ротрепалась с московской родней. Зато все обговорила. Нас ждут с нетерпением. Хоть завтра. Так что Юрочке придется - попа в мыле - отпрашиваться у своего Антонова. Как он с ним работает? Очень скользкий тип. Хотя и приколист неслабый, может хорошо пристебать. Телефон зазвонил прямо у Илоны в руках, она аж вздрогнула. - Заяц, это я. В общем, так. С шефом я, кажется, все уладил. Отпускает он меня в столицу. Прямо сегодня. Настроение, говорит, у него хорошее. - Прелесть ты моя! - взвизгнула от радости Илона. - Правда, и дел там попутно навесил, ну, да фигня, успею. Поменьше с твоей родней пообщаюсь. - Прям, тебя моя родня достала! Очень, между прочим, хорошие люди. Вот ты там фигней всякой занимаешься, а они уже о нас подумали, подсуетились. - Чего подсуетились? - Прямо там, в Москве Никиту покрестим. Помнишь, мы же собирались. - Ну, помню. А почему в Москве? - Ах, да ничего ты не понимаешь! У них там рядом с домом - Елоховская церковь. Самая модная в Москве... - Я думал, самая модная - это которая на Красной площади, ну, которая на торт похожа... - Козел ты, Юрочка. Я с тобой даже обсуждать ничего не хочу. Едем, и все. - Ладно, ладно, заяц, не сердись. Но и козлом меня больше не называй, поняла? Последний раз предупреждаю. - Ну я же ласково... А козликом - можно? - А я тебя тогда - козой, договорились? - Договорились, лапка! Так что, я могу собираться? - Можешь, можешь, только много барахла не бери. - Ну, что ты, Юрочка, я только самое необходимое! Да! И не забудь заехать за детским сиденьем в машину, помнишь? Сто лет мне уже обещаешь! - Вот как раз сейчас и заеду. А как он все это перенесет? - Да нормально, не беспокойся. Памперсов побольше возьмем, и все. - А ты? - Чего - я? - Как ты с ним справишься? - Я? Я тебе что - раненая? Мы няньку с собой возьмем. - Да? Ну, ладно, как знаешь, заяц. Все. Пока. - Пока, пока. Илона, напевая под нос модную песенку, отправилась сообщить Тане, что она едет с Никитой в Москву, и припахать Катю - собирать вещи. Они выехали через два часа. СУБЪЕКТ СЛЕЖЕНИЯ КВАДРАТ PQ-WQ, МЕСТНОЕ НАЗВАНИЕ "ЗЕМЛЯ" - ГЛОБАЛЬНОМУ КООРДИНАТОРУ. ОБЪЕКТ СЛЕЖЕНИЯ - НАДПРОСТРАНСТВЕННЫЙ КАНАЛ. ОПАСНОСТЬ ПОТЕРИ СТАЦИОНАРНОГО СМЕШАННОГО МАЯКА Q-0001. ВНИМАНИЕ. ОПАСНОСТЬ ПОТЕРИ СМЕШАННОГО МАЯКА Q-0001. МЕСТНОЕ НАЗВАНИЕ КАШИН ЮРИЙ ПЕТРОВИЧ. ПРЕДЛАГАЮ ВАРИАНТ МИНИМАЛЬНОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА С ОДНОВРЕМЕННЫМ ПЕРЕМЕЩЕНИЕМ И ИЗОЛЯЦИЕЙ МАЯКА. ТОЧКА ВМЕШАТЕЛЬСТВА - МОМЕНТ 23.27 СУЩЕСТВУЮЩЕЙ РЕАЛЬНОСТИ. УРОВЕНЬ ВМЕШАТЕЛЬСТВА - А1. ГЛОБАЛЬНЫЙ КООРДИНАТОР - СУБЪЕКТУ СЛЕЖЕНИЯ КВАДРАТ PQ - WQ, МЕСТНОЕ НАЗВАНИЕ "ЗЕМЛЯ". ВМЕШАТЕЛЬСТВО РАЗРЕШЕНО. ЛИНИЯ 105. КОМПЛЕКСНЫЙ ОБЪЕКТ 3-389 - ТРАНСПОРТНОЕ СРЕДСТВО. ТУЗЕМНОЕ НАЗВАНИЕ "АВТОМОБИЛЬ "ВОЛГА". БАЗОВАЯ ЛИНИЯ. ИЗМЕНЕНИЕ ВРЕМЕННЫХ КООРДИНАТ: ПЕРЕМЕЩЕНИЕ ОБЪЕКТА ИЗ ТОЧКИ 21.23.26 МЕСТНОГО ВРЕМЕНИ В ТОЧКУ 21.23.41. ВЫПОЛНЕНО. Серый "Опель", номерной знак М237МС 78 РУС, двигался на скорости примерно 160 километров в час. Водитель "Опеля", совершая обгон, выехал на полосу встречного движения и совершил лобовое столкновение с автомашиной "Волга" ("ГАЗ-24", номерной знак У455ИС 78 РУС), двигавшейся в противоположном направлении со скоростью 120 километров в час. В результате аварии водитель и два пассажира "Опеля", водитель и три пассажира "Волги" скончались на месте. Глава вторая САША Да, да, такое уже было. И Саша, лежащий на полу, и серьезное лицо склонившегося над ним Поплавского. И даже его фраза: - Какого черта... Саша неуклюже поднялся и, отряхивая джинсы, ворчливо заметил: - Вы бы хоть вторую кушетку здесь поставили, что ли... - Лично для вас? - язвительно осведомился Игорь. Света лежала с закрытыми глазами и улыбалась. Постепенно ее улыбка угасла. - Светлана Вениаминовна, с вами все нормально? - склонился над ней Поплавский. - С ней ВСЕ нормально! Произнесено это было негромким голосом, но всем присутствующим показалось, что в комнате рванула граната. В дверях стоял Виталий Николаевич Антонов. Лицо его было перекошено от бешенства, уголок рта подергивался. Саша почему-то решил, что тот сейчас достанет какой-нибудь особо огромный пистолет и начнет палить во все стороны. На всякий случай Саша подвинулся и стал так, чтобы загородить собой Свету. - Я бы очень просил мне объяснить, что здесь происходит. - Такой голос, наверное, хорошо использовать для быстрой заморозки овощей и фруктов. Или мяса. - Здесь... - Доктор, Поплавский стал похож на интеллигента, которому в трамвае сшибли на пол очки. - Простите, Виталий Николаевич, но Светлана Вениаминовна приехала... - Я приехала на сеанс психологической разгрузки, - вышла вперед Света. И если после первой фразы Антонова что-то еще осталось не замороженным, то после выступления Светланы Вениаминовны за сохранность продуктов можно было не беспокоиться. Температура жидкого азота. - Ты теперь посещаешь "Фуксию и Селедочку" по два раза в день? - ласково поинтересовался Антонов. - Почему нет? - голубка воркует в ответ своему голубку. - Дороговато встанет. Ты меня разоришь, милая. - Тебя? Разорю? - Конечно. А на чьи, по-твоему, денежки ты тут развлекаешься? И к тому же, как я погляжу, не одна... - Врет. Не поглядел. Один из первых навыков, который приобретают наши душки - новые русские, это умение глядеть сквозь человека. - Одну минутку! - вступил в разговор Саша, решительно напоминая о своем присутствии. - Поплавский, сколько стоит у вас двойной сеанс? - Двести долларов! - ответил Поплавский голосом осмелевшего интеллигента, за которого внезапно заступился трамвайный кондуктор. Подумаешь, уел. Зря я, по-твоему, вчера видик не купил? Стараясь действовать без лишней суеты, Саша расстегнул нагрудный кармашек своей дежурной "монтаны" и достал оттуда требуемые две сотни. Поискал глазами, куда бы положить (хотя подмывало - ох, как подмывало! - сунуть бумажки Поплавскому в карман халата, похлопать небрежно по плечу: держи, лекарь!), но выпендриваться не стал, просто оставил на столе. Протянул руку, мягко, но решительно сказал: - Пошли, Светило. - Только бы она не обиделась, только бы не решила вдруг, что я так задешево перекупаю ее у этого самодовольного хмыря... Не обиделась. Дала руку. Саша крепко сжал ее горячую ладошку, борясь с желанием взять Свету на руки и выполнить-таки свою заветную мечту - унести ее на край света. К сожалению, в данный момент это было, по меньшей мере, неразумно. Не в смысле - унести на край света, а - взять на руки. Потому что на их пути в дверях стоял Антонов. И Саша предпочел бы, чтобы при прохождении мимо руки у него были свободны. Пусть только рыпнется, пусть только попробует что-нибудь вякнуть - обещаю, что не буду сдерживаться. Эх, жаль, в том, моем мире остались роскошные шварценеггеровские мышцы. Но ничего, не боись, мы и с этими кое-что могем. Когда в прошлом году в Мексике нам с ребятами (втроем) пришлось объясняться на языке жестов с семью местными амбалами, никто Шварценеггера и не вспоминал, сами управились. Саша и Света медленно двинулись к выходу. Теперь взгляд Антонова не замораживал. Теперь он прожигал на месте. Резкий звук заставил всех вздрогнуть. В кармане у Антонова заверещал телефон. Виталий раздраженно вынул трубку, чуть не выдрал с корнем антенну, рявкнул голосом голодного льва: - Да! - И тут его лицо резко изменилось. По нему словно прошлись большим шершавым языком. Саша даже вспомнил, откуда пришла эта ассоциация. Ну, конечно же, из мультика про Карлсона и фрекен Бок! Именно такое лицо (то есть - морда) стало у кота домомучительницы, когда его лизнул щенок Малыша. Вспомнили? Вот именно с таким лицом (или мордой?) стоял Антонов, прижимая трубку к уху. - Что? - спрашивал он слабым голосом. - Алешка? Когда? В "Европе"? Стоял в вестибюле? Один? Саша почувствовал, как дрогнула рука Светы. Ура, Светило! У нас получилось! Не торопясь, они прошли мимо ошарашенного Антонова в коридор. Дальше, дальше... Прочь отсюда! Осенний парк старательно подделывался под их настроение, не скупясь подкидывая под ноги шедевры опавшей листвы. Интересно, кто первый задаст самый популярный в последнее время вопрос: что дальше? - По крайней мере, одна проблема решилась, - задумчиво начал Саша. - Какая? - Света так и шла рядом, не отнимая руку. - Тебе не придется прыгать в Неву, а мне - тебя спасать. Света рассмеялась звонким легким смехом. - Какой здесь славный парк, - сказала она. - Я никогда раньше этого не замечала. - Я его не люблю. У меня с ним связаны плохие ассоциации, - признался Саша. - Почему? - Где-то здесь, на одной из этих скамеек умерла бабушка. - Правда? И ты знаешь, на какой? - Нет. И от этого, наверное, еще хуже. Идешь вот так и гадаешь: на этой? Или на той? - Саша махнул рукой в сторону и тут же остановился. - Ты чего? - Ничего. В десяти шагах от них именно на скамейке сидел отец Лены, Юрий Адольфович Бляхман. Живой, слава Богу, живой. Но с таким лицом, как будто вот-вот собирался умереть. - Подожди-ка, минутку... - произнес Саша, отпуская Светину руку. Но не потому, что рядом находился отец его невесты, просто лицо у Юрия Адольфовича было ужасным. И Саша не решился травмировать пожилого человека своим счастливым видом. Да еще и с чужой девушкой вместе. - Юрий Адольфович, - позвал он. - Вам плохо? - А-а, Саша. - Бляхман повернул голову, но не выразил никаких эмоций при виде будущего зятя. - Здравствуйте. - Теперь он снова смотрел прямо перед собой. - Вам плохо? - повторил Саша погромче. - Мне? Да. - Вам чем-то помочь? Может быть, вызвать врача? При слове "врач" Юрий Адольфович заметно вздрогнул. - Нет. Мне не нужен врач. Мне уже ничего не нужно. - Вы поссорились с Юлией Марковной? - продолжал допытываться Саша, сам не зная, зачем. Света стояла в стороне и удивленно наблюдала за странным разговором. - Я? - снова переспросил Юрий Адольфович. - Нет. То есть да. Поссорился. - Но почему вы здесь, так далеко от дома? - Я? - Сашу начал раздражать такой способ ведения беседы. - Я... гулял. - Тут Юрий Адольфович вдруг встрепенулся и, словно продолжая давно начатый разговор, спросил у Саши: - А вы хорошо знаете доктора Поплавского? - Я? - Тьфу ты, черт, да что мы все тут заладили одно и то же! Саша нахмурился. - Хорошо. - И... что вы можете сказать? - О чем? Юрий Адольфович внезапно опомнился, смутился и даже встал со скамейки. - Простите, Саша, мне надо идти. - Подождите, Юрий Адольфович. - Саша преградил Бляхману дорогу. Ему вдруг показалось очень важным - узнать, почему пианист спрашивает о Поплавском таким странным тоном. - Расскажите мне все. - Что - все? - Что с вами сделал Поплавский? - Со мной? Откуда вы знаете, что он со мной что-то делал? - Юлия Марковна рассказывала, что после травмы именно Поплавский вернул вам... - Вернул! - вдруг горько воскликнул Бляхман. - Вернул! - Казалось, он сейчас заплачет. - Что вернул?! - Юрий Адольфович в отчаянии рванул рукава рубашки так, что отлетели пуговицы и стали видны розовые шрамы на руках. - Зачем мне это? - Слушай, что это с ним? - подошла Света. - По-моему, истерика. - Саша внимательно смотрел на Бляхмана. - Ты его знаешь? - Да. Это мой будущий тесть, - спокойно ответил Саша. Света подняла брови, но промолчала. - Пускай все будет по-прежнему! - Юрий Адольфович почти кричал. По щекам его текли слезы. - Пусть они не смогут играть, но мне вернут мою душу! - О, Господи... - выдохнула Света. - Саша, сделай же что-нибудь. - Я лучше положу руки под трамвай, пусть их отрежет, но пусть мне вернут мою душу! - Вокруг начали собираться люди. - Вот что, Юрий Адольфович, - решительно начал Саша, беря его под руку, - пойдемте с нами. - Ку-да?... - Бляхман встал, но тут же снова бессильно повалился на скамейку. - Я никуда не хочу идти. Мне нужно поговорить с Игорем Валерьевичем. - Зачем? - Саша сел рядом и попытался привести в порядок одежду пианиста. - Он меня обманул! Он ничего мне не говорил про последствия... А теперь... А теперь он говорит, что я сам виноват... И что... что... - Голос его снова сорвался на рыдания. - Что проданный товар... возврату не подлежит... - У тебя есть деньги? - тихо спросил Саша Свету. Она кивнула. - Быстренько пойди поймай машину, подгони сюда. Его домой нужно... Юрий Адольфович покорно разрешил посадить себя в машину, всю дорогу тихо плакал и рассматривал свои руки. Лены, к счастью, дома не оказалось. Юлия Марковна, всплеснув руками, запричитала совсем по-бабьи, обняла мужа и увела его в комнату. - Юлия Марковна, - вдогонку ей крикнул Саша, - вы врача пока не вызывайте, просто дайте ему какого-нибудь успокоительного! - Ну? - зловеще спросил Саша, выходя из дома Бляхманов и закуривая. - Что ты на это скажешь? - Ничего. - Света пожала плечами. - По-моему, твой будущий тесть просто псих. - Не думаю, что все так просто. - Саша огляделся по сторонам и наконец-то задал долгожданный вопрос: - Куда дальше? - имея в виду их двоих. - К тебе, на Беринга, - невесело пошутила Света. - Жарить пельмени. - А в холодильнике осталось еще полбутылки "Медвежьей крови", - так же грустно добавил Саша. Так они постояли еще немного, не зная, что еще сказать. Реальный мир разводил, растаскивал их в разные стороны. Следующий вопрос звучал уже более конкретно. - И куда ты сейчас? - спросил Саша. - Не знаю. Может, к маме... - Света передернула плечами, уже поняв, что к маме-то как раз и не поедет ни в коем случае. - Или к друзьям. Найду кого-нибудь из старых, верных, не к буржуйкам же этим соваться... - Не понял, зачем тогда искать? - Саша искренне удивился. - То есть? - Говорю: зачем тебе кого-то искать, если я уже здесь? - Самойлов, ты что - дурак? Куда мы с тобой здесь денемся? В общагу твою? К тому же... - Света красноречиво подняла глаза на дом. - У тебя есть будущий тесть... - А я тебя, между прочим, не замуж зову, - нашелся Саша, постаравшись произнести эту фразу как можно более небрежно. - Я тебе предлагаю крышу над головой. - Угу-угу - Света покивала и с хорошо заученной интонацией проговорила: - Гвардейцы-десантники, вы окружены, шансов нет, мы предлагаем вам сухую одежду, горячий чай и... - ...наше радушие, - с готовностью закончил Саша. - Ну, поехали? - К тому же, знаешь, у нас еще куча дел, - говорил Саша, стоя напротив Светы в метро. - У нас? Куча? - А ты как думала? Ты что, забыла, что нам отец Евгений говорил? - Да ну, Саш, это все сказки. И все это осталось там. - Света махнула рукой. - Сказки? - Саша возмущенно посмотрел на нее. - А как же с Лешкой? Мы же его вернули? - А, может, это просто совпадение? - Ты издеваешься надо мной? Кто всю эту кашу заварил? Ты? А теперь - "совпадение"? Ты что - струсила? - Самойлов, ты что-то путаешь. Струсила - это мужской аргумент. Ты что, считаешь, я сейчас начну себя бить кулаками в грудь и кричать на весь вагон: кто струсил? Я струсила? Да я теперь в огонь и в воду! - Кулаками в грудь не надо, - серьезно заметил Саша. - А вот подумать хорошенько нам с тобой не мешало бы. - Да о чем? О чем? Кто-то из нас решил для пущей загадочности ввести в действие священника. Ну и что? Насколько я помню, они все только и делают, что ходят и предсказывают конец света! - Да нет же, Светило! Ты подожди и послушай. Я думаю, здесь все не так просто. Ты вспомни, с чего все начиналось. - Что? С чего начиналось? - Вся история с этим Поплавским. Еще в тот, прошлый раз. Ты ведь не станешь спорить, что перемещение во времени было? - Было. - Ты это помнишь. Я это помню. Поплавский говорит, что не помнит. - Я думаю, Виталий тоже помнит, - медленно сказала Света. - Наверняка. Он же был главным действующим лицом во всех этих событиях. Но я не об этом. Мне вот что непонятно: почему нас вначале так хорошо обдурили, а теперь не трогают? - Не поняла. Кто не трогает? - Не знаю, Светило. Я помню очень хорошо, как нам с Валеркой и Шестаковым этот доктор объяснял что-то про... как их?... нейрограммы. Что Банщик этот ваш... - Какой Банщик? - Ну, Юра... Юра... Ты его еще деревянным называешь... - Кашин, что ли? - Ну, наверное, Кашин. Так вот он - что-то вроде маяка. Ты - матрица. - Я - матрица?! - Ну, это Поплавский так говорил! Я тут ни при чем. Кому-то ты была очень нужна. Поэтому мы с Валеркой тогда в твой мир и поперлись. И даже вроде у нас что-то хорошее получилось... А потом... - Саша потер лоб рукой. - Потом ты за своим Антоновым погналась, я - за тобой. И в результате - он жив, а мы все заново прожили девяносто шестой год. Света задумчиво покивала, пропустив мимо ушей замечание насчет того, что она "погналась" за Виталием. - Я все это к чему говорю? К тому, что вот сейчас мы с тобой все помним, путешествуем спокойно. А нам - ничего. Никто нас не трогает. - Ну и хорошо. Может, мы уже и на фиг никому не нужны, - попробовала возразить Света. - Не думаю. - А что ты думаешь? - Не знаю, - признался Саша. - Пошли, нам выходить. - И уже на эскалаторе решительно закончил: - Но я обязательно должен узнать! Глава третья СВЕТА Не знаю, как это называется у вас, но я лично такое состояние называю отчаянием. Нет, я, безусловно, бодрюсь изо всех сил, курю горлодерный "Кэмел", смеюсь и поддерживаю дурацкие разговоры Самойлова о каких-то чертовых инопланетянах, которые примчались сюда сломя голову с другого конца галактики только для того, чтобы слямзить наши грешные души. Еду в этом гнусном метро, где все смотрят друг на друга злющими глазами, читают бредовые газеты и не менее бредовые книги и пахнут во все стороны потом, дешевыми одеколонами, перегаром и гнилыми зубами. Ну, ну, не горячитесь так, девушка. Давно ли сами из грязи личико высунули? Так уж все вам противны? Спокойней надо быть, добрее к своим согражданам. Которые, между прочим, хоть с перегаром, хоть с гнилыми зубами, а на работу едут. Хлебушек для вас растят, молочко в бутылки наливают, пивко за ваше здоровье у ларьков пьют. Так. Что у нас есть? Ничего. Тысяч сто - сто пятьдесят в кошельке, полкило косметики в сумке, на себе: куртка кожаная, джемпер ангорский, приличные джинсы, ботинки, трусы, лифчик, плюс колечко мамино и цепочка. Для начала новой жизни - не густо. Куда мы едем? В общежитие рыбфлота. На один квадратный метр - два человека, двое-трое малолетних детей и штук сто тараканов. Я правильно понимаю ситуацию? Странно только, что вот сейчас я пока еще скучаю не по своей любимой голубой ванне и уютной двадцатиметровой кухоньке. И уж, конечно, не по придурку Уинтону. Нет, не хочется туда, на Каменноостровский - бродить по квартире, помахивая растопыренными пальцами, чтобы просох лак, или краситься для очередной навороченной тусовки. Нет, не хочу. Я бы, честно говоря, сходила еще на какое-нибудь задание вместе с черноглазой Лэймой и смешливыми братьями Грымм. И покурила бы на подоконнике в самойловской "хрущебе", и посуду бы помыла, надев цветастый бабушкин передник... Ностальгия по простым хорошим людям. - Чего задумалась? - Саша смотрел на Светочку веселыми глазами. Чего он радуется? Цивилизованные люди давно уже развенчали миф о рае в шалаше. - Не дрейфь, Светило, прорвемся! Ага. Прорвемся. Только бы не надорваться, прорываючись. Мда-а... Комнатка, конечно, та еще. Жилище моряка загранплавания чем-то напоминает дембельский альбом. Масса аляповатых и совершенно ненужных вещей. Какие-то ковбойские шляпы, допотопные подмигивающие открытки, модели машин, смазанные фотографии полуголых мужиков, треснутые керамические кружки... А вот к телевизору никаких замечаний. Хорошая техника. Этим, кстати, также отличаются моряки. Господи, хоть бы он рубашку свою "монтанов-скую" переодел, что ли? А говорить неудобно - обидится. - А это что? - Светочка взяла в руки плетеную шкатулку. - Невеста вяжет на досуге? - Прозвучало довольно развязно. - Нет, - ответил Саша с уже слышанной когда-то интонацией. - Это бабушкина. Да, да, я вспомнила. Так же, как и фартук. Что-то меня начинает подташнивать от этих сентиментальностей. - Ну, что ж, Самойлов. Рассказывай, как жил, как живешь. - Светочка преувеличенно бодро повернулась к Саше. - Нормально живу. Сама видишь. - Вижу. Слушай, а я слышала лет сто назад, что ты женился? - Было такое. - Господи, ну почему он разговаривает, как добрый старшина из довоенных фильмов? - Да сплыло. - Развелся? - Ага. - Что так? - Милая, а тебе-то что за дело? Как - что? Надо же с человеком о жизни поговорить. - Не сошлись характерами. - Угу, угу, - пробормотала Светочка, рассматривая фотографии на стенах, - шли, шли, да не сошлись... - Да ладно, при чем тут мой развод. Нам с тобой о другом надо подумать... - Надо - подумаем! - бодро ответила Светочка. Еще минута, и я начну хохотать. А потом у меня случится истерика. Спокойно, Ипполит, спокойно... В дверь резко постучали. - Да! - крикнул Саша. Как в деревне, честное слово! Дверь открылась. На пороге стояла неопрятного вида женщина в спортивном костюме "Адидас" (одного взгляда было достаточно, чтобы понять: этот "Адидас" настоящему - что называется, нашему тыну - троюродный плетень). Из всей ее сложной фигуры первым делом бросалась в глаза огромная грудь, никогда, судя по всему, не знавшая лифчиков, но вскормившая десятка полтора богатырей и поэтому удобно расположившаяся на животе. Все остальное выглядело не менее удручающе. Светочке захотелось нацепить пенсне и максимально скрипучим голосом спросить: "Ми-илочка, где же у вас шея?" - Сашок, - густым сдобным голосом произнесла гостья, - у меня утюг сломался. Не поможешь? - А твой где? - спросил Саша. Светочка не сразу поняла смысл вопроса, но потом сообразила, что имеется в виду муж. - Так уже вторую неделю, как вокруг Европы тащится. Поможешь, а, Сань? - При всем этом, уважаемые леди и джентльмены, вошедшая дама не то что не спросила, можно к нам войти или нет, она даже не поздоровалась со мной! Светочка покопалась в мозгах на предмет какой-нибудь подходящей по случаю гадости, потом грациозно протянула Саше ногу и капризно попросила: - Александр, расшнуруйте мне пожалуйста, ботинки... Саша покорно принял протянутую ногу и стал развязывать шнурок, продолжая беседовать с Адидасихой на своем жутком общажном диалекте: - У тебя он чей? - Кто - чей? Муж? А, утюг! - "Филя". - Так, дайте-ка сообразить... Киркоров? Нет, этот еще утюги не производит. Наверное, так на местном сленге называется "Филипс"? - Родной? - Хрен знает, Славка из Гонконга приволок. Четвертый раз ломается, гад. - Значит, паленый, - уверенно констатировал Саша. Перевожу для публики. Спрашивается: чьей сборки утюг? Отвечается: затрудняюсь ответить, но приобретен был Владиславом в Гонконге. Из чего Александр делает вывод, что утюг сделан подпольной фирмой, использующей фирменный знак "Филипс" в преступных целях. - У тебя есть тапочки? - Света положила ноги на кровать и пошевелила пальцами. Продолжаем наш спектакль. Если и после тапочек она отсюда не уйдетэ я сниму что-нибудь еще. - Есть, сейчас надену. - Сашка, кажется, врубается. Потому что слишком долго ползает под кроватью. А найденные лыжи размера сорок четвертого, не меньше, надевает мне на ноги, как хрустальные туфельки. Резвитесь, девушка, резвитесь. Я на вас посмотрю сегодня ночью, когда дивизия остервенелых клопов вопьется в ваше молодое холеное тело с криками: "Деликатесы! Деликатесы!" А главное, пожалуйста, постарайтесь не хныкать в подушку. Сашка Самойлов мужик, конечно, порядочный, но может вас неправильно понять. Не вышло бы некрасиво. - Ладно, Зоя, я зайду попозже, посмотрю, что там с твоим утюгом. Довольная Адидасиха удалилась, а Саша с любопытством повернулся к Светочке: - За что ты ее так? - Как - так? - Ты ж ее не просто облила презрением, ты просто из брандспойтов по ней врезала! Зоя, между прочим, очень хороший человек... - Знаешь, Самойлов, даже самый хороший человек не имеет права так выглядеть! - Как? - неискренне удивился Саша. И вот поди разбери, кто здесь прав. Злая тетя Света, которая тратила сейчас даже приблизительно не скажу, сколько в день - на поддержание формы. Или хорошая девушка Зоя, возраст которой даже приблизительно не определяется - он капитально затерялся в складках жира и нечистой, рано увядшей кожи. Вот смотрите, сейчас Саша, точно, начнет мне тыкать в лицо ее детьми, образцовым ведением хозяйства и любимым мужем. Который - зуб даю! - в каждый свой рейс сваливает, радуясь очередной пяти-(шести-?) месячной свободе. Но при всем этом они - семья. И она искренне любит его и ждет, рассказывая детям, какой у них хороший и любящий папочка и какие он привезет всем хорошие подарки. Интересно, у них в комнате висит карта мира, на которой эта самая Зоя втыкает флажки по мере продвижения мужа домой? Да-а, ну и злости в тебе, Светиле Светочка промолчала, закурив очередную сигарету. - Ну, так что - давай поговорим? - Да что ж тебе так неймется спасать мир, дружище? - Давай. Только предварительно, пожалуйста, сообщи мне местонахождение местных коммунальных удобств. - Моего яда вполне хватило бы на десяток королевских кобр. - Направо по коридору, до конца. - Сашино лицо выразило искреннее сочувствие. Потом смущение. - Туалетная бумага на холодильнике. - Что? На каком холодильнике? - Господи, у них же здесь у каждого - свой рулон! Светочка, обмирая, представила себе, как на глазах у Саши отматывает необходимое количество туалетной бумаги, а затем идет через весь коридор, стыдливо сжимая ее в кулаке. Все. Я, кажется, сейчас умру. А вот и не умрешь. Подумаешь, какая цаца! Сотни людей спокойно пользуются туалетом и не падают от этого в обморок. Вот именно - сотни! И я не желаю быть сто первой на унитазе! Ну, ладно. Хватит. Поиграли в хождение в народ, и хватит. Собирай манатки и двигай домой. Получи свои на-нашки, красиво, расхлюпайся у Виталия на плече и - можешь хоть час сидеть в обнимку со своим голубым унитазом... А в гостиной розы стоят... А в холодильнике - лососина свежая... Платье новое, все в блесточках от Нины Риччи, еще ни разу не надеванное, в шкафу висит... - Ты... хочешь уйти? - вдруг серьезно спросил Саша. Глава четвертая САША Она сейчас уйдет. Она сейчас встанет и уйдет. У Светы было такое лицо, как будто у нее на глазах машина задавила котенка. Легко догадаться, что творилось сейчас внутри у этой шикарной женщины, которой сообщили, что туалет - в конце коридора, а бумага - на холодильнике. И она ведь еще не знает, где у нас душ. И, главное, КАКОЙ у нас душ! - Вот что, Светило, - решительно сказал Саша. - Ты уж потерпи, денек здесь перекантуйся, а завтра я что-нибудь придумаю. - Что придумаешь? - спросила Света безжизненным голосом. - Где тебе жить. Квартиру, черт побери, сниму. - Саша старался говорить, как можно более убедительно. А мысленно уже прикидывал, что телевизор придется продать. Честно говоря, предложи сейчас кто-нибудь Саше украсть Джоконду, но только чтоб Света осталась здесь еще хоть на пять минут, он только и спросил бы: когда первый рейс на Париж? - Нельзя нам расставаться, понимаешь? Света посмотрела на него так, как будто он сообщил, что Джоконда уже стоит у него за шкафом. - Почему? - В ее голосе НЕ было ни презрения, ни злости. А только удивление. И искренний интерес. Саша понял, что настал решающий момент. Нужно собрать в кулак всю свою волю и сообразительность и... я не знаю, что еще! Но аргументы должны быть самыми вескими. Не меньше тонны каждый. - Ну, во-первых... - Не смей разнюниться и выдавить вялое "я тебя люблю"! - Во-первых, я этого не хочу! - Во-вторых, ты этого тоже не хочешь и, в-третьих, ты этого не хочешь? - Света улыбнулась. Хороший признак. Пятнадцать - ноль! - Во-вторых, ты просто не имеешь права уйти. - Как это - не имею? - А вот так! Ты первая, сама пришла сюда и попросила тебе помочь... - Мягче, мягче, не дави на девушку. - А теперь я прошу тебя помочь мне! Жалко, что мы сейчас не в ТОМ мире, я бы тебе просто приказал! - И ты думаешь, я бы подчинилась? - А как же? Правила игры. Света встала со стула, прошлась по комнате, подошла к окну, наконец, ответила: - Хорошо. Потерплю твою общагу. Но не больше одного дня. Согласен? - Господи, она еще спрашивает! Саша кивнул, не в силах выразить свою радость словами. Света скорчила непонятную, но смешную гримасу, глубоко вздохнула, словно собираясь с силами... Решительно взяла с холодильника рулон туалетной бумаги и сунула под мышку. - Так и пойду, - заявила она. - Пусть все знают, куда. Когда она вернулась, от прежней позы не осталось и следа. Лицо Светы было бледным, губы тряслись. Она сразу села к столу и закурила. Саша вопросительно смотрел на нее, не решаясь задать нескромный вопрос, что так расстроило Свету в туалете. - Я все понимаю, - наконец, хрипло сказала она, - и грязь, и запах... Но почему в этих куцых кабинках нет крючков? Почему я не могу даже в антисанитарных условиях побыть наедине с собой? - Хочешь, я сварю тебе кофе? - предложил Саша первое, что пришло ему в голову. - Кофе? - Света нахмурилась, соображая. - Нет, кофе не хочу. А выпить у тебя ничего нет? - Нет. Но можно сбегать в ларек. - Нет. Ни в какой ларек мы не побежим. Давай свой кофе. Принцесса на горошине, подумал Саша, идя на кухню. Как я ее люблю... Странно, но никаких угрызений совести по поводу мгновенно забытой Лены он не испытывал. И даже не пытался оправдываться. Все происходящее казалось настолько естественным... Как хрустальная туфелька, которая была впору одной лишь Золушке, и никому другому. Эх, хорошо в сказке: принц любит Золушку, Золушка любит принца, они преодолевают все преграды и женятся. И живут долго и счастливо. Сказка умалчивает, насколько долго и как счастливо. И кто у них в семье мыл посуду, а кто пылесосил ковер. И сколько у них было детей, и чем они болели, и как они учились. Потому что это уже не сказка. - Ну, давай поговорим. Попытка номер два. - Света сидела на кровати, облокотившись спиной о стенку, и маленькими глотками пила кофе из большой полосатой кружки. - Мне не дает покоя то, что сказал отец Евгений, - с готовностью начал Саша. - Ой, Самойлов, ты просто ерунду какую-то говоришь! При чем здесь какой-то там отец? Я тебе уже говорила и еще раз повторю: это все наше воображение Твое или мое. Скорее всего твое, потому что я ни о чем таком не думала. - Но я-то - тоже не думал! - Ну, значит, из подсознания всплыло! В стенку за Светиной спиной постучали. - Что это? Опять утюг ремонтировать? - спросила Света с издевкой. - Нет, просто мы, кажется, громко разговариваем. А у них - ребенок маленький, - объяснил Саша. - Мне кажется, общественные дети не должны реагировать на такой шум, - небрежно заметила Света. - Какие дети? - Ну, которые живут в общественных местах. В общежитиях... - ...на вокзалах, на почтах, - закончил Саша. - Слушай, Светило, тебе давно пора в комиссию по правам человека. Добиваться, чтоб крючки в туалетах поставили. - Слушай, - в тон ему ответила Света, - давай ты все-таки не будешь звать меня Светилом, а? - В свою очередь, попрошу запомнить, что меня зовут Саша. А по фамилиям мы друг друга в школе называли. - Хорошо, Саша. - Хорошо, Света. Подписав первый пункт договора о взаимном сотрудничестве, стороны обменялись дружественными сигаретами. - Так вот, что я хочу сказать, - продолжал Саша гораздо тише, чем раньше. - Вполне возможно, что отец Евгений появился в том мире из нашего подсознания. Ладно, пусть. Но я думаю, что не это главное. Главное, что он там появился не случайно. Ты заметила, насколько ТАМ все логично? - Пожалуй... - кивнула Света. - Каждая деталь чему-то служит. Все завязано. - Саша вдруг замолчал, словно его осенила какая-то важная мысль. - Что с тобой? - Я вспомнил. Вот! Ты не права! В этих мирах не обязательно все только наши выдумки! Откуда же тогда взялся Алексей Иванович? - Какой Алексей Иванович? - Ну, карлик этот, в твоем мире, приходил к нам с Валеркой, все уговаривал чего-то, даже угрожал... - Са-ша! - раздельно произнесла Света. - Ты нормально говоришь или бредишь? - Да, нормально, нормально! - крикнул Саша, но тут же зажал себе рот ладонью и покосился на стену, ожидая очередных претензий. И продолжал почти шепотом: - Этот карлик, он был как бы от НИХ. - От кого? - Света неправильно истолковала Сашин шепот и, испуганно оглянувшись, тоже заговорила тихо. - Ну, от этих, которым наши души зачем-то понадобились... - Саша произнес эту фразу смущенно. Действительно, получалась какая-то ерунда: я, понимаете ли, путешествую в выдуманный мною же мир. Там появляется странный человечек, который ведет не менее странные разговоры о какой-то сделке, о тысячах душ... Не мертвых - живых. Легче всего предположить, что этот человечек - также плод твоей собственной фантазии. Ладно. Допустим. Но как тогда объяснить все эти перемещения во времени? А воскрешение Антонова? И две смерти моей бабушки? К тому же, как показывает наш последний опыт с возвращением сына Антонова, между мирами гораздо более тесная связь, чем кажется... Ты не помнишь точно, что сказал отец Евгений? - Не помню... Что-то про Антихриста, кажется... - Да, да, да... Это в первый раз. А вот уже потом, ночью, когда мы с Лешкой ехали? - Саш, я не помню. Кто-то родился... - Нет, нет, стой! - Саша крепко зажмурился. - Не родился, а зачат! Зачат... ммм... зачат в мире смутном... Рожден в горах... снежных... Живет... живет... - ...в жилище убогом! - вспомнила Света. - Верно! - Саша радостно запрыгал по комнате. - Чего ты радуешься? Ты что, понимаешь, что это все значит? - Не знаю, так узнаю! Будем вместе разбираться! В стену опять постучали. - И как? - С помощью логики. - Саша сел на кровать рядом со Светой. - Если мы с тобой все правильно вспомнили, получается, что у нас довольно много информации об этом Антихристе. - Ты всерьез считаешь этот бред информацией? - Светило... то есть, извини, Света, давай-ка постарайся абстрагироваться от действительности и думай вместе со мной. А то у меня и так мозги набекрень, а тут еще и тебя поминутно надо убеждать! - Саша прокричал это все громким шепотом. Получилось смешно, но убедительно. - Хорошо. Я постараюсь абстрагироваться. - Вот, вот, постарайся. Тем более девушке, которая еще недавно ходила с удостоверением профессиональной ведьмы в кармане, это будет сделать совсем просто. - Саша хитро посмотрел на Свету, а затем с отсутствующим видом - на потолок. - Начнем с начала, - сказала Света, сделав вид, что не заметила Сашиной подначки. - Что там? Зачат в мире смутном? Что это может означать? - Что угодно, - вынужден был признать Саша. - Сейчас, по-моему, вся земля - смутный мир. - Нет, нет, Сашка, ты не прав! - Света дернула его за рукав. - То, что у нас происходит, называется не смутный мир, а смутное время! Разница! Ты же сам говорил, что в ТОМ мире все очень логично! Значит, и слова употребляются точно! - Верно. Подожди, подожди... Ты хочешь сказать, что отец Евгений имел в виду... не Землю? - Ты еще договорись до того, что твой отец Евгений - инопланетянин! - рассердилась Света. - Тогда что он имел в виду? - Господи, какой же ты тупой! - Она произнесла это совсем не обидно. - Сам только и бубнишь, что "наш мир", "твой мир", "мой мир"... - Света попыталась изобразить бубнящего Сашу, выпятив нижнюю челюсть и тряся головой. - Неужели я действительно такой обаяшка? - поразился Саша. - Такой, такой. Не отвлекайся. Ты понял, на что я намекаю? - Ты намекаешь на то, - голосом отличника-первоклашки сказал Саша, - что этот Антихрист зачат там, куда человек путешествовал под аппаратом Поплавского? - Не человек, а женщина, - поправила его Света. - Ну, это естественно. Круг поисков сужается. - Кстати, нет. - Света замотала головой. - Это мы с тобой зря так решили. - Почему? - Потому что сделать ТАМ ребенка мог и мужчина. Женщине, двойник которой есть в реальности. А родился он уже ЗДЕСЬ. - Логично. - Саша с уважением посмотрел на Свету. - То есть, если мы хотим найти этого Антихриста, нам нужно просто-напросто проверить всех, побывавших под аппаратом на предмет рождения ребенка! - Просто-напросто, - убитым голосом согласился Саша. - Ты себе представляешь эту работенку? - А что? Я не думаю, что у них наберется очень много детей. - А то, что, следуя твоей логике, ребенок может родиться у кого угодно! И как угодно далеко! - То есть? - Ну, то есть: я, например, отправляюсь в путешествие. И встречаюсь там с любимой девушкой своего детства. Сплю с ней. - Саша почувствовал, что несмотря на лихость, с которой говорил, щеки его начали гореть. - Потом возвращаюсь и спокойно иду домой. А она через девять месяцев рожает ребенка. Хотя пять лет уже живет в Америке и не замужем. - Почему в Америке? - удивилась Света. - Для примера. - А почему все-таки Америка для примера? - настаивала она. Саша хотел сказать, что Америка подвернулась совершенно случайно, как пример удаленности, так сказать, объекта, но вместо этого сердито буркнул: - Ну, что мне тебя, что ли, в пример приводить? Теперь уже покраснели оба. - Я это к тому сказал, - быстро пояснил Саша, заполняя неловкую паузу, - что для того, чтобы проверить ВСЕХ, нам нужно КАЖДОМУ задать неприличный вопрос: не занимались ли вы во время своего путешествия любовью? И если да, то с кем? Имя? Фамилия? Адрес? Как ты себе это представляешь? - Это абсолютно нереально, - согласилась Света. - А второй пункт нам никак не может помочь? - Какой второй? - Ну, этот... Что он рожден в горах. - Света вдруг порывисто соскочила с кровати. - У тебя есть бумага и ручка? - Есть. Сейчас дам. А что ты хочешь? - Я хочу записать все три пункта. Чтобы удобней было ориентироваться. - Света взяла у Саши блокнот и, став коленками на стул, стала писать: - Так. Зачат в мире смутном. С этим ясно. Рожден в горах... - Снежных, - подсказал Саша. - Вот. Это уже интересней. Это, мне кажется, серьезная подсказка. - Что ж нам, по-твоему, теперь нужно перебить всех младенцев, родившихся в горах? - съязвил Саша. - Новый Ирод, - тихо произнесла Света. - Что? - Ирод, говорю. Ирод наоборот. Тот, настоящий, убивал младенцев, потому что искал новорожденного Христа. А мы с тобой ищем наоборот. - Я и говорю - что их, всех убивать? - А, кстати, Саш, на самом деле: когда дойдет до дела, что ты будешь делать с ребенком, если найдешь его? А? - Саша растерянно молчал. - Представь: вот он лежит перед тобой. Маленький, розовый, в пеленках, пузыри пускает. И тебе говорят: это Антихрист в облике человеческом. Что будешь делать? Саша задумался. "Кажется, я зря все это затеваю. Потому что ответа на вот такой, прямо поставленный вопрос, не знаю". - А, может, это и не ребенок вовсе? - предположил Саша, чувствуя, что говорит заведомую глупость. - А, ну-ну, надейся больше. Я вот абсолютно уверена, что это окажется самый распрекрасный младенец с