русло в обход препятствующих ему плотин в привычном старом русле. Поток должен поменять свое основное русло или наряду с прежним руслом найти новое, которое становится основным. Старые плотины сохраняются, старое русло сохраняется, но они как бы уходят в глубь нового направления потока, поглощаются им. Они сохраняются, чтобы новое русло могло закрепиться и функционировать в качестве основного и чтобы поток вообще мог сохраниться. Вот в таком виде можно образно представить себе то, что наблюдается в происходящем процессе формирования западнистского сверхобщества, - как образование нового русла исторического потока западного мира. Напомню читателю в двух словах о некоторых из тех тенденций, о которых речь шла в четвертой части. В экономической сфере происходят изменения, в результате которых отношения частной собственности переструктурируются и "растворяются" в отношениях другого рода и главную роль начинает играть не сам факт собственности, а внутренние отношения в сложной системе собственности, аналогичные отношениям коммунальности. Приобретают решающее значение отношения руководства, в основном являющиеся коммунальными. Вся сфера банков и крупного бизнеса организуется по принципам бюрократии. Изменяется социальная структура населения таким образом, что сокращается пропорция лиц, занятых непосредственно в деловой сфере, и возрастает пропорция и роль занятых в сфере коммунальности, т.е. в сфере власти и управления, в идеологии и пропаганде, в масс-медиа, в культуре и т.д. Возникают бесчисленные объединения, организации и движения в сфере гражданского общества, что так или иначе ведет к разрастанию средств манипулирования массами и контроля. Дает знать о себе ограниченность "свободного" рынка, тенденция к экономическому спаду и финансовому кризису, что вынуждает государственную власть на поведение, аналогичное поведению государства коммунистического, а экономическую власть - на поведение, аналогичное поведению власти политической. Научно-технический прогресс требует объединенных усилий всей страны и государства. Наука и техника стали важнейшим элементом производительных сил, находящимся во власти крупных корпораций и организаций, действующих аналогично государству, или непосредственно во власти государства. Разрастается и приобретает все большую силу сфера идеологии, культуры и масс-медиа, которые в значительной мере (если не вообще) суть явления в сфере коммунальности. Происходит сращивание политической и экономической власти, а также структурирование власти с преобладанием коммунальных функций. Короче говоря, если принять во внимание всю совокупность факторов и тенденций западнизма, то можно констатировать суммарную его тенденцию к разрастанию коммунального аспекта общества и к возрастанию роли законов коммунальности во всех сферах общества, включая экономику. Во второй половине нашего века произошло взрывное увеличение числа проблем и усложнение проблем, с которыми пришлось иметь дело западным обществам. Возникли проблемы, решение которых не под силу отдельным предприятиям и даже их крупным объединениям. Для решения их потребовались усилия всего общества и даже совместные усилия ряда обществ, а порою всего западного мира. Проблемы эти общеизвестны. Это - космические и энергетические программы, демографические и экологические проблемы, проблемы мирового порядка, мировой финансовой системы и т.д. Одни только проблемы "холодной войны" потребовали мобилизации сил и ресурсов западного мира во всех основных сферах жизни западных стран. Внутри западных стран возникли и необычайно усложнились проблемы трудоустройства миллионов людей, образования и обучения масс молодежи, преступности, наркомании, медицинского обслуживания, транспорта, коммуникации, природных катастроф, миграции масс людей и т.д. Все эти проблемы возникали не как случайные и спорадические, а как необходимые и регулярные. Они вошли в жизнь современного западного мира как проблемы повседневные. А грандиозные усилия по их решению должны как-то и кем-то организовываться, направляться, контролироваться. Кто-то должен принимать по ним решения, и решения эти должны претворяться в жизнь. И исполнители решений должны признавать их как обязательные. Для рассмотренной ситуации имеет силу такой социальный закон. Если для человейника возникают какие-то жизненно важные проблемы регулярно (они становятся постоянным условием его жизни), то, чтобы человек выжил, в нем должен появиться какой-то орган, функцией которого должно стать решение этих проблем. Если человейник выживает с этими проблемами, то это означает, что в нем такой орган появился. Причем совокупности и масштабы проблем, о которых идет речь, таковы что для их регулярного (рутинного) решения должен возникнуть не просто какой-то один орган, а сложнейшая система из многих сотен и тысяч органов, образующих согласованно действующее целое. В непосредственной связи с этим процессом произошло также взрывообразное усложнение функций, которые должны регулярно выполнять различные компоненты социальной организации западных обществ. Это усложнение произошло не только в горизонтальном, но и в вертикальном аспекте. Произошла многоступенчатая дифференциация уровней функций по их социальному статусу, т.е. по широте охвата человейника, по степени важности и престижности, по используемым человеческим и финансовым средствам и другим жизненно важным признакам. Возник новый функциональный уровень, который я называю стратегическим. Функции этого уровня охватывают жизнедеятельность современных западных человейников в мировом и эпохальном масштабе. Опять-таки в силу социального закона функционального структурирования человейника должны возникнуть органы, исполняющие эти функции. Компоненты социальной организации общества, как бы их ни увеличивали, в принципе не способны на нормальное профессиональное исполнение этих функций, если над ними не вырастет некая "надстроечная" часть. Кроме того, в реальном обществе вообще не все охватывается его социальной организацией, а то, что охватывается, охватывается не полностью и не навечно. В обществе происходят какие-то изменения, за которыми не поспевает наиболее устойчивая (консервативная) его часть - его социальная организация. В обществе остаются и возникают новые явления, которые в принципе не могут быть загнаны в рамки его социальной организации. Последняя как-то ограничивает и направляет поведение членов общества. Реальная жизнь постоянно выходит за эти рамки. Общество стремится удерживать эти выходы в допустимых пределах, восстанавливает достаточно нормальное состояние. Но это не может продолжаться бесконечно. Эти выходы стали такими многочисленными, разнообразными и значительными, что никакие компоненты социальной организации общества и никакие доступные им меры не в состоянии с ними справиться должным образом, т.е. взять их под свой контроль и предотвратить западный мир от неизбежного краха, если не будут изобретены средства сверхобщественные, адекватные возникшим проблемам. Сами по себе (стихийно) эти средства возникнуть не могут. К выработке их должны быть привлечены огромные материальные ресурсы, организованные усилия огромных масс людей, огромный коллективный интеллект. Этот процесс уже начался и успешно совершается в основах жизни западного мира. ИСТОЧНИКИ ЗАПАДНИСТСКОГО СВЕРХГОСУДАРСТВА Западнистское сверхгосударство вырастает отчасти на основе демократии и как ее развитие, отчасти на основе недемократической части государственности и как отрицание демократии, отчасти из негосударственных источников и как явление негосударственное, причем по всем упомянутым линиям в самых разнообразных формах. Его явления не выражены явно, не локализованы достаточно четко, никак не узаконены и структурно не организованы. Они еще не изучены на научном уровне. Более того, познание ИХ есть одно из табу западного общества. Но все же отдельные материалы, свидетельствующие о них, время от времени появляются в средствах массовой информации, в художественной и специальной литературе, в фильмах. Эти материалы убедительно говорят о том, что в системе власти и управления современным западным обществом существует феномен, выходящий за рамки государственности и фактически управляющий ею. Но этот феномен рассматривается как уклонение от неких хороших принципов демократии, а не как закономерное следствие развития западнистской системы власти и управления в современных условиях жизни человечества. Рассмотрим основные, на мой взгляд, линии формирования сверхгосударства. Это прежде всего разрастание самого государства сверх всякой меры. Как я уже отмечал, в сфере государственности занято от 15 до 20 процентов работающих членов западного общества. Это - больше, чем общее число людей, занятых физическим трудом в сельском хозяйстве и в промышленности. Любопытно, что бы сейчас сказал Маркс, суливший пролетариату как растущему классу великое историческое будущее?! Стал бы он сулить такое будущее растущему классу людей, занятых в системе власти и управления?! И как он обошелся бы с идеей отмирания государства?! Разрастание государственности происходит главным образом по той причине, что происходит увеличение и усложнение обществ, увеличение подлежащих управлению объектов, усложнение условий управления, обогащение общества, увеличение материальных средств государства и другие перемены. Следует упомянуть также самовозрастание сферы государственности в силу законов коммунальности. К рассмотренным выше внутренним факторам эволюции западнизма следует добавить еще два фактора внешнего порядка. Первый из них заключается в том, что борьба против коммунистического лагеря во время "холодной войны" привела к необычайному усилению активности политической власти западных стран, к созданию мощных вооруженных сил, к развитию исследований в военных целях и военной промышленности, к разрастанию и усилению секретных служб и пропагандистского аппарата. Победа в "холодной войне" не означала, что борьба закончилась и что можно свертывать и даже уничтожать созданное. Хотя было сказано много слов в этом духе и были предприняты какие-то практические шаги в этом направлении, все это имело более пропагандистский, чем фактический характер. Скоро даже перестали скрывать намерения сохранить и усовершенствовать орудия войны. Победа в "холодной войне" означала начало нового периода, в котором средства войны стали не менее необходимы, чем ранее. Надо было удержать завоеванные позиции, а для этого надо было демонстрировать преимущества западного образа жизни. Преимущества эти скоро окажутся сомнительными, а западнизация не даст тех результатов, на какие рассчитывали в бывших коммунистических странах. Аппарат "холодной войны" должен сохраниться как постоянно действующий фактор последующей истории. А это означает усиление коммунального аспекта западнизма. Вторым из упомянутых двух внешних для западнизма, как такового, факторов его эволюции является процесс интеграции западных стран в более сложные социальные объединения, а также процесс глобализации основных аспектов их жизнедеятельности, породивший сильную тенденцию к образованию "глобального человейника". Этот процесс выдвигает на первый план государство как орган, регулирующий взаимоотношения своей страны с другими в новом, чрезвычайно сложном и полном конфликтов объединении, а также порождает новые социальные структуры, в которых законы коммунальности приобретают доминирующую силу. Надежды идеологов и футурологов на то, что система власти будет сокращена за счет современной интеллектуально-информационной технологии, достойны смеха. Занятые в системе власти люди добровольно не отдадут источники своего существования. При таком сокращении возрастет число людей, обслуживающих упомянутую технологию и осуществляющих контакт ее с оставшимися в системе власти людьми. Сокращение коснется не той категории людей, из-за которой разрастается власть. Сокращение может произойти в государственности, но ценой увеличения сверхгосударственности. Возьмите справочники, в которых дается скупая и бесстрастная информация о системе власти западных стран. Вы увидите, каким числом различных учреждений, организаций, комитетов, комиссий, министерств, департаментов и т.п. обросла только высшая (центральная) представительная часть власти страны. Все они не являются узаконенными на уровне фундаментального права. Они введены, можно сказать, явочным или "рабочим" порядком. Во всех них занято огромное число профессиональных и высокопрофессиональных работников. Они не избираются снизу, а отбираются сверху. Они работают и делают карьеру по тем же принципам, что и в административно-бюрократическом аппарате государства. И кто бы ни избирался на выборные должности, какая бы политическая линия ни проводилась, эти упомянутые выше явления уже играют более важную роль во власти, чем преходящие фигуры "избранников народа". Военная сфера, секретные службы, внешнеполитическая сфера приобрели такие размеры и влияние, что сами конкурируют с центральной властью в борьбе за реальную власть. Все эти мощные и в значительной мере автономные сферы нуждаются в координации. Непомерно разросшаяся государственность сама нуждается в управлении, можно сказать - в своей внутренней власти. Последняя не конституируется формально, т.е. как официально признанный орган государственной власти. Она складывается из людей самого различного рода - представителей администрации, сотрудников личных канцелярий, сотрудников секретных служб, родственников представителей высшей власти, советников и т.п. Сюда входит совокупность секретных учреждений официальной власти и вообще всех тех, кто организует и осуществляет скрытый аспект деятельности государственной власти. Каковы масштабы этого аспекта и какими средствами здесь оперируют, невозможно узнать. Публичная власть не делает важных шагов без его учета. Сюда входит также множество людей, состоящее из представителей частных интересов, лоббистов, мафиозных групп, личных друзей. Это - "кухня власти". Она является постоянно действующим элементом власти, стоящим над государством и отнимающим у него часть суверенитета. Наряду с "кухней власти" сложилась среда из активных и влиятельных личностей, занимающих высокое положение на иерархической лестнице социальных позиций. По своему положению, по подлежащим их контролю ресурсам, по их статусу, по богатству, по известности, по популярности и т.п. эти личности являются наиболее влиятельными в обществе. В их число входят ведущие бизнесмены, банкиры, крупные землевладельцы, хозяева газет, издатели, профсоюзные лидеры, кинопродуценты, хозяева спортивных команд, знаменитые актеры, священники, адвокаты, университетские профессора, ученые, инженеры, хозяева и менеджеры масс-медиа, высокопоставленные чиновники, политики и т.д. Эта среда (слой) получила название правящей элиты. В западной социологии ей придается особое значение. Сложилась целая отрасль социологии - теория элиты. Имеются десятки определений элиты. Это объясняется не столько сложностью и изменчивостью самого объекта (какой социальный объект не сложен и не изменчив?!), сколько характером способа мышления теоретиков. Они выделяют отдельные черты объекта, смешивают его с другими объектами, стремятся в определение втиснуть все то, что им удается узнать об объекте. Многие теоретики вообще исходят не из реальности объекта, а из уже имеющихся определений и ищут в них сумму признаков для лучшего (с их точки зрения) определения. В результате получается не научное определение эмпирически существующего объекта, а манипуляция с наличными идеологическими представлениями о нем. Обычно элита рассматривается как структурный компонент всякого общества и даже всякого человейника. Считается, будто она извечно и навечно присуща человечеству. Меняются якобы лишь ее формы. В результате элита как специфическое явление современного западного общества теряется в множестве разнородных социальных явлений. Основную функцию элиты социологи усматривают в управлении обществом. При этом управление понимается крайне абстрактно и неопределенно. Вместе с тем элита рассматривается как власть немногих. Но реальное управление обществом есть сфера, в которой заняты миллионы людей, до двадцати процентов работающих граждан общества. И подавляющее большинство из них ни в какую элиту не входит. В элиту включается лишь некая правящая верхушка. Причем в нее включают такого рода граждан общества, многие из которых вообще никакого отношения к управлению обществом не имеют и не оказывают на управление никакого влияния (например, официально признанные деятели науки, писатели, художники, артисты и т.п.). В том, что элите приписывается функция управления обществом, в идеологически извращенной форме отражается тот факт, что над государством, которому в принципе должна принадлежать суверенная власть над обществом, возникла сверхвласть, подчиняющая себе государство. Обычно считается, что в элиту входят лучшие члены общества, самые умные, талантливые, образованные и т.д. В реальности элита (даже в том ее понимании, о котором идет речь) комплектуется совсем не по принципам отбора самых умных, талантливых и т.п. граждан страны, а по принципам социального отбора. В нее попадают те, кто на то имеет наилучшие возможности, кто способен использовать свой социальный статус, способности, образование, связи и другие обстоятельства для карьеры, успеха, обогащения, славы. Если бы было дозволено измерить интеллектуальный и творческий уровень представителей элиты, то результат был бы весьма разочаровывающий. И даже в тех публикациях, которые делаются под строгим контролем средств массовой информации, создается образ элиты, мало общего имеющий с суждениями социологов. Не лучше обстоит дело с описаниями других явлений формирующегося сверхобщества. С точки зрения принципов государственной демократии задача государства в отношении экономики - законодательство, принуждение участников экономической сферы к соблюдению этих законов и охрана должного порядка в этой сфере. Государство должно получать все средства для своего функционирования из сферы экономики в виде налогов. Но в реальности этот идеал не соблюдается буквально. В реальности государство само становится феноменом в сфере экономики. Это выражается в том, что государство удерживает за собою эмиссию денег и вообще контроль за денежной системой, которая сама по себе есть важнейший фактор экономики. Государство может предоставить это право какому-либо банку, но все равно при этом оно сохраняет контроль за ним. Огромные суммы денег, поступающие государству в виде налогов, суть капитал со всеми атрибутами капитала, а не просто пачки ассигнаций. Государство является крупнейшим банкиром страны. В отличие от обычных банкиров оно использует деньги не столько как капитал, сколько тратит их. Причем тратит, как правило, больше, чем получает дохода, отсюда рост государственного долга. Тем не менее оно в качестве банкира предоставляет кредиты частным фирмам. Второе обстоятельство, вынуждающее государство на экономическую роль, образует набор общественных нужд, которые не в состоянии удовлетворить частный сектор (рынок). Для этого складывается так называемый общественный сектор, в который попадают предприятия, отрасли промышленности и мероприятия, которые имеют значение для страны, но не по силам отдельным частным фирмам. Это - энергетика, транспорт, связь, защита от эпидемий и стихийных бедствий, дороги, почта, образование, информационная служба, безопасность, социальное страхование, забота о стариках и инвалидах и многое другое. Это происходит в силу объективной необходимости, а не просто в силу стремления государства ко всевластию. Происходит это в рамках демократии, но результат выходит за эти рамки. Время от времени усиливающаяся тенденция приватизации государственных предприятий не снимает с государства обязанности контроля за приватизированными предприятиями, поскольку последние по самой своей деловой функции охватывают интересы всего общества. Приватизация осуществляется не по принципу "Покупай кто хочет и делай с покупкой что хочешь". Продается далеко не всякому. И с покупкой разрешается делать далеко не все. Речь идет о таких предприятиях, которые жизненно важны для общества. Они и дальше должны действовать, как раньше, в смысле удовлетворения привычных потребностей потребителей. Приватизация осуществляется с надеждой поднять рентабельность предприятии или как махинация с целью повысить цены и уволить массу работников. Достаточно перечислить явления огромного масштаба, ставшие обычными в современном западном мире и в мире вообще вследствие активности Запада, чтобы отбросить всякие сомнения насчет ограниченности традиционных средств власти. Махинации гигантских предприятий в сфере экономики, укрывательство от налогов, порча природной среды и продуктов питания, организованная преступность, научно-технические проекты неслыханных ранее масштабов, грандиозные стройки, военные операции, международные финансовые проблемы, демографические проблемы, миграция миллионов людей, безработица и т д. и т.п. Список таких явлений, требующих усилий власти в больших масштабах и постоянно, можно продолжать и продолжать. Теперь очевидно для всех, что власти западных стран уже занимаются со всем этим как со своим повседневным делом. Вследствие разрастания и усложнения человейников, усложнения их взаимоотношений, усложнения задач, которые должна решать власть, разрастания и усложнения самой сферы власти и других перемен произошло разделение задач и деятельности власти на обычные и стратегические. Возник стратегический уровень - уровень задач, ресурсов и действий власти, превосходящий обычные по масштабам, значимости и продолжительности. Возникли задачи и операции власти, рассчитанные на многие годы, стоящие колоссальных затрат средств, вовлекающие огромные массы людей, использующие новейшие научные открытия и технические изобретения, использующие всю интеллектуальную мощь общества и блоков обществ. Такими были, например, пятилетние планы в Советском Союзе, мероприятия гитлеровской Германии в подготовке к войне и ее проведении, операции антигитлеровской западной коалиции во Второй мировой войне, план Маршалла, "холодная война" со стороны Запада. Такими являются действия западных властей в манипулировании огромными суммами денег, космические программы, война США против Ирака, операция по дезинтеграции Югославии и Советского Союза. Короче говоря, возникли задачи и операции властей, качественно, а не только количественно отличные от традиционных задач и операций власти государственной. Причем это стало регулярным и повседневным в жизнедеятельности власти, а не редким исключением, как это бывало в прошлом (например, большие войны). Сейчас перед западными странами встали проблемы, на решение которых нужны десятки лет (если не века), ресурсы астрономических масштабов, высочайший интеллектуальный потенциал многих тысяч специальных учреждений и миллионов квалифицированных сотрудников. Уже сейчас эта сфера в значительной мере обособилась от привычной сферы государственности и становится доминирующей над ней. Выработалась и тактика решения стратегических задач. Сложился особый аппарат для этого. Тут мы видим совсем иное измерение власти сравнительно с тем, в котором произошло разделение функций законодательной и исполнительной власти. Пока аспект стратегической власти еще спутан с аспектом обычной государственности. Но уже сейчас можно заметить в правительствах и в политике западных стран две тенденции. Стратегическая постепенно берет верх. Наиболее сильные фигуры во власти (в США и Франции - президент, в Англии - премьер-министр, в Германии - канцлер), как правило, выражают стратегическую тенденцию власти, а парламенты - традиционную. Другим источником западнистского сверхгосударства является сверхвласть, вырастающая в сфере экономики. Она не афиширует себя. Но дает о себе знать настолько ощутимо, что некоторые теоретики считают ее главной властью западного общества, а государство ее марионеткой. Но суть дела тут серьезнее: в западных странах складывается новый уровень власти, который уже не есть ни государство, ни экономика, а качественно новое явление, поглощающее то и другое. Следующая линия формирования сверхгосударства связана с взаимоотношениями западных стран между собою, с взаимоотношениями западного мира с другими частями человечества, с проблемами мирового масштаба. По этой линии в период "холодной войны" (а она длилась почти полвека!) сложились бесчисленные учреждения и организации, которые даже формально возвышаются над государствами отдельных стран. Сферой их деятельности являются блоки и союзы западных стран, весь западный мир и даже вся планета. В их деятельность вовлечены сотни тысяч людей. Они распоряжаются колоссальными материальными, интеллектуальными, идеологическими, пропагандистскими, культурными, психологическими и военными ресурсами. Сфера сверхгосударственности не содержит в себе ни крупицы демократической власти. Тут нет никаких политических партий, нет никакого разделения властей, публичность сведена к минимуму или исключена совсем, преобладает принцип секретности, кастовости, личных контактов и сговоров. Тут вырабатывается особая "культура управления", которая со временем обещает стать самой деспотичной властью в истории человечества. По объективным законам управления огромными человеческими объединениями и даже всем человечеством, на что претендует западный мир во главе с США, демократия в том виде, как ее изображает западная идеология и пропаганда, абсолютно непригодна. Надстроечные явления сверхгосударственности не обладают законодательными функциями. Последние были и остаются функциями государственности. Если надстроечной части требуется что-то в отношении законодательства, она для этой цели имеет в своем распоряжении государственность, которая при этом фактически утрачивает статус суверенности. Надстроечная часть обладает негосударственными средствами принуждать государственность поступать так, как это требуется сверхгосударственности Эти средства, например, суть личные связи, проведение своих людей на ответственные должности. лобби, манипулирование финансами и средствами массовой информации, манипулирование партиями и массами, подкуп и т.п. Они все хорошо известны из скандальной информации, литературы, кино. ПРАВО И СВЕРХПРАВО Западнистские общества сложились как общества правовые, т.е. пронизанные юридическими законами, на страже которых стоит мощная система западнистской государственности. Возникает резонный вопрос: как это возможно, чтобы в рамках мощнейшей и детальнейшей системы юридических законов, охраняющих западнистскую социальную организацию общества, стали возникать, разрастаться и усиливаться явления, выходящие за эти рамки? Более того, они не просто вышли за эти рамки, но стали возвышаться над ними и подчинять их себе. Почему это стало происходить? Надо различать юридические и социальные законы. Юридические законы (нормы) суть часть сознательной социальной организации общества. Они отражают социальные законы. Но отражают не так, как это делает наука и идеология. Они отражают ту форму, какую принимают социальные законы (проявляются) в поведении людей. Причем они делают это как определенные нормы поведения - как запреты, разрешения, обязанности, допущения. Весь объем человеческих действий охватить юридическим нормированием практически невозможно, хотя общество и стремится к этому. Поток истории находит русло в обход юридическим плотинам. Происходит переориентация потока жизни, переход в иное измерение. И это новое измерение усиливается, приобретает доминирующее значение для людей, подчиняет себе прежнее измерение. Кроме того, юридическая сфера допускает и даже поддерживает такие явления, которые в исходном пункте укладываются в ее рамки, но со временем набирают силу, выходящую за эти рамки. Будучи юридически законными (вырастая на правовой основе), они перерастают рамки законности и сами становятся господами над своей юридической основой, возвышаются над ней. По упомянутым линиям складывается новый объем событий человеческой жизни и поведения людей, в котором приобретают силу определенные нормы поведения, но не юридические, а иного рода. Они предполагают юридические нормы в качестве основы. Но они возвышаются над ними. Образуется надстроечный уровень нормативной сферы общества - сверхправовой. В него входит вся совокупность норм, обусловленных свойствами современной материальной культуры и организации ее функционирования. Эти сверхправовые нормы являются точно так же сознательными, как и правовые. Они имеют силу, повторяю и подчеркиваю, лишь при условии норм правовых. Таким путем формируется сверхправо, которое содержит в себе в снятом виде правовую сферу, но кроме нее содержит: во-первых, средства использования правовых норм; во-вторых, средства сопротивления им - контрправо; в-третьих, нормирование поступков, не охватываемых правовыми нормами. Надправовая и контрправовая "надстройка" имеет также принудительную силу. Она использует все средства общества (полицию, суды, юридические учреждения и т.д.), присоединяя к ним средства сверхгосударства и сверхэкономики. По традиции какая-то часть сверхправовых норм принимает форму юридических законов (всякого рода парламентские решения, добавления к законам, распоряжения властей и т.п.). В результате в западных человейниках сложилась гигантская нормативная сфера, в которой перемешаны нормативные явления различного социального качества и эволюционного уровня. На практике и в сфере профессионалов осуществляется классификация этих явлений, которая затемняет сущность происходящего эволюционного перелома. СВЕРХЭКОНОМИКА Западнистская сверхэкономика складывается на основе экономики и по законам экономики, но она уже вышла за рамки экономики по всем ее основным линиям. Мы уже достаточно говорили на эту тему. К сказанному добавлю еще следующее. Вертикальная структура экономики имеет свои границы. Причем как нижняя, так и верхняя границы отражаются в правовой сфере Существование нижней границы фиксируется законодательством, устанавливающим статус хозяйственных единиц с точки зрения уплаты налогов и их права и обязанности по отношению к государству и друг к другу. Верхнюю границу ("потолок") экономики характеризует такое состояние, которое исчерпывает возможности правовых отношений участников экономической сферы, а также возможности решения важнейших экономических проблем специфически экономическими средствами. Общеизвестно, что в западной экономике крупные предприятия содержат целые штаты юристов для решения своих проблем, причем их цель состоит не столько в том, чтобы следить за юридическими границами деятельности подопечных, сколько в том, чтобы лавировать на грани законности и даже за ее пределами, избегая наказания. А судьба многих крупных предприятий и подразделений экономики зависит в большой степени (а порою решающим образом) от неэкономических действий властей. Укрывательство от уплаты налогов и обман финансовых органов стал всеобщим явлением. Это произошло не из-за особой склонности к преступлениям и корысти (хотя и это не исключено), а главным образом из-за правовых норм. Если педантично им следовать, то большинство предприятий просто обанкротится. Я уже не говорю о том, каких масштабов достиг преступный бизнес. Одним словом, западное хозяйство уже не укладывается в юридические рамки экономики. Точно так же обстоит дело с социальными законами экономики как делового аспекта человейника. Определяющую роль в экономике стали играть предприятия и целые отрасли с наивысшим технологическим уровнем, с максимальным использованием результатов научно-технического прогресса. Они имеют более высокую сравнительно с другими предприятиями прибыль за этот счет, а не за счет эксплуатации наемных работников по законам экономики. С другой стороны, многие крупные предприятия работают в убыток и спасаются за счет всякого рода неэкономических махинаций. Другие требуют таких затрат, которые окупаются в течение времени, выходящего за пределы долговременных инвестиций по законам экономики, или не окупаются совсем. Такие предприятия существуют лишь постольку, поскольку жизненно необходимы или поскольку выгодны каким-то людям, наживающимся именно на убытках и банкротствах предприятий. У этих предприятий нет хозяев, для которых убытки предприятий суть их личные потери. Если бы можно было получить точные данные о том, какими путями в наше время наживают состояния на самом деле, я думаю, что доля таких, которые делают это по законам экономики ("честный труд" и "честный бизнес"), оказалась бы поразительно низкой (это - мое предположение). Во всяком случае, она имеет тенденцию к снижению. Фундаментальная функция экономики - снабжать общество средствами существования - отошла на задний план или перешла в значительной мере к явлениям неэкономическим. Тон в экономике задают не первые уровни (о них речь шла выше), а вторые и более высокие - производство сверх необходимого, инвестиции с целью извлечения доходов из экономики низших уровней, паразитарные предприятия, предприятия, обслуживавшие сверхпотребности высших слоев общества, символическая экономика и т.п. Экономика в гораздо большей мере обслуживает самое себя, чем общество вне ее. Глобализация экономики позволяет западному миру эксплуатировать всю планету методами, которые по форме выглядят как экономические (эквивалентный обмен, свобода предпринимательства, свободный рынок и т.п.), а по сути дела не являются таковыми. Например, вынос предприятий в страну, где сырье и рабочая сила в десятки раз дешевле, чем дома, не есть операция чисто экономическая. Она невозможна без политической, идеологической и военной защиты. Здесь политика, армия, полиция, специальные службы, средства массовой информации являются не обычными средствами защиты экономики, а завоевательными средствами насилия в чужой стране. Ограбление европейскими завоевателями аборигенов Америки не было экономической операцией. Так и теперь. В основе западнистской экономики лежат принципы эквивалентного обмена. Использование преимуществ положения и конкретной ситуации с целью проиобретения прибыли есть нарушение этих принципов. Это - не эквивалентный обмен, подобно тому, как таковым не является "обмен" сена на молоко в отношениях с коровами, "обмен" виски на Манхэттен в отношениях с индейцами, "обмен" финансовых подачек на разорение страны в отношениях с Россией. Не являются экономическими и операции, называемые словами "экономическая помощь" в отношениях стран Запада с незападными народами, находящимися в тяжелом положении. Экономические гиганты внутри западных стран организуются как своего рода автономные общества со своей социальной структурой, подобной структуре коммунистической страны. А выйдя за пределы "национальных государств" на мировую арену, они стали вести себя во многом не как подвластные своего государства, а как равные ему партнеры. Еще дальше в этом направлении пошли наднациональные экономические гиганты. Они вообще ведут себя как суверенные человейники. Если они кому-то и в какой-то мере подчиняются, так это - глобальному денежному механизму. Наднациональные и глобальные экономические империи и организации приобрели такую силу, что теперь от них решающим образом зависит судьба экономики национальных государств Запада, не говоря уж о прочем мире. Они властвуют над экономикой в ее традиционном смысле. В их деятельности все большую роль играют политическое давление и вооруженные силы стран Запада. Одним словом, в хозяйственном аспекте западных стран произошли такие грандиозные перемены, что прежние представления об экономике утрачивают смысл. Требуется научный (а не идеологический!) анализ реальности, чтобы прийти к какой-то ясности в ее понимании. В системе власти западных стран фактически происходит разделение функций в вертикальном аспекте: часть государственности, возглавляемая обычно главой исполнительной власти (президентом, канцлером, премьер-министром), выполняет функции участников и представителей денежного механизма. Фактическая система власти и хозяйства западного мира таковы, что государственность и экономика отдельно взятых стран все более превращаются в их частицы, причем в "снятом" виде. Считается, будто некая "невидимая рука" рынка управляет западной экономикой. Фактически и рынком, и экономикой, и государством, и обществом в целом уже управляет вполне видимая, хотя и прячущаяся рука сверхэкономики-сверхгосударства, исполнительным органом которого является денежный механизм. ДЕНЕЖНЫЙ ТОТАЛИТАРИЗМ Механизм денежного тоталитаризма образует гигантская финансовая система общества, которая теперь обусловлена прежде всего необъятным числом денежных операций, охватывающих все аспекты жизни людей и общества в целом, в том числе и все то, что связано с капитализмом. Этот механизм есть механизм особого подразделения делового аспекта общества - денежного дела. Но в силу особой роли этого подразделения общества он превратился в механизм общества в целом. Он включает в себя два рода учреждений и предприятий: 1) банки и другие финансовые предприятия, которые называются другими словами, но выполняют ту же роль или разделяют с банками отдельные функции денежного дела (сберегательные кассы, страховые компании, кредитные учреждения и т.д.), а также крупные фирмы и концерны, обладающие большими суммами денег и выполняющие функции, аналогичные отдельным функциям банков; 2) государственные финансовые учреждения. Число денежных предприятий огромно. Имеет место сложнейшее разделение их функций (специализация), а также разделение ими территорий действия и сфер общества. Есть банки частные и общественные, отдельные и объединенные в группы, личные и акционерные, универсальные и отраслевые, кредитные, ипотечные, коммерческие, национальные, международные. Сами они имеют сложную структуру - иерархию подразделений, начинающуюся центральным отделением и доходящую до местных отделений, непосредственно имеющих дело с клиентами. В их деятельности заняты миллионы людей. Используется самая современная технология, без которой вообще уже невозможно функционирование денежного механизма. Денежный механизм почти полностью укомплектован наемными работниками, каждый из которых по отдельности есть лишь его слуга. Внутри его господствуют отношения начальствования и подчинения, сговоры, согласования, принуждение и прочие явления, не имеющие ничего общего с отношениями чисто экономическими. Он антидемократичен. В каждом его подразделении господствует беспощадная, роботообразная дисциплина. Он деспотичен по отношению к прочему обществу. Никакая диктаторская власть в мире не может сравниться с ним в этом качестве. В современном западном мире денежный механизм из средства экономики (из ее слуги) превратился в ее доминирующий фактор (в господина над ней). Благодаря этому в сферу экономики включились сферы культуры, образования, развлечения, спорта и все другие, ранее таковыми не являвшиеся. Изменилось само понятие экономики