СДЕЛКА Они сидели прямо на Тропе. Никто не озаботился тем, чтобы разбить походный лагерь, хотя здесь хватало Силы и, при желании, потратив не так уж много времени по меркам магов Долины, можно было соорудить настоящий дворец. Истина, разбитая чудовищным взрывом на тысячи кусков, сейчас вновь превращалась в единое целое - каждому из магов при катастрофе достался свой крошечный фрагмент правды. И она, эта правда, была чудовищна. Видения и образы, что возникали перед глазами волшебников, раньше могли привидеться им только в кошмарных снах. Даже то, что встретили Эвис, Эгмонт и Мелвилл в захваченном и разрушаемом козлоногими Созидателями Пути! мире, показалось бы детскими играми. (Созидатели Пути- магическая ряса существ, противников Клары Хюммель и Семицветья в развернувшейся войне вокруг мира Мельина, Именно они подарили Императору Мельина чародейскую латную перчатку, позволившую ему одержать победу в войне с магами Радуги.) Чудовищная волна Тьмы неслась на только что покинутый волшебниками мир, и остановить ее не было никакой возможности. Люди, точно дикие звери, начинали истреблять себе подобных, под покровом лесов дрались насмерть эльфы, гномы, огры... Пламя пожаров охватывало весь горизонт, земля горела, рушились города, реки выходили из берегов, заливая то, что чудом обошел огонь. Бледные и подавленные, чародеи избегали смотреть друг на друга. Боевые маги, привыкшие сражаться за деньги и не щадить в случае надобности простых ратников своего неприятеля, считавшие себя хладнокровными и умеющими не отворачиваться при виде чужих страданий, на сей раз не выдержали. - Нам надо вернуться, - простонала Эвис, закрывая лицо ладонями. - Вернуться, и... неужели все так и будет? Клара мрачно пожала плечами. Ничего не понимающая Тави только вертела головой, переводя взгляд с одного своего спутника на другого. Впрочем, сейчас было не до объяснений. Клара ограничилась тем, что просто назвала девушке имена Кицума и Сильвии. - Красный Арк? - вздрогнула Тави. - Зачем же, кирия, ты взяла ее с собой?! - (Тави отчего-то переняла манеру обращения к Кларе у церемонной Раины). - Красный Арк - один из самых могущественных орденов Радуги! И... у меня с ними собственные счеты, - мрачно добавила она, сжимая кулаки. - Оставь, Тави, - покачала головой Клара. - Клоун Кицум - тот и вовсе ни при чем, а Сильвия... Сильвия натворила такое, что теперь подсудна, наверное, только Суду Долины. - Да что ж, что она натворила? - настаивала Тави. Клара лишь покачала головой. - Потом расскажу, ладно? Мне сейчас лаже думать об этом больно. - Ладно, - разочарованно протянула Тави. - Пойду, попытаю Раину, может, она что расскажет... Как бы то ни было, исправлять содеянное можно было двумя путями. Первый - прорваться обратно в мир, выяснить все на месте и действовать по обстановке; второй - как можно скорее достичь Долины. Ломай голову, не ломай - исход один. Надо каким-то образом найти Долину, потому что - Клара чувствовала: губительная лавина сорвется еще не сейчас, одиночные ручейки чистого Зла не сразу превратятся в бушующий поток. Небольшой запас времени пока есть - правда, никто не знает, день составляет этот запас или же год? Клара больше не колебалась, Сильвия лежит в коме, рана слишком тяжела; целители Долины, конечно, вытащат ее, а потом ее участь решит суд. Итак, Долина! Сдвинутая общим усилием всех ее магов, укрытая где-то за складками Межреальности - как отыскать ней дорогу, да еще за столь короткий срок? Клара высказала это вслух. - Давайте думать, друзья. Тишина. Все как один отвели глаза, даже Кицум который уж точно не мог посоветовать здесь ничей разумного. - А может быть, позволите мне? - внезапно про говорил вкрадчивый и мягкий голос. Клара аж под прыгнула от неожиданности - столкнуться в Межреальности с другим магом (а обладатель этого голоса никем иным быть и не мог) можно было не чаще, чем найти крупный бриллиант прямо посреди многолюдной улицы. Остальные боевые маги тоже вскочили на ноги. Раина схватилась за оружие. (Маги Долины не приняли боя с козлоногими Созидателями, предпочтя открытому сражению отступление. Клара, боевые маги, даже сам Архимаг Игнациус были против этого решения, но мнение мирных Гильдий возобладало.) Из-за поворота Тропы, из-за складки невидимости, осторожно ступая мягкими невысокими сапожками, к ним вышел человек - без особых примет, средних лет, не носивший на виду оружия, без каких-либо броских украшений, в простой коричневой куртке и широких, заправленных в сапоги портах. Лицо его не имело возраста - ему смело можно было дать и тридцать и пятьдесят, разумеется, по обычному людскому счету. - Мир вам, волшебники, - улыбаясь, сказал человек. - Я вижу, у вас неприятности? Вместо ответа взлетел меч Раины и тотчас же, отставая на ничтожную долю мгновения, - сабля Тави. - Кто ты такой? - рявкнула воительница. Человек осторожно взялся двумя пальцами за лезвие ее клинка, аккуратно отвел в сторону. - Как вы прекрасно понимаете, я не из вашей прекрасной Долины, - мягко произнес он. - Имя мое вам ничего не скажет, а вот кто не надо его может и подслушать. Поэтому не все ли равно, как вы станете меня звать? Клара на миг зажмурилась - да. Сила в госте была. И немалая. Впрочем, не сверхъестественная. - Я пришел предложить вам сделку, доблестные, - неожиданно сказал человек, все еще держась за клинок Раины. - Кх... какую сделку? - Голос Клары срывался. - Сделку, напрямую связанную, как я понимаю, с вашими былыми подвигами в мире, который вам известен под названием мир Мельина, - пояснил человек. - А поточнее? - подал голос Мелвилл. - И, любезный гость, мы не заключаем сделки с кем попало... едва столкнувшись с ним на Тропе между мирами! - Похвальная осторожность, - кивнул гость. - Но, насколько я понимаю... э-э-э... вы только вырвались из опасной западни, не так ли? И при этом разрушили... э-э-э... некий местный артефакт? Да, да, чувствую, чувствую... Заповеди... нет, не заповеди... ах да, конечно. Скрижали! Скрижали Ночи. Они так любят вычурные названия... Миру тому теперь грозит катастрофа, не так ли? - Мессир, - вежливо сказала Эвис, - мы очень заинтригованы вашей речью, но, пожалуйста, нельзя ли перейти к сути? - Вот эти слова мне нравятся, - усмехнулся человек. - Повинуюсь, прекрасная мадемуазель, и перехожу к сути. Так вот, я мог бы помочь вам справиться с этой бедой. И отыскать дорогу в Долину - она сейчас очень крепко запрятана. - А что же взамен, мессир? - сладким голоском пропела Эвис, состроив незнакомцу глазки. - Сущий пустяк, друзья мои, сущий пустяк. Два артефакта из мира Мельина, вы, наверное, уже сами догадались, какие именно. Алмазный и Деревянный Мечи. Спрашивать у клиента, зачем ему понадобилось то или это, - верх неприличия и вопиющее нарушение этики боевого мага по найму. Но на сей раз Эвис не удержалась. - Мессир, прошу прощения, но обстоятельства нашей встречи столь необычны... они заставляют меня заподозрить, что вы попросту следили за нами! Кто вы, мессир? Назовите себя. Улыбка на лице незнакомца погасла. Он тяжело вздохнул. - Подойдите ближе, сударыни и судари, прошу вас, - проговорил он, несколько напыщенным жестом поднимая руки вверх. Они повиновались. Черты лица незнакомца внезапно дрогнули, на миг утратив четкость. Карие глаза исчезли, и вместо них... Клара отшатнулась. Не может быть! - Может, моя добрая Клара Хюммель, - спокойно отозвался гость, уже приняв свой прежний облик. - Ну, так как насчет моего заказа? Боюсь, что иного выхода у вас нет. Да и у меня тоже - если я начну прорываться в закрытый мир, ему на помощь, то беды не оберешься. Он говорил правду. Ни один мир не выдержит этой Силы, поняла Клара. Странный гость обречен скитаться по Межреальности; любой мир показался бы ему тесен, он просто лопнул бы у него на плечах, как слишком узкая рубаха. Когда-то давно он мог спускаться в миры - увы, это качество он уже утратил. Странствия по Междумирью не проходят даром даже для таких, как он, - Мессир... - откашлявшись, осторожно сказала Клара. - Поиски Мечей потребуют нашего возвращения в Мельин- Незнакомец покачал головой. - Это мы проверили в первую очередь. Мечей там нет. Мы проследили весь их путь, до самого места последней битвы - а дальше след оборвался. - Они покинули тот мир? - высказала предположение Эвис. Незнакомец кивнул. - Скорее всего, да. Я говорю "скорее всего", потому что мы... потому что те, кто искал их там по нашему слову, потерпели неудачу. Так что... - Но это может занять годы! - воскликнула Клара. - Тем более мы не знаем, как течет время в этом закрытом мире! Мы можем просто опоздать, мессир! Незнакомец задумался, потом энергично кивнул. - В ваших словах есть резон, сударыня. Ну что ж, тогда, в качестве авансового платежа, я покажу вам дорогу в Долину. Кроме того, вернувшись туда, вы обнаружите, что Гильдия боевых магов отныне не будет знать нехватки средств. Взамен я рассчитываю, что вы, посоветовавшись с Архимагом Коппером, выступите немедленно. Слышите меня - немедленно! - Мы слышим, мессир, - невольно отступая перед полыхнувшим в глазах нечеловеческим гневом, промолвила Клара. - Тогда скрепим сделку? У меня все с собой, - усмехнулся гость. У него и в самом деле все оказалось с собой. Обычный пергамент с обычной для Гильдии "шапкой" договора и положенный традицией красный сургуч. Клара аккуратно оттиснула гильдийскую печать, остальные маги поставили свои личные. Незнакомец печатей ставить не стал, быстрым росчерком пера поставил свое имя, Клара взглянула на подпись и поскорее отвернулась. Рот наполнился слюной, в животе появился липкий и тяжелый комок страха. - Это имя должно остаться в полной тайне, - внушительно проговорил незнакомец... впрочем, теперь он уж перестал быть незнакомцем. - Надеюсь, вы это понимаете. Я очень рискую... мои враги могущественны. А теперь прощайте! Как говорят в сказках - ступайте по этой тропинке, она приведет вас прямо домой. Не тратя больше слов, человек повернулся и скрылся за изгибом Тропы. Маги, оторопев, смотрели на подпись. Ни один не решился повторить это имя даже про себя, даже в мыслях. Поэтому имени этого нет даже здесь, в сей Летописи. Отказаться они не могли, пути назад не было. Оставалось только одно - идти вперед, по указанной удивительным гостем Тропе. ГЛАВА 7 НАСЛЕДСТВО САЛЛАДОРЦА На второй день пути Фесс и его спутники выбрались из лесов. На пути не встретилось ни приключений, ни опасностей - извилистая дорога вывела их из Лесных Кантонов. Заезжать в деревни они избегали - ни к чему без дела пугать людей черным посохом. Тем более что Фессу было совсем не до встреч и разговоров. Ночью являлись кошмары, громадная лавина слепящего света неслась с запада на восток, оставляя за собой выжженную землю. Нельзя было ни убежать от этой волны, ни скрыться. Оставалось только умирать. Правда, гном и орк ничего не чувствовали. Для них ночи проходили спокойно. И, когда трое путников оказались наконец на тракте, они не заметили в округе никаких признаков тревоги. Запрятав как следует среди поклажи посох Фесса, они остановились в придорожном трактире. Здесь было шумно, весело, многолюдно и дымно. Жарилась дичина, подавались грибы во всевозможных видах, пенилось пиво, и не было тут никому дела до каких-то там ночных страхов. Очень скоро Фесс убедился, что основной темой для разговоров служат как раз его подвиги в Больших Комарах. - А некромансер-то кэ-эк даст им тогда! - захлебываясь, размахивал руками высокий рыжий парень с обмотанным вокруг пояса кнутом - возчик. - Огонь полетел, да черный, как ночь, и давай мертвяков давить-крушить, только ошметки от них и полетели!.. - А как же это ты черной ночью черный огонь-то углядел? - скептически заметил один из слушателей. - Дура ты! - обиженно надулся рассказчик. - Тот огонь черный был с простым огнем перевит, понятно?.. И оттого все видно стало!.. - А говорят, там великую пропасть людей изрезали да извели, - заметил еще один гость. - Да-а! - тотчас же подхватил рыжий. Глаза у него так и горели. - Страсть сколько! Ножами резали и топорами рубили, на огне поджаривали и на дыбе растягивали... Рассказчик, похоже, уже и сам начинал верить в собственное вранье. Фесс взглянул на мрачные физиономии своих подручных. По орку было видно, что он готов вот-вот кинуться в драку. - Не вздумай, Прадд, - негромко сказал Неясыть. - Дело кончится тем, что бить тебя, зеленокожего, бросится весь кабак. Ты этого хочешь? - Да раскидаем мы их, мэтр, - проворчал орк, однако словам Фесса все-таки внял. Сугутор и Прадд отдали должное кухне, не обращая внимания на не слишком-то дружелюбные взгляды соседей. Фесс ничего есть не мог. Тревога, не покидавшая его все это время, переросла чуть ли не в ужас - что-то очень, очень злое зрело совсем рядом, и помешать он мог только еще большим злом, пренебрегая тем самым Принципом зла меньшего. - Что с вами, мэтр? - отвлекся от трапезы Сугутор. - Что не едите? Нам с вами сейчас с тракта сворачивать, через Арвестский лес по чащобам снова ноги ломать, там трактиров отродясь не наблюдалось. - Беда близко, гноме, - глухо отозвался Фесс. массируя гудящие от боли виски в тщетной попытке хоть как-то ее ослабить. - Того и гляди накроет... "Но это еще не волна, - подумалось ему. - Волна еще далеко... очень далеко. Но, похоже, тут ее чувствую не только я. Неужто и неупокоенные тоже?.." Его риторический вопрос остался без ответа. Двери трактира распахнулись - и на пороге перед изумленным Фессом предстал отец-экзекутор первого ранга преподобный Этлау, Трактир застыл, словно туда влетело привидение. Ложки с варевом замерли, не донесенные до рта; у кого-то медленно лилось на пол пиво из накренившейся кружки. Корчмарь опрометью бросился вперед. Святую Инквизицию боялись - но не ненавидели. Фесс уже успел убедиться - ее и впрямь считают защитой перед ночными страхами. Этлау величественным жестом (именно величественным, несмотря на свой малый рост) остановил хозяина. - Не волнуйся, чадо мое. Прикажи отдельно подать обед для меня и вон того доброго сына Святой Матери нашей, - не лишенным изящества жестом Этлау указал на Фесса. Неясыть чуть не лишился дара речи от изумления. Что нужно этому инквизитору? Решил расплатиться за позор в Больших Комарах? Тогда он выбрал не самое удачное место... или, как раз напротив, очень удачное. Чем больше жертв - тем тяжелее обвинения. А жертв будет действительно много, если только он, Фесс, всерьез сцепится здесь с отцом-экзекутором. Трактирщик засуетился, раздавая подзатыльники недостаточно расторопным, по его мнению, служкам. Этлау, походя раздавая благословения, прошествовал к столу, где застыли Фесс и его спутники. - Я хотел поговорить, - не тратя время на приветствия, холодно сказал инквизитор. - Полагаю, беседа будет для нас небезвыгодна. Что?! Святая Инквизиция в лице своего обер-мучителя первого ранга предлагает сделку? Очевидно, это слишком явно отразилось на лице Фесса, и Этлау угадал, о чем думает его визави. - Да, я хочу кое-кто тебе предложить. Народ вокруг них медленно расползался кто куда. Конечно, святые отцы ведут страшный и многотрудный бой против многоликого греха, перводвигателя отца всех бед, труд их тяжек и свят, но... кто ж, скажите честно, сам без греха? А вдруг выкорчевывать оный грех начнут именно с тебя, да еще, поймав на нетвердом знании канона, обвинят в ереси? Нет, лучше уж убраться отсюда подобру-поздорову. - Пойдем отсюда, - внушительно сказал Этлау. - Поговорим без лишних ушей. - Мои друзья не могут быть лишними, - твердо сказал Фесс. Этлау пренебрежительно наморщил нос. - Не геройствуй понапрасну. Твои слуги просто выполняют приказ. Им ничто не грозит. Гном известен как доброе чадо Святой Церкви, на орков же махнул рукой даже Аркин. Они закостенели в язычестве, и кара, ожидающая их в посмертии, куда страшнее всех мук и пыток этого света. Глаза Этлау вновь фанатично блеснули, и Фесс в который уже раз подумал, что инквизитор, похоже, и в самом деле ничуть не сомневается ни в правоте своего дела, ни в той участи, что, по его мнению, ожидает сородичей Прадда. - Ну хорошо, - Фесс поднялся. Сейчас он уже горько жалел, что посох остался среди поклажи. Трепещущий от почтительности корчмарь проводил их в небольшую чистую горенку, застеленную разноцветными домоткаными половиками. Стол был покрыт праздничной расшитой скатертью, и на нем уже дымились миски с горшками. - Садись, Неясыть. - Этлау опустился па лавку. - Садись и не смотри на меня волком. Оставим на время раздоры и поговорим. - О чем же, святой отец? - Фесс не сумел сдержать сарказма, и инквизитор поморщился. - Оставь. Тебя это не красит. - Убийство невинных не красит тебя куда как сильней, - резко ответил Неясыть. К воронам! Почему он должен вертеться, как уж на сковородке? Бояться слова, шепота, взгляда - какой он тогда чародей?! - Какие же они невинные, - пожал плечами Этлау, без тени сомнения принимаясь за аппетитную птичью грудку, тушенную с грибами. - Прелюбодеи они, И ты это знаешь. Этлау не лгал. - Если казнить каждую жену, изменившую мужу... - То рано или поздно останутся только те, которые не изменяют, - невозмутимо бросил инквизитор. - Скорее не останется вообще никого! - Ты настолько плохого мнения о тех, кого собираешься спасать от порождений той самой Тьмы, которой столь верно служишь?.. М-м, отличное пиво. - Да почему плохого?.. Просто такое бывает сплошь и рядом. Неравные браки, постылые свадьбы, когда лети просватаны с малолетства... что же им делать? - Покориться судьбе, - внушительно сказал Этлау. - Нести свою долю невзгод, как каждый из нас. Тогда Спаситель возрадуется, и, когда грех на земле будет избыт навеки. Он вернется и возьмет нас всех в свое лоно!.. - Тогда почему бы не истребить весь род людской раз и навсегда, Этлау? - Если б такое было угодно Спасителю, Он совершил бы это сам. Нам, слабым и недостойным слугам Его, остается только выкорчевывать отдельные сорняки. Очистить раз и навсегда всю пашню только в Его власти. Наступило молчание. - В чем ты хочешь убедить меня, святой отец? В том, что мое дело... - Я ни в чем не хочу убеждать тебя. Неясыть. Не считай меня тупоумным глупцом, опьяневшим от крови и убивающим направо и налево ради нескольких мгновений власти, - внушительно произнес Этлау. - Тогда о чем же мы будем говорить? - невольно удивился Неясыть. Этлау сделал паузу. - Сначала поешь. Извини, я с дороги и голоден, а ты, застыв здесь в позе вечного укора, портишь мне аппетит. - Ты мне аппетит испортил раз и навсегда - там, в Комарах! - резко сказал Фесс, - Смерть за прелюбодеяние... Инквизитор опустил серебряную вилку и вздохнул. - Так мы никогда не сдвинемся с места, Неясыть. - Тогда скажи мне то, что хотел сказать, и расстанемся, - бросил тот. - Хорошо, - неторопливо сказал Этлау. - Вот что я тебе хотел сказать, некромант. Там, где я выкорчевываю грех и пусть даже страхом, но заставляю других от него воздерживаться, то есть по мере слабых сил своих приближаю наступление Его светлого царства, ты, напротив, сеешь грехи, словно землепашец весной. И тем самым отдаляешь великий миг торжества Спасителя, ибо Он хочет спасти нас не своим приказом, но нашей осознанной волей. Мало-помалу это поймут те, кого ты сейчас защищаешь. Ты упокаиваешь кладбища, так? Но если б ты не перехватил мою силу в Комарах, как бы ты поступил? Стал бы мучить несчастных и уж точно ни в чем не повинных кошек? Вся вина которых заключалась бы в том, что они не могут говорить, являясь бессловесными тварями, и у них нет души? Но боль они чувствуют точно так же, как мы. И страх, и все прочее. Тебе кажется, ты совершил благо. А призрак тобой замученного кота станет незримым летать вокруг деревни, звать к отмщению - и на место упокоенных тобой мертвецов встанут другие чудовища. - С чего это ты взял? - высокомерно ответил Неясыть, воспользовавшись паузой в словах инквизитора. - Да и про кошек ты говорил полную ерунду. Люди выращивают скот, кормят его с рук, оберегают и холят, а потом хладнокровно режут. Принцип меньшего зла в чистом виде, То же самое и здесь. Про кошачьи призраки я ничего не слышал, но не думаю, что они опаснее костяных гончих, не говоря уже о драконах. - Не слышал... - вздохнул Этлау. Он, верно, хорошо подготовился к этому разговору. От того узколобого палача-гонителя, каким он предстал в Больших Комарах, не осталось и следа. - Конечно, ты не слышал! Ты много о чем не слышал! А как ты отнесешься к тому, что там, где выкорчеван грех, неупокоенность себя почти не проявляет?! Фесс пожал плечами. - Очень просто, святой... отец. Убивая жертв, ты делаешь то же самое, что и простой некромант, вынужденный мучить кошек, чтобы уберечь людей. Тебе кажется, что ты "выкорчевываешь грех", - а на самом деле ты просто упокаиваешь кладбища. На краткое время, не навсегда, конечно. - Ага! - Глаза Этлау торжествующе блеснули. - А ты слышал о Сугробах?! - Магистрат сказал, что там тоже беспокойное кладбище, - осторожно сказал Фесс. - Так вот! - Голос Этлау торжественно зазвенел. - Я только что получил энциклику его преосвященства епископа Арвестского. Люди в Сугробах, доведенные до отчаяния, дружно раскаялись в грехах, отказали все свое имущество Святой Церкви, облачились во власяницы и трое суток без сна и отдыха молились, невзирая на дождь и ветер. Твари Ночи бродили вокруг них, но молитва была столь сильна, что никто не дерзнул напасть на молящихся. На четвертые сутки с погоста раздались вопли и стоны богохульства, а потом захрустели кости, мертвые сами вползли в свои усыпальницы, где и остались, никому более не делая вреда! Вот так, некромант! - Надо посмотреть на все своими глазами, - пожал плечами Фесс. - Как говорится, "вести из дальних краев редко бывают верными". Ты, святой отец, этого ведь и сам не видел. - В Святой Инквизиции не лгут, если ты этого еще не понял, некромант. Мы получили донесение от отца-настоятеля храма в Сугробах. Он прекрасно понимал, что навек погубил бы свою душу, решись он на ложь своему духовному надстоятелю. - Прекрасно. - Фесс поднялся. - Если тебе больше нечего сказать мне, святой отец, позволь мне откланяться. В магистрате я слышал о пяти беспокойных кладбищах, и, хотя магистры не заплатили мне ни гроша, свою работу я намерен выполнить. Прощай! - Погоди, - внезапно сказал Этлау. - Погоди, не кипятись, некромант. Хочешь добрый совет? Уезжай отсюда, и как можно скорее. Ты должен понимать, что я, конечно, во всех подробностях изложу случившееся в Больших Комарах. Договор тобой нарушен. Ты свершал волшбу против воли тамошних обитателей и не получив разрешения настоятеля их церкви. На тебя ополчатся все, включая твою собственную Академию. Поэтому уезжай. Я даже готов дать тебе денег. Уезжай в Мекамп, за Восточную Стену - для тебя там найдется работа. - Откуда такая трогательная забота обо мне? - усмехнулся Фесс. - Скажем, ты мне нравишься как мужчина, - неожиданно ухмыльнулся Этлау. Звякнув, на стол лег кожаный кошель с деньгами. - Как видишь, я не бросаю слов на ветер, - сказал инквизитор. - Благодарю, но я не привык к подаяниям, - отрывисто бросил Фесс и вышел. Что за странный разговор? Мораль, этика, жертвы... потом странное сообщение о самоупокоении погоста в Сугробах и, наконец, обещание денег вкупе с предложением уехать. Ясно, что инквизиторы хотят убрать его из Арвеста. Он для них опасный конкурент. Возможно, есть у святых отцов и еще какие-то цели, пока что ему, Фессу, неведомые и непонятные. Вот - слух о Сугробах. Явный расчет на то, что он бросится туда со всех ног. А не кажется ли тебе, Фесс, думал он, пробираясь обратно к тревожно ожидавшим его гному и орку, - не кажется ли тебе, что тебя просто не хотят допускать в Арвест? Сугробы находятся на самом побережье. Путь туда отнимет несколько дней. Не должно ли за это время случиться в Арвесте что-то особо важное? Нечто такое, что он никак видеть не должен?.. - Не дождетесь, - сквозь зубы сказал Фесс. И, не давая ни орку, ни гному даже открыть ртов, коротко бросил: - Поднимаемся. Наши планы изменились - надо спешить в Арвест. Прадд и Сугутор переглянулись. - Уж слишком отец Этлау стремится удержать меня эти несколько дней подальше от города, - пояснил Неясыть. - Как говорится, выслушай святого отца и сделай все с другого конца. Едем! Дорогой гном и орк долго и дотошно выспрашивали Фесса обо всем, что сказал отец-экзекутор. Пришлось пересказать все со всеми подробностями несколько десятков раз, пока от бесконечных повторов не разболелась голова. До города они добрались без всяких происшествий. Отец Этлау остался в трактире доедать свой обед; инквизитор Фесса уже не занимал, Гораздо интереснее было другое - что же такое задумали святые отцы? На первый взгляд казалось, что город живет совершенно обычной, всегдашней жизнью. Правда, у ворот толклось слишком уж много алебардистов, а сами ворота оказались наполовину прикрытыми, Но глубже в городе ни Фесс, ни его спутники не увидели ничего подозрительного. Та же толпа на улицах, те же торговые возы, те же крики разносчиков и те же шлюшки, осторожно проскальзывающие среди толпы, постоянно косясь по сторонам - не появятся ли где достославные экзекуторы, неутомимые борцы с грехом? Все как обычно оставалось и в "Ражем коте". Гном с тяжким вздохом порылся в карманах, обнаружил там несколько мелких монет и отправился на кухню - поразведать насчет съестного. Прадд принялся точить секиру, и без того острую, как бритва. Фесс вошел во вторую комнатку, сел на лежанку и закрыл лицо руками. В темноте отчего-то думалось лучше. В тот же миг за окном раздался подозрительный шорох. На пороге молниеносно возник Прадд, игнорируя всякие условности типа стука в дверь. В руках орк сжимал секиру и вид имел весьма грозный. Распахнув окно, орк на миг высунулся наружу. Послышалась какая-то возня, писк; Прадд уже существенно медленнее втиснулся обратно, и Фесс только рот разинул - в мощных запах орка оказалась не кто иная, как Атлика! В мужской одежде, перемазанная, со свежей царапиной на щеке - но Атлика! Фесс уже устал удивляться. Рассуждающий на темы морали инквизитор вычерпал его запасы удивления до самого дна. - Да отпусти же ты меня! - яростно прошипела Атлика, пытаясь брыкнуть Прадда обутой в потрепанный сапожок ножкой. - Отпусти ее, Прадд, - опомнился Фесс. - Вы знаете ее, мэтр? - подозрительно спросил орк. Неясыть кивнул. - Я рядом буду, - мрачно сообщил Прадд, закрывая за собой хлипкую дверь. Несколько мгновений Атлика и Фесс молча смотрели друг на друга. - Я искала тебя, маг, - без всяких предисловий сказала наконец девушка. - Почему ты исчез? Фесс почувствовал подступающую к щекам краску. - Так получилось, - нехотя процедил он. - Короче говоря, ты сбежал, - резюмировала Атлика. Прошла к лежанке, села, с отвращением содрала с головы бесформенную шапчонку, тряхнула рассыпавшимися по плечам волосами. - Перейдем к делу, Атлика, - сухо сказал Фесс. Происходящее ему не нравилось. Очень не нравилось. - Перейдем к делу... - донесся смешок с лежанки. - Так говаривал один негоциант, мой... гм... клиент. Это означало, что мне пора раздеваться. - На сей раз это означает совсем иное. Атлика, не будем ссориться... - Не будем?! - взвизгнула девушка, вскакивая на ноги. - Не будем?! Хотела бы я знать, как отцы-инквизиторы вычислили все наше гнездо в Ордосе! Ничего не хочешь сказать мне по этому поводу? Фесс понурился. Так, значит, то видение было истиной... Милорд ректор не терял времени даром. Хорошие у него испытания! - Атлика... Понимаешь... - Ты выдал их! Выдал наше гнездо! Последнее гнездо последователей великого Учителя!.. - Из глаз Атлики внезапно брызнули слезы, - Я никого не выдавал! - Фесс возвысил голос. - Не выдавал! - Выдал! - завизжала девушка. - Ими ты купил себе свободу!.. - Да как же я мог это сделать, - гаркнул Фесс, - если ни разу их не видел и не знал, где они собираются?!.. Я проходил испытания, досрочный выпуск, меня стали экзаменовать, это было полное погружение в созданный магией мир, там... там действовал злобный малефик, я пошел по следу... а след привел к тебе. Вот и все, ничего больше, клянусь Великой Тьмой! Атлика чуть присмирела. Оно и понятно - некромант поклялся Великой Тьмой, причем - по собственной воле, не вынужденно... - Я думал, тебя схватят прямо там... ожидал увидеть твою казнь... рад, что этого не случилось, Атлика. - Н-да, - после некоторого молчания сказала девушка. - Не ожидала... не ожидала, честное слово. А с ребятами произошло вот что - я пришла к ним сказать, что вот-вот приведу тебя, потом выбралась... а через час их всех повязали инквизиторы. Мне удалось скрыться. Чума в Ордосе кончилась, порт открыли... у меня были кое-какие деньги, заплатила капитану... как следует, добралась сюда. - Ты знала, что я здесь? - Конечно. Не требовалось великого магического искусства; достаточно было просто как следует порасспрашивать в порту. Я отправилась за тобой. - Постой... - внезапно спохватился Фесс. - А как же трактат, он с тобой? Атлика торжественно кивнула. - Наследство учителя, наследство великого Салладорца, - проникновенно молвила она, доставая из маленького заплечного мешка завернутую в тряпки книгу. Рука Фесса словно сама по себе потянулась к тому-и отдернулась. - Ты боишься книги точно так же, как и меня? - насмешливо спросила Атлика. - Или все же сильнее? Великая Тьма, ну когда им наконец надоест подталкивать нас к безрассудствам, обвиняя в трусости? - Что же было дальше, Атлика? С твоими товарищами в Ордосе? - Все сожжены на медленном огне, - отчеканила девушка. - Вернее, зажарены. Их обдували из специальных мехов, чтобы они ни в коем случае не задохнулись в дыму и не умерли слишком быстро. - Да пребудут души их в благословенной Тьме, - пробормотал Фесс. Атлика повторила - тоже шепотом. - Что же ты хочешь делать дальше? - спросил Фесс. - В Ордос тебе, конечно, возвращаться нельзя. Но и здесь, в Арвесте, Инквизиция свирепствует вовсю, искореняет грехи... Атлика пожала плечами. - Все, что нужно делать, сказано здесь, - она похлопала ладонью по завернутой книге, - буду искать тех, кто может уверовать, буду создавать новое гнездо, будем вместе отыскивать дорогу к воплощению... А заодно - находить деньги, отбивать у Инквизиции пленников, убивать кровавых палачей... Всего и не упомнишь! А еще, - она подалась к самому уху Фесса, - а еще - мстить! Тем, кто радовался нашей гибели! Кто подтаскивал поленца к нашим кострам! Кстати, здесь, в Арвесте, лет сорок назад тоже уничтожили гнездо - двадцать семь человек. Все сожжены. Так что - к Арвесту у меня тоже есть счеты. Ты будешь со мной. Она не спрашивала - она утверждала. - Почему ты так решила? - угрюмо спросил Фесс. Атлика всплеснула руками. - Но ведь это же, - словно неразумному младенцу, принялась втолковывать она ему, - это же "Трактат о сущности инобытия"! Проникнуть туда, слиться с Великой Тьмой, это же... Земля и небо, еще одна фанатичка, подумал Неясыть. В сущности, наверное, не так и отличающаяся от того же отца-экзекутора. - Ты знаешь, я ведь, собственно говоря, этот трактат и не читал ни разу... - Ты не читал? - изумилась Атлика. - А, понимаю, понимаю, твой декан, этот трус... конечно, он боялся, что ты покинешь его и двинешься путем Салладорца. Ну, ночь впереди длинная, читай! И она сдернула покрывавшие переплет тряпки. - А у меня еще дела есть, так что я пойду, - заявила Атлика, шагнув к окну. - Читай, на рассвете я вернусь. Она скрылась, с кошачьей ловкостью скользнув по крыше. Фесс остался сидеть, глядя на лежащую книгу так, словно перед ним свернулась в клубок ядовитая гадина. Академия уничтожает эти книги и всех, кто их читал. Академия идет здесь рука об руку с Инквизицией, которую вообще-то терпеть не может - известны случаи, когда отцы-экзекуторы сжигали за ересь людей с очень сильными магическими способностями, которые вполне пришлись бы ко двору в Ордосе. Даже Даэнур старался удержать своего ученика от этого трактата, Почему же он считается настолько опасным? Чем может быть так опасна обычная книга, пусть даже и воспевающая Тьму? За дверьми давно уже маялся принесший ужин гном, давно уже расхаживал взад-вперед потерявший покой Прадд - а Фесс все сидел в постепенно сгущающемся мраке, неотрывно глядя на черный, без единого знака или символа, переплет трактата. Он чувствовал опасность. Открывать эту книгу нельзя. Ловушка, запрятанная там, слишком коварна и хитра, если не сказать больше. Уже столько лет люди идут и идут на смерть ради нее! Сам того не подозревая, Салладорец, похоже, оказал Святой Инквизиции громадную услугу. Остается только выяснить - не содержит ли сама эта книга в себе какого-нибудь чародейства - ну, например, чтобы ее легко обнаруживали даже самые неискусные из магов-священников? Тут Неясыть, признаться, даже несколько испугался собственной смелости. Подумать, что Эвенгар был всего-навсего шпионом на службе Святой Матери нашей казалось просто кощунством. Но, как известно, одно из правил дедукции гласит - отбросьте все заведомо невозможное, и то, что останется, будет истиной, сколь бы неправдоподобно оно ни выглядело". Вместо того чтобы раскрыть книгу и погрузиться в чтение, Неясыть принялся копаться в своей поклаже. Надо выяснить, обязательно выяснить... хотя, с другой стороны, это не оригинал, это всего лишь копия, причем сделанная с другой копии. Едва ли кто-то из черных магов мог приложить к этому руку, Единственный, кто мог как-то зачаровать книгу, оставался сам Салладорец, давным-давно сгинувший, не то слившийся с вечной Тьмой, не то просто исчезнувший... Способ сделать это был только один. Рунная магия. Сейчас Фесс запоздало пожалел, что эта область осталась ему практически неведома - заштатная кафедра, до которой аколит факультета малефицистики так и не успел добраться. Эх, был бы здесь старик Парри, мельком подумал Неясыть. А ведь он должен жить где-то не слишком далеко... относительно Северного Клыка, конечно. Найти бы, показать... нет, тогда бедняга либо умрет от страха, либо кинется доносить. Ни того, ни другого ему, Фессу, совсем не нужно, Пришлось начинать осаду. Долгую, правильную, нацеленную на любые признаки волшебства. Как нацелить заклятия специально на рунную магию, Неясыть, увы, не знал. Поэтому приходилось расширять круг, что неизбежно оборачивалось снижением чувствительности и избирательности чародейства. Роковой труд Салладорца окружила узкая дорожка из розоватого порошка, Достав компас и сориентировавшись по сторонам света, Неясыть специальным пестиком осторожно сделал в порошке четыре углубления - северо-восток, северо-запад, юго-восток и, соответственно, юго-запад. Далее, словно составляя какой-то грандиозный пасьянс, принялся выкладывать на столе в строгом порядке, то и дело сверяясь с чертежом-наброском, разноцветные камни, какие-то резные фигурки, корешки, засушенные листья и прочие атрибуты магического ремесла. Атака требовала долгой "инженерной подготовки" как сказал бы осадный мастер. Смысл - синтез, слияние теней, отбрасываемых великими стихиями и отражающихся во многих живых существах, растениях и минералах, наделенных свойством цеплять Силу. Наконец все углы, дуги, хорды, центры всевозможных пересечений и связывании в начерченной Фессом сложной фигуре вокруг книги Эвенгара были заполнены. Баланс вроде бы приличный. Чувствительности должно хватить. Неясыть высек огонь и поднес тлеющую лучинку к заполненным черной маслянистой жидкостью углублениям в розовой дорожке. Вспыхнуло бледное прозрачное пламя, над столом задрожал воздух; розовый порошок с шипением начал плавиться. Дедовские методы, раздраженно подумал Фесс. Некоторое время ничего не происходило. Баланс заклятий не нарушался, Сила текла свободным и широким потоком, ни одного сбоя - и никаких результатов. Фесс прошипел ругательство. И в тот же миг пламя над черными лунками внезапно обрело цвет и жар, взметнувшись чуть ли не к потолку острыми рыжими языками. Внезапно ворвавшийся в окно вихрь смел со стола все столь любовно выстроенные Неясытем коренья, травы и амулеты. Черный переплет книги распахнулся сам собой, и над желтыми страницами, покрытыми мелкими ровными строчками - переписчик, как видно, был мастером своего дела, - появилось человеческое лицо. Высокий лоб, буйные кудри, острый подбородок, глубоко сидящие глаза, сросшиеся на переносице кустистые брови. Взгляд пронзителен и остер. Салладорец собственной персоной! Текли мгновения. И опять ничего не происходило. Наконец Фессу надоело ждать, и он дерзнул осторожно пощупать застывший в воздухе призрак совсем-совсем простеньким заклятием поиска. Пламя с шипением исчезло, точно залитое водой. Книга сама распахнулась не то на третьей, не то на четвертой странице. Злым огнем на каждой из них горели невидимые обычным зрением знаки, в которые слагались совершенно на первый взгляд безобидные буквы классического имперского алфавита. Так и есть. Салладорец наложил-таки на книгу какое-то заклятие... но вот вопрос - какое? Действительно ли это была гениальная затея кого-то из Белого Совета, помогающая вот уже сколько лет без долгих разговоров ловить и отправлять на костер всех недовольных и тянущихся к другим источникам знания, или же эти чары имели совсем иное назначение? Эх, Парри, Парри, как же мне тебя не хватает! Уж ты-то бы мигом разобрался во всех этих хитросплетениях... Пока заклятие не погасло, Фесс торопливо стал зарисовывать незнакомые очертания странно искаженных рун. Когда-нибудь он найдет ответ на эти вопросы. Когда-нибудь. Атлика и в самом деле вернулась на рассвете, пошатываясь от усталости и еле держась на ногах. Впрочем, глядя на нее, трудно было предположить, что эта усталость вызвана долгими занятиями любовью. Одежда покрылась дырами, кое-где полы кафтанчика оказались прожжены, Налицо прибавилось царапин, костяшки кулаков тоже были содраны. - Ты дралась, что ли? - удивился Неясыть, приподнимаясь на лежанке и протирая глаза. Гном и Прадд еще блаженно спали сном праведников. - Не, по стенам лазила, - мотнула головой девушка. - Слушай, поесть ничего не найдется? Зверски голодна. - Погоди, кухарка еще и плиту не топила, так что только если чего холодного Сугутор достанет, - развел руками Неясыть. - Спаситель с ним, пусть холодного, - отмахнулась Атлика. - Только пусть пошевеливается, а то его самого съем! Растолкав гнома и объяснив ему задачу, Фесс вернулся к девушке. Атлика уже успела забраться на его лежанку, не чинясь, укрылась его одеялом, разбросав по подушке свои роскошные волосы. Трудно было понять - то ли это приглашение к более близким отношениям, то ли человек просто устал и вымотался до такой степени, что ему уже не до приличий. Одежда Атлики валялась на полу бесформенным комом. - Будь любезен, полай мне нож, - попросила она с набитым ртом, жадно вгрызаясь в краюху подсоленного хлеба. Сл