это - испытания... Мертвые нерешительно топтались на месте. Там, где только стоял их ненавистный враг, теперь появился их собрат, такой же точно, до кончиков белых фаланг. И он, этот собрат, звал их за собой, звал, обещая много-много вкусной солоноватой крови, мягкого человеческого мяса и - самое главное - человеческих страданий, то, что слаще и первого, и второго. С утробным рыком неупокоенные двинулись следом. Фесс вывел мертвяков с кладбища. Пока еще они в его власти... пока у него самого хватает сил не сорваться... пока еще он может их вести. Делать нечего, придется кончать их возле церкви - что ни говори, но магия Спасителя имеет некую силу. Сейчас рад будешь и такой помощи. Окружающий мир Неясыть сейчас видел примерно так же, как и те, кого он вел за собой. Мутная темнота, алые сполохи чужого страха, ужаса, отвращения... слепяще-белый прямоугольник церкви, свет режет мертвые глаза, но там, возле белых стен, - очень-очень много живых, очень-очень много страха, и потому мертвые идут. Нельзя сказать, что они очень уж сильно страшатся магии Перекрещенной Стрелы - ненависть всегда сильнее, она зачастую побеждает даже страх смерти, - и потому неупокоенные идут. Конечно, они не знают, что селение уже вымерло, что его обитатели с громкими отчаянными воплями разбежались кто куда, церковные двери захлопнулись за последними и там что было мочи заголосил хор - словно громкая молитва может помочь лучше, чем даже немая!.. Они не знали, что алые и желтые огоньки - лишь искусно поддерживаемая Фессом иллюзия, они верили ему, своему брату, который сейчас вел их на гибель. Неясыть одновременно чувствовал и напрягшийся чужой след. Малефик вылез из своего укрытия. Конечно, ему деваться некуда - или срочно нужно принести кого-то в жертву, хоть кого, петуха, кошку, собаку - кого угодно; это поможет, но ненадолго; потому что кладбище уже очищено, и злодею теперь все нужно начинать сначала. Но это мы еще посмотрим... Да, так и есть - идет сюда. Надо же! Хватило смелости, вылез... когда все село сидит по сундукам и подпольям, завывая и мелко трясясь от страха. Хороший малефик, смелый... вот почему же только творит такие злодейства? В принцип меньшего зла это никак не укладывается. Не было никакой нужды в таких чудовищных жертвах... ни эпидемии, ни иного всеобщего бедствия... Зачем, почему, для чего? Но с малефиком мы разберемся чуть позже. Вот она, церковь... скажите, пожалуйста, и впрямь свята... относительно, конечно, потому что в ее стенах назначались свидания, а кое-кто даже и целовался, стоя в задних рядах... девчонкам руку пол юбки запускал... нее обычно. Но сам настоятель - чист, а такое, говорят, куда как редко. Неупокоенные встревожились, разящий острый свет добрался и до их тупого сознания, они чуют опасность, еще немного - и почуют предательство. Надо торопиться. Закусив губу от боли, Неясыть полной пригоршней зачерпнул чужой, заемной. Святой Силы. Она жгла, колола, резала душу острым ножом, она была совершенно, абсолютно чужда ему; но в том-то и Сила Тьмы, что она способна вобрать в себя все. Абсолютно все. Как бы ни было при этом тяжело самому отмеченному Тьмой... Свет Спасителя принимал в руках Фесса форму короткого клинка. Маловато зачерпнул... рассчитывал, что получится меч, а хватило удержать только простой нож. Придется идти врукопашную, а это чревато... Интересно, кстати, почему такие вот мечи - настоящие, длинные, смертоносные - не могут делать в схватках с неупокоенными сами святые отцы? Он резко развернулся. Чуть раньше, чем следовало... и второй мертвяк успел отшатнуться. Начисто снесший голову первому нож лишь чиркнул по ключице, не задев позвоночного столба. И сразу же удар, от которого в глазах вспыхнули искры - мертвые не промахиваются. Фесса опрокинуло на спину, и он с ужасом увидел медленно наклоняющуюся над собой распахнутую пасть с черными пеньками давно сгнивших зубов. Мертвец даже прошипел нечто вроде "Предатель!" - настолько велика была владевшая им ненависть. Ведь, по сути, сам по себе оживший труп был ни в чем не виноват - им, словно куклой, двигали совсем иные Силы. Нож исчез из рук Фесса. Порез на руке успел затянуться. Оставалось только одно средство, и теперь уже все зависело только от его, Фесса, силы воли. Жить, подумал он, пока жуткая харя клонилась к нему, явно намереваясь вцепиться остатками зубов в горло - не прокусить, а разорвать его. Жить, хоть как, но жить! Я не ваш, я продержусь! Как угодно, но продержусь, любой ценой! Любой? - казалось, насмешливо откликнулась Судьба. Ну что ж, некромант, попробуй... - Держись! - крикнул знакомый голос. Великая Тьма, откуда здесь, Б испытании, взялась Атлика?.. Раздумывать времени не было. Фесс ударил всеми оставшимися силами, вдавливая мертвеца обратно в вытолкнувшую его было землю, гася, точно сапогом угли тлеющего костра, то злое подобие жизни, что разжег в мертвой плоти хитроумный малефик... Неясыть словно сам тащил из себя живую кость. Боль пронзила внутренности, он заорал от нестерпимой муки, сам не слыша своего крика, - но мертвецу пришлось и того хуже. Незримый молот рухнул прямо на голый череп, обломки кости брызнули в разные стороны, земля расплескалась вокруг неупокоенного, точно вода, черный водоворот втягивал бьющийся в посмертной агонии костяк, увлекая его все глубже и глубже, мимо самой плоти этого мира, вовне, в безграничность, туда, где, наверное, обитали те самые многоножки, что умели обернуться юными красавицами, перед тем как пожрать саму душу своей жертвы. - Неясыть! - Атлика приподняла его голову. Глаза у девушки были сейчас как два блистающих черных камня - ни белков, ни радужки. И за ней тянулся явственный черный след, след крови и чужих мук. Она - малефик? Приносила в жертву детей - может, даже на могилах их родителей? Она будоражила мертвых? Зачем, почему, для чего?.. "Болван! - вспыхнуло в мозгу. - Забыл последние слова Темного ? "Это подло, Анэто!" - выкрикнул Даэнур. Пытался остеречь, предупредить... а ты - ты решил, что и впрямь действуешь в реальном мире, забыл, что ты - на испытаниях, ч... что стоило опытному магу проследить твою приязнь и беспокойство? Светлые не могут чувствовать нас. Темных магов, говорил учитель. Но зато они здорово наловчились ловить нас на живцов, добавил бы теперь сам Фесс". Беги, захотелось крикнуть ему - язык отказался повиноваться Неясыти. Мир испытания вокруг него стремительно таял, декорации уступали место настоящей реальности - и оторопевший Фесс понял, что лежит на плитах широченного двора Академии, лежит посреди расставленных тут и там игрушечных домиков в половину человеческого роста. Здесь была и церковь, и дома, и искусно выполненное кладбище, огражденное серыми камнями... Кусты и деревья тоже имелись - карликовые, растущие в глиняных кадках, но очень похожие на своих нормального роста прародителей. Все было как и положено на испытаниях - и даже многоликая толпа, обступившая эту импровизированную сцену. Невольно Фесс поискал глазами Атлику, ожидая увидеть ее закованной в цепи и уже влекомой на казнь, - и облегченно вздохнул, не найдя ее среди обступивших людей... Мельком оглядел себя - запекшаяся кровь на запястье, грудь ноет от удара - наверное, здоровенный синячище будет: а так ничего, вроде бы цел... - Добрые студиозусы, почтенные мэтры, милорды деканы! - прозвучал над толпой голос ректора Анэто. - Испытания завершены. И теперь я должен задать досточтимому ректорату вопрос - достоин ли сей аколит досрочного вручения ему посоха мага с признанием за оным аколитом всех прав, равно как и обязанностей практикующего чародея-некроманта? Ни слова об Атлике. Ни слова. Но ищейки отцов-экзекуторов наверняка уже рвут поводки и захлебываются злобным лаем... - Позвольте мне, о досточтимый и высокоученый милорд ректор, - неожиданно прозвучал сильный звучный женский голос, низкий и волнующий. - Конечно, я не являюсь членом почтенного ректората, я всего лишь исполняю скромные обязанности управляющей Волшебным Двором... Мегана! Быстры ж твои тропы и твои кони, волшебница, как видно, ты очень торопилась. Вот только зачем? - Мое мнение однозначно - прекрасная работа. Аколит явил и мужество, и твердость духа, и настойчивость в достижении цели... качества, которым могли бы позавидовать добрые студиозусы иных факультетов! Как жаль, что все эти таланты достались Тьме... я могу только скорбеть об этом. Но сей аколит Неясыть, бесспорно, заслужил посох. Ему нечего делать в Академии, тем более если северные города страдают от нашествий неупокоенной нечисти. Простите меня, милорд ректор, за столь бурное изъявление чувств и за взятое у столпов ректората слово. Скромно уступаю трибуну тем, кому положено судить и выносить вердикты... Фесс обратил внимание, что в продолжении всей речи Меганы никто в толпе, похоже, не решился даже вздохнуть. Только теперь Неясыть смог ее разглядеть - когда она аккуратно садилась в почтительно пододвинутое деревянное кресло. Ничего в ней не было на первый взгляд ни смертоносного, ни властного. Невысокая, с длинными темно-русыми волосами, по-девичьи заплетенными в косу, которую она носила перекинув на грудь. Коса, конечно, была знатной - толщиной в полторы руки и длиной чуть ли не до колен; никаких украшений, скромное серое платье с глухим воротом под горло, длиной до самых пят: ничего особенного, ничего, кроме ауры Силы. Она слепила и обжигала, словно Солнце; собственно говоря, прочесть эту ауру никто бы и не смог как раз из-за этого сияния. Да, перед такой волшебницей не зазорно было снять шляпу самому милорду ректору. Правда, после короткого слова Меганы никому отчего-то не захотелось выступать "против". Деканы вставали один за другим, коротко роняли "согласен", или "я за", или "не возражаю". Последним встал Анэто. - Поздравляю тебя, Неясыть, - мягким и дружелюбным голосом сказал он. - Ты доказал, что можешь быть некромантом... прекрасным некромантом, да простит мне Совет такое сочетание слов. Конечно, ты бы мог шлифовать и оттачивать свой талант и дальше... но время тревожное, и твое... гм... умение нужно многим и многим людям. Мы не сомневались, что ты выдержишь испытание, и ректорат заранее приготовил тебе рекомендательные письма. Тебя ждут в Семиградье, в Арвесте - это на побережье Моря Ветров, у самого Железного Хребта, рядом с Лесными Кантонами, - они, кстати, тоже нуждаются в твоих услугах. Прими же свой посох и собирайся. Тебя отвезет корабль Академии - ведь порт закрыт из-за еще не до конца побежденного мора. Прощай, аколит Неясыть... твой наставник уже несет сюда посох... преклони же колени и прими знак своего магического достоинства, твое оружие и твой инструмент! Фесс несколько мгновений поколебался. Встать на колени перед всей этой толпой? Перед испытующим взглядом Меганы - ох, не нравятся мне ее похвалы, ох как не нравятся! И что, что же случилось с Атликой? Неужели они ее выследили, выследили из-за меня?! Шагнувший к Фессу Темный был сейчас и в самом деле мрачнее тучи. Блеск желтых глаз потух. - Опустись... пожалуйста! - едва слышно шепнул безгубый рот. Фесс сжал кулаки и последовал совету. Даэнур торжественно протянул посох. Фесс принял его обеими руками, удивившись тяжести - таким оружием и впрямь запросто можно было убить. Отполированный каменный шар был размером с детскую голову; им, наверное, легко проламывать и стены, если, конечно, он достаточно крепко приделан, невольно подумал Фесс. Вокруг царило гробовое молчание. Академия безмолвно взирала на вручение аколиту черного посоха - впервые за незнамо сколько лет. Одновременно сам собой расстегнулся браслет на левом запястье Фесса; Даэнур ловко подхватил его. - Твой браслет останется здесь на вечные времена, - провозгласил Анэто. - Тебе осталось только получить кольцо, которое ты сможешь вручить тому, кто достоин, по мысли твоей, обучаться здесь, в нашей Академии... Держа посох двумя руками, Фесс выпрямился. На чешуйчатой руке Даэнура уже поблескивало скромное серебряное колечко - пластинка, где должен был помещаться герб, осталась гладкой. - Твой герб еще не составлен. Неясыть, - услышал он голос ректора. - Но ничего, все равно любой из нас тотчас же узнает твое кольцо... не сомневайся. Сомневаться и так не приходится, мрачно подумал Неясыть. Вы использовали меня как живца, наверняка уже схватили Атлику, а теперь отсылаете меня прочь, чтобы я не смог помочь ей! И не удивлюсь, что и дальше буду нужен вам... как тот ученый баран, что ведет остальных под нож мясника... Он крепко, до боли, стиснул новообретенный посох и вместе с Темным быстрыми шагами пошел прочь. Толпа послушно расступилась перед ним; расступилась и тотчас же сомкнулась вновь. Так море пропускает сквозь себя не способный ранить вечнотекучую стихию угрюмый черный камень. ИНТЕРЛЮДИЯ IV СКРИЖАЛИ НОЧИ - Вот уж попали так попали, - вздохнул Эгмонт, выдернув из рукава камзола последнюю колючку. - Вот так полетели... вверх тормашками. Отчаянный у нас предводитель, а, как думаешь. Мел? - Да уж чего-чего, а отчаянности в Клархен хватает, - проворчал Мелвилл, только-только окончивший собирать свое имущество, разбросанное на полсотни шагов во все стороны. - Это ж надо - сквозь небо сиганули! Эмпиреи местные видели! Только небожителей не хватало... - Мне казалось, я кого-то видела, - подала голос Эвис. Молодой волшебнице пришлось отсиживаться в кустах, пока они с Кларой и Райной в шесть рук латали изорванную одежду Эвис. Ей отчего-то досталось больше всех - располосовало на десятки тонких полос. Почему, отчего - кто знает? - Ох, да какая разница! - Эгмонт с кряхтением потер поясницу. - Самое главное - тут есть Сила. Сила, провалиться мне "а этом месте! Правда, странная какая-то Сила... - Что ж ты хочешь - закрытый мир, - поневоле неразбочиво из-за булавок во рту отозвалась Клара. - Удивительно, что мы вообще чувствуем ее. Это хорошо... значит, можно будет обойтись без крови и всяких там жертв. Не люблю, признаться. Грязное дело. - Да я, в общем, домой хочу, - заявил Эгмонт. - Веселое у нас было приключение, ничего не скажешь. Кошельки не пополнились, правда, вот ведь незадача... - Так что не очень-то домой торопись, - поддел товарища Мелвилл. - Там тебя кредиторы дожидаются. И уже, наверное, терпение потеряли. А госпожа целительница Лейт в первых рядах... - Да хватит тебе! - неожиданно покраснел, точно юноша, Эгмонт. - А что же тут такого? Все знают, ты должен ей крупную сумму, а она чуть ли не во всеуслышание предложила тебе простить все долги, если вы с ней, по ее выражению, станете жить в любви и согласии... Мелвилл ловко нагнул голову, в последний момент увернувшись от пущенного Эгмонтом комка сухой земли. - Ну будет тебе, будет, не кипятись. - Он примирительно поднял руки. - Ты ж не виноват, что она скупила твои векселя! Ты у нее под окном серенад не пел! К любовным утехам не склонял! - Вот-вот, не пел и не склонял, - проворчал красный как рак Эгмонт. - А, кстати, почему? - вдруг лукаво спросила Эвис. - Я знавала Лейт... вроде бы не уродина и не стерва. Отчего ж ее все мужчины Долины за версту обходят? Раскройте тайну, кто-нибудь! - Да зануда она! - простонал несчастный Эгмонт. - Зануда первостатейная, чистюля, аккуратистка, у нее дома даже пылинки строем ходят! От окна - к двери... И готовит она всякую дрянь! Хоть бы твоя подружка, Клара, ее поучила, что ли... - Ты про Аглаю? - Клара скусила нитку. - Она бы и рада, но Лейт же скорее умрет, чем признает чье-то превосходство... - А как же она Мескот терпит? - спросил Мелвилл. - А кто тебе сказал, что она ее терпит? Терпеть не может - вот будет правильно сказать!.. Слушая, как маги перемывают косточки бедной, безнадежно влюбленной в ветреного Эгмонта целительнице Лейт, Сильвия бинтовала Кицуму пораненную руку. В общем, прорыв - если только беспорядочное и чувствительное падение можно назвать этим гордым словом - вполне удался. Маги отделались синяками и шишками, Тави не пострадала. Раина не получила ни одной царапины. Отряд Клары очутился на самом краю земли. У самых ног лениво шумела голубая гладь океана, уходившая далеко-далеко на запад - если, конечно, здешнее солнце не имело привычки вставать на востоке. Узкий песчаный пляж порос колючими кустами, в нескольких десятках шагов от моря начинался лес - высокий и вечнозеленый. Слышался гомон птиц, между коричневых стройных стволов искрами вспыхивало их яркое оперение. Местность казалась безлюдной - или кто тут еще мог жить? Ни рыбачьих лодок на море, ни сушащихся сетей, ни даже следов на песке. Они оказались вдали от всех и всяких поселений? Ну это едва ли, такое райское место не оставят без внимания. Впрочем, местные обитатели Клару как раз не волновали, Ей вообще незачем тут задерживаться. Скорее, как можно скорее отыскать Долину, оставить там Тави и двух "найденышей" - с тем чтобы вновь вернуться в Мельин. Одной или с теми, кто сам захочет к ней присоединиться - например, с той же Раиной. И отыскать наконец там следы этого несносного мальчишки Кэра!.. Но сперва надо выбраться из закрытого мира, а это тоже задачка не из простых. Предстоит серьезная работа - определить радиусы удержания и убегания, силу магического притяжения, рассчитать координаты точки выхода, чтобы опять не упереться в черную сферу границ этого мирка; а самое лучшее - подгадать все так, чтобы очутиться в нормальной Межреальности, где нет недостатка в Силе, плавно и спокойно текущей от одного полюса Упорядоченного к другому, свершая свой вечный круговорот... Во всяком случае, задерживаться в этом мире хоть на миг сверх необходимого Клара не собиралась. Как, впрочем, и ее спутники. - Живот так и подводит, - пожаловался Мелвилл. - Клархен, раз уж здесь есть Сила, может, отпустишь нас с Эгмонтом на охоту? Постараемся подстрелить кого-нибудь съедобного. - Валяйте, - махнула рукой Клара. - Все равно ж на месте не усидите. Только, пожалуйста, не надо лягушек и змей! Эгмонт ухмыльнулся. Детская нелюбовь Клары к пресмыкающимся служила давней мишенью насмешек в Гильдии. И это притом, что Клара Хюммель без колебаний вышла бы в одиночку против любого дракона! - Не беспокойся, - сообщил он, поднимаясь. - Специально для тебя изловлю кого-нибудь поаппетитнее, в перышках. - А можно и мне с вами? - подала голос Сильвия. - Сиди, - жестко ответила Раина. - Не видишь - чужой мир? Схарчат тебя тут и не заметят. Я вон тоже сижу, - Да какой же он чужой? - капризно протянула девчонка. - Солнце - такое же, воздух - такой же... даже к земле тянет совершенно так же, как и у нас. Может, мы вообще домой вернулись? Где-нибудь в Южном Пределе... - Ночь настанет, небо увидишь и все поймешь, - назидательно сказала Раина. Она, похоже, вознамерилась взять на себя роль воспитательницы. - Звезды совершенно другие, вот увидишь. Созвездия, планеты - все иное. Так что... Сильвия пожала плечиками. - А до вечера нам что делать? - Что делать? Шалаш построить и Тави устроить как следует, - поднялась воительница. - Попрошу кирию Клару проверить во-он те кусты, и, если там нет никого магически вредного, займемся с тобой делом. А то от скуки, по себе знаю, всякие дурацкие мысли в головку твою хорошенькую полезут. Сильвия отчего-то покраснела и бросила быстрый вороватый взгляд на Эгмонта. - Вот именно, - внушительно сказала Раина, поднимаясь. - Кирия! Кирия Клара!.. Кустики, как и ожидалось, оказались вполне безобидными. Раина и Сильвия рьяно взялись за дело, хотя, по сути, в шалаше не было никакой нужды. Если есть Сила - значит, есть все. Кларе ничего не стоило бы возвести над ними, к примеру, шатер или что-то в этом роде. Ну пусть, пусть займут руки. Это неплохо. - Ну что, Эвис, поможешь? - Клара наморщила лоб, встряхнула кистями, словно музыкант перед исполнением сложной симфонии. - Надо малость посчитать... - Ничего себе малость, - усмехнулась молодая волшебница. - Ни тебе астролябии, ни хронометра, ни секстанта. Как будем радиусы определять? - Ты нрава, - кивнула Клара. - Инструментов нету... что поделаешь, шли воевать, а не лазить по закрытым мирам. Ничего не остается, Эвис, придется на пальцах прикидывать. Нам ведь точного прицела не надо, лишь бы подальше от этого мирка. - Клара вновь поморщилась - даже самые простые и требующие минимум Силы чары сопровождались здесь короткими болевыми спазмами - обычным признаком закрытых миров, следствием отдачи, отката Силы. В руках боевой волшебницы появилась стопка чистых листов ровного пергамента. - Здорово, - с завистью протянула Эвис. - Я так не умею... - Вздор, научишься, - отмахнулась Клара, сдерживая одышку. Заклятие отняло неожиданно много сил - а ведь подобные простые преображения никогда не представляли для нее никакого труда. Ладно, отнесем это за счет закрытости мира... - Давай прикинем. Сила тяжести здесь, похоже, такая же, как и в Мельине, следовательно... - По пергаменту побежала быстрая вязь символов. - Берем обычные параметры и подставляем... - А кривизну учла? А искажения при откате? - Эвис смахнула выступивший от напряжения пот. - Кривизну - да, а вот откат... ты права, надо вводить специальную поправку, - вздохнула Клара. - Давай сплетем десяток - другой одинаковых заклятий, постараемся засечь откат... Тут это болезненно, учти. - Потерпим, - был ответ. Они принялись за дело. Клара сработала из морского песка круглый алый мячик, после чего они с Эвис по очереди принялись заставлять его прыгать - разумеется, посредством чар. Пергамент быстро покрывался мелкими значками и цифрами. Наконец они выдохлись. - Ничего не понимаю, - отдуваясь, заявила Эвис. - Все постоянные тут, похоже, скачут, как зайцы, когда те улепетывают от собак! Ничего невозможно вывести! Ошибка уже в первом знаке! И разброс такой, что... Клара разочарованно вздохнула. - Что ж, подождем остальных, Эвис. Попробуем вчетвером. Ты права, при таких значениях... - Клара потрясла пергаментом, - вообще нельзя браться ни за какую серьезную волшбу! Расплющит, и вся недолга... Делать было нечего. Отдыхая, волшебницы растянулись прямо на песке. - Искупаться, что ли, - зевнула Эвис. - Жарковато... Клара только покачала головой. Молодец Эвис, Вот она, Клара, ни о чем другом не может даже и думать, кроме как о правильном расчете этого самого заклятия, и жары для нее не существует, а Эмплада - пожалуйста! Искупаться ей, видите ли, надо... Не понимает, что ли, по молодости, что они вполне могут оказаться запертыми здесь навсегда? Или подобное просто не приходит в эту симпатичную, хоть и несколько растрепанную головку? Тем временем Раина с Сильвией закончили мастерить шалаш и осторожно перетащили туда по-прежнему бесчувственную Тави. Девушке явно становилось хуже - дыхание сбивалось, щеки побледнели, глаза глубоко ввалились. - Погоди купаться, Эвис, - негромко сказала спутнице Клара. - Надо с Тави закончить. - Ой, да, прости. - Эмплада вскочила на ноги. - Смотри-ка, твоя Раина целый дворец отгрохала! Шалаш и в самом деле был высоким и просторным. Сильвия переплела стены какой-то остро, но приятно пахнущей травой, крупные пурпурные цветы покачивали венчиками - их девочка не срывала, а просто подтянула поближе гибкие плети дикого плюша, в изобилии стлавшегося тут по земле. Кицум поддерживал голову Тави, стараясь напоить ее из фляжки. - Вкусная здесь вода, милостивая госпожа, ох и вкусная! Кажется, в жизни такой не пивал... Клара рассмеялась. - Это оттого, что жаждой мучился, Кицум. Тебе сейчас даже болотная жижа вкусной бы показалась... Ну, ладно, будь на страже, если что-то подозрительное - зови меня. А мы с Эвис займемся раненой. Сильвия мышкой-тихоней затаилась в уголке шалаша. - Помоги нам ее раздеть, Раина. - Слушаюсь, кирия, - по-военному четко ответила воительница. - Готова, Эвис? Чувствуешь рану? Видишь боль? Четко видишь?.. - Четко, Клара, на всю глубину... ого, что это за паутина по телу пошла? По жилам... от раны... до самой кости! Клара нахмурилась. Она тоже видела незримые обычным глазом тончайшие черные нити, протянувшиеся от неглубокой вроде бы раны к костям, суставам и основным жилам. Что-то мерзкое, липкое и опасное. И - живое. - Так вот оно что... - протянула Клара. - Какой-то новый паразит. Я таких еще не видывала. Если удастся, Эвис, постараемся вытянуть живым. В Долине пусть Динтра с ним разбирается. Он, я знаю, нам благодарен будет. Ишь, и корпид-то его почти не сжег! Ничего себе... Готова? Эвис молча кивнула. Разведенные руки молодой волшебницы чуть заметно подрагивали, сдерживая уже готовую устремиться с них Силу. - Начали, - скомандовала Клара, в свою очередь поднимая затворы перед целительным потоком. Отдача заклятия отозвалась резкой болью - куда сильнее, чем представлялось Кларе. Волшебница закусила губу, чувствуя, как лоб и виски покрываются потом. Две чародейки застыли, простерев руки над раной Тави. Глаза обеих были закрыты, но они и сквозь веки ясно видели корчащуюся в потоках незримого огня черную паутину, Эвис жгла ее, стараясь разъять крючочки, которыми паразит вцепился в плоть Тави: Клара осторожно тянула гада вверх. Это была тяжкая работа - поддерживать конус ловушки, с тем чтобы отчаянно хлещущие во все стороны нити вновь не вцепились во что-нибудь. Наконец из раны обильно брызнула темная застоявшаяся кровь, смешанная с гноем. Опухоль быстро спадала. Однако держать заклятие с каждым мгновением становилось все тяжелее и тяжелее. Кларе казалось, что на плечи ей наваливается жадная неподъемная тяжесть, с невероятной быстротой высасывая силы из волшебницы. За спиной, закрывая весь горизонт, быстро поднималась иссиня-черная завеса, прошитая частыми сполохами молний. И еще один зверь залег где-то совсем рядом - и тоже алчно тянулся к добыче, перехватывая нацеленные на рану потоки. Руки Клары начали дрожать. Черная паутина еще и наполовину не покинула тело Тави, а сил уже почти не оставалось. Что же это такое? - в некотором смятении думала волшебница. Что это за твари живут здесь, так хорошо приспособившиеся воровать Силу у налагающего чары мага?! Не открывая глаз, она взглянула на Эвис. Юная чародейка закусила губу, страдальчески сморщила лоб - видно было, что и она держится из последней мочи, - но заклятие так и не ослабляло. Неожиданно стало легче - словно кто-то трети подставил плечо под толстое бревно, пригнувшее земле двоих носильщиков. Сильвия решительно и отчаянно влезла между двумя волшебницами, положив руки им на плечи. Девчонка действовала на удивление четко - не пыталась вмешаться в тонкую вязь изощренных заклятий, а просто принимала на себя часть отдачи и - помогала зачерпнуть как можно больше Силы из этого мира. Дело сдвинулось. Правда, ни тьма на горизонте, ни та сущность, что укрывалась где-то поблизости, не отступили и не исчезли, но держать заклятие стало легче. "Молодец, Сильвия!" - мысленно послала Клара девчонке. И тотчас же услышала в ответ: "Стараемся..." "Не лыком, смотрю, вы там были шиты, в своем Арке", - отозвалась и Эвис. Теперь черные нити паразита вытягивались куда послушней и быстрей. Эвис шла от одной пораженной артерии к другой, быстро заживляя оставленные неведомым черным гадом рубцы. Грубовато, но действенно - боевые маги всегда латали друг друга на скорую руку, в бою ведь нет времени на долгие процедуры. Сейчас, задним числом, Клара уже жалела, что пренебрегала долгими и скучными уроками высшего целительства у той же Мескот (ну и что, что стерва, зато целитель и в самом деле одна из лучших!), - сейчас эти познания очень бы пригодились. Правда, беспокоило Клару другое. Их волшба явно вызвала какой-то отклик в этом мире... и причем отклик, совершенно не нравящийся волшебнице. Не потому, разумеется, что туча, вставшая на горизонте, была черной - каким же еще быть грозовым тучам? нежно-розовым в полосочку? - а потому, что за этой тучей угадывалась слепая и злая мощь, не имевшая ничего общего с привычной магией, зато странным образом напомнившая тех самых милейших козлоногих созданий, с которыми в Мельине пришлось биться не на живот, а на смерть. Но потом, все эти высокие материи потом! Сперва - спасти товарища, а дальше видно будет! Сколько раз выручал саму Клару этот нехитрый девиз ее Гильдии... Наконец последний черный крючок не выдержал. Извивающийся глубок спутанных черных нитей отчаянно бился в незримом, но прочном садке. Тавино лицо вновь порозовело, дыхание стало ровным и глубоким. Рана на ноге, конечно, осталась - но теперь это была просто неопасная и неглубокая рана, оставленная не вражьим оружием, а скальпелем врачевавшего лекаря, Клара откинулась назад и дрожащей ладонью утерла пот. - Ф-ф-у-ух... Ох... Спасибо тебе, Сильвия, ты нас здорово выручила... Где ты выучилась так здорово владеть Силой? - Дед научил, - коротко молвила девочка. Она тоже выглядела неважно - бледная, с синими кругами под глазами. Ей, как и двум другим волшебницам, пришлось несладко. - Крепкий у тебя был старик... - заметила Эвис, наскоро пытаясь привести себя в порядок. - Крепкий-то крепкий, а погиб... - Сильвия неожиданно шмыгнула носом. - Как же так? - Теперь настала очередь Клары положить руку на плечо девочке. - Когда Хозяин Ливня пришел в Хвалин... - начала было девочка. Однако в это время снаружи раздался голос Эгмонта: - Эгей, встречайте добытчиков! Однако даже веселый тон не мог скрыть тревогу чародея. Клара поспешно выбралась из шалаша. Эгмонт с Мелвиллом возвращались с добычей - целой вязкой битой птицы. - Разводи костер, Кицум, - скомандовал Мелвилл. - Что, нечем? Бери огниво, Клара, пусть Раина ощиплет этих курочек, а мы с тобой давай посекретничаем... Клара и оба мага отошли в сторону. - Тут неподалеку, - вполголоса сказал Мелвилл, - в лесу прелюбопытное сооружение. Думаю, тебе стоит на него взглянуть, Клархен. - Зачем? Какое нам дело до здешних "сооружений"? - пожала плечами Клара. - До сооружений, ты права, нам дела нету, - кивнул Эгмонт. - Но скажи, вы ведь с Эвис наверняка, считали, как нам вырваться отсюда?.. Даю голову на отсечение, вы так ничего и не насчитали. Верно? - Верно, - обескураженно призналась Клара. - Но откуда ты можешь знать... - Да все из того же "сооружения", - с досадой бросил Мелвилл. - Клархен, здешние умельцы, похоже, как следует потрудились над тем, чтобы никто не смог бы сотворить на этом берегу ни одного настоящего заклятия. Понимаешь, Клара? Ни одного. Это чудище пьет Силу, точно пьяница - пиво. Не знаю, что это такое - или кто это такой! - но что нам отсюда не вырваться, пока эта штука действует, - точно. Я не слишком силен в вашей высшей чародейской арифметике, но уж за чутье свое уверен. Мы можем просидеть тут целый год и ничего не добьемся. А если и попытаемся, нас размажет по небесной сфере в мелкую светящуюся пыль. Обитатели этого мира увидят красивые полярные сияния, только мне выступать в этой роли как-то не улыбается. Хочешь взглянуть на это место сама?.. Клара отрывисто кивнула. В том, что отряд боевых магов выбросило к какому-то местному артефакту или точке Силы, не было ничего странного - так железо притягивается магнитом. Скорее, было бы удивительно, не обнаружь волшебники на много дней пути вокруг себя вообще ничего подобного. Но вот теперь вопрос - что это за артефакт? Насколько он мощен? Каковы его свойства? Обследование туземных предметов Силы входило в прямые обязанности любого боевого мага, которым доводилось сражаться в десятках, если не сотнях различных миров. Это обследование могло занять день - а могло и месяц. Порой местные чародеи сплетали столь хитроумные сети чар, что пасовало даже искусство магов Долины. Они смогли бы разрубить чужое волшебство, но не распутать его. Сколько времени придется потратить на сей раз? Неделю? Месяц? Или, может быть, местный год? Кто знает, как соотносится течение времени в этом мире с общим его потоком в Великой Реке? Быстрее тут время или медленнее? Или, может, тут и вовсе стоячая заводь? Клара невольно поежилась. Впрочем, главное сейчас - выяснить, насколько этот самый артефакт могуч. Быть может, с ним и не придется возиться, достаточно будет лишь отойти от него подальше, и... - Знаю, о чем ты думаешь, - проницательно заметил Мелвилл. - Мол, чего с ним возиться, не проще ли убраться отсюда подобру-поздорову? Признаться, я бы тоже это предпочел. Морское путешествие куда приятнее этой нудной возни с чужой волшбой. А вдруг действие этого артефакта охватывает весь мир?.. Клара скрипнула зубами и ничего не сказала. Такое тоже было вполне возможно. И тогда у магов оставалось только два выхода: или смириться и стать обитателями этого мира, или... попытаться преодолеть противостоящую им мощь. Последнее было чревато непредсказуемыми последствиями, в первую очередь - для тех, кто испокон веку жил здесь, жил тихо-мирно, воспитывая детей, в поте лица добывая свой хлеб, и кто даже слыхом не слыхивал ни о каких иных мирах или же Межреальности. - Раина, пойдем с нами. Эвис, останешься за старшую, - распорядилась Клара. Непреложное правило боевых магов - хоть один полноправный волшебник должен обязательно находиться в лагере. На всякий случай. Не задавая никаких вопросов, воительница проверила, хорошо ли выходит из ножен меч, и молча присоединилась к отряду. Идти пришлось недолго. Давнишняя, сильно заросшая тропка вывела четверку путников на низкий, пологий холм, открытый с запада вольным морским ветрам. Холм порос низкой и жесткой травой, что выглядело странным - словно какая-то сила угнетала тут рост растений, в то время как в лесу и на предлесье травяное море поднялось чуть ли не в человеческий рост. На самой вершине холма Клара увидела низкое широкое строение, сложенное из громадных глыб едва-едва обтесанного белого камня. Толстенные квадратные столбы поддерживали низкую крышу; фундамент давно ушел в землю. Стен не было, и снаружи можно было увидеть черное отверстие ведущего куда-то вниз лаза - в самой