и об этом знаешь?
-- Знаю. Котятко рассказал. -- Марика отложила парализатор в сторону и
взяла один из Ключей (на расстоянии Кейт не смог определить, чей он -- его
или Джейн). -- Стало быть, этой штуковиной может пользоваться любой? Нужно
только знать, какие нажимать кнопки?
-- В общем, да. В использовании Ключ не намного сложнее дистанционки
для телевизора.
-- И с его помощью можно открыть любой портал?
-- Не любой. Только тот, на который он настроен.
-- Ага, понятно. Если мы, Конноры, сами настраиваемся на порталы, то
вы, Хранители, настраиваете свои Ключи?
-- Да, вроде этого.
-- И как же ты настроил Ключ на мой портал?
Кейт рассказал ей о детекторе и о том, как он целый год дурачил своих
коллег и начальство. Марика не стала спрашивать, зачем он это делал, равно
как и не поинтересовалась, с какой стати он регулярно посещал Мышковар. Это
было ясно без всяких объяснений.
Марика все понимала и смотрела на Кейта долгим взглядом. От ее взгляда
по его спине пробегали мурашки, а в груди он чувствовал стеснение. Во
взгляде Марики была признательность, была надежда (но на что?) и была
неуверенность (но в чем?)...
Затем Кейт принялся рассказывать, как они с Джейн попали в переделку.
Он решил ничего не скрывать, лишь умолчал о том, что устанавливал соединение
между порталами не с Земли, а с Патрии. Еще раньше он солгал, что Хранители
давно потеряли связь со всеми мирами Древних.
Но почти сразу Марика перебила его:
-- Погоди! Ты точно уверен, что поймал Джейн на разнице времени?
-- Ну... Думаю, что так.
-- Точно так, -- подтвердила Джейн. -- Едва я вошла в портал, как сзади
на меня налетел Кейт. Он не мог так быстро подбежать при нормальном течении
времени.
Марика растерянно покачала головой:
-- Тогда я ничего не понимаю. Мне казалось, что при соединении порталов
время в обоих мирах выравнивается.
-- Глупости! -- фыркнула Джейн. -- Ни черта не выравнивается. Как
текло, так и течет.
-- Откуда такая уверенность? -- мигом насторожившись, спросила Марика.
Сообразив, что сболтнула лишнее, Джейн досадливо закусила губу. Кейт
бросил на нее укоризненный взгляд.
-- Так, так, так, -- произнесла Марика. -- Что ж это получается, Кейт?
Ты солгал мне? Хранители все же не потеряли связь с другими мирами? Отвечай!
-- Да, -- вздохнул Кейт. -- Есть один мир, путь в который мы не забыли.
Он называется Патрия.
-- Там тоже живут люди?
-- Только Хранители. Это необитаемый мир, хоть и пригодный для жизни.
Для большинства из нас он служит чем-то вроде курорта. Кроме того, там
находятся наши самые секретные лаборатории.
Марика поднялась, подошла к Кейту и задумчиво посмотрела на него сверху
вниз. Она стояла совсем рядом, и от ее близости у него закружилась голова.
-- Значит так, давайте внесем ясность, -- заговорила Марика, обращаясь
и к Кейту, и к Джейн. -- Прежде всего, вы должны понять, что ложь бесполезна
и бессмысленна. У меня есть средство проверить правдивость ваших слов, я
смогу вытянуть из вас все сведения, которые мне понадобятся.
-- Гипноз? -- спросила Джейн.
-- Нечто подобное. Чары послушания полностью подавляют волю человека, и
он делает все, что ему приказывают. Под действием этих чар он не может
лгать, а говорит только правду, всю правду. Вам это продемонстрировать или
вы поверите мне на слово?
-- Поверим на слово, -- ответила за обоих Джейн.
-- Поэтому, -- продолжала Марика, -- вам не имеет смысла лгать или
пытаться что-нибудь скрыть. Вы можете смело говорить всю правду, не мучаясь
угрызениями совести, что предаете своих. У вас просто нет выхода --
добровольно или по принуждению, вы будете сотрудничать с нами, как
миленькие. Я ясно выражаюсь?
-- Куда уж яснее, -- угрюмо сказал Кейт.
-- Вот и договорились, -- одобрительно произнесла Марика и вернулась на
свое место. -- Только имейте в виду: если по каким-то соображениям вы не
сочтете возможным добровольно ответить на тот или иной вопрос, лучше
откажитесь отвечать. Ваша ложь может стоить мне или моим близким жизни.
-- Почему это? -- удивилась Джейн. -- Ты же сказала, что покинула наш
мир. Или ты солгала?
-- Я сказала правду. Я забрала отца и Алису и покинула Норвик, потому
что там стало опасно. Мы решили подыскать другое место, более надежное.
-- Зачем?
-- Чтобы воевать с Хранителями. И победить их.
Кейт боялся это услышать. Он открыл было рот, чтобы возразить Марике,
но его опередила Джейн:
-- Идиотизм! Вы, забитые средневековые недоумки, просто не понимаете,
во что ввязываетесь. Воевать с Хранителями, ха! Лучше уж сразу взорвать всю
планету к чертовой матери.
Марика недоуменно глянула на нее, потом на Кейта:
-- Что это значит?
Кейт передернул плечами и сказал:
-- Джейн права, хотя выразилась не лучшим образом. Ты должна... вы все
должны понять, что нынешние Хранители -- не просто группа людей, это явление
мирового масштаба. В прошлом Хранители были сами по себе, отдельно от
остального человечества, и с ними еще можно было бороться, не затрагивая
судьбы всего мира. Однако с конца прошлого века наша организация
превратилась из тайной в таинственную -- Хранители больше не могли
действовать в глухом подполье, скрывая свое существование от всех и вся. Они
увидели, что мир стремительно меняется, и вынуждены были меняться вместе с
ним. Сейчас организация Хранителей обладает всеми признаками государства --
за исключением разве что четко определенного географического местоположения.
Правительства всех мало-мальски значительных стран нашего мира знают о нас,
считаются с нами и уважают наш суверенитет. Они кровно заинтересованы и в
нашей таинственности, и в нашей независимости. Они отдают себе отчет в том,
чем чревато неконтролируемое распространение знаний и технологий, на многие
века опережающих нынешний уровень развития человеческой цивилизации. Каждая
держава мечтает подчинить нас себе, однако, зная, что никакая другая держава
этого не позволит, довольствуется паритетным сотрудничеством с нами. Даже
нацистская Германия, даже Россия, даже коммунистический Китай не посмели
тронуть Хранителей.
-- Это напоминает ситуацию с ядерными арсеналами, -- заметила Марика.
-- Многие страны обладают ядерным оружием, но ни одна из них не рискует
первой применить его.
-- Вот именно. А некоторые наши секреты еще почище ядерного орудия.
Ваше вмешательство нарушит сложившийся шаткий баланс сил, Хранители потеряют
контроль над ситуацией, и это приведет к катастрофе мирового масштаба. На
вашей совести будут миллионы, если не сотни миллионов, если не миллиарды,
человеческих жизней. Разве вы хотите этого?
-- А им наплевать, -- отозвалась Джейн. -- Ведь это жизни простых
смертных, а не Конноров. Развязали же они гражданскую войну в Империи ради
того, чтобы усадить Стэна на престол.
Марика проигнорировала этот выпад и глубоко задумалась. Молчала она
долго и все это время раз за разом щелкала зажигалкой, что сильно раздражало
Джейн.
-- Марика, можно я закурю? -- наконец не выдержал Кейт.
Она утвердительно кивнула, даже не взглянув на него.
Кейт поднялся, подошел к столу, взял из шкатулки пачку сигарет и
зажигалку и закурил. Затем покосился на Марчию, чтобы увидеть ее реакцию. Но
девушка неподвижно сидела в кресле, склонив набок голову и закрыв глаза;
умиротворенное выражение ее лица свидетельствовало о том, что она спала.
Привычно поискав взглядом пепельницу, он, конечно, не нашел ее; зато
пустой подсвечник на столе был вполне подходящей заменой. Кейт взял его и
вернулся в свое кресло.
Когда он сел, Марика подняла глаза и тихо спросила:
-- А что ты можешь предложить?
-- То, что уже предлагал, -- ответил Кейт. -- Оставить все, как есть,
навсегда покинуть наш мир, забыть о его существовании.
-- И забыть о Хранителях?
-- Да, и о них.
-- А они забудут о нас? Откажутся ли они от своей ненависти к нам?
Только честно, не лукавь.
Кейт вздохнул:
-- Извини, этого я обещать не могу.
-- Но почему они так ненавидят нас? Чем мы им мешаем?
Он немного помедлил, прежде чем ответить.
-- Видишь ли, большинство Хранителей, да и не только Хранителей,
считают вас мутантами, выродками, нелюдями. Они уверены, что вы
представляете угрозу всему человечеству. Но на самом же деле это просто
страх. Страх сильного перед еще более сильным. Страх перед непонятным,
необъяснимым. И отчасти зависть к вашим способностям. Слабые боятся чаще, но
их страх не опасен -- потому что они слабые. А вот когда боится сильный,
притом боится панически и, вдобавок, завидует -- это действительно страшно.
Марика хмыкнула и пожала плечами.
-- Тогда твое предложение неприемлемо. Мы не можем оставить все, как
есть, не можем забыть о людях, которые хотят отнять нашу силу, а то и
истребить нас. Ведь ты сам признал, что Хранители стремятся попасть в наш
мир... Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос. Что Хранители собирались
делать в нашем мире?
-- Ну, попытались бы установить Запрет.
-- Попытались бы? -- переспросила Марика. -- Почему так неуверенно?
-- Потому что Конноры, скорее всего, невосприимчивы к Запрету. Есть
предположение, что у вас выработалась наследственная сопротивляемость к
внешней блокировке паранормальных способностей -- короче говоря, к чарам
Запрета.
-- Только предположение?
-- Экспериментально это не подтверждено. Хранители не решались
испытывать на тебе действие Запрета, боясь тебя спугнуть.
-- А на ком испытывали? На Алисе?
Кейт нервно раздавил окурок в подсвечнике.
-- И на ней, и на других. Все они оказались невосприимчивыми.
Глаза Марики сверкнули.
-- Значит, есть и другие?
-- Были, -- уточнил Кейт. -- Еще четыре человека родились с
восстановленным даром, а у одного из них, самого первого, даже были дети.
-- Как понимать это "были"? Хранители убили их?
-- Да, -- сказал Кейт, избегая встречаться с ней взглядом. -- Всех
шестерых, включая детей. Первый потомок МакКоев с восстановленным даром
родился в начале девятнадцатого века. Хранители обнаружили это, уже когда у
него было двое детей. Они попытались подавить их латентные способности, но
все трое оказались невосприимчивыми к Запрету.
-- И тогда они убили их?
Кейт обратил внимание, что Марика избегает причислять его с Джейн к
Хранителям и говорит "они" вместо "вы".
-- Да, убили -- и их, и трех следующих. С тех пор Хранители внимательно
следили за всеми потомками МакКоев и не пропускали ни одного нового ребенка,
будь тот законнорожденный или бастард.
-- Алису они тоже собирались убить?
-- Ну... не совсем.
-- То есть как это? -- не поняла Марика. -- Что значит "не совсем"?
-- Сначала Мастера хотели изучить ее, -- вместо брата ответила Джейн.
-- Они решили дождаться самопроизвольного пробуждения способностей Алисы,
чтобы потом засадить ее в подземный бункер с множеством разнообразной
исследовательской аппаратуры и подвергнуть всевозможному тестированию. Вот
так-то. Думаю, нетрудно догадаться, что было бы с ней после завершения
тестирования.
-- Да, -- медленно кивнула Марика. -- Догадаться легко... Но ведь я
пробудила ее способности почти три года назад, как только она переехала в
Норвик.
-- Я догадывалась об этом, -- сказала Джейн. -- Но помалкивала. А когда
наши обнаружили тебя, то им уже стало не до Алисы.
-- Понятно. -- Марика сделала короткую паузу. -- Итак, выходит, что
Запрет не действует на потомков тех, кто его пережил. Тогда как же Хранители
собирались бороться с нами?
-- С вами все не так однозначно, -- заметил Кейт. -- Вернее, с ними, с
твоими сородичами, поскольку ты, как дочь Генри МакАлистера, наверняка
обладаешь врожденной сопротивляемостью. А что касается остальных Конноров,
то они могут оказаться восприимчивыми. Ваш предок Коннор МакКой освободился
от действия Запрета и восстановил свои способности. Его дети родились в
нормальных условиях, в их потомстве могла и не выработаться наследственная
устойчивость к Запрету.
-- А если все-таки выработалась? -- настаивала Марика. -- Что тогда?
Кейт пришел в замешательство:
-- Ну, в таком случае... Честно говоря, не знаю. Действовали бы по
обстоятельствам...
-- Как "по обстоятельствам"? Забросали бы весь наш мир водородными
бомбами? Пожертвовали бы сотнями миллионов человеческих жизней ради
спокойствия шести миллиардов?
Кейт потупился. Действительно, пару раз Гордон Уолш вскользь упоминал о
такой возможности. Это настолько потрясло Кейта, что он, наряду с давней
неприязнью, начал испытывать перед отцом суеверный ужас...
-- Ты чертовски умна, Марика, -- глухо произнесла Джейн. -- Чертовски
умна.
-- Вовсе нет, не переоценивайте моей сообразительности. -- Марика снова
встала и прошлась по комнате. -- Такое мне даже в голову не пришло, это
предположил один из наших старейшин. -- Она остановилась перед Кейтом и
Джейн. -- А вы еще предлагаете нам оставить все, как есть, и жить под
дамокловым мечом, каждый день со страхом ожидая появления в нашем небе ракет
с ядерными боеголовками. Нет, это исключено!
-- Все не так плохо, как ты думаешь, -- сказал Кейт. Он вынужден был
откинуть назад голову, чтобы видеть лицо Марики; его колено прижималось к ее
ноге, а знакомый запах "Шанели" щекотал его ноздри и туманил голову. -- Если
ты отключишь, а еще лучше, разрушишь портал в Норвике, если вы больше не
станете появляться в нашем мире, то Хранители ни за что не найдут вас.
-- А если они после твоего с Джейн исчезновения внимательнее изучили те
кристаллы? -- парировала она. -- Если им удалось восстановить уничтоженную
тобой информацию?.. Только не говори, что это невозможно. Я почти ничего не
смыслю в электронике в целом и в компьютерах в частности, но мне хорошо
известно, что потерянные данные можно восстановить.
Кейт знал, что это исключено, однако не стал перечить Марике.
-- Тогда уничтожь свой мышковицкий портал, -- посоветовал он. -- И для
подстраховки уничтожь все остальные порталы, которые использовались для
связи с нашим миром. Тогда Хранители, даже обладая всей необходимой
информацией, не смогут попасть сюда.
Марика вернулась к столу, но не села, а взяла один из Ключей и снова
принялась разглядывать его.
-- То, что ты предлагаешь, нам не подходит, -- сказала она. -- Мы не
можем допустить, чтобы тень Хранителей по-прежнему маячила за нашей спиной.
Мы должны обезопасить себя... но я не знаю как.
-- Я тоже не знаю, -- ответил Кейт. -- Но какой-то выход должен
существовать, нужно только найти его. Мы будем искать сообща, а до тех
пор... -- Он умолк.
-- Что "до тех пор"? -- спросила Марика, повернувшись к нему.
-- Ни тебе, ни твоим сородичам ни в коем случае нельзя появляться в
Норвике. Ни на минуту, ни на секунду. Наше с Джейн исчезновение наверняка
переполошило всех Хранителей, и кто знает, что они могут предпринять. К
счастью, ты послушалась моего совета и вовремя ушла. Я почти не сомневаюсь,
что сейчас под тем или иным предлогом на замок наложен арест, и он превращен
в ловушку для вас.
-- А если мне нужно побывать там? Не в конкретно в Норвике, а вообще в
вашем мире?
-- Я бы советовал воздержаться.
-- А если это будет необходимо?
-- Тогда лучше воспользоваться моим Ключом.
-- Думаешь, за теми порталами, на которые он настроен, не следят? --
скептически осведомилась Марика. -- Ведь тебя и Джейн тоже ищут.
-- Мой Ключ настроен более чем на две сотни порталов и нуль-Врат, --
заметил Кейт, с ухмылкой взглянув на удивленную Джейн. -- Несколько месяцев
назад, готовясь к возможному бегству, я тайком считал все коды с Ключа отца.
Так что теперь мне доступны секретные порталы Мастеров во всех концах Земли
и Патрии; там моего появления никто не ожидает.
-- И если ты научишь меня правильно нажимать кнопки, -- продолжала
расспрашивать Марика, -- то я смогу открыть любой из двух сотен порталов?
Эта идея не очень понравилась Кейту. Вернее, совсем не понравилась. Но
он не забыл слова Марики о чарах послушания. И он не думал, что это блеф. У
Хранителей также имелось мощное средство гипнотического воздействия, которое
могло развязать язык кому угодно.
-- Да, -- сказал он. -- Сможешь. Но желательно, чтобы в таких вылазках
тебя сопровождал я -- или, на худой конец, Джейн.
Марика отрицательно покачала головой:
-- Это полностью исключено. Мне очень жаль, но вы не можете вернуться в
свой мир. Даже ненадолго. Я не могу допустить, да и остальные Конноры не
допустят, чтобы вы попали в руки своих собратьев. Вы слишком много знаете о
нас и о нашем мире.
-- Значит, мы твои пленники? -- спросила Джейн.
Марика посмотрела на нее ласково и грустно:
-- Конечно, золотко, как же иначе. Неужели за столько дней пребывания
здесь вы так и не поняли, что стали пленниками этого мира? Я, разумеется, не
стану бросать вас в темницу, ничем не ущемлю вашей свободы и человеческого
достоинства, вам не придется в поте лица добывать себе средства к
существованию, вы получите все, что только пожелаете, к вашим услугам будет
весь мир... но этот мир. Поверьте: и при феодализме можно жить, притом жить
очень неплохо, если есть богатство и положение. А и то и другое у вас будет,
я это обещаю.
Джейн тяжело вздохнула:
-- Мы с Кейтом уже обсуждали наше положение. И решили остаться здесь,
если ты не будешь возражать.
-- Как видите, я не возражаю. Напротив, я настаиваю на этом.
-- А что до средств к существованию, -- отозвался Кейт, -- то мы не
станем для тебя обузой. У меня есть полтора миллиона фунтов, полгода назад я
позаботился о том, чтобы они исчезли с моего личного счета в неизвестном
направлении. Теперь надо только снять их с анонимных номерных счетов и
обратить в золото и драгоценности. Предпочтительнее в золото -- как я
заметил, у вас оно чертовски дорого стоит.
-- Без проблем, -- сказала Марика. -- Дашь свои банковские реквизиты, и
мы с Алисой провернем это дело.
-- Лучше бы я сам... -- робко начал Кейт, но она тут же перебила его:
-- Об этом и речи быть не может! Если Хранители такие влиятельные и
вездесущие, если они сотрудничают с правительствами всех крупных государств,
то наверняка вас разыскивают, и у каждого полицейского есть ваше подробное
описание. Тебе нельзя показываться там, а тем более -- заходить в банки.
-- Но и вас с Алисой, наверное, разыскивают, -- заметил на это Кейт.
Марика печально улыбнулась ему:
-- Нет, не разыскивают. Хранители считают нас погибшими. В начале
нашего разговора я немного слукавила, за что прошу прощения. На самом деле
мы не по своей воле покинули ваш мир, нас вынудили уйти. Норвик разрушен, а
оба портала -- и древний, Коннора, и тот, который я недавно построила, --
уничтожены. Я не могу сказать со всей уверенностью, что произошло; но,
по-видимому, замок разбомбили.
-- Ага! -- произнесла Джейн. -- Значит, они решились на это.
Марика вопросительно посмотрела на нее, затем перевела взгляд на Кейта.
-- Это с самого начала предлагал Главный Мастер, -- объяснил он. -- Его
поддерживали Мастера из умеренных и все осведомленные правительства, за
исключением страдающих от перенаселения Китая и Индии. Зато Штаты, Россия,
Германия и Великобритания были обеими руками "за", у них хватает забот и без
другого мира с Коннорами в придачу. Американцы, кстати, первые предложили
сравнять Норвик с землей. Я внимательно следил за обсуждением этого вопроса,
и если бы решение о бомбардировке было принято, я бы немедленно предупредил
вас... -- Кейт осекся. Только сейчас он понял, что произошло и чем это было
чревато. -- Черт побери! Надеюсь, никто не пострадал?
-- К счастью, никто, -- ответила Марика. -- Хранители выбрали день,
когда в замке никого, кроме меня, отца и Алисы, не было. А нас предупредила
ваша мать, и мы успели вовремя скрыться.
-- Наша мать?! -- хором воскликнули Кейт и Джейн. Краем глаза Кейт
заметил, что их восклицание потревожило сон Марчии. И он продолжил уже тише:
-- Так ты разговаривала с ней?
-- Да, -- сказала Марика, усаживаясь на стул. -- И не раз. Она очень
хотела убедиться, что с вами все в порядке.
-- Она знает, что с нами произошло?
-- Не совсем так. Она думает, что ты, наконец, добился моей любви и
бежал в наш мир, чтобы жениться на мне. -- При этих словах в глазах Марики
вспыхнули лукавые огоньки. -- Ну, а Джейн бежала с тобой за компанию, потому
что по уши влюблена в Алису.
Джейн покраснела и стыдливо опустила глаза. Марика продолжала смотреть
на Кейта, ее взгляд становился все более нежным и томным. С трудом проглотив
комок, застрявший у него в горле, Кейт сбивчиво произнес:
-- А другие... другие что думают?
-- Они считают тебя предателем. Обнаружив исчезновение денег с твоего
счета, Хранители решили, что ты сепаратно сотрудничал с одним из тамошних
правительств, продавая ему ваши секреты. А что касается Джейн, то тут мнения
разделились: одни уверены, что она помогала тебе, иные думают, что ты убил
ее или взял в заложники, когда она прознала о твоем предательстве и
попыталась заставить тебя явиться с повинной. Вот и все. Так что сейчас за
тобой охотятся не только Хранители, но и спецслужбы всех крупнейших
государств. Ни тебе, ни Джейн нельзя и на секунду появляться в вашем мире. А
нам с Алисой можно. Нас считают погибшими -- а мертвых никто не ищет.
Марика вытряхнула из шкатулки все содержимое и положила в нее лишь
парализатор и оба Ключа. Затем закрыла крышку и заперла шкатулку на замок.
Наблюдая за ее действиями, Кейт горько сожалел, что не узнал о
бомбардировке Норвика раньше. Он бы уничтожил Ключи и тем самым разорвал
последнее звено, связывавшее оба мира. А они с Джейн как-нибудь прожили бы и
без тех полутора миллионов фунтов. На первых порах им, правда, пришлось бы
несладко, но они все же получили обязательное для всех Хранителей
образование и обладают кое-какими познаниями в технических и естественных
науках, чем могли бы зарабатывать себе на жизнь. Например, медицинской
практикой -- Кейт был уверен, что сможет синтезировать простейшие
антибиотики...
Марика будто подслушала его мысли.
-- Даже не думай, -- сказала она, перехватив устремленный на шкатулку
жадный взгляд Кейта. -- Я понимаю, что в таком ценном и крайне секретном
устройстве, как Ключ, должен присутствовать механизм самоуничтожения.
Поэтому ты будешь учить меня пользоваться им лишь под действием чар
послушания. Это не очень приятно, но... -- Она развела руками. -- Я могла бы
не говорить о разрушении Норвика, и все было бы в порядке. Но мне очень не
хотелось лгать тебе, между нами должно быть полное доверие. Понимаешь?
-- Понимаю.
Раздался стук в дверь. Точно ожидавшая этого (а может, действительно
ожидавшая), Марика произнесла по-славонски:
-- Да, входите.
Дверь отворилась, и в комнату вошел высокий мужчина лет тридцати пяти,
одетый в гвардейскую форму. Увидев его, Кейт еле удержался от изумленного
восклицания и тут же вскочил на ноги. А Джейн тихо охнула, медленно
поднялась с кресла и во все глаза уставилась на вошедшего.
Мужчина сначала поклонился Марике -- почтительно, как своей госпоже;
затем Кейту и Джейн -- по-дружески, как равным.
-- Думаю, вас нет нужды знакомить, -- сказала Марика с легкой улыбкой.
-- Конечно, нет, -- ответил сотник Котятко. И обратился к Кейту и
Джейн: -- Рад снова вас видеть, господин Уолш, госпожа.
-- Барышня, -- поправила Марика, прежде чем Кейт и Джейн успели
ответить на приветствие. -- Они брат и сестра, но из предусмотрительности
путешествуют под видом супругов.
-- Разумная предусмотрительность, -- заметил Котятко и уже с гораздо
большим интересом поглядел на Джейн, которая у него на глазах превратилась
из замужней женщины в свободную девицу. -- Гос... барышня Уолш
очаровательная девушка, ее надо ограждать от ухаживаний бесцеремонных
попутчиков.
Кейт, наконец, выдавил из себя приветствие. А Джейн молчала, покусывая
губы.
-- Значит так, Влад, -- заговорила Марика, взяв в руки шкатулку.
Котятко весь обратился в слух. -- У меня к вам огромной важности поручение.
Вы должны охранять эту шкатулку днем и ночью, беречь ее, как зеницу ока. В
ней -- я нисколько не преувеличиваю -- будущее всего нашего рода. С этой
минуты у вас нет более важного задания, нежели это.
Немного удивленный, но преисполненный ответственности, Котятко бережно
взял шкатулку, как берут на руки младенца.
"А мы искали в Мышковиче Конноров..." -- тоскливо подумал Кейт, глядя
на шкатулку с уже ставшими для него недосягаемыми Ключами.
Когда Котятко ушел, Марика вновь повернулась к ним:
-- Ладно, друзья. Я вижу, что вы устали, поэтому продолжим наш разговор
завтра. Джейн будет спать со мной, а тебе, Кейт, предоставлена отдельная
комната. Сейчас Марчия проводит тебя.
Джейн незаметно толкнула Кейта локтем в бок. Он все понял и с
замиранием сердца произнес:
-- Марика...
-- Да?
-- Ты должна знать кое-что. Мы с Джейн... э-э...
-- Что -- вы с Джейн? -- спросила Марика, заметно побледнев. Ее пальцы
крепко вцепились в золотую парчу платья.
-- Ну... Видишь ли, на самом деле мы с Джейн не брат и сестра, а...
Короче говоря, Джейн приемная дочь моих родителей. Так получилось, что после
моего рождения мать стала бесплодной, а ей очень хотелось иметь еще одного
ребенка, и...
Пронзительный взгляд голубых глаз Марики, внезапно посеревших, как
весеннее небо перед грозой, заставил Кейта умолкнуть.
-- Неужели?.. -- произнесла она с гневом и болью в голосе. -- Неужели
это правда? Вы... вы не просто изображаете супругов, вы и в самом деле... Вы
-- кровосмесители?!!
От ее крика Марчия проснулась и тут же вскочила, энергично протирая
глаза. Марика жестом велела ей сесть.
-- Мы не кровосмесители, -- сказала Джейн. -- Ведь только что Кейт
объяснил тебе...
-- Молчи! -- перебила ее Марика. -- Не греши еще и ложью, ты и так
погрязла в грехе. Лучше посмотри на себя в зеркало, а потом -- на Кейта. И
глупцу ясно, что вы брат и сестра. Небось, Боженке и Октавиану вы объясняли
свою схожесть тем, что ваши матери -- родные сестры... или ваши отцы --
братья, или отец одного и мать другой -- брат и сестра. Но как вы объясните
это мне? Придумаете умершую в молодости тетку, оставившую грудного младенца
сиротой? Ну, дерзайте!
Джейн всхлипнула и закрыла лицо руками. Кейту стало жарко. Он сгорал от
стыда и мечтал провалиться сквозь пол -- и падать, падать, падать вниз, все
глубже и глубже...
-- И как вы могли думать, -- между тем продолжала Марика, -- как вы
могли надеяться, что я стану покрывать ваш разврат! Или вы считали, что раз
мы забитые средневековые недоумки, то не знаем ни стыда, ни совести, и
кровосмешение у нас в порядке вещей? Ан нет! Наш мир не Содом и Гоморра, как
вы надеялись. Здесь есть законы -- и человеческие, и божеские. Наш Господь
Спаситель, так же, как и ваш Иисус, сурово осуждает кровосмесителей. А наше
общество так же не приемлет их, как и ваше. Я не потерплю у себя
развратников, не рассчитывайте. Здесь не ваша дурацкая демократия
"что-хочу-то-и-делаю"; здесь я решаю, что вы можете делать, а что нет; здесь
я устанавливаю для вас законы. И первый мой закон гласит: больше никакого
кровосмешения!
Резко развернувшись на каблуках, Марика подошла к Марчии, которая к
тому времени окончательно проснулась, и заговорила с ней на певучем
ибрийском языке, так сильно похожем на итальянский. Марчия молча слушала ее,
согласно кивала, то и дело поглядывая в сторону Кейта и Джейн, а на
последний вопрос: "Comprandu?", ответила: "Si" (что, конечно же, значило
"да") и встала с кресла.
Обе девушки подошли к Кейту и Джейн.
-- Я договорилась с Марчией, что Джейн будет спать у нее, -- сказала
Марика. -- И не только сегодня, но и в дальнейшем, пока мы будем жить во
Флорешти.
-- Но... -- начала было Джейн.
-- Никаких "но"! Я не спрашиваю твоего согласия, я сообщаю тебе свое
решение. Марчия присмотрит за тобой, чтобы ты не наделала глупостей. А за
Кейта не беспокойся, я позабочусь о нем. -- Она обняла вконец растерянную
Джейн, быстро поцеловала ее в щеку и отступила на два шага, давая подойти к
ней Марчии. -- Ну, все, золотко. Доброй тебе ночи.
Марчия взяла Джейн за руку и произнесла по-славонски:
-- Идите со мной, барышня.
Джейн метнула на Марику ненавидящий взгляд.
-- Ты... ты подлая маленькая сучка! Сначала ты отняла у меня Алису,
теперь отнимаешь Кейта. Будь ты проклята!..
Марика горько усмехнулась, пожала плечами и сказала Марчии:
-- Buona nocea, Marcia.
-- Buona nocea, Marica, -- ответила та и, поняв намек, мягко, но
решительно подтолкнула Джейн к двери.
Джейн обреченно вздохнула, жалостно глянула на брата и подчинилась.
Едва они вышли из комнаты, как Марика повернулась к Кейту и что было
силы закатила ему звонкую пощечину. Кейт снес ее стоически. Он понимал, что
заслужил это.
Но когда он увидел слезы в глазах Марики, то понял, что ее гнев -- еще
не самое худшее, что может ожидать его.
-- Как ты мог, Кейт? -- произнесла она почти шепотом, но с такой
невыразимой мукой, что он готов был тотчас умереть, лишь бы не причинять ей
больше страданий. -- Как же ты мог?.. Ведь ты говорил, что любишь меня. А
я... Неужели ты не видел, что я тоже люблю тебя? Неужели ты был так слеп?..
Что ты наделал, Кейт?! Что ты наделал... -- И она заплакала.
Этого Кейт выдержать не мог. Он упал на колени, обхватил ее ноги и
зарылся лицом в пышных складках ее платья.
-- Прости, Марика. Прости, родная. Пожалуйста, не плач...
Понемногу Марика успокоилась. Кейт продолжал стоять на коленях, обнимая
ее ноги. Он ни о чем не думал. Думать было слишком больно.
-- Почему? -- спросила она, всхлипывая. -- Почему именно Джейн. Ты так
сильно хотел досадить мне, что вступил в порочную связь с собственной
сестрой?
-- Нет, Марика, я и не думал досаждать тебе. Просто... -- Соблазн
преложить большую часть вины на Джейн был очень велик (тем более что это не
было бы ложью), но Кейт сразу отмел эту мысль, как недостойную. -- Просто
так получилось. Уже на третий день мы оба поняли, хоть и не отдавали себе в
том отчет, что стали пленниками этого мира, что нам уже нет пути назад. Мы
были так одиноки, так беззащитны, у нас никого, кроме друг друга, не было.
Мы искали отраду нашему одиночеству -- и нашли ее в любви, пусть и
греховной... Впрочем, я не оправдываюсь. Просто объясняю, как это случилось.
Кейт еще крепче обнял ее ноги. Марика не возражала и даже положила руки
ему на голову и принялась гладить его волосы.
-- Ты не одинок, Кейт, -- сказала она. -- И Джейн не одинока. Здесь у
вас есть друзья, их куда больше, чем вы думаете. А у тебя, к тому же, есть я
-- не только друг, но и любимая.
Кейт застонал:
-- Пожалуйста, Марика, не мучь меня. Мы оба прекрасно понимаем, что нам
не быть вместе. Между нами -- целая пропасть. Ты -- принцесса, сестра князя,
будущего императора. А я... я -- никто. Просто ирландский выскочка. Лучше
оставь нас с Джейн в покое, сделай вид, что поверила в нашу историю. Пусть
мы грешим, пусть губим свои души -- но это наши души. Какое тебе до нас
дело?
-- Большое, Кейт, очень большое. Я не могу уступить тебя Джейн -- и
прежде всего потому, что сама люблю тебя. Ты нужен мне, очень нужен. Только
ты один. Я люблю многих людей -- люблю отца, люблю Стэна, как брата, люблю
Алису, как сестру, люблю своих подруг и друзей, -- но лишь тебя я люблю как
мужчину. И буду любить всегда.
-- Ах, Марика!..
Она опустила руки ему на плечи.
-- Встань, Кейт.
Он послушно поднялся с колен. Страстно глядя ему в глаза, Марика нежно
провела пальцами по его лицу, затем обвила руками его шею и, встав на
цыпочки, потянулась губами к его губам. Кейт был не в силах сопротивляться,
он обнял ее за талию и приник к ее сладким, таким желанным губам.
Целовалась Марика умело, но в ее поцелуе не было той искушенности,
которая выдает богатый опыт. При всей своей умелости, это все же был поцелуй
невинной и неопытной девушки. Кейт был растроган до глубины души.
-- Ты любишь меня? -- спросила Марика, с трудом переводя дыхание после
долгого поцелуя.
-- Да, милая, люблю.
-- Больше чем Джейн?
Он погладил ее мягкие шелковистые волосы и честно сказал:
-- Не знаю. Я люблю вас обеих.
-- Но ты не можешь любить Джейн, как женщину. Ведь она твоя родная
сестра.
-- Я знаю это... но все равно люблю.
Марика всем телом прижалась к нему.
-- Это греховная любовь.
-- Я понимаю.
-- Ты должен вырвать ее из своего сердца.
Кейт промолчал, едва сдерживаясь, чтобы не застонать.
Спустя некоторое время Марика спросила:
-- Если бы наш брак был возможен, ты бы отказался от Джейн?
-- Да, -- ответил он, а про себя добавил: "Ах, если бы это было
возможно! Тогда бы я знал, которой из вас двоих отдать предпочтение..."
-- И ты готов ради меня умереть?
Вопрос был крайне провокационный и даже бестактный, но Кейт, не
задумываясь, сказал:
-- Да.
-- Что ж, хорошо.
Марика отстранилась от него, взяла со стола серебряный подсвечник с
горящей свечей и обошла комнату, задувая остальные свечи.
-- Пойдем, -- произнесла она и направилась к двери, но не к той, через
которую они вошли и в которую вышли Джейн с Марчией.
Ничего не спрашивая, Кейт последовал за ней.
Соседняя комната оказалась спальней. Весь пол в ней был устлан
медвежьими шкурами, стены были обиты шелком и бархатом, посреди комнаты
стояла огромная кровать с роскошным балдахином, занавешенная со всех сторон
тонкой полупрозрачной тканью.
Марика плотно закрыла дверь, задвинула засов и поставила подсвечник на
ближайшую тумбу. Кейт заметил, что она вся дрожит. Он подошел к ней и нежно
взял ее за руку.
-- Что ты задумала, Марика?
Она застенчиво взглянула на него:
-- Разве ты не догадываешься?
-- Догадываюсь, но... Так нельзя, милая. Это неправильно.
-- Я знаю, что неправильно. В нашем мире порядочные девушки делают это
лишь после свадьбы. Но если сейчас мы проведем ночь вместе, у Стэна не
останется выбора: он будет вынужден либо согласиться на наш брак, либо убить
тебя.
-- Тогда я считай что покойник.
-- Нет, я серьезно, Кейт, -- с жаром проговорила Марика. -- Очень
серьезно. Ты просто не знаешь моего брата. Не знаешь, как он ревнует меня.
Поэтому я спрашивала, готов ли ты ради меня умереть. Согласен ли ты
поставить на кон свою жизнь, чтобы добиться моей руки? Я не шучу, совсем не
шучу.
Кейт посмотрел ей в глаза и понял, что Марика действительно не шутит. А
еще он понял, что, сказав сейчас "нет", он навсегда потеряет ее любовь. Кейт
давно смирился с тем, что им не суждено быть вместе; его уязвленное
самолюбие и отвергнутую любовь утешало лишь одно-единственное -- осознание
того факта, что Марика тоже любит его. Он слишком дорожил этой любовью,
чтобы смириться с ее потерей. Пусть это была жестокая, эгоистичная любовь
принцессы, требующая беззаветного служения и постоянных жертвоприношений,
пусть это была любовь, больше похожая на пытку, чем на нежную страсть, -- но
это была та самая любовь, о которой он мечтал всегда. Такая любовь бывает
лишь раз в жизни -- и за нее не грех отдать жизнь...
И Марика... У Кейта было много женщин, но еще ни одну из них он не
хотел так, как хотел ее. Кейт хотел Марику страстно, неистово, он готов был
продать душу дьяволу, лишь бы быть с ней до конца дней своих. И не важно,
когда этот конец настанет -- завтра или через несколько десятилетий. Даже за
одну ночь с Марикой можно отдать жизнь...
И Джейн... Кейт любил ее самой нежной, самой преданной любовью, однако
их связь тяготила его. Он знал, что грешит, понимал всю тяжесть своего греха
-- но ничего не мог поделать с собой. Только любовь Марики могла излечить
его от этой губительной страсти. А ради этого стоило рискнуть жизнью...
-- Я согласен, -- сказал Кейт, привлекая ее к себе. -- Согласен
рискнуть.
-- Ты серьезно? -- спросила Марика с недоверием.
-- Вполне. Я готов отдать за тебя свою жизнь.
-- Ах, Кейт! -- страстно прошептала она. -- Ты самый лучший из людей. Я
обожаю тебя!.. И я тебя недостойна. Я такая плохая девочка...
35
Битва под Инсгваром состоялась на восьмой день после прибытия в город
армии противников узурпатора. Верные Чеславу войска подошли к Инсгвару уже
через четыре дня, однако Стэн, вопреки советам большинства воевод и
настойчивым требованиям князей-союзников, не повел их немедленно в бой, а
решил выждать еще несколько дней. Он знал, что никакой подмоги из Златовара
не будет, поэтому мог спокойно тянуть время, не боясь растерять
преимущество, и зарабатывал дополнительные очки в свою пользу, изображая из
себя не просто поборника единства Империи, но и искреннего миротворца. Все
эти три дня Стэн настойчиво предлагал командованию имперской армии условия
почетной капитуляции, но все его предложения были с негодованием отвергнуты
главным предводителем войска, сыном Чеслава, княжичем Вышеградским (он
настойчиво именовал себя князем, ибо считал своего отца законным
императором).
И вот, на рассвете восьмого дня, Стэн распорядился дать сигнал к
выступлению. Обе армии сошлись на равнине всего в каких-то двух милях к
северу от крепостных стен Инсгвара.
Исход битвы был предрешен еще до ее начала -- но отнюдь не потому, что
силы противников были неравными. Победа или поражение предопределяются не
только количеством всадников и пехотинцев, их выучкой и слаженностью
действий, качеством вооружения и боевым духом войска; также многое зависит и
от командования, от его умения правильно выбрать тактику боя, способности
контролировать ситуацию в пылу сражения, принимать быстрые и верные решения.
Нельзя сказать, что в армии Чеслава были бездарные воеводы. Напротив,
они достаточно грамотно вели сражение, и окажись на месте Стэна кто-нибудь
другой, то, возможно, в этот день счастье улыбнулось бы самозванному
императору. Однако во главе войска противников Чеслава стоял князь-Коннор,
который, благодаря затесавшимся в ряды врага соплеменникам, заранее знал о
всех его маневрах и предвосхищал любые, даже самые неожиданные ходы. А
благодаря тем же Коннорам, но только в рядах собственной армии, Стэн мог
руководить сражением сразу на всех участках, и его войско действовало не
просто слаженно, а как единое целое.
Вдобавок, накануне ночью из Инсгвара выступили два внушительных отряда,
под покровом темноты и под прикрытием все тех же Конноров незаметно обошли с
запада и востока лагерь противника и затаились в ожидании условного сигнала.
В самый разгар боя Стэн дал этот сигнал -- и оба засадных полка одновременно
ударили в тыл врага с северо-запада и северо-востока.
Сражение закончилось еще до полудня. Противник был разбит наголову, сын
Чеслава погиб, также погиб один князь из числа сторонников узурпатора, а еще
двое князей и пятеро княжеских сынов были взяты в плен. Ни сам Стэн, ни его
союзники-князья не пострадали. Да и вообще, потери среди победителей были
столь незначительными, что кое-кто поспешил объяснить это божественным
вмешательством. Весь город молниеносно облетел слух, что сама святая Илона
покровительствовала в бою сторонникам своего сына. И многие в это верили,
особенно простонародье.
Впрочем, как раз в этом не было ничего удивительного. Если для жителей
Гаалосага покойная княгиня была прежде всего святой-защитницей, ценой своей
жизни остановившая вторжение жестоких друидов, то в Немете, как и в других
землях Западного Края, на драматические события девятилетней давности
смотрели немного иначе, придавая наибольшее значение самому факту разгрома
вражеского флота. Здесь Илон