прочь, к открытой воде, брела, шатаясь, человеческая фигура. Обгоревшая, ободранная - но живая и отнюдь не в виде неупокоенного скелета. Этлау. Жив. Почему, отчего, как? Все остальные легли белыми костяками, и их разнес ветер - а этот жив! Теперь уже Фесса не могло удержать уже ничто. - Я вниз, Рысь!.. - Пап, погоди! Смотри, да ну смотри же! ...Инквизитор добрел уже до полыньи. Слабо повел трясущейся рукой, и у его ног вода тотчас застыла небольшой аккуратной льдиной. Этлау, по-прежнему шатаясь, взобрался на нее, и льдина плавно заскользила прочь от берега, сквозь угасающую тучу пепла туда, к отступившим остаткам отряда, сейчас состоящим из одних только магов и инквизиторов. - Л-ловко, - только и смог выговорить некромант. - Это что ж такое, Рысь, он вообще теперь неуязвим, что ли? Чем сильнее я его бью, тем он могущественнее. В Салладоре мало что не убил, по барханам почти что размазал - и ничего. В Аркине уже живчиком эдаким прыгал. А уж тут и говорить не приходится... Пепел тем временем опадал. Остров с Черной башней оказался опоясан кольцевой полыньей; отец Этлау выбрался на противоположный ее край, и к нему тотчас же кинулась женская фигурка. Мегана, хозяйка Волшебного Двора. Может быть, сейчас и было самое время метнуть вслед неуничтожимому инквизитору еще одно заклинание, но Фесс не сомневался - эффект опять окажется таковым, что погибнут все вокруг преподобного отца, сам же он уцелеет. Что-то очень надежно прикрывало его от магии, не полностью, конечно (иначе отец Этлау не повернул бы назад от ворот Черной башни и его бы не шатало). Требовалось отыскать иной путь. Третий, помимо "честной стали". Некромант очень сильно подозревал, что в данном случае честная сталь останется столь же малодейственной, как и самые мощные и убийственные заклятья. Пусть уходят. Надо обдумать все случившееся. Скорбеть над даром погибшими он будет молча. И лучшим памятником им станет могила отца Этлау. Пусть даже безо всякого пышного монумента. - Поможешь мне, Рыся, - бросил Фесс, направляясь в лабораторию. - Конечно, папа. Я все-все запомнила. Все, что они там делали. Все заклятья. Ты только скажи. В лаборатории, среди щедрой рукой Сущности отсыпанных магических припасов, Фесс тотчас же взялся за дело. Что же должен был Этлау противопоставить его чародейству? Можно ли это смоделировать на рабочем столе? Аналитическая магия никогда не числилась среди любимых и коронных предметов как Фесса в Ордосе, так и Кэра Лаэды в Долине. Но ничего, придется голове поскрипеть. В подставке черной бронзы встал непроглядный агат. Это будет моя Башня. Конечно, правильно описать в единой магоматрице все ее имманентные параметры, но подставим хотя бы примерно известные мощность и силовую емкость... А это гладко обточенный тигровый глаз представит у нас отца Этлау. С ним тоже достаточно много вопросов. Точно его силы не определить, конечно же. Апроксима-ции - вещь достаточно скользкая. Но иного выхода просто нет. Брать с потолка данные чревато. Попробуем оценить... начиная с нашей первой встречи, в деревне Большие Комары, что невдалеке от погибшего ныне Арвеста... Фесс заставил себя вспомнить все до единого заклятья Этлау, с которыми сталкивался. Память цепко хранила нужное. Из ощущений, воспоминаний, проблесков складывалось знание, руки словно сами скользили по пергаменту, покрывая его вязью формул. Ух. Кажется, все, ничего более точного мне уже не выжать. Вписываем полученное. Россыпь мелких опалов - простых воинов. Магами Ордоса и Волшебного Двора пока пренебрежем. Они никак не противодействовали заклятию Фесса. На тонковыделанный пергамент, соответствующим образом зачарованный, ложились тонкие строчки формул. Условные знаки звезд, чудовищ и стихий, сохраненные по традиции в Долине от древних времен, изображали компоненты заклятья. Знак Пепла. Знак Огня. Знак Пробуждения. Знак Разрушения... В пяти фарфоровых чашечках, расставленных в вершинах классической пентаграммы, загорелось белое бездымное пламя. Пока оно горит, камни на лабораторном столе получат подобие магической жизни. И рядом с агатом Черной башни - желтый топаз и белая жемчужина. Топаз - он сам, Кэр Лаэда. Жемчужина - само собой, Рыся. Хотя кто может похвастаться, что правильно описал все магические атрибутивы дракона? Так, аккуратно взвесим все камешки. Записали. Подставили в наши формулы. Теоретические энергии уничтожения, соответственно, для опала и тигрового глаза почти совпадают. Теперь поставим условием необходимость того, чтобы тигровый глаз непременно бы уцелел... Некромант аккуратно закончил последнюю формулу, положил пергамент на серебряный поднос, обсыпал зажигательным порошком и поджег. Пламя подхватит написанное простыми чернилами, формулы воплотятся в пространстве магии. - Готово, - выдохнул Фесс, на всякий случай отступая подальше от покрытой мраморною плитой стола. - Иди сюда, Рыся. Посмотрим, что получится. В углу магостат тихонько булькал медленно текущей в толстостенных трубках зеленой жижей. Ему предстоит записать все происходящее в магических сферах. - Начали, - Фесс невольно напрягся. Некоторое время, как и положено, ничего не происходило. Горело пламя в фарфоровых чашках, начал чуть подрагивать воздух над высоким агатом Черной башни. Плашка тигрового глаза сдвинулась с места, оказавшись возле самой бронзовой подставки. Все правильно, отец Этлау постучал в ворота. Так... вот к нему присоединяются простые воины (кучка опалов последовала за тигровым глазом). Вот они обступили Башню. Ветром пока тоже пренебрежем. Интересует только одно - как отец Этлау сумел пережить истребительное заклинание, обратившее за один миг четыре сотни людей в сухие выбеленные костяки. Так... сейчас! Топаз не просто дрогнул, он подскочил над поверхностью стола на добрую ладонь. Откатилась вбок жемчужина, ярко блеснув. А агат мгновенно опоясало кольцо плотного черного дыма, изображавшее исторгнутый настоящей Черной башней голодный и убийственный пепел. Рысь невольно вцепилась Фессу в локоть. Пламя в фарфоровых чашках на миг взвилось длинными тонкими языками и тотчас угасло. Запасы исчерпаны. Магостат задергался, захрипел и забулькал. Зеленая жижа мгновенно вскипела в широкогорлых колбах, пар бешеным зверем бросился в извивы холодильников - но кольцо дыма уже рассеивалось, и Фесс одним прыжком оказался возле рабочего стола. Агат в подставке покрылся сетью трещин ("это еще почему?!"), на мраморной плите стола появилось уродливое оплавленное кольцо, опалы исчезли бесследно, а вот тигровый глаз лишь покрылся копотью, причем только с одного бока. - Браво, папа! - выдохнула Рыся, с восхищением глядя на Фесса. - Получилось! Все как есть получилось! - Получилось, - хмуро кивнул некромант. - Сейчас и посмотрим, что же защитило нашего дражайшего отца-экзекутора. Магостат еще долго и возмущенно кипел, булькал и всяческим образом выражал негодование. Прибор раскалился, и оставалось лишь благодарить тщательность неведомых мастеров (или, может, саму Сущность?), что пробки, заглушки и прочее выдержало. - Ничего себе. - только и присвистнул некромант, глядя на начертанные зелеными чернилами аккуратные строчки, вышедшие из-под механического пера. Чтобы спасти тигровый глаз, созданная им модель осушила все магические резервуары. Пять чаш, агат, изображавший Черную башню (вот откуда трещины), да еще вдобавок использовано, оказалось, немало силы просто из окружающего мира. Фесс мог только дивиться, сколько же мощи оказалось потребно, чтобы отразить его заклинание. Он не сделал ошибки. Чары должны были испепелить инквизитора, а вот чтобы защититься, тот же Этлау должен был использовать мощь чуть ли не на два порядка больше. Сам отец-экзекутор никогда бы не смог дотянуться до подобной мощи. Его размазал бы и обратил в кашу самый обыкновенный откат. Кто-то очень могущественный защищал отца Этлау, защищал так, что инквизитор сейчас и впрямь мог считаться неуязвимым. Самое главное же - это природа силы, спасшей Этлау. Если неведомый покровитель инквизитора не полный глупец, источник будет тщательно замаскирован. Ясное дело, что модель Фесса не могла целиком и полностью вскрыть эти источники. Разве что указать на возможные направления и, если угодно, "полюса" Силы. На нижнюю часть выданных магостатом записей Фесс взглянул с известным трепетом. Модель имела главное задание - спасти своего "отца Этлау" любой ценой - и могла обращаться к любым источникам силы. Разумеется, если истинный будет укрыт, несложная магическая схема не сможет выявить их полностью. Но хотя бы - указать их наличие. ...Так и есть. Защищаясь, отец Этлау привлек (или кто-то сделал это за него) противонаправленную силу, то есть другого "полюса", чем мощь Черной башни. Это можно протрактовать как гипотетическая "сила Спасителя". Но... не только это. Фессу мгновенно стало жарко. Вторая компонента Силы. Ничем не отличающаяся от дикой, разрушительной мощи Черной башни. Преподобный слуга Спасителя воспользовался силой Сущности! Не веря собственным глазам, некромант вновь и вновь просматривал записи. Конечно, это еще не окончательное доказательство. В конце концов, его модель - всего лишь только модель, собранная наспех, с большим числом граничных условий, без учета многих внешних факторов. Проведи он, Фесс. месяц-другой за тщательными расчетами, возможно, тогда... Однако сам он понимал - все это не более чем отговорки. Главный результат получен, и едва ли он кардинально изменился бы, разрабатывай эту модель хоть сто академиков, мастеров аналитической и матричной магии. Этлау воспользовался защитой и от Спасителя, и от Сущности. Как такое возможно? Непримиримые враги на самом деле если не союзники, то, по крайней мере, в чем-то, оказывается, сотрудничают? И что произошло тогда в Арвесте, кто же на самом деле воскресил отца Этлау (если это "воскрешение" действительно имело место, а не есть лишь плод несомненно больного воображения отца-экзекутора)? И мог ли Спаситель быть хоть как-то сродни Сущности? Последний вопрос казался настолько крамольным, что некромант невольно зажал сам себе рот и быстро огляделся по сторонам, словно ожидая, что в следующий миг его скромную лабораторию посетят разом и женщина в черном, и небесный воин в сияющих белых одеждах, как порой изображали Спасителя иконописцы. Однако, само собой, ничего не произошло. Рысь рядом тоже морщила лоб, словно пытаясь разобраться в хитросплетениях магических символов. И нельзя еще сбрасывать со счетов, что все случившееся могло происходить не в реальности, напомнил себе Фесс. Серый туман на ступенях лестницы, ведущей под основание Черной башни - ты забыл о нем? Сущность наверняка стремилась именно к такому исходу. Разрушитель, конечно, должен быть обуреваем жаждой стереть с лица земли все и вся, стереть в реальности, а не в каком-то наведенном мираже. Но на пути к состоянию Истинного Разрушителя, вполне возможно, сойдет и такой прием. Он, Фесс, уже сам не знает, в каком из миров он находится. Создано ли все это магией Сущности - или имело место в действительности? Если это морок, то, конечно, отец Этлау мог пережить какие угодно заклятья. Но... что-то уж больно долго длится это наваждение. И вдобавок - уже повторное. Достаточно вспомнить ассасинов. Некромант покосился на неподвижно застывшего в углу зомби, всегда готового к услугам. Будем готовиться к худшему. Будем считать, что все это - реально и на самом деле. Ты ведь заподозрил нечестную игру, когда Этлау еще только подбирался к Башне, не правда ли? Тебе только сейчас пришла в голову не слишком оригинальная мысль, что никакой Силе в пределах Упорядоченного нельзя верить на слово. Они скажут тебе только то, что считают нужным и так, как считают нужным. Достаточно вспомнить Сфайрата. Почему он, Фесс, так слепо верил Анналам Тьмы, принятой всеми аксиоме, что Разрушитель может быть только один? Что Западная Тьма станет долго и тщательно создавать свое человекоорудие? Почему это не может оказаться ложью? Мы не знаем основополагающих законов, разрешающих только такое положение дел. А ведь все может оказаться куда проще - Сущность пестует не одного Разрушителя. Нескольких. Двух, трех, может, даже еще больше. Она может позволить себе столкнуть их в бою, оказав каждому поддержку. И спокойно ждать, чтобы победил сильнейший. Самый свирепый, жадный до крови и беспощадный. Что и говорить, в таком случае отец Этлау - превосходный кандидат. А если еще и замаскировать свои усилия под "слово Спасителя"? Инквизитор с радостью пойдет на смерть, на все, что угодно. Зальет Эвиал кровью. Будет кого потом разупокаивать... Некромант покачал головой. Неужели Сущность куда хитрее, чем ему казалось? В его памяти одна за другой возникали картины - что, если и Вейде, более чем странная владычица Вечного леса, тоже имеет связь с Сущностью? То деревянное существо, пришедшее ему на помощь, когда Север и Эйтери стаскивали его с аркинского эшафота, - наверняка не обошлось без эльфийской чародейки. Но такое волшебство лежит подозрительно близко к границам некромантии. Оживить голема далеко не так просто. Если, опять же, это был просто голем, а не кто-то, кого он некогда хотел узнать как можно ближе... Нет, нет, оспорил он сам себя. Вейде не может быть в союзе с Сущностью. Эльфийка вполне способна обратиться к древним и темным силам, подобно ему самому. Истинная некромантия берет начало не только и не столько в Сущности. Например, Темная Шестерка, долг которой он вернул на берегах Кинта Ближнего. Но вот Этлау... это очень вероятно. Инквизитор, увы, относился к числу самых что ни на есть зашоренных фанатиков. Их легко сбить с толку - они сами всегда готовы обмануться. Преподобный отец мог попасться в ловушку. Что, если на самом деле он был захвачен смерчами Атлики, обращавшей в ничто Арвест? Что, если угодил в руки Сущности? И был послан обратно ею, а вовсе не Спасителем? Правда, это означало, что Салладорец неправ - из его драгоценной и любимой Тьмы можно вернуться назад, в противоположность тому, что утверждал его злополучный трактат. Но тогда откуда другая составляющая силы инквизитора? Похоже, что не только Сущность приложила руку к его возвышению. Спаситель? Спаситель... Сейчас Фесс корил себя за пренебрежение уроками Святой магии в бытность студиозусом факультета малефицистики. Быть может, сейчас это бы помогло. Конечно, если вспомнить тетушку Аглаю и ее присловье "А молиться не пробовал?" Молиться... нет. Он, Фесс, никогда никому не молился. Даже Темной Шестерке, когда ходил по уши в долгах перед ней. Сейчас, кстати, долги сняты, он вновь может воспользоваться их силой. Впереди еще немало битв, он сумеет вернуть взятое. - Так что же будем делать, папа? - Рыся наконец решилась нарушить молчание. - Мне не хочется тут оставаться, папа. Почему мы не можем уйти? - Уйти... Поверь, я бы рад, - вздохнул Фесс. - Если б мы только могли... Но ведь ты знаешь - кто еще, кроме нас, может сделать то, что мы должны сделать? Никто. Значит, надо оставаться. - Мне страшно... - Совсем стала как человек, - усмехнулся Фесс. - Скажи лучше, что ты сама почувствовала, дочка? - заветное слово второй раз слетело с губ некроманта. Сейчас оно выговаривалось уже куда легче. - Две силы, - без колебаний заявила драконица. - Белая и черная. Они слились. В этом... отце Этлау. Фесс кивнул, соглашаясь. - В том-то и дело. Две силы... А за нами только одна. Да и то - куда слабее этих двух. Старая сила. Когда-то она отличалась могуществом, но увы... Стоп, сказал себе Фесс. А таинственный Храм в море? Где он вел беседу с тем самым крылатым призраком, что сразил эльфа Ирдиса Эвалле в Нарне возле Потаенного Камня? Где сам некромант встретился с тенью погибшей эльфийки? Эх, знать бы только, как до них дотянуться... А Рыся ведь, в сущности, глубоко права. Западная Тьма, похоже, стала отдавать предпочтение другому кандидату. Нет никакой уверенности, что сама Башня не исчезнет в следующий миг, просто растаяв во мраке, так же загадочно, как и возникла. Отсюда надо уходить, возникла настойчивая мысль. Надо уходить, и как можно скорее. Это больше не убежище. Но... как же тогда весь тщательно продуманный план? Как еще он может подобраться к Сущности на расстояние, как говорят гномы, одного броска топора? И что случится, если Она на самом деле предпочтет Этлау? Фесс с яростью хватил кулаком по мраморной столешнице. Нет, уходить нельзя. Но неужели ему придется теперь доказывать Западной Тьме, что он по-настоящему готов сделаться Разрушителем? Не об этом ли предупреждала его Эйтери, Сотворяющая, гномья чародейка, показывая ему странные видения в своем хрустальном шаре, опиравшемся на трех драконов? Спокойно, некромант. Спокойно. Твой враг оказался хитрее, что ж теперь негодовать по этому поводу. Ты не в начальном классе, где условный противник всегда действует по правилам и покорно обращается в бегство, если тебе удастся совершить достаточно глубокий охват хотя бы одного из его флангов. - Мы немного выждем, Рыся. Положение дел должно хоть чуточку проясниться. Но вниз по той самой лестнице мы спускаться больше не станем. Ты как-то сказала, что можешь поднять меня на спине? - Конечно, папа! - с энтузиазмом согласилась драконица. - Запросто! Хочешь попробовать? - Ну, только не сейчас, - рассмеялся некромант. Он выглянул в бойницу. Остатки явившегося под стены Черной башни отряда медленно удалялись обратно, в сторону лагерей. Все, как и полагается. - Послушай, а не нанести ли нам визит на кухню? ...Они не успели как следует устроиться за столом. Толстые стены Башни внезапно содрогнулись, что-то гулко бухнуло, в бойницах вспыхнуло алое зарево. Фесс и Рысь вскочили на ноги. - Штурм, папа! - выкрикнула драконица, в единый миг превращаясь из аккуратной девочки с дивными жемчужными волосами в грозного, изрыгающего пламя зверя. Весьма и весьма внушительного, хотя, конечно, ей было еще очень далеко до размеров того же Сфайрата. Фесс несколькими прыжками оказался возле узкого проема. Рысь не ошиблась. Весь темный берег полыхал огнями. В отдалении слышался рев боевых труб, где-то строились еще помнившие былую славу и гордость корпуса Империи Эбин, а выдвинутые вперед громадные требушеты уже швырнули в твердыню ненавистного Разрушителя первые зажигательные бомбы - глиняные горшки, заполненные самовоспламеняющейся на воздухе горючей смесью - предмет давней гордости ордосского факультета Алхимии... Требушеты били с возвышенностей, увеличивая тем самым дальность; к ним присоединились катапульты, и каменные ядра ударили в стены Башни. Снарядам явно помогала магия - обычная метательная машина едва ли смогла бы закинуть так далеко внушительный гранитный шар. Башня содрогнулась снова и снова. Черная броня выдержала первые удары, но кто знает, как далеко будет простираться на сей раз помощь Сущности? - Позволь мне, папа! - как всегда, в образе дракона, Рыся обратилась к нему телепатически. - Позволь мне вылететь! Клянусь, они побегут до самого Аркана, да притом еще и штаны скинут, чтобы легче удирать было! - Погоди, Рыся. Пожалуйста, погоди. Во-первых, пока еще нас никто не штурмует. Войска только строятся. Атаку они начнут не раньше, чем через час. Пока станут долбить нас всякими каменюками. - Позволь мне слетать и сжечь их! - Хорошая мысль. Но это мы всегда успеем сделать. Пусть пока тешатся. Нам-то ведь ничто не угрожает... Каменное ядро тяжело врезалось в стену невдалеке от той бойницы, где стоял некромант. Все вокруг загудело, посыпались осколки. Морионовые, покрытые резьбой рамы рассекла сеть мелких трещинок. - Ого, - Фесс сжал кулаки. - Эдак они и в самом деле до нас доберутся. - Папа, позволь мне! Ну пожалуйста! Со мной ничего не случится, клянусь! - Рыся. Ну как ты не поймешь - они же только этого и ждут. Этлау могуч. Его нельзя недооценивать. Он может... - Я его зажарю, прежде чем он успеет "мама!" пискнуть! - Рыся, если с тобой что-нибудь случится, я... Короче, ты полетишь, только если дело наше станет совсем отчаянным. Погоди, сейчас попробуем что-нибудь не столь экзотическое, из старого доброго арсенала Долины... Бу-ух! Начиненная "ордосским огнем" бомба гулко лопнула ярусом ниже. Жидкое пламя ворвалось сквозь открытые бойницы внутрь. - Папа!!! - завопила драконица. - Если мы не сожжем их, они очень даже спалят нас! - Сейчас поставлю щит, - сквозь зубы процедил некромант. Было слышно, как ярусом ниже гудит яростное пламя. Вообще-то, в Черной башне гореть было нечему - покои с бойницами заполняла исключительно каменная мебель, но все равно неприятно и может оказаться опасно. Бух! Бу-ух! - еще две бомбы. И близко, необычайно близко. Кто-то в лагере осаждающих чувствует его, Фесса, и отдает команды расчетам требушетов? Сила. Ее по-прежнему много. Черная башня с готовностью подчинялась его командам. Щит - пожалуйста, пусть будет щит. Заклятие Отражения - одно из базовых, его разучивают все без исключения боевые маги. Заставить воздух вокруг Башни сгуститься и затвердеть. Прозрачная броня, невидимый лед. Фесс зашипел сквозь стиснутые зубы, когда очередное каменное ядро врезалось в созданный его магией заслон. Сейчас, сейчас... укрепим связующие скобы... попрочнее канал подпитки... готово! Следующие несколько ударов заставили его уже только усмехнуться. Со стороны это должно выглядеть эффектно: Башню словно окутало ледяным плащом. Гранитные снаряды катапульт рикошетировали далеко в стороны, пламя от разбивающихся глиняных бомб безвредно стекало вниз дымными рыже-черными потоками. Рысь завизжала от восторга - разумеется, телепатически. Фесс не сомневался - его заклятья не останутся незамеченными. Маги Ордоса и Волшебного Двора постараются или снять совсем защитное чародейство, или наделить снаряды катапульт большей пробивной силой. Кроме того, поставленный им щит не абсолютен. Быстро летящие предметы он отразит, а вот людей не остановит. Заклятие полной и совершенной Инсоляции вообще перекрыло бы доступ в Башню, включая и свежий воздух. Может, частично? Отгородиться эдаким броневым поясом, и пусть себе пытаются влезть, и пусть швыряются каменкжами. Однако некромант напрасно надеялся, что от него потребуется всего лишь придать форму и задать направление свободнотекущей Силе. Башня настойчиво напомнила, что она - не бездонный колодец. И не бурная река, которую запруди в нужном месте - и она сама послушно станет крутить мельничное колесо, до тех пор, пока в верховьях бьют ключи и не наступает засуха. В творении Сущности "засуха" наступила до чрезвычайности быстро. Башня словно напоминала своему "квартиранту", что так дело не пойдет. Мол, за тебя сражаться я не стану. Думай и выкручивайся сам. - Простые защитные чары Ее не устраивают, - мрачно бросил некромант Рыси. - Само собой. Мы видели, что Ей нравится. Четыре сотни людей - как корова языком слизнула. - Папа, давай ударим! Нельзя ждать! - изнывала от бездействия Рысь. - Машины - сожжем! Этлау - я сама в клочья разорву, а что останется - сожгу так, что пепла не останется! - Рыся, ты когда успела сделаться такой кровожадной? - подивился некромант. - Пап, ну я же все-таки дракон, - терпеливо, словно мать непонятливому ребенку, пояснила Рысь. - А драконы - не мирные овечки. Кровь - не водица. - Все забываю, что ты только похожа не маленькую девочку, - заметил Фесс. - Нет, Рыся. Пока мы можем держаться. Ты - последний резерв. Я это уже говорил и повторю снова. Пусть пока кидаются. Я переменю заклятье, раз только оно не может работать тут хоть сколько-нибудь долго. Он уже чувствовал сосущую, ноющую боль - словно в перенапряженных мускулах, когда человек пытается удержать слишком большой груз. Щит требовал "перемены", словно в него воткнулось слишком много тяжелых зазубренных пилумов. - Ну что ж, раз вы так настаиваете... - Фесс встал у бойницы. Метательные батареи осаждающих продолжали осыпать Башню всевозможными снарядами, но без всякого успеха - каждый удар отзывался болью во всем теле некроманта, но он пока не поддавался. Стены окружило пламенное кольцо, однако никакого вреда это причинить не могло. На черной броне незаметны ни копоть, ни кровь. - Попробуем их отклонить... - проворчал Фесс. Это заклятье представлялось более сложным, требовалось создать вихрь достаточной силы, чтобы отбрасывать в сторону тяжелые, стремительно летящие каменные ядра или глиняные бомбы. Разумеется, вихрь следовало создать магический, а не простой ветерок. Ураган Фесс больше не поддерживал, и режущий ледяной шторм быстро стих. Наступавшим ничто не помешает... до срока. А там, на дальнем берегу, тонкие нити факелов слились в сплошное огненное море. Войска Эвиала, Воинство Добра и Света, как, несомненно, их уже успели поименовать голодные сказители, в расчете на лишнюю крошку с богатого стола святых братьев выстроились в боевой порядок и медленно выдвигались к береговой черте. Еще немного - и они вступят на лед. Какой-нибудь простой Темный маг безо всяких затей попытался бы, наверное, растопить или раскрошить мерзлые поля под ногами наступающих. Просто, надежно, эффективно. Тяжелые доспехи почти наверняка утопят девять из десяти в рядах эбинских корпусов или кантонских баталий. Разумеется, если бы у Темного мага хватило бы на это сил. - Но Ей это бы наверняка не понравилось, - прошептал некромант. Само собой, Сущности подавай лакомое: людские мучения. Хотя ужас тонущих в ледяной воде Она, наверное, тоже не отвергла бы уж совсем. Вот горячим пеплом, уничтожившим первый отряд, Сущность наверняка довольна. ...Отражавший камни и бомбы щит исчез. Вместо него перед Башней замерцало нечто вроде полярного сияния, только серое, бесцветое, как будто все краски бежали в страхе перед чернотою вечной северной ночи. Серые призрачные полотнища начали вращаться, с каждым мигом все быстрее и быстрее, раширяясь и поднимась, охватывая саму Башню, заключая ее внутрь родившегося вихря. Первый же долетевший камень отшвырнуло обратно, да так, что он пролетел над головами изготовившихся к штурму шеренг, врезавшись в земляной вал, опоясывавший позиции тяжелых требушетов. За ядром последовала глиняная корчага с "ордосским огнем", однако хрупкая глина не выдержала, горшок треснул в полете (уже стремясь обратно), так что в воздухе на полпути между Башней и берегом вспыхнул красивый пламенный цветок. Но удерживать мощные заклинания даже здесь, с, казалось бы, неисчерпаемым резервом Силы, когда ее не приходилось занимать, оказалось очень непросто. Башня словно капризничала, уподобляясь знатной скучающей красавице, развлечь которую не в силах никакие ужимки выбивающихся из сил шутов. Творение Западной Тьмы словно бы желало, чтобы под ее стенами был продемонстрирован весь арсенал доступной будущему Разрушителю боевой магии. Что ж, Фесс честно старался. Он припомнил все пассивные оборонительные заклинания, выученные еще в Долине, равно как и все, могущее послужить в этой роли из различных разделов некромантии. Однако новые заклятья держались не слишком долго, приходилось придумывать что-то другое и спешно менять защиту. Правда, через какое-то время Фессу удавалось использовать и что-то из примененного ранее, но такие чары действовали еще меньшее время. Сомнений не оставалось. Башня (а через нее, несомненно, сама Сущность) подталкивали некроманта к активным действиям. Они словно говорили ему: "Защищаясь, ты ничего не добьешься. Нападай!" Вполне понятно с точки зрения Западной Тьмы, если, конечно, Ей было чем смотреть. Нападай... Да, в этом участь Разрушителя. И Фессу казалось, что он готов к этому - но только пока не пришло время напасть по-настоящему. Некогда, еще в свою бытность мельинским воином Серой Лиги, ему пришлось убить. Двух девчонок, случайных свидетелей его появления в месте, где воины Серой Лиги, мягко говоря, не приветствовались. У него не дрогнула рука. Хотя потом и мучили кошмары. Но воскресить погибших они, конечно же, не могли. Так какая разница? Тогда он убил двоих во имя... во имя собственного себялюбия. Лживой "чести". Никчемушного "достоинства". И не остановился. Несмотря на то, что противостояли ему фактически дети. Сколько было тем служаночкам?.. А сейчас на весах - целый мир, который он, Кэр Лаэда, вызвался защищать. Да, кто-то должен погибнуть. Да, ему, магу Долины Кэру Лаэде (а вовсе не ловкому убийце Фессу или некроманту Неясыти) за это придется заплатить. И хорошо, если только собственной жизнью. Эта цена еще может оказаться вполне приемлемой. Так что прочь сомнения, некромант. Ты знал, на что шел. И теперь уже нельзя щадить никого и ничего. Ни себя, ни собравшихся сейчас под стенами. Ни даже... - Рыси, - прозвучало в сознании. - Папа, ты прав, я тебе про это все время и толкую. Раз взялись, давай уж делать. Ну, я полетела? - Полетишь, - тяжело ответил Фесс, даже не став выговаривать дерзкой драконице за то, что она опять читала его мысли. - Но чуть позже. Я хочу все-таки выбить главарей. Тогда обойдемся без массового кровопускания. Он говорил вслух, не слишком заботясь, может Сущность слышать его или нет. Пусть думает, что хочет. В конце концов, если у Нее в запасе есть еще парочка достойных претендентов... О, как это было бы славно! С открытым забралом, "кто не с нами, тот против нас", враг у ворот, все способные носить оружие, вставайте, народ Эвиала, и так далее, и тому подобное. Глупости. Чушь. Чепуха. Потому что открытую войну у Сущности не выиграешь. Можно обучить не одного некроманта, а несколько десятков. Можно глушить и упокаивать пробуждающиеся погосты, можно раз за разом отбрасывать армады Империи Клешней (до тех пор, пока те не покончат с набегами и не устроят настоящее вторжение), но в конечном итоге поражение все равно неизбежно. Сила Сущности будет медленно, но верно пробивать себе дорогу на восток, подчиняя одну область Эвиала за другой, подобно тому, как подчинена уже, судя по всему, Империя Клешней. Трансформа (судя по всему, подобная арвестской) будет ждать мир, когда Сущность сомкнет свои границы и на западе, и на востоке, когда не останется ни одного свободного от Нее места. Почему действует такое граничное условие? - кто знает, но даже самые могущественные силы не могут творить все, что им заблагорассудится. - Ну, папа?! - нетерпеливо поторопила его Рыся. - Сейчас. - Фесс оторвался от созерцания марширующей по льдам армады. Плотная масса пехоты надвигалась полукольцом, словно плотный строй мог тут хоть чем-то помочь. Но в Черной башне не стояли роты тяжелой панцирной конницы, доблестные рыцари не вздымали лес копий, готовые к немедленной атаке. И строгие квадраты баталий, прямоугольники эбинских терций, длинные фаланги семиградцев, клинья баронских дружин могли только облегчить задачу некроманту, вздумай он и в самом деле испепелить все собранное против него войско. А вот и маги. Приведшие себя в порядок, оправившиеся от пламенного пепла. Идут, растянувшись редкой цепью позади пехотных шеренг. Еще дальше - инквизиторы. Тоже цепью. И опять тянут свои палаческие колымаги. Все-таки бедна фантазия у святых братьев. Никакого иного способа подстегнуть энтузиазм пришедших покончить с Разрушителем воинов они не видят. Только дыба, кнут да каленое железо. Вот с вас-то я и начну. Отец Этлау, может, и неуязвим (во всяком случае, пока), но его собратья по малопочтенному ордену - очень даже себе. Ну а поскольку все новое - это хорошо забытое старое (и притом страшное), то вспомним-ка мы лес невдалеке от Железного хребта. Вспомним засаду инквизиторов и что с ними случилось потом. Тем более, что у подножия Башни еще валяется добрых несколько сотен людских костяков. Изглоданных "ордосским огнем", но для боевой некромантии еще очень даже пригодных. Это даже лучше, чем призраки. По привычке Фесс стал очерчивать себя многолучевой звездой. По здравому размышлению, он остановился на тринадцати лучах, несмотря на сложность чисто геометрического построения. Конечно, изобилие Силы позволяет чуточку схалтурить на точности углов и сопряжений; однако здесь, когда твои заклятья могут получить совершенно иной ход, добиваться астрономической аккуратности вообще не имело смысла. Рыся помогала, как могла - оказалось, что драконица обладает идеальным глазомером. Когти ее отмечали нужные места, и некромант проводил линии. Невольно вспомнилась памятная схватка с говорившими зомби и скелетами в глубоких пещерах Пика Судеб. Тогда он обошелся семилучевой гептаграммой, и то дело пришлось решать гномьему фальчиону вовремя появившегося Севера. А теперь - как бы и тринадцати лучей не оказалось мало... Некромант произнес по памяти инкантацию, и контуры магической фигуры с помещенными в вершины-узлы символами стихий послушно засветились. Все как и положено. Башня отозвалась на это новое чародейство охотно и чуть ли не с живостью, вроде бы как несвойственной груде мертвого черного камня. Ждет пиршества, голодная бестия, словно о каком-то чудовище подумал Фесс. Ну что ж, если грамотно нацелить удар по тем, кто этого заслуживает, быть может, пехота и избежит сегодня огненной купели. Или ледяной. Это уж как повернется. Напряженность Силы все нарастала, сдерживать ее становилось все труднее - словно пытаться остановить горячего коня, повиснув на удилах. Теперь Фесс даже с закрытыми глазами видел неровную редкую цепь людей в сером, что крались, словно загонщики, позади гонимых на убой пеших воинов. Шакалы, с неожиданным холодным ожесточением подумал Фесс. Ничего у вас нет, даже настоящей веры. Если вера твоя хоть чего-то стоит, ты не станешь посылать ради нее на смерть других. В груди нарастала томительная тяга, словно некромант сейчас изо всех сил растягивал тугой лук. Стрела - его заклятье. То, что он должен выпустить. ...Защита слабела с каждой минутой, еще немного - и она исчезнет совсем. Камни и огонь вновь вопьются в черную броню Башни, а она теперь уже совсем не казалась Фессу абсолютно несокрушимой, как прежде. Значит, надо накрыть и требушеты с катапультами. Но это мы уже сделаем аккуратнее, конечно же, аккуратнее... - Папа! - не выдержала Рыся. Некромант отпустил невидимую тетиву, и Черная башня на мгновение перестала быть черной. Все до единой бойницы, от широкого основания, до истончающегося игольчатого шпиля, извергли потоки яркого, яростного света. Фесс даже не успел удивиться. Он планировал нечто совершенно другое... ...Однако миг спустя вокруг Башни возникла целая туча летающих черепов. Уродливо-гигантских, с торчащими нечеловеческими кинжальными клыками, больше подошедшими бы саблезубым тиграм. Одновременно стали отделяться от костяков и подниматься вверх белые сухие черепа тех, кто совсем недавно полег у стен Башни. Провалы ртов распахивались в подобии жутких ухмылок, скалились при жизни черные подгнившие зубы, сейчас вдруг сделавшиеся длинными и острыми, подобно кинжалам. И все это воинство - и призрачное, и из вполне материальной кости - собравшись единой тучей, поднялось над вершиной Башни и, издавая дикий, резкий визг, ринулось прямо на двигавшееся по льду войско. Фессу казалось, что он сейчас сам распластывается надо льдом, сотнями пустых глазниц видя, как неумолимо надвигаются шеренги наступающих, как там кто-то плотнее сбивает ряды, прикрывается щитами и выставляет пики навстречу небывалой опасности, а кто-то, напротив, в ужасе швыряет оружие и, ломая строй, бросается наутек, охваченный слепым ужасом. Жутко завывая, призраки и черепа пронеслись над головами опешивших воинов. В этом заклятье еще повиновалось некроманту. Маги Ордоса и Волшебного Двора не дрогнули. Могущество Черной башни, виденное ими воочию, не ослабило духа. Фесс узнал милорда ректора, широко размахивавшего своим белым посохом, бурно жестикулирующую Мегану; чародеи поспешно хватались за руки, образуя кольцо, готовясь ударить соединенными силами. Кто-то торопился метнуть навстречу собственные заклятья, и, поскольку черепа оставались вполне даже материальными, один, другой, третий из них распались, вспыхнули, взорвались изнутри. Мегана что-то резко выкрикнула, взмахнула обеими руками, словно встряхивая невидимый ковер, и над головами магов появилось подобие пылающей сети, в которой запутались и загорелись несколько призраков; Фесс невольно преисполнился уважения к хозяйке Волшебного Двора - заклятье материализации призраков и их уничтожения таким образом относилось к высшему классу. Даже в Долине его бы осилили далеко не все. Но большинство и призрачных, и простых черепов миновало цепь магов, обрушившись, как и нацеливал чары Фесс, на инквизиторов, даже не пытаясь, правда, атаковать отца Этлау. Лед мгновенно окрасился кровью. Трудно сказать, с кем или с чем собирался драться преподобный экзекутор, однако большинство из его инквизиторов или совсем не владели никакой магией, или знали только самые начатки. Кого-то атака мгновенно сбила с ног, кто-то решил, что короткие и широкие тесаки, больше смахивавшие на палаческое оружие, защитят и от оживленных некромантией костей, кто-то просто пал на колени и принялся молиться - недолго, ибо таковым тотчас перегрызли глотки. Палачи со свойственной членам этой гильдии проворством быстро сиганули со своих телег, следуя простому и понятному лозунгу: "Спасайся, кто может!" Правда, уйти им удалось недалеко. Налетевшая волна сбивала их с ног, и после этого в стороны летели лишь кровавые ошметки. Правда, вокруг Этлау сбилась плотная, спина к спине, кучка инквизиторов. Сам преподобный, точно взбесясь, размахивал косым крестом Спасителя, и это, как заметил Фесс, сжав зубы, действовало. Отец-экзекутор окружил себя чем-то вроде слабо светящейся полусферы, и как только череп или призрак натыкались на нее, как тотчас же распадались прахом, а сам Фесс испытывал острый, болезненный укол чем-то вроде незримой ледяной иглы. Держать заклинание становилось все тяжелее. Да и посланные Фессом в битву бойцы несли неизбежные потери. Тем не менее отряда инквизиторов больше не было. Разбежалась и прислуга метательных машин, преследуемая завывающими черепами. Основная же часть пешего войска оправилась от неожиданности. За их спинами маги творили одно заклятье за другим, насланные проклятым Разрушителем чудища лопались, взрывались или сгорали, и воины приободрились. Расправа с инквизиторами оставила на льду немало крови и разорванных в клочья тел, но таково уж свойство человеческое - каждый верит, что окажется ловчее погибшего, удачливее и уж непременно уцелеет. Иначе и в бой идти невозможно. Заклятье слабело, пока не угасло окончательно. Фесс глубоко вздохнул. Хоть и велика мощь Черной башни, а управлять ею - все равно, что собственным телом пытаться запрудить горный поток. Рысь в нетерпении царапала когтями пол. На плитах оставались глубокие, внушительного вида борозды. - Посмотри. Этлау опять цел, - повернулся к ней некромант. - Отбил заклятие и прикрыл других. Не всех и не многих, но все-таки... - Посмотрим, как он справится с драконовым огнем, папа! - Посмотрим. Но пока что нам ничто не угрожает, так что... Действительно, прислуга требушетов, катапульт и баллист поспешила унести ноги. Теперь оставалось только зажечь метательные машины, но несколько посланных туда огне