Ты права, Инна. Задним умом мы все крепки. Бессмысленно жалеть о прошлом, нужно думать о будущем. -- Он в отчаянии застонал. -- Что же нам делать? Как предупредить несториан об опасности? -- Может, попросить дядюшку? Связаться с ним прямо сейчас, все ему объяснить... -- Ага! Так он нас и послушается. Ты же слышала, какие у него планы: заслать на Бетику побольше агентов, установить слежку за всеми приближенными патриарха и ждать, когда они выведут нас на след Сандры. А где гарантия, что среди тех агентов не будет вражеского шпиона? Где гарантия, что мы первыми найдем Сандру? Нет такой гарантии!.. Но дядюшку не переубедишь. Он искренне верит в чистоту рядов Инквизиции, измену Ларссона считает прискорбной случайностью и даже мысли не допускает, что среди его ближайшего окружения может быть еще один предатель. Некоторое время мы молчали. Мое чересчур бурное воображение уже рисовало картины различных вариантов будущего -- и все они были в мрачных тонах. -- Жаль, что у нас нет никого знакомого вблизи Бетики, -- наконец произнесла я. -- Так бы мы связались с ним и попросили предупредить патриарха... Кстати, а святейший Иларий, часом, не маг? -- К сожалению, нет. -- Владислав заметно оживился. -- Но ты подала отличную идею. Хотя сам патриарх не обладает магическими способностями, его личный секретарь, преподобный Адриан, маг -- причем довольно сильный, на уровне инквизитора. Так что он вполне способен принять мысленное послание с другой Грани. Я неплохо запомнил его ауру... Вот только есть одна проблема: я никогда не был на Бетике, а значит, не смогу точно направить телепатический луч. -- Ты знаешь, где она находится. Ведь мы проезжали мимо по Магистрали. Помнишь, Дай Чжэнь показывал нам ответвление, которое ведет к Бетике? -- Да, помню. Все это, конечно, очень приблизительно -- но попробовать стоит. Как говорится, попытка не пытка. Поможешь мне? -- Ясное дело. Но... -- Я замялась. -- А вдруг, вопреки очевидным уликам, Несторианская Церковь не имеет никакого отношения к Сандре? -- На этот случай я сформулирую послание так, чтобы его поняли только посвященные, -- успокоил меня Владислав. -- Да и вообще, если патриарх тут ни при чем, наше предупреждение потеряет всякий смысл, и никакой тайны мы не выдадим. -- Он улегся поудобнее, сосредоточился и уже мысленно добавил: -- „Ты готова?" „Да." Владислав послал телепатический луч через бесчисленное множество Граней к далекой Бетике. Вернее -- в направлении Бетики, поскольку на ней мы никогда не были и наш магический дар не располагал сведениями о ее точных пространственных характеристиках. Будь на нашем месте любой обычный маг, даже самый опытный, его попытка установить связь с человеком, находящимся на незнакомой Грани, была бы заранее обречена на провал. Но мы не были обычными магами, наша сила позволяла нам создавать не только точечный луч, но и слегка расфокусированный, охватывающий целую группу Граней, и тем не менее достаточно мощный, чтобы его мог воспринять адресат. Муж уже минут пять посылал вызов, я подпитывала его своей энергией, но ответа мы не получали. Возможно, было слишком далеко, или преподобный Адриан как раз отсутствовал на Бетике, а может, Владислав плохо запомнил его ауру и не мог войти в резонанс с биоритмами его мозга. Когда мы собирались прекратить попытки, чтобы попробовать с утра, на свежую голову, как вдруг послышался слабый, похожий на тихий-тихий шепот, отзыв на греческом: „Да, я слушаю." Владислав немедленно сфокусировал луч. „Отец Адриан?" „Да." -- Ответная мысль стала громче и отчетливее. -- „Кто это?" „Владис... то есть принц Владислав. Вы должны помнить меня -- этим летом мы несколько раз встречались в Палатинуме." „Ваше высочество?" -- Преподобный отец был крайне изумлен. -- „Конечно, я помню вас. Чем могу быть полезен?" „У меня есть срочное сообщение для его святейшества. Вы сможете передать?" „Разумеется. Я вас слушаю." „Будет лучше, если вы запишете." „Сейчас, ваше высочество, секундочку... Все, я готов." „Диктую: "На Истре обнаружены следы С. Т. Вскоре о вашей причастности станет известно врагам. Прошу незамедлительно принять меры". Записали?" „О, боже!" -- сказал преподобный Адриан. Судя по его восклицанию, он принадлежал к числу посвященных. -- „Это точно?" „Увы, да. Поэтому желательно, чтобы все, кто знает местонахождение С., скрылись. И как можно быстрее -- счет идет на дни, а то и на часы." „Понимаю, понимаю... Я сейчас же доложу обо всем его святейшеству." „Отлично, поспешите. И имейте в виду, что за вами ведется слежка. Еще два месяца назад руководство Инквизиции направило на Бетику своих агентов." „Нам известно об этом." „Вы должны обмануть их. Они не враги, но вполне могут вывести на вас врагов. Будьте осторожны. Часов через восемь я снова свяжусь с вами, чтобы узнать, как продвигаются дела." „Хорошо... Хотя нет, не получится. Скорее всего, к тому времени меня уже не будет на Бетике. Я один из тех, кто должен исчезнуть. Лучше я сам с вами свяжусь. Ведь сейчас вы на Истре, я не ошибся?" „Да." „Тогда ждите, ваше высочество. И не беспокойтесь -- мы обо всем позаботимся. Благодарю вас за предупреждение." Преподобный отец поспешно разорвал связь, видимо, опасаясь, что Владислав приступит к расспросам. Муж облегченно вздохнул и зарылся лицом в моих волосах. -- Слава богу! Надеюсь, они будут действовать быстро и эффективно. -- Отец Адриан производит впечатление решительного человека, -- сказала я. -- И очень обеспокоенного за судьбу Сандры. Интересно, почему они о ней заботятся? Вряд ли из простого альтруизма. Может, патриарх считает себя в ответе за то, что случилось двадцать шесть лет назад, и теперь хочет помочь твоему ребенку. Владислав не ответил. Дыхание его было ровным и спокойным. Потратив много сил на установление контакта с преподобным Адрианом и получив от него заверения, что все будет в порядке, он позволил себе расслабиться и моментально заснул. Следующие полчаса я пыталась последовать примеру мужа, однако тщетно -- несмотря ни на что, я продолжала бодрствовать. Обычно у меня не бывает проблем со сном, я легко засыпаю и сплю, как убитая, но изредка, после сильного стресса, со мной случаются приступы бессонницы, и тогда мне удается заснуть лишь под утро. А сегодня (то есть уже вчера) я пережила не слабенький стресс. В конце концов мне надоело бесцельно ворочаться в постели, я встала, накинула на себя халат и тихонько покинула спальню. Четверо инквизиторов, дежуривших в горнице, отдали мне честь. Я кивнула им в ответ и заглянула в смежную комнату, которую занимали мои фрейлины. Все три девушки крепко спали; на пушистом ковре дрыхли без задних ног кошки Греты и Сесили, кот Моше, принадлежавший Саре, а также наши Леопольд и Лаура. Решив никого не будить, я прошла в коридор, где стояли на страже еще шесть человек, а оттуда -- в замковую библиотеку, которую Светозар предоставил в наше полное распоряжение. Это была просторная комната с множеством шкафов, битком забитыми книгами, многие из которых были древними рукописными раритетами. Прадед Владислава, отец матери его отца, которому раньше принадлежал этот замок, ставший теперь княжеской резиденцией, был страстным библиофилом и потратил половину своего состояния на приобретение редких и очень ценных книг. Бесспорной жемчужиной его коллекции являлся авторский оригинал двенадцатитомной "Истории Септимундиума: с древнейших времен до дней нынешних" (под нынешними днями подразумевалось начало XIII века, когда был написан этот труд). Имперская библиотека располагала лишь более поздней копией "Истории", и Главный хранитель однажды в шутку (а может, и не в шутку) признался мне, что ради оригинала готов пойти на преступление -- вот только не знает, кого нужно убить или ограбить. Когда я сообщила деверю, каким сокровищем он владеет, то он -- что бы вы думали! -- без малейших колебаний отдал мне все двенадцать томов бесценного раритета, заявив, что коллекция прадеда, равно как и само Верховинское княжество, по праву принадлежит его старшему брату -- моему мужу. Я зажгла в библиотеке свет, достала с полки третий том "Истории", посвященный образованию Империи, и, устроившись в мягком кресле возле невысокого журнального столика, приступила к чтению. Зубодробительная средневековая латынь подействовала на меня успокаивающе, и минут через двадцать текст перед моими глазами начал понемногу расплываться. Я уже собиралась поставить книгу на место и вернуться в спальню, как вдруг из прилегающего к библиотеке кабинета послышался тихий скрип, словно там передвигали мебель. Я быстро вскочила на ноги, но звать из коридора охрану не стала, чтобы зря не поднимать тревогу. Мое магическое чутье не подавало никаких сигналов об опасности, оно лишь подсказывало мне, что в соседней комнате кто-то есть. Этот "кто-то" вполне мог оказаться слугой или домочадцем, случайно заснувшим в княжеском кабинете. Я на цыпочках подошла к двери кабинета, приоткрыла ее и осторожно заглянула внутрь. Там горел настольный эльм-светильник, в слабом свете которого я увидела возле встроенного в стену шкафа худощавого мужчину лет шестидесяти, облаченного в серую монашескую сутану с откинутым за спину капюшоном. Я хорошо помнила этого "монаха": совсем недавно я видела его на мысленной "картинке" Гуннара, а еще раньше, в конце позапрошлого года, мы с Владиславом добрых полчаса беседовали с ним в небольшой придорожной таверне на Агрисе. Тогда Штепан залихватским ударом меча снес ему голову, но он, как видно, не сильно от этого пострадал. -- Проходи, Инга, -- сказал Черный Эмиссар, посмотрев в мою сторону. -- Нам лучше поговорить здесь. Если верить Ларссону, отсюда в коридор ничего слышно не будет. Я вошла в кабинет и закрыла за собой дверь -- но не потому, что собиралась вступать с Эмиссаром в длительные переговоры. Просто я могла сама с ним разобраться и не хотела из-за такой мелочи будить весь замок. -- Беседы у нас не получится, -- твердо произнесла я. -- Скажи, как ты сюда попал, и я постараюсь, чтобы ты не слишком сильно страдал перед смертью. -- Этой оболочке умирать не больно, -- невозмутимо ответил он. -- Но в том, как я сюда попал, большого секрета нет. Вот, смотри. Он нажал какую-то потайную кнопку в стене, и шкаф с уже знакомым мне тихим скрипом отошел в сторону, открыв в стене отверстие высотой в человеческий рост. -- Потайной ход? -- Да. Он соединяет кабинет с княжескими покоями и подземельем. Раньше был еще туннель, который вел за пределы замка, но лет семьдесят назад случился обвал, и теперь он засыпан тоннами земли. Светозар показал этот ход Ларссону, а мой слуга не стал сообщать о нем командору Дай Чжэню, предполагая, что он может еще понадобиться. -- Эмиссар пристально посмотрел на меня. Его взгляд, хоть и не был пустым, безжизненным, бездонным, показался мне очень знакомым. -- Велиал?.. -- прошептала я, холодея от этой догадки. -- Ты?.. -- Это я, можешь не сомневаться. -- Он вернул шкаф на место и уселся в кресло за письменным столом. -- Когда Ларссон доложил о сегодняшних событиях, я решил заглянуть к тебе в гости -- а вдруг, думаю, тебе не спится. Материализовался в туннеле возле самого завала, где меня ваши церберы не почуяли, поднялся наверх -- и вот мы снова встретились. Я сделала вид, что верю ему, хотя прекрасно понимала, что он пришел вовсе не наугад, а твердо зная о том, что в данный момент я нахожусь в библиотеке. Это значило, что один из десяти инквизиторов, дежуривших в горнице и на коридоре, был предателем... О, ужас! Что ж тогда получается -- что Инквизиция кишмя кишит агентами Нижнего мира? -- Ну, ладно, ты встретился со мной, -- сказала я, прикидывая в уме, как лучше прикончить Эмиссара, чтобы не создавать лишнего шума и не испортить обстановки в кабинете. -- А теперь убирайся поскорее, пока я добрая. Велиал покачал головой: -- Никуда я не пойду. Конечно, в любой момент ты можешь уничтожить мою жалкую земную оболочку, но это не принесет тебе большого удовольствия. К тому же ты не узнаешь, о чем я хотел с тобой поговорить. -- Меня это не интересует! -- жестко отрезала я, готовясь привести в действие мощное заклинание, способное превратить Эмиссара в горсть пепла, не причинив ни малейшего вреда креслу, в котором он сидел. -- Я знать ничего не хочу. -- Правда? -- вкрадчиво осведомился Велиал. -- Даже то, почему вы с Владиславом до сих пор живы, хотя у моих людей была масса возможностей убить вас? Даже то, почему ты никак не можешь забеременеть? Я остановилась за мгновение до удара. -- Что... О чем ты? Он удовлетворенно кивнул: -- Ну, наконец-то я завладел твоим вниманием. Присаживайся, Инга, потолкуем. Я опустилась на ближайший стул -- но не потому, что послушалась совета Велиала, а из-за того, что почувствовала внезапную слабость в ногах. -- О чем ты говоришь? -- требовательно спросила я. -- Ты знаешь, о чем. Ведь вы пытались завести ребенка, не так ли? Я уверен, что пытались. Но у вас ничего не вышло -- да и выйти не могло. У тебя никогда не будет детей от Владислава. Внутри у меня все сжалось. Слова Велиала были так созвучны моим собственным страхам, что в первый момент я поверила ему безоговорочно. -- Я... я бесплодна? -- Насчет этого не переживай. Я же не сказал, что у тебя вообще не будет детей; я лишь сказал, что их не будет от Владислава. -- Ты лжешь, нечистый! -- заявила я со слабой надеждой. -- Ты просто хочешь деморализовать меня своими лживыми речами. С Владиславом все в порядке, это факт. От него уже родился один ребенок -- у Сандры. -- А я не утверждаю, что он бесплоден. Однако твой брак с ним был изначально обречен на бесплодие, и даже Мэтр ничего не мог с этим поделать. Хочешь ты того или нет, но ты -- дитя Преисподней, ты еще до рождения была предназначена мне, и Владислав чужд тебе по своей природе. Настолько чужд, что вы с ним биологически несовместимы. -- Но ведь Сандра тоже... -- начала я. -- Не равняй себя с Сандрой. В отличие от тебя, она родилась обычной земной девочкой, и лишь впоследствии Женес сделала ее моей рабыней. Ее связь с Нижним миром, при всей своей осязаемости, была слишком поверхностной и продлилась чересчур мало, чтобы она стала одной из нас. А ты -- совсем другое дело. Ты связана с Нижним миром от самого своего рождения, и хотя эта связь неощутима, она тем не менее есть -- и в этом причина того, что ты не можешь забеременеть от Владислава. Он умолк и уставился на меня немигающим взором. Я не выдержала и отвела взгляд. Мне отчаянно хотелось заплакать, но я не могла позволить себе такой роскоши в присутствии Велиала -- это было бы равнозначно капитуляции. А я не хотела сдаваться на его милость, я усиленно убеждала себя, что он лжет, что никакой связи между ним и мной не существует, что я такая же обычная земная девочка, как и Сандра... -- Чушь собачья! -- упрямо произнесла я, ухватившись, как за спасительную соломинку, за один известный мне факт. -- Вот, например, Ларссон -- он связан с Нижним миром, с этим ты спорить не будешь. А однако у него есть сын! Может, ты станешь утверждать, что и его жена служит тебе? Или что ребенок не от него? Ни в то, ни в другое я не поверю. Я пару раз видела мальчика -- он очень похож на отца. -- Да, ребенок от него, -- подтвердил Велиал. -- И жена Ларссона не служит мне. Я не говорю, что все, кто связан с Нижним миром, могут иметь детей только от себе подобных. Это было бы ложью -- а я не хочу тебе лгать. Ты можешь народить кучу детишек от любого обычного земного мужчины. Но, к твоему несчастью, Владислав к таковым не относится. -- А кто же он? -- Об этом спроси у княгини Марьяны. Мне ты не поверишь, а ей -- да. Пусть она расскажет тебе, кто отец твоего мужа. И тогда ты поймешь все. Тебе станет ясно, что я обманывал Владислава, предлагая ему пойти ко мне на службу. Это так же невозможно, как тебе родить от него ребенка. Мне нужна только ты -- а он должен быть уничтожен. Я хотела спросить, почему в таком случае он не приказал своим вездесущим слугам убить Владислава, но вовремя прикусила язык. Тем не менее, мой мимолетный порыв не ускользнул от внимания Велиала. Он гадко ухмыльнулся и сказал: -- Ты, наверное, хочешь знать, почему же тогда Владислав до сих пор жив. Охотно отвечу тебе. Суть его природы такова, что его мало убить, его нужно погубить. И в этом я возлагаю большие надежды на тебя. В определенном смысле, ты уже служишь мне, помимо своей воли помогая уничтожить Владислава. Одним только своим присутствием, тем, что живешь с ним, ты ослабляешь его, неотвратимо приближаешь к гибели. И когда ты погубишь его, у тебя останется один-единственный путь -- служить мне, служить осознанно и добровольно, исполнить давнее предназначение и занять подобающее тебе место в мире земном и в Преисподней. Вот почему я не приказываю убить тебя. Ты не враг мне -- ты мой враждебно настроенный союзник. Очень ценный союзник: даже противостоя мне, ты служишь моим интересам. -- Велиал медленно поднялся. -- Жаль, что ты такая упрямая, Инга. Если бы мы действовали сообща, нашему тандему не было бы равных. Мы подмяли бы под себя всех прочих Хозяев и положили бы конец порочному многовластию в Нижнем мире. А со временем ты превзошла бы даже меня, своего создателя. Ты -- мой величайший успех и моя досаднейшая неудача. Ведь это я сотворил тебя такой, какая ты есть; я в большей мере твой отец, чем Гарен де Бреси, и в большей мере твоя мать, чем Алиабела д'Ивэйн. Но ваш Мэтр, будь он проклят, вмешался в мои планы и едва не погубил их... -- С этими словами Велиал подошел к шкафу и открыл потайной ход. Я не стала препятствовать ему: у меня не было на это никаких сил. А он после паузы продолжал: -- Едва -- но не до конца. Так что у нас еще есть шанс поладить. Неплохой шанс. Поэтому я не прощаюсь с тобой, а говорю лишь "до свидания". Велиал сделал небрежный взмах рукой и шагнул в темное отверстие в стене. Шкаф за ним тут же задвинулся. Я продолжала сидеть на стуле, тупо глядя в пустоту перед собой. Больше всего мне хотелось сейчас умереть -- кануть во мрак небытия и безмыслия, так и не узнав, кто отец Владислава, почему мы с ним не совместимы, как я могу одним лишь своим присутствием погубить его. Я всеми силами пыталась заставить себя поверить, что Велиал солгал, что своей ложью он просто хотел внушить мне чувство безнадежности, обреченности, безысходность, заставить меня смириться с моим предназначением, подчиниться ему... И вместе с тем я очень боялась, что он сказал правду. А еще я боялась, что смерть не принесет мне облегчения, что после жизни не будет небытия, а будет другая жизнь, вечная и кошмарная, лишенная надежды на избавление. Не исключено, что именно к самоубийству, как самому верному способу завладеть мной, толкал меня Велиал своими речами... За моей спиной послышался какой-то шорох. Я резко повернулась и в ту же секунду услышала испуганный шепот: -- Все в порядке, Инга, это я... В дверях кабинета стоял Гуннар, бледный как покойник. Его остекленевшие глаза затравленно блуждали по комнате. -- Не бойся, кузен, -- сказала я утомленно. -- Здесь больше никого нет. -- Он ушел? -- Да. Ты много слышал? -- Почти с самого начала, -- ответил он, с опаской проходя внутрь. -- Когда я вошел в библиотеку, ты как раз спрашивала у него, как он сюда попал. Я угрюмо кивнула: -- Значит, ничего важного ты не пропустил. -- Это... это действительно был Велиал? Тот самый? -- Да, тот самый. Тебе не страшно находиться со мной в одной комнате? Гуннар нервно дернулся, словно хотел отпрянуть, но затем совладал с собой и храбро подступил ко мне. -- Страшно, -- признался он. -- До дрожи в коленках. Когда я понял, с кем ты разговариваешь, то чуть не бросился наутек. -- И все же остался. -- Да, остался. -- Гуннар опустился передо мной на корточки. Его голубые глаза лучились страхом и жалостью. -- Ведь ты дочь моей сестры, Инга, и в твоих жилах течет половина моей крови. Я не мог просто уйти и забыть обо всем. После этого я перестал бы уважать себя... Я могу тебе чем-то помочь? Я горько вздохнула: -- Боюсь, что нет, Гуннар. Мэтр пытался, но у него, похоже, ничего не получилось. -- Ты так думаешь? Ты веришь тому, что сказал тебе Велиал? -- Не знаю. Я не хочу в это верить, но не все зависит от моего желания. Я встала со стула, обошла Гуннара и остановилась возле шкафа, за которым скрывался потайной ход. Кажется, Велиал говорил, что он ведет в княжеские покои -- а их по-прежнему занимала мать Владислава. Значит, есть шанс, что я могу встретиться с ней без свидетелей... -- Я должна кое-что сделать, -- сказала я, повернувшись к кузену. -- Ты подождешь меня здесь полчасика? Не убежишь? Гуннар решительно кивнул: -- Нет, не убегу. -- Он секунду помолчал, задумчиво глядя на меня, затем совершенно серьезно произнес: -- Знаешь, Инга, мне кажется, что сейчас я слышу голос Алиабелы. Она просит, чтобы я не оставлял тебя в беде. Разве я могу не послушаться сестру... Глава 10 ЛАРССОН. ПЕРСТЕНЬ БОДУЭНА Когда Свен Ларссон прибыл в указанное место, там лишь занимался рассвет. Еще раз проверив свое местоположение и окончательно убедившись, что это нужная ему Грань и нужный "лоскут" на ней, Ларссон покинул Равнину и обозрел окрестности. Он находился в долине, недалеко от широкой спокойной реки, над которой медленно плыл утренний туман. Шагах в двухстах выше по течению, где в реку вливался ручей, стояла небольшая палатка, а рядом паслось двое лошадей. Ларссон не раздумывая повернул коня и двинулся к ручью. Он был совершенно уверен, что, несмотря на присутствие двух лошадей, в палатке находится лишь один человек -- ведьма по имени Миранда; а вторая лошадь, очевидно, предназначена для поклажи. Случайные встречи на необитаемых Гранях были большой редкостью даже на самых оживленных маршрутах, которыми пользовались путешественники по Трактовой Равнине, а здесь, вдали от населенных районов, это вообще представлялось невероятным. Трудно было предположить, что из множества подходящих для привала Граней какой-то путник выбрал именно ту Грань и именно ту местность на ней, где Свен Ларссон должен был встретиться со своим будущим напарником, вернее -- с напарницей. Шагах в десяти от палатки Ларссон остановился, обнаружив перед собой то, что и ожидал обнаружить, -- защитный силовой купол. Это была разумная мера предосторожности, к которой прибегали все путешественники, останавливаясь на ночевку на дикой, необследованной Грани. Он спешился, но предпочел не подходить к куполу вплотную, опасаясь, как бы тот не был настроен на болевой шок или даже на смертельный удар. Вместо этого он отступил на пару шагов и громко крикнул: -- Эй, хозяйка! Вставай, гости пришли! Прождав минуту, Ларссон прокричал эти слова еще громче. Полог палатки зашевелился, затем немного отодвинулся и наружу выглянула женская головка со всклокоченными темными волосами. -- Хватит орать, -- сказала она. -- Потерпи немного, я сейчас, -- и вновь спряталась в палатке. Из-за расстояния и тумана он не разглядел черт ее лица, однако голос -- звонкий, свежий, с мальчишескими нотками, -- свидетельствовал о молодости его обладательницы. Ларссон испытал некоторое облегчение: с тех пор как он узнал, что ему предстоит работать в паре с женщиной, он очень боялся, что ею окажется старая матерая карга со скверным характером и гнусными, даже по меркам черных магов, привычками. Молодые ведьмы, впрочем, тоже не подарок, но с ними все-таки можно иметь дело. Спустя минуту защитный купол исчез. Ларссон расценил это как приглашение и направился к палатке. Навстречу ему вышла Миранда, закутанная в длинный красный халат, с небольшим котелком, полотенцем и мыльными принадлежностями в руках. Она остановилась перед ним, смерила его с головы до ног внимательным, изучающим взглядом. Остолбеневший от изумления Ларссон пялился на нее, не в силах вымолвить ни слова. Еще по голосу он догадался, что Миранда молода, но он даже подумать не мог, что она совсем юная девушка, почти что девочка -- подросток лет тринадцати или четырнадцати. Она была невысокая, стройная, в ее по-детски щуплой фигуре уже намечалась приятная округлость форм. Лицо девушки поражало своей совершенной, утонченной красотой и безупречной правильностью всех черт; его не портило даже слишком серьезное, вдумчивое выражение, совсем не свойственное для такого юного возраста. -- Ты Свен Ларссон, -- сказала она, не спрашивая, а утверждая. -- А ты Миранда, -- наконец совладав с собой, произнес он. -- Извини, но мне сообщили только твое имя. -- Этого достаточно. Коль скоро мы будем работать вместе, нам ни к чему лишние формальности. Надеюсь, ты не против, чтобы я называла тебя просто Свеном? -- Конечно, нет. -- Значит, договорились, -- кивнула Миранда. -- А теперь, Свен, будь так любезен, подожди четверть часа. Мне нужно умыться, привести себя в порядок и одеться. А потом мы продолжим наше знакомство. Договорились? -- Да, разумеется. -- Вот и хорошо. По твоим часам сейчас утро, день или вечер? -- День. Близится время обеда. -- Так располагайся здесь и обедай. А позже я присоединюсь к тебе, чтобы позавтракать. С этими словами Миранда развернулась и энергичной, по-мужски твердой, но вместе с тем не лишенной грациозности походкой направилась к ручью. Ларссон провел ее долгим взглядом, пока она не скрылась за зарослями ивняка, после чего подозвал свою лошадь и превратил ее в кошку, предварительно отцепив от седла кожаную сумку. Затем расстелил на траве рядом с палаткой скатерть и выложил из сумки все свои съестные припасы -- несколько сухарей, небольшой кусок солонины и гроздь бананов, сорванных пару часов назад на одной тропической Грани. При виде этих продуктов у Ларссона моментально пропал аппетит. Однако чувство голода оставалось, и он со смиренным вздохом принялся за еду. А чтобы отвлечься от мыслей о набивших оскомину бананах и уже приевшейся за последнее время солонине, он стал анализировать свои первые впечатления от Миранды, с которой ему предстояло провести ближайшие несколько недель. Самым поразительным был, бесспорно, ее возраст. Нельзя сказать, что Ларссон прежде не встречал таких юных ведьм, с парочкой ему все же доводилось сталкиваться -- но то были малолетние шлюшки, чересчур рано вступившие на путь служения Тьме; их-то и ведьмами нельзя было назвать в полном смысле этого слова. Они еще не имели доступа к глубинным источникам энергии Нижнего мира, могли управлять только самыми примитивными инфернальными силами, а в иерархии Темных Братств занимали положение лишь чуть выше одержимых. Эти ведьмы-малолетки (равно как и мальчики-колдуны такого же возраста) по существу были бесправными рабами -- в том числе и сексуальными -- своих старших товарищей. Только годам к шестнадцати--восемнадцати те из них, чей юный, еще неокрепший разум все-таки выдерживал интенсивное воздействие Хаоса Преисподней, переводились в ранг младших послушников, а остальные пополняли ряды одержимых. Миранда же явно не принадлежала к числу этих неполноценных ведьмочек. Она свободно разгуливала по Граням, что уже само по себе подразумевало немалый опыт в обращении с силами, а некоторые особенности в строении защитного купола вокруг палатки и вовсе свидетельствовали о зрелом мастерстве и даже некотором артистизме, присущем лишь бывалым магам. Да и держалась она с ним на равных, с непоколебимым чувством собственного достоинства и уверенностью человека, который уже завоевал себе место под солнцем и вправе рассчитывать на то, чтобы его уважали как личность. К тому же полученный Ларссоном приказ ясно и недвусмысленно гласил, что в их паре главенствующая роль отводится Миранде, а он должен лишь сопровождать ее и оказывать ей всяческое содействие. А поскольку приказ исходил из самых высоких сфер, то получалось, что эта девчонка не просто из молодых да ранних и не просто много воображает о себе -- она в самом деле значительная персона, может, даже позначительнее некоторых адептов. А еще Ларссон не мог отделаться от впечатления, что где-то уже видел Миранду. Ее лицо казалось ему смутно знакомым, но сколько он ни напрягал свою память, ничего такого припомнить не мог. Миранда вернулась от ручья умытая и посвежевшая. Поставив перед Ларссоном котелок с водой, она сказала: -- Это для чая. -- Затем окинула взглядом небогатый ассортимент продуктов, которые он разложил на скатерти, и добавила: -- У меня тоже припасы на исходе. Пока не доберемся до ближайшей населенной Грани, придется нам промышлять охотой. -- Она отошла к навесу рядом с палаткой и вернулась с небольшой кастрюлей. -- Здесь остатки вчерашнего рагу с зайчатиной. Разогрей, съедим вместе. Тарелки и ложки найдешь под навесом. Там же есть хлеб, заварка для чая, сахар, соль и все остальное. Прежде чем он успел поблагодарить ее за угощение, Миранда поставила кастрюлю на траву и скрылась в палатке. Вскоре оттуда послышался шорох одежды и тихая возня, характерная для человека, пытающегося одеться в сидячем положении. Ларссон пожал плечами и, убрав крышку, заглянул в кастрюлю. Вчерашнее рагу выглядело весьма аппетитно и казалось совсем свежим -- на него были наложены весьма искусные чары, предохранявшие еду от порчи. "Интересно, -- думал Ларссон. -- Где же я ее видел? А что видел, это точно. Может, мельком, случайно, не зная, что она ведьма, а считая ее обычной девчонкой?.. Да, наверное, так". К нему подбежала кошка Фрида и ткнулась мордочкой в его колено. Он почесал ее за ушами и угостил кусочком солонины. Не разделяя неприязни хозяина к этому продукту, кошка с аппетитом приступила к трапезе. Ларссон грустно смотрел на нее, понимая, что дальше с ним она не поедет. Члены Темных Братств не любили котов-оборотней и использовали их лишь в самых крайних случаях, исключительно для маскировки -- подавляющее большинство простых людей даже мысли не допускали, что хозяева таких котов могут оказаться черными магами. Ларссон не разделял негативного отношения своих собратьев к оборотням, а к Фриде, которая четыре года назад попала к нему еще маленьким котенком, даже успел привязаться. Он хотел оставить ее на Истре, но, к сожалению, в момент его бегства все обычные лошади в их отряде находились либо слишком далеко от него, либо рядом со своими хозяевами, поэтому пришлось ехать на кошке. А теперь его спутница наверняка потребует, чтобы он избавился от животного. Только бы она не настаивала на убийстве... Когда минут через десять-пятнадцать Миранда вышла из палатки, рагу уже было разогрето, а в котелке со вскипяченной водой заваривался чай. На девушке был темно-синий костюм, плотно облегающий ее стройную фигуру, и короткие сапожки из мягкой коричневой кожи. Ее каштановые волосы были зачесаны назад и скреплены на затылке простенькой заколкой, а в ушах сверкали маленькие сережки. Больше ничего из украшений на ней не было, равно как и следов косметики на лице. Миранда присела на траву перед скатертью, скрестив по-турецки ноги, и насыпала в свою тарелку немного рагу. -- Остальное твое, -- сказала она. -- По утрам я много не ем. А у тебя очень голодный вид. Ларссон поблагодарил ее и отказываться не стал, потому что действительно проголодался. И даже не столько проголодался, сколько соскучился за нормальной пищей -- ведь в течение всех тринадцати дней путешествия по необитаемым Граням ему приходилось довольствоваться сухарями и солониной, которыми он успел обзавестись, когда в спешке покидал Истру, а также фруктами и овощами, которые собирал по пути. У него не было времени на то, чтобы охотиться, обрабатывать дичь и готовить себе еду; он торопился на встречу с Мирандой и вынужден был проводить в седле по четырнадцать часов в сутки. После таких интенсивных переходов ему хватало сил только на то, чтобы наспех перекусить, установить защитный купол и сразу завалиться спать. Некоторое время они ели молча. Ларссон то и дело ловил на себе ее взгляд -- пристальный, изучающий, оценивающий. Она смотрела на него совсем не как тринадцатилетняя девочка-подросток; это был взгляд взрослой женщины, которая видела перед собой мужчину и взвешивала в уме, стоит ли с ним связываться. За тридцать четыре года своей жизни Ларссон привык к таким взглядам со стороны женщин; однако сейчас перед ним была не женщина, а девочка, и от ее чересчур взрослого взгляда ему становилось не по себе... -- Ты давно здесь? -- спросил наконец он. -- Уже третий день, -- ответила Миранда, отставив в сторону пустую тарелку и наливая себе чаю. -- Вообще-то я думала, что приеду позже тебя, а получилось наоборот. -- Я спешил, как только мог, -- заверил ее Ларссон. -- Сомневаюсь, что можно было ехать быстрее. -- Я ни в чем тебя не обвиняю, -- успокоила его девушка. -- Судя по всему, повелитель выбрал место нашей встречи с таким расчетом, чтобы дать мне пару дней отдыха -- я в пути уже довольно долго. Кстати, я чувствую, что перстенек при тебе. Дай мне его. Ларссон молча достал из потайного кармана куртки невзрачный перстень с желтовато-зеленым камнем и передал Миранде. Она внимательно осмотрела его со всех сторон, затем сунула в нагрудный кармашек своей рубашки. -- Отлично. Сейчас допью чай и займусь им. -- Думаешь, он поможет тебе найти Сандру? -- Нет. Как раз наоборот: в данный момент он мешает мне в поисках. На нем есть один характерный отпечаток, который я отчетливо чувствую. А поскольку Сандра долгое время носила перстень, на ней должен был остаться слабый след этого отпечатка. К сожалению, почувствовать его я не могу из-за присутствия более сильного источника. -- Она взглянула на перстень. -- Сейчас я заблокирую его излучение, чтобы оно не мешало мне, и тогда, возможно, сумею обнаружить местонахождение нашей беглянки. -- Теперь ясно, -- кивнул Ларссон. -- Значит, Хозяин Велиал не зря пожертвовал моим положением в ордене. -- Он ничего не делает зря, -- веско сказала Миранда. -- Хотя, надо признать, ты неплохо устроился. У нашего повелителя не так-то много слуг среди офицерского состава. К тому же ты явно был на хорошем счету у Главного, раз он доверил тебе охранять принца и принцессу. Ларссону странно было услышать это чисто "домашнее" прозвище регента Империи от тринадцатилетней девчонки, чей природный дар был слишком слаб, чтобы она могла принадлежать к инквизиторскому сословию. Впрочем, не исключено, что ее отец все же был инквизитором, а мать -- либо простой ведуньей, либо вообще не-магом; такие супружеские пары, хоть и были редкостью, иногда встречались. Тогда становится понятным, почему Миранда так рано пошла служить Нижнему миру: с малых лет она сильно страдала от чувства собственной неполноценности, ее мучила зависть к ребятам из других инквизиторских семей, у которых и отец и мать были одинаково сильными магами, возможно даже, что некоторые сверстники открыто насмехались над ее ущербностью, -- и это в конце концов привело к тому, что она сбежала от родителей и прибилась к одному из Темных Братств, где обрела столь желанное могущество. -- Ты давно в Инквизиции? -- после короткой паузы спросила Миранда. -- Фактически с девяти лет, -- ответил Ларссон. -- Сначала была инквизиторская школа, потом служба в кадетском корпусе, после производства в рыцари три года служил на Основе, в двадцать семь стал лейтенантом, к сорока рассчитывал получить нашивки командора-лейтенанта... -- Он с трудом подавил горький вздох. -- Но, видно, не судьба. -- Стало быть, ты потомственный инквизитор? -- Вовсе нет. Моя семья правит Гранью Нордкап -- сомневаюсь, что ты когда-нибудь слышала о ней. Девушка покачала головой: -- Ты прав. Это название мне ничего не говорит. А где она находится? -- В архипелаге Энугу. Нордкап -- четвертая по значению тамошняя Грань, сравнительно цивилизованная и густонаселенная. Как и все мои старшие братья, я учился в школе при Энугском командорстве, а после ее окончания решил не возвращаться домой -- я был седьмым сыном в семье, и на родине мне ничего не светило. -- Понятно. А когда ты поступил на службу к повелителю? -- Довольно давно, в двадцать лет. Но не к Хозяину Велиалу, а к Хозяину Локи. -- Так ты слуга Локи? -- В голосе Миранды послышалось то ли разочарование, то ли пренебрежение. Ларссон понял, что сразу пал в ее глазах. Слуги Велиала, самого влиятельного из князей Нижнего мира, с презрением относились к слугам прочих Хозяев и считали их чуть ли не низшими существами. -- Странно. Повелитель ничего об этом не говорил. При нашей последней встрече он сказал мне, что ты один из его слуг. "При встрече?" -- про себя изумился Ларссон, а вслух сказал: -- Сейчас я служу Хозяину Велиалу. В октябре прошлого года, когда я был назначен в свиту принца и принцессы, Хозяин Локи передал меня в подчинение к твоему повелителю. -- В отряде больше нет наших людей? -- Безусловно, есть, но кто -- не знаю. Хозяин Велиал предпочитал, чтобы мы действовали независимо друг от друга. -- Мудрое решение, -- произнесла Миранда с таким благоговением в голосе, словно ей только что открылись самые сокровенные тайны бытия. Преувеличенный пиетет слуг Велиала по отношению к любым, даже самым незначительным действиям их повелителя неизменно вызывал у Ларссона приступы раздражения. -- Значит, ты не знаешь, что думают в Инквизиции о твоем исчезновении? -- Да нет, кое-что знаю. Я поддерживаю связь с одним нашим братом, который работает в Центральной Канцелярии. Но сейчас там не до моей скромной персон -- все заняты другим, куда более громким исчезновением. -- А именно? -- На следующий день после меня сбежала принцесса Инга. Брови Миранды поползли вверх. -- Как это "сбежала"? -- Очень просто: с утра она была в замке, а к полудню ее не стало. Вместе с ней исчез ее дядя, король Лиона Гуннар, а также трое котов-оборотней -- две самки и самец Леопольд. Принцесса оставила записку, в которой просила не беспокоиться о ней, не искать ее и обещала через месяц-другой дать знать о себе. Миранда долила в свою чашку еще немного чаю. -- Расскажи об этом подробнее. Все, что знаешь. -- Ну, знаю я не очень много. Накануне ночью принцесса почти не спала -- если спала вообще. Со второго часа пополуночи до пяти она просидела в замковой библиотеке -- сначала сама, затем в обществе короля Гуннара. Когда она возвращалась в свои покои, у нее был очень расстроенный вид. Наутро, под предлогом плохого самочувствия, принцесса отказалась от участия в запланированной на тот день охоте, отпустила фрейлин развлекаться, а сама уединилась в своей спальне. В последний момент решил остаться с племянницей и Гуннар -- полагают, что это было оговорено между ними заранее. Что же касается кота Леопольда, то он, судя по всему, попал в их компанию по чистой случайности: в то утро он был в плохом настроении, капризничал и в конце концов заявил принцу Владиславу, что не повезет его на охоту. Принц поехал на коте Базилио, которого взял взаймы у своего оруженосца Шако Ориарса, а принцесса,