к, -- сдержанно заметил Кейт. -- А это княжеский дворец. -- Понятно. В дальнейшем Джейн не комментировала увиденное снаружи и не задавала никаких вопросов, а Кейт, убедившись, что она ведет себя осмотрительно, уже не призывал ее к осторожности. Он глядел на сестру, невольно любовался ее изящной фигурой и со стыдом и болью вспоминал события десятилетней давности. Прежде чем стать красивой девушкой, Джейн была на диво прелестной девочкой, Кейт с самого детства души в ней не чаял, он просто боготворил ее и любил так нежно, что, в конце концов, потерял над собой контроль... Если бы только он мог повернуть время вспять и исправить содеянное! Но, увы, Древние так и не смогли изобрести машину времени. Мало того -- из записей Хранителей следовало, что наука Древних доказала принципиальную невозможность путешествий во времени... Так прошло около четверти часа. Наконец Джейн прикрыла ставню, задвинула шторы и отступила от окна. -- Вот черт! -- нетерпеливо произнесла она. -- Когда же вернется Марика? -- А о чем ты хочешь с ней поговорить? -- с некоторым опозданием осведомился Кейт. Джейн подошла к креслу и вновь села. -- Вчера я случайно подслушала разговор отца с Родригесом. Оказывается, он и его сторонники втайне готовят внеочередное собрание Мастеров, чтобы сместить Главного. Они считают его слишком мягкотелым и нерешительным. -- О Боже! -- прошептал Кейт. -- Вот именно. Несмотря на нашу с тобой ложь, отец почти стопроцентно уверен, что Алиса умеет обращаться с порталами. Он предлагает захватить сэра Генри и под угрозой его смерти вынудить Алису открыть путь в мир Конноров. Потом ее убьют... -- Джейн судорожно сглотнула. -- Отец говорил об этом так хладнокровно, будто речь шла о том, чтобы забить овцу. Это было ужасно, Кейт! Я не могу этого допустить. Я люблю Алису и хочу спасти ее. Какое-то время Кейт потрясенно молчал, не в силах вымолвить ни слова. Когда к нему вернулся дар речи, он спросил: -- А как... как же Марика? -- Точно не знаю. Я не могла дальше подслушивать, я бы выдала себя. Но, насколько я поняла, от Марики они намерены избавиться в самом начале операции. Отец считает ее слишком опасной, что продолжать с ней игру. -- Джейн снова встала и, после некоторых колебаний, протянула брату руку. -- Я ненавижу тебя, Кейт. Я не могу простить тебе то, что ты сделал со мной. Но сейчас мы союзники и должны действовать сообща. Я объявляю перемирие. 14 Княгиня Зарена и Анте Стоичков слушали Марику очень внимательно и перебивали ее в основном лишь тогда, когда она, забывшись, употребляла непонятные для них слова или выражения. После того, как Марика закончила свой рассказ, на нее обрушился шквал вопросов. Главным образом их задавала княгиня Зарена. Стоичков большей частью отмалчивался, погруженный в собственные мысли, хоть и не переставал следить за ходом разговора. А время от времени он, как бы встряхиваясь, кое-что уточнял -- и порой его замечания были столь меткими, что Марике оставалось только дивиться такой прозорливости. -- Боюсь, я никогда не пойму женщин, -- задумчиво произнес Стоичков, воспользовавшись паузой, когда Марика уже ответила на очередной вопрос тетки, а княгиня немного замешкалась, формулируя следующий. -- Сколько прожил на свете, а иные женские поступки ставят меня в тупик... Как могла Илона вести себя так безответственно! Марика в замешательстве опустила глаза. А княгиня Зарена метнула на Стоичкова сердитый взгляд. -- Уж ты бы помолчал, Анте! Вы, мужчины, постоянно поучаете нас уму-разуму, а сами... Насколько я знаю, у тебя трое внебрачных детей. Так что не тебе осуждать Илону. Стоичков покачал головой: -- Я совсем не это имел в виду, Зарена. И вы, Марика, извините, если мои слова нечаянно оскорбили вас. Отношения вашей матери с вашим отцом -- это их личное дело, которое меня не касается. Я хотел сказать другое: Илона просто обязана была сообщить мне, как главе Совета, о своем открытии. -- Когда она сделала свое открытие, Совет возглавлял наш отец, -- заметила княгиня. -- Может, она и рассказала ему обо всем. -- Не рассказала, -- уверенно возразил Стоичков. -- Иначе я бы знал. Я получил бы эти сведения вместе с постом главы Совета. -- Отец умер внезапно, -- продолжала стоять на своем Зарена. -- Быть может, он просто не успел оставить сообщение своему преемнику. А Илона подумала, что раз отец решил сохранить ее открытие в тайне, то и ей следует помалкивать. -- Нет, это исключено. Во-первых, Илона была самостоятельной женщиной и всегда сама решала, как ей поступать, а не оглядывалась на чье-либо мнение, пусть даже своего отца. Во-вторых, у меня есть все основания утверждать, что Ладислав Шубич ничего не знал, поскольку... -- Анте Стоичков немного помедлил, явно что-то взвешивая в уме и с сомнением поглядывая на Марику. Наконец он решился: -- Дело в том, что кроме общего архива, доступ к которому имеют все члены Совета, есть так называемый архив Старшего Сына. Это название сохранилось еще с тех времен, когда Высший Совет традиционно возглавляли потомки Коннора-прародителя по старшей мужской линии. -- Никогда не слышала об этом архиве, -- заметила княгиня. -- Я тоже не слышал, пока не стал главой Совета. Я узнал о его существовании и смог ознакомиться с его содержимым, лишь когда вступил в свою нынешнюю должность. Если можно так выразиться, архив Старшего Сына закрыт на двенадцать замков, ключи от которых распределены между двенадцатью братьями и сестрами. Вот почему устав требует, чтобы выборы главы Совета непременно проводились при полном кворуме. По той же самой причине устав предписывает, чтобы после того, как новый глава был избран большинством голосов, все члены Совета единогласно подтвердили его полномочия. Это не просто символический акт единения. -- То есть, -- сообразила Марика, -- сами того не подозревая, они открывают для новоизбранного главы Совета архив Старшего Сына? -- Вот именно, -- подтвердил Стоичков. -- Этот архив могут открыть лишь все члены Совета вместе -- но он становится доступным только для его главы. -- И что же там хранится? -- спросила княгиня Зарена. -- За три столетия скопилось много всякой всячины. Однако главное -- для чего, собственно, и был создан архив Старшего Сына, -- это документ, именуемый Тайным Заветом Коннора МакКоя, где он повествует о мире, из которого бежал, и о причинах, вынудивших его к бегству с родины. Анте Стоичков умолк и, откинувшись на спинку кресла, внимательно следил за реакцией своих собеседниц. Княгиня была попросту ошеломлена очередным сюрпризом и сейчас лихорадочно собиралась с мыслями. Марика отреагировала на это более спокойно. Она часто задумывалась над тем, почему Коннор МакКой умолчал о своем происхождении, и не раз обсуждала этот вопрос с отцом и Алисой. Наиболее вероятным ей казалось предположение, что он все же оставил послание потомкам, но по той или иной причине оно затерялось. А оказывается, нет -- не затерялось... -- Значит, -- произнесла Марика, -- Коннор все-таки не унес свою тайну с собой в могилу. -- Как видите, нет. Но, вместе с тем, у него были веские причины скрывать правду о себе. Поэтому он написал Завет и доверил его своему старшему сыну Брюсу с тем, чтобы Завет этот бережно передавался из поколения в поколение, от старшего к старшему, содержась в строгом секрете, пока не настанет время предать его гласности. -- А когда должно настать это время? -- спросила княгиня. -- Боюсь, что уже настало, -- вздохнул Стоичков. -- Коннор велел обнародовать его Завет лишь после того, как наша численность превысит пять тысяч, а наш род будет править всем Западным Краем. Сейчас нас почти вполовину меньше, и даже если Стэнислав станет императором, до доминирующего положения в Империи нам будет еще ой как далеко. Но, как говорят варвары-маури, джин уже выпущен из бутылки. Стараниями Илоны и Марики мост между мирами восстановлен, враги знают или, в лучшем случае, догадываются о нашем существовании, теперь мы должны быть готовы дать им отпор. Выбора у нас нет. -- Глава Совета Двенадцати подался вперед и, облокотившись на стол, в упор посмотрел на Марику. Взгляд его был грустным и усталым. -- Только не думайте, что я осуждаю вас, девочка моя. Вас не в чем упрекнуть. Вы вели себя правильно. -- Но ведь я столько времени молчала... -- Пока не повзрослели. А потом рассказали Стэниславу. -- Потому что он поймал меня. -- И так, и этак вы бы рассказали ему. К этому все шло. А Стэнислав, смирившись с существованием у вас другого отца, рассказал бы обо всем нам. Он бы давно сделал это, если бы не борьба за престол. Несколько раз он уже порывался поговорить со мной -- теперь я знаю, о чем, -- но в последний момент сдерживался. Так что ни вам, ни Стэниславу не в чем себя упрекнуть. Тем не менее, Марика прекрасно понимала, что ее поведение заслуживает всяческого порицания, и Стоичков не отчитывает ее только потому, что никакие упреки положения не исправят. И она, и ее мать, поддавшись чувствам, вели себя неразумно и даже безрассудно. А ведь Коннор-прародитель не случайно обронил слова, что он пришел из мира, где колдовство оказалось под запретом. Это было грозное предупреждение потомкам на случай, если кто-нибудь из них найдет обратный путь в его родной мир. Но Марика, как и мать, пренебрегла предостережением предка. Они обе успокаивали себя тем, что не обнаружили ни малейших признаков присутствия зловредных сил, уничтоживших в свое время колдовской дар клана МакКоев... -- Кто наши враги? -- отозвалась княгиня Зарена. -- Могучие чародеи, которые именуют себя Хранителями, -- ответил Стоичков. -- Отчего возникло такое название, в Завете не сказано. Также почти ничего не говорится о сущности магии Хранителей; известно лишь, что она сильно отличается от нашей и основана на широком использовании всяческих амулетов. -- Так они вроде друидов? -- Нет. Коннор утверждает, что у Хранителей еще меньше общего с друидами, чем у нас. Правда, сам он за всю свою жизнь встречался лишь с одним Хранителем и рассказывает об этом племени в основном со слов своих сородичей. -- А как они стали нашими врагами? -- спросила Марика. -- К сожалению, о конкретных причинах возникновения вражды между Коннорами... вернее, между МакКоями и Хранителями, в Завете также ничего не говорится. Сказано лишь, что вражда эта давняя, непримиримая, и первыми ее начали Хранители. -- Стоичков скептически хмыкнул. -- Впрочем, на любой войне каждая из враждующих сторон заявляет, что противник начал первым... Но как бы то ни было, Коннор утверждает, что Хранители считали МакКоев чуть ли не исчадиями ада и задались целью истребить их. В конце концов, они изобрели какие-то сильные чары и опутали ими всю землю. Эти чары назывались Запретом; они почти полностью подавили магию МакКоев, лишив их, в числе прочего, возможности пользоваться порталами, но нисколько не затронули могущества самих Хранителей. Мало того: под действием Запрета дети МакКоев рождались с мертвым даром -- то самое, Марика, о чем вы говорили, -- и становились обычными людьми. Так что Хранителям не пришлось даже пачкать руки, убивая своих врагов; для них они уже не представляли угрозы. -- Однако, с точки зрения Хранителей, надежнее было бы убить всех МакКоев, -- заметила княгиня. -- Ведь умерший дар все-таки возродился в потомстве, хоть и спустя много столетий. Я имею в виду эту девушку, Алису. -- Тут ты права, -- согласился Стоичков. -- Кстати, Коннор был уверен, что все его сородичи истреблены, и завещал нам отомстить за их гибель. Но, видимо, Хранители были непоколебимо уверены в действенности своих чар, а с утратой магических способностей МакКои перестали быть в их глазах исчадиями ада, достойными поголовного истребления. Это как на войне: любой солдат без колебаний убьет вооруженного противника, но далеко не у всякого поднимется рука убить безоружного, а тем более -- раненного и беспомощного. К тому же среди Хранителей встречались разные люди. Ведь именно благодаря одному из них мы сидим здесь и разговариваем. -- Как это?! -- хором воскликнули Марика и ее тетка. Прежде чем ответить, Анте Стоичков отпил из своего бокала глоток вина, чтобы промочить горло. -- Коннору помог Хранитель, который не разделял взглядов своих соплеменников. Он открыл для нашего предка его семейный портал в подземелье замка Норвик. Хранителя звали Бартола... нет, Бартоло... и как-то дальше, я сейчас не припомню... -- Может, Бартоломью? -- подсказала Марика. -- Или Бартоломео? -- Вот-вот! Бартоломео. Бартоломео Колонна. Он рассказал Коннору, что, кроме его мира, существует еще множество других миров, и некоторые из них могут быть пригодными для жизни людей и даже населенными. Затем предложил... -- Тут Стоичков замялся. -- Вот этой части рассказа Коннора я понять не могу. И у меня такое впечатление, что он сам не совсем понимал, что хочет сказать. Хранитель вроде как отправил его в никуда, в неизвестность, велев думать о другом мире, населенном людьми. Этот самый Бартоломео утверждал, что его дар, пусть и подавленный Запретом, должен помочь Коннору найти такой мир. Вместе с тем он честно признался, что это лишь его предположение, не подкрепленное ничем, кроме чисто умозрительных выводов. По его словам, Хранители на это не способны; это может сделать лишь человек, обладающий нашим даром. -- И Коннор поверил ему? -- Скорее всего, не поверил, хотя прямо в Завете об этом не сказано. Но все же согласился рискнуть. Свыше десяти лет он прожил под действием Запрета, лишенный почти всех своих способностей, его все больше тяготила такая жизнь, и даже смерть казалась ему лучшей участью. Короче, Коннор решил, что сколь бы ничтожным не был шанс на успех, игра стоит свеч. Он рискнул -- и выиграл. -- Стало быть, Коннор вошел в портал в своем мире, а в нашем мире появился просто из воздуха? -- Так оно и было. Между прочим, в нашем семейном предании о том, что Коннор пришел с Сильтских Островов, есть немалая доля правды. Магия Хранителя Бартоломео забросила его на Острова, там он попал в плен к друидам и несколько месяцев провел рабом на галере, пока не восстановились его способности. Только тогда Коннор сумел освободиться и бежал на континент. И лишь через четыре года ему удалось собрать все необходимые магические камни и построить первый портал. -- И он не пытался вернуться обратно, чтобы забрать своих родственников? -- Пытался, но ничего у него не получилось. Хранитель Бартоломео предупреждал, что чары Запрета, помимо прочего, нарушили связи между порталами МакКоев. Он вручил Коннору специальный амулет, который должен был помочь установить связь с порталом в замке Норвик. К сожалению, амулет отобрали друиды, когда пленили его. Оказавшись на свободе и построив портал, Коннор долго думал, как ему поступить, но в конце концов принял решение не рисковать, возвращаясь на Острова в поисках амулета. Во-первых, амулет давно мог быть уничтожен или испорчен. А во-вторых, к тому времени у Коннора уже было двое детей, и он рассудил, что гораздо разумнее и вернее будет не гоняться за призраками, в слабой надежде спасти своих родственников, а заняться основанием своего собственного рода. Нашего рода -- рода Конноров. Лишь в старости, когда все его дети выросли, и он обучил их всему, что сам умел, Коннор отправился на Острова. С тех пор о его судьбе нам ничего не известно. Впоследствии некоторые из моих предшественников занимались поисками амулета -- но безрезультатно. -- Если бы про амулет знали все Конноры, -- сказала княгиня, -- то, возможно, его давно бы нашли. -- Возможно, -- не стал отрицать Стоичков. -- Но Коннор был против этого. Он считал, что наш род не должен знать о МакКоях и Хранителях, пока не окрепнет настолько, чтобы превратиться в реальную силу, способную противостоять Хранителям. Поэтому он велел своему сыну Брюсу и его преемникам держать Завет в тайне от остальных. Подумай сама, сколько горячих голов бросились бы на поиски амулета, чтобы открыть путь в мир предков. И этим занялись бы далеко не худшие из нас, а напротив -- лучшие из лучших, что отвлекло бы значительные силы от нашей главной задачи -- возвышения рода Конноров. Я уж не говорю о том, что случилось бы, если бы путь был открыт слишком рано. -- Ты прав, Анте, -- после недолгих раздумий согласилась княгиня. -- Это не я прав, а наш прародитель, -- сказал Стоичков и повернулся к Марике: -- Теперь я прошу вас хорошенько подумать, девонька. Вы не встречали среди вещей матери какого-нибудь необычного магического предмета? Марика отрицательно мотнула головой: -- Я как раз думала об этом, господин Стоичков. Но вроде бы ничего такого не было. А как он должен выглядеть? -- Ага. Значит, вы догадались. Умница! По описанию, амулет Бартоломео представлял собой небольшой перстень -- Коннор мог надеть его лишь на мизинец -- с камнем угольно-черного цвета. Причем перстень был не из золота, а из какого-то блестящего металла, похожего на серебро, но очень твердого и не тускнеющего. -- Нет. Ничего подобного я не видела. -- Что ж, тогда нужно спросить у Стэнислава... -- О чем вы говорите? -- недоуменно произнесла княгиня. -- Мы с Марикой полагаем, -- объяснил Стоичков, -- что в руки Илоны каким-то образом попал амулет Хранителя Бартоломео, и с его помощью она смогла открыть портал Коннора. Это самое простое объяснение всему происшедшему. -- М-да, действительно... Но я не припомню, чтобы хоть раз видела у Илоны такой перстень. А судя по описанию, он должен бросаться в глаза. Блестящий металл, угольно-черный камень... Да, кстати. Я могу ознакомиться с Заветом Коннора? -- Конечно, можешь. Теперь я открою архив Старшего Сына для всех братьев и сестер по Совету... гм-м, включая и Марику, которая уже три с половиной года является негласным, тринадцатым членом нашего собрания. Вот тогда мы сообща решим, что делать дальше, какие шаги предпринять. Между прочим, подобный прецедент уже имел место, это было свыше семидесяти лет назад. -- Это когда Совет ушел в подполье? -- предположила Марика. -- Верно, -- кивнул Анте Стоичков. -- Совет все больше испытывал давление со стороны соперничающих группировок Конноров, которые хотели превратить его в арену политической борьбы и требовали пересмотреть устав с тем, чтобы ввести в Совет своих лидеров. Тогда мой предшественник на посту главы Совета решился на крайний шаг и ознакомил своих братьев и сестер с Тайным Заветом Коннора МакКоя. Все они признали, что главная задача Совета -- блюсти общие интересы нашего рода и содействовать его дальнейшему возвышению, а посему единогласно приняли решение исчезнуть и продолжить свою деятельность втайне. -- А архив Старшего Сына опять был засекречен? -- Так решили Двенадцать Затворников: не посвящать своих преемников в тайну Коннора МакКоя. Как и в прежние времена, архив Старшего Сына стал доступен только для главы Совета. Теперь я считаю, что они совершили ошибку. Если бы Илона знала о Завете, то не стала бы молчать. Тогда у нас было бы больше времени, чтобы подготовиться к встрече с Хранителями. -- С этими словами Стоичков поднялся с кресла. -- Зарена, открой портал. Мы вместе идем в Зал Совета. -- К сожалению, я не могу, -- ответила княгиня, мельком посмотрев на настенные часы. -- К нам прибыли послы из Этера, и я, как хозяйка, должна позаботиться о вечернем приеме в их честь. А знакомство с архивом несколькими минутами и даже одним часом явно не обойдется. Думаю, лучше назначить на сегодняшнюю ночь экстренное собрание Совета. Тогда мы без спешки все обсудим и решим, что делать дальше. Как ни хотелось Марике хоть краем глаза взглянуть на Завет Коннора МакКоя, она вынуждена была согласиться с теткой. Тем более, что самое главное Марика уже знала, а после полного тревог дня и проведенной без сна половины ночи она чувствовала себя смертельно уставшей и очень хотела спать. В отличие от княгини Зарены и Анте Стоичкова, которые были сильно взволнованы ее рассказом, сама Марика испытывала огромное облегчение, выговорившись и тем самым переложив бремя ответственности на плечи старших. Теперь она не была одинокой и беспомощной перед лицом неведомой опасности, теперь она могла опереться на силу и мощь всех своих родичей-Конноров. -- Ты права, Зарена, -- сказал Стоичков. -- Так я и сделаю. Жаль только, что Стэнислава с нами не будет -- у ближайшего портала он окажется лишь через три-четыре дня. Но я позабочусь о том, чтобы немедленно послать ему весточку. А пока что в Совете его заменит Марика. Это беспрецедентно... Однако и случай у нас беспрецедентный. Княгиня согласно кивнула и с улыбкой взглянула на племянницу. Марика почувствовала легкое головокружение, представив себя сидящей за столом Совета вместе с Анте Стоичковым, княгиней Зареной, Арпадом Савичем, Эндре Миятовичем и... Тут она вспомнила, что с недавних пор ее жених Флавиан также является членом Совета. Эта мысль отрезвила ее. -- Господин Стоичков, тетя Зарена, -- устало произнесла Марика. -- Если я вам больше не нужна, разрешите мне уйти. Там уже близится утро, а я еще не ложилась спать. Княгиня всплеснула руками и изумленно воззрилась на нее. -- Что еще за глупости! Никуда я тебя не пущу. Теперь ты останешься у меня. Там опасно. Марика предвидела это. Она упрямо покачала головой: -- Нет, тетя, я должна вернуться. Там остались Алиса и мой отец. Я не могу бросить их. Они будут волноваться. -- Но Хранители, Запрет... -- Все будет в порядке, я обещаю. В конце концов, за шесть тамошних лет со мной ничего не случилось. Сейчас там не опаснее, чем прежде. Даже наоборот -- теперь я предупреждена и буду начеку. Кроме того, если Хранители следят за мной, я должна вести себя, как обычно, чтобы не настораживать их. Подумай, тетя, и ты поймешь, что я права. Княгиня собиралась что-то возразить, но тут вмешался Стоичков: -- Я согласен с Марикой, Зарена. Пока Совет не рассмотрит ситуацию и не примет определенного решения, все должно оставаться по-прежнему. Гм-м... Только вот что, Марика. Вы точно уверены, что о вашем новом портале никто из посторонних не знает? -- Никто, -- без колебаний ответила она. -- Алиса сама убирает в своих комнатах, у нее нет горничной. Другие слуги в ее спальню, кабинет и фотолабораторию не заходят. -- А друзья, подруги? -- Парней Алиса к себе не водит, а подруги... -- Марика на секунду умолкла, вспомнив о Джейн. -- С тех пор, как я начала строить портал, у нее не ночевали подруги. К тому же мы постоянно держали стенной шкаф закрытым. -- Это хорошо. Насколько я понял, путешествуя туда, вы пользовались только одним порталом -- своим. Ведь так? -- Да. Перед каждой встречей со Стэном я всегда заходила в Мышковар, чтобы переодеться. А что? -- Если тот парень, Кейт, служит Хранителям, то они, безусловно, знают о древнем портале Коннора. А путь между ним и мышковицким порталом, образно говоря, проторен. Из Завета же следует, что Хранители способны открывать чужие порталы. И хоть я не представляю, как можно, пусть даже открыв портал Коннора, дотянуться до мышковицкого, излишняя предосторожность не повредит. -- Вы хотите, чтобы я отключил свой портал в Мышковаре? -- спросила Марика. Эта идея ей совсем не понравилась. -- Я не просто хочу, я настаиваю. Если верить словам Кейта, то Хранители еще не добрались до мышковицкого портала. Так что, пока не поздно, отключите его. -- А если Кейт солгал? -- В любом случае, хуже не будет. Даже если они добрались, то этим мы хоть ненадолго задержим их проникновение в наш мир. А сейчас для нас самое главное -- выиграть время. Марика тяжело вздохнула. Умом она понимала, что Стоичков прав, и соглашалась с ним. Однако мысль об отключении портала матери казалась ей кощунственной. Отключенный портал был хуже "мертвого". Последний, будучи лишенным хозяев, все же продолжал функционировать, оставаясь в "семье". А при отключении портал по-настоящему умирал. И хотя впоследствии его можно было включить и вновь ввести в "семью", Марику это мало утешало. Она относилась к порталам, как к живым существам, для которых смерть, пусть даже временная, все равно оставалась смертью... Анте Стоичков молчал, понимая, что творится в душе Марики. Молчала и княгиня Зарена. Оба терпеливо ожидали ее решения. -- Вы правы, -- наконец сказала Марика, проглотив застрявший в горле комок. -- Я должна это сделать. Она подумала, что ей нужно заглянуть напоследок в Мышковар, чтобы отпереть изнутри дверь кабинета и забрать халат Алисы. Но затем решила, что это не очень удачная мысль. Если она снова увидит портал матери, уже обреченный на отключение, ей станет еще хуже. Что ж до засова на двери, то при случае отодвинуть его снаружи особого труда не составит. А без одного из своих халатов Алиса как-нибудь проживет. Ее гардероб битком набит всякой одеждой... 15 -- Ну, наконец-то! -- с облегчением произнес Кейт, когда из-под гобелена стало просачиваться золотое сияние. Джейн встрепенулась и поглядела в сторону портала. -- Давно пора, -- сказала она. -- А то я уже хочу в... Кейт, ты не отодвинешь эту ширму? -- Не стоит, -- покачал он головой. -- Думаю, Марика привыкла встречать на своем пути гобелен. Не ровен час, еще споткнется, не обнаружив препятствия. -- Как я споткнулась, обнаружив его? -- Именно. Сияние медленно усиливалось, пока, наконец, не стабилизировалось. Так прошло пять минут. Затем десять. Марика все не появлялась. -- Похоже, мутан... то есть, Конноры не такие ушлые, как думают наши, -- скептически промолвила Джейн. -- Вон с каким скрипом твоя милашка открывает портал. Кейт пропустил слова сестры мимо ушей. Он был сильно встревожен. Им овладевало смутное, но очень нехорошее предчувствие, что происходит что-то неладное. Из записей в кристаллах следовало, что процесс активизации портала занимал у Марики меньше минуты, затем обычно следовала короткая пауза (очевидно, она гасила в комнате свет и убеждалась, что ничего не забыла), после чего следовал сам переход. Однако сейчас и портал "раскочегаривался" слишком медленно, как бы в нерешительности, да и пауза чересчур затянулась. Что-то здесь не то... Решившись, Кейт быстро подошел к порталу и немного отклонил гобелен в сторону. Как обычно, под сияющей золотом аркой клубился густой белый туман. -- Выходи же, Марика, -- прошептал он, хотя прекрасно понимал, что по ту сторону его не услышат. -- Ну, выходи!.. Но Марика не появлялась. У Кейта возникло искушение шагнуть в туман -- а там будь, что будет. Однако он сдержался. Вдруг арка замерцала, как лампа при мелких перебоях напряжения, а туман под ней сгустился и приобрел сероватый оттенок. Так длилось секунд пятнадцать-двадцать, затем портал погас. Мгновенно. -- Что случилось? -- спросила озадаченная Джейн. -- Не знаю, -- растерянно ответил Кейт. -- Наверное, Марика передумала. Или что-то ее задержало. А может, она решила не переодеваться, а отправиться прямиком в Норвик. -- Так что мы будем делать? -- То, что я предлагал с самого начала. Вернемся обратно. По Гринвичу уже около пяти, если не больше. Сядем в машину, поедем в Норвик и там поговорим с Марикой и Алисой. У меня в девять утра семинар, но плевать. -- Тогда давай прямо в Норвик, -- предложила Джейн. -- Ты сможешь открыть портал Коннора МакКоя? -- Да, конечно. -- Так действуй же. Кейт рассудил, что сестра подала неплохую мысль, ловко (так как проделывал это неоднократно) свернул гобелен в аккуратный рулон и закрепил его над порталом. Затем он достал из кармана свой Ключ и, направив его на портал, ввел первую команду. Но вместо запроса следующей инструкции, на крохотном дисплее Ключа появилось сообщение: Сбой при инициализации связи. Присоединенное к системе устройство не работает. -- Черт возьми! -- тихо выругался Кейт и, нажав кнопку сброса, повторил ввод команды. Результат был тем же. -- Черт возьми! -- опять произнес Кейт, уже громче и с испугом. Джейн подступила к нему и тоже взглянула на дисплей. -- Что это значит, Кейт? -- Точно не знаю, -- сказал он, еле сдерживаясь, чтобы не рявкнуть на нее. -- Или забарахлил Ключ, или... Не договорив, Кейт достал Ключ сестры и отдал команду инициализации связи с порталом. Поскольку этот Ключ не был настроен на портал Марики, следовало ожидать сообщения об ошибке доступа. Но и Ключ Джейн доложил о сбое при инициализации. -- Кейт, я требую объяснить мне... -- Помолчи, Джейн, -- отрезал он. -- Жди меня здесь. Кейт вышел из кабинета, на цыпочках прокрался через спальню Марики, осторожно открыл дверь, ведущую в смежные покои, и, миновав анфиладу комнат, оказался перед массивной дубовой дверью. Только тогда он заметил, что Джейн неотступно следовала за ним. Но ругать ее не стал. -- Где мы? -- спросила она. -- Как я понимаю, это личные апартаменты Стэна, брата Марики, -- шепотом ответил Кейт. -- А это, -- он указал на дверь, -- по-видимому, его кабинет. Во всяком случае, там есть портал. -- Мы войдем туда? -- Уже. Разбежались. Дверь заперта на замок, а взломщик из меня никудышный. -- Так зачем же мы пришли? -- Зачем я пришел, -- уточнил Кейт. -- А зачем ты -- не знаю. Он направил в сторону двери свой Ключ и ввел команду инициализации. Ответ последовал незамедлительно: В доступе отказано. То же повторилось и с Ключом Джейн. -- Пошли обратно, -- угрюмо бросил Кейт. Не проронив по пути ни слова, они вернулись в кабинет Марики. Для очистки совести Кейт снова испробовал оба Ключа на портале и снова получил сообщение о сбое. Небрежно бросив Ключи на стол, он сел в кресло и тупо уставился в противоположную стену. -- Кейт, -- отозвалась Джейн. -- Объясни, наконец, что случилось. -- Марикин портал не работает. По всей видимости, отключена подача энергии. -- Боже мой!.. -- выдохнула Джейн и опустилась на стул. -- Как же это произошло? Кейт прикрыл лицо руками. -- Боюсь, по моей вине. Это я напортачил. -- Что-то не так сделал с порталом? -- Не с порталом, а... Видишь ли, я солгал тебе. На самом деле Марика кое-что знает о нас. Вчера я рассказал ей... -- И он вкратце передал содержание своего разговора с Марикой. -- Похоже, я ее здорово напугал, и она обратилась за советом к брату. Или к кому-нибудь другому -- но, скорее всего, к брату. А он велел ей отключить портал, которым она пользовалась, чтобы попасть в наш мир. Логично и разумно. -- Так включи его! -- Как? -- Кейт невесело усмехнулся. -- Ведь это тебе не штепсель в розетку воткнуть. Я не специалист и понятия не имею, как это делается. В таких вопросах я полный невежда. Ты -- тем более. "И в этом наша беда, -- добавил он уже про себя. -- Мы становимся Хранителями не по способностям, не по интересам, а по рождению. Поэтому мы растеряли так много древних знаний..." И Кейт, и Джейн обладали довольно высоким коэффициентом умственного развития, но их интеллект ярче проявлял себя не в точных или естественных науках, а в гуманитарной сфере. Сначала Кейт огорчил отца, когда выбрал своей профессией историю; следующим разочарованием Гордона Уолша стала Джейн, которая с детства увлекалась игрой на фортепиано и теперь училась в консерватории. Уолшу-старшему было глубоко наплевать, что его дочери предрекают блестящую музыкальную карьеру... -- Но Врата постоянно включают и выключают... -- неуверенно заговорила Джейн. -- С Вратами, если они не сломаны, справится любой идиот, -- раздраженно оборвал ее Кейт. -- А это портал. Причем портал не наш, а Конноров. У меня нет достаточных знаний и соответствующих приспособлений, чтобы заставить его заработать. Я вообще не представляю, как подступиться к нему. -- А тот, другой портал? Ведь он рабочий? Если нам удастся открыть дверь кабинета... -- Ну, и что дальше? Наши Ключи не настроены на него. -- Но ты же смог настроиться на Марикин портал. -- Да, смог, -- подтвердил Кейт. -- Это заняло у меня порядка шестисот часов чистого рабочего времени. А в целом я провозился больше пяти месяцев -- при всем том, что располагал компьютером и подробной информацией об индивидуальных характеристиках портала. Сейчас у меня есть только Ключ. Вернее, два Ключа -- но это не меняет дела. Будь на моем месте отец (я уж не говорю о Смирнове), он, может, и добился бы успеха... этак через неделю-полторы. Но я -- не отец. И тем более -- не Смирнов. К тому же мы не сможем продержаться здесь так долго. Два, от силы три дня -- потом нас обязательно поймают. Или мы сами сдадимся, страдая от голода и жажды. -- Я уже страдаю от голода и жажды. А еще хочу в туалет... Кейт, что нам делать? -- Не знаю. -- Он встал с кресла и в полной растерянности прошелся по комнате. -- Я думаю... и ничего не могу придумать. -- Потому что у тебя дерьмо вместо мозгов! -- вдруг разозлилась Джейн и вскочила со стула. -- Это все из-за тебя! Это ты виноват!.. -- Повинуясь предостерегающему жесту брата, она понизила голос, но продолжала все тем же гневным тоном: -- Тебе следовало или рассказать Марике обо всем, или вовсе ничего не рассказывать. А твои дурацкие намеки... Ты просто идиот! Если бы она знала, как обстоят дела, то не стала бы пороть горячку, не поспешила бы отключать портал. Во всяком случае, она бы сначала проверила, не заглянул ли ты снова покопаться в ее белье. Чертов извращенец! Из-за тебя мы застряли здесь -- и неизвестно, как теперь выберемся отсюда. Кейт подступил к сестре вплотную и вперил в нее жесткий взгляд. -- Значит, из-за меня? -- проговорил он. -- Очень мило! Рад это слышать. Только я не припомню, чтобы звал тебя с собой. Если память не изменяет мне, это ты настояла, чтобы мы пошли вместе. И ты же решила подождать здесь Марику. Если бы не ты, я бы давно был дома и готовился к семинару. Копание в белье, как ты изящно выразилась, не занимает у меня более получаса. Хотя в комнате царил полумрак, Кейт все же заметил, как светло-карие глаза Джейн потемнели и стали почти черными. -- Так это я виновата? Опять я! Ты всегда перекладываешь всю вину на меня, это в твоих привычках. Даже тогда ты винил во всем меня -- мол, почему я согласилась, почему не сказала "нет"... Какой же ты мерзкий негодяй, Кейт! Не выдержав ее яростного взгляда, Кейт отвернулся. Все его раздражение в одночасье вытеснил стыд. Он отошел от сестры и тяжело опустился в кресло. -- Извини, Джейн. Ты права: во всем виноват я. Только я. Ты здесь ни при чем. Они долго молчали. Кейт блуждал взглядом по комнате, которая превратилась для них в тюремную камеру, и все больше им овладевало отчаяние. Джейн стояла возле стола и нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Наконец она не выдержала. -- Я хочу в туалет, -- пожаловалась она. -- Очень хочу. Я уже не могу терпеть. -- Дальний угол спальни отделен перегородкой, -- произнес Кейт нарочито небрежно. -- Это у них вроде ванной комнаты. Сходи посмотри, там должна быть ночная ваза. Он ожидал услышать от сестры очередной язвительный комментарий (вроде: "Ты и туда заглядывал!"), но она ничего не сказала и молча вышла из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Кейт приподнялся с кресла, взял со стола оба Ключа и в слабой надежде проверил состояние портала. Надежда оказалась напрасной. "Глупо, -- думал он обреченно. -- Боже! Как глупо все получилось! Что теперь делать? Что же делать? Мы пропали... Нет, так не пойдет! Не смей поддаваться панике". Кейт постарался взять себя в руки и, по возможности, думать спокойно. Джейн была совершенно права: ему не следовало говорить с Марикой в таком ключе. Он здорово напугал ее своими "тонкими" намеками. А ничто так не пугает людей, как неведомый враг. Из подслушанных разговоров Алисы с сэром Генри следовало, что Конноры ничего не знают о Хранителях, а о Запрете до них дошла лишь одна-единственная фраза основателя их рода о запрещенном колдовстве. Это было странно, но факт: Коннор МакКой почти ничего не рассказывал потомкам о своем родном мире. А если и рассказывал, то за три столетия все забылось или превратилось в легенду, в сказку. Очевидно, Марика не знала об этой легенде, а ее брат или кто-нибудь другой, к кому она обратилась за советом, возможно, что-то слышал. За сим незамедлительно последовала реакция -- довольно резкая, свидетельствовавшая о том, что за дело взялись люди серьезные... Кейт подошел к книжным полкам, достал сверху свернутую в рулон карту и расстелил ее на столе. Чтобы она не сворачивалась обратно, он закрепил ее края с помощью чернильницы, парализатора и двух Ключей. Поскольку в комнате было довольно темно, Кейт вынул из кармана фонарик, включил его на минимальную яркость и принялся внимательно изучать карту, время от времени поглядывая на дверь. Джейн не возвращалась. Подождав еще минут пять, Кейт выключил фонарь, подошел к двери и стал медленно открывать ее. Никаких протестов не последовало. Тогда Кейт вошел в спальню и увидел, что сестра лежит ничком на кровати Марики. Подступив ближе, он услышал ее тихие всхлипывания. -- Прекрати, Джейн, -- шепотом произнес Кейт. -- Не надо плакать. Слезы нам не помогут. Джейн перевернулась на бок и посмотрела на него. -- А что поможет? -- спросила она, шмыгнув носом. -- Что теперь с нами будет?.. И что будет с Алисой? Кейт присел на край кровати и взял сестру за руку. -- За Алису не беспокойся, с ней ничего не случится. Я предупредил Марику... плохо предупредил, не спорю, но все же предупредил -- и она начала действовать. Притом действовать решительно. Она отключила свой портал -- или ее заставили это сделать. Следовательно, к моему предупреждению отнеслись серьезно. Так что сейчас связь между нашими мирами либо прервана вовсе, либо осуществляется через другой портал, который находится под усиленной охраной от непрошеных гостей. К счастью, я забрал детектор; а пока наши установят новый, будет слишком поздно. Я почти не сомневаюсь, что и Алиса, и Марика уже в безопасном месте -- где-то здесь, в этом мире. Возможно, они даже успели вызвать из Лондона сэра Генри, чтобы взять его с собой. -- Ты так думаешь? -- Я в этом уверен. Марика ни за что не оставит своего отца и Алису, а брат вряд ли позволит ей и дальше подвергаться опасности. -- Говоря это, Кейт убеждал не только сестру, но и самого себя. -- В крайнем случае, он разрешит ей дождаться возвращения сэра Генри, после чего точно заберет ее из нашего мира. А в ближайшие дни твоей Алисе ничего не угрожает. Поэтому успокойся -- и с ней, и с Марикой все будет в порядке. -- А с нами? -- спросила Джейн. -- Что будет с нами? Я не выдержу здесь и суток. Я голодна, я хочу пить. Уж лучше сразу сдаться властям. -- Это мы всегда успеем, -- сказал Кейт, поднялся и помог встать сестре. -- Пойдем. У меня кое-что есть. -- Что? -- Сейчас увидишь. Они вернулись в кабинет. Пока Кейт закрывал дверь, Джейн прошла вглубь комнаты и склонилась над столом. -- Это карта? -- Да, -- подтвердил Кейт. -- Карта Западного Края и соседних стран. Грубо говоря, это карта здешней Европы. Заметив фонарик, Джейн включила его и направила слабенький луч на карту. -- Гм. Очень похоже на кириллицу, -- произнесла она. -- Я даже могу прочитать. "Заходни Край"... "Гаалосагска земле"... "Велки Заходни Оцеан"... "Силцки Острви"... "Ибрско"... -- Звуки чужой речи слетали с ее г