и беззвучным. Терпением инквизиторы ничуть не уступали некроманту. Невольно Фесс стал думать о гноме и орке, которым совершенно не пойдет на пользу лежание в холодной телеге, в то время как следует разжечь костер, согреть раненых и сменить повязки. Нет, ждать до утра он не может. Придется сделать вид, что наживка заглочена и что рыбку осталось только подсечь и вытащить на берег. Фесс молча махнул рукой - вперед. Рысь кивнула, как-то особенно, позвериному выгнулась, словно и впрямь большая кошка, и одним бесшумным прыжком исчезла в темноте. Фесс, как и прежде, пошел по дороге, не скрываясь, лишь выставив перед собой рунный меч. Выбитые на лезвии знаки стали чуть заметно светиться холодным голубым светом, эфес меча потеплел - то, что в свое время получило силу вместе с проклятием погибающего рыцаря, рвалось на волю. Пять, десять, двадцать шагов. Вокруг мертвая тишина. О магии некромант запретил себе даже думать. Сейчас он являлся превосходной мишенью, отбить пущенную в упор арбалетную стрелу затруднился бы даже и прежний Фесс, на пике своего умения и ловкости; что же говорить о Фессе нынешнем! Однако лес молчал. То ли у инквизиторов не осталось больше стрелков (в чем Фесс очень сильно сомневался), то ли у них был какой-то иной план. Например, захватить опасного адепта Тьмы живым и подвергнуть показательному сожжению, в назидание прочим. Вполне в духе преподобного отца нашего Этлау, да поразит его Спаситель поносом. С потерями в таких случаях подобные отцу Этлау не считались. Шестеро тел на тонком снежку, успевшем даже растаять от тепла остывающих трупов, - это еще один шаг, Фесс, шаг туда и к тому, от чего ты так старательно убегаешь... Конечно, большим соблазном было поднять сейчас два-три десятка неупокоенных, бросить их вперед на засаду и спокойно досмотреть до конца кровавый спектакль, потому что отцы-экзекуторы, несмотря на всю свою силу, с тридцатью зомби все-таки не справятся. Тут не помогут ни мечи, ни копья - только магия, и Этлау наверняка смог бы отбить такую атаку. Он, но не его миньоны. И наверняка та самая Тьма ждала от него именно этого. Однако он выбрал другое. Пусть, да-да, пусть пробудится еще какая-то часть его памяти, на радость тем самым маскам - он победит честной сталью, не хитрой магией. Магия сейчас - ловушка, того же рода, что и силок, расставленный на его пути инквизиторами. Сливаться с Тьмой в стиле незабвенного Салладорца - нет, это не для него. Как ответил Смерти один герой древней сказки: "Да нет, что ты, что ты, я никак не хочу тебя беспокоить! Я еще лет пятьдесят спокойно могу подождать, ты не думай!" Снег мягко расползался под сапогами. Фесс шел тихо, как только можно - и все-таки недостаточно тихо. Во всяком случае, инквизиторы на сей раз заметили его первыми. И он едва не опоздал, уловив отзвук плавно нажатого спускового крючка на легком егерском самостреле. Стрела обожгла щеку - он увернулся, но недостаточно быстро. Вторая стрела тоже готова была сорваться - но Рысь и на сей раз успела первой. Фесс не видел ее взмаха, он просто почувствовал стремительно пронесшуюся смерть и муку души, расстающейся с молодым, полным силы телом. Воительнице понадобился один неразличимый миг, чтобы дотянуться сталью до горла второго арбалетчика, Фесс услыхал звук падения еще одного тела, и в этот миг снег вокруг них словно бы взорвался. Плотная сеть падала сверху и одновременно - оплеталась вокруг их ног, устремляясь вверх и увлекая их за собой. Даже Рысь, с ее нечеловеческой быстротой, не успела отскочить. Господа инквизиторы идеально спланировали свою западню. Не одна приманка - две, чтобы уж наверняка. И - сработало. Господин некромант позволил себе отвлечься и, ожидая чего-то экстраординарного, не нашел времени подумать о самой обычной сети, ну разве что сплетенной из тонкой металлической проволоки. Обычные веревки, очевидно, были сочтены ненадежными. Фесс с Рысью оказались вздернуты на высоту примерно двух человеческих ростов. Рысь, шипя сквозь зубы, повела саблей по узлам сети - раздался скрежет, сталь заскребла о сталь, посыпались искры, но ни одна ячейка сети не лопнула. - Проклятые... гномья сталь, одан! - процедила она сквозь зубы. - Осмелюсь ли я предложить одану рыцарю применить доступную магию, потому что иначе они сейчас нас просто расстреляют!.. Фесс размахнулся, насколько позволяли путы, что было силы рубанув рунным мечом - и клинок беззвучно закричал от боли и ярости. Его сил не хватало, он словно встретил на своем пути несокрушимую ледяную броню. Правая рука Фесса едва не отнялась, и он чуть не выронил оружия. - Осмелюсь ли я настаивать... - отчаянно зашептала ему в ухо Рысь, но тут вокруг них на земле вспыхнули десятки факелов. Огненное кольцо сжалось и надвинулось, Фесс увидел фигуры в долгополых рясах, почти все - не вооруженные, и лишь нескольких дружинников, державших наперевес свои арбалеты. Пришла пора магии, подумал Фесс. Интересно, эти инквизиторы на самом деле такие глупцы, что считают - у него не найдется средства и против такой уловки?.. Налетел порыв ветра, швырнул в лицо некроманту пригоршню мокрого и липкого снега - словно плюнул с презрением. - Так, так, так, - с издевкой сказал снизу чей-то бас. - Славная, однако, сегодня добыча! И зверя-трупоеда словили, и пушнинкой разжились в придачу!.. Несколько голосов угодливо захохотали. Фесс не отвечал, только покрепче зажмурил глаза. Видят силы Ночи и Дня, я не хотел этого. Я хотел побелить, я хотел прорваться... но не такой ценой! Что-то сильно сдавило виски, мысли путались, не в состоянии выстроиться в простейшее заклятие разрыва. Это, конечно, не амулет Этлау (если то был амулет!) - но что-то, несомненно, в том же роде. "Проклятье! Моя сила при мне, но мне... ох, опять срывается... нет, так не получится, так я невесть что наколдую. Ничего не поделаешь, придется опять просить помощи. Но нвт-нет, не у Нее, не у Тьмы... Шестеро Темных Владык, я знаю, я в долгу перед вами. Не ведаю, отзоветесь ли вы на мой зов, дадите ли мне вашу силу?" Не было сейчас времени собирать себя по крупицам, выжимая Силу из собственной души, если, конечно, она и в самом деле есть у некромантов; Фесс хотел одного-единственного удара, с тем чтобы прорваться и уйти; однако его опередили. - Бр-росай ор-ружие, вы окр-ружены! - рявкнул кто-то из темноты, да так здорово, что Фесс едва не оглох. "Всемогущая Тьма-Разительница, а этот-то откуда тут мог взяться?!" Рыку Прадда вторил басок Сугутора, зашедшего с другой стороны: - Кому сказано, святоши? Мечи наземь, пока всех не перестреляли! Кто-то из солдат, самый храбрый или же самый глупый, что, как известно, зачастую одно и то же, начал было поворачиваться на голос, поднимая самострел. Сугутор опередил его, всадив тяжелый болт аккуратно в незащищенное открытым шлемом лицо. Раненый взвыл и опрокинулся на спину, суча руками и ногами. - Хватит или еще добавить? - гаркнул со своей стороны орк. - У нас арбалетов на всех достанет! - Да что же вы стоите, трусы! - заорал тот же начальственный бас. - Их всего двое! Двое, идиоты, двое, а вас... у-о-о-о!.. Дззз... хррряск! - пропела в ответ свою короткую песню еще одна стрела, вынесшаяся из темноты. В неверном плящущем свете факелов Фесс увидел, как одна из облаченных в рясы фигур ухватилась обеими руками за пробитую грудь и мешком осела в снег. - Стреляйте! - истерично, срываясь, завопили сразу несколько человек. - Некроманта прикончите! Прикончите!.. И этих двоих тоже!.. Все-таки в Святой Инквизиции служили, увы, не дураки и не трусы. Фесс имел лишнюю возможность в этом убедиться, увидев, как большинство отцов-экзекуторов, побросав факелы и выхватив из-под ряс короткие мечи, храбро ринулись в темноту, навстречу свистнувшим стрелам. И одновременно пять или шесть самострелов поднялись, чтобы наконец-то попробовать каленым четырехгранным оголовком боевого болта плоть того самого некро-мансера, о котором рассказывали столько страшных историй... Стрелы сорвались густо, дружно, однако пущенные издалека болты Прадда и Сугутора их опередили. Как это оказалось возможно, Фесс понять не смог, но эти два болта перебили крепившую сеть веревку, точнее, настоящий канат - и вся захлопнувшаяся западня вместе с трепыхающимися в стальной паутине Фессом и Рысью тяжело рухнула наземь, изрядно отбив некроманту правый бок. Скреплявший все это вместе узел лопнул, дорога на свободу была открыта - и в тот же миг мимо Фесса темной молнией мелькнуло тело Рыси, вскинутые сабли сверкнули в лунных лучах словно два громадных клыка какого-то неведомого страшилища. Запоздало выпущенные несколько стрел пронеслись мимо, да и кто мог сейчас попасть в Рысь, вышедшую на Вольную Охоту?.. Фесс поспешно погасил заклятье. Незачем зря тревожить Великую Шестерку, пусть себе дремлют, их Сила еще пригодится, черный день, увы, ждать себя не заставит, подумал Фесс, поднимая рунный меч и следом за Рысью бросаясь врукопашную. Инквизиторы и баронские дружинники уже разбегались кто куда, в отличие от сказочных злодеев они прекрасно понимали, что им сулит схватка меч к мечу с такими бойцами. Из темноты по-прежнему летели одиночные стрелы - ни одна не достигала цели; правда, откуда-то сбоку внезапно донесся яростный рык Прадда, рык, в котором ярость смешивалась с болью и отчаянием. - Туда! - крикнул Фесс Рыси, отбрасывая оказавшегося рядом инквизитора и устремляясь к орку. Услышала ли его воительница, нет ли - он уже не понял. Черные плащи и рясы раздались перед ним, давая дорогу, кто-то попытался ткнуть копьем в бок - некромант одним поворотом клинка срубил острие с древка. Враги отхлынули в стороны, слышался лязг оружия - инквизиторы не бежали, о, отнюдь нет, они явно собирались вернуться, но в тот миг Фесс видел только содрогающуюся груду тел, под которой оказался погребен его орк. Дружинники и экзекуторы не успели развернуться лицом к новому врагу. Меч Фесса взлетел и рухнул - наискось, перечеркивая, словно школяр пером, чьи-то исчезающие в один стремительный миг жизни. Ему казалось, что рунный меч вообще не встречал сопротивления, словно рассекая один воздух. Груда тел распалась. Последнего дружинника - застывшего с прорубленной до середины спиной - отпихнул в сторону ногой, хотя это и есть великий грех. Орк лежал на снегу, лицом вниз, и одна рука его была неестественно заломлена за спину. - Прадд! Вставай!.. Пущенная дрогнувшей в последний миг рукою стрела пробила полу некромантова плаща. Его брали в кольцо - инквизиторы не лезли под удары его меча, они использовали свое единственное преимущество - стрелы. Попасть в своих они, по всей видимости, не страшились. Уже стало ясно, что Фесс и Рысь нарвались на впятеро больший отряд, чем явствовало из видения Джайлза. Тьма была вся проборождена пятнами файлов, слышались отрывистые команды, звон стали, топот ног. К месту схватки спешили подкрепления, И Фесс понял, что дело плохо - ему не справиться с этим многолюдством, имея в руках один лишь меч. Тот, прежний Фесс, наверное, справился бы, некромант Неясыть - все-таки нет. Разумеется, если не принимать в расчет магию. Но свой посох он оставил Джайлзу, а без него... Вторая стрела рванула кожаный ворот куртки. Третья будет его, это точно. Странно, но инквизиторы даже не пытались пустить в ход против него магию. Не пытались всерьез тогда, в Кривом Ручье, не пытались и сейчас. В Кривом Ручье отцы-экзекуторы, собравшись все вместе, могли бы попытаться просто задавить способность некроманта к колдовству соединенными усилиями, что они уже проделали один раз, когда гнались за ним и его отрядом, улепетывавшим из Арвеста. Тогда, правда, у них это получилось не очень, наверное, решили теперь сменить тактику... Он попытался подхватить неподъемное тело орка, и тут третья стрела попала уже по-настоящему. Правда, досталась она не некроманту - впилась в плечо бесчувственному орку. Прадд даже не дернулся. Фесс физически ощущал нацеленные прямо в них оголовки стрел; медлить дальше - верная смерть, и он все-таки привел в действие давно ждавшее глубоко в тени сознания заклятье. Пришел черед обратиться к Великим. Долг возрастет еще больше, и в третий раз Шестеро не отзовутся, да скорее еще сделают так, что не сработают и самые простые чары, из арсенала начинающего некроманта. Так что взятое взаймы придется возвращать, и притом с большим прибытком, заимодавцу. Но что еще можно сейчас сделать?.. "Ты мог бы принять меня", - неслышно подсказала Тьма; или нет, это просто почудилось ему?.. Шестеро Темных, древние, изначальные силы, пребывавшие в Эвиале допрежъ всех прочих, живых и чувствующих созданий, отозвались на заклинание некроманта. Им было нелегко последние столетия, в населенных землях исчезали их адепты, капища сносились, тяжелые молоты дробили в мелкую пыль алтари и жертвенники, поклонявшиеся Шестерым первобытные племена отступали все глубже и дальше под напором того, что потом стало именоваться "прогрессом" и "культурой"; они отступали так до самых тундр, до бесплодных и безжизненных берегов Льдистых Морей; и там, уже стоя одной ногой на белоснежных плавучих полях, они дали последний бой, отчаянный и безнадежный. Костяные копья, каменные топоры, короткие луки с тетивами из лосиных жил, кожаные щиты да редкие трофеи - настоящее железное оружие. С таким не выстоять против орды, ощетинившейся длинными копьями, прикрывшейся тяжелыми, окованными сталью щитами, давящей врага копытами боевых коней, одетых в кольчужные рубахи. Союзникидуотты не помогли, укрылись в своем последнем прибежище, магией отводя глаза людским разведчикам, и тем, кто стоял спиной к океану, оставалось только одно - погибнуть вместе со всем своим родом, погибнуть так, что навсегда изотрется даже память об их существовании, чтобы на их исконных землях укрепились бы торжествующие победители, повергшие во прах их богов и теперь повергающих их самих. Последние шаманы племен, дожившие до этого черного дня, стояли узким кружком на белом береговом льду. Они молчали. Говорить было не о чем. В нескольких полетах стрелы от них готовилось к атаке войско южан, пришедшее с теплых и изобильных земель, где вдосталь еды и где родится много-много детей, настолько много, что им перестает хватать того, чем владели отцы, и они покидают родные дома, устремляясь все дальше, дальше, дальше, чтобы сделать чужое своим, неважно какой ценой. Шаманам предстояло обратиться к своим богам с последней просьбой. Магия пришельцев велика, они веруют в своего Спасителя и обещают тем, кто предаст правду отцов, прощение и жизнь, как будто люди лесов чем-то перед ними виноваты! Но Темные, хоть и отступили, все же пока не разбиты. А раз так, то могут помочь своим чадам в одном, самом, что ни на есть, последнем деле... Время словно остановилось для Фесса. Будто наяву, он видел и заснеженную тундру, и острые пики гор, и бескрайний, затканный одеялом льдов океан, протянувшийся до самого горизонта и еще дальше. Он понимал, что это - ответ Темных Владык на его мольбу, и понимал также - сейчас нельзя проявить нетерпение. Они показывают ему, через что прошли поклонявшиеся им, верно желая дать понять, насколько велика должна быть предназначенная им гекатомба... Шаманы совещались - как всегда, мысленно, без слов. Они не могли победить, что бы там ни кричали перед строем последних воинов союза лесных племен их военные вожди. Шестеро богов слишком далеко от них. Простыми словами и камланием до них не дозваться, не достучаться, не допроситься помощи. Племенам суждено погибнуть. Даже если какие-то одиночки чудом вырвутся из кольца, самих племен уже не станет. Выжившие постараются затеряться среди победителей, слиться с ними, перенять их речь и привычки - и народа, некогда населявшего громадные лесные просторы к востоку от Зачарованного леса и к северу от Зубьих гор, не станет. Значит, выбора им не остается. Они не могут победить, они не могут принять рабства, они не могут отказаться от своих богов, пусть даже эти боги оказались не в силах защитить свою паству. Значит, они могут только умереть. Вопрос только в том, как. Один из шаманов, самый старый, хрипло закричал что-то на непонятном языке, закружился, забил в бубен. Он кружился и бил, бил и кружился, удары следовали один за другим, сливаясь в один неразличимый гул. На губах шамана выступила пена, глаза закатились, слепо и страшно глядя на окружающий свет одними только белками. Костяные погремушки, вплетенные в косицы, разлетелись хороводом, забрекотали, кружась в странной своей пляске; острым концом костяного била старик внезапно и резко полоснул себя по запястью, потекла кровь, брызги полетели в разные стороны, обильно орошая снег. Следом за стариком точно так же закружились, забили в бубны и остальные шаманы, один за другим точно так же вскрывая себе жилы. Алые брызги соткались в причудливую радугу, снег покраснел и начал таять, Вне круга стоял только один шаман, самый молодой, с пронзительными и холодными глазами. Видя что один из его собратьев начинает слабеть, шаман не моргнув глазом, ткнул пальцем в кучку детей, сбившихся испуганной стайкой возле края черной промоины. Двое воинов тотчас подтащили к шаману девочку в нарядной меховой кухлянке, наверное - дочь знатных родителей. Миг - и кривой костяной нож провел алую полосу по ее шее, кровь щедро потекла на снег, и начавший было терять силы шаман вновь вернулся в круг, его бубен загремел с прежней силой. Дети не кричали, не плакали, не пытались бежать. Возле них стояли двое воинов, но не похоже было, чтобы они охраняли несчастных. Молодой шаман еще трижды прибегал к подобным жертвам, пока наконец небо над головами врагов не потемнело и не начали собираться невиданные, низкие, косматые и клубящиеся тучи. И тогда военные вожди отдали приказ к атаке. В нее пошли все, от мала до велика, все уцелевшие, включая женщин, стариков и детей - последних, впрочем, оставалось совсем немного. Небеса набрякли черным. Алые молнии вспороли подбрюшъя туч, первые крупные капли иссиня-черного дождя устремились к земле. Гром грохотал непрерывно, тучи опускались все ниже и ниже, словно решив, наконец, познакомиться с землей, над которой все время лишь и длился их бесконечный полет. Войско южан попятилось. Воины растерянно смотрели то вверх, на устремившихся вперед "дикарей"; что-то кричали десятники и сотские; их мало кто слушал. Черный дождь хлестнул по замершим рядам южан. Кто-то первым закричал от невыносимой боли - капли обжигали, словно кипяток, но мало того, они разъедали плоть, так что из-под ее лохмотьев быстро начали проглядывать кости. Пытаясь прикрыться щитами, южане побежали, но в этот миг их настигли. "Дикари" пробежали отделявшее их от врага расстояние, сцепившись с расстроенными, потерявшими боевой порядок тысячами передового полка. Их точно так же жег черный дождь, они точно так же падали под ноги своих же товарищей, переживших их ровно на одно мгновение, - и все-таки они побеждали. А черные облака, сея смерть, опустились наконец до самой земли, и битва стихла сама собой. Страшный многоголосый вопль, вопль, вырвавшийся разом из груди всех, кто умирал там, сотряс, казалось, небо и землю, а потом черные облака стали медленно рассеиваться. Какое-то время в воздухе еще маячили смутные очертания шести диковинных существ, весьма мало походивших на людей, но потом сгинули и они. Остались только Льдистые Моря и мертвые тела, густо усеявшие берег. Мертвы были все - и те, кто защищался, и те, кто нападал. Обе армии остались на этом берегу, рядом лежали сотник с салладорских берегов и лесной воин из-за Зубьих гор, лежали женщины лесных племен и их дети, лежали мудрые старики и горячие юнцы, лежали вожди и шаманы, предводители и тысячники - все, все они остались на последнем берегу, и некому было прославить в новоприобретенныхлях имя Спасителя и утвердить здесь Его вечный символ - направленную вверх перечеркнутую крест-накрест стрелу. ...Фесс пришел в себя. Рассказ Шести длился казалось бы, долго, но здесь, в реальном мире, не прошло и исчезающе малой терции. Ночь, пронзающий холодный ветер, мокрый снег под ногами, тяжелое непослушное тело орка на руках Фесса, и стрелы, стрелы, стрелы, нацеленные в них и уже в них летящие; и в то же время его заклятие начало действовать. Сила Темных Владык - древняя и беспощадная, как беспощадна сама природа - вливалась в него, сила Владык, испокон веку питавшихся от жертвоприношений, получавших от этого всю свою власть. Стрелы бессильно падали на землю вокруг Фесса и Прадда. И вместе со стрелами падали инквизиторы и солдаты. Мертвыми, точно камни. Темные Владыки не признавали всяких там эффектных умерщвлений. Они просто забирали жизни, когда имели такую возможность. Ночной сумрак казался перевит бесчисленными лентами черного тумана, еще плотнее, чем темнота, и они, эти ленты, сейчас жадно скользили по неподвижным телам, высасывая, подобно пиявкам, последние остатки тепла и жизни. Фесса передернуло от отвращения. Слишком много почерпнуто сил у Великой Шестерки, слишком много. И то, что они показали ему, говорит о... нет, лучше об этом сейчас пока не думать. Он и раньше использовал могущественные заклинания высшей некромантии, например, во время схватки в арвестских лесах, когда ему тоже, как и сейчас, пришлось отбиваться от большого отряда отцов-экзекуторов. Но тогда у него в руках был его посох, вроде бы - игрушка для настоящего волшебника, но, как оказалось, все-таки совсем, совсем не игрушка. Тот трюк с летающими черепами - как оказалось, без посоха, да еще стоя под ливнем стрел, его не проделаешь. И вот он, ученик Даэнура, прибегает постепенно ко все более и более уничтожительным заклинаниям, все дальше и дальше отходит от той изящной, утонченной некромантии, которую ему преподавал старый дуотт; образно можно было сказать, что Фесс отложил в сторону элегантную фехтовальную рапиру, запрятал подальше толстый том дуэльного Кодекса и взял в руки тяжелый цеп-гасило, страшное оружие, один удар которого валит с коня тяжеловооруженного рыцаря... Бой прекратился. Наступила тишина; раздавались только нарочито громкие шаги Рыси, с хрустом ступавшей по не успевшему растаять снегу. Сейчас густо перемешанному с кровью... Девушка вынырнула из темноты, держа над головой горящий факел. На себе она волокла бесчувственное тело гнома. - Еле успела, - Рысь сплюнула кровью. - Завалили его и на части уже рубили. Если бы не одан рыцарь с этим заклятьем... моего умения бы не хватило. - Он... жив?.. - с трудом спросил Фесс. Шесть пар глаз пялились ему в спину, и он понимал, что избавиться от этого голодного взора он сможет, только принеся обещанные жертвы. От одной мысли об этом становилось дурно и хотелось намылить самому себе веревку попрочнее. - Жив, здоровяк... вот только переживет ли ночъ, я сказать не могу. Примени свое искусство, одан рыцарь, иначе, боюсь, можем его потерять... - Надо идти Джайлза с телегой звать, - проговорил Фесс совершенно мертвым голосом. - Уже позвала, одан рыцарь, - поклонилась Рысь. - Как известно, мы, стражи, тоже кое-что умеем... - Помоги мне... страж Храма, - последние слова вырвались у Фесса помимо его воли. Тоже подло, конечно, но... что же тут поделаешь? Пусть девочка верит. Без нее сейчас просто не обойтись. - Слушаю и повинусь, одан рыцарь! - последовал мгновенный ответ. Орка и гнома положили рядом. Глаза Прадда и Сугутора были закрыты, удары врагов не пробили панцирей, однако из-под доспехов все равно обильно сочилась кровь. А ведь еще оставался яд инквизиторов, продолжавший пожирать орка и гнома изнутри... Некромантия может не только убивать, это так. Но вот во врачевании она, увы, слаба. Конечно, Даэнур учил Фесса целительству, приговаривая, что некроманту, зарабатывающему себе на хлеб упокаиванием кладбищ, нужно уметь все, в том числе и принимать роды, так что пришло время вспомнить все, когда-то усвоенное у дуотта. Может, хоть раны затянуть... Когда наконец раздался скрип тележных осей (уже после того, как грохот и вспышка молнии возвестили о том, что Джайлз сумел справиться с рогаткой без посторонней помощи), Прадд и Сугутор уже лежали на расстеленных плащах, освобожденные от доспехов. И тот, и другой являли собой неприглядную картину. Невесть как они сумели встать на ноги, невесть как они при этом сражались - но вот последствия... - Эбенезер, мой посох! - рявкнул некромант на подъехавшего чародея. Нахохленная, съежившаяся на передке фигура молча протянула Фессу тяжелый посох. Протянула - и тотчас принялась старательно вытирать руки полой мокрого плаща, словно прикоснувшись к невесть какой нечистоте. Янтарное навершие слабо светилось, как показалось некроманту - с укоризной. Мол, пошел в бой, а меня-то позади оставил. Джайлз сидел, не поворачивая головы и ни о чем не спрашивая. Впрочем, некроманту было сейчас не до чувств какого-то там светлого мага. Камень в оголовье посоха вспыхнул ярко-ярко, едва только очутившись в хозяйских руках. Фесс хорошо знал этот мертвый свет, о, слишком хорошо... Он склонился над распростертым гномом. Сугутор едва дышал, тяжело, с какими-то гнусными всхрипами и бульканьем, на губах вскипала кровавая пена. - Одан Джайлз, помогите! - услыхал Фесс задыхающийся голос Рыси. Девушка ворожила над орком, как-то странно водила руками над израненным телом, словно гладя ладошкой поверхность воды. Что-то нечеловеческое проступило в напряженном лице, дикое, первобытное, словно сквозь непрочный заслон людской плоти проглянул зверь, могучий и древний, наверное, из тех, что когда-то в одиночестве бродили по молодым в ту пору полям Эвиала... Фесс потряс головой, сгоняя нахлынувшее наваждение. Пусть, пусть ее, потом, все потом, сначала - Сугутор. Заклятие некроманта уже работало, посох в руках, как ни странно, придал не то сил, не то какой-то уверенности, Фесс отдавал приказы, его сила отделяла мертвую пораженную плоть от живой, обращая мертвое в окончательный прах. Сугутор застонал, захрипел, пальцы судорожно заскребли снег, его согнуло в приступе жестокой рвоты, и он вновь рухнул навзничь, оставшись лежать не шевелясь. - Не так ты делаешь, некромант, - услыхал внезапно Фесс. Над ним склонялся Эбенезер, и между ладоней волшебника дрожал маленький голубой огонек. - Я понял, некромантия - отличная вещь, чтобы убивать, но вот оживить... пусти меня, подвинься, дай место! Фесс повиновался. Кажется, магия Воздуха сейчас и в самом деле могла помочь больше его беспощадного и страшного искусства. Голубой огонек перепорхнул на израненную грудь гнома. Вокруг запахло свежестью, как при грозе. Огонек начал быстро вращаться, погружаясь в глубь неподвижного тела - впрочем, оно тотчас утратило всю свою неподвижность. - Что это? - шепотом спросил Фесс. - Молния, - последовал ответ. - Маленькая живительная молния, передача жизненной силы вечного Воздуха. То, чего никогда не сможет дать некромантия, не так ли? Фесс проигнорировал насмешку. Какая разница, что говорит этот чародей, если гном наконец сумел с трудом, но приподняться и впервые за последние дни открыл глаза. - А-а-а... милорд мэтр... вы живы... - Все, все живы, Сугутор, - Фесс не выдержал, обняв гнома за плечи. - Все будет хорошо. Мы прорвались. Некромант надеялся, что царящая вокруг ночная тьма поможет скрыть краску стыда на его щеках. Ведь, в сущности, если разобраться, он мог покончить со всей засадой один, не прибегая ни к чьей помощи: что ему стоило призвать Шестерых раньше? Правда, ему-то это как раз бы и стоило, но, чтобы уберечь своих от опасности... Рядом неслышно возникла Рысь. Тихонько вздохнула (сердце Фесса оборвалось - неужели Прадд?..) - но не от горя, от усталости. - С ним все в порядке, - ответила она на немой вопрос. - Я вытянула из него, что могла... призакрыла раны, добавила жизненной силы. Он поправится, только для этого нужно время. Хотела бы я знать, оданы, как им вообще удалось проделать этот фокус? Яд инквизиции... - Я сумел обезвредить его - правда, только на время, - опуская голову, признался Эбенезер. - Это оказалось непросто, там есть и магические составляющие, я знал их только потому, что сам в свое время изучал Святую магию и методы отцов-экзекуторов... Им стало хуже, когда вы ушли, такое впечатление, что твое присутствие, некромант, поддерживало их силы... мне пришлось вмешаться, и вмешаться сильнее, чем я хотел, боясь навредить. И тут я почувствовал нечто знакомое... ну и... попытался. Они пришли в себя... и потребовали сказать, где ты. Я ответил, что вы с Рысью пошли вперед; и тогда они набросились на меня, требуя, чтобы я немедленно и неважно, какой ценой, поставил бы их на ноги. Я... сперва отказывался. А потом... когда они стали настаивать... гм-м-м... слишком уж... дал каждому из них по такой вот молнии. Молнии сгорают быстро, но, пока они горят, ты действуешь далеко за пределами своих сил. Правда, на себе я это не пробовал... - потупился воздушный маг. - И на орка с гномом... словом, это могло только поставить их на ноги, сделать их такими же, как и раньше, но не больше. Понимаешь меня, некромант? Фесс молча кивнул. Слова застревали в горле. - И, я боюсь, вылечить окончательно твоих спутников можно теперь только в Вечном лесу, - вздохнул Эбенезер. - У нас был на курсе один эльф оттуда... ну да, редкая вещь, но ведь Светлые эльфы сейчас - союзники Аркина и враги Нарна, так что один вот появился... ты его не помнишь, наверное. Я у него кой-чего поднабрался... так, верхоглядство, конечно, но все-таки. Потому что яд инквизиторов... думаю, они не зря его таким сделали, прятали-то ведь и от магов в том числе, известно ж, что нарнийские эльфы - частые гости Академии, и деканы многие в Нарн дорогу знают. - Что ты скажешь, Рысь? - повернулся Фесс к воительнице. - Я согласна с оданом Джайлзом, - коротко ответила девушка. - Вечный лес владеет, наверное, лучшей целительской магией в Эвиале... если не считать леса Зачарованного на востоке и Мегану, хозяйку Волшебного Двора. Лучше, чем даже Нарн. Это точно. Я знаю. И вновь блеснули узкие, с приподнятыми внешними уголками, какие- то подозрительно "эльфийские" глаза. Не знай точно Фесс, что полуэльфиек не бывает, непременно заподозрил бы в ней Древнюю Кровь. - Тогда вперед, - некромант поднялся. - Грузим их на телегу - и ходу. Этлау, я боюсь, о случившемся если еще не узнал, то узнает наверняка в ближайшие часы. Рысь! Сколько нам еще осталось? - Если конягу не пожалеем или если оданы применят свою магию, то, может, и за два дня управимся, - откликнулась воительница, вновь беря в руки вожжи. - Ну-ка, вместе, дружно!.. Давай, давай, мой хороший!.. Усталый конь влег в постромки, Фесс и Джайлз вместе навалились сзади, и телега со скрипом двинулась. Щадя силы их тяжеловоза, ни некромант, ни маг Воздуха, ни сама Рысь не сели в повозку. Шли рядом, меся сапогами тяжелую осеннюю грязь. - Нам сегодня не спать, оданы, - повернулась к спутникам Рысь. - Пока горловину не пройдем. Там можно будет коню отдых дать. А дальше посмотрим. Эгест не слишком-то широк. Ей никто не ответил. Фесс молча кивнул, Джайлз же вновь завернулся в свой плащ и погрузился в какие-то мрачные размышления. Звезды медленно поворачивались вокруг Гвоздя, как называли в Эгесте Полярную, ночь тянулась своим чередом. Осенняя нечисть правила бал в пустых полях, танцевала на свежевыпавших снежных покрывалах - разумеется, оставляя следы лишь для того, чтобы еще больше напугать бедных поселян. Отдельные создания, учуяв поживу, поворачивали к тракту - но лишь для того, чтобы в ужасе броситься наутек, едва они замечали злое мерцание янтарного камня в навершии Фессова посоха. Горловина тянулась бесконечно. Мертвые болота вокруг, однако, помельчали и наконец сошли на нет. Вновь раскинулись поля, вдоль тракта появись деревни, в стороне, на холме, путники разглядели в лунных лучах очертания башен баронского замка. Глубокой ночью, когда уже пора было начаться ряссвету, они миновали небольшой городок: ворота по ночному времени были наглухо заперты и отряду пришлось поворачивать в обход, по дурному проселку, проложенному вокруг кольца городских стен. Уже оставляя за собой город (никому даже не захотелось поинтересоваться у Рыси его названием), они услыхали заунывный звон одинокого колокола - невыспавшийся звонарь, путая такты и темпы, звал усердных прихожан к ранней заутрене. Джайлз начал было осенять себя знаком Спасителя, но вдруг остановился, безнадежно махнул рукой и что-то пробормотал себе под нос, не окончив даже знамения. Над ними занялось пасмурное утро. Стало еще холоднее, из низких облаков начал сеять снег, который, очевидно, теперь растает только весной. Осень в этом году оказалась очень ранней и очень холодной. Как помнил Фесс, Анналы Тьмы числили нечто подобное среди своих грозных пророчеств, обещавших пришествие Разрушителя, но то, как всем известно, были выдумки, сказки, фантазии, мистификации, ничего больше... Остановились, когда уже совсем рассвело. От пронзающего ветра маленький отряд укрылся в придорожной роще. Тракт оставался пустынен, купцы еще грели пуза в тавернах горячим сбитнем, караваны тронутся в путь позже, баронские посланцы, ругаясь и раздавая подзатыльники конюхам, тоже еше только готовятся в дорогу, так что если на тракте сейчас кто-то и покажется, то явно те, кого туда погнало нечто большее, чем приказ или баронская надобность. - Они идут, - Рысь мягко, под стать своему имени, спрыгнула с ветки в добрых двух косых саженях над землей. - В горловине большой отряд. Примерно пятнадцать сотен. Инквизиторы, их собственная стража, баронов не вижу. Над колонной - стяги Эгеста. Похоже, тут вся головка. Все набольшие. Думаю, и отец Марк тоже здесь. - Отец Марк? - встрепенулся было Джайлз. - О-ох... Он ведь напутствовал меня, посылая в Нарн... а теперь... наверное, прикажет не просто сжечь, а... - Помолчи, а? - попросил его Фесс. - Мы пока еще на свободе. Сколько им до нас, Рысь? Они пешие или конные? - Конные, одан, - сказала девушка. - И со сменными лошадьми. Они там не дураки, в этой Инквизиции. Так что надо торопиться, хотя, - она внезапно и хищно усмехнулась, - если только мы не хотим устроить им тут славную и теплую встречу. Местечко что надо, мы наверху, под прикрытием деревьев, а они как на ладони... Что скажете, оданы? Некромант отрицающе покачал головой. - Нет, Рысь. У нас двое раненых на руках. Так что будем уходить до последней возможности. Если святые братья нас настигнут... я останусь, а ты доберешься с ними до Вечного леса. - Ну, это мы еще посмотрим, кто кого настигнет, - сквозь зубы процедила Рысь, хватая вожжи. - Но-о, пошел, волчья сыть!.. Утро уступило место дню. Вокруг них лежал Эгест, уже начавший укрываться теплыми белыми одеялами. Тянулись к серому небу дымки из труб, замелькали черные точки людей, ожил и тракт. Конь пока еще тянул, но ясно было, что эти ранние снегопады вот-вот заставят беглецов бросить телегу и озаботиться добыванием саней. Первым из сил начал выбиваться, само собой маг Воздуха, пришлось посадить его на телегу и еще больше помогать коню. Рысь было отстала, влезла на здоровенный облетевший вяз у дороги и потом снова догнав остальных, с тревогой доложила, что отряд святых братьев изрядно сократил расстояние, и если дело пойдет так дальше... - Не продолжай, - Фесс остановился, с усилием вогнал посох в уже прихваченную морозцем землю. - Давайте, двигайте дальше, постарайтесь найти эльфов, а я отцам-экзекуторам уж устрою... теплую встречу. - Не могу согласиться с оданом рыцарем, - покачала головой Рысь. - Жизнь рыцаря Храма ценнее жизни стража. Так всегда было и так будет. Я останусь. И прошу, одан Фесс, не надо мне это запре... - Стой! - Фесс хлопнул себя по лбу. - А-а, семь бед - один ответ; я совсем забыл вот об этом! - и он выразительно потряс своим посохом. Рысь и Джайлз недоуменно вытаращили глаза. А самого Фесса уже подхватывала пьянящая волна бесшабашной легкости, когда действительно - шапкой оземь, и будь что будет. - Где здесь ближайший погост, Рысь? - повернулся он к воительнице. - Погост? - удивилась та. - Вон там, одан рыцарь, перечеркнутая стрела виднеется... Там церковь, там и погост вокруг нее... - Давай туда, - приказал Фесс. Джайлз подозрительно воззрился на него. - Ты что там собрался делать, некромант? - Что собрался, то и сделаю, - отрезал Фесс. - И не советую тебе, Эбенезер, мне мешать. Плохо может кончиться. Для твоего здоровья. Маг Воздуха часто-часто заморгал, словно собираясь вот-вот заплакать. Фесс отвернулся. Если он хочет избежать сейчас почти безнадежного боя и спасти своих, нечего обращать внимание на всяких там... Не прошло и четверти часа, как телега остановилась у церковной ограды. Как и почти все деревенские храмы Эгеста, не отличавшегося изобилием лишних денег в карманах у простого народа, церковь казалась бедной и лишенной хозяйского пригляда. Покосившиеся углы, рассохшиеся дверь и ставни, разошедшиеся доски... Эбенезер на сей раз не забыл осенить себя знамением Спасителя. - Коня выпрягай, - коротко приказал Фесс Рыси. Все-таки храмовая выучка - это порой и хорошо, подумал он, глядя на то, как девушка принимался за дело, не задав ни одного вопроса. Зато уж от Джайлза их следовало ожидать с избытком. Некромант крепче стиснул зубы и шагнул внутрь воротной створки, далеко отваленной и до середины утопавшей в чуть припорошенной снежком позднеосенней грязи. Могилы были. Много, но в основном старые заросшие черным мхом, надгробия высились словно молчаливая стража. Нет, каменюки, меня вы не остановите... Из примостившегося сбоку домика уже спешил батюшка, не успев даже облачиться как подобает. Нет, любезный, ты мне сейчас никак не нужен... - Рысь! - резко скомандовал Фесс... или, нет скорее - вновь пробудившийся некромант Неясыть, жестокий и жесткий, точно дубовый корень лютой зимней стужей. - Что ты дела... - завопил было за спиной Джайлз, но в этот миг воительница, совершенно верно оценив обстановку, коротко взмахнула рукой. Эфес ее сабли обрушился на затылок Джайлза, и маг со стоном плюхнулся в телегу, рядом с неподвижными телами орка и гнома. Рысь тотчас метнулась вперед, к попику - но тот, как оказалось, умел соображать ничуть не хуже прошедшей Храм девушки и немедленно задал такого стрекача, что, когда на его пути оказался плетень, святой отец перелетел через него, словно молодой конь. - Хорошо, - отрывисто бросил Фесс. - Теперь стой у меня за спиной и не шевелись. Не испугаешься, когда я могилы открывать стану? - Что я, покойников не видала, одан рыцарь? - обиделась Рысь. - Тогда стой и молчи. И помни, что бы ни случилось - ни звука и ни с места, если хочешь еще раз утро увидеть! Девушка молча кивнула, подчеркнуто отточенным ритуальным салютом скрещивая клинки перед грудью. Фесс повел вокруг себя посохом. Кладбище перед ним было на удивление спокойным. Мертвые спали в своих тесных вместилищах, словно и не буйствовали над Эгестом и Нарном жуткие, непонятные силы, вырывавшие с погостов один отряд армий смерти за другим. Не потребовалось много времени, чтобы найти то, что нужно, - пяток совсем свежих могил. Фесс начал нараспев читать формулу подъятия и подчинения. Вновь зазвучала мертвая речь, и на какое-то время он опять ощутил себя ордосским студиозусом, практикующим первое в своей жизни разупокаивание вкупе