ы, но не хватало - чтобы самому их раскрывать, тем самым выслужившись перед троном. Одним словом, достаточно заурядный барон, каких в Империи немало. Вроде бы у него одна из дочерей попала в Радугу... а может, даже еще и один из сыновей. Кавалькада быстро миновала двор. Висемерр Струг осадил коня, резко поднял забрало шлема - преславный барон, как и остальная его свита, вырядился в полный доспех. Император холодно смотрел на барона и молчал. Стругу сейчас полагалось падать на колени, умолять о прощении и сбивчиво лепетать что-нибудь о тяжелых временах, лихих людях, разбойных магиках и так далее и тому подобное, однако ничего этого не последовало. - Милорд, - сдержанно, как равному, кивнул барон. И никакого "ваше императорское величество"... - Что это значит, Струг? - ледяным тоном уронил Император. - Нападение на особу императорской крови... - Не вижу никакой особы императорской крови, - хладнокровно отпарировал барон. - Особа императорской крови сгинула в Разломе. Император ничего не сказал. Холодно смотрел на барона, поглаживая правой ладонью оголовок меча. - Да, да, законный правитель Империи сгинул в бездне Разлома! - возвысил голос Висемерр. - Кто вы, милорд магик, мне неведомо! Неведомо мне, почему присвоили вы сигнал трубный, только его императорскому величеству принадлежащий, почему правителем Мельина назвались, почему в мой замок ворвались и ущерб мне причинили, почему слуг моих верных убили? Слыша голос барона, его дружинники приободрились, придвинулись, вновь взяв на изготовку пики. Усатый старшина залихватски махнул своим двуручником. Император усмехнулся, хотя эта усмешка далась ему нелегко. Осмелели бароны. Им только дай, им только покажи, что трон под императорской особой не так прочен, как кажется со стороны, мигом все забывается - и почтительность, и страх. Висемерр-то, впрочем, почтительным как раз был - значит, страх еще не до конца потерял. - Послушай меня, Висемерр Струг, - спокойно сказал Император прямо в лицо барону. - Неужели ты хочешь умереть злой огненной смертью вот прямо сейчас? Мне придется ведь это сделать. Ты понимаешь? Ты ведь узнаешь мою перчатку, правда?.. - Рубите магика! - вместо ответа взвизгнул барон, с редким проворством и ловкостью вздымая коня на дыбы и заставляя развернуться. - Рубите чудище, Разломом порожденное! - Гвин! - отчаянно выкрикнула Сеамни, но было уже поздно. Император надеялся, что удар выйдет несильным. Собственно говоря, он рассчитывал остановить нападающих, ударив огнем в плиты двора между собой и ними. Но перчатка, похоже, решила сама за себя. Столб дымного пламени взметнулся, казалось, до самых небес. Из-под наплечника и налокотника Императора брызнули горячие капли кипящей крови, и бедолага Сульперий вскрикнул, схватившись за обожженную щеку. Там, где только что гарцевала баронская свита, там, где сдвигали ряды копейщики и прикрывающие их пикинеры, - там сейчас бушевал огонь. Однако сам Император с трудом удержался в седле. Сульперий и горнист с двух сторон разом бросились к нему. - Н-ничего. - Император заставил себя выпрямиться. Огонь перед ними уже опадал, посреди двора простерлось только широкое грязно-угольное пятно. От баронских дружинников и самого барона не осталось даже пепла. Пораженные ужасом уцелевшие застыли. Над замком медленно растворялось в сером небе облако дыма и пара, словно души погибших, сливавшихся с породившим их миром, как учили лесные отшельники-друиды еше до того, как возвысилась и окрепла Церковь Спасителя. - Вот так, - громко, во весь голос произнес Император, окидывая взглядом жмущихся к стенам людей. - Так сгинут все, кто вздумает бунтовать и затевать мятежи. Кто тут еще сомневается, что я, стоящий перед вами, - Император? Разумеется, никто ему не откликнулся. - Отлично, - в словах Императора звучала сталь. - Тогда на колени перед вашим повелителем! Вообще-то, этикет Империи не требовал особенного выражения покорности - коленопреклонения, ползания на брюхе и тому подобного. Но сейчас все без исключения дружно бухнулись Императору в ноги, словно им разом подрубили колени. Заколебался, а потом медленно, с достоинством опустился по-рыцарски, только на одно колено, лишь высокий молодой воин с жестким скуластым лицом и огненно-рыжими волосами. Прищуренные глаза смотрели на Императора с упреком. - Ты! - мгновенно выделил его из толпы Император. - Разрешаю приблизиться. Воин повиновался. - Имя? Чин? - Семмерс, сын Скавена. Сотник пеших копейщиков. - Собери своих людей, Семмерс, сын Скавена. Отныне вы служите Императору. - Мы - люди вольные, - негромко, но твердо проговорил сотник. - Мы присягали барону Стругу... - Барон Струг - мятежник, - холодно прервал воина Император, глядя тому прямо в глаза. - Он знал меня в лицо. Но предпочел прикинуться, будто не знает. - Я тоже видел истинного правителя Мельина, но чудовище Разлома может принять любой облик, - Семмерс был бледен, но держался твердо. И ни разу не протитуловал Императора. - И как же отличить чудовище Разлома от настоящего человека? - усмехнулся Император. - Против них бессилен огонь, - усмехнулся сотник. - Верно, - прищурился Император. - И ты, воин, хочешь сказать, что я, твой Император, перед которым ты преклонил колени... - Колено, - вполголоса, но с прежней твердостью возразил Семмерс. - Одно колено, как положено солдату. Я не раб и на коленях ни перед кем не стоял. И не встану уже никогда. - Гордое сердце, - заметил Император. - Но ты говорил об испытании? - Я говорил об испытании, - кивнул Семмерс. - Каленым железом. Сеамни охнула. Сульперий ойкнул. - Пусть накалят прут, - спокойно сказал Император. - И пусть все подойдут поближе. Если здесь есть семья Струга... Император не сказал "барона". Висемерр Струг объявлен мятежником, тем самым он лишается титула. - Если есть семья, пусть тоже смотрит. Пусть убедятся, что их глава погиб, подняв руку на законного владыку Империи. Никакого преследования им не будет. - Семьи нет, - хмуро ответил Семмерс. - Осталась в Струге. Главном замке. Эй, вы там! Прут несите. И жаровню с углями. - Семье, раз так, пошлите весть, - холодно бросил Император. - Передайте, что я жду от старшего сына немедленного изъявления покорности и принесения присяги по всей форме, если, конечно, ему не надоел баронский титул. А ты, Семмерс, подними своих людей. Те, кто захочет надеть цвета Империи. - А кто нет? - Отпусти на все четыре стороны. Слышите меня, люди? Все, кто хочет, может уйти со мной. Барона Струга больше нет! - выкрикнул Император, из последних сил приподнимаясь в стременах. - Прут, Липке, прут сюда давай! - рявкнул Семмерс на подбежавшего мальчишку. Двое других парнишек тянули низкую и широкую жаровню, полную тлеющих углей. В самую середину рдеющей кучи Семмерс воткнул поспешно поданный прут. - Гвин, что ты делаешь, Гвин... - Тайде, Империя стоит... ожога, - шепотом отозвался Император. - Не беспокойся. Право же... - Я... не могу... - Сможешь. Ты - Тайде. Видящая. А Видящие знают, что надо порою терпеть боль малую, чтобы потом не испытать большую. Такую, что и не вынести. Сеамни отвернулась и закрыла лицо тонкими ладошками. Император кивнул Сульперию. - Помоги снять латы, воин. По лицу парнишки было видно, что за одно это прозвание он готов немедленно умереть с именем Императора на устах и по малейшему его приказу. Сульперий махнул рукой, двое мальчиков помладше кинулись ему помогать. Прошло некоторое время, прежде чем Император освободился от части своей железной скорлупы и обнажил левую руку выше локтя. - Ну, Семмерс сын Скавена. Бери прут. - Гвин... - еле слышно простонала Сеамни. - Ничего, Тайде. Это... необходимо. Во дворе наступила тишина. Из внутренних покоев, сверху, со стен и башен, из казарм и кордегардий к тому времени во двор выбралось уже немало народа. Воины и стряпухи, конюхи, доезжачие, псари, молотобойцы, землекопы, плотники, бронники, кухарки, повара, поломойки, и так далее и тому подобное. Дружинников собралось на удивление мало. Семмерс тут явно оказался старшим по чину. Не исключено, конечно, что стоявшие выше его по лестнице просто оказались обращены в пыль белой перчаткой Императора. Сотник пеших копейщиков медленно обернул правую ладонь грязной тряпкой, медленно же взялся за прут, потянул его из углей; раскалившийся конец светился багрово-красным. Словно артист на сцене, Семмерс высоко поднял прут в воздух, показывая его глазевшим людям. - Да давай же ты, остывает! - громко и с оттенком презрения бросил Император. - А то будешь говорить потом, мол, недостаточно кален прут твой был. Семмерса передернуло. Он как-то неловко, боком шагнул к спешившемуся Императору, торопливо и резко ткнул рдеющим концом прута в и без того покрытую кровью руку правителя Мельина, посередине предплечья, и тут же потянул прут вбок, прикладывая стороной так, чтобы получился ожог длиной чуть ли не в палец. ...Императору потребовалась вся его выдержка, чтобы не вскрикнуть. Он мог гордиться собой - сквозь сжатые до хруста зубы и натянувшиеся побелевшие губы прорвалось только злое шипение. Затрещали волосы, зашипела кожа, словно мясо на сковородке. Император только выше вскинул голову. По телу прошла быстрая судорога, от боли потемнело в глазах - от этого белая перчатка своего повелителя, или, вернее сказать, носителя не защищала. Семмерс не выдержал первым. Отбросил в сторону остуженный человеческой плотью прут и на сей раз рухнул на колени уже по-настоящему, широко раскрытыми глазами глядя на длинный след, оставленный раскаленным железом, и завопил во всю мощь легких: - Мой Император! Прости меня, мой Император! - Император, Император! - эхом отозвалось, прокатилось по двору. Коленопреклоненные люди смотрели на Императора с ужасом и восторгом. - Император... Император вернулся... - Вернулся, вернулся, - вымученно улыбнулся правитель Мельина. - Эй, есть тут кто-нибудь с кухни? Масла принесите да тряпку какую-нибудь - желательно почище. ...Выполнять это распоряжение тотчас кинулось чуть ли не три десятка человек. А Сеамни бросилась к обожженной руке своего Гвина. Глава третья ЭВИАЛ. СЕВЕРНЫЙ КЛЫК Мегана и Анэто действительно вернулись в лагерь, потеряв совсем немного времени. Едва ли кто-то успел заметить их отсутствие. Сновали очень озабоченные инквизиторы, угрюмые слуги разгружали только что пришедший санный обоз, им помогало двое молодых чародеев Ордоса - заставляли замороженные бычьи туши подниматься в воздух и укладываться на волокуши. Маги были совсем еще юными, даже не с посохами, с короткими жезлами подмастерий. Анэто досадливо поморщился - даже таких мальчишек пришлось бросить в бой. А им бы еще учиться и учиться - даже отсюда опытный чародей ощущал, как внутренне кривятся и ежатся парни от отката. Да и заклинание само не получалось у них как следует - здоровенные полутуши так и норовили хряпнуться оземь или с налету развалить всю кладку на волокуше. Ближе к берегу, у кромки матерых льдов несколько сотен рабочих звенели кирками, вгрызаясь в мерзлый грунт, - там копали котлован и насыпали бруствер, за которым предстояло укрыть недавно прибывшие дополнительные требушеты и баллисты. Там тоже хватало дел для магов - грунт требовалось сперва как следует прогреть, и лишь потом уступать место землекопам. Там трудилось несколько десятков огненных магов, поднимались облака пара, то и дело вспыхивало мрачное алое сияние. В самом центре позиции осаждающие возвели настоящий бастион. На него в решительный момент поднимутся чародеи, кому выпадет начать магическую атаку на оплот Западной Тьмы. Анэто не сомневался, что никто из этих смертников не уцелеет. Мегана, похоже, теперь уже придерживалась того же мнения, поскольку раздраженно что-то прошипела и отвернулась. Кроме этого бастиона были еще и другие, возведенные великими трудами на вечной мерзлоте. Магам пришлось повозиться после того, как отсыпка завершалась, особыми заклятьями землю под основанием укреплений превращали в сплошной монолит. Иначе, оттаяв, она просто поглотила бы результаты всей работы. Бастионы соединяла сложная система продольных и поперечных траншей, отрытых по всем правилам осадного искусства. Военачальники надеялись, что это может уберечь наступающих, если проклятый Разрушитель задумает метать на них какие-нибудь огненные стрелы. Анэто и Мегана придерживались совершенно иного мнения о боевых возможностях Разрушителя, но помалкивали - воин должен быть всегда занят работой, пусть даже и бессмысленной, чтобы лишние мысли в голову ему не лезли. Вытянувшись длинной полудугой, укрепления подковой охватывали Черную башню, перемежаясь с тщательно возведенными криптами, где в строгом порядке начертаны были разнообразные магические фигуры - чародеи надеялись, что это поможет отвести беду и убавить Разрушителю сил. Святые братья настояли, чтобы был возведен настоящий храм - мужики-трудники из Северного Эгеста поплевали на ладони, взялись за топоры и действительно подняли за месяц ладную деревянную церквушку, увенчанную нацеленной в небеса перечеркнутой стрелой. Инквизиторы утверждали, что доставили сюда также особо чудодейный образ Спасителя, однако пока что дивная икона никак себя не проявила. Для особо избранных персон в самом сердце большого лагеря мастера возвели бревенчатый дом, обнесли внушительным частоколом, в середине двора водрузили наблюдательную вышку. Туда и направились вернувшиеся из Храма Мечей чародеи. Многочисленная челядь согнулась в низких поклонах. Анэто не сомневался, что половина этих исполнительных и расторопных слуг - соглядатаи Инквизиции; но иных взять было неоткуда. И милорду ректору только и оставалось, что предаваться мрачным размышлениям на тему того, сколько власти и мощи обрели в последние годы святые братья, почти подмяв под себя даже вольный Ор-дос. Хорошо Мегане - до ее Волшебного Двора, как говорится, редкая птица долетит. Чародеям оставалось ждать. Храм Мечей не попросил никакого аванса, следовательно, им есть прямой резон браться за работу. Или же - не браться за нее вообще, ибо во всем Эвиале нет такого трибунала, что принял бы к рассмотрению иск достопочтенного Анэто, милорда ректора Академии Высокого Волшебства и достопочтенной Меганы, хозяйки Волшебного Двора, в дальнейшем именуемых "истцами", к Храму Мечей, в дальнейшем именуемом "ответчиком" - о невыполнении работ, оговоренных контрактом таким-то, заключенном тогда-то и там-то. Анэто и Мегана почти не разговаривали. Ясно, что ассасины не смогут появиться так же быстро как... - Горячий сбитень господам чародеям... - произнес над самым ухом вкрадчивый голос. Анэто резко обернулся. Слуга уже склонился в низком поклоне, обеими руками протягивая черный лаковый поднос - на нем дымилась пара глиняных кружек со сбитнем. Чародей напрягся. Он уже ощутил подмену, понял обман, но чтобы ответить заклятьем, у него не осталось времени. Если бы ассасин Храма желал этого, милорд ректор Анэто был бы уже мертв. Воин выпрямился, откинул капюшон накидки, какую носили слуги. Был он среднего роста, желтокож, на лице остались многочисленные выболинки от залечившихся моровых язв. Узкие черные глаза смотрели цепко и пристально - а в то же время и совершенно равнодушно. Оружия на виду он не держал. - Счастлив приветствовать достопочтенных, - вновь поклонился гость. - Как и обещал Храм, мы прибыли, чтобы приступить к выполнению задания. - Ассасин говорил по-эбински, но медленно и с заметным трудом. - Прошу простить мне это малое... малую... имперсонацию. Мои спутники ждут снаружи. Мы готовы приступить к работе немедленно. - Вот как, - как показалось ему самому, хладнокровно сказал Анэто. - Хорошо. То есть вы сами берете на себя все хлопоты по преодолению... - Разумеется, достопочтенный наниматель, - ассасин снова поклонился, что, однако, не скрыло дерзости: милорда ректора перебили. - Мы приступим немедленно, как я уже сказал. - Сколько же вас? - проговорила Мегана - явно чтобы сказать хоть что-нибудь. - Пятеро, достопочтенная нанимательница. Пять - самое удобное число в нашем деле. - И вы надеетесь впятером... - Мег, если они пришли сюда впятером, значит, надеются, - остановил чародейку Анэто. - Храм взялся за эту работу - предоставь им возможность действовать по собственному усмотрению. Кстати, о доблестные, вы, разумеется, приняли меры против подслушивания? Вы говорите более чем неосторожно. - Разумеется, достопочтенный наниматель. Слуга, обычно дежурящий у послуха, мается животом и не вылезает из отхожего места Он знает, чем карается отлучка и что сделает с ним преподобный Этлау, и потому никому никогда не скажет ни слова. - Вы прекрасно осведомлены, достопочтенный воитель, - ласково проворковала Мегана. - Откуда такие сведения? - Вы бы тоже имели их, - невозмутимо заявил желтолицый, - если бы прибегли к нашим услугам раньше. - Неплохо сказано, - усмехнулся Анэто. Ассасин учтиво поклонился и приложил руку к сердцу. - Да простят меня достопочтенные, мне пора. Мы хотели бы сделать дело. А вам, разумеется, еще предстоит организовать всю процедуру передачи вашему покорному слуге - преподобного Этлау. Да, если вы пожелаете следить за нами магическими методами - мы не против. Мы даже готовы принять у вас какой-нибудь кристалл, или чем вы пользуетесь, чтобы передавать то, что видит разведчик. Это будет даже интересно, хотя я не уверен, что ваша магия пробьется сквозь стены Черной башни. Анэто бросил вопросительный взгляд на Мегану. Дальновидение было давней мечтой всех чародеев Ордоса и Волшебного Двора, однако дело так и не продвинулось дальше лабораторных опытов. Мегана неожиданно смутилась. - А... гм... доблестный воин, возьми вот это, - она развязала нашейную сумочку-ладанку и действительно извлекла из нее тускло мерцающий розоватый кристалл, похожий на очень светлый аметист. - Он не очень мощный. Думаю, что не поможет, но все-таки... возьми. Вдруг мы сможем что-то увидеть. - Ай, Мег, ай, как нехорошо, - укоризненно покачал головой милорд ректор. - Я, конечно, понимаю, приоритет и все такое прочее, но тем не менее... Могла бы и поделиться сведениями, тем более такими. - Я... я потом объясню, - окончательно смутилась чародейка. - Благодарю, - воин Храма протянул руку, принял кристалл и бережно спрятал куда-то за пазуху. - Я буду счастлив оказаться вашими глазами, достопочтенные наниматели. Ассасин вновь поклонился и вышел. - А теперь, Мег... - голос и лицо Анэто говорили сами за себя. - Тесс... - чародейка внезапно оказалась совсем-совсем близко, плотно прижимаясь к магу и закидывая руки ему на шею. Губы Мег коснулись щеки милорда ректора - хоть и похудевший, хоть и осунувшийся, Анэто всегда были идеально выбрит. - Ан, надеюсь, так не услышат. - Мыслеречь требовала больших усилий от мага. Ею пользовались в исключительных случаях. Считалось, ее невозможно подслушать или перехватить никакими заклятьями. - Ты разве не понял, что я ему дала? Никакой это не дальновидящий кристалл. Такое никому не под силу. Но вот если что-то пойдет не так... - Ты с ума сошла, Мег, - однако в голосе милорда ректора слышалось и явственное облегчение. - Что-то из твоих смерть-камней? Или что-то поновее? - Поновее, - призналась чародейка. - Прости, что не рассказала об этом. Но у тебя ведь тоже есть свои маленькие секреты ? - Разумеется, дорогая, - вслух почти что проворковал милорд ректор. Со стороны пара казалась самыми настоящими любовниками, уже вполне созревшими для постели. - Ты у меня самая умная. - Кто бы сомневался, Ан, - последовал ответ. Кристаллы дальновидения оставались недосягаемой мечтой магов Ордоса, однако способы магического наблюдения за известными людьми в непосредственной близости от чародея, конечно же, имелись. Плюнув на приличия и на обязательные в таком случае слухи, Анэто и Мегана заперлись в покоях волшебницы. Здесь было полным полно тяжелых драпировок, ковров и бронзовых курильниц - Мегана страдала неравнодушием к роскоши. Милорд ректор лично обшарил все углы, заглянул в каждую щель и за каждую складку, прежде чем убедился - соглядатаев Этлау здесь по крайней мере нету. - Теперь можно. Мегане не требовалось ничего, кроме ее собственного разума. Чародейка прикрыла на миг глаза, сосредоточилась... и посреди комнаты, над роскошным халистанским ковром, распростерлась мерзлая ледяная пустыня. Повеяло холодом. - Осторожнее, Мег. - Прости, АН, перестаралась, - чародейка не открывала глаз. Короткое движение подбородком - морозный ветер тотчас исчез. Под черным небом, среди бесчисленных бивуачных костров магия Меганы мгновенно отыскала пятерых неспешно идущих людей. Они кутались в тяжелые плащи, закрывая лица от пронзающего ледяного ветра. Ассасины без всякого труда миновали траншеи и окопы, выставленное боевое охранение только отдало им честь. Воины Храма не думали скрываться. Напротив, к Черной башне они шли открыто, в полный рост. По снежно-белому льду, не припорошенному сажей, - ветры здесь всегда дули с моря, относя прочь чад и дым от бесчисленных лагерных печей. - Красиво идут, - пробормотал Анэто. - Пяток арбалетчиков в бойницах - и все... - Воинов Храма так просто не взять, ты же знаешь, - не открывая глаз, возразила Мегана. - Знаю, Мег. Но хотел бы я посмотреть, как они с этим справятся... Теперь пять темных фигурок брели медленно и осторожно. Они не делали резких движений, мягко и плавно стлались по льду. Анэто по-прежнему не видел никакого оружия, ни мечей, ничего. Возле самого берега, возле островка, на котором высилась Черная башня, пятеро ассасинов остановились. Замерли, не ступая на темную землю. Тучи словно и не сеяли снег над островом, поднявшемся из морских глубин, словно все земное не имело над ним власти. - Смелые... - проговорила Мегана. - Вот так просто стоять... Они знают что-то, АН, чего мы не знаем? Почему они подошли так спокойно? Почему их не расстреляли по дороге? - Скорее всего, там просто никого нет, - предположил Анэто. - Или, если быть точным, там только один Разрушитель. Ну, а он, конечно, на такую мелочь, как стрелы, размениваться не станет. - Глупо, - заметила чародейка. - Чем проще оружие, тем оно надежнее. Никогда нельзя упускать... - Стой! Куда они делись, видела?! Пять черных фигур брызнули в разные стороны, словно рыбки-уклейки от длинного клюва цапли. Они распластались в воздухе, словно сила притяжения внезапно потеряла власть над ними. Не ступая на землю проклятого острова, ассасины рассыпались по окружности острова - благодаря заклятию Меганы чародеи могли видеть их всех. Разбежались. Вновь застыли черными статуями, словно опутывая Башню невидимой сетью. Милорду ректору пришлось со стыдом признать, что он не может ничего понять в действиях ассасинов. Они, похоже, были уверены, что Башня ничем им не угрожает. И тем не менее они настойчиво держались на прибрежном льду. - Почему они медлят... - прошипела чародейка. - Я бы на их месте тоже не спешил, - заметил Анэто. - Кто знает, может, там сама земля отравленная. Мы же ни разу не посылали разведку так далеко. Точнее, посылали, но ты ведь помнишь, чем все закончилось. - Попробовали ли мы после того случая кого-либо послать - войско бы взбунтовалось... - Ничего, преподобный бы отец наш заставил. На штурм-то как их вести? - То-то и оно, что преподобный... Один из ассасинов тем временем осторожно бросил на землю перед собой небольшой осколок льда. Из земли мгновенно ударил фонтан бледного, почти что невидимого сине-голубого пламени, пожравший брошенное. - Вот так, - побледнел милорд ректор. - А мы и не знали. - Значит, уже не зря таскались ко Храму, - откликнулась Мегана. Ассасинов огонь, похоже, не слишком смутил. Они по-прежнему стояли открыто, на виду - очевидно, предположил Анэто, решали, что делать дальше. Дальше последовало вот что. Воины Храма уже спокойной, неторопливой походкой вернулись к воротам Башни - разумеется, все время оставаясь на прибрежном льду. Повозились там короткое время - и Анэто увидел, как один из ассасинов поднимает нечто вроде мощного арбалета, заряженного стрелой с необычайно толстым и тяжелым на вид наконечником. - Перебросят тонкий канат, - вслух подумал волшебник. - Я была лучшего мнения о воинах Храма... - с легким разочарованием протянула чародейка. - Не ты ли говорила, что простое оружие - самое надежное? - поддразнил Мегану милорд ректор, когда стрела метнулась к антрацитово-черной блестящей стене, оставляя за собой змеящуюся нитку. Каким-то образом стрела намертво впилась в чешуйчатую броню, и ассасины туго натянули канат. После этого все пять фигур с муравьиной ловкостью проползли над предательской, изрыгающей огонь землей и одна за другой скрылись в раскрытой бойнице. Арбалет остался внизу, намертво прикрученный ко льду. - Вот это да... - разочарованно протянула Мегана. - Я-то ждала... огонь, пламя, ядовитый пар... какие-нибудь хищные твари... или ледяные смерчи, или молнии, или... стоило ли платить такую цену, АН, если эти хитрецы влезли туда, словно в деревенский курятник? Почему мы ни разу не попытались сами? - Ты забыла, как люди падали от одного только ужаса? Как у них подкашивались ноги? Как их потом вытягивали крючьями и арканами? - сердито прошептал Анэто. - Как я уже сказала - преподобный отец Этлау бы заставил... - Что-то я не помню его в первых рядах той разведки, - ехидно заметил милорд ректор. - В том-то и дело, что у него своя игра на уме. - Наконец-то! - фиглярски поклонился чародей. - Поздравляю. Кажется, мы взрослеем и начинаем что-то понимать... - Да хватит тебе, Ан, - отмахнулась Мегана. - Сколько мне еще заклятье держать?.. - Хороший вопрос, - не смог не согласиться волшебник. - Давай помогу, дольше продержимся... ...Однако трижды пересыпался весь изумрудный песок в больших хрустальных часах, а никто из ассасинов так и не появился. Черная башня стояла целая и невредимая, словно неведомое чудовище, поглотившее дерзких смельчаков и сейчас дремлющее после сытного обеда. Так прошла целая ночь. Когда по часам настало утро (но солнце, само собой, так и не поднялось над горизонтом - тут царила полярная ночь), обессиленные Анэто и Мегана сдались. Ни один из пятерки ассасинов не подал вести и не вернулся назад. - А кристалл? Твой кристалл? Ты его не чувствуешь? - волновался милорд ректор. Мегана только покачала головой. Анэто скорчил выразительную гримасу. В этот самый момент в дверь постучали. - Доброе утро, - пробормотала чародейка, наспех создавая на ложе видимость любовного беспорядка. - Ан, не стой столбом. Пусть думают, что мы на самом деле спали вместе. Заставив посыльного подождать положенное "чести ради" время, его впустили. Вести оказались соответствующими: преподобный отец Этлау, проведя всю ночь в молитвах и бдении, уведомлял почтенных соратников, что нуждается в срочном с ними совете. На лицах Анэто и Меганы ничего нельзя было прочесть, кроме полностью соответствующего моменту благожелательного и серьезного внимания. - Мы немедля отправимся в Зал советов, - заверила слугу чародейка, и Анэто захлопнул дверь заклинанием. Милорд ректор и хозяйка Волшебного Двора воззрились друг на друга. У каждого сейчас была только одна мысль: неужели этот хрыч обо всем догадался? И если да, то как? И что им сейчас делать? - Если он сумел выследить ассасинов, я ему сам воткну кинжал под лопатку! - Не хорохорься, Ан. Скорее всего нашему преподобному отче было какое-то видение, каковым он жаждет немедленно с нами поделиться, - заметила более трезвомыслящая Мегана. Анэто лишь мрачно дернул бровью. ...Центральный "покой" громко именовался Залом советов. Здесь сложили две здоровенные печи, посреди прибавили громадный очаг, чтобы господам магам не тратить своих драгоценных сил на обогрев помещения или самих себя. Мастера-умельцы сработали круглый стол, чтобы никому не было обидно и никто бы не препирался из-за мест. Преподобный отец Этлау уже сидел, раздраженно перебирая вишневые четки. Справа и слева от инквизитора мялись двое его помощников, командовавших отдельными отрядами святых братьев. Кроме них, в Зале советов никого не было. Мегана выразительно показала чародею глазами на явно нервничающих подручных отца-экзекутора. Тут что-то затевалось; неужто преподобный решил, наконец, установить в лагере единовластие самым простым и естественным путем? Анэто глазами же дал понять волшебнице - мол, понял, и учтиво, как ни в чем не бывало поприветствовал отца-экзекутора; Этлау ответил небрежным и не слишком-то вежливым кивком, а его присные и вовсе сделали вид, что ничего не заметили. - Я позвал вас в сей ранний час, - скрипуче заговорил инквизитор, не дав магам и рта раскрыть, - чтобы объявить волю Спасителя. Сегодня ночью был я в духе и оком своим объял я всю нам открытую Ойкумену. И видел я, что проникло в Черную башню подкрепление к Разрушителю! Мегана и Анэто разом вытаращили глаза. - И приняла их Башня! И ныне не одно там богомерзкое чудовище, но их стало числом шесть; и Спаситель, наш владыка, мне, своему покорному рабу, отверз очи духовные и показал, что надо нападать. Промедление смерти подобно, ибо раз уже нашлись те, кто проник в Башню, то найдутся и еще, и число их станет расти. Спаситель рек мне, что не можем мы более бездействовать. Должно нам атаковать, и атаковать немедленно. Ждать более нельзя. - Преподобный отец, - спокойно и вразумляюще заговорил Анэто, мягко и с согласием глядя прямо в покрасневшие глаза инквизитора. - Никто не спорит с тем, что Башня должна быть взята. Меня лишь смущают предложенные способы. Наши потери могут быть огромны, и долг наш... - Кто отдаст жизнь в борьбе с мерзким порождением Тьмы, немедля встанут одесную Спасителя пред Его последним приходом! - визгливо выкрикнул Этлау. - И будет дана им сила судить и карать, и будет... - Преподобный отец, - покачал головой Анэто. - Ранее не были вы столь небрежливы в вопросах тактики, равно как и стратегии. Если мы пойдем на штурм очертя голову, от всей нашей армии, с таким трудом собранной, не останется вообще ничего. - Ранее я считал силы человеческие, - покачал головой Этлау. - Ныне же вижу я дальше. Все потери наши - ничто по сравнению с нашим миром. Еще не пробил наш час, еще не велит Спаситель нам прервать свое бытие. Потому нам надо атаковать. Но я, конечно же, не требую бессмысленной гибели наших доблестных воинов. Надо отправить разведку. - Помните, ваше преподобие, что случилось с нашими солдатами, когда те пытались приблизиться к Башне? - осторожно проговорила Мегана. - Позорно бежали, страхом охваченные, ровно псы шелудивые при виде плетки! - озлился инквизитор. - Но на сей раз все будет по-другому. Мы сами пойдем с ними. Сами возглавим поиск. Предлагаю почтенным магам присоединиться ко мне в сем святом деле. Думаю, никто из вас не откажется, особенно ты, Мегана, дщерь моя, доброе чадо святой матери нашей Церкви Спасителя... Здесь надо было кивать, и кивать быстро. - Какими силами вы, преподобный, хотите провести поиск? - заставляя голос звучать буднично и по-деловому, спросил Анэто. Проклятый фанатик не должен ничего прочесть на его лице. А эти хваленые ассасины - хороши же, нечего сказать! Сгинули, как камешки в воде, а строили-то из себя, строили... - Возьмите каждый по отряду тех, кому доверяете, - распорядился инквизитор. - Я тоже поведу своих избранных чад. Еще возьмем салладорских лучников и але-бардистов Лесного Кантона. Подступим и посмотрим. Я верю, что с помощью Спасителя одолеют наши воины постыдный страх. А вы - верите ли? Под взыскующим взглядом отца-экзекутора и Мега-на, и Анэто поспешили согласиться. Глава четвертая ЭВИАЛ Это новое погружение в мрак и холод оказалось недолгим. Но стоило языкам тумана истаять, как у Рыси вырвалось нечто вроде стона разочарования - они стояли на тех же ступенях той же лестницы. Черная башня никуда не исчезла. Сущность решила прекратить свои игры? Или намерена предложить им нечто совершенно новое? Фесс откашлялся. В груди, в боках осталось какое-то мерзостное ощущение, словно надышался липкого холодного яда. Да, ничто не изменилось. Они в Черной башне. Как были. Или... не были? Или Сущность предлагает теперь совершенно новую игру? Ты в Черной башне, но на самом деле ты как бы и не в ней? Ты не ходишь по ее залам и коридорам, а неподвижно замер на одной из ступенек, причем замер на одну-единственную неразличимую секунду? Как теперь разобраться? Ждать второго пришествия все той же серой хмари? - Папа, я не могу понять... - Рысь озабоченно терла лоб. - И тогда не знала как, и сейчас тоже. Где мы? Что все это значит? - Идем дальше вниз, Рыся, и узнаем. - Некромант положил ладонь на эфес. - Вниз? - изумилась драконица. - Ну да... конечно же... Только так можно понять.. Папка, ты молодец! - Хвали пиво, коль выпито, - отозвался Фесс. - Идем и посмотрим, что будет. Однако они оставили позади один оборот мраморной спирали, второй, третий... И ничего не происходило. И напротив - появилось чувство мучительной тревоги, словно там, наверху, что-то происходило, что-то, требующее его, Фесса, немедленного вмешательства. Рысь тоже что-то почувствовала. И внезапно прищурилась, сгорбилась, словно вот-вот собираясь распустить невидимые крылья. - Папа, наверх! Но Фесс уже сам почувствовал опасность. Медный привкус во рту, что-то горячее шевельнулось в висках. Миг спустя они с Рысью уже мчались вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Это чувство в их прошлом "видении" отсутствовало, но кто знает ее, Сущность. Она вполне могла и усложнить правила игры. При условии, конечно, что все это по-прежнему оставалось игрой. Вот и знакомые мрачные залы, переходы, привычные статуи в нишах. Фесс замер, сделав Рыси знак "не высовывайся!" Перед ними лежала их обеденная зала, сейчас чистая и пустынная. На длинном столе торжественной королевской стражей застыла драгоценная посуда. Та самая, за которую земные владыки не пожалели бы никаких сокровищ. Тишина. "Звенящая натянутой струной", как принято говорить в романах. За спиной некроманта зашуршало. Он обернулся - так и есть. Рысь завершала трансформу. Дракон расправил крылья, готовый взлететь, и Фесс уже собирался произнести "не надо!", когда ухо его уловило едва различимый шорох. Сзади. Шорох чего-то мягко разворачивающегося, летящего, обволакивающего... Сеть! Фесс разворачивался в прыжке, расталкивая непослушно-упругие секунды, однако их оставалось слишком мало. Сеть как-то сразу оказалась со всех сторон, мгновенно опутав и руки, и ноги. Волосяные нити защищало вдобавок какое-то волшебство, нож некроманта впустую скользнул по путам, прежде чем те успели затянуться вглухую. И почти тотчас вокруг него вспыхнул огонь. Рысь ринулась в бой. Фесс только услыхал яростный удар раскрывшихся крыльев, и девочка-дракон метнулась прямо через обеденную залу; навстречу ей уже летела вторая сетка, но драконьего огня она, само собой, не выдержала. Рысь круто взмыла к самому потолку, перевернулась в воздухе, щедро поливая огнем совершенно невинный на взгляд угол, где сходились стены и потолок. Миг спустя раздавшийся нечеловеческий вопль показал, что драконий огонь нашел-таки цель. Охваченная пламенем человеческая фигура рухнула на пол, покатилась, отчаянно колотя руками и ногами, но драконий огонь не затушишь водой и не собьешь подобными дешевыми штуками. Это показалось Фессу настолько дико и невозможно, что на миг он даже забыл о собственных путах. Откуда в Черной башне возьмутся люди? Как они оказались внутри?.. И чего стоят тогда все ее многохваленые защитные барьеры?.. И как тогда ожидать здесь штурма?.. А Рысь уже выписывала головоломные восьмерки в воздухе, едва успевая в последний миг увернуться от грозно подъятой руки какой-нибудь статуи в стенной нише. Вот ее когти резко заскрежетали по камню пола, драконица оказалась рядом со спеленутым Фессом, резко ударила хвостом. Сеть затрещала, но выдержала. А рядом с неподвижным некромантом и пытающейся освободить его Рысью вдруг начали лопаться невесть откуда полетевшие небольшие серые шарики, извергая из себя настоящие облака густого темного дыма. Фесс невольно вдохнул, закашлялся, захрипел - дым был пропитан ядом, хитрым ядом, лишающим сил и туманящим сознание. - Папа! Путы лопались со звонким треском, поддаваясь яростному напору драконьих когтей. Однако с трех сторон на Рысь падали новые сети, а с ними - и люди, такие же, как и их ловчая снасть, серые и незаметные. Где они прятались до этого - невозможно было понять. Четверо в просторных серых куртках, лица закрыты масками. Один уже размахивался парой недлинных сабель, очень напоминавших оружие Рыси-первой, второй сжимал нечто вроде осадного ножа на коротком древке, у третьего - простой длинный меч, у четвертого - тоже парное оружие, два топорика, такими можно и драться врукопашную, и метать. Нападавшие действовали в полном молчании. Пятый, так неудачно угодивший под драконий пламень, уже не катался и вообще не двигался. Четверо уцелевших оказались опытны и осторожны. Не приближаясь к драконице, они с невообразимой ловкостью забрасывали ее сетями. Одна сеть за другой, все - самозатягивающиеся, самозапутывающиеся... Рысь в ярости вновь изрыгнула огонь, но на сей раз этого ждали - две фигуры в сером играючи увернулись от клубящегося потока пламени, проделав впечатляющие акробатические пируэты и взмывая в высоких прыжках чуть ли не под потолок. Ассасины Храма. Нет сомнений. Но откуда они тут?.. Скорее уж следовало ожидать гостей из замка Бреннер... Некроманту с трудом, но удалось освободить одну руку. А вот Рысь уже оказалась совершенно обездвиженной. Воины Старца Горы знали свое дело и не стушевались, даже оказавшись лицом к лицу с настоящим драконом - при том, что Эвиал, вообще-то, не знал широко распространенной традиции драконоборчества. Крылья и лапы Рыси оказались намертво примотаны к телу. Голова на гибкой шее оставалась свободна, но, похоже, драконий огонь нельзя было использовать, чтобы освободить саму себя. Родившись, эта субстанция оказывалась слишком уж гибельной и разрушительной. Даже для той, кто ее создала. В крике Рыси уже не слышалось ничего человеческого. Грянул неистовый вой плененного дракона, но сделать она сейчас могла немногое - только не подпускать к себе ассасинов, щедро заливая все вокруг кипящим пламенем. Однако ей противостояли опытные противники. Фесс не знал, где они набрались подобного опыта, но действовали они на редкость слаженно и четко. Брошены из безопасного далека стальные крючья на тонких стальных цепочках - и туго спеленутую Рысю потащили в сторону, прочь от некроманта. Кто-то из ассасинов заметил неплотно захваченную путами руку Фесса и предостерегающе крикнул. Змеями метнулись новые арканы - Кэр и пошевельнуться не успел. Воины Храма оказались достойными противниками. Все произошло настолько быстро, что Фесс даже не подумал о своем главном оружии. Он, маг Долины, был спеленут в считанные мгновения и даже не пикнул! Неужели чародейство этого самого Храма, пусть даже и могуще