овский". Да. Алексей Сергеевич Яновский. И ничего больше. В самолете Света сразу махнула коньяку и решительно раскрыла самый толстый и яркий журнал, который смогла найти на тележке стюардессы. В иллюминатор не выглядывала, светские разговоры пресекала на полуслове. Прощальной мыслью было: почему, интересно, все французские певицы так агрессивны, а мужики, наоборот, все время за что-то извиняются? Теперь уже ее страшно тянуло домой. И не просто домой, а в тот самый неприятно-розовый дом больничного вида с веселенькой вывеской "Фуксия и Селедочка". "Ох, как я понимаю наркоманов!" - На секунду Светочку обдало жаром подозрения - не приобщили ли случайно и ее к этому братству больных фантазеров? Да нет же, не говори глупостей! Не может доктор Игорь оказаться таким изощренным подлецом: лечить алкоголиков, превращая их в наркоманов! Наше незакатное солнышко, конечно, не удосужилось доставить свое бренное тело в аэропорт Пусть любимая женщина одиноко бредет к машине в окружении верных дуболомов. Светочка заметила на лице Бритого хорошо замазанный синяк, но, как ни странно, совершенно не встревожилась. Она даже поймала себя на мимолетной жалости к этому чужому большому парню, который за хорошие деньги готов хоть сейчас положить за Светлану Вениаминовну Жукову свою жизнь. Ну, кого ждем? Я здесь, чемоданы тоже. Гека сидел в машине с каменным лицом, приложив к уху телефонную трубку. Ничего удивительного, НЕкаменное лицо Светочка видела у него только один раз. На раскатанном зимнем шоссе впереди идущий "КамАЗ" вдруг повело-повело и поставило бортом. Ей совершенно не было страшно, даже успела с любопытством повернуться к Генке: что делать будешь? Вот тогда его губы первый и последний раз на ее памяти сложились в злую усмешку. Машина эффектно скатилась с дороги и въехала в сугроб. А потом все сидели живые и невредимые, ждали Виталия и пили скверную водку, которой угощал водила "КамАЗа". Ах вот оно что! Изящный "Ягуар" цвета "ранних сумерек в саванне" картинно затормозил у самых носков Светочкиных туфель. Степа, Степа, тебе бы не Виталия по питерским раздолбанным дорогам возить, а призы в "Формуле-1" брать. Умеет, черт побери, наш герой делать милое милым людям. Кто, вы думаете, первым выскочил из машины и покрыл Светочкино лицо одуревшими радостными поцелуями? Нет, нет, вычтите пятьдесят очков те, кто сказал: "Виталий". В наше суровое время только собаки сохранили еще способность выражать свои чувства так бурно и непринужденно. Гарден, радость моя! Соскучился, песик? Поцелуй Виталия получился гораздо суше и строже. Даже если он и обрадовался, на людях сдохнет, а не скажет. И сразу - пакет ценных указаний: - У тебя два часа на то, чтобы переодеться, заехать за доктором Игорем в "Фуксию и Селедочку" - кстати, подарок не забыла? - и прибыть в ресторан. Мы сегодня празднуем в "Забегаловке". Форма одежды - празднично-походная. - Передал поводок, старательно скроил добрую гримасу и с такой же помпой умчался. Угу. Празднично-походная. Угу. Бархатные кеды, парчовые джинсы и шелковая ветровка. Светочка села в машину, обняла Гардена за шею и чуть не расплакалась. Пора, пора, наверное, признать ту жесткую истину, которая давно уже толкается где-то рядом. После тридцати пяти (безусловно с индивидуальными отклонениями) приходится выбирать однозначно и бесповоротно между одиночеством и людьми. То есть и не выбирать, а просто выговорить простыми словами правду. На самом деле все уже решено давным-давно. Подозреваю, та самая первая-препервая клетка, интимной жизнью которой так интересуются бесцеремонные ученые, УЖЕ все знает! Она болтается в теплом бульоне, бездумно делится напополам, еще пополам, уже можно различить ножки-ручки... А пот-о-ом... Ты можешь страдать косоглазием и косолапостью, получать тройки по химии и не подбирать "Битлз" на слух, но ты всегда будешь любить (и почти всегда - взаимно!)... А если же написано тебе "НЕТ" заглавными буквами, то в горящие избы хоть через день входи, детей хоть от Алена Делона рожай - хрен тебе. И твой потолок: письмецо пожелтевшее, изжога от сигарет и телевизор по вечерам. Ну? Извините, расслабилась. Вы думаете, это про меня? Тогда вы снова попали пальцем в небо. Это просто здравые мысли молодой, красивой и умной женщины. Мне не нужны дети, муж, племянники, свекрови и прочее. Мне нужны деньги и собеседник. Все. На этом пресс-конференция закончена. Эмму Петровну, к счастью, застала в полном здравии. Сентиментальная немка чуть не прослезилась, когда Светочка вручила ей какое-то новомодное французское лекарство от тромбофлебита. Так и ходила, прижимая коробочку к груди, пока Светлана Вениаминовна устраивала в квартире спешный раскардаш. Хорошо, что все покупки и подарки были сделаны в Париже еще в первый день. Под растроганное жужжание Эммы Петровны Светочка кидала в сумку каталоги для Илоны, часы для Юрия (свои предыдущие, с килограммовым золотым браслетом, этот господин проиграл по пьянке в карты. Ай-ай-ай, а еще коммерческий директор называются!) и сувенир для доктора Игоря. А что? По-моему, вполне. Изящный галстук от Кардена и консервная баночка "Воздух Парижа". Скромненько и со вкусом. Что-что? Какое-то странно знакомое, но неуместное имя вдруг долетело до Светочкиньгх ушей. - ...Людмила Афанасьевна давно мне советовала именно это средство. Она же фармацевт... Но не достать, такого лекарства в городе нет, мы каждый день в справочное звонили. И представляете, Светлана Вениаминовна, приезжает удивительно милый молодой человек и вручает Людмиле Афанасьевне именно то, что нужно... Уа, уа, она прибежала ко мне... такая счастливая... гуманитарная помощь... как блокаднице... - Минуту, Калерия Карловна, что за Людмила Афанасьевна? - Ох, простите, я вас совершенно заболтала, мешаю собираться... - Эмма Петровна попятилась в кухню, чуть не споткнувшись о Гардена. - Подождите. - Светочка даже притопнула ногой от нетерпения. - Я спрашиваю: кто такая Людмила Афанасьевна? - Это моя соседка, пенсионерка, очень хорошая женщина... У нее тоже тромбофлебит, и я... Наверное, Светочкино лицо было ужасно, потому что немка заткнулась на полуслове и замерла в дверях с приоткрытым ртом. Если она мне сейчас скажет, что это мать Ивана и несколько дней назад им неизвестно откуда свалилось на голову 500 баксов, я немедленно и честно сойду с ума. Оставалось сделать последний шаг к безумию, но тут талантливая рука неизвестного режиссера сменила мизансцену: расшалившийся Гарден пробрался на кухню и, воспользовавшись моментом, зачем-то попытался открыть посудомоечную машину. Раздался жуткий треск, дурную псину обдало горячим паром, вдобавок прямо над ухом у Светочки запиликал телефон. Какие там разговоры! Гарден носился по квартире, падая на ковер и закрывая лапами нос, остервенело лаял во все стороны и даже попытался куснуть Эмму Петровну. Ну, ничего, ничего страшного, дурила ты моя четвероногая, сейчас лед на нос приложим, и все пройдет. Какого лешего тебя понесло к машине? Слава Богу, не щенок уже - такими глупостями заниматься. Когда, шурша празднично-походным нарядом, Светочка зашла в комнату попрощаться с Гарденом, тот, как настоящий мужик, поднял на нее взгляд, полный вселенской укоризны. "Бросаешь меня? Развлекаться едешь, а я здесь - помирай?" - Не грусти, дружище, я все равно люблю тебя больше всех! Этот странный день был настолько набит событиями, что к семи вечера уже казалось, что с сердитым Мишелем Перье - неудавшимся женихом Сесиль - она разговаривала неделю назад... Доктор Игорь выскочил из проходной встрепанный, как мальчишка после футбола. Светочке даже показалось, что она зря потратила столько времени, выбирая ему в подарок галстук. Есть такие (кстати, довольно интеллигентные) мужики, которые напрочь Не дружат с галстуками. Я уж молчу о шляпах. Куда, скажите мне, подевались эти главные атрибуты гнидой интеллигенции? Где эти забитые скромные "а еще в шляпе!". Приличному человеку и плюнуть теперь некуда! Тишайшая гладь вечернего залива, как всегда, подействовала умиротворяюще. Что-то вроде спокойной прохладной руки на лбу. Вредный Виталий никогда не разрешает садиться рядом с шофером! Ну что это за кайф - выглядывать из-за квадратных спин Гены и Бритого на дорогу? Светочка надула губки и быстро придумала себе настроение на вечер: я красива и свободна, мир груб и грязен, я обижена на всех. Почему? Просто потому, что вы все существуете. "Забегаловка" - совершенно шикарный тусовочный загородный ресторан. Легенды о нем давно будоражат весь Питер, а вот похвастаться посещением могут очень и очень немногие. Официального названия он не имеет, проходя в бумагах Сестрорецкой районной администрации как "ЧП общественного питания". При этом никаких ЧП (то есть - в привычном понимании - чрезвычайных происшествий) здесь никогда не наблюдалось. Виталий чаще называл "Забегаловку" "Два ЧП", что означало: "Частное Предприятие Частного Питания". "Какое оно, к черту, общественное? - возмущался он. - Наше общество не может себе позволить ТАК питаться!" Что еще? Чуть не забыла: вся эта двухэтажная роскошь с настоящим винтовым подвалом, скалами, водопадом, павлинами (был еще один фламинго, да помер с тоски) принадлежит... кому?.. Правильно. Виталию Николаевичу Антонову. А еще я знаю, что когда хилому отпрыску Николаю Витальевичу Антонову исполнится восемнадцать (в чем я лично сомневаюсь, учитывая совершенно джером-джеромовский букет болезней), "Два ЧП" станет его собственностью. Виталий проговорился об этом своем намерении давно, еще в доисторическую эпоху пьянства. Именно тогда я впервые узнала, что наше солнце успел в незапамятные студенческо-инженерские времена обзавестись стервой женой и придурком сыном. Надо сразу честно признаться, что это сенсационное сообщение не вызвало у меня ни малейшего отклика (и уж тем более зависти - чувства мелкого и плебейского). Ну сын, ну наследник. И что? Конкурентов рожать я не собиралась и не собираюсь. Ни до признания Виталия, ни после - никаких ущемлений своих прав я не знала и знать не буду. Yes? Доктор Игорь мне совершенно не понравился. Честно говоря, я собиралась еще в машине вытянуть из него хоть каплю информации о том, куда он меня засунул под ласковое нашептывание "сосредоточьтесь, расслабьтесь...". Да нет, не поддался. Так и доехали до "Забегаловки", не выходя из роли "врач - пациент". Какой я тебе, к черту, пациент! У самого при виде моих ног глазки бегают! Как, интересно, он отреагировал на Илонкины шедевры по 110 см? Ничего, ничего, я еще до тебя доберусь, коньячку тяпнем, ты у меня разговоришься. Не велик кремень, и не таких раскалывали. Да, опоздали. Да, на три минуты. Звиняйте, дядечку, трошки затуркались. Компания - мечта! Что называется - хрен, метла и лопата. Во всем большом зале оставили единственный стол, за которым с разной степенью понта восседали (по убывающей): Илона, Юрий и Виталий. Вот если бы я вдруг решила прийти в людное место в таком виде, как Дуська, меня бы морально уничтожили на месте. А ей - хоть бы хны. Даже у халдея с внешностью английского лорда испарина на лбу выступает при виде ее кремовых ног и нескромного декольте. Игорь с Виталием успели быстро обменяться несколькими короткими фразами, после чего доктор еще больше помрачнел, а шеф наш чуткий просто расплылся гостеприимством и любезностью. Ну, что? Ну посидели. Славно покушали. Илонка стриптиз, как всегда, демонстрировала. Врать не буду, качественный. Тело у нее - даже мне, как бабе, не верится, что такое в жизни бывает. Ума - щепотка. Да кто же с ней разговаривать собирается? Ближе к концу вечера Дуська, поерзав, жеманно захихикала и громко заявила: - Мальчики, нам со Светуликом нужно поправить косметику! Ну что за скобарские замашки! Сейчас наверняка будет полчаса сплетничать в сортире. И точно: - Птичка моя, ты только не падай. У меня такая новость! - И все это одновременно с припудриванием носика и подкрашиванием ресничек. - Помнишь, после последнего аборта Верка на мне крест поставила? Помню, помню, вместе ходили. Наша придворная гинекологиня Вера Сергеевна при мне сказала: "Лошадь ты, Илонка, но детей тебе больше не рожать. В борьбе с тобой природа сдалась первая". - Так вот. У меня уже две недели задержка, я в американскую клинику ездила, надоела мне наша Верка, черствая, как батон, а в этом центре такая красота, а чистота, все, блин, одноразовое! Они там шухер устроили, глаза у всех - вот таки-ие! Такого не может быть, кричат! Короче говоря, суть в том, что... - Дальше пошел хорошо отрепетированный текст: - Светик, я решилась! Если не сейчас, то никогда! А Юрка на детях помешанный, он мне уже всю плешь проел: рожай да рожай. Жениться обещает. - И смотрит глазами лукавой овцы, как будто совета ждет. - Ну, решилась, и молодец. Зачем ты тогда шампанское хлещешь целый вечер? - Ерунда, Светик, это я на радостях. Больше не буду, честное-пречестное! С завтрашнего дня завязываю. Ну-ну, флаг тебе в руки. Юрочка, видно, на радостях, что будет отцом, назюзюкался. Пока мог говорить, оттягивался со Светочкой умными беседами (по-моему, даже Кафку поминал). Очень хорошо помню, как закончилась вечеринка для нашего коммерческого директора. Важно поглядывая на подарок из Франции, Юра вдруг хитрюще подмигнул Виталию и с ужасающей фамильярностью пробасил: - Ну что, шеф, с большой победой тебя! - И поднял пол-литровое ведро, которое по рассеянности уже два часа называл "рюмочкой". И никто бы ничего не спросил, но Юру несло. Он решил произнести развернутый тост. - Я знал, Виталий Николаевич, что ты умеешь пахать. Теперь я вижу, что на твоей стороне еще и охрененная пруха! - Он повернулся к Светочке и, глядя мимо нее пьяными глазами, пояснил: - Мы для своих автопарков неделю назад пятьдесят новых машин прикупили. С кровью выдирали, за каждый деревянный торговались... - Тут комдиректор неприлично икнул, но не смутился, а лишь хихикнул. - А вот теперь они у нас попрыгают... С завтрашнего дня метро от "Площади Ленина" закрывают, я сам распоряжение мэра видел! Весь север города - наш! У Виталия заходили желваки. Незаметное движение бровью - и возле стола стоял Бритый. - Юра, завтра - напряженный день. Мы были рады видеть вас на нашем скромном празднике. Вас проводят. Наверное, это и называется "убийственная" вежливость. Юру моментально пробило даже сквозь винные пары. Глаза у него сделались трезвые и круглые. Если бы он каким-то фантастическим образом мог взять обратно свои слова, он, видимо, сжевал бы их одним махом, как секретный пакет. Ничего не понимающей Илоне, которая требовала продолжения банкета, сунули в руки лохматый букет и проводили к машине. Господи, у доктора Игоря на лице такое выражение, как будто при нем из зала вынесли труп. Расслабься, Склифосовский, это местные разборки, ничего страшного. Светочку, если честно, и саму одолевало любопытство: чего это шеф так взъелся на своего директора? Юрка у нас - трепло известное, люди за столом - свои, зачем такие строгости? Кстати, чего-чего там плел этот щелкопер в самолете? Собираемся прибрать к рукам весь транспорт в Питере? Тоже мне - тайна мадридского двора. Такое зло вдруг взяло: хорошо ведь сидели, сам компанию подбирал... На секунду по-бабски позавидовала простой, как амеба, Илонке. Замуж пойдет, с пузом капризничать будет... И тут же отпустило. Нет, на фиг, на фиг. Только деньги и собеседник, как уже говорилось выше. Доктор Игорь сидел напротив, похожий на кого-то из апостолов, и внимательно смотрел на Свету. - Игорь Валерьевич, - ну, хоть ты-то, интеллигентушка, меня понимаешь? - Можно, я к вам еще раз приду? Нет. Тоже трус. - Конечно, - сказал, предварительно взглядом испросив разрешения у нашего друга и повелителя, - когда вам будет угодно. Виталий без реплики не останется: - Понравилось, дружок? - что ж ты так погано мне улыбаешься, родное сердце? Светочке показалось, что она вдруг нечаянно выпила залпом стакан вонючего деревенского самогона. Да так сильно показалось, что пришлось со всего маху швырнуть бокал в стену. ИНТЕРЛЮДИЯ IX Вомбат вскочил и чуть было не начал ошалело палить по сторонам. Липкий пот застилал глаза. Скрюченные пальцы сжимали автомат. Совершенно незнакомое чувство душило его. Чувство ОПАСНОСТИ, исходящее ОТОВСЮДУ. Бред. Такого не может быть. Сядь и успокойся. Это просто дурацкий сон. Что-о-о? Вот и утешили, называется. - ЗАПОМНИ. ЗДЕСЬ НЕ БЫВАЕТ СНОВ. В ЭТОМ МИРЕ СОН - ЭТО ЛИШЬ ПРОСТОЙ ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС ОТДЫХА, ПРИ КОТОРОМ ВО ВСЕЙ ТВОЕЙ КОСТЯНОЙ КОРОБКЕ, НАБИТОЙ СЕРОВАТО-РОЗОВЫМ ЖЕЛЕ, РАБОТАЕТ ТОЛЬКО ДЕЖУРНОЕ ОСВЕЩЕНИЕ. Вомбат огляделся и вытер пот рукавом. Не так уж часто приходилось видеть всю свою Команду спящей. Славные, обыкновенные ребята, безмятежные лица... - ЧУЖИЕ. Какой-то кошмарный, беспощадный зверь ворочался у Вомбата внутри. - Чужие? Как могут быть чужими мужики моей Команды? - МОГУТ, - гудело в голове. - ТЫ ЗДЕСЬ ПОСТОРОННИЙ. СТЫДИСЬ, - и горячий стыд мгновенно обжигал Вомбата до кончиков ногтей. - КАК МОЖЕТ ЧЕЛОВЕК ТВОЕГО УРОВНЯ, - нет, кажется, слово "человек" появилось в мозгу от бессилия ассоциаций. Не то, не то, - КАК МОЖЕТ СУЩЕСТВО ТВОЕГО УРОВНЯ ДОВОЛЬСТВОВАТЬСЯ МЕЛКОЙ ВОЗНЕЙ НА ЗАДВОРКАХ? ВСЕ ТВОИ "БОЕВЫЕ ОПЕРАЦИИ" ПОДОБНЫ ВОСКРЕСНОЙ СТРЕЛЬБЕ В ТИРЕ ПАРКА КУЛЬТУРЫ. - Парк культуры, - удивился Вомбат, - откуда я помню это словосочетание? - ВСПОМИНАЙ, ВСПОМИНАЙ, - настойчиво долбило в ВИСКИ, - ТЕБЕ МНОГОЕ ЕЩЕ ПРЕДСТОИТ ВСПОМНИТЬ И ОТКРЫТЬ ЗАНОВО. КАЗИНО ЛАС-ВЕГАСА? КОСМИЧЕСКИЕ БИТВЫ С ЖЖАРГАМИ? БРОНЗОВО-КОЖИЕ РАБЫНИ СЕТ"Н"САНГА? ВТОРОЙ ДИКТАТОР БУДЕТ СОБИРАТЬ ПЫЛИНКИ, КОТОРЫХ КОСНУЛАСЬ ТВОЯ БОЖЕСТВЕННАЯ СТОПА. Саня улыбнулся во сне. - Надо разбудить мужиков. Черт побери, что происходит? - Вомбат в бешенстве упал на колени и шарахнул кулаками по земле. Его крутило и корежило, как при падучей Юнга. - Не подхватил я ли эту заразу от Длинного Мохаммеда? - ВЗДОР, - захохотало в голове, - ЭТО НЕ ПАДУЧАЯ И ТЫ БОЛЕЕ ЧЕМ ЗДОРОВ. ТЫ ИЗБРАННЫЙ. ТЕБЕ ОСТАЛСЯ ВСЕГО ЛИШЬ ОДИН ШАГ - И ТВОИ ПАЛЬЦЫ БУДУТ ПЕРЕБИРАТЬ МИЛЛИОНЫ МИРОВ, СЛОВНО ЗОЛОТОЙ ПЕСОК. Сознание медленно покидало Вомбата. Издалека эхом звучали последние слова. - ЗАПОМНИ: ТЕБЕ НУЖЕН ПРОВОДНИК И ЖЕНЩИНА. - Женщина? Какая женщина? Откуда? Зачем? Проводник? Куда? - ВОПРОСЫ, ВОПРОСЫ, - чудовищное подобие нечеловеческой усмешки промелькнуло в мозгу. - ДУМАЙ САМ. ДОВЕРЬСЯ СОБСТВЕННОЙ ИНТУИЦИИ. ТЫ ИЗБРАННЫЙ, ТЫ УЖЕ ПОЧТИ ГОТОВ, ЧТОБЫ ПРИНЯТЬ ЭТУ ВЕЛИКУЮ ИСТИНУ. - Кто это? Откуда я слышу этот голос? - ДРУГ. МЫ БУДЕМ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ИМЕННО ЭТО ПОНЯТИЕ, КАК САМОЕ УДОБНОЕ В ОБЩЕНИИ С ЛЮДЬМИ. - Интонации стали мягкими, почти вкрадчивыми. - ВЕЛИКАЯ УДАЧА, ЧТО МЫ НАШЛИ ИМЕННО ТЕБЯ. ТЫ ПОМОЖЕШЬ НАМ, ВЕДЬ СТОЛЬКО РАЗ МЫ ПОМОГАЛИ ТЕБЕ... КАКАЯ ОСТРОУМНАЯ ИДЕЯ: КРЫСЫ-МУТАНТЫ... - Зеленый, - вспомнил Вомбат, - это он рассказывал о крысах. Мы со Штрипком пошли за противогазами... - ДА, УДИВИТЕЛЬНО ПРОСТО И ЛОГИЧНО. КРОШЕЧНАЯ ЖЕЛЕЗА ЧУТЬ ПОВЫШЕ НОСА, НАПРИМЕР, В СЛУЧАЕ ОПАСНОСТИ КРЫСА РАЗБРЫЗГИВАЕТ СИЛЬНЕЙШИЙ ГАЛЛЮЦИНОГЕН. - При чем здесь Зеленый? - ПРАВИЛЬНО, НИ ПРИ ЧЕМ. ВСПОМИНАЙ, ВСПОМИНАЙ, - торопил голос, - ВЕСЬ ЭТОТ МИР - ТВОЕ СОБСТВЕННОЕ ТВОРЕНИЕ. ВМЕСТЕ С КОМАНДОЙ, ГРУППСАМИ, - кажется, проскользнула легкая насмешка, - САУНД-ВОЛНОЙ... ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ. И ВЛОЖИЛ ЛЕГЕНДУ В УСТА ПРИДУМАННОГО ТОБОЙ ЗЕЛЕНОГО. А МЫ ЛИШЬ ПОМОГЛИ ПЕРЕНЕСТИ ЭТИХ ЧУДНЫХ ЗВЕРЬКОВ В ТВОЙ ПЕРВЫЙ МИР. - Первый? - ТЫ ХОЧЕШЬ НАЗЫВАТЬ ЕГО НАСТОЯЩИМ? ИГРА СЛОВ. ВСЕ МИРЫ - ТВОИ. ТОТ ЖАЛКИЙ И СУЕТЛИВЫЙ, В КОТОРОМ ТЫ РОДИЛСЯ, - ПРОСТО НАЧАЛО ТВОЕГО ПУТИ, НЕ БОЛЬШЕ. - Безумие. Я схожу с ума. - Вомбат не видел ничего вокруг, лишь чувствовал под руками колючую траву. - ТЫ ЕЩЕ СЛИШКОМ ПРИВЯЗАН К НЕУЮТНОМУ СЕРОМУ ГОРОДУ, НАЗВАННОМУ ПО ИМЕНИ ДАВНО УМЕРШЕГО ЦАРЯ, НО СКОРО ТЫ ОСОЗНАЕШЬ СВОЮ СИЛУ. И ВСЕ ТВОИ ИГРЫ С МЕТРО ПОКАЖУТСЯ ДЕТСКОЙ ЗАБАВОЙ. ЕСЛИ ЗАХОЧЕШЬ, ТЫ СМОЖЕШЬ ИГРАТЬ ИСТОРИЕЙ СВОЕГО ПЕРВОГО МИРА. НАПРИМЕР, УЙТИ В ПРОШЛОЕ И САМОМУ ЗАЛОЖИТЬ ГОРОД. И ЕГО НАЗОВУТ ТВОИМ ИМЕНЕМ... НЕ ВЕРИШЬ? КАК ОНИ ИНЕРТНЫ... - Это уже не мне, - почему-то сообразил Вомбат, - это они говорят между собой. - КАК ОНИ СЛАБЫ. ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТО, ЧТО НУЖНО? ПОЧЕМУ ОН ТАК УПОРНО СОПРОТИВЛЯЕТСЯ? - Я не сопротивляюсь, я не понимаю и боюсь. - НЕ НАДО БОЯТЬСЯ, - твердые ласковые интонации, - ТЫ УЖЕ СТОИШЬ НА НУЖНОМ ПУТИ. ПОРА ДЕЛАТЬ ШАГИ САМОМУ. ВЕДЬ МЫ ТАК ДАВНО ВМЕСТЕ... - Мы вместе? - ТЕБЕ НАПОМНИТЬ ЕЩЕ ЧТО-НИБУДЬ? ПРЕКРАСНО РАЗЫГРАННУЮ КОМБИНАЦИЮ С ТЕМ ОПАСНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ? ОН ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЛ ДОГАДЫВАТЬСЯ, А ТЫ УЖЕ ПОЖЕЛАЛ ЕМУ СМЕРТИ. МЫ ЛИШЬ ЧУТЬ-ЧУТЬ ПОДПРАВИЛИ ПРИМИТИВНЫЙ КРУТЯЩИЙСЯ МЕХАНИЗМ... Он сел, глубоко вдохнул и закрыл глаза. Теперь он не знал, кто он, как его зовут и где находится его тело. - ТЕЛО? ЭТО ПУСТЯК. НИЧТОЖНАЯ ОБОЛОЧКА, АППАРАТ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ МАТЕРИАЛЬНЫХ УДОВОЛЬСТВИЙ. МЫ ДАДИМ ТЕБЕ МИЛЛИОНЫ ТЕЛ. НАС ИНТЕРЕСУЕТ ДРУГОЕ. - Что? - ПУСТЯЧОК, ДУНОВЕНИЕ, МАЛАЯ МАЛОСТЬ, КОТОРУЮ ВЫ УПОРНО НАЗЫВАЕТЕ ДУШОЙ. - Зачем? - НАМ ЭТО НЕ ОБЪЯСНИТЬ, А ТЕБЕ НЕ ПОНЯТЬ, НАЗОВЕМ ЭТО СДЕЛКОЙ. - Сделкой? - ДА! МИЛЛИОНЫ ТЕЛ В ОБМЕН НА МИЛЛИОНЫ ДУШ! Он понял. - ПОРА. ОЧНИСЬ! ТВОЙ ПРОВОДНИК СЕЙЧАС СПИТ РЯДОМ С ТОБОЙ. ДЛЯ НАЧАЛА ТЫ ДОЛЖЕН ЗАМКНУТЬ КРУГ ЗДЕСЬ. - Замкнуть круг здесь? - Мысли мешались. - Круг... Квадрат... - ВЕРНО! ОН ПОНЯЛ! ОН НАЙДЕТ МЕСТО, ОТКУДА ВЫХОДЯТ КВАДРАТЫ! - Выходят Квадраты? Значит, он не один - блуждающий по земле? - НЕТ, КОНЕЧНО НЕТ. И ТЫ НАЙДЕШЬ ЭТО МЕСТО. И ОБРЕТЕШЬ, НАКОНЕЦ, СВОЮ НАСТОЯЩУЮ СИЛУ. ПОТОМ ВЕРНЕШЬСЯ В ПЕРВЫЙ МИР И ВОЗЬМЕШЬ С СОБОЙ ЖЕНЩИНУ. - Зачем? - ОН ЗАДАЕТ СЛИШКОМ МНОГО ВОПРОСОВ. - Они сердятся, я им нужен... - НЕ ОБОЛЬЩАЙСЯ. НАШИ ВОЗМОЖНОСТИ БЕСПРЕДЕЛЬНЫ, А В ВАШЕМ МИРЕ НЕ ТАК УЖ МАЛО ИЗБРАННЫХ. - Я готов. Но я не знаю, какая нужна женщина. - ТЫ ЗНАЕШЬ. ТЫ УЖЕ НАШЕЛ ЕЕ. МЫ ДАДИМ ТЕБЕ ЗНАК... ЗНАК... Сознание угасло. Исчез Голос. Вомбат спал, положив под голову куртку. Саня улыбался во сне. Глава одиннадцатая ИГОРЬ Пожалуй, это состояние можно смело назвать депрессией. Вчера вечером какая-то мерзкая тетка беспрерывно названивала Игорю по телефону, однообразно ругаясь и косноязычно требуя объяснений. Только к полуночи он наконец сообразил, кто это, и отключил аппарат. Конечно же, невестка Оксаны Сергеевны и мамаша этого крепыша, который приходил за деньгами. У, базарная баба! Не пришлось бы менять квартиру, подумал Игорь и провалился в дурной сон. Спасение от депрессии можно, как всегда, искать в работе, благо ее сейчас навалом. Да вот, как на грех, все какое-то муторное, мелкое и противное. День, словно дыню, разрезали на несколько ломтей. Начнем с того, что в десять утра совершенно неожиданно примчался Виталий. На секунду Игорь даже испугался: не собирается ли шеф снова запить. Вид у того был как у завзятого алкаша, который дежурно забегает к соседке "стрельнуть червончик". Под аппаратом он вырубился сразу, а вот потом пошла какая-то дурь. Виталий будто где-то завис. Контакта нет, и аппарат - ни гу-гу. Игорь облился холодным потом и, проклиная себя за беспечность, включил концентратор. Что ж это такое? Лицо человека, лежащего в кресле, казалось совершенно чужим. Натянутая на скулах темная кожа, резкие, невесть откуда взявшиеся морщины, тонкие злые губы... Слабо пискнул концентратор. Подцепили. Но кого? Трясущимися руками Игорь автоматически достал ампулу со стимулятором. Тончайшая игла вошла в вену. Изумительная штука, между прочим, такая игла - мечта любого наркомана: инъекция безболезненная, следа на коже не оставляет и вены не портит. Одно из маленьких побочных изобретений Александра Иосифовича Тапкина. Казалось бы: бери патент, получай денежки, запуская в производство, сделай человечество счастливей хотя бы на несколько уколов. Но господин Тапкин, страдая маниакально-депрессивным патриотизмом, свои изобретения в иноземные капиталистические лапы отдавать не желает, а родной медицинской промышленности просто не доверяет. Слишком уж сложен процесс производства уникальных сверхтонких игл. Всегда будет возникать соблазн чего-то там не догреть, чего-то передержать. "Игорь Валерьевич, - грустно помахивая ресницами, вспоминал Тапкин, - я же сам два года отработал на заводе медицинского оборудования. Всего насмотрелся и все понял! Там же никто ни за что не отвечает. Ни деньгами, ни даже совестью (Игорь скептически поднял бровь). Поэтому в проекте у вас может стоять "пипетка глазная, 1, 5 мл", а на склад готовой продукции будет поступать "клизма семиведерная"! Эх, Тапкин, Тапкин, Тапкин-Сапкин. Игорь ужаснулся неожиданно возникшей рифме, но тут же отвлекся на приходящего в себя Виталия. - Фу, Виталий Николаевич, ну и напугали вы меня! - А что такое? - потягиваясь, спросил шеф, вставая из кресла. - Контакт почему-то пропал. Я привык, с вами почти вслепую работаю, вот, наверное, где-то и наврал. - Чего, чего ты так суетишься? - Ничего страшного, но на всякий случай я бы посоветовал снять свежую нейрограмму. Хотите, прямо сейчас сделаем? Виталий помолчал, а Игорь удивился, до чего бездарно шеф делает вид, что думает. - Нет, доктор, не успею. Давай как-нибудь в следующий раз, ладно? - Конечно, когда вам удобно. - Игорь наблюдал, как Виталий надевает пиджак. Странно. Маленький сувенирный градусник на стене рядом с выключателем показывал двадцать градусов, а рубашка на спине шефа была темна от пота. По старой традиции главный врач оздоровительного центра провожает главного спонсора до дверей. - Доброе утро, Галина Федоровна. - Доброе утро, Виталий Николаевич! - Наша перезрелая мадам-администратор молодеет лет на шестьдесят при виде шефа. И разума в ней в этот момент не больше, чем у трехлетней девочки. - Прекрасно выглядите. И какие приятные духи. Вы просто наша дикая орхидея. Все. После такого воза комплиментов у Галины точно мозги на полдня отшибет. - Доктор, не забудь, что у нас сегодня праздник. Часам к семи будь готов, - заметил Виталий, стоя в дверях. Мог бы и не напоминать. Все утро Игорь потратил на борьбу со своим старым костюмом, пытаясь с помощью утюга, щетки и тысячи советов соседки привести его в Божеский вид. В данный момент это светлосерое чудо висело в ординаторской, пугая входящих врачей. Господи, и чего жлобиться? Давно бы сходил в хороший магазин и купил себе нормальную "тройку". Но вот тут Игорь, который в душе все еще оставался студентом-пижоном Первого меда, проявлял совершенно недопустимую застенчивость. Однажды он уж было совсем собрался, даже сделал несколько робких шагов в недра то ли "Барона", то ли "Цезаря". В кармане у него лежала тысяча долларов, поэтому всю дорогу Игорь напоминал себе Кису Воробьянинова, которому Бендер выдал двести рублей. Поход за костюмом окончился не столь плачевно, как кутеж предводителя дворянства. Игоря просто и ненавязчиво полили презрением. Не так он вошел или не так посмотрел... Короче, томная дива с внешностью недолеченной наркоманки равнодушно прошелестела: "Вашего размера сейчас нет" - и исчезла в сверкающих лабиринтах вешалок. Доктор с некоторым облегчением покинул то ли "Маркиза", то ли "Калигулу", раздумывая, предусмотрена ли в таких магазинах жалобная книга. Второй ломоть дня был самым неаппетитным. При входе в отделение Игорь столкнулся со старшей медсестрой. Ольга Геннадьевна сделала большие глаза и трагическим шепотом сообщила: - Вас ждут. Ждали. Трое. Первым встал со стула крупный блондин в очках. Тот самый милиционер со смешной фамилией. Передрягин? Нет, кажется, просто - Дрягин. Что имеете сообщить, товарищ лейтенант? - Здравствуйте, Игорь Валерьевич. Это родственники Сапкина. Невысокие крепыши, словно слепленные с одной матрицы, неловко топтались у Дрягина за спиной. Присмотревшись, можно было заметить, во-первых, что это отец и сын и, во-вторых, оба чем-то сильно недовольны. А уж что касается цвета волос родственников, Игорь подумал, что такие рыжие люди запросто могут экономить на осветительных приборах - в ординаторской словно две стоваттные лампы зажгли. - Сергей Григорьевич, племянник покойного, и Дмитрий Сергеевич, его сын. - Вышло непонятно и нелепо, лейтенант попытался выкрутиться, но только усилил неловкость: - То есть не сын покойного, а его... как это, черт, в общем, сын племянника... В комнате повисло тягостное молчание. Игорь ждал, что будет делать дальше Дрягин, спокойно рассматривая Сапкиных. Так-так. Это, по-видимому, и есть тот самый Серега-племяш и Митька, которому четырнадцать. Дурацкий сон Степана Ильича, оказывается, прочно засел в памяти. Игорь не видел несчастного Гришаню, но теперь легко было догадаться, что новорожденный сынок - порождение дурного сна - тоже наверняка должен был быть огненно-рыжим. Что там плел Сапкин? Какое-то непривычное смешное слово вертелось в голове. Ага! "Шкодный"! Глаза, кажется, были шкодные у пацана. Игорь почти не прислушивался к невнятному бормотанию Сергея Григорьевича, стараясь поймать очень важную мысль. - ...Что за дела? Мы на вашу больницу в суд подадим... моральный ущерб... пятьдесят миллионов... такого мужика угробили... щас на похоронах разориться можно... Младший Сапкин молчал, но тоже смотрел зверем. Вот русский человек: страсть как скандалы уважает. Племяш надвигался на Игоря, продолжая развивать свою идею насчет морального ущерба. Растет уровень правовой грамотности населения. На Игоря пахнуло дрянным вчерашним алкоголем. На всякий случай он переместился поближе к Дрягину и как можно спокойней сказал: - Успокойтесь, товарищи. Я сочувствую вашему горю, но, - Игорь развел руками, - никакого отношения к случившемуся не имею. Как раз наоборот - все, что зависело от меня, я сделал. Лечение проходило успешно, через неделю я собирался Степана Ильича выписывать... Неправильная тактика. Здесь больше подошло бы что-нибудь простецкое, типа рвануть на себе халат, хлопнуть со всей дури Серегу по плечу и с надрывом сказать: "Прости, браток: сам ни хрена не понимаю! Я ту падлу, что брата твоего замочила, сам бы придушил..." Этого Игорь не умел. В дело попытался вмешаться лейтенант, что-то невразумительное басил Митька. Шум в ординаторской нарастал. Несколько раз в дверях мелькнуло испуганно лицо Ольги Геннадьевны. На кой черт они вообще сюда приперлись? Игорь взял себя в руки и, перекрикивая Сапкиных, рявкнул на Дрягина: - Что им нужно? - Они говорят, у дяди деньги должны были остаться. Документы. - Какие деньги? - Это выходило за любые рамки. - Вы же сами все забрали! Паспорт вам старшая медсестра выдала, одежды его здесь не было, он по "Скорой" поступал. Что вы из меня дурака делаете? Забирайте своих родственников и покиньте отделение! В лице лейтенанта что-то мелькнуло, он повернулся к Сапкиным и сурово скомандовал: - Кончай бузить! А ну, на выход! Оба рыжих моментально заткнулись и почти строевым шагом проследовали к дверям. Игорь почувствовал себя неблагодарным зрителем на плохом спектакле. Бред. Что за бред творится вокруг? Он устало присел на стул, но тут же вскочил с него. Важная мысль, которая крутилась где-то рядом, почти оформилась и теперь жутковато ухмылялась совсем как тот шкодкый младенец с бородой и усищами на коленях наглой бабы из ночного кошмара покойного Сапкина. А вот теперь подумай, - только не говори вслух! - какие ассоциации рождаются при виде следов маленьких рук на шее Степана Ильича? А как насчет клока рыжей бороды в руке убитого? Игорь с трудом приоткрыл дверь ординаторской и тихо попросил: - Ольга Геннадьевна, накапайте мне, пожалуйста, сорок капель корвалола. Примерно через полчаса Игорь обнаружил себя стоящим напротив дверей институтского архива. Две смешливые девушки в хрустящих свеженьких халатиках прошли мимо, мило хихикая. Еще минут пять понадобилось для того, чтобы вспомнить, каким ветром его сюда занесло. Ах, ну да! К приходу умного товарища из ВЦ нужно было приготовить побольше нейрограмм. Ужасно неудобно каждый раз бегать за любым нужным клочком в архив (от "Фуксии и Селедочки", например, с учетом всех лестниц и переходов, туда и обратно - не меньше километра!), но руководство Нейроцентра традиционно уважало бумажки больше людей. Свои плюсы здесь тоже имелись: за последние два года архив совершенно преобразился. Прибавилось света, завелся неплохой компьютер, в углу скромно примостился ксерокс. Но самое приятное, что всем этим, в общем-то, скучным хозяйством теперь заправляли три милые девушки с чувством юмора и без особых претензий. Возможно, через некоторое время они заматереют и избалуются, а пока для каждого посетителя-просителя находилась нужная бумажонка и улыбка, а девочки очень искренне радовались даже крошечной шоколадке. Игорь вошел в архив и застал живописнейшую картину, которую, будь она написана во времена Возрождения, чуть-чуть убавив одежды, автор непременно назвал бы "Обнаженные со стремянкой". Девушки заклеивали окна. Стоявшая наверху, кажется, Вика, грациозно изогнувшись, разглаживала только что приклеенную бумажную полоску. Две другие не менее изящно держали стремянку и смотрели наверх. Игорь позволил себе несколько минут полюбоваться этим зрелищем, а потом слегка покашлял. - Добрый день. Моя фамилия Поплавский, я из третьего отделения. - Добрый день. Что-то не так? - спокойно спросила, кажется, Таня. Игорь не понял, к чему относится вопрос, и озадаченно нахмурился. - От вас уже приходила сотрудница, мы ей дали все истории болезни. - А-а-а! - Игорь сразу вспомнил глупейшее поручение Тапкина и пугливую лаборантку, которой вручил статистические таблицы горздрава. - Я по другому поводу, хотя мне тоже нужны истории. Она их что, все унесла с собой? - Не-ет. - Таня испуганно моргнула, но сразу же улыбнулась, заиграв ямочками на щеках. - Мы выдаем документы на руки только по письменному разрешению директора. Она здесь работала. Как раз вчера все и закончила. Игорь с тоской сообразил, сколько проблем может возникать с нейрограммами - длиннющими бумажными листами (метра по полтора каждый), вклеенными в истории болезни. На его счастье, девушки из архива оказались не только симпатичными, но и сообразительными. - Давайте мы их по кускам отксерокопируем, а потом склеим, - предложила сошедшая со стремянки Вика. Увидев отчаяние на лице Игоря, она великодушно добавила: - Не переживайте, мы вам поможем. Через несколько минут большой зал институтского архива обилием бумаги и трудовым энтузиазмом сильно напоминал подпольную типографию "Искры". Если бы революции делали такие симпатичные барышни, может, и результат был бы иным... Игорь подклеивал последний лист и соображал, где находится ближайшая кондитерская. Торт? А может быть, цветы? Духи? Ладно, что-нибудь сообразим. Таких людей надо ценить. Вот жалко, сейчас не успею, мужик из ВЦ ждет его уже через двадцать минут. - Огромное вам спасибо, девушки! Вы до пяти работаете? - Да. - Загляну, загляну. Целую ручки! - Прижимая к груди папку, Игорь помчался к новому корпусу. Хорошо бы чайку успеть глотнуть. Нет, не удалось. В чайной комнате было пусто и неуютно. Сотрудники озабоченно шастали по коридору, то ли делая вид, то ли действительно занимаясь делами. Дуняев с Тапкиным что-то увлеченно обсуждали, разложив исписанные формулами листки на сейфе. Откуда в лаборатории взялся этот железный монстр, никто не помнил, денег и секретных бумаг в нем не водилось (просто дверца не закрывалась), поэтому сейф испокон веков использовался как тумбочка под телефон и пепельницу. - Игорь Валерьевич, - пискнули сбоку, - я вам принесла... - Очень хорошо, Машенька, - не слушая, отозвался Игорь, - поговорите об этом с Александром Иосифовичем. - И еще вам звонили... - Хорошо, хорошо. - Как, наверное, противно быть такой маленькой, глупой и незаметной. - Просили перезвонить Антонову. Игорь почувствовал легкую досаду. Неужели отменяется праздник? Совершенно по-детски стало жаль выглаженного костюма, дурацкой радости по поводу встречи со Светланой да просто возможности вкусно поесть и выпить. - Алло, Виталий Николаевич? Еще раз - здравствуйте. Это Поплавский. Вы звонили? - Да. Доктор, ты там что-то говорил про нейрограмму? Я смогу подъехать послезавтра, вечерком. - Хорошо. А сегодня... - Все в силе. Света за тобой заедет. Ну, все. Жду. Игорь повертел трубку в руках, недоумевая: зачем такой занятой человек, как шеф, отвлекался на такую мелочь? Примерно полчаса ушло на то, чтобы найти с Борей общий язык. С неповторимым шиком пианиста, пробегая по клавишам, тот демонстрировал огромные возможности своего компьютера и почти не слушал Игоря. - Подожди, подожди, это, конечно, очень здорово, но давай ближе к делу. Мне нужно всю эту кипу простыней с нейрограммами засунуть внутрь, чтоб программа была. Интересует меня, скажем, Иванов Иван Иванович. Я по кнопкам: шлеп-шлеп, а на экране - изображение. Все пики на местах, и характеристика внизу готовая. Понимаешь? - Э-э-э, так здесь сканер нужен, - авторитетно заявил Боря, - и вообще работы - до фига. - Ну и что? Давай поработаем. И они поработали. Давно уже Игорь не получал такого удовольствия от общения с умным человеком с собственной мыслительной деятельностью. - Ты говоришь, что я умничаю? - шумел Боря. - А сам? Накручено-то, накручено! IF, WF, RV - это что такое, я у тебя спрашиваю? - Ничего особенного, названия пиков. Ну, то есть не самих пиков, а как бы полос. Могу расшифровать. WF, например, это Wide Fantasy. Определяет способности к непредвзятому ассоциированию, фантазии... - Ясно. А почему это все по-русски не написать? - Боря грозно шевелил белесыми бровями. - Все это для того, чтобы простому человеку мозги запудрить посильнее! - Ладно, уймись. Что поделаешь, традиция такая, все по-английски называть. Часы показывали половину седьмого, а работа была еще в самом разгаре, причем уже что-то вылуплялось, вырисовывалось и вытанцовывалось. Уходить не хотелось. - Извини, Боря, мне бежать надо. Давай завтра с утра закончим? - Ладно, ладно, вали. Я еще посижу. Игорь еще постоял немного за спиной Бориса, с уважением наблюдая, как мелькают на экране разноцветные прямоугольники. Машина беспрерывно что-то спрашивала, переспрашивала, ненадолго задумывалась, а затем под чутким Бориным руководством переваривала очередную нейрограмму. - Спасибо, Боря, до завтра. - Счастливо. Только раньше двенадцати не заходи, я поспать люблю. Последний кусочек дня был самым приятным. Игорь облачился в костюм и долго вертелся перед шкафом в ординаторской, пытаясь разглядеть свое отражение в полированной дверце. Резко зазвенел телефон. - Игорь Валерьевич, вы еще на месте? - Нет, Александр Иосифович, - весело ответил Игорь, - вы ошиблись. Меня здесь уже нет, я убежал три минуты назад. - Как жаль. - Деликатный Тапкин совершенно не умеет настаивать на своем, чем и пользуются окружающие. - Я хотел с вами посоветоваться. Дело в том, что Маша отдала мне подготовленную статистику. Вы знаете, так странно... Но если вы спешите, мы об этом поговорить завтра... - Завтра, любезнейший Александр Иосифович, завтра, - благодушно заверил Игорь и повесил трубу. Что может быть странного, а тем более важного в каких-то